Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович
Сон

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Святочный рассказ.

Д. Н. МАМИНЪ-СИБИРЯКЪ

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
СЪ ПОРТРЕТОМЪ АВТОРА
И КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ П. В. БЫКОВА

ТОМЪ ДВѢНАДЦАТЫЙ

ИЗДАНІЕ Т-ва А. Ф. МАРКСЪ. ПЕТРОГРАДЪ
1917

  

СОНЪ
Святочный разсказъ.

Бываютъ странны сны,
А наяву страннѣе...
Грибоѣдовъ.

   Гаврила Гаврилычъ Брусницынъ чувствовалъ себя очень скверно, вѣроятно, потому, что всѣ другіе обыватели уѣзднаго города Шипицина радовались или просто имѣли такой видъ, что радуются.
   -- И чему радуются?-- ворчалъ Гаврила Гаврилычъ, сдерживая приливъ законнаго негодованія.-- Праздникъ, праздникъ... А что такое праздникъ? Лишніе дурацкіе расходы -- и больше ничего. Вообще глупо... Говорятъ, за границей совсѣмъ нѣтъ праздниковъ. Народъ тамъ умный, бережливый. Да и какой это праздникъ -- рождественскій сочельникъ? Добрые люди до вечерней звѣзды не ѣдятъ и не пьютъ.
   День вообще выдался неудачный. Утромъ, когда Гаврила Гаврилычъ ходилъ на базаръ,-- онъ любилъ самъ закупать праздничную провизію,-- попалась полицеймейстерша Прасковья Петровна, тоже промышлявшая по части провизіи, и крикнула ему издали:
   -- Гавріилъ Гавріиловичъ, сегодня у насъ въ клубѣ елка... Симочка будетъ шампанское продавать... Приходите непремѣнно! Она будетъ рада...
   Скажите, пожалуйста, путно ли выкрикивать такія вещи на весь базаръ? Гаврила Гаврилычъ и самъ подумывалъ итти вечеркомъ въ клубъ и повинтить, а приглашеніе Прасковьи Петровны разрушило этотъ скромный планъ. Въ самомъ дѣлѣ, ну зачѣмъ онъ, старый холостякъ, пойдетъ на какую-то дурацкую клубную елку? Рѣшительно ни съ чѣмъ не сообразно. А тутъ еще Симочка будетъ торговать шампанскимъ... Она, конечно, очень милая дѣвушка, но на благотворительномъ базарѣ самымъ безсовѣстнымъ образомъ взяла съ него за бокалъ шампанскаго десять рублей -- у него не было обычнаго рубля за бокалъ, а у Симочки не оказалось сдачи,-- и хоть бы глазомъ моргнула...
   "Нѣтъ, покорно васъ благодарю, Прасковья Петровна,-- повторялъ про себя Гаврила Гаврилычъ.-- Знаемъ мы васъ даже очень хорошо... Однимъ словомъ: къ чорту!"
   Съ базара Гаврила Гаврилычъ вернулся раздраженнымъ и безъ всякаго основанія поссорился съ Анной Ивановной, причемъ обозвалъ ее старою кочергой и кофейною гущей. Анна Ивановна была до извѣстной степени особа таинственная, которую Гаврила Гаврилычъ выдавалъ за свою дальнюю родственницу, а редакторъ мѣстной газетки "Свѣточъ" Василискъ Шуйцовъ опредѣлялъ, перефразируя слова Гамлета, какъ существо женскаго рода, которое по отношенію къ Гаврилѣ Гаврилычу являлось "поменьше жены, побольше сестры". Затаивъ въ себѣ месть по отношенію Анны Ивановны, Гаврила Гаврилычъ рѣшилъ про себя, что непремѣнно женится на Симочкѣ и посмотритъ, что тогда запоетъ старая кочерга.
   "И женюсь, вотъ на зло всѣмъ женюсь:-- увѣрялъ самого себя Гаврила Гавридычъ, шагая по своему кабинету.-- Теперь Симочка -- только дочь соборнаго протопопа, а тогда будетъ женой статскаго совѣтника..."
   Короткій зимній день прошелъ. Наступилъ вечеръ. Морозъ крѣпчалъ. Сухой снѣгъ хрустѣлъ подъ ногами пѣшеходовъ. Въ домахъ зажигались огня. Дневное движеніе бойкаго предпраздничнаго дня быстро затихало. Гаврила Гаврилычъ долго стоялъ у окна своего кабинета и смотрѣлъ на улицу, на углу которой жалко мигалъ керосиновый фонарь. И грустно и жутко дѣлалось у него на душѣ, и какъ будто чего-то недоставало, и какъ будто что-то такое не пережито, хорошее и бодрое, молодое, окрыленное неиспытаннымъ молодымъ счастьемъ.
   Вообще день кончался скверно и тоскливо. У Гаврилы Гаврилыча мелькнула-было мысль отправиться къ соборному протопопу (отецъ Симочки) о. Евграфу, но онъ сегодня постится и ляжетъ спать пораньше. Старикъ былъ хорошій, и Гаврила Гаврилычъ любилъ съ нимъ побесѣдовать о загробной жизни и безсмертіи души, когда чувствовалъ, что у него ломитъ поясницу, сосетъ подъ ложечкой и въ головѣ "какъ будто не тово". Въ послѣднее время Гаврила Гаврилычъ обращалъ особенно тщательное вниманіе на свое здоровье, читалъ статьи по медицинѣ, дѣлалъ изъ газетъ вырѣзки разныхъ чудодѣйствующихъ рецептовъ и открывалъ въ себѣ все новыя и новыя болѣзни. Что, въ самомъ дѣлѣ, стоитъ человѣку умереть? Отъ каждой царапины можно умереть... Былъ человѣкъ, и нѣтъ человѣка. А Гаврила Гаврилычъ хотѣлъ жить, потому что еще не начиналъ жить, хотя ему и было уже за пятьдесятъ. Служилъ, старался, претерпѣвалъ, вожделѣлъ -- и только. Что-то такое хорошее было еще впереди.
   Вечеромъ Гаврила Гаврилычъ, желая наказать Анну Ивановну за собственную несправедливость, не вышелъ въ столовую къ чаю, и старая горничная Ариша принесла ему стаканъ холоднаго чаю въ кабинетъ,-- Анна Ивановна мстила холоднымъ чаемъ. Гаврила Гаврилычъ почувствовалъ нанесенное оскорбленіе, по ничего но сказалъ. Э, не все ли разно...
   Гаврила Гаврилычъ долго шагалъ по своему кабинету, смотрѣлъ на часы и повторялъ безъ конца точно прилипшую къ его языку фразу:

Отворите мнѣ темницу...

   Ужинать онъ не вышелъ, хотя и хотѣлось закусить. Пусть Анна Ивановна чувствуетъ, какъ онъ можетъ быть неистовъ въ гнѣвѣ... Горничная Ариша и та потерпѣла нѣкоторое крушеніе,-- ну, скажите, какая манера у Анны Ивановны нанимать горничныхъ-старухъ, безобразныхъ, какъ всѣ семь смертныхъ грѣховъ?
   Было еще только десять часовъ вечера, а Гаврила Гаврилычъ уже улегся въ постель, т.-е. на диванъ въ своемъ кабинетѣ. Въ качествѣ холостого человѣка онъ спалъ въ кабинетѣ. Но заснуть онъ долго не могъ. Въ головѣ былъ какой-то сумбуръ, какъ въ муравейникѣ, когда въ него засунутъ палку. Гаврила Гаврилычъ ворочался съ боку на бокъ, что-то тихо ворчалъ, угнетенно вздыхалъ и повторялъ про себя:
   "А я на вашу елку, Прасковья Петровна, не поѣду..."
   Чего ни передумаетъ человѣкъ, когда ему не спится, а главное -- если онъ начинаетъ припоминать преслѣдовавшія его въ жизни обиды и непріятности. Положимъ, въ этомъ случаѣ лица и событія немного перепутываются, окраска живого дневного свѣта теряется, и припоминаются какія-то мелочи, точно распухающія до недоступной для нихъ величины.
   День итога, день посѣщенія, день великаго отвѣта... День обиженнаго человѣка. Послѣднее -- спеціально наше русское явленіе, потому что каждый чѣмъ-нибудь обиженъ. Гаврила Гаврилычъ обиженъ былъ со дня своего рожденія, когда его нарекли Гавріиломъ. Ну, развѣ не стало другихъ именъ? Нѣтъ,-- Гавріилъ, а попросту -- Гаврила. Вотъ вамъ первая обида. Сколько непріятностей доставило это вульгарное имя Гаврилѣ Гаврилычу, начиная со школьной скамьи. И сейчасъ онъ страшно обижался, если его называли Гаврилой Гаврилычемъ. У него въ кабинетѣ висѣлъ портретъ Державина, съ собственноручною надписью Брусницина: Гавріилъ Романовичъ Державинъ. А въ книжномъ шкапу, на самомъ видномъ мѣстѣ, стояли сочиненія Державина съ тисненой золотомъ на каждомъ корешкѣ надписью: Гавріилъ Романовичъ Державинъ. И все это было ни къ чему... Когда играли въ карты -- полицеймейстерь Яковъ Иванычъ Бѣлокопытовъ, редакторъ Василискъ Шуйцевъ, дѣйствительный статскій совѣтникъ Ефремъ Максимычъ Таліевъ, то въ началѣ игры всѣ называли Брусницына Гавріиломъ Гавріилычесъ, а подвыпивъ, когда переходили на "ты",-- просто Гаврилой Гаврилычемъ и даже совсѣмъ просто Гаврилой, Конечно, это было обидно, и Гаврила Гаврилычъ подъ какимъ-нибудь предлогомъ прекращалъ игру.
  

II.

   Гаврила Гаврилычъ Брусницынъ ворочался на своемъ диванѣ и никакъ не могъ заснуть. Самыя разнообразныя мысли продолжали лѣзть къ нему въ голову.
   "Навѣрно, въ клубѣ теперь уже составился ералашъ,-- думалъ онъ.-- Василискъ Шуйцевъ, Таліевъ, Яша-графинчикъ... Вѣроятно, они поджидали меня".
   Въ этой компаніи было два обидныхъ имѣни для Гаврилы Гаврилыча: дѣйствительный статскій совѣтникъ Таліевъ и Яша-графинчикъ, онъ же -- Яшка-поджигатель. Друзья и пріятели, а обидно...
   Необходимо объяснить, почему Гаврила Гаврилычъ обижался на вышеуказанныхъ лицъ.
   Гаврила Гаврилычъ всю жизнь прослужилъ въ губернскомъ городѣ Моховѣ. Онъ былъ аккуратенъ, исполнителенъ, точенъ, почтителенъ, предупредителенъ,-- однимъ словомъ, обладалъ всѣми необходимыми для хорошаго чиновника качествами и къ пятидесяти годамъ дослужился до чина статскаго совѣтника. Но тутъ надъ нимъ и разразилась неожиданная гроза, да еще въ моментъ, когда онъ имѣлъ всѣ основанія мечтать, что черезъ нѣкоторое время сдѣлается дѣйствительнымъ статскимъ совѣтникомъ. Да, счастье было и близко, и возможно, но въ Моховъ назначили новаго губернатора, очень добродушнаго и милаго по существу человѣка, но, къ сожалѣнію, помѣшавшагося на идеѣ, что онъ долженъ подтянуть всю губернію. Съ нимъ ѣхалъ въ качествѣ особо довѣреннаго лица новый правитель губернаторской канцеляріи. Переборка пошла съ верху до низу, что-то въ родѣ террора. Въ числѣ пострадавшихъ оказался и Гаврила Гаврилычъ.
   -- У этого господина есть что-то такое въ глазахъ...-- замѣтилъ новый правитель губернаторской канцеляріи.
   И только. Карьера была кончена. Та же участь постигла и Таліева, съ того разницей, что онъ былъ уволенъ въ отставку съ повышеніемъ и получилъ "дѣйствительнаго", о чемъ Гаврила Гаврилычъ, къ сожалѣнію, узналъ немного поздно. Изъ губернскаго города реформа разлилась и на уѣздные города, а въ томъ числѣ и на Шипицинъ, гдѣ полицеймейетеромъ служилъ Яковъ Иванычъ Бѣлокопытовъ. Онъ въ Шипицинѣ являлся "маленькимъ губернаторомъ" и подъ пьяную руку любилъ говорить:
   -- Въ Шипицинѣ я -- все... Шипицинъ -- c'est moi. Я -- царь, я -- рабъ, я -- червь, я -- богъ.
   Но за Бѣлокопытовымъ были свои грѣшки, и новый правитель губернской канцеляріи обратилъ, конечно, на нихъ свое недремлющее око. Дни Бѣлокопытова были сочтены. Но тутъ случилось нѣчто особенное. Бѣлокопытовъ, лихой кавалеристъ, штабъ-ротмистръ, полетѣлъ бы въ трубу, какъ перышко, но у него была жена Прасковья Петровна, которая, въ сущности, правила Шипицинымъ и даже ѣздила на пожары, когда мужа не было дома. Это была лихая полковая дама, про которую злые языки говорили, что она ѣздитъ на пожары верхомъ на пожарной бочкѣ. Конечно, это была неправда, но именно поэтому всѣ съ особенною охотой вѣрили этому. Дѣло въ томъ, что новый губернаторъ страдалъ пироманіей и летѣлъ на каждый пожаръ, какъ на праздникъ. Прасковья Петровна какими-то путями вызнала эту слабость и воспользовалась случаемъ. Молва гласила такъ. Когда губернаторъ окончилъ чистку губернскаго города, то отправился въ экспедицію по уѣздамъ. По маршруту онъ долженъ былъ явиться въ Шипицинъ, чтобы смѣнить Бѣлокопытова. Прасковья Петровна ожидала этого рокового визита и приготовила, съ своей стороны, сюрпризъ, т.-е. купила заблаговремя на окраинѣ города старую избушку, а когда губернаторъ обѣдалъ въ домѣ градского головы, эта избушка загорѣлась.
   -- Ваше высокопревосходительство, пожаръ!..-- доложилъ Бѣлокопытовъ, вытягиваясь въ струйку.
   -- Слѣдовательно гдѣ пожаръ?-- спросилъ губернаторъ.
   Онъ, конечно, бросился сейчасъ же на пожаръ, гдѣ и могъ полюбоваться молодецкой работой шипицинской пожарной команды. Онъ каждую свою рѣчь начиналъ со слова "слѣдовательно" и, всенародно обнимая и цѣлуя Бѣлокопытова, проговорилъ:
   -- Слѣдовательно ты у меня молодецъ... Одобряю!
   Обыватели были изумлены, новый правитель губернаторской канцеляріи былъ посрамленъ, а Прасковья Петровна торжествовала побѣду. Съ этого домика за Бѣлокопытовымъ утвердилась кличка: "Яшка-поджигатель". Происхожденіе клички "графинчикъ" было другого характера. Бѣлокопытовъ былъ очень милый малый, балагуръ, весельчакъ, немножко хвастунъ, вообще -- душа общества. Во подъ пьяную руку у него была слабость сообщать по секрету первому встрѣчному, что онъ -- не просто Бѣлокопытовъ, а незаконнорожденный сынъ какой-то графини-дѣвушки. Извѣстный своимъ ядовитымъ языкомъ всему Шипицину редакторъ Василискъ Шуйцевъ лингвистически назвалъ его "графинчикомъ", потому что у замужней графини рождается сынъ графъ, а у графини-дѣвицы можетъ родиться только графинчикъ. Здѣсь получалась нѣкоторая игра словъ, потому что Бѣлокопытовъ любилъ выпить, т.-е. "придержаться графинчика". Но всѣ эти клички, въ сущности, не имѣли никакого значенія, а примѣнялись къ случаю, въ своей доброй компаніи, и первымъ хохоталъ надъ ними самъ Бѣлокопытовъ. Кстати, онъ хохоталъ удивительно, т.-е. даже не хохоталъ, потому что лицо оставалось совершенно неподвижно, а казалось, что кто-то хохочетъ внутри его.
   Да, и Таліевъ и Бѣлокопытовъ вышли изъ террора невредимыми, а Гаврила Гаврилычъ пострадалъ, оставшись просто статскимъ совѣтникомъ, т.-е., какъ говорится, ни Богу свѣчка ни чорту кочерга.
   Оставаться въ Моховѣ онъ не могъ, да и средства не позволяли. Гаврила Гаврилычъ рѣшилъ переселиться до поры до времени въ уѣздный городокъ !!!!Шппадавъ, славившійся своею дешевизной. Это былъ "городъ отставныхъ" по преимуществу, потому что въ немъ искали послѣдняго пріюта разные пенсіонеры, люди "за выслугой лѣтъ", "предѣльнаго возраста" чиновники и вообще инвалиды. Гаврила Гаарилычъ ко всему прицѣпился, все взвѣсилъ и рѣшилъ, что это именно такой пунктъ, гдѣ возможно было со всѣми удобствами переждать "чиновничій терроръ". Или губернаторъ устанетъ подтягивать, или умретъ новый правитель губернаторской канцеляріи,-- все можетъ случиться.
   Поселившись въ Шипицинѣ, Гаврила Гаврилычъ имѣлъ въ виду главнымъ образомъ экономическія цѣли. Въ самомъ дѣлѣ, пенсія ничтожная, маленькій капитальчикъ, сбереженный про черный день, можетъ быть исчерпанъ очень быстро, а что дальше? Гаврила Гаврилычъ нашелъ рѣшеніе въ томъ, что купилъ себѣ мѣсто и выстроилъ домъ. Во-первыхъ -- не платить за квартиру, во-вторыхъ -- получать нѣкоторую мзду съ квартирантовъ, и наконецъ, чувствовать себя самостоятельнымъ. Мой домъ -- и конецъ. Тутъ ничего не можетъ подѣлать даже никакой новый губернаторъ. Домъ для Гаврилы Гаврилыча являлся чѣмъ-то въ родѣ протеста.
   -- А вотъ и чувствуй, правитель губернаторской канцеляріи! Да... Думалъ меня утопить, а я -- живъ.
   Домикъ себѣ Гаврила Гаврилычъ выстроилъ "по послѣднему слову науки", какъ онъ любилъ выражаться: небольшой, каменный, двухъэтажный, крытый желѣзомъ, а главное -- выходившій на улицу "подъѣздомъ", чего еще не бывало въ Шипицинѣ. Улица, тротуаръ и подъѣздъ,-- милости просимъ. Не то, что у шипицинскихъ купцовъ, гдѣ парадное крыльцо выводилось на дворъ и не дозвонишься, пока откроютъ калитку. Всѣ одобряли Гаврилу Гаврилыча, даже самъ полицеймейстеръ Бѣлокопытовъ.
   -- А ты, дѣйствительно, тово... да... Можно сказать, достигъ совершенства. И притомъ -- хорошій примѣръ для другихъ. Да... Очень одобряю, и въ пожарномъ отношеніи весьма удобно.
   На воротахъ брусницыпскаго дома была прибита желѣзная дощечка съ подписью: "Домъ статскаго совѣтника Гавріила Гавріиловича Брусницына", но надпись была сдѣлана настолько искусно, что оставалась цѣлая свободная строка, если бы понадобилось со временемъ прибавить желанное слово: "дѣйствительнаго"
   Первымъ жильцомъ Брусницына былъ Таліевъ, чему сначала новый домохозяинъ обрадовался,-- все-таки свой братъ-чиновникъ и вмѣстѣ претерпѣлъ гоненіе иродово, а потомъ раскаялся -- Таліевъ просто мозолилъ ему глаза своимъ "дѣйствительнымъ", и Гаврила Гаврилычъ про себя называлъ его:
   -- Да, дѣйствительный фисдепопъ (fils de pope)...
  

III.

   Сосѣдъ по улицѣ мѣщанинъ Затыкинъ былъ иного мнѣнія. Онъ, вообще, какъ-то сразу не взлюбилъ Брусницына и устроенный имъ подъѣздъ прямо на улицу приписывалъ его гордости.
   -- Это только одинъ форсъ и больше ничего. На, молъ, смотрите, добрые люди, каковъ я человѣкъ есть на бѣломъ свѣтѣ... Тьфу!.. Только кошекъ будетъ съ улицы заманивать на свое парадное крыльцо... А еще генераломъ себя называетъ. Ну, какой онъ есть генералъ? Развѣ бываютъ генералы Гаврилы?
   Относительно кошекъ мѣщанинъ Затыкинъ ошибся, за исключеніемъ тѣхъ, которыхъ онъ самъ ловилъ и пускалъ на парадное крыльцо генералу Гаврилѣ. Но это именно крыльцо сдѣлалось для Гаврилы Гаврилыча источникомъ большихъ непріятностей и даже подрывало его реномэ въ глазахъ шипицинскаго общества. Дѣло въ томъ, что, когда домъ былъ отстроенъ, Таліевъ поселился во второмъ этажѣ, а въ нижнемъ поселился самъ домовладыка,-- не прошло трехъ дней, какъ у дверей Брусницына оказался подкинутымъ младенецъ "женска пола". Вышелъ настоящій скандалъ. Такой солидный и почтенный человѣкъ и вдругъ -- подкинутый младенецъ. Ална Ивановна рвала и метала.
   -- Почему же подкинули его тебѣ, а не Таліеву? У Таліева живетъ какая-то племянница, ну, и понятно... Нанималъ квартиру одинъ, а тутъ оказалась вдругъ племянница, да еще совсѣмъ молоденькая дѣвчонка. Безстыдникъ твой Таліевъ...
   Мѣщанинъ Затыкипъ неистово торжествовалъ.
   -- Вотъ такъ ловко приспособилъ генералъ Гаврила крылечко... ха-ха!.. Для забвенныхъ бабъ, которыя ежели потеряли себя, въ самый то-есть разъ. Отворила дверь прямо съ улицы, сунула младенца -- и была такова. Охъ-хо-хо!..
   А тутъ еще Василискъ Шуйцевъ попечаталъ въ своемъ "Свѣточѣ" въ отдѣлѣ хроники, что такого-то числа, въ домѣ статскаго совѣтника Брусницына, на парадномъ крыльцѣ усмотрѣнъ былъ подкинутый младенецъ.
   Не прошло мѣсяца, какъ былъ подброшенъ второй младенецъ и опять къ дверямъ Брусницына. Это ужъ выходило изъ рукъ вонь, и Гаврила Гаврилычъ серьезно задумался, тайно предчувствуя, что все это только начало, конца которому не предвидится. Всего естественнѣе и проще было запереть парадную дверь на ключъ, но на это не согласился Таліевъ.
   -- Если поставите швейцара, тогда, конечно, отчего и не держать подъѣзда на замкѣ,-- говорилъ онъ.-- А мерзнуть на подъѣздѣ, пока моя кухарка соберется отворять, я не согласенъ. Вы знаете, что у меня подагра... И въ контрактѣ объ этомъ у насъ, Гавріилъ Гавріиловичъ, рѣшительно ничего не сказано.
   -- Можно устроить американскій замокъ, Ефремъ Максимычъ: у васъ будетъ свой ключъ, у меня свой...
   -- А вдругъ пожаръ на черной лѣстницѣ? Моя племянница можетъ сгорѣть живая...
   Анна Ивановна была того же мнѣнія, потому что у нея бывали свои гости, которыхъ неудобно было принимать съ чернаго хода.
   Брусницынъ собралъ всю силу своей воли и настоялъ на своемъ. Онъ даже нѣсколько унижался предъ Таліевымъ и раза два назвалъ вашимъ превосходительствомъ. Но изъ американскаго замка ничего не вышло, и проклятая дверь оставалась открытой, причемъ хозяинъ сваливалъ вину на жильца, а жилецъ на хозяина. Происходила глухая борьба двухъ статскихъ совѣтниковъ.
   -- Только кончится контрактъ, и фисдепопа по шеѣ,-- рѣшилъ Гаврила Гаврилычъ.
   Въ теченіе одного года было подкинуто восемь младенцевъ, что уже составляло настоящій скандалъ. Сколько пренепріятныхъ хлопотъ было съ ними. Нужно было "дѣлать заявку въ полицію, потомъ протоколъ, потомъ устройство подкидыша и т. д. Хорошо еще, что выручала полицеймейстерша Прасковья Петровна, состоявшая предсѣдательницей мѣстнаго благотворительнаго комитета, названнаго Василискомъ Шуйцевымъ: "Съ міру по рубашкѣ -- голому пятка". Она принимала подкидышей и какъ-то ихъ устраивала. Несчастные маленькіе человѣчки исчезали неизвѣстно куда, какъ появлялись неизвѣстно откуда.
   -- Гавріилъ Гавріилычъ, опять?..-- коротко спрашивала Прасковья Петровна, когда Гаврила Гаврилычъ являлся къ ней съ виноватымъ видомъ.-- Вы бы какъ-нибудь, голубчикъ, тово... Потише, однимъ словомъ. Даже губернаторъ обратилъ вниманіе, что у насъ въ Шипицинѣ быстро возрастаетъ количество подкинутыхъ дѣтей. Раньше этого не было.
   -- При чемъ же я тутъ, Прасковья Петровна?
   -- Вы? А отчего вы не возьмете хотя одного ребенка? Человѣкъ одинокій, въ солидномъ возрастѣ...
   -- Вы что предложите Ефрему Максимычу... У него, кстати, есть племянница, которую онъ воспитываетъ
   Прасковья Петровна только качала головой и говорила:
   -- Ахъ, вы, шалуны, шалуны... Ну что я буду съ вами дѣлать? Вотъ разскажу все Симочкѣ.
   Губернаторъ, дѣйствительно, былъ освѣдомленъ о возрастающемъ количествѣ подкидышей въ Шипицинѣ. Когда Бѣлокопытовъ явился къ нему по дѣламъ службы, онъ быстро заявилъ:
   -- Слѣдовательно вы знаете мой принципъ, чтобы все было благополучно? Слѣдовательно порядокъ, а у васъ какіе-то подкидыши...
   Бѣлокопытовъ растерялся и, чтобы обѣлить себя, брякнулъ:
   -- Ваше превосходительство, все это происходитъ отъ параднаго подъѣзда, который устроенъ статскимъ совѣтникомъ Гавріиломъ Брусницынымъ... Раньше все было благополучно.
   Когда губернаторъ узналъ подробности дѣла, то милостиво расхохотался.
   -- Слѣдовательно, братецъ, подъѣздъ виноватъ? Ха-ха...
   -- Точно такъ-съ, ваше превосходительство.
   -- Слѣдовательно... ха-ха! Какой ты умный, братецъ.
   Этотъ разговоръ съ необходимыми варіаціями и въ самомъ Шипицинѣ сдѣлался источникомъ всевозможныхъ шутокъ и остротъ. Гаврила Гаврилычъ съ своимъ подъѣздомъ сдѣлался притчей во языцѣхъ. Понятно, какъ онъ волновался и злился. Просто, хоть бѣги изъ собственнаго дома... А подкидыши время отъ времени все-таки появлялись, несмотря на самыя остроумныя мѣры: уличному сторожу обѣщано три рубля, если онъ поймаетъ женщину, которая будетъ подкидывать ребенка; дворникъ Антонъ устраивалъ засаду со двора, самъ Гаврила Гаврилычъ караулилъ по ночамъ у своего окна, и т. д. И все-таки эта "забвенная и тому подобная баба", какъ выражался мѣщанинъ Затыкинъ, ухитрялась провести всѣхъ и проникала въ подъѣздъ какой-то невидимкой.
   -- Хоть бы одну поймать!..-- возмущался дворникъ Антонъ.-- А то одинъ срамъ на весь городъ.
   Прасковья Петровна серьезно сердилась на Гаврилу Гаврилыча и всѣмъ жаловалась:
   -- Помилуйте, раньше бывали у насъ подкидыши -- ну, два-три случая въ годъ, а тутъ что-то систематическое. Потомъ прежде подкидывали дѣтей купцамъ, тѣ ихъ принимала и воспитывали, а теперь никто не хочетъ брать.
   "Пусть, говорятъ, самъ генералъ воспитываетъ. Ему подкинули младенца, значитъ, его и счастье"... Войдите, господа, въ мое положеніе! А тутъ еще губернаторъ говоритъ, что въ Шипицинѣ развивается развратное поведеніе... А уто за все долженъ отвѣчать? Мы съ Яковомъ Иванычемъ... Другимъ угодно придумывать парадные подъѣзды, а мы виноваты.
   До Гаврилы Гаврилыча, конечно, доходили эти пересуды и разговоры, и онъ сдѣлался мрачнымъ, раздражительнымъ и подозрительнымъ. Въ каждой проходившей по улицѣ мимо его дома бабѣ онъ видѣлъ злоумышленницу, у которой уже приготовленъ младенецъ для подкидыванія. Анна Ивановна просто не узнавала своего сожителя и проливала слезы.
   -- Вотъ вамъ и тихій уѣздный городокъ Шипицинъ, въ которомъ живутъ благонравные обыватели,-- ропталъ Гаврила Гаврилычъ.-- Это, просто, Содомъ и Гоморра...
  

IV.

   Гаврила Гаврилычъ никакъ не могъ заснуть. Воспоминанія только его раздражали. Онъ пожалѣлъ, что не пошелъ въ клубъ. А все виновата Прасковья Петровна со своими шуточками. Теперь Таліевъ, навѣрно, уже третій робберъ кончаетъ. Чтобы заснуть, Гаврила Гаврилычъ принималъ самыя рѣшительныя мѣры,-- считалъ до тысячи, повторялъ про себя до сдури усыпляющую фразу: "у бѣлой лошади -- черный хвостъ, у черной лошади -- бѣлый хвостъ" и т. д. Ничего нн помогло.
   Потомъ онъ какъ будто задремалъ. Сколько времени это продолжалось, онъ не могъ отдать себѣ отчета, но очнулся, когда хлопнула парадная дверь.
   "Это, это Таліевъ возвращается изъ клуба,-- соображалъ онъ.-- Значитъ, сейчась около двухъ часовъ".
   Гаврила Гаврилычъ прислушался. Да, это былъ Таліевъ. Онъ отлично слышалъ его тяжелые шаги и звонокъ наверху.
   -- Негодяй опять не заперъ на ключъ парадную дверь!-- возмущался онъ.-- Конечно, не заперъ...
   Слѣдовало бы встать и затворить дверь самому, но на Гаврилу Гаврилича напала самая преступная лѣнь. Ему не хотѣлось разставаться со своимъ нагрѣтымъ ложемъ и даже не хотѣлось просто зажечь свѣчу на ночномъ столикѣ, чтобы посмотрѣть, который теперь часъ.
   -- Негодяй!..-- еще разъ обругалъ Гаврила Гаврилычъ своего коварнаго квартиранта.-- Я нарушу съ нимъ контрактъ, заплачу неустойку -- и до свиданія. Да...
   Гаврила Гаврилычъ перевернулся на другой бокъ, сладко зѣвнулъ, натянулъ на себя одѣяло до самаго подбородка и только опять задремалъ, какъ подъ окномъ послышались подозрительные шаги. Именно, подозрительные,-- честный человѣкъ идетъ совершенно иначе, чѣмъ воръ. Гаврила Гаврилычъ напрягъ все свое вниманіе. Шаги на время затихли, а потомъ послышались съ другой стороны.
   "Эге..." -- подумалъ Гаврила Гаврилычъ, какъ рыбакъ, у котораго рыба тронула поплавокъ.
   Гаврила Гаврилычъ сѣлъ. Шаги опять затихли, но было слышно, какъ кто-то нерѣшительно трогаетъ ручку парадной двери.
   -- Эге!-- повторилъ ужо вслухъ Гаврила Гаврилычъ, вскакивая и въ темнотѣ отыскивая свои туфли.
   Онъ отлично понялъ это все. Парадная дверь тихонько отворилась, и послышалась робкіе шаги уже на лѣстницѣ.
   -- Такъ, такъ...-- чуть не крикнулъ Гаврила Гаврилычъ, второпяхъ надѣвая свой старый, съ проношенными рукавами, теплый халатъ.-- Эге!..
   Онъ нарочно не зажигалъ огня, чтобы не спугнутъ дорогую дичь. О, онъ собственными руками поймаетъ, наконецъ, эту ужасную женщину, которая подбрасываетъ ему своихъ ребятъ...
   Гаврила І'аврилычъ, какъ бомба, вылетѣлъ на лѣстницу, по -- увы!-- тамъ уже никого не было. Онъ чиркнулъ спичку, и -- о, ужасъ!-- у его дверей въ уголочкѣ стояла корзина, а изъ корзины слышатся самый подозрительный пискъ. Гаврила Гаврилычъ въ первый моментъ остолбенѣлъ, а потомъ у него мелькнула преступная мысль...
   "О, я тебѣ покажу, фисдепопъ, какъ не затворять дверей..."
   Гаврила Гаврилычъ схватилъ корзину и съ ловкостью завзятаго вора втащилъ ее во второй этажъ и поставилъ у двери дѣйствительнаго статскаго совѣтника Таліева.
   -- Вотъ тебѣ, фисдепопъ, подарокъ къ празднику... Х-ха!..
   Въ слѣдующій моментъ Гаврила Гаврилычъ, какъ безплотный духъ, спустился къ себѣ, неслышными шагами, чтобы не разбудить Анны Ивановны, прокрался въ кухню, а оттуда въ дворницкую.
   -- Антонъ, бѣги скорѣе въ полицію и заяви, что генералу Таліеву подкинули младенца... Понимаешь? Не мнѣ подкинули, а Таліеву!
   -- Очень даже просто понимаю... Охъ, ужъ эти проклятущія бабы! Кажется, вотъ взялъ бы такую и на мелкія части растерзалъ...
   Разсчитавъ время, когда дворникъ Антонъ долженъ былъ вернуться изъ полиціи, Гаврила Гаврилычъ выглянулъ на лѣстницу,-- корзинка стояла у дверей Таліева, и изъ нея по прежнему раздавался слабый дѣтскій пискъ. Гаврила Гаврилычъ прокрался вверхъ, позвонилъ, а самъ спрятался за выступомъ лѣстницѣ. Щелкнулъ замокъ, дверь пріотворилась, и въ ней показалась бѣлокурая таинственная племянница Таліева въ бѣдой кофточкѣ. Увидѣвъ корзинуу, она быстро скрылась.
   "Однако какой шманткухенъ...-- невольно полюбовался Гаврила Гаврилычъ испуганнымъ дѣвичьимъ личикомъ.-- Ай да фисдепопъ!.. Ловко!"
   Немного погода дверь опять пріотворилась, и въ нее выглянулъ самъ Таліевъ. Онъ былъ въ одномъ халатѣ. Увидавъ корзинку, онъ быстро схватилъ ее и бросился внизъ по лѣстницѣ, но въ это время послышался стукъ въ парадную дверь, и Таліевъ ринулся съ корзиной вверхъ на лѣстницу, въ чердакъ, а потомъ скрылся.
   -- Ахъ, негодяй, негодяй!..-- ругался Гаврила Гаврилычъ, бросаясь въ свою дверь.
   Потомъ онъ вышелъ на продолжавшійся стукъ и впустилъ заспаннаго околоточнаго, котораго сопровождалъ дворникъ Антонъ безъ шапки.
   -- Опять?-- коротко спросилъ околоточный.
   -- Да, опять... тамъ, наверху...-- объяснилъ Гаврила Гаврилычъ, показывая на квартиру Таліева.
   Околоточный поднялся къ квартирѣ Таліева и крикнулъ сверху, что никакой корзины нѣтъ.
   -- Поднимайтесь выше!-- крикнулъ Гаврила Гаврилычъ.
   На шумъ голосовъ показался въ дверяхъ Таліевъ и довольно строго спросилъ:
   -- Что такое случилось?
   -- А куда вы дѣли корзину съ ребенкомъ, которая стояла у вашихъ дверей?-- откликнулся снизу Гаврила Гаврилычъ,-- Я своими глазами ее видѣлъ... Вы не заперли, по обыкновенію, дверей, и какая-то негодяйка проскользнула на парадное. Я слышалъ, какъ она отворяла дверь, а когда выскочилъ, она успѣла скрыться.
   -- Не можетъ этого быть!-- увѣрялъ Таліевъ.-- Ты все врешь, Гаврила Гаврилычъ...
   -- Я?!.. Я вру?!.. Нѣтъ, это ты врешь, фисдепопъ!..
   Пока совѣтники спорили, дворникъ Антонъ поднялся къ двери на чердакъ и принесъ оттуда таинственную корзину. Когда онъ ее открылъ, всѣ остолбенѣли отъ изумленія: на днѣ корзины, выложенной сѣномъ, лежалъ прехорошенькій... поросенокъ. Ножки и мордочка у него были перевязаны розовыми шелковыми ленточками.
   -- Эге!-- замѣтилъ околоточный.-- Антонъ, неси его въ полицію... Тамъ Яковъ Иванычъ все разберетъ.
   Но Таліевъ и Брусницынъ ухватились съ двухъ сторонъ за корзину.
   -- Нѣтъ, ужъ извините!-- закричали они въ одинъ голосъ.-- Жирно будетъ Якову Иванычу. Ему и безъ того къ каждому празднику купцы тащатъ жаренаго и варенаго.
   Околоточный очень ловко выхватилъ изъ корзины поросенка и хотѣлъ съ нимъ убѣжать, но совѣтники вцѣпились въ него, какъ клещи.
   -- Это мой поросенокъ!-- кричалъ Таліевъ.
   -- Нѣтъ, это мой!-- оралъ Гаврила Гаврилычъ.
   Всѣ ухватилась за поросенка. Во время этой борьбы ленточка порвалась, и, освободившись отъ путъ, поросенокъ ухитрился выскользнуть изъ шести рукъ, бросился внизъ по лѣстницѣ и съ дьявольскою ловкостью шмыгнулъ въ дверь.
   -- Держи его!.. Держи!-- закричалъ опомнившійся первымъ Гаврила Гаврилычъ и, подобравъ халатъ, ринулся въ погоню за поросенкомъ.
   -- Держи его!-- оралъ Таліевъ, выскакивая на улицу тоже въ одномъ халатѣ.
   Совѣтники забыли о своихъ чинахъ, общественномъ положенія, наконецъ о томъ, что на улицѣ было очень холодно, а они въ однихъ халатахъ и безъ шапокъ мчатся по направленію замиравшаго въ отдаленіи поросячьяго визга. Гаврила Гаврилычъ улепетывалъ впереди, а Таліевъ поспѣшалъ за нимъ.
   "Еще хвастался, что у него подагра...-- думалъ про себя Гаврила Гавралычъ.-- Эти фисдепопы всѣ ужасно легки на ногу..."
   Потомъ послышались еще чьи-то шаги, и мирно спавшія улицы Шипицина огласились неистовымъ воплемъ:
   -- Держи ихъ!.. Держи поджигателей!
   Это былъ самъ мѣщанинъ Затыкинъ, безъ благосклоннаго участія котораго въ городѣ не могло совершиться ни одно событіе,-- онъ первымъ являлся на пожаръ, вытаскивалъ изъ рѣки утопленниковъ, ловилъ воровъ и т. д. Его крики разбудили даже спавшаго двадцать лѣта въ своей будкѣ уличнаго сторожа, который тоже бросился за поджигателями. Мѣщанинъ Затыкинъ былъ легокъ на ногу и хитеръ. Онъ выхватилъ палку изъ рукъ сторожа и очень ловко запустилъ ее прямо въ ноги Гаврилѣ Гаврилычу. Бѣдный статскій совѣтникъ полетѣлъ кубаремъ, а черезъ него полетѣлъ и дѣйствительный статскій совѣтникъ. Черезъ минуту они были связаны самымъ позорнымъ образомъ и, несмотря на самыя трогательныя увѣренія, о своихъ чинахъ, были доставлены въ участокъ.
   -- Похожи на генераловъ, нечего сказалъ!-- злорадствовалъ мѣщанинъ Затыкинъ.-- Вотъ пріѣдетъ Яковъ Иванычъ, такъ онъ произведетъ васъ вполнѣ... Оченно даже хорошо знаемъ вашего брата, семую роту!..
   На прощаніе мѣщанинъ Затыкинъ обругалъ поджигателей "своими словами" и отправился домой.
   Заспанный городовой самыми невѣжливымъ образомъ толкнулъ обоихъ совѣтниковъ, и они очутились на грязныхъ нарахъ.
   -- Это все ты. Гаврила, виноватъ!-- ругался Таліевъ, охая отъ боли,
   -- Нѣтъ, это ты, фисдепопъ...
   -- Что-о?...
   -- Фисдепопъ!..
   Они сразу позабыли всѣ приличія и начали "тыкать", другъ друга. Вѣроятно, эта перебранка перешла бы въ рукопашную, но мѣшали связанныя руки. И -- о, ужасъ...-- статскій совѣтникъ плюнулъ на дѣйствительнаго статскаго совѣтника.
   -- Вотъ тебѣ!..
   Дѣйствительный статскій совѣтникъ отвѣтилъ тѣмъ же и проговорилъ:
   -- А вотъ тебѣ!..
   Это скромное времяпрепровожденіе было прервано только появленіемъ самого Якова Иваныча, вызваннаго изъ клуба спеціально для освидѣтельствованія пойманныхъ поджигателей. Понятно, что онъ былъ очень недоволенъ и имѣлъ грозный видъ. Когда привели совѣтниковъ въ присутствіе, онъ мелькомъ взглянулъ на нихъ и проговорилъ:-- Хороши гуси, нечего сказать!.. Засыпать вотъ для праздника горячихъ...
   -- Яшка, да ты съ ума сошелъ!-- завопили оба совѣтника.-- Ты посмотри на насъ хорошенько...
   -- Засып...
   Яковъ Иванычъ узналъ своихъ друзей и только развелъ руками, а потомъ протеръ глаза.
   -- Ты просто Яшка-графинчикъ, а не полицеймейстеръ,-- ругался Таліевъ.-- Какіе у тебя порядки въ полиціи?.
   -- Ты не полицеймейстеръ, а Яшка-поджигатель!-- заявилъ Гаврила Гаврилычъ, отличавшійся неистовствомъ въ гнѣвѣ.-- Ты... ты...
   Но тутъ прошло нѣчто ужасное... Яковъ Иванычъ вдругъ почувствовалъ. что онъ при исполненіи обязанностей службы, и такъ какъ вообще отличался присвоенною его должности быстротой движенія, то Гаврила Гаврилычъ въ свою очередь почувствовалъ, какъ Яковъ Иванычъ съ необыкновенною ловкостью ударилъ его сразу по обѣимъ щекамъ...
   Эта двойная пощечина заставила Гаврилу Гаврилыча проснуться. Онъ сѣлъ на своемъ ложѣ и долго не могъ прейти въ себя,-- такъ все случилось живо...
   Ему было и обидно, и горько, и даже хотѣлось плакать.
   "Этакое безобразіе...-- повторялъ онъ про себя.-- Ну, да и Таліевъ тоже былъ хорошъ... а впрочемъ... да... бываютъ случаи..."
  
   1903.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru