Данилевский Николай Яковлевич
Данилевский Н. Я.: биографическая справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   ДАНИЛЕВСКИЙ Николай Яковлевич [28.11(10.12).1822, с. Оберец Ливен. у. Орлов, губ.-- 7(19).11.1885, Тифлис; похоронен в имении Mшатка, близ Байдарских Ворот, Юж. берег Крыма], естествоиспытатель, философ, публицист. Отец -- командир гусар. полка, впоследствии ген.-майор. Д. учился в частных пансионах (1833--36), окончил Царскосельский лицей (1842). В 1843--47 чиновник канцелярии Воен. мин-ва (без должности); одновременно посещал вольнослушателем ф-т естеств. наук Петерб. ун-та (окончил в 1847). Зимой 1848--49 выдержал экзамен на магистра ботаники. Увлекшись учением Ш. Фурье, в 1845--48 (до мая) посещал "пятницы" М. В. Буташевича-Петрашевского ("Дело петрашевцев", т. 2, М., 1941, с. 320, 328; знакомство с главой кружка произошло в 1844), на к-рых в марте 1848 прочел доклад с изложением этого учения. Среди знакомых Д. этого времени -- M. E. Салтыков-Щедрин (см.: Макашин С. А., Салтыков-Щедрин. Биография, т. 1, 2-е изд., М., 1951, с. 184--85), Ф. М. Достоевский, Н. А. Спешнев (вместе с к-рым в 1847--48 собирался "издать энциклопедию естеств. и ист. наук" -- "Дело петрашевцев", т. 2, М., 1941, с. 288). 15 июня 1849, во время ботанич. экспедиции (как чл.-к. ВЭО) в Тульскую губ., был арестован. Св. 4 месяцев провел в Петропавлов. крепости; для следств. комиссии подробно изложил основы фурьеризма, подчеркнув его чисто экон. и психол. характер (там же, с. 285--335). Прекративший посещать "пятницы" Петрашевского в мае 1848, за год до разгрома кружка (там же, с. 328), Д. был признан невиновным и определен (под секретный полиц. надзор, продолжавшийся до 1856) в канцелярию вологодского (1850), а затем самарского (1852) губернатора. Участвуя в руководимой К. М. Бэром экспедиции по исследованию рыболовства на Волге и в Каспийском море, встречался с Т. Г. Шевченко, к-рый в письме Б. Залесскому от 9 окт. 1854 сообщал: "...Я с ним сблизился до самой искренней дружбы" (Собр. соч., т. 5, М., 1965, с. 339). В 1858--71 возглавлял неск. ихтиологич. экспедиций, на материале к-рых были выработаны нек-рые законы об охране природы; в 1851--69 опубл. в спец. ж-лах неск. десятков статей по статистике, рыболовству, климатологии, географии. Одобрительно откликаясь на одну из них ("Краткий очерк уральского рыбного хозяйства" -- "Вест. РГО", 1858, т. 22), Е. П. Карнович, в частности, отмечал "занимательность", "картинность описания" ("Совр.", 1858, No 6, с. 254). С 1880 до смерти возглавлял Крым. комиссию по борьбе с филлоксерой. В конце жизни -- тайный советник.
   Впервые выступил в печати с критич. письмом в "Отеч. зап." (1843, No 6), в к-ром доказывал, что повесть О. И. Сенковского "Падение Ширванского царства" -- переложение кн. Дж. Морьера "История шаха Мубарека и его мага". В 1848 опубл. там же два больших науч.-популярных очерка: "Дютроше" (No 5--6) -- о жизни и деятельности франц. биолога -- и "Космос. Опыт физич. мироописания Александра фон Гумбольдта" (No 6--8). Во время экспедиции к Белому морю дополнил по поручению Акад. наук "Опыт областного великорус, словаря" (см.: Сб. ОРЯС, СПб., 1869, т. 7, No 3).
   Гл. соч. Д.-- кн. "Россия и Европа" ("Заря", 1869, No 1--6, 8--10; отд. изд.-- СПб., 1871; 5-е изд., СПб., 1895) -- посв. обоснованию панславизма.
   При духовной близости Д. к славянофильству его историософия принципиально отлична: славянофилы (прежде всего А. С. Хомяков) видели миссию России в культурно-религ. обновлении человечества, Д. же единую всемирную историю решительно отрицает. Как и нем. историк Г. Рюккерт, Д. признает лишь историю относительно замкнутых культурно-ист. типов (по Д., их 10) -- самобытных цивилизаций, проходящих, подобно организмам, полный витальный цикл (детство, зрелость, дряхлость) -- последоват. переход из этногр. состояния в государственное, а затем в цивилизованное. Каждая из прежних цивилизаций реализовала себя в четырех сферах: в религии, культуре (наука, философия, иск-во), политике, обществ.-экон. орг-ции, но проявилась самобытно лишь в одной из них (напр., еврейская -- в религии, греческая -- в иск-ве, европейская -- в науке). Слав, мир во главе с Россией -- нарождающийся тип культуры, преемник европ. цивилизации. Только славянству предстоит, по мнению Д., впервые выработать синтетич. четырехосновный культурно-ист. тип.
   Анализируя культурно-худож. задатки слав, типа, он выделяет образцы рус. словесности, сравнимые с высшими достижениями европ. лит-ры: "Мертвые души", "Старосветские помещики", "Шинель" Н. В. Гоголя, "Борис Годунов" А. С. Пушкина, "Война и мир" Л. Н. Толстого и др. Чтобы славянство реализовало свои потенции, необходимо, считает он, полит. объединение его в федерацию и преодоление болезни "европейничанья", возникшей в России с петровских реформ.
   "Россия и Европа", получив много откликов в критике, вызвала резкие споры. В редакц. кружке "Зари" она воспринималась как манифест ("Шестидесятые годы", М.--Л., 1940, с. 260 и др.). Адептам Д. особенно импонировал его сциентизм: "Представьте себе,-- писал А. Н. Майков Достоевскому 25 февр. 1868,-- методы естественных наук, приложенные к истории,-- прелесть что такое!" (цит. по: Достоевский. Письма, II, 414). Достоевский, к-рому Д. запомнился "отчаянным фурьеристом" (письмо Майкову от 11 дек. 1868), с энтузиазмом воспринял сходство духовной эволюции Д. и своей собственной ("И вот из фурьериста обратиться к России, стать опять русским и возлюбить свою почву и сущность! Вот по чему узнается широкий человек!" -- XXVIII, кн. 2, с. 328); в письме к H. H. Страхову (18 марта 1869) он писал о полном совпадении своих выводов с выводами Д., изложенными "стройно, гармонически, с необыкновенной силой логики", "Россия и Европа" -- "будущая настольная книга всех Русских..." (XXIX, кн. 1, с. 30). Нек-рые исследователи называют книгу Д. одним из источников идейно-филос. диалогов Ставрогина и Шатова ("Бесы"), а в образе последнего видят преломление отд. фактов биографии Д. (см.: Достоевский, XII, 188, 233--34). По мнению Страхова, после "России и Европы" славянофильство получило такую точную и связную форму, в какой едва ли существует у нас "какое-нибудь другое учение" ("Изв. С.-Петерб. слав. благотворит. об-ва", 1886, No 12). К. Н. Леонтьев, испытавший влияние Д., считал его теорию истинным открытием, хотя и не принимал панславизма Д. (см.: Собр. соч., т. 7, СПб., 1913, с. 324). Среди критиков Д. наиб, активным был Вл. С. Соловьёв, рассматривавший человечество как живое целое, а историю как внутренне единый "богочеловеческий" (духовно-ист.) эволюц. процесс (его многолетнюю полемику со Страховым вокруг Д. см. в кн.: Соловьев В л., Нац. вопрос в России, в. 2, СПб., 1891). С народнич. позиций против книги Д. выступил Н. К. Михайловский, считавший, что "основанием расположения исторического материала" должен быть не нац. момент, а "взаимное расположение общественных сил", среди к-рых гл. роль он отводил народу -- "не в этнографическом, а социологическом" смысле (III, 884).
   Публицистика Д. ("Сб-к полит, и экон. статей", СПб., 1890; приложен "Библ. список соч. и переводов Д.") была продолжением "России и Европы". В центре ее -- освобождение и объединение славян, возвращение Константинополю статуса столицы правосл. мира и др., а также критика "нигилизма" 60-х гг. как "заимствованного" из Европы мировоззрения, полемика с Вл. Соловьёвым о православии и католицизме. Д. был противником конституции для России: ограничение самодержавия, утверждал он, противоречит понятию рус. народа о верховной власти ("Неск. слов по поводу конституц. вожделений нашей "либеральной прессы"" -- МВед, 1881, 20 мая). В работе "Дарвинизм. Критич. исследование" (т. 1--2, СПб., 1885--89) Д. систематизировал аргументы, выдвинутые противниками дарвинизма. Книга вызвала острую полемику (А. С. Фаминцын -- ВЕ, 1889, No 2; В. И. Розанов -- PB, 1889, No 5; К. А. Тимирязев -- РМ, 1889, No 5--7; Страхов -- PB, 1889, No 12); доводы сторон воспроизводятся и в совр. науч. дискуссиях (см., напр.: Корочкин Л. И., К спорам о дарвинизме.--"Химия и жизнь", 1982, No 5; при общем критическом отношении к книге Д. в сов. науке высокая ее оценка дана в работах акад. Л. С. Берга "Труды по теории эволюции", Л., 1977, и проф. А. А. Любищева "Проблемы формы систематики и эволюции организмов", М., 1982).
   Оригинальность идей Д. обусловила интерес и к его личности. С ним поддерживали отношения Достоевский, Толстой, Страхов. Среди откликов на смерть Д.-- стих. А. А. Фета "Памяти Д.".
   Лит.: Толстой (ук.); Достоевский (ук.); Милюков П. Н., Разложение славянофильства (Д., Леонтьев, Вл. Соловьёв), Мм 1893; Соколов H. M., А. С. Хомяков и Д.-- PB, 1904, No 7; Авсеенко В. Г., Кружок (рассказ по личным восп.).-- ИВ, 1909, No 5; Кареев Н. И., Теория культурно-ист. типов.--Собр. соч., т. 2, СПб., 1912; История философии, т. 4, М., 1959; Филатов А. Н., Методологич. аспекты концепции "культурно-ист. типов" Д., Каз., 1979 (автореф.); Соловьев Вл. С, Соч., М., 1988, т. 2, с. 406 -- 14. + Некрологи, 1885: Семенов П. Н., Н. Я. Данилевский, СПб., 1885 (библ.); ЖМНП, No 12; ВЕ, No 12. Языков; Сл. ОЛРС; РБС; Брокгауз (Вл. Соловьёв); НЭС; Венгеров (Сл.; Источ.); СДР; Липшице. Ю., Рус. ботаники, т. 3, М., 1950; СИЭ; БСЭ; ФЭ; ФЭС; ИДРДВ; Масанов. Encyclopédie Britannica, 1963, v. 7 (иностр. библ.); Mс Master R. E., Danilevsky. A Russian totalitarian philosopher, Camb. (Mas.), 1967.
   Архивы: ГПБ, ф. 237; ЦГАОР, ф. 109, 1 эксп., 1849 г., д. 214, ч. 52; 1856 г., д. 133, ч. 8; ЛО ААН, ф. 129, оп. 1, д. 569, 573; ф. 51, оп. 3, д. 30.

Ш. А. Гумеров.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 2. М., "Большая Российская энциклопедия", 1992

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru