Любовь Гуревичъ. Литература и эстетика. Критическіе опыты и этюды. Издательство "Русская Мысль", Моcква. 1912. Стр. IV + 323. Ц. 1 р. 75 к.
Статьи, собранныя въ этой книгѣ, трактуютъ объ отдѣльныхъ писателяхъ, но не индивидуальныя характеристики составляютъ ихъ содержаніе. Автора по преимуществу интересуетъ теоретическая сторона изученія литературы -- "тѣ законы художественнаго творчества и художественнаго воспріятія, безъ соблюденія которыхъ, инстинктивнаго или сознательнаго, писатель, какъ и дѣятели всѣхъ иныхъ видовъ искусства, не можетъ создать ничего цѣльнаго, живучаго, воистину значительнаго въ художественномъ отношеніи". Опытами исканія этой литературно-эстетической закономѣрности и являются статьи о драматургіи Гоголя, о современной эстетической смутѣ ("Безъ мѣрилъ"), о новыхъ теоріяхъ драмы, о художественныхъ завѣтахъ Льва Толстого и, наконецъ, заключительная, чисто теоретическая работа отъ "быта" къ "стилю". Бывшій редакторъ "Сѣвернаго Вѣстника" продѣлалъ за двадцать лѣтъ, отдѣляющія насъ отъ выступленій перваго "декадентскаго" журнала значительную эволюцію, и новая книга г-жи Гуревичъ есть цѣнное свидѣтельство о ея неустанной работѣ надъ своими воззрѣніями, о ея пытливыхъ исканіяхъ въ любимой области. И многое въ этой книгѣ будетъ съ живымъ интересомъ прочтено всякимъ, кто въ сумятицѣ современныхъ художественныхъ попытокъ и въ естественномъ противорѣчіи индивидуальныхъ и партійныхъ оцѣнокъ, ищетъ не всеразрѣшающаго догмата, не окончательнаго рѣшенія, но достойнаго пути къ самостоятельнымъ рѣшеніямъ, надлежащихъ пріемовъ для оцѣнокъ. Можно и должно въ воспріятіи и оцѣнкѣ художественнаго творенія быть субъективнымъ, но надо знать, какъ охранить свою субъективность отъ безшабашнаго произвола, надо умѣть быть честнымъ въ сужденіи. Нужна ясность критерія, нуженъ методъ: и мыслью о методѣ проникнута книга г-жи Гуревичъ. Какъ мы видѣли изъ приведенной выписки, она даже склонна преувеличивать значеніе теоретическаго пониманія искусства, и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ ея книги это преувеличеніе выступаетъ еще болѣе отчетливо. Но въ наше время -- время "безъ мѣрилъ" -- такъ естественно, что мысль спокойнаго и настойчиваго искателя истины съ нѣкоторымъ піететомъ относится къ опредѣленію критеріевъ, и нѣтъ нужды указывать, насколько общественно-воспитательно такое отношеніе къ основнымъ вопросамъ литературы. Кой-что спорно въ теоретическихъ построеніяхъ г-жи Гуревичъ, но уже то, что авторъ съ особымъ интересомъ останавливается на признаніяхъ художниковъ слова о процессѣ ихъ творчества, показываетъ, что въ изученіи этого процесса, его формъ и цѣлей, онъ стоитъ на надлежащемъ пути. Онъ вообще позитивенъ въ мышленіи, очень трезвъ въ оцѣнкахъ и убѣдителенъ въ доводахъ, обычно ясныхъ и простыхъ.
Особую категорію статей составляютъ характеристики Лѣскова, Альбова, Льва Толстого, основанныя на личныхъ воспоминаніяхъ. Здѣсь г-жа Гуревичъ проявляетъ тонкую наблюдательность, и мы надѣемся, долго еще будутъ находить читателей эти живые аортреты. набросанные умнымъ человѣкомъ, имѣвшимъ счастье личнаго общенія съ замѣчательными людьми.