Коровин Константин Алексеевич
На Масленице

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

На Масленице

   На Масленицу решили поехать в деревню.
   Как-то наскучило в Москве. Все театр да театр. Конечно, странно писать, что от театра можно соскучиться, но я бывал в нем по обязанности почти каждый день.
   А в те времена у Большого театра в Москве нередко стояла очередь с ночи, чтобы утром получить билеты в кассе,-- студенты, курсистки, молодежь.
   Некоторые брали с собой восковые свечечки, чтобы читать.
   На Шаляпина всегда была очередь.
   Директор Теляковский удивлялся, что я редко ходил к нему в ложу слушать оперу, но я ему отвечал, что все время ее слушаю, работая декорации в мастерской, куда доносились со сцены голоса певцов и звуки оркестра.
   А глушь, деревня, зимняя пустыня, огонек в убогой хижине крестьянина рождали во мне душевное настроение -- в тоске и мраке зимней ночи тоже была музыка, какая-то симфония, родная и великая, которая ласкала мне душу.
   
   Друзья! не все ль одно и то же:
   Забыться праздною мечтой
   В блестящей зале, в модной ложе
   Или в кибитке кочевой?
   
   Глухо было в деревне, когда мы приехали ночью к дому. Собаки радостно встретили нас. Замечательный народ -- собаки! В радости они прыгали на нас, стараясь лизнуть в лицо.
   -- Вот верно я говорил,-- сказал Василий Сергеевич,-- что в сапогах надо ехать, а вы говорите, валенки. Ну-ка, вот ступайте в валенках к крыльцу через лужи. Масленица ведь! Ростепель!
   -- Это верно,-- говорит дедушка,-- только ноне так, а то все стужа была.
   -- Натопил дом-то?-- спрашиваю я. -- Письмо получил?
   -- Получил,-- ответил дед,-- как же, натопил, жарко!
   Правда, тепло было в доме, когда мы пришли, как в бане. Пахло сосной и можжухой.
   Самовар стоял на столе, деревенские лепешки -- туболки, топленное в крынке молоко и сливки.
   Приятели поставили ружья в угол, а Коля Курин, сняв сапоги, сел у камина греть ноги.
   Хорошо в деревне! К себе приехал. Человеку надо приехать к себе. Каждому человеку нужен свой угол. Нужно приехать к себе.
   Василий Сергеевич что-то разговорился с тетушкой Афросиньей.
   -- Вот пугало, вот пугало надысь,-- говорила тетушка Афросинья.
   -- Я его попугаю!-- кричал Василий Сергеевич храбро.
   -- Чего ж? Он метла и метла, так его и зовут.
   За чаем, за закусками, сидя за столом, приятели говорили:
   -- Жарко натоплено!
   Василий Сергеевич разделся весь. Остался в одной "егерской" фуфайке.
   -- Хороша у тебя фуфайка,-- говорил Караулов.
   -- Да-с,-- подтвердил владелец,-- у меня ревматизм, фуфаечка-то пятнадцать рубликов стоит -- ангорской шести.
   -- Ангорской шерсти?-- прищурившись, спросил доктор Иван Иванович. -- А ангорской шерсти и нет. Это из обезьяньей шерсти в Америке делают.
   Василий Сергеевич тотчас же вспыхнул:
   -- Что ты говоришь. Клеймо посмотри -- вот видишь: "доктор Егер", не тебе чета... На весь мир работает.
   -- Да мало ли что... Штемпель-то везде можно поставить. Вот на штемпеле обезьяна и отпечатана.
   Василий Сергеевич снял фуфайку и, посмотрев на штемпель, сказал:
   -- Это не обезьяна, а лев английский.
   -- Таких не бывает,-- сказал Коля Курин.
   -- А ты чего лезешь? Как -- не бывает? Дура!

* * *

   В это время я и мой слуга Ленька привязали к длинному шесту кольцо. Я ему сказал:
   -- Полезай на чердак и высунь этот шест в слуховое окно.
   Я взял метлу, прикрепил к ней тулуп, подвесил валенки, а метлу подвязал к длинному шнурку, конец которого продел через кольцо. Слуга Ленька залез на чердак и из слухового окна продвинул наружу шест и чучело: когда дергали шнурок, оно прыгало и плясало на снегу перед окном.
   Выходило неплохо. Прыгал странный человек, голова у которого -- метла.
   Когда я вернулся в дом, тетушка Афросинья рассказывала:
   -- Он ведь -- метла. Сторож лесной. В сторожке завсегда в лесу живет. Знать, от горя, что ли: жена у него ушла, голова его прутьями обросла. Вестимо -- все лес да лес кругом. Ну, и пугает. Девок, баб, что по грибы аль за ягодами в лес ходят. Он за ними ка-ак пустится бежать!.. Ну они ему и бросают -- кто оладьи, кто краюху хлеба. Вреда от его нет. Надысь смерклось, в окно-то и стучат на кухне. Я поглядела -- сердце упало. Гляжу, из тулупа-то у него хворост -- метла торчит. Ну, дедушка с ружьем вышел. Тот бегом побег. А мне жалко стало. Я дедушке и говорю: "Поди, дай ему пирога с капустой".
   Ну, позвал, дал ему.
   "Чего,-- говорит,-- хозяин третий год за сторожку не платит, с голоду помираю..."
   -- Смотрите,-- закричал, указывая в окно, Василий Сергеевич,-- метла!.. И он стал наскоро надевать на себя полушубок, шарф, валенки. Приятели смотрели на пляшущую при луне фигуру, вытараща глаза.
   -- Ну вас к черту всех с вашими делами...
   Василий Сергеевич схватил свое ружье, хлопнул дверью и пошел в деревню. Я поднялся на чердак и сказал Леньке:
   -- Убирай, довольно!
   Ленька потянул чучело кверху, но оно оборвалось и упало у окна. Доктор и Павел Александрович Караулов подошли смотреть.
   -- Ловко придумали,-- сказал Иван Иванович.

* * *

   Все пошли в деревню звать не на шутку рассердившегося Василия Сергеевича. Василий Сергеевич стоял у избы крестьянина Феоктиста Андреевича, который запрягал лошадь:
   -- Чего ехать ночью на станцию -- дорогой нападет кто... Метла, чего метла?.. Ведь он это так -- полоумный. Христа ради просит. Позабавить вас хотел.
   Василий Сергеевич стоял молча. Сурово глядел желтыми глазами.
   -- Не уезжай,-- говорила и тетенька Афросинья. -- Куда ехать? Блины я заготовила на утро. Рыжики -- гриб к грибу. Ну метла -- чего напугался?
   Василий Сергеевич махнул рукой и пошел с нами домой. Но, остановившись у крыльца дома, подняв палец, он сказал:
   -- Вот что, знаете, Константин Алексеевич, это в последний раз... Больше моей ноги у вас не будет. Пусть все будут свидетели. А ты чего ржешь, мятные капли?-- внезапно накинулся он на Ивана Ивановича.
   Приятели рассмеялись.
   -- Это Ленька пугал,-- сказал Феоктист. -- Повеселить хотел. Масленица...
   -- Скажите вашему Леньке, что я ему уши оборву!.. Да-с!

* * *

   Василий Сергеевич проснулся мрачный. Но, кушая блины с икрой и рыжиками, отошел и стал смеяться.
   -- Непонятно, почему ночью, когда эта метла плясала под окном, было все же как-то страшно. А днем и не поверишь -- чего испугался.
   -- Это чего... -- сказала тетенька Афросинья. -- А у нас дьячок напугался: полотенце на кольце висело. Так он всю ночь на брюхе пролежал -- взглянуть боялся. Думал -- упокойник. В темени ночной все страшнее...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   На Масленице -- Впервые: Возрождение. 1938. 11 февраля. Печатается по газетному тексту.
   Друзья! не всё ль одно и то же... -- из стихотворения А.С. Пушкина "Калмычке" (1829). У Пушкина во второй строке вместо слова "мечтой" написано "душой".
   ...в... "егерской" фуфайке -- см. прим. к с. 649 кн. 1 наст. изд.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru