Цветаев Иван Владимирович
По поводу статьи "Иллюстрации А. А. Иванова"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Московские ведомости. 1893. 7 июля. No 184 .

   И.В.Цветаев -- Ю.С.Нечаев-Мальцов. Переписка. 1897--1912. Т. I.
   М.: Издательство "Красная площадь", 2008.
   

Проф. И.Цветаев
По поводу статьи "Иллюстрации А. А. Иванова"

   В сороковых годах Императорскою Академией художеств отправлен был ее воспитанник, архитектор Сергей Андреевич Иванов, брат впоследствии знаменитого нашего живописца Александра Иванова, за границу. Поселившись в Италии, он отдался здесь с необычайным увлечением исследованию остатков античной архитектуры, и потому, когда в 1848 году, вследствие политических смут, объявших Западную Европу, пришел приказ из Петербурга о немедленном возвращении казенных стипендиатов в Россию, наш художник предпочел лишиться стипендии и навсегда остаться за границей. Избрав Рим главным местом своей деятельности, он провел наибольшую часть дальнейшей жизни в этом городе, ученый исследователь архитектуры, он сошелся в Риме с Институтом археологической корреспонденции (Instituto di Corrispondenza Archeologica), имевшим помещение на Капитолии и принадлежавшим до последних десятилетий прусскому правительству. Здесь завязались его близкие отношения к руководителям этого Института: Эм. Брауну, Генриху Брунну, Вильгельму Генцену, Вольфгангу Гельбигу и др. На страницах ученых изданий этого института печатались им итальянские исследования, посвященные архитектуре классических народов.
   Занимавшись много в своей жизни измерением и реставрацией античных сооружений религиозного и мирского назначения как в Греции, которую посетил и изучал он на средства, дарованные ему покойной Императрицей Александрою Федоровной в 1857 году, так и в Италии, он завещал капитолийскому Институту издать на проценты оставленного им на пользу науки значительного капитала библейские композиции брата его, Александра Иванова, и его собственные архитектурные реставрации. При этом в духовном завещании поставлено было еще и следующее распоряжение: "Музею изящных искусств в Москве (которому принадлежит последняя картина моего брата) отказываю все подлинные рисунки произведений моего брата, как равно и мои архитектурные реставрации, однако, не ранее издания оных в свет, почему следует приложить величайшее старание, чтоб они не были повреждены во время их гравирования. Также отказываю означенному Музею мраморный бюст моего брата и все письма и автографы, которые окажутся в моей квартире" {Архив Моск[овского] Публ[ичного] и Рум[янцевского] музеев No 243 за 1877 год: официальный перевод духовного завещания, писанного по-итальянски.}.
   На основании этого духовного завещания, в феврале месяце сего [1893] года Московским Публичным музеем получены были из-за границы библейские рисунки Александра Иванова и с тех нор они служат здесь любознательности всякого желающего.
   По поводу этого-то дара на страницах "Московских ведомостей" (No 154) г. А.Н. напечатана была статья под вышеуказанным заглавием. Этот беглый и очевидно с большою поспешностию набросанный фельетон заключает в себе много фактических неточностей и суждения, не оправдываемые настоящим положением дела. К исправлению некоторых из них и служат нижеследующие строки.
   Сначала мы остановимся на замечаниях г. А.Н. об этюдах и рисунках Александра Иванова, уже давно хранимых названным Музеем.
   

I

   "Все этюды и большая часть рисунков нашего знаменитого художника, -- говорит автор, -- тотчас же по смерти его брата были переданы М.П.Боткиным в Румянцевский музей. Все они долгое время лежали там ни для кого не доступными в Кабинете изящных искусств". Эти слова г. А.Н. только доказывают, как недостаточно он знаком с историей затронутого им вопроса.
   Автор не знает, что много лет тому назад, немедленно по получении этого дара в Музее, произведена была, по приглашению директора Музеев В.А.Дашкова, сначала покойным профессором Московского университета К.К.Герцем и потом главным образом профессором живописи М.П.Боткиным {См.: Отчет Моск[овского] Публи[чного] и Румянц[евского]музеев за 1876 -- 78 гг., стр. 132 и след.}, близким другом завещателя, самая тщательная сортировка бумаг и рисунков братьев Ивановых, в том числе и этюдов Александра Иванова, относящихся к картине "Явление Мессии народу", и экземпляры наиболее ценные и лучше других сохранившиеся были частью развешаны по стенам, рядом с самою картиной, частью разложены в витринах той же залы. С тех пор они находятся у всех посетителей Музея пред глазами, и едва ли между ними есть хотя один, который, обозревая колоссальную картину А.А.Иванова, не остановил бы своего внимания и на этих витринах и на этих картинах, имеющих непосредственное отношение к главному созданию этого художника.
   Как же просмотрел их существование в этой зале только один г. А.Н. {Г. А.Н. плохо считается не с одними памятниками искусства, но и с письменными документами. Он приводит будто точный перевод духовного завещания, отмечая этот текст знаком " " -- и что же оказывается в действительности? Наш автор перепутал даже цифру капитала, оставленного в пользу науки, не упомянул о разделе пользования процентом с него между нашею Академией наук и капитолийским Институтом и пр. А всё это узнать было бы так легко в Архиве Московского Публичного и Румянцевского музеев.}?
   

II

   После сказанного выше, рассуждение г. А.Н. о всех этих этюдах и рисунках оказывается совершенно несоответствующим действительности. Но и остальные этюды А.А.Иванова, помещенные в шкафах Отделения гравюр и рисунков Музея, никоим образом не "лежали там никому не доступными в Кабинете изящных искусств" (кстати сказать, в действительности такого "Кабинета изящных искусств" в Музее не существует). И при профессоре К.К.Герце, прежнем хранителе Музея, всякий серьезный любитель художеств находил к ним легкий доступ; нам самим пришлось знакомиться с этими листами и полотнами под его любезным руководством в том же самом месте, куда и позднее приходили художники, любители искусств и собиратели художественных коллекций -- москвичи и приезжие. Сколько оживленных утр провели здесь академик Н.С.Мосолов, московские коллекционеры Н.В.Баснин, С.С.Шайкевич, Рошфор, живописец А.Д.Чиркин, П.В.Преображенский -- в зимние месяцы 1883--1888 годов, во время дружных занятий разборкой и описанием гравюр и рисунков нашего Музея! Бывали здесь и многие посторонние лица, как фотографы, так и ученики Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Много раз по зимам посещали этот отдел Музея и рассматривали здесь наравне с прочим и этюды братьев Ивановых и студенты историко-филологического факультета здешнего Университета под нашим личным руководством, после лекций по истории искусств, читавшихся нами в Музее.
   Так это было в действительности, и потому заявление г. А.Н. о совершенной недоступности этюдов Иванова в течение долгого времени является для людей, знающих порядки Музея, ничем не объяснимым сюрпризом.
   Ниже г. А.Н. говорит о печатающемся теперь "Опыте биографии Александра Андреевича Иванова", принадлежащем, насколько нам известно, перу почтенного А.П.Новицкого, помощника библиотекаря Российского Исторического музея. Пусть же г. А.Н. справится у А.П.Новицкого о том, как широко до сего дня ему открыты все художественные коллекции и рукописные собрания Московского Публичного и Румянцевского музеев вот уже в течение нескольких лет его работы над этою темой, а равно и во время издания им "Русского художественного архива", обязанного многими превосходными материалами, между прочим, и коллекциям этих музеев. Ему лучше других знать, могла ли бы составиться его книга об Иванове и украсил ли бы он ее многочисленными художественными приложениями и иллюстрациями без содействия Московского Публичного и Румянцевского музеев; ему, без сомнения, хорошо известна всегдашняя готовность администрации их служить истинным интересам не только ученых и художников, но и простых посетителей.
   Эта-то доступность Отделения гравюр и рисунков, в котором хранились и этюды Иванова, всякому серьезному запросу и исканию и вызвала денежный дар, принесенный Музею К.С.Поповым на приведение в должный вид занимающих нас работ этого художника: на очистку их от приклеившихся к ним в дороге от Рима до Москвы -- вследствие чрезмерно плотной упаковки -- свежих газетных листов, которыми они были, к сожалению, переложены, на монтирование этих рисунков на картон, на стекла для более ветхих из них и на приличные рамы для всего количества этюдов. Эта-то доступность была причиной и того, что художник А.Д.Чиркин, ознакомившись с содержанием этой коллекции, изъявил желание безвозмездно принять на себя руководство этим делом, которому и посвятил целую зиму. Для смывки газетных чернил, врезавшихся в живопись, и для других работ приглашен был г. Нерво, единственный тогда человек в Москве, который вместе с г. Чиркиным взялся за это хлопотливое дело. Работа шла очень медленно и ведена была со всею осторожностью, которой требовала важность этого кропотливого дела.
   Само собой разумеется, что никакая реставрация, о которой почему-то толкует г. А.Н., не коснулась ни одного рисунка А.А.Иванова.
   Правда, Московскому Публичному музею для приведения этих рисунков в настоящий вид пришлось долгое время ждать посторонней денежной помощи, но в этом администрация не виновата.
   

III

   Неосновательным является и сетование г. А.Н. на то, что рисунки и этюды Иванова теперь "выставлены в верхних залах галереи". Они стоят здесь, потому что в нижних залах нет места для такого количества рам. А на нет и суда нет. Музей, конечно, с радостию включил бы в число своих благотворителей того, кто доставил бы ему средства для расширения своих теперь и очень тесных и часто неудобных помещений {Так, администрация Музея озабочена, например, вопросом о симметричном и научно-правильном размещении картин, но различные, чисто местные, условия являются тому препятствием. Только что поступившее пожертвование г. Корнилова и имеющий поступить в следующем месяце большой дар Н.П.Колюпанова заставляют произвести общую перестановку картинной галереи. Чтобы лучше утилизовать место, предполагается просить об участии в этом специальном деле лучших наших художников, живущих в Москве, и более известных коллекционеров. От некоторых из них уже получено нами любезное согласие.}.
   Но и при свободном месте еще остается вопросом, было ли бы в художественном отношении целесообразно помещать рядом со знаменитою картиной Иванова все этюды и наброски, к ней относящиеся. Такого сопоставления мы не встречаем ни в одной картинной галерее, ни отечественной, ни иностранной. Да ни один художник не позволил бы сделать это со своим произведением, подобно тому как не захотел бы ни один писатель печатать одновременно с последнею редакцией своего сочинения и все те переделки и помарки текста, к которым он прибегал в своей черновой работе. Когда пронесся было, года три, четыре тому назад, по Москве слух, что все этюды Иванова будут собраны из частных рук и помещены рядом с его картиной, то нам пришлось от весьма компетентных лиц услышать веские возражения против такого сопоставления этого длинного ряда отдельных ног, рук, спин, шей, затылков, торсов, разных поворотов голов и т.д.-- всего, над чем столь удивительно много и с таким удивительным терпением работал покойный Иванов, этот истинный мученик задуманной им идеи.
   Не знаем, что заставило г. А.Н. выразить свое неудовольствие по поводу нынешнего помещения этих рисунков. Если его особенно интересует процесс создания картины "Явление Мессии народу", то для него совершенно достаточно уже и того, что очень большое число этих этюдов собрано в одном здании. Перейти из одного этажа в другой не составит ни для кого никакого труда.
   Но и независимо ото всего этого, соединение всех этюдов рядом с самою картиной нежелательно и потому, что ивановские рисунки, изображающие отдельные органы действующих лиц композиции, интересуют, как показывает опыт, исключительно молодых, только начинающих живописцев, учеников рисования. Они делают их в Музее предметом своих особых, специальных студий, предметом самого точного подражания. Скучение в одной зале всех копирующих учеников с их холстами, мольбертами и платформами разных высот и размеров лишило бы публику возможности спокойно рассматривать как картину Иванова, так и другие картины новых мастеров русской школы. Совсем иное дело в верхнем этаже Музеев: там собраны лишь копии произведений иностранных школ; публики там бывает обыкновенно очень мало, и потому рисующая молодежь никого тут не стесняет, никому не мешает и, с другой стороны, сама может работать спокойно, без неизбежного рассеяния при стечении посетителей.
   Пусть не думает г. А.Н., что при размещении этих рисунков в Музее играла роль только простая случайность или, еще того хуже, необдуманность администрации.
   

IV

   Неверно сообщение г. А.Н., что "Прусский" археологический институт (автору, очевидно, неизвестно, что никакого "Прусского" археологического института теперь не существует, а есть Императорский Немецкий археологический институт -- Kaiserlich Deutsches Archäologisches Institut -- с двумя отделениями в Риме и Афинах), по окончании издания рисунков А.А.Иванова в 1882 году (?!), "перешел затем к рисункам Сергея Иванова". По этим словам можно подумать, что уже с лишком десять лет продолжается издание архитектурных композиций брата знаменитого живописца. На деле же оказывается, что лишь в прошлом году появились два первые выпуска этой роскошной публикации рисунков с кратким биографическим очерком нашего художника, составленным Алек. Конце и кратким объяснительным текстом Рихарда Бона и переводом (правда, очень плохим и местами очень смешным) немецкого текста на русский язык: "Архитектурные исследования Сергея Андреевича Иванова, с пояснительным словом Рихарда Бона. Издано Императорским Германским археологическим институтом. Берлин, 1892 -- Architectonische Studien von Sergius Andrejewitsch Iwanoff. Mit Erläuterung von Richard Bohn herausgegeben vom Kaiserlich Deutschen Archäologischen Institut. Berlin, 1892".
   Если бы г. А.Н. серьезнее знакомился с тем, о чем он пишет для печати, то мог бы рассмотреть оба эти выпуска в том самом учреждении, против которого он теперь выставляет свои неосновательные упреки. Если бы г. А.Н. придавал более значения своим печатным словам, то он наверное постарался бы узнать точнее, когда окончен печатанием и когда появился в продаже 14-й и последний выпуск издания: Alex. Iwanoff, Darstellungen aus der Heiligen Geschichte. Пусть он должным образом справится на этот счет хотя теперь и, на основании новых данных, произведет новую математическую выкладку. Тогда он и сам увидит всю необдуманность своей фразы: "Больше десяти лет (?!) дожидалась Москва получения завещанных ей рисунков А.А.Иванова" -- фразы, которою он так решительно открывает свою статью; тогда и сам он убедится, что напрасно повторил он ту же мысль в словах: "таким образом рисунки должны были находиться у нас в Музее уже с 1882 года, но Музей не только не имел до сих пор оригиналов, но у него не было даже и этого издания", и т.д.
   Смеем уверить г. А.Н., что эти рисунки А.А.Иванова не должны были находиться у нас, в Музее, уже с 1882 года и что, если бы "Москва" тогда предъявила свои "требования" к Императорскому Немецкому археологическому институту, то она этим только бы себя скомпрометировала бы и рисунков в ту пору не получила бы.
   Мы не говорим уже о том, что и появление 14 выпуска ивановских "Darstellungen" в конце 1887 года (а не в 1882 году, как утверждает г. А.Н.) еще нисколько не уполномочивало администрацию Музея начинать переписку об оригинальных рисунках в ближайшее за тем время. За этим выпуском ведь могли появиться приложения в форме исправлений и дополнений. Известно, что издание ивановских библейских иллюстраций, при всей своей роскоши, не удовлетворило ценителей, знавших оригиналы близко: могло случиться, что Немецкий археологический институт пришел бы к мысли переиздать некоторые рисунки, хуже других удавшиеся.
   Мы не знаем, насколько г. А.Н. знаком с техникой издания художественных хромолитографий; но администрации Музея хорошо известно, что такого рода таблицы берут очень много времени, и целые годы проходят в подготовлении нескольких таблиц по разным, часто от заказчика не зависящим, причинам и против его воли. Зная это, администрация Музея не считала себя вправе назойливо вмешиваться в дело чужое, дело домашнее Императорского Немецкого археологического института {Не может принять Московский Публичный музей и упрека г. А.Н. в том, что у него до сих пор нет издания библейских композиций Л.Л.Иванова. Издание это стоит несколько сот рублей, и, по недостатку материальных средств Музея, у нас нет его, как и весьма многих других иностранных изданий.}.
   

V

   Г. А.Н. неизвестно, что для Немецкого археологического института издание архитектурных рисунков Сергея Иванова было предметом обсуждений еще в последние два года и что результаты этих совещаний печатались своевременно в археологической литературе. Эти-то первые печатные известия о готовящемся издании архитектурных композиций Сергея Иванова -- вместе с просьбами и советами друзей Музея -- и послужили для администрации основанием к заключению, что для Немецкого археологического института надобность в оригиналах библейских рисунков Александра Иванова должна была миновать, и что именно теперь настало, может быть, надлежащее время ходатайствовать чрез Министерства народного просвещения и иностранных дел о получении этих оригиналов в собственность московского "Музея изящных искусств", как сказано в духовном завещании Сергея Иванова.
   

VI

   Резким противоречием действительности звучит выражение г. А.Н.: "наконец, в нынешнем году, Румянцевский музей вспомнил об этом роскошном даре и потребовал (!) рисунки от "Прусского" археологического института, который и прислал их немедленно". Начать с того, что переписка Музея с подлежащими правительственными сферами начата 22 января 1892 года, что этому предшествовало неоднократное обсуждение вопроса и наведение справок в разных местах и у разных лиц, а это падает уже на 1891 год. Переписка с правительственными сферами Петербурга и дипломатические сношения с Берлином и Римом заняли более года.
   Зачем же г. А.Н. понадобилось докладывать читателю, что только в нынешнем году Музей вспомнил об этом даре? Вспоминать Музею об этом было нечего, потому что он никогда не забывал о данном ему праве на владение оригиналами ивановских рисунков, с окончанием надобности в них для Немецкого археологического института. Пусть г. А.Н. справится об этом у почтенного А.П.Новицкого, с которым уже несколько лет тому назад (когда он занимался еще составлением книги о Картинной галерее Московского Публичного музея, а равно и после) пишущий эти строки не раз беседовал об этом праве. Три года тому назад нам приходилось вести о том же самом предмете переговоры с московским фотографом К.А.Фишером, взявшим на себя художественную часть и все издержки но изданию книги г. Новицкого об Иванове. И если до января минувшего года администрация Музея не начинала вышеуказанного ходатайства, то единственно потому, что Немецкий археологический институт тогда еще не выпускал издания архитектурных рисунков Сергея Иванова.
   В сношениях Музея по этому вопросу возможны были только ходатайства, а никак не "требования", потому что Императорский Немецкий археологический институт, следуя тексту духовного завещания Сергея Иванова, обязан был возвратить все художественное наследие братьев Ивановых московскому Музею только по окончании всего издания вверенных ему рисунков. Издание же этого наследия им продолжается до сего дня и будет продолжаться и еще некоторое время, -- и до момента завершения последнего листа и юридическое, и фактическое обладание рисунками принадлежит несомненно названному Институту. Так понимал и понимает и сам Институт смысл и букву текста духовного завещания, совсем не говорящего о передаче рисунков московскому Музею по тетям. И если Институт согласился переслать нам библейские композиции Александра Иванова теперь, то это должно быть понимаемо только как любезность с его стороны. За любезности обыкновенно благодарят, но "требовать" их никто не вправе.
   Администрация Московского Публичного музея, хорошо зная текст хранящейся у нее копии духовного завещания Сергея Иванова, не считала пристойным предъявлять какие бы то ни было "требования" к правительственному учреждению Германской империи, действовавшему на законном основании, не считала уместным начинать ходатайство и пред Министерством народного просвещения, прежде чем явился для того благовидный предлог. Этим же предлогом явилось начало работ Немецкого археологического института над изданием архитектурных рисунков Сергея Иванова.

Проф. И.Цветаев

Московские ведомости. 1893. 7 июля. No 184. С. 3--1.

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru