Дюртен Люк
Для чего они работают?

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: журнал Огонёк", 1927, No 18 (214), 1 мая.

Для чего они работают?

Посетивший Москву французский писатель Люк Дюртен в очерке, написанном для "Огонька", сравнивает свои американские впечатления с советскими.

    []Американец с гордостью показывает на гигантские сооружения новых линий метрополитена:
   -- Благодаря этим сооружениям, -- говорит он, -- мы выгадываем две минуты при переезде через наш город.
   --Очень хоро-а шо,--ответим мы. -- А что вы делаете с этими двумя минутами?
   Этот выдуманный диалог как нельзя лучше характеризует двойственный лик современной Америки. Поразительные технические достижения, чарующие, пленяющие взор -- с одной стороны; с другой -- полная бесплодность этой грандиозной затраты сил и энергии.
   Когда путешественник впервые подъезжает к Нью-Йорку, он цепенеет от изумления. Стены-великаны зданий, тянущихся вдоль Баттери. Парк или Сити-Холл кажутся горными утесами, в которых пробиты окна; над ними, словно целый водопад колонн, высятся пирамиды Стандарт-Ойль и Эквитэбль-Трест [Стандарт-Ойль -- крупнейшая американская нефтяная компания; Эквитэбль-Трест -- банк и страховое общество]; еще дальше--готическая колокольня Вульворт. Внизу, у ног огорода, находится величайший в мире порт, бесчисленные паромы, огромные пароходы, пристани;- до самого горизонта доходят аккуратно сложенные кубы каменных глыб, которыми покрыты улицы Мангатанна и Бруклина [Предместья Нью-Йорка].
   Вокруг -- другие бесчисленные "билдинги", как братья похожие друг на друга, гордые, словно боги. Временами приезжему кажется, что он попал в рай. Из-за статуи Свободы он не видит тюрем "Ellis Island`a" ["Ellis Island" -- знаменитый "Острой Слез", где подвергаются карантину американские иммигранты]. Даже если он и припомнит смутно, что когда-то слышал о невероятной нищете некоторых кварталов Нью-Йорка и -Чикаго, то эти свидетельства покажутся ему в тот момент лишенными какого бы то ни было значения.
   Наивный турист будет продолжать свое путешествие по Америке. Другие города-- другие чудеса. Он будет проезжать бесконечные маисовые поля Канады и Миддль-Веста. Что за благополучие! Где ему вспомнить о том, что положение американского фермера чрезвычайно неустойчиво, и что все увеличивающееся недовольство крестьянских масс и является причиной тех внезапных изменений в избирательной политике, которыми так характерна современная американская общественная жизнь? Путешественник любуется грандиозными хлебными элеваторами, сооруженными могущественными капиталистическими предприятиями и рассеянными по деревням. Как эти элеваторы превосходно функционируют! Здесь ни одно зерно не пропадет даром. Затем следует посещение заводов и фабрик, на которых каждый грамм убитого животного, каждое движение рабочего так хорошо использовано генералами от промышленности. Как все это замечательно организовано!
   Таков в Соединенных Штатах внешний порядок вещей, и мало кто из приезжих интересуется тем, что за этой показной стороной скрывается.
    []Я также недавно предпринял поездку по Америке, полный надежды на то, что мне предстоит увидеть. Я побывал повсюду и исколесил Канаду, Орегон, Калифорнию, Миддль-Вест и т. д. Я вынужден констатировать, что за всей этой блестящей внешностью механической цивилизации скрывается несомненное, печальное человеческое банкротство.
   Попробуйте пройтись по какой-нибудь американской улице. Отнюдь не по какому-нибудь бедному кварталу, а по Бродвею в Нью-Йорке, по этой улице, где каждый квадрат цемента насыщен золотом, по знаменитому Букль в Чикаго, по Маркель-стрит в Сан-Франциско, столице прекрасной Калифорнии. Что вы увидите, если обратите внимание не на фасады банков, а на людские лица?
   Угрюмые, жесткие лица, со сжатой челюстью, устремленные вперед глаза, видящие только дело, которое их призывает, отвлекающиеся направо или налево, лишь поскольку это необходимо, чтобы не быть раздавленным. Ни одного лишнего жеста, ни одной доброй человеческой улыбки, которую можно увидеть на стольких лицах в Париже и Москве. Ничего. Кулаки сжаты, локти в работе. Таково утро. Вечером, после изнурительного дневного труда, после чрезмерного нервного напряжения, вызываемого бешеным темпом работы, -- что за печальное зрелище! Померкшие взоры, ничего не выражающие лица, ноющая поясница. Стадо истощенных существ отдается во власть тряски автобусов или метрополитена. Все заражены этой специально американской болезнью, которую там называют "nervous break-down" (нервный упадок сил). Для того, чтобы гальванизировать этих людей, необходим шум джаз-банда.
   В рабочих кварталах картина еще хуже. Разумеется, жизненный уровень и удобства, предоставляемые американскому рабочему выше в Соединенных Штатах, чем в какой-либо другой стране. Не следует, однако, забывать, что там имеются два резко отличающиеся друг от друга рабочих класса. С одной стороны, примерно четвертая часть -- привилегированные рабочие, большей частью уроженцы Америки, высоко оплачиваемые специалисты, объединённые в обособленные и могущественные профессиональные союзы. С другой -- рабочая масса, включающая в себя иммигрантов, находящаяся в значительно худших условиях. Впрочем, как те, так и другие подвергаются одинаковой, доходящей до пределов возможного, эксплуатации со стороны промышленных магнатов, которые выжимают из них все соки. Постоянное и беспросветное утомление, вызываемое "тэйлоризацией" со всеми ее подробностями, ярко проявляется в грустном зрелище, которое из себя представляют рабочие, покидающие по окончании трудового дня великолепные здания американских заводов. Я уже говорил, что веселью там нет места; отсутствует и какой бы то ни было идеал. К чему стремится какой-нибудь служащий или ремесленник? Мечтает ли он о большей справедливости, об облегчении условий работы? Нет, им владеет только одно желание--в свою очередь стать капиталистом! Именно благодаря этим иллюзорным мечтам рвачи-промышленники выжимают из рабочих максимум труда.
   В результате -- полнейшее политическое безразличие. Политика является для американца просто-на-просто одним из бесчисленных способов накопления долларов. Солидарность в этой стране отсутствует. Самые поразительные преступления совершаются среди бела дня, в центре города, на вокзалах, в банках, переполненных клиентами; никто при этом палец о палец не ударит -- ведь за это не заплатят! На преступление смотрят как на одну из разновидностей "дела" (business), и бандитским покушениям завидуют. Перед ними преклоняются, если они приносят много денег их инициаторам.
   -- Свеженькие преступления! Новые замечательные убийства! -- орет на весь метрополитен молодой продавец газет.
   Однако, было бы несправедливо видеть только алчность в том почете, который американцы уделяют богу-доллару и капитализму. Напротив, в американском характере имеются и благородные черты. Все зло происходит вот откуда: пуритане, основавшие Соединенные Штаты и продолжающие и посейчас возглавлять общественное мнение страны (хотя они и составляют значительное меньшинство), в течение всего XIX века со стремительностью и горячностью строили Штаты и докатились в своем порыве до берегов Тихого океана. Остановленные океаном, они бросились в погоню за деньгами со свойственной им суровостью и фанатизмом.
   Что же делается за блестящим фасадом американской цивилизации? Самые отсталые идеи, находящиеся в полнейшем несоответствии с жизнью, идеи средневековых монахов. Этим и объясняется ограниченность американской культуры, несмотря на поразительные лаборатории, н которых работают, несмотря на великолепные университеты. Этим также объясняется процветание многочисленных, подчас наивных до глупости, религиозных сект. От этого же, наконец, и то неслыханное количество преступлений и самоубийств, которыми так богата эта самая цветущая в мире страна.
   К сожалению, в Европе все эти факты совершенно неизвестны, и там с большой наивностью любят ставить Америку в пример. Для того, чтобы дать понять европейскому читателю, сколько поверхностного таит в себе цивилизация Соединенных Штатов, понадобилось бы написать целые тома, а не короткие статьи. Я пытаюсь в настоящее время произвести этот опыт и работаю над 3 томами повестей, из которых первый "Сороковой этаж", -- в скором времени выйдет на французском и русском [В Библиотеке "Огонёк" в скором времени выйдет рассказ "Город, созданный мечтой", входящий в состав тома "Сорокой этаж"] языках.
   Когда видишь современную разоренную Западную Европу и сбившуюся с пути Америку, то судьба мира начинает внушать самые серьезные опасения.
   Теперь, посетив Москву, я думаю, что народы всего мира могут питать надежды на лучшее будущее, если их взоры обратятся на Советский Союз. Конечно, экономические достижения вашей страны еще далеко не совершенны, несмотря на достигнутые уже результаты. В настоящий момент вам необходимо усовершенствование техники, доведенной до исключительной высоты в Соединенных Штатах. Но тот факт, что проблемы справедливости и человечности поставлены у вас могучим усилием наравне с проблемами индустриализации, является событием огромной важности.
   Мне кажется, что из всех народов на долю народов Советского Союза выпала ответственнейшая задача, в которой все мы -- рабочие, интеллигенты, политики -- должны принять участие: спасти мир от угрожающей катастрофы -- водворения чисто механической цивилизации.

Люк Дюртен.

Перевел о рукописи Г. Нашатырь.

   Москва, апрель 1927 г.

-------------------------------------------------------------------------------------------

   Источник текста: журнал "Огонёк", 1927, No 18 (214), 1 мая, с. 4--5.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru