О Духовномъ Образованіи земледѣльческаго класса въ Россіи. Соч. Дм. Д. Санктпетербургъ,1846. Въ тип. III Отд. Собств. Е. И. В. Канцеляріи. Въ 8-ю д. л. 25 стр.
Эта брошюра служитъ, по словамъ самого автора (стр. 21), введеніемъ въ трудъ болѣе-обширный, состоящій въ начертаніи "идеала образованія нашихъ крестьянъ". Невозможно, однакожь, сказать, въ какомъ объемѣ представляется ему это образованіе, потому-что въ концѣ брошюры встрѣчаемъ слѣдующее двусмысленное объясненіе:
"Я предлагаю уже съ первыми упражненіями въ чтеніи, положить начало развитію духовныхъ способностей ребенка, которыя потомъ должны постепенно совершенствоваться съ возрастомъ его. Не въ ученыхъ знаніяхъ, не въ эстетическомъ образованіи заключается цѣль этого развитія: предосудительно выводить крестьянина изъ его быта, и усвоивать ему такой, которымъ онъ не можетъ пользоваться. Но и простой крестьянинъ можетъ имѣть высокую душу, здравый умъ, чувствительное сердце, и наслаждаться тѣмъ благополучіемъ, которое Всевышній назначилъ въ удѣлъ не нѣкоторымъ только избраннымъ, а каждому человѣку: не Творецъ же виноватъ, если люди не умѣютъ имъ пользоваться" (стр. 20 и 21).
Сначала, какъ видите, авторъ изъявляетъ явное желаніе не пріобщать крестьянина къ тѣмъ благамъ, которыя даютъ человѣку науки и искусства. Вслѣдъ за тѣмъ онъ защищаетъ его право пользоваться всѣми благами человѣческой природы. Согласить эти двѣ мысли, эти два желанія -- едва-ли дѣло логики.
Пусть бы приведенныя нами слова г. Дм. Д. играли второстепенную роль въ изданномъ имъ введеніи: къ-сожалѣнію, они повергаютъ читателя въ совершенное недоумѣніе относительно сущности его предпріятія. Онъ объявляетъ, что намѣренъ начертать идеалъ образованія русскаго крестьянина, а между-тѣмъ какъ-бы шутитъ надъ своей идеей о томъ -- что разумѣть подъ образованіемъ.
Въ-слѣдствіе такого недоразумѣнія, мы не видимъ въ брошюрѣ г. Дм. Д. ничего, кромѣ нѣсколькихъ, отдѣльныхъ мыслей объ образованіи земледѣльческаго класса вообще и русскихъ крестьянъ въ-особенности. Съ иными нельзя не согласиться, точно такъ же, какъ нельзя отвергнуть другихъ. Такъ-какъ народное образованіе въ послѣднее время возбуждаетъ у насъ всеобщій интересъ, то мы считаемъ долгомъ исчислить тѣ идеи автора, которыя кажутся намъ неоспоримыми.
Всего лучше доказана имъ односторонность системы образованія крестьянъ, придуманной г. Масловымъ, авторомъ статьи "о всенародномъ распространеніи грамотности въ Россіи на религіозно-нравственномъ основаніи", о которой въ свое время мы изложили уже свое мнѣніе. Вопреки мнѣнію г. Маслова, г. Д. полагаетъ, что гораздо-основательнѣе начинать обучать ребенка чтенію по книгамъ гражданской печати, и притомъ по книгамъ, которыхъ содержаніе для него занимательно и доступно его разумѣнію, чѣмъ "толковать ему исключительно о предметахъ религіи и нравственности, да еще на языкѣ, мало ему знакомомъ." (стр. 23, прим.) Съ этимъ мы совершенно согласны, такъ же какъ и съ общими положеніями автора объ условіяхъ способа обученія дѣтей, которыя, по его мнѣнію, заключаются въ легкости и занимательности. Замѣчаніе автора о томъ, что тѣлесное наказаніе -- самый ненадежный способъ возбуждать прилежаніе ребенка къ ученію -- аксіома, (стр. 11.) Точно также назовемъ мы идею о неразрывной связи между благосостояніемъ крестьянъ и благосостояніемъ помѣщиковъ (стр. 4, 5, 6). Наконецъ, нельзя не одобрить итого, что говоритъ авторъ о любви учителя къ ученикамъ, какъ о главномъ условіи успѣшнаго преподаванія (стр. 19).
Въ заключеніе скажемъ, что мы вовсе не имѣемъ предубѣжденія противъ труда, обѣщаемаго г. Д., хотя и совершенно-увѣрены, что практической пользы отъ него будетъ мало: можетъ-быть, задуманный имъ трактатъ обогатитъ педагогическую литературу и когда-нибудь, въ-послѣдствіи, пригодится и крестьянамъ нашимъ. Во всякомъ случаѣ, жалѣть будетъ всѣхъ болѣе самъ г. Д., который говоритъ (на стр. 8): "искреннее мое желаніе заключается не въ теоріи, а въ практикѣ, да еще въ самой скорой практикѣ". Мы увѣрены, что здѣсь подъ словомъ практика разумѣется не одна возможность исполненія плана, но и существенная польза такого исполненія...