Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах
Т. 1. Стихотворения 1797-1814 гг.
М.: "Языки русской культуры", 1999
БАСНИ
Цапля
Сон могольца
Старый кот и молодой мышонок
Каплун и сокол
Кот и мышь
Орел и жук
Амина и Эндимион
Сокол и Филомела
Похороны львицы
ЦАПЛЯ
Однажды цапля-долгошея
На паре длинных ног путем-дорогой шла;
Дорога путницу к потоку привела.
День красный был; вода, на солнышке светлея,
Казалась в тишине прозрачнейшим стеклом;
В ней щука-кумушка за карпом-куманьком
У берега резвясь гонялась.
Что ж цапля? носом их? - Ни крошки: зазевалась,
Изволит отдыхать, глазеть по сторонам
10 И аппетита дожидаться:
Ее обычай был обедать по часам
И диететики Тиссотовой держаться.
Приходит аппетит; причудница в поток;
Глядит: вдруг видит, линь, виль-виль, со дна поднялся!
То вверх на солнышко, то книзу на песок!
Сластене этот кус несладким показался.
Скривила шею, носом щелк:
"Мне, цапле, есть линя! мне челядью такою
Себя кормить? И впрямь! хорош в них толк!
20 Я и трески клевнуть не удостою!"
Но вот и линь уплыл, пожаловал пискарь.
"Пискарь? ну, что за стать! такую удить тварь!
Поганить только нос! избави Бог от срама!"
Ой ты, разборчивая дама!
Приструнил голод! Что? Глядишь туда-сюда?
И лягушоночек теперь тебе еда! -
Друзья мои, друзья! не будем прихотливы!
Кто льстился много взять, тот часто все терял;
Одною скромностью желании мы счастливы!
30 Никто, никто из нас всего не получал.
СОН МОГОЛЬЦА
Однажды доброму могольцу снился сон,
Уж подлинно чудесной:
Вдруг видит, будто он,
Какой-то силой неизвестной,
В обитель вознесен всевышнего царя
И там - подумайте - находит визиря.
Потом открылася пред ним и пропасть ада.
Кого ж - прошу сказать - узнал он в адской мгле?
Дервиша... Да, дервиш, служитель Орозмада,
10 В котле,
В клокочущей смоле
На ужин дьяволам варился.
Моголец в страхе пробудился;
Скорей бежать за колдуном;
Поклоны в пояс; бьет челом:
"Отец мой, изъясни чудесное виденье".-
"Твой сон есть божий глас,- колдун ему в ответ.-
Визирь в раю за то, что в области сует,
Средь пышного двора, любил уединенье.
20 Дервишу ж поделом; не будь он суесвят;
Не ползай перед тем, кто силен и богат;
Не суйся к визирям ходить на поклоненье".
Когда б, не бывши колдуном,
И я прибавить мог к словам его два слова,
Тогда смиренно вас молил бы об одном:
Друзья, любите сень родительского крова;
Где ж счастье, как не здесь, на лоне тишины,
С забвением сует, с беспечностью свободы?
О блага чистые, о сладкий дар Природы!
30 Где вы, мои поля? Где вы, любовь весны?
Страна, где я расцвел в тени уединенья,
Где сладость тайная во грудь мою лилась.
О рощи, о друзья, когда увижу вас?
Когда, покинув свет, опять без принужденья
Вкушать мне вашу сень, ваш сумрак и покой?
О! кто мне возвратит родимые долины?
Когда, когда и Феб и дщери Мнемозины
Придут под тихий кров беседовать со мной?
При них мои часы весельем окрыленны;
40 Тогда постигну ход таинственных небес
И выспренних светил стези неоткровенны.
Когда ж не мой удел познанье сих чудес,
Пусть буду напоен лесов очарованьем;
Пускай пленяюся источников журчаньем,
Пусть буду воспевать их блеск и тихий ток!
Нить жизни для меня совьется не из злата;
Мой низок будет кров, постеля не богата;
Но меньше ль бедных сон и сладок и глубок?
И меньше ль он души невинной услажденье?
50 Ему преобращу мою пустыню в храм;
Придет ли час отбыть к неведомым брегам -
Мой век был тихий день, а смерть успокоенье.
СТАРЫЙ КОТ И МОЛОДОЙ МЫШОНОК
Один неопытный мышонок
У старого кота под лапою пищал
И так его, в слезах, на жалость преклонял:
"Помилуй, дедушка! Ведь я еще ребенок!
Как можно крошечке такой, как я,
Твоим домашним быть в отягощенье?
Твоя хозяюшка и вся ее семья
Придут ли от меня, малютки, в разоренье?
И в чем же мой обед? Зерно, а много два!
10 Орех мне - на неделю!
К тому ж теперь я худ! Едва-едва
Могу дышать! Вчера оставил лишь постелю;
Был болен! Потерпи! Пусти меня пожить!
Пусть деточки твои меня изволят скушать!"-
"Молчи, молокосос! тебе ль меня учить?
И мне ли, старику, таких рассказов слушать!
Я кот и стар, мой друг! прощения не жди,
А лучше, без хлопот, поди
К Плутону, милости его отведать!
20 Моим же деточкам всегда есть что обедать!"
Сказал, мышонка цап; тот пискнул и пропал.
А кот, покушавши, ни в чем как не бывал!
Ужель рассказ без поученья?
Никак, читатель, есть!
Всем юность льстит себя! все мыслит приобресть!
А старость никогда не знает сожаленья!
КАПЛУН И СОКОЛ
Приветы иногда злых умыслов прикраса.
Один
Московский гражданин,
Пришлец из Арзамаса,
Матюшка-долгохвост, по промыслу каплун,
На кухню должен был явиться
И там на очаге с кухмистером судиться.
Вся дворня взбегалась: цып! цып! цып! цып! - Шалун
Проворно,
10 Смекнувши, что беда,
Давай Бог ноги! "Господа,
Слуга покорный!
По мне, хотя весь день извольте горло драть,
Меня вам не прельстить учтивыми словами!
Теперь: цып! цып! а там меня щипать,
Да в печку! да, сморчками
Набивши брюхо мне, на стол меня! а там
И поминай как звали!"
Тут сокол-крутонос, которого считали
20 По всей окружности примером всем бойцам,
Который на жерди, со спесью соколиной,
Раздувши зоб, сидел
И с смехом на гоньбу глядел,
Сказал: "Дурак каплун! с такой, как ты, скотиной
Из силы выбился честной народ!
Тебя зовут, а ты, урод,
И нос отворотил, оглох, ко всем спиною!
Смотри пожалуй! я тебе ль чета? но так
Не горд! лечу на свист! глухарь, дурак,
30 Постой! хозяин ждет! вся дворня за тобою!"
Каплун, кряхтя, пыхтя, советнику в ответ:
"Князь сокол, я не глух! меня хозяин ждет?
Но знать хочу, зачем? а этот твой приятель,
Который в фартуке, как вор с ножом,
Так чванится своим узорным колпаком,
Конечно, каплунов усердный почитатель?
Прогневался, что я не падок к их словам!
Но если 6 соколам,
Как нашей братье каплунам,
40 На кухне заглянуть случилось
В горшок, где б в кипятке их княжество варилось,
Тогда хозяйский свист и их бы не провел;
Тогда б, как скот-каплун, черкнул и князь-сокол!"
КОТ И МЫШЬ
Случилось так, что кот Федотка-сыроед,
Сова Трофимовна-сопунья,
И мышка-хлебница, и ласточка-прыгунья,
Все плуты, сколько-то не помню лет,
Не вместе, но в одной дуплистой, дряхлой ели
Пристанище имели.
Подметил их стрелок и сетку - на дупло.
Лишь только ночь от дня свой сумрак отделила
(В тот час, как на полях ни темно, ни светло,
10 Когда, не видя, ждешь небесного светила),
Наш кот из норки шасть и прямо бряк под сеть.
Беда Федотушке! приходит умереть!
Колышется, хлопочет,
Взмяукался мой кот,
А мышка-вор - как тут! ей пир, в ладоши бьет,
Хохочет.
"Соседушка, нельзя ль помочь мне? - из сетей
Сказал умильно узник ей.-
Бог добрым воздаянье!
20 Ты ж, нещечко мое, душа моя, была,
Не знаю почему, всегда мне так мила,
Как свет моих очей! как дневное сиянье!
Я нынче к завтрене спешил
(Всех набожных котов обыкновенье),
Но, знать, неведеньем пред Богом погрешил,
Знать, окаянному за дело искушенье!
По воле Вышнего под сеть попал!
Но гневный милует: несчастному в спасенье
Тебя мне Бог сюда послал!
30 Соседка, помоги!"- "Помочь тебе! злодею!
Мышатнику! Коту! С ума ли я сошла!
Избавь его себе на шею!" -
"Ах, мышка! - молвил кот.- Тебе ль хочу я зла?
Напротив, я с тобой сейчас в союз вступаю!
Сова и ласточка твои враги:
Прикажешь, в миг их уберу!"- "Я знаю,
Что ты сластена-кот! но слов побереги:
Меня не обмануть таким красивым слогом!
Глуха я! оставайся с Богом!"
40 Лишь хлебница домой,
А ласточка уж там: назад! на ель взбираться!
Тут новая беда: столкнулася с совой.
Куда деваться?
Опять к коту; грызть, грызть тенета! удалось!
Благочестивый распутлялся;
Вдруг ловчий из лесу с дубиной показался;
Союзники скорей давай Бог ноги, врозь!
И тем все дело заключилось.
Потом опять коту увидеть мышь случилось:
50 "Ах! друг мой, дай тебя обнять!
Боишься? Постыдись; твой страх мне оскорбленье!
Грешно союзника врагом своим считать!
Могу ли позабыть, что ты мое спасенье,
Что ты моя вторая мать?"-
"А я могу ль не знать,
Что ты котище - объедало?
Что кошка с мышкою не ладят никогда!
Что благодарности в вас духу не бывало!
И что по нужде связь не может быть тверда?"
ОРЕЛ И ЖУК
Орел, пустясь из туч, на кролика напал.
Бедняк, без памяти, куда бы приютиться,
На норку жука набежал;
Не норка, щель: ему ли в ней укрыться?
И лапке места нет! Наш кролик так и сяк,
Свернувшися в кулак,
Прилег, дрожит. Орел за ним стрелою,
И хочет драть. Жучок приполз к его ногам:
"Царь птиц! и я, и он - ничто перед тобою!
10 Но сжалься, пощади! позор обоим нам,
Когда в моей норе невинность растерзаешь!
Он мой сосед, мой кум! мы старые друзья!
Ты сам, мой царь, права гостеприимства знаешь;
Смягчись, или пускай погибну с ним и я!"
Орел с улыбкою надменной,
Ни слова не сказав, толкнул жучка крылом,
Сшиб с места, оглушил. А кума смявши в ком,
Как не бывал! - Жучок жестоко оскорбленной,
В гнездо к орлу! и в миг яички все побил:
20 Яички, дар любви, надежду, утешенье!
Хотя б одно, хотя б одно он пощадил!
Царь птиц, узря в гнезде такое разоренье,
Наполнил криком лес;
Стенает:
О, ярость! Кто сей враг? Кому отмстить?.. Не знает!
Напрасно сетует: среди пустых небес
Отчаянного стон бесплодно исчезает.
Что делать! до весны утехи отложить.
Гнездо ж повыше свить.
30 Пришла весна! в гнезде яички! матка села.
Но жук не спит, опять к гнезду,- яичек нет!
Увы! едва ль взглянуть на них она успела!
Страданье выше мер! грустит! противен свет!
И эхо целый год не стихнуло в дубраве!
Отчаянный орел
К престолу Зевса полетел
И мыслит: "Кто дерзнет к седящему во славе
С злодейской мыслью подступить!
Днесь будет бог богов детей моих хранить!
40 Где место безопасней в мире?
Осмельтесь, хищники, подняться к небесам!"
И яйца кладет на Зевсовой порфире.
Но жук - провор и сам,
На хитрости пустился:
Он платье Вечного закапал грязью. Бог -
Который пятнышка на нем терпеть не мог -
Тряхнулся, яйца хлоп! Орел взбесился,
На Зевса окрик: "Я сейчас с небес долой!
Оставлю и тебя, и гром, и нектар твой!
50 В пустыню спрячусь! Бог с тобою!"-
Всевышний струсил; звать жучка; жучок предстал;
Что было, где и как, Зевесу рассказал,
И вышло, что орел один всему виною.
Мирить их: кстати ли! и слышать не хотят!
Что ж сделал царь вселенной?
Нарушил ход вещей, от века утвержденной:
С тех пор, когда орлы на яйцах сидят,
Род жучий, вместе с байбаками,
Не видя света, скрыт под снежными буграми.
АМИНА И ЭНДИМИОН
Амина, приуныв, сидела над рекою.
Подходит к ней Эндимион.
"Амина,- говорит пастушке нежно он,-
Ты страждешь тайною тоскою!
Иль чувствуешь сию неведомую боль,
Души восторг и упоенье,
С которою ничто, ничто нейдет в сравненье,
Ни самый Божий рай? Любезная, позволь,
Невинности твоей неопытной в спасенье,
10 Тебя, которою душа моя живет,
Заране охранить от сей приманки лестной.
Зовут ее - любовь; подвержен ей весь свет!
И ты - с душой твоей прелестной!"-
"Без шуток? страх какой!
Скажи ж, Эндимион, что чувствует больной?"-
"Мученье несравненно!
Мученье - рай души, пред коим трон вселенной
Теряет весь свой блеск, все прелести свои:
Ты забываешься, ты в сладостном волненье;
20 Под сению лесов мечтаешь в упоенье;
Глядишь ли в тихие источника струи,
Ты видишь не себя, ты видишь образ тайной,
Всегда присутственный, повсюду спутник твой,
Единственный, весь мир украсивший собой...
В деревне есть пастух: увидясь с ним случайно,
Краснеешь, страстный жар в душе твоей горит;
От имени его, от пламенного взора,
От приближения, улыбки, разговора,
Смущаешься! молчишь, но взор твой говорит.
30 Не видясь с ним, невольно унываешь!
Боишься встретиться, и встречи тайно ждешь;
Вздыхаешь - от чего, не зная - но вздыхаешь..." -
"Так эту-то болезнь любовью ты зовешь? -
Воскликнула Амина.-
О, я знакома с ней! Прошедшею весной,
Что ты ни говорил, точь-в-точь сбылось со мной,
Когда узнала я Эсхина!"-
Как быть, Эндимион! Не редкость жребий твой!
Наш дух желанием ко счастию влечется,
40 Но счастие другим при нас же достается.
СОКОЛ И ФИЛОМЕЛА
Летел сокол. Все куры всхлопотались
Скликать цыплят; бегут цыпляточки, прижались
Под крылья к маткам; ждут, чтобы напасть прошла.
Певица Филомела,
Которая в лесу пустынницей жила
И в тот час, на беду, к подружке полетела
В соседственный лесок,
Попалась к соколу. "Помилуй,- умоляет,-
Ужели соловьев соколий род не знает!
10 Какой в них вкус! один лишь звонкий голосок,
И только! Вам, бойцы, грешно нас, певчих, кушать!
Не лучше ль песенки моей послушать?
Прикажешь ли? спою
Про ласточку, сестру мою...
Как я досталася безбожнику Терею..." -
"Терей! Терей! я дам тебе Терея, тварь!
Годится ль твой Терей на ужин?" - "Нет, он царь!
Увы! сему злодею
Я вместе с Прогною сестрой
20 На жертву отдана безжалостной судьбой!
Склони соколий слух к несчастной горемыке!
Гармония мила чувствительным сердцам!.." -
"Конечно! натощак и думать о музыке!
Другому пой! я глух!" - "Я нравлюсь и царям!" -
"Царь дело, я другое!
Пусть царь и тешится музыкою твоей!
Для нас, охотников, она - пустое!
Желудок тощий - без ушей!"
ПОХОРОНЫ ЛЬВИЦЫ
В лесу скончалась львица.
Тотчас ко всем зверям повестка. Двор и знать
Стеклись последний долг покойнице отдать.
Усопшая царица
Лежала посреди пещеры на одре,
Покрытом кожею звериной;
В углу, на алтаре
Жгли ладан, и Потап с смиренной образиной -
Потап-мартышка, ваш знакомец,- в нос гнуся,
10 С запинкой, заунывным тоном,
Молитвы бормотал. Все звери, принося
Царице скорби дань, к одру с земным поклоном
По очереди шли, и каждый в лапу чмок,
Потом поклон царю, который, над женою
Как каменный сидя и дав свободный ток
Слезам, кивал лишь молча головою
На все поклонников приветствия в ответ.
Потом и вынос. Царь выл голосом, катался
От горя по земле, а двор за ним вослед
20 Ревел, и так ревел, что гулом возмущался
Весь дикий и обширный лес;
Еще ж свидетели с божбой нас уверяли,
Что суслик-камергер без чувств упал от слез
И что лисицу с час мартышки оттирали!
Я двор зову страной, где чудный род людей:
Печальны, веселы, приветливы, суровы;
По виду пламенны, как лед в душе своей;
Всегда на все готовы;
Что царь, то и они; народ - хамелеон,
30 Монарха обезьяны;
Ты скажешь, что во всех единый дух вселен;
Не люди, сущие органы:
Завел - поют, забыл завесть - молчат.
Итак, за гробом все и воют и мычат.
Не плачет лишь олень. Причина? Львица съела
Жену его и дочь. Он смерть ее считал
Отмщением небес. Короче, он молчал.
Тотчас к царю лиса-лестюха подлетела
И шепчет, что олень, бессовестная тварь,
40 Смеялся под рукою.
Вам скажет Соломон, каков во гневе царь!
А как был царь и лев, он гривою густою
Затряс, хвостом забил,
"Смеяться,- возопил,-
Тебе, червяк? Тебе! над их стенаньем!
Когтей не посрамлю преступника терзаньем;
К волкам его! к волкам!
Да вмиг расторгнется ругатель по частям,
Да казнь его смирит в обителях Плутона
50 Царицы оскорбленной тень!"
Олень,
Который не читал пророка Соломона,
Царю в ответ: "Не сетуй, государь,
Часы стенаний миновались!
Да жертву радости положим на алтарь!
Когда в печальный ход все звери собирались
И я за ними вслед бежал,
Царица пред меня в сиянье вдруг предстала;
Хоть я был ослеплен, но вмиг ее узнал.
60 - Олень! - святая мне сказала,-
Не плачь, я в области богов
Беседую в кругу зверей преображенных!
Утешь со мною разлученных!
Скажи царю, что там венец ему готов! -
И скрылась".- "Чудо! откровенье!" -
Воскликнул хором двор.
А царь, осклабя взор,
Сказал: "Оленю в награжденье
Даем два луга, чин и лань!"
70 Не правда ли, что лесть всегда приятна дань?
Цапля
("Однажды цапля-долгошея... ")
Автограф (РНБ, оп. 1, No 14, л. 19 об.) - беловой, с последующей
правкой.
Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 39 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и датой: "22 октября 1806 года".
2) РНБ, оп. 1, No 15, л. 42 об.- рукою В. И. Губарева.
3) РНБ, оп. 2, No 1, л. 14 об.- рукою М. А. Протасовой, с правкой
Жуковского.
4) РНБ, оп. 2, No 2, л. 14 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского.
Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 32. No 6. С. 114-115 - под общим заголовком:
"Басни" с басней "Ссора плешивых" и подписью: "В. Ж-ий".
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу.
Датируется: 22 октября 1806.
Перевод басни Лафонтена "Le Heron" ("Цапля"). Жуковский несколько
уменьшил количество стихов (30 вместо 34 в оригинале). Сокращено
нравоучение, из которого исключена связка со следующей басней по книге басен
Лафонтена. Повествованию приданы живые интонации разговорной речи, внесены
русские черты. Усилена образность описания (так, добавлено сравнение воды с
прозрачным стеклом). Улитка, которой довольствуется цапля у Лафонтена,
заменена лягушонком. Убрана отсылка к Горацию - упоминание крысы из VI
сатиры 2-й книги; введено упоминание "диететики Тиссотовой".
Ст. 12. И диететики Тиссотовой держаться...- Имеется в виду популярная
в начале XIX в. в России книга о гигиене известного французского врача С.А.
Тиссо (1728-1797), практиковавшего в Швейцарии (см.: Tissot S. A. Avis au
peuple sur la sante. Lausanne, 1761).
Сон могольца
("Однажды доброму могольцу снился сон...")
(РНБ, оп. 1, No 14, л. 20) - беловой. Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 40 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и датой: "1806 года 23 октября".
2) РНБ, оп. 1, No 15, л. 43-44 - рукою В. И. Губарева.
3) РНБ, оп. 1, No 20, л. 2 - рукою М. А. Протасовой, с правкой
Жуковского.
4) РНБ, оп. 2, No 2, л. 37-37 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского.
Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 32. No 7. С. 192-194, с подписью: "В. Ж-ий".
В прижизненных изданиях: С 1-5. В С 1-3 (отдел "Смесь") - с
подзаголовком "Из Лафонтена" и датой: "1806"; в С 5 - с подзаголовком:
"Басня (Из Лафонтена)" и датой: "1805".
Датируется: 23 октября 1806 г.
Перевод басни Лафонтена "Le songe d'un habitant du Mogol" ("Сон жителя
Моголии"). Сюжет взят Лафонтеном из произведения персидского писателя XIII
в. Саади "Гулистан", последние 20 стихов - из II-й книги "Георгик" Вергилия,
Жуковский существенно увеличил объем басни (52 стиха вместо 40 у Лафонтена).
Фигурирующие в оригинале отшельник и толкователь снов заменены в переводе
соответственно на дервиша и колдуна; "служитель Орозмада" - дополнение
Жуковского.
При изображении загробного мира убрано упоминание Миноса (одного из
судей в языческой преисподней), но добавлена картина адских мук дервиша.
Основные изменения коснулись второй части стихотворения. В оригинале она
имеет характер рассуждения о преимуществах жизни вдали от света и двора.
Жуковский придал ей глубоко лирический характер: введено обращение к
друзьям, уединение приобрело черты "родительского крова". Усилено
эмоциональное звучание всего фрагмента путем нагнетания вопросительной
интонации (у Лафонтена всего одна вопросительная фраза). Распространены
природные образы, подчеркнута трактовка счастья как "дара Природы". В стихах
40-45 горацианский мотив противопоставления великой судьбе довольства малым
заменен романтическим мотивом слияния с природой в любых ее проявлениях.
Заключительная часть перевода может быть рассмотрена как "маленькая элегия с
автобиографическим содержанием" (Вацуро. С. 94).
В 1807-1808 гг. эту же басню под тем же заглавием перевел К. Н.
Батюшков (впервые: Драматический вестник. 1808. Ч. 5. С. 286-287).
Ст. 1. Однажды доброму могольцу снился сон...- Моголия - мусульманское
государство на территории средневековой Индии.
Ст. 9. ...служитель Орозмада...- Очевидно, обозначение верховного
божества в ряде азиатских религий Ахурамазда.
Ст. 37. ... И Феб и дщери Мнемозины...- Т. е. Аполлон и
предводительствуемые им Музы-дочери Зевса и богини памяти Мнемозины.
Ст. 46. Нить жизни для меня совьется не из злата...- Имеется в виду
древнегреческий мифологический сюжет о мойрах (др.- рим.- Парки), прявших и
перерезавших нить человеческой судьбы.
Старый кот и молодой мышонок
("Один неопытный мышонок...")
Автограф (РНБ, оп. 1, No 14, л. 25) - беловой. Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 45 об.- 46 - рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и датой: "1806 года 26 октября".
2) РНБ, оп. 1, No 15, л. 51 - рукою В. И. Губарева.
3) РНБ, оп. 2, No 1, л. 18-рукою М. А. Протасовой, с правкой
Жуковского.
4) РНБ, оп. 2, No 2, л. 17 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского. Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 35. No 19. С. 185-186-с подписью: "В.
Ж-ий".
В прижизненные собрания сочинений не входило.
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу.
Датируется: 26 октября 1806 г.
Перевод басни Лафонтена "Le vieux Chat et la jeune Souris" ("Старый Кот
и молодая Мышь"). Жуковский почти не изменил количество стихов (26 вместо 25
у Лафонтена). Вместо Парок в аналогичном значении упомянут Плутон. Языку
басни придан более живой характер; более непосредственным сделано и
обращение к читателю.
Каплун и сокол
("Приветы иногда злых умыслов прикраса...")
Автографы:
1) РНБ, оп. 1, No 12, л. 35 - черновой набросок; зачеркнуто.
2) РНБ, оп. 1, No 14, л. 25 об.- 26-с заглавием: "Сокол и каплун" и
последующей правкой.
Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 46 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и датой: "1806 года 27 октября", с заглавием: "Сокол и каплун".
2) РНБ, оп. 1, No 15, л. 52-53 -рукою В. И. Губарева.
3) РНБ, оп. 2, No 1, л. 23 - рукою М. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и заглавием: "Сокол и каплун"
4) РНБ, оп. 2, No 2, л. 27 об.- 28 - рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и заглавием: "Сокол и каплун".
Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 34. No 15. С. 176-178 - с подписью: "В. Ж-ий".
В прижизненные собрания сочинений не входило.
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу.
Датируется: 27 октября 1806 г.
Перевод басни Лафонтена "Le Faucon et le Chapon" ("Сокол и Каплун"),
сюжет которой восходит к индийской сказке о каплуне и петухе. Жуковский
увеличил количество стихов (43 вместо 37 в оригинале). Басня русифицирована:
местом действия стала Москва, каплун получил русское имя:
"Матюшка-долгохвост", повествованию и речи персонажей придан русский
колорит. В характере сокола усилена спесь и грубость.
Ст. 4. Пришлец из Арзамаса...- Город Арзамас славился откармливанием
гусей. Впоследствии это будет обыграно в шутливом ритуале заседаний
литературного общества "Арзамас".
Кот и мышь
("Случилось так, что кот Федотка-сыроед...")
Автограф (РНБ, оп. 1, No 14, л. 26 об.- 27) - беловой.
Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 47 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и датой: "1806 года 26 октября".
2) РНБ, оп. 1, No 15, л. 45 об.- 46-рукою В. И. Губарева.
3) РНБ, оп. 1, No 20, л. 4 - рукою М. А. Протасовой с правкой
Жуковского.
4) РНБ, оп. 2, No 2, л. 39 об.- 40 - рукою А.А.Протасовой с правкой
Жуковского.
Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 32. No 8. С. 280-282 - под заголовком: "Басня"
вместе с басней "Мартышки и лев" и с подписью: "В. Ж-ий".
В прижизненные собрания сочинений не входило.
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу.
Датируется: 26 октября 1806 г.
Перевод басни Лафонтена "Le Chat et le Rat" ("Кот и Крыса"). Жуковский
увеличил количество стихов (59 вместо 55 у Лафонтена). Прямая речь расширена
и приобрела более эмоциональный характер. В описании утра слова в скобках
добавлены Жуковским. Усилен комизм повествования за счет сочетания лексики
разных стилей ("благочестивый распутлялся"). Создан русский колорит путем
введения русских имен персонажей (кот Федотка-сыроед, сова
Трофимовна-сопунья) и использования элементов разговорной речи и
просторечия.
Орел и жук
("Орел, пустясь из туч, на кролика напал...")
Автографы:
1) РНБ, оп. 1, No 12, л. 34 - черновой.
2) РНБ, оп. 1, No 14, л. 28 - беловой.
Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 49 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и датой: "1806 года 30 октября".
2) РНБ, оп. 1, No 15, л. 39-40 - рукою В. И. Губарева.
3) РНБ, оп. 2, No 1, л. 8 об.- 9 - рукою М. А. Протасовой, с большой
правкой Жуковского; все зачеркнуто.
4) РНБ, оп. 2, No 2, л. 8-8 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского. Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 31, No 3. С. 187-189 - с подзаголовком:
"Басня" и подписью: "В. Ж-ий".
В прижизненные собрания сочинений не входило.
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу.
Датируется: 30 октября 1806 г.
Перевод басни Лафонтена "L'Aigle et l'Escarbot" ("Орел и Жук"), сюжет
которой восходит к Эзопу. Жуковским увеличено количество стихов (59 вместо
55 у Лафонтена). Несколько детализировано изображение (например, орлиного
гнезда), косвенная речь заменена прямой. Добавлены комические выражения
("всевышний струсил"; "Бог с тобою" - в обращении к Зевсу). Исключено
упоминание Ганимеда, когда-то вознесенного на небо орлом. Басне приданы
некоторые русские черты в основном за счет использования элементов
разговорной речи и благодаря упоминанию снега в последнем стихе.
Н. Разумова
Амина и Эндимион
("Амина, приуныв, сидела над рекою...")
Автограф (РНБ, оп. 1, No 14, л. 30-30 об.) - беловой.
Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 43 об.- 44 - рукою А. А. Протасовой с датой:
"1806 году 1 ноября", с правкой Жуковского; с отличиями от печатного текста;
зачеркнуто вертикальной чертой.
2) РНБ, оп. 2, No 1, л. 27 об.- рукою М. А. Протасовой с правкой
Жуковского; зачеркнуто вертикальной чертой.
3) РНБ, оп. 1, No 15, л. 47 - рукою В. И. Губарева. Текст совпадает с
беловым автографом.
Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 33. No 10. С. 108-110 - перед басней "Сурки и
крот". Обе басни с подписью: "В. Ж-ий".
В прижизненные собрания сочинений не входило.
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу.
Датируется: 1 ноября 1806 г.
Перевод басни Лафонтена "Tircis et Amarante" ("Тирсис и Амаранта"),
посвященной мадемуазель де Силлери, племяннице герцога де Ларошфуко, автора
"Максим". В издании басен Лафонтена 1803 г., сохранившемся в составе
библиотеки Жуковского (Описание. No 2639), 14 стихов басни, в которых
описываются муки и радости любви, отчеркнуты на полях вертикальной чертой
(см.: БЖ. Ч. 3. С. 374-375). В переводе Жуковского опущены первые 29 ст.
басни Лафонтена, обращенные к м-ль де Силлери; 34 ст. сюжетной части
подлинника соответствуют 40 ст. перевода; изменены имена персонажей: Тирсис,
Амаранта, Клидамант у Лафонтена-Амина, Эндимион, Эсхин у Жуковского.
В 1883 г. П. А. Висковатов вторично опубликовал басню "Амина и
Эндимион" по копии No 2 в подборке с текстами трех других стихотворений: "На
прославителя русских героев...", "Смерть" ("Однажды смерть послала в ад
указ..."), "Отрывок" (из Шиллера), ошибочно отнеся перевод из Лафонтена к
1811 г.
Ст. 2. Подходит к ней Эндимион...- Эндимион - по греческой мифологии,
возлюбленный богини луны Селены, которого Зевс погрузил в вечный сон, чтобы
сохранить ему бессмертие. В контексте сюжета басни имя Эндимион, данное ее
герою Жуковским, обретает иронический оттенок: подобно своему
мифологическому прообразу, герой басни проспал свое счастье. В принципе
подбора имен героев по созвучию очевидны истоки более поздних номинаций в
балладах. Ср.: Эльвина и Эдвин, Алина и Альсим, Арминий и Минвана.
Ст. 38-40. Как быть, Эндимион! ~ Но счастие другим при нас же
достается.- В копии No 2 эти последние три стиха читаются иначе: "Бедняк
Эндимион; расчет неверен твой // Давно пословица ведется: // Готовишь для
Петра-Ивану достается".
О. Лебедева
Сокол и Филомела
("Летел сокол. Все куры всхлопотались...")
Автограф (РНБ, оп. 1, No 14, л. 31 об.) - беловой.
Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 51 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и датой: "1806 года 2 ноября".
2) РНБ, оп. 1, No 15, л. 50 об.- 51 - рукою В. И. Губарева.
3) РНБ, оп. 2, No 1, л. 22 об.- рукою М. А. Протасовой. Тексты
идентичны автографу.
Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 35. No 18. С. 102-103-с подписью: "В. Ж-ий". В
прижизненные собрания сочинений не входило. Печатается по тексту первой
публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 2 ноября 1806 г.
Перевод басни Лафонтена "Le Milan et le Rossignol" ("Коршун и
Соловей"), сюжет которой восходит к "Трудам и дням" Гесиода. Жуковским
увеличено количество стихов (28 вместо 20 у Лафонтена). Более детально
изображен переполох у кур, речи сокола придан более экспрессивный характер.
Ст. 15. Как я досталася безбожнику Терею...- В басне отразился
мифологический сюжет о сестрах Прогне и Филомеле, подвергшихся
преследованиям со стороны фракийского царя Терея и превращенных богами
соответственно в ласточку и соловья (см.: Овидий. Метаморфозы. Кн. 6. Ст.
424-674).
Похороны львицы
("В лесу скончалась львица...")
Автографы:
1) РНБ, оп. 1, No 12, л. 39 - черновой.
2) РНБ, оп. 1, No 14, л. 32-33 - беловой, с правкой.
Копии:
1) РНБ, оп. 1, No 13, л. 52 об.- рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского и датой: "1806 года 6 ноября".
2) РНБ, оп. 1, No 15, л. 53 об.- 55 - рукою В. И. Губарева. Текст
идентичен автографу No 2.
3)РНБ, оп. 2, No 2, л. 30 об.- 31-рукою А. А. Протасовой, с правкой
Жуковского.
Впервые: ВЕ. 1807. Ч. 33, No 11. С. 189-192 - с подписью: "В. Ж-ий". В
прижизненные собрания сочинений не входило. Печатается по тексту первой
публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 6 ноября 1806 г.
Перевод басни Лафонтена "Les obseques de la Lionne" ("Погребение
Львицы"). Жуковский значительно увеличил количество стихов (70 вместо 55 у
Лафонтена).
Расширено изображение погребального обряда, которому приданы русские
черты. Введены дополнительные персонажи (Потап-мартышка, суслик-камергер),
эпизод обморока лисицы. Развернуто описание скорби льва. Добавлены
подробности о том, чем награжден олень. Нравоучение сокращено (1 стих вместо
4 у Лафонтена).
Н. Разумова