Аксаков Иван Сергеевич
Передовые статьи

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  
   Сочиненія И. С. Аксакова. Славянскій вопросъ 1860-1886
   Статьи изъ "Дня", "Москвы", "Москвича" и "Руси". Рѣчи въ Славянскомъ Комитетѣ въ 1876, 1877 и 1878.
   Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывш. Н. Н. Лаврова и Ко). 1886.
  

1865 г.

<ПЕРЕДОВЫЯ СТАТЬИ.>

Москва, 13 ноября.

   Когда, послѣ Вѣнской революціи 1848 года, собрался Славянскій сеймъ въ Прагѣ, Славяне, съ своими различными нарѣчіями, пришли въ затрудненіе -- на какомъ общемъ языкѣ имъ объясняться. Дѣйствительно -- для идеи всеславянства, за неимѣніемъ чего другаго, нуженъ, по крайней мѣрѣ, хоть общій языкъ -- и Австрійскіе Славяне избрали сами, добровольно, общимъ для Славянъ языкомъ -- языкъ Нѣмецкій. Точно также признали они тогда и высшимъ политическимъ началомъ для Славянской федераціи -- начало Нѣмецкое, -- власть Нѣмецкаго императора. Тогда-то и выработалась у Австрійскихъ Славянъ, преимущественно у Чеховъ, теорія равноправности всѣхъ Австрійскихъ народовъ, или же федераціи -- на Нѣмецкомъ цементѣ. Мы уже говорили о томъ, что эта теорія, заключая въ себѣ внутреннее противорѣчіе, contradictio in adjecto, ложна въ самомъ своемъ основаніи. Но она оказывается несостоятельною и по слѣдующимъ причинамъ:
   Для федераціи необходимо раздѣлить имперію на группы, представляющія каждая какое-либо цѣльное тѣло, какъ въ географическомъ, этнографическомъ, такъ и въ политическомъ отношеніи. Но при этомъ-то распредѣленіи на группы и возникаютъ новые, нескончаемые споры между самими Славянами... Чехамъ хотѣлось бы примкнуть Словаковъ къ своей группѣ, но Словаки -- это даровитѣйшее и почтеннѣйшее изъ западныхъ Славянскихъ племенъ -- не желаютъ быть поглощенными Чехами, а главное не желаютъ быть отдѣленными отъ той многочисленной части Словацкаго племени, которая обитаетъ въ предѣлахъ Венгерскаго королевства. Для правильнаго распредѣленія слѣдовало бы сдѣлать изъ Венгріи одну цѣльную группу, -- но для этого надо напередъ опредѣлить: что такое Венгрія? Мы уже говорили въ предпослѣднемъ No о составѣ Венгерскаго королестыа и о притязаніяхъ Мадьярскаго племени относительно Славянъ. Для Венгріи существуетъ такой же вопросъ, что и для Австріи: быть ли ей собственно Мадьярской или Славянской? Если признать за Славянами, населяющими Венгрію, политическую самостоятельность, такъ на долю Мадьярасъ достанется очень не иного, да и совершить эту операцію раздѣленія, -- при той смѣшанности населенія, которая существуетъ въ провинціяхъ даже собственно Венгерскихъ, -- трудно, почти невозможно. Между тѣмъ, если бы даже отдѣлить отъ Венгріи Хорватію съ Славоніей, и изъ остальныхъ земель Венгерскаго королевства создать отдѣльную группу Мадьярской народности, то и тогда бы пришлось пожертвовать ей многими Славянскими національностяіми, напр. Словаками, Русскими Руси Угорской, Сербами Венгерской провинціи Баната, и пр. Съ другой стороны православные Сербы Баната не хотятъ быть причисленными и къ группѣ Хорватскаго, такъ называемаго Тріединаго или же Иллирійскаго королевства, составленнаго изъ такихъ же Сербовъ, но преимущественно католиковъ и имѣвшихъ разное съ православными историческое развитіе. Поэтому всѣ эти племена вопіютъ. противъ Чешской идеи федераціи и знаютъ, что при такомъ. образованіи группъ, они бы должны были лишиться своей племенной самобытности. Они требуютъ приложенія къ себѣ, во всей строгости, принципа "равноправности", но строгая послѣдовательность въ приложеніи этого принципа потребовала бы раздробленія Австріи на такія мельчайшія группы, при которыхъ невозможна никакая политическая цѣльность; пришлось бы дѣлить Австрію не по областямъ только, но по округамъ, уѣздамъ и даже волостямъ. Надо помнить, что кромѣ Славянъ, Мадьяръ и Нѣмцевъ Австрія имѣетъ у себя еще и Румунъ и Итальянцевъ.
   Можетъ быть, Австрія и справилась бы кое-какъ съ этимъ вопросомъ, если бы имѣла дѣло съ одними только Славянскими племенами, не обладающими покуда ни политическимъ честолюбіемъ, ни политическою жизненною, дѣятельною силою, и подорванными въ своей духовной цѣльности внутреннимъ противорѣчіемъ: мы разумѣемъ въ послѣднемъ случаѣ тѣ Славянскія племена. которыя исказили начало Славянской народности антиславянскимъ началомъ латинства и имѣютъ своимъ духовнымъ отечествомъ -- Римъ. Самые покорные покуда подданные Австріи -- Славяне (о Полякахъ ни не говоримъ; ихъ слишкомъ мало.) Самыя лучшія войска въ Австріи, какъ мы уже сказали, Славянскія; никто не служилъ такъ усердно Нѣмецкому знамени Австріи, какъ Хорваты и Галицкіе мужики. Тяжело въ этомъ сознаваться, но нельзя утаить правду: изъ Австрійскихъ Сербовъ выходитъ Австрійскихъ военныхъ генераловъ премножество: мучениковъ народности -- ни одного. Австрійскіе Сербы употребляются Австріею на дипломатической службѣ въ Турціи, какъ самые надежные исполяители ея антиславянскихъ политическихъ видовъ. Но въ составѣ Австрійской имперіи есть неразлагающееся тѣло, которое нельзя ни онѣмечить, ни ославянить -- это Мадьяры. Съ Мадьярскимъ племенемъ, какъ съ племенемъ энергическимъ и воинственнымъ, Австрійскому правительству нельзя не считаться. Его одного серьезно боится Австрія. Прочія же народности внушаютъ ей опасенія -- покуда не столько сами по себѣ, сколько по той опорѣ, которую можетъ найти ихъ племенной духъ въ политикѣ государствъ иностранныхъ: напр. Итальянская народность -- во Франціи, Русская народность Галиціи -- въ Россіи, и т. д.
   Такимъ образомъ -- система федераціи встрѣчаетъ сопротивленіе со стороны тѣхъ племенъ, которымъ пришлось бы бить поглощенными въ группахъ крупнѣйшей и сильнѣйшей племенной индивидуальности, а приложеніе начала равноправности, съ одной стороны, потребовало бы кройки Австрійской имперіи на мелкіе лоскутья; съ другой стороны сокрушилось бы о противодѣйствіе Мадьярскаго племени. Опереться на Славянъ и сломить Мадьярское сопротивленіе вооруженною рукою -- конечно удалось однажды Австріи (въ 1849 г.) и то съ помощью Россіи, -- но великая разница опереться Нѣмецкому правительству на Славянъ, какъ на матеріальную силу для войны, въ которой всѣ составныя части этой силы безличны, или же опереться на Славянъ, какъ на жизненный принципъ нормальнаго политическаго существованія. Можно противопоставить Мадьярскимъ гонведамъ Славянскихъ солдатъ въ Нѣмецкихъ мундирахъ, но какъ скоро дѣло идетъ не о грубой, безличной матеріальной силѣ, а о началѣ духовномъ, полагаемомъ во главу политическаго зданія, -- обще-славянская идея разлетается какъ призракъ, а остаются племенные элементы -- Чешскій, Хорватскій, Сербскій и т. д., изъ коихъ ни одинъ не представляетъ такой внутренней духовной силы, которая бы могла дать Австріи новое политическое самоопредѣленіе и поставить Славянскій элементъ выше элемента Нѣмецкаго -- хотя уже и ослабѣвшаго. Мы уже не говоримъ о томъ внутреннемъ диссонансѣ, который звучитъ въ словахъ: Славянская федерація на Нѣмецкой закваскѣ: на подобныхъ компромисахъ не можетъ создаться никакое прочное зданіе. Прибавимъ къ этому, что терзаемая войнами извнѣ, совершенно разстроенная въ финансовомъ отношеніи, побуждаемая новѣйшими требованіями времени и общественнаго мнѣнія, Австрія рѣшилась оставить съ 1860 года прежнюю систему абсолютизма и выступила на путь конституціонный. Неумолимая логика требуетъ послѣдовательности, а эта послѣдовательность привела къ тому, что всѣ крупныя и малыя племена обрѣли себѣ голосъ и представительство, -- заявляютъ о своихъ правахъ на существованіе громче, чѣмъ когда либо, и въ силу своихъ конституціонныхъ правъ затрудняютъ ходъ общей государственной машины. Вѣнское правительство пробовало было прибѣгнуть къ прежнимъ способамъ самоуправства надъ племенами, но тогда тотчасъ же колебался нравственный кредитъ, пріобрѣтенный ею введеніемъ конституціи. А между тѣмъ и самая конституція, подвинувшая племенное развитіе народовъ, не подвинула нисколько къ разрѣшенію роковаго для Австріи вопроса о бытіи, и Вѣна еще не видала у себя полнаго сейма, проектированнаго императорскими "дипломами" 1860 и 1861 года. Венгрія не выслала своихъ депутатовъ въ Вѣну и пересилила Австрійское правительство,
   Вслѣдствіе этого, наконецъ, Австрія пошла на сдѣлку съ Мадьярами. Союзъ Нѣмецкаго и Мадьярскаго элементовъ, единственныхъ серьезныхъ политическихъ элементовъ въ Имперіи -- и называется дуализмомъ, котораго такъ боятся, и справедливо боятся, бѣдные, разъединенные между собою и запутанные во внутреннихъ противорѣчіяхъ 15 милліоновъ Славянъ. Въ случаѣ успѣха этой системы, Славяне Венгерскаго королевства принесены были бы въ жертву Мадьярамъ; прочіе Славяне -- въ жертву Нѣмцамъ. Но нельзя ожидать для Австріи ни успѣха отъ этой системы, ни даже строгаго ея приложенія. Ревнивое Нѣмецкое чувство Австрійскаго правительства никогда не будетъ въ состояніи спокойно покориться преобладанію Мадьярскаго элемента и примириться съ торжествомъ Мадьярской энергіи: ибо настоящая уступка со стороны Австріи есть побѣда Мадьяръ. Вѣнская политика не можетъ отказаться отъ правила, которое до сихъ поръ составляло для него условіе жизни: divide et impera, и боясь Мадьярской силы, оно явно или исподтишка будетъ противопоставляетъ ей Славянское населеніе. Съ другой стороны масса 15 милліоновъ недовольныхъ, хотя бы и самыхъ незлобивыхъ подданныхъ, не можетъ не озабочивать правительства даже самаго могущественнаго, не только Австріи, окруженной врагами и постоянно угрожаемой политическою иниціативою Наполеона и Бисмарка. Австрія, наконецъ, не можетъ же забыть, что рядомъ съ 15 милліонами оскорбленныхъ такимъ образомъ Славянъ, существуетъ Славянская держава съ 60 милліонами Славянскаго населенія... Встревоженный, не угрозами, а еще только воплями Славянъ, Императоръ Францъ-Іосифъ, послѣ уступокъ, сдѣланныхъ имъ Венгріи, поспѣшилъ утѣшить Славянскихъ своихъ подданныхъ манифестомъ 20 Сентября, въ которомъ обѣщаетъ вопросъ объ устройствѣ Австрійской имперіи предложить на обсужденіе "всѣмъ своимъ народамъ".
   Таково положеніе Австріи съ ея народами. Таково положеніе каждой страны сборной, составныя части которой не претворились въ общую органическую сущность, не создали -- изъ себя цѣльнаго политическаго организма, цѣльной національности. Слава Богу, у насъ въ Россіи, не смотря на разныя новѣйшія точки зрѣнія, одинъ народъ -- Русскій; одна національность -- Русская, -- которой господство основывается не на количественной только, но преимущественно на качественной силѣ. Но это такъ, къ слову. Трудно гадать -- какая участь ожидаетъ Славянство въ Австріи... Не могутъ не возбуждать нашего полнаго сочувствія эти ихъ усилія сохранить свою Славянскую личность, эти предъявленія права на индивидуальную жизнь, если не на политическую самостоятельность, -- эта упругость, эта живучесть, это исканіе общей для себя почвы, эта борьба, производимая при такихъ неблагопріятныхъ обстоятельствахъ, средними и низшими классами населенія, -- Славянами-плебеями, при измѣнѣ Славянъ-аристократовъ, которые большею частью онѣмечились, омадъярились, объитальянились или даже орумунились! Но до тѣхъ поръ и нельзя ожидать благопріятнаго поворота судьбы для Австрійскаго Славянства, пока оно не найдетъ для себя общей родной почвы, пока не придетъ къ полному сознанію духовной сущности Славянскихъ началъ и не выйдетъ изъ того духовнаго съ ними противорѣчія, въ которое, какъ мы показали выше, погружены многіе изъ Славянскихъ племенъ, напр. Чехи. Славянская федерація, о которой мечтаютъ Чехи, возможна будетъ только тогда, когда отыщется для нея высшее политическое, но Славянское же, -- не отвлеченное, а живое и дѣйствительно сущее начало. Но главнѣе и важнѣе всего, повторяемъ, для идеи всеславянскаго братства -- идея высшаго духовнаго объединенія въ вѣрѣ. Пусть западные Славяне ищутъ прежде всего такого объединенія и поревнуютъ о чистотѣ славянскаго идеала вѣры и церкви, -- а "остальное приложится"...
   Призваніе Россіи ясно. Она -- единственная представительница этихъ искомыхъ для Славянъ -- началъ, и должна высоко и въ строгой чистотѣ держать политическое и духовное знамя Славянства, -- не въ смыслѣ честолюбивыхъ замысловъ, а въ значеніи символа указующаго путь, дающаго силу жить и бодрость упованія бѣдствующимъ Славянскимъ братьямъ.
   При такомъ положеніи Австріи, спрашивается, къ чему можетъ послужить сближеніе Россіи съ нею? Сближаясь съ нею, съ Австрійскимъ правительствомъ, не становится ли Россія въ солидарность съ тою или другою изъ системъ Австрійскаго управленія, которыя въ сущности, въ концѣ концовъ, суть системы утѣсненія Славянскаго племени? Не компрометируетъ ли таковое сближеніе -- единственную Славянскую могучую державу, представительницу Славянскаго и православнаго міра, т. е. Россію? И въ состояніи ли сближеніе Россіи съ Австріей сколько нибудь помѣшать развитію могущества Пруссіи на Сѣверѣ Германіи, -- что одно только можетъ насъ озабочивать? Развѣ способенъ союзъ нашъ съ Австріей доставить ей серьезныя выгоды и утвердить ея преобладаніе въ Германіи, когда ни одного изъ вознагражденій, какія она можетъ получить за свои потери въ Средней Европѣ, и которыя ей сулятъ Бисмаркъ и Наполеонъ, не можетъ допустить политика Россіи? Ни Босніи, ни княжества Сербіи, ни Дунайскихъ княжествъ не можетъ уступить Австріи Россія. Такимъ образомъ совѣтъ относительно сближенія съ Австріей, которое впрочемъ мы не имѣемъ положительнаго права назвать существующимъ, -- кажется намъ внушеніемъ скорѣе политической рутины, чѣмъ яснымъ сознаніемъ Русскихъ интересовъ... Сила Россіи не въ союзникахъ, а въ ней самой, въ ея собственной вѣрности своему духовному знамени, своимъ основнымъ народнымъ -- Русскимъ и обще-Славянскимъ началамъ.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru