Горький Максим
Дипломатия

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Картинка с натуры/

Максим Горький

Дипломатия

Картинка с натуры

   Сапожник Федька Скроботов был в унынии. Квартирный хозяин поставил ему вчера строгий ультиматум -- или давай деньги, или уезжай с квартиры. Жена и мать Федьки по сему поводу с утра неистово пилили его, попрекая пьянством, ленью и всеми другими пороками, коренившимися в Федьке, по их словам, со дня его рождения. Наконец, они, дружно предав его анафеме, замолкли, мать ушла куда-то, жена села к окну и стала шить, а Федька ковырял шилом старый башмак и, чувствуя, что ему хочется есть, -- никак не мог решиться попросить у жены обедать. А в желудке давно уже сосало, и голодная слюна наполняла рот. Наконец, он решился...
   -- Ка-акие я малосольные огурцы видел в лавке!
   Гробовое молчание со стороны супруги.
   -- А что, у нас нет огурцов? -- дипломатично продолжал Федька.
   -- Ты покупал? -- сухо, не поднимая головы от работы, спросила жена.
   "Нет, он не покупал. Хотел купить, но не успел, ибо проиграл деньги в три листика. Однако в следующий раз он обязательно купит огурцов и даже сразу тысячу..."
   Он подумал это про себя, а жене доложил:
   -- Не успел я намедни... Нужно было дратвы, вару...
   -- Молчи уже, варвар... -- укоризненно бросила ему супруга.
   Федька засмеялся, изобразив на лице нечто вроде удовольствия.
   -- Какие эти самые женщины умные... когда они разозлятся. Даже удивительно! Ей миролюбно скажешь -- вар! А она тебе сейчас на это слово запалит -- варвар! Каждое твоё слово помножит и к щеке твоей приложит!
   Обыкновенно от балагурства Федьки его супруга "поджимала животик", но в данном случае она только плотно сжала губы и, помолчав, тоном сухим и колким спросила:
   -- Как будешь с хозяином-то?
   Федька вздрогнул и поёжился, но решил не терять присутствия духа, надеясь храбростью ускорить обед. Он многозначительно поднял кверху палец и таинственно заговорил:
   -- Не извольте тужить -- мы сумеем прожить! Мы, хорошие слуги, проживём и без потуги... пусть только на нас не рычат, яко звери, наши любимые супруги!
   Победа! Жена улыбнулась!
   -- Сколько это у тебя их, супруг-то?
   -- Одна! Да и та, должно быть, больна, я выпью немножко вина, а она делается пьяна и колотит меня колодками по башке... чего делать не должна!
   Федька пересолил. Супруга снова нахмурилась и кратко заявила:
   -- Убить даже тебя, болтуна, и то мало!
   Обед опять отодвинулся далеко куда-то. Федька угнетённо вздохнул.
   -- Насчёт хозяина ты не беспокойся! Я его сегодня вечером укрощу... как только в голове нужных слов наищу...
   -- Что у тебя слова-то ползают в голове? -- оппонировала супруга.
   Опять неудача!
   -- Видишь ты, ему я, этому самому хозяину, ужо такую подпущу дипломатию, что он, не токма, что денег с меня просить -- благодарить меня будет, да! -- вдохновенно начал врать Федька. -- А пока что, собрала бы ты по...поесть чего-нибудь!
   -- Иди за щепками, надо щи разогреть... -- сверх ожидания сказала жена.
   Федька живо вскочил и бросился в сарай за щепами.
   Задняя стена сарая выходила частью в сад домохозяина, а частью на соседний двор, и на нём, как раз у стены, слышался говор. Любопытный Федька прильнул к щели, желая знать, кто и о чём говорит. Говорили, стоя у забора, трое мальчиков; один из них был сын учителя, жившего рядом, двое других -- его товарищи. Федька знал их всех. Они смотрели в сад домохозяина Федьки на яблоки, ещё незрелые, но уже крупные, зарумянившиеся, отягощавшие ветки и дразнившие вкус...
   -- Полеземте, -- предлагал сын учителя товарищам, кивая головой на яблоки.
   Те подозрительно огляделись вокруг, не решаясь. У Федьки блеснула в голове идея.
   -- Мальчики! -- вполголоса позвал он.
   Мальчики шарахнулись было в сторону, но сын учителя остановил их.
   -- Это -- сапожник, -- успокоительно сказал он.
   -- Это, действительно, -- я! Я знаю лаз, -- ах, как удобно! Айдате вместе? И напорем мы этих самых яблоков -- пуды! Идёт?
   Мальчики оживлённо заговорили друг с другом, быстро составив что-то вроде военного совета. Нервозный сын учителя горячо убеждал товарищей в безопасности набега, а Федька слушал и трепетал от ожидания. Решили, наконец.
   -- Вот и превосходно! Я сейчас же там буду!
   Действительно, через минуту он сидел за сараем верхом на заборе и, глядя, как по саду, крадучись, в тени веток, двигались фигуры мальчиков, руководил их действиями, громким шёпотом командуя:
   -- Левее берите... к малиту! Он теперь вкусный, малит-то!
   Потом он спрыгнул в сад, видя, что мальчики подобрались к "малиту", подошёл к ним и, спросив: "идёт работа?" -- взял учителева сына за плечи. Тот обернулся и вопросительно посмотрел на него. Федька сделал строгое лицо.
   -- Теперича, господа, у нас пойдёт серьёзный разговор. Вы двое бегите, а вы, Николай Николаевич, пожалуйте со мной.
   Товарищи Николая Николаевича, бледного от охватившего его испуга, поняли, в чём дело, и моментально скрылись. А их товарищ попытался вырваться из рук сапожника, но понял, что это ему не удастся, и глухо прошептал:
   -- Отпусти, Фёдор, я тебе завтра двадцать копеек дам!
   -- Я ещё не обедал, а вы меня уже завтраком кормите! Не-ет, это удочка плохая! А за воровство положено наказание -- тюрьма. Пожалуйте -- идти!
   Федька говорил громко и был строг, как Катон. Он вёл своего пленника по дорожке сада и чувствовал, как дрожит его плечо, как холодеет рука. Лицо пленника было бледно, губы беззвучно шептали что-то, он инстинктивно упирался ногами в землю, Федька подталкивал его вперёд и чувствовал, что ему жалко мальчика. Ему хотелось отпустить его, но -- дипломатия! Федька очень много надежд возлагал на свой план для того, чтобы не попытаться довести его до конца.
   -- Извольте идти! -- уговаривал он пленника очень любезно и доброжелательно. -- Ничего не поделаешь... отпустить я вас не могу, а должен представить домохозяину... вот он! Здрассте, Платон Михайлыч! В то время, как вы ругаете меня разными тяжёлыми словами и гоните вон с квартиры, -- я-с оберегаю ваше имущество и добро! Изволите видеть? Поймал вора-с! С поличным в руках имею честь передать его вам! Получите!
   Домохозяин, сырой и толстый человек, страдавший одышкой, взял пленника за подбородок, поднял кверху его голову и грозно захрипел:
   -- А!.. Давно уж я... добирался...
   -- Вы добирались, а я подобрался -- хап! И готово! Я тоже давно слежу за ними... мне ваше, Платон Михайлыч, добро дорого! Я, бывало, ночи не сплю -- всё слежу. Сад моего хозяина тр-рогать не смей! Я -- вот он! И я уж услежу...
   -- Я больше не буду... отпустите меня! -- молил пленник со слезами на глазах.
   -- Нет... я тебя к отцу, и пусть он тебя выпорет... ага?! -- хрипел Платон Михайлович, страшно вращая глазами.
   -- Я готов изувечить человека ради вашего спокоя! И вот -- извольте видеть -- поймал! -- убедительно говорил Федька, вертясь ужом вокруг массивной фигуры своего хозяина.
   -- Спасибо! Ты и вперёд... смотри!
   -- Всегда согласен! -- с готовностью воскликнул дипломат.
   -- Хотя ты тоже... ворище!
   Федька выразительно пожал плечами и сказал:
   -- Ах, зачем опять такие тяжёлые слова!..
   Их пленник горько плакал, ожидая решения своей участи. Он уже не просил отпустить его и не пытался осветить предательскую роль Федьки в этом деле.
   -- Я, кажется, вот показываю вам себя при всём солнышке! Зачем бы это мне гоняться за грабителями вашего сада? Иной бы на моём месте, после вашего вчерашнего разговора, ещё сам же подучил -- идите, ребята, охолащивайте сад!
   Тут Федька кинул косой взгляд в сторону своего пленника и, убедившись, что тот совершенно не в состоянии понимать что-либо, свободно вздохнул.
   Было жарко и душно. С жирного лица Платона Михайловича обильно тёк пот, и ему надоело всё это. Он даже зевнул от истомы. Федька дипломатично замолчал, ожидая дальнейшего.
   -- Вот что, -- сказал ему домохозяин, свирепо отдуваясь, -- отведи ты этого... воришку к отцу... знаешь?
   -- Знаю! -- кивнул головой Федька.
   -- И расскажи там всё...
   -- Понял! Это я -- в момент! Извольте путешествовать за мной, молодой злодей!
   Когда Федька вышел со своим спутником за ворота, он дёрнул молодого злодея за рукав, подмигнул ему и расхохотался.
   -- Идите вы, Коля, теперь, куда вам хочется! Настрахались? Ничего не поделаешь... дипломатия, вот в чём гвоздь. Ну, идите!
   Коля не верил своему предателю. Он посмотрел на него заплаканными глазами и снова понурил голову.
   -- Иди-и-те, говорю! -- убедительно протянул Федька и даже толкнул его в плечо.
   Тогда, медленными шагами, мальчик, оглядываясь на сапожника, пошёл по панели. Федька, улыбаясь, смотрел ему вслед. Вдруг мальчик быстро наклонился, выпрямился, взмахнул рукой, и мимо головы Федьки со свистом пролетел камень. Федька дрогнул и сделал движение вперёд, но мальчик был уже далеко.
   -- Злой... Обиделся... -- вслух сказал Федька и пошёл на свой двор.
   -- Ну, что? -- спросил его домохозяин.
   -- Отвёл, и всё как следует. Сейчас его ухватили за вихры и повели пороть! -- убеждённо врал Федька.
   -- Так и надо, -- сказал домохозяин.
   -- А то как же? Непременно пороть! А кстати, Платон Михайлович, как вы решили с чемоданчиком-то?
   -- Дорого просишь...
   -- Нет! Но ежели желаете -- полтора рубля, и зачесть это за квартиру. А остальные два с полтиной, будьте столь великодушны, подождите... Приставлю я вскорости одному приказчику головки, и получите всё до копеечки! Желаете?
   -- Ну... -- буркнул домохозяин, -- чёрт с тобой!
   -- Стеснения мне и угрозы выгоном вон из квартиры не будет? Превеликолепно! Ведь я, ежели говорить по совести, какой квартирант вам? Редкость! Тих и... оберегаю ваше добро, не смыкая глаз, могу сказать! Ей-богу! Хоть бы вот теперь -- сколько я время потерял, ловя воров в саду и прочее такое?!
   -- Ну... отстань уж! За это спасибо... а всё-таки деньги за квартиру надо платить в срок...
   -- Да господи! Ежели бы я...
   Но домовладелец, грузно покачиваясь, уже шёл в сад... Федька, улыбаясь вслед ему, подмигивал жене, смотревшей на него из окошка и тоже улыбавшейся...
   Через полчаса Федька сидел за столом и, жадно глотая вчерашние щи, оживлённо и пылко говорил:
   -- Ум, почтенная наша мамаша и дорогая супруга, ум-с, -- вот что есть главное в жизни! Дипломатию надо уметь делать с людьми. Человек на тебя с оглоблей лезет, а ты его норови дипломатией опутать... Ведь вот сегодня утром какая была моя жизнь? Хозяин меня съесть готов, супруга меня кусает, маменька жуёт... оставалось мне повеситься или сбежать! Полчаса действия моего ума, и все стали очень даже ласковы! Каково-с?
   -- А ты ешь, ешь, -- поощряла его мать.
   -- Я могу и есть и говорить... И даже мне это выгоднее! Я говорю, вы меня слушаете... и не видите, что я давно уже с говядиной черпаю, а вы всё ещё пустые щи буздыряете!
   И все трое за столом разразились весёлым хохотом.
  

Комментарии
Дипломатия

   Впервые напечатано в газете "Нижегородский листок", 1896, номер 206, 28 июля, в разделе "Фельетон".
   В собрания сочинений не включалось.
   Печатается по тексту газеты "Нижегородский листок".
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru