Аксаков Иван Сергеевич
Телеграммы, письма и статьи полученные вдовой И. С. Аксакова

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

СБОРНИКЪ
СТАТЕЙ,
НАПЕЧАТАННЫХЪ ВЪ РАЗНЫХЪ ПЕРІОДИЧЕСКИХЪ ИЗДАНІЯХЪ

ПО СЛУЧАЮ КОНЧИНЫ
И. С. АКСАКОВА

(ум. 27-го Января 1886 года.)

МОСКВА.
Типографія Л. Ѳ. Снегирева, Остоженка, Савеловскій, пер., д. Снегиревой.
1886.

  

ТЕЛЕГРАММЫ, ПИСЬМА И СТАТЬИ ПОЛУЧЕННЫЯ ВДОВОЙ И. С. АКСАКОВА. *)

*) Заявленія эти были получены А. Ѳ. Аксаковой уже по прекращеніи изданія газеты "Русь" и помѣщаются здѣсь въ дополненіе къ телеграммамъ и письмахъ, напечатаннымъ въ NoNo ея 31--33. Ред.

   Телеграмма изъ Бугугуслана, отъ 4 марта. Сердечно раздѣляю чувства горести постигшей васъ кончиною любезнаго супруга вашего, а нашего вождя -- патріота и защитника вѣры и объевиневія Славянъ. Бугурусланское земство почтило память Ивана Сергѣевича сего числа паннихидою въ своемъ собраніи и молимъ Бога, да укрѣпитъ онъ васъ въ печали.
   Предсѣдатель Бугурусланскаго земскаго собранія, уѣздный предводитель дворянства Филипповичъ.
   Телеграмма изъ Нагасаки, отъ 22 марта. Команда и офицеры клипера "Джигитъ" шлютъ съ дальняго Востока выраженіе искренняго огорченія по поводу кончины незамѣнимаго, глубокоуважаемаго Ивана Сергѣевича, истинно-русскаго человѣка.
   

ПИСЬМА.

l.

   Глубокоуважаемая Анна Ѳедоровна! Примите позднее, но вседушевное мое изъявленіе скорби о невозвратимой драгоцѣнной утратѣ. Все еще никакъ не хотѣлось вѣрить и слышать и читать, что скончался великій печальникъ земли Русской, перестало биться его сердце, горящее полною любовію къ Россіи, ревновавшее о благѣ, чести и славѣ ея, замолкли его уста, изрекающія то грозное слово, словно пламень огненный, то милостивое, дышащее полною любовію и соучастіемъ. Но вотъ уже и похороненъ онъ, вотъ скоро и четыредесятница его кончины: пусто стало безъ него. Онъ бывало за всѣхъ думалъ одинъ и давалъ слово твердо по каждому вопросу, касающемуся пользы, чести и славы Россіи и судьбы всѣхъ Славянскихъ народовъ. На его мнѣніи можно было опираться и мыслить по православному. Плачетъ съ вами вся честная Россія; оторвалось отъ нея самое лучшее, дорогое. Выстрадалась его душа всѣми болѣзнями мукъ отъ послѣднихъ событій въ Славянскихъ народахъ, и такъ очистилась, такъ созрѣла, что нельзя было долѣе оставаться на грѣшной землѣ: Господь преложилъ его въ міръ горній, въ царство праведныхъ духовъ, доблѣ страдавшихъ и вѣнчавшихся. Я лично обязанъ Ивану Сергѣевичу вступленіемъ (еще въ 1858 году) на литературное поприще и не переставалъ посильно трудиться въ его изданіяхъ; потому имѣю особенную скорбь и печаль о его утратѣ и особенное побужденіе молиться о упокоеніи души его. Доколѣ я живъ, не перестану при совершеніи церковныхъ службъ творить молитвенное воспоминаніе о немъ -- и на память вѣчную въ моемъ родѣ вписалъ дорогое имя его въ свой фамильный синодикъ. Плачутъ съ вами честные сыны Россіи и вмѣстѣ съ вами молятся о вашемъ дражайшемъ супругѣ. Находите, милостивѣйшая государыня, въ этомъ утѣшеніе вашей скорбящей душѣ и укрѣпленіе ея въ покорности и преданности волѣ Божіей.
   Съ истиннымъ уваженіемъ и проч.

Протоіерей Александръ Свирѣлинъ

   Марта 4 дня 1886 года,
   Переславль-Залѣсскій.
   

2.

   Милостивая государыня, высокоуважаемая Анна Ѳедоровна! Любовь, уваженіе, безграничная преданность, сердечная благодарность,-- вотъ тѣ чувства, которыя позвольте почтительнѣйше засвидѣтельствовать вамъ одной, вмѣстѣ съ вами скорбящей, русской душѣ. Да благословитъ васъ Богъ за тотъ новый залогъ неувядающей любви, непреходящаго духовнаго единенія, который вы хотите дать въ заключеніе изданія "Руси" намъ, глубоко опечаленнымъ ея подписчикамъ. Повѣрьте, что именно и единственно какъ залогъ того духовнаго единенія, связывавшаго читателей "Руси" съ свѣтлымъ одушевлявшимъ ее духомъ, единенія, которое и сама смерть не въ состояніи расторгнуть, принимаемъ мы и будемъ вѣчно хранить послѣдній даръ замолкнувшей "Руси". Повѣрьте, что тѣсной русской семьѣ подписчиковъ "Руси" далека и мысль о какихъ-то будто причитающихся имъ деньгахъ: не намъ должна что-нибудь "Русь", мы всѣ неоплатные должники Ивана Сергѣевича. Мы должны благодарить Бога, что онъ насъ молодыхъ, неразумныхъ, хотя въ послѣдніе годы жизни сего великаго человѣка довелъ уразумѣть его завѣты, далъ намъ нравственное право на всю жизнь причислить себя къ его непосредственнымъ послѣдователямъ. Простите мнѣ великодушно смѣлость моего настоящаго обращенія къ вамъ, удрученной печалью, обремененной тяжелыми заботами. Но предо мной, какъ бы въ оправданіе, возстаетъ могучій, любвеобильный образъ Ивана Сергѣевича: къ нему всѣ имѣли доступъ,-- всѣ, и темные и бѣдные, юные и неопытные люди. Его слово звѣздой путеводной блистало среди отовсюду облегающей тьмы, ему вѣрилось беззавѣтно, по его призыву пробуждались въ душѣ всѣ лучшія, безкорыстныя стремленія. Съ Иваномъ Сергѣевичемъ Аксаковымъ никакія жертвы не казались тяжелыми, никакой подвигъ превышающимъ русскія молодыя силы. Онъ вѣрилъ въ васъ, а мы беззавѣтно на него уповали.
   Куда, къ кому намъ теперь идти? Кто укажетъ намъ истинный жизненный путь, путь русскихъ людей? Кто въ трудныя минуты жизни поддержитъ падающій духъ, кто направить нетвердые шаги -- тѣхъ кто всей душой хотѣли бы послужить родинѣ, но робѣютъ предъ испытаніями? Нѣтъ Ивана Сергѣевича! Но въ вѣчномъ памятованіи его завѣтовъ, въ посильномъ неуклонномъ ихъ исполненіи будемъ искать хотя малаго утѣшенія. Его свѣтлый духъ, съ высоты горнихъ селеній взирающій на Русь, подкрѣпитъ насъ въ сей временной разлукѣ. "Небо и земля прейдутъ, но слова Мои не прейдутъ". "Вѣруйте въ Бога и въ Мя вѣруйте"; въ домѣ Отца Моего обители многи суть". Да подкрѣпитъ, да утѣшитъ васъ Господь! Еще разъ простите, отъ полноты бо сердца глаголютъ уста!

О. Р.

   Москва, 3 марта 1886 г.
   

3.

   Милостивая государыня Анна Ѳедоровна! Простите меня, что я рѣшаюсь безпокоить васъ. Но позвольте и мнѣ выразить вамъ мою истинно-сердечную скорбь и сочувствіе въ потерѣ вашего многоыногоуважаемаго супруга, покойнаго уже Ивана Сергѣевича! Упокой, Господи, душу его тамъ, гдѣ всѣ праведные пребываютъ, такъ какъ онъ былъ праведенъ здѣсь! Я вполнѣ убѣждена, что всѣ истинно Русскіе, а также и Славяне, цѣнятъ его и глубоко скорбятъ объ этой общей нашей, ничѣмъ и никѣмъ невознаградимой потерѣ.
   Увѣряю васъ, многоуважаемая Анна Ѳедоровна, что и я, мало видѣвшая съ жизни радостей, такъ глубоко потрясена и огорчена только во второй разъ -- смертью своего роднаго отца и неожиданной кончиной, такъ сказать, моего духовнаго отца -- незабвеннаго усопшаго Ивана Сергѣевича! Ибо онъ, дорогой покойный. и не зная того, былъ для меня и учителемъ, и руководителемъ, и просвѣтителемъ! И кто замѣнитъ его намъ, бѣднымъ? Бѣдная Россія моя, бѣдное все Славянство!-- Дай Господи, ему Царство небесное, чего онъ вполнѣ достоинъ! Сегодня уже 40-й день его кончины, и я, помолясь отъ всей души о упокоеніи его души, рѣшилась написать вамъ, многоуважаемая Анна Ѳедоровна, и глубочайше поблагодарить васъ за ваше прекрасное назначеніе остающихся по разсчету подписныхъ денегъ за очень дорогую газету "Русь", конечно не по цѣнѣ дорогую, а по содержанію. Я полагала пользоваться всю жизнь изданіями покойнаго дорогого Ивана Сергѣевича -- радѣтеля и добродѣятеля нашего отечества, но Богу угодно было, за грѣхи наши, лишить насъ безпримѣрнаго друга своей родины, когда онъ былъ ей необходимъ какъ единственный руководитель и даже пророкъ! Јго же, мало цѣнимаго при жизни, Господь, любя, окончилъ здѣсь страданія за другихъ, призвавъ его къ себѣ. Это лучшая ему награда; но потерявшее его отечество должно глубоко, глубоко скорбѣть объ этой страшной утратѣ...
   Искренно, искренно благодарю васъ еще, многоуважаемая Анна Ѳедоровна, что я буду имѣть счастіе владѣть портретомъ величайшаго изъ людей моего бѣднаго отечества и его стихотвореніями, а также и сборникомъ статей по случаю кончины дорогого покойнаго Ивана Сергѣевича. Всѣ же вышедшіе NoNo "Руси" отдамъ въ переплетъ и буду хранить, какъ лучшую драгоцѣнность. Я хотѣла, но не рѣшилась, прежде.еще -- умолить васъ за причитающіяся мнѣ деньги выслать мнѣ портретъ вашего покойнаго мужа, но вы такъ добры, что какъ бы угадывая желанія вѣрно многихъ изъ подписчиковъ, обѣщаете намъ еще и болѣе одного портрета. Дай Богъ вамъ, многоуважаемая Анна Ѳедоровна, здоровья,-- подкрѣпи Богъ ваши силы душевныя и тѣлесныя!
   Примите увѣреніе въ совершенномъ почтеніи и проч.

Ольга Фронцевичъ.

   

4.

   Что причитается за дорогую для меня газету "Русь",-- оставляю на поминокъ души Ивана Сергѣевича, смерть коего всей семьей мы оплакивали. Лично не знали, но душой жили вмѣстѣ. Онъ былъ радость, солнце красное. На вѣкъ останутся тѣ впечатлѣнія: какъ ждешь въ деревнѣ прихода "Руси" съ почты,-- домашніе спрашиваютъ: привезъ ли "Русь"? (Я много газетъ получаю). Будешь читать, точно видишь среди насъ самого Ивана Сергѣевича,-- да и не забудешь его въ вѣкъ. Это я вижу на членахъ нашей многочисленной семьи: копаются въ тихомолку въ прошедшихъ изданіяхъ "Руси", другіе въ уединеніи вырѣзываютъ отзывы изъ газетъ объ Ив. С. и что-то хотятъ сдѣлать. Лица у всѣхъ жалобныя. Скажи машинально "Аксаковъ" -- братья мои и старшія дѣти бросаютъ все -- спрашиваютъ: что такое? Видно, что образъ Аксакова въ нихъ живетъ, и мнѣ, какъ старшему въ домѣ, пріятно это видѣть. Постараюсь пріобрѣсти всѣ сочиненія дома Аксаковыхъ.
   Подписчикъ "Руси" съ самаго начала -- крестьянинъ Череповскаго уѣзда

Иванъ Шариковъ.

   2 марта 1886 г.
   Дер. Успенская Слобода.
   

5.

   Милостивая государыня Анна Ѳедоровна! Лишь только вчерашній день узналъ я, что отправленная мною вамъ 2-го февраля телеграмма моего соболѣзнованія о кончинѣ Ивана Сергѣевича затеряна посланнымъ, почему я позволяю себѣ повторить то, что говорило тогда мое сердце и разумъ подъ первымъ впечатлѣніемъ печальной вѣсти:
   Примите душевное соболѣзнованіе отъ живущаго за тысячи верстъ отъ васъ провинціала, не видѣвшаго никогда покойнаго вашего мужа, Ивана Сергѣевича Аксакова, но давно его любившаго и глубоко уважавшаго, и читавшаго все то, что только выходило изъ-подъ его пера и помѣщалось въ печати. Повѣрьте, Анна Ѳедоровна, что и въ глуши отдаленныхъ отъ Москвы провинцій найдется не мало людей мыслящихъ и ясно понимающихъ, что они въ лицѣ Ивана Сергѣевича потеряли человѣка несущаго смѣло впереди всѣхъ дорогое русскому сердцу русское знамя съ девизомъ: вѣры въ Бога, единенія Россіи и безпредѣльной любви къ Царю и Отечеству.

Александръ Плещеевъ

   8 марта 1886 г.
   Константиновка.
   

6.

   Милостивая государыня Анна Ѳедоровна! Долгомъ считаю довести до свѣдѣнія вашего, что вчера, 9-го марта, въ день шестинедѣльнаго поминовенія незабвеннаго Ивана Сергѣевича, въ здѣшней Николаевской церкви совершена по моей просьбѣ паннихида по представльшемся рабѣ Бохіемъ боляринѣ Іоаннѣ.
   На паннихидѣ присутствовали воспитанники подвѣдомственныхъ мнѣ всѣхъ учебныхъ заведеній города Сѣнна вмѣстѣ съ преподавателями и преподавательницами и много бѣлорусскаго народа, заботливымъ печальникомъ о которомъ былъ Иванъ Сергѣевичъ въ "Днѣ", въ годину наиболѣе тяжелую для Бѣлоруссіи.
   Стройное пѣніе ученическаго хора дѣйствовало умилительно; при пѣніи: "Со святыми упокой" и "Вѣчная память" всѣ присутствовавшіе опускались на колѣна.
   Буду весьма радъ, если это скромное выраженіе нашего уваженія къ покойному доставить вамъ, милостивая государыня, хотя небольшое утѣшеніе въ постигшемъ васъ страшномъ горѣ...
   Пользуюсь случаемъ, чтобы и отъ себя лично, какъ постояннаго подписчика "Руси", выразить замъ свое соболѣзнованіе. Дѣйствительно, безъ жгучей боли невозможно вспомнить о томъ, какого богатыря-сына потеряла въ лицѣ Ивана Сергѣевича наша мать-Россія, а съ нею и все Славянство.
   Примите увѣреніе и проч.

Штатный смотритель Е. Романовъ.

   10 Марта 1806 года.

-----

Памяти И. С. Аксакова.

   Пишущій эти строки не зналъ лично Ивана Сергѣевича, даже не читалъ можетъ-быть и десятой доли всѣхъ его публицистическихъ статей. Но изъ этой малой доли прочитаннаго выступаетъ въ его воображеніи очень живо великій образъ, яркій характерный типъ этого могучаго истиннаго патріота-христіанина и какъ бы стоитъ предъ глазами -- въ своемъ грозномъ величіи: на немъ слѣды глубокой, сосредоточенной мысли, глаза горятъ воодушевленіемъ и внутреннимъ огнемъ, рѣчи -- рѣчи духовной силы и нравственнаго здоровья.
   Живая, мѣткая, художественная характеристика дается не всякому. Для нея нужно много особенныхъ условій кромѣ дарованія. Именно нужны -- личное и короткое знакомство и психологическое, художественное дарованіе. Не обладая ни тѣмъ, ни другимъ, а только восхищаясь глубиною и силою публицистическихъ, ясновидящихъ взглядовъ покойнаго, берусь за перо безъ всякой претензіи написать какую-либо характеристику его, а только чувствуя душевную потребность подѣлиться сердечнымъ горемъ съ кѣмъ-нибудь, ибо въ сельской глуши цѣлый мѣсяцъ мнѣ не съ кѣмъ и поскорбѣть и перекинуться словомъ о покойномъ Аксаковѣ {О неожиданной смерти его я узналъ 4-го февраля, а 5 то послѣ литургіи отслужилъ вселенскую паннихиду.}.
   Съ ученіемъ такъ-называемыхъ славянофиловъ я познакомился по журналу "Русская Бесѣда"; а съ ученіемъ Аксакова по нѣкоторымъ передовымъ статьямъ "Дня", потомъ "Москвы" и "Москвича" и наконецъ "Руси". Въ статьяхъ этихъ выдвигается искомый образъ его шагъ за шагомъ, постепенно,-- и если войти мыслію въ глубь его, то можно примѣтить и живой органическій ростъ, который по законамъ развитія всякаго человѣка опредѣляется массой условій и вліяній сложныхъ, къ сожалѣнію, мнѣ неизвѣстныхъ. Одно только я знаю, что родители и семья Аксаковыхъ являются во главѣ этихъ условій, такъ какъ въ этой семьѣ всегда сохранялись свято христіанскія преданія и патріотическія идеи.
   Среди такой-то религіозно-патріотической среды и атмосферы приходилось дышать и жить впечатлительной душѣ Аксакова. Здѣсь-то возросшій среди Московскихъ кремлевскихъ святынь съ молокомъ матери онъ могъ всосать въ свою плоть и кровь тѣ глубоко-патріотическія христіанскія чувства и преданія, которыми такъ богата Москва и въ частности его семья, и которыми потомъ такъ полно билось его сердце.
   Изъ семьи духовное развитіе Аксакова было перенесено въ школу -- въ Училище правовѣдѣнія, тогда лучшее училище Россіи, гдѣ ученіе и жизнь, полныя силы и свѣжести, заявляли о нуждѣ народнаго обновленія и требовали новыхъ началъ, которыя чувствовались тогда передовыми дѣятелями, но не имѣли еще настолько силы, чтобы стать руководящими началами жизни. Послѣдующую жизнь провелъ Аксаковъ среди ряда тяжелыхъ и горькихъ испытаній. При всей внѣшней упорядоченности, жизнь 40-хъ годовъ была полна внутренняго возбужденія и неудержимо шла къ чему-то новому и великому. Въ воздухѣ носилась масса надеждъ и упованій. Жизнь принимала болѣе и болѣе характеръ острый и страстный. Въ такое время жгучихъ вопросовъ и напряженныхъ ожиданій, русская натура должна была откликнуться,-- и откликнулась въ Аксаковѣ съ особенною силою въ живомъ, могучемъ протестѣ противъ пошлостей жизни, который заставилъ содрогнуться народное сердце. О вотъ, въ душѣ Аксакова крѣпнетъ и выясняется высокая цѣль народной жизни, завѣщанная ему русскими и семейными преданіями. И вотъ, предъ нами живѣе и живѣе выступаетъ могучая личность, съ нравственной силой возрастающая въ мужа, дышащаго силой и энергіей. Но психологическій складъ природы Аксакова окончательно выработался и завершился подъ вліяніемъ культурной борьбы славянофиловъ съ Западомъ.
   По своей впечатлительной природѣ и воспитанію, Иванъ Сергѣевичъ поставить себя къ современной жизни въ избитую колею не могъ, и не могъ по цѣлостности своей духовной природы преклоняться предъ западными теоріями, обѣщающими счастіе человѣчеству помимо Христа. Ибо жизнь тогдашней Руси краснорѣчиво говорила о нуждѣ внутренняго обновленія на основѣ православія и требовала указанія для себя позабытыхъ русскихъ началъ, которыхъ глашатаемъ и проводникомъ онъ наконецъ и явился.
   Образъ человѣка, какъ извѣстно, слагается изъ суммы вліяній личныхъ, субъективныхъ, опредѣляемыхъ самою природою, и объективныхъ, состоящихъ изъ впечатлѣній, доставляемыхъ совнѣ жизнію и средой: та и другая счастливо образовали этого цѣльнаго поборника и провозвѣстника народнаго самосознанія. Модное подражательное поклоненіе западнымъ идоламъ не могло привлечь ни на минуту вниманія истиннаго патріота; лицемѣріемъ, сухостію и безжизненностію отзывалось ему управленіе оффиціальныхъ чиновниковъ землей Русской, и онъ рано началъ казнить правящій бюрократизмъ по западнымъ образцамъ. Понятно почему въ данномъ случаѣ отъ тяжелой картины настоящаго его проницательный взоръ всецѣло обратился за утѣшеніемъ къ свѣтлому прошедшему родной земли, когда она жила своею, а не чуждою жизнію, и развивалась хотя и тихо, но самостоятельно и правильно. Онъ понялъ ясно, что народная жизнь, если хочетъ быть здоровою, должна основаться и твердо стоять на завѣтахъ своей исторіи. Все это закончилось, можно сказать, рѣзкимъ Финаломъ: Аксаковъ примкнулъ ко многими презираемой тогда и повидимому отсталой славянофильской партіи, во главѣ которой стояли даровитые мужи -- Хомяковъ и братья Кирѣевскіе.
   Судьба этой школы -- печальная судьба: правительство, особенно въ началѣ, относилось къ ней большею частію неблагосклонно, съ недовѣріемъ и даже подозрѣніемъ. Ношеніе бороды Хомяковымъ и смурка, въ которой онъ ходилъ, считались признакомъ противуправительственнымъ. А общество долго не могло вырости въ сознаніи, чтобы достойно оцѣнить основную славянофильскую идею. Вотъ почему, когда двадцать пять лѣтъ тому назадъ умеръ въ Москвѣ первый великій славянофилъ, А. С. Хомяковъ, только "пять-шесть родныхъ и друзей и два товарища молодости" шли за гробомъ покойнаго. Москва была безучастна къ смерти этого перваго борца за Славянство и поборника православія, за гробомъ его не видно было даже духовенства,-- тогда какъ Чехи, Сербы и Болгаре почтили этого высокодаровитаго борца общественными паннихидою и молитвами. Прошло 10 лѣтъ со времени этой смерти, и достойный ученикъ и другъ Хомякова, Ю. Ѳ. Самаринъ, издалъ въ Берлинѣ богословскія сочиненія его, назвавши Хомякова въ предисловіи категорически "учителемъ Церкви". Это былъ первый лучъ славы для славянской православной идеи, пробивавшій сквозь западную мглу, облекшую землю Русскую. По смерти Самарина, этого незабвеннаго служителя истины и беззавѣтнаго защитника интересовъ родной земли, одинъ И. С. Аксаковъ держалъ крѣпко въ своихъ могучихъ рукахъ славянское знамя, поддерживая священный огонь на общеславянскомъ жертвенникѣ, и былъ выразителемъ въ "Руси" завѣтной славянской идеи. Со смертію его сошелъ въ могилу послѣдній представитель такъ-называемаго славянофильства, которое совершило свое дѣло, и дѣло это стало теперь достояніемъ всего Русскаго и Славянскаго народа, достояніемъ исторіи. И что же? Со смертію Аксакова вдругъ встрепенулась -- не Москва и не одна Россія, а весь Славянскій міръ; со смертію его какъ бы вдругъ взошло солнце славы для сошедшаго съ нимъ въ могилу славянофильства. Такова мощная сила слова Аксакова, создавшая эту славу.
   Да, славянофильская школа сослужила громадную службу не только для общественнаго самосознанія, но и для Православной Церкви, которой истинное значеніе она какъ бы воскресила на Руси. Кто не помнитъ громоносныхъ статей Аксакова о представительствѣ Церкви, низведенной въ разрядъ государственной канцеляріи, о епископахъ, называемыхъ когда-то "духовными командерами" въ Оффиціальныхъ указахъ? Кто не знаетъ его сильнаго слова за церковную грамоту въ школахъ, когда было воздвигнуто чуть не гоненіе на языкъ Церкви? И вотъ, его идеи начинаютъ торжествовать; но дорого обошлось это торжество провозвѣстнику ихъ: онъ безвременно сошелъ въ могилу. 13 декабря минувшаго года, какъ бы предчувствуя близкое горе всей семьи народной, я писалъ въ редакцію "Руси", что "мы молимъ Бога, чтобы Онъ Всеблагій еще поддержалъ силы многоуважаемаго редактора и избавилъ его отъ туги сердечной". Это было послѣ того, какъ Аксаковъ былъ оффиціально оскорбленъ въ своихъ самыхъ священнѣйшихъ чувствахъ и стремленіяхъ. Писать такъ, какъ онъ писалъ, писать "душою и кровію"' долго нельзя: самые сильные нервы не могутъ долго выносить такого напряженія мысли и сердца. Огненная сила, съ какою внутри себя онъ переживалъ и высказывалъ свои откровенія, не могла горѣть и пылать долго, не разрушая тѣлеснаго организма. Можно представить, какъ мучительно отражалось въ немъ чувство полнѣйшей дисгармоніи чистой, честной, сильной души съ пошлою, подражательною дѣйствительностію, съ бездушнымъ бюрократизмомъ. Подобнаго рода коллизіи -- всегда роковой шагъ въ жизни сильныхъ, но менѣе даровитыхъ личностей. Но въ Аксаковѣ жилъ могучій патріотическій духъ, и онъ воспиталъ въ себѣ задатки высшей политической мудрости. Этотъ-то вѣщій духъ, сохранивши его отъ неумѣстныхъ увлеченій, далъ ему нравственное право со всѣмъ пыломъ и огнемъ своей природы говорить всегда и всѣмъ горькую правду, громить и обличать всякую ложь, всякую гниль, учить всякому добру, любви и покаянію,-- со властію человѣка, искренно убѣжденнаго въ истинѣ.
   Нельзя не вспомнить здѣсь о достославномъ подвигѣ, подъятомъ Аксаковымъ для освобожденія Славянскихъ народовъ во время Восточной войны. Величіе этого подвига раскроетъ исторія. 24 іюля 1877 года онъ писалъ мнѣ: "Я совершенно раздѣляю ваше опасеніе на счетъ будущаго развитія Славянскихъ племенъ, а потому-то въ одной изъ своихъ рѣчей въ особенности настаивалъ на томъ, чтобы при возсоединеніи Болгаріи не были повторены тѣ ошибки, которыми ознаменовалось начало политическаго бытія княжества Сербіи и Греческаго королевства. Полагаю, что если Богъ дастъ освободить Болгарію, она представитъ нѣчто иное, -- благодаря тому, что Славянскій Комитетъ подготовилъ не мало здоровыхъ интеллигентныхъ силъ изъ среды самихъ Болгаръ въ теченіе 20 лѣтъ. Впрочемъ, если Россія выйдетъ побѣдительницею (что несомнѣнно) изъ настоящей борьбы, то ея обаяніе на Славянъ будетъ такъ могущественно, что языкъ русскій несомнѣнно станетъ общимъ языкомъ Славянства. Уже и въ настоящую минуту потребноть этого единенія сказалась въ сознаніи даже западныхъ католическихъ Славянъ: въ средѣ Чеховъ сильное движеніе къ православію. Во всякомъ случаѣ сюда должна быть направлена дѣятельность Славянскаго Общества, какъ вы и указываете. Но для этого нужно, чтобы въ средѣ самого русскаго общества было поменьше разъѣдающихъ элементовъ, чтобы пріѣзжающіе сюда воспитываться молодые Славяне не заразились нигилизмомъ въ самой Россіи!tt... Изъ письма этого нельзя не видѣть, что Ивана Сергѣевича тогда всецѣло окрыляло чаяніе исполненія завѣтовъ всеславянской идеи; но въ послѣднихъ словахъ его звучитъ обличающая нота, которая звучала съ возрастающей силой и послѣ. И эта жгучая нота -- вѣщее пророчество, на глазахъ нашихъ сбывшееся на новыхъ дѣятеляхъ Болгаріи, воспитавшихся въ Россіи, но забывшихъ свою вторую мать.
   Природа дала Аксакову массу жизненной силы, пріумноженной истинно-русскимъ воспитаніемъ. Это было живое воплощеніе энергіи и огня, которыхъ ничѣмъ нельзя сломить кромѣ смерти. Люди такихъ мощныхъ и цѣльныхъ характеровъ всегда бываютъ съ яснымъ сознаніемъ своего призванія и цѣли, т. е. съ точнымъ самоопредѣленіемъ. Нужно было имѣть большой запасъ внутренней правды и энергіи воли, чтобы такъ рѣзко всегда говорить горькую правду правительству и обществу, и говорить въ такое время, когда кругомъ царили мерзость и запустѣніе, когда трудно было разобраться въ событіяхъ. Всматриваясь въ этотъ великій образъ, легко замѣчаетъ, что въ немъ какъ бы воплотился тамъ ветхозавѣтнаго грознаго Пророка Иліи, какъ будто въ послѣдніе дни земля Русская выдвинула совершеннѣйшаго своего выразителя, чтобы послѣ него перейти въ новый завѣтъ, въ новую эпоху жизни. Онъ весь -- грозовая туча, несущаяся среди духовнаго мрака, облегающаго Русскую землю: "гроза близится" -- послѣднія слова его. Да, это нашъ руссій пророкъ Илія; это его огненная ревность о славѣ православной Россіи; здѣсь та же колесница Израиля и конница ею. Вотъ почему самые безсердечные противники покойнаго чувствовали это и преклонялись предъ нравственной силой его, предъ духовнымъ воодушевленіемъ его внутренней правды.
   Миръ и покой душѣ твоей, отшедшій отъ насъ собратъ и учитель! Церковь не забудетъ тебя въ своихъ молитвахъ. Русское духовенство, безмолвное и молчаливое, запишетъ имя твое въ помянникахъ народа во всѣхъ концахъ земли Русской. Теперь чреда твоего тяжкаго земнаго служенія кончилась, и началось твое служеніе въ Іерусалимѣ Небесномъ. Молимъ Бога, да вознесетъ Онъ тебя въ этотъ горній Іерусалимъ, куда былъ вознесенъ на огненной колесницѣ другой преславный ревнитель -- древняго Израиля, которому ты уподобился своею ревностію о благѣ земли и Церкви Русской. Да будетъ же, иже въ тебѣ, сугубъ въ насъ (4 Цар. 2, 9).

Протоіерей А. И. Баратынскій.

   Село Бурундуки, Буинскаго уѣзда.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru