Lib.ru/Классика: Кронеберг Иван Яковлевич. Афоризмы

И. Я. Кронеберг

Афоризмы¹

Русские эстетические трактаты первой трети XIX в.

В 2-х т. Т. 2

М., "Искусство", 1974

Aesthetica in nuse {Эстетика вкратце (латин.).}. А. Подражай природе.-- Б. Хорошо. Только благоволи "мне сказать, что такое природа? -- А. Природа все, что ты видишь.-- Б. А подражать что значит?-- А. Делать список с оригинала.-- Б. Какая же цель сего?-- А. Чтоб нравиться.-- Б. Чтобы копия нравилась, не нужно ли и образцу быть такого рода, чтоб мог понравиться? -- А. Бесспорно. А посему подражай изящной природе.-- Б. Я всегда думал, что есть одна бесконечная неисчерпаемая единица. Теперь, стало быть, две природы, одна хороша, а другая не годится. Благоволи сказать и наставить, где границы, их разделяющие? -- А. Это мудрено сказать. То, что нравится, называем мы изящною природою; противного художник и стихотворец касаться не должны.-- Б. Почтеннейший наставник! Один и тот же предмет многим нравится, многим не нравится. На чьем же суждении мне основаться? -- А. Эту задачу, конечно, трудно решить; но есть общий вкус, держись общего вкуса.-- Б. Слушаю. Только общий вкус такая же задача. Англичанину ростбиф, французу бульон, голландцу сыр да масло, русскому щи да каша но вкусу, общего вкуса не вижу.-- А. Если ты так непонятен и такой ужасный материалист, то вот тебе правило, правило золотое! Подражай природе, но украшай ее! -- Б. Теперь опять одна только природа, и эта природа хороша, для сего "подражай ей", и эта же природа опять не годится, посему "украшай ее". Понимаю. Человек, занимающийся изящным искусством, есть бессмысленная обезьяна, подражающая образцу, не заслуживающему подражания. Так?² [...]

Произведение искусства не иное что, как отелесившаяся идея.

Подражай природе! -- Разве природа вне художника? Природа (в художнике.

Творческая сила поэта и художника состоит в способности бесконечного и способности конечного; из первой проистекают идеи; вторая есть фантазия, сила, облекающая бесконечные идеи в индивидуальный образ.

Воображение и фантазия содержатся как проза и поэзия; воображение повторяет части, фантазия творит целое и в жизни уже являет космическую свою силу.

Талант есть только одна тень гения. Талант подражаем и погибает; гений неподражаем и бессмертен. Таланты, как степени, могут друг друга уничтожать, заменять; гении, как роды, никак. Богатство таланта состоит в битой монете, которую можно подделать, похитить и которая чрез употребление выходит из употребления и заменяется другою. Богатство гения состоит в глубоких, неистощимых рудниках, которых ни подделать, ни похитить нельзя и которыми обогащаются столетия и народы.

Изящное есть действительное единство идеального и реального, непосредственное явление души в теле.

В природе изящного нет, изящное только в творениях искусства. Ибо творения природы ни одной идеи совершенно не выражают. Идея, которую искусство предлагает в одном непосредственном созерцании, в природе находится только в переходе от жизни чрез одно для нас неприметное мгновение полного бытия к смерти.

Изящное в сфере искусства то, что свет в природе.

Математическое высокое есть то, что, непосредственно и как бы против воли возбуждая идею бесконечного, приводит фантазию в изумление. Динамическое высокое созерцается акустически и в малейшем знаке являет бесконечную силу. Там нужна экстенсия и путь, совершаемый взором, тут -- экстенсия и интенсия.

Под формою в искусстве разумеют обыкновенно произвольный образ, даваемый мягкой массе, остающийся, когда масса окрепнет. Это форма механическая. Органическая форма, которая одна приличествует творениям искусства, производится действием внутренней силы и совершается полным развитием содержания.

Всякое произведение искусства происходит от одной идеи, подобно величественному древу, произрастающему от одного семени.

Требуют относительно драматических творений единства времени. Чтобы узнать, в чем состоит единство времени, надобно наперед знать, я каком времени движется пьеса на сцене, в астрономическом или идеальном².

Требуют относительно драматических творений единства места, и по справедливости. Прежде фантазия имела крылья, на которых вмиг переносилась, "уда ей было угодно; ныне она, лишившись какими-то судьбами крыльев, ездит в новомодной парижской колясочке, так где ей догнать поэта, переселяющегося вмиг из царских чертогов на поле сражения и т. д.².

Требуют также единства действия. Но что такое действие? Видишь ли ты сию величественную реку, которая в быстром своем течении преодолевает все препоны и, наконец, изливается в покойный океан? Она проистекает, может быть, из многих источников, и в нее впадают, без сомнения, другие реки, текущие из противоположных стран света. Для чего же поэту не проводить разные отдельные потоки человеческих страстей и стремлений до шумного их соединения, если он в состоянии поставить зрителя на такую высоту, с которой он может обозреть все течение? И если река, от приращения изобилующая водами, разливается опять на несколько рукавов и впадает в море более, нежели одним устьем, разве для сего река не та же?

Несогласие критиков о достоинстве какого-нибудь поэтического произведения происходит от разной точки зрения, с которой оное рассматривают. Рассматривание поэтического творения бывает: 1) Критическое, основанное на правилах и началах, отвлеченных от лучших произведений, признанных образцами. Критика французская; но она ее говорит, на каком она основании эти произведения признает лучшими образцами, и следовательно, сама не имеет основания. 2) Историческое, когда мы поэтическое произведение не в самом себе рассматриваем, но относительно века и положения поэта и, судя по тому, сколько он по тогдашним обстоятельствам успел или успеть мог, достоинство произведений его определяем. Критика российская с присовокуплением гиперболических похвал, воздаваемых отечественным писателям, и с отголоском французской критики насчет иностранных писателей. 3) Абсолютное, если мы, не обращая внимания на внешние обстоятельства, рассматриваем, поскольку удовлетворены требования искусства и выражена идея изящного. Критика германская, 4) Эмпирическое, ежели мы, не вникая во внутренний мир поэта, разбираем произведения его каждое порознь и вне связи, в которой они между собою находиться могут. Критика дилетантов, масштаб действительный или обыкновенный свет: tout comme chez nous {Все, как у нас (франц.).}.

К сим можно еще присовокупить идеальное, когда мы стараемся постигнуть поэтический дух в его целости. Ибо поскольку поэзия изображает внутренний человека мир в его целости, то разные явления его должны иметь между собою связь, и произведения поэта в отношении к нему то же, что планеты в отношении к солнцу. Восстанет когда-нибудь поэтический Коперник и укажет нам движения сих планет около своего солнца. Критика будущая.

Критика занимает средину между историею и теориею искусств. Но критика не есть искусство находить недостатки какого-нибудь сочинения. Критика не останавливается на букве, но в букве созерцает изящное. Критик должен иметь дух универсальный.

Германская критика понимает французскую поэзию; французская критика германской поэзии не понимает. Отчего? Оттого, что все французские критики -- Нарциссы².

Знатоком искусства можно назвать только того, который произведение искусства как органическое целое созерцает в духе художника; в дилетанте эта ясность идей превращается в темное чувство.

Вкус есть нечто совершенно личное. Каждый человек имеет свой вкус, соответствующий его органам, его темпераменту, его возрасту, полу; всякий народ имеет свой вкус, соответствующий духу его и климату, отечества. Вкус бывает разный в разные времена и, завися от обстоятельств, более или менее переменчив. Вкус установляется и изменяется образцами. Вкус не знает никакой причины. Может ли такой непостоянный, переменчивый, разновидный хамелеон быть вождем в эстетике? Невзирая на то, хотят о творениях искусства и поэзии судить по вкусу. От сего происходит то, что всякий судит по своему вкусу, предпочитая свой вкус всем прочим вкусам. В этом положении находятся французы, немилосердно порицающие и преследующие все, что от их вкуса удаляется. Ни один народ не писал столь много и столь волюминозных "Cours de littérature ancienne et moderne" {Видимо, имеется в виду сочинение Лагарпа "Лицей, или Курс древней и новой литературы". Волюминозных, то есть многотомных.}, и в сих курсах выставляют они себя верховными судьями отличнейших гениев и чудес поэзии и слова вообще! Смотря в маленькую щелочку, хотят судить о целом мире!

Эстетика, основанная на вкусе, то же, что покрой платья, основанный на моде; мода переменилась -- и платье не годится, вкус переменился -- и эстетика не годится.

Эстетика не имеет целью руководствовать гения, но понимать его в его действиях и творениях, развивать и направлять чувство искусства.

Что к удовлетворению какой-либо нужды служит, то не принадлежит к области изящного искусства.

В трагедиях французских никакого действия нет, а только разговор и рассказ, так что, сидя в театре, находишься в беспрестанном ожидании какого-нибудь действия; наконец, опускается занавес и в пятый раз, и ты идешь себе домой, много, правда, слышавши, но ничего не видавши. Не менее того критики французские беспрестанно твердят о единстве действия².

Ход французской поэзии.

A) От 1450--1520. Слабый отголосок трубадуров.

B) 1520--1600. Маротисты, ронсардисты, подражание древним, приапизм.

C) 1600--1650. Малерб, чистота языка, лоэтические безделки, образцы -- древние; источники -- итальянская и испанская поэзия. Сонетомания в риторическом слоге. Варварское законодательство Ришелье и его Академии; язык владеет духом, а не дух языком. Двор и столица -- верховные судьи изящного; порабощение ума, вкуса и талантов; поэзия в придворной ливрее.

D) 1650--1800. Буало; превращение вина поэзии в воду; Баттё, сухотка словесности. Не менее того вся критическая ортодоксия на них основана. А посему вместо поэзии изящная проза в стихах².

ПРИМЕЧАНИЯ

И. Я. КРОНЕБЕРГ

Иван Яковлевич Кронеберг (1788--1838) -- русский эстетик и переводчик. В 1800--1805 годах он учился в Галле, в 1805--1806-х в Иенском университете, где получил в 1807 году степень доктора философии. Вернувшись в Россию, Кронеберг был в 1814 -- 1818 годах директором Коммерческого училища в Москве (см. о его деятельности на этом поприще в кн.: "Московское Коммерческое училище. Сто лет жизни (1804--1904)", М., 1904, стр. 34--35). С 1819 года Кронеберг сотрудничал в Харьковском университете, где был сперва адъюнктом, а затем и профессором кафедры классической филологии. В 1826, 1829 и 1833--1838 годах он был ректором университета.

Один из первых и едва ли не самых эрудированных русских сторонников романтизма, первый русский шекспировед, внесший большой склад в эту область русского литературоведения, Кронеберг заслужил высокие похвалы Белинского, с которым он состоял в переписке (см. В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, т. XIII, М., Изд-во Академии наук СССР, 1959, по именному указателю на стр. 563; письма Кронеберга к Белинскому см. в кн.: В. Г. Белинский, Письма, т. I, Спб., 1914, стр. 410--412), и Чернышевского (см. Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, т. III, М., Гослитиздат, 1947, стр. 178, примечание). В "Русском биографическом словаре" утверждается, что "после И. Я. Кронеберга осталось много бумаг, большей частью относящихся к последнему и главному труду его "Основания науки древностей" (стр. 447). Некролог И. Я. Кронеберга (как и список его трудов) был помещен в "Московском наблюдателе", М., 1839, ч. I, отд. V, Смесь, стр. 20--27.

¹ "Афоризмы" мы печатаем по тексту, опубликованному в книге Кронеберга "Амалтея, или Собрание сочинений и переводов, относящихся к изящным искусствам и древней классической словесности", часть первая, Харьков, 1825, стр. 81--99.

Мы, естественно, отобрали только те из "Афоризмов", которые относятся к эстетике. Позже некоторые из этих афоризмов воспроизводились Кронебергом в "Брошюрках" (No 2, Харьков, 1830, и No 7, Харьков, 1831), а затем и в его книге "Минерва" (ч. I, Харьков, 1835). В "Брошюрках" и "Минерве" они назывались уже "Отрывки" и состав их был иным -- многие афоризмы были добавлены, некоторые исключены. В том, как исключались афоризмы, сказалось более внимательное и серьезное отношение Кронеберга к французской "теории изящных искусств" (я употребляю здесь этот термин вместо термина "эстетика" потому, что сам Кронеберг различал эти понятия и считал, что эстетики не было не только у французов но и у Платона, Аристотеля и Горация. Она возникла у немцев и только у них существовала -- см. "Минерва", ч. I, Харьков, 1825, стр. 125--127). Не отказываясь от своей критической позиции по отношению к концепции Буало и Баттё и даже углубляя ее в своих работах -- "Исторический взгляд на эстетику" (1830) и "Материалы по истории эстетики" (1831), Кронеберг отказывается от того гаерства, которое было присуще ему в характеристиках, даваемых французской классицистической эстетике в "Афоризмах". Это легко увидеть, внимательно прочитавши с этой точки зрения те афоризмы, которые исключены в "Минерве" (они отмечены соответствующими примечаниями). Если я все-таки включаю эти афоризмы в настоящее издание, то для того, чтобы показать, как в России началась критика французской, а заодно и русской классицистической эстетики, как постепенно эта критика становилась более серьезной, хотя, может быть, и не всегда более справедливой и научно состоятельной, свободной от односторонних пристрастий к романтической эстетике.

² Этот афоризм, так же как и другие со знаком ссылки на прим. 2, не вошел в "Минерву".

Оставить комментарий Кронеберг Иван Яковлевич (bmn@lib.ru) Год: 1825 Обновлено: 23/12/2016. 15k. Статистика. Статья: Публицистика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:

Кронеберг Иван Яковлевич Афоризмы

Кронеберг Иван Яковлевич
Афоризмы