Бартенев Петр Иванович
Из рассказов А. О. Россета про Пушкина

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Петр Иванович Бартенев

Из рассказов А. О. Россета про Пушкина[805]

   Летом 1831 г. в Царском Селе многие ходили нарочно смотреть на Пушкина, как он гулял под руку с женою, обыкновенно около озера. Она бывала в белом платье, в круглой шляпе, и на плечах свитая по-тогдашнему красная шаль[806].
    
   Где-то на вечере, где были Жуковский, Вяземский и другие, зашла речь о Греческом восстании и об Ипсиланти, которого Пушкин защищал. Спорили, шумели, и Пушкин говорил до того умно, что Жуковский ему сказал: "Ну, Пушкин, ты так умён, что с тобою говорить невозможно; чувствуешь, что ты неправ, и, однако, с тобой соглашаешься". Эти слова были неловкостью относительно других собеседников. Все они это про себя почувствовали, но Пушкин тотчас же изгладил это впечатление, отвечая на слова Жуковского самым громким и самым чистосердечным хохотом.
    
   Когда появился Полководец, Пушкин спрашивал молодого Россета (учившегося в Пажеском корпусе), как находят эти стихи в его кругу, между военною молодёжью, и прибавил, что он не дорожит мнением знатного, светского общества[807].
    
   В Петербурге был некто Крюковской (хромой, служивший по кредитной части). Он путешествовал, был у Шафарика и привёз от него какую-то для Пушкина книгу, с поручением просить у него "Современника". Через посредство Россета Крюковской явился к Пушкину, провёл у него два часа и получил в ответ, что Шафарику совестно посылать "Современник", а если удастся издать что-нибудь поважнее, тогда пошлёт. Пушкин очаровал Крюковского.
    
   В Петербурге жила некая княгиня Наталья Степановна[808], и собирала у себя la fine de la sociИtИ[809]; но Пушкина не приглашала, находя его не совсем приличным. Пушкин об ней говорил: "Ведь она только так прикидывается, в сущности она Русская труперда и толпёга; но так как она всё делает по-французски, то мы будем её звать: La princesse-tolpege"[810].
    
   Княгиню Е. К. Воронцову Пушкин звал la princesse Belvetrille[811]. Это оттого, что однажды в Одессе она, глядя на море, твердила известные стихи:
   
   Не белеют ли ветрила,
   Не плывут ли корабли?[812]
   
   О подробностях своего одесского житья Пушкин не любил вспоминать, но говорил иногда с сочувствием об Одессе, называя её "летом песочница, зимой чернильница" и повторяя какие-то стихи.
    
   В июне 1836 года, когда H. М. Смирнов уезжал за границу, Пушкин говаривал, что ему тоже очень бы хотелось, да денег нет. Смирнов его убеждал засесть в деревню, наработать побольше и приезжать к ним. Смирнов уверен был, что Государь пустил бы его. Тогда уже, летом 1836 г., шли толки, что у Пушкина в семье что-то не ладно: две сестры, сплетни[813], и уже замечали волокитство Дантеса.
   Геккерн -- низенькой старик, всегда улыбающийся, отпускающий шуточки, во всё мешающийся.
    
   Брюлов говорил про Пушкина: "Какой Пушкин счастливец! Так смеётся, что словно кишки видны!"
   Пушкин был на балу с женой-красавицею и в её присутствии вздумал за кем-то ухаживать. Это заметили, заметила и жена. Она уехала с бала домой одна. Пушкин хватился жены и тотчас поспешил домой. Застает её в раздеваньи. Она стоит перед зеркалом и снимает с себя уборы. "Что с тобою? Отчего ты уехала?" Вместо ответа Наталья Николаевна дала мужу полновесную пощёчину. Тот как стоял, так и покатился со смеху.
   Он забавлялся и радовался тому, что жена его ревнует, и сам с своим прекрасным хохотом передавал эту сцену приятелям.
    
   В Воскресенье (перед поединком Пушкина) Россет пошёл в гости к князю Петру Ивановичу Мещерскому (зятю Карамзиной, они жили в д. Виельгорских), и из гостиной прошёл в кабинет, где Пушкин играл в шахматы с хозяином. "Ну что,-- обратился он к Россету,-- вы были в гостиной; он уж там, возле моей жены?" Даже не назвал Дантеса по имени. Этот вопрос смутил Россета, и он отвечал запинаясь, что Дантеса видел.-- Пушкин был большой наблюдатель физиономий; он стал глядеть на Россета, наблюдал линии его лица и что-то сказал ему лестное. Тот весь покраснел, и Пушкин стал громко хохотать над смущением 23-летнего офицера.
    
   Осенью 1836 г. Пушкин пришёл к Клементию Осиповичу Россету и, сказав, что вызвал на дуэль Дантеса, просил его быть секундантом. Тот отказывался, говоря, что дело секундантов, вначале, стараться о примирении противников, а он этого не может сделать, потому что не терпит Дантеса, и будет рад, если Пушкин избавит от него петербургское общество; потом, он недостаточно хорошо пишет по-французски, чтобы вести переписку, которая в этом случае должна быть ведена крайне осмотрительно; но быть секундантом, на самом месте поединка, когда уже всё будет условлено, Россет был готов. После этого разговора Пушкин повёл его прямо к себе обедать. За столом подали Пушкину письмо. Прочитав его, он обратился к старшей своей свояченице Екатерине Николаевне: "Поздравляю, вы невеста; Дантес просит вашей руки". Та бросила салфетку и побежала к себе. Наталья Николаевна за нею.-- Каков!-- сказал Пушкин Россету про Дантеса[814].
   Рассказывают, что Пушкин звал к себе в секунданты секретаря Английского посольства Мегенеса; он часто бывал у графини Фикельмон -- долгоносый Англичанин (потом был посол в Португалии), которого звали perroquet malade[815], очень порядочный человек, которого Пушкин уважал за честный нрав.
    
   Пушкин говаривал Смирнову, что уже теперь нравственность в Петербурге плоха, а посмотрите, что скоро будет un dИbacle complet[816].
    
   Когда появились анонимные письма, посылать их было очень удобно: в это время только что учреждена была городская почта. Князья Г<агарин> и Д<олгоруков> посещали иногда братьев Россет, живших вместе с Скалоном на Михайловской площади в доме Занфтлебена[817]. К. О. Россет получил анонимное письмо и по почерку стал догадываться, что это от них. Он, по совету Скалона, не передал Пушкину ни письма, ни своего подозрения; граф Соллогуб поехал к Пушкину для передачи письма, но он тотчас изорвал его, сказав: C'est une infamie, j'en ai reГu dИjЮ aujourd'hui[818].
   Вяземские жили тут же подле Мещерских, т. е. близ дома Виельгорских, на углу большой Итальянской и Михайловской площади (ныне Кочкурова)[819].
   А. О. Россет перекладывал тело Пушкина с дивана в гроб. "Я держал его за икры, и мне припоминалось, какого крепкого, мускулистого был он сложения, как развивал он свои силы ходьбою".
    
   Граф Фикельмон явился на похороны в звёздах; были Барант и другие. Но из наших ни О<рлов>, ни Киселёв не показались. Знать стала навещать умиравшего поэта, только прослышав об участливом внимании царя. Стену в квартире Пушкина выломали для посетителей.
    
   В Вене старика Геккерна сухо приняли за эту историю, и Русский посол Медем не хотел быть на дипломатическом обеде у Меттерниха, куда приглашён был Геккерн.
    
   Вас<илий> Львович Давыдов в Сибири, услыхав от А. О. Россета подробности о смерти Пушкина, плакал, и потом рассказывал, что он говаривал Пушкину: "Мы тебя не примем в своё общество, но ты будешь нам петь"[820]
   
   А я, таинственный певец,
   Пловцам я пел...

Примечания

   "РА". 1882. No 2. С. 245--248; No 4. С. 274.
   Гвардейский офицер, брат А. О. Смирновой-Россет, А. О. Россет был одним из близких петербургских знакомых Пушкина с начала 1830-х гг.
   
   [805] Н. М. Смирнов... женат был на А. О. Россет, из братьев которой Аркадий и Клементий Осиповичи Россеты были приятелями Пушкина. Близко зная (скончавшегося прошлым летом) А. О. Россета, я записывал некоторые из его рассказов, и он перечитывал то, что здесь печатается.
   [806] Летом 1831 г. Пушкины прожили в Царском Селе, в доме Китаевой с 25 мая до середины октября.
   [807] Стих. "Полководец", посвящённое Барклаю-де-Толли, написано в 1835 г. и отражает настроения поэта того времени.
   [808] Кн. H. С. Голицына.
   [809] сливки общества (фр.).
   [810] княгиня толстая, неповоротливая, бестолковая (фр.).
   [811] княгиня Бельветрил (фр.).
   [812] Стихи из баллады В. А. Жуковского "Ахилл".
   [813] Речь идёт о сёстрах Наталии Николаевны -- Александре (Александрине) и Екатерине. "Сплетнями" Россет называет слухи о существовавших якобы интимных отношениях между Пушкиным и Александриной Гончаровой.
   [814] И разговор с К. О. Россетом, и получение письма от Дантеса происходили 17 ноября 1836 г.
   [815] Больной попугай (фр.).
   [816] Полный крах (фр.).
   [817] Ныне -- Манежная площадь.
   [818] Это гнусность, я уже получил такое сегодня (фр.).
   [819] Виельгорские в 1836 г. жили на Михайловской пл. в доме Голенищева-Кутузова. Ныне площадь Искусств, д. 3. Карамзины -- там же, в доме Яковлева. Ныне -- площадь Искусств, д. 5.
   [820] lenok555: примечание отсутствует.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru