Аннотация: An Heiress of Red Dog.
Текст издания: Собрание сочинений Брет-Гарта. -- Москва: т-во И. Д. Сытина, 1915. Том пятый.
СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ БРЕТЪ-ГАРТА
Томъ пятый.
Редъ-Догская наслѣдница.
О чудачествѣ завѣщателя первые слухи начали ходить, кажется, весной 1854 года. Въ то время онъ былъ владѣльцемъ значительныхъ земель, заложенныхъ одному пріятелю за большіе проценты, и обладателемъ довольно привлекательной жены, сердце которой всецѣло принадлежало другому пріятелю. Въ одинъ прекрасный день оказалось, что онъ вырылъ, или приказалъ вырыть глубокую яму передъ парадной дверью своего дома, и въ теченіе вечера въ эту яму провалилось нѣсколько пріятелей, случайно зашедшихъ къ нему въ гости "запросто". Это, само по себѣ незначительное обстоятельство, показало, что чудакъ не лишенъ юмора и могъ бы съ успѣхомъ подвизаться на литературномъ поприщѣ; однако любовникъ его жены, очень смышленый парень, сломавшій себѣ ногу при этомъ случаѣ, посмотрѣлъ на дѣло съ другой точки зрѣнія. Нѣсколько недѣль спустя нашъ чудакъ сидѣлъ у себя дома за обѣдомъ, въ обществѣ нѣсколькихъ другихъ пріятелей своей жены; среди трапезы онъ извинился, ушелъ изъ-за стола, но вслѣдъ за тѣмъ появился въ окнѣ съ рукавомъ отъ пожарной трубы и преспокойно началъ окачивать водой всю компанію. Попробовали пожаловаться на такое обращеніе мѣстному городскому совѣту. Но большинство гражданъ РедъДога (дѣло происходило въ этомъ поселкѣ), не бывшихъ на обѣдѣ, рѣшило, что всякій имѣетъ право забавлять своихъ гостей, какъ ему заблагоразсудится. Тѣмъ не менѣе, начали поговаривать, что онъ не въ своемъ умѣ; жена припомнила другіе случаи, служившіе явными доказательствами умопомѣшательства; искалѣченный любовникъ собственнымъ опытомъ доказывалъ ей необходимость уйти отъ мужа, пока у ней цѣлы ноги; а кредиторъ, которому и домъ былъ заложенъ, опасаясь дальнѣйшей порчи своего имущества, наложилъ на него запрещеніе. Но тутъ безпокойный человѣкъ сразу всѣмъ развязалъ руки: онъ исчезъ изъ поселка.
Въ слѣдующій разъ, когда мы прослышали о его существованіи, у него ужъ не было ни жены, ни состоянія, онъ жилъ одинъ въ Роквилѣ, за пятьдесятъ миль отъ Редъ-Дога, и издавалъ газету. Но та оригинальность, которую онъ выказалъ при рѣшеніи трудныхъ задачъ своей частной жизни, оказалась крайне неудачной въ приложеніи къ газетной политикѣ "Роквильскаго Вѣстника". Такъ, уморительная карикатура, подъ видомъ "точнѣйшихъ подробностей", описавшая, какъ одинъ изъ кандидатовъ оппозиціи умертвилъ китайца, стиравшаго на него бѣлье, къ сожалѣнію, повела только къ тому, что редакторъ подвергся личному оскорбленію и побоямъ. Потомъ онъ сочинилъ описаніе "религіознаго торжества", будто бы состоявшагося въ графствѣ Калаверасъ, и представилъ мѣстнаго шерифа, извѣстнаго сквернослова и атеиста, въ роли главнаго проповѣдника; дѣло кончилось тѣмъ, что его газета лишилась права печатать казенныя объявленія. Въ самомъ разгарѣ всей этой путаницы онъ внезапно умеръ; и тогда, какъ бы въ подтвержденіе его чудачества, оказалось, что онъ оставилъ завѣщаніе, въ силу котораго отказалъ все свое состояніе одной бѣлобрысой и весноватой служанкѣ Роквильской гостиницы.
Но это чудачество стало нешуточнымъ дѣломъ, когда выяснилось, что въ числѣ его имущества была цѣлая тысяча паевъ золотопромышленной компаніи Восходящаго Солнца, а дня черезъ два послѣ его кончины, пока еще публика не успѣла вдоволь нахохотаться надъ нелѣпостью благотворителя, эта самая компанія вдругъ прогремѣла своимъ богатствомъ и неслыханными удачами. По приблизительному подсчету, общая цѣнность имущества завѣщателя простиралась до трехъ милліоновъ долларовъ, и кому же они достались!..
Надо отдать справедливость энергіи и предпріимчивости обитателей этого, совсѣмъ еще юнаго и цвѣтущаго поселка, и заявить, что едва ли хоть одинт изъ согражданъ не считалъ себя способнымъ гораздо лучше распорядиться имуществомъ покойнаго юмориста. Изъ нихъ одни находили, что имъ не подъ силу содержать семейство; другіе тяготились серьезной отвѣтственностью, лежащей на присяжныхъ засѣдателяхъ въ судѣ, и, можетъ-быть, отъ излишней добросовѣстности, всячески отлынивали отъ этой общественной повинности; были и такіе, что отказывались отъ мѣста, скудно оплаченнаго; но ни одинъ не отказался бы отъ возможности собственной особой замѣнить Пегги Моффетъ, наслѣдницу чудака.
Поднялись споры по поводу завѣщанія. Прежде всѣхъ заявила претензію жена, которая, какъ оказалось по наведеннымъ справкамъ, никогда не получала законнаго развода съ мужемъ. Потомъ какъ изъ земли выросли четыре родственника, впервые, и,-- увы!-- слишкомъ поздно пришедшіе къ сознанію того, что съ покойникомъ стоплоЧвести знакомство. Но смиренная наслѣдница, дѣвушка чрезвычайно некрасивая, необразованная и простая, выказала большую твердость въ отстаиваніи своихъ правъ. Она не соглашалась ни на какія уступки. Община сомнѣвалась въ ея способности управлять такимъ состояніемъ цѣликомъ, но находила справедливымъ удѣлить ей часть его и порѣшила предложить ей удовольствоваться суммою въ триста тысячъ долларовъ.
-- Само собой разумѣется, что она и этотъ капиталъ отдастъ какому-нибудь мерзавцу, -- говорилъ одинъ изъ согражданъ,-- но согласитесь, что просадить три милліона на одного молодца за то, что онъ сдѣлаетъ ее несчастной, больно ужъ жирно будетъ. Это значитъ объявить призъ за негодяйство.
-- Слушайте-ка,-- сказалъ этотъ джентльменъ, внезапно обратившись къ оратору,-- вотъ вы въ прошлую пятницу выиграли у меня двадцать тысячъ долларовъ; представьте себѣ, что я, вмѣсто того, чтобы немедленно вручить вамъ эту сумму, какъ я сдѣлалъ, вдругъ сталъ бы на заднія лапыи объявилъ вамъ: "Послушайте, Билль Уэтерсби, вѣдь вы дуракъ; если я отдамъ вамъ эти двадцать тысячъ, вы ихъ все равно проиграете въ Санъ-Франциско, спустите первому встрѣчному шулеру. Вотъ вамъ одна тысяча, будетъ съ васъ; берите и отстаньте!".. Положимъ, что все это чистѣйшая правда, что даже вы сами это отлично знаете, но развѣ такой поступокъ былъ бы правиленъ съ моей стороны?
Но Уэтерсби поспѣшилъ поставить ему на видъ, что это совсѣмъ иное дѣло, что тутъ не можетъ быть никакого сравненія, что онъ вѣдь честно выигралъ съ него эти деньги, потому что самъ поставилъ большую ставку.
-- А почемъ вы знаете,-- подхватилъ Гэмлинъ, свирѣпо уставивъ на удивленнаго собесѣдника свои черные глаза,-- почемъ вы знаете, можетъ-быть, эта дѣвушка также поставила большую ставку?
Противникъ что-то промямлилъ сквозь зубы. Игрокъ положилъ ему на плечо свою бѣлую руку и сказалъ:
-- Помните, почтеннѣйшій, что всякая дѣвушка ставитъ на карту все свое имущество, въ какую бы игру она ни играла. Если бы она играла въ карты, а не въ чувства, если бы, вмѣсто своего тѣла и души, пустила въ ходъ очки да козыри, она бы сорвала всѣ банки, отсюда вплоть до Санъ-Франциско. Поняли?
Нѣкоторый намекъ на эту мысль, но только далеко не въ такой чувствительной формѣ, былъ высказанъ и самой Пегги Моффетъ. Вдова и родственники покойнаго достали себѣ изъ Санъ-Франциско наимудрѣйшаго законовѣда; и этотъ знаменитый юристъ, бесѣдуя наединѣ съ Пегги, долгомъ счелъ поставить ей на видъ, что можно притянуть ее къ суду за преступленіе, предусмотрѣнное закономъ и состоящее въ томъ, что она непристойными способами старалась привязать къ себѣ полуумнаго старика, съ цѣлью овладѣть его имуществомъ; юристъ прибавилъ, что если она будетъ упорствовать въ своемъ желаніи получить наслѣдство, то послѣ того, что будетъ выяснено на судѣ, репутація ея навѣки будетъ потеряна. Разсказывали, будто Пегги, выслушавъ это объясненіе, на минуту перестала перетирать тарелки и, вертя между пальцевъ посудное полотенце, устремила свои маленькіе блѣдно-голубые глаза на законовѣда.
-- Такъ вотъ что онѣ выдумали, эти твари!-- сказала она.
-- Къ прискорбію долженъ сознаться, дорогая моя лэди,-- отвѣчалъ юристъ,-- что свѣтъ весьма склоненъ къ осужденію. Отъ себя прибавлю,-- продолжалъ онъ, съ милой откровенностью,-- что мы, юристы, сообразуемся обыкновенно съ мнѣніемъ свѣта, и что съ нашей стороны будетъ построена такая именно теорія.
-- Что жъ,-- твердо сказалъ Пегги,-- коли мнѣ придется итти въ судъ для защиты своей репутаціи, то я ужъ заодно и три милліона прихвачу.
Если вѣрить слухамъ, то Пегги при этомъ случаѣ выразила желаніе хорошенько "вздуть" своихъ противниковъ, сказала, что она еще покажетъ, какъ умѣетъ за себя постоять, и въ заключеніе такъ неловко разбила тарелку, что слѣдъ отъ этого несчастнаго случая надолго оставилъ шрамъ на лбу ея собесѣдника. Но хотя этотъ анекдотъ былъ многократно повторяемъ въ трактирныхъ буфетахъ и на пріисковыхъ работахъ, ему не слишкомъ довѣряли въ высшихъ кругахъ. Гораздо болѣе достовѣрно преданіе о томъ, какъ Пегги объяснялась съ своимъ собственнымъ адвокатомъ. Этотъ джентльменъ старался внушить ей, что для ея дѣла было бы выгоднѣе, если бы она могла сослаться на какую-либо разумную причину того, почему покойникъ составилъ завѣщаніе въ ея пользу.
-- Хотя законъ не отказывается утвердить завѣщанія изъ-за тѣхъ или другихъ выставленныхъ въ немъ статей,-- говорилъ этотъ законовѣдъ,-- но для судьи и присяжныхъ было бы весьма важно, въ особенности въ томъ случаѣ, если будетъ пущено въ ходъ предположеніе о сумасшествіи покойника, доказать, что поступокъ завѣщателя былъ не противенъ здравому смыслу и логикѣ. Вамъ, конечно, извѣстно... Это между нами, миссъ Моффетъ... вы, разумѣется, составили себѣ понятіе о томъ, по какой именно причинѣ покойный мистеръ Байуэйсъ проявилъ къ вамъ такую щедрость.
-- Нѣтъ, не составила,-- рѣшительно молвила Пегги.
-- Подумайте, припомните. Не говорилъ ли онъ вамъ... вы помните, что это останется между нами, хотя клянусь вамъ, дорогая моя лэди, я рѣшительно не вижу причины, почему бы не говорить объ этомъ во всеуслышаніе!.. Не выражалъ ли онъ вамъ такихъ чувствъ, которыя могли бы служить указаніемъ на его намѣреніе впослѣдствіи сочетаться съ вами бракомъ?..
Но тутъ Пегги, крупный ротъ которой начиналъ медленно распускаться въ улыбку, обнаруживая ея неровные зубы, остановила его, сказавъ:
-- Вы, можетъ-быть, думаете, что онъ хотѣлъ на мнѣ жениться? Нѣтъ.
-- Понимаю. Но все-таки, не было ли поставлено какое-нибудь условіе... хотя вы, конечно, знаете, что законъ разсматриваетъ только тѣ условія, которыя обозначены въ завѣщаніи. Но было бы все-таки весьма пріятно, въ видахъ оправданія воли завѣщателя, узнать, на какихъ условіяхъ онъ вамъ передалъ все свое состояніе.
-- То-есть, вы хотите знать, не потребовалъ ли онъ за это чего-нибудь отъ меня?
-- Вотъ именно, дорогая моя лэди.
Лицо Пегги покрылось съ одной стороны густымъ румянцемъ сольфериноваго оттѣнка, съ другой -- вишневаго, посвѣтлѣе, носъ побагровѣлъ, а лобъ подернулся кирпичнымъ цвѣтомъ. Въ дополненіе къ такому неловкому и конфузному проявленію смущенія, она начала вытирать руки о свое платье и сидѣла, не говоря ни слова.
-- Понимаю,-- поспѣшно сказалъ адвокатъ -- это ничего... значитъ, условія были выполнены!..
-- Нѣтъ,-- сказала Пегги съ изумленнымъ видомъ, -- какъ же они могли быть выполнены, коли онъ тогда былъ еще живъ?
Законовѣдъ въ свою очередь растерялся и покраснѣлъ.-- Правда, онъ сказалъ одну вещь, поставилъ такія условія,-- продолжала Пегги съ твердостью, невзирая на свое смущеніе,-- но это мое дѣло и его. Оно не касается ни васъ ни ихъ.
-- Но... дорогая миссъ Моффетъ, если эти условія таковы, что могутъ доказать нахожденіе его въ здравомъ умѣ и твердой памяти, почему же вы не желаете заявить ихъ во всеуслыпіаніе, хотя бы для того, чтобы получить право и возможность выполнить ихъ?
-- А что,-- молвила Пегги съ хитрымъ видомъ -- что, если и вы и судъ не признаете ихъ удовлетворительными? Что, если они вдругъ покажутся вамъ странными, а?
Такъ, въ этомъ неоконченномъ видѣ, дѣло и дошло до суда. У насъ всѣмъ памятно, какъ оно происходило. Цѣлыхъ шесть недѣль кряду въ графствѣ Калаверасъ только и разговора было, что о немъ. Шесть недѣль кряду судъ обсуждалъ умственную, нравственную и душевную правоспособность мистера Джемса Байуэйса располагать своею собственностью, окутывая этотъ предметъ формальнымъ туманомъ ученой юриспруденціи, между тѣмъ, какъ неученая и независимая публика съ большимъ пристрастіемъ обсуждала его вокругъ костровъ въ чистомъ полѣ и у прилавковъ трактирныхъ заведеній. Къ концу шестой недѣли логически выяснилось, что по крайней мѣрѣ, девять десятыхъ всего населенія въ графствѣ Калаверасъ одержимы тихою формою умопомѣшательства, а остальные только еще начинаютъ сходить съ ума; въ такомъ положеніи были дѣла, когда истомленные присяжные окончательно были сражены появленіемъ на судѣ самой Пегги.
Она была непривлекательна ни въ какихъ случаяхъ жизни, по на этотъ разъ чрезвычайное волненіе и неудачная попытка принарядиться выставили всѣ недостатки ея наружности въ самомъ яркомъ, почти сверхъестественномъ свѣтѣ. Каждая веснушка на ея лицѣ выступила съ особой рельефностью, а блѣдноголубые глаза, нисколько не изобличавшіе силы ея характера, безпомощно мигали или тупо таращились на судью. Слишкомъ большая голова, расширенная книзу, заканчивалась жиденькой блѣднорусой косичкой, пущенной по спинѣ между узкихъ плечъ. Словомъ, эта голова была ничѣмъ не интереснѣе тѣхъ деревянныхъ шариковъ, которыми заканчивалась рѣшетка за ея спиной. Присяжные, которымъ въ теченіе шести недѣль истцы описывали Пегги въ видѣ коварной обольстительницы, псподволь сводившей съ ума и безъ того слабоумнаго Джемса Байуэйса, возмутились всѣ поголовно. Въ ея поразительной некрасивости было что-то до то кой степени жалкое и ничтожное, что всѣмъ показалось не такъ ужъ дорого вознаградить ее за это тремя милліонами.
-- Разъ онъ ей назначилъ столько денегъ, вѣря э она ихъ заслужила, братцы; непохоже, чтобы покойникъ разнѣжился на ея счетъ,-- говорилъ старшина присяжныхъ.
Когда присяжные удалялись для совѣщанія, всѣ почувствовали, что Пегги очистила свою репутацію, а когда они воротились и объявили свое рѣшеніе, всѣ поняли, что за взведенный на нее поклепъ она получила три милліона вознагражденія.
Она вступила во владѣніе своимъ капиталомъ. Но какое разочарованіе постигло тѣхъ, кто былъ увѣренъ, что она тотчасъ начнетъ его транжирить. Напротивъ того, вскорѣ прошелъ слухъ, что она ужасная скупердяйка. Особенно возмущалась добрѣйшая миссисъ Стайверъ, одна изъ первыхъ дамъ въ Редъ-Догскомъ поселкѣ. Эта почтеннѣйшая женщина нарочно поѣхала въ Санъ-Франциско помогать Пегги дѣлать покупки.
-- Можете себѣ представить,-- говорила она впослѣдствіи своимъ друзьямъ,-- что она изъ-за двадцати пяти центовъ задумывается больше, чѣмъ я надъ пятью долларами! Такъ ничего и не купила въ магазинѣ "Городъ Парижъ", потому что ей показалось тамъ все слишкомъ дорого, и, вѣконцѣ-концовъ, сдѣлала изъ себя страшилище, накупивъ готоваго платья въ какой-то лавчонкѣ на Рыночной улицѣ. И послѣ всѣхъ нашихъ стараній и хлопотъ, съ тѣмъ, что мы съ Дженъ потратили ради нея массу времени, она не порадовала бѣдную Дженъ ни однимъ подаркомъ!
Общественное мнѣніе, считавшее участіе миссисъ Стайверъ въ этомъ дѣлѣ вполнѣ безкорыстнымъ, не возмутилось безполезностью результатовъ ея поѣздки; но когда Пегги отказалась выкупить изъ золога зданіе новой пресвитеріанской церкви и даже не захотѣла брать паевъ Союзной Компаніи Рудокоповъ, что въ глазахъ многихъ было не менѣе благочестивымъ и вѣрнымъ помѣщеніемъ капитала, популярность ея сильно пошатнулась. Однако она такъ же мало заботилась теперь о мнѣніи свѣта, какъ и до суда. Купила себѣ маленькій домикъ, пригласила для услугъ старуху, прежнюю свою товарку по службѣ въ гостиницѣ, зажила съ ней на основаніяхъ полнаго равенства и занялась помѣщеніемъ своихъ денегъ въ разныя предпріятія.
Я бы очень желалъ сказать, что она это дѣлала съ полнымъ разумѣніемъ, но дѣло въ томъ, что она нерѣдко попадала впросакъ Во всемъ, что она предпринимала, проявлялась та же упорная настойчивость, какую она проявила, когда отстаивала свои права. О за просадила двѣсти тысячъ долларовъ на разработку истощеннаго пріиска, первоначально намѣченнаго покойнымъ завѣщателемъ; продолжила жалкое существованіе "Роквильскаго Вѣстника", хотя онъ давнымъ-давно пересталъ интересовать даже своихъ недоброжелателей; содержала Роквильскую гостиницу, въ которую никто больше не заглядывалъ; потеряла содѣйствіе и расположеніе одного крупнаго капиталиста изъ-за пустячнаго недоразумѣнія, въ которомъ сама была виновата, но не повинилась, и накачала себѣ на шею цѣлыхъ три тяжбы, тогда какъ каждую изъ нихъ можно было устранить, поступившись бездѣлицей. Я съ тѣмъ и упоминаю объ этихъ промахахъ, чтобы доказать, что она была далеко не героиня. А случай съ Джекомъ Фолинсби показываетъ, что она едва ли была даже обыкновенной женщиной.
Этотъ красивый и отчаянный бродяга, въ вихрѣ безпросыпныхъ кутежей, попалъ на окраины поселка Редъ-Догъ и очутился въ видѣ пропащей, но все еще интересной развалины, въ дрянной лачугѣ, неподалеку отъ дѣвственнаго жилища Пегги Моффетъ. Блѣдный, искалѣченный излишествами всякаго рода, съ голосомъ, дрожавшимъ отъ нервности, развившейся въ немъ подъ вліяніемъ спиртныхъ напитковъ, онъ велъ лѣнивую жизнь, имѣя слишкомъ много досуговъ и очень мало сосѣдей. Въ этомъ очаровательномъ неглижэ по части нравственности, костюмовъ и чувствъ предсталъ онъ впервые передъ Пегги Моффетъ. И не только предсталъ, но иногда ковылялъ рядомъ съ ней по улицамъ поселка. Обитатели Редъ-Дога критическимъ окомъ подмѣтили эту парочку; увидѣли Джека -- страждущаго, словоохотливаго, на видъ мучимаго раскаяніемъ, угрызеніями совѣсти, самообличеніями и недугами; увидѣли Пегги -- раскраснѣвшуюся, неуклюжую, съ разинутымъ ртомъ и восхищеннымъ взоромъ; и видя все это, критическое око Редъ-Дога значительно подмигнуло на нихъ въ сторону Роквиля.
Что именно происходило между ними -- того никто не зналъ. Но въ одинъ прекрасный лѣтній день всѣ видѣли, какъ Джекъ промчался въ открытомъ кабріолетѣ по главной улицѣ Редъ Дога, имѣя рядомъ съ собою наслѣдницу мистера Байуэйса. Джекъ все еще былъ не совсѣмъ твердъ на ногахъ, однакожъ, правилъ лошадью съ оттѣнкомъ своей прежней удали; а миссисъ Пегги, въ громадной шляпкѣ съ бантами перловаго цвѣта, немного темнѣе ея собственныхъ волосъ, въ розовыхъ перчаткахъ, натянутыхъ на короткіе пальцы, и съ букетомъ розъ въ рукахъ, такъ и рдѣла отъ пріятнаго смущенія за кожанымъ фартукомъ. И проѣхавшись черезъ весь поселокъ, эта чета направилась въ лѣсъ, рисуясь на аломъ фонѣ вечерѣющаго неба. Очень возможно, что это было некрасивое зрѣлище; тѣмъ не менѣе, когда передъ ними открылись полутемныя аллеи величавыхъ деревьевъ и кабріолетъ скрылся въ тѣни густыхъ елей, рудокопы пріостановились, опершись на свои заступы, и рабочіе въ полѣ на минуту прекратили свой трудъ и долго смотрѣли имъ вслѣдъ. Критическое око Редъ-Дога, оттого ли, что заходящее солнце било въ глаза, или потому, что оно тоже когда-то было молодо и легкомысленно,-- на этотъ разъ подернулось сочувственной слезой.
Луна высоко стояла на небѣ, когда они воротились въ поселокъ. Тѣ, кто ожидалъ ихъ возвращенія, съ цѣлью поздравить Джека съ вѣроятіемъ счастливой перемѣны въ его судьбѣ, съ огорченіемъ увидѣли, что Джекъ только проводилъ свою даму до дому, а самъ немедленно уѣхалъ изъ Редъ-Дога. Отъ Пегги, конечно, ничего нельзя было вывѣдать: она на другой день и во всѣ послѣдующіе дни продолжала вести свой обычный образъ жизни, просадила еще тысячи двѣ на какую-то неудачную спекуляцію, а въ самомъ обиходѣ продолжала скупердяйничать. Нѣсколько недѣль прошли безъ всякихъ видимыхъ послѣдствій этой романтической идиліи, и никто ничего не зналъ, пока Джекъ Фолинсби не появился въ Сакраменто черезъ мѣсяцъ послѣ происшествія. Появился онъ съ билліарднымъ кіемъ въ рукѣ и съ сердцемъ, полнымъ негодованія и горечи.
-- Такъ и быть, господа, я вамъ разкажу,-- сказалъ Джекъ, обращаясь къ окружавшей его компаніи сотоварищей-игроковъ.-- Касательно этой исторіи откровенно вамъ признаюсь, что я такъ ухаживалъ, такъ нѣжничалъ съ этой веснушчатой, красноглазой и бѣлобрысой дѣвицей, точно она... м-м-м... актриса, что ли! Я долженъ сознаться также, что, насколько я понимаю женщинъ, она была ко мнѣ расположена самымъ серьезнымъ образомъ. Можете смѣяться сколько угодно, но это такъ. Вотъ одинъ разъ повезъ я ее прокатиться, притомъ въ самомъ роскошномъ стилѣ, конечно, и дорогой взялъ да и предложилъ ей руку и сердце, такъ прямо и сказалъ, что, молъ, желаю сочетаться законнымъ бракомъ... какъ будто она настоящая барышня!.. И какъ вы думаете, что она мнѣ на это отвѣтила?-- продолжалъ Джекъ, съ истерической усмѣшкой.-- Просто вспомнить совѣстно... Предложила мнѣ двадцать пять долларовъ еженедѣльнаго жалованья съ тѣмъ, что она будетъ прекращать платежи, какъ только я отлучусь изъ дома!
Взрывъ хохота, послѣдовавшій за этимъ откровеннымъ признаніемъ, былъ прерванъ спокойнымъ голосомъ, который спросилъ:
-- А что же вы на это сказали?
-- Я?-- вскрикнулъ Джекъ.-- Я ей сказалъ, чтобы она убиралась къ чорту со своими деньгами!
-- А я слышалъ, что вы попросили у ней взаймы двѣсти пятьдесятъ фунтовъ на поѣздку въ Сакраменто, и получили ихъ,-- продолжалъ тотъ же спокойный голосъ.
-- Кто это говоритъ?-- заревѣлъ Джекъ.-- Подавайте его сюда, этого клеветника и враля!
Всѣ притихли кругомъ. Тогда обладатель спокойнаго голоса, а именно, мистеръ Джекъ Гэмлинъ, томно просунулъ руку подъ столъ, взялъ тамъ кусокъ мѣла и, натирая имъ конецъ билліарднаго кія, произнесъ кротко и серьезно:
-- Это говорилъ мнѣ одинъ мой старый пріятель, постоянный житель Сакраменто; у него деревянная нога, онъ кривъ на одинъ глазъ, на рукѣ не достаетъ трехъ пальцевъ, притомъ наклонность къ чахоткѣ, сильно кашляетъ. При такомъ слабомъ здоровьѣ онъ, натурально, самъ за себя постоять не можетъ и полагается на меня. Такъ, если желаете,-- заключилъ Гэмлинъ, вдругъ отложивъ кій и впившись въ собесѣдника своими черными глазами,-- я за него!
Не могу ручаться за полную достовѣрность этого анекдота, но знаю только, что онъ нисколько не увеличилъ популярности Пегги Моффетъ среди населенія, въ которомъ беззаботная отвага и щедрость цѣнились выше всего, при отсутствіи другихъ наличныхъ добродѣтелей. Быть-можетъ, граждане Редъ-Дога были не чужды общечеловѣческой страсти устраивать браки и просто обидѣлись тѣмъ, что это не удалось.
Въ теченіе слѣдующаго года Пегги перепробовала еще нѣсколько финансовыхъ предпріятій, еще болѣе глупыхъ и неудачныхъ, и потерпѣла большіе убытки. Ею овладѣло какое-то лихорадочное стремленіе къ наживѣ во что бы то ни стало. Наконецъ стало извѣстно, что она вновь открываетъ злополучную Роквильскую гостиницу и намѣрена сама управлять ею.
Какъ ни страненъ казался этотъ проектъ въ теоріи, но на практикѣ онъ обѣщалъ довольно хорошій успѣхъ. Съ одной стороны, за успѣхъ ручались практическія свѣдѣнія хозяйки по части содержанія подобнаго заведенія, съ другой, и еще въ сильнѣйшей степени, ея строгая экономія и неутомимое трудолюбіе. Обладая милліонами, она безъ церемоніи принялась собственноручно стряпать, мыть и чистить, прислуживать у стола и оправлять постели, какъ самая простая работница. Такое зрѣлище показалось интереснымъ, и многіе стали посѣщать гостинцду. По мѣрѣ того, какъ публика относилась къ хозяйкѣ все съ меньшимъ уваженіемъ, доходы ея стали расти. Какія бы небылицы ни разсказывали о ея скаредности, добрые люди всему вѣрили. Увѣряли даже, что она своими руками таскаетъ багажъ въ нумера, чтобы воспользоваться подачкой, какая полагается обыкновенно носильщику. Себѣ лично она отказывала въ предметахъ первѣйшей необходимости: одѣвалась бѣдно, питалась скудно; зато гостиница приносила барыши.
Иные начинали намекать, что она не въ своемъ умѣ; другіе покачивали головами, находя, что какое-то проклятіе тяготѣетъ надъ полученнымъ ею наслѣдствомъ. Судя по ея изнуренному виду, многіе полагали, что она не долго проживетъ, наваливая на себя непосильный трудъ; возникали уже споры о томъ, кому она, въ концѣ концовъ, оставитъ свое состояніе.
По особой благосклонности судьбы одинъ мистеръ Джекъ Гэмлинъ былъ въ состояніи просвѣтить публику на этотъ счетъ, а равно и по другимъ вопросамъ, касавшимся Пегги Моффетъ.
Въ одинъ ненастный вечеръ, въ декабрѣ мѣсяцѣ, онъ случайно остановился въ Роквильской гостиницѣ. Въ теченіе всей предыдущей недѣли онъ исполнялъ обязанности своей благородной профессіи въ поселкѣ Редъ-Догъ, гдѣ. по выраженію одного изъ своихъ собратій, "обчистилъ весь городъ, оставивъ только плату за свой проѣздъ въ карманѣ кучера почтоваго дилижанса". Мѣстная газета, "Знамя Реда-Дога", оплакала его отъѣздъ въ игривомъ некрологическомъ стихотвореніи, начинавшемся такъ: "Милый Джонни насъ покинулъ, въ лютую печаль повергъ, и т. д., а послѣ строчки, кончавшейся словами: "Токи горькихъ слезъ", былъ уже намекъ на то, что онъ "доллары съ собой увезъ". Послѣ этого неудивительно, что онъ былъ преисполненъ тихаго удовлетворенія и еще болѣе обыкновеннаго блисталъ томностью лица и медлительной плавностью рѣчи. Въ полночь онъ собирался ложиться спать и былъ нѣсколько удивленъ тѣмъ, что сначала постучались къ нему въ дверь, а потомъ передъ нимъ предстала сама миссисъ Пегги Моффетъ, богатая наслѣдница и хозяйка Роквильской гостиницы.
Мистеръ Гэмлинъ былъ не охотникъ до Пегги, даромъ что выступалъ ея защитникомъ. Его изящный вкусъ возмущался ея безобразіемъ, а его образъ мыслей и житейскія привычки шли въ разрѣзъ со всѣмъ, что онъ слышалъ насчетъ ея скаредности и сребролюбія. А когда она явилась передъ нимъ въ замасленномъ холстинномъ капотѣ, пропитанномъ всѣми кухонными запахами, вся красная отъ смущенія и отъ пребыванія у плиты, то нельзя сказать, чтобы она была привлекательна. Въ такой поздній часъ, въ ея одинокомъ положеніи, наединѣ съ человѣкомъ столь прискорбной репутаціи, она рисковала бы очень многимъ, если бы ея наружность не устраняла всякую мысль объ опасности. Очень вѣроятно, что она сама это понимала, и едва ли такое обстоятельство помогало ей побороть свое смущеніе.
-- Мнѣ нужно переговорить съ вами наединѣ, мистеръ Гэмлинъ,-- начала она, безъ приглашенія усаживаясь на кончикъ его чемодана,-- иначе я бы не стала васъ безпокоить. Но въ другое время мнѣ бы не удалось васъ поймать, да, пожалуй, и вы меня не поймаете, такъ какъ я съ ранняго утра до поздней ночи не выхожу изъ кухни.
Она неловко замолчала, какъ бы прислушиваясь къ вѣтру, который мелкой дробью потрясалъ окна, обдавая стекла тусклой завѣсой дождя въ темнотѣ непроглядной ночи. Она разгладила на колѣнкахъ складки своего капота и замѣтила, въ видѣ вступленія въ безсвязный разговоръ:
-- Я думала, что вы, навѣрное, не затруднитесь сдѣлать мнѣ одно великое одолженіе,-- продолжала Пегги съ короткимъ и жесткимъ смѣхомъ,-- особенно потому, что слышала отъ людей, будто вы относитесь ко мнѣ дружелюбно и даже заступались за меня въ такую пору, когда никто, кромѣ васъ, этого не дѣлалъ.
Она помолчала, глядя себѣ на колѣни и водя пальцами по шву своей юбки, потомъ сказала, понижая голосъ:
-- Не такъ ужъ много у меня друзей, чтобы я могла позабыть человѣка, замолвившаго за меня хоть одно доброе слово.
Ея нижняя губа задрожала, она поспѣшно стала искать на себѣ носового платка, не нашла его, и кончила тѣмъ, что, поднявъ подолъ своего капота, утерла имъ свой неказистый носъ, а слезы такъ и остались на ея глазахъ, поднятыхъ на собесѣдника.
Мистеръ Гэмлинъ, тѣмъ временемъ успѣвшій снять сюртукъ и уже взявшійся было за пуговицы своего жилета, пересталъ разстегиваться и посмотрѣлъ на нее.
-- Если этотъ дождикъ еще будетъ лить, того и гляди опять будетъ разливъ Сѣверной Вилы,-- проговорила Пегги какъ бы въ свое извиненіе, и оглянулась на окно.
Видя, что другой дождь прошелъ, мистеръ Гэмлинъ опять принялся разстегивать жилетъ.
-- Я хотѣла просить васъ объ одной милости насчетъ мистера... насчетъ... Джека Фолписби,-- продолжала Пегги скороговоркой.-- Онъ опять захворалъ, ему совсѣмъ скверно стало. И онъ проигрываетъ кучу денегъ, и все больше вамъ. Вчера вечеромъ вы у него выиграли двѣ тысячи долларовъ, а у него только всего и было.
-- Ну?-- хладнокровно промолвилъ игрокъ.
-- Ну, такъ я и думала, если вы мнѣ другъ, я васъ попрошу не такъ ужъ его обирать,-- сказала Пегги съ натянутой усмѣшкой.-- Вамъ это не трудно. Вы только не допускайте его играть противъ васъ.
-- Миссисъ Маргарита Моффетъ,-- сказалъ Джекъ, съ лѣнивой медлительностью, вынимая изъ кармана свои часы и привычною рукой начиная заводить ихъ,-- если вы до такой степени интересуетесь Джекомъ Фолинсби, вамъ еще легче уберечь его отъ меня, нежели мнѣ самому. Вы женщина богатая! Дайте ему столько денегъ, чтобы онъ сорвалъ мои банкъ, или разомъ сломилъ себѣ шею, только пускай онъ не вертится вокругъ меня, въ надеждѣ на поживу, потому что отъ меня никакой ему поживы не будетъ. Такъ и знайте, миссисъ Моффетъ, напрасно онъ старается!
Если бы на мѣстѣ Пегги была другая женщина, болѣе утонченная отъ природы, она бы не поняла условныхъ выраженіи игрока или разсердилась бы на заключавшіяся въ нихъ жалкія истины. Но она поняла сразу и сидѣла въ безнадежномъ отчаяніи.
-- Если вы желаете послушаться моего совѣта,-- продолжалъ Джекъ, засовывая свои часы и цѣпочку подъ подушку и спокойно начиная развязывать на себѣ галстукъ,-- бросьте вы всѣ эти глупости, выходите за него замужъ, отдайте ему свои деньги и предоставьте всѣ дѣла, иначе вы себя уморите. Онъ-то распорядится этими капиталами довольно быстро. Я это не съ тѣмъ говорю, чтобы отъ него поживиться, потому что, если ему попадутся въ руки такія деньги, онъ тотчасъ удеретъ въ Санъ-Франциско и тамъ протретъ имъ глаза. Не стану спорить съ тѣмъ, что, быть-можетъ, вы еще ухитритесь его исправить. А еще можетъ случиться -- и это для васъ было бы величайшимъ счастьемъ -- что онъ умретъ, прежде чѣмъ успѣетъ довести васъ до окончательнаго разоренія. Но я увѣренъ, что теперь вы можете составить его счастье; а такъ какъ вы въ этого парня такъ втюрились, какъ только женщина можетъ втюриться, то и для васъ это не будетъ противно.
Въ лицѣ Пегги не осталось ни кровинки, когда она взглянула на Гэмлина.
-- Вотъ потому-то я и не могу давать ему денегъ, а безъ того онъ на мнѣ не женится,-- сказала она.
-- Не -- можете -- давать -- ему -- денегъ?-- повторилъ онъ раздѣльно.
-- Не могу.
-- Отчего?
-- Оттого, что я его полюбила.
Мистеръ Гэмлинъ снова застегнулъ жилетъ и съ терпѣливымъ видомъ присѣлъ на краю постели. Пегги встала и неуклюже подтащила чемоданъ поближе къ кровати.
-- Когда Джимъ Байуэйсъ задумалъ оставить мнѣ наслѣдство,-- сказала она, опасливо оглянувшись по сторонамъ,-- онъ поставилъ мнѣ условія. Не такія условія, какія ставятся въ писанныхъ завѣщаніяхъ, а такъ, на словахъ сказалъ. И я дала ему обѣщаніе, мистеръ Гэмлинъ, въ этой самой комнатѣ, и даже на этой самой постели, гдѣ вы теперь сидите. На ней онъ и умеръ.
Мистеръ Гэмлинъ былъ суевѣренъ, подобно большинству игроковъ. Онъ поспѣшно всталъ съ постели и сѣлъ на стулъ у окна. Вѣтеръ стремительно задребезжалъ въ окнѣ, какъ-будто духъ самого мистера Байуэйса налетѣлъ со двора подтвердить еще разъ свою послѣднюю волю.
-- Я не знаю, помните ли вы его,-- продолжала Пегги въ волненіи.--Этотъ человѣкъ много пострадалъ на своемъ вѣку. Всѣ, кого онъ любилъ, жена, родные, пріятели, всѣ были противъ него! Онъ всегда старался на людяхъ такъ себя вести, какъ будто ему это все равно; а я -- что жъ, я простая, бѣдная дѣвушка, онъ передо мной и отводилъ свою душу. Я этого никогда никому не говорила... И не знаю, съ чего онъ мнѣ сказалъ такую вещь... не знаю,-- продолжала Пегги, всхлипнувъ,-- зачѣмъ ему понадобилось и меня сдѣлать несчастной. Только онъ взялъ съ меня слово, что если онъ откажетъ мнѣ свое состояніе, то чтобы я ни за что, никогда, вотъ какъ передъ Богомъ,-- не подѣлилась своимъ богатствомъ ни съ однимъ человѣкомъ, котораго полюблю, все равно, будь то мужчина или женщина. Въ ту пору, мистеръ Гэмлинъ, я не думала, что мнѣ когда-нибудь будетъ трудно выполнить это условіе, потому что я была очень бѣдна и у меня на всемъ свѣтѣ не было никого... Только онъ одинъ и былъ ко мнѣ добръ.
-- Но вѣдь вы и теперь ужъ не держите своего слова,-- сказалъ Гэмлинъ.-- Мнѣ извѣстно, что вы давали денегъ Джеку, и не разъ.
-- Только то, что сама зарабатываю, мистеръ Гэмлинъ, только это! Послушайте. Когда Джекъ сдѣлалъ мнѣ предложеніе, я съ своей стороны обѣщала ему такую сумму, какую думала, что всегда могу сама заработать. Онъ уѣхалъ, опять захворалъ, заскучалъ... Ну, тогда я переѣхала сюда и стала содержать гостиницу. Я знала, что если приложить къ ней руки какъ слѣдуетъ, то она будетъ давать барыши. Вы, пожалуйста, не смѣйтесь надо мной. Я стала работать изо всѣхъ силъ и начала получать порядочный доходъ... а изъ того капитала ни одного цента не трогала. Трудилась день и ночь, рукъ не покладывала и все, что получала, отдавала ему. Ей-Богу, мистеръ Гэмлинъ, все ему отдавала. Я къ нему вовсе не такъ скупа, какъ вы думаете... хотя, конечно, могла бы обходиться съ нимъ поласковѣе.
Мистеръ Гэмлинъ всталъ, аккуратно облекся снова въ сюртукъ, сунулъ въ карманъ часы, взялъ шляпу, накинулѣпальто. Одѣвшись какъ слѣдуетъ, онъ обратился къ Пегги съ такими словами:
-- Стало-быть, вы говорите, что всѣ деньги, заработанныя здѣсь, вы отдавали этому несравненному красавчику?
-- Отдавала; только онъ не зналъ, откуда онѣ берутся. О, мистеръ Гэмлинъ, этого онъ не зналъ!
-- Такъ что, насколько я понимаю, онъ тамъ проигрывалъ за карточнымъ столомъ тѣ самыя деньги, которыя вы получали за стряпню; а стряпали вы собственными руками?
-- Такъ вѣдь онъ же ничего про это не зналъ... а если бы зналъ то, пожалуй, не взялъ бы.
-- Еще бы! Онъ бы скорѣе умеръ,-- пресерьезно промолвилъ мистеръ Гэмлинъ.-- При его необыкновенной чувствительности, Джекъ Фолинсби и съ меня-то выигрываетъ такъ ужъ... скрѣпя сердце. Ну, а гдѣ же проживаетъ этотъ ангелъ во плоти, когда не рѣжется въ карты? Гдѣ его можно видѣть, такъ сказать, простымъ глазомъ?
-- Понимаю. Нельзя ли узнать номеръ его комнаты, или... можетъ-быть, не слѣдуетъ прерывать его... размышленій?-- продолжалъ Джекъ Гэмлинъ серьезно и вѣжливо.
-- О, такъ вы согласны? И хотите переговорить съ нимъ, и съ него возьмете обѣщаніе.
-- Конечно,-- отвѣтилъ Гэмлинъ.
-- Только вы не забывайте, что онъ хвораетъ... шибко хвораетъ. Его комната номеръ 44, въ концѣ коридора, по ту сторону сѣней. Лучше ужъ я сама васъ провожу.
-- Нѣтъ, не безпокойтесь, я найду самъ.
-- И вы съ нимъ не будете слишкомъ суровы?
-- Я буду ему все равно что родной отецъ,-- степенно отвѣчалъ Гэмлинъ, растворяя дверь въ коридоръ; потомъ постоялъ немного, воротился и чинно протянулъ ей руку. Пегги робко протянула ему свою и заглянула ему въ глаза, не зная, шутитъ онъ, или серьезно... Но въ этихъ черныхъ глазахъ она ничего не могла прочесть. Онъ горячо пожалъ ея руку и ушелъ.
Комнату онъ нашелъ безъ всякихъ затрудненій. Въ отвѣтъ на свой стукъ въ дверь онъ услышалъ изнутри слабый кашель и недовольную воркотню. Безъ дальнѣйшихъ церемоній мистеръ Гэмлинъ вошелъ въ померъ.
Его обдало противнымъ запахомъ лѣкарствъ въ застоявшемся воздухѣ, какими-то прѣлыми испареніями, и онъ увидалъ исхудалую фигуру Фолинсби, въ полураздѣтомъ видѣ распростертую на кровати. Въ первую минуту Гэмлинъ былъ пораженъ его наружностью/вокругъ впалыхъ глазъ кутилы обрисовались темные круги, трясущіеся члены не повиновались ему, учащенное дыханіе изобличало полное разложеніе организма.
-- Кто тамъ?-- спросилъ онъ хрипло и тревожно.
-- Это я, и мнѣ бы хотѣлось, чтобы вы сейчасъ встали.
-- Не могу, Джекъ. Я вконецъ измотался.
Онъ протянулъ дрожащую руку къ стакану, до половины наполненному какою-то подозрительной жидкостью съ острымъ запахомъ, но мистеръ Гэмлинъ отставилъ стаканъ подальше и сказалъ:
-- Хотите получить обратно тѣ двѣ тысячи долларовъ, которые вы мнѣ проиграли?
-- Хочу.
-- Ну, такъ вставайте, сойдите внизъ и сейчасъ женитесь на хозяйкѣ дома.
Фолинсби засмѣялся не то сардоническимъ, не то-истеричнымъ смѣхомъ.
-- Она не дастъ!-- молвилъ онъ.
-- Она не дастъ, но я дамъ.
-- Вы?
-- Ну, да.
Фолинсби попробовалъ безпечно усмѣхнуться и, весь дрожа, съ большимъ трудомъ всталъ на свои опухшія ноги. Гэмлинъ внимательно всмотрѣлся въ его лицо и велѣлъ ему опять ложиться.
-- Ничего, можно подождать до завтра,-- сказалъ онъ,-- но завтра...
-- А если я не...
-- А если вы несогласны,-- перебилъ его Гэмлинъ,-- то я приду и прикончу васъ собственными руками.
Но на утро мистеру Гэмлину не пришлось совершать этого преступленія, потому что въ теченіе ночи давно расшатанный, духъ Джека Фолинсби окончательно покинулъ его грѣшное тѣло и улетѣлъ на крыльяхъ юго-восточнаго буйнаго вѣтра. Какъ именно и когда это случилось, неизвѣстно. То ли ускорило его конецъ, что онъ слишкомъ разволновался мыслью о предстоящей женитьбѣ, или хватилъ лишній пріемъ успокоительнаго питья, такъ и осталось невыясненнымъ. Знаю только, что когда на другое утро пришли его будить, то лучшее изъ всего, что отъ него осталось, т.-е. все еще очень красивое молодое лицо, холодно взглянуло на плачущую Пегги Моффетъ.
-- И подѣломъ мнѣ, это меня Богъ наказалъ,-- тихимъ шопотомъ сообщила она Джеку Гэмлину,-- потому что Богъ-то знаетъ, что я нарушила свое слово и все мое состояніе завѣ, щала ему.
Она пережила его недолго. Неизвѣстно, осуществилъ ли мистеръ Гэмлинъ свое намѣреніе возвратить выигранныя деньги, какъ говорилъ въ тотъ вечеръ покойнику Джеку Фолинсби. Но онъ навсегда остался другомъ Пегги, а послѣ ея кончины былъ ея душеприказчикомъ. Однако большую часть своего состоянія она завѣщала дальнему родственнику красиваго Джека Фолинсби и такимъ образомъ ея богатство навсегда ушло изъ Редъ-Дога.