Ла-Порт Жозеф
Всемирный путешествователь, или Познание Стараго и Новаго света... Том двадцатый

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Le voyageur françois, ou la connoissance de l`ancien et du nouveau monde.
    Перевод Якова Булгакова.
    Письма 248--255: Данія.
    Письма 256--261: Швеція.

   

ВСЕМИРНЫЙ
ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ,
или
ПОЗНАНІЕ
СТАРАГО и НОВАГО СВѢТА,
то есть:

ОПИСАНІЕ
всѣхъ по сіе время извѣстныхъ земель въ четырехъ частяхъ свѣта,
содержащее:
каждыя страны краткую исторію, положеніе, города, рѣки, горы, правленіе, законы, военную силу, доходы вѣру, ея жителей, нравы, обычаи, обряды, науки, художествы, рукодѣлія, торговлю, одежду, обхожденіе, народныя увеселенія, доможитіе, произрастенія, отмѣнныхъ животныхъ, звѣрей, птицъ, и рыбъ, древности, знатныя зданіи, всякія особливости примѣчанія достойныя, и проч.

изданное
Господиномъ Аббатомъ де да Портъ,

а
на Россійскій языкъ
переведенное съ Французскаго.

ТОМЪ ДВАДЕСЯТЫЙ.

ВЪ САНКТПЕТЕРБУРГѢ,
печатано въ Типографіи Ивана Глазунова,
1810 года.

   

ОГЛАВЛЕНІЕ

Писемъ содержащихся въ семъ двадесятомъ Томѣ.

   248. Данія.
   249. Продолженіе.
   250. Продолженіе.
   251. Продолженіе.
   252. Продолженіе.
   253. Продолженіе.
   254. Продолженіе.
   255. Конецъ.
   256. Швеція.
   257. Продолженіе.
   258. Продолженіе.
   259. Продолженіе.
   260. Продолженіе.
   261. Конецъ.
   

ВСЕМІРНЫЙ ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ.

ПИСЬМО CCXLVIII.

Данія.

   "Главное преимущество Скандинавіи, говоритъ Г. Монтескіу долженствующее народы въ ней обитающіе, предпочесть всѣмъ народамъ свѣта, есть то, что были они източникомъ вольности Европы, то есть почти всей вольности существующей между людьми. Готъ Жорнандесъ назвалъ Сѣверъ Европы фабрикою рода человѣческаго. Я назову его лучше орудіемъ сокрушающимъ оковы творимые на Полуднѣ. Въ сихъ-то странахъ раждаются народы храбрые, изходящіе изъ ихъ земли на изтребленіе мучителей и невольниковъ, и на показаніе человѣкамъ, что природа сотворила ихъ равными, и что разсудокъ слѣдовательно не могъ учинить ихъ зависящими въ другомъ видѣ, какъ только для ихъ счастія".
   Сколько желали вы, Государыня моя, читая въ разумъ законовъ сію великолѣпную похвалу Сѣверныхъ народовъ, чтобъ какой хорошій писатель доставилъ намъ ихъ исторію? Вертотъ и Пуфендорфъ исполнили только часть вашей воли; и я не знаю, естьли на свѣтѣ порядочная исторія Даніи.
   Не смотря на поверьхность древнихъ жителей сего Королевства, рѣшающую жребій другихъ народовъ, нѣтъ можетъ бытѣ народа, коего древности суть столь мало извѣстны. Первые ихъ писатели, кои въ слѣдующихъ вѣкахъ названы Историками, составили съ начала своихъ лѣтописцевъ, поэму преисполненную выдумками, и коей всѣ дѣянія наполнены чудесами. Но когда не льзя подать совершенной вѣры повѣствуемымъ ими произшествіямъ, то по меньшей мѣрѣ можно выбрать изъ оныхъ нѣкоторыя объясненія о вѣрѣ, нравахъ и обычаяхъ ихъ времени. Много злодѣйствъ и мало добродѣяній: вотъ что находимъ мы въ первыхъ вѣкахъ сей Монархіи. Они наполнены тѣмъ врожденнымъ звѣрствомъ, означающимъ тогдашнихъ обитателей Сѣвера, отъ коего науки и сообщеніе другихъ Европейцовъ имѣли столько труда ихъ освободить.
   Датчане начинаютъ считать свое начало отъ потопа, и признаютъ одного изъ Ноевыхъ сыновъ основателемъ своего народа. Государи ихъ носили имя Судей, и были избираемы народомъ. Данъ Князь войну знающій, былъ первой, какъ утверждаютъ, получившій корону и наименованіе Короля. Отъ него страна названа Даніею. Когда подданные избирали Государя, было въ обычаѣ посадить его посреди поля на кучу каменьевъ врытыхъ въ землю, для оказанія твердой ихъ привязанности.
   Во все время предшествующее царствованію Дана, и продолжавшееся больше тысячи лѣтъ, не нахожу я ничего достойнаго быть повѣствуему: Лотеръ, сынъ его, отворилъ себѣ путь въ престолу злодѣяніемъ: онъ похитилъ корону у своего брата, и правилъ скиптромъ изъ желѣза скованнымъ: но испыталъ, что не можно быть бичемъ подданныхъ, не подвергаясь быть такожъ жертвою ихъ мщенія. Сей угнѣтенной народъ, дабы возвратить древнюю вольность, обагрился кровію своего Короля; и имя Монарха учинилось въ въ народѣ столь несноснымъ, что ни одинъ изъ его преемниковъ носить его не пожелалъ.
   Скіолдъ, сынъ Лотера, вступилъ на престолъ около тысячи лѣтъ прежде Рождества Христова; былъ нрава совсемъ противнаго отцовскому, и первой разширилъ границы земли своей за рѣку Ельбу. Влюбясь страстно въ Алвиду, дочь одного Нѣмецкаго вельможи, вооружился онъ на Ската, Князя Саксонскаго, ищущаго поятъ ее въ супружество. Сіи два соперника не возхотѣли лить крови своихъ подданныхъ для вражды имъ только однимъ собственной. Они въ присудствіи своихъ полчищъ, бились сами. Скіолдъ торжествовалъ надъ соперникомъ и женился на Алвидѣ. Возвратясь въ свою землю старался царствовать правосудіемъ и миромъ. Былъ ласковъ, добротворителемъ, некорыстолюбивъ, и никогда не оставлялъ для себя части изъ добычи получаемой надъ неприятелемь. Онъ говаривалъ, что деньги суть жребій воина, а слава полководца.
   Въ темныхъ или баснословныхъ временахъ сей Монархіи, нахожу я повѣствованіе объ одномъ Князѣ, по имени Гаддингъ. Дочь его, отъ нетерпѣнія скорѣе взойти на престолъ, сдѣлала заговоръ его умертвить, и позвала на пиръ; Гаддингъ на оной прибылъ, но будучи предъупрежденъ объ опасности, скрылъ воиновъ, кои напали и изтребили учавствующихъ въ заговорѣ. Слухъ о смерти Короля однакожъ разнесся. Шведской Король, другъ его, учинившій клятву его не переживать, утопился по полученіи перваго извѣстія о сей смерти. Гаддингъ, обязанный тою же клятвою, узнавъ о несчастномъ концѣ союзника, умертвилъ себя кинжаломъ. Таковое геройство достойно сихъ варварскихъ временъ предшествовавшихъ болѣе восми сотъ лѣтъ Рождеству Христову.
   Слѣдующіе вѣки представляютъ произшествіе другаго рода. Государь по имени Гелгонъ, изнасильствовалъ одну молодую особу, именуемую Тора, которая родила дочь и воспитала ее во уединеніи. Мать находя ее красоты безпримѣрной, ввела во двору, скрывая ея рожденіе. Гелгонъ въ нее влюбился и имѣлъ отъ нее сына Роолва. Тогда Тора, дабы воздать мщеніемъ Монарху, объявила ему о кровосмѣшеніи. Государь, ежели вѣрить писателю его жизни, не могъ снести мысль сего невольнаго злодѣянія, и умеръ отъ угрызенія совѣсти. Роолвъ, по немъ наступившій, загладилъ добродѣтелями поношеніе своего рожденія, и умерши безъ потомства, былъ намѣщенъ Готеромъ, наиближшимъ наслѣдникомъ короны.
   Готеръ отправился въ Норвегію жениться на дочери Короля, но нашелъ тамъ многихъ соперниковъ. Тогда надлежало быть храбру и въ воинскихъ дѣлахъ знамениту для полученія у женщинъ, предпочтительности надъ соперниками. Гелдель, Князь Саксонской, и Балдеръ вельможа Дацкій, предстали къ. сраженію: но побѣдитель Готеръ приобрѣлъ и сердце и руку дочери Норвежскаго Короля. Преемникомъ имѣлъ онъ сына своего Рорика. Едва сей вступилъ на престолъ, какъ Вандалы, объявили ему войну. Одинъ изъ нихъ, роста и силы чрезвычайной, предсталъ именемъ своего народа для рѣшенія поединкомъ ссоры вооружившей обѣ земли. Вандалъ возторжествовалъ безъ всякаго усиленія надъ первымъ соперникомъ, прошивъ него вышедшимъ, но былъ самъ побѣжденъ Убономъ, офицеромъ Датскаго войска.
   Сіи начертанія, столь маловажными оказующіяся, даютъ понятіе о сѣверныхъ народахъ, научая насъ объ образѣ ихъ правленія, сраженій, жребіи побѣдъ. Они неизходятъ изъ сей черты произшествій. Даже женщины спорятъ о престолѣ съ оружіемъ въ рукахъ. Побѣда оправдывала у нихъ неправосудіе, похищеніе, злодѣйства наибеззаконнѣйшія.
   При владѣніи Дана III. за сто одиннадцать лѣтъ до P. X. полагаютъ славной приходъ Кимвровъ или Цимбровъ и Тевтоновъ. Предшествовали имъ ужасъ, опустошеніе, убійство и смерть. Исторія представляетъ ихъ людьми страшными, коимъ ничто противостоять не было въ силахъ; народомъ чрезвычайнымъ, рожденнымъ для войны и опустошенія. Былъ между ими одинъ называемый Стеркатеръ, славной по великому росту и необычайной силѣ. Вѣроятно, что сей человѣкъ былъ Геркулесъ Сѣвера, ибо приписуютъ ему всѣ подвиги Греческаго героя.
   Престарѣлыя женщины, называющія себя волшебницами, были жрецы сихъ военныхъ народовъ. Жертвоприношенія соотвѣтствовали ихъ нравамъ. Онѣ закалали плѣнныхъ; и въ нѣдрахъ ихъ искали будущаго и воли боговъ. Другая должность сихъ ведьмъ состояла въ томъ, чтобъ во время сраженій, бишь по натянутымъ кожамъ, издающимъ звукъ томной и устрашающій.
   Походъ Кимвровъ въ Италію, каковъ описуется въ исторіи Римской, есть лучь свѣта, освѣщающій нѣсколько темные вѣки. Послѣ него возпослѣдовала перемѣна въ Скандинавіи, подвергнувшая ее иностранному игу. Наивѣрнѣйшіе историки полагаютъ сіе произшествіе за семдесять лѣтъ до P. X. и вотъ какъ о немъ повѣствуютъ.
   "Кимвры въ отдаленнѣйшихъ временахъ занимали на концѣ Германіи Кимврической Херсонесъ, извѣстный въ наши лѣта подъ именемъ Голштиніи, Шлезвига и Ютландіи. Тевтоны населяли окололежащіе острова. Сіи два народа выступили вмѣстѣ изъ ихъ болотныхъ лѣсовъ для исканія въ Галліи добычи, славы и лучшаго климата. Намѣрялись они пройтить и Алпійскія горы, когда Римъ разсудилъ за нужно возпротивиться ихъ набѣгамъ. Но сіи варвары побѣдили всѣхъ полководцовъ Республики, и были сами наконецъ изтреблены Маріемъ".
   "Послѣ сего несчастія земля ихъ оставаясь почти пустою, вновь была населена Скифами, кои будучи прогнаны Помпеемъ съ береговъ Каспійскаго и Чернаго морей, искали на Сѣверѣ и Западѣ Европы безпечности, не обрѣтая оной больше въ своемъ отечествѣ. Думаютъ что начальникъ ихъ Одинъ, другъ и союзникъ Митридата протекъ толико земель, и старался ихъ покорить въ томъ только видѣ, дабы возбудить всѣ духи противъ сильнаго и мучительскаго господствованія Римлянъ. Истинное его имя было Сигей: онъ принялъ имя Одина, перваго бога Скифовъ, для приобрѣтенія почтенія отъ народовъ, коихъ искалъ себѣ подчинитъ".
   "Собравъ подъ знамена свои молодыхъ людей, отправился онъ сначала на Нордъ-Уестъ Чернаго моря и покорилъ нѣсколько околодковъ Россіи, надъ коими поставилъ начальникомъ одного изъ сыновъ своихъ. Оттуда прошелъ въ Саксонію, завоевалъ ее, и раздѣлилъ между прочими своими дѣтьми. Многіе Нѣмецкіе роды почитаютъ себя произшедшими отъ потомковъ сего Государя".
   "Утвердя новые свои владѣнія, Одинъ предприялъ путь въ Скандинавію чрезъ Голштинію и Ютландію. Шелъ онъ чрезъ Финляндію, которую мимоходомъ покорилъ, и построилъ въ ней городъ Одинсею, которой и понынѣ нося сіе имя, сохраняетъ память своего основателя. Оттуда разпростеръ оружіе на остатокъ Сѣвера, покорилъ Данію, и поставилъ Королемъ, надъ нею сына своего Скіолда".
   "Одинъ перешелъ въ Швецію, гдѣ властвовалъ слабой Князь Гилфъ, принявшій его за Бога. Пользуясь симъ мнѣніемъ, которое обуздало и невѣжество народа, приобрѣлъ онъ вскорѣ ту же власть, какъ и въ Даніи. Шведы толпами стекались чинить ему присягу вѣрности, и приговорили дать корону сыну его Ингу и его потомству."
   "Толико побѣдъ не удовлетворяли его высокомѣріе. Желалъ онъ присоединить къ нимъ Норвегію, и сіе Королевство такожь покорилось одному изъ его сыновей по имени Семунгу. Ежелибъ всѣхъ ого сыновей дошло установлять симъ образомъ, цѣлой бы Европы на то не достало: ибо увѣряютъ, что онъ съ женою своею Фриггою имѣлъ оныхъ больше тридцати."
   "Чувствуя приближающійся конецъ своей жизни, Одинъ собралъ товарищей своего счастія, накололъ себѣ концамъ копія девять ранъ въ видѣ круга, начертилъ мечемъ своимъ на кожѣ своего тѣла многія другія изображенія, и объявилъ, что отправляется въ Скифію на вѣчный пиръ съ богами. Наиглавнѣйшая хитрость употребленная имъ съ успѣхомъ, для приобрѣтенія довѣренности черни, была та, что вопрошалъ онъ въ дѣлахъ трудныхъ, голову нѣкоего Мимера, которой въ жизнь свою имѣлъ превеликую славу мудрости. Когда ему отрубили голову. Одинъ приказалъ ее бальсамировать, и умѣлъ увѣрить Скандинавцовъ, что возвратилъ ему голосъ своими очарованіями. Онъ всегда возилъ ее съ собою, и заставлялъ ее провозглашать всѣ оракулы, кои нужны были для его видовъ. Древнія лѣтописи представляютъ сего Государя наикраснорѣчивѣйшимъ человѣкомъ въ свѣтѣ. Въ рѣчахъ своихъ вмѣшивалъ онъ иногда стихи, имъ сочиняемые, но наиболѣе послужило въ признаніи его богомъ искуство его въ чарованной наукѣ".
   По смерти Одина и предъ временемъ, когда Датчане приняли Христіанской законъ, признавали они Вышнее Существо, къ коему присовокупили многихъ подчиненныхъ боговъ. Сіе существо всегда означалось у нихъ именемъ одинъ Какъ предсѣдательствовало оно надъ войною, послѣдователи его мнили умножить къ нему почтеніе, называя его богомъ ополченій, отцемъ кровопролитія, изкоренителемъ народовъ, поджигальщикомъ. Идущіе на бои, дѣлили обѣщаніе прислать къ нему нѣсколько людей на жертву. Вообще вѣрили, что Одинъ являлся на сраженіяхъ; то для покровительства біющихся съ отвагою, то для пораженія счастливыхъ жертвъ опредѣленныхъ слѣдовать за нимъ на небо, отверстаго для единыхъ только воиновъ. На смерть, на мученіе съ охотою стремились, для заслуженія сего награжденія, которое разпаляло и безъ того уже кровопролитную склонность сего народа.
   Хотя сіе изкоренительное свойство было слѣдствіе дикой Датчанъ жизни, но главнѣйше должно приписать оное дѣйствію вѣры одинъ Сей обманщикъ догматами окровавленными умножилъ ихъ природное звѣрство. Онъ требовалъ, чтобъ все служащее къ войнѣ, мечи, секиры, копья были удостоиваны божеской чести. Наисвященнѣйшіе обязательства укрѣплялась сими орудіями кровопролитія. Копье воткнутое посреди поля призывало на молитву и на жертвоприношенія обитателей сихъ страшныхъ областей, гдѣ камни и лѣса были обагрены и освящены человѣческою кровію.
   Главное божество послѣ Одина было, какъ тому и быть надлежало, жена его Фрига. Кажется, что потомъ смѣшали ее съ Венерою Грековъ и Римлянъ; ибо Сѣверные народы называютъ днемъ Венеры (пятницу) день посвященной, сей богинѣ, Фрейтагъ, то есть день Фриги.
   Нижнимъ божествамъ поручены были разныя должности въ свѣтѣ. Они построили мостъ ведущій съ земли на небо, и сей мостъ былъ радуга. Нѣкто по имени Гемдалъ стерегъ конецъ онаго, дабы исполины не могли имъ пользоваться для нападенія на небо. Трудно было обмануть сего стража: ибо боги одарили его способностію спать легче птицы, и видѣть предметы даже и ночью далѣе ста миль. Слухъ его былъ сталь чутокъ, что онъ слышалъ шумъ, когда росла трава на поляхъ и шерсть на овцахъ. Въ одной рукѣ держалъ онъ мечь, въ другой трубу, коей звукъ отзывался во всѣхъ мирахъ.
   Дворъ боговъ держался подъ древомъ, гдѣ они чинили правосудіе. Сіе древо было наивеличайшее изъ всѣхъ деревьевъ. Вѣтви ето покрывали поверьхность шара земнаго; вершина его касалась самыхъ небесъ. Держался онъ на трехъ корняхъ, изъ коихъ одинъ простирался до самаго ада. Орелъ, коего око озирало всѣ предметы вселенной, покоился на его сучьяхъ. Векша возходила и низходила безпрестанно для увѣдомленія о произходящемъ. Змѣи обвивающіе пень его, старались его изкоренить. Подъ другимъ корнемъ протекалъ източникъ, въ коемъ сокрыта мудрость, а близъ его ручей вещей минувшихъ, изъ котораго три дѣвицы безпрестанно черпали драгоцѣнную воду для орошенія сего таинственнаго древа. Сія вода охлаждала красоту его листьевъ, и окропя сучьи упадала опять на землю, гдѣ составляла росу, изъ моей пчелы дѣлаютъ медъ. Оныя три дѣвицы стояли всегда при деревѣ, и подъ именемъ прошедшаго, настоящаго и будущаго раздавали дни и вѣки людей.
   Сотвореніе міра составляетъ статью примѣчанія достойную въ баснословіи Датскаго народа. Вотъ какъ описана сія важная матерія однимъ древнимъ стихотворцомъ, о коемъ упомянулъ я говоря объ Исландіи.
   "Во время зорницы вѣковъ не было ни моря, ни брега, ни зефировъ, и не видали ни земли, ни неба. Все существовало на подобіе обширной пропасти безъ травы и безъ сѣмянъ. Небо не имѣло палатъ, звѣзды не знали своихъ жилищъ; луна не вѣдала своей силы. Тогда былъ міръ лучезарной, поживающій, возпламененной съ стороны Полудня, и изъ сего міра изтекали безпрестанно въ пропасть лежащую на Сѣверъ, токи огненные, ной удаляясь отъ жерла своего, смерзались и упадая въ бездну наполняли ее льдомъ и черепомъ. Симъ образомъ бездна мало помалу наполнилась, но остался въ ней воздухъ легкій, неподвижный, и производящій пары замерзлые. Тогда пришедшее съ Полудня дуновеніе жара разтопило сіи пары и составило живыя капли, кои породили исполина Имеры".
   "Во время сна его, чрезвычайной потъ подъ мышками произвелъ одного мущину и одну женщину, отъ коихъ произшелъ родъ исполиновъ, родъ проклятый и развращенный, равно какъ и отецъ его Имеръ. Родился отъ него другой родъ лучше перваго, и совокупился съ онымъ: называли его семьею Бара, или инако родомъ боговъ. Онъ предалъ смерти исполина Имера, и кровь изъ ранъ его текла въ толикомъ количествѣ, что причинила всеобщій потопъ, въ коемъ погибли прочіе исполины. Боги, или дѣти Бора, стащили Имеровъ трупъ въ бездну, и сдѣлали изъ него шаръ земной. Изъ крови его составили море и рѣки, изъ тѣла землю, изъ костей большія горы, изъ зубовъ утесистые каменья, а изъ черепа сводъ небесной поддерживаемой четырьмя Карлами называемыми Полдень, Сѣверъ, Возтокъ и Западъ. Они для освященія его поставили факалы и опредѣлили разстояніе для ихъ пути. Дни были различены, и лѣта возъимѣли свое число. Боги сотворили землю круглую и опоясали ее глубиною Океяна. Гуляя единожды по берегу нашли они два куска дерева плавающіе, взяли ихъ и преобразили въ человѣка и въ жену, отъ коихъ начался родъ людскій".
   Сіи бредни Сѣверной богословіи нелѣпостію своею превозходятъ даже и богословію, Грековъ и Римлянъ. Стихотворецъ находитъ въ ней източникъ удачныхъ вракъ, кои воображеніе украшаетъ своими блестящими красками. Открывается однако въ сихъ Скандинавскихъ басняхъ нѣкоторое сходство съ баснями другихъ народовъ.
   Трудно объяснить вѣрованіе древнихъ Датчанъ о состояніи человѣка по смерти, и о участи міра при концѣ его. Вотъ однако мысль, каковую они имѣли о раѣ и объ адѣ. Они различали два жилища для блаженныхъ. Первое былъ дворецъ одинъ Сей богъ допускалъ въ него всѣхъ тѣхъ, кои окончили дни свои наглою смертію. Во второе умершіе вступали при концѣ міра, и оставались въ немъ на всю вѣчность.
   "Герои допущенные во дворецъ Одиновъ, говорятъ Скандинавскіе стихотворцы, имѣютъ ежедневно утѣху вооружаться, быть на смотру, становишься въ порядокъ сраженія и рубить другъ друга въ куски: но едва часъ пира наступаетъ, возвращаются они на коняхъ въ Одинову залу, и начинаютъ тамъ пить и ѣсть. Хотя число сотрапезниковъ безконечно, мяса кабана Серимнера для нихъ довольно: всякой день оное на столъ ставятъ и всякой день кабанъ дѣлается вновь цѣлымъ. Питіе ихъ есть пиво и медъ: одна коза доитъ онаго столько, что перепоить можно всѣхъ героевъ. Стаканы ихъ суть черепы убитыхъ на войнѣ неприятелей: единый Одинъ сидящій за особливымъ столомъ, пьетъ вино, составляющее всю его пищу. Толпа дѣвицъ, обнаженныхъ яко правда, коей онѣ сущъ образъ, служатъ героямъ за столомъ и заполняютъ чаши, сколь скоро оные выпоражниваются,.
   "Оставляютъ сіе пребываніе утѣхъ только тогда, когда переходятъ въ палаты возвышенные и блистающіе больше солнца, и въ оныхъ веселятся вѣчно. Тѣ, кои не предопредѣлены къ сему счастію, должны сперьва вытерпѣть временной адъ, и потомъ низвергаются въ вѣчныя пучины. Въ первомъ смерть дѣйствуетъ своею властію: дворецъ ея есть тоска; столъ, голодъ; слуги, жданіе и лѣность; порогъ дверей, бездна; а постеля, сухота".
   "Оттуда проходятъ въ жилище отдаленное отъ солнца, и коего враша обращены на Сѣверъ; ядъ течетъ тамъ сквозь тысячи отверстій. Составлено оно изъ труповъ и змѣевъ: льются по немъ быстрые ручьи, въ коихъ плаваютъ смертоубійцы, клятвопреступники, и подговаривающіе замужнихъ женъ. Черной крылатой змѣй летаетъ безпрерывно надъ симъ ужаснымъ жилищемъ, и пожираетъ тѣла несчастныхъ въ немъ заключенныхъ."
   Скандинавы имѣли, какъ и другіе народы, свои храмы, жрецовъ, идоловъ, праздники, оракулы и жертвоприношенія, въ коихъ не щадили и человѣческой крови. Главнѣйшіе отправлялись въ Упсалѣ всякіе девять лѣтъ. Король и Сенатъ долженствовали на оныхъ присутствовать и приносить свои дары, кои клались въ большемъ капищѣ. Сей храмъ блисталъ златомъ: цѣпь изъ того же металла окружала кровлю простирающуюся на три тысячи футовъ въ своей окружности. Чужестранные стекались толпами въ годъ жертвоприношенія. Избирали изъ плѣнныхъ во время войны, и изъ невольниковъ во время мира девять человѣкъ на закланіе. Несчастные, на коихъ упадалъ сей жребій, были угощаемы съ толикими почестьми, что почитали себя благополучными. Когда жертву приводили, клали ее на камень, тотчасъ душили и давили. Потомъ давали ей рану, и принимали кровь въ большой сосудъ: оною кропили народъ, жертвенники и капище.
   Не всегда выбирали на жертву людей подлыхъ. Въ великихъ бѣдствіяхъ, какъ то на примѣръ во время голода, ежели народъ имѣлъ причину присвоятъ оной Королю, тотчасъ его приносили въ жертву, какъ наивышшую Цѣну, за которую могли купить благоволеніе боговъ. Пороли съ своей стороны не щадили такожъ крови подданныхъ и многіе проливали даже кровь дѣтей своихъ. Древняя исторія Сѣвера наполнена подобными примѣрами.
   Сіи черты звѣрства должны насъ удивлять тѣмъ паче, что лѣтописатели представляютъ безпрестанно сію землю, яко колыбель Европейскаго волокитства. На всякой страницѣ ея исторіи находитъ читатель рыцарей не меньше влюбленныхъ сколько неустрашимыхъ, коихъ вѣжливость и учтивость разпространились особливо въ Гишпаніи, во Франціи, въ Италіи, въ Англіи съ переходомъ туда Скандинавовъ.
   Но наибольше приведетъ васъ въ удивленіе склонность сего народа къ стихамъ и стихотворенію. Во всѣхъ Хроникахъ видно, что Дацкіе Короли никогда не выступали безъ своихъ Скилдовъ или стихотворцевъ. Гаралдъ давалъ имъ на пирахъ первыя мѣста на скамьѣ опредѣленной для придворныхъ чиновниковъ. Государи поручали имъ наиважнѣйшія дѣла, и въ походъ никогда безъ нихъ не ходили. Знаменитой воинъ съ неустрашимостію подвергалъ жизнь свою опасности иногда только для того, чтобъ быть возпѣту своимъ Скалдомъ, свидѣтелемъ и наградою. своей храбрости, увѣряютъ по истиннѣ, что, сколь они ни стихотворцы были, не знали однако лести, и не выхваляли инако ни героевъ ни Королей, какъ только за подвиги ясно доказанные..Одинъ изъ Норвежскихъ Государей поставилъ многихъ изъ нихъ около себя въ день сраженія, и сказалъ имъ: "вы не повѣствуйте, что услышите, но что сами увидите собственными вашими глазами".
   Сіи стихотворцы пользовались еще другого выгодою, которой больше позавидуютъ наши сочинители. Они не читали при дворѣ стиховъ своихъ безъ того, чтобъ не получить подарковъ, уваженіе въ нимъ столь далеко простиралось, что отпущали имъ преступленія, въ кои впасть они могли, съ тѣмъ только, чтобъ стихами милости сей просили. Не чему удивляться, что столь великими преимуществами число стихотворцевъ въ Даніи столь размножилось. Считаютъ до двухъ сотъ тридцати однихъ такихъ, кои отличились сочиненіями свѣту извѣстными. Вкусъ стиховъ ихъ такъ удалялся отъ обыкновенной рѣчи, что Греки, Римляне и новѣйшіе народы, въ сравненіи были только слабыми Витіями. Сіи древніе Скалды для каждой мысли имѣли выраженіе основанное на какой ни есть выдумкѣ ихъ баснословія. Они называли небо черепомъ Исполина Имера; радугу мостомъ боговъ; золото слезами Фриги; стихотворство питіемъ Одина; землю супругою Одина, или кораблемъ плавающимъ на вѣкахъ, или основаніемъ воздуха. Сраженіе именовалось кровавая баня, градъ Одиновъ; море, поле разбойниковъ, поясъ земли; ледъ, наивеличайшій мостъ; языкъ мочь слова, а корабль, конь волнъ. Словомъ чтобъ бытъ стихотворцемъ, или разумѣть стихи, надлежало съ великимъ раченіемъ обучиться сему особому языку.
   Прославившіе Дацкой народъ стихотворцы большею частію вышли изъ Исландіи. Сожалительно, что острота сего народа не была вспомоществуема ни выгодами приятнаго климата, ни способностію къ сообщенію съ другими просвященными народами. При владѣніи Гаралда, Исландцы раздраженные задержаніемъ въ Даніи корабля ихъ съ товарами, употребили во мщеніе оружіе наиболѣе имъ свойственное, то есть сочинили на сего Государя ругательные стихи. Гаралдъ разгнѣванной таковою дерзостію, вооружилъ флотъ для опустошенія ихъ земли, и принудилъ ихъ постановить законъ, запрещающій подъ тяжкимъ наказаніемъ выпускать сатиры на Королей.
   Датчане имѣли обычай выбирать своихъ Государей,;и избирали обыкновенно или ближняго покойному Монарху сродника, или какого Князя Королевской крови. Видны еще мѣста, гдѣ чинились таковые выборы. Двѣнадцать преогромныхъ камней разложенныхъ вкругъ составляли сѣдалища двѣнадцати избирателей, назначенныхъ отъ народа. Посреди лежалъ камень выше прочихъ, на которомъ садился новоизбранной Король: и сіи памятники, кои грубость и огромность ихъ предохранила отъ тлѣнія, находятся еще во многихъ провинціяхъ Даніи.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXLIX.

Продолженіе Даніи.

   Старинные законы сего Королевства до Временъ Фротона, третьяго Государя, мало извѣстны. Сей послѣдній, коего почитать можно законодателемъ Сѣвера, издалъ учрежденія гражданскіе и воинскіе, сохраненные до нашихъ временъ историками. Онъ повелѣваетъ, чтобъ въ роздачѣ добычей: "офицеръ имѣлъ большую часть; чтобъ золото въ нихъ найденное отдано было Генералу, а серебро солдату; чтобъ отличившіеся въ сраженіяхъ, получали оружіе побѣжденныхъ; и чтобъ суда отнятые у неприятеля отданы, были народу".
   "Никто не долженъ запирать ключемъ свое имѣніе; а ежели, оставляя его наружѣ, что либо пропадетъ, отдадутъ ему вдвое изъ государственной казны. Кто скроетъ въ сундукѣ или инымъ образомъ нѣчто изъ своего имѣнія, заплатитъ Королю фунтъ золота. Кто пощадитъ вора, накажется какъ бы самъ укралъ. Кто въ сраженіи побѣжитъ первой, объявится обезчещеннымъ и не могущимъ предстать предъ судъ. Кто выдетъ изъ ряда биться предъ челомъ войска, чинится свободнымъ, когда невольникъ; благороднымъ ежели былъ подлой; правителемь провинціи ежели произшелъ отъ благороднаго колѣна. Кто искать будетъ мѣста отличнаго въ войскѣ, долженъ во всякомъ случаѣ броситься на непріятеля, биться со всѣхъ сторонъ, отступить однимъ шагомъ, когда трое на него нападаютъ, и обратиться въ бѣгство не прежде, какъ увидитъ четверыхъ на себя идущихъ".
   Древніе Датчане дышали только войною. Она у нихъ была източникомъ чести, богатствъ и вѣчнаго блаженства. Не можно было и женщинамъ полюбиться инако, какъ оказывая отвагу и проворство въ воинскихъ упражненіяхъ. Онѣ не искали своихъ обожателей, какъ только въ людяхъ храбрыхъ. Доказательства требуемыя ими о достоинствѣ любовника и о его привязанности, состояли въ бояхъ, въ побѣдахъ, въ торжествованіяхъ. Онѣ предпочитали лучше, чтобъ любовникъ умеръ, нежели чтобъ бѣжалъ отъ неприятеля: однимъ словомъ, единый блескъ оружія прельщалъ прекрасные очи сего прелестнаго пола; единая слава оружія довольствовала ихъ собственную любовь; единая любовь оружія могла соединишься съ истинною горячностію. Симъ образомъ, какъ то говоритъ одна старинная пѣсня, одинъ Норвежской король весьма изумился, что не смотря на его восемь воинскихъ подвиговъ., одна Россійская дѣвица его презрѣла.
   Жены Датчанъ ходятъ на войну для вселенія въ мужей храбрости на сраженіяхъ. Во время оныхъ составляли заграду для нихъ изъ телегъ. Безполезно старались побѣжденные найтить тамъ убѣжище въ своемъ несчастіи. Сіи храбрыя жены не ожидали ихъ часто какъ только для того, чтобъ принудить на бой возвратиться. Ежели не могли онѣ къ тому ихъ приневолитъ, погребались сами въ общемъ пораженіи, предпочитая впасть въ руки побѣдителя. Вѣра, присвояющая вѣчное блаженство искуству оружія... придавала военному жару сихъ народовъ всю силу дѣйствованія, и отнимала у нихъ всю боязнь при настояніи мученія и Смерти.
   Скандинавскіе герои, уподобляясь героямъ Гомера, дерзали, въ воинскомъ изступленіи, вызывать даже самихъ боговъ. Одинъ богатырь, по имени Біауконъ, говорилъ объ Одинѣ: "гдѣ онъ? сей одноглазой воинъ, столь крѣпко воруженной? Ахъ! ежелибъ могъ-я его достать, сего страшнаго мужа Фриги? Безполезно покрывается онъ блестящимъ щитомъ; безполезно сидитъ на конѣ сильномъ: онъ не выдетъ изъ своего жилища, не получа отъ меня сильныхъ ранъ. Пускай появится сей кровожаждущій богъ, страшное мое рамо согнетъ его подъ своими ударами. Око его съ завистію узритъ величество моихъ подвиговъ. Языкъ его принудится противъ его воли, возвѣщать мои побѣды".
   Молодой человѣкъ, вступя въ службу въ первой разъ, получалъ щитъ гладкой называемой щитъ ожиданія. Носилъ его до тѣхъ поръ, пока славными дѣлами не получилъ позволенія начертать на немъ знаменитые знаки, своей храбрости. Никто не смѣлъ имѣть щита украшеннаго знаками геройства, кромѣ воиновъ отличившихся заслугами.
   Сверьхъ законовъ касающихся до временъ военныхъ, Фронтонъ обнародовалъ многіе относящіеся до супружества, поединковъ и пр. "Свободная жена можетъ вытти за невольника, но теряетъ свободу. Похитившій невинность дѣвицы, долженъ на ней женишься, ежели былъ первой. Мужъ заставшій съ своею женою любовника, можетъ лишить его члена преступленія. Ссоры не должны кончиться клятвою, но оружіемъ: ибо лучше употребить свою руку въ бою, нежели языкъ въ тяжбѣ".
   Поединки возъимѣли свое начало въ Скандинавіи. Народы сихъ странъ, живущіе безъ закона, безъ правилъ, безъ общества, не знающіе инаго правосудія, кромѣ силы, не знали удерживать инако правъ своихъ и кончить свои ссоры какъ оружіемъ. Фронтонъ составилъ законъ изъ сего варварскаго обычая, и предписалъ правила поединкамъ. Одно изъ нихъ гласитъ, что поединщикъ, выступившій ногою изъ черты ему назначенной, почитается побѣжденнымъ. Сей образъ воздавать правосудіе былъ столь въ обыкновеніи, что все желаемое пріобрѣталось боемъ. Симъ же образомъ требовали дѣвицъ въ замужество; за отказомъ, сколь ни былъ оной справедливъ, слѣдовалъ поединокъ. Наипрезреннѣйшій изъ подданныхъ могъ вызвать Короля. Разбойникъ Алегонъ требовалъ у Унгина, Готскаго Короля, дочь его въ супружество, а въ приданое половину Королевства. Сколь ни дерзско было предложеніе, Унгинъ по чести не могъ ему отказать Княжны, или долженъ бы былъ биться, ежелибъ Албонъ, будучи вызватъ на поединокъ нѣкоимъ частнымъ человѣкомъ, не палъ на сраженіи. Даже преступники осужденные на смерть дерзали вызывать своихъ Государей, и Государь почиталъ за безчестіе въ томъ имъ отказать. Человѣкъ обвиненной въ преступленіи бился съ доносителемъ, побѣда была доказательствомъ его невинности: но въ противномъ случаѣ признавался за преступника. Были такожъ отважные воины, вой мстили, какъ бы по должности, за обиды причиненныя красотѣ, добродѣтели, правосудію. Другіе рѣшили жребій народовъ въ сраженіяхъ, и часто споры Королей кончились въ присудствіи войскъ. Иногда народное благо ввѣрялось бойцу, сражающемуся за общее дѣло.
   Въ таковомъ правленіи, основанномъ на мечѣ, почиталась одна отвага и сиднь. Оружіе звучало даже въ нѣдрахъ мира. Пиры, позорища повсюду представляли зрѣлище боевъ; увеселенія замыкались въ кровопролитіи. Не требовали, имѣетъ ли человѣкъ дарованія но имѣетъ ли отвагу: не спрашивали, хорошо ли онъ себя ведетъ, но умѣетъ ли биться. Мнѣніе чинило изъ поединка честь, страсть, утѣху, обычай, должность. Будучи подкрѣпляемо невѣжествомъ, терпимо вѣрою, побуждаемо политикою, повсюду находило оно невольниковъ, слѣпо слѣдующихъ его власти. На гласъ его, земледѣлатель оставлялъ поле, художникъ орудія, воинъ мѣсто, придворной Государя, жрецъ жертвенникъ и иногда своего бога, дабы рѣзаться на площади. Одни искали на ней славы, другіе истинны, многіе невинности. Предразсужденіе столь ослѣпляло разумы, что многіе думали найти тутъ благочестіе. Часто побѣдитель, извлекая мечь изъ внутреннихъ своего соперника, приносилъ вѣрѣ жертву закланную своей ярости. Кровь наичистѣйшая въ Государствѣ проливаема была руками, кои долженствовали бдѣть о ея сохраненіи. Отецъ умирающій оставлялъ сыну попеченіе отмстить за смерть, которая часто предшествовала короткимъ временемъ смерть и самаго мстителя. Другъ желалъ заклать надъ гробомъ своего друга того, кто причинялъ ему печаль. Наисильнѣйшій былъ всегда наименьше преступнымъ, И часто ссора одного человѣка кончилась кровію всей семьи.
   Тщетно философія старалась дашь себя выразумѣть симъ варварамъ. Тщетно внушала она имъ, что поединщикъ можетъ быть неустрашимъ, но не можетъ быть героемъ, ибо мѣсто героя есть между неприятельскими полчищами, а не на трупѣ закланнаго гражданина; что пренебрегать смерть по должности, есть должность великаго человѣка; но вызывать ее по мщенію есть дѣло дикаго звѣря; что сила никогда не можетъ занимать мѣста разсудка; и что ни слава не возстановляется, ни невинность не доказуется, когда убиваетъ своего доносителя; что ежели ты человѣкъ безчестной, ты не перестаешь быть таковымъ, когда и убьешь своего соперника; что узы. чести не освобождаютъ тебя отъ узъ природы, и что для отдаленія или наказанія соперника, безчеловѣчное есть дѣло убивать иногда своего друга. Сіи правила человѣколюбія, правосудія, героизма, не были ни знаемы, ни почитаемы отъ варваровъ.
   Безъ всякаго сомнѣнія заслуживали сіе имя Сѣверные народы, пылающіе сраженіями, убійствами, кровопролитіемъ. Все ихъ право зажлючалося въ мечѣ. Безъ угрызенія совѣсти пользовались они имъ, какъ правомъ природы Но сколь они были страшны народамъ болѣе, ихъ просвѣщеннымъ? Грубые и простые ихъ нравы, не знали даже имени нѣжности. Для нихъ все было хорошо. Тѣла ихъ приученные къ терпѣнію работою, не знали болѣзней. Изъ опасностей составляли они себѣ игру, и на смерть текли съ радостію. Не зная неволи, были однако подчинены своимъ начальникамъ, потому что избирали достойнѣйшихъ повелѣвать надъ собою.
   Таково было свойство народа, могшаго Римлянъ принудить къ оковамъ. Сія Имперія, поддерживающая слабые остатки своего прежняго величества, тѣмъ только и стояла, что не пришли еще ея изкоренители. Земля произвела кажется для сего предмета^іховыхъ жителей. Предстали люди до того неизвѣстные, разпространились, и повсюду разсѣяли ужасъ и опустошеніе. Лѣность Императоровъ, трусость народовъ, развращеніе войскъ, все предвѣщало паденіе сей неоживленной громады. Остальные Римляне заплатили за зло причиненное всему свѣту первыми. Вся ихъ, храбрость перешла къ народу варварскому, обогатившемуся ихъ добычами, раззорившему ихъ города, изтребившему ихъ войска, и оставившему ихъ правленіе безъ силы, безъ защиты, и на добычу всѣмъ тѣмъ, шло только хотѣлъ опустошатъ ихъ жилища.
   Сѣверные народы, наполняя своими набѣгами Гишпанію, Галлію, принесли съ собою природное свое звѣрство. Они ввели тамъ поединки, столь мало знаемые у Римлянъ, что когда одинъ Нѣмецъ вызвалъ Марія, то полководецъ довольствовался отвѣчать ему, что ежели ему хочется скоро умереть, пускай онъ повѣсится.
   Франція присвоила сей обычай при наслѣдникахъ Кловиса. При Карлѣ великомъ употреблялся оной яко средство, для отличенія невиннаго отъ преступника; йо употребленіе сего способа не было самопроизвольно, какъ въ Сѣверѣ. Сперьва надлежало изложить судьѣ свои причины, и онъ рѣшилъ, нужно ли сраженіе, позволялъ оное, или запрещалъ, смотря до обстоятельствамъ. Въ первомъ случаѣ, біющіеся долженствовали дать подъ сохраненіе нѣкоторое число денегъ для награжденія убытковъ побѣдителя, какъ на тѣлѣ, такъ и въ оружіи. Сіе подало по видимому поводъ къ пословицѣ: битой платитъ пошлину. Сія плата потомъ замыкалась въ рукавицѣ бросаемой на землю обвинителемъ въ присудствіи господина, коего онъ былъ подданнымъ. Ежели обвиняемой ее поднималъ, то симъ самымъ обязывалъ себя биться, и обѣ стороны не могли уже миришься безъ согласія господина. Соперники не всегда дрались сами; вольно имъ было выслать кого ни есть на свое мѣсто. Женщины, молодые люди неимѣющіе двадцати, старики имѣющіе больше шестидесяти лѣтъ, и больные сами не сражались, равно какъ и духовные, ежели сіи послѣдніе не получали позволенія на то отъ Эпископа.
   Кабальными или бойцами назывались тѣ, кои билисъ за другихъ. Первые дрались изъ одной только дружбы, вторые за деньги. По чему послѣдніе и почитаемы были за людей безчестныхъ,.лишались церковныхъ похоронъ, и иногда наказывались смертію, когда были побѣждены. Предъ боемъ клялись они, что биться будутъ по совѣсти, давали приношенія церквамъ, дабы небо учинить себѣ потворнымъ. Самое малѣйшее зло въ случаѣ неудачи, было для нихъ то, что отрубали имъ правую руку; ибо предполагали, что нарушили они клятву, и худо защищались.
   День, часъ и мѣсто къ поединку были назначаемы. Соперники соглашались между собою объ оружіи, которое употребятъ, и сей выборъ долженствовалъ быть признанъ церковными настоятелями, дворянами и рыцарями почитаемыми за людей честныхъ. Бойцы, прибывъ на мѣсто огражденное, представлялись Королю, или тому яшо его представлялъ. Учиня крестное знаменованіе, клялись оба, одинъ, что не былъ виновенъ въ преступленіи на него взводимомъ, другой что онъ сказалъ правду. Король отсылалъ каждаго въ ихъ шатры, и тогда запрещено было всѣмъ предстоящимъ подъ наистрожайшимъ наказаніемъ, садиться, говоришь, плевать, сморкать и дѣлать наималѣйшее движеніе тѣла. Посреди сего великаго молчанія, приставы боевой площади шли брать донощика; и сколь скоро представалъ онъ предъ Монарха, бросался на землю такимъ образомъ, что тѣло его изображало крестъ. Чинили ему кратное увѣщаніе, и онъ клялся надъ Разпятіемъ, что обвиняемой былъ виноватъ. Сей послѣдній присягалъ въ противномъ съ тѣми же обрядами: и тогда становились они оба на колѣни предъ Разпятіемъ, слушали вторичное и прежняго больше трогающее увѣщаніе, въ продолженіе котораго соперники держались лѣвыми руками, положа правыя на крестъ. Ежели которой изъ нихъ разкаиваяся опасался повторить клятву, тотъ отдавался на милость Короля, а сей отсылалъ ихъ обоихъ и повелѣвалъ, какъ ему было угодно, поступить съ кающимся. Ежели оба упрямились, Маршалъ провозглашалъ присягу, и состояла она въ словахъ трепетъ производящихъ. Поединщики повторяли ее за нимъ, слово въ слово, цаловали крестъ, и возвращались въ свои шатры.
   Когда все было готово на площади, крикунъ провозглашалъ троекратно: "исполняйте вашу должность" и сраженіе тотчасъ начиналось. Едва оное было кончено, побѣдитель приближался къ Монарху, и спрашивалъ у него на колѣняхъ, честно ли онъ поступилъ? Вставалъ потомъ, садился на коня, и возвращался домой, препровождаемый своими друзьями, держащій въ рукѣ оружіе, коимъ побѣдилъ соперника. Ежели побѣжденной остался живъ, приставъ отрѣзывалъ у него ексельбантъ, панцырь его рубился на куски, и куски бросались на воздухъ. Ежели онъ уже умеръ, отбирали у него оружіе; а тѣло оставалось на мѣстѣ боища до тѣхъ поръ, пока не рѣшили, быть ли ему погребенну. Но я возвращаюсь къ Даніи.
   Владѣніе Фронтона, коего побѣды и долговременной миръ, слѣдствія его подвиговъ, заставили наименовать Сѣвернымъ Августомъ, начался съ Христіанскою вѣрою. Дабы удержать народы свои съ природы склонные къ воровству, привязалъ онъ на висѣлицу одного вора, а подлѣ него волка, такъ, что звѣрь могъ его терзать, когда чувствовалъ голодъ. Фронтонъ нашелъ такожъ средство возбудить въ градодержателяхъ бдѣніе, заставя ихъ отвѣтствовать за покражи, учиненныя въ ихъ околодкахъ. По повелѣнію его привѣшены были на столбахъ золотыя поручни по большимъ дорогамъ, и угрожались судьи всемъ, его гнѣвомъ, ежели допустятъ оные украсть. Въ самомъ дѣлѣ они столь рачительно о томъ бдѣли, что никто не отваживался коснуться до оныхъ. Сей Государь, исторіею намъ представляемой со всѣми добродѣтелями герои того вѣка, былъ раненъ быкомъ и отъ того умеръ. Дабы прикрасить сіе произшествіе чудомъ, повѣствуютъ, что быкъ былъ волшебникъ превращенной чародѣйствомъ.
   Наслѣдникъ престола, по имени Фридлевъ, скрылся, въ Россію, и разгласили, что онъ умеръ. Датчане, имѣя тогда обычай избирать себѣ Государей, согласились поднесть корону тому, которой возпоетъ наилучшими стихами память покойнаго Короля. Человѣкъ подлаго произхожденія, по имени Гіарнъ, толико народъ прельстилъ благородствомъ своего стихотворенія, что былъ избранъ единогласно. Между тѣмъ почитаемый въ мертвыхъ Фридлевъ возвратился въ Данію, непризнанъ былъ вельможами Государства, подкрѣпляющими его сторону. Гіарнъ съ пособіемъ народа предпочитающаго Короля стихотворца, представляется на челѣ ополченія; но, подражая Горацію, бросаетъ оружіе, ненадежное въ рукахъ лучше лирою нежели мечемъ управляющихъ, предается бѣгству, и уединяется на островъ дикой, гдѣ и пребываетъ совсемъ неизвѣстнымъ.
   Скука уединенія и надежда опять на престолъ взойтить, вывели его съ острова. Въ одеждѣ простолюдима ищетъ онъ вступить къ Королю въ службу, принимаютъ его во дворецъ, и употребляютъ для дѣланія соли. Узнаютъ его потомъ и приводятъ предъ Короля, которому онъ предлагаетъ поединокъ. Я согласенъ, отвѣчаетъ Фридлевъ, и повелѣваетъ тотчасъ принести оружіе; побѣжденной стихотворецъ по крайней мѣрѣ, имѣлъ славу умереть отъ руки Королевской. Погребли его съ честію на самомъ островѣ, служившемъ ему убѣжищемъ, и которой понынѣ называютъ Пауновъ, отъ имени сего бродяги, умѣвшаго сочинять стихи.
   Не смотря на безпрестанныя войны, долженствовавшія обезсилить сію страну, изходили всегда изъ нее многочисленныя ополченія, ищущія вдали побѣждать народы и воевать Государства. Не одна земля служила отвагѣ ихъ театромъ: Океанъ открылъ имъ новый путь. Будучи окружены двумя морями, предались они разбойничеству, которое для народовъ варварскихъ есть всегда первымъ училищемъ мореплаванія. Сперьва пытались надъ сосѣдями, и завладѣли небольшимъ числомъ судовъ въ тогдашнее время разъѣзжающихъ по Балтійскому морю. Первые успѣхи возгордили ихъ безпокойной духъ и привели ихъ въ состояніе предприять важнѣйшіе подвиги. Они наполнили своими разбойничествами моря и берега Шотландіи, Ирландіи, Англіи, Франціи, Италіи и Гишпаніи. Часто пробивались они во внутренность сихъ Государствъ, и вознеслись даже до того, что завоевали Нормандію и Великую Британію. До пюго времени ни исторія, ни даже баснословіе, не упоминаютъ ни объ образѣ правленія, ни о дѣйствіяхъ, ниже иногда о именахъ Королей Дацкихъ.
   Привычка долженствовала познакомить сей народъ съ Океаномъ, приучишь ew" къ бурямъ. Не зная земледѣлія, не упражняясь въ скотоводствѣ, не находя довольства въ ловлѣ, въ странѣ покрытой снѣгами и льдомъ, ничто ихъ не привязывало къ отечеству. Способность сооружать флоты, кои впрочемъ были только паромы грубо связанные для объѣзда береговъ, представляла имъ способы повсюду ѣздить, повсюду вымѣщаться, повсюду грабить, и всегда на оные скрываться. Ремесло разбойника было дли нихъ, какъ и для первыхъ героевъ Греціи, поле славы и добычи, упражненіе чести, заключаемой ими въ презрѣніи опасностей. Сіе предразсужденіе наполняло ихъ отвагою непобѣдимою въ походахъ, то слученныхъ подъ разными начальниками, то раздѣленныхъ во столько вооруженій, сколько было поколѣній. Сіи нечаянные нападенія, вдругъ во стѣ мѣстахъ предпріятые, не оставляли жителямъ бреговъ худо защищенныхъ инаго, какъ быть побитыми отъ морскихъ разбойниковъ, или изкупить жизнь, отдавая ммъ все то, что имѣли наидрагоцѣннѣйшаго.
   Франція была не однократно, мѣстомъ насилій сего рода, причиненныхъ при Лудовикѣ доброхотномъ, славнымъ Регнеромъ, наполнившимъ Европу звукомъ своихъ подвиговъ. Онъ взялъ дань съ города Руана, и какъ ничто ему не сопротивлялось, дошелъ даже до Парижа, вступилъ въ него и ограбилъ безъ всякой отпоры. Но опасаясь, чтобъ Французское войско его не захватило, требовалъ быть выпущенъ безъ погони, обѣщеваясь впредь не возвращаться, Обстоятельства были столь несчастны, что принудили согласиться на предложеніи столь унижающія.
   Регнеръ, яко второй Геркулесъ, сражался съ чудовищами и мучителями. Онъ Сѣверъ освободилъ отъ страшнаго змѣя, причинявшаго великіе опустошенія. Тора, дочь Государя сей страны была наградою побѣды. Онъ собственною рукою убилъ одного Шведскаго Короля, мучительствовавшаго Норвегію; одержалъ побѣды въ Англіи и въ Шотландіи, и въ завоеванныхъ краяхъ поставилъ своего сына правителемъ; дошелъ до Гибралтара, пробрался въ Средиземное море и даже въ Архипелагъ, ограбилъ всѣ берега, и возвратился въ Данію покрытый славою, и отягченный добычею. Владѣніе сего Государя наполнено толикими произшествіями, толикими походами, побѣдами столь многочисленными, что историки думали, что были многіе Короли носящіе его имя, какъ были многіе Геркулесы, коихъ подвиги присвоялись единому.
   По совершеніи многихъ морскихъ походовъ въ отдаленныхъ краяхъ, Регнеръ испыталъ наконецъ несчастіе въ Англіи. Полоненъ онъ былъ Еллою, владѣльцемъ части сего острова; и кончилъ жизнь отъ угрызенія змѣй, коими, сказываютъ, наполнена была темница. Какъ былъ онъ не только воинъ, но и стихотворецъ, то сочинилъ предъ смертію своею оду, коей всѣ строфы начинаются сими словами: "мы бились мечемъ". Ода содержитъ сокращеніе его жизни, писанная слогомъ стихотворнымъ, и преисполненная картинами. Я здѣсь внесу только двѣ строфы.
   "Мы бились мечемъ когда былъ я еще въ младыхъ лѣтахъ, и ѣздилъ на Возтокъ приуготовлять кровавую добычу волнамъ пожирающимъ. Все море казалось единою язвою: вороны плавали въ крови раненыхъ".
   "Мы бились мечемъ въ тотъ день, когда видѣлъ я десять тысячъ неприятелей моихъ поверженныхъ въ пыли. Кровавая роса стекала съ нашихъ мечей; стрѣлы въ воздухѣ свистали ища шлемовъ. Сіе было для меня столь же прелестно, какъ держать въ моихъ объятіяхъ прекрасную дѣвицу".
   Примѣръ и подвиги сего владѣльца питали долгое время между Датчанами склонность къ морскому разбою: но воздвиженіе Христіанской вѣры изпровергло и мысли о подобномъ ремеслѣ. Миссіонерамъ нужно было укротить въ своихъ ученикахъ охоту таскаться по свѣту, ибо безъ того не можно было ихъ научать. Они въ томъ предуспѣли, представляя другіе средства къ пропитанію, заставили они ихъ прилѣпиться къ-земледѣлію и рыбной ловлѣ. Изобиліе сельдей, моремъ къ ихъ берегамъ пригоняемыхъ, подавало способъ къ прокормленію. Излишество рыбы давалося въ обмѣнъ на произращенія сосѣднихъ странъ. Единаковая вѣра, новые сношенія, взаимныя нужды, обоюдная безопасность ободрили сію рождающуюся связь; и переломъ столь былъ чрезвычаенъ, что съ начала обращенія Датчанъ и Норвежанъ не находится уже болѣе въ исторіи ихъ никакого слѣда ихъ морскихъ походовъ и грабежей.
   Христіанской законъ водрузился въ семъ Королевствѣ въ началѣ девятаго вѣка. Эббонъ, Реймской Епископъ слѣдуя съ Министрами Лудовика доброхотнаго отправленными въ Данію для заключенія союзнаго трактата, обратилъ и окрестилъ множество невѣрныхъ. Король, его супруга, часть вельможъ и многіе изъ ихъ подданныхъ приѣхали въ Императору въ Майнцъ и крещены въ церквѣ Св. Албана. Монахъ Аншеръ Корбійской и другой по имени Обертъ, отправились съ ними въ Данію, и обратили тамъ многихъ въ Христову вѣру: но Евангеліе наиболѣе въ Даніи разпрострацило свѣтъ свой при Ерикѣ. Сей Государь, бывъ сперьва гонителемъ учинился потомъ покровителемъ Христіанъ, и духовенство было тамъ въ великой силѣ особливо послѣ Канута IV. которой Епископовъ осыпалъ честьми, преимуществами и имѣніемъ.
   Роскошь и богатство, развращающіе всѣ состоянія, вскорѣ развратили и нравы духовныхъ. Епископы, учинясь самовластными въ своихъ епархіяхъ, предводительствовали чернію, и съ оружіемъ въ рукахъ сражались противъ собственныхъ своихъ Монарховъ. Надмѣваясь богатствомъ и числомъ подданныхъ, превратились они нечувствительно въ мѣлкихъ Государей, укрѣпили свои замки, содержали въ нихъ гарнизоны, не выѣзжали безъ препровожденія военныхъ людей, и были зачинщиками и главою всѣхъ замѣшательствъ.
   Славная Маргерита Валдемаръ, жившая въ 1385 году, соединила подъ свое владѣніе Швецію, Данію и Норвегію и сосиавила изъ сихъ трехъ Королевствъ одно Государство. Она созвала въ Калмарѣ Генеральные Штаты, гдѣ находилось по сороку Депутатовъ изъ каждаго народа. Сія Государыня говорила сама и съ толикимъ краснорѣчіемъ, что совокупленіе трехъ коронъ было всеобще принято тремя народами. Поставленъ коренной законъ, утвержденной торжественными клятвами, подъименемъ Калмарскаго союза; и дабы его тотчасъ въ дѣйствіе привести, положено, что молодой Ерикъ, племянникъ Маргериты, по смерти ея вступитъ на престолъ. Сей союзъ замыкалъ въ себѣ четыре главныя статьи: 1, Что Король избираемъ будетъ поперемѣнно въ трехъ государствахъ. 2, Что жить онъ будемъ такожъ поперемѣнно въ каждомъ. 3, Что каждой народъ сохранитъ свои законы, обычаи и преимущества. 4, Что достоинства и мѣста даваться будутъ природнымъ обывателямъ каждаго Государства.
   Сія славная Королева, прозванная Сѣверною Семирамидою, была дочь Валдемара III. заключившаго по нѣкоимъ подозрѣніямъ супругу свою въ темницу. Однажды возвращаясь съ охоты въ вечеру остановился онъ Въ семъ замкѣ и препроводилъ въ немъ ночь. Женщина, бывшая его кормилицею, ввела тайно сію несчастную супругу въ постелю Монарха, которой съ нею переспалъ, не знавъ ее, ибо она до свѣту отъ него ушла, и имѣлъ отъ нее славную дочь, которая благоразуміемъ и политикою сравнилась съ своими наиславнѣйшими предшественницами. Добродѣтели ея не могли предать забвенію, что повиновались женщинѣ. Непріятели совокупились на сверженіе ея съ престола, и поносительными словами изъясняли свое къ ней презрѣніе. Называли ее безштаннымъ Монархомъ, служанкою монаховъ. Шведской Король, Іоаннъ Албертъ не постыдился посрамить ее при сылкою къ ней точильнаго камня, давая чрезъ то разумѣть, что она не мечемъ должна дѣйствовать, а точить иглы и ножницы. Но Маргерита одержавъ побѣду и взявъ въ полонъ сего Монарха, принудила его, въ память непристойной его насмѣшки, прибить гвоздемъ сей самой камень привязанной на цѣпи въ соборѣ Рошильдскомъ, гдѣ оной и висѣлъ до тѣхъ поръ, какъ другой Шведской Король Карлъ Густавъ, велѣлъ его снять и повѣсить въ упсальсной церквѣ, гдѣ видѣнъ онъ и по нынѣ.
   Ерикъ, племянникъ Маргериты, не будучи. въ силахъ нести тяжести трехъ коронъ, не имѣлъ для ихъ сохраненія политики ихъ соединившей. Онъ оставилъ престолъ въ 1439 году и уединился съ любовницею своею на островъ Готландъ, гдѣ ища утѣшенія въ наукахъ, сочинилъ хронологическую исторію Датскихъ Королей. Одна повѣсть научаетъ насъ, какъ въ тогдашніе времена обходились съ любовницами Королей и особливо слабыхъ. Когда Ерикова любовница, прогуливалась на колесницѣ, Сенаторъ Олауць велѣлъ ее оста; новить и опрокинувъ колесницу далъ ей по лядвеямъ два удара своею шпагою, приказывая сказать любовнику, что соблазнительное его поведеніе свержетъ его самаго вскорѣ съ престола.
   Народы избрали себѣ въ Государи Христофа Баварскаго, которой умеръ бездѣтенъ, и былъ намѣщенъ Христіаномъ Олдембургскимъ, начальникомъ дома нынѣ владѣющаго Даніею. Сей домъ происходитъ отъ Графовъ Олденбургскихъ, родомъ изъ Германіи, кои до Фридерика V. родившагося въ і?23 году дали съ раду Датчанамъ двѣнадцать Королей. Начало его столь древне, что теряется во мракѣ временъ. Извѣстно, что до двѣнадцатаго вѣка, одна Олдембургская наслѣдница, вышла за владѣльца Фризіи, и что сей союзъ произвелъ другую отрасль, отъ которой идутъ Графы Голштинскіе. Въ 1749 году Фридерикъ V. торжествовалъ Юбилей въ благодарность за то, что отъ трехъ сотъ лѣтъ Государи его дома занимаютъ Датской престолъ.. Они поперемѣнно назывались Христіанъ и Фридерикъ; внукъ всегда носитъ имя дѣда, а сынъ никогда не носитъ имя отца.
   Христіанъ I. при случаѣ женидьбы сына своего, наслѣднаго Князя, сдѣлалъ орденъ Слона. Другіе думаютъ, что онъ только его возобновилъ, и начало его отсылаютъ даже въ двѣнадцатой вѣкъ, во владѣніе Короля Канута. Число кавалеровъ замыкается въ тридцати, и принимаются только люди самыхъ высокихъ чиновъ. Знакъ ордена есть голубая лента, на коей виситъ золотой Слонъ, имѣющій на спинѣ башню, а на шеѣ Мавра.
   Второй Датской орденъ называется Данефруогъ, даемой людямъ посредственной природы. Лента его бѣлая съ красными краями; Крестъ золотой. На кафтанѣ носятъ шитую звѣзду съ надписью: Благочестіи и правосудіе. Даютъ ему начало весьма древнее и не меньше баснословное. Разсказываютъ, что одинъ Король, по имени Данъ, увидя на небѣ бѣлой крестъ съ красными краями, учредилъ сей орденъ, составя имя его изъ своего и слова Бругъ, то есть живопись. Другіе не столь старымъ его почитаютъ, но также чудесное даютъ ему начало. Они говорятъ, что Валдемаръ II. потерявъ свои знамена на сраженіи съ невѣрными, увидѣлъ, что слетѣло съ неба одно знамя со изображеніемъ креста. Сіе зрѣлище возпалило отвагу въ Христіанахъ, кои и одержали побѣду. Въ языкѣ тогда употребляемомъ знамя называлось Данеброгъ, все имя и ордену дано въ память произшествія. Съ того времени Датчане не забывали носить небесное знамя на войну; но какъ сей даръ чудесной пропалъ на одномъ сраженіи, то и орденъ началъ упадать, ежелибъ Христіанъ V. вновь его не поддержалъ, какъ то видно изъ имени Restitutor, около креста, и имени Монарха въ срединѣ написанныхъ.
   При торжествованіи брака Христіана VI. съ Принцессою Софіею Брандебургскою, Королева учредила орденъ Вѣрности, коего знаки суть крестъ финифтяной бѣлой съ Королевскою короною по четыремъ концамъ. Сей крестъ на другой сторонѣ имѣетъ надпись: въ память наисчастливѣйшаго союза, и носится на голубой лентѣ съ серебреными краями.
   Христіанъ II. раздражилъ подданныхъ своихъ варварствомъ, по коему назвали его Сѣвернымъ Нерономъ. Между разными чертами его безчеловѣчія, повѣствуютъ произшедшее съ Копенгагенскимъ Баиллифомъ, которой не посовѣтовавъ съ здравымъ разсудкомъ, признался, что любилъ Королевскую любовницу, хотя и не произошло между ими никакого соблазна, и былъ преданъ на судъ. Сенатъ отрекся осудить человѣка на основаніи столѣ слабомъ, каково есть простое хотѣніе. Государь, разгнѣванной отвѣчалъ въ сердцахъ: "хотя бы у сего Байллифа шея была толща быковой, онъ ее потеряетъ." Призвалъ изъ окружныхъ деревень двѣнадцать мужиковъ, и воткнувъ около ихъ въ землю четыре копія, составляя между ими четвероугольное мѣсто, не велѣлъ имъ выходить прежде нежели рѣшатъ сіе дѣло. Страхъ принудилъ сихъ бѣдняковъ сказать только: "Мы его не судимъ;" но отвѣтомъ своимъ Король его присудилъ къ смерти. Ни слезы Королевы, ни прошеніе всѣхъ Становъ Государства не могли одержить прощенія.
   Безчеловѣчіе исполняемое съ холодною кровію, безчеловѣчіе безпрерывное отчуждило отъ него сердца его подданныхъ. Разяаяніе его не могло отвратить погибели, пріуготовляемой имъ самимъ. Сенаторы и дворянство уничтожили присягу вѣрности; и начальникъ Ютландскаго правосудія, Магнусъ Мунцъ самъ вручилъ Королю актъ его низложенія. "Имя мое, говаривалъ сей судья, долженствовало бы быть написано на дверяхъ у всѣхъ злыхъ Государей".
   Мучительства лишившіе короны и вольности сего Монарха, имѣли предлогомъ по его мнѣнію защиту вѣры. Лютерово исповѣданіе имѣло уже великіе успѣхи въ Швеціи; и Папа наложилъ заклятіе на сіе Королевство. Христіанъ возпользовался обстоятельствомъ для выполненія своего звѣрства. Онъ отправилъ войска, и дабы властію прикрытъ кровопролитіе, прибилъ повсюду Буллу Римскаго священноначальника, повелѣвающую ему поступать съ Лютеранами, яко съ проклятыми. Каждая казнь предслѣдуема была чтеніемъ Буллы и провозглашеніемъ словеснымъ чрезъ одного офицера, что сіе чинится во исполненіе повелѣній Святѣйшаго Отца. При позорищѣ бѣдствій, терзающихъ отечество одинъ Шведской дворянинъ проливалъ слезы: сіе было примѣчено, и дабы наказать его за преступную чувствительность, Христіанъ приказалъ вынять изъ него сердце, дерзнувшее сожалѣть о несчастіяхъ земляковъ. Сей свирѣпой Государь, мстясь за побѣды Густава Вазы, отнимающаго у него ЦІведское Королевство, велѣлъ утопить мать и сестру сего героя, принудивъ прежде ихъ самихъ сшить мѣшокъ, въ которомъ онѣ брошены въ воду.
   Сей Сѣверной Неронъ, столь же безразсудной сколь злой, не усматривалъ того, что тѣмъ становился ненавистнѣе, тѣмъ глубже копалъ для себя ровъ. Собственные его удрученные подданные почитали имѣть право свергнуть иго столь несносное, и Карлъ пятый шесть его, не предуспѣлъ уже возвратить ему короны, Фридерикъ, Герцогъ Голштинской, дядя его, былъ избранъ въ Датскіе Короли, а Густавъ Ваза въ Шведскіе. Сія часть исторіи подала стихотворцу Пирону содержаніе трагедіи его Густава.
   Въ сихъ Королевствахъ произошла перемѣна вѣры тѣмъ паче примѣчательная, что возпослѣдовала безъ приневоливанія и безъ возмущенія. Булла Леона X, послужившая поводомъ къ толикимъ ужасамь, продажа Иидулгенціи, приносящая прибыли до двухъ миліоновъ, неизчетные богатства духовенства, независимость его, власть похищаемая надъ народомъ, злоприсвоеванія Епископовъ, которые прибрали въ свои руки даніе часть крѣпостей Королевства: все сіе заставляло желать поправленія всякому, кто только размышлялъ о злоупотребленіяхъ. Густавъ и Фридерикъ хитро помогали введенію Лютерской вѣры, не обнажаясь, что къ ней прилѣпляются. Духовенство возмутились, а сіе еще и больше побудило довершить перемѣну Штаты Датскіе торжественно приняли ученіе Лютера, яко средство къ освобожденію отъ власти сего опаснаго сонма и къ овладѣнію обширными его маетностями. Народъ вскорѣ такожъ перемѣнилъ законъ, слѣдуя примѣру своихъ начальниковъ. Фридерикъ обнародовалъ указъ, запрещая подданнымъ своимъ подъ смертною казнію, дѣлать возмущенія по поводу вѣры. "Да каждой, говоритъ онъ, ведетъ себя въ, своемъ вѣрованіи такъ какъ недолженствующей отдавать въ томъ отчета никому иному, кромѣ единаго Бога."
   Между тѣмъ не пренебрегалъ сей Государь ничего могущаго служить ко введенію новой вѣры. Онъ употребилъ проповѣдывателей къ посѣянію ея въ Королевствѣ; позволилъ монахамъ и монахинямъ выходить изъ монастырей и посягать въ супружество. Первой отрекшійся отъ повиновенія церквѣ городъ былъ Малмое: прочіе не оставили вскорѣ слѣдовать его примѣру. Духовенство старалось возвести опять на престолъ Христіана II. потерявшаго оной и чинившаго другія многія противъ Фридерика попытки: но дворянство, имѣющее нужду унизить сей первой станъ Государства, поспѣшило его паденіемъ, и помогло намѣреніямъ Короля, приятствуя по его примѣру, Лютеранскому исповѣданію,
   Наиглавнѣйшимъ покровителемъ онаго былъ Христіанъ III. сынъ и наслѣдникъ Фридерика, которой утвердилъ его въ 1537 году на развалинахъ Римскаго духовенства. Повѣствуютъ, что сей Государь въ молодыхъ еще лѣтахъ, случась съ Курфирстомъ Брандебургскимъ при дворѣ Карла пятаго, былъ на проповѣди одного монаха, ругавшаго новые исповѣданія. Конецъ пояса проповѣдника висѣлъ въ щели катедры. Христіанъ, находясь подъ оною, завязалъ его узломъ такъ, что монахъ насилу освободился и то съ помощію одного слушателя оной развязавшаго. Взбѣшенной монахъ требовалъ за сіе поруганіе удовлетворенія у Императора: но Карлъ держась больше политики нежели набоженства, удовольствовался дать ему сей отвѣтъ: "я боюсь очень, чтобъ сей молодой человѣкъ не сдѣлался когда нибудь крайнимъ неприятелемъ монашескаго чина." Да и въ самомъ дѣлѣ учинясь врагомъ духовенству, онъ позвалъ всѣхъ Епископовъ въ собраніе становъ, обвинилъ ихъ, уличилъ въ преступленіи оскорбленія Величества, отнялъ у нихъ санъ, и принудилъ ихъ прибѣгнуть къ своему милосердію.
   Дворянство обогатилось ихъ добычами, не могло воздержаться отъ гордости, сопутницы богатствъ и знатности. Будучи наполнено духомъ феодальнымъ, все до силы доводящимъ, забрало оно въ зависимость свою мѣщанъ городовъ, деревенскихъ жителей, Лютеранское духовенство, и коснулось даже до власти Королевской. Особливо въ 1648 году, при вступленіи Фредерика III. на Датской престолъ разпространило оно свои притязанія, и усилилось учиниться независимымъ; присвоило себѣ большія мѣста, титулы, чести, отказалось отъ платежей всякихъ пошлинъ, отъ вспоможенія Государственнымъ тягостямъ въ самыхъ нужныхъ обстоятельствахъ. Таковое поведеніе огорчило, раздражило, возмутило прочіе станы Королевства, но и въ собраніи держанномъ въ 1660 рѣшились ввѣрить власть самодержавную и неограниченную въ руки Монарха: и тѣ, кои ихъ довели до сей отчаянности, видѣли потомъ самихъ себя подверженными тому же примѣру.
   Я семь и пр.
   

ПИСЬМО CCL.

Продолженіе Даніи.

   Прежде перемѣны возпослѣдовавшей въ 1600 году, которую можно почесть наистраннѣйшею, наискоропостижнѣйшею и наибезразсуднѣйшею, можетъ быть изо всѣхъ перемѣнъ описанныхъ въ исторіяхъ народовъ, Королевство здѣшнее, подобное всѣмъ Готскимъ правленіямъ, раздѣлилось между Королемъ выборнымъ, вельможами народа и станами. Государь не имѣлъ почти никакого права, кромѣ предсѣданія въ Сенатѣ и командованія войска; станы, составленные изъ дворянства, духовенства и мѣщанъ, разпредѣляли въ своихъ собраніяхъ всѣ дѣла правительства. Дворянство. или по правамъ своимъ, или по поверьхности пріобрѣтенной своимъ высокимъ голосомъ, рѣшило въ оныхъ все по своей волѣ: и когда станы разлучались, власть его еще больше умножалась, ибо дѣлило оно нѣкоторымъ образомъ самодержавіе съ Государемъ. Изъ сего стана избирались даже четыре великіе чиновника, Гофмейстеръ Королевства, Канцлеръ, Маршалъ и Адмиралъ, кои всѣ были соперниками Верьховной Власти.
   Какъ Короли предшествующіе Фредерику III. подчинили себя договорамъ мало сноснымъ, то Швеція выдала въ числѣ причинъ, коими покрыла нападеніе свое на Данію, побужденіе дать Королю помочь противъ Сената. Народъ Датской, опытомъ наученной, что ограниченной власти не бываетъ иногда довольно для защищенія Государства, и огорченной поверьхностію присвояемою себѣ отъ дворянства, предприялъ, какъ я сказалъ выше, въ сердцахъ намѣреніе странное и удивительное ввѣрить Государю власть самодержавную, неограниченную и произвольную. Духовные, депутаты народа, и мѣщане, совокупясь на исполненіе сего непонятнаго предприятія, принудили дворянство съ собою соединиться и вмѣстѣ представить покорность свою Монарху, предлагая ему власть наслѣдственную и безграничную. Фредерикъ съ радостію принялъ сіе доказательство усердія и довѣренности подданныхъ, потребовалъ, что бы всѣ дворяне пришли торжественно учинить ему присягу вѣрности, и отречись въ присудствіи войска и народа, отъ своихъ правъ, преимуществъ и притязаній.
   Вороты Копенгагена были заперты до рѣшенія сего великаго дѣла. Противъ дворца построено было возвышеніе, для помѣщенія, около престола, полка гвардіи и гарнизона. Мѣщане предстояли въ оружіи; Король явился во всемъ блескѣ величества, съ своею фамиліею, посреди чиновниковъ двора, окруженной безчисленнымъ народомъ, наполняющимъ воздухъ крикомъ радости и удовольствія. Тогда дворяне и депутаты всѣхъ становъ приближились къ подножію престола, учинить клятву Монарху на свои особы и имущество: потомъ каждой слѣдовалъ въ палашу правосудія, подписать новую вѣрности. присягу.
   Симъ образомъ Датское правленіе, большею частію бывшее Аристократическимъ. во мгновеніе ока премѣнилось, безъ насилія, безъ требованія Короля, безъ предложенія даже отъ него, и казалось безъ желанія его, въ правленіе самопроизвольное и самодержавное. Сія невѣроятная перемѣна принята съ радостію, и никто не изъявилъ сожалѣнія о умирающей вольности. "Да возмутъ Короли, ваши наслѣдники, говорилъ г. Герсдорфъ, Гофмейстеръ Королевства, въ образецъ себѣ Ваше Величество, и да употребятъ сію неограниченную власть на благо своихъ подданныхъ." Поднесены Государю условія ограничивающіе новые его права, и учинена присяга о наблюденіи оныхъ во всей непорочности. Законъ оные подтверждающій содержитъ сорокъ статей, коихъ главная сила состоитъ въ слѣдующемъ:
   "Наслѣдные Короли Даніи и Норвегіи будутъ признаваемы отъ ихъ подданныхъ едиными верьховными надъ ними начальниками на землѣ. Будучи выше всѣхъ человѣческихъ законовъ, не будутъ они имѣть впредь, въ дѣлахъ духовныхъ и гражданскихъ, инаго начальника кромѣ единаго Бога. Будутъ они пользоваться самодержавнымъ правомъ выдавать и толковать законы, уничтожать оные, прибавлять или уменьшать ихъ силу, давать и отнимать должности, по ихъ волѣ, назначать Министровъ и всѣхъ чиновниковъ Государства, разпоряжать силами и крѣпостьми Королевства, объявлять войну и заключать трактаты, съ кѣмъ и когда за благо разсудятъ, налагать подати, ограничивать и учреждать обряды церковнаго служенія, созывать соборы; однимъ словомъ, Король одинъ соединить въ своей особѣ всѣ права самодержавія, подъ какимъ бы именемъ оныя ни существовали, и дѣйствовать оными долженъ къ силу собственной своей власти. Малолѣтство его кончится при вступленіи на четырнадцатой годъ; и въ сіе время онъ всенародно самъ объявитъ, что онъ господинъ себѣ и не желаетъ больше имѣть опекуновъ. Не долженъ онъ ни чинить присяги, ни брать на себя другаго обязательства, подъ какимъ бы то именемъ ни было, потому что въ качествѣ Монарха вольнаго и самодержавнаго, подданные его не могутъ ни наложить на него нужды присяги, ни предписать ему условій, ограничивающихъ его власть. Имѣть слѣдовательно будетъ онъ такую власть, что все то, что можно сказать и написать въ пользу Христіанскаго Короля, самодержавнаго и наслѣднаго, должно разумѣться, въ наилучшемъ и пространнѣйшемъ разумѣ, о Королѣ Датскомъ. То же самое разумѣть надлежитъ о наслѣдной Королевѣ, нежели бы въ послѣдствіе временъ, наслѣдство пало на Принцессу Королевской крови. Ежели бы кто, какого бы онъ чина ни былъ, дерзнулъ сдѣлать или одержатъ разпоряженія противныя сей неограниченной и самодержавной власти; то все то, что сдѣлается или одержится симъ образомъ, почтено будетъ за несостоящееся и совсемъ силы не имѣющее; и тѣ, коимъ подобное сему дается или позволится, накажутся яко преступники огорченія Величества въ первой статьѣ".
   Вотъ каково содержаніе такъ называемаго здѣсь Королевскимъ Закономъ, единымъ, противъ коего и самъ Король погрѣшить не можетъ, единымъ, которой его Королемъ чинитъ: "Божіею милостію Король Датской и Норвежской, Вандальской и Готской, Герцогъ Шлезвигской. Голштейнской, Стормарнской и Дигомарсенской, Графъ Олдембургской и Делменгорстской." Сей Государь владѣетъ такожъ въ Индіи Транкебарскимъ селеніемъ; въ Африкѣ крѣпостями Фредериксбургомъ и Христіансбургомъ; въ Америкѣ островами Св. Фомы и Св. Креста; къ Арктическому полюсу Исландіею, Гренландіей, частію Лапландіи, Шпицбергенъ и Новою землею.
   Датской Король рѣшитъ въ своемъ Совѣтѣ главные Государственные дѣла. Законы предлагаются, разсматриваются, и властію его утверждаются. Главные заведенія и перемѣны въ ономъ принимаются или отвергаются. Въ ономъ онъ даетъ привиллегіи, основываясь на законахъ. Въ немъ однимъ словомъ изъявляетъ онъ свою волю о дѣлахъ наиважнѣйшихъ его владѣній. Симъ образомъ избѣгаетъ онъ опасность быть скоропостиженъ, или нечаянно обманутъ. А дабы еще и больше отъ того предостеречься, все представляемое въ Совѣтѣ, проходитъ чрезъ канцеляріи, коихъ первое дѣло есть отсылать требованія и челобитныя къ чиновникамъ Его Величества, имѣющимъ должность онымъ противорѣчить.
   Въ каждомъ департаментѣ, Совѣтъ, по донесенію одного изъ его членовъ, разсматриваетъ право и причины представляемыя обѣими сторонами, и выводитъ заключеніе, кое служитъ предостереженіемъ. Надъ каждою, канцеляріею присудствуетъ Штатской Секретарь. Составляющіе ее суть люди отъ части искусные въ знаніи законовъ, отъ части молодые господа, бывающіе тамъ, дабы научиться дѣламъ, кои могутъ потомъ имъ быть ввѣрены. Въ сихъ приказахъ дѣла въ первой разъ разсматриваются и приуготовляются для отосланія въ Совѣтъ Министровъ, кои еще такожъ ихъ. разсматриваютъ прежде поданія Государю.
   Не довольствуясь предписаніемъ сихъ разсмотрѣній, постановлено, что бы и приказы между собою имѣли перевѣсъ. Сколь скоро дѣло можетъ хоть мало касаться до другаго приказа, кромѣ того, отъ котораго по роду своему зависитъ, велѣно совѣтъ брать отъ другаго приказа; и воля Государя въ томъ столь рѣшительна, что ежелибъ одинъ приказъ и учинилъ свое мнѣніе, то другой, коего не выслушали имѣетъ право дѣлать представленія. Не можно, чтобъ дѣло, таковымъ образомъ пріуготовленное, не получило совершенной зрѣлости, когда доходитъ до престола, и чтобъ пристрастіе могло ему служить въ Пользу. Въ Европѣ нѣтъ можетъ быь приказа, гдѣ бы дѣла шли чрезъ столько рукъ и скорѣе рѣшились. Око и Государя всегда присудствующаго освящаетъ и все оживляетъ.
   Доходы, война, морская сила, торговля суть главные четыре департамента сего Королевства. Должность великаго казначея замыкавшей въ Совѣтѣ, составленномъ изъ трехъ депутатовъ, и разныхъ засѣдателей, дѣлящихъ между собою все касающееся до поборовъ. Война и морская сила имѣютъ каждая свой сему подобной приказъ, гдѣ все разсматривается для представленія Королю чрезъ Штатскихъ Секретарей сей части. Совѣтъ торговли и общей экономіи разсматриваетъ проэкты, клонящіеся ко умноженію торговъ, фабрикъ, мореплаванія и земледѣлія. Въ немъ выслушиваются все предлагающіе заведенія и исправленіи, и получаютъ, помощь отъ Государя, когда ихъ планы апробованы.
   Государство здѣшнее обязано Фредерику IV. нынѣшнимъ порядкомъ въ доходахъ. Доходы Даткаго Короля получаются съ коронныхъ помѣстей и податей. Первые управляются приказомъ и состоятъ въ земляхъ присвоенныхъ коронѣ для содержанія конницы, и въ другихъ всегда въ ея владѣніяхъ бывшихъ, или по другимъ причинамъ къ ней присоединенныхъ. Всѣ оные поручены въ правленіе разнымъ надзирателямъ, получающимъ отъ мужиковъ два рода подати: одна есть цѣна годоваго откупа, которой земледѣльцу отъ Государя дается, яко отъ помѣщика; другая есть подать, которую платитъ онъ яко своему Государю: и всякой годъ оные надзиратели отдаютъ свои щеты въ Приказъ Казначейской.
   Сіи подати наложены или на деревни, или на города. Въ первомъ случаѣ, земледѣльцы, ежели особою не изключены чрезъ привиллегію, платятъ подать соотвѣтственную ихъ владѣнію. Прибавить къ ней надлежитъ десятину, раздѣляемую между Королемъ, церковію и священниками. Королевскія десятины вообще принадлежатъ обществамъ, какъ то: университетамъ, больницамъ, училищамъ и пр. или помѣщикамъ сосѣднихъ деревень, полученныхъ ими отъ Государя. Земледѣлецъ обязанъ такожъ починивать мосты, дороги, и давать лошадей подъ Короля, Министровъ и придворныхъ, когда дворъ въ походѣ. Наконецъ даешь онъ деньги на содержаніе колодниковъ, училищъ, и обязанъ такожъ давать нѣчто приходскому пастору.
   Деревенскіе жители не пашущіе земли подвержены поголовному окладу. Баиллифы, ихъ Секретари, Управители, Надзиратели дворцовъ Королевскихъ, и прочіе чиновники Его Величества, равно какъ помѣщики привилегированныхъ маетностей, платятъ за голову по два талера, то же число за женъ и за дѣтей своихъ, поимъ минуло десять лѣтъ. Ежели держатъ лошадей, платятъ за конюшню по талеру. Пасторы приходскіе, за женъ и за каждаго изъ дѣтей свыше двѣнадцати лѣтъ, платятъ Королю около 80 копѣекъ, и талеръ за своихъ лошадей. Особа ихъ освобождена отъ сей подати во уваженіе труда принимаемаго ими въ сочиненіи реэстровъ подать платящимъ. Викаріи, дьячки, церковные старосты, мельники, и всѣ мужики, держащіе землю освобожденную отъ податей, дворецкіе господъ, Секретари ихъ, слуги, служанки, поденщики, мастеровые обложены соравнительно ихъ состоянію, роду ремесла и выработѣ: но работники, упражняющіеся только въ земледѣліи и во всемъ къ нему принадлежащемъ, освобождены отъ всякой подати.
   Палата доходовъ, коей поручено надзираніе надъ экономіею маетностей Королевскихъ и покровительство мужиковъ въ господскихъ земляхъ, входитъ по сей статьѣ въ подробности, коей единый только порядокъ, издавна введенный, можетъ чинить возможными во исполненіи. Государь не всегда получаетъ подати деньгами. Ежели ему нуженъ хлѣбъ или сѣно, беретъ оные натурою. Сіе служитъ экономіею для него, и льготою для крестьянъ. Баилифы обязаны не одинъ разъ въ годъ объѣзжать ихъ уѣзды для познанія состоянія каждаго земледѣльца, его поведенія, силъ и достатка; но сіе вниманіе касается только до мужиковъ живущихъ въ Королевскихъ маетностяхъ; ибо что принадлежитъ до помѣщичьихъ, господа ихъ должны сами о томъ бдѣть, будучи обязаны за нихъ отвѣчать: установленіе мудрое, принуждающее помѣщиковъ къ благоразумному управленію, убезпечивающее доходы Государя, и ограждающее земледѣлателей отъ жадности сборщиковъ, рода людей сребролюбивыхъ, немилосердныхъ какъ вамъ извѣстно, не вѣдающихъ потачки требуемой худыми жатвами и другими несчастными приключеніями. Всѣ сіи учрежденія предупреждаютъ самоизвольные налоги и издержки въ доставленіи податей въ Королевскую казну.
   Что касается до податей городовъ, я полагаю въ первыхъ таможню, повсюду на откупъ отданную, кромѣ столицы. Отдача возобновляется всякіе три года. Обыкновенно полагается оной считая годъ въ годъ, до десяти на сто на все ввозимое въ Королевство. Другая знатная отрасль коронныхъ доходовъ въ городахъ есть пошлина на всѣ напитки и съѣстные припасы. Тарифъ ихъ весьма старъ: но умножена не давно накладка на водку, съ повелѣніемъ, чтобъ бочка хлѣба опредѣленная на сіе употребленіе, платила больше, и чтобъ перевозъ водки изъ одного мѣста въ другое, давалъ особую пошлину. Наложенная на карты по 6 копѣекъ на игру, составляетъ часть суммы назначенной на содержаніе трехъ сотъ бѣдныхъ. Безполезность и даже опасность игры, опустошеніе, причиняемое водною, чинятъ похвалу сей двойной подати: чего сказать не можно о подати на свадьбы; ибо наноситъ препятствія союзу наисвященнѣйшему и наинужнѣйшему. Правда, что многочисленнѣйшая и наибѣднѣйшая Государства часть, мужики, матросы, солдаты не подчинены сему ненавистному игу: но когда супружество должно быть ободряемо, заслуживаетъ оно тѣмъ больше быть освобождено отъ всякой препоны.
   Сверьхъ упомянутыхъ мною податей, каждой городъ, дабы избавиться отъ даванія квартиръ солдатамъ, платитъ гарнизону нѣкоторую сумму, которая налагается на дворы соразмѣрно ихъ величинѣ. Сія накладка разполагается Магистратомъ съ главными обывателями, и подвержена разсмотрѣнію коммисіи, составленной изъ Депутатовъ всѣхъ классовъ гражданъ. Нужды городовъ подали поводъ къ наложенію двухъ еще другихъ платежей:, на землю подъ домами и на подушной окладъ, коего количество ежегодно опредѣляется избираемыми по очереди мѣщанами. Оба оные вносятся въ городскую казну и употребляются на народныя издержки.
   Гербовая бумага введена въ семъ Королевствѣ не безъ основанія, тѣмъ паче, что харчи въ судныхъ мѣстахъ весьма умѣренны, и что въ контрактахъ и другихъ условіяхъ никто не обязанъ брать нотаріусовъ. Обязательства, какого бы ни были рода, должны быть писаны на сей бумагѣ, которой цѣна соравнена съ суммою въ ней изъясняемою. Ежели оная простирается до десяти тысячь ливровъ, гербовая бумага стоитъ полтараста ливровъ, и уже далѣе не возвышается, въ какую бы сумму ни было обязательство. Квитанціи также пишутся, но цѣна гораздо дешевле, ибо за двадцать тысячь и свыше, не платятъ больше тридцати шести ливровъ, употребляютъ равномѣрно сію бумагу въ тяжебныхъ дѣлахъ, въ приговорахъ Верьховныхъ Совѣтовъ и нижнихъ Приказовъ, въ позывахъ, реестрахъ, протоколахъ, челобитныхъ, патентахъ, привиллегіяхъ, дипломахъ дворянства, и чиновъ и проч. Развѣ его величество именно прикажешь выдать ихъ безъ платежа.
   Наилучшее право короны есть платежъ Зунда. Сей славной проливъ, гдѣ проходитъ ежегодно до трехъ тысячъ кораблей, есть мѣсто, коего видъ наиболѣе достоинъ любопытства въ Европѣ. Два моря, соединенные каналомъ, въ пять верстъ только ширины, берега веселые, мореплаваніе почти безпрерывное, составляютъ наиприятнѣйшее зрѣлище. Платежъ, которому подвержены всѣ суда, основанъ на обычаѣ, коего не помнятъ начала, и которой всѣ Государства признали трактатами. Платежъ одинаковой почти для всѣхъ народовъ, разнствуетъ только въ образѣ сбиранія. Голландцамъ, имѣющимъ столь великое участіе въ плаваніи по Балтійскому морю, вѣрятъ по ихъ пашпортамъ; а Англичанъ напротивъ того осматриваютъ. Хотя тарифъ различествуетъ по различеству товаровъ, оные за проѣздъ небольше одного на сто платятъ. Сей поборъ, приносящій въ казну до пяти сотъ тысячъ рублей, сбирается на Еменорской рейдѣ, покровительствуемой крѣпостію Кронеыбругомъ. Весь доходъ вносится въ частную Королевскую казну, и употребляется главнѣйшіе на личныя Его Величества издержки.
   Королевская Палата и Казначейской Совѣтъ были, какъ я сказалъ, основаны Фредерикомъ и сей Государь послѣ уже уничтожилъ Генеральныхъ сборщиковъ и казенной Совѣтъ. Деньгами разпоряжаютъ одни только члены оной палаты; подчиненные ихъ смотрятъ за сборами, какъ денежными, такъ натурою; и все, что только можетъ имѣть нѣкоторое сношеніе съ поправленіемъ доходовъ Монархіи, до нихъ принадлежитъ. Они подписываютъ такожъ представленія чинимые Палатою Королю. Сія Палата имѣетъ двѣ канцеляріи, Датскую и Нѣмецкую, и Приказъ вѣдающій всѣми спорными дѣлами. Переписка казначейскаго совѣта направляется восмнадцатью Секретарями, до коихъ принадлежитъ и разсмотръ щетовъ сборщиковъ, раздѣленныхъ на дерпатаменты. Есть семь конторъ для Даніи; пять для Норвегіи, шесть для Нѣмецкой земли, и каждая изъ нихъ имѣетъ по одному Депутату.
   Торговые общества, заведенные Датчанами въ Индіи и въ Америкѣ, должны почитаться за составляющіе часть доходовъ здѣшняго Королевства. Неспокойной духъ, которой всегда обладалъ Скандинавцами, ихъ предками, былъ причиною, что проникнули они еще въ девятомъ вѣкѣ въ Гренландію; и сквозь исторической мракъ, покрывающій достопамятности Сѣвера, кажется усматривается, что сіи смѣлые мореплаватели, доѣзжали даже до береговъ Лабратора и Новой земли. По чему вѣроподобно, что они могутъ оспоривать Христофору Коломбу славу перваго обрѣтенія новаго свѣта: но препоны положенныя правленіемъ ихъ плаванію, войны ими производимыя, забвеніе и недѣйствіе, кои обладали потомъ симъ предпріимчивымъ народомъ, лишили ихъ и заведеній и сношеній, которые могли они имѣть на берегахъ Американскихъ. Прошло уже около вѣка съ того времени какъ оной генуезской мореходецъ началъ завоеваніе сей страны на имя Гишпаніи, когда Датчане обратили глаза на сей полушаръ, съ коимъ они были сосѣдями ближе всѣхъ прочихъ народовъ, его завоевавшихъ. Желая дойти туда путемъ наиближайшимъ, отрядили они Капитана Мунка, искать прохода чрезъ Нордуестъ: но труды его, равно какъ и всѣхъ тѣхъ, кои прежде и послѣ ѣздили, были тщетны.
   Данія отступилась отъ помысла о сихъ отдаленныхъ странахъ, будучи къ тому принуждена войнами, слабостію ея навлеченными, и наконецъ вышедъ изъ оныхъ, заняла въ Америкѣ небольшой островъ извѣстной подъ именемъ Св. Ѳомы. Новопоселенные завели плантаціи сахара на грунтѣ песочномъ и мало обширномъ. Съ таковымъ слабымъ земледѣліемъ, островъ никогда славнымъ не будетъ, но имѣетъ превозходную гавань, могущую вмѣстить больше пятидесяти кораблей. Сношенія сего острова съ Столицею умножились чрезъ разщищеніе другаго сосѣдняго по имени Св. Іоанна. Датчане прибавили къ нимъ островъ Св. Креста, коего собственность продала имъ Франція за сто шестьдесятъ четыре тысячи риксдалеровъ.
   Сей островъ лежитъ подъ знойнымъ поясомъ, но какъ находится въ пяти только градусахъ отъ тропика, то шаръ въ немъ неравенъ во всемъ году. Мѣсяцы Іюль и Августъ суть самые жаркіе, и отмѣнные великими бурями, причиняющими несносное въ селеніяхъ опустошеніе. Страннымъ должно показаться, что наичрезвычайнѣйшій жаръ не наноситъ вреда растѣніямъ; деревья всегда тамъ зелены; воздухъ тихой, небо ясное: но засухи вредны, когда бываютъ безпрерывны; что случается не рѣдко, ибо дождь никогда почти нейдетъ. Въ вечеру поднимается туманъ благотворительной для растѣній, но не здоровой для людей. Великая берется противъ него осторожность. Ежели много изъ проѣзжающихъ туда помираетъ, не должно обвинятъ въ томъ одно свойство климата. По большей части бѣдность и развратная жизнь ихъ убиваетъ. Севодни пьянъ, завтре умеръ, дѣло скоро кончено.
   Посреди острова возвышаются горы, кои издали можно принять за кучу безобразную утесовъ и пропастей: на нихъ не будетъ на пять верстъ земли годной къ работѣ, но защищаютъ онѣ Полуденную часть отъ Сѣверныхъ вѣтровъ и сохраняютъ растущую тамъ хлопчатую бумагу. Датчане прежде всѣхъ имѣли на немъ заведенія; ибо получа его нашли острову покрытой еще лѣсами, которые продавали весьма дорого Англичанамъ и Голландцамъ.
   Наиглавнѣйшая невыгода сего острова есть недостатокъ воды въ большія засухи. Пользуются только водохранилищами; а какъ никогда почти дождь нейдетъ, сіи потреба часто случаются сухи. Сіе было одною изъ главныхъ причинъ, для коихъ Французы оставили Св. Крестъ, предпочтя ему Сен-Домингъ. Столица называется Христіанштадъ, построена на ровнинѣ и представляетъ взору видъ пріятной. Городъ ежедневно умножается и украшается. Домы въ два только этажа, и покрыты драницею вмѣсто черепицы.
   Пища обыкновенная есть маисъ или пшено, коренья и рыба. Мясо и живность крайне дороги. Главная ловля состоитъ въ черепахахъ, коихъ яицы доставляютъ такожъ изобильное прокормленіе. Негры дѣлаютъ землю, какъ на всѣхъ прочихъ островахъ, съ коихъ получается сахаръ. Ходить и работать заставляютъ ихъ плетью. По утру надзиратель будитъ ихъ играя въ рогъ. Онымъ же призываются они на обѣдъ, на работу, на покой. Считаютъ здѣсь до семи тысячъ сихъ невольниковъ, не исповѣдающихъ никакой вѣры. Хозяева ихъ изъ разныхъ земель, и слѣдуютъ свободно закону своихъ отцовъ, а сія разность вѣры не причиняетъ никогда замѣшательствъ. Каждой народъ имѣетъ священника своей секты: у однихъ Французовъ нѣтъ попа; но ихъ тамъ самихъ мало.
   Въ сіе то время долженствовала Данія окорениться въ Америкѣ, но по несчастію пригнела она земледѣліе изключительною привиллегіею. Люди рабочіе изо всѣхъ народовъ и особливо Моравское братья не могли преодолѣть сего препятствія. Не однократно покушались согласить выгоды жителей и ихъ гонителей: все было безполезно: обѣ стороны вели такъ сказать войну между собою до тѣхъ поръ, пока правленіе не выкупило правъ и имущества компаніи. Часть была заплачена наличными деньгами,. часть обязательствами на народную казну съ процентами. Тогда позволено было всякому Датчанину открытое плаваніе на острова.
   Христіанъ IV. первой изъ Монарховъ сего Государства установилъ во владѣніяхъ своихъ, компанію торговли Восточной Индіи: но ограниченность денегъ на нее опредѣленной была причиною ея паденія. При Христіанѣ V. сдѣлалась новая компанія: но ни благотворенія сего Государя, ни старанія Фредерика V. не могли ее поддержать. Составлена третья, въ которой предсѣдательствовалъ Принцъ крови, бывшій потомъ Христіаномъ VI. Сіе общество, трудясь съ большимъ нежели прежніе успѣхомъ, уступило мѣсто компаніи въ совершенномъ видѣ составленной, и только съ 1732 года можно почитать начало до нынѣ продолжающейся. Пользуется она привиллегіею торговать, начиная отъ мыса Доброй Надѣжды до Китая. Ничто не было забыто для приведенія ее въ состояніе отправлять торговлю со всею вольностію. Припасы для вооруженія и пропитанія кораблей изключены отъ всякой пошлины; мастеровые употребляемые ею не подвержены узаконеніямъ, постановленнымъ для ремесленниковъ. Избавлена она отъ употребленія гербовой бумаги въ собственныхъ ея дѣлахъ, и имѣетъ полную власть надъ всѣми отъ нея зависящими. Опредѣленія, издаваемые ея Директорами, ни кѣмъ не пересматриваются, ежели дѣло не идетъ о уголовномъ наказаніи: и въ семъ случаѣ взносятся они въ Верьховной Приказъ Королевства. Дабы отвратишь даже до видимости принужденія, ни Монархъ, никто изъ фамиліи его, хотя участвующіе въ компаніи, не должны мѣшаться въ выборѣ Директоровъ. Общество назначаетъ своихъ чиновниковъ, и подъ своими повелѣніями имѣешь гарнизонъ имъ платимой. Можетъ оно заключать трактаты, какіе за благо найдетъ съ Азіатскими державами: Король обѣщаетъ оные ратификовать, и не требуетъ больше одного на сто со всѣхъ товаровъ Индѣйскихъ и Китайскихъ, вывозимыхъ и полтретья на сто съ тѣхъ, кои разходятся въ Королевствѣ.
   Дабы дать совершенную вольность товарищамъ въ принятіи большаго или меньшаго участія въ торговыхъ предпріятіяхъ, положено имѣть двѣ суммы, одну называемую прочная, которою выкуплено имущество прежней компаніи; другую именуемую текущая, которая учреждается по числу кораблей ежегодно отправляемыхъ. Сіе учрежденіе предупреждающее, невыгоду держать въ сундукахъ деньги, даетъ власть каждому участнику принимать или нѣтъ участіе въ каждомъ кораблѣ. По возвращеніи кораблей, сочиняется частной щетъ издержекъ и прибыли каждаго судна. Для умноженія прочной суммы, которая поддерживаетъ общество, по продажѣ Индѣйскихъ товаровъ въ Европѣ, берется десять на сто съ выигрыша; и сія сумма еще умножается платежемъ по пяти на сто на все то, что выходитъ съ Коромандельскаго берега.
   Съ начала было только четыреста акцій: но въ 1744 году каждая акція раздѣлена на четыре, и нынѣ оныхъ считается тысяча шесть сотъ. Должно имѣть одну изъ таковыхъ акцій, дабы пользоваться правомъ голоса въ собраніяхъ. Имѣющіе три акціи, имѣютъ два голоса, и симъ образомъ въ сравненіи даже до двадцати акцій, кои даютъ двѣнадцать голосовъ: но далѣе итти не льзя.
   Директоры выбираются въ общихъ собраніяхъ. Въ оныхъ предлагаются большіе дѣла, касающіеся особливо до выправленія кораблей, ихъ числа, распоряженія денегъ и займовъ, коихъ Директоры чинить не могутъ безъ согласія участвующихъ.-- управленіе компаніею ввѣренно Предсѣдателю, которой долженъ быть вельможа Королевства, и четыремъ Директорамъ, между коими находятся три купца и одинъ приказной или морской. Всѣ пятеро должны совѣтоваться съ главными участниками, коихъ такожъ пять. Сіи послѣдніе отбираютъ книги компаніи, щеглы прикащиковъ, состояніе магазейновъ и даютъ квитанціи. Дабы быть главнымъ участникомъ или Директоромъ, должно имѣть по меньшей мѣрѣ десять акцій. Директоры купцы бываютъ на семъ мѣстѣ по десяти лѣтъ; а главные участники оставляютъ оное только тогда, когда вступаютъ въ управленіе.
   Данія отправляетъ Азіатскіе свои торги въ тѣхъ же странахъ, что и прочіе Европейскіе народы. Въ Короманделѣ имѣетъ она хорошую землю съ тридцатью тысячами жителей. Триста Датчанъ, изъ коихъ полтораста составляютъ гарнизонъ, сочиняютъ все число Европейцевъ. Компанія не щучитъ тамъ дѣлами своихъ прикащиковъ, ибо отправляетъ туда всякіе три года только два корабля; и сіи корабли отвозятъ всего на все только тысячу восемь сотъ кипъ толстаго холста. Прикащики не умѣютъ пользоваться недѣйствіемъ, въ каковомъ ихъ оставляютъ. Все ихъ искуство состоитъ въ томъ, чтобъ отдавать за великіе проценты Индѣйскимъ купцамъ, деньги, имъ ввѣряемыя. Симъ образомъ Триннобаръ, хотя и древній, не имѣетъ вида богатства, каковой дало селеніямъ гораздо позднѣйшимъ просвѣщенное стараніе.
   Положеніе Датчанъ лучше однакожъ въ Короманделѣ, нежели въ Бенгалѣ. Тамъ рѣдко къ нимъ приходятъ корабли прямо изъ Европы. Компанія наиболѣе печется о Китайской торговлѣ. Ежегодно туда посылаетъ одинъ или два корабля, и чай ими вывозимой, по большей части продается въ Англіи. Дацкой Меркуръ, которой теперь я читаю, говоритъ, что въ первые четырнадцать лѣтъ, отправила она тридцать одинъ корабль. Грузъ ихъ деньгами состоялъ въ двухъ милліонахъ рублей, и въ двухъ стахъ тысячахъ груза. Въ такое же время получила она двадцать четыре корабля, коего грузъ проданъ за четыре милліона рублей съ половиною. Столица столь мало онаго для себя оставила, что три части было вывезено. Въ сравненіи, нѣтъ можетъ быть Индѣйской компаніи въ Европѣ, воя бы столько была полезна своей землѣ, по тому что ни одна никогда столько не продавала въ чужія земли. Послѣ торговля ея разпространилась, и ежегодная продажа дошла до милліона ста тысячь рублей. Изъ Норвежскихъ заводовъ возитъ она желѣзо въ Азію. Правленіе платитъ ей хорошую цѣну за селитру ею ввозимую. Весь Сѣверъ и часть Нѣмецкой земли положеніемъ своимъ способствуетъ ея продажамъ. Имѣетъ она хорошіе законы, и мало есть правленій могущимъ съ нею сравниться, касательно до экономіи и честности. Не смотря на всѣ сіи преимущества, разходъ на товары всегда будетъ посредственной въ землѣ, осужденной природою на бѣдность и не могущей обогатиться тщаніемъ. Столица не есть ни довольно людна, ни довольно могуща, чтобъ доставить ей способы разпространитъ свою торговлю. Капиталъ ея слабъ, а чужестранные не ввѣрятъ своихъ денегъ обществу зависящему отъ самопроизвольной власти самопроизвольной Монархіи.
   Африканская компанія учрежденная для продолженія торговъ начатыхъ нѣкоторыми частными людьми, имѣетъ изключительную привилегію, продолжающуюся сорокъ лѣтъ. Главная сила сей торговли находится въ портахъ Саффи, Сале и Св. Креста. Вывозится изъ оныхъ шерсть, мѣдь, а туда отправляются сукна, полотна, пряные коренья и другіе товары получаемые Африкою изъ Европы.
   Генеральная компанія, составленная въ 1747 году съ намѣреніемъ учинить Копенгагенъ складомъ всего Балтійскаго моря, пользуется изключительною привиллегію для Гренландской торговли и для ловли китовой по берегамъ. Главной ея торгъ замывается въ отправленіи рыбы, лѣса, желѣза, мѣди, пеньки, смолы во Францію, въ Португалію, въ Гишпанію, въ Италію, и въ обмѣнѣ оныхъ на вины, деревянное масло, миндальные орѣхи, изюмъ, кофе, шелкъ, мраморъ, соль и аптекарскіе припасы. Она вывозитъ также Негровъ изъ Гвинеи для работы на Датскихъ островахъ въ Америкѣ.
   Довольно прочтенія привиллегіи данной Исландской компаніи, дабы увѣриться о попеченіи Датскаго Короля снабжать всемъ жителей сего острова. Она должна доставлять имъ все нужное для ихъ пропитанія, для ихъ рыболовли, для ихъ судовъ, для ихъ домовъ, и все оное возить даже въ ихъ порты. Всѣ припасы должны быть хорошіе, и дабы недостатка какого въ, чемъ не возпослѣдовало, приставленные отъ двора надзиратели съ свидѣтелями осматриваютъ грузъ каждаго корабля, и задерживаютъ попорченные припасы. Компанія съ своей стороны также принимаетъ грузы присылаемые изъ Исландіи только тѣ, кои не повреждены и не имѣютъ никакого недостатка, и беретъ оные по цѣнѣ въ тарифѣ положенной. Островитяне привозятъ свою рыбу, солонину, и видя въ тарифѣ ихъ цѣну, равно какъ и цѣну муки, въ коей имъ нужда, знаютъ точно какое оной количество требовать.. Общество не можетъ употреблять иныхъ кораблей, кромѣ построенныхъ въ Копенгагенѣ, и не должно возить иныхъ припасовъ и товаровъ, кромѣ Датскихъ. Всякой торгъ съ чужестранными Исландцамъ запрещенъ. и компанія платитъ Королю за свою привиллегію, шестнадцать тысячъ талеровъ, сверьхъ соколовъ, коихъ присылаетъ къ нему изъ Исландіи, и коихъ онъ отправляетъ въ подарки ко всѣмъ Европейскимъ Государямъ.
   Положеніе Датскаго Королевства выгодно для торговли, и дѣлаетъ его способнымъ учиниться складомъ Балтійскаго моря. Въ старину торговлю Датскую отправляли одни только Ансеатическіе города, но подорвали ихъ Англичане, и особливо Голландцы. Сами Датчане начали торговать при владѣніи Христіана III; Христіанъ IV. всячески имъ помогалъ, а при Христіанѣ V. вышли они изъ своихъ портовъ на своихъ собственнымъ корабляхъ. Истиннымъ основателемъ торговли надлежитъ однако почитать Фредерика IV, Христіанъ VI. оную подкрѣпилъ, а Фредерикъ V. довелъ до совершенства. Припасы и товары ежегодно вывозимые симъ народомъ суть: хлѣбъ, плоды, скотина, кожи, полотно, канаты, желѣзная работа, глиняная посуда, сукно, сельди, сушеная рыба, лѣса, и особливо корабельныя снасти, всего до полутора милліона рублей. Ввозимое не превозходитъ сію сумму, такъ, что между получаемыми и отправляемыми товарами наблюдается кажется равновѣсіе.
   Неудобно бы, станется, было Датчанамъ посылать большіе флоты во всѣ части свѣта, безъ изтребленія островскихъ жителей: но отъ нѣсколькихъ лѣтъ прилагаютъ они стараніе о приведеніи въ цвѣтущее состояніе торговли какъ въ-Индіи, такъ и въ Америкѣ; и хотя Англичане и Голландцы не безъ.зависши на нихъ смотрятъ, не могли однако донынѣ помѣшать ихъ намѣренію,
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCLI.

Продолженіе Даніи.

   Какъ теперь вы уже знаете, Государыня моя, главныя перемѣны Датскаго Королевства, образъ его правленія, коренной законъ его конституціи, управленіе его доходовъ, и торговыя его компаніи; то я начну говорить о нѣкоторыхъ его провинціяхъ, и особливо о тѣхъ, кои проѣхалъ по отбытіи моемъ изъ Любека.
   Купеческое судно, ѣдущее въ Копенгагенъ, остановилось на нѣсколько дней близъ Фалстера, которой можно назвать садомъ Даніи. Сей островъ изобилуетъ хлѣбомъ, плодами, дичиною, и былъ прежде помѣстьемъ вдовствующихъ Королевъ, кои долгое время и пребываніе свое на немъ имѣли. Длину его полагаютъ въ шесть, а ширину въ четыре мили. Столица его Николингъ защищается крѣпостью, и почитается напдревнѣйшимъ городомъ въ Королевствѣ, Торговля его нарочита, но не столь цвѣтуща, какъ была тогда, когда Королевы и другія особы изъ Королевской фамиліи въ немъ жили. Видѣнъ еще замокъ ими обитанной, и почитается за первое украшеніе города. Положеніе его особливо прнягино. Служилъ онъ убѣжищемъ Королевѣ Софіи, препроводившей въ немъ больше сорока лѣтъ, и Шарлотѣ Амеліи, супругѣ Христіана V. умершей въ 1714 году. Съ того времени не былъ онъ обитаемъ, а потому и не видно въ немъ инаго кромѣ нѣсколькихъ старыхъ меблей; а впрочемъ замокъ не убранъ, и одинъ только Садъ содержится изрядно.
   Гулдборгской проливъ раздѣляетъ острова Фалстеръ и Даландъ, мало отъ перваго величиною и плодородіемъ различающійся. Изъ всѣхъ владѣній короны Датской есть оной наизобильнѣйшій всякими произрастѣніями и особливо хлѣбомъ. Горохъ, въ насмѣшку называемой Лаландскимъ виноградомъ, повсюду славенъ: плоды на немъ превозходные. Дворянство довольно людно и владѣетъ не малыми землями. Настновъ столица его есть изрядной городъ, котораго обыватели довольно зажиточны отъ купечества. Жиды имѣютъ въ немъ синагогу, и сію одну иностранную вѣру тамъ терпятъ.
   Мы ѣхали близъ острова Мосна, на которомъ главное селеніе есть городокъ Стаге, Короли имѣли на немъ увеселительной домъ, которой разрушенъ и уступилъ мѣсто морскому училищу, а сіе учинилось смирительнымъ домомъ и фабрикою. Берега острова весьма высоки, и издали кажутся мѣловыми горами. Одну изъ нихъ матросы называютъ Королевскимъ Престоломъ, ибо на него походитъ.
   Зееландія, отдѣленная отъ Швеціи проливомъ Зундскимъ, которой именуютъ клюнемъ Балтійскаго моря, есть наибольшій и наилюднѣйшій изо всѣхъ Датскихъ острововъ. Думаютъ, что имѣетъ онъ не меньше семидесяти миль въ окружности и около двадцати въ поперешникѣ. Много на немъ озеръ, прудовъ, лѣсовъ и ровнинъ, и особливо скота. Копенгагенъ его столица, равно какъ и всего Королевства, имя свое получилъ отъ выгоднаго положенія его порта, наипрекраснѣйщаго въ свѣтѣ и наивыгоднѣйшаго для торговли. Онъ такъ великъ и безопасенъ, что можетъ вмѣстить до пяти сотъ кораблей, и ни вѣтры ни неприятель не въ состояніи имъ вредить. Входъ хорошо огражденъ и столь узокъ, что больше одного судна вдругъ пройтить не можетъ. Защищенъ двумя крѣпостьми и ретраншементомъ простирающимся далеко, въ море. Мѣсто, гдѣ пребываетъ флотъ окружено галлереею, съ которой такъ хорошо можно видѣть корабли какъ бы они были на сушѣ. Домы построенные около порта и церковь составляютъ наилучшую часть города.
   Г. де ла Бомель, молодой человѣкъ изъ Лангедока; обучающій здѣсь словеснымъ наукамъ {Г. де ла Бомель, которой уже умеръ былъ человѣкъ разумной, ученой и извѣстной жизнію Гж. Монтенонъ, и особливо насмѣшками Г. Волтера за свою къ нему ненависть.} дожидался меня на берегу Т будучи предупрежденъ чрезъ письмо прозьбою найти мнѣ жилище. Онъ нанялъ для меня покой въ томъ домѣ, гдѣ самъ былъ въ пенсіонѣ, и ему я долженъ большею частію знакомствъ приобрѣтенныхъ мною въ здѣшней землѣ и особливо Французскаго Посла, которой добрыми качествами снискалъ къ себѣ почтеніе и дружбу народа. Да и могъ ли онъ не имѣть успѣха при дворѣ, гдѣ знаютъ отличать достоинства; при дворѣ, которой самъ представляетъ образцы во всякомъ родѣ, начиная съ Государя? Будучи самодержавнымъ по закону, никогда онъ не оказывалъ самопроизводѣства въ правленіи; что изпровергаетъ великое начало г. Монтескіу. Любовь, а не страхъ привязываетъ къ нему подданныхъ, коими управляетъ онъ яко отецъ. Онъ живетъ, такъ сказать, дружески съ тѣми изъ нихъ, кои имѣютъ къ нему доступъ.
   Г. Бомель (съ коимъ я живу), находится въ обращеніи со всѣми Датскими учеными, а число ихъ, уважая малость Государства, столь же велико какъ и во всякой другой Европейской Монархіи. Большая часть изъ нихъ суть члены Копенгагенскаго университета основаннаго въ 1478 году, обогащеннаго отъ Датскихъ Королей и составленнаго изъ четырехъ коллегій, коихъ доходовъ становится на содержаніе обучающихся въ нихъ учениковъ. Нынѣшнимъ своимъ состояніемъ обязанъ онъ особливо владѣющему Государю. Ректоръ беретъ мѣсто послѣ Совѣтниковъ конференціи, а Вице-Канцлеръ имѣетъ чинъ Статскаго Совѣтника,
   Сверьхъ университета и его четырехъ коллегій, сверьхъ Соройской Академіи и Оденсейской Гимназіи, считаютъ тридцать два народныхъ училища, въ коихъ обучаютъ безденежно Латынскому языку, и содержатъ часть учениковъ. Въ столицѣ есть также Академія Наукъ, другая имѣющая предметомъ усовершеніе исторіи и языковъ Сѣверныхъ, Академія экономическая, Академіи врачебная, живописи, рѣзьбы, архитектуры, словесныхъ наукъ и вкуса, зала анатомическая и многія богатыя библіотеки.
   Надъ Королевскою библіотекою, весьма хорошо снабженною, находится кабинетъ Европейскихъ диковинокъ, состоящій изъ восьми покоевъ, наполненныхъ чудесными произведениями естества и искуства, коими обогатили его разные Датскіе Государи. Собраніе медалей, занимающее одну изъ залъ кабинета, есть наиполнѣйшее изо всѣхъ мною знаемыхъ. Древности разложены особливо съ немалымъ порядкомъ. Отдѣленной столъ замыкаетъ въ себѣ поддѣланныя медали и особливо Падуанскія, столь совершенно похожія на подлинныя.
   Прочіе залы представляютъ знатныя странности. Видѣнъ тамъ славной окаменѣлой младенецъ, о коемъ говоритъ Баршолень, Паре и другіе писатели. Сей зародышъ, столь же крѣпкой какъ камень, вынятъ въ 1582 году изъ брюха одной женщины города Сана, которая носила его сказываютъ больше двадцати лѣтъ. Многіе доктора и лѣкари находились при вынятіи сей странной окаменѣлости, которая донынѣ въ томъ видѣ представляется какъ была описана. Голова, плеча и брюхо подходитъ подъ алебастровой цвѣтъ. Спина и крестецъ нѣсколько темноваты и крѣпче вышепомянутыхъ частей. Достальное красновато, а все тѣло показалось мнѣ величины семимѣсячнаго младенца. Когда доктора удовольствовали свое любопытство, привезенъ онъ изъ Сана въ Парижъ, гдѣ мужъ оной женщины продалъ его одному Венеціанскому золотарю, тамъ случившемуся, а у него купилъ его, будучи въ Италіи и присоединилъ къ своему собранію Фридерикъ III. Король Датской.
   Показываютъ два слоновые зуба, вынятые изъ каменосѣчи въ Саксоніи, гдѣ они лежали въ камнѣ. Вѣсятъ они около двухъ сотъ пятидесяти фунтовъ каждой и думаютъ, что окаменѣли симъ образомъ, во время потопа, или въ другую какую перемѣну на нашемъшарѣ. Наконецъ сохраняется тамъ яйцо, величиною съ куриное, которое снесено сказываютъ женщиною, послѣ родинъ робенка совершенно составленнаго.
   Въ другомъ покоѣ показываютъ два куска серебренаго минералла, наивеличайшіе въ свѣтѣ. Большой вѣсишь пять, сотъ пятьдесятъ фунтовъ и оцѣненъ въ три тысячи рублей. Имѣетъ онъ пять футовъ шесть дюймовъ въ длину, и походитъ на старой деревянной перекладъ. Сіи куски столь богаты, что содержатъ по меньшей мѣрѣ три четверти серебра; достальное есть камень похожій на мраморъ, но гораздо тверже, и. наполнено разщелинами съ серебромъ, представляющимъ древесныя вѣтви, гораздо лучше нежели химиками такъ называемое Діанино дерево.
   Показываютъ куски янтаря, вѣсомъ до шестидесяти унцій. Найдены они въ старыхъ деревьяхъ, во рвахъ копанныхъ около города. Есть тамъ также кость лядвеи человѣческой около трехъ футовъ съ половиною въ длину; двѣ раковины, твердыя какъ камень, изъ коихъ каждая вмѣщаетъ больше двѣнадцати бутылокъ. Видѣлъ я подобныя въ Англіи въ саду Милорда Бурлингтона. Сохраняется, яко достойной памятникъ въ семъ кабинетѣ, большой мраморной столъ, коего жилы природно представляютъ разпятіе.
   Въ другомъ покоѣ поставлены художественныя любопытности, между коими отличается скелетъ изъ слоновой кости совершенно сходной съ естественнымъ; военной корабль со всѣми снастями; часы съ колесами изъ слоновой кости, идущіе весьма порядочно... Въ другомъ мѣстѣ одежды и оружіе всѣхъ народовъ свѣта. Находится тутъ большой Датской рогъ изъ чистаго золота, вѣсомъ во сто три унціи, а длиною въ два фута и девять дюймовъ. Онъ найденъ случайно въ 1639 году въ Рипенскомъ приходѣ въ Ютландіи одною крестьянкою. Сей кусокъ безъ сомнѣнія весьма древенъ, какъ то судить можно по Гіероглифамъ и чудовищнымъ изображеніямъ, представляющимъ по видимому древнихъ боговъ здѣшней страны. Кажется употребляли его въ жертвоприношеніяхъ. Изъясненіе фигуръ представленныхъ между семью кругами, коими рогъ опоясанъ, много нанесло трудностей и ученыхъ споровъ. Наконецъ показываютъ вишенную косточку, на коей вырѣзаны двѣсти двадцать человѣческихъ головъ, довольно изрядно выработанныхъ. Зала библіотеки Королевской имѣетъ двѣсти футовъ въ длину и содержитъ больше восмидесяти тысячъ книгъ. Не вступая въ прочія подробности рѣдкостей сего города, надлежитъ показать вамъ его положеніе.
   Копенгагенъ лежащій на берегу Балтійскаго моря въ пяти миляхъ отъ Зунда, на низкомъ и болотистомъ мѣстѣ, окруженъ многими озерами, изъ коихъ изтекаютъ прехорошіе ручьи. Снаружи представляется онъ величественно; окружности его приятны, особливо съ стороны острова Амака, замыкающаго портъ.
   Сей островъ, соединенной съ городомъ двумя мостами, можетъ почесться садомъ столицы. Во всякую недѣлю по два раза получавшая изъ него зелень, и особливо молоко, масло и сыръ. Много также на немъ зайцовъ, но они пахнутъ капустою, которою питаются. Лисицы пробираются на него по льду и изтребляютъ дичину. Часть острова населена была Голландцами, коихъ Христіанъ II. въ угодность Изабеллѣ, своей супругѣ, сестрѣ Карла V. вывезъ туда въ началѣ пятагонадестять вѣка. Другая часть вомкнута въ укрѣпленіи Копенгагена. Въ ней лежатъ биржа, монетной дворъ, замокъ и арсеналъ, въ коемъ хранится земной шаръ, имѣющій въ поперешникѣ шесть футовъ, сдѣланной славнымъ Тихобрагомъ. Послѣдніе Государи старались сію часть украсить и укрѣпить, а Фридерикъ V. построилъ въ ней дворецъ. Весь островъ длиною въ шесть тысячъ шаговъ, шириною въ четыре тысячи, имѣетъ до восьми сотъ семей жителей, раздѣляется на два прихода. Первой составленъ изъ девяти деревень, населенныхъ Датчанами и Голландцами, второй одними Голландцами. Отъ послѣднихъ зависитъ также деревня Драгоа, походящая на пригородокъ и имѣющая до полутораста семей, питающихся мореплаваніемъ, рыбною ловлею, и рознящихся отъ прочихъ Датчанъ нравами, одеждою, жизнію и языкомъ.
   Готская улица, пресѣкающая Копенгагенъ и раздѣляющая его на старой и новой городъ, имѣетъ больше двухъ тысячъ шаговъ въ длину, включая Королевской рынокъ и землю лежащую около порта, улицы новаго города широки и прямы. Въ старомъ городѣ оныя такожъ сдѣланы шире послѣ большаго пожара, превратившаго въ пепелъ часть сей столицы: но не могли до того дойти, чтобъ сдѣлать ихъ прямыми.
   Пожаръ бывшій въ 1728 году начался случайно въ небольшемъ домѣ близъ воротъ Уестскихъ. Разпространился онъ съ такою свирѣпостію, что въ двои сутки большая и лучшая часть города была огнемъ пожрана. Трубы пришли въ несостояніе дѣйствовать, работники лишились силы. Принуждены были наконецъ ожидаться на промыслъ Божій, и оставить на волю того, кому и вода и огонь равно повинуются. Двадцать четыре улицы, многія площади, тысяча шестъ сотъ пятьдесятъ домовъ, пять церквей, университетъ, ратуша, и великое число палатъ и огромныхъ сданій, были изтреблены даже до основанія. Богатая библіотека къ круглой башнѣ съ двадцатью тысячами рукописныхъ книгъ и съ славными физическими и астрономическими инструментами, служившими Тихобрагу, сгорѣла. Сія башня, твердостію своею устоя отъ огня почитается нынѣ за наилучшую обсерваторію въ ученомъ свѣтѣ.
   Фредерикъ IV. и его сынъ, дали при семъ случаѣ опыты любви своей къ подданнымъ. Они не сходили съ лошадей и повсюду ѣздили для поданія помочи цѣлые пятьдесятъ два часа. Пошлины на съѣстные припасы были уничтожены, и давали пропитаніе всѣмъ, кому была нужда. Многіе жители погибли въ семъ пожарѣ, или подъ развалинами домовъ. Ежегодно въ 23 день Октября отправляется божественная служба въ память сего несчастія. Городъ выстроенъ потомъ по плану предписанному правительствомъ.
   Въ Копенгагенѣ считается четыре Королевскіе дворца, десять приходскихъ церквей, девять другихъ храмовъ, великое число домовъ народныхъ, больше четырехъ тысячъ домовъ мѣщанскихъ, одиннадцать площадей и около двухъ сотъ улицъ, на коихъ не всегда бываетъ чисто, но ночью освѣщены онѣ фонарями. Часть домовъ построена изъ камня, а часть съ деревянными перекладами. Вообще они довольно казисты, и Копенгагенъ можно почесть между лучшими городами въ Европѣ. Во многихъ мѣстахъ есть глубокіе каналы, въ которые и большіе корабли входятъ такъ удобно, что могутъ приставать къ магазейнамъ для выгрузки и нагрузки товаровъ.
   Примѣтные въ старомъ городѣ строенія суть: Нѣмецкая церковь Св. Петра, Валкендорфская коллегія, заведенная для содержанія пятнадцати учениковъ, сѣнной рынокъ, главная Бартовская больница, имѣющая триста постель для бѣдныхъ, городская караульня, церковь и сиротской домъ подлѣ новаго рынка.
   Въ прежнія времена была на семъ мѣстѣ Академія, которую превратили въ кадетской корпусъ. Потомъ сіе мѣсто опредѣлено было на воспитаніе ста дѣтей, шестидесяти мальчиковъ и сорока дѣвочекъ. Сей домъ имѣетъ свою церковь, аптеку, типографію и библіотеку. Двѣ коллегіи держатъ въ немъ свои засѣданія, то есть главное надзираніе надъ церквами и иностранныя миссіи.
   Послѣдняя посылаетъ въ Индію духовныхъ для распространенія Евангельскаго свѣта между невѣрными. Труды ихъ не были тщетны, ибо въ Травнебарѣ считается до пяти тысячъ обращенныхъ, а въ деревняхъ и того больше. Сія миссія, состоящая изъ пяти священниковъ и тридцати пяти помощниковъ тамъ родившихся, отдаетъ отчетъ въ своихъ подвигахъ и нуждахъ коммисіи учрежденной въ Копенгагенѣ отъ Короля для разпространенія Христіанской вѣры. Предсѣдательствуетъ въ оной одинъ Статской Министръ, съ двумя Засѣдателями, духовнымъ и свѣтскимъ. Сія коммисія посылаетъ вспомогательныя деньги, щедрымъ Королемъ и благочестивыми людьми даемыя. Между издержками на предметъ столь достойный Христіанскаго Государя, учрежденіе типографіи наМалабарскомъ и Португальскомъ языкахъ, заслуживаетъ тѣмъ больше вниманія, что она есть единственная у Азіатскихъ Христіанъ.
   Ратуша есть новое строеніе, раздѣляющее старой и новой рынокъ. На первомъ находится водобой, а на другомъ мѣсто казни окруженное стѣною. Дворецъ Королевской, лежащій близъ замка Христіансбурга, былъ прежде домъ частнаго человѣка, по имени Виганда, построившаго и сей домъ и всю улицу носящую его имя. Фридерикъ IV. купилъ его для своего сына, наслѣднаго Принца, и далъ ему новой видъ.
   Уестскія вороты суть проѣздъ наилюднѣйшій въ городѣ. При нихъ стоитъ больница для ста шестидесяти нищихъ. Церковь Богородицы или Св. Маріи есть соборъ, въ которомъ посвящаютъ Датскихъ и Норвежскихъ Епископовъ. Колокольня ея наивышшая во всемъ Копенгагенѣ, имѣетъ слишкомъ сто восемдесятъ футовъ. Сѣверныя вороты, предъ коими стоитъ больница для солдатъ, суть наилучшія.
   Замокъ Хрисинансдургъ, гдѣ Король живетъ, есть препространное и прекрасное сданіе, окончанное въ 1740 году. Въ первомъ этажѣ находится Судной Приказъ, и правленіе строеній. Второй называемой Королевскимъ, убранъ великолѣпно. Въ немъ Верьховнои Совѣтъ держишь свои засѣданія. Этажемъ наслѣднаго Принца называютъ тотъ, гдѣ онъ живетъ съ Принцессами крови. Видъ замка, взявъ его вмѣстѣ, благороденъ и величественъ, а окружности представляютъ приятное зрѣлище.
   Канцелярія примкнута ко дворцу крытыми переходами. Большая часть нижняго жилья со сводами, и служитъ для архивъ. Во второмъ находится Палата доходовъи Тайной Совѣтъ. Сей послѣдней учрежденъ въ 1676 году и есть первой во всемъ Королевствѣ. Онъ составленъ изъ четырехъ членовъ, и самъ Король въ немъ предсѣдательствуетъ. Рѣшатся въ немъ дѣла Государственные наисамоважнѣйшіе: и предлагаемые идутъ прежде чрезъ Датскую и Нѣмецкую Канцеляріи. Первая принимаетъ всѣ челобитныя съ прозьбою о Даніи судебныхъ и другихъ какъ свѣтскихъ такъ и духовныхъ должностей въ Даніи и въ Норвегіи. Тѣ же самые дѣла въ Герцогствахъ Голштинскомъ и Шлезвигскомъ, въ Графствахъ Олденбургскомъ и Делменгортскомъ отправляются чрезъ Нѣмецкую Канцелярію. Къ сему присовокупить должно узаконеніе духовныхъ завѣщаній, возвращеніе чести, умягченіе или подтвержденіе приговоровъ осуждающихъ на смерть.
   "Государь, говоритъ Г. Бомель, соединяетъ въ особѣ своей всѣ права власти самодержавной, но не всѣ оные исполняетъ онъ самъ собою. Право судить поручено Приказамъ, въ коихъ сей Монархъ почитается присудствующимъ въ разправленіи правосудія. "Тронъ его возпоминаетъ безпрестанно въ "чахъ судей Верьховное величество, коего занимаютъ они мѣсто, и обязательства сею честію на нихъ налагаемые. Къ нему, къ самому Королю, хотя онъ и не присутствуетъ, обращаютъ стряпчіе гласъ свой, говоря за тяжущихся, а судья подая свои мнѣнія. Ежегодно открываетъ онъ самъ засѣданія сего Приказа, и даетъ ему, когда того требуетъ нужда, новые наставленія о его должностяхъ. Онъ въ одно время есть и приказной и източникъ всего правосудія. Исполненіе онаго оставляетъ онъ установленнымъ Приказамъ, когда дѣло идетъ только о имѣніи подданныхъ; но ежели касается до ихъ жизни или чести, себѣ предоставилъ попеченіе подтверждать или смягчать приговоры, коихъ во исполненіе привести инако не можно, какъ послѣ его подписанія".
   "Каждой частной человѣкъ имѣетъ право домогаться о удовлетвореніи причиненныхъ ему убытковъ, или людьми чиновными, или собственными его судьями, и вносить жалобы или въ обыкновенные Приказы, или прямо къ престолу. Изъ одного Приказа въ другой не производится переноса безъ того, что судья нижняго суда не былъ позванъ въ вышній для защищенія приговора имъ учиненнаго; и часто даютъ тамъ примѣры строгости, могущіе устрашить неправосудіе и незнаніе".
   "Судьи Верьховнаго суда платятся Королемъ; что, уменьшая взятки, умножаетъ подданнымъ способность домогаться о своихъ правахъ, и возвышаетъ достоинство наиблагороднѣйшаго въ обществѣ служенія. Исполненіе приговора тотчасъ позволяется на имѣніи и на особѣ осужденнаго: а бываетъ оно еще тѣмъ скорѣе, что судьи, чиня его, обязаны назначить разходы суда и платежъ стряпчимъ".
   "Тяжбы каждаго года печатаются и выставляются, дабы каждая судилась въ свою очередь. Ничто остановить ихъ не можетъ, кромѣ уголовныхъ, кои по свойству своему не терпятъ отсрочки. Приказъ обязанъ умножать число и продолжать время своихъ засѣданій, ежели предвидитъ, что безъ того не успѣетъ окончить въ годъ дѣлъ въ него внесенныхъ. Для большей удобности и скорѣйшаго отправленія, позволено ему въ простыхъ тяжбахъ довольствоваться однимъ донесеніемъ. Словомъ, мѣры для того принятыя столь вѣрны, что здѣшнее Королевство можетъ быть единое могущее похвалиться, что всѣ спорные дѣла представленные Верьховному суду кончитъ въ годъ".
   "Наиболѣе заставляетъ почитать хорошими-законы Государства здѣшняго то, что въ немъ мало тяжебныхъ дѣлъ, что скоро оные рѣшатся, и что уважается Юриспруденція. Въ другихъ земляхъ поставляютъ ее почти наукою, требующею, отъ стряпчихъ и судей великаго труда. Здѣсь довольно быть только членомъ Государства, дабы разумѣть законы, защищать и судить своихъ согражданъ. Будучи соображены съ нынѣшними нравами, не отягчены они тѣми самопроизвольными началами и пустыми выдумками, отъ коихъ не спаслось и Римское право. Стряпчіе обязаны однако представлять свидѣтельства о своей способности, и давать доказательства о своихъ дарованіяхъ. Принуждаютъ ихъ дѣлать выписки изо всѣхъ бумагъ тяжбы, кои во избѣжаніе отсрочекъ могли бы служить наставленіемъ другому стряпчему въ случаѣ болѣзни перваго".
   "Нѣтъ вольнаго правленія, гдѣ бы уголовные суды учреждены были съ большею выгодою для вольности подданныхъ, какъ въ Даніи. Не знаютъ тамъ чрезвычайныхъ коммисій: всѣ тяжбы судятся Приказами, отъ коихъ сутяжатаи зависятъ. Нѣтъ обнесеннаго, которой бы послѣ перваго разсмотрѣнія, не имѣлъ права прибѣгнуть къ мѣрамъ могущимъ послужить къ его защитѣ. Судья, сколь скоро донесено ему о преступленіи, назначаетъ стряпчаго изъ своей Канцеляріи, стараться о исправленіи онаго, и даетъ также защитника обвиняемому. Ежели сей имъ недоволенъ, можетъ требовать другова, прибѣгая прямо къ Королю. Таковымъ разпоряженіемъ, Государь, которой искалъ взбѣжать, чтобъ наказаніе подданныхъ чинилось его именемъ, оставляетъ обществу мстить за обиды нанесенныя его членамъ. Исполненіе приговора чинится безъ торопливости. Переносъ изъ одного приказа въ другой дѣлается, когда дѣло идетъ о чести, о вольности, о жизни гражданъ; и ни одного нѣтъ подобнаго. дѣла, которое бы не проходило чрезъ три разные приказа прежде нежели заключится окончательной приговоръ,.
   "Никого не сажаютъ въ тюрьму, ежели онъ не схваченъ въ самое время, когда чинилъ преступленіе подверженное уголовной казни, или ежели не захочетъ признаться предъ судомъ въ своемъ злодѣйствѣ, или наконецъ ежели будетъ уличенъ. Впрочемъ всякой человѣкъ задержанной судебно, можетъ, дая поруку, пользоваться вольностію нужною для своего защищенія. Пытка, сіе опасное средство, кое страсти могутъ столь легко во зло употребить, запрещена во всякомъ обстоятельствѣ, кромѣ оскорбленія величества, или когда уже преступникъ осужденъ на лишеніе жизни. Да и тутъ нужно точное повелѣніе отъ Государя, а сей всегда даетъ оное съ немалою трудностію".
   "За воровство наказываютъ смертію только въ такомъ случаѣ, когда человѣкъ провинится, ушедши изъ тюрьмы, или съ народной; работы, на которую былъ уже осужденъ. Но надлежитъ примѣтишь въ семъ случаѣ остатокъ того духа, которой возбуждалъ старинные народы Сѣвера, и обязывалъ ихъ взирать съ нѣкоторою понадою на всѣ дѣйствія, въ коихъ обнажалась отвага и смѣлость. Датчане полагаютъ великое различіе между кражею учиненною силою и кражею чрезъ хитрость, или мошенничествомъ. Послѣднее наказывается тѣлесно; а по первому законъ налагаетъ только покаяніе, наносящее безчестіе".
   "Смертоубійство и разбойничество весьма здѣсь рѣдки, съ того времени какъ суровость казней воздержала успѣхи фанатизма, мало примѣровъ имѣющаго. Люди меланхоліею страдающіе, вздумали, что путемъ на небо служитъ умереть на лобномъ мѣстѣ. Наскучивъ жизнію, прельщены будучи ризположеніемъ; каковое нѣкоторые изъ ихъ равныхъ оказали въ сіе печальное время, и почитая приуготовленіе къ скорому концу за наивѣрнѣйшій способъ примириться съ Богомъ, дерзали они, чрезъ смертоубійства съ холодною кровію исполненные, вооружить противъ себя десницу правосудія, и требовать смерти, яко нѣкоего благодѣянія. Долговременное заключеніе, въ которомъ стенали они подъ ударами прежде нежели были казнены, утушило почти въ самомъ началѣ сей странной и звѣрской фанатизмъ".
   "Побѣгъ солдатъ рѣдко наказуется смертію. Для заслуженія казни надлежитъ не однократно погрѣшить и съ обстоятельствами чрезвычайно важными. И такъ только во Франціи одной меньше уважается человѣчество, нежели законъ оное угнѣтающій. Нѣтъ, Государыня моя, въ нашей только землѣ сей законъ столь строгъ, что не оставляетъ пути и къ разнаянію, лишаетъ общество члена, погрѣшившаго только чрезъ минутное заблужденіе, похищаетъ у отечества гражданина, въ коемъ и желаніе исправить свою погрѣшность не служитъ средствомъ къ полученію прощенія. Чужестранцы чувствуютъ безъ сомнѣнія лучше насъ, что страхъ смерти не есть наисильнѣйшее обузданіе для воздержанія людей привыкшихъ по ихъ ремеслу къ смерти, которую пренебрегать почитаютъ они за достоинство. Тотъ, кто бы не отважился быть сосланъ на галеры, отважится быть прогнанъ сквозь строй. Казнь бѣглаго солдата, котораго разстрѣливаютъ, поражаетъ только одну минуту зрителей; сіе позорище въ людяхъ мало къ жизни привязанныхъ, скоро забывается; но солдатъ видящій всякой день сихъ несчастныхъ въ цѣпяхъ, ободранныхъ, худо питаемыхъ, уничиженныхъ и осужденныхъ на работы, сильно и долго оное будетъ чувствовать. Какого дѣйствія не можетъ произвести сіе позорище въ человѣкѣ имѣющемъ стыдъ, не любящемъ работы, и обожающемъ вольность". {Сіе писано прежде выданія указа о былыхъ солдатахъ.}
   "Не можно довольно примѣтить въ честь здѣшнему правленію; что преступленія противъ интерессовъ Государя, какъ невѣрность или злоупотребленіе казны, легче наказуются, нежели обиды причиненные частнымъ людямъ".
   "Въ духовныхъ дѣлахъ, Датской Король, какъ хі прочіе Протестантскіе Государи, имѣетъ право верьховновластія, рѣшитъ все касающееся до Богослуженія, даетъ первые церковные саны, и разпоряжаетъ большею частію духовныхъ доходовъ. Впрочемъ, духовное правленіе, кажется мнѣ, держитъ средину между Англиканскою гіерархіею и Реформатскимъ учрежденіемъ. Съ одной стороны вижу я Епископовъ посвящающихъ и содержащихъ въ должности священниковъ; съ другой нахожу во всякомъ приходѣ, учрежденіе, которое будучи введено для поправленія нравовъ, походитъ много на консисторію Калвинистовъ,.
   "Епископы, лишенные всякой свѣтской разправы, всякой надъ совѣстьми власти, не имѣютъ иныхъ правъ, какъ только нужные для содержанія порядка,-- благопристойности въ церквахъ и разпространенія вѣры. Имѣютъ они власть надзирать надъ священниками ихъ Епархій, кои должны объѣзжать по меньшей мѣрѣ однажды въ три года; и въ семъ объѣздѣ разсматриваютъ состояніе училищъ, берутъ отчетъ въ деньгахъ бѣдныхъ и въ разпоряженіи оныхъ, и наблюдаютъ, содержатся ли церкви съ должнымъ благочиненіемъ. Должны они такожъ смотрѣть за поведеніемъ, пасторовъ, увѣщевать ихъ, выговаривать имъ, наказывать покаяніемъ, отрѣшать, ежели нужно. Но разправа ихъ нейдетъ далѣе сего; да и въ семъ случаѣ подвержена, она еще Верьховному Совѣту Королевства".
   "Каждой Епископъ имѣетъ въ своей Епархіи довѣренныхъ священниковъ, кои его представляютъ. Сіи Епархіи раздѣлены на многіе уѣзды, а сіи послѣдніе на приходы. Каждой уѣздъ имѣетъ надзирателемъ одного Протоіерея, которой подъ именемъ настоятеля, печется о всѣхъ предметахъ, о коихъ бы свѣденіе доходило до самаго Епископа, ежелибъ онъ былъ на мѣстѣ Сіи Протоіереи, избираемые отъ Пасторовъ большинствомъ голосовъ, суть ихъ судьи первой разправы, и входятъ вмѣстѣ съ двумя Засѣдателями ихъ собственнаго выбора, такожъ какъ и сами изъ церковнаго чина, во всѣ проступки, кои попы у Чинятъ въ отправленіи своей должности. Надзираютъ они такожъ надъ школьными мастерами, надъ деньгами нищихъ, надъ содержаніемъ церквей. Они должны два раза въ годъ собираться и составлять Синодъ, на коемъ предсѣдаетъ Епископъ, а Великой Баилифъ должены, для немъ присудствовать именемъ Королевскимъ. Сіе собраніе составляетъ вторую разправу духовнаго правленія; а ежели изъ него бываетъ переносъ его опредѣленій, те чинится въ верьховной приказъ Королевства, которой окончательно рѣшитъ всѣ гражданскіе и уголовные дѣла".
   "Находится шесть Епископовъ въ Даніи, четыре въ Норвегіи и два въ Исландіи. Не завися одинъ отъ другаго, они всѣ подсудны безпосредственно Государю. Епископы Христіанской и Копенгагенской не имѣютъ инаго преимущества какъ только короновать Короля, и выбирать другихъ Епископовъ на помочь себѣ въ семъ обрядѣ. Наименованіе Архіепископа совсемъ уничтожено. Герцогства Шлезвигское и Датская Голштинія имѣютъ Генеральнаго надзирателя. Король назначаетъ всѣхъ сихъ духовныхъ особъ, а Зееландской Епископъ посвящаетъ ихъ въ Копенгагенскомъ соборѣ. Они берутъ мѣсто между Статскими Совѣтниками,.
   "Въ старину часто случалось въ Даніи видать придворныхъ и даже военныхъ славныхъ людей Епископами, и для сего сана не оставляли они оружія. Епископы сихъ простыхъ временъ не знали, что служители церкви должны быть служители мира и милосердія, а не орудій гнѣва и мщенія. Въ і158 году, Абсалонъ, Датской вельможа, служившій съ отличностію и отмѣнившійся преданностію своею къ Королю, избранъ духовенствомъ въ Рошильдскіе Епископы. Онъ слѣдовалъ за Валдемаромъ I. во всѣхъ его походахъ, былъ Генералиссимъ его войскъ, первой его Министръ и ужасъ неприятелей (Отечества. Ведя войну съ идолопоклонниками, покорилъ ихъ своими побѣдами и обратилъ своими проповѣдьми. Папа наградилъ его за Апостольское усердіе, а Валдемарь за военные подвиги. А6салонъ присоединилъ къ Рошильдскому епископству Лунденское и Датское Приматство. Сей славной человѣкъ былъ образцомъ духовенству своими нравами, Апостоломъ вѣры, своимъ усердіемъ къ разпростроенію оной, подпорою Королю искуствомъ своимъ въ войнѣ, защитникомъ отечества своею храбростію".
   "Андрей Сунонистъ, внукъ сего Епископа, Канцлеръ Датскій и Епископъ Лунденской, отличался равномѣрно военными подвигами. Онъ покорилъ взбунтовавшихся Эстляндсхихъ жителей, и учинилъ Ладислава, Прусскаго владѣльца, данникомъ Даніи. Другой Лунденской Епископъ и многіе изъ его преемниковъ носили такожъ оружіе; но чаще употребляли оное для подкрѣпленія своей независимости и для возмущенія подданныхъ прошивъ ихъ Государя,.
   "Когда сія страна перемѣнила вѣру, Ко, роль отобралъ часть десятины принадлежащей церквѣ, и отдалъ тѣмъ, кои пожелали ее купишь, съ правомъ назначать приходскихъ поповъ на убылыя мѣста. Сей Государь предоставилъ себѣ назначеніе оныхъ почти во всей Норвегіи; да и въ другихъ его владѣніяхъ такожъ онъ большею частію раздаетъ мѣста съ доходами. Прочіе зависятъ отъ воли помѣщиковъ земли, гдѣ находятся приходы, или отъ тѣхъ, кои купили особо сіе право,.
   "Сколь скоро опорожнится приходъ, ежели зависитъ отъ Королевскаго назначенія, Епископъ епархіи доноситъ о томъ двору, и именуетъ особъ желающихъ занять сіе мѣсто. Статской Секретарь, имѣющій сей департаментъ, докладываетъ Государю и сей выбираетъ, кто ему покажется достойнѣйшимъ. Дабы вѣрнѣе ихъ всѣхъ знать, Профессоръ" Богословіи должны присылать ежегодно въ канцелярію увѣдомленіе, какъ себя вели Копенгагенскіе ученики. Епископы такимъ же образомъ поступаютъ въ разсужденіи обучающихся въ ихъ епархіяхъ".
   "Послѣ назначенія, Протоіерей, въ уѣздѣ котораго лежитъ приходъ, заставляетъ проповѣдывать новаго пастора, въ присудствіи прихожанъ, кои всѣ имѣютъ право отвергнуть его, ежели могутъ въ судѣ довести свои причины. По сообщеніи Епископу, дѣло идетъ предъ Государя, а отъ него отсылается въ обыкновенную разправу, ежели споръ настоитъ между прихожанами и назначателемъ. Ежели напротивъ того назначенной принятъ прихожанами, остается ему только представиться у Епископа, коею онъ допрашиваетъ, и найдя способнымъ посвящаетъ,.
   "Доходы духовныхъ соравнены съ чиномъ, каковой законы даютъ имъ въ Государствѣ. Епископы и Пасторы получаютъ оной вообще изъ дохода десятинъ, дѣлимыхъ на три части: одна для короля, другая для церкви, третья для священниковъ, и часть Епископовъ берется изъ первой. Приходскіе попы получаютъ сверьхъ того въ нѣкоторые праздники, приноси, кои, особливо въ городахъ составляютъ главную часть ихъ прибытковъ. Свадьбы и крестины суть такожъ отрасль дохода церковныхъ, не считая надгробныя проповѣди, которыя не столь много уже приносятъ: ибо начинаютъ понимать ложь купленной похвалы, и непристойность сихъ подлыхъ льстей, въ мѣстѣ посвященномъ единственно пристойности и истиннѣ. Законъ назначаетъ вдовамъ приходскихъ поповъ, осьмую частъ дохода ихъ мужей. Сверьхъ того, духовенства каждой епархіи завело сумму, изъ которой дается имъ прибытокъ осравненной съ числомъ денегъ, кои мужья ихъ въ нее положили при своей жизни".
   "Успѣхи вѣры Реформатской были причиною изтребленія капитулъ,.по чему и не осталось въ каждомъ соборѣ больше пяти или шести пребендъ, коихъ капиталы назначены Епископамъ, надзирателямъ, проповѣдникамъ, и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ докторамъ превинцій. Сіи послѣдніе почитаемы будучи канониками присутствуютъ въ капитульныхъ собраніяхъ, и сами держатъ подъ смотрѣніемъ Баиллифовъ родъ консисторій, гдѣ рѣшатъ супружные дѣла, въ старину подверженные разправѣ Епископовъ".
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCLII.

Продолженіе Даніи.

   Для сихъ примѣчаній прервалъ я описаніе Копенгагена, и теперь возвращаюсь въ части Христіанбурга, гдѣ лежатъ запасной магазейнъ, почтовой дворъ и биржа. Сія послѣдняя есть готическое сданіе, длиною въ четыреста футовъ, шириною около семидесяти. Поземное жилье опредѣлено для укладки товаровъ; и сіе тѣмъ благоразумнѣе, что по обѣимъ сторонамъ сданія, сдѣланы каналы, много способствующіе для вывоза ящиковъ и кипъ. Въ первомъ жильѣ на Сѣверъ собираются купцы, въ срединѣ находятся книжныя лавки, а на Полдень Королевской банкъ, и магазейнъ для суконъ и штофовъ, дѣлаемыхъ въ столицѣ.
   Въ 1736 году Король далъ привиллегію для учрежденія банка въ Копенгагенѣ, и повелѣлъ ходъ имѣть сдѣланнымъ отъ него билетамъ, не принуждая никого оные принимать. Отворена была подписка на тысячу акцій по 500 талеровъ, которую тотчасъ наполнили, а въ слѣдующій годъ банкъ началъ свои дѣйствія. Онъ покупалъ съ уступкою векселя надежныхъ купцовъ, давалъ въ заемъ по 4 на сшо, беря хорошій закладъ, и довелъ проценты до четырехъ. Раздѣлъ барыша сего общества дошелъ отъ девяти до двѣнадцати на сто прибыли; а по сей причинѣ акціи отъ пяти сотъ возвысились до тысячи двухъ сотъ талеровъ.
   Сей банкъ, которой почитать можно душею и пружиною здѣшней торговли, управляется десятью Директорами, изъ коихъ трое должны быть изъ дворянства, двое изъ приказныхъ, и пятеро изъ купцовъ. Они перемѣняются, дворяне чрезъ два года, а прочіе ежегодно. Ежегодно такожъ созывается въ 11 день Марта общее собраніе участвующихъ, на которомъ отдается отчетъ о прибыли, о потерѣ и о состояніи банка. Для освидѣтельствованія оныхъ назначаются пять купцовъ, а двое изъ нихъ обязаны осматривать казну всякую недѣлю.
   Въ части Розенбургъ названной по имени одного стариннаго Королей Датскихъ дворца находится неуковъ святыя Троицы, основанная для учениковъ, но потомъ превращенная въ приходскую. Называютъ ее круглою церковію по причинѣ вида ея колокольни, почитаемой за совершенную, и изобрѣтенной славнымъ астрономомъ Логомонтаномъ. Наверьху она плоска и обнесена желѣзною рѣшеткою. Лестница на нее круглая, сдѣланная столь прочно и разположенная столь выгодно, что можно взъѣхать и съѣхать на лошади и въ каретѣ. ПЕТРЪ Великій учинилъ тому опытъ въ 17іб году. Сія башня опредѣлена для астрономіи, и инструменты ея, сгорѣвшіе въ славной пожаръ, были намѣщены отъ Короля. Изъ погибшаго тогда наиболѣе сожалѣютъ объ университетской библіотекѣ, помѣщенной надъ сводомъ сей церкви. Сгорѣло множество рѣдкихъ книгъ и драгоцѣнныхъ рукописей. Послѣ составили новую библіотеку, въ коей находится много любопытныхъ писаній о Сѣверной исторіи.
   Королевской Розенбургской замокъ есть сданіе полуготическое, не пространное и окруженное рвомъ. Онъ имѣетъ собственнаго своего Коменданта, и хранится карауломъ, всякой день изъ города присылаемымъ. Садъ въ немъ великъ и служитъ для народнаго гульбища. Въ большей залѣ, занимающей всю долготу замка, сохраняются пятъ картинъ, писанныя на маслѣ, славнымъ Датскимъ живописцемъ Генрихомъ Крогкомъ. Поназываютъ также тамъ двѣнадцать кусковъ обоевъ представляющихъ дѣянія Христиана V. и трехъ серебреныхъ львовъ природной величины, коихъ ставятъ подлѣ трона въ день помазанія Датскихъ Королей. Въ двухъ кабинетахъ подлѣ оной залы хранятся старинные и новые украшенія Королевскіе, и другіе мебели осыпанные каменьями, и особливо столовой сервизъ изъ чистаго золота. Третій кабинетъ наполненъ собраніемъ драгоцѣнныхъ сосудовъ, и видна въ немъ картина представляющая видъ всѣхъ коронъ Европейскихъ державъ.
   Возточная часть замыкаетъ церковь Св. Николая, наиогромнѣйшую послѣ соборной, и наилучше украшенную въ городѣ. Коммисаріатъ есть немалое сданіе, въ коемъ Адмиралтейство держитъ свои засѣданія. Близъ онаго хранятся всѣ нужныя для вооруженія кораблей матеріалы. Морской арсеналъ наивеличайшій въ Европѣ, есть мѣсто, гдѣ стоитъ Королевской флотъ. Коммисаріатъ учреждаетъ все относящееся до строенія и до содержанія кораблей; а Адмиралтейская Коллегія рѣшительно вѣдаетъ приговоры учиненные Вице-Адмиралтействомъ во всѣхъ спорахъ гражданскихъ и уголовныхъ.
   Законодатели Датскаго мореплаванія, коимъ поручено соображеніе выгодъ плаванія и торговли, учинили всѣ смягченія, требуемые свободою сихъ двухъ важныхъ предметовъ. Они, такъ сказать, вооружили по своей власти шкиперовъ купеческихъ кораблей, позволяя имъ оставлять въ отдаленныхъ краяхъ бунтующихъ матросовъ; и въ слѣдствіе того же самаго начала положили, чтобъ оставляющіе корабль въ случаѣ его крушенія, или когда нападутъ на него разбойники, были наказываемы смертію. На ту же казнь осудили лоцмановъ, кои по незнанію своему будутъ виновниками погибели корабля, ежели не имѣютъ чѣмъ его починитъ и удовлетворить причиненные убытки. Они разпространили надзиранія свои даже надъ увеселеніями офицеровъ, запрещая имъ играть на открытомъ морѣ, и точно предписали все то, чего порядокъ и польза мореплаванія требовать могутъ. Есть случаи, въ коихъ подчиняя выгоды матросовъ выгодамъ торговли, увольняется Капитанъ наблюдать во всей строгости условія съ ними постановленные; каково напримѣръ, когда прибыль купцовъ требуетъ, чтобъ Капитанъ взялъ другую дорогу, а не ту, о которой договаривался съ матросами. Въ семъ случаѣ имѣетъ онъ власть ѣхать въ ту гавань, гдѣ надѣется получить больше прибыли; и ежели въ пути не достанетъ у него денегъ, можетъ продать ввѣренныхъ ему товаровъ на такую сумму, каковой довольно будетъ для его нужды, но на щетъ своего фракта.
   Сихъ примѣровъ довольно для показанія разума законовъ Датскаго мореплаванія. Примѣчается та же справедливость и та же мудрость въ законахъ поставляющихъ, что въ порчѣ причиненной товарамъ для сохраненія корабля, убытокъ долженъ разпредѣленъ быть на весь грузъ судна, на самое судно, ежели оные потерпѣли точно дли сбереженія его. Когда два корабля столкнутся, безъ всякой вины шкиперовъ, вредъ несется обоими по равной части. Не знаютъ уже того варварскаго обычая, въ слѣдствіе котораго конфисковали разбитой корабль въ добычу имѣющаго разправу на берегу: право собственности не уничтожается болѣе несчастіемъ, которое долженствовало возбудить еще больше къ, нему почтенія. Законъ повелѣваетъ, чтобъ всѣ вещи разбитаго корабля, были собраны и отданы подъ стражу для возвращенія хозяину, ежели онъ представится въ одинъ годъ и одинъ день; ежели же не явится, выключаютъ во что стали издержки, а достальное дѣлится между Королемъ и участвовавшими во спасеніи потопающихъ товаровъ. Смертная казнь опредѣлена тому, кто дерзнетъ ихъ себѣ присвоить. Жители околичныхъ мѣстъ должны" отвѣчать за похищенія чинимые въ подобномъ случаѣ, ежели не найдутъ виноватыхъ.
   Опасности сопряженныя съ морскими путешествіями, учинили нужною ассекурацію или страхованіе торговли. Платежъ чинится тотчасъ по подписаніи контракта; и ежели судно потонетъ, можно требовать суммы въ теченіи трехъ мѣсяцевъ по предъявленіи доказательствъ несчастій. Въ недостаткѣ письменныхъ доводовъ, корабль отправившійся въ какой ни есть Европейской портъ, почитается погибшимъ, ежели черезъ годъ нѣтъ объ немъ извѣстія; а черезъ два, ежели онъ выѣхалъ изъ Европы.
   Случается еще, что мореплаватели бываютъ иногда принуждены занимать деньги въ отдаленныхъ краяхъ, гдѣ не имѣютъ ни кредита, ни товаровъ, за кои бы оныя могли достать. Въ такомъ случаѣ позволено имъ заложить корабль; разумѣется, что ежели судно пропадетъ, заимодавецъ не имѣетъ больше права требовать своего долга.
   Ежели многіе корабли обязываются плавать вмѣстѣ, дабы защититься отъ общаго неприятеля; то не позволяется уже имъ разлучаться, подъ пенію нести весь убытокъ, могущій возпослѣдовать для хозяевъ. Ежели будучи вмѣстѣ приобрѣтутъ добычу, прибыль раздѣляется по ровну между всѣми. Корабль принадлежащій ихъ землѣ, но взятой обратно отъ неприятеля, чинится ихъ собственнымъ, лишь бы пробылъ онъ сутки въ рукахъ неприятельскихъ: въ противномъ случаѣ добыча дѣлится между прежнимъ хозяиномъ и тѣмъ кто отбилъ корабль.
   Уложеніе военной морской силы имѣетъ за предметъ все то, что касается до кораблей, когда они на морѣ и ограничиваетъ съ великою подробностію право и власть Адмиралтейства, должности каждаго офицера, и обязательства всѣхъ людей принадлежащихъ ко флоту. Образъ уголовной разправы описанъ въ немъ для всякихъ преступленій: но законодатель не меньше помышлялъ о на-' градахъ за проворность и храбрость, какъ о наказаніи за трусость и нерадѣніе.
   Въ мирное время Королевской флотъ состоитъ изъ двадцати осьми линейныхъ кораблей, шестнадцати фрегатовъ и пяти зажигательныхъ судовъ. Государство содержитъ всегда въ службѣ восемь сотъ плотниковъ, четыреста пушкарей, и три или четыре тысячи матросовъ, платимыхъ во весь годъ. Во время войны, Датчане могутъ вооружить еще двадцать четыре большихъ судовъ: ибо въ Норвегіи никогда нѣтъ недостатка въ матеріалахъ къ построенію оныхъ, а въ Даніи всегда найти можно съѣстныхъ припасовъ и матросовъ.
   Шарлотенбургской замокъ занимаетъ Возточную сторону части Св. Анны въ новомъ городѣ. Сіе сданіе довольно велико, правильно и выгодно, построено въ 1672 году для Королевы Шарлоты Емиліи, отъ которой получилъ онъ и понынѣ сохраняетъ свое имя. Нынѣ держитъ въ немъ засѣданія Академія живописи, архитектуры и рѣзьбы. Въ немъ же равно находится кабинетъ естественной исторіи и экономіи, при коемъ заведены два Профессора для частей его составляющихъ. Положеніе замка весело и приятно. Главная фасада обращена на Королевскую площадь, на коей видна свинцовая позолоченая, конная и огромная статуя Христіана V. поражающаго одно треглавое чудовище. Сія статуя сдѣлана въ 1688 году Аврамомъ Амуре. Прочіе сданія украшающіе площадь, суть литейной дворъ, караульня, Датская комедія; и пр.
   Другая площадь достойная примѣчанія есть та, на которой столбъ измѣнника Ульфельда предаетъ вѣчности, его имя, злодѣйство и безславіе. Сей человѣкъ, могущій дарованіями своими принести пользу и отечеству и Государю, причинилъ имъ еще больше зла своимъ высокомѣріемъ, гордостію и клятвопреступленіемъ. Будучи возведенъ на первые достоинства въ Даніи, вздумалъ онъ угнѣтать Королевство, и былъ принужденъ искать спасенія въ Швеціи, гдѣ учинился первымъ Министромъ. Обвинили его, что дѣлаетъ заговоры противъ сей державы въ пользу своего Государя, у котораго искалъ опять войти въ милость, и заперли въ тюрьму въ Малмое, изъ которой онъ ушелъ и возвратился въ Копенгагенъ, гдѣ Фридерикъ III. его простилъ, и возвратилъ ему имѣніе. Сей безпокойной и коварной человѣкъ, помышляя безпрестанно о погибели своего благодѣтеля, сдѣлалъ предложеніе Брандебургскому Курфирсту завладѣть Датскою короною, и увѣрилъ его, что собралъ сильную партію, въ которой онъ самъ начальникомъ. Курфирстъ сообщилъ Королю о злыхъ намѣреніяхъ сего бунтующаго подданнаго, и Ульфёльдъ, скрывшійся побѣгомъ осужденъ быть разорванъ на части. Приговоръ исполненъ на сей площади надъ восковою его статуею. Угрызеніе совѣсти, воображающее ему злодѣйства и казнь вездѣ его сопровождало. Онъ перемѣна платье пробрался въ Баль съ тремя сыновьями, выдавая ихъ за Голландскихъ дворянъ, а себя за ихъ гофмейстера: но будучи узнанъ, и не почитая себя въ безопасности, бросился въ небольшую лодку на Рейнѣ, гдѣ отъ стужи умеръ.
   Фридрихштатдская часть имѣетъ также площадь окруженную палатами и украшенную статуею Фридерика V. Церковь, носящая его имя, построена по образцу Св. Петра въ Римѣ, и создана во славу Олденбургскаго дома, владѣющаго нынѣ Датскимъ престоломъ. Ботанической садъ принадлежитъ къ Фридерикштату, а недалеко отъ сей части лежитъ и Королевская кадетская Академія. Младое дворянство тамъ живетъ, освящается, огрѣвается, одѣвается, и получаетъ еще помѣсячно нѣкоторую сумму на пищу, независимо отъ учителей, коимъ платятъ, и отъ офицеровъ имѣющихъ надзираніе надъ его поведеніемъ. Кадеты опредѣленные для морской службы, учатся въ томъ же домѣ, но не живутъ. Сіи двѣ роты суть родъ росадника, изъ котораго берутся люди для сухопутной и морской службы.
   Фридерикъ V. добродѣтелями своими приобрѣтшій и любовь подданныхъ и почтеніе Европы, которой будучи окруженъ безпорядками и опустошеніями войны, имѣлъ дарованіе предохранить отъ оныхъ свои владѣнія, возрастить науки покоя, завелъ оной садъ въ своей столицѣ; и желая ученіе ботаники учинить полезнѣйшимъ, приказалъ собрать всѣ произрастѣнія, находящіяся въ земляхъ ему подчиненныхъ; то есть въ сей части Сѣвера, которая простирается отъ Ельбы до полярнаго круга. Любопытно знать образъ, одежду, законы и нравы людей живущихъ внѣ нашей страны; деревья, плоды, цвѣты иностранныхъ климатовъ, представляемые нашему взору, могутъ такожъ приноситъ равное удовольствіе. Датская Флора покажетъ намъ въ семъ родѣ весьма любопытное зрѣлище. Всѣ оные произрастѣнія, коихъ наберется больше шести сотъ, рисованы на мѣстѣ, и гравированы съ великимъ раченіемъ. Описаніе будетъ на Дацкомъ, Нѣмецкомъ и Латинскомъ языкахъ, дабы сія книга могла быть полезна всѣмъ народамъ. Чертежа отдѣлены отъ описанія для выгоды тѣхъ, кои не похотятъ купить всего сочиненія.
   Часть Копенгагена именуемая Христіановъ портъ, представляетъ наипрекраснѣйшую въ городѣ церковь, на которую можно взойти съ наружи до самаго шпица башни, имѣющей видъ пирамиды. Большой смирительной домъ заключаетъ въ себѣ больше шести сотъ человѣкъ обоего пола, и особливо женщинъ, коихъ принуждаютъ прясть шерсть для обмундированія войскъ. Въ сей же самой части лежатъ сахарная фабрика, домъ Индѣйской компаніи, мѣсто для починки кораблей, селитряная фабрика, и нѣсколько мѣлкихъ штапелей для морской службы.
   Между городомъ и Христіановымъ портомъ, видна посреди воды на возвышенномъ столбѣ, нагая женщина, на которой, держится лебедь. Сія статуя Леды, названной Символомъ Копенгагена, найдена въ 1611 году близъ Калмара въ Швеціи, и перевезена въ Данію съ тѣми мыслями, чтобъ служила вмѣсто Палладіумъ ея столицѣ.
   Сей городъ, которой въ одиннадцатомъ вѣкѣ былъ только обиталищемъ рыбаковъ, учинился въ тринадцатомъ-крѣпостью, въ пятнадцатомъ столицею, а послѣ пожара въ началѣ восмагонадесять, большимъ и прекраснымъ городомъ. По долгимъ и кровопролитнымъ осадамъ, выдержаннымъ отъ него при Фридерикѣ I, Христіанѣ III и Фридерикѣ III. можно судить, что искуство и природа равно способствовали къ его укрѣпленію. Король имѣетъ въ немъ многіе дворцы, и обыкновенно живетъ. Фридерикъ III. далъ мѣщанамъ почести и преимущества дворянства, въ благодарность за ихъ храбрую оборону противъ Шведовъ, и за самодержавную власть, данную отъ нихъ сему Монарху.
   Права дворянства сушь вообще охота, рыбная ловля и назначеніе приходскихъ поповъ; право установлять такъ называемые фидеикоми, или завѣщанія, и присвоивать себѣ вещи потерянныя на ихъ грунтѣ, когда хозяинъ не явится чрезъ годъ и день. Дворяне, когда дѣло идетъ о ихъ жизни или чести, должны позваны быть въ верьховной придворной приказъ; но ежели только касается до долговъ, провинціальной судъ входитъ въ разбирательство. Христіанъ V. ввелъ первой достоинство Графа и Барона Леннаго. Дворяне сей степени могутъ составлять маіораты въ своей фамиліи. Духовные ихъ, дабы имѣть силу, не имѣютъ нужды быть подтверждены отъ Государя, и главное ихъ жилище освобождается отъ податей. Бароніи и Графства не могутъ быть закладываемы за долги, и владѣющій ими не можетъ ихъ сбыть безъ согласія наслѣдника и воли Королевской. Конфискуются они только въ случаѣ преступленія въ оскорбленіи Величества, да и тогда идутъ въ ближайшую отрасль. Графы особливо пользуются собственностію рудныхъ жилъ и кладовъ найденныхъ въ ихъ землѣ, равно какъ и правомъ разправы надъ ихъ служителями. Когда строятъ они домы въ Копенгагенѣ, освобождены оные отъ податей, отъ квартиръ солдатамъ, и достаются въ наслѣдство большему сыну вмѣстѣ съ Графствомъ. Канцелярія даетъ Баронамъ титулъ Ясныхъ, а Графамъ Яснѣйшихъ.
   "До Фридерика III. говоритъ Бомель, крестьяне въ Даніи были почти крѣпостные. Сей государь, любящій славу повелѣвать свободнымъ людямъ, предприялъ уничтожить рабство. Въ семъ намѣреніи выдалъ онъ въ 1702 году указъ, коимъ узаконилъ не быть впредь людямъ приписаннымъ къ землѣ; но прежде исполненія перемѣны, почелъ за нужное принять предосторожности, дабы крестьяне, прельщенные новою вольностію, не оставили деревень. Какъ для удержанія ихъ въ зависимости ихъ помѣщиковъ, такъ и для умноженія силъ Королевства, завелъ онъ народную милицію. Повелѣно всѣхъ дѣтей мужескаго пола родившихся по деревнямъ, записываніе въ вѣдомость земскаго войска отъ четырнадцати до тридцати пяти лѣтъ и оные не могутъ уже оставлять своего жилища, въ коемъ военная служба ихъ удерживаетъ. Симъ образомъ мужикъ вновь привязывается къ дѣланію земли, но чрезъ способъ, которой кажется ему благороднѣе, и которой обращается на пользу Государства,.
   "Помѣщикъ воленъ дать въ солдаты того изъ своихъ крестьянъ, кого за благо разсудитъ, взять его опять назадъ, и намѣстить другимъ, коимъ недоволенъ; отдашь въ Королевское войско мужика, которой біислужа свои годы, не захочетъ отъ него взять земли; и заставишь служишь до сорока пяти лѣтъ такого, которой за нерадѣніе лишенъ своей земли,.
   "Не думайте однако, чтобъ законы предали совершенно крестьянина волѣ его помѣщика. Въ каждой провинціи есть Баиллифы, коихъ главная есть должность препятствовать всякому угнѣтенію. Мужикъ, почитающій себя обиженнымъ имѣетъ право къ нимъ прибѣгать; и ежели они найдутъ, что не могутъ ему справедливости учинить, даютъ ему стряпчаго, которой ходитъ за него безденежно по приказамъ, гдѣ впрочемъ и разходовъ не бываетъ. Сіи чиновники такъ связаны законами, что не могутъ ничего дѣлать какъ по законамъ и для законовъ. Не дано имъ никакой власти, въ силу бы которой могли они давать самоизвольные рѣшенія, и они не могутъ также возпрепяшствовать доступа къ престолу, и ниже до вышнихъ приказовъ тѣмъ, кои имѣютъ принести жалобы на ихъ управленіе: а сіе чинитъ деревенскія управы столь же сносными, какъ и городскія. Во всемъ пространствѣ Датскаго законодательства найдете вы всегдату справедливость, ту умѣренность, тѣ уваженія къ мѣлкимъ людямъ и гражданамъ, то покровительство наконецъ, коимъ Государь обязанъ своимъ подданнымъ, и коего Датскіе Короли кажется наиболѣе чувствуютъ нужду и пользу."
   "Помѣщикъ можетъ наказать крестьянина-только чрезъ посредство разправы, а крестьянинъ можетъ жаловаться вышнему суду на всѣ приговорыпротивъ его учиненные. Примѣтьте еще, что помѣщикъ отвѣчаетъ Государю за своего мужика: а сіе вдругъ служитъ и для отвращенія придирокъ отъ сборщиковъ, часто любящихъ сажать въ тюрьму, и принуждаетъ помѣщика, ежели онъ не совсемъ забылъ свою прибыль, поговорить мужикамъ, кои бросая его землю принесли бы ему столько же убытка сколько и хлопотъ".
   "Земледѣлецъ, пренебрегающій удобреніе грунта, можетъ быть онаго лишенъ; и въ семъ случаѣ собственность его отдается ближнимъ его сродникамъ, кои платятъ ея цѣну. Ежели сіи послѣдніе на то не согласятся, продаютъ ее съ аукціона, на которомъ помѣщикъ всегда имѣетъ право предпочтенъ быть другимъ. Что останется отъ цѣны, по заплаченіи долговъ, принадлежитъ и отдается мужику, которой съ сего времени ни чему не подверженъ, кромѣ четвертой части Государственныхъ работъ".
   "Ежели помѣщикъ обработываетъ землю самъ собою, мужики его должны работать оную на своихъ харчахъ поденно по его разсмотрѣнію. Въ старину, ежели хотѣлось ему крестьянскую землю присовокупить къ своей, могъ онъ то учинить, заплатя ему; но сіе право, клонящееся къ уменшенію числа поселянъ, и ко умноженію ихъ работы, совсемъ уничтожено".
   "Всякой мѣлочной купецъ долженъ записывать въ своей книгѣ и у крестьянъ, что имъ въ году ставитъ, и не можетъ на нихъ найти суда, ежели по прошествіи года, не сдѣлаетъ съ ними счета. То же самое наблюдается между помѣщикомъ и крестьяниномъ: первой не находитъ на него суда, ежели приказнымъ порядкомъ не освидѣтельствуетъ каждой годъ суммъ имъ себѣ должныхъ; а разборъ счетовъ рѣшится равномѣрно по книгамъ съ обѣихъ сторонъ."
   "Изъ сего состоянія Датскихъ крестьянъ выходитъ, что войски дисциплинованые Государства почти всѣ составлены изъ чужестранныхъ солдатъ. До перемѣны образа правленія, употребляли ихъ только въ случаѣ нужды: но съ того времени Фридерикъ III. Желая всегда въ готовности имѣть армію изъ двадцати четырехъ тысячъ человѣкъ пѣхоты и конницы, составилъ ее почти всю изъ Нѣмцевъ".
   "Не смотря на сіе, когда Фридерикъ V. принялъ престолъ, конница была еще раздроблена по деревнямъ на иждивеніи крестьянъ. Сей Государь назначилъ двѣнадцать квартиръ въ своихъ собственныхъ маетностяхъ, шесть въ Зееландіи, одну въ Фіоніи, три въ Ютландіи, одну въ Лапландіи и одну въ Фалстерѣ, кои снабжаютъ войски провіантомъ и фуражемъ".
   "Датская конница имѣющая, какъ увѣряютъ, наилучшихъ лошадей въ Европѣ, состоитъ изъ двѣнадцати полковъ, а каждой полкъ изъ четырехъ эскадроновъ. Между ими отличаются лейб-гвардія и драгуны. Въ силу учрежденія, сдѣланнаго послѣ смерти Фридерика IV. изъ сихъ двѣнадцати полковъ три имѣютъ свои квартиры въ Зееландіи, два въ Фіоніи, три въ Ютландіи и четыре въ Голштиніи".
   "Пѣхота составлена изъ шестнадцати полковъ, изъ коихъ два опредѣлены для караула при Королѣ. Каждой полкъ имѣетъ два баталіона, а каждой баталіонъ шесть ротъ по сту человѣкъ. Три полка употреблены для артиллерійской, службы, одинъ въ Даніи, другой въ Норвегіи, третій въ Герцогствѣ Голштинскомъ. Инженерной корпусъ раздѣленъ на три части, и во всякой находитися по двадцати офицеровъ разной степени. Я не упоминаю о нѣсколькихъ инвалидныхъ ротахъ въ Норвегіи и въ Даніи".
   "Но все сіе составляетъ только меньшую часть военныхъ силъ здѣшняго Королевства: земское войско оную превозходитъ. Каждой помѣщикъ земли нѣкоторой обширности, каждой хозяинъ извѣстнаго количества хлѣба, обязанъ ставить одного человѣка для войска, а другаго въ запасъ: и земское войско составляетъ народовые полки. Они имѣютъ мундиры: но у запасныхъ оныхъ нѣтъ, и ихъ не призываютъ на порядочную службу. Они только приготовлены на случай нужды Государства".
   "По росписанію соображенному съ пространствомъ земель, Данія даетъ семь тысячъ человѣкъ, Голштинія двѣ тысячи, Графства Олденбургское и Делменгорстское тысячу двѣсти: но Норвегія наибольше умножаетъ народовое войско. Выключая берега Королевства опредѣленные для службы флота; выключая нѣкоторые Балліажи, кои особою привиллегіею освобождены отъ рекрутъ, вся земля впрочемъ онымъ подвержена. Каждой уѣздъ даетъ солдата или драгуна съ лошадью, коего жители обязаны содержать; а послѣ десяти или двѣнадцати лѣтъ службы, вступаютъ они въ корпусъ войскъ опредѣленныхъ на защищеніе крѣпостей. Сіе учрежденіе доставляетъ Королю пять драгунскихъ полковъ и двѣ роты старыхъ солдатъ,.
   "Пѣхота состоитъ въ тринадцати полкахъ, каждой по тысячѣ по двѣсти человѣкъ, и въ четырехъ ротахъ для защиты городовъ. Не долженъ я забыть такожъ о нѣкоторомъ родѣ легкихъ войскъ, кои по способности бѣгать по горамъ, по легкости проходить ледъ на конькахъ или на лыжахъ, весьма полезны Государству".
   "Офицерамъ всѣхъ сихъ разныхъ корпусовъ плата идетъ почти та же, что и офицерамъ регулярнаго войска: но солдатъ получаетъ жалованье только когда употребляется. и тогда получаетъ оное наровнѣ съ прочими. Жалованье пѣхотному Капитану идетъ по двадцати талеровъ на мѣсяцъ, а двадцать пять конному: но не въ немъ только одномъ состоитъ доходъ ихъ роты. Могутъ они увольнять отъ службы нѣкоторое число рукодѣльныхъ солдатъ, которые работая, оставляютъ Капитану свое жалованье. Сія прибыль помогаетъ въ наборѣ рекрутъ, на которыхъ и Государство даетъ нѣкоторую сумму. Впрочемъ приняты здѣсь, какъ и во всѣхъ частяхъ правленія, мѣры наиточнѣйшія, наивѣрнѣйшія и наиблагоразумнѣйшія для возпрепятствованія, чтобъ офицеръ не наживался на счетъ Короля и не употреблялъ во зло власти своей надъ солдатомъ".
   "По мѣрѣ прибытія рекрутъ въ Данію, записываютъ ихъ въ первой канцеляріи, и не умираетъ ни одинъ, котораго бы имени не можно было найти въ полковыхъ книгахъ. Сверьхъ Коммисарскаго смотра, Капитаны обязаны подавать ежегодно вѣдомость о своей ротѣ, освидѣтельствованную Полковникомъ, такъ, что въ случаѣ наималѣйшаго подозрѣнія надлежало бы предположить между ими согласіе столь же ненавистное, сколь и трудное".
   "По послѣднему изчисленію сухопутныхъ войскъ, набирается около десяти тысячъ человѣкъ какъ конницы такъ драгуновъ, и около шестидесяти тысячъ пѣхоты. Содержатъ ихъ всегда въ движеніи, то частыми ученіями, то составляя лагери, въ коихъ привыкаютъ они ко всѣмъ оборотамъ военнаго искуства. Регулярные войски разположены по разнымъ крѣпостямъ Королевства, какъ въ Копенгагенѣ, гдѣ обыкновенно бываетъ до восми тысячъ гарнизона, въ Кроненбургѣ, въ Корсоерѣ, въ Набургѣ, въ Фридериціи, въ Фласштрандѣ, въ Даніи, въ Рейдсбургѣ, въ Готторфѣ, въ Фридерихсортѣ, въ Гликштадѣ и пр. Въ Герцогствахъ Шлезвигскомъ и Голштинскомъ; въ Олденбургѣ и Апенѣ, въ Графствѣ Олденбургскомъ. Норвегія имѣетъ также свои укрѣпленные города и гарнизоны. Что касается до народовыхъ войскъ, обучаютъ ихъ каждое воскресенье Послѣ обѣдни, и два раза въ годъ собираютъ для воинскихъ оборотовъ; а сіе предуготовляетъ добрыхъ солдатъ для арміи, какъ кадетское училище даетъ ей хорошихъ офицеровъ".
   "Военной департаментъ управляется Совѣтомъ предсѣдательствуемымъ отъ одного Генерала, которой скаль скоро получитъ сіе мѣсто, долженъ отречись отъ командованія всякаго частнаго корпуса, для избѣжанія даже подозрѣнія въ пристрастіи. Ему подаютъ челобитныя касающіяся до войска, до произведенія офицеровъ, до отданія справедливости и до содержанія устройства въ арміи. Онъ подаетъ рапортъ Королю, и объявляетъ по онымъ волю Монарха. Что принадлежитъ до платежа военнымъ людямъ, ихъ одежды, снабженія магазейновъ, построенія или починки крѣпостей: все сіе зависитъ отъ особливаго департамента, составленнаго изъ шести особъ, и въ которомъ засѣдаетъ Министръ. Называютъ его Генеральнымъ Военнымъ Коммисаріатомъ".
   "Каждой полкъ одѣвается вновь всякіе три года. Полковнику отдаютъ нужное сукно, дѣлаемое для сего употребленій въ Государствѣ, которое содержитъ фабрику, доставляющую оное на всю армію. Король платитъ за работу и за приборъ каждаго мундира. Что касается до рубашекъ, чулковъ, башмаковъ, шляпъ, получаетъ съ позволенія Полковника цѣну оныхъ Капитанъ, и снабжаетъ оными солдатъ".
   "Полки имѣютъ своихъ квартермистровъ, коихъ почесть можно за ихъ коммисаровъ. Они принимаютъ изъ Коммисаріата, или казенныхъ мѣстъ по провинціямъ учрежденныхъ деньги опредѣленныя на полки: а какъ Офицеры ежемѣсячно берутъ только часть своего жалованья, а достальное по третямъ, то квартермистръ даетъ имъ денегъ въ зачетъ. Ежели они на поставкахъ получаютъ прибыль, то чинится сіе съ вѣдома самого Короля, оную позволяющаго.
   "Люди составляющіе армію зависятъ отъ одной Воинской разправы; и ежели есть кому дѣло до Офицера или солдата, надлежитъ производить оное предъ Военнымъ Совѣтомъ. Сей Приказъ составленъ изъ тринадцати судей, выбранныхъ изо всѣхъ полковыхъ чиновъ, начиная отъ Полковника, которой Предсѣдателемъ,. особливо когда рѣчь идетъ о жизни или чести обвиняемаго, до солдата, наблюдая однакожъ, что нижній никогда не судитъ вышняго. Офицеры вступаютъ въ сей совѣтъ по очереди, и засѣдаютъ пока начатое дѣло не кончится. Въ немъ приобрѣтается первое свѣденіе о гражданскихъ и уголовныхъ дѣлахъ. Аудиторъ, которой быть долженъ приказной человѣкъ, ведетъ судъ, собираетъ голоса, и пишетъ опредѣленіе. Ежели рѣчь настоитъ О уголовномъ и безчестномъ наказаніи, приговоръ отсылается къ Министру, а сей подноситъ его Королю. Въ гражданскихъ дѣлахъ, въ случаѣ переноса, Монархъ назначаетъ чрезвычайной Совѣтъ, составленной отъ части изъ Генераловъ; кои окончательно дѣло рѣшатъ".
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCLIII.

Продолженіе Даніи.

   Проѣзжая Зееландію насчиталъ я двѣнадцать городовъ, но съ прилѣжаніемъ разсматривалъ только главные. Рошилдъ, въ старину столица Королевства, а нынѣ второй городъ на островѣ, лежитъ на концѣ залива, носящаго его имя. Было въ немъ до двадцати семи церквей или монастырей изрядно построенныхъ: соборъ доказываетъ по нынѣ прежнее его великолѣпіе.
   Упадокъ сего города возпослѣдовалъ отъ пожаровъ, отъ суровости Епископовъ, отъ близости Копенгагена лежащаго въ четырехъ только миляхъ, и наконецъ отъ Реформаціи, которая принудила поповъ и монаховъ оставить сію страну. Церкви находящіяся въ окружностяхъ, и кои прежде находились въ городѣ, служатъ доказательствомъ какъ прежней его величинѣ, такъ и тому, что улицы его простирались до самаго моря. Датскіе Короли въ немъ избирались, короновались и жили: и видны еще гуодъь, въ коихъ опочиваетъ пепелъ сихъ Монарховъ. Сіи гробы изъ полированнаго мрамора сдѣланы со вкусомъ и суть наилучшее украшеніе собора.
   Въ верхьней части видны гробницы Христіана V. и Королевы его супруги. Исторія представляетъ его въ видѣ обязующемъ насъ почитать его память. Сей Государь, скончавшійся въ 1699 году, былъ тихаго нрава и любилъ дѣлать счастливыми. Образъ, дѣла его доказывали душу кроткую и благотворительную: во все свое правленіе не употребилъ онъ во зло самодержавной власти, данной отъ народа его предмѣстнику. Хотя былъ онъ умѣренъ въ своихъ склонностяхъ, скроменъ въ одеждѣ, но представлялъ достоинство надлежащимъ образомъ, и блескъ двора его возвѣщалъ его могущество. Съ почтеніемъ вѣры соединялъ онъ терпѣніе другихъ вѣръ такъ, что позволилъ Французскимъ Протестантамъ построить церковь въ Копенгагенѣ, а Католикамъ часовню въ Глукштадѣ, чего не было еще видано ни въ которомъ Сѣверномъ Королевствѣ съ самаго начала Реформаціи. "Разумъ и совѣсть должно трогать убѣжденіемъ, говаривалъ онъ; власть ихъ тревожитъ." Любовь тронула сердце сего Монарха къ дочери одного простолюдима, которую Христіанъ назвалъ Графинею Самсойскою, подаривъ ей сей островъ, и давъ немалую пенсію. На правой сторонѣ олтаря находится гробница раздѣленная на три части и заключающая гробы Христіана IV. и Фридерика III. Первой любилъ войну, и сія склонность изтощила людей и сокровища въ это владѣніяхъ, укоряютъ его, что онъ возложилъ довѣренность на Министра, учинившаго конецъ его правленія мучительскимъ. Второй не лишился въ своихъ несчастіяхъ уваженія, каковое подданные имѣли къ его благоразумію и храбрости. Народъ жертвовалъ ему добровольно своими нравами, и Фридерикъ оказалъ себя достойнымъ царствовать надъ подданными столь усердными, умною блескъ Королевскаго Величества всею властію самодержавія.
   Въ томъ же мѣстѣ видна гробница славной Маргериты, Валдомаръ. Сія Государыня построила, сказываютъ; въ сей церквѣ престолъ, на которомъ стояли статуи ея и двѣнадцати Апостоловъ изъ чистаго золота, но оныя нѣкоторой Ерикъ, Померанской Князь, увезъ, оставляя Данію.
   Датчанинъ, говоря о семъ, разсказалъ мнѣ другую любопытнѣйшую повѣсть, коей доказательства по его словамъ хранятся въ его фамиліи, а именно о письмѣ Христіана могущемъ служитъ вмѣсто наставленія Королямъ и ихъ наперстникамъ. Сей Датчанинъ выдавалъ себя за внука славнаго Грифенфелда, коего повѣетъ представляетъ картину почти всѣхъ состояній жизни и счастія людскаго. Будучи Министромъ при Христіанѣ и сынъ одного виномъ торгующаго Копенгагенскаго купца, носилъ онъ съ начала отцовское имя Шумареха и вскорѣ показавъ себя разумомъ и способностію въ дѣлахъ, вошелъ въ министерство. Христіанъ возъимѣлъ къ нему толикую довѣренность, что не нашелъ въ Королевствѣ достоинствъ довольно знаменитыхъ для своего любимца. Онъ перемѣнилъ его имя, далъ дипломъ на дворянство, сдѣлалъ его Графомъ, и наконецъ первою по себѣ особою въ Государствѣ. Можно сказать, что рѣдкіе качества сего перваго Министра не уступали толикимъ почестямъ: но имъ учинился недостойнымъ милости Государя, обращая ее на гордость и на сребролюбіе. Король любя его писалъ къ нему письмо, которое можно почесть за наилучшій памятникъ его правленія. Вы пожелаете можетъ быть прочесть переводъ сего письма. Вотъ онъ:
   "Я желалъ, говорить сей Государь Грифенфельду, обнажишь тебѣ чувствованія моего сердца и изъяснить, что мнѣ не нравится въ твоемъ поведеніи. Я хочу, чтобъ Генералы и Офицеры, оставаясь на своихъ мѣстахъ ни къ кому не были привязаны и зависѣли только отъ меня; чтобъ всякой въ какой бы должности онъ ни находился, направлялъ оную самъ собою, и чтобъ никто не мѣшался имъ водить. Сіе мнѣ только одному пристойно. Не приписывай себѣ слишкомъ великой власти: не заставляй воздавать себѣ чрезвычайнаго почтенія, и не представляй мнѣ вопреки безконечныхъ затрудненій въ вещахъ, кои должны быть исполнены. Берегись давать въ моемъ присудствіи повелѣній по дѣламъ, на кои я не далъ согласія: когда я что сказалъ, подкрѣпляй мои мысли, и не отвращай меня отъ моихъ мнѣній, стараясь оные намѣстить другими".
   "Я не могу терпѣть краснорѣчія и долгихъ рѣчей, каковые ты употребляетъ; когда хочетъ что либо мнѣ сказать. Когда я спрашиваю твоего мнѣнія, ты долженъ его дать въ короткихъ словахъ; ибо длинные разсужденія совсѣмъ противны свойству "моего нрава; и я не люблю ни противорѣчіи, ни безконечныхъ разсказовъ. Остерегайся мести, и помышляй, что все то, что для тебя дѣлаютъ, не дѣлаютъ по любви къ тебѣ, но потому, что и большіе и малые не имѣютъ инаго вида, кромѣ своей собственной прибыли",.
   "Наблюдай, чтобъ никто не давалъ себя подкупать подарками; ты знаешь, что съ самаго начала я тебѣ далъ почувствовать, что того не люблю. Я хочу, чтобъ письма, откуда бы оныя ни приходили, тотчасъ мнѣ были подаваемы; ибо непристойно, чтобъ я послѣдній былъ извѣщаемъ о моихъ дѣлахъ. Ты нехорошо дѣлаетъ, что одобряешь мнѣ всегда тѣхъ, кто тебѣ принадлежишь или отъ тебя зависитъ. Оставляй меня въ покоѣ, когда дѣло однажды уже рѣшено".
   "Удобно видѣть можно по всѣмъ обстоятельствамъ, что военные дѣла мало уважаются, и что изъискиваютъ всѣ средства для отдаленія меня отъ оныхъ: по сего не удастся. Я хочу быть тамъ гдѣ находится мое войско, и гдѣ дѣло идетъ о важныхъ предпріятіяхъ,.
   "Наконецъ, ты хочешь все дѣлать и все знать; а по сему кажется, что я только ношу имя, а ты напротивъ имѣетъ власть и славу, потому что больше за тобою ходятъ, нежели за мною. Я употребляю тѣхъ, кому ты желаетъ добра; но ты не думаешь о тѣхъ, вой мнѣ приятны, и мнѣ объ нихъ не напамятываетъ. Я желалъ все сіе тебѣ объяснить; ибо было бы мнѣ прискорбно долѣе сносить подобное поведеніе. Чего ради письменно сіе посылаю, зная мой нравъ, и вѣдая, что не могъ бы тебѣ всего Сказать безъ сердца: сообразуйся слѣдовательно вышесказанному. Ты знаетъ впрочемъ, что я не малое имѣю попеченіе о твоей пользѣ: я оное еще покажу, и любить тебя буду какъ прежде. Дѣлай для Бога мои дѣла; я буду дѣлать твои".
   Сіе письмо, писанное изъ Рексбурга 21 Августа іб75 года, произвело тотчасъ нѣкоторое дѣйствіе надъ разумомъ Грифенфельда. Вскорѣ примѣтили не малую перемѣну въ его поведеніи по жалобы немедлѣнно возобновились, и Король рѣшился наконецъ произвести надъ нимъ судъ. Я не войду въ подробности доносовъ, учиненныхъ на сего Министра: довольно сказать, что по долгомъ разсмотрѣніи его правленія, осужденъ онъ на лишеніе головы. День назначенъ былъ для исполненія; привели его на мѣсто казни, и когда палачъ поднявъ саблю, Герольдъ закричалъ: Король прощаетъ. Въ изумленіи отъ столь неожиданной новости преступникъ выговорилъ: "Богъ вамъ проститъ; мое сердце довольно было тѣмъ, что бы умереть: но я благодарю и Богу и Королю".
   Казнь его перемѣнена на вѣчную тюрьму. Онъ за шесть лѣтъ милости заплатилъ двадцатитрехлѣтнимъ заключеніемъ. Король позволилъ ему потомъ возвратиться въ свою фамилію. Когда человѣкъ изъ ничего дошедшій до высокой степени забывается, есть пословица Датская: "сынъ мой, вспомни о Грифенфельдѣ".
   Сошильдская церковь, славящаяся гробницами Датскихъ Королей, заслуживаетъ такожъ вниманіе надписями дворянъ, духовныхъ и многихъ ученыхъ, какъ Саксона грамматика, Николая Гемминга и пр. Сей послѣдній, сынъ одного кузнеца на островѣ Лаландѣ, обучившись у Меланхтона, которой его уважалъ и любилъ, сдѣланъ былъ Пасторомъ, потомъ Профессоромъ въ Копенгагенѣ, и наконецъ Рошильдскимъ Каноникомъ. Онъ оставилъ Богословскіе сочиненія, напечатанные въ Женевѣ и довольно уважаемые Калвинистами.
   Королевской дворецъ примыкается къ сей церкви покрытыми переходами. Съ другой стороны находится старинная гимназія, которая нынѣ служитъ только для собранія эпархіальныхъ надзирателей. Число оныхъ простирается до ста сорока двухъ, сверьхъ Инспектора; а должность ихъ состоитъ въ томъ, чтобъ ежегодно свидѣтельствовать проповѣдниковъ, старостъ церковныхъ и школьныхъ учителей въ ихъ частяхъ.
   Въ томъ же мѣстѣ находится училище соборной церкви, въ коемъ шесть Профессоровъ и сорокъ учениковъ на содержаніи. Есть также въ семъ городѣ капитула, составленная изъ игуменьи и двадцати пяти дѣвицъ, кои всѣ. должны быть изъ хорошаго и стариннаго дворянства. Епископской престолъ, учрежденной въ концѣ десятаго вѣка, есть наидревнѣйшій въ Королевствѣ. Сія церковь славна также держаніемъ одного собора, а городъ однимъ мирнымъ трактатомъ.
   Оной трактатъ заключенной въ 1658 году гласилъ, что Данія уступитъ Швеціи многія земли, о коихъ тогда соглашенось, и позволитъ Шведскимъ кораблямъ свободной проходъ чрезъ Зундъ. Оба Короля имѣли свиданіе, на которомъ увѣряли о взаимной прнязни другъ друга: но миръ не продолжился. Желаніе мщенія побудило Датскаго Короля составить союзъ противъ Швеціи; а высокомѣріе принудило Карла Густава въ томъ же году поднять оружіе.
   Кронендургъ и Елсиноръ почесться могутъ ключами Зунда и Зееландіи съ стороны Швеціи. Первой, заложенной Фридериномъ II. есть не малой важности. Все зданіе сооружено изъ большихъ тесаныхъ камней, и есть наидревнѣйшій Королевской дворецъ въ Даніи. Зундъ, близъ онаго не имѣетъ въ ширину больше полумили. Шведы его осадили въ 1659 году и завладѣли; но при заключеніи мира назадъ отдали.
   Елсиноръ которой называють также Телсингоромъ, послѣ Копенгагена есть прекраснѣйшій и особливо зажиточнѣйшій Городъ въ Зееландіи. Онъ славенъ проѣздомъ Шведовъ и Норвежцевъ, прибывающихъ въ Королейство, и особливо платежемъ кораблей проходящихъ чрезъ Зундъ. Всѣ народы торгующіе въ Балтійскомъ морѣ, содержатъ въ немъ Консуловъ. Городъ не имѣетъ порта, но хорошую рейду. Контора платежа есть домъ огромной, хорошо построенной и въ такомъ положеніи, что можно различить и разпознать всѣ корабли. Показывали мнѣ трактиръ, гдѣ жила Королева Христина, когда по отреченіи короны приѣхала въ Зееландію съ небольшею свитою; въ мужскомъ платьѣ, не извѣстя напередъ Короля Фридерика. Сей Монархъ услышавъ о томъ, притворился будто бы не знаетъ. Королева Датская переодѣвшись была въ трактирѣ изъ любопытства, увидѣть Государыню еще въ молодыхъ лѣтахъ, которая добровольно отреклась отъ своей земли, отъ престола, и нѣкоторымъ образомъ отъ нѣжности своего пола. Христина отослала назадъ всѣхъ своихъ женщинъ, оставя для службы своей только четырехъ дворянъ, кои не знали ея намѣреній. Сказываютъ, что когда прибыла она къ рѣчкѣ раздѣляющей оба Королевства, выбросилась изъ кареты, и сказала: "вотъ наконецъ я на волѣ и внѣ моей земли, въ которую, надѣюсь никогда больше не возвращусь".
   Торговля отправляемая на Балтійскомъ морѣ городомъ Кіоге, лежащемъ на его берегу, есть слабой остатокъ прежде имъ производимой. Выхвалялись особливо шерстяныя его работы; и думаютъ что Розенбургскіе прекрасные обои были въ немъ сдѣланы: но въ самомъ дѣлѣ Датчане должны полагать заведеніе ихъ фабрикъ при владѣніи Христіана VI. Сей государь познавая ихъ важность, насадилъ такъ сказать сѣмена, коихъ нынѣ еще видятся плоды. Предприятіе трудное переселить иностранные художества въ Государство, гдѣ они до того не были извѣстны, требовало покровительства съ разумомъ, десницу благотворящую и упражняющуюся въ оживленіи оныхъ. Въ семъ видѣ сдѣланъ совѣтъ торговли и экономіи, коему поручено разсматривать и доносить Королю о всѣхъ проэктахъ, могущихъ владѣнія его учинить богатыми и Королевство цвѣтущимъ.
   Для способствованія дѣйствіямъ сего Совѣта, которой не могъ входить въ безконечныя мѣлкосши рождающихся мануфактуръ, Христіанъ учредилъ особое правленіе, и запретилъ купцамъ вывозишь изъ за моря сукна и ткани, кои ставить могутъ фабрики. Главной предметъ сего новаго учрежденія былъ тотъ, чтобъ смотрѣть за поведеніемъ фабрикантовъ, доставлять имъ способности сбывать свои работы, и обезпечить исполненіе повелѣній Его Величества. Въ слѣдствіе онаго тотъ кто сдѣлалъ кусокъ ткани и не находилъ продать, можетъ, ежели ему нужда въ деньгахъ, отнести его въ магазейнъ, зависящій отъ помянутаго правленія, и занять двѣ трети денегъ противъ его цѣны.
   Ежели купецъ не хочетъ, или не можетъ заплатить фабриканту, даетъ ему росписку, въ которой означаетъ качество, чѣну, мѣру и нумерь сдѣланной ткани. Магазейнъ платитъ по роспискѣ, сколь скоро оная представляется, и даетъ сроку заимщику восемнадцать мѣсяцевъ, получая отъ него по четыре на сто процентовъ. Ежели дворъ, провинціи, Королевскія компаніи имѣютъ нужду въ большемъ количествѣ товаровъ, магазейнъ беретъ на себя оные заказать, раздѣлить работу между разными мастерами, и помогать имъ по мѣрѣ нужды во исполненіи сей коммисіи.
   Не только шелковые и шерстяные товары, но вообще все дѣлаемое на фабрикахъ должно быть приносимо въ магазейнъ для клейменія свинцомъ и для печатанія. Писарь держитъ всему исправной резсгаръ, беретъ образчикъ: и ежели найдется гдѣ въ лавкѣ кусокъ незаписанной въ магазейнѣ, то объявляется запрещеннымъ. Въ Копенгагенѣ считаютъ больше полутораста суконныхъ и около ста восмидесягаи шелковыхъ становъ. Всѣ оные до того дошли, что достаточны на снабженіе всѣхъ заказовъ въ Королевствѣ; и хотя цѣна ихъ нѣсколько высока, но не можно не признать красоты работы.
   Съ нѣкотораго времени шерстяныя фабрики нарочито умножились, и нынѣ стамеды, каламенки и прочее тому подобное работаются съ успѣхомъ во многихъ городахъ. Дѣлаютъ также ружья для арміи, серебреныя и золотыя работы, мыло, курительныя трубки, табакъ, шляпы, бархаты и пр. Есть мельницы для желѣзныхъ и мѣдныхъ снадобій, сахарныя, квасцовыя, бумажныя, набивныя, фаянсовыя и фарфоровыя фабрики. Города Рандерсъ въ Ютландіи, и Оденсее въ Фіоніи, отличаются выдѣлываніемъ кожъ, и отправляютъ за море въ немаломъ количествѣ превозходныя рукавицы. Городъ Тондерисъ славится кружевами: на Шлезвигскіе и Олденбургсвіе полотна бываетъ великой разходъ.
   Дабы еще больше возбудить прилѣжаніе и подражаніе въ подданныхъ, Его Величество запретилъ вообще все дѣлаемое на заграничныхъ фабрикахъ для одежды и убранства; и принялъ надежныя мѣры намѣстить оное своими. Онъ уступилъ на весьма выгодныхъ условіяхъ. собственно ему принадлежащую шелковую фабрику. Съ того времени какъ я нахожусь въ Копенгагенѣ, проѣхало множество чужестранныхъ мастеровъ, частію выписанныхъ по его повелѣнію, а частію привлеченныхъ слухомъ о его благотвореніяхъ. Нѣтъ человѣка въ ремесломъ, котораго бы здѣсь не привели въ состояніе работать и которой бы не чувствовалъ щедрости Монарха.
   Слѣдствіе безпрерывной щедрости есть то, что при возшествіи его на престолъ мастеровыхъ въ столицѣ не было больше тысячи двухъ сотъ, а нынѣ число ихъ простирается за четыре тысячи, и всѣ Датчане, предложившіе какое либо полезное заведеніе, были ободрены. Мануфактурамъ далъ онъ новую подпору воспитательнымъ домомъ, которой есть училище ремеслъ, прибѣжище бѣдныхъ и помочь фабрикантовъ. Двѣсти малолѣтныхъ дѣтей, и сіе число безъ сумнѣнія со временемъ умножится, воспитываются и обучаются всему, что ихъ можетъ учинить подданными, полезными какъ для торговли, такъ и для мореплаванія. Каждой мастеръ можетъ брать изъ сего дома учениковъ, въ коихъ ему нужда, платя за каждаго въ домъ пятьдесятъ талеровъ: за сіи деньги ученики должны ему служить девять лѣтъ, не получая болѣе ничего, кромѣ ихъ содержанія.
   Я возвращаюсь къ другимъ городамъ Зееландіи. Сорое, лежащій на пріятномъ мѣстѣ, Окруженной тремя озерами живой воды, и лѣсами въ промежуткахъ озеръ, защищается крѣпостію. До Реформаціи было въ немъ богатое и славное Бернардинское игуменство, въ церкви котораго погребались Короли, Князья и ученые Датчане. Видна между прочими гробница Валдимара III. отца славной Маргериты, коОторой я описалъ вамъ странное рожденіе. Сей Валдемаръ есть тотъ самой, конторой угрожаемъ будучи проклятіемъ отъ Папы, отвѣчалъ ему: "я жизнь получилъ отъ Бога, корону отъ моихъ подданныхъ, имѣніе отъ моихъ предковъ, а вѣру отъ вашихъ предшественниковъ: ежели вы думаете тѣмъ возпользоваться, я вамъ ее возвращаю сею грамотою." Папа одумался, и призналъ за нужное не тревожить такого Государя, которой столь мало боится перуновъ церкви, и можетъ быть дожидается только предлога отъ нее отдѣлиться. Валдемаръ III. умеръ въ Гуреѣ, загородномъ домѣ близъ Гелсинера. Меньше будучи военнымъ человѣкомъ, нежели политикомъ, умѣлъ онъ соединить раздѣленныя части своихъ владѣній, пользуясь интерессами частныхъ и ссорами домашнихъ тирановъ. Въ предприятіяхъ своихъ оказывалъ онъ всегда много основательности, въ поведеніи много прилѣжанія, въ исполненіи много твердости. Упрекаетъ ему невоздержаніе и суровость противъ супруги его, умершей нѣсколько времени прежде его.
   Игуменство, въ коемъ опочиваютъ остатки сего Государя, превращено въ 1586 году въ училище тридцати благородныхъ и тридцати подлыхъ юношей. Христіанъ IV. сдѣлалъ изъ него народную Академію, умножилъ ея зданія, и приписалъ къ ней достаточные доходы. Она была въ цвѣтущемъ состояніи чрезъ сорокъ лѣтъ, стеченіемъ какъ Датскаго такъ и чужестраннаго дворянства. Карлъ Густавъ, Король Шведской, преемникъ Христины, въ ней обучался и въ благодарность пощадилъ сей, городъ, когда въ іб5д году опустошалъ Данію своимъ оружіемъ. Когда доходы были изтощены войною, Академія перенесена въ Копенгагенъ, и превращена въ военное кадетское училище. Фридерикъ V. возобновилъ ее въ 1747 и доходы ей тогда данные были умножены щедростію славнаго Борона Голберга, перваго комическаго Датскаго стихотворца. Она имѣетъ одного Гофмейстера, одного Инспектора, Профессоровъ для всѣхъ наукъ, учителей для языковъ, фектованія, танцованія, рисованія, и свою собственную типографію. Гофмейстеръ въ то же самое время есть начальникъ города и Баи лифъ всего уѣзда. Академія имѣетъ свою судную разправу, именуемую Придворной Приказъ, въ коемъ онъ предсѣдательствуетъ съ Инспекторомъ и Профессорами, отправляющими должность засѣдателей.
   Городъ Рингстетъ, основанной однимъ Датскимъ Королемъ и его именемъ названной, лежитъ въ самой срединѣ Зееландіи, и долженъ быть наидревнѣйшій послѣ Рошилда. Претерпѣлъ онъ многіе пожары, нанесшіе ему великой ущербъ: но послѣ послѣдняго будучи выстроенъ, представляетъ нынѣ видъ гораздо порядочнѣйшій. Главная церковь въ старину славилась мощами. Видны въ ней по сіе время гробы многихъ Государей и вельможъ Королевства. Короли Ерикъ и Канутъ въ ней же погребены.
   Сей Ерикъ, проѣзжая чрезъ Ютландію хотѣлъ отдохнуть въ Шлезвигѣ у своего брата, Герцога Абеля, которой принялъ его съ наружностію самой искренней дружбы. Они спокойно отужинали вмѣстѣ; послѣ стола играли въ шашки: потомъ Абель вдругъ началъ укорять брату своему несчастія терпимые Даніею, велѣлъ его взять и посадить въ лодку подъ стражею своего Камергера. Одинъ недовольной Королемъ Датчанинъ по имени Загонъ, передавшійся на сторону Абеля, спросилъ у сего послѣдняго, что съ нимъ дѣлать? Что ты хочешь, отвѣчалъ съ холодностію Герцогъ. Загонъ тотчасъ бросился въ лодку, гдѣ держали въ желѣзахъ несчастнаго Ерика. Сей Монархъ услышавъ голосъ своего неприятеля, потребовалъ священника и исповѣдался. Загонъ ему велѣлъ отрубитъ голову, и тѣло бросить въ рѣку. Сказываютъ, что будучи вопрошаемъ, гдѣ его сокровища, отвѣчалъ, что поставилъ сундукъ съ оными въ монастырѣ Рошильдскихъ монаховъ. Въ самомъ дѣлѣ оной открыли, но нашли только коблукъ съ духовною, коею объявляетъ онъ, что учинилъ обѣщаніе умереть въ монашескомъ платьѣ и проситъ въ ономъ быть погребену. Тѣло его вынято изъ рѣки нѣсколько мѣсяцевъ спустя, и положено въ Рингстетѣ въ гробницѣ его предковъ. Сей Монархъ, котораго не преминули включить въ число святыхъ, жертвовалъ частію своихъ подданныхъ для удержанія своихъ правъ. Онъ любилъ вѣру, заставилъ ее проповѣдывать народу въ идолопоклонствѣ еще утопающему, и основалъ разные монастыри.
   Св. Канутъ, есть можетъ быть не тотъ, которой погребенъ въ Рингстетѣ. Сей послѣдній былъ также благочестивъ, и заслужилъ сіе имя привязанностію своею къ вѣрѣ, и точностію исполнять всѣ ея обязательства. Онъ былъ супругъ вѣрной, Король справедливой, награждающій заслуги щедро, наказующій преступившихъ милосердно. Подданные его по немъ плакали больше какъ по отцѣ, нежели какъ по Государѣ. Сильная болѣзнь лишила его жизни въ нѣсколько дней, а по короткости времени и разгласили тотчасъ, что онъ опоенъ ядомъ.
   Въ той же церквѣ находятся гробы двухъ Валдемаровъ, перваго и втораго сего имени. Первой сынъ Св. Канута и отецъ Игебурги супруги Филипа Августа, пріобрѣлъ своими добродѣтелями и дѣлами имя Великаго. Благочестіе, правосудіе, благоразуміе были правилами его поведенія. Онъ былъ проворенъ, Неустрашимъ, неутомимъ, когда надлежало укротить дерзость и простъ неприятелей: но по побѣдѣ милосердіе его обезоруживало: и онъ надъ собою торжествовалъ столь же легко, сколь надъ бунтующими. Сей Монархъ оставилъ два уложенія, обыкновенно называемые Зееландскіе и Сканскіе законы, кои сообщены будучи съ Цимбрическими, учинилибъ едиными законами Королевства.
   Валдемаръ II. прозванной Побѣдителемъ по причинѣ счастія въ первыхъ его походахъ, былъ человѣколюбивъ, великодушенъ и любимъ подданными. Часто самъ онъ упражнялся въ ихъ судахъ и входилъ въ подробности дѣлъ правленія. Былъ отваженъ до безразсудности въ бояхъ, но не теряя холодной крови столь нужной полководцу; великъ умѣренностію своею посреди блесна торжествъ, и еще того больше твердостію посреди неудачъ и несчастія.
   Городъ Рингстетъ отличается такожъ пребываніемъ провинціальной разправы, которая въ немъ держится каждой мѣсяцъ. Чинятъ въ нее переносъ судовъ изъ всѣхъ другихъ разправъ провинцій, а изъ нее оной не можетъ дѣлаться, калъ только въ одинъ Верховной Копенгагенской Совѣтъ.
   Изъ средины-Зееландіи ѣздилъ я осматривать берега острова и предметы по дорогѣ встрѣчающіеся. Королевскіе дворцы наиболѣе привлекали мое вниманіе и мало есть Государствъ, гдѣ бы ихъ было столь много на столь маломъ пространствѣ. Позвали меня на охоту, гдѣ я узналъ, что всякой помѣщикъ, лишь бы былъ дворянинъ, можетъ ѣздить на охоту не только по своей землѣ, но и по тѣмъ, моими владѣетъ обще Съ другими, въ двухъ миляхъ вокругъ своего дома; а не дворянинъ пользуется оною только въ своихъ границахъ.
   Фридериксбургъ есть славной замокъ въ нѣсколькихъ миляхъ отъ столицы. Христіанъ П. въ строеніи его употребилъ нанискуснѣйшихъ художниковъ въ Европѣ. Раздѣленъ онъ на три главныя части, окруженныя водою и соединенныя мостами. Первая имѣетъ подобіе землянаго укрѣпленія одѣтаго кирпичемъ. Посреди его идетъ прямая улица, застроенная домами для разныхъ художниковъ, для слугъ и для конюшенъ. Оттуда перейдя каменной мостъ, входятъ въ вороты на передній дворъ, гдѣ находятся поварни и жилье для разныхъ служителей. Другой мостъ чрезъ весьма глубокой ровъ ведетъ васъ къ великолѣпному въѣзду, украшенному рѣзьбою и позолотою, которой составляетъ входъ въ замокъ. Главное зданіе имѣетъ три связи о четырехъ жильяхъ, покрытыя мѣдью и украшенныя башнями, изъ коихъ самая высокая есть колокольня. При входѣ, въ удивленіе васъ приводитъ величество зданія, красота мраморовъ, изобиліе и богатство украшеній. Примѣчательны особливо, какъ образецъ великолѣпія старинной архитектуры, дуги поставленныя одни надъ другими въ средней связи и украшенныя разными статуями. Церковь, гдѣ нынѣ коронуютъ Королей, представляетъ повсюду взору работу преизящную и богатствомъ матеріала и совершенствомъ искуства. Позади олтаря, въ не маломъ пространствѣ, видѣнъ Королевской тронъ, около котораго по стѣнѣ обитой малиновымъ бархатомъ привѣшены гербы всѣхъ кавалеровъ ордена Слона. Покои замка великолѣпны. Отличается особливо превеличайшая зала кавалеровъ, служившая прежде для торжественныхъ дней и увеселеній двора. Красота садовъ соотвѣтствуетъ красотѣ строенія, и я не могу вамъ довольно изъявить, съ какимъ удовольствіемъ я видѣлъ, посреди самой Готіи, сіе. удачное соединеніе художествъ Греціи и Рима.
   Фріеденсдургъ, то есть село мира, такъ названное потому, что въ 1720 году, когда его отдѣлывали, подписанъ въ немъ миръ съ Швеціею, есть загородной весьма приятной домъ, въ краю веселомъ, въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Кроненбурга. Фридерикъ IV. любившій сіе жилище, старался его украсить и учинить покойнымъ.
   Швеція прославленная, но изтощенная походами Карла XII. просила о упомянутомъ мною мирѣ. Трактатъ гласитъ, что Шлезвигское Герцогство пребудетъ присоединеннымъ въ Датскій коронѣ, равно какъ владѣніе и платежъ Зунда, которому Шведскіе корабли будутъ подвержены наровнѣ съ другими народами; что городъ Висмаръ останется при своихъ прежнихъ привиллегіяхъ; что Стралзундъ, островъ Ругенъ и Мастрандъ отдадутся Швеціи. Сей миръ обнародованъ въ Копенгагенѣ съ великимъ торжествомъ.
   Внутренній дворъ Фріеденсбургскаго замка есть правильной осмиугольникъ, посреди котораго видѣнъ водобой, имѣющій мраморную статую, сдѣланную во Флоренціи и представляющую богиню мира. Покои убраны и великолѣпно и со вкусомъ. Садъ невеликъ, но хорошъ по множеству статуй, вазовъ и другихъ украшеній. Лѣсъ окружающій его прочищенъ дорогами, наполненъ дичиною, и кончится озеромъ Ессеро, умножающимъ красоту вида. Оранжерея, церковь, птичій дворъ и прекрасная яхта для прогулки по озеру, суть такожъ предметы привлекающіе вниманіе.
   Королевской дворецъ въ Иршолмѣ, сверьхъ наружнаго своего огромнаго вида, отличается отъ другихъ превеликою залою, посреди которой бьетъ вода вышиною на двадцать два фута, упадающая въ мѣдной бассейнъ. Помойной Король Христіанъ VI, умеръ въ семъ замкѣ, построй его для Королевы своей супруги, Софіи Магделены Брандебурской. Сей Государь любилъ своихъ подданныхъ, былъ ихъ благодѣтель и отецъ. Онъ всегда былъ благоразуменъ въ своихъ намѣреніяхъ, благороденъ въ мысляхъ, тщащійся предупредить войны, искусенъ въ соглашеніи различныхъ интерессовъ народовъ, и въ удерживаніи своихъ собственныхъ. Онъ ввела, не малой порядокъ въ правосудіи, въ морской силѣ, въ доходахъ, во всѣхъ частяхъ правленія. Онъ украсилъ, обогатилъ свои владѣніи полезными и приятными искустивами; принималъ ученыхъ и художниковъ яко Король и истиннѣй любитель. Духъ сего Монарха, любовь его въ общему благу, искуство правленія, перешло съ его могуществомъ къ Фредерику V. съ толикою славою правившему Государствомъ.
   Валлое есть дворецъ и игуменство Королевское. Королева Софія основала въ немъ шестнадцать канониченъ. Первою Игуменьею выбрана была Фридерика Виртембергъ-Нейштадсная, и сіе мѣсто всегда должно быть занято Нѣмецкою Принцессою, а мѣсто Пріорши. Графинею. Знакъ сей капитулы есть красная лента, которую канонично носятъ съ праваго плеча на лѣвое; на концѣ ея виситъ крестъ съ образомъ Пресвятыя Богородицы и Спасителя ея сына;
   Андерскофъ былъ въ старину монастырь ордена Св. Іоанна, изъ котораго послѣ реформаціи сдѣлали Королевской дворецъ, Фридерикъ II. въ немъ умеръ, починя его и увелича. Во славу сего Государя читается тамъ, что онъ имѣлъ отвагу, разумъ и неусыпность составляющіе великаго воина, но симъ блестящимъ качествамъ предпочелъ быть добрымъ Королемъ. Онъ предпочиталъ часто лучше отрещись отъ своихъ притязаній, нежели нарушить миръ, прилѣплясь доставить своримъ подданнымъ способы онымъ наслаждаться: будучи покровитель достоинствъ и дарованій, допустилъ онъ соцарствовать съ собою науеи и добродѣтели.
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCLIV.

Продолженіе Даніи.

   Переѣзжая чрезъ проливъ, отъ географовъ называемой большимъ Белтомъ, вскорѣ я прибылъ на островъ Фіонію, которой меньше Зееландіи. Выхваляютъ его плодородіе, паствы, лошадей и особливо яблоки, изъ коихъ дѣлаютъ превозходной Сидръ. Жители водятъ равномѣрно съ прилѣжаніемъ пчелъ, и дѣлаютъ медъ, коего великое количество вывозится за море. Сей островъ есть изъ главнѣйшихъ губерній Королевства, и помѣстье старшихъ сыновей Датскихъ Королей.
   Столица его, именуемая Оденсей, по имени древняго бога страны, коему приписуется его основаніе, лежитъ посреди острова, на прекрасной ровнинѣ, на берегу рыбной рѣки, впадающей въ заливъ четверть мили ниже. Городъ посредственно великъ, довольно люденъ, но большая часть домовъ въ немъ вѣтхи. Между церквами отличается соборная не красотою своей архитектуры мало значущей, но памятниками, кои чинятъ ее у жителей почтенною. Позади олтаря находится каменной сводъ, гдѣ видны въ мѣдномъ гробѣ кости Св. Капута, перваго ея строителя. Сей Государь, великой покровитель духовенства, желалъ, чтобъ Епископы имѣли равныя почести съ Князьями крови; чтобъ имѣли засѣданіе во всѣхъ совѣтахъ и предшествовали Сенаторамъ. Сіи отличности раздражили вельможъ и причинили пагубу Государю. Когда онъ покушался ввести употребленіе, десятинъ въ пользу духовныхъ, всѣ Станы Государства возстали единогласно противъ подобнаго рабства. Возмущеніе народа принудило Монарха бѣжать въ Оденсей, и церковь, въ которую онъ съ дворомъ своимъ скрылся, служила ему вмѣсто крѣпости. Онъ стоялъ на молитвѣ предъ жертвенникомъ, когда получилъ изъ пращи въ голову ударъ, отъ котораго, залился кровію, и потомъ ударъ кинжала, повергшій его мертва на землю. Попы внесли его въ число мучениковъ, а церковь въ число святыхъ.
   Старинной монастырь Оденсейскихъ Реколетовъ имѣетъ гробницы двухъ Датскихъ Королей, Іоанна и сына его Христіана II, Іоаннъ любилъ науки и художества, и принималъ оные яко Государь просвѣщеннной и щедрой. Онъ пословъ и Министровъ избиралъ изъ членовъ Копенгагенскаго университета. Сенаторы почитали его оракуломъ, и великое мнѣніе имѣли о его благоразуміи-но добрая его вѣра и правота намѣреній, учинили его игралищемъ клятвъ и обѣщаній неприятелей. Сей Монархъ былъ снизходителенъ, справедливъ, благотворящъ. Благочестіе освящало его дѣйствія; не предпринималъ онъ ничего, не призваи? молитвами неба на помочь; и хотя былъ кротокъ во нравахъ, умѣлъ въ случаѣ удерживать величество и славу престола.
   Сынъ его Христіанъ былъ напротивъ того наислабѣйшій и наизлѣйшій изо всѣхъ Государей. Онъ со слезами просилъ у народа подкрѣпленія, и у самыхъ мѣлкихъ дворянъ помощи и совѣтовъ. Терзаемый памятію своихъ мучительствъ, нагрузилъ многіе корабли сокровищемъ и богатѣйшими меблями короны, взялъ съ собою Государственные архивы, и сѣлъ на корабль съ своею супругою, дѣтьми и любовницею. Онъ странствовалъ яко бѣглецъ девять лѣтъ, но неприятели взявъ его въ полонъ заключили въ тюрьму, въ которой просидѣвъ двадцать лѣтъ освободился отъ угрызеній совѣсти и отъ всѣхъ печалей смертію. Онъ былъ чудовище всегда жаждущее крови. Неслыханное мучительство сдѣлало его бичемъ подданныхъ. Всѣ пороки слабой души составляли смѣсь его нрава. Злодѣйства его навлекли народную ненависть, а слабость учинила его предмѣтомъ презрѣнія.
   Оденсейской Королевской замокъ мало заслуживаетъ примѣчанія своею величиною и украшеніями; но разположеніе его покойно, ибо Фридерикъ построилъ его, дабы имѣть отдыхъ, проѣзжая чрезъ Фіонію. Онъ въ немъ и умеръ въ 173о году, имѣя отъ роду пятьдесятъ девять лѣтъ и одинъ день. День рожденія сего Монарха благочестиваго, справедливаго, милостиваго, друга истинны, трудившагося надъ дѣлами Королевства, благоразумнаго въ выборѣ Министровъ, былъ на канунѣ праздновавъ не увеселеніями, но народными молитвами о возстановленіи его здравія. Сей Государь въ войнѣ оказалъ себя предпріимчивымъ, неустрашимымъ и могущимъ возпротивиться славному Карлу XII. но блескъ оружія и духъ завоеванія его не ослѣпили. Онъ любилъ свое отечество и желалъ быть его отцемъ; любилъ науки и покровительствовалъ отличившихся въ оныхъ. Будучи философъ чувствовалъ пользу приносимую Государству людьми учеными, кои возбуждаютъ въ народѣ прилѣжаніе, торговлю и художества. Сколько онъ умножилъ полезныхъ заведеній, а чрезъ нихъ сколько увеличилъ славу и богатство своего Государства!
   Оденсей есть сѣдалище Епископа и разправы провинціальной, которая собирается каждой мѣсяцъ. Множество дворянства и отмѣнныхъ фамилій въ немъ живетъ; и увѣряютъ, что въ семъ городѣ говорятъ лучшимъ Датскимъ языкомъ, которой мало въ чемъ разнится отъ Норвежскаго и Шведскаго, и составленъ изъ древняго Готическаго, Фризскаго и Нѣмецкаго. Произношеніе много походитъ на Англинское, и сіи два языка имѣютъ множество общихъ словъ. Въ Шлезвигѣ говорятъ тремя главными языками: Нѣмецкимъ, Фризскимъ и Датскимъ.
   Городъ Оденсей ставитъ почти на всю армію и особливо на конницу, кожаныя работы, въ коихъ ей нужда: особливо рукавицы его славны. Дѣлаются въ немъ также сукны и другіе шерстяныя ткани. Купцы его содержатъ на заливѣ больше тридцати кораблей.
   Нѣсколько лѣтъ назадъ, разбирая одну старую башню, нашли въ мѣдной коробкѣ древнюю рукопись на Целтическомъ языкѣ. Одинъ ученой человѣкъ, упражнявшійся съ прилѣжаніемъ въ семъ языкѣ, предуспѣлъ перевесть книгу, и доставилъ землякамъ своимъ способъ познать всю систему вѣры и нравоученія первыхъ Скандинавовъ. Сія книга, носящая на себѣ всѣ безсомнѣнные знаки древности называется Едда: памятникъ совершенно единственной въ своемъ родѣ, странной по содержащимся въ немъ вещамъ, и столь могу преподать просвѣщеніе въ исторіи мнѣній и нравовъ, что удивляться надлежитъ, какъ бы мало знаемъ внѣ Скандинавіи. Слово Едда, произходящее отъ древняго Готическаго, значитъ бабушка и знаменуетъ древность въ немъ содержащуюся. Какъ я уже много изъ сей митологіи описалъ въ другомъ мѣстѣ, то здѣсь посылая къ вамъ содержаніе книги, опущу все то, что вамъ прежде извѣстно было.
   Сочинитель предполагаетъ, что одинъ здѣшней Король, по имени Гилфъ, видя почтеніе воздаваемое его народомъ чужестраннымъ приѣзжающимъ въ Королевство, не зналъ, должно ли признавать въ нихъ нѣчто божественнаго. Измѣряясь въ томъ просвѣтиться, рѣшился онъ ѣхать въ Азгардъ, жилище боговъ, въ образѣ старика простолюдима. Прибылъ онъ по входу великолѣпныхъ палатъ, гдѣ встрѣтилъ человѣка, которой спросилъ его имя. Переодѣтой Король отвѣчалъ, что называется Ганглеромъ, и требовалъ быть введенъ въ палаты. Въ оныхъ стояли три престола, одинъ надъ другимъ, и на каждомъ сидѣлъ человѣкъ. Ганглеръ дѣлалъ имъ многіе вопросы о дѣйствіяхъ и твореніяхъ боговъ, о созданіи міра и его разнородныхъ жителяхъ, о послѣдней судьбѣ свѣта, о его разрушеніи, о его возобновленіи о блаженномъ состояніи добрыхъ людей, о несчастій злыхъ? Оные три человѣка удовольствовали его по всѣмъ вопросамъ; и разсказавъ о рожденіи исполина Имера, какъ вамъ уже извѣстно, прибавили слѣдующее:
   "Тѣ же пары, кои дали ему бытіе, произвели корову Едумлу. Четыре млечныя рѣки протекли изъ ея сосцевъ, и служили пищею исполину. Кирова съ своей стороны кормилась лизаніемъ каменьевъ покрытыхъ солью и изморозью. Въ первой день появились человѣчьи волосы, во второй голова, а въ третій Цѣлой человѣкъ, который былъ отцемъ Бора. Сей женился на дочери одного исполина, и отъ сего брака родились три сына, Одинъ, Виль и Be, которые умертвили исполина Имера. Они построили посреди вселенной крѣпость Азгардъ, гдѣ живутъ боги и ихъ фамилія. Когда Одинъ садится на своемъ высокомъ престолѣ, озираетъ съ онаго всѣ земли, видитъ дѣянія людей, и понимаетъ все, что ни видитъ. Послѣ Азгардскихъ палатъ, боги построили домъ, въ которомъ поставили печи, молоты, наковальни и всѣ орудія принадлежащіе къ кузницѣ. Они работали въ оной металъ, камень, дерево, и составили такое множество золота, что сдѣлали изъ него уборы на своихъ лошадей: отъ сего произходитъ, что оное время называется золотымъ вѣкомъ. Сіе время продолжалось до тѣхъ поръ, пока женщины пришли изъ страны исполиновъ и его развратили,.
   "Исполинъ Норъ имѣлъ дочь называемую Ночь. Она вышла за Далингера, происходящаго отъ колѣна боговъ. Они вмѣстѣ произвели Денъ, столь же прекрасной и блестящій, каково есть породіе его отца. Тогда Одинъ взялъ ночь и день и вмѣстилъ ихъ въ небѣ. Далъ имъ два коня и двѣ колесницы, для объѣзду по очереди всего міра. Ночь ѣздитъ первая на своемъ конѣ именуемомъ Ринфаксъ, мороженая грива. Всякое утро, начиная свою ѣзду, сіе животное орошаетъ землю пѣною текущею съ его удилъ. Конь дня называется Скинфаксъ, свѣтлая грива, и сею свѣтлою гривою освѣщаешь онъ воду, землю и воздухъ".
   Прочіе божества, о коихъ говорится въ Еддѣ, сверьхъ уже упомянутыхъ мною, суть Торъ, Локъ, Балдеръ, Тиръ, Годеръ и Гермодъ. "Первой есть сильнѣйшій между богами и людьми. Имѣетъ онъ палаты о пяти стахъ сорока залахъ. Колесницу его возятъ два козла, и на ней онъ разъѣзжаетъ по странѣ исполиновъ. Онъ имѣетъ три драгоцѣнныя вещи: палицу, противъ которой ничто не стоитъ; перевязь, которая, когда ее надѣнетъ, умножаетъ въ двое его силу; желѣзныя рукавицы, безъ коихъ не можетъ онъ дѣйствовать палицею".
   "Въ одинъ день ѣздя на колесницѣ съ Локомъ, остановился онъ ночевать у одного крестьянина. Когда время пришло ужинать, убилъ онъ двухъ своихъ козловъ, велѣлъ испечь, позвалъ крестьянина, жену его и дѣтей ихъ съ собою ѣсть. Сынъ хозяина назывался Тіулфъ, дочь Раска. Торъ велѣлъ имъ бросать всѣ кости на шкуры козловъ, растянутыя близъ стола; но младой Тіулфъ, дабы достать мозгъ, разбилъ ножемъ кость одной ноги".
   "Препроводя ночь въ семъ мѣстѣ Торъ всталъ рано по утру, и одѣвшись взялъ свою палицу: отъ чего во мгновеніе она козлы получили свой видъ и жизнь. Богъ видя, что одинъ изъ нихъ хромаетъ, узнаетъ тому причину, и входитъ въ ужасной гнѣвъ: беретъ палицу, жметъ ее съ такою силою, что составы пальцевъ его побѣлѣли. Крестьянинъ трепещетъ, боится быть въ ничто обращенъ однимъ его взглядомъ. Дѣти вмѣстѣ съ нимъ просятъ у бога прощенія. Торъ, тронутой ихъ страхомъ, смягчается и довольствуется тѣмъ, что беретъ съ собою Тіулфа и Раску; оставляетъ своихъ козловъ и пущается въ путь для достиженія въ страну исполиновъ".
   "При наступленіи ночи, ища мѣста гдѣ спать, входятъ они въ одинъ домъ, ложатся и покоятся. Наутріе Торъ видитъ подлѣ сего жилища, человѣка чрезвычайно великаго, которой ему говоритъ: я называюсь Исполинъ Скримнеръ, и знаю, что ты есть богъ Торъ; и мнѣ нужды нѣтъ спрашивать, ты ли взялъ мою рукавицу"? Въ самое сіе время протягаетъ онъ руку для отобранія рукавицы: а Торъ примѣчаетъ, что домъ гдѣ они находились есть самая рукавица, а покой гдѣ спали, ея палецъ. Въ слѣдующую ночь, когда исполинъ спалъ глубокимъ сномъ, Торъ беретъ палицу и бросаетъ ему въ щеку съ такою силою, что она входитъ по самую ручку. Исполинъ пробужается, щупаетъ щеку рукою и говоритъ: "нѣтъ ли птицъ на семъ деревѣ? мнѣ кажется, что упало мнѣ на лицо перо".
   "Странствующіе наши встаютъ весьма рано, и продолжая путь видятъ городъ лежащій посреди пространнаго поля: вступаютъ въ оной и доходятъ до Королевскаго дворца. Ежели я не ошибаюсь, говоритъ Король, сей малорослой человѣкъ, котораго вижу, долженъ быть Торъ; посмотримъ, прибавляетъ онъ, обращая къ нему слово, въ какихъ художествахъ отличается ты и твои товарищи; здѣсь никто не можетъ быть, ежели не знаетъ какого ремесла и въ немъ не превозходенъ".
   "Локъ отвѣчалъ первой, что ремесло его состоитъ ѣсть больше всѣхъ въ свѣтѣ. Король велѣлъ призвать одного изъ своихъ придворныхъ по имени Лога; принесли кадку наполненную мясомъ, которую двое спорящихъ принялись пожирать. Кадка была опорожнена во мгновеніе ока: но Локъ изъ своего жеребья съѣлъ только мясо, а другой проглотилъ и мясо и кости. Весь миръ присудилъ, что Локъ былъ побѣжденъ. Король спросилъ у Тіулфа, что онъ умѣетъ дѣлать? Сей отвѣчалъ, что поспоритъ съ самымъ искуснѣйшимъ изъ его придворныхъ бѣгаться на конькахъ. Вывели ему соперника по имени Гуго, которой добѣжалъ до конца прежде нежели Тіулфъ былъ на половинѣ дороги. Награда бѣганья присуждена была побѣдителю. Торъ говоритъ Королю, что поспоритъ со всемъ его дворомъ въ питьѣ. Король приказалъ принести превеликой рогъ; погребщикъ оной наполнилъ, и Торъ выпилъ непонятное количество не переводя духа. Когда отнялъ это рта рогъ, дабы внутрь посмотрѣть, видитъ, что питья почти не было. Принимался онъ три раза, но не опорожнилъ рога, и отдалъ его. Королю, не хотя болѣе продолжать доказательствъ своего ремесла, и желая лучше признаться побѣжденнымъ,
   "Торъ препроводилъ ночь съ товарищами въ семъ мѣстѣ, и по утру сбирался отправиться въ путь. Король проводилъ его за городъ, и когда они хотѣли прощаться говорилъ ему: надобно теперь открыть тебѣ правду. Увѣряю тебя, что ежелибъ я предвидѣлъ такую въ тебѣ силу, не позволилъ бы тебѣ войти въ мой городъ, но я тебя очаровалъ. Сперьва въ лѣсу, когда вышелъ я къ тебѣ на встрѣчу, ты хотѣлъ меня ударить палицею, я спрятался за каменную гору, на которую палъ ударъ и едва ее не выворотилъ. Я тѣ же чарованія употребилъ въ сраженіяхъ твоихъ съ моими придворными. Въ первомъ Локъ съѣлъ всю свою часть: но соперникъ его былъ огонь пожирающій мясо, пости и сосудъ, въ которомъ они лежали, Тотъ, которой спорилъ въ бѣганіи, былъ мой духъ и Тіулфъ не могъ сравниться съ нимъ въ скорости. Когда ты хотѣлъ опростать рогъ, ты показалъ чудо которому бы я не повѣрилъ, ежели бы самъ не видалъ; ибо конецъ его простирался до самаго моря, чего ты не примѣтилъ, и когда ты пойдетъ на Океанъ, увидитъ, сколько онъ уменшился. Теперь при разстанѣ нашей, объявляю тебѣ, что и для тебя и для меня полезно, чтобъ ты никогда ко мнѣ не возвращался,.
   "При окончаніи сихъ словъ, раздраженной Торъ беретъ свою палицу и хочетъ поразить Монарха, но сей изчезаетъ, и богъ возвращаясь въ городъ дабы его изтребить, находитъ на его мѣстѣ зеленой лугъ. Онъ продолжаетъ путь безъ отдыхновенія до самаго своего дворца".
   "Локъ, коего иные называютъ клеветникомъ боговъ, строителемъ обмановъ, есть сынъ исполина Форбантера. Онъ пригони, и строенъ, но разумъ имѣетъ злой, легкой, непостоянной. Превозходитъ всѣхъ людей въ наукѣ хитрости и вѣроломства, подвергалъ часто боговъ великимъ опасностямъ, и спасалъ ихъ отъ оныхъ своими хитростями. Онъ породилъ троихъ дѣтей отъ исполины Анжербоды, посланницы несчастія. Одинъ есть волкъ Фенрисъ, второй великой змѣй, третій Гела или смерть. Боги узнавъ чрезъ оракуловъ, о несчастіяхъ, кои сіи дѣти нѣкогда имъ причинятъ, повергли змѣя въ бездну большаго моря; но сіе чудовище возрасло тамъ столь велико, что въ глубинѣ водъ опоясало весь шаръ земной, и могло еще укусить конецъ своего хвоста. Гела отослана была въ адъ. Что касается до волка Фенриса, боги его кормили при себѣ, и одинъ только Тиръ осмѣливался давать ему ѣсть. Видя однако, что онъ чрезвычайно возрастаетъ, старались они уговорить его, чтобъ далъ себя привязать, какъ бы хотѣли только испытать силъ его: но волкъ, боясь, что послѣ его не развяжутъ, отрекался до тѣхъ поръ, пока Тиръ, вмѣсто заклада, не положилъ ему руки своей въ глотку. Боги не почли за нужно выручить сей закладъ, волкъ откусилъ руку Тиру, которой съ того времени имѣетъ только одну. Фенрисъ разторгнетъ оковы свои въ сумергани боговъ, то есть при концѣ свѣта".
   "Баядеръ есть богъ благотворящій, любимый всѣми божествами. Однажды видѣлъ онъ во снѣ, что жизнь его въ опасности. Боги, услыша о томъ отъ него, согласились отвратить всѣ бѣдствія угрожающіе Балдера. Они потребовали клятвы отъ огня, отъ воды, отъ желѣза, отъ каменьевъ, отъ земли, отъ деревьевъ отъ животныхъ, отъ птицъ, отъ болѣзней, отъ рыбъ и отъ червей, что не причинятъ ему зла. Оставалось только одно деревцо называемое Гюй, у котораго не удостоили они потребовать клятвы, почитая его съ лишкомъ молодымъ и слабымъ".
   "По исполненіи сего, боги утѣшались въ своихъ большихъ собраніяхъ, бросать противъ Балдера, одни стрѣлы, другіе каменья, иные кололи его мечемъ, но ни что ранить его не могло. Локъ, завидуя сему счастію, вырвалъ кустъ, котораго боги не хотѣли заклясть, и пришелъ на собраніе. Въ ономъ Годеръ, будучи слѣпъ, сидѣлъ въ углу, ничего не дѣлая: "поступай какъ прочіе, говоритъ ему Локъ; сдѣлай честь Балдеру, брось въ него сей хлыстикъ; я тебѣ назначу мѣсто, гдѣ онъ находится. Годеръ взялъ хлыстъ, и при помощи Лока держащаго его руку, бросилъ въ Балдера, и пробивъ его насквозь, лишилъ жизни. Боги симъ такъ были раздражены, что Локъ, принужденъ будучи бѣжать, скрылся посреди водъ, въ видѣ рыбы лосося. Они сдѣлали для пойманія его бредень, и когда достали въ свою власть, привязали его къ каменной горѣ, а надъ нимъ повѣсили змѣя, коего ядъ капаетъ ему на лице. Сіе заставляетъ его выть съ такою силою, что шаръ земной колеблется, и сіе называется между людьми трясеніемъ земли. Локъ пребудешь въ оковахъ до конца міра,.
   "Тиръ есть наиотважнѣйшій и неустрашимѣйшій изъ боговъ. Онъ раздѣляетъ побѣды, и призывается яко начальникъ сраженій. Гермодъ, прозванной проворнымъ, предприялъ путешествіе во адъ искать брата своего Балдера и заклясть смерть возвратить ему жизнь. Гела ему отвѣчала: ежели правда, что о Балдерѣ столь много сожалѣютъ какъ онъ говоритъ, надлежитъ, чтобъ всѣ вещи одушевленныя и неодушевленныя плакали о его смерти; что въ семъ случаѣ она его возвратитъ, а инаво удержитъ въ преисподней, ежели одно существо, только не заплачетъ, Гермодъ возвратился. въ Азгардъ и пересказалъ богамъ отвѣтъ Гелы. Сіи отправили посланцовъ по всему міру, прося, чтобъ плакали для освобожденія Балдера изъ ада. Всѣ вещи охотно согласились; люди, скоты, земля, вода, каменья, деревья, металлы, все пролило слезы; сіе походило на всеобщій потопъ. Посланцы возвратились въ упованіи, что хорошо исполнили порученное имъ дѣло; но дорогою нашли въ одной пещерѣ старую колдунью по имени Токъ, которая имъ сказала: "Токъ будетъ плакать сухими глазами о Балдерѣ; пускай Гела бережетъ свою добычу, Валдеръ остался въ адѣ".
   Сумерки боговъ и запаленіе земли, суть двѣ послѣднія басни Едды. Сіи произшествія предслѣдуемы будутъ сильною зимою, во время которой снѣгъ падетъ изъ четырехъ угловъ свѣта. Міръ будетъ въ раздорѣ; братъ брата убіетъ по злости; никто не пощадитъ своего отца, сына, ни родственника. Тогда вознослѣдуютъ чудеса устрашительные, и вотъ какъ представляютъ сіи устрашительные чудеса.
   "Исполинъ Римеръ проѣзжаетъ на колесницѣ съ Возтока. Море воздувается; великой змѣй катается въ водахъ съ великою яростно и поднимаетъ Океанъ, орелъ крича терзаетъ мертвые трупы; корабль боговъ спущается на воду. Воинство злыхъ духовъ плыветъ на семъ кораблѣ. Предводительстуетъ ими Локъ: бѣснующіеся ихъ поиски идутъ подъ защитою волка Фенриса, и Локъ между ими является. Суртуръ, Князь огненныхъ духовъ, изходитъ отъ Полудня окруженной пламенемъ. Мечи боговъ блистаютъ яко солнечные лучи; потрясенныя горы клонятся къ паденію; исполиновъ супруги съ плачемъ бѣгаютъ; люди толпами слѣдуютъ по стезямъ смерти; небо раздвояется. Одинъ выходитъ противъ Фенриса; вскорѣ супругъ Фриги поражается. Знаменитой сынъ Одинъ течетъ мстить смерть родителя, нападаетъ на чудовище, виновника убивства, и мечемъ пронзаетъ ему сердце. Солнце помрачается, море наполняетъ землю; блестящія звѣзды изчезаютъ; огнь дѣйствуетъ во всей свирѣпости; вѣки стремятся къ концу своему; пламя разпространяется и возвышается до небесъ. Тогда изъ нѣдръ водныхъ оказывается земля украшенная приятною зеленью; воды утекаютъ, орелъ паритъ со всею вольностію и беретъ рыбъ на вершинахъ горъ. Поля приносятъ ты оды безъ обработанія; зло изгнано изъ свѣта. Балдеръ и братъ его возвращаются на пребываніе въ палаты одинъ Знаете ли вы что тогда произходитъ? Боги собираются на поляхъ Иды, разговариваютъ о небесныхъ жилищахъ, смотря на ихъ развалины; возпоминають прежнія свои бесѣды и древнія повѣсти одинъ Палаты блестящіе больше солнца показываются, украшены онѣ златою кровлею; называютъ ихъ Гимле. Въ нихъ-то народъ добрыхъ людей будетъ обитать и наслаждаться радостію во всѣ вѣки".
   "Симъ образомъ всѣ статьи Целтическаго баснословія были изъяснены Королю Гилфу въ разговорѣ, которой имѣлъ онъ подъ именемъ Ганглера, и въ образѣ старца съ тремя человѣками Азгардскихъ палатъ. "Мы тебѣ совѣтуемъ, говорили они ему, хранить вѣрно сіе повѣствованіе въ твоей памяти, Послѣ. Ганглеръ услышалъ-повсюду около себя ужасной шумъ. Повсюду онъ озирался, но не видалъ ничего кромѣ пространнаго поля. И такъ пустился въ возвратной путь въ свою землю, гдѣ повѣдалъ все видѣнное и слышанное; а съ того времени повѣствованіе его переходило изъ устъ въ уста между народами".
   Читая съ нѣкоторымъ вниманіемъ сіи басни Едды, примѣчается сквозь ихъ наружной безпорядокъ, что все въ нихъ связано и все въ порядкѣ. Но не въ нихъ замыкаіешся догматъ древняго богослуженія относительно до нравоученія Скандинавцовъ. Та же книга представляетъ многіе онаго слѣды въ сочиненіи приписываемомъ Одину, гдѣ сей богъ даетъ человѣкамъ наставленія мудрости. Мало между ними такихъ, кои бы не были благоразумны; но какъ нѣкоторые замыкаютъ истинны всѣмъ извѣстныя, я ограничусь въ изложеніи наиболѣе примѣчанія достойныхъ, изъ коихъ выбралъ слѣдующія.
   "Ничего нѣтъ вреднѣе человѣку какъ пить много пива, ибо чѣмъ больше пьетъ, тѣмъ больше теряетъ разсудокъ. Птица забвенія поетъ предъ тѣмъ кто упивается, и похищаетъ у него душу. Человѣкъ ненасытной ѣстъ свою собственную смерть, и жадность глупаго смѣшитъ мудраго".
   "Человѣкъ лишенной разсудка бдитъ всѣ ночи; онъ все разбираетъ, но когда устанетъ на разсвѣтѣ, не умнѣе бываетъ того, какъ былъ наканунѣ. Онъ думаетъ, что все знаетъ, когда выучилъ что ниесть легкаго; но не умѣетъ отвѣчать, когда его вопрошаютъ о вещи темной".
   "Миръ блеститъ больше огня чрезъ пять ночей между злыми приятелями, но гаснетъ, когда наступаетъ шестая: тогда вся дружба превращается въ ненависть. Когда я былъ младъ, я странствовалъ по свѣшу: мнѣ казалось, что я разбогатѣлъ, когда находилъ товарища. Человѣкъ человѣку дѣлаетъ радость,.
   "Да будетъ человѣкъ цѣломудръ съ умѣренностію, и да не имѣетъ благоразумія больше, нежели надобно; да не ищетъ узнать судьбу свою, ежели хочетъ спать спокойно. Лучше жить хорото, нежели долго: когда человѣкъ разкладываетъ огонь, смерть къ нему придетъ прежде, нежели оной потухнетъ,.
   "Лучше сына имѣть поздо, нежели никогда. Рѣдко видно бываетъ, чтобъ надгробные камни надъ могилами умершихъ были кладены иными руками кромѣ сыновнихъ,.
   "Богатства проходятъ, яко мгновеніе ока, и суть наинепостояннѣйшія изъ друзей. Стада погибаютъ; сродственники умираютъ; друзья также не безсмертны; вы сами умрете: но я знаю одну вещь никогда неумирающую, то есть мнѣніе каковле имѣютъ о умершихъ".
   "Похваляй красоту дня, когда оной кончился; женщину, когда ты ее позналъ, мечь, когда его испыталъ; дѣвицу когда выдетъ за мужъ, ледъ; когда чрезъ него перейдетъ; пиво когда его выпьешь. Не полагайся на ледъ единаго дня; не ввѣряйся ни спящему змѣю, ни лобзаніямъ женщины, на которой хочетъ жениться, ни изломанному мечу, ни сыну сильнаго человѣка, ни полю вновь насѣянному".
   "Нѣтъ болѣзни страдательнѣе, какъ не быть довольну своимъ жребіемъ. Одно сердце знаетъ что въ сердцѣ произходитъ. Разуму измѣняетъ самъ разумъ".
   "Ежели желаетъ смягчишь свою любовницу, не ходи къ ней инако какъ ночью: когда три особы вѣдаютъ о сихъ вендахъ, онѣ никогда не удаются".
   Городъ Ніебургъ, есть послѣ Оденсей наилучшій на островѣ Фіоніи. Онъ есть крѣпость на большомъ Белтѣ, средней величины, но хорошо выстроенная. Осталось только одно крыло отъ стариннаго замка, гдѣ родился Христіанъ II. Сказываютъ, что во младенчествѣ обезьяна унесла его на кровлю, и принесла назадъ безъ всякаго приключенія. Остатокъ зданія служитъ нынѣ для арсенала и для магазейна. Выхваляютъ портъ городка Фаабурга, и паствы острова Фаное. Мидделфортъ лежитъ на маломъ-Белтѣ, проливѣ раздѣляющемъ Фіонію отъ Ютландіи. Чрезъ него обыкновенно ѣздятъ на сей полуостровъ, на которой прибыли мы чрезъ Колдингъ лежащій въ Рипейскомъ заливѣ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCLV.

Конецъ Даніи.

   Ютландія, или древній Херсонисъ Цимдрической содержитъ лучшую часть владѣній Датскаго Короля. Длина ея, отъ Полудня на Полночь, есть около трехъ сотъ семидесяти, а самая большая ширина отъ запада на Возтокъ слишкомъ полтораста верстъ. Раздѣляютъ ее на двѣ земли, Ютландію собственно называемую и Герцогство Шлезвигское. Первая дѣлится опятъ на четыре Епархіи, Рипенъ, Аргузенъ, Вибургъ и Албургъ; вторая на двѣ, одну которая всегда была подъ Датскимъ владѣніемъ, и другую принадлежавшую Голштинскимъ Герцогамъ.
   Ютландія окружена моремъ съ трехъ сторонъ и отдѣлена на Полдень отъ Шлезвигскаго Герцогства рѣками Колдингомъ и Скотбургомъ. Земля составляющая ея средину, почти покрыта такъ сказать болотами и кустарникомъ, между коими попадаются однако паствы, и даже грунтъ годной подъ хлѣбопашество. Достальная часть чрезвычайно плодоносна, и ставитъ ежегодно непонятное количество хлѣба въ Голландію, Швецію и Норвегію. Выходитъ изъ нее, какъ увѣряютъ, ежегодно восемьдесятъ тысячъ быковъ, а свиней и лошадей по сравненію. По чему и называютъ ее землею ветчинною и ржаною. Примѣчается въ Гомерѣ, что Греки имѣли весьма худое понятіе о сей странѣ: они думали, что она никогда не освящается солнцемъ: Гомеръ, какъ почти всѣ стихотворцы, не былъ ни физикъ, ни географъ.
   Множество малыхъ рѣчекъ наполняютъ Ютландію; главная рѣка называется Гуденъ; она чинится судоходною близъ Рандерса, и впадаетъ въ Каллегатской заливъ, обогатясь всѣми водами на пути встрѣтившимися. Возточнои берегъ довольно имѣетъ лѣсовъ; но противное примѣчается на Западномъ, гдѣ жгутъ турфъ ее хворостъ. Холодной и тяжкой воздухъ не вредитъ ни изобилію дичины, ни сложенію жителей. Между всѣми Датчанами пользуются они наибольшею вольностію, и почитаются за наибогатѣйшихъ грунтомъ; не столь исправно говорятъ языкомъ своимъ какъ въ другихъ провинціяхъ Королевства; Ибо ежедневно мѣшаются между ими много Нѣмцовъ, привлекаемыхъ Государствомъ для умноженія селеній.
   Герцогство Шлезвигское носитъ имя своей столицы: въ старину называли его Зюд-Ютландъ, но сіе имя теперь не въ употребленіи. Народъ изповѣдуетъ Протестантскую вѣру; Реформаты имѣютъ вольность въ совѣстяхъ; Католики пользуются свободою вѣры только въ Фридериціи и на островѣ Нортстрандѣ: прочія вѣры равно позволены или терпимы. Во всякое время сіе Герцогство составляло часть Королевства Датскаго. Св. Канутъ отдалъ его въ самодержавіе своему брату, и сія погрѣшность была возобновляема многими изъ его преемниковъ къ великому предосужденію короны. Потомъ владѣли они только половиною; другая принадлежала Герцогскому Голштейн-Готторнскому дому: но по отобраніи всей провинціи Датскимъ Королемъ осталась она за нимъ въ силу трактата 1720 года, гарантированнаго всѣми Европейскими державами.
   Отъ Келдинга, куда мы приѣхали, доШлезвига столицы здѣшней, считаютъ восемьдесятъ пять или девяносто верстъ Келдингъ построенъ между двумя горами, при устьѣ рѣки впадающей въ заливъ близъ малаго Белта. Сей городъ не великъ, но красивъ, довольно торговой, и служитъ складомъ Ютландіи и Датскимъ островамъ. На мосту его быки и лошади выводимые изъ провинціи платятъ пошлины по талеру съ головы. На одной высотѣ видѣвъ старинной замокъ Адлесбургъ, коего первое основаніе положено въ тринадцатомъ вѣку: Короли Христіанъ и Фредерикъ сдѣлали въ немъ многія перемѣны въ началѣ и въ концѣ седмагонадесять столѣтія. Между вещьми, въ немъ показываемыми, есть башня имѣющая на верьху перилы съ статуями на четырехъ углахъ, вышиною въ сажень. Христіанъ III. избралъ сей замокъ для обыкновеннаго житья, и окончилъ въ немъ дни свои въ 1559 году.
   Сей Государь не имѣлъ иныхъ видовъ, кромѣ благоденствія подданныхъ. Будучи отъ природы храбръ и любя славу оружія, предпочиталъ онъ однако негоціацію войнѣ и сладость мира блеску побѣды. "Онъ домогался только о имени благотворителя отечества, прилагалъ попеченіе о разпространеніи торговли и ученія, о защищеніи принятой имъ вѣры, о даніи двору примѣра всѣхъ добродѣтелей. Бѣдные имѣли свободной къ нему допускъ; онъ выслушивалъ ихъ жалобы благосклонно, и почитая правосудіе за первой долгъ престола, умножилъ и исправилъ, съ согласія Сенаторовъ, уложеніе Датскихъ законовъ. Сынъ его Фредерикъ, поставилъ въ память ему, въ Рошильдской церквѣ, гдѣ погребено его тѣло, мавзолей, наивеликолѣпнѣйшій тогда въ Сѣверѣ. Королева Доротея, супруга Христіана, основала и богато одарила въ Кондингѣ училище для Латинскаго языка.
   Между симъ городомъ и Шлезвигомъ лежитъ Аленрадъ, почитаемой между богатыми и людными городами во всемъ Герцогствѣ. Понынѣ стараются его разпространять. Онъ лежитъ на низкомъ мѣстѣ, надъ широкимъ и открытымъ заливомъ, составленнымъ Балтійскимъ моремъ. Портъ его не хорошъ и не надеженъ, особливо когда сильно дуютъ Возточные вѣтры: довольно впрочемъ глубокъ, такъ, что корабли могутъ подходить къ самому мосту. Островъ Айзенъ, лежащій противъ залива тѣмъ только и примѣтенъ, что служилъ на цѣлые семнадцать лѣтъ тюрьмою Христіану II. Сей Король заключенъ былъ въ замкѣ Сондербургѣ, столицѣ сего острова, которой далъ имя одной отраслѣ Датскаго Королевскаго дома.
   Я поворотилъ съ дороги моей вправо, чтобъ осмотрѣть проѣздомъ городъ Фленсбургъ, про которой говорили мнѣ, что есть наиважнѣйшій въ сей странѣ. Онъ съ трехъ сторонъ окруженъ холмами, а съ четвертой омывается заливомъ, простирающимся изъ Балтійскаго моря внутрь на четыре мили. Высоты окружающія заливъ, чинятъ его портомъ надежнымъ и довольно глубокимъ для самыхъ большихъ кораблей. Городъ, хотя и великъ въ длину имѣетъ одну только главную улицу, и двѣнадцать малыхъ. Со дня Св. Михаила по самую Пасху освящены они всѣ фонарями. Народные зданія суть три церкви Нѣмецкія, одна Датская, училище, больница, сиротской домъ и биржа, или домъ принадлежащій одному купеческому обществу.
   Три обстоятельства чинятъ сей городъ знатнымъ въ исторіи. Первое есть смерть Королевы Маргериты, которая переѣзжая въ Зееландію, скончалась въ портѣ Фленсбурга на кораблѣ. Вторая присяга учиненная въ 1648 году Фридерику III. въ ратушѣ станами Королевства. Третья, рожденіе Христіана V, въ старомъ замкѣ, нынѣ раззоренномъ. Я прибавлю, что въ 1655 году дворъ и все тогда составлявшее Датское правленіе, пребывало въ Фленсбургѣ, пока язва опустошала столицу.
   Сей городъ впрочемъ не содержитъ ничего примѣчательнаго, кромѣ кабинета одного богатаго частнаго человѣка, въ которомъ видѣлъ я собраніе подлинныхъ портретовъ многихъ знатныхъ Датскихъ мужей, изъ коихъ иные покровительствовали наукамъ, иные сами въ нихъ упражнялись, иные учинились славными.
   Первой есть Іоахима Герсдорфа, родомъ изъ Бургундіи. Онъ не былъ ученой человѣкъ, но любилъ науки и въ нихъ упражняющихся. Сія склонность разпространялась въ немъ даже на университетскихъ студентовъ, у коихъ онъ такую приобрѣлъ доверенность, что согласилъ ихъ, подъ своимъ почти начальствомъ, защищать Копенгагенъ противъ Шведовъ, кои осажали его въ 1658 году, и принуждены были снять осаду. Герсдорфъ дошелъ до великихъ чиновъ въ Государствѣ.
   Второй портретъ представляетъ Іозіа Ранцау, которой въ 1635 году приѣхалъ просить службы у Лудовика XIII. и почтенъ, въ тридцать шесть лѣтъ отъ роду, жезломъ Маршала Франціи. Онъ. числился всегда между лучшими Генералами своего времени, и въ то же время первымъ волокитою, такъ, что женщины называли его прекрасной Ранцау. Какъ онъ любилъ разточать, а не былъ богатъ, то и находилъ не малую подмогу въ ихъ щедрости. Любилъ чрезмѣрнымъ образомъ вино, и въ пьянствѣ позволялъ себѣ всякаго рода непристойности. Зналъ совершенно военное ремесло и подвергался опасностямъ, какъ простой солдатъ. Онъ получилъ столько ранъ, что осталось у него только почти половина тѣла. Потерялъ глазъ, ухо, руку, ногу и пр. Сіе подало поводъ къ слѣдующей надгробной надписѣ: "Тѣла великаго Ранцау содержитъ ты только половину, другая осталась на Марсовыхъ поляхъ. Онъ повсюду разбросалъ свои члены и свою славу. Какъ ни былъ изувѣченъ, остался побѣдителемъ. Кровь его во стѣ мѣстахъ была цѣною побѣдъ его, и Марсъ ничего ему не оставилъ въ цѣлости кромѣ сердца".
   Какое множество героевъ произвела въ Даніи сія фамилія Ранцовъ! нѣтъ въ Государствѣ никакой важной должности, которой бы сіе славное имя не принесло чести. Одна Датская пословица, для изъясненія вѣрности подданнаго Государю, говоритъ: "онъ вѣренъ Королю, какъ Ранцау, Считаютъ до тридцати двухъ дворянъ сего дома, прославившихся или достопамятными дѣлами, или отличными услугами.
   Тихо-Браге, коего портретъ занимаетъ третье мѣсто, былъ произхожденія такого, что могъ дойти до первыхъ достоинствъ въ Королевствѣ. Но склонность къ астрономіи принудила предпочесть всему славу стараться о новыхъ въ ней обрѣтеніяхъ; а Фридерикъ II. доставилъ ему къ тому способы. Онъ ему далъ въ собственность на его жизнь, съ немалыми доходами?островъ Буенъ въ Зундѣ, въ нѣкоторомъ разстояніи отъ Копенгагена, для чиненія на немъ астрономическихъ наблюденій. Въ семъ то уединенномъ мѣстѣ Браге предался ученію и породилъ систему учинившую его столь славнымъ; Многіе Государи его посѣщали; былъ у него Іаковъ I. Англинской Король проѣзжавшій въ Данію жениться на Принцессѣ Аннѣ. Онъ препроводилъ цѣлую недѣлю съ Врагомъ, и оставляя, приказалъ ему просить у себя чего только хочетъ. Философъ нашъ пожелалъ стиховъ сочиненія Королевскаго и одну Англинскую собаку. Король взялъ тотчасъ перо и написалъ нѣсколько дурныхъ стиховъ въ похвалу астронома. Собака была для Браге пагубнымъ подаркомъ. Однажды, какъ Король Христіанъ IV. къ нему приѣхалъ, Гоф-Мейстеръ Валкендорфъ, бывшій съ Государемъ, хотѣлъ войтить въ покой философа и былъ укушенъ собакою, которую толкнулъ ногою, чтобъ отогнать; Браге осердился и съ грубостію говорилъ Гофмейстеру, а сей того не вытерпѣлъ, и какъ великую силу имѣлъ надъ разумомъ Монарха, довелъ его до того подъ разными предлогами, что отняты у Браге всѣ пенсіи, и онъ принужденъ былъ искать убѣжища внѣ Королевства. Императоръ далъ ему покровъ въ Богеміи; и астрономъ нашелъ въ Прагѣ тѣ же способности, какъ и въ Копенгагенѣ, прилѣжать къ своимъ ученымъ наблюденіямъ. Онъ ихъ продолжилъ до 1601 года, въ которомъ умеръ на пятьдесятъ пятомъ году.
   Тихо-Браге съ великими качествами соединялъ много пороковъ: о себѣ весьма много думалъ, любилъ все хулить и насмѣхаться безъ пощады, и сердился когда кто съ нимъ также поступалъ. Сколь ни былъ просвѣщенъ, суевѣрствовалъ даже до того, что почиталъ встрѣчу старухи за худое предзнаменованіе. Иваново думалъ онъ о молодыхъ дѣвицахъ, къ коимъ сказываютъ имѣлъ великую склонность. Говорятъ также, что любилъ вино до чрезвычайности: два качества мало согласные съ важными упражненіями астронома, и заставившіе его учинить два великіе проступка. Однажды слишкомъ много выпивъ, поссорился онъ съ однимъ молодымъ человѣкомъ, которой принудилъ его обнажить шпагу. Какъ онъ лучше дѣйствовалъ циркулемъ нежели шпагою, то въ семъ неравномъ сраженіи и потерялъ часть своего носа, но умѣлъ сдѣлать серебреной такъ хорошо выработанной, что почитали его за природной. Влюбился онъ страстнымъ образомъ въ одну молодую крестьянку по имени Христину, и прелести сей деревенской красавицы такъ обладали его сердцемъ, что онъ позабылъ свое рожденіе, философію и на ней женился.
   Подлѣ сего знатнаго мудреца видны два славные мореходца, Аделеръ и Торденскіолдъ, подлаго произхожденія, но великихъ дарованій. Первой оставилъ въ молодости отечество, и отправился искать службы въ Венеціанской Республикѣ. Служилъ противъ Турковъ съ великимъ успѣхомъ; и слухъ его побѣдъ обязалъ Датскаго Короля вызвать его назадъ въ отечество, которому служить долго не позволила ему смерть, но онъ сохранилъ славу приобрѣтенную первыми подвигами. Торденскіолдъ далъ уже опыты о своемъ дарованіи, которое учинило его достойнымъ чина Вице-Адмирала, какъ онъ принужденъ былъ биться на поединкѣ. По несчастію на ономъ не былъ побѣдителемъ, и смертію его отечество лишилось великихъ заслугъ отъ него ожидаемыхъ.
   Сіе собраніе картинъ Фленсбургскаго кабинета кончится портретомъ Ніелса Жусля, Генерал-Адмирала-Лейтенанта Датскаго. Жизнь его была связь сраженій и побѣдъ. Морскіе его тріумфы могутъ сравнены быть съ тріумфами наивеличайшихъ Адмираловъ; и семь морскихъ баталій выигранныхъ имъ надъ Шведами, суть памятники чинящіе безсмертною его память.
   Въ Гузумъ, между Фленсбургомъ и Шлезвигомъ, въѣзжалъ я только для того, чтобъ окинуть глазомъ сей городъ, нарочито великой и довольно хорошо построенной; но узналъ, что славная Антуанетта Буриньонъ, остановись въ немъ въ 1673 году, завела въ своемъ домѣ типографію, и печатала свои собственные сочиненіи; но всѣ книги были схвачены по повелѣнію правительства. Погруженіе острова Нордстранда, случившееся въ 1634 году причинило много вреда жителямъ, лиша ихъ съѣстныхъ припасовъ съ онаго получаемыхъ.
   Сей островъ, въ сосѣдствѣ Гузума, имѣлъ въ старину до тридцати верстъ въ длину и около пятнадцати въ ширину. Было на немъ двадцать два прихода, и великое изобиліе скота и хлѣба. и Октября въ десять часовъ по полудни, былъ онъ такъ наводненъ, что погибло около Семи тысячѣ душъ, и пятидесяти тысячъ скота. Отъ всего Нордстранда остался только островъ Пелвормъ, которой былъ возвышеннѣе прочаго грунта. Тысячи полторы человѣкъ спасшіеся отъ потопа населили и возстановили островъ съ помощію Фламандцовъ, кои великимъ иждивеніемъ надѣлали плотинъ, дабы предохранить его отъ свирѣпости моря. Они владѣютъ еще имъ, яко въ закладѣ у нихъ остающимся, и имѣютъ управу гражданскую и. уголовную надъ жителями, изъ коихъ половина Лютеранъ, половина Католиковъ. И тѣ и другіе пользуются своими церквами и свободнымъ отправленіемъ вѣры.
   Сказывали мнѣ о другихъ островахъ, лежащихъ въ окружностяхъ, какъ то Силтъ, Гелгеландъ и пр. обитаемыхъ Фризонами, сохранившими и свою старинную одежду и языкъ, которымъ говорили во время Карла великаго" женщины носятъ одѣяніе едва достающее до колѣнъ. Онѣ пашутъ землю и отправляютъ всѣ домовыя и полевыя работы. Мущины не сходятъ съ моря, и продаютъ въ Гамбургѣ и Бремѣ ловимую ими рыбу. Оттуда привозятъ они дрова, фуражъ и другіе припасы.
   Мало имѣю я сказать о Шлезвигp3;, гдѣ едва сохраняется память стариннаго его величества. Прежде былъ онъ городъ Имперской и Ансеатической; но лишился своей славы, лишась части своей торговли. Пожары и войны нанесли ему другіе несчастіи. Датской Король взялъ его у Герцога Голштинскаго и разорилъ стѣны. Когда главная церковь сгорѣла. Бальской соборъ далъ индулгенціи тѣмъ, кто вспоможетъ въ его выстроеніи. Нынѣ оная представляетъ прекрасное зданіе, въ которомъ погребены Фридерикъ I. многіе Герцоги и Епископы: олтарь особливо выработанъ чрезвычайно хорошо. Фридерикъ II. уничтожилъ Епископство, и отобралъ большую часть (іомѣстьевъ. Старинное игуменство Св. Іоанна превращено въ капитулу дѣвицъ Протестантской вѣры.
   Замокъ Готторпъ построенъ близъ Шлезвига въ приятномъ положеніи. Прежде былъ онъ жилищемъ Епископовъ, которые промѣняли его Герцогамъ, и онъ со временемъ учинился изрядною крѣпостью. Датскіе Короли присоедини сію землю къ коронѣ починили зданіе и украсили разные жилья живописью и дорогими меблями. Въ семъ замкѣ собирается верьхняя и провинціальная разправа и живетъ Губернаторъ. Въ старину сохранялся въ немъ славной глобусъ, сдѣланной Андреемъ Бушемъ, подъ присмотромъ Олеарія, и подаренной Фридерикомъ IV. ПЕТРУ Великому.
   Ужиная въ Шлезвигѣ съ однимъ Гамбургскимъ комедіантомъ, имѣлъ я удовольствіе слышать его разсужденія, какъ человѣка разумнаго, знающаго свое ремесло и особливо свѣдомаго о Датскомъ театрѣ, котораго приписывалъ онъ успѣхи и даже начало славному Барону Голбергу.
   "Сей сочинитель, говорилъ онъ, родился въ Бергенѣ въ Норвегіи, и умеръ въ 1754 году. Былъ изъ фамиліи благородной, но бѣдной. Потерявъ родителей въ малолѣтствѣ, лишенной имѣнія и помочи, оставшійся сиротою девяти лѣтъ, прилѣпился онъ къ ученію, ходилъ изъ школы въ школу, прося и хлѣба и науки въ милостыню. На семнадцатомъ году вздумалъ онъ странствовать, и не имѣя ни денегъ ни рекомендацій предприялъ пройти Европу пѣшкомъ. Былъ въ Нѣмецкой землѣ, во Франціи, въ Голландіи, въ Англіи для приобрѣтенія знаній во всѣхъ родахъ. Днемъ продолжалъ путешествіе, а ночью пѣлъ передъ домами, чтобъ достать ужинъ. Обогатясь знаніями Европы, возвратился онъ въ Копенгагенъ, гдѣ сочиненія его много принесли ему славы. Онъ былъ поперемѣнно стихотворецъ, историкъ, философъ, и хотя не во всѣхъ сихъ родахъ имѣлъ, успѣхи, почитался однакожъ, въ Сѣверѣ за весьма ученаго человѣка. Исторія Даніи имъ сочиненная весьма уважается, хотя наполнена мѣлочными дѣяніями. Какъ философъ извѣстенъ онъ по двумъ томамъ нравоучительныхъ мыслей, въ коихъ между справедливыми разсужденіями находится множество пустоты. Но въ качествѣ комическаго стихотворца вотъ мое мнѣніе о его сочиненіяхъ, изъ коихъ нѣкоторые переведены на Французской языкъ,.
   "Сей человѣкъ сочинилъ двадцать шесть комедій. Образъ писанія его точенъ и съ природою согласенъ: онъ почти всегда столь же исправенъ въ языкѣ, какъ Теренцій, иногда столькоже смѣшенъ какъ Плавтъ. Чтеніе Французскихъ комиковъ тогдашняго времени его не испортило. Нѣтъ въ немъ холодныхъ разговоровъ, нѣтъ метафизическихъ явленій, нѣтъ перемудреныхъ чувствованій. Между землянами его, зрители нѣжнаго вкуса укоряютъ ему шутки слишкомъ подлыя, и нравящіеся только черни. Они заключаютъ, что сей стихотворецъ не имѣетъ ни тона хорошаго общества, ни познанія обычаевъ большаго свѣта; что избираетъ нравы простолюдимовъ; что могъ бы взять предмѣтомъ для острыхъ своихъ изрѣченій другіе пороки смѣха достойные; что могъ бы найти лицы, свойства, заблужденія больше трогающіе,.
   "Сіи укоризны слишкомъ увеличены. Баронъ Голбергъ заслуживаетъ потворство не только по той причинѣ, что былъ отецъ театра своей земли, но и по тому еще, что не было ему преемника. Мелампа, честное высокомѣріе, Генрикъ и Перрина не суть площадныя піесы. Ежедневно переводятъ Аглинскія комедіи, кои сихъ конечно не стоятъ. Я увѣренъ, что искусной писатель могъ бы пользу изъ нихъ получить и сообразить ихъ съ Французскимъ театромъ,.
   "Датской театръ удобно можетъ приведенъ бытъ въ большее совершенство. Надлежитъ начатъ отверженіемъ всѣхъ подлыхъ шутокъ взятыхъ изъ Французскаго театра, вой переводчики трудолюбиво прелагаютъ на Датской языкъ по десяти талеровъ за комедію. Театръ долженъ переводить только для своего наставленія, и подражать однимъ только великимъ образцамъ. Скупонъ, нелюдимъ, игрокъ, тщеславный привели бы въ совершенство вкусъ и Сочинителей и зрителей. Лѣкарь по неволѣ, пиръ Петровъ изпоршяшъ и тѣхъ и другихъ".
   "Странное дѣло, что Датчане не сочиняютъ трагедій. Имѣютъ только нѣкоторые явленія изъ Цида, переведенныя Росштардомъ, лучшимъ ихъ стихотворцемъ. Нѣкоторые обвиняютъ языкъ ихъ въ неспособности къ трагедіи; но можно ли помыслить, чтобъ языкъ, коего выговоръ столь жалостенъ, столь трогающъ, не былъ способенъ къ изъявленію плачевнаго? Другіе думаютъ, что свойство жителей тому противится. но какъ заключитъ, чтобъ народъ высокомѣрной, благородной, великодушной не могъ имѣть писателей, кои бы знали человѣческое сердце, кои бы умѣли обходиться со страстями? Что Датчане не имѣютъ трагедій, причиною тому не разумъ и не языкъ; а виноваты обстоятельства. Театръ только что рождается между ими; и языкъ ихъ стихотворцевъ не есть еще языкъ боговъ".
   "Ремесло комедіанта не обезчещивается въ Даніи, ни законами, ни вѣрою; а по тому и отправляется молодыми людьми, кои по большей части обучались наукамъ. Во Франціи, ваши актеры и актрисы презираются народомъ, и ласкаются вельможами. Въ Даніи, хотя вельможи за ними не бѣгаютъ, но и народъ никакого къ нимъ презрѣнія не имѣетъ. Желательно, чтобъ могли они видѣть большой свѣтъ, дабы имъ подражать. Петиметры ихъ таковы, каковымъ должно быть въ землѣ, гдѣ они не удались. Жалуются, что комедіанты одѣваются безъ вкуса, убираются безъ выдумки и щегольства. Театръ долженствующій выдавать моды, беретъ ихъ отъ двора, дворъ занимаетъ изъ города, городъ получаетъ изъ Гамбурга, а Гамбургъ выписываетъ изъ Парижа и портитъ ихъ стараясь въ нихъ дѣлать перемѣны по своей головѣ".
   "Датскіе комедіанты имѣютъ директоровъ, кои изъ бережливости худо понимаемой скупятся приобрѣтать новыхъ: никогда не увидитъ актрисы въ первой разъ играющей, ни новаго актера. Сей есть однако единственной способъ завести прочной театръ, и возбуждать безпрестанно любопытство зрителей. Жалованье актеровъ недостаточно; а актрисъ несравненно ни съ ихъ дарованіями, ни съ фигурою, ни съ цѣломудріемъ".
   "Зала театральная въ Копенгагенѣ построена не безъ знанія; ложи хорошо разположены, машины сдѣланы съ великими издержками и простотою. Музыка для аркестра нанимается; но междудѣйствія столь долги, что они всегда мнѣ скуку наносятъ. Есть также Французской театръ на Королевскомъ содержаніи. Государь повелѣвающій подданными гордящимися усмиреніемъ Римлянъ, старается кажется исправишь зло художествамъ причиненное предками своего народа. Онъ призываетъ ихъ въ свою столицу, дабы просвѣтить, умягчить и удержать военной жаръ, и принудишь ихъ, такъ сказать, простить своимъ изкоренителямъ. Какихъ успѣховъ должно отъ нихъ ожидать при Государѣ, которой самъ въ нихъ упражняется, и не опасается въ ихъ пользу оставлять часть своей власти? "Я хочу, говоритъ сей Монархъ, чтобъ они были свободны въ моихъ владѣніяхъ, и чтобъ разумъ не былъ ни неволенъ ни обезпокоиванъ".
   "Дѣйствія соотвѣтствуютъ симъ мудрымъ правиламъ: всѣ художества почтены, любимы, принимаемы въ Даніи: цвѣтущій университетъ, ученые общества, Академіи живописи, рѣзьбы, архитектуры, кабинеты естественной исторіи, медическіе училища, народные коллегіи, умноженныя мануфактуры; почтенная морская сила, многочисленное и обученное войско, суть предметы повсюду представляющіеся удивленію путешествователей".
   "Будучи увѣренъ о превозходствѣ вашей учености, прибавилъ комедіантъ, Фредерикъ привёлъ въ состояніе своихъ подданныхъ почерпать въ вашихъ сочиненіяхъ, вкусъ Афинъ, Рима и Парижа, заведя въ Копенгагенѣ Профессоровъ для языка и для свободныхъ Французскихъ наукъ. Открытіе уроковъ учинено рѣчью, въ которой новой Профессоръ, раздроблялъ сію ученую и политическую задачу: Гооударство становится ли почтеннѣе тѣми художествами, кои сотворяетъ, или тѣми кои присвояетъ? Сія задача соображающаяся съ обстоятельствами была краснорѣчиво толкуема и вопросъ рѣшенъ въ пользу присвоенныхъ художествъ и во славу присвояющаго ихъ просвященнаго Монарха".
   "Предразсужденіе налагающее на людей нѣкоторой степени благородное невѣжество, не совсемъ еще побѣждено въ здѣшнемъ Королевствѣ. Какъ согласить сей остатокъ варварства съ учтивостію Датскаго дворянства? Можно ли повѣрить, что есть на землѣ Государство, гдѣ привязывается честь къ покровительству наукъ, и безчестіе къ упражненію въ оныхъ; гдѣ Государь даетъ имъ убѣжище, ободряетъ ихъ награжденіями, и гдѣ наизнатнѣйшая часть Королевства учишься почитаешь за подлость? Столь странной образъ мыслей не можетъ долго порабощать народъ просвѣщенной".
   "Витія окончилъ рѣчь свою.похвалою Датчанъ, сравнивая великихъ между ими мужей съ славными людьми другихъ странъ, и показалъ, что дарованія ихъ проникли во всей Европѣ. Двое изъ нихъ жили тогда во Франціи, и пользовались великою славою. Одинъ, украшеніе наиученѣйшей Академіи въ свѣтѣ, упражняющійся въ новыхъ изобрѣтеніяхъ по наиполезнѣйшей и вѣрнѣйшей части, трудился надъ растѣніями лучшаго въ Европѣ сада. Другой употребленной въ труднѣйшихъ опытахъ, вопрошался въ самоважнѣйшихъ дѣлахъ, бралъ города неберомые. Одинъ просвѣщалъ Францію, а другой ее защищалъ. Первой сохранялъ ей славу приобрѣтенную ею въ наукѣ человѣческаго тѣла. Второй, другъ, воспитанникъ, соперникъ Мавриція и Марса, утѣшалъ ее о потерѣ сего непобѣдимаго Саксонца, которой научилъ его побѣждать. Въ одномъ чтила она мудреца, въ другомъ удивлялась герою. Въ Винсловѣ видѣла она бога здравія, въ Левендалѣ бога войны".
   Іяковъ Бенитъ Винсловъ родился въ Оденсеѣ въ 1669 году отъ Петра Винслова, приходскаго священника сего города. Онъ самъ опредѣленъ былъ къ сему сану отъ отца, которой воспиталъ его въ Лютеранскомъ законѣ: но другое состояніе его призывало. Обучаясь медицинѣ чрезъ цѣлой годъ въ Копенгагенской коллегіи, почувствовала онъ нужду видѣть наиискуснѣйшихь учителей всѣхъ земель, дабы въ наукѣ приобрѣсть совершенство. Винсловъ отправился въ Голландію, гдѣ пробылъ нѣкоторое время, и потомъ въ Парижъ, гдѣ учился у славнаго анатомиста Вернея. Изложеніе Католицкой церкви, сочиненіе славнаго Боссюета, случайно попалось ему въ руки, поколебало его разумъ, и онъ принялъ сію вѣру чрезъ посредство самаго сочинителя. Слава его разпространялась день ото дня, и Королевская Академія Наукъ приняла его въ свои члены. Онъ сей выборъ оправдалъ многими превозходными сочиненіями, но за наиглавнѣйшее почитается анатомическое изложеніе человѣческаго тѣла. Онъ долго давалъ вмѣсто г. Вернея, народныя лекціи Анатоміи и Хирургіи въ Королевскомъ саду: потомъ заступилъ его мѣсто и умеръ на 91 году, съ именемъ честнаго человѣка и искуснѣйшаго анатомиста въ Европѣ.
   Улрихъ Фредерикъ Волдемаръ, Графъ Левендалъ родился въ Гамбургѣ въ 1700 году. Дѣдъ его по отцѣ былъ побочной сынъ Фридерика III. Короля Датскаго, которой пожаловалъ его Графомъ Гулденлевомъ, а потомъ Кавалеромъ Слона, фельдмаршаломъ, Канцлеромъ Королевства и Губернаторомъ Норвегіи. Левендаль сперва служилъ въ Польшѣ, послѣ въ Даніи, въ Венгріи и Италіи, гдѣ былъ въ службѣ Императора: оттуда перешелъ въ Россію и наконецъ во Францію, гдѣ Короли наши всегда съ благосклонностію принимаютъ чужестранцовъ, прославившихся военными дарованіями.
   Прежде возвращенія моего въ Колдингъ, откуда надлежало мнѣ ѣхать въ Норд-Ютландію, желалъ я посмотрѣть Фридерикштатъ, городъ средней величины, порядочной, четвероугольной, построенной въ Голландскомъ вкусѣ, улицы его содержатся въ чистотѣ, и многія обсажены липами. Онъ основаніемъ своимъ; обязанъ Арминіаналѣ, ушедшимъ изъ Голландіи послѣ Дордрехтскаго Синода, а имя получилъ отъ Фредерика IV. Герцога Шлезвигскаго, тогдашняго владѣльца сей страны. Магистратъ въ немъ пополамъ Лютерской и Арминіанской. Церковь послѣднихъ служитъ также и Реформатамъ. Есть въ немъ малое число Квакеровъ, Анабаптистовъ и Жидовъ. Жители пропитаніе получаютъ отъ шелковыхъ и шерстяныхъ фабрикъ, отъ мореходства и отъ торговли. Городъ не окруженъ стѣною; вся его ограда состоитъ въ одномъ рвѣ осаженномъ большими деревьями. Разные каналы и спуски не мало стоящіе, проводятъ въ немъ Треену въ Ейдеръ.
   Ютландія собственно именуемая, инаково Нордъ-Ютландъ, замыкаетъ въ себѣ четыре епархіи: Рипенъ, Ааргузенъ, Виборгъ и Аалборгъ, которые я объѣхалъ даже до порта сего послѣдняго города, откуда отправлюсь въ Швецію.
   Городъ Рипенъ, лежащій въ пяти верстахъ отъ малаго Белта, на Нипсѣ составляющей портъ, имѣетъ въ своемъ соборѣ, украшенномъ многими мраморными столбами, гробы Королей Ерика и Христофа. Судя о сихъ двухъ Государяхъ по старымъ надписямъ, кои едва можно разобрать, первой долженъ бытъ снизходителенъ, благотворящъ, и прилѣжатъ въ чиненіи справедливости. Угнѣтенной находилъ въ немъ отца, злой строгаго судію. Онъ былъ ревностной покровитель вѣры и ея служителей, обогатилъ церкви, основалъ монастыри, но любилъ однако женщинъ прежде, послѣ и во время его супружества.
   Разсказываютъ приключеніе о семъ Государѣ, утверждая, что оное случилось только съ нимъ однимъ. Одинъ музыкантъ играющій на арфѣ, имѣлъ дарованіе возбуждать въ душѣ слушателей всѣ страсти изъясняемыя имъ инструментомъ. Ерикъ хотѣлъ его слышать и приказалъ играть штуку производящую ярость. Музыкантъ долго противяся повиновался и довелъ Короля до такого бѣшенства, что онъ пришедъ внѣ себя и обнажа мечь бросился на предстоящихъ и умертвилъ четырехъ особъ, прежде нежели пришелъ въ разумъ. Опомнясь наконецъ и терзаясь пролитіемъ крови подданныхъ обѣщался, въ покаяніе за свое любопытство, удовольствовать другой родъ любопытства, посѣщая святыя мѣста и отправился въ сей благочестивой путь. Надпись Христофа показуетъ только, что она. осыпалъ своими щедростями духовенство, и былъ отравленъ однимъ Епископомъ.
   Крѣпость для защищенія города, училище для воспитанія юношей, консисторія для церковныхъ дѣлъ, школа Богословіи для духовныхъ, библіотека для всего общества, суть, послѣ собора, наиглавнѣйшіе предметы любопытства для чужестранныхъ, училище есть: наидревнѣйшее въ Даніи. Доминиканской монастырь былъ превращена, въ больницу изрядно содержанную и имѣющую довольные доходы. Въ семъ городѣ держался одинъ народной и два провинціальные Собора въ тринадцатомъ, пятнадцатомъ и шестнадцатомъ вѣкахъ.
   Фридериція, въ старину Фридерик-оддъ лежащая на маломъ Бельтѣ, основана, не больше ста лѣтъ. Едва кончины были ея укрѣпленія, какъ Шведы ихъ раззорили. Для возстановленія ея и привлеченія жителей. Христіанъ V. пожаловалъ ей право убѣжища для всѣхъ Датскихъ и чужестранныхъ банкрутовъ, съ вольнымъ отправленіемъ всѣхъ вѣръ. Имѣя сіи выгоды, городъ вскорѣ былъ выстроенъ, укрѣпленъ и населенъ подобными честными людьми.
   Ааргузенъ, столица Епархіи сего имени, лежитъ на ровнинѣ между моремъ и озеромъ, изъ котораго идетъ широкой каналъ чрезъ городъ, раздѣляя его на двое. Городъ великъ, открытъ, изрядно населенъ, и имѣетъ все могущее учинишь его цвѣтущимъ: полезныя заведенія, нарочитая торговля, народные училища, сѣдалище правосудія, площади, рынки, портъ и пр. Соборъ считается между древнѣйшими церквами въ Епархіи, и наилучшимъ зданіемъ въ провинціи. Рандеусъ есть другой городъ той же епархіи, славной своими рукавицами, семгою, глиняною работою, сажею, и особливо превозходнымъ пивомъ.
   Бидургъ, столица самой меньшей изъ числа четырехъ составляющихъ Ютландію Епархій, построена на берегу озера Асмилда, изобилующаго рыбою, увѣряютъ, что въ старину назывался онъ Цимобербергъ, и былъ первымъ городомъ Цимбровъ. Провинціальная разправа судитъ въ немъ каждой мѣсяцъ.. Домъ, въ которомъ оная собирается, заслуживаетъ примѣчаніе и тѣмъ, что хранятся въ немъ народные архивы, и тѣмъ, что спасся онъ отъ престрашнаго пожара, которой въ 1726 году въ пепелъ обратилъ Соборъ, Епископское подворье, и множество другихъ строеній: но всѣ оныя вновь возстановлены, и лучше прежняго. Сохраняются въ ракѣ изъ бѣлаго желѣза кости Ерика VII. убитаго отъ подданныхъ. Въ королевствѣ былъ тайной заговоръ противъ сего Монарха, уставъ на охотѣ, остановился онъ въ деревнѣ Финдерупѣ, въ окружности города. Дворяне слѣдовавшіе за нимъ вошли въ его горницу въ маскахъ, и дали ему пятьдесятъ ударовъ кинжаломъ. Данія лишилась въ немъ Государя миролюбиваго, благотворящаго, пекущагося о благоденствіи народа, котораго любилъ онъ какъ собственныхъ дѣтей.
   Имя Аалборга, значущее городъ угрей, дано столицѣ епархіи по причинѣ великаго множества сей рыбы, ловимой въ рукавѣ моря, на берегу котораго онъ построенъ. Сей заливъ Балтійскаго моря, составляетъ портъ довольно глубокой, и корабли въ немъ безопасны. Выхваляютъ ружья, пистолеты, сѣдлы и рукавицы Аалборгскіе, какъ лучшія въ Королевствѣ, учтивство жителей есть причиною, что называютъ его вторымъ Копенгагеномъ.
   Всѣ сіи области, умножившія Датское владѣніе, были долго независимы однѣ отъ другихъ. Перемѣны, по большей части странныя, соединили и.хъ подъ власть одного Монарха, и подчинили одинаковымъ законамъ. Были они то цвѣтущи, то въ упадкѣ, по мѣрѣ какъ чувствовали непостоянность Океана, которой то удаляется отъ ихъ береговъ, то ихъ поглощаешь. Въ сей странѣ видно прѣніе людей съ моремъ, видно безпрестанное прѣніе, коего успѣхи всегда перемѣнчивы.
   Климатъ сихъ Гиперборейскихъ странъ we такъ жестокъ, какъ бы судить объ немъ можно было по ихъ широтѣ. Ежели на заливахъ ихъ окружающихъ прерывается мореходство, то сіе не столько произходитъ отъ льда въ нихъ раждающагося, сколько отъ наносимаго вѣтромъ. Ближнія Нѣмецкія провинціи чувствуютъ тотъ же самой воздухъ. Стужа умѣренна даже на берегахъ Норвегіи. Тамъ часто дождь идетъ зимою, и Бергенской портъ льдомъ покрывается едва однажды, вмѣсто того, что въ Любекѣ, Амстердамѣ и Гамбургѣ случается сіе по шести разъ въ годъ. Правда, что за сію выгоду жители дорого платятъ безпрестанными и густыми туманами, кои пребываніе Даніи чинятъ неприятнымъ, скучнымъ, нездоровымъ, а жителей смутными и невеселыми. Впрочемъ много они подвержены цинготной болѣзни; но причиняетъ оную не столько воздухъ, сколько частое употребленіе соленыхъ мясъ, коими питаются.
   Хлѣбопашество могло бы приносить больше пользы въ семъ Королевствѣ, ежели бы крестьяне были больше ободряемы или больше научены. Въ хорошій урожаи моглибы они хлѣбъ вывозить за границу. Наилучшая продажа чинится въ Полуденной части Норвегіи, гдѣ не позволено продавать инаго хлѣба, кромѣ Датскаго, хотя бы можно оной дешевЛѣ достать изъ другихъ мѣстъ. Острова Фіонія, Лалапдъ, Лаигеландъ и Ютландъ ставятъ онаго наибольшую часть. Въ Зееландіи родится малтъ; Ендерстетъ, въ Шлезвигскомъ Герцогствѣ, отправляетъ не малой торгъ масломъ и сыромъ. Я уже говорилъ о Фалстер.скихъ плодахъ, о Фіонскомъ медѣ и пр. Въ Даніи нѣтъ недостатка въ огородныхъ овощахъ и въ хмѣлю. Сѣютъ въ немъ такожъ табакъ. Гдѣ не достаетъ лѣса, жгутъ турфъ. Находится такожъ мѣлъ, триполь, земля для валянія суконъ, квасцы и купоросъ: но недостаетъ винограда и металловъ. Соль въ маломъ количествѣ и дурная.
   Сіе Королевство, лежащее къ Сѣверу и отдѣленное отъ Имперій Ендеромъ, составлено, какъ вы видѣли, изъ разныхъ частей, кои всѣ вмѣстѣ могли бы учинить пространство около тысячи верстъ: по на всей сей безмѣрной поверхности едва естьли полтора милліона душъ: что совершенно не согласуетъ съ его обширностію. Въ прежнихъ вѣкахъ опустѣвало оно отъ частыхъ выходовъ жителей. Наступившіе за оными разбойничества и неизбѣжимое послѣ оныхъ безправіе, возпрепятствовали Государству исправиться. Другія причины отняли почти и надежду населить край: одна есть тяжесть самопроизвольныхъ, непремѣнныхъ и ежедневныхъ податей; другая двойная власть Государя надъ дворянствомъ, и дворянъ надъ невольнымъ народомъ.
   Нынѣ однако, когда сидитъ на престолѣ Монархъ, полагающій блаженство въ любви народа, величество въ доставленіи счастія; отеческая власть царствовавшая въ первыхъ вѣкахъ мира, можетъ уподобиться теперишнему правленію. Народъ съ своей стороны почитаетъ Государя за отца. Будучи Властелиномъ самодержавной власти, не хочетъ оніг употреблять ее на иное, какъ только на возпрепятствованіе угнѣтеній, на содержаніе равновѣсія между разными станами Государства. По сей причинѣ не видно въ немъ ни неволи, ни насильствъ, ни инквизицій. Дѣянія людей свободны. Гражданинъ управляетъ законами. Нѣтъ взысканій за разговоры, вой всегда почитать должно больше за неосторожность, нежели за преступленіе. Нѣтъ скрытыхъ способовъ похищать подозрительныхъ людей. Нѣтъ особыхъ повелѣній изшоргать несчастнаго изъ рукъ настоящихъ его судей, заставляющихъ заключать, что осужденіе его есть дѣло страсти и неправосудія. Знатные пользуются съ тою же безпечностію своимъ возвышеніемъ, какъ простолюдимы своею посредственностію. Ежели лишаютъ ихъ мѣстъ, рѣдко бываетъ, чтобъ не дали имъ другихъ, для услажденія ихъ горести. Сколь долго пребудетъ духъ управляющій сею Монархіею и непорочность народа, столь долго Датчане могутъ хвалиться, что Они суть народъ, наслаждающійся наисчастливѣйшимъ правленіемъ въ Европѣ,
   Я есмь и проч.,
   

ПИСЬМО CCLVI.

Швеція.

   Я приѣхалъ въ Швецію, которая между Даніею, Норвегіею и Россіею, занимаетъ кривою линіею, по Балтійскому морю, пространство около семи тысячь верстъ въ окружности. Берега ея окружены низкими мысами, островами, каменьями, дѣлающими плаваніе изъ Аалборга въ Готтенбургъ довольно опаснымъ: но мы благополучно оное совершили.
   Готтенбургъ, откуда я къ вамъ пишу, есть Епископской городъ, наибольшій и наиторговѣйшій въ Швеціи послѣ Стокгольма, и столица провинціи, которая составляетъ часть собственной Готіи или Готландіи. Лежитъ онъ при морѣ, на устьѣ рѣки Готембы, выходящей изъ озера Венеръ, и несущей въ Океанъ всю воду двадцати четырехъ рѣкъ впадающихъ въ озеро, укрѣпленія, портъ, гарнизонъ, каналы, мануфактуры, торговыя компаніи, таможни, приказы, адмиралтейство, типографіи, Епископство, коллегія, улицы широкія, чистыя, прямыя, остроенныя каменными домами; все сіе, Государыня моя, предвѣщаетъ важной городъ, особливо послѣ пожаровъ, кои принудили вновь его выстроишь, увеличить и украсить. На мосту представлены четыре части свѣта, для означенія, что всѣ народы могутъ въ немъ свободно торговать. Портъ можетъ вмѣстишь легко пятнадцать линейныхъ кораблей; и съ того времени какъ озера Венеръ и Мелеръ соединены каналомъ, товары могутъ перевозимы быть водою до самаго Стокгольма.
   Прогуливаясь въ окружностяхъ, имѣлъ я способъ узнать сію провинцію, славящуюся въ Швеціи добротою своихъ сыровъ. По сему вы судить можете, что она изобилуетъ паствами, и питаетъ много скота. Жители имѣютъ также не малой прибытокъ отъ рыбной ловли и отъ торговли: дѣлаются въ ней желѣзо и бумага. Съ вершины одной горы насчиталъ я тридцать восемь церквей, съ другой двадцать три озера. Каменныя горы почти всѣ имѣютъ видъ Іоническихъ или Коринфснихъ столбовъ. Показывали мнѣ одну пропасть, въ которую по словамъ жителей, идолопоклонники бросались по любви къ ихъ богамъ, когда приносили имъ на жертву свою жизнь. Водили меня на высокой и страшной порогъ въ Тролгетѣ, составленной изъ трехъ утесовъ, по коимъ падаетъ вода, и изъ которыхъ каждой имѣетъ больше шестидесяти футовъ вышины. Милею ниже отъ него, надъ другимъ порогомъ находится мостъ лежащій на двухъ каменныхъ горахъ, и подъ коимъ ловится рыба. Двѣ мили еще ниже есть водопадъ, чрезъ которой суда проходятъ съ помощію трехъ запоровъ. Плаваніе заведенное отъ Стокгольма до Готтенбурга, то есть отъ Балтійскаго моря до Океана, продолжается чрезъ озеро Мелеръ, рѣку и каналъ Арбога, Венеръ, о которомъ я говорилъ, а оттуда по Готелбѣ. Съ помощію сихъ разныхъ соединеній, сдѣланныхъ нѣсколько лѣтъ назадъ, Шведы могутъ плавать во всѣ части свѣта, не проходя ни чрезъ Зундъ, ни чрезъ Белтъ.
   Мѣста наиболѣе знаемыя въ окружностяхъ озера Венера, суть Елфеборгская крѣпость, которую почесть можно замкомъ Готтенбурга; городъ Скара, древнѣйшій въ Западной Готтіи, и бывшій прежде столицею Королевства. Короли жили въ немъ, да и понынѣ онъ есть сѣдалищемъ Епископа. Соборъ достоинъ примѣчанія и древностію и красотою. Карлстатъ получилъ имя отъ Карла IX. которой его построилъ въ началѣ послѣдняго вѣка. Гизингенъ, небольшой треугольной островъ, составляемой Готелбою, зависѣлъ прежде отъ Королевствъ Шведскаго, Норвежскаго и Датскаго: говорятъ, что обѣдали въ немъ тори Короля на каменномъ столѣ, и каждой изъ нихъ сидѣлъ на своей собственной землѣ. Озеро Венеръ, около котораго лежатъ всѣ сіи мѣста, имѣетъ двѣсти верстъ въ длину и сто двадцать въ ширину. Видны на немъ многіе острова, и особливо одинъ съ замкомъ Лоское принадлежащемъ дому де Лагардіевъ. Ветеръ почти ту же длину имѣющій, но гораздо уже Венера, впадаетъ чрезъ рѣку Мошелъ въ Балтійское море.
   Древніе Сѣверные народы, коихъ храбрость предуготовила или совершила паденіе страшной Имперіи, безстыдно себя назвавшей Имперіею цѣлаго свѣта, вышли по большой части изъ округовъ напаяемыхъ помянутыми двумя озерами. Одни подъ именемъ Остроготовъ поселились въ Италіи; другіе въ Гишпаніи подъ именемъ Визиготовъ. Многое читанное о предводителяхъ сихъ военныхъ народовъ представлялось моему разуму, и чинило, страны здѣшнія любопытнѣйшими. Я провожалъ Аларика до вратъ Рима: смотрѣлъ, какъ Сенатъ отправлялъ къ нему пословъ, какъ предлагалъ ему миръ; какъ гордой Монархъ требовалъ, чтобъ ему отданы были золото, серебро, уборы, невольники. "Чтожъ останется Римлянамъ, спросили посланные? Жизнь, отвѣчалъ Аларикъ"; и сіе было послѣдній его отвѣтъ.
   Я видѣлъ страшнаго Аттилу, рожденнаго для поколебанія миромъ и для вселенія ужаса въ смертныхъ. Участь его была та, что вся земля дрожала отъ одного слуха его имени, и что слова предваряли его подвиги для устрашенія народовъ. Гордая его походка, взоръ обращаемой ïi на ту и на другую сторону искали, кажется, удостовѣренія о боязни имъ вселяемой; не чинила, онъ движенія не оказующаго величества. Видѣлъ я Теодорика, видѣлъ Тотплу несущихъ оружіе во внутренности Италіи, послѣдуемыхъ безчисленными войсками. Я любилъ возпоминать сіи славные переселенія, идущія по сей самой землѣ разными дорогами, изтребляющіе могущество Римлянъ, возвышающіе престолы въ странахъ наи богатѣй тиха, и наиплодоноснѣйшихъ Европы.
   Сія Готія, давшая въ старину имя всей Швеціи, нынѣ есть только провинція, занимающая полуденную часть Королевства. Раздѣляютъ ее на другія части, разно называемыя по ихъ положенію; какъ Вестро-Готія, Остроотія, Зюд-Готія, а сіи также дѣлятся на округи, какъ Далія, Вермеландія, Смаландія, островъ Готландъ, Сканія, Блекингъ, Галландъ и пр.
   Калмаръ, лежащій на берегу мора съ изряднымъ портомъ, есть столица Смаландіи, и городъ славной въ Швеціи. Встарину стоялъ онъ на другомъ мѣстѣ, но по пожарѣ Королева Христина перенесла его на островъ Кварнголмъ, на ружейной выстрѣлъ отъ прежняго, дабы корабли могли удобнѣе къ нему приставать. Я въ другемъ мѣстѣ упоминалъ о славномъ соединеніи Калмарскомъ, сочиненномъ Королевою Маргеритою, въ силу котораго три Сѣверные Королевства поддались единому повелителю. Смаландія представляетъ также примѣчательную славную ровнину Бравальскую, гдѣ Датчане были побиты женами въ отсудствіи мужей, занимаемыхъ другою войною противъ непріятелей. Сіе произшествіе доставило Смаландскимъ женщинымъ честь носить воинскія украшенія, и дѣлишь пополамъ съ мущинами наслѣдства. Прочіе посредственные города сей небольшой провинціи суть Вексіо, близъ котораго найдена золотая руда, и Іонкіопинѣ, гдѣ держится большой совѣтъ Королевства Готіи.
   Я видѣлъ здѣсь увеселительную, ловлю выдрами приученными хватать рыбу. Вамъ извѣстно, что сіе земноводное животное опустошаетъ рѣки, какъ волкъ и лисица раззоряютъ лѣса, у него легкое и больше и пустѣе другихъ животныхъ. Набравъ довольное количество воздуха, держится оно подъ водою долгое время. Рыба составляетъ обыкновенную выдры пищу, и вредъ причиняемой ею тѣмъ важнѣе, что она деретъ неводы. По чему въ Швеціи выдумали средство не только ее изтреблять, но, приучать и дѣлать полезною.
   Поймавъ живую выдру привязываютъ; кормятъ нѣсколько дней рыбою и водою; потомъ мѣшаютъ въ кормъ молоко, супъ, капусту и зелень; и какъ скоро примѣтятъ, что она къ сей пищѣ привыкаетъ, не даютъ ей больше рыбы, отъ которой наконецъ совсемъ ее отъучаютъ. Когда она совсемъ привыкнетъ, привязываютъ ее за шею веревкою, приучаютъ за собою ходить, и приносить, что ей прикажутъ. Настроя ее симъ образомъ, ведутъ къ рѣкѣ, взявъ съ собою нѣсколько мѣлкихъ рыбъ, и другихъ живыхъ покрупнѣе. Сперьва бросаютъ маленькихъ, которыхъ выдра хватаетъ охотно, но заставляютъ ее тотчасъ назадъ приносить. То же самое повторяютъ съ живыми, коихъ она хватаетъ и приносить къ хозяину.
   Житель, показывавшій мнѣ сію ловлю, увѣрялъ, что выдра его ловитъ ему ежедневно столько рыбы, сколько ему надобно для прокормленія всей семьи. Впрочемъ сей родъ ловли есть уже не новой въ Швеціи, гдѣ, сказываютъ, повара посылаютъ выдръ въ садки, приносить имъ рыбу, которая нужна.
   Островъ Готландъ, которой матросы называютъ глазомъ Балтійскаго моря, имѣлъ въ старину своихъ собственныхъ Королей; и имя его произходитъ отъ того, что Готы, въ своихъ разбойническихъ разъѣздахъ, на зиму въ него сбирались. Видна еще древняя простота Сѣвера во нравахъ и обычаяхъ жителей сего острова. Когда мужикъ приходитъ въ городъ, мѣщанинъ даетъ ему все нужное, деньги для платежа пошлины, припасы въ коихъ терпитъ онъ недостатокъ. Мужикъ съ своей стороны, отдаетъ мѣщанину въ руки плоды своего труда, не спорятъ ни о количествѣ товара, ни о цѣнѣ. Все идетъ съ доброю вѣрою, и по законамъ природнаго правосудія, основаннаго на бѣдности земли, которая изженяеть алчность, роскошь и скупость. Городъ Визвы почитается главнѣйшимъ на островѣ.
   Сканія, называемая житницею Швеціи, по причинѣ своего плодородія, есть самая Полуденная часть Королевства. Люндень, столица ея, въ старину цвѣтущая, нынѣ примѣтная только по Архіепископству, обращенному въ простое Лютеранское Епископство, и по Университету, основанному въ 1668 году отъ Карла IX. подъ именемъ Каролинской Готской Академіи. Въ сей провинціи выхваляются такожъ города Малмое и Христіанштадъ, но сказать объ нихъ нечего. Первой, почитается крѣпкимъ, второй торговымъ.
   Любопытные не упускаютъ ѣздить смотрѣть въ Карлскронѣ, столицѣ Блекинскаго Округа, одной диковинки, которой нѣтъ можетъ быть подобной въ свѣтѣ. Оная есть мѣсто высѣченное въ камнѣ длиною въ триста или четыреста футовъ, глубиною въ восемьдесятъ, для починки кораблей. Сія великая работа, начатая и кончанная въ началѣ сего вѣка, имѣетъ отверстіе съ стороны моря такъ, что большіе корабли могутъ входить; а когда запрется помощію двухъ воротъ, можно, насосами воду вылитъ въ одни сушки, осушить мѣсто, и починивать корабль во всѣхъ частяхъ. Когда надобно спустить его въ море, впускаютъ воду чрезъ два отверстія сдѣланные на воротахъ, предъ коими поставлена машина для возпрепятствованія, чтобъ волны не сильно били. Карлскронъ, построенной Карломъ IX. давшимъ ему свое имя, есть изъ лучшихъ городовъ въ Швеціи. Портъ его великъ и выгоденъ такъ, что весь Королевской флотъ стоять въ немъ можетъ въ закрытіи. Входъ защищается двумя крѣпостьми, вдающимися въ море и снабженными хорошею артиллеріею.
   Я проѣхалъ Готію, потомъ Свеонію, или Швецію собственно называемую, пробираясь въ Стокгольмъ. Свеонія раздѣляется на пять провинцій, изъ которыхъ одна Судсуманія имѣетъ столицею Николингъ, гдѣ, сказываютъ, говорятъ наилучше по Шведски. Сей языкъ, равно какъ и Датской произходишъ отъ древняго Скандинавскаго языка. Буквы писанія, полученныя Скандинавами отъ Одина, были названы Руны. Сему слову даютъ многіе произвожденія. Наивѣроятнѣйшее мнѣніе есть то, что Руноръ произходитъ отъ Готическаго Рука, а сіе значитъ вырѣзывать. Около гробницъ находятъ почти во всѣхъ провинціяхъ Руническіе каменья поставленные на подобіе мавзолеевъ. Руническіе аршины, на коихъ вырѣзывали сими же характерами вѣчные календари, суть еще и понынѣ въ употребленіи въ нѣкоторыхъ мѣстахъ.
   Приѣхавъ въ Николингъ, узналъ я, что одинъ учитель исторіи, нанятой жителями, преподаетъ народные уроки о произшествіяхъ касающихся до Монархіи. Любопытство побудило меня его послушать. Сіе было въ самой день открытія уроковъ; въ семъ случаѣ онъ прошелъ всѣ главные дѣянія, коихъ здѣшняя земля съ начала временъ, была театромъ.
   Я зналъ вообще, что народъ Шведской, которой подъ именемъ Готовъ соучаствовалъ; какъ и Датчане, въ разрушеніи Римскій Имперіи,-- причиня много звука и раззороній, былъ опять забытъ; я зналъ, что домашніе раздоры, всегда жестокіе, хотя и безпрерывные не позволили ему мыслить о чужестранныхъ войнахъ, ни соединять интерессы другихъ державъ съ своими; что притязанія противу-положенныя Короля, духовенства, дворянства, городовъ, крестьянъ, производятъ родъ Хаоса, отъ котораго сто разъ погибло бы уже Королевство, ежелибъ сосѣдніе народы не находились въ таковомъ же варварскомъ состояніи; что взаимные преимущества выходятъ изъ границъ имъ свойственныхъ, и клонятся больше къ безвластію нежели. къ вольности; что правы каждаго не довольно удачно соображены съ правами общества, и что движеніи каждаго члена рѣдко содѣйствуетъ нуждамъ всего тѣла. Сіе изтолковалъ намъ въ подробности сочинитель рѣчи, которой я вамъ представляю здѣсь содержаніе.
   "Шведы, говорилъ онъ, почитаютъ себя произшедшими отъ Свенона, сына Магога и внука Яфетова. Они приписуютъ брату его Уббону основаніе города Упсала, чрезъ долгое время почитаннаго за столицу Королевства. Ежели сіи притязанія имѣютъ нѣкоторое вѣроподобіе; то безъ сомнѣнія Шведской народъ можетъ признаваться за наидревнѣйшій въ Европѣ. Не удивительно, что древность столь отдаленная уникла отъ изысканій хронологіи."
   "Варварскіе имена Королей Шведскихъ столь же бы были мало удовольствительны для разума, сколь неприятны для слуха. Исторія отличаетъ однако нѣкоторыхъ, суевѣріемъ народнымъ выше человѣчества вознесенныхъ. Торъ, Князь мудрый и благотворящій, причисленъ отъ подданныхъ въ боги, и понынѣ ему идолопоклонники Лапонскіе приносятъ жертвы. Отенъ или Водъ, великой завоеватель, великой волшебникъ и первой, какъ увѣряютъ, основатель идолослуженія, заслужилъ мѣсто между введенными имъ богами: статуя его, воздвиженная въ Упсалѣ, была долгое время оракуломъ легковѣрныхъ жителей, Фраіеръ, по прозванію Инго, равномѣрно съ престола перешелъ на олтарь; и думаютъ, что былъ первой носившій имя Короля. Одинъ жрецъ идоловъ по имени Ніордъ, царствовалъ надъ Шведами, и такожъ по смерти включенъ въ число боговъ, коихъ былъ служителемъ."
   "Первое дѣяніе, представляемое намъ исторіею сего дикаго народа, есть обманъ волокитства. Грамъ, Датской Князь, влюбился въ дочь Сигтруда, Шведскаго Короля, сына и наслѣдника Ніордова. Желаніямъ его сопротивлялось одно препятствіе; отецъ любовницы его назначалъ ее другому. Грамъ нашелъ однако средство быть счастливымъ и увезъ Королевну. Сигтрудъ вооружился прошивъ похитителя, вопросилъ оракула о успѣхѣ похода, и получилъ въ отвѣтъ, что золото ему вреднѣе будетъ желѣза. Смыслъ былъ ясенъ, но доброй Сигтрудъ его не понялъ; станется потому, что искуство развращать людей золотомъ, было тогда рѣже нежели нынѣ. Грамъ, зная оное не меньше какъ и прельщать дѣвицъ подкупилъ главныхъ начальниковъ его войска, кой ему предали отца любовницы, а онъ его убилъ, сказываютъ палицею покрытою золотомъ, и тѣмъ исполнилъ дважды смыслъ оракула!.
   "Князь Регнеръ, отдаленной высокомѣрною мачихою отъ Шведскаго престола, принужденъ былъ пасти стадо. Когда изтаевалъ въ семъ подломъ упражненіи, Сваншвита, дочь Датскаго Короля, имѣющая въ мысляхъ сего Князя, предприяла возвратить Швеціи законнаго ея Государя. Она отправилась туда, познала по благородному виду наслѣдника короны, поднесла ему мечь и говорила съ краснорѣчіемъ всегда убѣдительнымъ, когда оное подкрѣпляется красотою и любовію. Гласъ Княжны изторгъ младаго Князя изъ уподленія. Право его приобрѣло ему это всѣхъ согласіе, и возвело на престолъ. Первое его попеченіе было раздѣлитъ оной съ великодушною Сваншвитою, которая науча его способамъ царство-вать, наставила въ наукѣ еще труднѣйшей, то есть царствовать съ кротостію, правосудіемъ и миромъ.
   "Исторія Швеціи въ сихъ отдаленныхъ временахъ есть ничто иное какъ повѣствованіе раздоровъ съ Датчанами, вѣчными ея неприятелями. Сіи народы начинали подвиги славы похищеніемъ Королевскихъ дочерей, кои были по ихъ вкусу, и приобрѣтеніемъ женъ, какъ приобрѣтаютъ провинціи, то есть остріемъ меча. Въ оныхъ темныхъ вѣкахъ, Князья и герои были или исполины или волшебники, изъявляющіе силу и власть свою разбойничествомъ и безчеловѣчіемъ. Не знали тогда ни правосудія, ни честности: добродѣтели не имѣли даже имени у сихъ варваровъ; все рѣшила сила. Чѣмъ кто былъ грубѣе, тѣмъ больше приобрѣталъ почтенія. Король былъ бы обезчещенъ, ежелибъ женился на женщинѣ, которой не похитилъ. Дикой звѣрь убитой при глазахъ всего народа, неприятель нечаянно наѣханной и умерщвленной въ своемъ домѣ, дѣлали его героемъ во время жизни, и часто богомъ послѣ смерти".
   "Пьянство такожъ было порокъ не рѣдкой. Фіолмъ, Король Шведской, не уважая Королевскаго Величества, допущалъ пить съ собою самыхъ подлыхъ служителей, и упивался въ семъ постыдномъ обществѣ. Сказываютъ, что въ одинъ вечеръ вставъ изъ за стола для нужды, и не могши въ темнотѣ найти дорогу, упалъ онъ въ кадку наполненную виномъ и въ ней утопился. Сѣверные Короли видно тогда были услужены хуже, нежели нынѣ простые мѣщане".
   "Мало между сими Государями такихъ, коихъ жизнь не представляетъ что ниесть страннаго или варварскаго. Одинъ изъ нихъ ѣдучи мимо пещеры, страхъ наводящей въ землѣ по причинѣ пребыванія въ ней волшебника, хотѣлъ преодолѣть народное суевѣріе, вошелъ въ нее одинъ, и оттуда не возвратился. Другой обдиралъ прохожихъ по большимъ дорогамъ, и дабы отличиться отъ простыхъ воровъ, кои берутъ только деньги, онъ отнималъ нарочно даже рубашки. Визмуръ, разведясь съ женою, принесшею ему богатое приданое, раздѣлилъ тронъ съ одною изъ своихъ любовницъ. Пренебреженная Королева поручила отомстить за себя своимъ сыновьямъ, кои именемъ ея пошли требовать у Короля имѣніе матери. Получа отказъ зажгли дворецъ, въ которомъ Государь Н наложница погибли въ пламени".
   "Въ слѣдующее правленіе случился долговременной и страшной голодъ. Шведы приписали сіе несчастіе мщенію боговъ и принесли имъ на жертву въ первой годъ животныхъ; во второй людей; въ третій своего Государя. Агніусъ возвращался изъ славнаго похода, предпринятаго противъ Финландцовъ, и везъ съ собою Княжну Скіалву., данную ему гъ залогъ. Очарованъ будучи страстно ея прелестями и не могши преодолѣть своего жару, женился на ней посреди поля. Скіалва находя въ немъ грубаго любовника, дождалась какъ онъ заснулъ, съ помощію своихъ женщинъ повѣсила сего несчастнаго на сукъ дерева и сама ушла,.
   "Король Инго, изтоща обыкновенныя любви утѣхи, ной всегда легки для Монарха, обратилъ желанія къ женѣ брата своего, упражненнаго тогда войною противъ Россіянъ. Между тѣмъ, какъ сей отдаленный отъ Швеціи увѣнчевалъ чело свое лаврами и славою., покрывался въ отечествѣ посрамленіемъ, отъ котораго и герои не избавляются. По возвращеніи увидѣлъ онъ свое безчестіе, и въ первомъ движеніи закололъ брата и соперника. Раненой Инго собралъ еще довольно силы для отмщенія за свою смерть и успѣлъ дать смертельной ударъ убійцѣ".
   "Гакинъ, наисильнѣйшій въ своемъ вѣкѣ чрезъ соединеніе коронъ Шведской, Датской и Норвежской, былъ такожъ наисчастливѣйшій отецъ плодородіемъ многочисленной фамиліи: но посреди сихъ благоденствіи терзался страхомъ, что оные кончатся смертію. Онъ вопросилъ боговъ о времени, кое остается ему жить на землѣ, и видѣлъ во снѣ, что одна жизнь дѣтей его можетъ продолжить его собственную. Сой безчеловѣчной отецъ не умедлилъ пожертвовать надеждою своего потомства безумному желанію прожить нѣсколько лѣтъ больше; заклавъ девятерыхъ сыновъ приуготовлялъ онъ подобной же жребій десятому, лакъ народъ раздраженной сими страшными жертвоприношеніями, взбунтовался и возире патентовалъ погубить послѣдній остатокъ его фамиліи. Гакинъ, не могши его заклать, не умедлилъ самъ сойти во гробъ. Сія повѣсть можетъ быть есть только баснословная аллегорія, доказывающая, сколь престарѣлые люди привязаны къ жизни".
   "Инго II. славенъ былъ одними своими безчеловѣчіями и злодѣяніями. Говорятъ, что тотъ, кому поручено было его воспитаніе, кормилъ его волчьими сердцами, дабы вселить кровожаждущее звѣрство; какъ бы человѣкъ имѣлъ нужду въ сихъ безумныхъ средствахъ, что бы быть жестоку, неправедну, злу, мучительну, безчеловѣчну. Инго предуспѣлъ собрать въ одинъ домъ многихъ Князей, подлежить подъ него огонь, и обратить въ пепелъ всѣхъ сихъ несчастныхъ, обвиняемыхъ въ обезпокоиваніи владѣнія его предмѣстниковъ. Уподобляясь Данаю, принудилъ онъ дочь свою Азу зарѣзать Сканскаго владѣльца за котораго она вышла; и Аза возвратилась къ отцу, хвалясь успѣхомъ своего злодѣйства. Но сіи преступленія не остались безъ воздаянія. Будучи притѣсненъ Датскимъ Королемъ, и опасаясь быть взятъ, кровожаждущій Инго сожегъ себя и дочь свою во дворцѣ своемъ, и симъ образомъ погибъ тою же мукою, которою заставилъ пострадать своихъ неприятелей. По смерти его въ Шведской исторіи обрѣтается пустое мѣсто нѣсколькихъ вѣковъ".
   "829 годъ есть епоха введенія Христіанскаго закона въ сіе Королевство. Пудовикъ слабой послалъ въ него проповѣдниковъ Евангелія, но Короли приняли крещеніе спустя долгое время. Олай II. первой далъ сей примѣръ своимъ подданнымъ. Близь Гузбіи видѣнъ еще източникъ, гдѣ Св. Сифруа, котораго оной носитъ и имя, его крестилъ. Благочестіе сего Государя оказалось наложеніемъ на себя подати, платимой ежегодно святому престолу, и по сему получилъ онъ стыдное имя Данника. Вѣра разпространилась при его сынѣ, отличившемся суровостію въ чиненій правосудія. Одинъ изъ его законовъ повелѣваетъ сожечь частъ дома того, кто причинитъ какой вредъ дому сосѣда; и сей странной законъ доставилъ ему имя угольника,.
   "До владѣнія Маргериты Валдемаръ, которая Калмарскимъ союзомъ, соединила сію Монархію съ Датскою, Швеція представляетъ мало произшествій достойныхъ вниманія. До онаго сіе Королевство было еще избирательное, и хотя ближніе сродники Монарха наслѣдовали ворону, но сіе чинилось иногда безъ уваженія въ порядку рожденія, и всегда въ силу выбора. Шведы обращали даже сіе право на сверженіе своихъ Государей, когда сіи покушались нарушать вольность, или преимущества народа. Власть Королевская весьма была ограничена; не могъ онъ ни объявить войны, ни заключить мира, а еще меньше собирать войско и налагать подати безъ согласія Сената и Генеральныхъ становъ. Не позволялось ему строишь новыхъ крѣпостей, давать правленія древнихъ замковъ инымъ, кромѣ природныхъ жителей. Онъ подвергся бы всеобщему бунту, ежелибъ покусился ввести въ Королевство чужестранные войска. Все клонящееся къ распространенію и усиленію его власти было подозрительно и ненавистно. Народъ здѣшній столько же опасался могущества своего Государя, сколь силы своихъ неприятелей".
   "Коронные помѣстья состояли въ нѣсколькихъ малообширныхъ земляхъ, а доходы въ небольшой подати платимой деревенскими поселянами. Потомъ присовокуплены къ онымъ мѣдные заводы, собственность озеръ Мелера, Венера и Ветера, съ правомъ рыбной ловли на берегахъ Балтійскаго моря. Лены и Губерніи, кои съ начала давались на всю жизнь, нечувствительно учинились наслѣдными. Дворянство оными пользующееся перестало платишь съ нихъ дань. Епископы равномѣрно отъ оной-освободились сами собою, и Королевскіе доходы таковыми похищеніями такъ уменьшились, что едва доставало ихъ на содержаніе шести сотъ лошадей. Король почитался почти не инако какъ за Государственнаго Капитанъ-Генерала или полководца во время мира,.
   "Сей Сенатъ, имѣющій почти всю власть составленъ былъ изъ двѣнадцати вельможъ, по большей части Губернаторовъ провинцій, или занимающихъ первые чины. Они съѣзжались въ столицу къ Королю, когда случалось какое важное дѣло. Достоинство ихъ не было наслѣдное; когда опорожнялось мѣсто, Государь избиралъ между Епископами или вельможами народа, человѣка, коего почиталъ наиболѣе способнымъ къ занятію онаго, упсальской Архіепископъ былъ урожденной Сенаторъ; прочіе доходили до сего чина чрезъ Королевское назначеніе".
   "Хотя съ начала Сенатъ былъ сдѣланъ для поданія совѣтовъ Монарху, но мѣшался присматривать даже за его поведеніемъ, и каждой членъ думалъ, что имѣетъ право предостеречь его, ежели онъ переходилъ предѣлы своей власти. Шведы почитали Сенаторовъ за покровителей вольности и преимуществъ. Могущество и величество собственно заключались въ семъ собраніи".
   "Духовенство одно владѣло большимъ имѣніемъ, нежели Король и прочіе станы всѣ вмѣстѣ, и удерживало достоинство свое со всемъ блескомъ, каковой доставляютъ великіе богатства. Епископы были по большей части свѣтскіе владѣльцы въ ихъ Епископскихъ городахъ; и сверьхъ присоединеннаго къ ихъ мѣстамъ, захватывали также и наслѣдства всѣхъ духовныхъ умирающихъ безъ завѣщанія. Пользовались правомъ пени и конфискаціи, которые прежде принадлежали Королю. Имѣніе духовенства могло умножиться отъ даровъ, но не могло никогда уменьшиться отъ продажъ или другихъ уступокъ. Законы то строго запрещали, и сіи законы были столько же вредны мирянамъ, сколь выгодны церковнымъ. Возгордясь своими преимуществами и числомъ подчиненныхъ, Епископы нечувствительнымъ образомъ преобразили себя въ небольшихъ Государей; укрѣпили свои домы, начали содержать въ нихъ гарнизоны, и не являлись инако какъ въ препровожденіи военныхъ людей. Видали ихъ начальниками заговоровъ, возмущеній, а часто и полководцами идущими съ войскомъ противъ Короля".
   "Вельможи и дворяне, уединясь въ свои замки превращали ихъ въ крѣпости и вооружали мужиковъ для чиненія набѣговъ на сосѣдей. Не признавали тогда больше правосудія законовъ, ибо не было власти могущей заставишь оные почитать. Жители городовъ, питающіеся единою торговлею, оказывали больше повиновенія, и охотно бы согласились, чтобъ Государь забралъ всю власть; но мало ихъ уважали на сеймахъ. Крестьяне напротивъ того, кои пользовались правомъ посылать на оные Депутатовъ, слѣдовали слѣпо движеніямъ своихъ господъ, и защищали съ остервенѣлостію права своихъ провинцій. Въ плодородныхъ округахъ упражнялись они въ землепашествѣ; другіе провождали жизнь на охотѣ дикихъ звѣрей, коихъ мясо служило имъ въ пищу, а мѣха для платежа подати Государю. Были они дики, большою частію воспитанные въ лѣсахъ, любящіе свои обычаи, и всегда готовые подъ наималѣйшимъ предлогомъ къ бунту",.
   "Толикая независимость въ подданныхъ, столь ограниченная власть въ Государѣ, были для сего Королевства неизчерпаемымъ източникомъ междуусобныхъ войнъ. Многіе изъ Королей покушались приобрѣсть власть самодержавную, и съ помощію своихъ приятелей захватить все правленіе въ свои руки: но народъ всегда и тотчасъ бунтовался сколь скоро Государи касались до вольности и преимуществъ. Наималѣйшее подозрѣніе о самодержавной власти заставляло поднимать оружіе, и соединяло всѣхъ частныхъ противъ Монарха".
   "Во владѣніе Маргериты Валдемаръ исторія сей страны начинаетъ становиться, примѣчательнѣе. Шведы не укоснили разкаяться, что подчинили себя законамъ женщины, и особливо иностранки. Сія Государыня, страстно любящая Данію, Королевство ея отцевъ, основаніе ея силы и могущества, почитала Швецію не инако какъ страною завоеванія, которую надлежитъ отягчить податьми. "Приносимое ею, говорила она Ерику племяннику своему, назначенному по ней наслѣдовать, доставитъ тебѣ пищу; Норвежскіе мѣха послужатъ тебѣ одеждою; но Датскіе народы будутъ твоею защитою и подкрѣпленіемъ".
   "Маргерита заняла Шведскія крѣпости, ввѣрила правленіе и чины Датчанамъ, и удалила отъ должностей природныхъ жителей." Одинъ Шведъ, его возвышенной, былъ молодой человѣкъ, котораго все достоинство замыкалось въ хорошемъ видѣ, полюбившемся Королевѣ. Сей выборъ примѣченъ тотчасъ недовольными, кои собравшись корпусомъ и взявъ свои права пошли укорять Королеву, что она нарушила ихъ привиллегіи. Но Маргерита, имѣя силу въ рукахъ презрѣла безсильныя представленія. "Берегите, сказала она имъ, свои бумаги, а я буду беречь ваши крѣпости",.
   "Ерикъ безчеловѣчіемъ своимъ, не полюбился Шведамъ, кои равномѣрно возстали противъ Христофа и Христіана, его преемниковъ. Станы собранные отдали корону Карлу Канутсону, великому Маршалу Швеціи и Губернатору Финландіи. Карлъ, возгордись новою властію, принялъ намѣреніе унизить духовныхъ, коихъ надлежало напротивъ снискать дружбу. Они обвиняли его въ ереси; и Упсальской Архіепископъ, собравъ духовенство, прокляль на обѣднѣ новаго Короля; потомъ снялъ съ себя Архіепископскую одежду, положилъ ее на престолъ, обязался клятвою не надѣвать ее прежде, нежели выгонитъ изъ Королевства проклятію преданнаго Монарха. Велѣлъ принести мечь и панцырь, и вооружась вышелъ изъ церкви, со множествомъ поповъ, оказующихъ ту же ревность и дышущихъ тѣмъ же мщеніемъ. Повсюду видны были Епископы, превращающіе шапку въ шлемъ, посохъ въ мечь, и сражающіеся съ своимъ Государемъ. Хотя подобные воины не казались опасными, побѣдили однако несчастнаго Канутсона, которой бѣжалъ въ Гданскъ. Архіепископъ упсальсцои угнѣтаемой совѣстію за поднятіе оружія противъ своего Государя, прибѣгнулъ къ Папѣ, а сей прислалъ разрѣшеніе для него и для его сообщниковъ. Канутсонъ, опредѣленной служишь игралищемъ счастію, возстановленъ на престолѣ, вновь свергнутъ, вступилъ на оной въ третій разъ; но смерть разлучила его съ нимъ на вѣки".
   "Швеція имѣла тогда правителя, которой въ войскѣ пользовался полною властію; но въ народныхъ собраніяхъ, долженствовалъ оную уступать упсальскому Архіепископу. Славной Густавъ Ваза совокупилъ сію двойную власть съ достоинствомъ Короля, даннымъ ему единогласно всѣми станами народа. Сей Государь, сынъ Сенатора Ерика Вазы и внукъ Канутсона, былъ одаренъ всѣми качествами составляющими героевъ. Онъ одержалъ многія; побѣды надъ Датчанами, опредѣлившими цѣну его головы, и принудившими его странствовать изъ одной провинціи въ другую, всегда тайно, и всегда не въ своей одеждѣ".
   "Будучи одинъ и безъ надежды въ Далекарлійскихъ горахъ, между народомъ дичайшимъ ихъ страны, принужденъ онъ былъ для пропитанія своего работать въ мѣдныхъ рудникахъ. Въ семъ отчаянномъ состояніи призналъ его помѣщикъ деревни, прежде его школьной товарищъ, обѣщалъ ему помочь, и обязался взбунтовать мужиковъ своей округи: но все сіе было только тщетное обѣщаніе. Густавъ прибѣгнулъ къ другому дворянину, въ которомъ также нашелъ только предателя, старающагося отдать его въ руки Датчанъ, ежелибъ жена его, прельщенная видомъ Густава, не предускорила увѣдомить его о злонамѣреніи мужа...
   "Наконецъ простой приходской попъ отворилъ дорогу ему къ трону. Съ отвагою, съ величествомъ души, ни для какого состоянія неизключительнымъ, возбудилъ онъ крестьянъ своего прихода, поставилъ его начальникомъ надъ ними, и вселилъ въ нихъ сильное желаніе приобрѣсть вольность. Четыреста крестьянъ собрались около полководца, составили небольшее ополченіе, съ коимъ завладѣлъ онъ первымъ замкомъ, на которой напалъ...
   "Нѣсколько Шведскихъ дворянъ, осужденныхъ Датскимъ Королемъ, пристали къ Густаву, и многія провинціи по примѣру Даленарліи взбунтовались. Огонь повсюду возгорѣлся: замки и города покорились новому начальнику. Густавъ вступилъ побѣдителемъ въ Упсалъ, первой городъ послѣ Стокгольма. Тогда народъ избралъ его своимъ правителемъ, и послѣ Королемъ. Въ семъ качествѣ учинилъ онъ, при возклицаніи всѣхъ Становъ Государства, торжественной входъ въ столицу...
   "Посреди благополучія своего не забылъ онъ попа, давшаго ему убѣжище, и столь полезно служившаго ему въ несчастій. Первое его попеченіе обратилось на отысканіе онаго, но по несчастію попъ тогда уже умеръ, и Король для учиненія благодарность свою безсмертною, велѣлъ поставить позолоченую корону на колокольнѣ его прихода,.
   "Главнѣйшія силы Швеціи были еще въ рукахъ Епископовъ, всегда готовыхъ употребить оныя противъ Государя. Густавъ, съ природы гордой, смотрѣлъ съ раздраженіемъ, что власть его перевѣшивается попами, кои были его богатѣе. Намѣреваясь уменьшить ихъ сокровища, началъ онъ способствовать мнѣніямъ Лютера, ученіе, отринующее поповъ и монаховъ, соотвѣтствовало его видамъ: по чему онъ за него и принялся. Онъ вызвалъ изъ Нѣмецкой земли учителей вѣры, кои проповѣдали ее и съ ревностію и съ успѣхомъ. Дабы склонить народъ въ перемѣнѣ, возсталъ онъ противъ нѣкоторыхъ духовныхъ преимуществъ, кои были ему въ тягость и превратились въ злоупотребленіе. Въ семъ числѣ считалась нѣкоторая дань, налагаемая попами за народные грѣхи, пеня на тѣхъ, кои ходили на охоту во время Божіей службы, и другая, когда кто пользовался правомъ супружества прежде вѣнчанія. Густавъ запретилъ симъ попамъ предавать проклятію, по обыкновенію поповъ по всюду корыстолюбивыхъ, ихъ должниковъ и недруговъ, а Епископамъ, также по Епископскому обыкновенію, брать наслѣдство послѣ духовныхъ. Въ деревняхъ ихъ разставилъ онъ на Зимнія квартиры войска, въ монастыри конницу, и приказалъ передѣлать въ деньги сосуды и колокола".
   "Послѣднее встрѣтило нѣкоторое затрудненіе и возмутило мужиковъ. Попы и монахи съ своей стороны не пощадили ничего для взволнованія народа. Послѣдніе бѣгали по деревнямъ, вспомоществуемы были набожниками, и особливо набожницами, коихъ по нашимъ грѣхамъ и понынѣ вездѣ еще много, и кои шептали въ обществахъ, и раздражили духи противъ правленія. Густавъ, узнавъ о сихъ каверзахъ запретилъ монахамъ выходишь изъ монастырей (какъ то должно бы запретить и повсюду) далъ волю кричать набожнымъ, тоесть-суевѣрамъ, и съ однимъ полкомъ конницы разсыпалъ всю силу мужиковъ или поповской арміи. Потомъ созвалъ Станы и предложилъ законъ повелѣвающій духовнымъ возвратишь деревни и имѣнія ими похищенные; Епископамъ отдашь крѣпости, служащія покровомъ бунтовщикамъ, и не засѣдать впредь въ Сенатѣ,.
   "Духовенство возпротивилось сильнымъ образомъ (да инако и ожидать не льзя было отъ тунеядцевъ, коихъ заставляли быть полезными отечеству) симъ беззаконіямъ, противнымъ и ихъ пользѣ и благу вѣры, какъ они говорили. Великой Маршалъ Коронной, возставъ прошивъ подобныхъ новостей, такожъ не принялъ оныхъ законовъ. Густавъ, не безъ причины раздраженной, укорялъ неблагодарность Шведовъ, и объявилъ, что лучше отречется отъ престола, нежели носить будетъ тщетное имя Короля; что пускай ему возвратятъ учиненныя имъ Издержки для освобожденія Монархіи отъ та Датчанъ, и что онъ тотчасъ оставитъ сію ненавистную страну, и никогда въ нее не возвратится. При окончаніи сихъ словъ пролилъ онъ слезы и вышелъ скоропостижно изъ собранія,.
   "Все сіе было приуготовлено и произвело желаемое дѣйствіе. Стрегницкой Епископъ, преданной двору, возпользовался впечатлѣніемъ произведеннымъ гнѣвомъ Королевскимъ, и столь хитро поступилъ, что довелъ духи до желаемой цѣли. Актъ отбирающій у духовенства права и богатства, составленъ самимъ Сенатомъ въ наилучшемъ приказномъ порядкѣ, и Густавъ взялся оной произвести въ дѣйствіе. Онъ ѣздилъ по провинціямъ съ корпусомъ конницы, разсмотрѣлъ права церковныхъ владѣній, и нашелъ, или притворился, что находитъ, до тысячи трехъ сотъ помѣстій попами похищенныхъ, кои присоединилъ къ коронѣ. Видя духовенство, обнаженное-и покорное, а Лютеранство цвѣтущее въ Королевствѣ, Густавъ всенародно отрекся отъ Католической вѣры, и исповѣдалъ новую".
   "Густавъ поступилъ съ дворянствомъ равно какъ съ попами, отнялъ у него многіе преимущества, а особливо выбирать наслѣдника престола, которой учинилъ наслѣднымъ и возобновилъ старыя пошлины, кои дворяне платили за лены полученныя съ условіемъ давать дань. Наконецъ предуспѣлъ онъ перемѣнять образъ Государства, успокоить неспокойной духъ подданныхъ, утвердить свой престолъ; а возстанови спокойствіе, способствовать торговлѣ, строить крѣпости, созидать дворцы, и царствовать безъ "Министра въ мирѣ, какъ велъ войны безъ Генерала, укоряютъ его не безъ причины, что изтребилъ онъ вѣру своихъ отцовъ, гналъ Католиковъ, и ввелъ ересь въ Государство. Сіе сказать можетъ только Католицкой, попъ и не безъ причины, но извѣстно, что будучи больше политикомъ, нежели попомъ Католицкимъ, хотѣлъ онъ только ослабить духовенство, которое составляло тогда стадо самое упрямое, самое богатое и самое сильное въ Королевствѣ,.
   Въ слѣдующемъ письмѣ пришлю я къ вамъ! продолженіе сей рѣчи.
   Я семь и пр.
   

ПИСЬМО CCLVII.

Продолженіе Швеціи.

   "Густавъ Ваза оставилъ троихъ сыновей, Ерика, Іоанна и Карла, кои владѣли одинъ послѣ другаго, и изъ которыхъ ни одинъ не слѣдовалъ по стезямъ отца. Ерикъ былъ сумашедшій, и часто бѣснующійся. Сверьхъ сего несчастія постигло его другое; онъ вѣрилъ сумазбродству астрологіи. Сій двѣ болѣзни причинили несчастіе его жизни, фамиліи и подданныхъ".
   "Пришло ему въ голову, какъ и многимъ другимъ Европейскимъ Государямъ, жениться на Англинской Елисаветѣ, не столько по любви къ сей Королевѣ, сколько изъ желанія присоединить къ своимъ владѣніямъ короны трехъ ея Королевствъ, Марія, Шотланнская Королева, и Лотарингская Владѣлица, также получила отъ него предложенія; но всѣ его домогательства ни къ чему не послужили. Сей непостоянной Монархъ, сватаясь на Христинѣ, дочери Ландграфа Гессеи Кассельскаго, писалъ любовныя письма къ Англинской Королевѣ. Письма перехвачены и отданы Ландграфу, которой раздражась невѣрностію, выгналъ Шведскихъ пословъ, присланныхъ для заключенія дѣла и для отвезенія его дочери".
   "Сумотошной Ерикъ, котораго столько Княженъ не могли сдѣлать постояннымъ, былъ наконецъ прельщенъ молодою крестьянкою, по имени Катериною, не имѣющею инаго достоинства, кромѣ приятности и коварства. Случай представилъ ее глазамъ его, продая плоды на Стокгольмскомъ рынкѣ. Онъ былъ пораженъ красотою, велѣлъ привесть ее во дворецъ, и воспитать между придворными госпожами. Младой ея вѣкъ не позволялъ еще принять ее въ число Королевскихъ наложницъ, но въ сердцѣ Монарха одержала она уже верьхъ надъ всѣми прочими; и сколь скоро красота ея созрѣла, онъ ее объявилъ своею наперстницею. Наслажденіе не уменьшило его жара, а напротивъ возвелъ онъ ея до того, что на ней женился, и раздѣлилъ съ нею ложе и престолъ, Страсть столь постоянная въ Государѣ столь вѣтреномъ, показалась для многихъ дѣйствіемъ очарованія больше, нежели дѣйствіемъ прелестей и хитрости деревенской дѣвки".
   "Болѣзнь доводила Короля до суровостей, вооружающихъ его противъ своихъ подданныхъ. Сей безчеловѣчной Монархъ, по малому подозрѣнію закололъ одного изъ своихъ придворныхъ. Нильстуръ, такъ назывался сей несчастной, вынялъ ножъ изъ раны, поцѣловалъ его съ почтеніемъ и отдалъ тирану. Подобное дѣйствіе долженствовало бы привести въ себя Монарха, но произвело противное, и возпалило Ерика, которой приказалъ людямъ своимъ отнять остатокъ его жизни. Смерть подданнаго столь униженнаго, послѣдуема была смертію его сродниковъ, и станы Королевства согласились на оное. Денисъ Берре, воспитавшій новаго Нерона, осмѣлился сдѣлать ему представленіе: усердіе его стоило ему жизни, какъ Сенекѣ".
   "Угрызенія причиненные природнымъ непостоянствомъ не укоснили причинить ранъ сердцу сего безумнаго и бѣснующагося Короля. Представлялись ему видѣнія изображающія тѣни вельможъ умерщвленныхъ по его повелѣнію и его окружающія, устрашенный таковыми зрѣлищами, скрылся онъ отъ двора въ лѣса, и пребылъ тамъ въ крестьянской одеждѣ. Искали его, повсюду, и наконецъ нашли въ домѣ одного попа близъ Упсала. Любовница его, которой нужнѣе было прочихъ, возвратить его, употребила все свое искуство для принужденія его оставить странствующую жизнь, и прогнать темныя мысли умножающія задумчивость".
   "Но возпоминовеніе старыхъ злодѣйствъ уступило мѣсто желанію къ чиненію новыхъ. Но тщетныхъ усиленіяхъ отнять у братьевъ провинціи, составляющія ихъ наслѣдство, рѣшился онъ самихъ ихъ сбыть съ рукъ; и для исполненія сего намѣренія выбралъ день назначенной для празднованія своего брака съ Катериною. Сія дѣвица пришла въ ужасъ, узнавъ о злодѣйствѣ, которое долженствовало быть худымъ знаменованіемъ для ея союза, и сама дала знать несчастнымъ братьямъ. о гибели имъ угрожающей. Они соединясь съ недовольными вельможами, возстали на Монарха съ оружіемъ, побѣдили его во многихъ сраженіяхъ, осадили въ столицѣ, и такъ стѣснили, что принудили договариваться и ошречись отъ короны. Онъ остался въ замкѣ содержимой подъ довольною стражею, а между тѣмъ Герцогъ Іоаннъ, братъ его, провозглашенъ былъ отъ Собранныхъ въ Стокгольмѣ Штатовъ Королемъ Шведскимъ. Сіи самые Штаты объявили дѣтей Ериковыхъ навсегда неспособными къ престолу и осудили онаго Государя окончить дни въ темницѣ, гдѣ онъ и умеръ отъ яда".
   "Новой Король, сильно привязанной къ Католицкой вѣрѣ, или притворяющійся таковымъ въ угодность женѣ своей, хотѣлъ ее возстановить въ Государствѣ и изкоренить изъ онаго Лютеранскую. Нашелъ онъ въ томъ непреодолимыя препятствія, а сынъ его Сигизмондъ, по немъ наслѣдовавшій, слѣдуя тѣмъ же видамъ, вѣрѣ полѣзы не принесъ, а Королевство потерялъ".
   "Третій сынъ Густава, Герцогъ Карлъ приобрѣлъ любовь народа привязанностію къ Аугсбургскому исповѣданію, почтеніемъ къ Сенату, тихостію нрава. Сей Государь явно поднялъ оружіе подъ видомъ защищенія вѣры и Государства, и побѣдивъ своего племянника, остался правителемъ земли. Наконецъ народъ ему поднесъ корону по единодушному согласію; и сынъ его Густавъ учинившійся потомъ столь извѣстнымъ, столь знаменитымъ, столь славнымъ подъ именемъ Густава Адолфа, прозваннаго Великимъ, объявленъ его наслѣдникомъ".
   "Адолфъ, вступая на престолъ, нашелъ Швецію стѣсняемую со всѣхъ сторонъ; но войны имъ веденныя были для него цѣпью торжествъ. Раздраженный гордостію Австрійскаго дома, которой помышлялъ поработить Сѣверные Королевства, вознамѣрился онъ перенести побѣдоносное свое оружіе въ Нѣмецкую землю и унизить Императорскую надмѣнность. Вѣнской дворъ называлъ его Снѣжнымъ Королемъ, котораго зима породила и которой лѣтомъ долженъ разтаять. Завоеваніе острова Ругена и выиграніе Лейбцигской баталіи были первые его подвиги противъ неприятелей, коихъ искалъ онъ укротить. Сказываютъ, что въ садомъ жарѣ боя, слезъ онъ съ лошади, сталъ на колѣни, просилъ помощи съ неба и увѣщевалъ солдатъ сражаться за святое евангеліе".
   "Въ томъ же 1631 году Густавъ переправился чрезъ Рейнъ въ виду неприятельской арміи, стоящей лагеремъ на другомъ берегу. Сія переправа, не меньше славная, но больше дѣйствительная, нежели Лудовика XIV. возпѣта была стихотворцами. Для сохраненія объ оной славы поставленъ на берегу рѣки памятникъ, и донынѣ видимой близъ Олленгейма. Представляетъ оной мраморнаго льва на столбѣ, имѣющаго на головѣ шлемъ, а въ правой лапѣ обнаженной мечь. Спустя нѣкоторое время, одинъ офицеръ, желая польститъ Императору, осмѣлился вынять сей мечь и ему поднесть. Государь не только не похвалилъ его дѣла, но едва его не повѣсилъ".
   "Увѣряютъ, что послѣ переправы чрезъ Рейнъ Густавъ Адолфъ потребовалъ переговора у Лудовика XIII. находящагося тогда въ Мецѣ. Лудовикъ, уступая во многомъ дарованіямъ Шведскаго Короля благоразумно избѣжалъ свиданія, котораго честь конечно не при немъ бы осталась, и отвѣчалъ, что здоровье не позволяетъ ему того учинить, и что онъ пришлетъ вмѣсто себя Кардинала Ришелье: "въ семъ случаѣ я пришлю также одного изъ моихъ холоповъ, отвѣчалъ съ гордостію Шведской Король, для переговора съ Кардиналомъ".
   "Вся Нѣмецкая земля была въ огнѣ. Подъ Густавомъ лошадь убита пушечнымъ ядромъ. Когда подняли Короля, сказалъ онъ съ холоднымъ духомъ: "я счастливъ, что спасся, но видно груша не была еще зрѣла. Сей Государь кончилъ жизнь на Мюценской баталіи въ Верьхней Саксоніи, въ объятіяхъ побѣды и наполня Европу звукомъ своихъ подвиговъ. Начало сраженія не было успѣшно Шведамъ смятымъ Имперцами въ самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ командовалъ Монархъ. Приведенной въ отчаяніе трусостію своихъ войскъ, слезъ онъ съ лошади, и остановляя копіемъ бѣгущихъ говорилъ: "остановитесь по крайней мѣрѣ для, того, чтобъ, видѣть, какъ я умру". Сіи слова возвратили отвагу солдатамъ, кои бросились на Имперцовъ съ такою яростію, что сбили ихъ съ мѣста; но Густавъ вмѣшавшійся неосторожно въ кучу кирасировъ, получилъ два пистолетные выстрѣла, отъ коихъ умеръ, унеся во гробъ имя Великаго, сожалѣніе Сѣвера, удивленіе Европы и почтеніе неприятелей. Нѣкоторые безъ всякаго основанія думали, что выстрѣлы учинены однимъ подосланнымъ отъ Кардинала Ришелье, которой не забылъ огорчительныхъ словъ, сказанныхъ Шведскимъ Королемъ послѣ Рейнской переправы".
   "Укоряютъ сего Государя, что не былъ онъ въ состояніи обуздать своей храбрости, и подвергался опасностямъ какъ простой солдатъ. Онъ самъ въ томъ себя не хвалилъ и отзывался, что можетъ когда нибудь пропасть. При отбытіи своемъ въ Нѣмецкую землю, говорилъ онъ собраннымъ Штатамъ: "я находился тысячу разъ въ опасныхъ случаяхъ, въ коихъ не щадилъ моей крови для блага отечества; изъ оныхъ всегда я выходилъ цѣлъ; но не сомнѣваюсь въ томъ, что когда нибудь оставлю тамъ жизнь: кувшинъ до того ходитъ по воду, пока не разобьется". Будучи въ Пруссіи спрашивалъ онъ совѣта у Канцлера Оксенштирна, своего наперстника и друга, въ одномъ опасномъ предприятіи, отъ котораго сей хотѣлъ его отвести: "ты очень хладнокровенъ, сказалъ ему Густавъ, и всегда останавливаешь мой путь. Государь, отвѣчалъ Оксенштирнъ, ежелибъ мое хладнокровіе не простужало вашего жара, давно бы, уже вы сгорѣли".
   Христина, дочь Густава, не имѣла еще шести лѣтъ, когда смерть отца учинила ее Государынею Королевства, приведеннаго въ цвѣтущее состояніе подвигами сего героя. Когда въ собранныхъ Штатахъ Маршалъ сейма провозгласилъ ее Шведскою Королевою, то одинъ членъ изъ стана крестьянъ, прервавъ его, спросилъ: "что это за дочь Густава? мы ее не знаемъ, мы ее никогда не видали; покажите намъ ее". Христина появилась, и мужикъ посмотря на нее со вниманіемъ, сказалъ: "такъ это она; вотъ носъ, глаза, лобъ Густава Адолфа; пускай она будетъ нашею Королевою". Въ совѣтники и въ опекуны даны ей великіе Коронные чиновники".
   "Прибыли Россійскіе Послы къ Шведскому двору для поздравленія новой Королевы. Опасались тогда, что будучи еще робенкомъ не приметъ она ихъ съ должною важностію, и хотѣли учить ее обряду, увѣщевали особливо, чтобъ она не боялась людей съ долгими бородами, роста и вида могущаго ее изпужать. Христина захохотавъ, сказала имъ: "что мнѣ нужды до ихъ бородъ? у васъ также бороды велики, но я васъ не боюсь".
   "Марія Елеонора, сестра Брандебургскаго Курфирста, супруга Густава великаго и мать молодой Королевы безпрестанно жаловалась по смерти это. Она не любила Швеціи, гдѣ не имѣла участія въ дѣлахъ, кои дѣйствительно мало, и разумѣла. Скука вперила въ нее намѣреніе уѣхать къ Датскому Королю, въ котораго, сказываютъ, была влюблена. Въ доказательство сего приводятъ одно письмо отъ Граф Даво къ Герцогинѣ Савойской, слѣдующаго содержанія: "Одинъ Король и одна Королева на Сѣверѣ, раздѣленные морскимъ заливомъ, служащимъ границею ихъ Королевствамъ, желали больше сближиться. Сношеніе ихъ началось тайными обсылками: оныя ввѣрены были одной проворной и разумной женщинѣ, которая конечно знаетъ больше всѣхъ насъ пословъ. Однимъ утромъ до разсвѣта, Королева послѣдуемая одною женщиною и однимъ мущиною, садится на лошадь, и по лѣсамъ и по незнаемымъ каменьямъ, приѣзжаетъ на морской берегъ, переплываетъ заливъ въ ненадежной лодкѣ съ большею отвагою нежели Леандръ. Въ половинѣ дорогѣ встрѣчаетъ ее одинъ Адмиралъ, и принимаетъ на корабль при пушечной пальбѣ, разглашая такимъ образомъ повсюду тайну съ толикимъ тщаніемъ дотолѣ хранимую. Адмиральской корабль былъ великолѣпно убранъ, и имѣлъ столъ въ готовности. Снабдили это такожъ музыкою, дабы никакого не было недостатка въ семъ пиру, Симъ образомъ привезена Королева, супруга Густава, на одинъ Датской островъ, гдѣ Христіанъ IV. ее принялъ".
   "Въ 1644 году, Христина, имѣя семнадцать лѣтъ, вступаетъ сама въ правленіе. Многіе сильные женихи за нее сватались. Двое сыновей Датскаго Короля, Фальцской Курфирстъ, Брандебургской, Король Португальской и даже Іезуитъ Казимиръ Польской Кардиналъ чинили предложенія. Кому надлежало, какъ казалось, верьхъ надъ прочими одержать, былъ Карлъ Густавъ, Цвейбринской Герцогъ, изъ линіи Баваро Фальцской, племянникъ великаго Густава и двоюродной братъ Королевы. Онъ приступалъ въ ней съ прозьбою соотвѣтствовать его желанію, и, въ любовныхъ возторгахъ клялся оставить навсегда Швецію, ежели она не перемѣнитъ своего упорства. Христина смѣялась и надъ сими клятвами и надъ нимъ наровнѣ съ прочими вздыхателями. По примѣру Елисаветы она приняла намѣреніе никогда не братъ себѣ повелителя. Не смѣютъ говорить, что употребляла она единаковые съ Англинскою Королевою средства для прогнанія скуки единаковой жизни. Правда, что имѣла она любимцевъ, изъ коихъ знатнѣйшій былъ Графъ де ла Гарди по кажется, что природная ея гордость спасала ее всегда отъ слабостей любви. То по меньшей мѣрѣ вѣрно, что къ супружеству имѣла она непреодолимое отвращеніе, и говаривала иногда, что никогда не вытерпитъ того, чтобъ мущина разпоряжалъ ею какъ своимъ полемъ. Въ одинъ день, когда приступали къ ней сильно, чтобъ выбрала супруга, отвѣчала она: "я предпочитаю лучше назначить себѣ въ наслѣдники такаго Князя, котораго бы знала дарованія, нежели оставить на тронѣ наслѣдника моей державы, которой можетъ быть нанесетъ мнѣ безчестіе своимъ поведеніемъ. Отъ меня можетъ родиться Неронъ столько же легко сколько Августъ".
   "Отправлялся въ Швеціи всенародной постъ съ молитвами. Королева приѣхала въ церковь для слушанія казанья. Одинъ человѣкъ протолкавшись сквозь толпу бросился въ Королевины перилы. Часовые положили накрестъ алебарды, но сей-бѣшеной и черезъ оныя перескочилъ. Христина обращаетъ голову на шумъ и видитъ человѣка стремящагося къ ней какъ бы для убитія ея. Она толкаетъ Капитана гвардіи, которой тотчасъ ставъ на ноги бросается между ими обѣими, и беретъ за воротъ сумозброднаго. Найдены на немъ два ножа безъ ноженъ, одинъ въ рукавѣ, а другой въ карманѣ. По точномъ изысканіи нашлось, что былъ то сумашедшій, которой придирался больше къ попамъ, нежели къ Королевѣ".
   "Христина не пренебрегла счастливыхъ природою ей данныхъ разположеній и отличалась особливо знаніемъ многихъ языковъ. Она переписывалась съ учеными мужами въ Европѣ, и призывала ихъ къ своему двору. Къ Гроцію писала: "приѣзжай скорѣе въ новое твое отечество вкушать по произволенію сладкія прелести уединенія. Твое присудствіе полезно сему Королевству столько, сколько присудствіе Бога полезно при"родѣ".
   Плѣнясь новою Картезіевою философіею, Королева его такожъ неотступно призывала, и по прибытіи въ Стокгольмъ приняла его съ почестьми должными его дарованіямъ, и просила сего философа приходить разговаривать съ нею всякое утро въ пять часовъ въ ея библіотекѣ. Но Картезій занемогъ горячкою, и чрезъ нѣсколько дней умеръ. Думаютъ, умеръ онъ съ печали, что Христина не одобряла способа его философствованія: въ чемъ оказалъ онъ себя мало достойнымъ имени философа. Сказываютъ, что Шведской офицеръ, посланной отвезти въ Парижъ въ церковь святой Женевіевы, тѣло сего великаго человѣка, открылъ гробъ, снялъ черепъ и спряталъ въ своемъ домѣ. По смерти, его найденъ оной съ слѣдующею, надписью: "сіе было бы прогнѣвать боговъ покровителей Швеціи, чтобъ отдать наиблагороднѣйшую часть сего великаго философа неблагодарному его отечеству. Франція недостойна владѣть сокровищемъ столь драгоцѣннымъ, ни пользоваться столь великимъ благодѣяніемъ. Пускай она оплакиваетъ его потерю, ежели хочетъ нажить себѣ честь въ памяти смертныхъ".
   "Сомезъ былъ изъ числа ученыхъ, коихъ Шведская Королева наиболѣе любила, и чаще посѣщала. Пришедъ къ нему во время болѣзни, нашла его лежащаго въ постелѣ и закрывающаго изъ почтенія книгу имъ читаемую. "А! а! сказала она, посмотримъ, что это такое; покажите мнѣ хорошіе мѣста." Сомезъ ей показалъ наилучшее, которое она прочла про себя усмѣхаясь; потомъ, чтобъ еще больше имѣть утѣхи, сказала прекрасной Спаррѣ, своей наперстницѣ, умѣющей по Французски: "поди, Спарра, посмотри прекрасную набожную книгу, le moyen de parvenir: поди сюда, прочти мнѣ сію страницу." Молодая красавица не могла прочесть трехъ строкъ, покраснѣла и замолчала; но Королева, не могущая удержаться отъ смѣха, приказала ей продолжать: и надлежало прочесть все. Сіе было великимъ порокомъ въ сей Государынѣ, что она не довольно наблюдала благопристойность своего пола и достоинства".
   "Вотъ еще смѣшное о стихотворцѣ Бенсерадѣ, котораго Христина не за велико ставила. "Совѣтуйте ему, пишетъ она въ однемъ письмѣ, ковать, ежели онъ можетъ, стихи поживѣе и повеселѣе. Особливо уговорите его, что бы онъ меньше въ нихъ клалъ крухмала. Вы видите, что мнѣ взбрѣло на умъ судить смѣло ученыхъ людей, кои живутъ при дворѣ Лудовика, не принося ему просвѣщенія. По моему мнѣнію, Бенсерадъ есть стихотворчища холодной какъ ледъ. Вы ему однако удивляетесь, а я его освистываю".
   "Предавшись ученію наукъ, Христина желала спокойной жизни, которая бы дозволила ей слѣдовать своей склонности. Она возымѣла смертельное отвращеніе къ дѣламъ; и однажды, когда два Секретаря принесли къ ней депеши для подписанія, сказала Князю Карлу Густаву: "когда я вижу сихъ людей, кажется, вижу дьяволовъ." Впрочемъ чести ей надоѣли: слава ея находилась на самой верьхней степени; взойти она уже больше не могла. Въ сихъ обстоятельствахъ Королева принимаетъ намѣреніе поручить правленіе въ руки Карла Густава, и предлагаетъ отречись отъ короны въ собраніи Штатовъ. Поднялся всеобщій шумъ, доказывающій сколь таковая мысль была неприятна всѣмъ станамъ. Самой Князь призываемой ею на престолъ, казался тому противнымъ и старался ее отвратить: но она рѣшилась, и ничто не могло перемѣнить ея намѣренія".
   "Карлъ будучи королевою призванъ, повторилъ представленія и прозьбы, чтобъ она осталась на престолѣ; но видя ее непоколебиму, вошелъ въ условія, на коихъ хочетъ она уступить ему корону. Королева выключила для себя нѣкоторое число острововъ, городовъ и земель, предоставляя себѣ такожъ полную власть, что касается до ея особы, поступать какъ ей заблагоразсудится, не отдавая отчета никому, кромѣ единаго Бога, какъ въ минувшемъ своемъ поведеніи, такъ и въ томъ, что будетъ дѣлать по своемъ отреченіи. Ежели вѣрить нѣкоторымъ историкамъ, Христина настояла даже и въ томъ, чтобъ наслѣдникъ ея не дѣлалъ ни малой перемѣны въ важныхъ должностяхъ розданныхъ ею своимъ любимцамъ; чтобъ оставлена ей была часть Королевства съ доходами, и почти однимъ словомъ, чтобъ она раздѣляла съ нимъ самодержавіе. Карлъ отвѣтствовалъ, что таковая тѣнь Королевства не можетъ быть для него сходною, и что онъ не будетъ терпѣть никакой власти равной съ властію его въ своихъ новыхъ владѣніяхъ. Королева слыша сей отвѣтъ, сказала: "я учинила сіе предложеніе Фальцскому Князю только для того, чтобъ испытать его разумъ. Теперь вѣрю, что онъ достоинъ царствовать, ибо столь хорошо знаетъ не сообщительные права самодержавія."
   "Христина, облеченная въ Королевское одѣяніе входитъ въ Сенатъ, имѣя при себѣ двоюроднаго брата Князя Карла, и велитъ читать актъ отреченія. На амвонѣ о трехъ ступеняхъ стоялъ тронь изъ чистаго серебра, приуготовленной для Королевы. По правую руку сидѣлъ въ креслахъ Карль Густавъ. По прочтеніи, Королева сняла съ себя Королевскіе знаки и отдала ихъ въ руки великихъ чиновниковъ, а сіи отнесли ихъ на столъ. Должностію было великаго Баилифа Королевства снять съ нее корону; но сколько она ни дѣлала ему знаковъ подойти, не хотѣлъ онъ исполнить сего печальнаго обряда, и Христина принуждена была сама снять съ себя, діадему. Мантія Королевская была въ куски изодрана тѣми, кои стояли ближе къ престолу; всякой старался сберечь какой ннесть остатокъ, приводящій на память Королеву ими обожаемую. Она приближалась потомъ на край возвышенія въ бѣломъ шелковомъ платьѣ, говорила оправданіе своему царствованію, похвалу своего наслѣдника, и всѣ станы Государства подходили цѣловать ей руку. Карлъ Густавъ проводилъ ее въ покои, и въ тотъ же день коронованъ былъ Шведскимъ Королемъ съ великолѣпіемъ, какое только дозволила тогда изтощенная казна. Въ знакъ благодарности сестрѣ велѣлъ онъ выбить медаль съ надписью: "я получилъ корону отъ Бога и отъ Христины." Сіе не понравилось Шведскимъ Штатамъ, которые увѣрены были, что онъ получилъ ихъ только по единому ихъ согласію."
   "Христина спѣшила оставить землю, гдѣ уже не повелѣвала; но принуждена была пробыть еще нѣсколько дней въ Стокгольмѣ, для удовлетворенія желаніямъ народа съ прискорбіемъ видящаго ея отъѣздъ; и притвориться, что ѣдетъ въ Спа для поправленія здоровья, дая обѣщаніе возвратиться въ Швецію, окончитъ въ ней дни свои, и издерживать въ землѣ доходы ею для себя выговоренные. Было уже подозрѣніе, что оставляетъ она отечество съ желаніемъ принять Католицкую вѣру. Сенатъ посылалъ къ ней Депутата для отвращенія ея отъ сего-намѣренія; но она не уважила представленій, и учинила отреченіе въ Инспрукѣ. Утверждаютъ, что когда была она уже на границѣ, Карлъ Густавъ предлагалъ еще ей свою руку, но Христина то же отвѣчала, что Елисавета Генрику III: "ежелибъ я намѣрена была вытти за мужъ, то желала бы мужа моего сдѣлать Королемъ, а не отъ него быть сдѣлана Королевою".
   "Такимъ образомъ оставила владѣнія свои на двадцать осьмомъ году сія странная Королева, которой отреченіе почиталось отъ однихъ за верьхъ героизма, а отъ другихъ за дѣйствіе своенравія, тщеславія и непостоянства. Ежелибъ желаніе вкусить покой простой жизни, предашься ученію безъ помѣшательства, и въ нѣдрахъ философіи наслаждаться климатомъ сноснѣйшимъ Шведскаго, принудило Христину свергнуть безпокойства престола, какъ утверждаютъ хвалители ея, не ѣздила бы она изъ земли въ землю возмущать своими интригами спокойствіе всѣхъ Королевствъ, и мѣшаться въ негоціаціи производимыя между державами. Не поссорилась бы она съ Папою во время поѣздки своей въ Римъ; и по смерти Карла Густава не возвратилась бы въ Швецію пытаться, не окажутъ ли склонности сдѣлать ее опять Королевою. Во Франціи говорили, что она оставила свою корону только для того, дабы блеснуть въ Парижѣ на нѣсколько дней. Всѣмъ извѣстно, что приревновавъ къ Моналдескію, своему Обер-Шталмейстеру, она велѣла его умертвить предъ глазами своими въ оленьей галлереѣ въ Фонтенебло. Она возвратилась въ Римъ и тамъ свои дни окончила въ 1689 году."
   "Сія женщина, занимавшая столь долго вниманіе Европы, знаніями возвысилась выше своего пола; но пренебрегла благопристойности и добродѣтели, кои чинятъ его милымъ, не преодолѣвъ ни одной изъ его слабостей. Не вела она дружбы, котораябъ не походила на любовь, и за разрывомъ слѣдовала всегда ненависть. Любовники оставленные ею казалися любовниками милости лишившимися. Графъ де ла Гарди, которой приобрѣлъ всю ея довѣренность, учинился столь ей несноснымъ, что она хотѣла его погубишь. Докторъ Буделотъ ее водилъ, и съ презрѣніемъ выгнанъ. За симъ Французомъ слѣдовалъ Гишпанецъ Пигментель, но молодой Шведъ Дютошъ заставилъ его забыть. Странность ея возрасла съ склонностями, и непостоянство не знало уже предѣловъ."
   "Христина наполнила свой дворъ чужестранными учеными людьми: деньги экономическіе изтощаемы были на покупку рукописей, часто больше рѣдкихъ, нежели полезныхъ. Изъ дворца своего сдѣлала она школу, гдѣ толкователи Греческаго и Еврейскаго языка, грамматики и этимологисты занимали первое мѣсто. Она пробѣжала всѣ роды словесныхъ наукъ, и вскорѣ хотѣла слыть полуученою. Не однократно Волсіи, Сомезы вперяли въ разумѣ ея свое достоинство и славу. Въ сочиненіяхъ ихъ находила она только языкъ учености, а школьная ихъ ученость казалась ей педантствомъ, недостойнымъ ее упражнять."
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCLVIII.

Продолженіе Швеціи.

   "Правленіе Карла Густава представляетъ одни воинскіе дѣянія: сей Государь велъ войну больше по склонности нежели по нуждѣ, и учинилъ подданныхъ своихъ несчастными. Сынъ его Карлъ XI. старался изтребить власть Сената, а съ нею и вольность отечества. Но когда съ одной стороны заслужилъ имя тирана, то съ другой сдѣлалъ заведеніе, чинящее его достойнымъ народной благодарности. Онъ учредилъ земское войско, которое существуетъ понынѣ, не бывъ въ тягость ни Государству, ни обывателямъ: оно ставитъ солдатъ, не лишая деревни земдедѣлателей. Самые богатые Королевскіе помѣстья содержатъ на своемъ иждивеніи одного коннаго; мужики каждой деревни даютъ одного или многихъ по мѣрѣ своихъ доходовъ. Надлежитъ имѣть, напримѣръ двѣ, три тысячи рублей имѣнія, дабы быть обязану нарядить солдата. Мужикъ, имѣющій только тысячу рублей, складывается съ другимъ, которой столько же имѣетъ; а еягели у него меньше, то со многими. По смерти солдата, поставившіе его даютъ другова, и число земскаго войска всегда пребываетъ единаково. Мужики строятъ домъ солдату, котораго содержатъ и назначаютъ ему и семьѣ его участокъ земли, которую онъ обязанъ пахать. Сіи люди, раздѣленные по деревнямъ, собираются въ назначенной день, въ главномъ пригородкѣ уѣзда, подъ предводительствомъ своихъ начальниковъ платимыхъ изъ Государственнаго, казначейства. Въ силу учрежденія военные люди не заключаются, какъ тюремные, въ праздныхъ гарнизонахъ. Начинай съ Генерала до солдата, всѣ имѣютъ жилище и землю, которую работаютъ какъ свое собственное добро. Пространство и доброта сей земли сравниваются съ степенями службы; и таковыя земли отводятся имъ только въ помѣстьяхъ принадлежащихъ правительству."
   "Королева, супруга его, тронутая бѣдностію народа управляемаго съ жестокостію отъ Короля раздала всѣ деньги, кои имѣла, несчастнымъ приступающимъ къ воротамъ дворца. Она для пособія имъ продала свои драгоцѣнные каменья, мебли и даже платье. Не имѣя больше ничего испытала смягчить сердце Монарха, но сей несмягчаемой Государь далъ ей слѣдующей грубой отвѣтъ: "Государыня, мы взяли васъ для того, чтобъ вы дѣлали намъ дѣтей, а не для того, чтобъ давали совѣты." Королева оставила его и печаль причиненная симъ немилосерднымъ отвѣтомъ ввергла ее въ задумчивость, коей приписываютъ смерть ея. При послѣднемъ издыханіи подозвала она къ себѣ дѣтей своихъ, и обратясь къ имѣющему быть наслѣдникомъ: "сынъ мой, сказала ему, ежели ты будешь Королемъ, имѣй жалость надъ подданными; поступай съ ними милосердно: возврати имъ ихъ имѣніе и привиллегій." Сія Государыня была Елеонора, дочь Датскаго Короля и мать Карла XII.
   "При семъ имени, вскричалъ Ораторъ, вижу я, что вниманіе ваше удвояется. Карлъ сынъ отца, котораго Швеція уподобляла Филиппу, шелъ по стезямъ Александра и усилился на него походить. Первая его попытка была нападеніе на Данію въ самомъ виду Копенгагена. Датчане разставленные по берегу пущали въ него тучи пуль, и Король слыша свистъ около головы своей, сказалъ смѣючись, что впредь не хочетъ онъ слушать другой музыки. Онъ присталъ и высадилъ войско не смотря на усиленія неприятеля, прогналъ его и завладѣлъ ретраншементами. Духовенство и главное мѣщанство просили его пощадить столицу. Карлъ, по побѣдѣ учинясь скромнымъ, объявилъ, что онъ поднялъ оружіе не для раззоренія городовъ, но для І принужденія исполнять трактаты. Сей Государь имѣлъ тогда только осьмнадцать лѣтъ."
   "Царь, предводительствуя арміею изъ восмидесяти тысячъ человѣкъ состоящею, осадилъ городъ Нарву. Карлъ отправился на ея защищеніе, говоря: "я иду драться съ Россіянами, а когда освобожу Нарву, пойду бить Саксонцовъ". Представляли ему опасность вступать съ меньшимъ числомъ въ сраженіе съ столь многочисленнымъ войскомъ: но онъ того не уважилъ, и въ самомъ бою отправлялъ службу солдата и офицера, убиты подъ нимъ двѣ лошади. Садясь на третью сказалъ онъ, что Россіяне заставляютъ его дѣлать екзерцицію. По разнымъ обстоятельствамъ, о коихъ долго бы надлежало говорить, послѣдніе оставили побѣдителю свои ретраншементы, пушки и обозъ. Офицеры, и даже Генералъ, Князь де Кроа, сдались Карлу XII, которой принялъ ихъ благосклонно, велѣлъ отдать имъ шпаги, и узнавъ, что они не имѣютъ денегъ, послалъ тысячу талеровъ Генералу и по пяти сотъ каждому офицеру. Въ память сей славной баталіи выбиты въ Стокгольмѣ разныя медали."
   "Я не буду слѣдовать за симъ героемъ во всѣхъ его походахъ противъ Царя и Короля Польскаго. Сей послѣдній вознамѣрясь просить у него о мирѣ поручилъ о томъ стараніе славной Графинѣ Кенигсмаркъ, своей любовницѣ, женщинѣ знаменитой породою, разумомъ и красотою. Можетъ быть Августъ думалъ, что Карлъ XII. не будетъ въ состояніи устоять противъ прелестей подобной мировщицы: но онъ разпаляемъ будучи единымъ жаромъ господствованія не былъ изъ такихъ людей, кои попускаютъ женщинамъ предписывать законы. Онъ не хотѣлъ и видѣть Графини, употребляющей всѣ средства гдѣ нибудь его встрѣтить. Случилось ей быть однажды на его дорогѣ: Карлъ удовольствовался ей поклониться и поскакалъ во весь опоръ не сказавъ ни слова. Возвратясь въ Польшу не упустила она возпѣть нечувствительность сего холоднаго Монарха стихами, въ которыхъ всѣ боги хвалили разные его качества, кромѣ Венеры и Бахуса, кои ни слова объ немъ сказать не хотѣли."
   "Вознамѣрясь свергнуть съ престола Польскаго Короля, Карлъ овладѣлъ Варшавою; и какъ настояли, чтобъ онъ взялъ для самаго себя сію корону, учинилъ онъ тотъ удивительной отвѣтъ: "я хочу завоевать Королевства только для того, чтобъ имѣть славу ихъ давать." Полюбя отверстой видъ лица молодаго незнакомаго воеводы, Стачислава Лещинскаго, вздумалъ сдѣлать его Королемъ, заставилъ подтвердить свой выборъ Сеймомъ, и самъ сокровенно присудствовалъ при избраніи. Разсказываютъ, что одинъ солдатъ изъ его войска отнялъ обѣдъ у крестьянина, а сей принесъ ему жалобу: при допросѣ солдатъ сказалъ Монарху: "Государь, вы отняли корону у Саксонскаго Курфирста; для чегожъ мнѣ не взять индѣйки у мужика? Правда, отвѣчалъ Король, что я отнялъ Королевство у Августа; но я для себя ничего не оставилъ." Простилъ онъ однако солдату за острую его отповѣдь, и далъ мужику въ награжденіе десять червонныхъ."
   "Неукротимая злость Короля Шведскаго прошивъ Императора Россійскаго заставила его помышлять такожъ о низверженіи его съ престола. Солдаты удрученные толикими походами желали возвратиться домой. Генералъ-Квартермистръ, у котораго Король потребовалъ списка дорогъ изъ Лейбцига во всѣ столицы свѣта, поставилъ нарочно въ заглавіи: "дорога изъ Лейбцига въ Стокгольмъ", дабы дать понять желаніе всего войска: но Карлъ читая первыя строки сказалъ: "вотъ дорога, по которой намъ долго не ходить".
   "Сей Государь, по своенравію весьма чрезвычайному, проходя близъ Дрездена, вздумалъ проститься съ низверженнымъ Монархомъ. Онъ въѣхалъ въ городъ и прямо во дворецъ въ препровожденіи нѣсколькихъ офицеровъ. Августъ, изумленной таковымъ посѣщеніемъ. Не имѣлъ и времени помыслить о пользѣ, какую бы получить могъ отъ безразсудности своего неприятеля. Карлъ, позавтракавъ съ нимъ, велѣлъ себѣ показать укрѣпленія, и былъ такъ спокоенъ, какъ бы ходилъ по своей столицѣ.-- Наконецъ удовольствовавъ любопытство, простился съ Курфирстомъ, обнялъ его и возвратился въ свою армію, находящуюся въ великомъ о немъ безпокойствѣ. На другой день Августъ собралъ чрезвычайной совѣтъ, о которомъ любящіе шутить сказали: "онъ разсуждаетъ сегодня о томъ, что ему вчерась надлежало сдѣлать."
   "Царь, возторевоженной скоропостижнымъ походомъ Шведскаго Короля, посылалъ къ нему, сказываютъ, съ мирными предложеніями: но сей надмѣнной Монархъ отвѣчалъ, что въ Москвѣ хочетъ трактовать съ Императоромъ. Наполни голову сею пышною мыслію, отправился онъ для осады Полтавы, и приступилъ къ ней съ невѣроятнымъ жаромъ: но Россіяне, коихъ самъ научилъ воинскому искуству возпротивились ему такожъ съ невѣроятною храбростію. Карлъ былъ раненъ, и держали совѣтъ, не отрѣзать ли ему ноги. Одинъ лѣкарь просвѣщеннѣе другихъ взялся спасти ее, но не смѣлъ употребить своего средства, потому что оное было весьма болѣзненно. "Какъ, вскричалъ Король съ сердцемъ, я не требую, что бы имѣли ко мнѣ больше уваженія какъ къ самому послѣднему моему солдату: я хочу, чтобъ со мною также поступили, и повелѣваю." Лѣкарь сими словами ободренной началъ кроить по ногѣ, и больной не оказалъ ниже вида, что страдаетъ."
   "Я умолчу о подробностяхъ славной Полтавской баталіи. Всѣмъ извѣстно, что Карлъ XII. лежа на носилкахъ, чинилъ на ннй чрезвычайные усиленія, и что въ семъ мѣстѣ изчезла яко дымъ, та армія побѣдителей, коихъ успѣхи чрезъ цѣлые девять лѣтъ, были столь скоры, столь постоянны, столь чрезвычайны."
   "Карлъ, спасшійся въ Бендеры, вздумалъ вооружить Оттоманскую Имперію противъ Россійской, и не преставалъ подущать всякими образами Порту для склоненія Султана къ сей войнѣ: въ чемъ наконецъ предуспѣлъ, и Великому Визирю приказано итти противъ Россіи. Царь съ своей стороны выступилъ противъ Турковъ, и найдясь въ затруднительномъ положеніи, нашелъ способъ склонить Визиря въ миру. Король Шведской, горя нетерпѣніемъ схватиться, прискакалъ, и осмотри положеніе обѣихъ лагерей сказалъ Турецкому предводителю: "дай мнѣ десять пушекъ, и я обязуюсь чрезъ два часа взять въ полонъ всю сію армію, Государя и дворъ его." Визирь, которой не хотѣлъ надъ собою видѣть произшедшаго подъ Полтавою, далъ сей благоразумной и при томъ язвительной Карлу отвѣтъ: "ежели я его возьму въ полонъ, кто будетъ править Имперіею во время его отсудствія?" Потомъ заключилъ онъ трактатъ съ Императоромъ, а Карлъ въ отчаяніи возвратился въ Бендеры."
   "Сколь Король Шведской ни былъ осыпаемъ чрезъ цѣлые четыре года всѣми возможными благотвореніями отъ Султана, не былъ еще доволенъ. Онъ взялъ себѣ въ голову, что Турки должны отправить его въ Швецію съ многочисленною арміею, и хотя Султанъ писалъ къ нему уговаривая возвратиться домой, упрямился онъ слѣдовать сему совѣту."
   "Наконецъ Султанъ наскучивъ таковымъ упрямствомъ, собралъ Диванъ, на которомъ положено употребить силу для выгнанія Короля изъ его убѣжища. Сей послѣдній извѣстился безъ страха о угрозахъ Порты и отвѣчалъ съ гордостію, что будетъ защищаться до послѣдней капли крови, и не поѣдетъ прежде, какъ самъ найдетъ за благо. Турки окружили его домъ, и въ слѣдствіе повелѣній насланныхъ по держаніи другаго Дивана, на которомъ положено напасть на него явною силою, и что смерть его не можетъ почтена быть за преступленіе, ежели онъ станетъ противиться; и янычары, кои удивлялись его отвагѣ и были довольны его щедростію, заклинали его не принуждать ихъ обратить противъ него свое оружіе, и брались проводить куда онъ хочетъ. Вмѣсто благодарности онъ угрожалъ отрѣзать имъ бороды, ежели они не отступятъ."
   "Сіи люди будучи раздражены, учинили наконецъ нападеніе. Они толпою ворвались въ покой и начали грабить. Карлъ, имѣя пѣну во рту отъ сердцовъ, бросился на нихъ съ обнаженною шпагою, и въ дракѣ получилъ пулю, которая оцарапила ему носъ и отстрѣлила конецъ уха. Оставалась еще большая зала, до которой Турки не могли добраться. Король велѣлъ ее отворить, отдохнулъ, учинилъ осмотръ своему ополченію, состоящему въ шестидесяти человѣкахъ. Взявъ ихъ съ собою бросился опять на Турковъ, многихъ своею рукою побилъ, прочихъ обратилъ въ бѣгъ, и что невѣроятнымъ покажется, выгналъ всѣхъ изъ дома. Наконецъ янычары устыженные. чтъ теряютъ столько людей и времени, подложили огонь, и во мгновеніе ока оной будучи деревянной, занялся пламенемъ."
   "Въ сей крайности, одинъ Шведъ предложилъ перейти въ другой домъ подлѣ лежащій, и которой былъ каменной. Карлъ тотчасъ пожаловалъ его въ Полковники, и пробиваясь со шпагою, дабы туда перейти, задѣлъ за шпоры, упалъ, и былъ взятъ двадцатью янычарами. Онъ шпагу бросилъ на воздухъ, дабы не имѣть стыда оную отдать, и допустилъ нести себя къ Пашѣ. Сей извинялся о насиліи, кое былъ принужденъ употребишь: но Король помышляя только о своемъ отпорѣ, сказалъ ему: "ты бы другое увидѣлъ, ежели бы мнѣ хорошо помогли."
   "Оставивъ наконецъ Султановы владѣнія, Шведской Король ѣхалъ чрезъ Венгрію, Моравію, Австрію, Баварію, Виртембергъ, Фальцъ, Вестфалію и Мекленбургъ, и по тринадцатидневномъ пути прибылъ наконецъ съ однимъ только человѣкомъ, въ два часа по полуночи въ воротамъ Стральзунда. Часовому назвалъ онъ себя курьеромъ присланнымъ съ важными извѣстіями. Ввели его предъ Коменданта, которому онъ тотчасъ объявился. Прибытіе его возвѣщено пушечною пальбою и колокольнымъ звономъ; и не смотря на усталость причиненную ѣздою столь чрезвычайною, былъ онъ въ состояніи въ тотъ же день давать аудіенціи. Потомъ сѣлъ на лошадь, осмотрѣлъ укрѣпленія, гарнизонъ, и сей послѣдній обучалъ. Подданные его тѣмъ больше были обрадованы его возвращеніемъ, что начинали уже о томъ отчаяваться."
   "Продолжая все войну съ Даніею, Карлъ XII. предприялъ завоеваніе Норвегіи, и отправился туда въ саняхъ съ однимъ только адъютантомъ. Найдя закинутую рогатку велѣлъ офицеру ее отворить. Сей не знавъ Короля отвѣчалъ грубо: "отвори ее самъ." Карлъ повторилъ повелѣніе, прибавя къ нему угрозы. "Ты бы не говорилъ со мною такимъ образомъ, сказалъ офицеръ, ежелибъ не видалъ, что у меня нѣтъ шпаги; но она недалеко; подожди, и мы увидимъ кому изъ насъ отворять рогатку. Поди за своею шпагою, отвѣчалъ Монархъ." И офицеръ тотчасъ за оною побѣжалъ; но встрѣтя одну женщину, которая сказала ему, что человѣкъ съ нимъ говорившій есть Король, онъ не смѣлъ возвратиться. Между тѣмъ Карлъ слезъ съ лошади и прохаживался его ожидая. Адъютантъ отворилъ рогатку, и спросилъ у Короля, не ужъ ли бы онъ сталъ драться запретя поединки? "О, отвѣчалъ онъ, я былъ увѣренъ, что онъ назадъ не придетъ."
   "Карлъ XII. безпрестанно занимаясь своими мыслями о войнѣ и о завоеваніяхъ отправился въ 1718 году для осады Фридерикстія въ Норвегіи, и Декабря, между восмью и девятью часами вечера пошелъ онъ осмотрѣть траншею, взошелъ на работу и облокотился на парапетъ, не уважая пушечной пальбы. Мегретъ. Французской инженеръ, видя его въ опасности, говорилъ ему: "здѣсь не мѣсто Вашему Величеству, пули и ядры летятъ какъ дождь." Король отвѣчалъ: "не бойся. Я для себя ничего не боюсь; меня защищаетъ парапетъ, отвѣчалъ Мегретъ, а боюсь для васъ, вы имъ не хотите защищаться." Карлъ на сіе отвѣчалъ: "поди къ работникамъ, я тотчасъ сойду." Офицеры притомъ находившіеся отвели инженера и сказали ему, что можно удержать Короля на семъ мѣстѣ, увѣряя его только, что тутъ опасно, и въ то же время услышали свистъ пули. "О Боже мой вскричалъ Мегретъ, не ужъ ли сія пуля попала? побѣжалъ на парапетъ, и видя Монарха въ томъ же положеніи, кликалъ его два или три раза, и думая что онъ заснулъ, тянулъ его за кафтанъ. Какъ не получалъ отвѣта, велѣлъ подать огню, и нашелъ сего Государя въ крови, держащаго лѣвую руку на ефесѣ, имѣющаго голову почти совсемъ назадъ обращенную силою удара, которой ему раздробилъ кость виска, вбилъ одинъ глазъ, и вышибъ другой изъ мѣста. Симъ образомъ погибъ въ тридцать семь лѣтъ, славной Карлъ XII. коего всѣ дѣянія не походили на правду, и которой всѣ качества героя выводилъ изъ предѣловъ."
   "Сестра его Улриха Елеондра, ГессенКассельская Княгиня лишилась своего наслѣднаго права, выдя за чужестранца. Штаты собранные въ Стокгольмѣ принудили ее отречись отъ Шведской короны, дабы получила она ее чрезъ вольной выборъ народа. Она учинила еще больше, изтребила ненавистное самовластіе введенное ея предшественниками, отдала Сенату прежнюю его власть, и возстановила старинную форму правленія. Могущество трона умѣряемо было могуществомъ Штатовъ. Народъ вошелъ въ прежніе свои права: и изтребленіе самопроизвольной власти было дѣло рукъ женскихъ."
   "Мы объявляемъ, говоритъ сія Королева, что будучи возбуждаемы истиннымъ желаніемъ о благодействіи нашихъ подданныхъ, желаемъ исправить всѣ новости введенныя при Короляхъ нашихъ предшественникахъ, и совсемъ уничтожить самовластіе, отъ котораго отрекаемся на вѣки за насъ и за наслѣдниковъ нашихъ. Намѣреніе наше слѣдовательно есть возстановитъ правленіе Королевства въ прежнемъ его порядкѣ, будучи увѣрены, что Королевсная власть никогда лучше утвердиться не можетъ, какъ вкорененіемъ ее отъ насъ въ сердца нашихъ подданныхъ чрезъ правосудіе и кротость. Не могши мы сами довольно изъявить удаленія нашего отъ такого могущества, коего дѣйствія и прямо и чрезъ тайные происки причинили Государству толикіе несчастія, соглашаемся мы, что бы тотъ, кто захочетъ присвоить себѣ подобную власть былъ лишенъ престола, почитаемъ за врага Монархіи, и въ семъ качествѣ осужденъ на потерю своего имѣнія, вольности и жизни."
   "Отъ временъ весьма отдаленныхъ, власть Королей Шведскихъ ограничивалась властію Штатовъ, кои предоставили себѣ большую часть самодержавія въ управленіи народныхъ дѣлъ: но сей способъ правленія подвергся перемѣнамъ, когда народъ, изъ благодарности или по принужденію частными случаями уступилъ Государю самовластіе,, въ предосужденіе своимъ привиллегіямъ. Симъ образомъ Штаты отреклись отъ своихъ правъ, уступи ихъ Карлу XI; но нещасигіе и угнѣтенія, подъ коими стенали при Карлѣ XII, побудили возпользоваться случаемъ представившимся по его смерти, для возстановленія прежняго правленія."
   "Надлежало сыскать жертву для очищенія безпорядковъ сего послѣдняго владѣнія. Нашли оную въ особѣ Барона Герца того славнаго Министра, которой повелѣвалъ Карломъ XII, и котораго укоряли въ худомъ употребленіи довѣренности и въ возбужденіи Государя на тиранство, учинился онъ особливо ненавистнымъ, хотя наложить подать на духовенство, которой нигдѣ не сносилъ великодушно подобныхъ попытокъ. Раздраженные попы описали его безбожниковъ, и возпалили еще большую къ нему ненависть въ народѣ. Рѣшено было принести его на жертву изкорененію самопроизвольной власти; и онъ подъ висѣлицею исполнилъ приговоръ Стокгольмскаго Сената, осудившаго его на потеряніе головы."
   "Въ новой конституціи Шведской Монархіи всѣ дѣти Королевской фамиліи мужескаго пода имѣютъ право къ коронѣ, слѣдуя порядку ихъ рожденія: но прежде вступленія въ правленіе, призываемой на престолъ обязанъ обѣщаться съ клятвою, ненавидѣть неограниченную власть и наказывать, яко неприятеля Монархіи и народа, всякаго, кто покусится стараться вновь оную ввести. Не долженъ онъ сбывать ни земелъ ни доходовъ Государства; Королевичи и Королевы не могутъ имѣть ни содержанія, ни приданаго инаго какъ наличными деньгами. Король долженъ править вмѣстѣ съ Сенатомъ, безъ согласія коего не можетъ объявить войны, постановить закона, наложить подать, перемѣнить деньги, уничтожить учрежденіи, касающіеся до мореходства, мануфактуръ, торговли. Послѣдующій Сеймъ прибавилъ къ сему новыя ограниченія, самодержавной власти и положилъ, чтобъ во всѣхъ дѣлахъ, гдѣ нужна Королевская подпись, ежели онъ на то не станетъ соглашаться, вмѣсто его руки печатать именемъ его вы--рѣзаннымъ на мѣди."
   "Скоропостижной переходъ изъ неволи въ наивеличайшую вольность, не причинилъ великихъ замѣшательствъ, кои обыкновенно спутешествуютъ перемѣнамъ. Штаты направили злоупотребленія порочнаго правленія, но все производилось съ разсудкомъ. Самые нужные, но дотолѣ незнаемые или презрѣнные ремесла привлекли на себя первое вниманіе правленія. Потомъ приложено стараніе о искуствахъ выгоду или удовольствіе доставляющихъ. Появились о самыхъ глубокихъ наукахъ сочиненія разумные, заслужившіе быть присвоенными отъ народовъ наипросвѣщеннѣйшихъ Молодое дворянство начало ѣздить обучаться во всѣ Европейскіе Государства, гдѣ только было можно чему нибудь обучиться; и граждане удалившіеся изъ сей опустошенной земли, возвратились въ нее съ дарованіями приобретенными въ сообщеніи съ другими народами. Порядокъ, политическая экономія, разныя отрасли правленія учинились предметомъ всѣхъ разговоровъ; все, что могло касаться до Республики, было разваживаемо въ общихъ собраніяхъ, и съ вольностію хулимо или похваляемо въ сочиненіяхъ. Со всѣхъ сторонъ свозилось просвѣщеніе, и чужестранцы проѣзжающіе съ полезными знаніями и выдумками благосклонно принимались."
   "Королева Ульриха, уступя Штатамъ часть своей власти, отдала и остальную совсемъ супругу своему Фридерику I. Гессенкассельскому Князю, котораго по желанію ея провозгласили Шведскимъ Королемъ. Въ одинъ человѣческой вѣкъ видны были въ семъ Королевствѣ два произшествія, коимъ въ другихъ земляхъ нѣтъ примѣра. Двѣ Королевы сошли съ престола своихъ отцевъ; но Христина оставила корону по своему непостоянству, а Ульриха по любви къ супругу. Одна искала вольности безъ всякаго принужденія; другая хотѣла исполнить вѣрно обѣщаніе, учиненное; при своемъ бракѣ. Сіи двѣ Королевы не были такожъ сходны и личными своими свойствами: Христина имѣла много разума, мало разсудка, хотѣла вознестись выше верьховной степени, на которую возвело ее рожденіе; Ульриха, имѣя разумъ не столь отверстый, но больше добродѣтели, довольствовалась жребіемъ ниже того, къ которому призвало ее небо; и когда одна привлекла на себя вниманіе исторіи, другая сотворена была образцемъ для сферы больше ограниченной."
   "Обѣ онѣ получили жизнь отъ Государей, коихъ имена всегда прославляться будутъ въ лѣтописяхъ Королевства. Густавъ Адольфъ соединялъ въ своей особѣ удивительные качества, коихъ промыслъ Божій не щадитъ для смертныхъ предопредѣленныхъ ко исполненію наивеличайшихъ намѣреній. Карлъ XI. имѣлъ разумъ нужной для его вѣка и для свойства его предприятій. Первой всѣ предметы видѣлъ въ великомъ образѣ. Второй не пренебрегалъ наималоважнѣйшихъ подробностей. Густавъ вступилъ въ правленіе, поколебанное домашними несогласіями; Карлъ, возходя на престолъ, нашелъ казну пустую и източники дохода въ изсохшіе. Густавъ разширилъ предѣлы Королевства, сотворилъ великихъ людей, установилъ славу имени Шведскаго. Карлъ умножилъ Государственные доходы, и ввелъ порядокъ въ разпоряженіи оными. Густавъ, для произведенія великихъ своихъ предприятій, не коснулся ни мало до вольности подданныхъ, а Карлъ тѣмъ свои началъ, что оную захватилъ. Одинъ основывалъ могущество свое на трудолюбіи, торговлѣ и зажиткѣ подданныхъ, а другой напрягалъ всѣ силы, для привлеченія къ себѣ всѣхъ богатствъ Государства. Густавъ при возшествіи на престолъ нашелъ народъ огорченнымъ, недовольнымъ; умѣлъ приобрѣсти его любовь и почтеніе. Карлъ потерялъ его привязанность и посѣялъ сѣмена вражды, кои возмутили правленіе его сына и стѣснили границы Королевства. Однимъ словомъ, разумъ Густава долженствовалъ возвести Государство на верьхъ славы и могущества; а разумъ Карла не могъ произвести инаго, какъ оставить его въ прежнемъ положеніи. Оба сіи Государя преступили границы умѣренности: первой въ своихъ войнахъ, второй въ своей бережливости, но обоихъ можно извинить: одинъ видѣлъ себя окруженна замѣшательствами и раздорами; второму надлежало бороться съ бѣдностію, которую труднѣе побѣдить, нежели самыхъ неприятелей."
   "Супругъ Ульрихи, Фридерикъ I. старался въ нѣдрахъ мира, направить безпорядки, причиненные несчастными войнами: но наиболѣе образуетъ правленіе сего миролюбиваго Монарха, перемѣна произшедшая въ нашихъ нравахъ и поступкахъ: она оживила искуства, науки, трудолюбіе, торговлю, мореходство, рудокопную работу. Сія эпоха въ глазахъ подлости не представляется можетъ быть довольно блестящею, но не можно довольно выхвалить принесенныхъ ею выгодъ: она дѣйствіями своими наполнила насъ удивленіемъ, а въ чужестранныхъ возбудила зависть. Престолъ былъ източникомь, изъ котораго разливались въ даль движеніе, жизнь, проворство, одобренія и поощренія. Не было нужды пробираться до Государева жилища кривыми дорогами, терять время въ безполезныхъ исканіяхъ, льстить чванство любимца, или покупать за великую цѣну его покровительство. Внутренніе покои отверсты были разуму и знаніямъ. Въ одномъ мѣстѣ видны были планы и проэкты, коихъ исполненіе долженствовало привести границы наши въ безопасность и вывести Королевство изъ его слабости. Въ другомъ взоръ съ удовольствіемъ остановлялся на библіотекахъ, кабинетахъ медалей, естественной исторіи: онъ самъ былъ окруженъ учеными людьми, искусными художниками и особами во всякомъ родѣ достойными. Весь свѣтъ возпалялся любовію знанія, усердіемъ къ общему благу, и невѣжество скрывалось нѣсколько времени, съ намѣреніемъ просвѣтиться и сообразиться всеобщему вкусу."
   Ораторъ окончилъ свою рѣчь похвалою Адолфа Фридерика Голштейн-Етинскаго, котораго Фридерикъ I. умершій бездѣтенъ, назначилъ въ наслѣдники. При немъ произшелъ тотъ заговоръ, которой едва не изтребилъ конституцію Государства, едва не изпровергнулъ обязательства Ульрихи и ея супруга, едва не уничтожилъ присягу сего новаго Короля. Получено извѣстіе, что въ 22 день Іюня 1756 года соглашенось захватить собранные Штаты и чрезъ насиліе перемѣнить законы и форму правленія. Планъ заговора состоялъ въ томъ, чтобъ ночью послать въ одно предмѣстіе столицы вооруженныхъ людей занять арсеналъ, взять изъ него пушки, а между тѣмъ разные частные люди имѣли склонять другихъ гражданъ чрезъ обѣщанія и награды войтить въ сей заговоръ. Поручено имъ особливо было ослѣпить блескомъ золота чернь и полкъ гвардіи, находящейся въ гарнизонѣ въ здѣшнемъ городѣ. Когда думали, что все готово къ возмущенію, заговорщики имѣли повелѣніе явиться съ бунтовщиками въ то самое время, какъ покажутся офицеры, одни ими предводительствовать, а другіе снабдить ихъ оружіемъ и порохомъ.
   Дабы удобнѣе склонить чернь къ возмущенію, приказано кричать, что особа Королевская въ опасности, и сыпать повсюду деньги. Другимъ было повелѣно собраться около дворца, просить Монарха вытти и представить ему именемъ народа большую прежней власть и могущество. Наипочтеннѣйшіе члены Сената, особы отправляющія наиважнѣйшія должности, имѣли быть схвачены, а народъ долженствовалъ оставаться собраннымъ до тѣхъ поръ, пока Штаты не согласятся дать Королю власть не столь ограниченную. Колодниковъ содержащихся по преступленіямъ имѣли освободить и употребишь для похищенія всѣхъ бумагъ и актовъ. Совѣтовали избѣгать пролитія крови ежели можно, но никого не щадить, когда встрѣтится сопротивленіе.
   Заговорщики, имѣющіе собрать чернь, разстались въ кофейномъ домѣ въ одиннадцать часовъ вечера; каждой пошелъ къ своему мѣсту для увѣдомленія подольщенныхъ быть въ готовности итти по первому барабанному бою; но самимъ имъ дано знать, что начальники ихъ отложили исполненіе заговора до слѣдующей ночи. Причиною сей остановки было то, что Графъ Браге, которой въ деревняхъ своихъ собиралъ ружья, порохъ и пули для перевезенія водою въ Стокгольмъ, не могъ прибыть за бурею возставшею на озерѣ.
   Сія препона, отнимая у заговорщиковъ способъ исполнить въ тотъ день предприяшіе, спасла отъ побоища; ибо на другой день капралъ Шведвинъ открылъ о заговорѣ своему Порутчику, Графу Крейцу, а сей донесъ Штатамъ, кои тотчасъ велѣли забрать подъ караулъ большую часть преступниковъ. Поставленъ подъ ружье полкъ артиллеріи, на котораго вѣрность полагались. Мѣщанская конница дѣлала объѣзды во всѣхъ частяхъ города, а пѣхотные отряды занимали важнѣйшіе мѣста. Не смотря на все сіе, бунтовщики покушались завести волнованіе въ столицѣ, и во многихъ мѣстахъ поджигали: но мѣры хорошо принятыя вскорѣ тому пособили, упражнялись потомъ въ чиненіи допросовъ заговорщикамъ; и 27 Іюня нѣтъ молебенъ во всѣхъ церквахъ въ благодареніе за счастливое открытіе бунта.
   Капралъ Шведвинъ, какъ первой къ тому послужившій, награжденъ за вѣрность и усердіе. Штаты подарили ему сто тысячъ талеровъ на покупку земли, которою владѣть будетъ онъ и его потомство навѣки. Данъ ему дворянской дипломъ, чинъ и жалованье Порутчика. Какъ одинъ гвардейской солдатъ по имени Люстигъ, также далъ несомнѣнное доказательство усердія сво, его къ отечеству, подарено ему двѣнадцать тысячъ талеровъ съ обѣщаніемъ произвести въ Унтеръ-Офицеры, ежели хочетъ остаться въ службѣ, или дать отпускъ, ежели предпочитаетъ оную оставить. Надъ преступниками судъ произведенъ, и главные наказаны смертію.
   Цѣль сего заговора была та, чтобъ Королю дать больше власти. Что тогда не удалось, счастливѣе къ концу приведено въ 1772 году при Густавѣ III. сынѣ и наслѣдникѣ Адолфа Фридерика. Королевство стенало подъ мучительною Аристократіею, и ежели вѣришь изданнымъ въ печать объясненіямъ, все дѣлалось безъ вѣдома Монарха. Давали ему подписывать повелѣнія, не требуя его. совѣта. Положено, сказываютъ будто было, схватишь его особу, посадить подъ караулъ, когда прибудетъ Упландской полкъ, ожиданной въ ночи съ ід на 20 Августа. Отлучены были отъ Государя всѣ тѣ, кои пользовались его довѣренностію; хотѣли разпечашывать его письма и читать въ Сенатѣ прежде нежели ему ихъ отдавать. Другое извѣстіе гласитъ, что когда Его Величество въ полномъ собраніи возпротивился назначенію одного главнаго Коменданта, споръ дошелъ до брани между имъ и Сенаторами; что онъ оставилъ съ сердцемъ залу и прямо пошелъ въ караульню.
   Какъ бы то ни было, Король прибылъ въ десять часовъ по утру въ арсеналъ, на парадное мѣсто; смотрѣлъ проходящую гвардію, и шелъ пѣшкомъ со многими офицерами за отрядомъ ведомымъ на караулъ во дворецъ. Когда пришли на площадь и построились противъ фрунта, которой смѣнять надлежало, Король приказалъ стоять подъ ружьемъ и вошелъ со всѣми офицерами въ залу гвардіи. Онъ описалъ имъ мучительство угнѣтающее Королевство. Спросилъ, хотятъ ли они пособить ему свергнуть иго, возвратить Швеціи старинную вольность, коею пользовалась она при Короляхъ Густавѣ Вазѣ и Густавѣ Адолфѣ. Два Капитана отказались; у нихъ отобраны шпаги. Прочіе согласились на виды Его Величества, получа увѣреніе, что онъ никогда не коснется до вольности отечества. Въ слѣдствіе сего потребовалъ онъ, чтобъ они учинили присягу повиноваться ему во всемъ томъ, что прикажетъ; что и было исполнено.
   Король спросилъ потомъ у двухъ баталіоновъ гвардіи, собранныхъ во дворцѣ, довольны ли они властію присвояемою вельможами въ Королевствѣ? Всѣ отвѣчали нѣтъ, какъ того ожидать надлежало. Они еще прибавили, что отдадутъ кровь и жизнь свою для сверженія ига, учинили присягу и кричали да здравствуетъ Король. Розданы имъ картуши и пули на случай нужды. Сенаторы слыша оной крикъ изъ залы, гдѣ находились, бросились къ окнамъ на площадь. Король послалъ отрядъ захватить двери и никого не выпускать. Они хотѣли дѣлать представленія, но заставили ихъ молчать, говоря, что Аристократія ихъ кончилась и ихъ самихъ больше не признаютъ полномочными народа. Съ дворцовой площади Король пошелъ въ артиллерію, и полкъ тамошній учинилъ ту же присягу, что и гвардія. Король обнадежилъ его письменно, что намѣреніе его единственно состоитъ въ возстановленіи покоя въ отечествѣ, чрезъ возстановленіе прежней Шведской вольности; что онъ отрицается отъ ненавистной Королевской неограниченной власти, и отъ всего, что только носитъ имя самодержавія, и что за первую честь почитаетъ быть первымъ гражданиномъ вольнаго народа. Въ то же время Его Величество приказалъ обнародовать, при звукѣ трубъ и литавръ, что никто не долженъ ничего бояться для своей особы и имѣнія, что намѣренія его клонятся только къ возстановленію тишины и изкорененію несогласій. Мѣщанской и морской караулъ сами собой пришли учинить присягу, и повсюду, куда Король обращался, всякой спѣшилъ увѣрять его о своемъ послушаніи. Онъ былъ въ Ратушѣ, гдѣ магистратъ ему присягнулъ; потомъ въ Адмиралтействѣ, гдѣ матросы взлезши на мачты и рейны, чернь покрывающая берега, изъявляли возклицаніями свою радость.
   Такимъ образомъ кончился сей день столь достопамятной въ Шведскихъ лѣтописяхъ. Ночь была спокойна; разставлены караулы по разнымъ околоткамъ; Король самъ ходилъ дозоромъ по нѣкоторымъ улицамъ, въ другіе посылалъ надѣжныхъ офицеровъ. На другой день, 20 того же мѣсяца Его Величество присудствовалъ въ собраніи разныхъ городскихъ цѣховъ и привелъ ихъ къ присягѣ, что впредь они не будутъ повиноваться ни Штатамъ, ни тѣмъ, кои ихъ представляютъ, но единственно Королю. Онъ ни гдѣ не нашелъ сопротивленія, повсюду былъ принятъ съ возторгомъ радости. Многіе члены сейма пришли во дворецъ съ увѣреніями о своей ему вѣрности. Получилъ онъ такожъ въ сей день извѣстіе отъ своихъ братьевъ со знаками ихъ преданности. Они занимались въ провинціяхъ въ принятіи присягъ отъ жителей, какъ то Густавъ чинилъ въ столицѣ. Штаты получили повелѣніе собраться на другой день, съ точнымъ предписаніемъ всѣмъ членамъ присудствоватъ, подъ наказаніемъ предписаннымъ законами противъ измѣнниковъ отечества. Сенатъ по обычаю долженствовалъ провожать туда Короля; но онъ былъ запертъ въ залѣ; Его Величество въ Королевскомъ одѣяніи шелъ одинъ въ собраніе, и велѣлъ въ ономъ прочесть рѣчь о состояніи, до котораго противники Королевской власти довели Государство. Монархъ заключилъ предложеніемъ сейму, возстановить старинную и истинную форму Шведскаго правленія, состоящую въ пятидесяти восьми статьяхъ, кои были прочтены и приняты съ радостію. Всѣ чины оныя подписали и присягнули сохранять и защищать новую конституцію.
   Главныя статьи гласятъ: "что сеймъ имѣетъ собираться всякіе три года, ежели Король найдетъ то нужнымъ; что засѣданія его не могутъ продолжаться болѣе трехъ мѣсяцевъ; что согласится на подати, на кои Его Величество потребуетъ его согласія; что впрочемъ не будетъ разсуждать о другихъ, дѣлахъ, кромѣ тѣхъ, кои предложены будутъ Государемъ; что Его Величество можетъ объявить войну, заключить миръ, обнародывать, уничтожать, перемѣнять законы согласно съ Штатами; что одинъ онъ будетъ имѣть право раздавать чины и должности политическія, гражданскіе и воинскіе; что Сенаторы впредь могутъ только совѣтовать, а Король все имѣетъ рѣшишь, какъ ему за благоразсудится, и проч."
   Сія перемѣна, произведенная молодымъ Монархомъ безъ пролитія крови. и съ одобреніемъ всѣхъ становъ, доказываетъ въ самомъ дѣлѣ, что правленіемъ не были довольны. Гласъ народа кажется подтвердилъ не только жалобы Государя, но и надежду подаваемую имъ народу о доставленіи ему лучшаго состоянія. Вотъ слова рѣчи его, держанной предъ Штатами 21 Августа 1772 года.
   "Вольность, сіе наиблагороднѣйшее право, человѣчества, была превращена въ рукахъ господствующей партіи въ Аристократической деспотизмъ: а сія вскорѣ была попрана противною, которая такожъ порабощена небольшимъ числомъ частныхъ людей." "Единственная цѣль моя состояла въ томъ, чтобъ возстановить истинную вольность: она одна, любезные мои подданные, можетъ васъ счастливыми сдѣлать. Для достиженія сего счастія, надлежитъ, чтобъ Королевство, было управляемо закономъ непремѣннымъ, и, коего бы ясное и точное израженіе не поддавало повода къ ложнымъ толкованіямъ; которой бы связывалъ не только Короля, но взаимно и Штатовъ; которой бы не могъ быть перемѣненъ ни уничтоженъ безъ ихъ и Государева согласія; которой бы позволялъ Монарху ревнующему объ отечествѣ, сноситься съ Штатами, и чтобъ сіи послѣдніе не выводили изъ того причины къ своему безпокойству и тревогѣ; который бы наконецъ соединялъ Короля и Штаты въ одномъ видѣ, то есть въ общемъ благѣ Королевства."
   Я есмь и пр.
   

ПИСЬМО CCLIX.

Продолженіе Швеціи.

   Прочія провинціи, кои составляютъ Свеонію, или собственно называемую Швецію, суть: Нериція, Весгаманія, Далекарлія и Упландія, имѣющія главными городами Оребро, Вестерасъ, Фулгумъ и Стокгольмъ, которой есть столица всего Королевства.
   Сказываютъ, что знаменитая Маргерита Валдемаръ, та славная Датская Королева, которая Калмарскимъ союзомъ, совокупила вмѣстѣ всѣ Сѣверныя короны, велѣла вырѣзать на деньгахъ битыхъ въ Оребрѣ букву О, начальную имени сего города съ небольшою перпендикулярною чертою въ срединѣ, представляющею видъ женскихъ частей для униженія Шведовъ, попустившихъ править собою женщинѣ. Въ Оребрѣ хвастаютъ его древностію, ружейною фабрикою и коврами, укрѣпленнымъ замкомъ, портомъ на озерѣ Гилмерѣ, изъ котораго чрезъ каналъ доѣхать можно до Стокгольма, торговлею, провинціальною разправою, и особливо вѣрностію вѣсовъ и мѣръ.
   Епископской городъ Арозъ или Вестеразъ ибо онъ носитъ сіе двойное имя, славенъ побѣдою Густава Вазы надъ Датскимъ Королемъ Христіаномъ II. и собраніемъ Штатовъ, признавшимъ Шведскую корону наслѣдною въ его домѣ. Христіанъ для охлажденія жара въ Густавѣ, перевезъ въ Копенгагенъ мать и сестеръ сего героя, угрожая мстить ихъ смертію, ежели побѣдитель не перестанетъ возмущать подданныхъ его къ бунту. Сіе обстоятельство доставило нашему стихотворцу Пирону наилучшее мѣсто въ его трагедіи, которому многіе старались потомъ подражать.
   Предложеніе учинить корону наслѣдную въ фамиліи Густава принято единогласно въ знакъ благодарности за великія его услуги: но Христіанъ внесъ Шведской гербъ въ свой, какъ родъ протестаціи противъ сей уступки. Соборная церковь въ Вестерасѣ славится своею красотою и гробницею Ерика XIV.
   Говорится въ пословицу, что кто не видалъ Фалтума, не знаетъ Швеціи, для означенія важности сего города, которой однако деревянной. Онъ есть столица Далекарллнъ, у коихъ начались или кончились всѣ случившіяся въ здѣшнемъ Королевствѣ перемѣны. Почитаютъ ихъ произшедшими отъ Скифовъ, и они сохранили донынѣ ихъ нравы, одежду, храбрость, и имѣютъ особой языкъ подходящей къ Готскому. Есть приходы, гдѣ всякой житель умѣетъ всѣ ремесла нужныя для жизни. Они ходятъ по провинціямъ и работаютъ все, что ихъ ни заставятъ дѣлать. На Возшокъ отъ Фалгума лежитъ славной заводъ, могущій ежегодно принести до шестидесяти тысячъ квинтилей міды, но нынѣ едва половина сего добывается.
   Упландія, получившая имя отъ города Упсаля, есть провинція наилучше населенная и наиплодороднѣйшая во всей Швеціи. Сверьхъ двѣнадцати рѣкъ, ее орошающихъ, есть въ ней множество озеръ, между коими примѣчанія достойно Меларское. увѣряютъ, что находится на немъ до тысячи двухъ сотъ острововъ: но главное его достоинство въ томъ, что берега повсюду украшены городами, замками, церквами, загородными домами, дворянскими землями и мызами.
   Упсалъ, одинъ изъ древнѣйшихъ городовъ въ Сѣверѣ, лежитъ на рѣкѣ Фирисѣ, раздѣляется ею на двѣ части, былъ столицею Швеціи, жилищемъ ея Государей, сѣдалищемъ великаго жреца, главнаго приказа правосудія, и первымъ украшеніемъ древней Скандинавіи. Нынѣ въ немъ живетъ единственной Архіепископъ Королевства, коронуются Короли, пребываютъ Губернаторы и провинціальная разправа, берутъ Шведскіе географы первой ихъ меридіанъ, и кладутся многіе изъ Монарховъ. Славенъ онъ также ярмонками, кои держатся зимою на льду, Королевскою въ 1728 заведенною Академіею Наукъ, обсерваторіею основанною ученымъ Профессоромъ Целсіемъ, Линнеевымъ ботаническимъ садомъ, физическимъ кабинетомъ, анатомическою залою, манежемъ, держаннымъ въ 15д5 году Синодомъ, на которомъ Штаты обязались слѣдовать Аусбургскому исповѣданію, превозходною библіотекою, въ которой считается больше шестидесяти тысячъ книгъ, и около тысячи рукописей, изъ коихъ наидрагоцѣннѣйшая есть переводъ четырехъ Евангелистовъ на Готскомъ языкѣ.
   Библіотекарь не упустилъ мнѣ примѣтить сочиненія всѣхъ ученыхъ Королевства отличившихся науками или знаніями. Сперьва между историками показалъ Олая Магнуса, Архіепископа Упсальскаго, написавшаго по Латыни исторію Сѣверныхъ народовъ; Густава Адолфа оставившаго свою жизнь и журналъ своихъ походовъ; Бароншу Баатъ, сочинившую родословныя таблицы главныхъ своей земли фамилій; Іоанна Мессенія писавшаго о Шведскихъ древностяхъ; Архіепископа Павлина, сочинившаго исторію Сѣвера; Акселя Оксенштирна, Канцлера и славнаго Министра, коему приписуется десятой томъ Шведской исторіи; Лаврентія Раймонда, сочинившаго исторію Реформаціи въ здѣшнемъ Королевствѣ и ея литургіи; Іоанна Виттешинда, написавшаго жизнь Густава Адолфа; Георгія Бораста, Доктора права, выдавшаго исторію Швеціи и описаніе Лапландіи.
   Г. Полусъ, такъ назывался библіотекарь, показывалъ мнѣ между Богословскими книгами изданіе библіи въ двухъ томахъ, Севастіана Реутлингена, славнаго Шведскаго типографщика, поселившагося во Франціи около половины шестнадцатаго вѣка; проповѣди Іоанна Вотвидія; толкованія на священное писаніе Лаврентія Стигзеля; священную хронологію и переводъ библіи Іоанна Терсера, Линкопингскаго Епископа, и другой такой же переводъ Бензелія Ерика, Упсальскаго Архіепископа.
   Между Министрами, математиками, философами. докторами, натуралистами, переводчиками и стихотворцами, показалъ мнѣ г. Полусъ только политическіе сочиненія Сенатора Стено Біелке, математическіе Гестингія философическіе Николая Грана, минералогическіе Аарона Форсія, физическіе и нравоучительные Абовскаго Епископа Форсія, правные Лаврентія Бауна и Израеля Бринса, систему естества славнаго Линнія; физическіе сочиненія великаго анатомиста Фомы Бартоленя экономическіе Петра Браге, хронологію Сѣверныхъ Королей. Шведскими стихами Карла IX, драматическіе Андрея Прица, Линкопнигскаго Епископа, Комедіи Іоанна Мессенія, стихотворенія Георгія Стіемгіельма, переводы славной Баронши Скитъ, Ерика Шродера, лексиконъ Іонаса Петри и пр. Не были забыты такожъ письма Королевы Христины. и Графа Тессини.
   Проходя симъ образомъ ученые произведенія славныхъ сочинителей, г. библіотекарь толковалъ мнѣ и о сочинителяхъ. Я упомяну только о знатнѣйшихъ. "Олаусъ со славою находился въ Тридентинскомъ соборѣ, и не мало претерпѣлъ въ землѣ своей за Католицкую вѣру, которую защищалъ яко отецъ церковной. Исторія его замыкаетъ любопытныя вещи, но еще больше мѣлкостей. Сочинитель въ ней оказываетъ съ лишкомъ ненависть прошивъ Протестантовъ."
   "Іоаннъ Мессеніы, славной знаніями и несчастіями былъ Профессоромъ права и политики въ упсалѣ, обвиненъ въ привязанности къ Сигизмунду, Польскому Королю, осужденъ на вѣчную тюрьму, въ которой трудился надъ возстановленіемъ памятника славѣ отечества его изженяющаго. Сыну его, такожъ человѣку ученому, отрубили голову, за то, что писалъ сатиры на Короля и его любимцевъ."
   "Оксенштирнъ, первой Министръ Густава Адолфа, заслужилъ довѣренность своего Государя разумомъ и честностію. Онъ былъ въ числѣ опекуновъ. Королевы Христины; дѣла Шведскіе управлялись его совѣтами по самую его смерть. Сынъ его, Посолъ полномочной при Министерскомъ мирѣ, не измѣнилъ славѣ своего отца. Другой Графъ Оксенштирнъ, внукъ перваго Министра, знаемой по своимъ путешествіямъ во всѣхъ Европейскихъ Государствахъ, и по принятіи въ Италіи Католицкой вѣры. Онъ съ природы былъ веселъ; но несчастливое супружество, подагра и потеря имѣнія въ придворной роскоши, наполнили горестію его старость. Тогда написалъ онъ мысли свои по разнымъ предметамъ съ нравоучительными размышленіями, выданныя въ Голландіи Брюзеномъ Мартиніеромъ. Сіе сочиненіе есть трудъ философа и добраго человѣка, имѣющаго здравой разсудокъ, но безъ вкуса. Находятся въ немъ безцѣнныя мысли, и много площаднаго нравоученія и подлыхъ изображеній."
   "Испытатель естества Линней, коего слава достигла до толикой степени, что дѣлали въ его честь медали, учился естественной исторіи въ Люнденѣ. Упсальской университетъ послалъ его въ Лапонію для наблюденій, коими онъ обогатилъ свое отечество. По возвращеніи осмотрѣлъ онъ въ Швеціи многіе рудокопные заводы. Я упомяну только о Тадергскомъ, заслуживающемъ вниманіе своею странностію. Онъ есть желѣзная гора, покрытія пескомъ. Перпендикулярная ея вышина считается въ четыреста восемь футовъ, окружность въ три Нѣмецкихъ мили; лежитъ она. надъ долиною орошаемою малою рѣкою. Не примѣчается въ ней никакого вида желѣза, ни при подошвѣ горы ни на долинѣ, такъ, что можно ее почесть за нарочно сдѣланной рудникъ на пескѣ. Составъ горы всегда соотвѣтствуетъ землѣ, на которой лежитъ, но сія, такъ сказать, не имѣетъ ни основанія ни корня. На поверьхности видны разщелины также пескомъ наполненныя и въ "нихъ нѣтъ желѣзныхъ частицъ. Во внутренности разщелинъ находятъ кости оленей и другихъ звѣрей, горизонтально лежащихъ въ пескѣ. Ежедневно берутъ изъ сего рудника большіе куски, топятъ ихъ въ домнахъ построенныхъ въ близости. Оные свободно отдѣляются и ломаются, единое неудобство есть то, что песокъ, упадая съ желѣзомъ, покрываетъ его при подошвѣ горы, и принуждаетъ въ другой разъ отрывать ихъ съ немалою опасностію для работниковъ."
   "Большая часть Европейскихъ ученыхъ и въ естественной исторіи упражняющихся обществъ за честь почитаютъ имѣть въ числѣ своихъ членовъ Г. Линнея. Можно также сказать, что не забытъ онъ и въ своей землѣ, гдѣ воздаютъ всѣ почести должные его достоинству. Гишпанской дворъ хотѣлъ его перезвать къ себѣ; но онъ отговорился тѣмъ, что ежелибъ имѣлъ хотя малые дарованія, почелъ бы себя обязаннымъ посвятитъ ихъ своему отечеству. Увѣряютъ, что онъ нашелъ способъ произрастать въ раковинахъ жемчугъ гораздо крупнѣе, нежели они производятъ. Шведской Король за сіе изобрѣтеніе сдѣлалъ его дворяниномъ, а Штаты позволили ему назначить себѣ наслѣдниковъ для разныхъ его должностей."
   "Собраны въ двухъ томахъ письма писанныя Графомъ Тессиномъ, Штатскимъ Министромъ къ воспитаннику его наслѣдному Шведскому Князю. Долговремянная болѣзнь, не спуская его съ постели, и принудивъ отъѣхать въ деревню, была причиною, что онъ часто писалъ къ своему питомцу. Сіи письма содержатъ наставленія, нравоученіе, человѣколюбивые правила, начали правленія, коихъ ни Боссюетъ, ни Фенелонъ не отрекся бы за свои признать."
   "Сей мудрой Менторъ просилъ объ отставкѣ. Ихъ Величества, вмѣстѣ съ собранными Штатами, обязали его продолжать ввѣренную ему должность: но наконецъ принуждены были снизойти на его желаніе и назначить ему преемника. Форма здѣшняго правленія налагаетъ сіе попеченіе на Штатовъ, кои и выбрали Баронъ Шефера Сенатора и кавалера Королевскихъ Орденовъ."
   "Франція можетъ отдать справедливость симъ двумъ особамъ больше, нежели другіе Государства, потому что они были при дворѣ ея Министрами, и въ удивленіе привели своими знаніями, поведеніемъ, разумомъ, учтивостію, и страстію къ словеснымъ наукамъ и знаніямъ."
   "Графъ Тессинъ почерпнулъ вкусъ къ свободнымъ наукамъ въ путешествіяхъ, въ коихъ разумомъ, дарованіями и приятнымъ нравомъ заслужилъ вездѣ почтеніе: но надобно было употребить не малое время, чтобъ то же о немъ думали въ его землѣ, гдѣ всю честь отдаютъ военнымъ, гдѣ не полагаютъ разности между избою и дворцомъ, гдѣ въ картинѣ видятъ только полотно, гдѣ судятъ о изяществѣ работы по одному только металлу, изъ котораго она сдѣлана. Ежели призывали чужестранцовъ для наставленія невѣждъ, Шведы не имѣли довольно просвѣщенія, дабы разпознать разумъ искусившійся. Сожалѣли они только что деньги ихъ идутъ въ руки чужестранныхъ. Дабы судить о варварствѣ сего Королевства, довольно упомянуть о Бурдонѣ Французскомъ живописцѣ, которой въ Королевской конюшнѣ нашелъ пять картинъ Коррежія, служащихъ вмѣсто ставней въ окнахъ. Оные перешли потомъ въ галлерею Герцога Орлеанскаго съ кабинетомъ Королевы Христины."
   "Оной Графъ Тессинъ, умеръ 7 Генваря 1770. Графъ Гелкенъ говорилъ ему похвальную рѣчь въ Стокгольмской Академіи Наукъ. Сей послѣдній занялъ по немъ мѣсто Предсѣдателя въ канцеляріи, и имѣя неудовольствіи отъ сейма 1761 получилъ отпускъ."
   "Я знаю, говорилъ г. Полусъ, что старинное предразсужденіе представляетъ древнихъ жителей Сѣвера варварами, не имѣющими никакихъ свѣденій, утопающими въ нѣгѣ и роскоши: но хотя Шведы, по примѣру Скифовъ, своихъ предковъ, не старались о свободныхъ наукахъ, не можно однако сказать, чтобъ жили они въ совершенномъ невѣжествѣ. Одинъ, первой законодатель сихъ народовъ почиталъ за нужно ввести науки въ землю, которой учинился Государемъ. Онъ учредилъ двѣнадцать начальниковъ, коимъ поручилъ обучать Богослуженію и образу чтенія Божества жертвоприношеніями. Были они такожъ и судіи народа: оттуда взялъ начало Сенатъ до нынѣ существующій, и коего члены въ теченіи многихъ вѣковъ не превозходили сего числа, умножено оное было уже послѣ введенія Христіанскаго закона, потому что Епископы начали въ немъ засѣдать, и не прежде были изключены, какъ по славной Вестераской конвенціи."
   "Начальники были разпредѣлены по разнымъ провинціямъ. Каждой предписалъ въ своей, учрежденія, какія почиталъ нужными: ежегодно сбирались они къ Королю помогать ему своими совѣтами. До нынѣ еще знаемо собраніе законовъ, сдѣланное многими изъ сихъ начальниковъ, въ коемъ обрѣтаются слѣды правосудія Гишпанскихъ Визиготовъ и Италіянскихъ Ломбардовъ. Оные не были, какъ Римскіе законы, наполнены мѣлкими подробностями, подвержены многимъ и разнымъ перемѣнамъ, и столь многочисленны, что наисчастливѣйшая память удержать ихъ не можетъ; но были непремѣнны, просты, коротки, ясны, подобны приказаніямъ отца въ его семьѣ. По сей причинѣ предпочтены они въ Галліи, въ Италіи, въ Гишпаніи, въ Англіи Теодосіевымъ законамъ. Всѣ жители береговъ Океана присвоили себѣ морское право народное. Самой образъ законоданія у Готовъ давалъ законамъ ихъ непоколебимую твердость. Они были разважаемы Государемъ и первыми людьми всѣхъ становъ; ничто не укрывалось отъ ихъ проницанія. И все исполняемо было съ усердіемъ и постоянствомъ, что было положено по всеобщему согласію."
   "Врачебная наука была такожъ извѣстна симъ народамъ: но кажется прилѣплялись они болѣе въ внѣшнимъ лѣкарствамъ нежели ко внутреннимъ. Послѣдніе представлялись имъ тѣмъ безполезнѣе, что трезвость спасала ихъ отъ многаго числа нашихъ болѣзней. Но лѣкарское искуство было необходимо нужно для такихъ людей, кои дышали только ловлею и войною: Короли и Королевы вдавались особливо въ сію цѣлительную науку: чему не одинъ есть примѣръ. Нѣкто по имени Іемо-кіолдъ получилъ рану на сраженіи отъ Короля Ролфа которой спросилъ у него: "опасна ли твой рана? Какъ она можетъ быть опасна, отвѣчалъ уязвленной съ гордостію; я отъ тебя ее получилъ. Покажи мнѣ ее, сказалъ Монархъ. Іемо-кіолдъ снимаетъ одежду, и находятъ, что брюхо его совсемъ пропорото. Тогда Ролфъ ему говоритъ: рана твоя страшна, но лишь бы только черевы не были повреждены, я тебя вылѣчу, ежели ты хочешь мнѣ отдашься. Іемо-кіолдъ на то соглашается; Король омываетъ рану, сшиваетъ ее прикладываетъ свое лѣкарство, завязываетъ брюхо; и Іемо-кіолдъ получаетъ облегченіе. Другому воину на сраженіи отрубилъ одинъ исполинъ до половины руку близъ кисти. Королева Ингеборда такъ хорошо его вылѣчила, что рука срослась и воинъ дѣйствовалъ ею какъ прежде. Познаніе растѣній и ихъ силы принадлежало такожъ женщинамъ; но онѣ въ него вмѣшивали множество суевѣрій."
   "Голосная и инструментальная музыка была также въ чести у Сѣверныхъ жителей. Не было праздника, собранія, пира, сраженія безъ пѣсенъ и инструментовъ. Искусные музыканты отмѣнялись разными почетными знаками; употреблялись въ наиважнѣйшіе посольства: но все сіе нечувствительно упало, и въ Вестроготскихъ законахъ находится пѣня столь умѣренная за убіеніе музыканта, что довольно доказываетъ, сколь много потеряли они изъ онаго своего древняго уваженія."
   "Не удивительно находить науку загадокъ въ такомъ народѣ, коего предки вышли Съ Возтока. Вызывали они другъ друга и предлагали трудные вопросы, предметомъ имѣющіе знанія, политику, нравоученіе. Побѣжденной долженствовалъ дать подарокъ побѣдителю. Тотъ же слогъ употреблялся и въ надписяхъ; оттуда произошли Гіероглифы, коихъ видимъ мы столь многіе остатки въ памятникахъ спасшихся отъ разрушенія. Ихъ бы и еще больше было, ежелибъ первые Христіане по усердію своему не почли за долгъ изтребить все то, что оставалось отъ идолопоклонства. Находятся на нихъ представленія Королей, вооруженныхъ героевъ, человѣковъ о двухъ лицахъ, всадниковъ, львовъ, Грифоновъ, коней, птицъ, кораблей и проч."
   "Нравоученіе Сѣверныхъ народовъ, кое было больше добродѣтель, нежели наука, замыкалось въ неустрашимости и отвагѣ. Ниже самая смерть не могла заставить ни спины обратить, ни поблѣднѣть. Смотрѣли они на нее съ холодною кровію и думали, что смѣлость есть наибезопаснѣйшая ограда Государствъ. "Тотъ кто боится, говорили, уже вполы побѣжденъ. Боязливые сердца не могутъ ни добродѣтелей имѣть, ни чинить преступленій." Они оказывали радость при смерти. Повѣствуютъ великолѣпно о послѣднихъ часахъ героя Агнарда, которой упалъ, смѣялся и умеръ. Желаніе славы возпаляло ихъ сердца и вселяло благородную гордость, но только въ сраженіяхъ; ибо они боялись умирать отъ болѣзни или отъ старости. Находили въ томъ стыдъ и почитали за безчестіе не предупредить таковой смерти. Военной ихъ духъ производилъ сію рѣдкую нетерпѣливость: когда не могли они больше дѣйствовать оружіемъ, пренебрегали остатки жизни безполезной, и предпочитали честь добровольно съ оною разстаться, трусливому желанію ее продолжить. Они оскорблялись болѣзнями только потому, что сіи доставляли смерть презрительную. Второе безчестіе у нихъ было впасть въ руки неприятеля: вся ихъ кровь не могла омыть безславія плѣнничества: и сіе самое дѣлало ихъ непобѣдимыми. Подумайте, въ какомъ бы омерзѣніи находился тотъ, кто бы отъ страха предался бѣгу. Онъ бы почитался за чудовище въ такомъ народѣ, въ которомъ благоразуміе, сберегающее кровь, принимается за подлую трусость. Лучше быть задавлену толпою, нежели спасти себя отступленіемъ. Самые дерзскіе были самые храбрые и горячились за то, ежелибъ кто вздумалъ число сравнивать съ отвагою."
   "Древніе Шведы, и особливо вельможи и Короли прилѣплялись наипаче къ исторіи и къ стихотворству. Я разсказывалъ уже вамъ о ихъ Скалдахъ прославлявшихъ дѣянія Государей и героевъ. Стихи ихъ пѣлись предъ войскомъ для поощренія солдатъ и для ободренія младежи: пѣлись на пирахъ для приведенія гостямъ на память храбрости ихъ предковъ. Они сравнивали славу съ эхомъ, которое тотчасъ гласитъ, но теряется, ежели не повторено. Они чувствовали, что не могутъ жить въ памяти людской, ежели перо писателя не оградитъ ихъ отъ забвенія."
   "Сіи народы имѣли нѣкоторой родъ Академій, въ кои посылали своихъ дѣтей, и часто отпущали ихъ странствовать по землямъ, гдѣ можно было приобрѣсти просвѣщеніе. Не въ семъ одномъ заключали они ихъ воспитаніе; приучали ихъ къ бѣганію, къ перескакиванію глубокихъ рвовъ, къ сраженіямъ съ отмѣнными бойцами, къ нырянію въ морѣ, къ переплыванію самыхъ быстрыхъ и широкихъ рѣкъ. Требовалось такожъ, чтобъ молодые люди разумѣли законы и знали право, были искусны въ рѣшеніи загадокъ и проч."
   "Таково было состояніе наукъ въ сей части Сѣвера до введенія Христіанскаго закона. Когда богословія выиграла въ Швеціи перемѣною вѣры, то другія знанія претерпѣли. Духовенство кажется всѣ силы свои напрягло изкоренишь Даже слѣды оныхъ. Едва новая вѣра поселилась въ сей странѣ, служители ея начали изтреблять всѣ памятники древнихъ вѣковъ, яко творенія демонскія, служащія только къ содержанію народа въ чародѣйствѣ, суевѣріи и идолослуженіи. Оттуда произходитъ та рѣдкость древнихъ памятниковъ, и затрудненіе ученыхъ въ разобраніи исторіи народа. Оное усердіе такъ было сильно, что попы возстали даже противъ буквъ тогда употребляемыхъ, то есть противъ Руническихъ, кои по догадкамъ были дѣло рукъ Одиновыхъ. По повелѣнію Папы Силвестра II. сіи буквы преданы проклятію на соборѣ, держанномъ въ Швеціи около одиннадцатаго вѣка: и въ слѣдствіе сего варварскаго осужденія, надписи были изтреблены, книги брошены въ огонь. Однимъ словомъ, все что относилось до древнихъ знаній, почтено было за суевѣріе, и вступающіеся за нихъ навлекли на себя подозрѣніе. Обвиняли ихъ, что сохраняютъ нѣкоторую привязанность къ идолослуженію; а они, дабы не ссориться съ духовенствомъ ихъ притѣсняющимъ, рѣшились быть послушными и невѣждами. Симъ образомъ монахи учинились оракулами науки, которая у нихъ состояла тогда только въ болтаніи нѣсколькихъ Латинскихъ словъ, въ познаніи права поповъ, въ защищеніи преимуществъ монастырей и церквей, и въ умноженіи ихъ доходовъ."
   "Симъ образомъ жили они цѣлые четыре вѣка, то есть отъ Ерика святаго до основанія упсальскаго Университета. Являлись однако нѣкоторые лучи свѣта, предшествующіе сему заведенію, каковъ есть напримѣръ переводъ Шведской библіи, сдѣланной для Св. Бригитты, которая не разумѣла по Аатынѣ; переводъ книги Макавеевъ, и откровенія сей самой святой, кои ея духовникъ слышалъ изъ ея устъ и привелъ въ порядокъ въ своемъ сочиненій. Ничто не доказываетъ больше непонятнаго уваженія, оказываемаго къ сей книгѣ въ двѣнадцатомъ вѣкѣ, какъ гласимое объ немъ писателями того времени. Тѣ, кои ее на себѣ носили, не могли бояться ни ненависти своихъ враговъ, ни худаго конца, ни скоропостижной смерти, ни вредныхъ приключеній; и они были вѣрны увидѣть Пресвятую Дѣву три раза прежде своего конца."
   "Не смотря на грубость вѣковъ ученіе права не было забыто; но дабы его лучше знать, Шведы ѣздили въ иностранные университеты, и многіе произведены въ доктора въ Монтпелліѣ, въ Парижѣ, въ Орлеанѣ. Что касается до Медицины, кажется, что не обучали ей въ семъ Королевствѣ, какъ наукѣ. Врачи были подобны коноваламъ бродящимъ по землѣ, и отправляющимъ больныхъ на тотъ свѣтъ безъ правилъ и безъ порядка. Сіе искуство досталось потомъ духовенству, которое лѣчило показаніемъ образа снятія со креста: особливо монастырь черныхъ Стокгольмскихъ монаховъ, имѣлъ великую въ томъ славу. Въ числѣ математиковъ считается, одинъ монахъ, сдѣлавшій упсальскіе часы, и одинъ Еписхопъ, составившій церковное изчисленіе. Извѣстны имена тридцати двухъ стихотворцевъ, жившихъ въ оное время; но ни одно изъ ихъ сочиненій не извѣстно. Стихи ихъ имѣли почти мѣру и удареніе Сафической строфы. Ейнарскуль, жившій въ двѣнадцатомъ вѣкѣ, ввелъ первыя рифмы. Почти все Шведское стихотвореніе заключалось въ монастыряхъ, и есть онаго нѣкоторые слѣды въ библіотекахъ: и сіе не потому, чтобъ науки были совсемъ пренебрегаемы. Андрей Аидъ, Сенаторъ и глава Упсальской капитулы купилъ домъ въ Парижѣ, въ улицѣ Серпантъ, для содержанія въ немъ двѣнадцати бѣдныхъ студентовъ изъ своей земли. Св. Бригитта построила въ Римѣ, на полѣ Флоры, близъ Фарнезовыхъ палатъ, убѣжище для Шведскихъ учениковъ; а великой Густавъ изкоренилъ невѣжество: владѣніе его было началомъ царствованія наукъ и знаній."
   "Есть искуство особливо приписываемое Сѣвернымъ народамъ, ко въ изобрѣтеніи котораго можно съ ними поспорить. Я говорю объ архитектурѣ столь въ Европѣ извѣстной подъ именемъ Готической, и которая сколь ни грубою ее почитаютъ, требуетъ больше изчисленій, нежели могъ дѣлать народъ бродящій и почти всегда въ войнѣ съ сосѣдами находившійся. Готы, выдя изъ своихъ болотъ были склонны къ грабежу, нападали то на одну провинцію, то на другую, употребляли время отдохновенія на дѣланіе оружія, и не помышляли строить ни церквей, ни домовъ. Ежели они наконецъ и соединились въ корпусъ народа, ежели и составили Монархіи; то сіи ихъ Государства изчезли почти во мгновеніе ока, и съ осьмаго уже вѣка не было извѣстно Готское Королевство. Храмы носящіе нынѣ имя сего народа, тогда не существовали, и слѣдовательно сію Честь отдать имъ не можно, а свойственнѣе приписать сей родъ архитектуры развращенію вкуса, упаденію художествъ, вскорѣ послѣдовавшему за паденіемъ Имперіи; а какъ сія епоха сближается со временемъ Готовъ, то изъ сего стеченія обстоятельствъ произошло народное мнѣніе, что сіи варвары изтребили Греческую архитектуру, и ввели на ея мѣсто принесенную ими изъ своей земли."
   Человѣкъ, водившій меня въ Упсальской соборъ, показывая гробницу Катерины Сакс-Лавембургской погребенной вмѣстѣ съ Густавомъ Вазою, своимъ супругомъ, сказывалъ, что въ 1746 году. Королева велѣла оную отворить, дабы удостовѣриться, подлинно ли Катерина перевезена въ Кельнъ, какъ о томъ пронесся слухъ. Нашли тѣло ея, погребенное сто шестьдесятъ лѣтъ назадъ, одѣто въ широкомъ платьѣ изъ чернаго бархата, имѣющее скипетръ въ рукѣ, на головѣ корону, а на шеѣ золотую цѣпь съ медалью. Сколь скоро касались до одежды, все превращалось въ прахъ, но на тѣлѣ не примѣчено никакого знака поврежденія.
   Въ 1702 году былъ въ Упсалѣ пожаръ, изтребившій три наилучшіе зданія: первое старинной дворецъ, вновь послѣ того выстроенной; второе, университетъ также починенной и приведенной въ прежнее состояніе; третье, соборъ почитаемой за лучшую церковь въ Королевствѣ. Начали ее строить въ. половинѣ третѣягонадесять вѣка, но окончали въ пятнадцатомъ. Строеніемъ управлялъ одинъ Францзской архитекторъ по образцу Парижскаго собора Пресвятыя Богородицы. Онъ не однократно горѣлъ; но послѣ пожара 1702 совершенно возобновленъ, кромѣ башенъ, которыя были насквозныя и кои нынѣ не такъ высоки.
   Въ сей церквѣ показывали намъ серебреную коробку съ мощами Ерика ІХ. жившаго въ девятнадцатомъ вѣкѣ. Сей Государь воевалъ съ Финляндцами, кои тогда были идолопоклонники, покорилъ ихъ, далъ имъ познать Христіанскую вѣру, обратилъ многихъ, старался потомъ соблюсти миръ, и подданныхъ сдѣлать счастливыми. Онъ основалъ многія церкви, направилъ многіе злоупотребленія, выдалъ благоразумныя учрежденія, и сочинилъ уложеніе законовъ, носящее понынѣ его имя, и, послужившее основаніемъ тѣмъ, кои сдѣланы въ послѣдующіе вѣки, и которыхъ собраніе было разсмотрѣно Сеймами, принято Штатами, подтверждено Государемъ, и обнародовано во всемъ Королевствѣ. Въ немъ между прочимъ находится законъ короткой, ясной и точной. Города и селенія имѣютъ разправы, изъ которыхъ чинится переносъ въ верьхній приказъ провинціи, а оттуда въ вышніе надворные совѣты. Деревенскія разправы имѣютъ всегда двѣнадцать засѣдателей изъ мужиковъ. Благочестіе, правосудіе, добродѣтели, за кои Король Ерикъ почтенъ святымъ, не спасли его однако отъ ярости бунтовщиковъ, кои отрубили ему голову и разграбили дворецъ.
   Университетъ Упсальской, основанной Хрисстіаномъ I. въ 1477 для трехъ Королевствъ тогда соединенныхъ, обязанъ Густаву Адольфу и дочери его Королевѣ Христинѣ, своимъ добромъ и славою. Составленъ онъ изъ Канцлера, которымъ всегда бываетъ главной Министръ, изъ Вицеканцлера, и изъ Ректора избираемаго изъ Профессоровъ. Считается въ немъ отъ восьми до девяти сотъ учениковъ; число ихъ простиралось иногда до четырехъ тысячь. Отъ Королей и отъ знатныхъ людей заведены въ немъ мѣста для дворянъ, кои безденежно содержатся.
   Архіепископъ Упсальской, Примасъ Королевства, есть Вицеканцлеръ урожденной сей Академіи. До Реформаціи пользовался онъ великимъ уваженіемъ и великими богатствами. Онъ все еще почитаемъ, имѣетъ засѣданіе въ Сенатѣ и на Сеймахъ, и беретъ мѣсто у десяти Шведскихъ Епископовъ, кои суть Линкопингской, Скарской, Стрепгнесокой, Вестерасской, Вексіенской, Абовской, Люнденской, Боргоской, Готеборгской и Калмарской. Сіи Епископы имѣютъ подъ собою семь или восемь Суперинтендантовъ, кои не нося ихъ имяни пользуются равною съ ихъ властію. Въ провинціяхъ учреждены начальники для каждыхъ десяти церквей, сверьхъ капеляновъ, пасторовъ, приходскихъ поповъ и пр. Король жалуетъ въ Епископы и въ Суперинтенданты.
   Я не скажу вамъ почитается ли Упсалъ складовымъ городомъ (Stapelstadte): такъ называютъ города имѣющіе право изключительное проходить чрезъ Зундъ и отправлять въ своихъ собственныхъ судахъ торговлю съ чужестранными. Тѣ города напротивъ, кои лишены сей вольности и не смѣютъ купечествовать какъ только съ своими земляками, носять имя провинціальныхъ (Lanstädte). Хотя лежатъ они на море, но принуждены возить свои товары въ назначенные порты и тамъ запасаться тѣми, въ коихъ имъ нужда, хотя бы могли ихъ имѣть изъ первой руки, удивительно, что сіи ненавистные различія выдуманные въ варварское время, понынѣ еще продолжаются. Самые благоразумные въ правленіи и торговлѣ изчислители желаютъ сего уничтоженія, дабы соперничество разпространясь больше умножило обращеніе.
   Не можно того же сказать о другомъ законѣ, запрещающемъ чужестраннымъ привозить въ Шведскіе порты, иные товары кромѣ собственныхъ изъ ихъ земель и перевозить товары изъ одного порта Королевства въ другой. Сей славной законъ, знаемой подъ именемъ объявленія произрастеній (placard des productions) возкресилъ мореходство почти изтребленное. Флагъ Шведской, дотолѣ незнаемой, появился на всѣхъ моряхъ, и кто его поднялъ, вскорѣ учинился искуснымъ.
   Упландская провинція повсюду представляетъ дворцы неуступающіе Датскимъ, Фридерикгофъ есть увеселительной замокъ, построенной Фридерикомъ I. на берегу Балтійскаго моря, недалеко отъ звѣринца. Находятся тамъ прекрасныя рощи, приятные поля и два ключа минеральной воды.
   Карлбергъ есть другой дворецъ съ садами на проливѣ озера Мелера. Сперьва назывался онъ Магнусбергъ, отъ имени Сенатора Магнуса де ла Гардія, коему принадлежалъ. Королева Улрика Елеонора супруга самовластнаго Карла XI. умерла въ немъ въ концѣ прошлаго вѣка. Она переѣхала туда послѣ болѣзни, которую приписывали грубости ея супруга. Мраморная статуя Короля Фридерика, поставленная при въѣздѣ въ замокъ, отъ знатоковъ уважается. Другой Лагардія далъ свое имя Якобздалъ, загородному дому; въ которомъ родился Князь Улрихъ, и которой, не смотря на скорую его смерть, назвали однако Улрихздалемъ.
   Дроттнинголмъ, построенной по образцу Версаліи и въ томъ же разстояніи отъ столицы, почитается за великолѣпнѣйшій изъ Королевскихъ домовъ въ Швеціи. Лежитъ онъ на острову и занимаетъ мѣсто одного стариннаго сгорѣвшаго замка. Между вещьми примѣчанія достойными надлежитъ видѣть галлерею картинъ, воды, гульбищи и особливо кабинетъ естественной исторіи, собранной стараніемъ Королевы, и заслуживающій вниманія первыхъ Европейскихъ испытателей природы. Славна сія округа также рожденіемъ Густава Вазы и Св. Бригитты.
   Внѣшняя зала сего дворца, на лѣвой рукѣ большой лѣстницы, имѣетъ пять картинъ работы Еренстраля. Первая представляетъ пахаря Петра Олсона, человѣка честнаго, ревностнаго подданнаго, которой имѣлъ честь быть крестнымъ отцемъ одного изъ сыновей Карла X. Король прислалъ къ нему нѣсколько пусковъ бархата, дабы онъ въ пристойномъ кафтанѣ могъ быть при крещеніи. Петръ Олсонъ не хотя измѣнить своему состоянію сдѣлалъ кафтанъ изъ толстаго сѣраго сукна и бархатомъ его подбилъ. По глазамъ сего почтеннаго старика, написаннаго по повелѣнію Королевы, видно что онъ имѣлъ великой разсудокъ. Подъ картиною читаются Шведскіе стихи сочиненные Графомъ Линдшіольдомъ, гласящіе, что сей мужикъ, доброй обыватель, доброй другъ, жилъ, думалъ, говорилъ хорошо, а пилъ, и того еще лучше.
   Вторая картина представляетъ надзирателя минеральныхъ Медевскихъ водъ съ двумя его сыновьями. Отецъ кажется трезвъ, скроменъ, веселъ, но одинъ изъ сыновей представленъ молодымъ человѣкомъ предавшимся роспустѣ.
   Прочія три картины изображаютъ животныхъ: видѣнъ въ нихъ бѣлой медвѣдь, большая Датская и нѣсколько другихъ собакъ, окружающихъ усталаго охотника.
   Еренстраль есть самой старинной въ Швеціи живописецъ, онъ не однократно ѣздилъ странствовать и никогда не возвращался безъ того, чтобъ не привезти въ отечество какого новаго сокровища. Въ Италіи перенялъ онъ способъ Петра Кортона, и картины находящіяся въ Дротингольмѣ суть совершенны въ семъ родѣ. Но сколь скоро принялся писать портреты и животныхъ, вся живость пропала; потерявъ слѣдъ первыхъ своихъ мыслей, принужденъ онъ былъ прибѣгать къ фигурамъ эстамповъ, изъ коихъ взялъ оныя въ картину страшнаго суда. Можно однако еще считать его между хорошими живописцами животныхъ. Онъ не мало успѣлъ такожъ и въ другихъ частяхъ: но коронація Карла XI. есть лучшая его работа.
   Ламбкенъ по справедливости можетъ названъ быть Шведскимъ Бургиньономъ: ибо онъ во всемъ такъ походитъ на сего славнаго живописца баталій, что самые лучшіе знатоки могутъ ошибиться. Двѣ Дроттинггольмскія галлереи. Пребудутъ навсегда доказательствомъ его искуства и славы. Онъ умеръ, ко стыду своего народа и вѣка, въ крайней бѣдности въ девяносто лѣтъ.
   Другіе Шведы любятъ лучше обогащать чужія земли, нежели своё отечество: какъ на примѣръ Рихтеръ и Мюйтенсъ, въ Вѣнѣ; другой Рихтеръ и Ундаль въ Лондонѣ; третій Рихтеръ въ Венеціи, Росленъ въ Парижѣ, Демаре въ Минхенѣ. Лундбергъ, учившійся въ школѣ Розалбы, не имѣетъ подобнаго себѣ въ сухихъ краскахъ; Археніусъ отличается исправностію и красотою рисунка; Пошъ превозходитъ въ украшеніяхъ и животныхъ; сіи послѣдніе возвратились въ свое отечество.
   Швеція произвела слѣдственно превозходныхъ живописцевъ и искусныхъ художниковъ; но сколь скоро оные дошли до нѣкотораго совершенства, переманены изъ чужихъ земель. Во время Нѣмецкой войны, обогащена она многими картинами, собранными въ разныхъ мѣстахъ отъ непобѣдимаго Густава: съ начала достоинства ихъ не знали; бросили ихъ, позволили вывести часть за границу, продая за ничто; а оставшіяся въ Швеціи можетъ. быть служатъ добычею пыли и червямъ.
   Святая Бригитта, имѣвъ восмерыхъ дѣтей, учинила обѣтъ съ мужемъ, жить въ воздержаніи. Мужъ постригся въ монахи, а Бригитта основала въ Римѣ чинъ Св. Спасителя, составленной вмѣстѣ изъ мущинъ и женщинъ, на подобіе Фонтевротскаго. Церковь у нихъ была общая; монахи отправляли службу въ визу, монахини въ верьху; игуменья имѣла верьховную власть надъ всѣми. Сей чинъ, которой по увѣренію Бригитты, полученъ ею отъ самаго Бога, былъ подтвержденъ Урбаномъ V. въ 1370 и существуетъ еще въ Нѣмецкой землѣ, въ Италіи и въ Португаліи. Святая отправилась потомъ въ Іерусалимъ, и возвратясь писала въ Григорію XI. чтобъ онъ ее позвалъ въ Римъ, гдѣ и умерла спустя нѣсколько дней, оставя книгу откровеній, которая обнесена была предъ Балскимъ Соборомъ и едва не осуждена. Всякой слыхалъ о молитвахъ Св. Бригитты.
   Я приѣхалъ въ столицу Королевства, пребываніе Королей и сѣдалище всѣхъ приказовъ. Городъ Стокголмъ великъ, хорошъ, богатъ, люденъ и торговой. Положеніе его на шести или семи островахъ соединенныхъ деревянными мостами, дало ему сіе имя: ибо слово Голмъ по Шведски значитъ островъ, а Стокъ кусокъ дерева. Построенъ онъ на сваяхъ, соединеніе мостовъ, каналовъ и острововъ, занимаетъ больше двухъ верстъ въ длину, и составляетъ между озеромъ Мелеромъ и Балтійскимъ моремъ, городъ величиною съ Ротердамъ, гдѣ находится и прѣсная и соленая вода. Два великіе предмѣстья на твердой землѣ, по обѣимъ сторонамъ устья озера, застроены еще понынѣ деревянными домами. Городскіе суть каменные или изъ кирпича, и покрыты отъ части желѣзомъ, а отъ части мѣдью. Основаніе его нейдетъ далѣе тринадцатаго вѣка, подъ правленіемъ Биргера-Ерля, которой вмѣстѣ былъ отецъ и первой Министръ Шведскаго Короля, избраннаго народомъ къ его предосужденію. Биргеръ былъ тогда на войнѣ въ Финляндской провинціи: возвратясь смотрѣлъ онъ съ завистію на возвышеніе младаго Валдемара, и старался внушать, что лѣта и искуство дѣлаютъ его способнѣйшимъ для Королевской власти, нежели его сына. Сей высокомѣрной отецъ ни кого не склонилъ, и не могши учиниться Королемъ, удовольствовался править во время Королевскаго малолѣтства. Будучи отцемъ и Министромъ Монарха старался онъ землю привести въ цвѣтущее состояніе, построилъ и укрѣпилъ городъ Стокголмъ, собралъ въ книгу прежніе, и выдалъ новые законы, коихъ премудрости понынѣ удивляются.
   Сія столица, не считая предмѣстій, раздѣляется на столько частей, сколько есть острововъ ее составляющихъ: въ каждой части поставлены начальники для пожаровъ. Таковыя предосторожности не возпрепятствовали. однако, чтобъ въ 1751 году городъ не загорѣлся въ пяти мѣстахъ въ одинъ день, и чтобъ пять сотъ домовъ не обратились въ пепелъ съ церковью Св. Клары. Церковь Св. Катерины сгорѣла такожъ двадцать восемь лѣтъ прежде, а дворецъ въ концѣ прошлаго вѣка: но нынѣ все починено, или вновь выстроено. Съ того времени, какъ Шведскіе Короли построили по Италіянскимъ планамъ покой дворецъ въ столицѣ, прежней учинился цитаделью и наполненъ артиллеріею.
   Между прочими примѣтными въ Стокгольмѣ мѣстами находится церковь одного стариннаго монастыря, которую Государи избрали для своего погребенія. Показываютъ въ ней гробъ Магнуса Маделаса, перваго носившаго имя Короля Шведовъ и Готовъ. Преемники его оное сохранили и прибавили къ нему названіе Короля Вандаловъ. Великаго Герцога Финляндіи, наслѣдника Норвегіи, Герцога Шлезвига, Голштиніи, Стормарна и Дтимарсена, Графа Олденбурга и Делменгорста. Сей Король Магнусъ, которой былъ бы достоинъ престола, ежелибъ не похитилъ онаго у своего брата и не приобрѣлъ короны злодѣйствомъ, получилъ названіе Ладеласа отъ одного указа, запрещающаго подъ строгимъ наказаніемъ брать что-либо у крестьянъ изъ домовъ безъ платежа.
   Будучи еще Судерманскимъ Герцогомъ былъ онъ долженъ денежною суммою одному обывателю по имени Порцъ. Сей видя себя безконечно отсылаема приготовилъ великолѣпной пиръ и позвалъ Герцога, которой прибылъ на оной со всею довѣренностію: но сколь скоро вошелъ, задержали его и объявили, что не освободится прежде нежели заплатитъ своему должнику. Деньги скоро за симъ появились, но прежде выпущенія заставили его клястись, что онъ не будетъ мститься. Князь то обѣщалъ, и не только не имѣлъ сердца на Перца, но не преставалъ его потомъ осыпать благодѣяніями. Сіе случилось можетъ быть одинъ сей разъ, что прося денегъ назадъ заимодавецъ не сдѣлалъ себѣ должника непріятелемъ,
   Въ той же церквѣ погребены Карлъ VIII. Густавъ Адолфъ, Карлъ X. Карлъ XI. Фридерикъ I. и многія Королевы, Князья и Княгини Королевской крови. Прежде чинился въ ней пріемъ Кавалеровъ ордена Серафимовъ, основаннаго Магнусомъ около четырнадцатаго вѣка, и уцичтожецнаго со введеніемъ Римской вѣры.
   Королева Христина основала такожъ орденъ, которой изчезь, не будучи такъ сдѣланъ, чтобъ могъ удержаться. Она дала ему имя Амаранты, которое сама выбрала будучи въ маскѣ на балѣ. Сей орденъ былъ составленъ изъ тридцати особъ мущинъ и женщинъ пополамъ. Преимущество ихъ состояло въ томъ, чтобъ допущену быть къ столу Королевы всякую суботу въ предмѣстьѣ Стокгольмскомъ. Главной и странной законъ его гласилъ, что тѣ, кои получая орденъ не были въ супружествѣ, не могли больше посягать, а женатые овдовѣвши не могли вступать въ другой бракъ. Сей орденъ украшенъ былъ бриліантовымъ вензелемъ, составленнымъ изъ двухъ А. вмѣстѣ связанныхъ, изъ лавроваго вѣнца въ срединѣ съ Италіяискою надписью: dolce nella memoria "сладокъ въ памяти."
   Адолфъ Фредерикъ, и Улриха его супруга учредили въ 1747 году въ память рожденія Королевича Густава новой орденъ, обязанной своимъ началомъ изломанному вѣеру Королевы, когда она садилась въ шлюбку, и котораго куски розданы были придворнымъ при томъ находившимся. Знакъ ордена есть кругло-продолговатая медаль изъ бѣлой финифти, на которой изображена полярная звѣзда и шлюбка. Сія медаль прикрѣплена четырьмя изломанными костьми вѣера къ золотому кольцу, а надъ симъ вензель Королевы: носятъ его на желтой лентѣ. Съ одной стороны написано: раздѣленіе меня гудитъ, съ другой, соединеніе меня сохраняетъ.
   Оные же Государи возобновили орденъ меча, основанной Густавомъ Вазою, на желтой лентѣ, и орденъ Серафимовъ уничтоженной Карломъ IX. даютъ его Королямъ и вельможамъ, яко знакъ почтенія и дружбы. Князья крови получаютъ его при своемъ рожденіи. Совѣтники и первые люди въ Государствѣ такожъ его удостоиваются. Число Кавалеровъ ограничено въ тридцати двухъ, изъ коихъ двадцать четыре должны бытъ природные Шведы, а восемь чужестранцы. Четыре великіе чиновника суть Канцлеръ, Казначей, Секретарь и Церемоніймейстеръ, коимъ прислуживаютъ два Геролда изъ дворянъ. Цѣпь ордена составлена изъ одинадцати золотыхъ головъ Серафимовъ шестокрыльныхъ и одинадцати Патріаршихъ крестовъ, финифтяныхъ голубыхъ, связанныхъ между собою золотыми кольцами. Подъ сею цѣпью виситъ знакъ ордена на голубой струйчетой лентѣ съ праваго плеча на лѣвой бокъ, то есть финифтяной бѣлой крестъ, на срединѣ котораго представленъ гербъ Швеціи на шарѣ съ сими тремя буквами: I. H. S. значущими: lesus houiinum Salvator. "Іисусъ людей Спаситель."
   Для ордена Меча нѣтъ положеннаго числа Кавалеровъ. Дается онъ всѣмъ, кто съ честію мечь носилъ въ защищеніе отечества. Всякой можетъ его получить, начиная отъ Полковника до первыхъ воинскихъ степеней. Даетъ его Король въ своихъ покояхъ. Командоры носятъ ленту чрезъ плечо, а простые Кавалеры въ петлѣ кафтана.
   Густавъ III. при коронаціи своей учредилъ орденъ Вазы, опредѣленной для награжденія отличающихся въ наукахъ, земледѣліи и экономіи. При выборѣ Кавалеровъ не уважается ни рожденіе, ни чинъ, а только достоинство. Сей орденъ носитъ имя Вазы, значущее на Шведскомъ языкѣ колосъ, какъ для почтенія памяти освободителя Швеціи и Королей его потомковъ, отъ коихъ произходитъ нынѣшняя фамилія, такъ и по тому, что колосъ бывъ знакомъ сего Дома, есть такожъ и эмблемою земледѣлія. Густавъ III. коронованъ въ Стокгольмѣ Упсальскимъ Архіепископомъ 29 Маія 1772 года.
   Главныя зданія, сверьхъ дворца, украшающія столицу Швеціи суть: банкъ, монетной дворъ, ратуша, дворянской домъ, гдѣ держатся штаты народа, и сохраняются Государственныя архивы. Я уже упоминалъ о старомъ замкѣ, въ которомъ засѣдаютъ судной приказъ и всѣ совѣты Королевства. Видна тамъ башня Треконорова, на шпицѣ которой сдѣланы изъ позолоченой мѣди три короны, представляющія древнее соединеніе трехъ Сѣверныхъ Королевствъ. Но главнѣйшее украшеніе Стокгольма есть портъ, которой такъ безопасенъ, покоенъ, пространенъ, что тысяча военныхъ кораблей могутъ безпечно въ немъ помѣститься. Одно только то неудобство, что суда приходящія съ Сѣвера принуждены, прежде нежели въ него войдутъ, пробираться съ лишкомъ сто верстъ сквозь каменьевъ; но есть здѣсь хорошіе проводники, особливо съ того времени, какъ заведена контора Лоцмановъ для выгоды и безпечности мореплаванія. Недавно построена на горѣ Саббатсбергъ обсерваторія, въ которой Академія нынѣ собирается. При семъ случаѣ у мѣста бы было описать вамъ разные заведенія, къ употребленію моихъ служатъ вышепомянутые разные зданій; но я оставляю все оное до слѣдующаго письма.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCLX.

Продолженіе Швеціи.

   Стокгольмской банкъ учрежденъ въ 1668 году. Шведскіе Короли дали наисильнѣйшіе увѣренія подкрѣплять его и оставить все его управленіе Депутатамъ Штатовъ, избраннымъ изъ каждаго стана по три человѣка и подчиненнымъ Комиссару. Сей банкъ, чрезъ которой проходятъ всѣ богатства народа, даетъ деньги въ заемъ подъ закладъ на недвижимое, на движимое, на домы до трехъ четвертей ихъ цѣны; на золото и серебро за всю ихъ цѣну; на всѣ металлы, на хлѣбъ, соль, шерсть, шелкъ; но не даетъ ничего на драгоцѣнныя вещи, алмазы и пр. опасаясь можетъ быть, чтобъ не закладывали краденыхъ.
   На каждомъ сеймѣ назначаются три особы для принятія и разсмотрѣнія щетовъ правителей, кои имѣютъ разправу надъ своими Секретарями, прикащиками, служителями, а въ гражданскихъ дѣлахъ съ частными людьми, не обязаны они отвѣчать въ иномъ судѣ, кромѣ Надворнаго Стокгольмскаго Совѣта.
   Сей банкъ, принадлежащій единственно Государству, и коимъ разпоряжаетъ народъ, собранной на сеймѣ, даетъ свои бумаги на деревни, контракты, движимое, и приводитъ симъ образомъ въ обращеніе большую часть имѣній Королевства; изъ чего можете вы заключить, сколько сумма его долженствовала умножиться, ибо всякіе двѣнадцать или пятнадцать лѣтъ капиталъ возвращается чрезъ проценты, кои вносятся каждые полгода. Таковыя ссуды служатъ къ пользѣ разныхъ становъ Государства, яко отвѣтчиковъ за банкъ, коего кредитъ тѣмъ нужнѣе, что не смотря на всѣ деньги Швёціею получаемыя отъ Франціи, нѣтъ можетъ быть двухъ милліоновъ въ обращеніи въ Государствѣ наличною монетою: все дѣлается бумагою. Обязательство принимаемое подъ клятвою тѣми, кому залогъ ввѣренъ, хранить тайну обо всемъ относящемся до ихъ должностей, не позволяетъ узнать, до какого количества доходить бумага замѣщающая деньги. Нѣкоторые изчислители думаютъ, что сумма всѣхъ банковыхъ билетовъ не превозходитъ шестнадцати милліоновъ рублей.
   Ходячія здѣшнія деньги, какъ и въ другихъ Государствахъ суть золотыя, серебреныя и мѣдныя разныхъ цѣнъ и именъ. Есть также мнимая или числительная монета какъ напримѣръ марка, талеръ, плоетъ, каролинъ для означенія такой-то суммы, или числа такихъ-то монетъ. Золотой червонной принимается за 118 копѣекъ; талеръ за 81 1/2; каролинъ за 27 коп. и пр. Первыя Шведскія деньги сдѣланы Христіанскими Королями подъ смотрѣніемъ Аглинскихъ монетчиковъ, и самыя древнія были серебреныя. Первая золотая монета была выбита при Іоаннѣ XI. Мѣдныя деньги сдѣланы позже, а платены завелись только при Королевѣ Христинѣ.
   Стокгольмской Губернаторъ предсѣдательствуеть въ ратушѣ, и съ Магистратомъ печется о благѣ и безопасности столицы и жителей. Обязанъ онъ такожъ стараться о дворцѣ и Королевскомъ домѣ, и содержать во всемъ доброй порядокъ и полицію. Главная его должность есть защищать мѣщанство противъ всякаго насилія, угнѣтенія и несправедливости, вѣдать смотрами и оружіемъ мѣщанъ, сохранять ихъ привилегіи, покровительствовать торговлѣ, получать отчеты въ доходахъ, вѣдомости о народныхъ зданіяхъ, хранить коронныя вещи. Великой Маршалъ Королевства учреждаетъ всемъ касающимся до стола Его Величества.
   Швеція имѣетъ пять Генералъ-Губернаторовъ, четыре Президента правосудія въ четырехъ Парламентахъ или Верховныхъ судахъ, и двадцать пять Генералъ-Капитановъ или Губернаторовъ провинцій. Сіи чиновники присягаютъ хранить на Короля и наслѣдниковъ его ввѣренные имъ области; править народомъ по законамъ; исполнять данные отъ Государя наставленія и оставить провинцію по первому его повелѣнію. Ни одинъ чужестранецъ, какого бы состоянія ни былъ, не можетъ быть употребленъ ни въ какую должность въ Государствѣ. Первые великіе чиновники суть великой Правосудникъ, имѣющій право возлагать корону на Короля во время коронаціи; Коннетабль, великой Адмиралъ, великой Казначей и Канцлеръ. Когда они умираютъ, Король даетъ ихъ обыкновенно старшимъ Сенаторамъ. Городъ Стокгольмъ имѣетъ четырехъ Бургомистровъ: Магистратъ раздѣленъ на четыре коллегіи, составленныя изъ извѣстнаго числа Совѣтниковъ.
   Штаты Шведскіе составлены изъ дворянства, духовенства, мѣщанства и мужиковъ. Послѣдніе, кои ни гдѣ не суть, такъ вольны, такъ счастливы, такъ привязаны къ отечеству, сочиняютъ сильной станъ въ Государствѣ, и имѣютъ право посылать Депутатовъ въ сеймъ, гдѣ безъ ихъ согласія не можно ничего рѣшить по поводу податей и другихъ частей правительства. Ежели кто. изъ ихъ Депутатовъ на сеймѣ претерпитъ какое насиліе, туда ѣдучи или возвращаясь, оное наказывается какъ уголовное преступленіе. Не можно его также посадить въ тюрьму, къ къ только за важные преступленія: но и тогда доносятъ о томъ Штатамъ.
   Духовенство, которое до Реформаціи предшествовало дворянству, нынѣ имѣетъ только вторую степень въ Королевствѣ. Составляютъ оное Упсальской Архіепископъ, его глава, Епископы и духовные присылаемые отъ второй степени, и кои суть настоятели, капеланы и пасторы. Послѣднихъ считается до четырехъ тысячъ въ Швеціи, а приходскихъ церквей, въ коихъ они служатъ, до двухъ тысячъ. Они всѣ природные Шведы, и по большей части дѣти мѣщанъ или мужиковъ: по сей причинѣ и не дѣлаютъ они большаго шума, довольствуясь весьма умѣреннымъ жалованьемъ, Упсальской Архіепископъ самъ не получаетъ дохода больше двухъ тысячъ рублей.
   Дворянство раздѣляется, на три статьи: на дворянъ имянитыхъ, на фамиліи отличенныя великими чинами, и на простыхъ дворянъ. Прежде не знали именъ Маркизовъ, Графовъ, Бароновъ такъ какъ и наслѣдныхъ въ фамиліяхъ. Король Ерикъ сынъ и наслѣдникъ Густава ввелъ первой Графства и Баронства. По древнему обычаю Сѣверныхъ народовъ присоединяли имя отца къ имени сына: симъ образомъ Ерик-сонъ, Карл-сонъ, значили сынъ Ерика, или Ериковичь; сынъ Карла или Карловичъ. Бароновъ въ судебныхъ развраввхъ величаютъ ясными, Графовъ яснѣйшими, а дворянъ ниже Полковничья чина благородными. Домъ Графа Браге почитается за отличнѣйшій въ Королевствѣ. Какъ въ Швеціи находится больше дворянства, нежели Государство вынести можетъ; то поставлено, чтобъ Король не давалъ дворянства до тѣхъ поръ, пока обстоятельства того не позволятъ.
   Считаютъ, что собраніе Штатовъ составляется изъ тысячи дворянъ, кои посылаютъ въ оное старшихъ сыновей, изъ полтораста мѣщанъ, и изъ двухъ сотъ пятидесяти мужиковъ. Каждая степень имѣетъ своего начальника или оратора. Дворянской называется Маршаломъ Сейма. Трудно направлять должности сего мѣста, но труднѣе еще можетъ быть дашь вамъ понятіе о его свойствѣ и важности. Представте себѣ кучу людей разпаляемыхъ разными страстями и всегда готовыхъ пуститься на послѣднюю крайность, Какое познаніе человѣка, какую гибкость, какое проворство, какое терпѣніе долженъ имѣть начальникъ для обращенія на одну цѣль всѣхъ прихотей, замашекъ, мнѣній и намѣреній; для обузданія духовъ необузданныхъ, для возпаленія хладнокровныхъ, для ободренія трусовъ;. для побужденія на рѣшенія, для исправленія упрямости, для умѣренія высокомѣрія и сребролюбія; для склоненія всѣхъ сердецъ къ общему благу и для принужденія наконецъ всѣхъ познать непорочность его намѣреній и безпристрастность его поведенія.
   Упсальской Архіепископъ обыкновенно бываетъ ораторомъ духовенства; одинъ изъ Стокгольмскихъ Бургомистровъ ораторомъ городовъ; а мужики имѣютъ своего Талемана, которой исполняетъ сію должность. Сенаторы въ семъ собраніи не имѣютъ голоса яко Сенаторы; но каждая дворянская фамилія, каждой Епископъ, каждая консисторія пользуется голосомъ. Каждой уѣздъ мужиковъ, и большая часть городовъ имѣютъ только по одному: у нѣкоторыхъ городовъ есть по два; у Стокгольма четыре. Каждой станъ, каждая степень имѣетъ свое особенное мѣсто сборища для разсужденій: но для составленія сейма всѣ сходятся во дворецъ, гдѣ разсуждаютъ о произшедшемъ послѣ послѣдняго сейма, что было дѣлано въ Сенатѣ, что интересуетъ Государство.
   Король обязанъ созывать Сеймъ всякіе три года; и въ случаѣ отсудствія Монарха, или праздности престола, созываетъ его Сенатъ. Сеймъ продолжается три мѣсяца. Въ чрезвычайныхъ случаяхъ Государь можетъ назначить его съ вѣдомства Сената; а между сеймами имѣетъ мочь, но всегда съ тѣмъ же вѣдомствомъ, заключать мирныя негоціаціи, перемирія, союзы, выдавать учрежденія, законы, обнародованія, кои однако имѣютъ нужду быть разсмотрѣны и приняты Штатами для полученія силы закона. Всякое наложеніе подати, вспомогательныхъ денегъ, наборъ солдатъ, всякіе налоги, перемѣна денегъ, требуютъ ихъ подтвержденія. Въ случаѣ внутренняго возмущенія, или нечаяннаго нападенія отъ внѣшнихъ неприятелей, Государь можетъ съ согласіемъ Сената принять мѣры для остановленія зла: но не долженъ онъ ни выѣзжать изъ Королевства, ни оставлять границъ безъ согласія Штатовъ.
   Оные столь осторожны, что сочинили даже наставленіе Гофмейстеру воспитывающему наслѣднаго Князя. Въ ономъ сказано, что "ежели Штаты взяли на себя сіе попеченіе, то учинили для того, дабы сохранить свою вольность далѣе перваго поколѣнія Королевской фамиліи, и воспитать ее такъ, чтобъ она была въ состояніи съ порядкомъ и мудростію вести правленіе ей предопредѣляемое. Откуда слѣдуетъ, что всякое наставленіе имѣющее предметомъ только общее воспитаніе не соотвѣтствуетъ принятой ими цѣли; что предписывающее раздѣлъ времени, чтеніе, выборъ книгъ и пр. касается до воспитателя, которой долженъ наставлять питомца по правамъ и началамъ свободнаго народа; что онъ долженъ вселять въ Князя, рожденіемъ призываемаго къ правленію имъ, что онъ не можетъ никогда нарушать права своихъ подданныхъ; что Короли сдѣланы точно также какъ и прочіе люди; что они слабостію сравнивается съ ними во всемъ съ самаго своего рожденія, болѣзнями во всю свою жизнь, жребіемъ общимъ всѣмъ смертнымъ; что подлы, какъ и они, предъ Богомъ въ день страшнаго суда, и также какъ они накажутся за свои пороки и преступленія; что выборъ народа есть основаніе ихъ величества, и что словомъ Вышнее Существо не сотворило цѣлыхъ народовъ для единой только утѣхи единаго человѣка."
   "Какое попеченіе долженъ имѣть тона" кому ввѣряется воспитывать Государей, посѣвать въ сихъ душахъ опредѣленныхъ къ престолу первые сѣмяна счастія подданныхъ и Государства; умѣрять страсти, кои не будутъ имѣть инаго обузданія, кромѣ власти; предупреждать пороки или внушать добродѣтели кои должны быть, такъ сказать, добродѣтели и пороки народные: показывать имъ източникъ ихъ величества въ человѣколюбіи; давать имъ чувствовать, что они велики, и научать ихъ то забывать; возвышать ихъ чуствованія, смягчая ихъ сердце: управлять ихъ чувствительностію и удалять ихъ отъ слабости; вести ихъ къ славѣ умѣренностію; обращать къ благочестію помыслы, коимъ все готовитъ ядъ порока; сдѣлать изъ нихъ отцовъ и повелителей! но всѣ сіи правила произведутъ въ нихъ слабое дѣйствіе, ежели они въ небытіе тѣхъ, коимъ поручено ихъ наставленіе, увидятъ изировержеше наилучшихъ началъ въ томъ, что около ихъ дѣлается."
   "Въ самовластномъ Государствѣ Король нуженъ: но кто бы онъ ни былъ, правленіе его не трогаетъ невольниковъ незнающихъ вольности. Въ Государствѣ вольномъ, нужно, чтобъ сидящій на престолѣ былъ больше человѣкъ, а не Король. Въ самодержавномъ Государѣ склонность къ завоеваніямъ почитается за, добродѣтель; но нѣтъ оной въ народѣ независимомъ, гдѣ великимъ можно быть только по любви своихъ подданныхъ, гдѣ народъ въ Государѣ своемъ любитъ только добродѣтели, дѣлающія правленіе его счастливымъ. Весьма не основательно думаютъ, что младой Князь не можетъ достойно представлять Короля, ежели не возведенъ на престолъ въ нѣжномъ возрастѣ. Въ вольномъ правленіи Король Представляетъ только въ Сенатѣ."
   "Штаты желаютъ, чтобъ наслѣдникъ престола имѣлъ умѣренное содержаніе въ платьѣ и пищѣ, дабы собственная его бережливость служила въ образецъ его подданнымъ; чтобъ часто ѣздилъ онъ по деревнямъ: чтобъ входилъ въ домы крестьянъ, дабы видѣть своими глазами состояніе бѣдныхъ; чтобъ учился самъ себя удостовѣрить, что народъ не богатъ, хотя изобиліе царствуетъ при дворѣ; и что излишніе разточенія Монарха уменьшаютъ имущество и умножаютъ нищету обложеннаго землепашца. Часто Короли становятся мучителями, не по тому что имѣютъ злое сердце, но по тому что состояніе бѣдныхъ часто не доходитъ до ихъ свѣденія. Какъ удерживаютъ людей въ должности или приманкою похвалъ или ужасомъ наказаній; такъ равномѣрно должно представлять Государямъ хулу потомства и прелести доброй совѣсти."
   "Должно также имъ внушать, что какъ достоинство ихъ получаетъ первое свое начало отъ доброй воли народа, то сей самой народъ имѣетъ право оставить изъ верьховной власти такую часть, какъ за благо разсудитъ, для сохраненія и пользы Республики. Не Государь, но законы должны царствовать надъ людьми: Государь есть только Министръ и хранитель оныхъ. Они должны разпоряжать употребленіемъ власти; чрезъ нихъ власть не есть иго для подданныхъ, но правило ими предводящее, помощь имъ покровительствующая, отеческое бдѣніе, которое увѣряется въ ихъ послушаніи только по тому, что вѣря" въ ихъ привязанности. Люди почитаютъ себя вольными, когда управляются одними только законами; повинность дѣлаетъ ихъ блаженство, по тому что доставляетъ имъ безпечность и довѣренность."
   "Познаніе Бога есть первой предметъ наставленія, которой Штаты Швеціи желаютъ вперить въ дѣтей своего Короля, а страхъ Вышняго Существа, есть первая должность, которой ихъ надлежитъ обучить. Въ сихъ двухъ източникахъ должны они почерпанія надлежащее почтеніе къ кореннымъ законамъ Королевства; ибо Государь ими царствующій долженъ имъ и повиноваться. Сенатъ есть его единый и законный совѣтъ: безопасность вольнаго народа требуетъ, чтобъ сей совѣтъ отвѣчалъ за его поведеніе и отдавалъ въ ономъ отчетъ народу. Симъ способомъ Король имѣетъ всю власть, все могущество для чиненія добра, получаетъ всю честь и благодарность отъ гражданъ: въ противномъ случаѣ, на Сенатъ упадаетъ вся ненависть. Сенаторы будучи связаны законами принуждены искать своей безопасности, принимая оные за правило своему поведенію. Король съ своей стороны не столь подвергается сѣтямъ: ибо имѣетъ болѣе свободы пещись о дѣлахъ правительства, и вѣрнѣе бываетъ въ успѣхѣ...
   "Надлежитъ еще наблюсти, что исторія послужитъ равномѣрно ко утвержденію наслѣдниковъ престола въ началахъ подобнаго правленія. Нужно слѣдовательно, проходя съ ними произшествія минувшихъ вѣковъ, показать имъ Шведской народъ съ хорошей стороны, изложить его храбрость, вѣрность Государю, отвращеніе ко всякому игу домашнему и чужестранному, точность въ держаніи своего слова, любовь къ истиннѣ, удаленіе отъ всякаго приневоливанія, постоянство въ понесеніи трудовъ, трезвость и пр. Чрезъ сей способъ научатся они его почитать; должно имъ напамятовать, что относительно до всѣхъ сихъ славныхъ качествъ, они сами рождены служишь имъ образцемъ, хотя сіе дѣйствіе не столь скоро производится въ вольномъ народѣ, которой съ трудностію перемѣняетъ образъ своихъ мыслей."
   "Штаты желаютъ еще, чтобъ молодые Князья проводили часть года въ Упсальской Академіи, а въ зрѣломъ возрастѣ посѣтили другіе университеты, какъ для того, чтобъ младежъ, побуждаемая ихъ присудствіемъ, ободряемая успѣхами ихъ въ добродѣтеляхъ и знаніяхъ, привыкала почитать любить тѣхъ, кто опредѣлены ею править; такъ и для того, чтобъ вселить въ нихъ съ младыхъ лѣтъ склонность къ наукамъ и Академіямъ. Что касается до назначенія времени для сихъ поѣздокъ, Штаты отдаются на волю Его Величества опредѣлить его по обстоятельствамъ, но съ совѣта Сената. Какъ весьма нужно отдалить отъ Королевичей всѣхъ могущихъ давать худые примѣры, то по сей статьѣ имѣетъ быть чинено безъ всякаго уваженія къ особамъ и всѣ тѣ, въ коихъ окажется склонность къ безвѣрію, къ роспустѣ или къ другому пороку, противящемуся добродѣтели достойной Короля, должны тотчасъ отлучены и выгнаны быть, хотя бы они находились въ ихъ службѣ."
   "Штаты соглашаются, что высокое благоразуміе Гофмейстера не требуетъ отъ нихъ многихъ частей сего наставленія: но какъ въ семъ воспитаніи должна уважать съ одной стороны права Его Величества въ качествѣ отца, съ другой привиллегіи вольнаго народа, основанныя на коренныхъ законахъ Монархіи, то и почли они за нужно назначить предѣлы свойственныя и тѣмъ и другимъ."
   Ежели престолъ учинится празднымъ или нужда приступить къ новому выбору, Штаты обязаны собраться въ Стокгольмѣ въ тридцатой день по смерти Короля. Ежели пренебрежется созвать ихъ въ предписанное время, все то, что Государь или Сенатъ не могли бы сдѣлать послѣ срока, почитается за ничто. Когда не являются созывательные письма, въ такомъ случаѣ Стокгольмской Губернаторъ и Баилифы провинцій извѣщаютъ о томъ народъ, дабы Штаты сами собою могли ѣхать въ столицу; и тамъ въ самомъ началѣ разсматривается причина таковаго нерадѣнія. Депутатъ не присудствующій на сеймѣ почитается подтверждающимъ все на немъ произшедшее.
   На сихъ собраніяхъ долженъ находишься одинъ членъ изъ каждой фамиліи Графовъ, Бароновъ и дворянъ и имѣть двадцать четыре года отъ роду. Сверьхъ Епископовъ и Супер-интендантовъ каждая консисторія посылаетъ туда одного духовнаго. Въ Швеціи считается сто пять городовъ имѣющихъ право присудствовать на сеймахъ депутаціями; и каждой городъ назначаетъ по меньшей мѣрѣ одного депутата, какъ каждая земля одного мужика имѣющаго на ней постоянное жилище. Ежели представятся дѣла, о коихъ не можно всѣмъ вѣдать, рѣшатъ ихъ въ тайномъ комитетѣ, или въ коммисіи на то учрежденной.
   Частные имѣютъ право подавать свои жалобы Штатамъ, но только въ такомъ случаѣ, когда въ другомъ мѣстѣ не найдутъ правосудія, и подъ опасеніемъ наказанія ежели не докажутъ обиды, на которую жалуются. Въ дѣлахъ зависящихъ отъ всѣхъ становъ Королевства, голоса ихъ равномѣрно нужны для рѣшенія: и ежели всѣ степени гражданъ не принимаютъ въ томъ участія, большинство голосовъ имѣетъ силу закона. Когда дѣло рѣшено во всемъ станѣ, сіе рѣшеніе должно сообщено быть тремъ прочимъ.
   Послѣ Королевскаго Величества первое достоинство Королевства Шведскаго есть Сенаторское; достоинство опасное: ибо будучи обязаны съ одной стороны защищать привиллегіи своего корпуса противъ предпріятій высокомѣрнаго Государя, видятъ они себя съ другой безпрестанно подвержеными служить игралищемъ своенравію народа. Безъ подпоры отъ одной или другой изъ сихъ властей необходимо сила ихъ должна уничтожиться, развѣ случится такое время, что могутъ они обоититься безъ помощи обѣихъ.
   Сенаторы выбираются Штатами, кои представляютъ трехъ особъ, а Король изъ сихъ именуетъ кого за благо разсудитъ. Сія должность состоитъ въ томъ, чтобъ пещись о достоинствѣ и благополучіи Государства, удерживать коренные его законы, конституціи, привиллегіи, отвращать всякіе предприняла, могущіе его поработить и ввести вновь самодержавную Монархію. Король долженъ править чрезъ совѣтъ Сената, и никогда не сопротивляться его мнѣнію. Его Величества, предлагаетъ дѣла на разсмотрѣніе, и оныя вершатся множествомъ голосовъ. Государь подписываетъ сіи рѣшенія. Ежели онъ болѣнъ или въ отсудствіи, Сенаторы управляютъ на его мѣстѣ и подписываютъ дѣла, ежели они времени не терпятъ. Ежели число голосовъ равно съ обѣихъ сторонъ, мнѣніе старшаго перевѣшиваетъ рѣшеніе; а въ присудствіи Монарха чинитъ оной сей перевѣсъ. Они не должны ни отлучаться отъ засѣданій подъ опасеніемъ отвѣта за незаконное отсудствіе, ни тянуть дѣлами подъ отданіемъ отчета своему поведенію.
   Сверьхъ Генералъ-Губернаторовъ провинцій, кои должны быть такожъ члены Сената, сей корпусъ составленъ изъ шестнадцати особъ, между коими считаются Предсѣдатель канцелляріи и великой Маршалъ. Не можетъ быть больше двухъ Сенаторовъ изъ одной фамиліи, ни меньше семи въ собраніи.
   Въ слѣдствіе сей конституціи, совершенная власть отдана Штатамъ, кои почитаются за законодательную власть, а управленіе дѣлами ввѣрено Сенату, которой назначаетъ такожъ и къ большія должности Королевскихъ коллегій и судныхъ разправъ, предлагая трехъ кандидатовъ, изъ коихъ Король одного выбираетъ.
   Нѣкоторые Шведскіе Короли утверждали, что рѣшенія сего корпуса не могутъ имѣть силы закона, ежели Монархъ не утвердишь ихъ своимъ согласіемъ, а согласіе сіе требуетъ предварительнаго разсмотрѣнія причинъ, отъ Сенаторовъ предлагаемыхъ. Сіи напротивъ почитаютъ таковое разсмотрѣніе за начало ведущее къ самодержавной власти: "ибо, говорятъ они, въ такомъ случаѣ имѣли бы мы одинъ только голосъ разсужденія, и рѣшенія не зависѣли бы больше отъ множества голосовъ, но отъ воли того, кто правитъ. По формѣ установленной въ 1720, и подтвержденной клятвою Короля, онъ доложенъ править Государствомъ по нашему совѣту, никогда безъ насъ, а еще меньше безъ нашего мнѣнія. Мы сами присягали препятствовать, чтобъ не принималось никакого рѣшенія противнаго вольности и стремящагося ко введенію самодержавнаго правленія. Однимъ только Штатамъ принадлежитъ разсматривать наши рѣшенія, наши голоса и наше поведеніе: Ежелибь мнѣніе наше было подвергнуто разсмотрѣнію Его Величества, оно бы само по себѣ не имѣло уже никакой важности, и Король, могъ бы поступать противъ интерессовъ Государства, нарушать коренные законы, и мы бы тому не могли возпротивиться. Слѣдовательно править симъ образомъ, есть изпровергнуть все существо нынѣшней конституціи. Благонамѣренной Король долженъ за наисчастливѣйшую почитать ту форму правленія, въ которой не можетъ онъ учинить ни единой ошибки, въ которой онъ одинъ получаетъ благодарность отъ подданныхъ, и въ которой жалобы частныхъ не могутъ приносимы быть какъ единому большинству голосовъ."
   Сіе Королевство, по свойству своего правленія, не можетъ никогда приобрѣсть великой славы: но оное обезпечитъ его вольность, которая для нѣкоторыхъ народовъ есть благо предпочитаемое всякому другому, и что значитъ блестящая слава Государства, которая относится больше къ государю, нежели къ народу? Швеція имѣла безпрекословно великихъ Королей, каковы были Густавъ Ваза,. Густавъ Адолфъ, Карлъ XI. и Карлъ XII. Воинскіе ихъ достоинства доставили ей славу въ Европѣ, которою безъ нихъ никогда бы она не пользовалась; но изо всѣхъ ихъ побѣдъ, что она получила? Изтощеніе казны, угнѣтеніе народа, и непонятное уменшеніе жителей, которое и до нынѣ не могло намѣститься. Слава, о которой нынѣ она старается не столь гремяща, но больше тверда. Миролюбивой Король, старающійся о приведеніи въ движеніе пружинъ правленія сообразно намѣренію, съ каковымъ оное установлено, есть для нее благо превозходящее всѣхъ оныхъ героевъ, кои трудились только, дабы сдѣлаться чрезъ сей способъ самодержавными. Рѣчь Карла XII. писавшаго къ Сенату, что онъ пришлетъ свой сапогъ имъ управлять, никогда изъ ея памяти не вышла. Ревнуя о вольности, могущей только сносить великіе качества своихъ Королей, дошла она до того, что обуздала ихъ высокомѣріе, полагая предѣлы ихъ могуществу.
   Можно почесть смерть сего Государя за эпоху изтребленія тираніи и торжественнаго акта, сочиненнаго въ семъ видѣ и сохраняемаго въ архивахъ народа. Штаты сами начертали въ ономъ форму правленія, коей впредь Шведскіе Короли должны повиноваться. Принадлежитъ Величеству Королевскому укрѣплять, любить, защищать законы, правосудіе, истинну, выводить насилія, изкоренять неправосудіе, и препятствовать, чтобъ кто терпѣлъ въ имѣніи, на тѣлѣ, въ вольности, въ чести своей. Прежде наказанія частнаго, надлежитъ, чтобъ законъ произнесъ приговоръ: онъ одинъ есть судія, коего должно бояться.
   Все что касается до общаго правленія Королевства, земской экономіи и всего могущаго быть предметомъ общей пользы, должно быть разсматриваемо въ собраніи Штатовъ: изъ сего выходитъ, что Шведское правленіе есть точно Демократическое, и что законодательная власть пребываетъ въ народѣ. Ежели Король или Сенатъ выдаетъ какое учрежденіе между сеймовъ, оное не чинится всегдашнимъ и силы закона не имѣетъ, прежде нежели народъ представляемой Штатами его не подтвердитъ.
   Таковое равновѣсіе власти предвѣщало бы кажется счастливое правленіе, ежелибъ Шведы не были склонны къ подкупленію, ежелибъ личные побужденія не превозмогали надъ общимъ благомъ; ежелибъ духъ пристрастія не задушалъ гласа отечества; ежелибъ Сенатъ съ своею силою былъ скроменъ и не употреблялъ во зло власти; и ежелибъ Королевская прерогатива, столь стѣсненная, имѣла по меньшей мѣрѣ столько силы, чтобъ могла воздержать безпокойныхъ и составить средину соединенія между всѣми частями Государства.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCLXI.

Продолженіе Швеціи.

   Въ семъ Королевствѣ считается четыре Приказа правосудія или Парламентовъ, судящихъ окончательно и не признающихъ надъ собою Верьховнаго Трибунала, а именно: одинъ въ Стокгольмѣ, для Швеціи собственно названной; другой въ Іоннопингѣ для Готіи; третій въ Абовѣ для Финляндіи; четвертой въ Висмарѣ для Нѣмецкихъ провинцій покоренныхъ Шведской державѣ. Сіи приказы составлены изъ одного Предсѣдателя, одного Вице-предсѣдателя, и многихъ совѣтниковъ или засѣдателей. Они имѣютъ надзираніе надъ нижними уазиравами городовъ и деревень; и надъ всемъ относящимся до вольности, жизни и чести гражданъ; дворянство не можетъ быть судимо ни гдѣ индѣ, какъ въ своихъ приказахъ.
   Подъ именемъ коллегій разумѣются другіе частные совѣты, имѣющіе предметомъ войну, морскую силу, доходы, канцеллярію, рудокопные заводы, торговлю и пр. Первая имѣетъ верьховную власть надъ всемъ военнымъ. Предсѣдатель, фельдъ цехмейстеръ, Генералъ-Квартермистръ, и многіе Совѣтники сушь главные въ ней члены. Должность ихъ состоитъ въ томъ, чтобъ пещисъ о войскѣ, артиллеріи, укрѣпленіяхъ, оружіи, военныхъ припасахъ, наборахъ рекрутъ, одеждѣ войска и о смотрѣ полковъ.
   До Густава Вазы всякой Шведъ былъ солдатъ. При первой нуждѣ пахарь оставлялъ соху и вооружался лукомъ или копьемъ. В^съ народъ былъ военной, ибо былъ къ тому приученъ гражданскими замѣшательствами и внутренними раздорами. Государство платило только пять или шесть сотъ человѣкъ, коимъ надлежало всегда быть готовыми къ выступленію. Сей слабой корпусъ умноженъ потомъ до шести тысячъ человѣкъ, пѣхоты и конницы, которыхъ ставили по домамъ у мужиковъ. Сіи нашли то тягостнымъ, и надлежало ихъ облегчить. Приписали въ казну необработываемыя земли, разчистили оныя и поселили на нихъ новыхъ защитниковъ отечества.
   Земское Шведское войско раздѣляется на полки набранные и полки округовъ: послѣдніе составляютъ большее число. Они суть народовые войска, ставимые и содержимые землею въ силу учрежденія Карла XI. которой для каждой провинціи предписалъ число. Корона даетъ имъ только мундиръ, ружье и жалованье офицерамъ. Провинціи платятъ, даютъ жилище, содержатъ мундиръ и кормятъ лошадей конницы. Офицерамъ опредѣлено жалованье какъ и рядовымъ. Въ походѣ и на войнѣ Государство снабжаетъ ихъ пищею и нужными военными припасами, выключая двѣнадцати зарядовъ съ пулями, кои арендаторъ долженъ дать ставимому имъ солдату. Мужики могутъ нанимать солдатъ для своей работы; а когда сіи послѣдніе имѣютъ извѣстную часть поля и луговъ, обыкновенно женятся и умножаютъ наблюденіе.
   Наборные полки составляютъ гарнизонъ въ крѣпостяхъ. Считая тысячу восемьсотъ человѣкъ гвардіи и три тысячи канонеровъ, составляютъ они отъ двѣнадцати до тринадцати тысячъ человѣкъ; народовыхъ считается двадцать четыре тысячи; прибавя къ нимъ отъ десяти до двѣнадцати тысячъ конницы, вы увидите, что вся Шведская армія можетъ составишь отъ сорока восьми до пятидесяти тысячь человѣкъ. Я не говорю о другомъ земскомъ войскѣ, которое арендаторы должны содержать въ военное время, и которое простирается до двухъ третей вышепомянутаго. Для намѣщенія въ народовой пѣхотѣ умершихъ, пропадшихъ или въ плѣну находящихся. Въ Вадстенѣ есть инвалидной домъ, гдѣ солдатовъ и офицеровъ кормятъ, огрѣваютъ и одѣваютъ: сей домъ сверьхъ того платитъ денежную пенсію тысячѣ офицерамъ и четыремъ тысячамъ солдатъ.
   Заведено такожъ особливое училище для артиллеріи и инженерства, укрѣпленія находятся въ Стокгольмѣ, въ Оребрѣ и въ Іонкопингѣ, гдѣ суть такожъ ружейныя фабрики на коронномъ щеглѣ. Литейной пушечной дворъ находятся въ столицѣ; а ядры и бомбы льются въ разныхъ провинціальныхъ городахъ. Все нужное для войска дѣлается въ землѣ, Стараются привести въ порядокъ на границахъ и особливо въ Финляндіи, старинныя крѣпости, и дѣлать новыя.
   Адмиралтейская коллегія имѣетъ предсѣдателя и столько засѣдателей, сколько есть командировъ и Адмираловъ въ присудствіи. Засѣданія свои держитъ она въ Карлакронѣ, въ провинціи Блекингъ на берегу Балтійскаго моря; ибо тамъ обыкновенно собирается Шведской флотъ, имѣющій однако Сверьхъ того два порта въ Гогаенбургѣ и Стокгольмѣ.
   Народъ здѣшній, котораго обширность береговъ, превозходство портовъ, строевой лѣсъ, желѣзные и мѣдные рудники, наконецъ всѣ матеріалы нужные для мореходства, оставилъ оное съ того времени, какъ пересталъ любить морскіе разбои. Любекъ забиралъ у него всѣ сіи товары и давалъ ему соль, ткани и всѣ получаемые имъ изъ за границы надобности. На рейдахъ его видны были одни магазейны, заведенные ея купцами. Сія зависимость тронула гордую душу Густава Вазы. Онъ заперъ свои порты для сосѣднихъ народовъ, построилъ корабли, завелъ купцовъ, учредилъ компаніи для Персіи и Западной Индіи. На берегахъ Сѣверной Америки положено основаніе новаго селенія, и произрастѣнія Сѣвера привозились подъ Шведскимъ флагомъ во всѣ Европейскіе моря. Сія удача продолжалась короткое время: войны великаго Густава въ Нѣмецкой землѣ все изтребили. Христина старалась мореходство возстановить, но новыя войны, продолжавшіяся до самой смерти Карла XII. опять оное уничтожили; и наконецъ мало по малу начало оно приходить въ прежнее состояніе.
   Флотъ Шведской состоитъ нынѣ изъ двадцати восьми военныхъ кораблей отъ перваго до шестаго ранга, изъ двѣнадцати фрегатовъ отъ аб до сорока пушекъ, изъ трехъ бригантиновъ, нѣсколько бомбардирскихъ галіотовъ, и нѣкотораго числа галеръ. Здѣсь думаютъ, что въ состояніи вооружить до пятидесяти лилейныхъ кораблей. Швеція все имѣетъ для ихъ снабженія, но не имѣетъ матросовъ. На одномъ сеймѣ положено было завести кадетской морской корпусъ. Сухопутное и морское войско, Штабъ и Обер-Офицеры должны присягать въ вѣрности Королю, Штатамъ и Королевству.
   Коллегія канцеляріи имѣетъ Предсѣдателемъ Сенатора, котораго можно почесть за перваго Министра. Подъ нимъ есть два Канцлера, штатскіе Секретари, Совѣтники и Секретари. Сія коллегія сочиняетъ и отправляетъ всѣ указы, учрежденія, повелѣнія относящіеся вообще до Королевства; равно какъ и частные дѣла городовъ, особъ, патенты, грамоты жалованныя и пр. Въ нее подаются такожъ меморіалы, доказательства сеймовъ, собраній, союзы съ чужестранными державами, мирные трактаты, представленіе Посланниковъ, принятіе Пословъ и пр. Наконецъ отъ сей коллегіи зависятъ рѣшенія Королевскіе принятые съ совѣта Сената, протоколъ оныхъ и все отправляемое именемъ И за подписью Его Величества. Стараніе о почтахъ во всемъ Королевствѣ ей же принадлежитъ: она должна смотрѣть, чтобъ оныя содержаны были въ порядкѣ подъ управленіемъ Генералъ-Почмейстера. Дѣла должны такъ быть разпредѣлены, чтобъ ни одинъ членъ не мѣшался въ должности своихъ товарищей.
   Палата доходовъ, составленная изъ Президентовъ и Совѣтниковъ имѣетъ надзираніе надъ доходами Государства и надъ всѣми чинами опредѣленными для сбора и умноженія оныхъ, ежели можно. Другая коллегія похожая на щетную палату, и которую называютъ конторою, смотритъ за расходами денегъ, сохраняетъ нѣкоторую сумму на особливое распоряженіе Короля, а другую для обыкновенныхъ издержекъ, коею Его Величество равномѣрно разпоряжаетъ, но только со мнѣніемъ Сената. Ревизіонная палата пересматриваетъ, очищаетъ и окончательно учреждаетъ годовые коронные счеты.
   Густавъ Ваза умножилъ Государственные доходы, завладѣвъ духовными имѣніями, и Карлъ XI приписавъ къ короннымъ земли, слабостію его предшественниковъ и нуждою обстоятельствъ отлученныя. Расходы одного года, въ примѣръ взятаго, на содержаніе дома Королевскаго и его дворцовъ, на Сенатъ и палаты правосудія, на коллегіи и Министровъ чужестранныхъ дворовъ, на морское и сухопутное войско, на проценты коронныхъ долговъ, на гвардію, на содержаніе крѣпостей и другія издержки, дошли до одиннадцати милліоновъ рейхсталеровъ. Государство для удовлетворенія симъ расходамъ имѣетъ дохода около четырехъ милліоновъ рублей, отъ поземельныхъ денегъ, таможни, пошлины на мѣдь, желѣзо, гербовую бумагу, отъ подушнаго оклада и добровольнаго платежа или подарка. увѣряютъ, что доходы Финляндіи не бываютъ достаточны для издержекъ ею требуемыхъ: Швеція должна къ онымъ прибавлять изъ своей казны.
   Долги состояли въ полуторѣ милліонѣ рублей при возшествіи на Шведской престолъ Карла XI. Онъ ихъ выплатилъ и выкупилъ многія свои маетности заложенныя въ Нѣмецкой землѣ сосѣдамъ весьма сильнымъ. Выкупилъ онъ также коронные алмазы, подъ кои Королева Христина заняла у Голландцевъ не малыя суммы, укрѣпилъ пограничные города, помогъ своимъ союзникамъ, и часто вооружалъ эскадры для сохраненія поверьхности на Балтійскомъ морѣ. Произшествія случившіеся по его смерти ввергли дѣла опять въ тотъ же безпорядокъ, отъ котораго онъ ихъ освободилъ, и сей безпорядокъ отъ часу больше умножался. Тридцать лѣтъ назадъ Швеція должна была больше шестнадцати милліоновъ рублей, за кои платитъ процентовъ по меньшей мѣрѣ по четыре на сто.
   Предсѣдатель, два Совѣтника и четыре Засѣдателя правящіе коллегіею или совѣтомъ торговли, должны разумѣть совершенно морское и сухопутное купечество. Они въ важныхъ дѣлахъ должны совѣтоваться съ купцами и фабрикантами прежде рѣшенія и исполненія.
   Народъ Здѣшній, хотя и выгодно поселенъ между двумя морями, долго не зналъ торговли. Онъ возилъ свое желѣзо во Гданскъ, гдѣ Англичане его покупали. Нѣсколько Фламандцевъ переселились въ Швецію, научили жителей завести фабрики мѣдныя, желѣзныя и стальныя. Тогдаа примѣчено какой превеликой барышъ получали чужестранные проѣзжающіе за сими товарами, и положено возить оные самимъ въ мѣста, гдѣ ихъ имѣть желали. Тогда завелось купеческое мореходство, потомъ военное, кое всегда есть слѣдствіемъ перваго. Чужестранцовъ сперьва принимали весьма хорошо, и особливо улещали Англичанъ, Голландцевъ и Французовъ, яко наисвойственнѣйшихъ къ приведенію купечества въ цвѣтущее состояніе. Дѣйствіе соотвѣтствовало видамъ правленія; и Стокгольмской банкъ пользовался великою довѣренностію до тѣхъ поръ, пока Штаты имѣли участіе въ управленіи Государствомъ; но самовластіе Карла Х1 разстроило сію систему, и дѣла видъ перемѣнили. Онъ присвоилъ себѣ часть имѣнія чужестранныхъ купцовъ умирающихъ въ его Королевствѣ, принудилъ селящихся въ немъ давать квартиры солдатамъ, и нести другія тягости наровнѣ съ недающими оныхъ. Когда хотѣли они переѣхать въ другое мѣсто, бралъ у нихъ шестую чаешь имѣнія подъ видомъ платежа за переѣздъ. Наконецъ запретилъ всѣмъ чужестраннымъ торговать, не нуля права мѣщанства въ которомъ нибудь городѣ его владѣнія.
   Шведская торговля претерпѣла еще другіе ущербы. Россіяне завладѣли Лифляндіею, изъ которой Королевство получало въ голодные годы большую часть своихъ съѣстныхъ припасовъ. Нынѣ должны за покупаемой тамъ хлѣбъ платить Россіи дорого и наличными деньгами. Вторая выгода Шведовъ до онаго времени была свободной проѣздъ Зунда безъ платежа за товары, нагруженные на ихъ корабляхъ. По чему могли они ихъ вывозить въ чужіе Государства, изъ оныхъ привозить другіе съ меньшими проторями и большею прибылью. Они отреклись отъ сей выгоды Сѣвернымъ трактатомъ, заключеннымъ въ 1720; и нынѣ платятъ сію пошлину наровнѣ съ другими народами. Товары ихъ суть; доски, порохъ, кожи, сало, мѣхи, желѣзо, мѣдь, смола, строевой лѣсъ; а въ замѣнъ привозятъ они вино, соль, водку, шелковыя матерія, холстъ, табакъ, сахаръ, бумагу, пряности и пр.
   Слѣдуя примѣру другихъ Европейскихъ народовъ, Швеція хотѣла имѣть свои торговые общества. Въ 1731 одинъ Стокгольмской купецъ, Генрихъ Кнингъ представилъ проэктъ, и сей былъ одобренъ. учредили Индейскую компанію, дали ей на пяттідцать лѣтъ изключительную привиллегію торговать далѣе мыса Доброй Надежды. Для соединенія выгодъ свободной торговли съ выгодами привиллегированнаго общества, положено, чтобъ капиталъ не былъ ограниченъ, и чтобъ всякой участникъ могъ свой взять назадъ при концѣ каждой поѣздки. Какъ участвующіе были по большей части чужестранцы, за справедливо показалось обезпечить Государству прибыль, принудя ихъ платить правленію нѣкоторую сумму за каждое отправляемое ими судно. Сіе общество утвердило сѣдалище своихъ дѣлъ въ Готенбургѣ, котораго положеніе представляетъ для мореходства удобности не находящіеся въ другихъ портахъ. Капиталъ его съ начала перемѣнялся отъ одной поѣздки до другой, но потомъ ограниченъ въ два милліона рублей. Многіе изъ кораблей отправленныхъ въ Бенгалъ, въ Суратъ, въ Китай, погибли: но не смотря на таковые несчастій, дѣлежъ, ежегодно простирался до тридцати двухъ на сто барыша.
   Фабрики начали знаемы быть въ Швеціи не прежде Густава I. Ансеатическіе города вывозили произрастѣнія Королевства, и привозили продавать жителямъ товары, кои изъ оныхъ дѣлали. Шведы почувствовали нужду выработывать сами свое дерево и металлы, и около половины семнадцатаго вѣка завели всякаго рода фабрики; но мастеровые ихъ были по большей части изъ Нѣмецкой земли или Нидерландовъ. Завели они стеклянной заводъ, крухмальную, шелковую, булавочную, табачную., сафьяную, фарфоровую, сѣрную, мыльную, желѣзную, стальную, сахарную, квасцовую, кожевную, пильную, бумажную, пороховую и другія фабрики: но большая часть сихъ заведеній изтребились во время Карла XII. До перемѣны возвратившей вольность народу, употреблялъ онъ на одѣжду иностранныя матеріи. Видѣли тогда невозможность тому пособить, имѣя только грубую шерсть, и выписали овецъ изъ Гишпаніи и Англіи, кои по принятымъ предосторожностямъ мало выродились. Главное попеченіе о овчарняхъ имѣлъ Кавалеръ Алстромъ. Вывезли также изъ Ангоры козла, единой сей странѣ свойственнаго, для заведенія шерсти способной для дѣланія гаруса.
   По мѣрѣ умноженія стадъ умножились фабрики и до такой степени, что занимаютъ теперь больше восмидесяти тысячъ работниковъ.. Всѣ оныя фабрики поднялись при Фридерикѣ I. Позволено мастеровымъ, фабрикантамъ чужестраннымъ свободное отправленіе ихъ вѣръ, и учинены другіе полезные учрежденія, кои часъ отъ часу въ лучшее приводятся состояніе.
   Шведы однакожъ несовершенны еще въ знаніи удобренія металловъ. Тридцать лѣтъ назадъ считалось четыреста пятьдесятъ четыре шелковыхъ становъ, тысяча двѣсти четыре суконныхъ, четыреста двадцать одинъ полотняныхъ, а желѣзныхъ, стальныхъ и мѣдныхъ фабрикъ не было больше двухъ сотъ девяти. Всѣ оныя мануфактуры выдѣлывали почти на три милліона рублей, но сіе не соотвѣтствуетъ однако желаніямъ народа, которой жалуется, что на товары имъ дѣлаемые нѣтъ расхода, и что оные копятся къ предосужденію хозяевъ. Станется, что запрещенной ввозъ отъ части причиною сему неудобству. Полосное желѣзо также спало съ того времени, какъ въ Россіи заводы размножились. Нужно слѣдовательно для Швеціи, выработывать свое желѣзо разными образами для продажи за границу; и какъ оно лучше и дешевлѣ, то жители могутъ надѣяться скоро его съ рукъ сбыть.
   Есть сомнѣніе, прибыльна ли имъ внѣшняя торговля, то есть, не превозходитъ ли получаемое изъ чужихъ краевъ вывозимаго изъ Государства? Иные думаютъ, что ввозъ превышаетъ нѣсколькими бочками золота, и что сіе есть истинная причина крайней рѣдкости денегъ въ Государствѣ, а потому и заказано ввозить всякой товаръ ненужной и только къ роскоши служащій; для возпрепятствованія контрабандѣ приказано ввезенной симъ образомъ товаръ не только забирать, но укласть, запечатать и отдать мануфактуръ-конторѣ, которая имѣетъ отправить его къ какому ни есть Шведскому Консулу для проданія насчетъ и въ пользу сей самой конторы.
   Ловля сельдей учинилась съ нѣкотораго времени весьма полезною отраслью торговли для государства. Она началась не ранѣе 1740, ибо до сего года рыба убѣгала отъ Шведскихъ береговъ; а послѣ пристала къ Готенбургскому, и тамъ держится. Вывозитъ оной ежегодно двѣсти тысячъ боченковъ, кои приносятъ около милліона рублей, и коихъ часть продается на Американскихъ островахъ.
   Прибыль отъ рудокопныхъ заводовъ была долгое время наивеличайшею подпорою Государству. Оные впали потомъ въ зависимость Англичанъ и Голландцевъ чрезъ способъ задатковъ данныхъ купцами сихъ двухъ земель хозяевамъ заводовъ. Лучшее правленіе высвободило ихъ изъ сего рабства. Серебреные заводы приносятъ ежегодно четыре тысячи пять сотъ Марковъ, мѣдные восемь тысячъ слитковъ, а желѣзные до четыреста сотъ саженъ; и хотя приносятъ много, хозяева, заплатя должное Королю, едва очищаютъ свои расходы. Вторые очень изобильны, но не столь какъ были прежде. Четвертая часть берется на Государя, и 20 на 100 платится, за невыработанную мѣдь вывозимую за границу. Сіи заводы въ такомъ худомъ содержаніи, что жизнь работниковъ часто въ нихъ подвергается опасности. Прокопы осядаются отъ множества земли, которую изъ нихъ вынимаютъ и на верьху сыплютъ. Желѣзные рудники такъ богаты, что обыкновенно находятъ ихъ почти на поверьхности земли, и какъ желѣзо превозходной доброты, то и составляетъ главной доходъ Государства, хотя продается низкою цѣною.
   Главная должность Бергъ Коллегіи, ея Предсѣдателя, Совѣтниковъ, Засѣдателей есть та, чтобъ стараться о приведеніи въ лучшее состояніе заводовъ. По чему требуется отъ нихъ, чтобъ звали они совершенно всѣ части металлургіи и экономію при томъ наблюдаемую. Сей приказъ вѣдаетъ гражданскими и уголовными дѣлами по своему департаменту, и имѣетъ въ своей разправѣ нижнихъ судей.
   Сверьхъ коллегій, о которыхъ я говорилъ, и кои всѣ должны отдавать отчетъ Штатамъ въ своихъ производствахъ, городъ Стокгольмъ содержитъ особую канцелярію, единую сего рода въ Европѣ, въ которой можно узнать число жителей ежегодно умирающихъ въ Государствѣ. Въ слѣдствіе сихъ изчисленій, препровождаемыхъ разумными наблюденіями, кажется доказано, что изъ тридцати пяти умираетъ одинъ человѣкъ въ году; что въ Стокгольмѣ умираетъ пять изо ста, и что вообще меньше тамъ живутъ, нежели въ деревняхъ, даже въ томъ классѣ людей, кои еще въ самой силѣ своего вѣна; что Швеція теряетъ четвертую или пятую часть дѣтей по одному году и моложе; что вр всемъ Королевствѣ считаютъ въ девять лѣтъ двѣ тысячи тридцать шесть мущинъ и три тысячи, пять сотъ сорокъ женщинъ, кои жили больше девяноста лѣтъ; что между первыми двѣсти двѣнадцать, а между вторыми триста двадцать восемь перешли сто лѣтъ; что многіе дожили до ста десяти, нѣсколькіе до ста двадцати, двадцати двухъ, двадцати семи лѣтъ; что дожившіе до ста лѣтъ получаютъ кажется новыя силы, что старики держатся далѣе, нежели старухи однихъ лѣтъ; но противное примѣчается въ обоихъ полахъ прежде ста лѣтъ. По реэстрамъ, исправно держимымъ въ сей канцеляріи, доказано, что умираетъ болѣйте людей отъ тридцати до пятидесяти пяти лѣтъ, нежели въ годахъ предшествующихъ или посдѣдующихъ сему времени; изъ чего заключаютъ, что сей возрастъ есть наиопаснѣйшій для людей. Послѣднее разсужденіе есть то, что вашъ полъ, Государыня моя, способнѣе нашего къ снесенію бремени старости.
   Шведы обыкновенно здоровьемъ сильны, когда не вдаются въ неумѣренное питье крѣпкихъ напитковъ и чужестранныхъ винъ, въ коимъ Сѣверные народы тѣмъ больше падки, что природа оными ихъ не одарила.
   Науки и художества, въ послѣдніе времена не малые имѣли успѣхи въ сей землѣ. Жители прилѣпляются особливо къ политической экономіи, къ естественной исторіи, къ изысканію древностей и къ географіи, упсальской университетъ есть главной и самой старинной въ Королевстѣ. Второй находится въ Лунденѣ въ Спаніи, третій въ Абовѣ въ Финляндіи. Сей никогда не забудетъ той чести, что имѣлъ Канцлеромъ своимъ Графа Тессина, ни стараній его въ предуготовленіи счастливыхъ дней будущему потомству. ученые почерпали новые познанія, новой свѣтъ въ плодородномъ его разумѣ. Художники признавали въ немъ своего учителя въ работахъ вкуса: особливо живописцы удивлялись прозорливости его взора и нѣжности, съ каковою умѣлъ онъ различать предметы.
   Стокгольмская Королевская Академія, наукъ основана въ 1739 году. Съ какимъ удовольствіемъ видѣлъ я соединенными въ одинъ корпусъ самое знатное дворянство, Сенаторовъ обремененныхъ тяжестію и честію Государственнаго правленія, знаменитыхъ воиновъ, почтенныхъ служителей вѣры, купцовъ благородныхъ породою и образомъ мыслей, обогащающихъ отечество своимъ имѣніемъ; чужестранныхъ своими услугами подданства удостоенныхъ еще прежде полученія на то отъ Короля грамотъ; философовъ, ученыхъ почитающихъ благородными и достойными ихъ только такія науки, кои доставляютъ блаженство человѣкамъ! Разумъ народа кажется преданъ навсегда полезнымъ знаніямъ, съ того времени, какъ женщины, сія безцѣнная половина общества, не долженствуясь быть любезными, возхотѣли раздѣлять Академическіе труды, учинить ихъ приятнѣйшими, и дать имъ духъ жизни. Одна изъ нихъ, Графиня Екебладъ, урожденная Графиня де ла Гарди, знаменитая своимъ степенемъ не меньше какъ и рожденіемъ, заслужила быть отъ Академіи избранною для представленія всего своего пола.
   Свѣденіямъ почерпнутымъ въ семъ ученомъ обществѣ обязаны работою славнаго шлюза на Тролгатскомъ каналѣ, которой можно почесть за побѣду, одержанную искуствомъ надъ природою. Воды, кои спадаютъ съ великимъ стремленіемъ и силою сквозь ужасные камни, вдругъ принимаютъ теченіе тихое ипокойное и служатъ помощію торговлѣ дцтолѣ на сихъ берегахъ совсемъ неизвѣстной. Сія работа, приносящая честь нашему вѣку безпрекословно была достойна трудовъ Академіи. Да и какъ не могло ожидать успѣха общество, у котораго Король урожденнымъ покровителемъ, а Королева покровительницею по склонности къ наукамъ?
   Въ сей столицѣ находится такожъ архива древностей, медицинская коллегія, училища фортификаціи, геодезіи, химіи, механики, Академія словесныхъ наукъ, живописи, Королевская библіотека, и многія типографіи. Въ главныхъ городахъ есть коллегіи, а школы даже въ самыхъ малыхъ. Словомъ, въ семъ Королевствѣ считаютъ три тысячи духовныхъ должностей, тысячу триста баклажей намѣщаемыхъ знающими законы, шесть сотъ мѣстъ правленія и двѣ тысячи шестъ сотъ докторовъ и лѣкарей.
   Въ Стокгольмѣ сѣлъ я на судно для переѣзда въ великое Герцогство Финляндское, нынѣ Шведскую провинцію, а въ старину имѣвшее своихъ Королей. Древніе Россіяне его покорили и ввели свою вѣру. Святой Ерикъ назадъ ее завоевалъ около половины шестагонадесятъ вѣка, и съ того времени принадлежитъ оно Швеціи. Въ немъ видны превеликіе лѣса, горы, озера, луга и изрядные поля. Одинъ нѣсколько значущій городъ есть столица его Абовъ, лежащая на устьѣ рѣки Аураіокѣ, впадающей въ Ботнической заливъ. Имѣетъ она портъ довольно покойной, Епископа, университетъ основанной Королевою Христиною, верьховной судъ и Губернатора. Вотъ все, что объ немъ можно сказать, равно какъ и о провинціи, головою ничего любопытнаго не представляющей. Городъ Нейштадъ славенъ только трактатомъ примирившимъ въ 1721 году Россіянъ съ Шведами.
   Прочіе мѣста покоренные Шведской державѣ суть Лапландія, которую вы уже знаете. Островъ Ругенъ и нѣкоторыя провинціи въ Нѣмецкой землѣ, о коихъ при случаяхъ могу я упомянуть. Говоря теперь только о пространствѣ Королевства, можетъ оное содержать около семи тысячъ квадратныхъ миль (35000 верстъ) большая часть сей поверьхности занимается озерами, заливами, каменными горами, лѣсами, кустарникомъ, болотами, горами и пр. Не считая великаго множества мѣлкихъ острововъ разсѣянныхъ въ доль по берегамъ, иные полагаютъ число ихъ до двѣнадцати тысячъ. Грунтъ хотя вообще песочной, болотной, наполненъ желѣзными частицами и труденъ къ паханію, есть однако довольно плодороденъ. Великіе снѣги, покрывая его, защищаютъ и питаютъ произрастѣнія, кои не смотря на долготу зимы, успѣваютъ созрѣвать: но краткость дней вредитъ полевымъ работамъ, и нужда заставляетъ жителей, быть трудолюбивыми.
   Между способами употребляемыми отъ нихъ для учиненія земли плодородною, есть тотъ, чтобъ жечь кустарникъ. Засѣваютъ также и часть лѣсовъ, когда деревья срублены и созжены. Таковая земля бываетъ плодородна нѣсколько лѣтъ; но сей обычай тѣмъ вреденъ, что на вызженныхъ мѣстахъ не родится болѣе ни лѣса ни травы: а какъ сверьхъ того пропадаетъ много лѣса, то и запрещено впредь разчищать симъ способомъ грунты въ Сѣверныхъ частяхъ.
   Деревенскіе жители дѣлаютъ родъ хлѣба изъ воры березовой, еловой, соломы и кореньевъ перемѣшанныхъ съ мукою. Достается также изъ сихъ самыхъ деревьевъ, когда они выпустили новыя отрасли, другой родъ пищи: очищаютъ кору около вѣтви, изъ нее выступаетъ нѣкоторая жидкость, которую сбираютъ ножемъ, катаютъ въ комы, и ѣдятъ безъ всякаго другаго употребленія, пока оная свѣжа.
   Земледѣліе было въ Швеціи довольно цвѣтуще, пока Густавъ Ваза не запретилъ вывозить хлѣбъ; но съ сего несчастнаго времени упадаетъ оно отъ часу больше, усиленія не давно учиненные для поощренія хлѣбопашества, не принесли желаемыхъ успѣховъ. Государство покупаетъ ежегодно одиннадцатую часть хлѣба нужнаго на пищу въ землѣ. Лифляндія и Ингерманландія снабжаютъ ее симъ недостающимъ количествомъ. Сія нужда можетъ долго продолжиться по трудности водить довольное количество скотины, которую цѣлые девять мѣсяцовъ надлежитъ кормить запаснымъ кормомъ, и не достаетъ рукъ на кошеніе и убираніе сѣна, которое долгота зимъ чинитъ необходимо нужнымъ. Въ Швеціи мало луговъ, и лошади, кои весьма мѣлки, живутъ по большей части лѣсною травою. Сѣно иногда тамъ бываетъ рѣдко, что мужики принуждены разкрывать свои избы и употреблять солому съ кровель для кормленія скотины. Хотя лошади и мѣлки, но для верьховой ѣзды способны, ибо поворотливы и не спотыкаются.
   Прочая домашняя скотина, какъ козы, свиньи, коровы, овцы, мельче нашихъ, да и крупные вывозимые нарочно изъ Нѣмецкой земли, перерожаются въ скоромъ времени. Живности много. Поля и лѣса представляютъ охотникамъ всякихъ птицъ и особливо куропатокъ, дикихъ куръ и соколовъ. Послѣдніе ведутъ безпрестанную войну съ голубями. Разсказываютъ, что въ половинѣ минувшаго вѣка, поймали одного сокола въ Финляндіи, имѣющаго на одной ногѣ небольшую золотую монету съ сими словами: я принадлежу Королю, а на другой серебреную съ слѣдующими: "Герцогъ Шевріозъ меня стережетъ."
   Швеція лежитъ въ здоровомъ климатѣ: стужа по истиннѣ зимою тамъ велика, но воздухъ чистъ и здоровъ; и зажиточные защищаются впрочемъ отъ холода мѣхами звѣрей въ землѣ же находящимися, а бѣдные овчинами. Безконечныя ночи такъ свѣтлы отъ мѣсяца, снѣга и звѣздъ, что можно ѣздить столь же хорошо какъ и днемъ. Хотя лѣто жарко, но бури рѣдки. Сѣверной вѣтеръ охлаждаетъ и очищаетъ воздухъ. Отъ сихъ великихъ жаровъ всѣ плоды и произрастѣнія поспѣваютъ въ короткое время. Голодные времена предвѣщаются умноженіемъ или уменьшеніемъ нѣкоторыхъ водъ, голодными източниками отъ жителей называемыхъ, или потому что они начинаютъ протекать, когда дожди, напоивъ землю, гноятъ посѣянной хлѣбъ; или потому что по высушеніи ихъ недостатокъ воды сушитъ землю и изтребляетъ тѣмъ сѣмена..
   Во всей Швеціи не считается болѣе ста двадцати четырехъ городовъ, есть провинція, въ коихъ и ни одного нѣтъ. Нѣтъ въ свѣтѣ земли, гдѣ бы прилагали столько старанія для точной мѣры каждаго мѣста. Землемѣры разосланы во все Королевство съ повелѣніемъ вымѣрять разстоянія между городами, землями, деревнями, не только лѣтомъ, но и зимою, ибо озера будучи покрыты льдомъ позволяютъ то чинить еще съ большею точностію. Они обязаны отдавать отчетъ въ своей работѣ нарочно учрежденной канцеляріи въ Стокгольмѣ, которая выдала общее описаніе Швеціи, и частныя карты многихъ провинцій вырѣзанныя на коронномъ иждивеніи. Большія дороги, кои хорошо содержанье во всемъ Королевствѣ, исправно вымѣрены, и разстоянія означены на каждой четверти мили столбами: отъ чего ѣдущій не можетъ сбиться съ своей дороги.
   Города рѣдки въ Сѣверной части и въ Финляндіи; а сіе принуждаетъ иногда мужика ѣхать тридцать, сорокъ миль, для продажи хлѣба. По сему кажется заключить можно, что сіе Королевство, названное фабрикою рода человѣческаго, никогда такъ людно не бывало, какъ хотятъ увѣрить. Вѣроятно, что многочисленныя толпы, кои подъ страшнымъ именемъ Готовъ и Вандаловъ, наводнили и поработили толико странъ въ Европѣ, были только Скифы и Сарматы, кои туда проходили чрезъ Сѣверъ Азіи, выживали прежнихъ и сами отъ послѣдующихъ были выгоняемы.
   Было бы однако заблужденіе думать и то, что сія обширная страна всегда была столь пуста, какъ нынѣ мы ее видимъ Историческіе доказательства, представленные, не давно Штатамъ, доводятъ, что сія земля, не смотря на холостую жизнь духовенства и монастыри, имѣла триста лѣтъ назадъ, въ трое больше народа. Ревизія учиненная по повелѣнію правленія, доказываетъ, что въ Швеціи нынѣ нѣтъ больше двухъ милліоновъ пяти сотъ тысячъ жителей. Число ихъ конечно было бы превозходнѣе, ежелибъ провинціи не были безпрестанно оставляемы такими, кои по любопытству, по природному безпокойству, безъ всякой цѣли или по желанію искать счастія, переходятъ изъ одного мѣста въ другое и удаляются отъ своей родины. Сверьхъ того находятъ, что Шведки не плодородны, и вообще не родятъ больше четырехъ разъ. Для умноженія людей и числа, городовъ, совѣтовали завести на берегахъ рѣкъ и озеръ, родъ походныхъ лагерей, гдѣ солдаты пахали бы на себя около лежащую землю, и гдѣ нечувствительно бы завелись города. Предлагали позволитъ мужикамъ раздѣлить свои аренды, держать больше работниковъ, принять мѣры для предупрежденія нѣкоторыхъ болѣзней, и особливо содержать во всякомъ мѣстѣ хорошихъ повивальныхъ бабушекъ.
   Союзные наши съ Швеціею трактаты привязывали къ намъ всегда сей храброй народъ. Онъ учинилъ усиленіе не меньше славнѣе того, которое возвело Вазу на престолъ, разторгъ оковы, и силою возвратилъ себѣ свою вольность.
   Шведы собою стройны, добрые солдаты, и въ состояніи снести наивеличайшіе труды. Пуфендорфъ, долго между ими жившій, приписываетъ имъ нравъ осторожной, и даже въ недовѣренность обращающійся, когда они не исправляются сообщеніемъ съ другими народами. Другіе писатели выдаютъ ихъ за народъ, которой уподобляясь древнимъ Германцамъ, не любитъ покоя, но любитъ праздность, недовѣрчивъ и легковѣренъ, поводливь и безпокоенъ, гордъ и завидливъ, страшенъ неприятелю во время войны, и иногда страшенъ самъ себѣ во время мира; которой прежде разпоряжалъ жребіемъ Европы, и которой еще своего собственнаго жребія не утвердилъ.
   Что касается до наукъ, имѣютъ они довольно способности для выученія начала, но не довольно терпѣнія дойти до совершенства... Находятся, не смотря на сіе, въ большихъ городахъ заведенія и вспоможенія могущіе всему научить. Какъ вообще пренебрегаются у нихъ механическіе ремеслы, то и отправляются большею частію чужестранными, отъ коихъ однихъ, какъ я сказалъ, процвѣтаютъ мануфактуры. Знатные одѣвались по Французски, до введенія нынѣшнимъ Королемъ новаго Шведскаго платья. Женщины бѣлотѣлы, стройны и не весьма склонны къ любви. Всѣ занимаются работою по своему состоянію, пашутъ землю, и отправляютъ другія должности деревенской жизни. Мѣста годные подъ посѣвъ едва на одинъ футъ имѣютъ доброй земли, но столь мягкой, что женщина можетъ легко водишь соху запряженную однимъ быкомъ.
   Древніе Шведы знали только славу оружія и ею занимались. Потомки ихъ, къ качествамъ благороднымъ, но всегда дорого стоящимъ, умѣли присовокупить добродѣтели безцѣнныя и дружественныя роду человѣческому. Такъ, Государыня моя, Швеція имѣетъ не малое число сихъ разумныхъ и полезныхъ мужей, кои держась пути неблестящаго, но надежнаго достигаютъ безсмертія; кои умножаютъ силы войны, умножая или сберегая доходы Государства; кои чрезъ науки и художества приводятъ въ цвѣтущее состояніе мореплаваніе и торговлю, и безпрерывнымъ изученіемъ естества открываютъ его сокровища народной пользѣ. Таковые суть Целсій, которой своими, подъ полюсомъ наблюденіями споспѣшествовалъ въ обрѣтеніи истиннаго образа нашего шара; Линней, которой привелъ въ порядокъ естественные произрастѣнія, насѣкомыхъ, о коихъ прежде едва знали; Алстремъ, которой не смотря на безчисленные препятствія, подвергъ свое имѣніе, здоровье, жизнь для заведенія мануфактуръ въ своемъ отечествѣ; Гриллъ, которой для разпространенія и подкрѣпленія торговли, помогъ своими деньгами не малому числу своихъ земляковъ, и обращалъ богатства свои такъ, что произвелъ изобиліе въ Государствѣ; Кумбелъ, которой въ замѣнъ произведеній своей земли привезъ въ нее Китайскіе товары; Арвидзонъ, которой снабдилъ Швецію собственною ея рыбою; Калмъ, которой ѣздилъ въ Американскія степи искать деревьевъ, травъ и лѣкарствъ, посадилъ ихъ и приучилъ къ климату Швеціи,
   Они первые усмотрѣли дѣйствіе великой перемѣны въ разумѣ народа, и ободряемы будучи первыми успѣхами, взялись вести его по пространству полезныхъ знаній. Заведеніе фабрикъ, разчищеніе цѣлыхъ провинцій показались имъ завоеваніями предпочтительнѣйшими тѣмъ, кои покупаются кровію и слезами гражданъ. По ихъ совѣтамъ, Академіи, университеты Королевства завели Профессоровъ для законовъ и учрежденій торговли, для общаго и частнаго домостроительства, для земледѣлія и овечьихъ заводовъ. Швеція имѣетъ для всѣхъ сихъ предметовъ особливыя школы, Земледѣліе, первое изъ полезныхъ художествъ, оставалось одинъ только сдѣлать шагъ, дабы занять мѣсто между науками достойными упражненія просвѣщеннаго физика. Наставляютъ народъ о его пользѣ; уничтожаютъ предосужденія отлучающіе отъ него великое число гражданъ; обогащаютъ Государство, вводя произрастѣнія донынѣ незнаемые. Король занимается для счастія своихъ подданныхъ симъ важнымъ предметомъ, и даетъ ему явное покровительство. Добродѣтельные Министры, помогая видамъ Государя, возбуждаютъ лестными награжденіями, трудолюбивыхъ мужей сообщать народу свои обрѣтенія. Святилища наукъ въ честь себѣ поставляютъ поощрятъ, увѣнчевать земледѣлателей, и воздвизать храмы земледѣлію, сей общей и плодородной матери человѣческаго рода.
   Греческія и Римскія музы сѣтовали въ Швеціи объ долгомъ отсудствіи знаній ими любимыхъ, и въ наипросвѣщеннѣйшихъ вѣкахъ древности почтенныхъ отъ Гезіодовъ, Теокритиковъ, Варроновъ, Катоновъ, Колумель, Виргиліевъ. Земледѣліе, единое основаніе прочной торговли, приведено наконецъ въ честь. Воины покрытые въ чужестранныхъ ополченіяхъ славою, которая Государству ничего не стоитъ, возвращаются въ свое отечество, своимъ присутствіемъ доставляютъ ему безопасность, своимъ домостроительствомъ одобряютъ земли. Вѣкъ истинно счастливый для Швеціи! счастливое поколѣніе, въ которомъ дѣти, превозходя отцовъ, обѣщаютъ дѣтей еще лучшихъ.
   Я есмь и пр.

Конецъ двадесятаго тома.

   

РЕЭCTРЪ

Собственныхъ именъ и вещей примѣчанія достойныхъ, содержащихся въ семъ двадесятомъ Томѣ.

   Аалборгъ, городъ
   Ааргузенъ, гор:
   Абовъ, гор:
   Абсалонъ, Еписк:
   Августъ II.
   Австрійской домъ
   Агніусъ, городъ
   Адлесбургъ, зам:
   Адольфъ Фридерикъ
             Заговоръ
             Орденъ
   Азгардъ, городъ
   Аларикъ
   Алзенъ, островъ
   Алстремъ, дворян:
   Аманѣ, островъ
             Жители
   Андерскофъ, дворянинъ
   Андъ, Сенаторъ
   Апенрадъ, городъ
   Арбога, каналъ
   Арвидсонъ, купецъ
   Ариминіане
   Арозъ, городъ
   Археніусъ, живоп:
   Асмилдъ, озеро
   Аштила
   Аураіока, рѣка
   Баатъ, Баронша
   Балдеръ, божекъ
   Бартолень, учен:
   Басносл. древнее
   Баунъ Белтъ, проливъ
             Большой
             Малой
   Бенгалы
   Бендеры, городъ
   Бенсерадъ, учен:
   Биргер-ерль
             Законы
   Біарконъ, богатырь
   Біелке, Графъ
   Блекингъ, преп:
   Бора, богат:
   Борастъ, учен:
   Браваль, долина.
             Женщины
   Браге, Графъ
   Браге, учен:
   Бригитта Св:
             Жизнь
             Откровенія
             Смерть
             Училище
             Чинъ монашеской
   Буриньонъ, учен:
   Бушъ, художникъ
   Валдемаръ I.
   Валдемаръ II.
   Валдемаръ III.
             Гробница
             Твердость
   Валлое, дворян:
           ;  Игуменство
             Капитула
   Вандалы, народъ
   Венеръ, озеро
             Описаніе
   Вермеландія, пров:
   Верней, ученый
   Вестерасъ, городъ
   Вестроготія, пров:
   Ветеръ, озеро
   Вибургъ, городъ
   Визбы городъ
   Визиготы, народъ
   Визмуръ, Король
   Винсловъ, учен:
             Сочиненія
   Виттешиндъ, учен:
   Водъ, Князь
             Статуя
   Волшебницы
   Выдры
   Гаддингъ, Князь
   Гакинъ, Король
   Галландъ, пров:
   Гарди, Графъ де ла
   Гелгеландъ, остр:
   Гелгонъ, Князь
   Гелсингоръ, гор:
   Гемдаль, Князь
   Геммингъ, учен:
   Гермодъ, исполинъ
   Герсдорфъ, учен:
   Герцъ, Баронъ
             Казнь
   Гестингей, учен:
   Гизенгенъ, островъ
   Гилмеръ, озеро
   Гилфъ, Король
   Гіероглифы
   Голбергъ, Баронъ
             Исторія
             Сочиненія
             Театръ
   Голландцы
   Голштинское Граф:
   Гомеръ, стихотв:
   Готебла
   Готеръ, Князь
   Готич: архитект:
   Готія, пров:
   Готпландія
   Готландъ, островъ
             Города
             Жители
   Готтенбургъ, гор:
             Горы
             Мостъ
             Пороги
             Портъ
             Сыры
   Готторпъ
   Глобусъ
   Готы, народъ
   Грамъ, Князь:
   Гранъ, учен:
   Грилль, купецъ
   Грифенфелдъ, Мин:
             Исторія
             Письмо
   Гроцій, учен:
   Гуденъ, рѣка
   Гуенъ, островъ
   Гузунъ, городъ
   Гулдборгской прол:
   Густавъ Адолфъ
             Воины
             Люценъ
             Неустрашимость
             Памятникъ
             Свойство
             Смерть
             Сочиненія
   Густавъ Ваза
             Исторія
             Начало
             Побѣды
   Густавъ III.
             Заговоръ
             Орденъ
             Перемѣна
             Правленіе
   Далекарляне
             Обычаи
   Далія, провинція
   Данія
             Адмиралтейство
             Азіатскіе торги
             Африканская компа.
             Бароны
             Баснословіе
             Власть Королей
             Военной совѣтъ
             Войско
             Земское
             Выборъ Королей
             Вѣра
             Генеральная комп.
             Гербовая бумага
             Графы
             Дворцы
             Дворянство
             Десятины
             Доходы
             Древности
             Духовенство
             Духовные
             Епархіи
             Епископъ
             Законъ Королей
             Законы
             Морскіе
             Имя
             Исландская комп:
             Исторія
             Кадеты
             Казначейской совѣтъ
             Казни
             Каноники
             Канцеляріи
             Климатъ
             Компанія торг.
             Королевская палата
             Короли
                       Начало
             Крестьяне
             Малолюдство
             Миссіонеры
             Мореходство
             Мужики
             Начало
             Обрѣтен: въ Америкѣ
             Ордены
             Охота
             Перемѣны
             Платежъ Зунда
             Подати
             Правленіе
             Правосудіе
             Приказы
             Произрастѣнія
             Самодержавіе
             Совѣты
             Столица
             Страхованіе
             Суды
             Тайной совѣтъ
             Таможня
             Театръ
             Титулъ Королей
             Торговля
             Ученые
             Фанатики
             Флотъ.
             Языкъ
   Данъ Князь
   Данъ Король
   Данъ III.
   Датской рогъ
   Демаре, живоп:
   День
   Доротея, Корол:
   Драгоа, деревня
   Дроттинголмъ, замокъ
             Дворецъ
             Картины
   Едда, книга
   Елеонора, Корол:
   Елсенорская рейда
   Елсеноръ, городъ
   Елфсборгъ, крѣп:
   Еренстраль, живоп:
             Жизнь
   Ерикъ, Король
             Безчеловѣчіе
             Жена
             Исторія
             Смерть
   Ерикъ, Король
             Приключенія
             Смерть
   Ерикѣ VII.
   Ерикѣ IX.
             Законы
             Мощи
   Ерикѣ XIV.
   Ерикъ, учен:
   Женщины
   Загадки
   Законы торговые
   Земной шаръ
   Зееландія островъ
   Златой вѣкѣ
   Зундъ
             Платежъ
   Зюд-Готія, пров:
   Зюд-Ютландія, пров:
   Имеръ, исполинъ
   Ингербурга, Кор:
   Инго I.
   Король Инго II.
   Ингъ, Князь
   Иршолмъ, дворецъ
   Исландскіе стих:
   Іоаннѣ, Кор: 129.
   Іон-копингъ, гор:
   Іаковъ I.
   Калмаръ, городъ
             Трактатъ
   Калмъ, купецъ
   Канутсонъ, Кор:
   Канутъ Св: Кор.
             Гробница
             Смерть
   Карлбергъ, двор:
   Карлъ, Король
   Карлъ Густавъ
             Ученіе
   Карлъ IX.
             Сочиненія
   Карлъ XI.
             Свойство
             Супруга
   Карлѣ XII.
             Бендеры
             Исторія
             Побѣды
             Полтава
             Смерть
   Карлскронъ, гор:
             Рѣдкость
   Карлстатъ гор:
   Картезій, учен:
             Смерть
   Катерина, Корол:
   Кварнголмъ, остр:
   Кенигсмаркъ, Граф:
   Кенингъ, купецъ
   Кимврической Херсонесъ
   Кимбры см. Цимбры
   Кіоге, городъ
             Фабрики
   Колдингъ, рѣка
   Колмаръ, городъ
   Компаніи Датскія
             Африканская
             Генеральная
             Индѣйская
             Исландская
   Копенгагенъ
             Академіи
             Банкъ
             Библіотека
             Биржа
             Больницы
             Дворцы
             Зданія
             Исторія
             Кабинетъ
             Канцелярія
             Мѣщане
             Описаніе
             Площади
             Пожаръ
             Портъ
             Ратуша
             Рынки
             Рѣдкости
             Статуя Леды
             Улицы
             Университетъ
             Училища
             Христіановъ портъ
             Церкви
   Короли Датскіе
   Король стихотв.
   Коррежъ, живоп:
   Крейцъ, Графъ
   Крогкъ, живоп:
   Кронембургъ, крѣп:
   Кроненбургѣ, гор:
   Кумбель, купецъ;
   Лаландъ, островъ
   Ламбкенъ, живоп:
   Левендаль, Генер:
             Исторія
   Леда, статуя
   Линней, учен:
             Жизнь!
             Изобрѣтенія
             Похвала
   Логомонтанъ, учен:
   Лоекое, замокъ
   Лоекое, замокъ
   Локъ, исполинъ
             Исторія
   Лотеръ, Князь
   Лундбергъ, живоп:
   Люнденъ, городъ
   Люстигъ, солдатъ
   Лютеранская вѣра
   Люценск: баталія
   Магнусъ, Король
             Гробница
             Приключеніе
   Малмое, городъ
   Маргерита Валдемаръ
             Гробница
             Деньги
             Правленіе
             Смерть
   Марія Елеонора
   Мегретъ, Франц:
   Медали
   Мелеръ, озеро
   Меридіанъ
   Мессеній, ученой
             Жизнь
   Мидделфортъ, гор:
   Моенъ, островъ
   Монахи Св. Спас.
   Музыки сила
   Мундъ, морех:
   Мунцъ, судья
   Мюйтенсъ, живоп:
   Настновъ городъ
   Никопингъ, -- --
   Нипса, рѣка
   Ніебургѣ, городъ
   Ниелса Жуель, учен:
   Ніордъ, жрецъ
   Нордстрандъ, остр.
             Наводненіе
             Описаніе
   Норд-Ютландъ
             Исторія
   Норъ, исполинъ
             Ночь
   Оденсей, гор:
             Гимназія
             Дворецъ
             Епископъ
             Торговля
   Одинъ, божекъ
             Дѣти
             Жена
             Завоеванія
             Смерть
   Окаменѣлой младене:
   Оксенштирны, Графы
   Олай II.
   Олай Магнусъ, уч:
             Жизнь
   Олеарій, учен:
   Омонъ, мужикъ
             Картина
   Опенгеймъ, гор:
             Столбъ
   Ордены Датскіе
             Вѣрности
             Даненброга
             Слова
   Ордены Шведскіе
             Амаранта
             Вазы
             Меча
             Полярной звѣзды
             Серафимовъ
   Оребро, городъ
             Деньги
             Рѣдкости
   Остроготія
   Остроготы
   Отенъ, Князь
   Павлинъ, учсен:
   Петри, учен:
   ПЕТРЪ Великій
   Поединки
             Обряды
             Законы
             Исторія
   Полтава, городъ
   Пошъ, живоп:
   Прицъ, учен:
   Раймондѣ, учен:
   Рандерсѣ, городъ
   Ранцау, Графъ
   Регнеръ, Князь
   Регнеръ, Король
             Жизнь
             Разбои
             Стихотворенія
   Реутлингенъ, учен:
   Римеръ, исполинъ
   Рингстетъѣ, гор:
             Правленіе
   Ринфаксъ, конь
   Рипенъ, городъ
   Рихтеры, живоп:
   Роолвъ, Князь
   Рорикъ, -- -- --
   Рослень, живоп:
   Россійскіе послы
   Ротилдъ, городъ
             Гробы
             Дворецъ
             Трактатъ
   Рунической языкъ
             Буквы
             Начало
   Саббатсбергъ, гора
   Саксонъ, грамат:
   Сарое, городъ
   Свенонъ, Король
   Свеонія, провинція
   Св. Іоанна островъ
   Св. Креста -- -- --
   Св. Фомы -- -- --
   Сѣверные народы
             Академіи
             Архитектура
             Воспитаніе
             Докторы
             Загадки
             Законодатели
             Законы
             Лѣкари
             Математика
             Медицина
             Музыка
             Нравоученіе
             Обычаи
             Памятники
             Презрѣніе смерти
             Нравоученіе
             Стихотворцы
             Храбрость
   Серимнерѣ, кабанъ
   Сигей. богатырь
   Сигтруда, Княжна
   Силверстръ II. Папа:
   Скалды, стих:
   Скандинавія
             Баснословіе
             Боги
             Богослуженіе
             Войски
             Волокитство
             Волшебницы
             Вѣра
             Города
             Жены
             Законы
             Король стихотв.
             Мореходство
             Нравоученіе
             Нравы
             Побѣды
             Поединки
             Разбойничество
             Свойство
             Сотвореніе міра
             Стихотворцы
             Супружество
   Сканія, провинція
             Города
             Столица
   Скара, городъ
   Скатъ. Князь
   Скинфинсъ, конь
   Скифы
             Начальники
   Скиттъ, Баронша
   Скіолдъ. Князь
   Скогибургъ, рѣка
   Скримнеръ, испол:
   Смаландія, пров:
             Выдры
             Города
             Женщины
             Ловля
             Столица
   Сомезъ, учен:
   Сондербургѣ, зам:
   Соройская Академія
   Софія, Королева
   Стаге, городъ
   Станиславъ Лещинскій
   Стеркатеръ, богат:
   Стингзель, учен:
   Стіемгіелмъ
   Стокгольмѣ
             Академія
             Банкъ
             Губернаторъ
             Зданія
             Имя
             Обсерваторія
             Описаніе
             Пожары
             Портъ
             Ратуша
             Училища
             Страхованіе
   Судерманія, пров:
             Столица
   Сунонисъ, Еписк:
   Табергской заводъ
   Талеманъ
   Тевтоны
   Теодорикъ
   Теріеръ, учен:
   Тессинъ, Графъ
             Письма
             Смерть
             Ученость
   Тиръ, божекъ
   Тихо-Браге
   Пороки Смерть
   Торъ, Князь
             Сотила
   Триннебаръ, гор:
   Тролгатъ, каналъ
             Порогъ
             Шлюзы
   Улриха Елеонора
             Правленіе
             Свойство
             Смерть
   Улфелдъ, Мин:
   Ундаль, живоп:
   Упсальск. Архіеп.
   Упсалъ, гор:
             Архіепископъ
             Начало
             Пожары
             Рѣдкости
             Соборъ
             Статуя
             Университетъ
   Фаабургъ, городъ
   Фалстерѣъ, островъ
   Фаное, островъ
   Филгумъ, городъ
   Финландія, пров:
   Фириса, рѣка
   Фіолмъ, Король
   Фіонія, островъ
   Фламандцы
   Фленсбургъ, гор:
             Жители
   Форсей, учен:
   Фраіерѣ, Князь
   Фригга
   Фридерик-аддъ, гор:
   Фридериксгаль, крѣпость
   Фридерикс-гофъ, двор:
   Фридерикъ, Кор:
   Фридерикѣ I.
             Дворецъ
             Поведеніе
   Фридерикъ II.
   Фридерикѣ III.
   Фридерикъ IV.
   Фридерикѣ V.
   Фридериція, гор:
   Фридлевъ, Кор:
   Фризоны
   Фріеденбургѣ, зам:
             Дворецъ
             Трактатъ
   Фронтонъ, Кор:
             Смерть
   Херсонесъ Цимбрической
   Христина, Корол:
             Любовники
             Непостоянство
             Опасность
             Орденъ
             Отреченіе
             Отъѣздъ
             Письма
             Свойство
             Ученость
   Кристофъ, Кор:
   Христіанбургъ, замокъ
   Кристіанстадтъ, городъ
   Христіанъ I.
   Христіанъ II.
   Христіанъ III.
   Христіанъ IV.
   Христіанъ V.
             Гробница
             Письмо
             Рожденіе
             Статуя
   Христіанъ VI.
   Целсій, учен:
   Цимбрическ: Херсонесъ
   Цимбры
             Исторія
   Шарлота Амелія
   Шарлота, Корол:
   Шарлотенбургъ, замокъ
   Шведвинъ, капралъ
             Награжденіе
   Шведы
             Нравъ
             Образъ
             Пища
             Свойство
             Сложеніе
             Способности
   Швеція
             Адмиралтейство
             Архіепископъ
             Банкъ
             Берг-коллегія
             Вельможи
             Власть Королей
             Войско
             Войско земское
             Воспитаніе
             Выборъ Королей
             Вѣра
             Генерал-Губернат:
             Голодъ
             Города
             Дворцы
             Дворянство
             Деньги
             Долги
             Доходы
             Духовенство
             Епископы
             Живописцы
             Животные
             Жители
             Заводы
             Заговоры
             Законодатели
             Земледѣлія
             Исторія древняя
             Канцеляріи
             Климатъ
             Коллегіи
             Короли
             Крестьяне
             Ловля сельдей
             Маршалъ сейма
             Наслѣдникъ
             Науки
             Обширность
             Обычаи древніе
             Ораторы
             Ордены
             Памятники
             Первой Министръ
             Перемѣны
             Плодородіе
             Правитель
             Правленіе
             Предки
             Приказы
             Примасъ
             Провинціи
             Произхожденіе
             Пространство
             Расходы
             Сеймъ
             Сенатъ
             Столица
             Типографіи
             Титулъ Королей
             Торговля
             Ученые
             Училища
             Фабрики
             Флотъ
             Художества
             Чиновники
             Штаты
             Языкъ
   Шеферъ, Баронъ
   Шлезвигъ, Герцогство
             Вѣра
             Городъ
             Имя
             Исторія
             Описаніе
             Столица
   Шродеръ учен:
   Шумахеръ, Мин:
   Ютландія
             Епархія
             Положеніе
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru