Дмитриев Михаил Александрович
Мелочи из запаса моей памяти. М. А. Дмитриева

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Мелочи изъ запаса моей памяти. М. А. Дмитріева. Изданіе "Русскаго Архива". М. 1869.
   Вмѣстѣ съ старческими сѣтованіями на нынѣшнее паденіе "словесности", вмѣстѣ съ пустой болтовней и допотопными размышленіями, наполняющими собою большую часть этой книги недавно умершаго Дмитріева, въ ней есть нѣсколько разсказовъ, характеризующихъ очень недавній періодъ нашей исторіи. Нѣкоторыми изъ этихъ анекдотовъ мы подѣлимся съ читателемъ.
   Г. Лохвицкій въ своемъ "Уголовномъ правѣ" сообщаетъ, что на докладѣ объ одномъ крестьянинѣ, виновномъ въ оскорбленіи величества, Александръ I написалъ: "нисколько не обидна для меня брань человѣка полудикаго". Дмитріевъ разсказываетъ, что государь въ подобныхъ случаяхъ дѣйствовалъ всегда одинаково.
   "Дмитріевъ (министръ юстиціи, дядя автора) докладывалъ дѣло объ оскорбленіи величества. Государь при этомъ словѣ сказалъ: "вѣдь ты знаешь, Иванъ Ивановичъ, что я этого рода дѣла никогда не слушаю. Простить, и кончено; что же надъ ними терять время!" Дмитріевъ отвѣчалъ: "въ этомъ дѣлѣ, государь, есть обстоятельства довольно важныя, дозвольте хоть ихъ доложить отдѣльно". Государь сказалъ: "нѣтъ, Иванъ Ивановичъ, чѣмъ важнѣе такого "рода дѣла, тѣмъ менѣе хочу ихъ знать... Можетъ случиться, что я, какъ императоръ, все-таки прощу, но какъ человѣкъ, буду сохранять злобу, а я этого не хочу. Даже при такихъ дѣлахъ никогда не говори мнѣ и имени оскорбителя, а просто говори: дѣло объ оскорбленіи величества; потому что, хотя я и прощу, хотя и не буду сохранять злобы, но буду помнить его имя, а это нехорошо". (Стр. 138.)
   Подобныя чувства тѣмъ болѣе замѣчательны, что въ русскомъ обществѣ того времени было много дикой нетерпимости. Тотъ же Дмитріевъ сообщаетъ, напр., разсказъ объ убійствѣ юноши Верещагина.
   "Верещагинъ жилъ у московскаго почтъ-директора, имѣлъ возможность читать иностранныя газеты до ихъ цензированія и перевелъ на русскій языкъ прокламацію Наполеона, которую онъ издалъ передъ своимъ походомъ на Россію, и въ которой обѣщалъ русскимъ свободу. Графъ Растопчинъ захватилъ Верещагина, вывелъ его на крыльцо своего дома и, обращаясь къ громадной толпѣ собравшагося народа, сказалъ: "народъ православный, вотъ вамъ измѣнникъ; дѣлайте съ нимъ, что хотите!" Затѣмъ онъ велѣлъ драгуну рубить Верещагина; драгунъ не скоро повиновался, но по второму строгому приказанію, вынулъ саблю и началъ. Потомъ Верещагина сбросили съ крыльца народу, который тутъ же разорвалъ его живого на части". (Стр. 236 -- 239.)
   Разсказы Дмитріева, кромѣ отрывочной и сжатой характеристики нравовъ того времени, относятся преимущественно къ литературѣ. Многіе изъ современныхъ отечественныхъ сочинителей найдутъ въ нихъ не мало поучительнаго, и мы, думаемъ оказать имъ услугу, сопровождая Дмитріевскіе разсказы нѣкоторыми примѣчаніями.
   Встарину наши сочинители не могли жить безъ меценатовъ и милостивцевъ; нѣкоторые даже состояли на постоянномъ содержаніи поcлѣднихъ. Костровъ, напр., жилъ у Шувалова.
   "Домашніе Шувалова обращались съ нимъ, почти не замѣчая его въ домѣ, какъ кошку, къ которой привыкли. Однажды Дмитріевъ зашелъ къ Шувалову и, не заставъ его дома, спросилъ -- дома ли Ермилъ Ивановичъ? Лакей отвѣчалъ: "дома, пожалуйте сюда!" и привелъ его въ заднія комнаты, въ дѣвичью, гдѣ дѣвки занимались работой, а Ермилъ Ивановичъ Костровъ сидѣлъ въ кругу ихъ и сшивалъ разные лоскутки. На вопросъ -- чѣмъ онъ это занимается, Костровъ отвѣчалъ: "да вотъ дѣвчата велѣли что-то сшить", и продолжалъ свою работу". (Стр. 26.)
   Примѣчаніе. Не худо бы и многихъ нынѣшнихъ писателей раздать по господамъ для обученія ихъ полезнымъ занятіямъ. Мы увѣрены, что изъ г. Семевскаго, напр., вышелъ бы хорошій портной и чтецъ псалтыря по покойникамъ; портняжный геній замѣтенъ даже и въ его историческихъ трудахъ, выкроенныхъ всегда по одной мѣркѣ и сшитыхъ изъ разныхъ архивныхъ лоскутковъ. Кромѣ того такая господская спека была бы полезна и для исправленія нравственности сочинителей; тогда редакціи навѣрное избавились бы отъ такихъ непріятностей, какъ, напр., покража четвертака и книги Гнейста, совершенная нѣсколько лѣтъ назадъ въ редакціи "Русскаго Вѣстника" кѣмъ-то изъ сотрудниковъ, или превращеніе фельетоновъ "Голоса" въ домъ терпимости, какъ недавно жаловался на это самъ Краевскій своему бывшему пріятелю, г. Незнакомцу.
   "Тогдашніе вельможи нарочно сводили и приглашали на обѣды Сумарокова и Ломоносова, чтобы стравить ихъ и полюбоваться ссорой (стр. 6.) Позднѣе подобнымъ же образомъ травили Кострова; подпаивали его, ссорили его съ молодымъ Карамзинымъ и доводили сихъ до дуэли; Карамзину давали въ руки обнаженную шпагу, а пьяному Кострову ножны. Онъ не замѣчалъ этого и съ трепетомъ сражался, боясь пролить кровь неповинную". (Стр. 26.)
   Примѣчаніе для г. Скарятина. Воспользуйтесь, mon cher, этимъ примѣромъ. Внушите своимъ милостивцамъ устроить обѣдъ, пригласите на него двухъ заклятыхъ враговъ вашихъ, Краевскаго и Каткова, стравите ихъ, и будьте увѣрены, что они погибнутъ оба. Вы по смоленской исторіи собственнымъ опытомъ знаете, до чего на подобныхъ обѣдахъ можетъ простираться ярость россіянъ.
   Читателю, можетъ быть, извѣстно, что въ Москвѣ есть общество любителей россійской словесности, состоящее исключительно изъ старцевъ, которые и сами не знаютъ, зачѣмъ они собираются въ сенатъ русской литературы. Дѣла этого общества почти всегда шли такъ же, какъ нынѣ. Вотъ вступительная рѣчь Загоскина, послѣ его избранія въ предсѣдатели общества.
   "Сѣвъ на кресло, крякнулъ, потрепалъ себя по брюху и обратился къ членамъ: "Фу, батюшки! Обѣдалъ у Акулова! Такъ накормилъ проклятый, что дышать не могу,-- всего расперло! Ну, что же бы намъ подѣлать?" (Стр. 171.)
   "Въ Петербургѣ представляли трагедію Кукольника "Рука всевышняго отечество спасла", которая чрезвычайно понравилась государю (Николаю Павловичу), а Полевой, вѣроятно, совсѣмъ не зная этого, напечаталъ разборъ этой трагедіи и доказывалъ ея недостатки. Журналъ Полевова запретили, и Курбатовъ сказалъ по этому поводу --
   
   "Рука всевышняго" отечество спасла
   "И погубила Полевова!" (Стр. 111.)

"Дѣло", No 2, 1870

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru