Коровин К.А. "То было давно... там... в России...": Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
Кн. 2. Рассказы (1936-1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь; Неопубликованное; Письма
М.: Русский путь, 2010.
"Поэтесса"
В июне стояла несносная жара -- деться некуда. На небе ни облачка. У сарая петухи и куры сидят с открытыми ртами. Кто-то сказал, что чай помогает от жары. Пили. Пили с вареньем и коньяком. Еще хуже.
Жара делает человека злым -- ни к кому не приступись, как собаки огрызаются. Вода в речке теплая. Купаемся часто. Залезаем в воду по горло.
Доктор Иван Иваныч разделся на берегу,-- тело такое белое,-- подошел к воде, наклонился, голову мочит.
Осторожно входит в реку, потом бросается и плывет.
-- У Ваньки, когда купается, лицо такое серьезное, глаза белые. Он на какого-то угодника похож,-- сказал толстый Юрий, влезая в реку.
-- Богоносец,-- сказал Василий Сергеич. -- Ух ты, черт, до чего меня слепень жиганул.
К реке подбежал Ленька:
-- Со станции какая-то барыня приехала. Спрашивает Николая Васильевича.
Приятель Коля, услыхав о приезде дамы, наскоро надел штаны, схватил пиджак,исапоги и побежал по берегу в сторону к лесу.
-- Постой, постой, куда ты?-- кричали из реки. Но Коля уже пропал в кустах.
-- Молодая барыня-то?-- спросил Василий Сергеич, окунувшись с головой.
-- А кто ее знает, она вуалью завернута.
-- Молодая?-- раздраженно переспросил Василий Сергеич.
-- Я ведь говорю, что не видать какая.
-- Что ты мямлишь? Какая?! Молодая?!..
-- Чего ж,-- лениво ответил Ленька,-- я ведь говорю, а вы все окунаетесь.
Василий Сергеевич уничтожающе посмотрел на меня и сказал:
-- Слуги у вас!..
-- Только его спрашивала?-- спросил доктор.
-- Нет, еще спрашивала: "А доктор Иван Иваныч здесь?" Я сказал -- здесь.
-- Ах, черт!
Доктор Иван Иваныч живо выскочил из реки, схватил на берегу одежду, простыню, надел шляпу и пустился в сторону леса...
-- Хороша гостья!-- смеялся толстый Юрий, окунаясь и отдуваясь.
-- Чего же смотришь, поди скажи ей, что их нет. Пошли в лес за грибами. А мы сейчас придем.
Ленька повернулся и пошел.
-- Постой!-- крикнул ему Павел Александрович,-- ты поди, скажи ей, а потом возвращайся, да разгляди, какая она.
-- Да я же глядел,-- с сердцем сказал Ленька,-- ведь ее не видать, вуалью вся голова завернута! Видать только, что толстая.
* * *
Покуда одевались, Ленька вернулся и сказал:
-- Барыня на террасе сидят, квас пьют и велели, чтобы Николай Васильич или Иван Иваныч сейчас же пришли.
-- И больше ничего?-- спросили приятели.
-- Нет, спрашивала, есть ли лодка. Очень, говорит, люблю на лодке кататься... Я сказал, что лодка есть.
Мы стали подниматься по тропинке к саду. Василий Сергеич, шедший впереди, вдруг остановился.
-- А почему все-таки они убежали оба? Нет, ну ее к черту. И я не пойду. Еще влипнешь в историю!..
* * *
Когда мы подошли к террасе, незнакомка поднялась к нам навстречу. Она была полная, с темными глазами, серьезная и лет сорока. Очень любезно сказала:
-- Какой у вас прекрасный сад.
И, вздохнув и отведя глаза в сторону, добавила:
-- А фиалок уж нет...
И опять вздохнула.
-- А где же Николай Васильич?
-- Утонул,-- сказал неожиданно Караулов.
-- Как -- утонул?!-- удивилась незнакомка.
-- Он грибы собирать пошел,-- мрачно сказал Юрий.
-- Собирать грибы -- какая проза! Гораздо лучше кататься на лодке и рвать лилии. Они так пахнут...
-- Тиной,-- неожиданно сказал Ленька.
-- Не твое дело! что лезешь?!-- крикнул сердито Павел Александрович.
-- Я так люблю цветы!-- вздохнула незнакомка.
* * *
Павел Александрович предложил незнакомке свою комнату -- отдохнуть. Она томно взглянула на него и сказала:
-- Благодарю... Вы -- милый.
А в дверях обернулась, вновь подарила Павла Александровича томным взглядом и вздохнула.
-- Что же это такое,-- вдруг возмутился Павел Александрович. -- Куда же они пропали? Это странно и пошло. Такая милая особа. Решила оживить наше одиночество... С какой стати убежали! И что это значит?!.
* * *
Незнакомка вскоре вышла на террасу без шляпы и, восторженно протянув руки Павлу Александровичу, воскликнула:
Я за тобой пойду повсюду,
Тень любви твоей и ласки
Жгут меня, как стрелы, сказки...
Павел Александрович несколько опешил.
-- Как странно!-- продолжала незнакомка. -- Доктор -- это мой Лоэнгрин, а Коко -- сама грация, мой папийон, и оба ушли по грибы. Какая тоска!
Тетушка Афросинья накрыла стол на террасе. Ленька принес и поставил на стол водку, балык и миску с окрошкой.
Незнакомка бодро выпила рюмку водки и закусила балыком. После завтрака она сказала:
-- Я еду. Здесь лес и глушь. Меня ждут мои друзья -- поэты. Пусть соберут мне полевых цветов. Больше. Как можно больше, чтобы я могла все лицо погрузить в них!..
Ленька хмыкнул и опрометью бросился в сад. Павел Александрович злыми выпученными глазами посмотрел ему вслед.
-- Болван!..
Садясь на тарантас, незнакомка оглянулась на Павла Александровича и капризно сказала:
-- Ну, что же вы? Садитесь, мой Рауль...
Павел Александрович расцвел и сел в тарантас. Незнакомка помахала нам кистью руки. Тарантас выехал за ворота...
* * *
-- Это номер! Доктор -- Лоэнгрин. Николай -- папийон! Что же это такое?-- хохотал Юрий Сахновский.
-- Это она самая,-- сказал Караулов.
-- Кто -- она?-- спросили приятели.
-- Вот то-то, что никто не знает... Поэтесса!..
-- Уехала?-- входя на террасу, спросил Василий Сергеевич. -- Она ко мне в Москве заходила. Все около артистов, писателей, поэтов вертится...
* * *
Павел Александрович вернулся и, входя, мрачно сказал:
-- Она меня называет Раулем. Милейшая особа, но странно -- на станции ее дожидались какие-то два молодых человека. Она на Ярославль поехала. А все-таки,-- подняв палец кверху, продолжал Павел Александрович,-- она захотела пойти за мной. Пойти! Это понять надо.
-- И за мной,-- сказал Василий Сергеевич.
-- И за мной,-- промычал Иван Иванович.
-- Какие пошлости!-- поморщился Павел Александрович. -- Рауль!.. Хм!.. Странная особа...