Коровин Константин Алексеевич
Необыкновенный сон

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
   Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
   М.: Русский путь, 2010.
   

Необыкновенный сон

   Долго тянется зима в Москве. Все холода, снега, короткие дни. Как-то надоедает надевать шубу, меховую шапку, ботики...
   В феврале все же является надежда, что придет весна. День становится длинней.
   А там, за вокзалами, приятно синеют Сокольники. Веселее кричат галки, носясь стаями по вечерам над московскими церквами и домами.
   Гляжу утром в окно и вижу -- солнце веселее и ярче освещает овощную лавку в соседнем доме, блестит вывеска: "Чай, сахар". И лавочник в белом фартуке стоит в дверях уже в пальто -- шубу снял, значит, стало теплей.
   Приходит ко мне приятель и слуга -- рыболов Василий Княжев -- и говорит:
   -- Вчера был в Царицыне -- пруды по краям оттаяли, вот наметкой линей поймал.
   И показывает ведро, где вертятся два желтых линя.
   -- Что же,-- говорю,-- только двух и поймал?
   -- Нет, еще двух отдал доктору Ивану Ивановичу. Заходил к ему вчера прямо со станции. Кстати, ухо у меня что-то кололо. Ну, он мне в ухо масла, что ли, пустил -- лучше стало. Доктор-то он важнеющий, хороший доктор. Я у его до ночи пробыл. Линей чистил -- заливное делали. За рябцами в Охотный послал. Ну и рябцев навезли в Охотный -- прямо завалили!.. Пятиалтынный пара. Знать, из Сибири пришли. Ну, обед важнеющий. Пелагея Петровна в гости пришла. За обедом Анна Николаевна, жена Ивана Ивановича, сон свой рассказывала. "А вот он,-- сказала она,-- обращаясь к Пелагее Петровне,-- никогда мне не расскажет, что во сне видел. Все молчит, целый день молчит. А потом уйдет". Ну, заметно было, что Иван Иванович обиделся. "Я,-- говорит,-- редко сны вижу. Сегодня видел. Что, бишь, я видел?.. Вспомнил: пуговицы видел. Вот простые пуговицы, оловянные, что к штанам пришивают. А на днях видел огурец. Лежит огурец на тарелке, а водка в графине на комоде стоит". Анна Николаевна и говорит: "Видишь, Пелагея, какой он!" А он говорит мне: "Вот видишь, Василий, мою жизнь. Вот все так. Все ссоры из ничего. Терпение, терпение надо. Неделю теперь со мной говорить не будет..." Ну, значит, мы с им выпили. Про охоту поговорили, про вас. Он от жены-то отдельно спит. Он к вам хотел сегодня к завтраку прийти... Линей-то очистить?-- спросил меня Василий.
   -- Что ты, зачем?.. Тащи свежей воды, пустим их в аквариум.
   Так хорошо, солидно плавали лини в аквариуме. А золотые рыбки никакого на них внимания -- как будто так и надо.
   -- Они ведь из одной породы,-- сказал Василий,-- привыкши.
   К завтраку приехали приятели: Василий Сергеевич, Николай Васильевич Курин и доктор Иван Иванович.
   За завтраком -- разварная белуга с хреном и солонина.
   -- Иван Иванович,-- спросил я,-- говорят, вы во сне сегодня пуговицы видели?
   -- Да! Вам смешно, а вот мне не очень -- жена сердится. Непонятно. Это у нее Пелагея Петровна в гостях. Все сны друг другу рассказывают. Обе они во сне какого-то Рауля видят. Должно быть, оттого, что часто в оперу ездят. А я и скажи, правду сказал,-- не вижу я этих снов, а пуговицы видел. Вот жена и обиделась. Теперь целую неделю дуться будет. Тяжело, надоело. Жду -- как весна придет, я к вам в деревню, а ее в Крым...
   -- Вот женщины завсегда так, тоже их понять надо,-- сказал Василий. -- Им правду говорить вредно. Вот Николай Васильевич, он у их как ни на есть первый. Все им то и сё говорит без остановки, и все врет. И самый у их милый.
   -- Да ты что, Василий, с ума, что ли, сошел?-- обиделся Николай Васильевич. -- Какое ты имеешь право?..
   -- Да что вы, я ведь не со зла. Потому -- вы правильно с ими. Вы сами говорили, когда студентом-то были.
   -- Так мало ли что студентом!-- сердился Николай Васильевич.
   -- А знаете что, Василий-то прав,-- засмеялся Василий Сергеевич. -- Один человек додумался. Он в Америке месяца два был, так там, что ли, выучился. Сказал жене: "Скоро наследство получаю от дяди из Америки. Золотом получаю. В банк нельзя положить, потому банки лопаются. Надо снять дачу и там спрятать -- как ты думаешь куда?" Вот она думает и придумывает, и занята. Но потом с ним совещается, да шепотом -- боится днем, чтобы не услыхали. Советы дает, куда запрятать деньги.
   А он покуда что оперетку сочинил, собирает артисток, обещает им роли и вертит ими как хочет...
   -- Но позвольте,-- вступился Коля Курин,-- тогда поэты тоже, по-вашему, все врут:
   
   Приди ко мне; с утра до ночи
   Я буду около сидеть,
   Тебе смотреть я буду в очи,
   Ты будешь мне в глаза глядеть.
   
   Хорошо ведь? Им и нравится. Не может не нравиться. "С утра до ночи около буду сидеть" -- ведь это надо уметь сказать. Нельзя же женщине: во сне пуговицы видел -- неприлично!
   -- Это верно,-- сказал, смеясь, Василий Сергеич,-- доктор, профессия такая. Микстуры разные, капли, живот болит, пальпация, холера,-- красоты нет. Ну, выходят, конечно, за них замуж кое-кто, а потом каются.
   Иван Иваныч сердито смотрел и молчал.
   -- Ты женский сон сочини, такой, чтоб необычно было...
   -- Ну ладно...
   Доктор Иван Иваныч взял бумагу, карандаш, сел к столу и стал писать. Потом прочел:
   "Сплю это я и вижу, бутылка с квасом стоит около, на столике. И гляжу, а пробка сама собой все выше и выше поднимается. И вдруг как выскочит -- всего меня квасом окатило..."
   -- Не годится,-- расхохотались приятели. -- Нет, уж ты, Иван Иваныч, брось, не сочиняй снов... Да и черт с ними! Скоро весна, поедем в Новый Иерусалим. Там речка хороша, рыбу половим.
   -- Я там бывал,-- сказал Василий и весело вдруг засмеялся, шипя,-- вот делов-то наделал... беда!.. У монаха я в чулане жил. Рыбу на речке с ним ловили. Ему про сны не расскажешь -- вот строг! Увидал раз у меня в посту на столе копченую колбасу. Что было! "Как ты мог в монастырь с колбасой явиться? Да ты что, в своем уме?" Я ему и так и этак. "На разговенье,-- говорю,-- захватил". -- "Врешь,-- говорит,-- тебя лукавый вертит! Уноси свою колбасу вон отсель". Ну, я унес. И повесил на дерево, на бечевку. А настоятель, как на грех, и приметь ее, для всех монахов на ночное бдение и поставь. Ну, меня вон и выгнали... Вот какая история вышла...
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Необыкновенный сон -- Впервые: Возрождение. 1939. 10 февраля. Печатается по газетному тексту.
   ...наметкой... поймал -- см. прим. к с. 634 кн. 1 наст. изд.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru