ИЗДАНІЕ Т-ВА М. О. ВОЛЬФЪ С.-ПЕТЕРБУРГЪ -- МОСКВА 1905
АНЮТА, ДОЧЬ САДОВНИКА.
Садовникъ графа Селищева, Иванъ Мурзанъ, считался знатокомъ своего дѣла и человѣкомъ трудолюбивымъ и честнымъ и цѣлые дни проводилъ то въ саду, то на огородѣ. Графъ цѣнилъ его, платилъ ему хорошее жалованье, и Мурзанъ былъ-бы вполнѣ счастливъ, еслибъ его не огорчалъ старшій сынишка, миша. Мальчикъ ни за что не хотѣлъ приняться, все игралъ да бѣгалъ, и отецъ, глядя на него, со вздохомъ приговаривалъ:
-- Думалъ-было я сдѣлать изъ тебя садовника, но видно -- выйдешь ты канатнымъ плясуномъ.
За то вторая дѣвочка, Анюта, съ раннихъ лѣтъ выказывала большую любовь къ садоводству, во все всматривалась и обо всемъ разспрашивала.
Увидала она разъ весною, что отець, съ корзинкой на рукѣ, ходитъ вокругъ розовыхъ кустовъ, срѣзаетъ бутоны и кладетъ ихъ бережно въ корзину.
Когда корзинка наполнилась, Мурзанъ пошелъ домой и крикнулъ:
-- Эй, жена, растопила-ли парафинъ?
Анютина мать принесла въ кастрюлькѣ и поставила на столъ что-то бѣлое, прозрачное, отъ чего шелъ паръ. Анюта, по приказанію отца, принесла стаканъ холодной воды. Мурзанъ сталъ брать по-одиночкѣ бутоны и обмакивать ихъ сперва въ воду, а потомъ въ растопленный парафинъ. Когда бутоны покрылись легкимъ бѣлымъ налетомъ, который тотчасъ-же застылъ, Мурзанъ осторожно уложилъ ихъ въ жестяной ящикъ, который тотчасъ-же и заклеилъ.
-- Что это ты дѣлаешь, папа?-- спросила Анюта.
-- Бутончики спать укладываю. Лѣто они проспятъ, а зимою я ихъ разбужу.
Аніста стала разспрашивать, но отецъ отвѣтилъ:
-- Имѣй терпѣнье: въ свое время увидишь.
Осенью онъ позвалъ Анюту и, указывая на молодой кустикъ сирени, сказалъ:
-- Обрѣжь нижнія вѣточки, пересади кустикъ въ большой горшокъ и поставь въ сарай.
Анюта такъ и сдѣлала.
Въ январѣ мѣсяцѣ отецъ опять сказалъ ей:
-- Принеси свою сирень, поставь на окно и поливай. Когда у другихъ не будетъ еще цвѣтовъ, у тебя будутъ.
Когда Анюта принесла сирень, она была похожа на розгу. Но, мало-по-малу, почки начали разбухать и листочки развертываться.
Однажды отецъ вошелъ въ комнату, держа въ обѣихъ рукахъ по пучку сухихъ прутьевъ.
-- Что это ты, папа, метлы нарѣзалъ?-- спросила Анюта.
Вмѣсто отвѣта, отецъ велѣлъ ей налить въ двѣ банки воды, поставилъ въ нихъ свои метлы и приказалъ каждый день прибавлять въ банки немного снѣгу.
-- Твоя сирень расцвѣтетъ ранней весною, мои метлы черезъ двѣ недѣли, а розаны будутъ у насъ черезъ день,-- сказалъ онъ.
Анюта глядѣла съ любопытствомъ на эту операцію; но каково же было ея восхищеніе, когда, вставши на другое утро, она увидала въ водѣ пышно распустившіяся розы. Отецъ надѣлалъ букетовъ, свезъ ихъ въ городъ и продалъ за дорогую цѣну.
Анюта старательно ухаживала за банками съ метлами. Съ какимъ наслажденіемъ она слѣдила, какъ эти метлы стали покрываться листочками, потомъ бутонами и черезъ двѣ недѣли превратились въ два пышныхъ букета сирени и черемухи. Мурзанъ продалъ и ихъ, но на ихъ мѣсто поставилъ другіе, и букеты не выводились.
Только-что стаялъ снѣгъ, Анюта, по приказанію отца, высадила свою сиреньку въ садъ и начала ухаживать за ней.. На ночь она закутывала ее въ рогожу, а утромъ -- поливала корни теплой водой, а вѣтки холодной: первая развивала корни, вторая -- укрѣпляла ткань листьевъ и дѣлала ихъ нечувствительными къ заморозкамъ.
Въ апрѣлѣ мѣсяцѣ, когда почки на садовой сирени начали только-что разбухать, сирень Анюты уже цвѣла, и она имѣла удовольствіе, въ день пріѣзда графа на дачу, поднести маленькой графинѣ букетъ изъ собственныхъ цвѣтовъ.
Всѣ ахали, удивлялись и хвалили Анюту.
Выросши, Анюта сдѣлалась прекрасной садовницей, и графиня поручила ей завѣдываніе школой садоводства, которую она устроила въ своемъ имѣніи.