Головачев Аполлон Филиппович
Рассказы И. С. Генслера, просмотренные и дополненные

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Разсказы И. С. Генслера, просмотрѣнные и дополненные. Изданіе И. Папина. Гаваньскіе чиновники. Куллербергъ. 1864 г.
   Имя г. Генслера появилось въ русской журналистикѣ года три тому назадъ. Онъ дебютировалъ очеркомъ "Гаваньскіе чиновники". Этотъ очеркъ, или какъ авторъ называетъ его, пейзажъ и жанръ, описывающій бытъ жителей Галерной гавани, былъ замѣченъ публикою и даже возбудилъ нѣкоторыя надежды, какія обыкновенно созбуждаетъ первое произведеніе молодаго писателя, если это произведеніе носитъ, хотя какіе нибудь, хотя слабые признаки дарованія. Однако нельзя сказать, чтобы г. Генслеръ оправдалъ эти надежды. Послѣ "Гаваньскихъ чиновниковъ", онъ написалъ очеркъ "Куллербергъ" (эти два очерка и составляютъ содержаніе книжки, которую мы разбираемъ) и недавно помѣстилъ въ "Библіотекѣ для чтенія" "Записи кота Васьки".-- Все это вещи довольно большія, но въ нихъ незамѣтно, чтобы талантъ г. Генслера развивался, или даже чтобы тѣ признаки дарованія, которыя замѣчены были въ первомъ его произведеніи, обозначались нѣсколько опредѣленнѣе. Напротивъ того, нижеслѣдующія произведенія становятся скучны и безцвѣтны, и вообще стоятъ во всѣхъ отношеніяхъ ниже "Гаваньскихъ чиновниковъ". Впрочемъ, тотъ, кто внимательно прочелъ первое произведеніе г. Генслера, когда оно появилось въ свѣтъ (кажется, въ "Библіотекѣ для Чтенія"), кто вглядѣлся въ характеръ его, тотъ уже и тогда могъ предсказать, что не смотря на наблюдательность автора и мѣстами остроумное и неподдѣльно веселое изложеніе, замѣчаемыя, въ этомъ очеркѣ, дарованіе автора все-таки развитію не подлежитъ. Причина этого лежитъ въ слѣдующемъ обстоятельствѣ. Видно, что г. Генслеръ, какъ писатель, одаренъ отъ природы наблюдательностью, но только одною наблюдательностью; правда, эта способность у него отличается значительною силою, но за то всѣ остальные аттрибуты таланта у него или слабы, или ихъ совсѣмъ нѣтъ. Судьба бросила автора въ такой слой общества, котораго бытъ мало извѣстенъ, котораго жизнь представляетъ многія особенныя, ей одной принадлежащія, рѣзко характерныя черты, а потому невольно вызываетъ на наблюденіе не только человѣка, одареннаго способностью наблюдать въ той степени, въ какой одаренъ ею г. Генслеръ, но и вообще всякаго, не принюхавшагося къ ней съ малолѣтства, а захваченнаго ею, такъ сказать, случайно и врасплохъ. Здѣсь первоначальная причина, причина внѣшняя, почему нѣкоторые эскизы г. Генслера живы и не лишены интереса. Авторъ наблюдалъ все видѣнное имъ внимательно, подмѣчалъ все аккуратно и подмѣченное излагалъ въ высшей степени непосредственно и просто, выкладывалъ, такъ сказать, передъ читателемъ весь запасенный ямъ матеріалъ безъ малѣйшей утайки, въ его самомъ необработанномъ видѣ. Разобраться съ этимъ матеріаломъ авторъ рѣшительно не умѣетъ, и потому вмѣстѣ съ небольшимъ количествомъ годнаго, предлагаетъ большія кучи разнаго хлама. Что хорошо, что дурно, что характерно, что стерто и безцвѣтно въ его наблюденіяхъ -- этого онъ рѣшить самъ не въ состояніи, онъ можетъ только подмѣтить, запомнить, и тотчасъ все это напечатать. Отъ этого у него, рядомъ съ какой нибудь замѣчательной чертой изъ жизни людей, которыхъ онъ изображаетъ, рядомъ съ живой и веселой картинкой является цѣлый рядъ скучнѣйшихъ описаній, разговоровъ, остротъ, множество вещей, отзывающихся натяжкой и выдуманностью, а потому чрезвычайно утомительныхъ для читателя. Словомъ, у г. Генслера нѣтъ никакого, такъ сказать, внутренняго руководителя, который могъ-бы научить его, какъ ему поступать при составленіи очерковъ изъ матеріала, добытаго имъ-посредствомъ наблюденія. Мы увѣрены, что Эти очерки много выигрывали бы даже и въ тонъ случаѣ, если бы авторъ, прежде чѣмъ печатать, отдавалъ бы ихъ нему либо изъ своихъ знакомыхъ для исправленія, разумѣется, человѣку со вкусомъ и обладающему хотя небольшимъ критическимъ тактомъ. Нѣтъ сомнѣнія, что такой человѣкъ выкинулъ бы изъ всего написаннаго г. Генслеромъ половину" уничтожилъ бы множество мелочныхъ подробностей, ненужныхъ описаній, сценъ, разговоровъ, имѣющихъ претензію на остроуміе и оригинальность, но въ сущности неидущихъ къ дѣлу и совершенно ничтожныхъ. Отсутствіе того внутреннаго руководителя, о которомъ мы говоримъ, не только мѣшаетъ Г. Генслеру дѣлать основательный выборъ изъ имѣющихся у него въ запасѣ наблюденій, оно мѣшаетъ ему эти наблюденія располагать порядочно, или по крайней мѣрѣ такимъ образомъ, чтобы выходила хотя какая нибудь, хотя немудрая, общая картина, чтобы подмѣченныя имъ черты имѣли какую нибудь внутреннюю связь. Къ сожалѣнію, авторъ перемѣшиваетъ свои наблюденіи чисто механически, ставя ихъ одно возлѣ другаго, не тамъ и не тогда, когда и гдѣ нужно для логической послѣдовательности разсказа, а гдѣ придется и когда вспомнитъ. Видно, что и для него самого его наблюденія не имѣютъ ничего такого, чтобы ихъ соединяло между собою: все видѣнное и слышанное имъ авторъ передаетъ довольно вѣрно, во куда поставить все, что онъ знаетъ, куда пріурочить -- этого онъ сдѣлать не въ состояніи. Изображая, напримѣръ, бытъ гаваньскихъ чиновниковъ, г. Генслеръ, чтобы стянуть въ одну общую картину всѣ эскизы составляющіе разсказъ, не могъ ничего лучшаго придумать, какъ расположить ихъ по временамъ года, какъ будто зима и лѣто, осень и весна -- существенныя условія чиновничьяго быта я имѣютъ непосредственное вліяніе на улучшеніе или ухудшеніе благосостоянія этого класса петербургскихъ жителей, преимущественно передъ всѣми другими.
   Прочитать залпомъ какой либо очеркъ г. Генслера утомительно, но отъ времени, до времени, читатель вознаграждается, совершенно неожиданно, сценами дѣйствительно характерными, схваченными прямо съ натуры и очерченными живо и тонко. Особенно веселы и остроумны его описанія, относящіяся къ такимъ моментамъ, когда въ числѣ дѣйствующихъ лицъ являются домашнія животныя, всегда играющія такую видную роль въ жизни бѣдняка. Нельзя, напримѣръ, не смѣяться отъ души, читая 7-ю главу очерка "Гаваньскіе чиновники", которая почти вся вышла какъ-то удачна.
   Вообще говоря о сочиненіяхъ г. Генслера, мы имѣемъ въ виду только это первое и лучшее его произведеніе. Что же касается до "Куллерберга", то это какой-то нерусскій, а полу-нѣмецкій, полу-чухонскій очеркъ. Сюжетъ взятъ изъ жизни петербургскихъ нѣмцевъ, и всѣ разговоры ведутся ими на перековерканномъ на нѣмецкій ладъ русскомъ языкѣ, или даже просто на нѣмецкомъ, что было бы совсѣмъ неудобно для многихъ русскихъ читателей, если бы авторъ не прилагалъ тутъ же перевода. Въ этомъ очеркѣ г. Генслеръ пытается представить даже одинъ полный характеръ, очертить типъ, во изъ этой повѣсти ровно ничего не выходитъ; живыхъ сценъ, ловкихъ штриховъ попадается очень мало, да и тѣ блѣдны и тонутъ въ болотѣ нѣмецкихъ перековерканныхъ русскихъ словъ, выдаваемыхъ авторомъ на остроуміе, а все вообще отличается какою-то неуклюжестью.
   Мы сказали, что дарованіе г. Генслера не подлежитъ развитію, и указали причину этого, но отсюда не слѣдуетъ, чтобы онъ не могъ, пока способность наблюдать не ослабѣла въ немъ, писать небольшія очерки, въ которыхъ будутъ попадаться недурныя вещи; но для этого необходимо, чтобы судьба вновь поставила его въ такую обстановку, которая давала бы матеріалъ сколько нибудь интересный, а то попались ему теперь полъ руку петербургскіе нѣмцы, а онъ и описываетъ ихъ, воображая, что отыскалъ ни вѣсть что; старый же матеріалъ, добытый Авторомъ изъ жизни мелкаго чиновничества, совсѣмъ истощенъ, что ясно доказывается "Записками кота Васьки".

"Современникъ", No 2, 1865

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru