Изъ отчетовъ текущей недѣли о наблюденіяхъ, сдѣланныхъ въ различныхъ частяхъ Россіи учеными, не можемъ не познакомить нашихъ читателей съ интереснѣйшимъ эпизодомъ, а именно полетомъ на аэростатѣ профессора Д. И. Менделѣева, имя котораго слишкомъ хорошо извѣстно и дорого для всѣхъ нашихъ земляковъ.
Задолго до затменія уже сообщили газеты, что въ цѣляхъ научныхъ наблюденій изъ г. Клина предполагается, какъ и изъ Твери, совершить воздухоплавательную экскурсію для наблюденій за измѣненіями солнца, температурою и т. д. Въ числѣ наблюдателей было упомянуто имя профессора Д. И. Менделѣева. Въ распоряженіе воздухоплавателей и ученыхъ былъ предоставленъ шаръ военнаго вѣдомства. Полетъ совершился, однако, при слѣдующихъ непредвидѣнныхъ и неблагопріятныхъ обстоятельствахъ, которыя преодолѣла энергія и настойчивость отважнаго ученаго, показавшаго истинно сибирскую стойкость характера. Вотъ какъ описывается обстановка этого отважнаго полета изъ г. Клина въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" однимъ изъ корреспондентовъ.
Въ Клинъ уже наканунѣ 7-го августа стекалась публика. По доставало поѣздовъ, шли уже экстренные. Площадь, гдѣ наполнялся шаръ, была покрыта народомъ, экипажами, публикой.
"Шаръ напоминалъ собой по цвѣту и формѣ огромный, желтый бычачій пузырь, оплетенный веревочною сѣтью. Низъ все еще не наполнился газомъ. Съ одной стороны шара крупными буквами написано: "Русскій", съ другой мелко: "Paris, Lachambre". Шаръ сдѣланъ изъ бумажной матеріи, пропитанъ не льнянымъ масломъ, какъ это дѣлалось прежде, а гуттаперчевымъ лакомъ. Онъ имѣетъ 640 кубическихъ метровъ емкости и можетъ поднять, считая собственный вѣсъ, баластъ и сидящихъ, до 50 пудовъ, если сухъ и хорошо наполненъ. Около шара стояла плетеная изъ камыша корзина для воздухоплавателей, съ обручемъ сверху, къ которому прикрѣпляются веревки сѣти. На корзинѣ прикрѣпленъ желѣзный якорь, "пятилапая кошка", сдѣланная по системѣ г. Кованько. Собравшаяся публика съ любопытствомъ толпилась около шара. Часовъ съ четырехъ публика все продолжала прибывать съ вокзала изъ города и сосѣднихъ слободъ и деревень. Ямское поле, всегда пустынное, обратилось въ какой-то таборъ. Весь день вчера и начало ночи шаръ наполнялся неудачно. Мѣшалъ вѣтеръ, ударявшій шаръ о землю и выбивавшій изъ него гавъ, и мелкій дождь, намачивавшій матерію. Лишь съ 12 часовъ ночи шаръ началъ наполняться, какъ слѣдуетъ, и когда я пришелъ, былъ уже почти полонъ.
"Публика была видимо не весела, молчалива. Кой-гдѣ слышались отрывочныя слова. Особенно удрученное состояніе духа замѣчалось между крестьянами и клинскими мѣщанами. Какъ говорили, многіе изъ нихъ наканунѣ исповѣдались въ грѣхахъ, надѣли чистое бѣлье и приготовились къ смерти, ожидая свѣтопреставленія или землетрясенія. Все молчало. Оживлялъ сцену лишь бѣгавшій съ прибаутками торговецъ трубками для наблюденія затменія.
"Наконецъ половина шестаго. Солнце давно уже взошло, по его все не видно за туманомъ, который все становится гуще и гуще. Подулъ съ востока вѣтерокъ, туманъ слегка началъ исчезать, показались яснѣе избы Ямской слободы, и публика какъ будто повеселѣла. Но признаковъ солнца не было... Стали даже сомнѣваться, полетятъ ли Менделѣевъ и Кованько на шарѣ.
"Чувствуя, что погода не прояснится, надежды всѣхъ обратились на шаръ.
"Наконецъ явился г. Кованько. Это молодой, высокаго роста, красивый поручикъ, въ формѣ лейбъ-гвардіи сапернаго баталіона. Онъ подошелъ къ шару и приказалъ крѣпить корзину.
"Было 6 часовъ утра.
"-- Сдавай!-- раздалась звучная команда, и человѣкъ десять солдатъ взялись за баластовые мѣшки, державшіе шаръ на землѣ.
"-- Два шага впередъ!-- и еще выше рванулся шаръ. Баластъ и солдаты уже очутились подъ шаромъ, поднявшимся сажени на двѣ. Еще десять солдатъ ухватились за боковыя веревки наружной сѣти, за "оттяжки". Начали прикрѣплять корзину. Въ нее положили инструменты: барографъ, два барометра, бинокли, спектроскопъ, электрическій фонарь, сигнальную трубу и другія вещи, необходимыя для наблюденій. На шарѣ предполагалось зарисовать корону солнца, наблюсти движенія тѣни и произнести спектральный анализъ.
"Къ 6 ч. 20 м. шаръ совершенно готовъ, хотя видно, что онъ намокъ, тяжелъ, не смотря на двойное количество (1,200 кубическихъ метровъ) противъ требуемаго потраченнаго газа.
"Становится темнѣе. Пошелъ мелкій, чуть замѣтный дождь; начался вѣтеръ, красиво покачивавшій шаръ.
"Ждали профессора Менделѣева. Въ 6 ч. 25 мип. раздались апплодисмепты, и изъ толпы къ шару вышелъ высокаго роста, немного сутулый, съ лежащими по плечамъ волосами, съ просѣдью и длинной бородой человѣкъ, съ симпатичнымъ, располагающимъ лицомъ. Это и былъ профессоръ. Онъ одѣтъ въ широкополой шляпѣ, длинномъ, подпоясанномъ драповомъ коричневомъ пальто, въ охотничьихъ сапогахъ. Онъ поздоровался съ Кованько и Горутомъ и началъ готовить инструменты.
"-- Депеша получена?-- спросилъ онъ одного изъ присутствовавшихъ, члена техническаго Общества.
"-- Да, сегодня ночью; вотъ она.-- И спрашиваемый прочелъ слѣдующую депешу изъ главной петербургской физической обсерваторіи: "На проясненіе надежда слаба. Въ Псковской губерніи станціонарный минимумъ. Вѣтеръ ожидается южный. Срезневскій".
"Шаръ такъ и рвался подъ вѣтромъ. Гг. Менделѣевъ и Кованько сѣли въ корзинку, попробовали,-- шаръ не поднимается, онъ слишкомъ намокъ.
"Тогда профессоръ Менделѣевъ предложилъ подняться одинъ, видя, что двоихъ шаръ совершенно не поднимаетъ. Публика была поражена предложеніемъ почтеннаго профессора, отваживающагося совершить свое первое воздушное плаваніе безъ управителя шаромъ.
"Г. Кованько былъ принужденъ согласиться на предложеніе профессора, вышелъ изъ корзины и передалъ г. Менделѣеву тоненькую бичевочку отъ клапана шара.
"Послѣдній раза три попробовалъ бичевку, выслушалъ объясненіе Кованько, какъ управлять шаромъ, и началъ прощаться. Первымъ подошелъ къ нему профессоръ Краевичъ. Они поцѣловались. Затѣмъ подошли дѣти профессора. Потомъ стали подходить знакомые, всѣ жали руку. Профессоръ улыбался и былъ, повидимому, спокоенъ. Онъ попросилъ перечесть опять телеграмму и крикнулъ: "Дайте мнѣ ножъ!" Ему Кованько подалъ складной ножикъ.
"-- До свиданія, друзья!-- попрощался профессоръ, громко скомандовалъ "прочь", и шаръ, отпущенный солдатами, плавно поднялся вверхъ и полетѣлъ на сѣверъ, при громкомъ "ура" и апплодисментахъ присутствовавшихъ.
"Видно было затѣмъ, какъ воздухоплаватель началъ высыпать быстро одинъ за другимъ мѣшки баласта, и шаръ, освобожденный отъ груза, ринулся вверхъ и исчезъ въ темнотѣ, въ тѣни затменія.
"Это было въ 7 час. 46 сек.
"Не болѣе минуты шаръ былъ видѣнъ; полное затменіе наступило вдругъ.
"И неожиданный полетъ г. Менделѣева одного, безъ управителя шаромъ, и трогательная сцена прощанія съ нимъ, и исчезновеніе шара въ темнотѣ, и мракъ, моментально охватившій землю, удручающе подѣйствовали на всѣхъ.
"Какъ-то жутко стало.
"Съ нѣсколькими дамами сдѣлалось дурно.
"Толпа крестьянъ, за минуту передъ тѣмъ, мнѣ въ лицо говорившихъ съ усмѣшкой, что "ужъ господа больно хитры, раньше знаютъ про затменіе, и что никакого затменія не будетъ", ринулись почему-то бѣжать отъ мѣста, гдѣ былъ шаръ, къ деревнѣ.
"Смолкло все. Лошади стояли смирно и продолжали попрежнему жевать траву. На собакъ тоже мракъ не произвелъ никакого дѣйствія. Онѣ были спокойны.
"Я оглянулся по направленію станціи. Тамъ горѣли огни платформы и паровозовъ ярко, какъ въ темную ночь. Потомъ огни начали краснѣть, исчезать, забѣлѣлся дневной свѣтъ, и также быстро день смѣнилъ ночь, какъ ночь смѣнила день.
"Всѣ молчали. Прошло не менѣе 10 минутъ, какъ начали расходиться. День продолжался сѣрый, туманный.
Вѣроятно, съ замираніемъ сердца воротились многіе съ этого зрѣлища. Въ путешествіи безъ аэронавтовъ, въ рѣшимосги въ послѣднюю минуту, при крайне неблагопріятныхъ атмосферическихъ явленіяхъ, было много риску.
"Клинъ, 9-го августа. Сейчасъ возвратился сюда-Менделѣевъ. Сообщаю краткія свѣдѣнія имъ его чрезвычайно интереснаго разсказа. Полетъ его продолжался 2 час. 40 мин. Линія барографа замѣчательно правильна: высота подъема 3,500 метровъ. Профессоръ видѣлъ корону. Наблюденія его записаны. Спускъ совершенъ безъ якоря, только съ гайдропомъ, благодаря крестьянину Егору Григорьеву, деревни Ольгиной, и помощи народа; большое содѣйствіе оказано ему членомъ крестьянскаго присутствія Салтыковымъ. Менделѣевъ во все время полета сохранялъ полное спокойствіе духа и сдѣлалъ много замѣчаній, важныхъ для техники воздухоплаванія".
"Москва, 9-го августа. Вчера вечеромъ возвратился въ Клинъ профессоръ Менделѣевъ. Во время солнечнаго затменія онъ поднимался впродолженіе 15-ти минутъ на высоту 3,500 метровъ. Ему удалось видѣть корону солнца, которая скоро была закрыта облакомъ. Онъ видѣлъ бѣгущую по облакамъ тѣнь и дѣлалъ наблюденія надъ термометромъ и барометромъ. Втеченіе цѣлаго часа профессоръ Менделѣевъ земли не видалъ. Головокруженія онъ не чувствовалъ и сохранилъ полное самообладаніе. Во избѣжаніе дальнѣйшаго подъема, г. Менделѣевъ открылъ клапанъ и сталъ спускаться на обширную поляну близь Калязина. Мѣстные крестьяне скоро намѣтили спускавшійся шаръ и приняли почтеннаго воздухоплавателя радушно. Сброшенными съ шара повѣстками онъ далъ знать о необходимости ловить гайдропъ. Якоремъ онъ не пользовался. Гайдропъ, пойманный крестьяниномъ Егоромъ Григорьевымъ, привязали потомъ къ дереву. При помощи крестьянъ спускъ шара совершился вполнѣ благополучно. Шаръ опустился окончательно въ 9 час. 20 мин. утра. Членъ крестьянскаго присутствія Салтыковъ первый послалъ объ этомъ телеграмму въ Калязинъ. Профессоръ Менделѣевъ вернулся въ Клинъ чрезъ Сергіевскій Посадъ и Москву. Онъ вполнѣ здоровъ, хотя нѣсколько утомленъ. Администрація оказывала полное содѣйствіе отваленому путешественнику. Профессоръ Менделѣевъ намѣренъ сообщить подробности своихъ наблюденій въ засѣданіи физико-химическаго Общества".