Коровин Константин Алексеевич
Карла Маркса

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 1. "Моя жизнь": Мемуары; Рассказы (1929-1935)
   

Карла Маркса

   Москва, июль, жара. Огромная мастерская. Пол покрыт театральными декорациями. Топится печь -- разводятся колориты и клей. В окна видны железные раскаленные крыши домов по Тверской-Ямской, вывески овощной и шорной лавок. Едут ломовые вереницей, везут кули муки, овса; на кулях сидят здоровенные ломовики, покрытые мучной пылью, и слышно -- "ы, ы, ы" -- понукание лошадей, огромных, в тяжелой блестящей сбруе с кистями. Лошади лениво движутся в знойном дне. В воздухе пахнет квасом и рогожей. Вдали -- маковки церквей, горящие золотом.
   На извозчике едет полная женщина в зеленой шляпе, в руках коробка -- бисквитный пирог -- и клетка с чижиком. "На дачу,-- думаю я.-- Вот бы выкупаться! Поехать в Косино или Кунцево! А пить как хочется!"
   -- Василий Харитоныч,-- говорю я рабочему-маляру, Белову, расторопному парню с круглым лицом, типичному рабочему из солдат,-- сбегай, достань лимонаду или ланинской.
   -- Чего лучше,-- говорит Василий,-- в жару этакую, как черное пиво! У нас пиво хорошее.
   Василий приносит пиво, пьет со мной и рассказывает:
   -- Вот здесь вчера, на дворе нашем, что было: студенты женщину зарезали... Вот она кричала, когда ее в "скорую помощь" сажали. Ну, доктору засвистела в зубы. Ну, насилу удержали. Здоровая! Городовых прямо раскидала...
   "Что за ерунда",-- подумал я.
   -- Красивая? -- спрашиваю.
   -- Нет, чего! Толстая. Лет за пятьдесят. Жена сапожника. В подвале живут. Бе-едные. Двое детей.
   -- Что же ты ерунду порешь... Рассуди: за что студентам жену сапожника резать?
   -- Вы никогда не верите... Студенты народ озорной, чего тут... Созорничали. И вот она кричала. Ужасти!
   -- Чушь. Не может быть...
   -- Не верите! Так в газетах прочтите. И он подал мне "Московский листок".
   Действительно, в отделе происшествий там было напечатано, что в доме Соловейчика -- Тверской части, Садового участка -- в припадке острого алкоголизма мещанка Юдина нанесла себе несколько ножевых ран и в карете "скорой помощи" скончалась. А затем... была и другая заметка: такие-то студенты Московского университета за непосещение лекций и невзнос платы увольняются...

* * *

   В Архангельске я был с художником Головиным, с нами был и Василий Белов. Как-то я попросил Белова сходить посмотреть на уличную афишу, что идет вечером в театре.
   Василий, возвратясь, повесил картуз на гвоздь и бойко, по-солдатски, доложил:
   -- По всему городу капеллой.
   -- Что такое, Василий?
   -- Ну, вот опять не верите. Чего ж, верно: "капеллой по городу", боле ничего.
   Василий любил читать и сокращать написанное: все прочитанное поэтому превращалось у него в абракадабру, а события извращались и преувеличивались до чудовищности.
   На сей афише было указано, что "проездом через город Архангельск капеллой Славянского будет дан концерт".
   -- Ну что -- верно же? Сами читали! -- сказал Василий.
   -- Верно, Василий. Капеллой... Голые по всему городу поедут. На санях!
   -- Вот,-- возмутился Василий,-- голые! Это что ж такое? На санях, летом! Да это нешто город! Чего тут и делать-то.
   И он, сморщив глаза, махнул рукой и вышел...
   -- Ежели наш Государь захочет, все державы победит,-- сказал Василий в тот же день за работой.
   -- А тебе бы хотелось, чтобы всех победил? -- спросил его зашедший ко мне В.А. Серов.
   -- Еще бы! Чего глядеть...
   -- А зачем?
   -- Как -- зачем, а чего они по-нашему не говорят? Да и в церковь не ходят.
   -- Они в свою ходят.
   -- Ну вот, "ходят"! Турки-то. Что вы, нешто это церковь? Там и святой водой не кропят, детев не хрестят. Чего тут! Узнали б тогда, что и как...
   -- Василий Харитоныч,-- вмешался я в разговор.-- А вот японцев-то не победили наши. А ты говорил -- наша возьмет.
   -- Всех бы в море японцев... Да что тут. Измена да горы.
   -- Горы,-- повторил он.-- Верхушек не видать. Страсть какая. А там тучи. Они оттуда наших-то и жарят ночью. А наши-то в Порт-Артуре, сердешные. Выйти и некуда. Ежели бы не тучи, прощай! Всех бы взяли. Да нешто это война? Воевать выходи на ровное место, в чисто поле. А то горы!

* * *

   Как-то, уже во время революции, я пошел в мастерскую взять свои эскизы.
   У ворот дома Соловейчика, где была мастерская, я увидел Василия Белова.
   Он стоял один и глядел рассеянно; под глазом у него был большой синяк. По улице шли люди, несли знамена с надписями: "Дворцы народу", "Свобода, свобода"...
   -- Василий Харитоныч,-- спрашиваю.-- Что это? Ушибся? Глаз-то у тебя затек.
   -- Ну и свобода,-- ответил Василий.-- Это что же такое? Вчера я на метенге {Так в тексте.} был у Страстного... Народу... Говорил, как новое начальство дома делить начнет. Кому -- ежели я солдат -- одно, а ежели мастер -- другое. Мне, чисто Шаляпину, хлопали. Да один какой-то стрюцкой мне в морду -- хлясть. Ну, за меня народ. "Как драться? Полное право!" А стрюцкой на меня показывает: "Ишь, у него бриллиант на пальце". А у меня кольцо с бирюзой, когда в Самарканде с вами был, вы подарили. "Давай кольцо,-- кричат,-- бриллиант носит, сволочь!" Сняли кольцо. Чуть палец не оторвали. Насилу сбежал.
   В это время мимо нас по Садовой повалила толпа: "Свобода, соединяйтесь". Шли дворники с метлами и пели: "Черные дни миновали". Василий смотрел сердито. Вдруг перед ним остановились двое и стали его разглядывать.
   -- Это городовой переодетый,-- сказал один из остановившихся, показывая на Василия.-- Ишь, морда бита.
   -- Городовой это, тащи его. Ишь, переоделся! Василий закричал:
   -- Какое полное право!
   Но Василия уже держали за руки. Я вступился за него:
   -- Это вот из этого дома мастер,-- говорю.-- Рабочий, сознательный. Из мастерской.
   -- Веди его туда, узнаем, кто,-- загалдели в толпе. Василия и меня привели в мастерскую.
   Когда вошедшие увидели краски, кисти и часть декорации, над которой была написана большая голова египетского фараона в тиаре (декорация изображала барельеф к балету "Дочь фараона"), один из освобожденных граждан сказал, сморкнув носом:
   -- Э-э, товарищи, и верно... Художники... Ишь, Карлу-Марксу малюют. Вот за это, знать, его и били несознательные. А пошто у Карлы-Марксы бутылка на голове?
   -- Монополия, что ли?
   -- Монополия, знать.
   -- Ишь ты!

* * *

   Через неделю Василий пришел ко мне серьезный и важный.
   -- Теперь я за старшого,-- сказал он.-- Бумагу мне дали. Главный мастер. Весь двор меня слушает, ходит смотреть Карлу-Марксу.
   Говорил это Василий строго, и лицо его было умственное и гордое. Вдруг, совершенно другим голосом, Василий сказал:
   -- Ну, что теперь денег награбят -- страсть! Часы карманные делить будут. Мне золотые обещали.
   -- Нехорошо, пожалуй, будет, Василий...
   -- Чего ж? Народ гуляет. Никто не работает. Кто что. Свобода потому. Очень антиресно. Где подожгут, где стащат, своруют, потом ловят, кого бьют. Кто кого. Антиресно. Гуляют. Карла-Маркса велел. Ну, и рады все. Ходят смотреть в мастерскую: голова большая. Ну, спрашивают: что за человек такой намалеван? А я говорю: Карла-Маркса, Фундуклей, царскую дочь за себя взял, в дочери фараона, в балет. Она танцевала да веретеном, от жисти такой, сквозь себя проколола. А его от должности уволили.
   -- Ловко,-- говорю,-- ты, Василий, придумал.
   -- А чего ж? Всем ндравится. А один пожилой так даже заплакал. Говорит -- у него тоже вроде было с дочерью.-- Так, говорит, в больнице и померла.
   Он посмотрел на меня с укоризной:
   -- А вы, Кистинтин Лисеич, все не верите, смеетесь, а мне вот муку, крупу, сахару за это дают...

* * *

   Через неделю Василий опять пришел, но грустный, подавленный. Глаза ходили во все стороны.
   -- Ну, начальство теперь, плюнуть стоит,-- сказал он.
   Оказалось, что в мастерскую явился человек в кожаной куртке, с портфелем под мышкой и сказал про декорацию: "Это не Карл Маркс",-- и велел бороду прималевать.
   -- Карла-Маркса фабрикантом был,-- горячился Василий.-- Все фабрики рабочим отдал, капитал на книжку положил... А декорацию взяли и сказали, что из нее знамя сделают.
   -- Взяли,-- повторил с грустью Василий.-- Знамя! Какое же из этого знамя выйдет! Знамя есть священная хоругвь против врагов унутренних и унешних, а он
   чего понимает? Так, какой-то стрюцкой. Чего тут. Говорили, часы делить будут. Вот тебе и часы! Фабрики рабочим отдал Карла-Маркса, а сам, поди, с золотыми часами ходит. Тоже суфлеры, знаем их.
   И, посмотрев на меня, еще раз укорил:
   -- Вот вы все не верите, все смеетесь... Эх, досмеетесь вы, Кинститин Лисеич...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Карла Маркса -- Впервые: Возрождение. 1931. 7 июня. Печатается по газетному тексту.
   ланинская вода -- фруктовая столовая вода. Названа по имени основателя московского завода искусственных и минеральных вод (1852) купца 1-й гильдии, потомственного почетного гражданина Москвы Н.П. Ланина. Вода продавалась оптом и в розницу в его собственном магазине "Ланинские воды", а также в других магазинах города под фирмой "Н.П. Ланин". Продавал он и виноградные вина.
   "Московский листок" -- одна из самых популярных газет в России конца XIX-начала XX в. Его тиражи исчислялись десятками тысяч, а читательская аудитория охватывала всю страну. Возникший как орган "обывательских интересов", он через несколько лет смог значительно повысить свой уровень и стать в один ряд с наиболее серьезными газетами своего времени. "Московский листок" возник в 1881 г., через двадцать лет после отмены крепостного права. Реформы Александра II повлекли за собой множество самых разных последствий, в том числе и "демократизацию культурной жизни". Появился новый театральный зритель, новый посетитель музеев -- и новый читатель. Эти люди первого пореформенного поколения, малограмотные, малообразованные, стали на рубеже XIX-XX вв. основными "заказчиками культуры". Именно на них первоначально ориентировался редактор-издатель "Московского листка" Николай Иванович Пастухов (1831-1911).
   Белов Василий Харитонович -- реальное лицо, помощник К.А. Коровина в декораторском деле -- умел искусно смешивать краски по замыслу Коровина; будучи и сам колоритной личностью, является персонажем многих рассказов художника, своего рода олицетворением народной смекалки.
   капелла Славянского -- образована в 1868 г.; основатель -- Агренев-Славянский (наст, фам. Агренев) Дмитрий Александрович (1833-1908), русский певец (тенор), хоровой и оркестровый дирижер. Он и его жена, Ольга Христофоровна Агренева-Славянская (1847-1920), были собирателями народных песен. На концертах многие песни звучали в их обработке. Выступления капеллы осуществлялась как в России, так и за рубежом. В состав хора, в зависимости от программы концерта, входило от двадцати пяти до трехсот человек: мужчины, женщины, а также дети. Репертуар составляли русские народные песни, песни других славянских народов (чешских, сербских и др.; видимо, отсюда и псевдоним: Славянский). Выступления капеллы отличались эмоциональностью и зрелищностью -- дирижер и певцы выступали в стилизованных боярских костюмах. За сорок лет существования капеллой было дано около десяти тысяч концертов в России, на Балканах и в различных странах Центральной и Западной Европы, Америки и Африки.
   ...японцев-то не победили наши -- имеется в виду русско-японская война 1904-1905 гг. 24 января 1904 г. Япония разорвала дипломатические отношения с Россией. В ночь на 27 января японцы неожиданно атаковали русские корабли в Порт-Артуре и корейском порту Чемульпо. Русская армия не была готова к войне и испытала ряд унизительных поражений у Лаояна, Мукдена и в Порт-Артуре. В мае 1905 г. японцы фактически уничтожили пришедшую из Кронштадта русскую эскадру в решающей морской битве при Цусиме. Война закончилась в августе 1905 г. Портсмутским миром на унизительных для России условиях.
   стрюцкой -- здесь и далее: подлый, дрянной, презренный человек.
   "Черные дни миновали..." -- см. выше, прим. к. с. 71.
   "Дочь фараона" -- балет на музыку Цезаря Пуни. Хореография Мариуса Петипа. Впервые поставлен в 1862 г. в Петербурге.
   Фундуклей -- здесь и далее: от греческой фамилии Фундуклей, известной на Руси еще с XVIII в.; очевидно, для Василия Белова персонажи оперы Дж. Верди "Аида" ассоциируются с историей Древнего мира.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru