Катков Михаил Никифорович
Историческое значение Москвы как символа основных начал, на которых зиждется государство

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

М.Н. Катков

Историческое значение Москвы как символа основных начал, на которых зиждется государство

   Москва не есть просто город; не кирпич и известь ее домов, не люди, в ней живущие, составляют ее сущность. Москва есть историческое начало, Москва есть принцип. Люди переменяются, как непрерывно переменяются частицы живущего тела; переменяются люди, переменяются и нравы, и порядки. Но остается дух места, остается историческое начало. Москва, Кремль с его соборами, старые терема ее царей и это Красное Крыльцо, по ступеням которого сходили столько событий, решавших судьбу Русской земли: все это имеет свою силу, все это известным образом настраивает, все это в известном смысле обязывает. Единство и независимость Русского государства во что бы то ни стало и ценой каких бы то ни было жертв и усилий, - вот Москва, вот ее значение в русской истории, вот то начало, которое ею знаменуется и в ней воплощается. Сказать: Москва - значит сказать: русская держава нераздельна и едина, значит сказать: русский престол есть неотъемлемое и нераздельное достояние русского народа и составляет одно с ним. Есть другие интересы, другие исторические начала, другие идеи; но Москва есть то, что она есть, и начало, ею представляемое, не заменимо никаким другим. Этим началом не все исчерпывается, но все должно быть совместимо с ним, оно должно быть непременно слышимо в общем созвучии. Где бы ни был правительственный центр России, историческое значение Москвы с своею обязательною силой останется за ней навеки; какие бы формы ни приняла наша жизнь, какие бы ни образовались в ней новые сочетания, какие бы новые элементы ни вошли в ее единство, сила этого единства должна остаться в основании, и символ его есть Москва. Недавно с высоты трона слышали мы слова, в которых высказывалась вся сила начала, представляемого Москвой: "В единодушии этом (между царем и русским народом) наша сила, - сказал Государь Император, принимая депутацию 29-го минувшего мая, - и пока оно будет существовать, нам нечего бояться ни внешних, ни внутренних врагов. Покойному Сыну суждено было во время путешествия Его по России в 1863 г. быть свидетелем подобного же единодушия, вызванного тогда посягательством врагов наших на древнее достояние русское и на единство государства. Да сохранится единодушие это навсегда!"
   Нынешнее прибытие Государя Императора ознаменовалось действием, которое произвело глубокое впечатление и которое имеет всю силу исторического момента. Здесь, в Кремле, посреди его соборов, с высоты Красного Крыльца Государь Император явил народу Наследника Престола. Было нечто торжественное, глубоко знаменательное в этом действии, как бы соединившем Русскую землю с будущим правителем ее судеб, которого Провидение предназначило к тому так неожиданно для него самого, - соединившим их в древнем средоточии Русского государства, с того места, над которым носится завет всей тяжкой истории нашей, память стольких веков борьбы, страданий и величия.
   Посреди обстоятельств современной нам жизни, посреди ее волнений и возникающих над нею вопросов отрадно и успокоительно встречать то, что является нам, говоря "словами нашего архипастыря, "в верный залог единства, твердости, благоустройства и благоденствия России".
   Единство, твердость, благоустройство, благоденствие России - этими словами исчерпывается весь смысл русского патриотизма и вся программа того, что называется национальным правительством. Единство - всему основа; ничто дальнейшее невозможно без этой основы. И органическое тело, и нравственное существо подвергаются изменениям и преобразованиям, они переходят из одного положения в другое, раскрывают новые силы, принимают новые формы: но все это возможно лишь на основании чего-либо постоянно пребывающего и хранящего нерушимо свое единство. Где нет этой основы, там ничего и быть не может; где единство существования колеблется и подвергается сомнению, там все колеблется и рушится, там вступает в свои права сила разложения и тления. Государственный состав тверд, где государство едино и цельно и где между властью и народом нет никаких недоразумений, неясностей и смут, где они принадлежат друг другу как разные части одного и того же организма, как разные отправления одной и той же жизни. Без государственного единства не может быть и речи о благоустройстве государства, о благоденствии народа; но единство и твердость теряют свой смысл и силу, если они не служат основанием благоустройству. В непрерывной борьбе за свое существование наше государственное единство не было тем, чем оно должно быть для того, чтобы соответствовать своему назначению; оно было сурово, оно было запечатлено характером исключительности, отчуждения, разобщения. Ему предстоит теперь обнаружить, с Божиею помощью, силу организации и благоустройства, ему предстоит разомкнуться для жизни и из внешней, все от себя отталкивающей силы превратиться в единство живое, плодотворное, многообъемлющее, дающее простор все человеческим интересам и плодотворному взаимодействию исторических сил всемирной цивилизации.
   Есть люди, которые любят противополагать национальной политике общечеловеческую, как они выражаются. Национальная политика, проповедуют они, есть политика узкая и эгоистическая, а над нею будто бы возвышается политика великодушия, которая не ограничивается интересами своего государства и благом своего народа, а объемлет еще другие народы и все человечество. Надобно, говорят они, иметь в виду преимущественно общечеловеческие интересы и жертвовать им интересами национальными.
   Но человечество не в облаках, не в тумане отвлеченностей. Каждый должен знать свой пост, исполнять свой ближайший долг, - вот чего требует человечество. Высшие интересы человечества именно в том и состоят, чтобы правительство народа было его правительством и чтоб оно не имело в виду ничего иного, кроме блага своей страны. Возьмем, к примеру, Россию; спрашивается, что было бы желательно в интересе человечества: то ли чтоб это громадное государство, плод труда стольких веков, чтоб это великое единство, установившееся ценой стольких жертв, подверглось колебанию в своих основах и было предано разложению, - или то, чтоб основы его существования пребывали вне сомнения и вопроса, чтоб это великое единство хранилось незыблемо и служило твердою основой благоустроенному обществу и процветающей жизни? Служа своему отечеству, блюдя его государственное единство, способствуя его благоустройству, работая во благо своей страны, не служим ли мы человечеству и не единственный ли это путь служить ему не в мечтах, а на деле? Чем плодотворнее и шире развивается жизнь народа, чем более сил входит в нее, чем благоустроеннее государство, чем обеспеченнее все существенные интересы общественного порядка, от высших до низших, тем богаче будет наше приношение человечеству и делу цивилизации. Политике национальной может быть противополагаема не какая-либо общечеловеческая, а политика бессилия и упадка.
   
   Впервые опубликовано: "Московские ведомости" 1865. 20 августа. No 182.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru