Бунин Иван Алексеевич
Переписка И. А. Бунина с Г. Брандесом (1922-1925)

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Переписка И. А. Бунина с Г. Брандесом

(1922--1925)

  
   И.А. Бунин: Новые материалы. Вып. I
   М., "Русский путь", 2004.
   OCR Ловецкая Т. Ю.
  
   Отношения Бунина с датским литературным критиком Георгом Брандесом (1842--1927) не были ни близкими, ни продолжительными. Они никогда не встречались лично, и их переписка, которая, по-видимому, сохранилась полностью, состоит всего лишь из двух писем Бунина и четырех Брандеса, написанных в течение неполных четырех лет. Как видно из публикуемых писем, история отношений русского эмигранта с его датским корреспондентом была предельно прозаична и никогда не выходила за рамки сугубо профессионального общения писателя с критиком: в первой половине 20-х гг. Бунин поручал издательствам посылать Брандесу выпущенные ими переводы своих книг на немецкий и французский языки. Датский критик откликался на эти присылки благодарственными письмами, а Бунин, в свою очередь, благодарил датчанина за лестные отзывы о своих произведениях. Тем не менее этот, казалось бы, малозначительный и обыденный эпизод все же проливает дополнительный свет на литературную позицию Бунина периода эмиграции.
   Когда Бунин впервые вступил в контакт с Брандесом, престарелый датский критик был для современников уже явным анахронизмом, реликтом бесповоротно ушедшей литературной эпохи, идеологические установки и эстетические вкусы которой давно безнадежно устарели и представляли уже тогда, скорее, историко-литературный интерес. Характерны в этой связи слова Сергея Маковского, написанные им в 50-е гг.: "Георг Брандес умер четверть века назад, давно пережив свою славу, достигнув того большого возраста, когда смерть писателя, если писатель не мировой гений, вызывает недоумение: как -- умер? только теперь? На восемьдесят шестом году жизни знаменитый датский критик давно не был властителем дум. Но он был им долго. И для русских читателей также" {Маковский С. К. Портреты современников. На Парнасе "Серебряного века". Художественная критика. Стихи. М., 2000. С. 75.}.
   Действительно, в конце XIX--начале XX в. Брандес пользовался в России огромным влиянием и популярностью. Вместе с И. Тэном он стоял у истоков культурно-исторической школы, которая сыграла в русской науке видную роль и которой многим был обязан и первый историк русской литературы начала XX в. С. А. Венгеров. Брандес олицетворял тогда для современников новое слово в критике, способное освежить и оплодотворить русскую критическую методологию. П. Перцов, например, в частном письме 1893 г. среди прочих ссылался и на Брандеса, декларируя, что русским критикам "пора перестать делать доморощенные аллюры и относиться к авторам с кондачка, пора оставить свои гувернерские приемы и принять западноевропейский метод. Нам нужно учиться не у Добролюбова и Писарева, даже не у Белинского (те были хороши в свое время), а у Брандеса, Тэна, Бурже, Леметра, Ренана, критиков Англии и Америки" {Цит. по: Лавров A. B. Литератор Перцов // Перцов П. П. Литературные воспоминания 1890--1902 гг. М., 2002. С. 14. Сходным образом упоминает о Брандесе и Мережковский в своей лекции "О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы" (см.: Мережковский Д. С. Эстетика и критика: В 2 т. Т.1. М.: Искусство, 1994. С. 157).}. Это был именно тот ракурс, в котором воспринимал Брандеса и молодой Бунин. В его юношеских письмах мы находим следы того, что он не только внимательно читал работы датского критика {См.: Бунин И. Письма 1885--1904. С. 15. Не исключено, что неподписанная заметка в постоянной рубрике "Орловского вестника" "Литература и печать", в которой обильно цитировалась статья Брандеса о Л. Толстом, принадлежит юному Бунину (см. : Литература и печать // Орловский вестник. 1889. No 126. 22 сентября. С. 3).}, но и рекомендовал их для чтения В. Пащенко, "умственным развитием" которой он занимался по образцу передовых людей 60-х гг. XIX в. {См.: Бунин И. Письма 1885--1904. С. 122.}
   Однако авторитету Брандеса в России не суждено было долго оставаться непоколебимым. Для протагонистов Серебряного века позитивизм датского критика стал своего рода "красной тряпкой". Показательно, например, возмущение молодого Л. Шестова при чтении критических суждений Брандеса о Шекспире, вызвавшее появление его первой работы "Шекспир и его критик Брандес" {Ср. воспоминания Шестова: "И вот я вижу в витрине книгу Брандеса о Шекспире. Я ее покупаю, читаю, и гнев снова распаляется во мне. Брандес был тогда крупной личностью. Он открыл Ницше, он поддерживал связь со Стюартом Миллем и т.д. Но это был род "под Тэна", маленький Тэн, конечно, не лишенный некоторого таланта. Но читал он, не углубляясь, и скользил по поверхности вещей. "Мы чувствуем с Гамлетом", "испытываем с Шекспиром" и т.д. Словом, Шекспир не мешал ему спать" (цит. по: Фондан Б. Разговоры с Львом Шестовым // Антология "Нового журнала". М., 2002. С. 411).}, или негодование А. Белого по поводу Ницше, "снисходительно замеченн<ого> господином Брандесом" {Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2 т. Т. 2. М.: Искусство, 1994. С. 61.}.
   Бунин, однако, с подчеркнутой демонстративностью оставался верен Брандесу на протяжении всей жизни. В 1912 г. противопоставление "идейной критики" продажной и крикливой шумихе бульварной прессы подкрепляется Буниным ссылкой на авторитет Брандеса (см. No 8 в нашей публикации интервью Бунина в наст. изд.). В эмиграции же Бунин не преминул выслать Брандесу свои книги, которые наконец-то были переведены на европейские языки, и его уверения в том, что отклик критика доставил ему "большую радость", ибо его "теплые слова <...> не исходят от человека", который был бы писателю "безразличен" (см. No 3), звучат убедительно и искренне.
   Однако одним лишь пиететом по отношению к бывшему "властителю дум" не объясняется ни желание Бунина познакомить Брандеса со своими произведениями, ни то обстоятельство, что он счел возможным и нужным сделать комплименты датского критика, высказанные им в частных письмах, достоянием гласности, опубликовав их в эмигрантской периодической печати и превратив их тем самым в "литературный факт". Скорее всего, это был вполне обдуманный и даже расчетливый шаг в кампании, которую писатель и его близкое окружение начали разворачивать в первой половине 20-х гг., когда Бунин узнал, что у него есть реальные шансы стать первым русским писателем, удостоенным Нобелевской премии по литературе {См. письма Бунина к шведскому слависту С. Агреллу (Ersbok 1965/1966. Lund, 1967. P. 3-28; публ. К. Дравинса).}. Тогда Бунин прилагал немало усилий, чтобы обратить внимание влиятельных европейских критиков и писателей на свое творчество. Направление этой кампании прослеживается совершенно отчетливо: она была обращена к представителям литературного мира Скандинавии, к лицам, имевшим какое-либо отношение к Нобелевскому комитету, и к лауреатам Нобелевской премии прошлых лет {См., например, письма Т. Манна Бунину (С двух берегов. С. 370--386).}. В 1933 г. старания, как известно, увенчались успехом.
   С этой точки зрения обращение Бунина к Брандесу, по-видимому, ни к чему не привело: Брандес вскоре умер, да и последнее письмо от него (No 5) ясно показало Бунину, что датский критик очень слабо представлял себе, кто такой Иван Бунин и какие у него отношения с советской властью. Возможно, это даже несколько задело Бунина, так как у Брандеса была возможность при желании побольше узнать о своем корреспонденте: французскому изданию "Господина из Сан-Франциско", которое Бунин послал Брандесу (см. примеч. 1 к No 1), было предпослано письмо Бунина к французскому издателю, в котором писатель подробно останавливался на событиях 1917--1920 гг.: "Я покинул Москву в мае 1918 года, жил на юге России, переходившем из рук в руки "белых" и "красных", а затем эмигрировал за границу -- в феврале 1920 года, испив полную чашу несказанных страданий и напрасных надежд, что христианский мир наконец прозреет, ужаснется своему бессердечью и протянет нам руку помощи во имя Бога, человечности и собственной безопасности" {Цит. по: Новый журнал. 1972. No 107. С. 164.}.
   Опубликовав выдержки из письма Брандеса в газете "Возрождение" {Публикация отрывка из письма Брандеса в русском переводе сопровождалась следующим комментарием редакции: "Интересно, что знаменитый скандинавский писатель не считает нужным умолчать о своем отношении к большевикам, хотя политические настроения И. А. Бунина, судя по тексту письма, ему неизвестны" (Возрождение. 1925. 13 декабря. No 194. С. 4).}, Бунин, хотя и ответил критику еще раз любезным письмом, все же больше к некогда знаменитому датчанину не обращался. Это не значило, впрочем, что Бунин потерял уважение к кумиру своей молодости. Незадолго до смерти он повторно опубликовал последнее письмо Брандеса, полагая, что похвала из таких уст не может не способствовать коммерческому успеху нового издания "Митиной любви" (подробнее см. комментарии к No 5).
   Французские оригиналы писем Бунина и Брандеса с переводом на русский язык, выполненным Н. Риникер, публикуются впервые. При жизни Бунина фрагменты двух писем Брандеса к нему печатались в русском переводе в эмигрантских газетах (см. No 2 и 5). Все орфографические, грамматические и стилистические особенности французских оригиналов сохранены.
   Автор благодарит Т. Гладкову (Париж), Е. Рогачевскую (Лондон), С. Савицкого (Санкт-Петербург), J. Belleil (Paris), J. Bowles (Edinburgh), N. Hearn (Oxford) за ценные указания и University of Leeds (Великобритания) и Det Kongelige Bibliotek (Копенгаген, Дания) за содействие настоящей публикации.
  

1

Г. БРАНДЕС -- И. А. БУНИНУ

4 сентября 1922 г. Копенгаген

  
   Copenhague 4 Septembre 22
  
   Monsieur et cher confrère
   Vous m'avez fait l'honneur de me faire parvenir vos deux livres dans une langue que je comprends. Malheureusement je ne suis pas en état de vous lire en langue Russe.
   Vous avez deux cordes sur votre arc, la corde qui nous révèle la misère humaine, spécialement la tristesse du village Russe, et la corde qui donne des tons plus variés, demi gais, demi tristes. Vous savez peindre la vie locale et la vie universelle.
   Agréez, cher Monsieur et confrère, l'expression de mon admiration et de ma reconnaissance.
   Georg Brandes
  
   Перевод с французского:
  
   Копенгаген, 4 сентября 22
  
   Милостивый государь, дорогой собрат,
   Вы оказали мне честь, распорядившись прислать мне две Ваших книги на языке, который я понимаю1. Я, к сожалению, не в состоянии читать Вас по-русски.
   У Вашей лиры две струны: одна говорит нам о человеческом несчастье, в частности о тоске русской деревни, тона другой звучат более разнообразно, порою весело, порою печально. Вы умеете описать жизнь и в малом, и в мировом масштабе.
   Позвольте выразить Вам, милостивый государь и дорогой собрат, мое восхищение и мою признательность.
   Георг Брандес
   -- -- --
   Публикуется по автографу (РАЛ. MS.1066/1967).
   1 Имеются в виду издания: Bounine I. Le monsieur de San-Francisco: Nouvelles. Traduit par Maurice . Paris: Bossard, 1922; Bounine I. Le village: Roman. Traduit par Maurice . Paris: Bossard, 1922.
  

2

Г. БРАНДЕС -- И. А. БУНИНУ

14 марта 1923 г. Копенгаген

  
   Copenhague ce 14 mars 23
  
   Monsieur et cher confrère
   Déjà au mois d'Août vous avez eu la complaisance de m'envoyer deux de vos livres le Monsieur de San-Francisco et le Village. Il y a une semaine vous m'avez envoyé le premier de ces livres en Allemand, j'ai relu la première nouvelle et la dernière. Il m'a paru que les deux autres ne se trouvaient pas dans l'édition franèaise. Je ne puis pas le vérifier dans ce moment; je reèois par la poste tous les jours une cinquantaine de lettres, de journaux et de livres. Il me faut longtemps pour retrouver quelque chose.
   Cela aussi est la seule cause pour laquelle vous n'avez pas reèu un mot de remerciment et de reconnaissance.
   Aujourd'hui j'ai hâte de vous dire, combien je me suis senti impressionné par vos œuvres. Vous êtes un écrivain de race et un grand artiste. Vous avez le cœur qui saigne de commisération, l'esprit vif et satirique, l'imagination vivante et [exacte] l'observation exacte, les meilleurs dons d'un romancier et d'un nouvelliste.
   Je me rejouis que vous connaissez mon nom. J'ai écrit beaucoup d'années; mais très peu de mes travaux est traduit, et toujours de la faèon la plus misérable. Celui qui écrit en Danois écrit dans l'eau. Je vous félicite d'appartenir à une grande littérature et d'avoir trouvé des traducteurs, dignes de vous.
   Croyez, Monsieur et cher confrère, à mes sentiments les meilleurs.
   Georges Brandès
  
   Перевод с французского:
  
   Копенгаген, 14 марта 23
  
   Милостивый государь, дорогой собрат,
   еще в августе Вы любезно прислали мне две Ваших книги, Monsieur de San-Francisco1 и le Village2. Неделю назад Вы прислали мне первую из этих книг в немецком переводе3; я прочел в ней первый и последний рассказы4. Мне показалось, что другие два рассказа не входили во французское издание5. Сейчас проверить этого я не могу: каждый день я получаю по почте с полсотни писем, газет и книг. Мне требуется много времени, чтобы отыскать что-либо.
   Это и является единственной причиной, по которой Вы еще не получили от меня ни слова благодарности и признательности.
   Теперь же я просто не могу удержаться, чтобы не сказать Вам, какое сильное впечатление произвели на меня Ваши произведения. Вы большой художник и в Вас чувствуется писательская порода. Вам дано сердце, кровоточащее состраданием, ум острый и сатирический, живое [и тонкое] воображение и тонкая наблюдательность -- свойства, необходимые автору романов и рассказов.
   Мне приятно, что Вам известно мое имя. Я пишу уже много лет, но лишь малая часть моих работ переводилась, причем, как правило, -- самым жалким образом. Кто пишет по-датски, стучится в глухую стену. Я поздравляю Вас с тем, что Вы принадлежите к великой литературе и что Вам удалось найти переводчиков, Вас достойных.
   Примите уверения, милостивый государь и дорогой собрат, в моих наилучших чувствах.
   Георг Брандес
   -- -- --
   Публикуется по автографу (РАЛ. M S. 1066/1968).
   Отрывок из этого письма Брандеса в русском переводе вместе с другими материалами был опубликован под общим заголовком "Русская культура на Западе" в газете "Дни" (1923. 1 апреля. No 128. С. 10).
   1 Господин из Сан-Франциско (франц.). См. примеч. 1 к No 1.
   2 Деревня (франц.). См. примеч. 1 к No 1.
   3 Имеется в виду издание: Bunin I. Der Herr aus San Francisco: Novellen. Übersetzung von Käthe Rosenberg. Berlin: S. Fischer, 1922.
   4 Первым рассказом в немецком сборнике шел "Der Herr aus San Francisco" ("Господин из Сан-Франциско"), а последним -- "Brüder" ("Братья").
   5 Кроме вышеуказанных рассказов в немецкое издание вошли также "Kasimir Stanislawowitsch" ("Казимир Станиславович") и "Am Wege" ("При дороге"). Оба рассказа отсутствуют во французском издании (см. примеч. 1 к No 1).
  

3

И. А. БУНИН -- Г. БРАНДЕСУ

27 марта 1923 г. Париж

  
   1, rue Jacques Offenbach, Paris XVI
   27--III--1923
  
   Monsieur et cher Confrère,
   J'ai reèu avec grande joie votre lettre. Vos bonnes paroles sur mes livres ne viennent pas de quelqu'un qui me soit indifferent. Non, dès ma jeunesse j'ai appris à connaître et à apprécier hautement votre œuvre critique qui vous fait un des maîtres incontestés de l'opinion publique européenne. Vous n'ignorez pas qu'il existe en Russie deux différentes traductions de vos œuvres complètes et votre influence en Russie a été très grande. Et vous avez été un des premiers en Europe à comprendre et à apprécier la littérature russe. Je vous remercie chaleureusement, Monsieur et cher Confrère, et vous prie de croire à mes sincères sentiments.
   Votre dévoué
   Ivan Bounine
  
   Перевод с французского:
  
   1, rue Jacques Offenbach, Paris XVI
   27 III 1923
  
   Милостивый государь, дорогой собрат,
   Ваше письмо доставило мне большую радость. Ваши теплые слова о моих книгах не исходят от человека, который был бы мне безразличен. Напротив, еще в молодости я узнал и высоко оценил Ваши критические труды, делающие Вас одним из авторитетнейших выразителей общественного мнения в Европе. Вам должно быть известно, что в России собрание Ваших сочинений было переведено дважды1 и что Ваше влияние в России было очень велико. Вы были также одним из первых в Европе, кто понял и по достоинству оценил русскую литературу2. Я горячо благодарю Вас, милостивый государь и дорогой собрат, и уверяю Вас в искренности моих чувств.
   Преданный Вам,
   Иван Бунин
   -- -- --
   Публикуется по автографу (Архив Георга Брандеса. Рукописный отдел Королевской библиотеки, Копенгаген).
   1 Бунин, скорее всего, имеет в виду следующие издания: Брандес Г. Собрание сочинений: В 12 т. С портретом автора и вступительной статьей. Перевод с датского под редакцией М. В. Лучицкой. Киев, 1902--1903 (Библиотека избранных критиков); Брандес Г. Собрание сочинений: В 20 т. С портретом автора и вступительной статьей. Перевод с датского М. В. Лучицкой. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1906--1914.
   2 Брандесу принадлежат, среди прочих, литературные характеристики И. Тургенева, Ф. Достоевского, Л. Толстого и М. Горького. См. подробнее: Шарыпкин Д. М. Творчество Георга Брандеса по русским источникам и материалам // Русские источники для истории зарубежных литератур. Л., 1980. С. 184--232.
  

4

Г. БРАНДЕС -- И. А. БУНИНУ

2 октября 1925 г. Копенгаген

  
   Copenhague ce 2 octobre 25
  
   Monsieur et cher confrère
   Pardonnez moi que je n'ai pas présente votre adresse a Paris. J'ai besoin de vous remercier de la traduction Mitjas Liebe que je viens de recevoir et qui me montre sous un nouvel aspect votre connaissance du cœur humain. L'histoire par vous racontée est l'histoire de presque tout homme. Nous commenèons par la naiveté et finissons par l'expérience.
   Je voudrais pouvoir vous serrer la main.
   Georges Brandès
  
   Перевод с французского:
  
   Копенгаген, 2 октября 25
  
   Милостивый государь, дорогой собрат,
   прошу простить меня за то, что не имею под рукой Вашего парижского адреса. Считаю своим долгом поблагодарить Вас за перевод Mitjas Liebe1, который я только что получил и в котором Вы, как знаток человеческого сердца, предстали передо мной с новой стороны. История, Вами рассказанная, есть история почти каждого человека. Наивными мы начинаем, а кончаем умудренными опытом.
   Крепко жму Вашу руку,
   Георг Брандес
   -- -- --
   Публикуется по автографу (почтовая открытка) (РАЛ. MS. 1066/1969). Адрес: Herrn Ivan Bunin von der rassischen Académie, S. Fischer Verlag, Berlin <Берлин, издательство С. Фишер, г. Ивану Бунину, члену Российской Академии наук>.
   1 Митина любовь (нем.). Имеется в виду издание: Bunin I. Mitjas Liebe. Übertragung von Käthe Rosenberg. Berlin: S. Fischer, 1925.
  

5

Г. БРАНДЕС -- И. А. БУНИНУ

29 ноября 1925 г. Копенгаген

  
   Copenhague
   (adresse suffisante)
   29 novembre 25
  
   Monsieur et très cher confrère
   Vous avez eu la bonté de me faire parvenir votre Sacrement de l'amour. J'avais parcouru le même livre, il y a quelque temps, en Allemand Mitjas Liebe. Je ne dois pas l'avoir lu avec l'attention que ce roman excellent mérite. A présent après l'avoir relu en Franèais j'en suis tout ému. Je suis frappé de la finesse de cet analyse d'un amour juvénile, et je sens le besoin de vous en témoigner mon admiration. Vous n'en avez pas besoin, mais c'est moi qui ne puis pas retenir ce témoignage. Vous vivez -- je le vois -- dans le département des Alpes maritimes, mais je ne connais pas la ville Grasse où vous paraissez avoir votre domicile. Il m'a paru plus sûr de m'adresser à votre éditeur.
   L'Académie Russe m'avait invité aux fêtes du deuxième centenaire de cette Académie. Peut-être aurais-je eu la chance de vous y voir. Mais je ne pouvais pas recevoir cette invitation. Différents actes du gouvernement Russe qui n'étaient pas d'accord avec mes convictions politiques m'ont conseillé de me tenir à l'écart.
   Bien à vous
   Georges Brandès
  
   Перевод с французского:
  
   Копенгаген
   (этого достаточно)
   29 ноября 25
  
   Милостивый государь, дорогой собрат,
   Вы любезно распорядились прислать мне Вашу книгу Sacrement de l'amour1. Я ознакомился с этой книгой некоторое время тому назад в немецком переводе -- Mitjas Liebe1. Едва ли я прочел ее тогда с должным вниманием, которого заслуживает этот великолепный роман. Теперь же, перечитав его по-французски, я глубоко взволнован. Меня поразила тонкость Вашего анализа юношеской любви, и я чувствую потребность выразить Вам свое восхищение. Вы в нем не нуждаетесь, но я не могу не сообщить Вам об этом. Вы живете -- как я вижу -- в департаменте Приморских Альп, но я не знаю города Грасс, где, по-видимому, Вы поселились3. Мне показалось надежнее послать письмо на адрес Вашего издателя4.
   Русская академия пригласила меня на торжества, посвященные двухсотлетию этой академии5. Быть может, я имел бы возможность Вас там встретить. Но я не мог принять это приглашение. Некоторые действия русского правительства, противоречащие моим политическим убеждениям, побудили меня уклониться от участия в этих торжествах.
   Желаю Вам всех благ,
   Георг Брандес
   -- -- --
   Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/1970).
   Это последнее письмо Брандеса к Бунину было дважды опубликовано в русском переводе с незначительными разночтениями: впервые -- сразу после получения письма, с примечанием редакции (Письмо Георга Брандеса Ив. Бунину // Возрождение. 1925. No 194. 13 декабря. С. 4), второй раз -- незадолго до смерти Бунина, с его собственными публицистическими комментариями (Бунин И.А. Письмо Георга Брандеса // Новое русское слово. 1953. No 14939. 22 марта. С. 3; Бунин И. Публицистика. С. 463--464).
   Бунин послал письмо Брандеса в редакцию "Нового русского слова" 14 марта 1953 г., где оно и появилось незамедлительно. Номер, в котором письмо было напечатано, однако, по каким-то причинам не дошел до Бунина, и он счел необходимым в очередном письме от 5 апреля, т.е. уже после газетной публикации, изложить редактору причину, по которой он пожелал напечатать письмо Брандеса 25-летней давности: "Огорчен, что Вы не напечатали мое о Брандесе ("Письмо Г. Брандеса"): ведь я хотел напечатать это не ради тщеславия, а как рекламу моей книге "Митина любовь", чтобы она лучше продавалась" (цит. по: Новый журнал. 1978. No 133. С. 188). Редактор "Нового русского слова" М. Е. Вейнбаум ответил Бунину 10 апреля 1953 г.: "Посылаю Вам страницу от 22 марта с письмом Брандеса. Как видите, я не только напечатал его, а поставил на видном месте" (РАЛ. MS. 1066/5751).
   1 Таинство любви (франц.). Имеется в виду издание: Bounine I. Le sacrement de l'amour. Traduit du russe par Dumesnil de Gramont. Paris: Stock, 1925.
   2 См. примеч. 1 к No 4.
   3 Начиная с 1923 г. чета Буниных проводила большую часть года в Грассе, на юге Франции. С апреля 1925 г. по сентябрь 1939 г. Бунины снимали там виллу Belvédère.
   4 Конверт письма Брандеса не сохранился. Можно предположить, что критик послал его, как и No 4, на адрес издателя Бунина, в данном случае, в издательство Stock.
   5 Празднование 200-летия Академии наук СССР проходило с 5 по 14 сентября 1925 г. в Ленинграде и Москве. Программу празднования см.: Природа. 1925. No 7/ 9. Стлб. 248--250.
  

6

И. А. БУНИН -- Г. БРАНДЕСУ

25 декабря 1925 г. Париж

  
   33, rue de Lubeck,
   Paris XVI
  
   Cher et très honoré Confrère,
   Excusez moi d'avoir si longtemps tardé à vous répondre. J'ai été en voyage pendant tout ce dernier temps. Moi aussi j'aurais été très heureux de vous connaître et de vous dire de vive voix combien votre appréciation de mon œuvre m'est précieuse et combien j'anime ma pensée au contact d'une sensibilité littéraire telle que la vôtre. Mais comment aurions nous pu nous rencontrer au pays des soviets? Les bouleversements bolchevistes on fait de moi un émigré dès l'année 1920. Seule une Russie libre me permettra de retourner dans ma patrie. Mais je ne perds pas l'espoir que vous, mon cher Confrère, vous reviendrez un jour dans cette France que vous aimiez tant naguère et que j'aurais ici le plaisir de serrer votre main et de vous redire toute ma sympathie admirative.
   Votre dévoué
   Ivan Bounine
   25--XII--1925
  
   Перевод с французского:
  
   33, rue de Lubeck,
   Paris XVI
  
   Дорогой, многоуважаемый собрат,
   простите, что отвечаю Вам с таким опозданием. Все последнее время я был в отъезде1. Я тоже был бы счастлив познакомиться с Вами и сказать Вам лично, как дорого мне Ваше мнение о моем творчестве и как вдохновляет мое воображение общение с таким тонким ценителем литературы, каким являетесь Вы. Но как же могли бы мы встретиться с Вами в стране Советов? Большевистский переворот сделал меня изгнанником еще в 1920 г. Только свободная Россия позволит мне вернуться когда-либо в мое отечество. Однако я не оставляю надежды, мой дорогой собрат, что Вы когда-нибудь приедете во Францию, которую Вы так давно любите, и что Вы доставите мне удовольствие пожать Вам руку и уже лично выразить Вам мое восхищение.
   Преданный Вам,
   Иван Бунин
   25 XII 1925
   -- -- --
   Публикуется по автографу (Архив Георга Брандеса. Рукописный отдел Королевской библиотеки, Копенгаген).
   1 В 1925 г. Бунины провели почти целый год на юге Франции. В Париж они вернулись лишь 21 декабря (см.: Устами Буниных. Т. 2. С. 152). Письмо Брандеса от 29 ноября (No 5) Бунин, однако, получил и прочел еще в Грассе, ибо выдержки из него, посланные писателем в редакцию газеты "Возрождение", появились в печати 13 декабря 1925 г., то есть за неделю до возвращения Бунина в Париж.
  

Примечания

   Публикация Даниэля Риникера с участием Бориса Вайля и Ричарда Дэвиса.
   Вступительная заметка и примечания Даниэля Риникера.
   Тексты И. А. Бунина публикуются с разрешения The Ivan and Vera Bunin Estate.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru