Якоби Павел Иванович
Физические условия первоначальной цивилизации человека

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ФИЗИЧЕСКІЯ УСЛОВІЯ ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ ЦИВИЛИЗАЦІИ ЧЕЛОВѢКА.

   По приказанію императора Наполеона коммиссія, завѣдующая приготовленіями къ выставкѣ 1867 г., предложила цюрихскому профессору Келлеру, извѣстному своими открытіями и изслѣдованіями по вопросу объ озерныхъ жилищахъ, устроить на выставкѣ подобное жилище на сваяхъ со всѣми его принадлежностями, т. е. каменными топорами, сѣтями для ловли рыбы и т. п., чтобъ представить наглядно публикѣ всю разницу между первыми попытками человѣческой цивилизаціи и настоящимъ ея состояніемъ. Мысль эта сама по себѣ очень недурна и такое сопоставленіе произведетъ, конечно, на посѣтителей самое утѣшительное впечатлѣніе. И дѣйствительно, какъ не сказать съ Понглоссомъ что tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes видя какова была жизнь нашихъ предковъ! И какой поводъ для разсыпанія цвѣтовъ краснорѣчія на всѣ современныя жалобы! Работники жалуются на сырыя холодныя жилища,-- Руэ жестомъ, полнымъ краснорѣчія и благородства, покажетъ имъ на крошечную хижинку, сплетенную изъ вѣтвей, вымазанныхъ глиной и поставленную на сваи надъ водою, и воскликнетъ: "посмотрите, изнѣженные потомки, какъ жили ваши предки; не стыдно ли вамъ жаловаться на вашу бѣдность?"
   Постройка озерныхъ жилищъ принадлежала, конечно, очень ранней цивилизаціи, но никакъ не первоначальной; напротивъ того, жилища эти указываютъ уже на сравнительно высокую степень развитія общественной жизни. Мы имѣемъ фактическія доказательства, что человѣкъ прожилъ огромный періодъ времени въ гораздо болѣе дикомъ и варварскомъ состояніи, и даже въ настоящее время мы знаемъ, что жилища, а тѣмъ болѣе деревни, не встрѣчаются у низшихъ расъ. Многія племена готтентотовъ, напримѣръ, живутъ въ пещерахъ отдѣльными семействами, если только можно назвать семействомъ такую ассоціацію, гдѣ между мужемъ и женою (или женами) нѣтъ никакой дѣйствительной связи, гдѣ мать часто бросаетъ ребенка, чтобъ не трудиться нести его съ одного кочевья на другое. Мы знаемъ, что даже въ болѣе ранніе періоды, когда озерныхъ жилищъ еще не было, жители долины Соммы, напримѣръ, уже умѣли дѣлать домашнюю утварь и необходимое орудіе. Но помимо этихъ положительныхъ фактовъ мы навѣрное могли бы сказать а priori, что озерныя жилища указываютъ на значительную степень цивилизаціи ихъ строителей,-- потому что жилища эти составляли деревни. Дѣйствительно, первобытное состояніе человѣка ни въ какомъ случаѣ не можетъ быть ни осѣдлое, ни общежительное, и если считать нормальнымъ для человѣка такъ называемый Naturzutband, то знаменитое выраженіе, что человѣкъ есть животное общественное, окажется крайне ошибочнымъ. Напротивъ того мы можемъ положительно утверждать, что въ началѣ люди жили можетъ быть еще болѣе разрозненно, чѣмъ дикіе звѣри, и эта разрозненность была необходимымъ слѣдствіемъ ихъ безпомощнаго состоянія. Это мнѣніе можетъ показаться пародоксомъ, но если мы примемъ въ соображеніе главныя физіологическія условія жизни и цивилизаціи человѣка, то увидимъ, что Либихъ былъ совершенно нравъ, говоря, что человѣку для его пропитанія нужно гораздо большее пространство, нежели льву или тигру. Въ настоящее время на земномъ шарѣ нѣтъ племени, которое жило бы въ "природномъ состояніи", въ точномъ значеніи этого слова.
   Какъ ни грубо и ни безпомощно положеніе канаусовъ, жителей Новой Голландіи, готтентотовъ, бушменовъ и т. п., его никакъ нельзя назвать первобытнымъ; мы видимъ, что эти племена живутъ большею частью уже по нѣсколько семействъ вмѣстѣ, имѣютъ удовлетворительное оружіе, начало искусственныхъ жилищъ, а главное,-- до нѣкоторой степени общественную жизнь съ ея обычаями, законами, преданіями, вѣрованіями, общими предпріятіями и т. д. Такимъ образомъ изслѣдовать первоначальныя условія, имѣвшія вліяніе на развитіе человѣчества, способствовавшія или задерживавшія его цивилизацію, чрезвычайно трудно; въ этомъ случаѣ мы прежде всего, конечно, должны сравнить космическія условія жизни человѣка, чтобы составить себѣ нѣкоторое понятіе, каково было и есть ихъ вліяніе, а затѣмъ, на основаніи физіологическихъ данныхъ, постараться построить прошедшее человѣчества въ главныхъ его чертахъ, и если этотъ очеркъ, составленный на основаніи теоретическихъ соображеній, согласуется съ тѣми фактами, которые мы встрѣчаемъ въ настоящее время, то вывести изъ него роль физіологическихъ потребностей на ходъ первоначальной цивилизаціи человѣка. Первымъ и самымъ замѣтнымъ факторомъ является, конечно, широта мѣста; вліяніе ея очень сложно, такъ какъ оно не только выражается непосредственнымъ дѣйствіемъ климата на человѣка, но еще обусловливаетъ многія очень важныя стороны внѣшней обстановки его жизни, и наконецъ, какъ Бокль очень справедливо замѣтилъ, долгота дня и ночи имѣетъ важное вліяніе на ходъ работъ. Посмотримъ какого рода это вліяніе и на сколько оно велико.
   Крауфордъ, говоря очень поверхностно объ условіяхъ, способствующихъ и задерживающихъ первоначальную цивилизацію человѣка (On the Conditions wich favour, retard, or obstruct the early civilizations of Mon de Trausactivus of the ethnological society of London, 1861), ставитъ главнымъ и преобладающимъ условіемъ расу. Я не стану разбирать теперь на сколько это справедливо какъ законъ, но нельзя не согласиться, что вліяніе расы,-- принимая это какъ фактъ въ данную минуту, имѣетъ, Дѣйствительно, самое важное вліяніе на успѣхи человѣческихъ цивилизацій. Въ другомъ своемъ сочиненіи тотъ же авторъ, представляя въ бѣгломъ очеркѣ умственное и физическое неравенство расъ, приводитъ сравненіе между различными племенами; индѣйцы напримѣръ (жители восточной Индіи), составляютъ многочисленный народъ, достигшій очень рано высокой степени цивилизаціи; однако горсть солдатъ двухъ маленькихъ острововъ Атлантическаго океана, жители которыхъ были совершенными дикарями гораздо позже того, какъ индѣйцы уже имѣли свою литературу, систематизированную религію и государственное устройство, искусства, ремесла и т. д., въ теченіе одного столѣтія подчинила себѣ двѣсти милліоновъ,-- а между тѣмъ Индія представляетъ такія природныя выгоды, которыхъ далеко не имѣетъ Англія.
   Малайская раса, одна изъ низшихъ какъ по физическому строенію, такъ и по умственному развитію, занимаетъ страны, лежащія подъ одной широтой съ берегами Средиземнаго моря, и тогда какъ египтяне, греки, финикійцы и т. д. три тысячи лѣтъ тому назадъ достигли уже значительной степени цивилизаціи, малайцы до сихъ поръ находятся большею частью почти въ младенческомъ состояніи. Но нѣкоторыя племена все же занимаютъ или, лучше сказать, занимали нѣкогда въ исторіи цивилизаціи несравненно высшее мѣсто, нежели негровидные жители сосѣднихъ острововъ, напримѣръ Филиппинскихъ. Вообще это послѣднее племя, живущее на островахъ Тихаго океана, вездѣ безъ исключенія стоитъ гораздо ниже темнаго полинезскаго племени, между тѣмъ какъ живетъ съ нимъ подъ одинаковою широтой. Прежде думали, что колыбель первоначальной цивилизаціи исключительно находилась между тропиками и 40°, что страны, пользующіяся тропическимъ и умѣренно жаркимъ климатомъ, если можно такъ выразиться, наиболѣе способствуютъ цивилизаціи, давая человѣку безъ труда лучшія произведенія природы, но не убивая его палящимъ экваторіальнымъ зноемъ. въ подтвержденіе этого мнѣнія приводили обыкновенно тотъ фактъ, что почти всѣ древнія цивилизаціи,-- Египетъ, Финикія, Карѳагенъ, Вавилонъ, Ассирія, Индія, Китай, Малая Азія, Греція, Великая Греція, Мексика и т. д. лежатъ именно въ этой полосѣ. Стремленіе къ обобщенію повело въ этомъ случаѣ еще дальше; видя, что цивилизація заключается въ очень опредѣленныхъ границахъ, между извѣстными широтами, и что этотъ фактъ одинаково встрѣчается почти на всемъ земномъ шарѣ, стали приписывать весь начальный прогрессъ человѣчества исключительно извѣстному климату, извѣстной широтѣ, и совершенно отрицать вліяніе расы. Этотъ кажущійся законъ подтверждался даже фактами, которые на первый взглядъ составляли, казалось бы, исключеніе. Перу и Боливія были, какъ извѣстно, населены до покоренія испанцами Южной Америки народомъ арекскаго племени, который достигъ высокой степени цивилизаціи, между тѣмъ Перу лежитъ подъ самымъ экваторомъ. Но это исключеніе, напротивъ, подтверждало общее правило, такъ какъ плоскія возвышенности Перу, лежащія 7--10,000 футовъ надъ поверхностью моря, имѣютъ умѣренный климатъ. Далѣе, но мѣрѣ того, какъ географическія и археологическія изслѣдованія открывали намъ внутренность новыхъ или мало извѣстныхъ странъ, число исключеній, и уже не кажущихся, а истинныхъ, изъ этого закона стало увеличиваться. Такимъ образомъ въ Явѣ, лежащей подъ 8° южной широты, въ Суматрѣ и Борнео, находящимися подъ самымъ экваторомъ, въ Малайкѣ, Цейлонѣ (2°--10° сѣв. шир.) были найдены развалины огромныхъ и великолѣпныхъ храмовъ, барельефы, мозаики и т. д., показывающія, что нѣкогда цивилизація этихъ странъ не уступала, если только не превосходила цивилизаціи Египта, Мексики, Перу, Индіи, Вавилона и др.
   Съ другой стороны мы видимъ, что расы очень часто своимъ географическимъ распространеніемъ доказываютъ, что климатъ и широта мѣста составляютъ второстепенные и едва замѣтныя причины въ исторіи народнаго развитія. Такимъ образомъ китайцы живутъ отъ 30° сѣверной широты до 18°, а колоніи ихъ доходятъ до самого экватора; между тѣмъ ни въ наружномъ ихъ видѣ, ни въ умственномъ развитіи, обычаяхъ, законахъ, религіи и т. д., не замѣчается ни малѣйшаго различія; даже цвѣтъ лица ихъ, нѣсколько болѣе смуглый конечно подъ тропиками, сохраняетъ свой типическій желтый оттѣнокъ, и не переходитъ ни въ бурый, ни въ коричневый цвѣтъ сосѣднихъ расъ.
   Еще болѣе рѣзкій примѣръ независимости отъ климата представляютъ жители Восточной Индіи; отъ Малакки и до Лагора они сохраняютъ совершенно тотъ же типъ, безъ малѣйшаго измѣненія; но между ними встрѣчаются отдѣльными населеніями и даже цѣлыми областями, именно въ гористыхъ и каменистыхъ мѣстностяхъ, племя, говорящее тѣмъ же языкомъ, но отличающееся поразительнымъ безобразіемъ: черное, съ курчавыми волосами, выдающимися челюстями, покатымъ лбомъ, дурно сложенное, оно скорѣе напоминаетъ самыя низшія, самыя уродливыя племена папуасовъ, а между тѣмъ оно живетъ почти исключительно въ сѣверныхъ умѣренныхъ частяхъ Индіи.
   Андаманскіе острова, лежащіе подъ 11--13° сѣверной широты, населены безобразнымъ, малорослымъ курчавымъ племенемъ, очень похожимъ на негровъ, и стоящимъ чрезвычайно низко въ умственномъ отношеніи; между тѣмъ жители Малабарскихъ остроновъ, лежащихъ южнѣе, отличаются, напротивъ того, красотою и умственнымъ развитіемъ.
   Огромный материкъ Новой Голландіи съ Ваидименовой землей заселенъ, какъ извѣстно, самымъ плохимъ изъ человѣческихъ племенъ. Это племя, черное, безобразное, питающееся гадами и неумѣющее даже строить себѣ жилищъ, представляетъ удивительно однообразный типъ, а между тѣмъ оно живетъ въ чрезвычайно различныхъ климатахъ, занимая пространство отъ 11° до 43° южной широты. Между тѣмъ земли, лежащія подъ соотвѣтственными широтами въ сѣверномъ полушаріи, населены расами, занимающими или занимавшими высшее мѣсто въ ряду цивилизованныхъ народовъ, какъ-то индѣйцами, китайцами, египтянами, греками, римлянами. Чтобы сдѣлать болѣе нагляднымъ это сравненіе, Крауфордъ замѣчаетъ, что представить себѣ Гомера, Цезаря или Конфуція между жителями Новой Голландіи чрезвычайно трудно, и какъ ни оригинальна подобная оцѣнка племени, но въ этомъ случаѣ надо сознаться, что онъ совершенно правъ.
   Острова Тихаго и Южнаго океановъ заселены двумя совершенно различными племенами; одно изъ нихъ сильно напоминаетъ негритянскій типъ, и какъ физически, такъ и умственно стоитъ чрезвычайно низко въ ряду человѣческихъ расъ. Другое, высокое, красивое, съ правильными чертами лица и прямыми (невьющимися) волосами, отличается красотой и умомъ. Первое живетъ между экваторомъ и 10°--15°, второе спускается до 47° южной широты; эти два племени не только живутъ подъ одною и тою же широтою, но даже иногда на различныхъ островахъ одного и того же архипелага.
   Еще замѣтнѣе эта независимость географическаго распространенія племени отъ климата въ Америкѣ. Извѣстно, что мѣднокрасная раса такъ называемыхъ индѣйцевъ заселяетъ Америку какъ сѣверную, такъ и южную, отъ рѣки Большой Рыбы подъ сѣвернымъ полярнымъ кругомъ до острова Халы и южныхъ границъ Чили, т. с. на протяженіи 115° широты. Понятно, что эта полоса земли представляетъ всевозможные климаты, отъ полярнаго до экваторіальнаго, а между тѣмъ не только наружный типъ и цвѣтъ сохранился совершенно одинаковымъ, но даже обычаи, повѣрья, образъ жизни и т. д., кромѣ, конечно, нѣкоторыхъ примѣненій къ особенностямъ климата, вообще представляютъ поразительное сходство и рѣзкій племенной характеръ. Вообще надо замѣтить, что послѣднее время этнологія чрезвычайно уменьшила роль, которую приписывали прежде климату въ вопросѣ о расахъ, и какъ это часто случается въ наукѣ,-- и не въ одной наукѣ,-- реакція зашла, можетъ быть, уже слишкомъ далеко, такъ что многіе въ настоящее время совершенно отрицаютъ вліяніе климата. Это, очевидно, несправедливо, потому что хотя большинство расъ встрѣчается въ самыхъ разнообразныхъ климатахъ, но въ этомъ случаѣ мы видимъ почти всегда предѣлы, которые раса не переступаетъ безнаказанно. Такимъ образомъ негритянское племя живетъ почти исключительно въ тропическомъ и около тропическомъ поясѣ и вымираетъ въ болѣе холодныхъ странахъ,-- хотя и здѣсь есть исключеніе; негры въ сѣверной Америкѣ обжились очень хорошо и размножаются, сохраняя всѣ свои племенныя особенности, до 40° сѣв. шир. Раса, какъ я уже замѣтилъ, имѣетъ существенное вліяніе на степень цивилизаціи, которой можетъ достигнуть народъ,-- это фактъ неоспоримый, и въ настоящее время, когда вопросъ о наслѣдственности рѣшенъ такъ рѣзко и положительно, сомнѣваться въ этомъ было бы довольно странно. Но констатируя существованіе этого факта, я никакъ не предрѣшаю ничего объ его сущности, что такое раса, откуда она произошла, можетъ ли она измѣниться съ измѣненіемъ создавшихъ ее причинъ -- все это задачи еще далеко не рѣшенныя и требующія новыхъ наблюденій. Теперь мы можемъ только сказать съ большой достовѣрностью, что хотя вліянія климата на племенныя особенности человѣка нельзя отрицать совершенно, но во всякомъ случаѣ вліяніе это было чрезвычайно преувеличено; въ сущности же оно очень незначительно, и если до нѣкоторой степени имѣетъ значеніе въ общемъ, то въ частныхъ случаяхъ оно маскируется и даже совершенно уничтожается другими, сильнѣе дѣйствующими условіями.
   Въ ряду этихъ условій внѣшняя обстановка жизни, въ особенности теперь, составляетъ одинъ изъ самыхъ дѣйствительныхъ факторовъ цивилизаціи. Такъ какъ человѣкъ начинаетъ съ очень несовершенныхъ орудій, то для него чрезвычайно важно количество естественныхъ произведеній, которое онъ можетъ имѣть съ извѣстнаго пространства земли; чѣмъ болѣе это количество, тѣмъ тѣснѣе могутъ жать люди, тѣмъ меньше лишеній испытываютъ они(и тѣмъ легче возникаетъ общественная жизнь, а слѣдовательно и цивилизація.
   Извѣстно, что пища человѣка должна состоять и состоитъ въ огромномъ большинствѣ случаевъ изъ растительныхъ и животныхъ веществъ. Животная пища получается или охотою, или скотоводствомъ,-- но послѣднее ул;е доказываетъ извѣстную степень цивилизаціи, и въ свою очередь, чрезвычайно способствуетъ развитію общественной жизни въ народѣ. Въ этомъ отношеніи почти всѣ поясы земли, развѣ только за исключеніемъ полярныхъ, представляютъ почти одинаковыя выгоды, такъ какъ животныя встрѣчаются довольно равномѣрно вездѣ; скотоводство мы тоже видимъ почти на всемъ земномъ шарѣ, отъ Патагоніи до Лабрадора, отъ Мыса Доброй Надежды до Нордъ-Капа. Но, какъ мы замѣтимъ ниже, пока человѣкъ довольствуется одной животной пищей, ему для пропитанія требуется огромное пространство земли, такъ что семейства неизбѣжно должны жить разрозненно, и самостоятельная, не занесенная извнѣ цивилизація, появляется и развивается по мѣрѣ того, какъ человѣкъ начинаетъ все болѣе и болѣе употреблять въ пищу растительныя вещества. Но въ умѣренномъ, а тѣмъ болѣе въ холодномъ поясѣ, кормовыя растенія почти вовсе не растутъ безъ обработки земли, что предполагаетъ уже довольно высокую степень развитія народа. Такимъ образомъ мы а priori можемъ сказать, что колыбелью первоначальной цивилизаціи должны быть страны, въ которыхъ растенія, могущія служить въ пищу человѣку, растутъ сами собою, безъ всякой обработки и помощи человѣка, или покрайней мѣрѣ съ наименьшимъ трудомъ съ его стороны. 11о умѣренныя и холодныя страны въ этомъ отношеніи чрезвычайно бѣдны; всѣ хлѣбныя и кормовыя растенія, растущія въ нихъ въ настоящее время, занесены большею частію изъ болѣе южныхъ странъ, гдѣ они росли и частью растутъ еще въ настоящее время въ дикомъ состояніи, тѣ же, которыя растутъ сами собою въ умѣренномъ климатѣ, часто только путемъ долгаго воздѣлыванія приняли свой настоящій видъ; такъ, напримѣръ, морковь только вслѣдствіе продолжительнаго ухода обратилась въ извѣстный всѣмъ сочный и толстый корень; оставленная же безъ ухода и не въ разработанной нарочно почвѣ, она въ Южной Франціи обращается въ 2--3 года снова въ сухой, тонкій, древяшістый и никуда негодный корень.
   На основаніи этого мы думаемъ, что первоначальныя и древнѣйшія цивилизаціи должны были возникнуть въ тропическихъ или около-тропическихъ странахъ, какъ это и было въ дѣйствительности. Это обстоятельство составляетъ едва ли не главнѣйшую и существенную сторону вліянія климата на цивилизацію человѣка,-- и вліяніе это, очевидно, должно быть очень сильно, что мы и видѣли на дѣлѣ.
   Почти столь же сильно, хотя, можетъ быть, болѣе односторонне вліяніе массы и формы очертанія страны на ея жителей, въ томъ смыслѣ, составляетъ ли страна часть какого-нибудь большаго материка, или она есть островъ, и въ послѣднемъ случаѣ далеко ли она лежитъ отъ материка. Это странное, повидимому, обстоятельство было недавно блистательно доказано Бронномъ,-- правда, не для человѣка, но въ этомъ случаѣ, какъ и во многихъ другихъ, человѣкъ раздѣляетъ судьбу своихъ низшихъ братій.
   Суша составляетъ, какъ извѣстно, или материки, или острова большей или меньшей величины; материки и острова имѣютъ свои опредѣленные положительные характеры, которые, хотя и переходятъ рядомъ едва уловимыхъ оазисовъ одинъ въ другой, но въ крайнихъ своихъ выраженіяхъ рѣзко отличаются одинъ отъ другаго. Континентальный характеръ представляетъ болѣе сухой, но вмѣстѣ съ тѣмъ и болѣе непостоянный климатъ; разница между температурами лѣта и зимы, дня и ночи, гораздо ощутительнѣе, нежели на островахъ; материки имѣютъ обыкновенно большія рѣки, чего нѣтъ почти никогда даже на большихъ островахъ и т. д. Броннъ доказалъ, что органическій міръ, какъ въ геологическомъ, такъ и въ географическомъ своемъ развитіи подчиняется одному постоянному закону, который Броннъ назвалъ закономъ землестрсмителыіаго развитія (Perripetale Entwickelung); но этому закону первоначальные организмы были pelagisch, т. е. жили въ открытомъ океанѣ; съ дальнѣйшимъ развитіемъ органическаго міра организмы становились разнообразнѣе и представляли новые, болѣе совершенные типы. Съ усовершенствованіемъ организмы перемѣщались, если можно такъ выразиться, и мѣняли свои привычки, между тѣмъ какъ прежнія и нисшія формы оставались жить въ открытомъ морѣ, высшія семьи скучивались около береговъ, обращаясь такимъ образомъ въ околобереговыя; затѣмъ они выходили на сушу, но не удалялись еще отъ берега, живя земноводной жизнью, а съ дальнѣйшимъ усовершенствованіемъ типа они становились наконецъ исключительно земными и удалялись въ глубь материковъ. Тотъ же самый законъ замѣчается и въ географическомъ распространеніи органическаго міра, что, впрочемъ, уже можно было знать а priori; такимъ образомъ большіе материки представляютъ намъ высшіе типы органическаго міра въ самомъ полномъ и богатомъ ихъ развитіи (это, конечно, относится и къ островамъ, лежащимъ въ непосредственномъ сосѣдствѣ съ материкомъ, и которые, отдѣляясь отъ него болѣе или менѣе узкими, проливомъ, составляютъ, очевидно, его продолженіе, а поэтому имѣютъ совершенно континентальный характеръ). Чѣмъ менѣе острова, и чѣмъ далѣе они лежатъ отъ материковъ, тѣмъ ниже типы, представляемые населяющими ихъ организмами. Даже Новая Голландія, этотъ огромный островъ, не составилъ исключенія; млекопитающія представляются въ ней двумя нисшими отдѣлами, сумчатыми (двуутробыми) и утконосовыми; Новая Зеландія имѣла до разведенія на ней европейскаго скота, изъ млекопитающихъ только одну крысу, мелкіе острова Южнаго Океана часто вовсе не имѣютъ млекопитающихъ.
   Человѣкъ, поселившійся почти повсемѣстно, тоже не избѣгъ вліянія этого закона; и хотя переселенія, смѣшенія расъ и множество другихъ обстоятельствъ маскируютъ результатъ, но тѣмъ не менѣе мы замѣчаемъ, что высшія расы живутъ преимущественно на материкахъ и близь лежащихъ островахъ, отдаленные же и въ особенности небольшіе или разрозненные, одиноко лежащіе острова заселены нисшими племенами, занимающими большею частію послѣднее мѣсто въ ряду человѣческихъ расъ какъ но физическому строенію, такъ и но умственному развитію.
   Но на расу человѣка имѣетъ, какъ кажется, важное вліяніе еще другое обстоятельство, на которое недавно указалъ Тремо,-- это геологическое строеніе и древность или новизна почвы. Какъ ни странно кажется это съ перваго взгляда, ко мнѣніе это имѣетъ за себя многое, и, если оно будетъ доказано совершенно, то пополнитъ пробѣлъ, оставшійся въ теоріи Дарвина. Дарвинъ ввелъ главнымъ факторомъ измѣненія органическаго міра случай, который управляетъ будто бы природой и ея геологическимъ развитіемъ; противники Дарвина подмѣтили эту слабую сторону и сдѣлали изъ нея оружіе противъ системы, какъ будто если не доказана и не выставлена причина измѣненія, то и самое измѣненіе не существуетъ. Тремо далъ новое и болѣе прочное основаніе дарвиновской системѣ, попытавшись ввести порядокъ и законность въ объясненіе природы; Дарвину дѣлали возраженія въ родѣ слѣдующаго; "если все мѣняется, то отчего же египетскіе барельефы и картины, сдѣланные 3--4000 лѣтъ тому назадъ, представляютъ совершенно тотъ же типъ, какъ я нынѣшніе ихъ потомки?" На этотъ вопросъ, нѣсколько затруднявшій Дарвина,-- потому что дѣйствительно странно, чтобъ въ теченіи 4--5 тысячъ лѣтъ не встрѣтился бы случай, который могъ бы, но его теоріи, измѣнить что нибудь въ организаціи,-- Тремо очень раціонально отвѣчаетъ, что именно это обстоятельство и доказываетъ измѣненіе расъ, такъ какъ въ этотъ промежутокъ времени множество чужихъ племенъ приходили и осаживались въ Египтѣ, и въ сравнительно короткое время принимали физіономію и типъ, свойственный Египту. Эта гипотеза Тремо -- пока нельзя еще назвать ее другимъ именемъ -- до нѣкоторой степени есть повтореніе имъ парафраза закона землестремительнаго развитія; разбирая схематически, откинувъ всѣ компликаціи и случайности, маскирующія или измѣняющія дѣло, мы должны представить себѣ большую часть острововъ, какъ вершины торъ, поднимающихся надъ моремъ, между тѣмъ какъ подошва ихъ находится подъ водою. Съ другой стороны горы большею частію произошли вслѣдствіе поднятія большихъ массъ примитивныхъ скалъ, прорвавшихъ болѣе новую земную кору, которая, приподнявшись вокругъ, составляла склоны горы; на этомъ схематическомъ объясненіи основывается вся система опредѣленія времени поднятія различныхъ горъ, или опредѣленія ихъ геологическаго возраста. Такимъ образомъ понятно, что чѣмъ островъ меньше, тѣмъ, древнѣе должна быть его почва, и слѣдовательно ниже но тину живущіе на немъ организмы.
   Но эти условія, кромѣ непосредственнаго своего вліянія на человѣка, имѣютъ еще чрезвычайно важное посредственное черезъ пищу, которую доставляетъ человѣку страна. На маленькихъ островахъ нѣтъ большихъ млекопитающихъ, а часто и птицъ, слѣдовательно человѣкъ находится въ самомъ невыгодномъ положеніи; мы знаемъ, что домашнія животныя составляютъ одно изъ главнѣйшихъ условій первоначальной цивилизаціи; безъ нихъ человѣкъ не можетъ переносить тяжестей, и, что еще важнѣе, не можетъ выйдти изъ охотничьяго состоянія, т. с. сдѣлать перваго и важнѣйшаго шага. Мы дѣйствительно видимъ, что вездѣ цивилизація тѣсно связана съ пріобрѣтеніемъ человѣкомъ домашняго животнаго. Но этому условію удовлетворяютъ материки я большіе острова всѣхъ поясовъ; въ тропическихъ я околотропическихъ странахъ мы встрѣчаемъ верблюда, слона, буйвола, въ умѣренныхъ лошадь, рогатый скотъ, овецъ, въ полярныхъ наконецъ сѣвернаго оленя; въ Америкѣ, гдѣ нѣтъ большихъ животныхъ этого рода, которыхъ можно было бы сдѣлать домашними, человѣкъ пріучилъ къ себѣ ламу. Такимъ образомъ это обстоятельство составляетъ препятствіе успѣху человѣческой цивилизаціи только на маленькихъ островахъ и на большихъ, но лежащихъ не очень далеко отъ материковъ, и имѣющихъ исключительно островной характеръ, какъ напримѣръ Новая Голландія, Новая Зеландія, Ванъ-Дименова земля и нѣкоторыя другія, и мы дѣйствительно видимъ, что жители этихъ острововъ сдѣлали наименьшіе успѣхи, если можно только говорить объ умственныхъ успѣхахъ новоголландцевъ и тасманцевъ.
   Нѣкоторыя другія физико-географическія условія страны имѣютъ также извѣстное вліяніе, такъ напримѣръ пасатные вѣтры и теченія. Очевидно, что если изъ двухъ острововъ, представляющихъ совершенно одинаковыя условія, одинъ лежитъ такъ, что насатъ большую часть года дуетъ отъ материка къ нему, или если теченіе идетъ въ этомъ же направленіи, то этотъ островъ имѣетъ больше шансовъ получить съ материка растенія, животныхъ и даже людей, стоящихъ выше соотвѣтствующихъ имъ организмовъ острова, нежели другой островъ, представляющій обратное условіе.
   Что же касается вліянія долготы мѣстности, то это, какъ кажется, совершенно фантастическая вещь. Нельзя отрицать, что вообще, представляя ходъ цивилизаціи въ широкихъ чертахъ и не останавливаясь на мелочахъ, цивилизація подвигается съ востока на западъ, но надо замѣтить, что на востокѣ лежитъ обширный материкъ, представляющій всѣ условія ранняго появленія цивилизаціи, такъ какъ Азія на востокѣ граничитъ съ океаномъ, представляющимъ непреодолимое препятствіе переселенію первоначальнаго человѣка, которому оставалось идти только къ западу; сверхъ того, этотъ общій фактъ представляетъ много исключеній, такъ напримѣръ Соссія, лежащая на пути изъ Азіи въ Европу, до сего времени мало воспользовалась своимъ счастливымъ положеніемъ.
   Плодоносности почвы приписываютъ обыкновенно чрезвычайно важное значеніе, и на первый взглядъ это кажется совершенно справедливымъ, такъ какъ плодоносная почва даетъ при меньшемъ трудѣ человѣка большее количество продуктовъ, чѣмъ бѣдная. Но это обстоятельство, важное впослѣдствіи, не имѣетъ никакого значенія для первыхъ успѣховъ цивилизаціи, развѣ если страна представляетъ совершенно исключительно счастливыя условія, какъ напр. Египетъ. Не надо забывать, что люди вначалѣ далеко не имѣли тѣхъ (огромныхъ механическихъ средствъ, которыми они располагаютъ теперь; напротивъ того, бѣдный дикарь начинаетъ самымъ простымъ и доступнымъ ему орудіемъ,-- палкой, и каменный топоръ, насаженный на деревяшку, составляетъ уже огромный шагъ впередъ. Съ другой стороны плодоносныя почвы покрыты обыкновенно богатой и сильной растительностью, часто затоплены болотами, и во всякомъ случаѣ на нихъ лежитъ уже толстый слой гніющихъ растительныхъ веществъ, такъ что именно въ плодоносныхъ странахъ и встрѣчаются эпидемическія злокачественныя лихорадки и другія болѣзни, что, очевидно, составляетъ почти непреодолимое препятствіе цивилизаціи. Притомъ дикари своими каменными топорами не въ состояніи вырубить лѣса, прочистить и осушить болота, и т. п.,-- всѣ эти работы далеко выше ихъ силъ, и потому поселенцы выбираютъ себѣ непремѣнно самую бѣдную и безплодную почву, которая конечно не можетъ богато вознаграждать трудъ, но которую за то легко воздѣлывать,-- и дѣйствительно почти слѣды всѣхъ первыхъ поселеній мы находили на вершинахъ холмовъ, гдѣ бѣдная, песчаная почва не представляла такой богатой растительности, какъ въ долинахъ и въ особенности по берегамъ рѣкъ.
   По этой же самой простой причинѣ мы напрасно будемъ искать раннюю цивиллизацію въ лѣсныхъ странахъ; самая выгодная мѣстность въ этомъ отношеніи -- это высокія мѣста или плоскія возвышенности, преимущественно луговыя и степныя, какъ напр., южный склонъ Гималаи, Берувьянскіе Кордильеры и высокія мексиканскія степи. До какой степени важно для цивилизаціи народа большее или меньшее количество лѣса въ странѣ, показываетъ наглядно Ява съ своими двумя маленькими островами Бали и Ламбовъ съ одной стороны и Борнео съ другой. Ява и Борнео одинаково волканическаго происхожденія, гористы, населены однимъ и тѣмъ же племенемъ, и наконецъ лежатъ на разстояніи 1 1/2° широты одна отъ другого, такъ что въ этомъ отношеніи представляютъ совершенно равныя условія. Но на Явѣ лѣса не велики, хотя ихъ довольно много, Борнео же покрытъ почти сплошь лѣсомъ, и потому-то Ява съ двумя маленькими островами имѣетъ 12 милліоновъ жителей, достигшихъ значительной цивилизаціи, и уже въ глубокой древности имѣвшихъ свою литературу, тогда какъ дикіе жители Борнео раздѣлены на множество маленькихъ племенъ, говорящихъ различными языками, и все населеніе его. не превосходитъ полутора милліона. Тоже самое представляетъ и Новая Гвинея, но ее нельзя сравнивать съ Явой уже потому, что населеніе принадлежитъ къ нисшему тину человѣческихъ племенъ.
   Но важнѣйшее вѣроятно вліяніе на ходъ первоначальной цивилизаціи человѣка имѣетъ также и способъ добыванія пищи. Уже давно замѣчено, что цивилизація есть вопросъ болѣе желудка, нежели ума. Пища, конечно, въ свою очередь, зависитъ отъ чрезвычайно многихъ, часто очень сложныхъ обстоятельствъ, какъ-то: климата, качества почвы, физическихъ условій мѣстности и т. д., о нѣкоторыхъ изъ нихъ было уже говорено, но я не буду разбирать вопроса, имѣетъ ли извѣстная пища именно такое-то вліяніе на человѣка. Этотъ вопросъ, или лучше сказать, этой зависимостью человѣка отъ пищи уже слишкомъ злоупотребляли, между тѣмъ какъ въ сущности мы знаемъ объ этомъ пока очень мало; такимъ образомъ нѣкоторые закономъ поставили, что племя, питающееся кокосовыми орѣхами и рыбой, неизбѣжно должно занимать нисшее мѣсто въ ряду человѣческихъ племенъ, что народъ, главная пища котораго состоитъ изъ маиса или риса, не можетъ подняться выше извѣстной степени цивилизаціи, и достигнувъ этого предѣла, долженъ будетъ или остановиться, или даже идти назадъ. Нее это скороспѣлыя и слишкомъ поспѣшныя обобщенія нѣкоторыхъ фактовъ, а иногда даже случайныхъ совпаденій, и на подобныя положенія никакъ нельзя смотрѣть какъ на серьозную теорію. Смѣшно и нелѣпо было бы отрицать вліяніе пищи на организмъ и всѣ его отправленія, по какого рода это вліяніе, въ особенности на цѣлый народъ, взятый въ массѣ, на его судьбу, на ходъ его цивилизаціи и т. д.-- этого мы рѣшительно не знаемъ, а дѣлать въ настоящее время какія нибудь заключенія, ставить какую нибудь теорію,-- будетъ по крайней мѣрѣ преждевременно.
   Но если мы не знаемъ, какого рода вліяніе имѣетъ свойство пищи на характеръ человѣка, то о вліяніи количества пищи на организмъ и даже на жизнь и частію на общественное устройство человѣка мы уже можемъ сдѣлать нѣкоторые точные выводы.
   Каждому, но собственному опыту извѣстно, что для поддержанія жизни надо ѣсть,-- это неоспоримое положеніе, не терпящее никакихъ исключеній. Нища производитъ въ человѣческомъ организмѣ (что многимъ читателямъ уже извѣстно изъ химическихъ писемъ Либиха) два дѣйствія: во первыхъ она, переработываясь, переходитъ въ составную часть организма, и пополняетъ его расходъ, а во вторыхъ она сгораетъ при дыханіи и этимъ горѣніемъ поддерживаетъ въ тѣлѣ извѣстную постоянную температуру (около 37о Ц.).
   Мы знаемъ, что если два соприкасающихся между собою тѣла нагрѣты неравно, то температуры ихъ стремятся уравняться, т. е. что болѣе теплое охлаждается, передавая свою теплоту болѣе холодному, и это продолжается до тѣхъ поръ, пока температура обоихъ тѣлъ не будетъ совершенно одинакова. Точно такимъ же образомъ тѣло наше, приходя въ соприкосновеніе съ воздухомъ, температура котораго обыкновенно ниже (если она выше, то тѣло наше охлаждается испареніемъ), уступаетъ ему часть своей теплоты, охлаждается, и мы зябнемъ, если въ насъ нѣтъ достаточно внутренней теплоты, которая поддерживала бы ровную температуру. Но чтобъ поддерживать ее, нужно постоянно сжигать извѣстное количество матерьяла -- нищи,-- и чѣмъ холоднѣе воздухъ, тѣмъ больше мы зябнемъ, и тѣмъ больше требуется нищи, для сохраненія извѣстной температуры. Поэтому въ сѣверныхъ странахъ ѣдятъ гораздо больше, нежели въ южныхъ, зимой больше, нежели лѣтомъ, на воздухѣ больше, нежели въ. комнатѣ, при движеніи больше, нежели въ покоѣ, голые больше, нежели тепло одѣтые. Все это, конечно, очень извѣстные и избитые афоризмы, но они очень важны для нашего изслѣдованія. Дѣйствительно, вспоминая при какихъ условіяхъ и въ какомъ состояніи были первоначальные жители Европы напр., мы увидимъ, что вопросъ пищи стоялъ во главѣ всѣхъ остальныхъ вопросовъ.
   Средняя Европа, какъ извѣстно, была покрыта большими лѣсами и болотами, и климатъ ея былъ гораздо суровѣе нынѣшняго; между тѣмъ первоначальный человѣкъ не имѣлъ теплаго жилища, а долженъ былъ скрываться на ночь въ холодныхъ и сырыхъ пещерахъ, или ночевать подъ открытымъ небомъ, весь день же во всякомъ случаѣ онъ долженъ былъ охотиться и вообще искать себѣ и своему семейству пропитаніе, т. е. быть на открытомъ холодномъ воздухѣ, и при томъ много двигаться. Вслѣдствіе всего этого ему надо было сжигать гораздо больше пищи для поддержанія нормальной температуры, нежели намъ напр., при нашихъ условіяхъ жизни,-- и это тѣмъ болѣе, что предки наши одѣвались въ звѣриныя шкуры, не сшитыя въ порядочное и удобное платье, и которыя поэтому не могли достаточно согрѣвать ихъ.
   Съ другой стороны усиленныя работы истощали ихъ организмъ, который надо было пополнять пищею, а такъ какъ дикарь больше издерживалъ мышечнаго труда, нежели издерживаетъ рабочій теперь, то понятно, что и пища требовалась въ большемъ количествѣ, а производительность труда была меньше, нежели въ настоящее время. Такимъ образомъ мы видимъ, что пища пополняетъ во первыхъ потерю организма а во вторыхъ, сгарая, поддерживаетъ въ немъ опредѣленную температуру; здѣсь намъ приходится сказать нѣсколько словъ объ этомъ двойственномъ значеніи пищи и о знаменитомъ раздѣленіи питательныхъ веществъ на пластическія и дыхательныя. Пластическими называются такія питательныя вещества, которыя, вслѣдствіе сходства своего по химическому составу съ кровью и мясомъ животнаго, переходятъ въ организмъ какъ составныя его части, вознаграждая его потери; дыхательными такія, которыя соединяются въ организмѣ съ кислородомъ вдыхаемаго воздуха, отдѣляютъ при этомъ теплоту (сгораютъ), и поддерживаютъ температуру тѣла. Это раздѣленіе въ настоящее время не выдерживаетъ критики; пластическія вещества окисляются, слѣдовательно тоже сгораютъ, а съ другой стороны дыхательныя вещества въ свою очередь входятъ непосредственно въ организмъ, и, обращаясь въ его составную часть, дѣлаются такимъ образомъ тоже пластическими. Но если роль этихъ веществъ нестрого исключительная, какъ думали прежде, и какъ думаетъ еще и теперь Либихъ, то во всякомъ случаѣ, если не входить въ мелкія подробности, то теорія эта въ общемъ справедлива, и такъ какъ въ настоящемъ случаѣ намъ нужна не строгая научная точность, а только приблизительная вѣрность, то мы и будемъ держаться этой теоріи.
   Пластическими веществами въ томъ смыслѣ, какъ мы принимаемъ ихъ здѣсь, считаются азотистыя вещества, какъ-то: бѣлковина, фибринъ, казеинъ и т. д., дыхательными безазотистыя, какъ-то: жиръ, масло, сахаръ, крахмалъ и т. д.; какъ тѣ, такъ и другія встрѣчаются и въ животной, и въ растительной пищѣ, но въ чрезвычайно различныхъ количествахъ. Пища, состоящая исключительно изъ азотистыхъ или безазотистыхъ веществъ, не можетъ поддерживать жизни животнаго, но какъ исключительно растительная, такъ и исключительно животная, могутъ совершено удовлетворять потребностямъ животнаго, какъ мы видимъ на многихъ примѣрахъ. Во всякомъ случаѣ, такой образъ питанія нельзя считать для человѣка совершенно нормальнымъ, и обыкновенно пища его состоитъ изъ смѣси растительныхъ и животныхъ веществъ, или по крайней мѣрѣ, въ случаѣ недостатка растительныхъ, къ животнымъ прибавляется большое количество масла или жира, такъ чтобъ на четыре части безазотистыхъ веществъ приходилась одна часть азотистыхъ,-- броженіе, представляемое нами женскимъ молокомъ. Такимъ образомъ нашъ обѣдъ всегда состоитъ изъ мяса и овощей, и нѣтъ почти народа, который питался бы исключительно тѣмъ или другимъ родомъ пищи; тамъ, гдѣ рисъ составляетъ главную или даже единственную пищу, къ нему прибавляютъ обыкновенно рыбу или телятину сѣверной породы; питающіеся главнымъ образомъ мясомъ, прибавляютъ, когда только можно, къ нему или ложечную траву, или съѣдобный макъ, или наконецъ замѣняютъ растительную пищу жиромъ, который какъ извѣстно, они поглощаютъ въ огромномъ количествѣ.
   Мы уже замѣтили выше, что и растительныя, и животныя вещества содержатъ оба рода пищи, пластическую и дыхательную, или другими словами, азотистую и безазотистую, такъ что въ случаѣ нужды каждое изъ нихъ можетъ служить исключительной пищей. Но содержаніе это чрезвычайно неровно, такъ напр., говядина содержитъ но анализу Берцеліуса:
   воды -- 77,17%
   мышечной волокнины -- 15,80
   ткани, обращающейся въ желетину (соединительной междумышечной ткани) -- 1,90
   бѣлковины -- 2,20
   веществъ, растворимыхъ въ водѣ и не свертывающихся при кипяченіи (креатинъ, креазотинъ, молочная кислоты, растворимыя соли) -- 1,05
   веществъ, растворимыхъ въ алкоголѣ -- 1,80
   нерастворимыхъ солей -- 0,08
   Итого -- 100,00
   
   Сверхъ того говядина заключаетъ еще непостоянное количество жира.
   Зерна нашихъ хлѣбныхъ растеній заключаютъ среднимъ числомъ по анализу Пайена:
   воды -- 15,00%
   азотистыхъ веществъ (глитеня и т. д.) -- 13,35
   крахмала -- 60,68
   декстрина и гликоты -- 5,48
   целлюлоты -- 2,66
   жирныхъ веществъ -- 1,68
   солей -- 1,25
   Итого -- 100,00
   
   Рожь, овесъ и пшеница содержатъ почти одинаковое количество азотистыхъ веществъ.
   Маисъ отличается большимъ содержаніемъ жирныхъ веществъ (около 5%).
   Рясъ содержитъ по анализу Найена и Бракона:
   воды -- 5,00%
   азотистыхъ веществъ -- 6,44
   крахмала -- 85,10
   декстрина и подобныхъ веществъ -- 0,90
   целлюлоты -- 1,05
   жирныхъ веществъ -- 0,76
   солей -- 0,75
   Итого -- 100,00
   
   Картофель представляетъ слѣдующій составъ:
   воды -- 74,00%
   азотистыхъ веществъ -- 1,60
   крахмала -- 20,00
   декстрина и гликоты -- 1,09
   целлюлоты -- 1,64
   жирныхъ веществъ -- 0,11
   солей -- 1,56
   Итого -- 100,00
   
   Стручковыя гораздо богаче азотистыми веществами, такъ напр. горохъ содержитъ:
   воды -- 9,8%
   азотистыхъ веществъ -- 23,8
   крахмала, декстрина и гликоты -- 58,7
   целлюдоты -- 3,5
   жирныхъ веществъ -- 2,1
   солей -- 2,1
   Итого -- 100,0
   
   Чтобы представить нагляднѣе содержаніе азотистыхъ и безазотистыхъ веществъ въ различныхъ предметахъ растительнаго и животнаго царства, употребляемыхъ человѣкомъ въ пищу, мы приведемъ здѣсь отношеніе этихъ веществъ въ круглыхъ числахъ, заимствованныхъ изъ "химическихъ писемъ" Либиха.
   
   коровье молоко содержитъ на 10 част. азотист. веществъ 30 част. безазот.
   женское " " " 10 " " " 40 " "
   чечевица " " 10 " " " 21 " "
   горохъ " "10" в " 23" "
   говядина " " 10 " " " 17 " я
   заяцъ " " 10 " " " 2 " "
   телятина " " 10 " " " 1 " "
   ржаная мука " " 10 " " " 57 " "
   рисъ " " 10 " " " 123 " "
   
   Очевидно, что человѣкъ, питающійся исключительно одною какою нибудь нищею, растительною или животною, долженъ будетъ ѣсть гораздо больше, нежели еслибъ въ пищу его входили вещества обоихъ родовъ, конечно принимая всѣ остальныя обстоятельства, т. е. климатъ, количество совершаемой имъ работы, и т. д., одинаковыми. Такимъ образомъ, если ему нужно ввести въ организмъ, чтобъ наполнить его убыль, 10 частей по вѣсу пластическаго вещества, то онъ долженъ съѣсть или 27 частей говядины, или 40 частей коровьяго молока, или 67 частей ржанаго хлѣба, или 133 части риса.
   Но мы уже замѣтили выше, что пища кромѣ пополненія убыли организма, должна еще своимъ сгораніемъ поддерживать извѣстную температуру (около 37° Ц.), на что идутъ главнымъ образомъ ея безазотныя составныя части. Этими безазотистыми веществами, какъ видно изъ вышеприведенныхъ анализовъ, очень богаты растенія, животныя же вещества представляютъ ихъ въ сравнительно очень небольшомъ количествѣ, и преимущественно въ формѣ жира; поэтому, чтобъ поддерживать въ тѣлѣ постоянно нормальную температуру, человѣкъ долженъ или прибавлять къ преимущественно азотистой мясной пищѣ или растительныхъ веществъ, или жира, или наконецъ спиртовые напитки,-- вещества, богатыя безазотистыми веществами, столь необходимыми для его дыханія, или наконецъ такъ какъ процентное содержаніе безазотистыхъ веществъ въ мясѣ мало, то чтобы ввести ихъ въ должномъ количествѣ въ организмъ, онъ принужденъ будетъ поглощать огромное количество мясной пищи. Посмотримъ же, какое вліяніе можетъ имѣть это обстоятельство на цивилизацію первоначальнаго человѣка, и для разбора возьмемъ примѣромъ Европу, такъ какъ ея географическія, физическія и палеонтологическія условія намъ болѣе извѣстны.
   Европа, какъ извѣстно не представляетъ кормовыхъ, а тѣмъ болѣе хлѣбныхъ растеній въ дикомъ состояніи; почти всѣ наши полевыя и огородныя овощи и хлѣба завезены изъ Азіи и Африки, частью даже изъ Америки; тѣже изъ нихъ, которыя свойственны ей въ дикомъ состояніи, большею частью не годны для пищи человѣка; такимъ образомъ первыя дикія племена, населявшія Европу, должны были питаться исключительно животною нищею.
   Но чтобы поддержать въ тѣлѣ извѣстную температуру, часть пищи должна быть сожжена; мы знаемъ, что при одинаковомъ количествѣ кислорода, 100 частей жира, 240 крахмала, 249 тростниковаго сахара, 263 винограднаго сахара и 770 свѣжаго мышечнаго мяса безъ жиру даютъ одинаковое количество теплоты, такъ что въ этомъ случаѣ, чтобъ произвести такое же дѣйствіе, которое производитъ въ организмѣ 1 2/3 ф. хлѣба, нужно ввести въ организмъ 7,7 фунтовъ мяса,-- мы взяли здѣсь мясо безъ жира, по это потому, что дичь вообще рѣдко бываетъ жирна. Сравнивая, какое пространство земли производитъ 1 2/3 фунта хлѣба, и какое 7,7 фунтовъ мяса, т. е. какое пространство земли нужно человѣку, чтобъ имѣть съ него ежедневно это количество хлѣба, и какое чтобъ имѣть 7,7 фунтовъ дичи, мы конечно найдемъ огромную разницу, такъ что если для семейства, занимающагося хлѣбопашествомъ и огородничествомъ, достаточно 3--4 десятины, то для семейства, живущаго охотой, потребуется, вѣроятно, 500 десятинъ и болѣе,-- и при томъ эти 3 -- 4 десятины будутъ ежегодно давать приблизительно одинаковое количество хлѣба, тогда какъ дичь на 500 десятинахъ скоро исчезнетъ, такъ что семейству придется перекочевать на другое мѣсто. Такимъ образомъ для пропитанія человѣка въ охотничьемъ состояніи требуется огромное пространство земли, что совершенно уничтожаетъ возможность общественной жизни, а слѣдовательно и цивилизаціи. Но сверхъ того охотничья жизнь принуждаетъ человѣка кочевать, слѣдовательно переходить часто на землю сосѣдей, и слѣдовательно становиться къ нимъ во враждебныя отношенія, причемъ конечно немыслима никакая ассоціація труда для какихъ нибудь общихъ цѣлей, напр. для расчистки лѣса, осушенія болота и т. п. Примѣръ подобнаго состоянія мы видимъ въ охотничьихъ племенахъ американскихъ индѣйцевъ, которые,-- замѣтимъ между прочимъ,-- никакъ не должны воображать себя такими, какими они описаны Куперомъ. Бѣдныя, малочисленныя, дикія и вѣчно голодныя племена постоянно враждуютъ между собою, ведутъ кровопролитныя войны, которыя вмѣстѣ съ голодомъ, случающимся почти каждую зиму, быстро уменьшаютъ ихъ число и племя вымираетъ,-- правда что этому послѣднему результату много способствуетъ близость населенія бѣлыхъ.
   Но мы не знаемъ индѣйцевъ въ ихъ первобытномъ видѣ, а въ настоящее время они никакъ не могутъ служить примѣромъ первоначальнаго положенія; во всякомъ случаѣ и то немногое, что мы знаемъ изъ ихъ нравовъ и образа жизни, указываетъ намъ на то, въ какомъ положеніи были наши предки въ Европѣ. На весь разборъ о вліяніи исключительно мясной пищи можно было бы повидимому возразить, что Европа имѣла если не слабыя растенія, то по крайней мѣрѣ плодовыя деревья, плоды которыхъ пополняли недостатокъ безазотистыхъ веществъ; in abstracto это совершенно справедливо, но надо замѣтить, что во первыхъ при кочующей жизни дѣлать запасы плодовъ на весь годъ невозможно, а во вторыхъ,-- и это, можетъ быть, главное,-- бѣдныя, дикія и вѣчно голодныя племена неспособны къ подобнымъ заботамъ о далекомъ будущемъ. Нелѣпо думать, чтобы голодный пряталъ кусокъ хлѣба назавтра; о далекомъ будущемъ можетъ заботиться только тотъ, кому обезпечено настоящее и ближайшее будущее; примѣръ этого мы видимъ на массѣ рабочаго населенія Англіи и Франціи, которое бьется изъ за насущнаго куска хлѣба и дальше завтрашняго для не думаетъ о своемъ существованіи. Другой и еще болѣе убѣдительный примѣръ представляетъ намъ soi-disant осѣдлые индѣйцы въ Канадѣ; ихъ долго старались пріучить къ осѣдлой жизни и земледѣлію, и они вполнѣ понимаютъ какъ такого рода жизнь выше ихъ прежней охотничей; несмотря на это ихъ никакъ нельзя было заставить обработывать правильно земли,-- и это отнюдь не вслѣдствіе ихъ лѣности, а исключительно вслѣдствіе ихъ неспособности думать и заботиться о будущемъ; они напротивъ того очень трудолюбивы, или лучше сказать, работящи и хорошо и добросовѣстно работаютъ наемщиками у другихъ фермеровъ, на своихъ же собственныхъ фермахъ онѣ всегда съѣдаютъ зимой весь запасъ хлѣба, ничего не оставляя на посѣвъ слѣдующаго года, сжигаютъ на дрова втеченіи зимы заборы и изгороди, никогда не запасая на зиму дровъ, не смотря на обиліе лѣса и т. п. Но разбираемыя нами условія питанія должны были имѣть и дѣйствительно имѣли на первобытнаго человѣка еще дальнѣйшее вліяніе. Какъ бы ни была богата страна дичью, человѣку не имѣющему никакого орудія кромѣ палки или каменнаго топора, чрезвычайно трудно добывать себѣ пропитаніе охотой. Племена, жившія но берегамъ морей, имѣли еще хотя скудную,но по крайней мѣрѣ постоянную пищу, состоявшую изъ устрицъ, ракушекъ, раковъ и рыбы, выкинутыхъ волнами во время бури или оставленныхъ моремъ на землѣ послѣ отлива, но племена, жившія внутри страны, и неимѣвшія этого ресурса, должны были находиться въ самомъ жалкомъ состояніи. Если кому нибудь изъ семейства удавалось убить оленя, дикаго быка, и т. п., или найти трупъ какого нибудь животнаго, то такое происшествіе составляло конечно праздникъ; всѣ съ алчностью бросались на мясо, наѣдались такъ, какъ умѣютъ только наѣдаться постоянно голодные, и послѣ этого снова постились, питаясь тѣмъ, что Богъ пошлетъ; подобный образъ жизни, эту прожорливость, это небрезганіе тухлымъ и даже гніющимъ мясомъ мы и теперь видимъ у очень многихъ дикихъ и полудикихъ животныхъ. Но такъ какъ такіе праздники не могли случаться часто, то семейство круглый годъ находилось въ проголоди, и должно было тратить много труда на безполезныя охоты; прибавивъ къ этому, что оно жило или подъ открытымъ небомъ, или въ сырыхъ, мрачныхъ и дымныхъ пещерахъ, легко понять, что при постоянномъ голодѣ, изнурительномъ трудѣ и болѣзняхъ племя должно было быть малоросло, безобразно, и не могло отличаться большими умственными способностями, и дѣйствительно, когда нашли первые мѣдные мечи, принадлежащіе слѣдовательно уже періоду сравнительно высокой цивилизаціи, то долго не могли себѣ объяснить, какъ люди дѣйствовали ими, до того мала у нихъ ручка. По величинѣ этой ручки, а слѣдовательно по величинѣ державшей ея руки было выведено, что средній ростъ первобытныхъ жителей Европы долженъ быть около 5 футовъ, что подтверждалось впослѣдствіи, когда были найдены кости ихъ; черепъ, съ большими лобными пазухами, съ сжатымъ лбомъ, представлялъ до того поразительный животный типъ, что многіе ученые не хотѣли признать его нормальнымъ для своихъ предковъ, и увѣряли, что это черепъ идіота; но въ настоящее время подобныхъ череповъ найдено слишкомъ много, чтобъ сомнѣніе было еще возможно.
   Первобытные люди питались исключительно мясомъ. Но это мясо обладало или очень быстрыми ногами, или очень сильными лапами, или крыльями, или плавниками; сколько труда и опасносностей стоилъ каждый обѣдъ! Слабый человѣкъ съ своимъ каменнымъ топоромъ долженъ былъ бороться съ гигантскимъ пещернымъ медвѣдемъ, долженъ былъ догонять или подкарауливать съ своимъ лукомъ и стрѣлами, вооруженными кремневымъ наконечникомъ, быстраго и осторожнаго оленя; птица уносилась въ воздухъ, рыба уплывала въ глубь при приближеніи человѣка, а онъ былъ прикованъ къ землѣ,-- борьба была слишкомъ не ровна. Съ другой стороны его охотничья и бродячая жизнь ставила его постоянно во враждебныя отношенія къ сосѣдямъ, и принуждала его къ войнамъ; къ тому же голодъ заставлялъ его конечно искать дичи но силамъ, и такимъ образомъ для первобытнаго европейца, какъ и почти для всѣхъ остальныхъ дикихъ народовъ, главною, лучшею, и самою выгодною дичью былъ человѣкъ, и необходимость должна была сдѣлать его антропофагомъ. Оно такъ и было въ дѣйствительности; въ Кетнессѣ нашли рядомъ съ костями животныхъ обозжеными и взрѣзанными чтобъ вынуть изъ нихъ костный мозгъ, и челюсть ребенка съ правильными бороздами, сдѣланными кремнемъ, и совершенно сходными съ бороздами на взломанныхъ костяхъ животныхъ; въ Шево Спрингъ нашелъ множество человѣческихъ костей обглоданныхъ и взрѣзанныхъ кремневыми ножами; кости эти всѣ принадлежали какъ видно дѣтямъ и молодымъ людямъ, а длинныя трубчатыя кости рукъ и могъ были всѣ безъ исключенія вскрыты продольнымъ взрѣзомъ, какъ и кости животныхъ. Такимъ образомъ едва ли не ошибочно приписывать каннибальство австралійскихъ племенъ исключительно отсутствію на ихъ островахъ большихъ млекопитающихъ и птицъ; несомнѣнно, что это обстоятельство тоже имѣло важное и очень важное вліяніе, по оно скорѣе способствовало сохраненію, нежели появленію этой дурной привычки, потому что такое же, если не худшее каннибальство мы видимъ въ настоящее время во внутренней Африкѣ, которую конечно, нельзя упрекнуть въ бѣдности большими животными. Человѣкъ охотился, вѣроятно, на человѣка даже раньше, нежели на другихъ млекопитающихъ или даже птицъ, такъ какъ этого рода дичь достается ему во всякомъ случаѣ легче всякой другой, и только съ развитіемъ нѣкоторой цивилизаціи, съ усовершенствованіемъ своихъ охотничьихъ снарядовъ, съ улучшеніемъ своей матеріальной жизни, онъ отказывается отъ каннибальства и замѣняетъ человѣческое мясо мясомъ другихъ животныхъ. Но никакъ не должно думать, чтобъ каннибальство въ Европѣ встрѣчалось только у первобытныхъ ея жителей, современниковъ мамонта, носорога и пещернаго медвѣдя; Гиббонъ приводитъ одного древняго римскаго писателя, разсказывающаго, что нѣкоторыя племена Скоттовъ, жившія около нынѣшняго Глазгова, были въ его время еще антропофагами, (Crawford, Transact. of the etlmolog. Society of. London, Vol. I.)
   Первымъ и чрезвычайно важнымъ началомъ къ цивилизаціи было пріобрѣтеніе домашняго скота; имѣя всегда готовое мясо и молоко, дикарямъ не нужно было уже тратить столько времени и труда на трудную и неблагопріятную охоту; охота сдѣлалась второстепеннымъ дѣломъ, она дополняля только обѣдъ, а не доставляла его но прежнему цѣликомъ. Самое трудное, тяжелое и бѣдственное время было уже пережито; не занятый исключительно и постоянно заботой о сегоднѣ, человѣкъ могъ уже думать о завтра, улучшить свое жилище, оружіе, охотничьи снаряды и домашнюю утварь. Пастушеская жизнь не требуетъ уже для пропитанія человѣка такого огромнаго количества земли, какъ охотничья, и потому люди могли жить тѣснѣе, составлять селенія; отношенія къ сосѣдямъ становились болѣе мирными, и иногда даже, вѣроятно, предпринимались общія работы или занятія, напримѣръ, облавы на волковъ и медвѣдей, чтобы защитить стада, а это сближало семейства и племена, интересы которыхъ не были уже столь противоположными, какъ при охотничьемъ образѣ жизни. Такимъ образомъ введеніе домашнихъ животныхъ можно считать началомъ новаго, болѣе свѣтлаго періода въ исторіи человѣчества, въ высшей степени важнаго замѣчательными событіями, сдѣлавшаго возможными первые успѣхи общественности и цивилизаціи. Вторымъ и еще болѣе важнымъ и вліятельнымъ шагомъ на пути цивилизаціи было искуственное разведеніе хлѣбныхь и огородныхъ растеній; пространство земли, нужное для пропитанія семейства, стало несравненно менѣе, и только въ этомъ періодѣ могли появиться первыя прочныя и постоянныя населенія, деревни. Мы не станемъ прослѣживать дальше ходъ физической, матеріальной цивилизаціи, если можно такъ выразиться,-- задача наша состоитъ только въ томъ, чтобъ указать, какія условія имѣли вліяніе на первые ея успѣхи. Мы замѣтили только, что у большинства народовъ сохранилось темное фантастическое преданіе о началѣ земледѣлія, которое почти всегда приписывается непосредственному божественному учрежденію. Греки инстинктивно поняли, что ихъ свѣтлая роль въ исторіи началась со временъ изобрѣтенія плуга, и имя Триптолена, ученика самой Цереры, осталось священнымъ, какъ имя величайшаго ихъ благодѣтеля; подобное же преданіе существовало и у Астековъ и Толтсковъ. Замѣтимъ между прочимъ, что тамъ, гдѣ дѣйствительно произошла эта замѣна, гдѣ земледѣліе дѣйствительно вытѣсняло скотоводство, мы видимъ только временное улучшеніе, вслѣдъ за которымъ страна быстро падала и пустѣла. Провансъ напр. былъ въ древности одною изъ самыхъ богатыхъ и плодоносныхъ странъ; земля въ ней давала всегда превосходный урожай, но жители мало занимались скотоводствомъ, не удобряли полей, такъ что земля скоро истощилась, и они были принуждены распахивать новую и вырубать для этого лѣса. Съ уничтоженіемъ лѣсовъ высохли ручьи, солнце выжгло почву, лишенную необходимой влажности, и богатый прежде Провансъ представляетъ теперь малозаселенную, вызженую и почти безплодную степь. Этому же обстоятельству должно, вѣроятно, приписать упадокъ и обѣдненіе Сициліи и римской Африки, бывшихъ нѣкогда житницами древняго міра. Египетъ спасся отъ этой судьбы только благодаря тому, что Нилъ, почти безъ пособія жителей, удобрялъ ежегодно почву.
   Такимъ образомъ дѣйствительность и добросовѣстное изслѣдованіе фактовъ опять рѣзко противорѣчатъ мистическимъ преданіямъ почти всѣхъ народовъ, что еще разъ доказываетъ старую истину, что въ дѣлѣ науки и фактовъ нельзя рѣшать большинствомъ голосовъ, какъ дѣлаютъ многіе, доказывая справедливость и истину преданія тѣмъ, что оно встрѣчается почти во всѣхъ странахъ и у всѣхъ народовъ. Мистическое преданіе представляетъ человѣчество въ началѣ, въ золотомъ вѣкѣ, въ какомъ-то блаженномъ состояніи доброты, невинности, счастія,-- люди, говоритъ оно, были красивы и долговѣчны, потому что они были добродѣтельны. Но съ паденіемъ нравственности человѣчество стало падать, насталъ серебряный, за нимъ мѣдный, наконецъ, желѣзный вѣкъ,-- и мистика на основаніи этихъ фактовъ пророчитъ человѣчеству самую мрачную будущность, и, наконецъ, уничтоженіе, среди всевозможныхъ пороковъ и преступленій. Дѣйствительность рисуетъ намъ совершенно обратную картину: въ знаменитомъ золотомъ вѣкѣ -- люди, маленькіе, безобразные, глупые, съ сжатыми черепами, вѣчно голодные и нагіе, въ потѣ лица зарабатывали себѣ -- не хлѣбъ, а мясо, и часто человѣческое; подверженные скорбуту и другимъ болѣзнямъ, они не могли быть долговѣчными,-- и за тѣмъ дѣйствительность представляетъ намъ долгую цѣпь постоянныхъ усилій, вслѣдствіе которыхъ человѣкъ освобождается наконецъ отъ части природы и въ свою очередь подчиняетъ ее себѣ, заставляя всѣ ея силы работать для него. Вмѣсто этого постояннаго, вѣчнаго прогресса, представляемаго намъ дѣйствительностью, мистическія преданія почти всѣхъ народовъ безъ исключенія показываютъ намъ далеко позади счастливое романтическое прошедшее, а впереди грозное и мрачное будущее, дѣлая такимъ образомъ главною чертою исторіи человѣчества регрессъ и упадокъ.

ДЕ-КАЛОННЪ.

"Дѣло", No 1, 1867

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru