Lib.ru/Классика: Молинари Густав. Экономическая корреспонденция

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КОРРЕСПОНДЕНЦІЯ

I.

Не обвиняйте меня ни въ лѣности, ни въ равнодушіи, если я въ настоящее время адресую вамъ только чрезъ долгіе промежутки времени Экономическія корреспонденціи, изъ коихъ первая напечатана была въ Русскомъ Вѣстникѣ слишкомъ пятнадцать лѣтъ тому назадъ. Надо сознаться что этотъ продолжительный въ жизни человѣческой періодъ отнюдь не былъ благопріятенъ для экономической науки, и во Франціи болѣе чѣмъ гдѣ-либо. Правда, во Франціи готова совершиться таможенная реформа, которую усилія Кобдена и его друзей уже осуществили въ Англіи; и въ другихъ странахъ свобода торговли также подвинулась нѣсколько впередъ. Но свобода торговли еще не вся политическая экономія: въ прочихъ же отношеніяхъ мы не двигались впередъ, а отступали назадъ. Взрывъ соціализма слѣдовавшій за паденіемъ имперіи, и прискорбно-кровавое безумство коммунистскаго мятежа 18го марта, ожививъ опасенія за собственность между классами владѣльческими и руководящими, мнѣніе коихъ всегда имѣетъ перевѣсъ въ окончательномъ результатѣ, распространили здѣсь глубокое отвращеніе къ наукамъ и изслѣдованіямъ имѣющимъ цѣлію улучшеніе участи массъ. Это отвращеніе, конечно, мало сознательно и мало мотивировано. Ибо проблемы которыя экономисты и соціалисты возбуждали и обсуждали въ теченіе полувѣка остались еще безъ разрѣшенія: положеніе массъ живущихъ исключительно плодами своего труда осталось неудовлетворительнымъ и ненадежнымъ, и примиреніе между трудомъ и капиталомъ еще не совершилось. Теперь болѣе чѣмъ когда-либо время заняться изслѣдованіемъ этихъ проблемъ, дабы предупредить революціонные и соціалистскіе взрывы которыми онѣ угрожаютъ въ будущемъ. Но бѣда въ томъ что эти вопросы имѣли несчастіе примѣшаться къ политикѣ и вслѣдствіе этого потерпѣть отъ ея колебаній. Въ послѣднія времена имперіи, напримѣръ, правительство и оппозиція оспаривали другъ у друга голоса рабочихъ классовъ; правительство отмѣняло законы о коалиціяхъ, учреждало множество вспомогательныхъ обществъ и богадѣлень, между тѣмъ какъ оппозиція покровительствовала кооперативнымъ ассоціаціямъ и народнымъ банкамъ. Наступила революція 4го сентября; "народъ" появился снова на сценѣ, буржуазія опять встревожилась и для успокоенія своихъ опасеній видѣла только одно средство -- силу меча. Она остается и теперь при томъ же настроеніи и повидимому опасенія ея улягутся только въ тотъ день когда и охраняющій ее временный мечъ замѣнится окончательнымъ, то-есть въ тотъ день когда имперія наслѣдуетъ септеннату. Когда успокоятся правящіе и землевладѣльческіе классы, тогда умы можетъ-быть снова обратятся къ изученію соціальныхъ проблемъ и великихъ экономическихъ вопросовъ. До тѣхъ же поръ люди которые не переставали съ горячностью изучать эти проблемы должны осудить себя на молчаніе или говорить затѣмъ только чтобъ ихъ услышали не прежде какъ по прошествіи десяти лѣтъ.

Этимъ объясняется нѣкотораго рода анемія, которою, по крайней мѣрѣ во Франціи, страдаетъ экономическая наука. Ни одна замѣчательная научная личность не возникла въ эти послѣдніе годы, ни одинъ экономистъ который бы заслуживалъ вниманія по новости и оригинальности своихъ доктринъ не появился со времени Бастіа, умершаго двадцать четыре года тому назадъ, и незамѣтно никакого признака чтобъ этому бѣдственному безплодію могъ скоро наступить конецъ. Въ Академіи Нравственныхъ и Политическихъ Паукъ много занимаются исторіей, немного философіей, но очень рѣдко заходитъ рѣчь о политической экономіи. Политико-Экономическомъ Обществѣ, ежемѣсячныя бесѣды давно уже вращаются около предметовъ интереса ограниченнаго или второстепеннаго. Съ начала этого года, какъ и въ прошедшемъ году, Общество почти исключительно занималось двумя вопросами, а именно: средствами развить преподаваніе политической экономіи,-- вопросомъ, конечно, весьма интереснымъ, но о которомъ не много можно сказать новаго,-- и различными налогами, которые были предложены національному собранію для пополненія дефицитовъ причиненныхъ войной. Здѣсь также нельзя указать какого-нибудь взгляда оригинальнаго или такого который могъ бы перейти за предѣлы Франціи. Можно было бы даже указать въ нынѣшнихъ преніяхъ Политико-Экономическаго Общества многіе слѣды духа реакціи, господствующаго нынѣ въ руководящихъ классахъ. Въ этомъ отношеніи я упомяну въ особенности о "бесѣдѣ" минувшаго іюня, касательно "спеціальныхъ городскихъ налоговъ", какъ о знаменіи времени. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ отмѣна городскихъ акцизовъ была однимъ изъ любимыхъ общихъ мѣстъ нашихъ экономистовъ, и то же можно было бы сказать о большей части нашихъ косвенныхъ налоговъ. Теперь не можетъ быть и рѣчи объ отмѣнѣ акцизовъ, и даже пришлось увеличить косвенные налоги вообще. Въ Парижѣ это оказалось недостаточнымъ, и столица, также какъ и само государство, не успѣла еще уравновѣсить своихъ расходовъ съ доходами. Вслѣдствіе этого принялись за изысканіе новыхъ налоговъ, такъ какъ прежніе оказались уже значительно тяжкими. Г. Леонъ Се, въ бытность свою префектомъ Сенскаго департамента, помня уроки своего дѣда, предложилъ спеціальныя пошлины на мощеніе, очищеніе и освѣщеніе улицъ,-- пошлины назначаемыя на покрытіе этихъ необходимыхъ услугъ, и распредѣляемыя насколько возможно такимъ образомъ. чтобы каждый кварталъ или даже каждая улица была облагаема соразмѣрно съ расходами по ихъ мощенію, очищенію и освѣщенію. Очевидно, ни что не могло быть справедливѣе; не явно ли несправедливо производить огуломъ эти расходы, которые неравномѣрны и останутся таковыми" если не дѣлать различія между богатымъ кварталомъ, средоточіемъ торговой дѣятельности, и между кварталомъ бѣднымъ, населенномъ рабочими, и тяжесть ихъ возлагать на акцизъ, главный сборъ коего получается со статей общаго потребленія, и который поэтому падаетъ на мало достаточныя массы въ про порціи болѣе значительной, чѣмъ на богатые классы. Такимъ образомъ приходятъ къ двоякому неравенству -- снабжать лучше всевозможными услугами кварталы обитаемые преимущественно достаточными классами и пропорціонально назначать имъ менѣе налоговъ, чѣмъ остальнымъ. Въ Англіи такую систему не потерпѣли бы ни одного дня; тамъ, какъ вамъ извѣстно, спеціальные налоги покрываютъ городскіе расходы, и хотя они по временамъ очень отяготительны и нерѣдко достигаютъ трети и даже половины платы за наемъ, но никто не осмѣлился бы потребовать ихъ упраздненія для замѣны ихъ коммунизмомъ акцизовъ. Во Франціи дѣло идетъ иначе, и даже въ средѣ Политико-Экономическаго Общества нашлись профессора,-- между прочими г. Ронделе, правда экономистъ школы Univers, -- чтобъ обвинить въ коммунизмѣ именно систему спеціальныхъ пошлинъ, предложенную г. Леономъ ее. "Принимать принципомъ муниципальнаго налога соразмѣрность оказываемыхъ услугъ, сказалъ г. Ронделе, значитъ идти противъ идей цивилизаціи и возвращаться въ дикое состояніе... Принципы нашего настоящаго общества требуютъ чтобы въ извѣстной мѣрѣ всѣ члены были солидарны между собою... Правительство взимаетъ налогъ правильный и безъ всякаго особаго назначенія, потомъ распредѣляетъ его какъ можно лучше согласно съ интересами всѣхъ, не заботясь о долѣ которую каждый получаетъ въ выгодахъ этого распредѣленія... Возвращаться къ отдѣльнымъ налогамъ и расходамъ значитъ терять выгоды времени и цивилизаціи; весь прогрессъ организаціи народовъ въ дѣлѣ финансовъ состоитъ въ томъ чтобы, не обращая вниманія на индивидуальныя обстоятельства, удовлетворять всѣмъ интересамъ общими доходами и расходами." Эта теорія, которая есть не что иное какъ теорія деспотизма и коммунизма, возбудила бы двадцать лѣтъ тому назадъ единодушный ропотъ въ ученомъ собраніи; нынѣ же, напротивъ того, она встрѣтила сочувствіе и вызвала мало возраженій. А между тѣмъ теорію Ронделе опровергнуть было бы не трудно. Стоило бы привести ее къ тѣмъ слѣдствіямъ какія изъ нея необходимо вытекаютъ, и обвиненіе въ коммунизмѣ перемѣстилось бы. И въ самомъ дѣлѣ, мы удовлетворяемъ большей части нашихъ потребностей посредствомъ статей или услугъ которыя мы покупаемъ сами и за которыя платимъ непосредственно. Если мы пожелаемъ выпить чашку кофе или стаканъ чаю, мы отправляемся въ заведеніе ad hoc, приказываемъ подать себѣ и платимъ за эту статью потребленія; если мы пожелаемъ одѣться, то отправляемся къ портному, счетъ котораго мы лотомъ уплачиваемъ сами; желаемъ ли имѣть помѣщеніе, мы выбираемъ квартиру или домъ, который и нанимаемъ по условленной цѣнѣ, и уплачиваемъ ее сами. Положимъ что вздумаютъ утверждать что такая метода противна "идеямъ цивилизаціи" и что безконечно лучше поручить правительству кормить, поить, одѣвать и размѣщать всѣхъ по квартирамъ, съ тѣмъ чтобы на всѣхъ налагать "правильный налогъ" и распредѣлять этотъ налогъ какъ можно лучше въ интересѣ всѣхъ, не заботясь о долѣ которую каждый будетъ получать въ выгодахъ "распредѣленія",-- развѣ такимъ образомъ не организуется страшнѣйшій деспотизмъ, въ которомъ осуществится во всей ея грубости утопія коммунизма?

Между тѣмъ какъ нѣмецкіе экономисты имѣютъ теперь свои ежегодные конгрессы,-- въ этомъ году они собирались въ Крефельдѣ и обсуждали тамъ тщательнымъ образомъ вопросъ о банкахъ, -- французскіе экономисты остаются дома и довольствуются ежемѣсячными бесѣдами Политико-Экономическаго Общества. Въ видахъ справедливости скажу, однако, что существуетъ политико-экономическій отдѣлъ во Французской Ассоціаціи для Споспѣшествованія Наукамъ, которая основана нѣсколько лѣтъ тому назадъ нѣкоторыми знаменитостями науки и которая собиралась въ прошедшемъ году въ Бордо, а въ нынѣшнемъ въ Лиллѣ. Впрочемъ на первомъ планѣ въ ней стоятъ науки физическія и естественныя, а политико-экономическій отдѣлъ занимаетъ самое скромное мѣсто. На собраніи этой Ассоціаціи въ Лиллѣ отдѣлъ этотъ занимался главнымъ образомъ вопросами о желѣзныхъ дорогахъ, о распространеніи экономическихъ свѣдѣній, о пауперизмѣ, постоянно усиливающемся въ городѣ Лиллѣ, и наконецъ даже "вопросомъ соціальнымъ", весьма, впрочемъ, поверхностно.

Вопросъ о желѣзныхъ дорогахъ не безъ причины сильно занимаетъ промышленный и торговый міръ. Замѣчательное дѣло! Франція, хвалясь постоянно тѣмъ что она идетъ во главѣ цивилизаціи, высказываетъ крайнюю недовѣрчивость и крѣпко держится рутины когда идетъ рѣчь о совершеніи какого-либо прогресса. Нигдѣ изобрѣтатели не встрѣчаютъ такого дурнаго пріема, если даже и удостоятъ обратить на нихъ вниманіе! И вотъ почему множество французскихъ изобрѣтеній, -- даже паровая машина, первая мысль о которой принадлежитъ Папину, газовое освѣщеніе и льняная филатура, придуманныя Французами, -- нашли себѣ сначала пріютъ за границей, а лотомъ уже возвратились во Францію. Всѣмъ извѣстно съ какимъ пренебреженіемъ встрѣчены были у насъ желѣзныя дороги, и нужно прочесть по этому предмету обсужденіе пресловутаго закона 11го іюня 1842 года, который былъ первою хартіей желѣзныхъ дорогъ, и который обсуждался спустя No лѣтъ послѣ открытія первой желѣзной дороги отъ Ливерпуля до Манчестера, и въ то время когда Англія, Соединенные Штаты и Бельгія были уже покрыты этими усовершенствованными путями сообщенія: у насъ толковали что это "дѣтскія игрушки", потѣшныя дороги, которыми скоро утомится общественное легкомысліе, что во всякомъ случаѣ изобрѣтеніе это еще во младенчествѣ и что необходимо подождать чтобъ оно достигло зрѣлости, но избѣжаніе издержекъ и недочетовъ, неразлучныхъ съ преждевременными опытами. Нѣсколько позже, не лучшій пріемъ встрѣтилъ электрическій телеграфъ: его упрекали главнымъ образомъ въ томъ что онъ "иностранный" и имѣетъ притязаніе вытѣснить телеграфъ воздушный, изобрѣтеніе чисто національное, "которому завидуетъ Европа", присовокупляли къ этому, повторяя любимый афоризмъ, который къ счастію начинаетъ выходить изъ моды. Изъ всего этого оказалось что Франція дала себя опередить большей части государствъ относительно желѣзныхъ дорогъ и телеграфовъ, и что она даже до сихъ поръ не сравнялась съ ними въ этомъ отношеніи. На основаніи общей статистики желѣзныхъ дорогъ, находящейся у меня предъ глазами, въ 1872 году рельсовыхъ путей въ цѣломъ мірѣ было 251.253 километра и распредѣлялись они слѣдующимъ образомъ: въ Европѣ 119.814 километровъ; въ Америкѣ 118.123; въ Азіи 9.476; въ Австраліи 2.038, и въ Африкѣ 1.802. Изъ 119.814 километровъ приходящихся на Европу, Франція имѣетъ только 18.572, между тѣмъ какъ Германія, напримѣръ, при населеніи почти равномъ, но конечно менѣе богатомъ, имѣла ихъ 22.918. Я не говорю уже объ Англіи и Бельгіи, которыя далеко ушли впередъ. За то какъ и поступила Франція? Для устройства эксплуатаціи своихъ желѣзныхъ дорогъ она приняла самую отсталую систему монополіи и такую которая должна была наиболѣе задерживать ихъ размноженіе. Она раздѣлила свою территорію на шесть большихъ полосъ, и каждую изъ нихъ отдала въ распоряженіе одной компаніи. Такимъ образомъ компанія Парижско-Ліонско-Средиземная владѣетъ (въ концѣ 1872) 4.826 километрами; Орлеанская компанія 4.075; Западная -- 2.410; Восточная -- 2.154; ЮЖная -- 1.898, и наконецъ Сѣверная -- 1.617; правда, есть еще нѣсколько мелкихъ компаній, которымъ эти могущественные соперники согласились предоставить нѣсколько клочковъ своего владѣнія, но онѣ и въ счетъ нейдутъ. Конечно, монополія большихъ компаній не внесена въ законъ, но эта монополія пріобрѣла такое могущество, овладѣла вліяніями столь многочисленными и сильными что никакое правительство не осмѣлится коснуться ихъ. Къ тому же правительство, вслѣдствіе конвенцій заключенныхъ имъ съ компаніями, само заинтересовано въ поддержаніи ихъ монополіи. Такъ какъ главныя артеріи однѣ даютъ прочные барыши, то компаніи не заботятся о постройкѣ второстепенныхъ линій, а съ другой стороны, онѣ не желаютъ предоставить постройку ихъ кому бы то ни было кромѣ себя. Отсюда возникаетъ хорошо извѣстная комбинація старой сѣти и новой сѣти, въ видахъ которой государство и компанія соединились; я ограничусь изложеніемъ ихъ общей экономіи.

Совокупность линій уступленныхъ каждой изъ шести большихъ компаній раздѣляется на двѣ отличныя части:

1) Старая сѣть, состоящая изъ линій основанныхъ сначала и самыхъ производительныхъ, доходъ съ которыхъ не только достаточенъ для уплаты по облигаціямъ и для доставленія извѣстнаго дивиденда на акціи, но еще для отчисленія нѣкоторой суммы на пополненіе недостатковъ новой сѣти.

2) Новая сѣть, въ составъ коей входятъ линіи умѣреннаго дохода, и чистый доходъ которой вообще недостаточенъ для покрытія процентовъ на капиталъ занятый для ихъ постройки.

Капиталъ второй сѣти весь состоитъ изъ облигацій, и государство гарантируетъ въ теченіи 50 лѣтъ проценты и погашеніе этихъ облигацій въ размѣрѣ 4,65%. Такимъ образомъ, если частый доходъ новой сѣти ниже этого аннюитета, то государство обязуется пополнить эту разность, съ условіемъ однако чтобы чистый доходъ старой сѣти, въ случаѣ превышенія опредѣленной цифры, былъ также употребляемъ на пополненіе этой разности.

Часть чистаго дохода старой сѣти, выше котораго избытокъ долженъ совмѣстно съ государствомъ покрывать дефицитъ новой сѣти, есть то что называютъ запасный доходъ, но этотъ такъ-называемый запасный доходъ отнюдь не гарантированъ, и въ случаѣ если дѣйствительный доходъ старой сѣти оставался бы ни же нормы, то акціонеры подвергались бы всѣмъ послѣдствіямъ этого: такимъ образомъ въ 1870 году, вслѣдствіе войны, акціонеры получили на 30% менѣе. Государство гарантируетъ только аннюитетъ въ 4 фр. 65 сант. на капиталъ новой сѣти. Но такъ какъ этотъ капиталъ стоитъ всегда компаніямъ дороже гарантированнаго аннюитета, то остальное должно быть доставлено чистымъ доходомъ старой сѣти.

Итакъ, чистый доходъ первой сѣти распредѣляется на три части:

Первая посвящается на уплату излишка процентовъ на капиталъ занятый для второй сѣти надъ аннюитетомъ въ 4 фр. 65 сант., гарантированнымъ государствомъ на опредѣленный капиталъ,-- излишка среднимъ числомъ простирающагося до 1 фр. 10 сант.

Вторая, состоящая изъ дивиденда, слѣдующаго къ распредѣленію между акціонерами.

Третья, наконецъ, которая начинается только выше условной цифры, имѣетъ цѣлью покрывать, совмѣстно съ государствомъ, дефицитъ новой сѣти, такъ какъ гарантія, конечно, не должна уплачиваться иначе какъ въ случаѣ если эта;часть дохода будетъ недостаточна для пополненія аннюитета въ 4 фр. 65 сант.

Таковы главныя основанія комбинаціи двоякой сѣти, какъ ихъ излагаетъ очень хорошая книга О настоящемъ положеніи желѣзныхъ дорогъ (De Vétat actuel des chemins de fer) гг. Дю-Лена и Фуссе, и благодаря этой комбинаціи каждая большая компанія могла сама выполнить сѣть своихъ боковыхъ вѣтвей въ пользу главной артеріи, питающей въ финансовомъ отношеніи второстепенныя артеріи, а въ торговомъ отношеніи питаемой ими. Плодотворность результатовъ такой комбики однако весьма ограниченная: компаніи не любятъ налагать на свой свой чистый доходъ повинности которыя могутъ имъ доставить лишь отдаленныя выгоды; съ другой стороны, само государство, слишкомъ отягченное, естественно колеблется увеличивать гарантіи процентовъ. Вотъ почему эта система, слишкомъ превознесенная, далеко не имѣла плодотворности системы laisser faire, то-есть полной свободы, принятой въ Англіи и въ Соединенныхъ Штатахъ; несмотря на неблаговоленіе встрѣчаемое на материкѣ, она имѣла ту заслугу -- едва ли не важнѣйшую изо всѣхъ -- что произвела наибольшее изобиліе желѣзныхъ дорогъ, что, какъ бы ни различно смотрѣли на этотъ вопросъ, есть самое существенное дѣло для "публики потребительницы". Итакъ населенія жаловались что они недостаточно снабжены желѣзными дорогами, несмотря на пожертвованія которыя дѣлало государство для размноженія ихъ. И пожертвованія эти не ограничиваются гарантіей новой сѣти: существуетъ еще сверхъ того вспомогательный капиталъ, простирающійся до 14%, на всю сѣть. Такимъ образомъ среднимъ числомъ километръ во Франціи обходится въ 435.000 фр., изъ которыхъ І4% падаютъ на государство, а 86% на компаніи. Мнѣ хорошо извѣстно что желѣзныя дороги суть значительный источникъ прямыхъ и косвенныхъ доходовъ для государства. Г. Деселиньи представилъ поразительное обозрѣніе ихъ въ засѣданіи 14го іюня 1874 года. "Совокупность общественныхъ услугъ оказанныхъ или безмездно или по уменьшенной цѣнѣ желѣзно-дорожными компаніями, говорилъ онъ, доставили государству въ 1869 году барышъ оцѣненный въ 57 милліоновъ; совокупность повинностей (налоговъ всякаго рода) тяготѣвшихъ надъ желѣзными дорогами возвысилась до такой же суммы или еще на 57 милліоновъ. Итакъ государственному казначейству было обезпечено ежегодно болѣе 110 милліоновъ дохода, благодаря желѣзнымъ дорогамъ. Къ этому слѣдуетъ прибавить 30 милліоновъ на второй децимъ установленный въ 1872 году на путешественниковъ. Нынѣ совокупность суммъ ежегодно поступающихъ въ государственное казначейство превосходитъ 150 милліоновъ, тогда какъ государство до сихъ поръ издержало около милліарда. Значитъ государство сдѣлало оборотъ доставляющій ему 15%. Да еще цифра эта далеко не полна; въ дѣйствительности сдѣланное имъ помѣщеніе приноситъ ему гораздо болѣе. Гораздо болѣе, говоримъ мы, потому что оно съ тѣмъ вмѣстѣ доставляетъ ему выгоды получаемыя каждымъ правительствомъ отъ развитія богатства страны, отъ косвенныхъ налоговъ, поступающихъ гораздо въ большемъ количествѣ, отъ развитія промышленности, отъ совершенія прогресса всякаго рода." Совершенно вѣрно. Но только слѣдуетъ узнать, не пріобрѣло ли бы правительство тѣхъ же выгодъ, еслибъ оно менѣе вмѣшивалось въ постройку желѣзныхъ дорогъ, еслибъ оно не создало монополіи шести большихъ компаній съ первою и второю сѣтью, и предоставило бы болѣе свободы дѣйствія иниціативѣ частныхъ лицъ. Вотъ вопросъ который, конечно, заслуживалъ бы болѣе тщательнаго обсужденія, и можетъ-быть онъ подвергся бы оному еслибы печать во Франціи менѣе зависѣла отъ благосклонности какою надѣляютъ ее компаніи и еслибъ общественный духъ былъ болѣе направленъ къ серіознымъ обсужденіямъ. Достовѣрно только то что несмотря на субсидіи и гарантіи государства, Франція занимаетъ только шестое мѣсто въ ряду европейскихъ націй распредѣляемыхъ по развитію ихъ сѣти, принимая въ разчетъ ихъ территоріальное единство и число жителей; достовѣрно также то что населенія не перестаютъ жаловаться на недостаточность и дороговизну желѣзныхъ дорогъ, къ чему можно прибавить еще что французскія желѣзныя дороги принадлежатъ къ числу наименѣе комфортабельныхъ въ Европѣ. Въ 1865 году, правительство, подвигнутое этими жалобами, издало законъ объ умноженіи линій мѣстнаго интереса, поручая департаментамъ содѣйствовать ихъ исполненію; но примѣненіе этого закона встрѣтило препятствія всякаго рода: большія компаніи стали ревниво слѣдить чтобы нѣсколько линій мѣстнаго интереса, соединясь вмѣстѣ, не составили линіи общаго интереса, то-есть соперничествующей линіи, и такимъ образомъ монополія служитъ препятствіемъ развитію нашей промышленности желѣзныхъ дорогъ, какъ по самому свойству своему, она воздвигаетъ препятствія прогрессу всякой промышленности.

Такимъ образомъ на Лилльскомъ конгрессѣ обсуждался этотъ вопросъ, столь интересный, но который такъ запутанъ нынѣ, что крайне затруднительно, и можетъ-быть даже невозможно разрѣшить его удовлетворительнымъ образомъ. Одинъ извѣстный бельгійскій экономистъ, г. Ад. Легарди де-Больё, предложилъ систему не лишенную оригинальности, хотя нельзя сказать чтобъ она была совершенно новая. Дѣло идетъ о предоставленіи существующихъ нынѣ дорогъ государству, которое выкупило бы ихъ, какъ оно выкупило каналы, и запредоставило бы ихъ свободной эксплуатаціи за установленную плату. Предоставленіе свободной эксплуатаціи значитъ, что всѣ имѣли бы свободу пускать по желѣзнымъ дорогамъ локомотивы и вагоны, какъ всѣ имѣютъ право пускать лодки по рѣкамъ и каналамъ. Только мнѣ кажется, г. Легарди де-Болѣе не принялъ въ соображеніе естественнаго различія существующаго между двумя способами передвиженія. Очевидно необходимо предварительное соглашеніе между всѣми кто будетъ пользоваться однимъ и тѣмъ же путемъ, подъ опасеніемъ обратить въ винегретъ путешественниковъ и товары, а такое соглашеніе возможно только между весьма малымъ числомъ эксплуатирующихъ, отдѣльныхъ лицъ и компаній, и это небольшое число эксплуатирующихъ не преминуло бы составить между собою коалицію по примѣру прежнихъ messageries на обыкновенныхъ дорогахъ. Конкурренція, если допустимъ ея матеріальную возможность, не преминула бы сдѣлаться призрачною, и публика ничего бы отъ того не выиграла Я сказалъ что эта система не отличается особенною новизной. И дѣйствительно такъ понимали эксплуатацію желѣзныхъ дорогъ при ихъ возникновеніи и даже постановили было чтобъ онѣ были открыты для свободнаго движенія всѣмъ тѣмъ кто ложелали бы воспользоваться ими со взносомъ извѣстной платы, но опытъ не замедлилъ доказать что это свободное движеніе невозможно на практикѣ, и отъ него отказались. Итакъ, вопросъ о наилучшей системѣ устройства эксплуатаціи желѣзныхъ дорогъ, съ точки зрѣнія общаго интереса, подлежитъ еще рѣшенію, но во всякомъ случаѣ, я не думаю чтобы пальма первенства могла быть дана французской системѣ. Собственно говоря система эта скопирована съ системы омнибусовъ господствующей въ городѣ Парижѣ. Одной компаніи предоставлена была монополія движенія, съ наложеніемъ на нее обязательства устроить рядомъ съ главными и производительными артеріями "вторую цѣпь" линій, изъ коихъ нѣкоторыя не покрываютъ своихъ расходовъ. Вслѣдствіе этого компанія не пріобрѣтаетъ большихъ выгодъ, а публика пользуется довольно плохими услугами. Омнибусы тяжелы, и въ извѣстные часы ихъ ожидаютъ на каждой станціи громадные хоосты, такъ какъ компанія не считаетъ нужнымъ предоставлять въ эти часы для услугъ публики добавочныхъ экипажей. Съ другой стороны, такъ какъ монополія освобождаетъ ее это всякаго прогресса, то tramways (конныя желѣзныя дороги), которыя составляютъ прогрессъ, до сихъ поръ не могли быть введены въ Парижѣ, тогда какъ онѣ существуютъ въ Бельгіи и въ самой Франціи въ городахъ 3го и 4го класса. Въ виду настоятельныхъ требованій публики, компанію омнибусовъ побудили наконецъ выстроить нѣсколько линій tramways направляющихся изъ предмѣстій и примыкающихъ къ ея линіямъ омнибусовъ. Первая была открыта на дняхъ отъ заставы Звѣзды до Сюрена, но пройдетъ много времени прежде чѣмъ компанія рѣшится замѣнить внутри Парижа, на бульварахъ напримѣръ, вагонами желѣзной дороги свои омнибусы. И можетъ ли быть иначе? Монополія не прогрессивна по своей природѣ, что не мѣшаетъ ей, несмотря на столько революцій, и можетъ-быть и по причинѣ этихъ революцій, господствовать безгранично надъ прекрасною Франціей.

Докладъ г. Гузе де-Лонуа о пауперизмѣ города Лилля обратилъ снова вниманіе на этотъ вопросъ, всегда столь жгучій. Въ Лиллѣ 24.000 человѣкъ содержатся населеніемъ во 170.000 жителей, и пропорція эта увеличилась въ послѣднія нѣсколько лѣтъ гораздо быстрѣе чѣмъ населеніе. Съ другой стороны, замѣчается ужасающая смертность между дѣтьми перваго возраста. По словамъ доктора Гузе де-Лонуа, эта чрезвычайная смертность происходитъ отъ недостатка попеченій о дѣтяхъ въ первыя шесть недѣль ихъ существованія. Этотъ недостатокъ попеченій происходитъ, говоритъ онъ, отъ необходимости въ которую поставлены работницы, въ особенности матери-дѣвицы, приниматься за работу тотчасъ же какъ только встанутъ съ постели, черезъ девять, и даже иногда черезъ пять дней послѣ родовъ. Тѣ которыя отправляются рожать въ больницу, отсылаются оттуда по прошествіи девяти дней, и необходимость заставляетъ ихъ тотчасъ же возвращаться въ мастерскія. Тогда онѣ оставляютъ своихъ дѣтей на попеченіе старухамъ, а тѣ даютъ имъ пищу, которой желудокъ дѣтей не въ состояніи переварить. Когда мать возвращаемся послѣ 15тичасовой работы, то въ груди у нея не оказывается молока, "усталость дѣлаетъ ее неспособною оказывать ребенку попеченія въ коихъ онъ нуждается. Можно ли придумать Сложеніе болѣе плачевное, и не составляетъ ли оно одну изъ тѣхъ дозорныхъ язвъ нашей цивилизаціи которою слѣдовало бы заняться прежде всего? Но образованные классы и не думаютъ объ этомъ,-- у нихъ, во Франціи по крайней мѣрѣ, много другихъ заботъ: они заняты главнымъ образомъ предохраненіемъ себя отъ вторженія "новыхъ соціальныхъ слоевъ можетъ-быть они не совсѣмъ неправы, но между тѣмъ невѣжество, нищета и деморализація увеличиваютъ число ихъ враговъ и готовятъ имъ новыя соціальныя потрясенія.

Наконецъ самый "соціальный вопросъ" былъ затронутъ въ экономическомъ отдѣлѣ Лилльскаго конгресса, человѣкомъ который былъ замѣшанъ въ рабочемъ движеніи этихъ послѣднихъ лѣтъ, г. Лимузеномъ, бывшимъ работникомъ, ораторомъ клубовъ и наконецъ репортеромъ конгресса, по порученію нѣкоторыхъ изъ нашихъ газетъ. Г. Лимузенъ редижируетъ также журналъ, выходящій разъ въ два мѣсяца, подъ заглавіемъ Bulletin du Mouvement Social, въ которомъ встрѣчается отголосокъ фурьеристскихъ идей, нынѣ уже оставленныхъ и почти забытыхъ. Г. Лимузенъ прочелъ обширную записку о настоящемъ положеніи отношеній между рабочими и хозяевами и объ опасностяхъ которыми угрожаетъ обществу существующій между ними антогонизмъ. "Невозможно оспаривать, сказалъ онъ, что существуетъ нравственно-насильственное и опасное настроеніе между рабочими и хозяевами ихъ. И это нравственное настроеніе и есть если не самый "соціальный вопросъ", то по крайней мѣрѣ закваска придающая ему острый характеръ и долженствующая внушить намъ желаніе рѣшить его если не радикально, то по крайней мѣрѣ настолько скоро какъ то возможно. Отъ группы людей которыхъ г. д'Одиффре-Пакье назвалъ "руководящими классами" зависитъ чтобъ это рѣшеніе было мирное и какъ можно менѣе нарушало интересъ этихъ классовъ". Восходя къ возникновенію соціальнаго вопроса, г. Лимузенъ находитъ его въ томъ способѣ коимъ совершено бы до примѣненіе въ сущности совершенно справедливаго закона политической экономіи о раздѣленіи труда и о спеціализаціи рабочихъ, бывшаго въ свою очередь послѣдствіемъ скопленія капиталовъ и превращенія ихъ въ могущественныя орудія труда. Эта промышленная организація привела къ водворенію между капиталистами употребляющими трудъ и между употребляемыми рабочими отношеній подобныхъ тѣмъ какія были нѣкогда между сеньйорами, крупными землевладѣльцами, и ихъ сервами или вассалами. Такимъ образомъ рабочій вопросъ выдвигался по мѣрѣ того какъ промышленность сосредоточивалась въ нѣсколькихъ рукахъ и по мѣрѣ того какъ съ одной стороны бывшій мелкій хозяинъ-ремесленникъ уступалъ мѣсто предпринимателю-капиталисту и съ другой стороны мелкія мастерскія замѣнѣны были большими мануфактурами. Между хозяевами и рабочими существовали нѣкогда отношенія болѣе частыя, болѣе прямыя, болѣе интимныя; различіе положенія было не такъ велико. Хозяинъ считалъ себя какъ бы старшимъ братомъ или отцомъ. Можетъ-быть онъ пользовался своимъ авторитетомъ болѣе причудливымъ образомъ, но онъ имѣлъ сознаніе своей отвѣтственности. Исторія преобразованія французской промышленности и въ особенности промышленности англійской показываетъ намъ разрывъ этихъ патріархальныхъ узъ. Слѣдуетъ ли изъ этого что необходимо возвратиться къ организаціи прошедшаго? Не таково мнѣніе г. Лимузена, но тѣмъ не менѣе заключеніе его записки намъ не кажется удовлетворительнымъ. Онъ видитъ средство противъ этого антагонизма въ размноженіи и развитіи вспомогательныхъ ассоціацій, и его записка воспроизводитъ статистику, впрочемъ хорошо извѣстную, этихъ ассоціацій въ Англіи, съ историческимъ изложеніемъ ихъ прогресса. Прогрессъ этотъ значителенъ, конечно, но не таковъ чтобы въ немъ можно было видѣть признакъ близкаго экономическаго и соціальнаго преобразованія. Прибавимъ что во Франціи прогрессъ этотъ ничтоженъ и что въ послѣдніе годы скорѣе замѣтно понятное движеніе. Большая часть ассоціацій кредитныхъ и иныхъ, основанныхъ съ 1863 года -- время когда оппозиція начала принимать ихъ подъ свое покровительство въ видахъ чисто-политическихъ,-- разошлись поглотивъ свой капиталъ, и я не знаю составились ли послѣ того какія-нибудь новыя, хотя сколько-нибудь значительныя. И затѣмъ, какъ бы ни размножались вспомогательныя ассоціаціи, опытъ свидѣтельствуетъ что онѣ не могутъ развиваться не употребляя рабочихъ на жалованьѣ, такъ что вопросъ о справедливой организаціи заработной платы имѣетъ мѣсто въ нихъ, какъ и въ обыкновенныхъ предпріятіяхъ. Я крѣпко спасаюсь, не во гнѣвъ будь сказано г. Лимузену, что рѣшеніе "соціальнаго вопроса" заключается не въ этомъ.

Лучше ли успѣлъ найти это рѣшеніе конгрессъ хозяевъ и рабочихъ, собиравшійся въ послѣднее время въ Ліонѣ по иниціативѣ и подъ покровительствомъ "католическихъ кружковъ"? не знаю, такъ какъ пренія этого конгресса не имѣли никакой гласности. Все что мы знаемъ о немъ дошло до насъ изъ нескромностей католическихъ газетъ, довольно впрочемъ неопредѣленныхъ. Достовѣрно только то что вотъ уже нѣсколько лѣтъ духовенство и клерикальныя знаменитости употребляютъ большія усилія чтобы привлечь къ себѣ рабочихъ, и что многіе даровитые члены конференціи -- первое мѣсто между ними занималъ одинъ офицеръ, г. де-Манъ, происходящій отъ философа-атеиста Гельвеція,-- посвятили себя этому дѣлу пропаганды. Съ другой стороны, духовенство и монахи основали многочисленныя заведенія для помѣщенія сбереженій. Но допуская что эти похвальныя усилія имѣютъ чисто безкорыстную цѣль, что рѣчь идетъ просто о нравственномъ и матеріальномъ улучшеніи быта рабочихъ, защитники этого движенія имѣютъ повидимому довольно смутныя экономическія идеи; они охотно говорятъ о "патронатѣ" который былъ бы организованъ въ пользу рабочихъ классовъ классами руководящими вообще и хозяевами въ особенности. Но что бы такое былъ этотъ патронатъ, какія были бы его условія -- вотъ о чемъ не говорятъ намъ, и вѣроятно не безъ причины. Впрочемъ, во Франціи по крайней мѣрѣ, вліяніе духовенства и клерикальной партіи на рабочіе классы будетъ всегда крайне ограничено; "католическіе кружки" могутъ навербовать нѣсколько тысячъ, можетъ-быть нѣсколько сотъ тысячъ рабочихъ, но масса, тенденціи коей республиканскія и соціалистскія, конечно ускользнетъ отъ нихъ, съ какою бы ревностью они ни производили свою пропаганду. Во всякомъ случаѣ, не имѣя положительныхъ документовъ о Ліонскомъ конгрессѣ, невозможно высказать рѣшительнаго мнѣнія объ этомъ движеніи или приписать ему серіозное значеніе.

II.

Вопросы затронутые въ собраніи Международнаго Института и на конгрессѣ не менѣе международномъ, занимающемся изученіемъ вопросовъ народнаго права,-- собраніе и конгрессъ происходили въ Женевѣ въ началѣ сентября, -- слишкомъ серіозны и слишкомъ сложны чтобъ ихъ касаться мимоходомъ. Они потребовали бы спеціальнаго труда, и самый этотъ трудъ будетъ имѣть серіозный интересъ только въ такомъ случаѣ если изслѣдованія которыя Международный Институтъ поставилъ на очередь подвинутся нѣсколько болѣе. Было бы, напримѣръ, желательно чтобъ онъ изслѣдовалъ тщательнѣе тѣ три Вашингтонскія правила на которіія сослались какъ на истинныя аксіомы международнаго права при улаженіи дѣла объ Алабамъ. Дѣйствительно ли это аксіомы непререкаемыя? Если понятно что на нейтральнаго возлагаютъ обязательство "не дозволять чтобы воюющій пользовался его портами или его водами какъ базисомъ морскихъ операцій", то мнѣ кажется что многое можно возразить противъ другаго обязательства возлагаемаго на него Вашингтонскими правилами: "препятствовать на всемъ пространствѣ своей юрисдикціи вооруженію и снаряженію корабля который, какъ онъ имѣетъ основаніе предполагать, назначенъ для крейсерства или для войны". Тѣмъ болѣе можно оспаривать это правило что оно примѣнено было къ дѣлу объ Алабамѣ вслѣдствіе простаго доставленія остова военнаго корабля. Правило это могло имѣть смыслъ въ то время когда военныя суда строились исключительно на государственыхъ верфяхъ; но теперь, когда постройка всѣхъ судовъ большихъ и малыхъ, назначенныхъ для войны или для торговля, находится главнымъ образомъ въ рукахъ частныхъ лицъ, развѣ правило это не устарѣло? Раціонально ли препятствовать судостроителю продавать военное судно воюющей сторонѣ, между тѣмъ какъ ружейнымъ и даже пушечнымъ заводчикамъ разрѣшается вывозъ этихъ орудій разрушенія? Если ссылаются на свободу торговли въ пользу оружейника или пушечнаго заводчика, то почему же не сослаться на нее и въ пользу судостроителя? Если я указываю на эту аномалію, то для того только чтобы доказать какъ сложна и обширна задача Института Международнаго Права. Дѣло его будетъ продолжительно, и я прибавлю что изслѣдованія и размышленія ученыхъ въ ихъ рабочемъ кабинетѣ будутъ болѣе содѣйствовать его движенію, чѣмъ рѣчи произнесенныя на конгрессѣ или даже пренія въ собраніяхъ Международнаго Института.

По крайней мѣрѣ на конгрессѣ Ассоціаціи для Споспѣшествованія Международному Праву и въ собраніи Международнаго Института рѣчь шла о положительной наукѣ. Напротивъ того, на конгрессѣ Друзей мира и свободы, собиравшемся почта одновременномъ Женевѣ, предметомъ обсужденія была чистая утопія: я говорю объ устройствѣ Европейскихъ Соединенныхъ Штатовъ въ виду установленія непрерывнаго мира. Впрочемъ ревнители этого конгресса составляютъ весьма малую котерію, которая, увы! рѣдѣетъ съ каждымъ годомъ.

Въ нынѣшнемъ году ихъ собралось не болѣе двадцати, и вѣроятно никто не замѣтилъ бы ихъ микроскопическаго конгресса безъ трескучаго письма, адресованнаго имъ однимъ изъ главныхъ глашатаевъ демократіи, г. Викторомъ Гюго, отклонившимъ сдѣланное ему приглашеніе. Я упоминаю объ этомъ письмѣ потому только что оно выражаетъ съ наивною гордостью и безсознательнымъ хвастовствомъ то мнѣніе нашихъ демократовъ-уравнителей что Франція создана изъ матеріала высшаго чѣмъ всѣ прочія націи и что ее нельзя коснуться не подвергая опасности человѣчество... "Со времени Парижскаго трактата, говоритъ г. Викторъ Гюго, началась безсонница міра. Міръ хорошо понимаетъ что дѣло идетъ о немъ. Міръ не можетъ допустить уменьшенія Франціи. Франція есть нѣчто въ родѣ собственности человѣчества, она принадлежитъ всѣмъ, какъ нѣкогда Римъ, какъ нѣкогда Аѳины... Когда рана нанесена Франціи, то вся цивилизація истекаетъ кровью. Уменьшить Францію значитъ затмить свѣтъ. Противъ Франціи совершено было преступленіе. Короли заставили Францію вынести все количество убійствъ возможное противъ одного народа. Это злодѣяніе королей они же и должны искупить, и отсюда произойдетъ война; необходимо чтобы народы исправили его, и отсюда возникнетъ братство. Таковъ двоякій видъ будущаго." Говоря иначе, на понятномъ языкѣ, необходимо чтобы демократическая Франція отмстила за пораженіе нанесенное Франціи императорской, и чтобъ она избавила всѣ прочіе народы отъ ига монархій, предварительно разбивъ послѣднія въ пухъ и прахъ. Тогда, но лишь тогда только, всеобщій миръ сдѣлается возможнымъ. Я долженъ сказать что "друзья мира и свободы" не вполнѣ раздѣляютъ мнѣніе бывшаго президента конгресса мира 1849 года о настоятельной необходимости этой войны возмездія и освобожденія. Отвѣтъ адресованный ими можно назвать относительно разумнымъ. Объявляя что по ихъ мнѣнію возвращеніе провинцій которыя война насильственно отторгла у Франціи, законно и неизбѣжно, они полагаютъ что существуютъ иныя средства возмездія, кромѣ завоеванія, и предлагаютъ себѣ вопросъ: "нельзя ли въ политическую практику націй ввести, съ вѣчными принципами нравственности и съ началами международнаго права, процедуру правосудія коею руководствуются люди въ цивилизованныхъ обществахъ?" Они присовокупляютъ что если Цари жъ необходимъ, то изъ этого не слѣдуетъ чтобы Берлинъ былъ не нуженъ, и простираютъ свою дерзость до того что предлагаютъ "учителю" такой вопросъ: "Осмѣлились ли бы мы, еслибы могли, стереть Германію съ карты Европы?" Очевидно, эти друзья мира гораздо болѣе заслуживаютъ свое названіе, чѣмъ "учитель" которому они отвѣчаютъ. Но не сильны и они. У меня предъ глазами ихъ "заявленіе принциповъ". Я вижу въ нихъ что всѣ народы равны, что они принадлежатъ сами себѣ, что они не могутъ законно ни подъ какимъ предлогомъ распоряжаться другимъ народомъ, чрезъ присоединеніе, завоеваніе или какимъ бы то ни было способомъ; я вижу въ нихъ что всякій трактатъ имѣющій цѣлію какую-либо войну, кромѣ оборонительной, не дѣйствителенъ, какъ противный общественному порядку и доброй нравственности. Все это, какъ говорилъ баснописецъ, "исходитъ изъ доброй натуры", но согласно ли это съ практикой? Кто приведетъ въ дѣйствіе эти законы и правила? Кто возьмется принудить къ соблюденію ихъ непокорныя правительства? Въ этомъ отношеніи "друзья мира и свободы" не даютъ никакихъ объясненій, какъ бы понимая что настоящая организація Европы отнюдь не поддается ихъ мечтамъ. Съ одной стороны, они оставляютъ твердую почву настоящихъ возможностей чтобы погрузиться въ туманъ будущаго. Съ другой стороны, подобно многимъ утопистамъ, когда рѣчь заходитъ о практикѣ войны, они не признаютъ успѣховъ цивилизаціи и возвращаются къ варварскимъ способамъ прошедшаго. Такимъ образомъ, это заявленіе принциповъ гласитъ еще что "всякій народъ подвергающійся нашествію имѣетъ право для отраженія онаго воспользоваться всѣми средствами своей территоріи и всѣми коллективными и индивидуальными силами своихъ жителей"; "право это, присовокупляютъ они, не подчинено въ примѣненіи своемъ никакому условію, ни внѣшняго знака, ни военной организаціи". Но къ чему же ведетъ право защиты употребляемое такимъ образомъ помимо всякой военной организаціи, и безъ всякаго знака отличающаго сражающагося отъ несражающагося? Оно ведетъ, какъ доказалъ опытъ, къ разбойничеству и убійству. А такъ какъ эта статья заявленія "друзей мира и свободы" есть въ дѣйствительности одна практическая, такъ какъ всѣ остальныя посвящены вопросамъ объ организаціи находящейся еще въ состояніи утопіи, то что же мы въ правѣ заключить изъ этого? То что "друзья мира и свободы" становятся волею-неволею пособниками самыхъ худшихъ враговъ мира, и тѣ изъ ихъ совѣтовъ которые одни можно употребить въ дѣло, имѣли бы, еслибъ ихъ послушали, единственнымъ и неизбѣжнымъ результатомъ возвратить насъ, подъ предлогомъ прогресса, ко временамъ варварскаго веденія войны.

На конгрессѣ въ Брюсселѣ соціалистами обсуждался вопросъ о переустройствѣ общества на основаніяхъ "коллективизма" или "анархизма". Брюссельскій конгрессъ созванъ былъ Интернаціоналкой, или лучше сказать тѣмъ что остается отъ этой пресловутой ассоціаціи, такъ какъ очевидно она пришла въ крайнее разстройство. Она даже не печатаетъ болѣе своихъ отчетовъ, что уже служитъ дурнымъ знакомъ, а изъ доклада секретаря федеральнаго бюро ассоціаціи оказывается что въ теченіе цѣлаго года бюро не получило ни одного письма и не написало ни одного, что естественно приводитъ и нулю статью почтовыхъ расходовъ. Между тѣмъ какъ на прежнихъ конгрессахъ было по крайней мѣрѣ 50 или 60 делегатовъ различныхъ группъ, на этотъ разъ ихъ насчитали не болѣе 14ти. Ихъ было по одному изъ Германіи, Англіи, Испаніи и Швейцаріи. Собраніе происходило въ "шинкѣ", и мимоходомъ сказать, на каминѣ красовался бюстъ короля Леопольда, который даже не потрудились завѣсить, какъ въ Италіи или въ Испаніи завѣшиваютъ бюсты Мадонны когда собираются дѣлать что-либо непозволительное. Очередныя занятія конгресса заключались въ слѣдующихъ пунктахъ: 1) Пріемъ делегатовъ и повѣрка ихъ полномочій. 2) Кѣмъ и какимъ образомъ должны быть отправляемы общественныя услуги въ новой соціальной организаціи? 3) Каково должно быть политическое дѣйствіе рабочихъ классовъ? 4) Не желательно ли было бы чтобы конгрессъ адресовалъ манифестъ рабочимъ и всѣмъ ассоціаціямъ рабочихъ для объясненія свойства столкновеній возникавшихъ въ нѣдрахъ общества, и для опредѣленія существеннаго основанія на которомъ зиждется это общество? 5) Не было ли бы умѣстно избрать одинъ языкъ для сообщеній между федераціями? 6) Административные вопросы, назначеніе федеральнаго бюро на будущій годъ и мѣсто собранія будущаго конгресса.

Я привожу, впрочемъ, эту программу только для памяти, потому что она была выполнена очень плохо, и какъ слѣдовало ожидать, члены собранія, несмотря на всю ихъ малочисленность, не могли придти къ соглашенію ни по одной изъ статей. Такимъ образомъ проектъ манифеста, редижированный швейцарскимъ делегатомъ и поддерживаемый делегатомъ французскимъ,-- проектъ заключавшій въ себѣ панегирикъ Парижской коммунѣ,-- былъ устраненъ вслѣдствіе критики онаго членами нѣмецкими и бельгійскими. Относительно однообразія языка соглашенія также не послѣдовало. Нѣмцы требовали нѣмецкаго языка, а французы, конечно, говорили въ пользу французскаго; дѣло окончилось выраженіемъ желанія, впрочемъ довольно благоразумнаго, рекомендующаго интернаціоналистамъ заняться изученіемъ иностранныхъ языковъ. Что касается будущаго конгресса,-- относительно этого пункта могло послѣдовать соглашеніе, такъ какъ онъ не заключалъ въ себѣ никакого вопроса о принципѣ,-- рѣшено было что онъ соберется въ швейцарской Юрѣ, и что федерація Юры будетъ исполнять обязанности федеральнаго бюро въ промежутокъ между двумя конгрессами. Пренія представляли нѣкоторый интересъ только по вопросу объ организаціи общественныхъ услугъ и о политическомъ дѣйствіи рабочихъ классовъ. Предъ преніями различные делегаты представили доклады о положеніи Интернаціоналки въ ихъ странахъ. Эти доклады, несмотря на всевозможныя смягченія, свидѣтельствуютъ что пресловутая ассоціація находится въ полномъ разложеніи. Можетъ-быть въ Бельгіи она успѣла еще удержаться крѣпче, если вѣрить бельгійскому делегату, молодому ткачу изъ Вервье, куда переведенъ былъ федеральный совѣтъ, на томъ основаніи что этотъ городъ заключаетъ въ себѣ болѣе революціонныхъ и соціалистскихъ элементовъ чѣмъ Брюссель. Вервье дѣйствительно сдѣлался однимъ изъ главныхъ промышленныхъ центровъ Бельгіи и рабочій классъ тамъ энергичнѣе и подвижнѣе чѣмъ гдѣ-либо. Тамъ уже довольно давно издается газетка самаго краснаго оттѣнка, подъ страннымъ заглавіемъ Le Mirabeau. Докладчикъ сознался однако что стачка затѣянная тамъ Интернаціоналкой потерпѣла неудачу. Пріобрѣтено было нѣсколько успѣховъ въ Гентѣ и въ Антверпенѣ, но найдено было нужнымъ воздержаться отъ публичной пропаганды путемъ митинговъ. Вотъ и все, а это не много.

Въ Швейцаріи положеніе еще менѣе удовлетворительно, и швейцарскій делегатъ, г. Швицгебель, представилъ тому причины оригинальнымъ образомъ. Швейцарія, сказалъ онъ, одна изъ странъ подающихъ наименѣе надежды съ точки зрѣнія соціалистской агитаціи. Зависитъ это отъ того что тамъ все еще существуетъ мелкая промышленность. Рабочіе большею частію занимаются у себя дома съ помощью двухъ-трехъ товарищей; они мелкіе буржуа. До тѣхъ поръ пока, крупная промышленность не замѣнитъ мелкихъ мастерскихъ большими мануфактурами, антагонизма интересовъ между рабочими и хозяиномъ не обнаружится настолько рѣзко чтобы возбудить войну между ними и нѣтъ надежды чтобы рабочіе пристали къ дѣлу соціальной революціи. Этотъ простодушный разказъ, конечно, не смутилъ никого въ собраніи, и нельзя не сознаться что онъ заключаетъ въ себѣ долю истины, въ томъ смыслѣ что крупная промышленность благопріятствуетъ развитію соціализма. Но значитъ ли это что слѣдуетъ держаться мелкой промышленности? Разумѣется, нѣтъ. Да еслибъ и пожелали этого, то такое желаніе было бы неисполнимо, потому что увеличеніе промышленности зависитъ, съ одной стороны, отъ усовершенствованія промышленныхъ орудій, а съ другой -- отъ расширенія торговыхъ рынковъ,-- два прогресса которые остановить и невозможно, и не желательно. Итакъ, приходится ожидагь осуществленія надеждъ г. Швицгебеля. Но отсюда не слѣдуетъ чтобы было запрещено противодѣйствовать соціализму, усиливаясь поставить отношенія предпринимателя и рабочаго въ условія все болѣе и болѣе правильныя. Англійскій делегатъ,-- мимоходомъ замѣтить, Нѣмецъ, г. Эккаріусъ, котораго я уже встрѣчалъ на Лозаннскомъ конгрессѣ въ 1867 году -- особенно занималъ собраніе стачками земледѣльческихъ рабочихъ и выразилъ надежду что правительство отберетъ у крупныхъ собственниковъ ихъ владѣнія для передачи оныхъ въ руки рабочихъ ассоціацій. Онъ объявилъ еще что англійскіе рабочіе требуютъ всеобщей подачи голосовъ, дабы имѣть возможность отправить въ парламентъ большинство рабочихъ, которое составляло бы законы въ пользу рабочихъ, какъ ихъ составляютъ представители аристократіи и буржуазіи въ пользу дворянъ и бурима. Но позволительно спросить, дѣйствительно ли г. Эккаріусъ подучилъ свои полномочія отъ англійскихъ рабочихъ? Не безызвѣстно что Trade unions отказались поддерживать Иинтернаціоналку и что послѣдняя не могла пустить корней въ Англіи. Итакъ слова г. Эккаріуса представляютъ только личное мнѣніе, да и то мнѣніе Нѣмца. Другой Нѣмецъ, г. Бромъ, изъ Берлина, говорилъ отъ имени Германіи, не получивъ повидимому отъ нея ни какихъ полномочій, также какъ и г. Эккаріусъ отъ Англіи. Онъ не высокаго понятія о Германіи, какою ее сдѣлалъ князь Бисмаркъ. Она де гнилое дерево и ни къ чему не послужигъ расширять ея больныя вѣтви, лучше все дерево повалить на землю. Безъ сомнѣнія, мы еще далеки отъ этого блаженнаго дня. Несмотря на преслѣдованія какимъ подвергается соціализмъ -- распущеніе его ассоціацій, заключеніе въ тюрьму его глашатаевъ и пр.,-- онъ пріобрѣлъ де въ эти послѣдніе годы несомнѣнный успѣхъ. На послѣднихъ выборахъ оказалось де 400.000 голосовъ въ пользу соціалистскихъ кандидатовъ. Если бъ избирательный возрастъ былъ пониженъ до 21 года, то ихъ набрался бы милліонъ. Партія издаетъ множество газетъ. У одной, изъ нихъ, Democrat Socialist, болѣе 20 000подпищиковъ. Между рабочими торжествуютъ доктрины Ласаля. Существенные пункты этихъ доктринъ слѣдующіе: 1) организація рабочихъ для борьбы; 2) организація всеобщей подачи голосовъ такимъ образомъ чтобы надѣлить рабочихъ политическою силой. Разъ когда они пріобрѣтутъ эту силу, они объявятъ земли, фабрики и рабочіе инструменты коллективною собственностью. Въ окончательномъ результатѣ это чистѣйшій коммунизмъ, болѣе или менѣе прикрытый новѣйшимъ названіемъ коллективизма. Надо замѣтить, однако, что на всѣхъ конгрессахъ Интернаціоналки Нѣмцы выказались въ этомъ отношеніи радикальнѣе Англичанъ, Французовъ и Швейцарцевъ.

Французскій делегатъ, съ своей стороны, сказалъ немного, да и сказать ему было почти нечего, ибо пораженіе коммуны надолго разстроило нашу революціонно-соціалистскую партію. Онъ утверждалъ однако что во Франціи нынѣ болѣе тайныхъ отдѣленій Интернаціоналки чѣмъ прежде было публичныхъ, но я ему не вѣрю ни въ одномъ словѣ.

По увѣренію испанскаго делегата, Интернаціоналка значительно развивается въ его злополучной странѣ, несмотря на неудачу коммуналистскаго и соціалистскаго движенія. Тамъ не менѣе 193 федерацій дѣйствующихъ, заключающихъ въ себѣ 348 отдѣловъ и 129 федерацій формирующихся заключающихъ въ себѣ 283 отдѣла. Все это, несмотря де на преслѣдовала какимъ подвергается соціализмъ: 500 интернаціоналистовъ сидятъ въ настоящую минуту въ тюрьмѣ и болѣе милліона принуждены были эмигрировать. Но признаюсь что эта испанская статистика мнѣ кажется болѣе чѣмъ сомнительною, и во всякомъ случаѣ я желалъ бы знать что заключаютъ въ себѣ кассы этихъ многочисленныхъ отдѣловъ и федерацій полуострова.

Что касается италіянскаго делегата, то онъ и не принимался за статистику; онъ присовокупилъ даже что италіянская Интернаціоналка вѣроятно избавитъ себя отъ присылки представителя на будущій конгрессъ. Почему? А потому что публичныя собранія противны де италіянскому генію. Италіянскій геній предпочитаетъ тайныя общества, сказать попросту, заговоры. Вслѣдствіе этого Интернаціоналка будетъ де дѣйствовать въ Италіи какъ обширный и безпощадный заговоръ противъ общества капиталистовъ, клерикаловъ и буржуа. "Сначала, читаемъ въ письмѣ сообщенномъ конгрессу отъ имени Италіянской федераціи, Интернаціоналка внушала недовѣріе Италіянцамъ не по причинѣ своей программы, но вслѣдствіе своей общественной организаціи. То была нелѣпая система обширнаго заговора организованнаго публично. Интриганы-буржуа могли вмѣшиваться въ нее; правительство могло производить свой надзоръ и наносить удары въ удобную минуту." Требуется тайная организація, и теперь существуетъ де обширный заговоръ соціалистскій и революціонный проникающій въ самые глубокіе слои италіянскаго пролетаріата. Благопріятнымъ результатомъ, утверждаетъ письмо, тайная организація большею частію обязана италіянскому правительству, которое преслѣдовало де Интернаціоналку и которое недавно еще упразднило все что оставалось отъ ея публичной организаціи. Программа, однако, осталась та же самая. Она была принята на первомъ конгрессѣ въ Римини, и письмо резюмируетъ ее слѣдующемъ образомъ: "Мы составляемъ нынѣ заговоръ въ Италіи для полнаго истребленія государства и всѣхъ его тлетворныхъ учрежденій, для уничтоженія всякаго авторитета, въ какой бы то формѣ ни было, для захвата возставшими массами всѣхъ орудій труда, машинъ и суровья, со включеніемъ земли и всего богатства.... Дѣйствія эти, которыя мы предлагаемъ не постановлять, но выполнять съ предусмотрительною быстротой, не провозглашать, а энергически примѣнить къ дѣлу, резюмируются двумя словами: анархія и коллективизмъ. Письмо заключается такъ: "Эпоха конгрессовъ для насъ окончательно закрыта, и полномочіе обращаться къ вамъ съ нашимъ словомъ, какъ мы дѣлаемъ теперь, едва ли можетъ возобновиться при другомъ подобномъ случаѣ". Этотъ обширный соціалистскій и революціонный заговоръ, конечно, далеко не такъ подвинулся впередъ какъ утверждаетъ письмо: это сѣть, въ которой связано лишь нѣсколько петель, но намъ извѣстенъ теперь образъ дѣйствій италіянскихъ интернаціоналистовъ, и свѣдѣніе это, столь простодушно высказанное, можетъ быть небезполезно.

За этими сообщеніями и докладами послѣдовали пренія, сначала "объ организаціи общественныхъ услугъ въ будущемъ обществѣ". Говоря "пренія", я ошибаюсь. Правда, они были возвѣщены, но едва затронуты; ихъ отложили до будущаго года, по выслушаніи чтенія длиннаго мемуара самаго умнаго и самаго образованнаго изъ бельгійскихъ коллективистовъ, г. Сезара де-Пепа. Мемуаръ этотъ заключаетъ въ себѣ изложеніе коллективистской системы, какъ ее понимаетъ Брюссельское отдѣленіе и даже большинство бельгійскихъ отдѣленій. Система эта отличается отъ системы анархистовъ тѣмъ что она сохраняетъ національность и государство. Она даже увеличиваетъ до чрезвычайности кругъ дѣйствій государства, вѣрная въ этомъ отношеніи прежней коммунистической доктринѣ, отъ которой она происходитъ. Не мало, конечно, вещей и упраздняются брюссельскимъ націоналистомъ; упраздняются богослуженіе, армія, такъ какъ "соціальная революція должна положить конецъ войнѣ"; общественная благотворительность, такъ какъ нищета не должна болѣе существовать; тюрьмы, такъ какъ равномѣрное образованіе и общее благосостояніе должно все болѣе и болѣе сокращать число дурныхъ людей, и эта послѣдніе должны поступать въ завѣдываніе врачебныхъ учрежденій, имѣющихъ назначеніемъ излѣчивать ихъ, удаляя ихъ изъ той среды въ которой ихъ патологическое состояніе могло бы ихъ сдѣлать опасными; наконецъ, упраздняются кредитныя учрежденія, банки и ломбарды, такъ какъ кредитъ сдѣлается безмезднымъ, опираясь на учрежденіямъ мѣны, по образцу пресловутаго народнаго банка покойнаго Прудона. Но если коллективизмъ лишаетъ такимъ образомъ государство нѣкоторыхъ изъ его принадлежностей,-- и замѣтимъ мимоходомъ, на Снованіи чистой гипотезы, предполагая отмѣну войны, нищеты, преступленія и проч.,-- то онъ предоставляетъ ему множество Другихъ. Вопервыхъ, онъ предоставляетъ ему заботу о безопасности (по правдѣ сказать, дѣло совершенно излишнее, такъ какъ преступленіе исчезнетъ изъ возобновленнаго общества), битье монеты, контроль надъ мѣрами и вѣсами, охраненіе гражданскихъ актовъ, статистику населенія, обученіе, гигіену, общественное здравіе и публичныя работы. Затѣмъ онъ присовокупляетъ къ этому -- и эта прибавка не лишена важности, какъ увидимъ ниже,-- постройку, содержаніе и наемъ домовъ общинами, общинные базары для продажи и мѣны продуктовъ, администрацію поземельной и промышленной собственности, такъ какъ земли и машины перестаютъ быть частнымъ владѣніемъ и становятся коллективною собственностью коммуны или федераціи коммунъ, составляющихъ государство... Но коммуна или государство не будутъ эксплуатировать сами поземельныя владѣнія или промышленныя мастерскія ими отчужденныя, они поручатъ ихъ эксплуатаціи рабочихъ ассоціацій, на условіяхъ еще имѣющихъ быть опредѣленными. Коллективисты въ родѣ г. де-Пепа отвергаютъ всякое сходство между собою и коммунистами, но я спрашиваю васъ: если допустить что община или государство захватятъ такимъ образомъ земледѣліе, промышленность, торговлю, пути сообщенія, что же остается для свободной дѣятельности отдѣльныхъ лицъ? Это напоминаетъ мнѣ какъ понималъ Робеспьеръ свободу хлѣбной торговли. "Необходимо, говорилъ онъ въ Конвентѣ, обезпечить всѣмъ членамъ общества пользованіе долею земныхъ плодовъ необходимою для ихъ существованія, а собственникамъ и земледѣльцамъ цѣну ихъ промышленности, остальное же предоставить свободной торговлѣ." Надо сознаться что не совсѣмъ легко дать себѣ отчетъ что было бы это "остальное". Также представляется вопросъ, что бы могло въ коллективистскомъ обществѣ составлять сферу частной дѣятельности послѣ того какъ отъ нея были бы устранены всѣ выше исчисленныя услуги? Вотъ почему, что бы ни говорили коллективисты, они ни болѣе, ни менѣе какъ коммунисты. Сущность та же, если форма и различна. Что касается анархистовъ, заимствовавшихъ свое наименованіе у Прудона, то они не прочли никакого мемуара на конгрессѣ и система ихъ остается неопредѣленною. Они желаютъ уничтожить національность и государства, положимъ такъ, но они поддерживаютъ общину и федерацію общинъ, какъ будто не понимая что это значитъ въ окончательномъ результатѣ переустройство государства. Но, говоря вообще, системы для нихъ не имѣютъ важности: онѣ тамъ въ видѣ вывѣсокъ для привлеченія простодушной толпы. Желаютъ эти шумные агитаторы, -- исключая можетъ небольшаго числа искреннихъ фанатиковъ, -- только низвергнуть все существующее или просто даже "потолковать о низверженіи", затѣмъ въ случаѣ катастрофы занять мѣсто тѣхъ кого оттолкнула революція, поставить новый соціальный слой на мѣсто прежняго "правящаго класса". Но такъ какъ новый соціальный слой, къ которому принадлежатъ эти агитаторы, умомъ и свѣдѣніями всякаго рода ниже наименѣе образованнаго изъ нашихъ правящихъ классовъ, то чѣмъ же будетъ эта замѣна, если не шагомъ назадъ, возвращеніемъ къ варварству? Замѣтимъ что еслибъ они и желали, то не могли бы сдѣлать ничего инаго, ибо невозможно упразднить собственность, какъ невозможно упразднить правительства. Это также противно природѣ вещей, какъ и упраздненіе вѣтра или дождя. За то путемъ революціи можно захватить чужую собственность и власть, а этимъ всегда и разрѣшаются подъ конецъ на дѣлѣ революціонныя и соціалистскія системы.

О второмъ вопросѣ: политическое дѣйствіе рабочихъ классовъ, препирались много, но также не могли придти къ соглашенію. Нѣмцы, также какъ Американцы и Англичане, сторонники вмѣшательства рабочихъ въ политическую борьбу. Необходимо требовать, говорятъ они, всеобщей подачи голосовъ и пользоваться ею для пріобрѣтенія господства, которое какъ въ политикѣ, такъ и на войнѣ достается подъ конецъ густымъ баталіонамъ. Мы уже имѣемъ, сказалъ германскій делегатъ, десятерыхъ соціалистовъ въ рейхстагѣ; если мы будемъ все дѣятельнѣе и дѣятельнѣе принимать участіе въ выборахъ, то черезъ десять лѣтъ у насъ ихъ наберется сотня и подъ конецъ за нами останется большинство. Бельгійцы, Швейцарцы и Испанцы не раздѣляли этого мнѣнія. Они не вѣрятъ чтобы соціальное преобразованіе о которомъ они мечтаютъ могло быть достигнуто способомъ конституціоннымъ и парламентскимъ, и говоря откровенно, я полагаю что они правы. Предположимъ напримѣръ что во Франціи всеобщая подача голосовъ доставитъ намъ большинство коллективистовъ и анархистовъ, ужели можно "повѣрить что угрожаемые ими интересы предоставятъ такому большинству свободу дѣйствія? Ужели можно повѣрить чтобы поземельные собственники и промышленники благодушно допустили обобрать себя въ пользу коммуны и рабочихъ ассоціацій? Навѣрное нѣтъ; всѣ интересы угрожаемые коллективизмомъ и соціализмомъ соединятся, и не трудно будетъ найти доброжелательнаго генерала чтобы разогнать представительство коллективизма и соціализма. Вмѣшательство соціализма въ выборы не можетъ имѣть иныхъ результатовъ кромѣ учрежденія, сохраненія или усиленія диктатуры. И это совершенно понятно. Предположимъ, напримѣръ, что общество зависитъ отъ произвола коллективистовъ и анархистовъ, только что засѣдавшихъ въ Брюсселѣ; предположимъ что оно принуждено подчиниться ихъ экспериментамъ in anima vili. Не испытаетъ ли оно бѣдствія подобно тому которое нанесло бы ему нашествіе Туркменовъ? Не увидитъ ли оно что капиталы скроются, промышленность остановится, и населенія, лишенныя своихъ средствъ существованія, подвергнутся страданіямъ болѣе жестокимъ чѣмъ тѣ которыя бы нанесло имъ нашествіе самыхъ свирѣпыхъ племенъ? Очень можетъ быть что бѣдствіе было бы временное, что коллективисты и даже анархисты, сдѣлавшись въ свою очередь собственниками, сумѣли бы возстановить соціальный порядокъ, какъ поступили революціонеры сдѣлавшіеся собственниками, благодаря конфискаціи національныхъ имуществъ и ассоціаціямъ; во бѣдствіе причиненное нашествіемъ Туркменовъ было бы также временное: разграбивъ цивилизованный міръ, они позаботились бы о сохраненіи плода своихъ грабежей и о защитѣ его противъ новыхъ грабителей. Тогда, какъ бывало не разъ, цивилизація вступила бы снова въ свои права; но до тѣхъ поръ не имѣетъ ли она нѣкотораго основанія защищаться противъ внѣшнихъ и внутреннихъ Туркменовъ? Я далекъ отъ мысли вызывать какія-нибудь запретительныя мѣры противъ теоретизирующаго соціализма и его проявленій. Нѣтъ! всегда полезно заявлять во всеуслышаніе и гласно обсуждать всевозможная доктрины. Общество, каково оно теперь, конечно далеко отъ совершенства, и по всему вѣроятію общества будущаго будутъ также отличаться отъ нашего, какъ наше отличается отъ первобытныхъ обществъ. Существуетъ, долженъ существовать прогрессъ соціальный и политическій, какъ существуетъ прогрессъ промышленный, и точно также какъ нельзя было бы изобрѣсти локомотива, не предоставляя свободы изобрѣтателямъ придумывать самыя странныя и непрактичныя вещи, невозможно владѣть учрежденіями превосходящими учрежденія нынѣшнія, если не предоставить полной свободы всѣмъ теоретическимъ комбинаціямъ, политическимъ и соціальнымъ, какъ бы онѣ нелѣпы ни были. Пусть говорятъ коллективисты и анархисты -- существованіе ихъ есть одно изъ условій политическаго и соціальнаго прогресса, какъ существованіе алхимиковъ и изобрѣтателей вѣчнаго движенія было условіемъ прогресса химіи и механики. Пусть ихъ говорятъ сколько хотятъ; но когда они задумаютъ перейти отъ слова къ дѣйствію и къ проповѣданію революціи, мы обязаны сказать имъ: ни шагу далѣе!

Г. ДЕ-МОЛИНАРИ.

"Русскій Вѣстникъ", No 11, 1874

Оставить комментарий Молинари Густав (перевод: Без указанию переводчика) (yes@lib.ru) Год: 1874 Обновлено: 25/01/2022. 66k. Статистика. Статья: Переводы, Публицистика, Политэкономия Сочинения	Ваша оценка:
Аннотация: Текст издания: журнал "Русскій Вѣстникъ", No 11, 1874.

Молинари Густав Экономическая корреспонденция

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КОРРЕСПОНДЕНЦІЯ

I.

II.

Молинари Густав
Экономическая корреспонденция