Головачев Петр Михайлович
М. Кеннан в иртышских степях

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

М. Кеннанъ въ иртышскихъ степяхъ.

   Въ іюльской книжкѣ американскаго журнала The Century Illustrated Monthly Magazine за текущій годъ, напечатана статьи Mr. Джоржа Кеннана (The Steppes of the Irtish), въ которой онъ, съ обыкновеннымъ мастерствомъ и занимательностью, яркими и живыми красками описываетъ свое путешествіе отъ Тюмени до Омска черезъ иртышскія степи, интересное особенно для европейской публики по характерному и искусному описанію сибирской природы и людей. Прежде всего Mr. Кеннанъ, какъ и всѣ иностранные путешественники по Сибири, съ большой похвалой отзывается о любезной предупредительности сибирскихъ властей; но для него иногда эта предупредительность бывала не совсѣмъ пріятна и удобна: обращаясь въ system of official surveillance, она мѣшала ему ознакомиться съ бытомъ ссыльныхъ, особенно политическихъ, чѣмъ наиболѣе интересовался нашъ путешественникъ. 30-го іюня М. Кеннанъ выѣхалъ изъ Тюмени въ тарантасѣ на почтовыхъ лошадяхъ. Этотъ способъ передвиженія на почтовыхъ, въ отдѣльныхъ экипажахъ, онъ даже предпочитаетъ европейскимъ и американскимъ дилижансамъ: путешественникъ тучъ ни отъ кого не зависитъ, можетъ останавливаться на какой угодно станціи и на какое угодно время. Самые прогоны ему, какъ американцу, кажутся въ Западной Сибири "ничтожными до нелѣпости" (absurdly low). Первая часть пути до Омска была неинтересна: ѣхать приходилось по плоской, однообразной равнинѣ, которая, но всѣмъ вѣроятіямъ, была когда-то дномъ огромнаго мори, тянувшагося отъ Каспія и Аральскаго моря до самаго Ледовитаго океана. Прибывъ въ деревню Заводоуковскую и остановившись въ домѣ г. Колмакова, путешественники были поражены, встрѣтивъ въ столь отдаленной глуши такъ много европейскаго комфорта: при домѣ былъ прекрасный садъ, оранжерея и даже небольшой стекляный зимній садъ, напомнившій имъ Palace Cristal. "Кто могъ-бы подумать, замѣтилъ по этому поводу М. Фростъ, что въ Сибири мы будемъ сидѣть подъ пальмами и въ тѣни банана"! Недалеко за Ишимомъ американцы встрѣтили одно изъ обыкновенныхъ зрѣлищъ въ Россіи -- религіозную процессію, сопровождавшую икону Богоматери на носилкахъ, которую они называютъ то portrait, то picture. Нигдѣ до Сибири авторъ не встрѣчалъ ничего подобнаго, и вся эта обстановка: толпа, съ набожными, сосредоточенными лицами, распѣвающая тропари и кондаки (psalms), частью вѣшая, частью на лошадяхъ, ст. босыми ногами, неся обувь въ рукахъ или перекинувъ черезъ плечо, живо перенесли его въ XI вѣкъ, когда поднимались народныя массы, возбужденныя вдохновеннымъ словомъ какого-нибудь Петра Пустынника, и шли въ крестовый походъ завоевывать св. землю или истреблять еретиковъ. Подвигаясь дальше, путники невольно очаровались своеобразной прелестью плодородной, отчасти только воздѣланной степи: кругомъ на безконечное разстояніе, часто не видно было ничего кромѣ нѣсколькихъ группъ березъ или свѣтлозеленыхъ ивъ и ольхъ. Тутъ-то американцамъ пришлось испытать быструю сибирскую ѣзду по 15 в. въ часъ: лошади неслись, какъ степной пожаръ, забрызгивая ихъ грязью изъ подъ копытъ, тарантасъ подпрыгивалъ, надѣляя ихъ ударами накладушки въ голову, и всѣ ихъ крики: Pastoi! Tusuei! были совершенно напрасны. Съ такимъ штормомъ въѣзжали обыкновенно въ деревню. Большая часть селеній на этомъ пути показались нашимъ путешественникамъ печальными, заброшенными, какими-то двумя параллельными рядами плохихъ деревянныхъ домовъ, окаймлявшихъ грязную улицу. Но за то здѣшняя природа гораздо пригляднѣе человѣческихъ поселеній; напр., весь путь отъ Крутой до Колмаковой представляется буквально цѣлымъ океаномъ цвѣтовъ; воздухъ пріятенъ, тепелъ, напоенъ какимъ-то сладкимъ ароматомъ) напоминающимъ завахъ дикаго меда. Не смотри на видимую бѣдность обывателей, М. Кеннанъ на основаніи данныхъ оффиціальной статистики и собственныхъ наблюденій, приходитъ къ заключенію. что эта часть тобольской губ., при лучшемъ управленіи и отмѣнѣ ссылки, была-бы "одной изъ наиболѣе счастливыхъ и цвѣтущихъ частей имперіи". На пятый день путешествія путешественники прибыли въ Омскъ. "Если-бы я хотѣлъ обрисовать Омскъ въ немногихъ словахъ, говоритъ М. Кеннанъ, и бы описалъ его, какъ городъ съ 30,000 обитателей, въ которомъ самое обширное зданіе -- кадетскій корпусъ (a military academy), и самое живописное полицейское управленіе (a police station), въ которомъ нѣтъ ни газетъ, ни общественной библіотеки, и въ которомъ одна половина населенія носитъ казенный мундиръ и занимается управленіемъ другой". Для характеристики омскихъ начальниковъ и подчиненныхъ М. Кеннанъ приводитъ такой случай: одинъ чиновникъ просилъ его отнюдь не говорить о немъ ничего одобрительнаго въ своей книгѣ, такъ какъ правительство, по его мнѣнію, едва-ли останется довольно ею. Осмотрѣть омскую тюрьму, которую такъ художественно описалъ Достоевскій, нашимъ путешественникамъ положительно не позволили. На пути изъ Омска въ Семипалатинскъ М. Кеннанъ познакомился съ линейными казаками, о коихъ онъ отзывается, какъ о людяхъ, "имѣющихъ все суровыя добродѣтели піонеровъ и пограничниковъ (frontiers-mien), талантливыхъ, непостоянныхъ, весьма зажиточныхъ (full of ressours) и почти всегда умѣющихъ примѣниться ко всякому мѣсту". По мѣрѣ удаленія отъ Омски степь начинаетъ измѣнять свой прежній характеръ и принимать мало-по-малу видъ центральной азіатской пустыни. Отсюда ужо начинаются киргизскія кочевья. Зайдя на пути въ одну киргизскую кибитку, М. Кеннанъ далъ своимъ читателямъ очень детальное ея описаніе. Тутъ его заставили выпить большое количество кумыса -- перваго и неизбѣжнаго киргизскаго угощенія; о кумысѣ путешественникъ говоритъ, что онъ имѣетъ довольно пріятный запахъ и могъ бы быть очень хорошимъ и освѣжающимъ питьемъ, если-бы былъ чище и холоднѣе. Между тѣмъ жара; которая была довольно велика и въ Омскѣ, подъ Семипалатинскомъ превратилась въ чисто-тропическую, такъ что путешественникамъ даже не вѣрилось, что они въ Сибири. На пути попадалось много казачьихъ станицъ, расположенныхъ подъ высокимъ берегомъ Иртыша: это были живописные уголки, окруженные большой растительностью. Жительницы этихъ кокетливыхъ мѣстечекъ, казачки, показались М. Кеннану столь интересными, что онъ приложилъ даже картинку, изображающую ихъ за полосканьемъ бѣлья въ Иртышѣ. Семипалатинскъ, до котораго скоро добрался М. Кеннанъ, прежде всего поражаетъ его песчаностью своихъ улицъ, напоминающихъ сыпучіе пески пустыни, по которымъ ихъ тарантасъ ночью двигался медленно и безшумно, словно гондола по улицамъ Венеціи. Въ Семипалатинскѣ М. Фростъ окончательно убѣдился, что не вся Сибирь лежитъ въ арктическомъ полосѣ: не растетъ тамъ табакъ не имѣется моду, и самоѣды не ѣздятъ на верблюдахъ, какъ подъ Семипалатинскомъ; въ часъ дня термометръ Фаренгейта показываетъ тамъ +89о въ тѣни. Семипалатинскъ, по мнѣнію М. Кеннана, вполнѣ оправдываетъ названіе "Чертовой песочницы", данное ему тамошними офицерами,-- именно, почти полнымъ отсутствіемъ зелени и цвѣтовъ, и своимъ сѣрымъ колоритомъ, печальной внѣшностью, какими-то пепельными, поврежденными временемъ, домами и бездоннымъ моремъ песку на улицахъ. Гуляя по городу цѣлыхъ 1 1/2 часа, путешественники встрѣтили только одно дерево и крохотный клочекъ травы; за то вдоволь было песку, въ которомъ ноги и тонули по лодыжку, и который по мѣстамъ на 3 или 4 фута засыпалъ, подобно снѣгу, сѣрые деревянные домики. Вообще, весь Семипалатинскъ производитъ впечатлѣніе магометанскаго города, построеннаго въ сѣверной африканской пустынѣ. Впечатлѣніе это усиливалось многочисленными минаретами татарскихъ мечетей, группами стоявшихъ вокругъ нихъ длиннобородыхъ муллъ въ бѣлыхъ торбанахъ и бактрійскими верблюдами. На слѣдующій день М. Кеннанъ, представившись начальнику области ген. Цѣклинскому, былъ имъ любезно принятъ и получилъ позволеніе посѣтить тюрьму. Осмотрѣвъ музей и библіотеку, путешественникъ удивился, встрѣтивъ въ ней сочиненія Спенсера, Дарвина, Тэна и др. корифеевъ западной науки. Хорошій подборъ книгъ, особенно по естественно-научному (Science) и политико-экономическому отдѣламъ далъ ему понятія "о высокой степени ума и вкуса лицъ, которыя организовали библіотеку и пользуются ею", хотя на многія научныя сочиненія, и безъ того уже не полныя въ русскомъ переводѣ "по независящимъ обстоятельствамъ", было наложено табу еще въ 1881 г. Эта городская библіотека значительно подняла Семипалатинскъ во мнѣніи М. Кеннана. Послѣднимъ изъ его семипалатинскихъ впечатлѣній было состязаніе киргизскихъ и татарскихъ борцовъ, которое показалось американцамъ столъ интереснымъ, что они оставались тутъ во все время этого турнира, не смотря на страшную пыль и тяжелый воздухъ отъ скучившейся на одномъ мѣстѣ массы людей и животныхъ.

П. Головачевъ.

"Восточное Обозрѣніе", No 39, 1888

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru