Наполеон
Черты для будущего изображения Наполеона

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Черты для будущаго изображенія Наполеона.

   Наполеонъ, отрекшисъ отъ престола, оставилъ политическое поприще и теперь принадлежитъ Исторіи. Немезида, сія богиня со строжайшею точностію взвѣшивающая правду и неправду, будетъ подавать краски; совершенное, безпристрастное изображеніе должно быть предоставлено только временамъ отдаленнымъ. Я десять лѣтъ жилъ въ Парижѣ; въ человѣкѣ, которой скоро по моемъ прибытіи велѣлъ провозгласить себя пожизненнымъ Консуломъ, я сначала видѣлъ то, что видѣлъ въ немъ каждый благомыслящій, то есть хитраго и смѣлаго правителя великихъ произшествій въ обширномъ государствѣ. Онъ жилъ какъ гражданинъ, въ прямомъ значеніи сего слова. Іеозефина единственно старалась отличиться любезностію своею и остротою ума предъ всѣми ее окружавшими. Ее и мужа ея видѣли во всѣхъ лучшихъ домахъ, и я смѣю сказать, что ея только присутствіе служило тамъ въ возвышенію удовольствій. Посредствомъ непримѣтно усиливающихся притязаній самолюбія, посредствомъ невидимо распространявшагося круга требованій, она, а съ нею вмѣстѣ и Наполеонъ достигли до той степени церемоніальныхъ обрядовъ, которую они напослѣдокъ себѣ присвоили, ибо сначала народъ былъ бы сильно ими потревоженъ. Приключеніе, въ Никезской улицѣ случившееся (отъ извѣстной пороховой машины), расположено было самимъ Наполеономъ, и сею хитростію успѣлъ онъ вдругъ достигнутъ многихъ цѣлей, изъ которыхъ я только важнѣйшія здѣсь предлагаю. За нѣсколько мѣсяцовъ передъ тѣмъ онъ творилъ о надобности распространитъ Карусельную площадь и на этотъ конецъ сломать многія зданія и уничтожитъ нѣкоторыя улицы. Ему представили, что покупка домовъ, приносящихъ хозяевамъ своимъ большіе доходы отъ найма, будетъ для казны весьма значительна. Наполеонъ отвѣчалъ, что онъ ненамѣренъ удовлетворять хозяевъ выдачею суммъ по цѣнѣ получаемыхъ ими доходовъ, но прикажетъ сдѣлать оцѣнку старымъ и клонящимися къ паденію домамъ, и сообразно оной вознаградить хозяевъ. Его увѣряли, что онъ возбудилъ бы противу себя во всѣхъ неудовольствіе, и что въ свободной республикъ того сдѣлать не дозволятъ. Онъ притворился, будто перемѣнилъ свое намѣреніе, а между тѣмъ тайно придумалъ способы къ произведенію въ дѣйство онаго несправедливаго замысла. Второе важнѣйшее его предпріятіе клонилось къ тому, чтобы имѣть благовидную причину къ погубленію многихъ фамилій, о которыхъ зналъ онъ, что они видятъ его насквозь и что могутъ воспрепятствовать его затѣямъ. При созрѣніи адскаго плана, догадался онъ, что происшествіе сего рода подастъ прекрасные случаи въ заключеніямъ въ темницы, къ отнятіямъ имуществъ и въ ссылкамъ. Третья побудительная къ тому причина состояла въ чаяніи разсердитъ народъ на Англичанъ, какъ на мнимыхъ виновниковъ столь постыднаго дѣла. Четвертая, и конечно не маловажнѣйшая другихъ, причина была -- посредствомъ столь чудеснаго избавленія отъ неизбѣжной опасности явить себя любимцемъ Небесъ и счастія, драгоцѣннымъ и святымъ орудіемъ, избраннымъ для блага Франціи. Такимъ образомъ мало по малу созрѣвалъ мерзостный планъ сего злодѣйства. Тайнымъ исполнителямъ поручено было приготовитъ телѣгу съ порохомъ и поставитъ ее на мѣстѣ. Никезская улица, находящаяся не въ дальнемъ разстояніи отъ дворца Тюйльерійскаго, ведетъ къ Оперному дому; Консулова карета съ чрезвычайною скоростію подъ управленіемъ проворнаго кучера, которому безпрестанно напоминали о его должности, проѣхала улицу, и опрокинула адскую машину. Карета едва лишь успѣла повернутъ за уголъ, какъ вдругъ машина разразилась и причинила опустошеніе, о которомъ здѣсь нѣтъ надобности распространяться, потому что оно всѣмъ извѣстно. Первый Консулъ вошелъ въ ложу съ потупленными глазами и не говоря ни одного слова. Лице его блѣдностію уподоблялось бездушному трупу, губы его и руки оставались стиснутыми, какъ будто силою судорожнаго движенія. Въ такомъ положеніи провелъ онъ все время театральнаго представленія. Вопрошаю всѣхъ безпристрастныхъ, такое ли положеніе прилично мужу, благостію Небесъ избавленному отъ предстоявшей ужаснѣйшей опасности? Ето было послѣднее безполезное усиліе внутренняго гласа наказующей и увѣщавающей совѣсти, и онъ боролся съ своимъ судіею. Адскія силы, побудившія къ сему злодѣянію, предали его на нѣкоторое время въ руки мстящимъ Евменидамъ. Однакожъ ето непринесло ему никакой пользы. Вставая съ мѣста, онъ сказалъ окружавшимъ его секретарямъ и совѣтникамъ: "ету проклятую улицу велю я разрушитъ до основанія!" Потомъ опятъ погрузился въ прежнее свое молчаніе -- и на другой же день поутру приступилъ къ дѣлу. Рѣшено сломать домы, потому что адская машина сдѣлала начало разрушенія. Жители улицы, даже всѣ Парижане были изумлены страшнымъ происшествіемъ, и уже нельзя было не исполнить его воли. Предложены малыя вознагражденія, и хозяева домовъ въ Никезской улицѣ радовались случаю за столь малую цѣну показать на самомъ дѣлѣ, что они не имѣли участія въ исполненіи адскаго намѣренія Англичанъ, Бурбонистовъ, или даже и Якобинцовъ. Къ самой улицѣ Никезской примыкали зданія, оскорблявшія нѣжной вкусъ перваго Консула; ихъ тотчасъ долой, и черезъ два мѣсяца на счетъ разоренныхъ хозяевъ устроенъ прекрасной и обширной четыреугольникъ, а спустя нѣсколько лѣтъ по начертаніи плана о перестройкѣ Луврскаго дворца, которому положено было датъ квадратную фигуру, исчезли еще двѣ другія улицы съ огромными домами, знатнымъ государственнымъ чиновникамъ принадлежавшими. Не смотря однакожъ на то, о чемъ упомянуто выше, первому Консулу удалось захватить въ свои руки многихъ людей, которые казались ему опасными. Въ одинъ вечеръ пятъ cотъ человѣкъ взято полиціею!... Такая быстрота въ дѣйствіяхъ показалась бы весьма удивительною, еслибы не было извѣстно, что повелѣніе о наказаніи виновныхъ еще по утру отданы были исполнителямъ. На другой день число взятыхъ подъ стражу простиралось до тысячи пяти сотъ человѣкъ, но судъ надъ ними отложенъ былъ на долгое время, для того чтобы праведный гнѣвъ при скоропоспѣшномъ отправленіи судебныхъ обрядовъ не былъ виною неправеднаго приговора. Обвиняемымъ предоставлено столъ долгое время къ оправданію, что для многихъ темницы наконецъ сдѣлались могилами. Очень малое число изъ сихъ несчастныхъ получило свободу. Кромѣ другихъ выгодъ, ему удалось явитъ себя публикѣ въ видъ существа чудеснаго, свыше покровительствуемаго, и Никезская улица открыла ему дорогу къ пожизненному Консульству. Благородною причиною своего возвышенія выставлялъ онъ обстоятельство, что сей новый знакъ привязанности къ нему Французовъ отниметъ всю бодрость у его сопротивниковъ и у непріятелей Франція, которые вздумали бы посягнутъ вновь на подобное беззаконіе. Несмотря на то, сей же самой поступокъ многимъ людямъ открылъ глаза и нанесъ первую болѣзненную язву сердцу народа, которой до того времени могъ любить его, хотя и зналъ о многихъ невыгодныхъ обстоятельствахъ его жизни. Народъ могъ любитъ въ особѣ Наполеона, освященной властію верховнаго сана, свое драгоцѣнное ожиданіе тишины, благосостоянія, возстановленія порядка. Первой Консулъ до тѣхъ поръ еще необнаруживалъ прихотливаго своего произвола; казалось, будто бы все сдѣлалось само собою. Но пожизненный Консулъ выставилъ свою самопроизвольность чрезъ присвоеніе себѣ одному высочайшей власти за всю жизнь при двухъ другихъ Консулахъ. Французы, еще не совсѣмъ потерявшіе разсудительность и силу душевную, говорили: "На что пожизненный Консулъ и притомъ одинъ? Продолжай онъ употреблять время свое на устроеніе общественнаго блага? и мы ни о чемъ такъ усердно проситъ его не стали бы, какъ о томъ, чтобы онъ долѣе управлялъ кормиломъ республики!" Это былъ почти всеобщій голосъ, которой то цѣлой Франціи раздавался. Но тщетно! Зная расположеніе умовъ, хитрецъ такъ умѣлъ выгоды знатнѣйшихъ особъ соединить со своими выгодами, такъ умѣлъ занимать народъ праздниками, пустыми вымыслами, или даже и работами, что голосъ праведнаго опасенія непроизводилъ никакихъ дѣйствій. Возстановленіе богослужебныхъ обрядовъ, которые и безъ его заботливости сами собою возобновлялисъ, что дало поводъ къ фиглярскимъ штукамъ, и многіе были дѣйствительно ими обморочены. Пушечные выстрѣлы, колокольный звонъ, торжественное пѣніе. Те Deurn въ Богородичной церкви, къ которому онъ съ фамиліею своею явился окружаемый блескомъ часъ отъ часу болѣе возрастающей пышности, на послѣдокъ иллюминація -- вотъ что произвело желаемое имъ дѣйствіе. Умиленіе Парижскихъ жителей было причиною тому, что даже и самые прозорливые люди были обмануты -- и этотъ день примирилъ его со многими. Никому и въ голову не приходила догадка о противурѣчія между симъ великолѣпнымъ освѣщеніемъ ночи 14 Іюля 1801 года и предшествовавшемъ ей революціоннымъ торжествомъ взятія Бастильской крѣпости; никто не позаботился замѣтить, что въ этотъ же вечеръ роскошнѣйшимъ образомъ украшены и освѣщены были позорные столпы, воздвигнутые на томъ самомъ мѣстѣ, на которомъ Лудовикъ, Антуанетта и Елисавета окончили жизнь свою мученическою смертію. За 14 днемъ Іюля, съ 1801 года болѣе уже никогда непразднованнымъ, слѣдовало революціонное торжество пяти дней придаточныхъ (Jours complémentaires) и первое число Зандемьера! Дабы морочитъ торговыхъ людей остроумно выдумана комедія выставливанія разныхъ произведеній народной промышленности; та же самая ярмарка служила нѣсколько времени для занятія собесѣдниковъ гуляющихъ въ Луврскихъ портикахъ и для наполненія журналовъ. Праздникъ 18 Брюмера, по случаю торжественнаго воспоминанія новой конституціи, данной Наполеономъ при внезапномъ появленіи его во дворцѣ Сенъ-Клудскомъ, превзошелъ великолѣпіемъ своимъ всѣ прежде бывшія, изъ числа которыхъ забылъ я упомянуть водометное зрѣлище Версальское. За сими и другими меньшаго класса праздниками слѣдовало возстановленіе религіи 18-го дня Жерминаля, сопровожденное торжествомъ необыкновеннымъ; съ того времени народныя празднества продолжались до 1810 го, но годъ отъ году были они слабѣе и незначительнье, и наконецъ совсѣмъ прекратились.
   Не вдругъ явился Буонапартъ въ Сенъ-Клудскомъ собраніи, не такъ неожиданно, какъ падаетъ молнія съ неба; нѣтъ, ровно шестъ мѣсяцовъ были приготовляемы и его явленіе, и самое происшествіе, котораго былъ онъ героемъ. Я имѣлъ случаи разговаривать съ человѣкомъ, которой перерядившись, и съ опасностію жизни, предпринималъ ночное путешествіе въ Тулонъ, гдѣ ожидали его отправленныя изъ Египта письма Буонапартовы, и гдѣ ему свои письма оставить надлежало. Много совершено подобныхъ путешествій, прежде нежели переговоры достигли своей зрѣлости. Величайшая осторожность употреблена была для закрытія сего дѣла непроницаемою завѣсою тайны; никто незналъ о немъ, кромѣ весьма немногихъ лицъ, коихъ дѣйствіями управлялъ Т., почитавшій Наполеона собственнымъ своимъ орудіемъ, и никакъ непредвидѣвшій, что онъ самъ долгое время будетъ служитъ орудіемъ Наполеону. Въ подобномъ заблужденіи находились и прочіе начальники заговора. Поздно свѣдали они о своей ошибкѣ, свѣдали тогда, какъ ничего другаго не оставалось имъ дѣлать, кромѣ только принаровляться къ обстоятельствамъ. Спустя нѣсколько мѣсяцовъ послѣ установленія пожизненнаго Консульства, пронесся слухъ о предполагаемомъ какомъ-то Галлическомъ Императорствѣ, и слухъ сей выпущенъ съ притворнымъ намѣреніемъ будто бы представитъ его въ смѣшномъ видѣ; но истинное намѣреніе состояло въ тщательномъ наблюденіи имѣвшихъ произойти отъ него слѣдствій. Народъ смѣялся, но смѣхомъ своимъ разбрасывалъ сѣмяна, которыя превращалисъ въ корень гораздо легче и скорѣе, нежели какъ о томъ сперва было думано. Льстить суетности народа значило то же, что и приобрѣтать себѣ его благосклонность; а чѣмъ легче можно было польстить ему, какъ не изображеніемъ новаго, еще невиданнаго величія, разширеніемъ Имперіи, умноженіемъ войска, подобнаго коему нѣтъ въ цѣлой Европѣ? Мнѣ неизвѣстны всѣ пружины, употребленныя Буонапартомъ при его трудной работъ; знаю только нѣкоторые особенные случаи, коихъ великое множество дошло до моего свѣдѣнія, и которые почти доводятъ меня до жалости о человѣкѣ, съ неутомимою ревностію, съ лишеніемъ всѣхъ радостей житейскихъ чрезъ многіе годы трудившемся надъ приготовленіемъ своей собственной погибели. Умалчиваю о томъ, что онъ милліоны людей, цѣлое поколѣніе своихъ современниковъ, многія цвѣтущій госѵдарства, а особливо свою Францію, увлекъ въ пропасть вмѣстѣ съ собою; я говорю только о безпредѣльномъ несчастіи, до него особенно касающагося, несчастіи, до котораго достигъ онъ безъ всякой посторонней помощи, величайшимъ напряженіемъ собственныхъ силъ своихъ. Буонапартъ могъ бы самъ бытъ счастливымъ и могъ бы другихъ содѣлать счастливыми, ибо онъ одаренъ былъ природными способностями; онъ хорошо зналъ людей, и сію выгоду употреблялъ во зло дотолѣ, пока самъ не сдѣлался ею обманутымъ; онъ господствовалъ надъ умами; былъ мужественъ, имѣлъ быстрый и вѣрный глазъ во время сраженій, отличался ловкостію, съ которою соединена была непоколебимая настоятельность: до какой высоты вознесли бы его сіи и другія качества, еслибъ холодная жестокость, ненасытное алканіе господства и славы, презрѣніе всѣхъ Божескихъ и человѣческихъ законовъ не низвергли его въ глубокую пропасть. Увѣряютъ, что Буонапартъ въ Египтѣ предъ Англичанами изрекъ торжественно обѣщаніе -- всю силу вліянія своего употребить на то, чтобы Французы обрѣли прежнее счастіе свое и спокойствіе подъ скипетромъ ихъ природнаго, жестоко оскорбленнаго Государя. Я не имѣю точнаго свѣдѣнія о семъ дѣлѣ, и потому не могу ручаться за его достовѣрность, хотя впрочемъ всѣ послѣдовавшія происшествія очевиднымъ образомъ подтверждаютъ истину онаго, да и самыя слова Буонапарта, произнесенныя имъ по случаю убіенія Дюка Енгіенскаго, служатъ достаточнымъ тому доказательствомъ. На другой денъ по совершеніи сего злодѣйства, онъ сказалъ одному изъ моихъ приятелей: Les Anglois s'obstinent encore à persister dans l'erreur que je ne suis qu'un fonctionnaire des Bourbons; pour le coup je viens de leur prouver, que je travaille pour moi-même, т. е. "Англичане все еще крѣпки въ своемъ заблужденіи, почитая меня не иначе какъ только за повѣреннаго Бурбоновъ, теперь докажу имъ, что я самъ для себя работаю." За етотъ анекдотъ ручаюсь я, какъ за сущую истину. Извѣстны маленькія хитрости, которыми онъ, притворяясь больнымъ, приводилъ въ жалость Французовъ. Однажды, на примѣръ, спрашиваетъ онъ врача о своей жизни: на сколько времени она продлится? На отвѣтъ догадливаго врача, "небольше трехъ лѣтъ, если неперестанете изнурятъ себя безпрерывными трудами" хитрецъ сказалъ: этого довольно! -- Весьма кстати приходитъ ко мнѣ теперь на память другой случай, о которомъ всѣ газеты возвѣстили въ свое время. Во время возвышенія на степень Императорскаго достоинства онъ изъявилъ желаніе свое жить еще тридцать лѣтъ -- несмотря на то, что не задолго передъ тѣмъ доволенъ былъ только тремя годами. -- Никогда языкъ его не произносилъ правды: все равно ему было сказать тридцать лѣтъ, и три года; истинная скорбь томила его при мысли, что онъ, во всѣхъ прочихъ отношеніяхъ представляющій собою земнаго бога, не вѣчно на землѣ сей жить будетъ. Въ 1801 году спросилъ онъ Лана: "къ кому Французы обратятся, еслибъ я умеръ?" Генералъ отвѣчалъ ему сухо и свободно: къ кому больше какъ не къ Моро? Буонапартъ поблѣднѣлъ, и въ ту же минуту рѣшился погубитъ знаменитаго своего соперника. Но погубить его было трудно Буонапарту при всемъ его могуществѣ. Генералъ Моро приобрѣлъ себѣ уваженіе цѣлаго свѣта и любовь Французской арміи; ему обязана была Франція присоединеніемъ къ ней самыхъ лучшихъ областей, и Моро никогда славу побѣдителя не омрачалъ злоупотребленіемъ власти. Сколь ни безсильно было злобное желаніе Буонапарта и пресмыкающихся его тварей запятнать сего честнаго и правдолюбиваго мужа, однакожъ могли они по крайней мѣръ причинить ему различныя прискорбія и досады. Прекрасная и добродѣтельная супруга Генерала Моро была подвергаема ужаснымъ непріятностямъ, и поелику злодѣи ни какъ не могли повредить доброму ея имени, то старались хоть огласить ее гордою и привязанною къ чрезмѣрной пышности, а мать ея честолюбивою и затѣйливою женщиною. Друзья Генерала Моро, незная по какой причинѣ, вездѣ встрѣчали препятствія сбоимъ предприятіямъ. Не дудою, чтобы всѣ сіи тайныя дѣйствія злости были извѣстны знаменитому Генералу; и я увѣренъ, что хотя онъ и узналъ бы о нихъ, веселость его нрава ни мало не была бы имъ потревожена. Вовсе ничего неизвѣстно мнѣ, имѣлъ ли Mopо участіе въ послѣднемъ Бандейскихъ Французовъ покушеніи прекратитъ свое несчастіе, и была ли какая нибудь связь между имъ и Пишегрю съ Жоржемъ. Я только то знаю, что Буоапартъ дерзнулъ, посредствомъ подлыхъ орудій своей ярости, мужа всѣмъ извѣстнаго правотою, благодѣтеля Франціи, называть въ судилищахъ разжалованнымъ Генераломъ, и разбойникомъ (l'ехgeneral, le brigand); что онъ дерзнулъ описать въ казну его имѣніе и самаго отправитъ въ ссылку, но всѣ покушенія умертвить Моро были тщетны. Часто Буонапартъ говаривалъ: "я великодушенъ, мнѣ стоило бы только приказать, чтобы Mopo былъ разстрѣлянъ, потомъ издать манифестъ: тѣмъ все дѣло и кончилось бы!" Но замѣтивши послѣ, какія дѣйствія производятъ слова его, онъ прибавлялъ уже: "однакожъ я ничего ему не сдѣлаю; пускай Моро остается жить на свѣтѣ!" Съ бѣшенствомъ почувствовалъ онъ, что въ семъ случаѣ встрѣчается непреоборимая преграда властолюбивому его произволу; образъ Генерала Моро, уже въ Америкѣ находившагося, часто ужасалъ его въ затѣйливыхъ сновидѣніяхъ. Публичные листки всѣмъ напоминаютъ тотъ ужасной день 1804 года, въ которой возобновились для Французовъ ужасы революціи позорищемъ казни двенадцати заговорщиковъ. Жоржъ и сообщники его пали подъ сѣкирою гильотины непосредственно послѣ изгнанія Моро и убіенія Дюка Енгіенскаго. Измѣнникъ Дажоле, адъютантъ Жоржевъ, для виду былъ задержанъ подъ стражею и осужденъ къ смерти; онъ получилъ прощеніе будто бы потому единственно, что госпожа Мюра и супруга Лудовика Буонапарта привезли дочь Лажоле въ Сенъ-Клудской дворецъ, и дали ей случай проситъ за отца ея. Никого не могла обмануть сія театральная уловка; но уже поздно было говоритъ въ слухъ объ неудавшихся обманахъ. Буонапартъ успѣлъ уже завести въ сѣти свои Францію и всю Европу, исключая только Англію и тѣ отдаленныя государства, которыя, зная свое величіе и могущество, и занимаясь устроеніемъ своего собственнаго блага, мало заботились о Буонапартѣ и его планахъ, и немогли еще предвидѣть бѣдствія, угрожающихъ Европѣ.
   Когда узналъ я, въ Декабрѣ 180З года, что Буонапартъ вознамѣрился провозгласитъ себя Императоромъ и вѣнчаться на царство, то спросилъ одну весьма важную особу, коея довѣренностію пользовался въ качествѣ слѣпаго обожателя Наполеонова: что будетъ съ Іозефиною? Мнѣ сказано, съ уговоромъ строжайше хранить тайну, что супруга его неполучитъ Императорскаго титла, или по крайней мѣрѣ не долго будетъ имъ пользоваться. Весьма усомнился я въ справедливости сего увѣренія въ то достопамятное время, когда Іозефина приняла отъ супруги своего почесть коронованія, а отъ Папы торжественное благословеніе и помазаніе мѵромъ, а Французы, которые незнали еще и немогли предчувствовать, что Буонапартъ съ нечестивымъ дерзновеніемъ посмѣется надъ Богомъ и людьмм, несомнительно удостовѣрилисъ въ томъ мнѣніи, что навсегда останется на престолѣ Іозефина, сія виновница его возвышенія, неутомимая сотрудница въ исполненіи его плановъ, безмолвная страдалица отъ своенравныхъ нападковъ его въ часы вспыльчивости; они незнали, что Наполеонъ удостоилъ ее чести помазанія для того только, дабы искать случая къ скорѣйшему ее отъ себя отриновенію; они даже недоумѣвали, малолѣтный ли сынъ Гортенсіи будетъ преемникомъ престола, или Евгеній Богарне, любимый, храбрый сынъ Іозефины. Не слишкомъ впрочемъ заботясь о предназначеніи будущаго преемника, они утѣшались надеждою на продолжительную тишину и наблизкое замиреніе съ Англіею, которымъ манили ихъ при всякомъ случаѣ; убіеніе Дюка Енгіенскаго и послѣдовавшія за нимъ прочія злодѣйства, покрыты были завѣсою, старались забытъ ихъ, для того чтобъ единственно заниматься безконечными сладкими надеждами; между тѣмъ Императоръ посредствомъ публичныхъ осмотровъ, повышеній чинами, благовидныхъ перемѣнъ, угожденій честолюбивымъ расположеніямъ разныхъ людей сдѣлалъ то, что важнѣйшія особы, которыя могли бы помѣшать ему, непримѣтнымъ образомъ очутились на его сторонѣ, и дѣйствовали въ его пользу, думая, что для себя только однихъ трудятся.
   Мечта, которою наиболѣе занималось воображеніе Буонапарта, состояла въ высадкѣ на берега Англіи. Онъ весьма чувствовалъ, что Англія противупоставитъ ему твердую силу своего народнаго духа и своего существеннаго могущества; онъ зналъ, что сіи преграды для него непреодолимы. Братъ одной сочинительницы, которая опозорила себя поступками своими во время злодѣйствъ революціи и потомъ довершила посрамленіе свое принятіемъ отъ правительства шпіонской должности, братъ етой обезславленной женщины предложилъ изобрѣтенной имъ планъ высадки на плоскодонныхъ судахъ (Bateaux Plats), посредствомъ коихъ ближайшимъ путемъ можно въ продолженіе 12 часовъ переправить на берега Англіи 400,000 человѣкъ войска. Етотъ безумной планъ столько полюбился нетерпѣливому завоевателю, что онъ безпрестанно имъ занимался, тѣшилъ себя увѣренностію въ возможности онаго и наконецъ приступилъ къ исполненію. Двадцать пятъ тысячъ плоскодонныхъ судовъ построено было съ такою же исправностію, какъ нѣсколько лѣтъ спустя пятьсотъ вѣтряныхъ мѣльницъ, съ помощію коихъ во время похода въ Россіи надѣялись предохранитъ себя отъ всѣхъ непріятностей голода!! Между тѣмъ какъ строилисъ суда плоскодонныя, въ мастерскихъ комнатахъ Луврскаго дворца избранные ваятели скрытно занимались приготовленіемъ приличныхъ моделей для медали на благополучную высадку и на покореніе Королевства Великобританскаго. Модель сдѣланная Флорентицемъ Бартолиніемъ имѣла счастіе понравиться первому Консулу, и по ней начали вырѣзывать штемпель. Я имѣлъ въ рукахъ своихъ золотую медаль съ изображеніемъ на одной сторонѣ побѣдителя, а на другой Геркулеса, удушающаго треглавое чудовище; признаюсь, что она меня заставила очень удивляться по многимъ отношеніямъ. Въ Февралѣ 1804 года медаль была уже готова. Въ Іюнѣ того же года поспѣли суда, искусно сдѣланныя, легкія, красивыя и войска были уже собраны для высадки въ Англію. На берегу стояли тяжелыя орудія; но суда уже снабдѣны были съѣстными припасами всякаго рода, напитками, бѣльемъ и другими нужными вещами, и пятьсотъ часовыхъ охраняли корабли сіи, спокойно стоявшіе въ гавани и внѣ оной. Поднявшаяся въ одну лѣтнюю ночь буря разсѣяла знаменитый флотъ, и весь запасъ погрузила въ морскую пропасть, убытокъ сего предприятія простирается до двадцати милліоновъ, несчитая пяти сотъ часовыхъ, утонувшихъ въ моръ. Слѣдствіемъ сего приключенія было то, что Бартолиніева медаль не находилась въ собраніи другихъ медалей, выбитыхъ въ правленіе Буонапарта. Во время построенія сего достопамятнаго флота одному часовому случилось какимъ то образомъ найти подложенный порохъ съ фитилемъ при воротахъ Музея. Само собой разумѣется, что Англичане хотѣли Рафаелевы картины и Аполлона Белведерскаго поднятъ на воздухъ!! "Злодѣи!" воскликнулъ Буонапарте "вездѣ нахожу ихъ! Но я истреблю ихъ всѣхъ до единаго!"
   Безчисленны были средства, употребляемыя Буонапартомъ для предохраненія жизни своей отъ опасностей. Внутреннія части дворцовъ его были перестроены самымъ хитрымъ образомъ. Кто нибудъ изъ постороннихъ людей, зашедши въ его комнаты, никакъ немогъ бы выдти самъ собою изъ сего лабиринта. Въ кабинетѣ Тюильерійскаго дворца сдѣлана была дверь, которая вела въ обширныя подземелья. Почти каждую ночь Буонапартъ избиралъ новыя мѣста для своего отдыха. Онъ не распечатывалъ пакетовъ и не раскрывалъ никакой книги, изъ опасенія отравы или выстрѣла; не въѣзжалъ ни въ какой домъ, не приказавши напередъ сдѣлать самаго строгаго осмотра; употреблялъ всѣ возможныя средства къ предотвращенію собранія людей на улицахъ. Съ Февраля 1803го носилъ постоянно латы подъ своимъ платьемъ. Всѣ кушанья свои и напитки приказывалъ прежде другимъ отвѣдывать. Во всѣхъ театрахъ, которые онъ удостоивалъ своего посѣщенія, были устроены особые коридоры примыкающіе къ его ложѣ и охраняемые многочисленною стражею. Въ Théatre Francais такой коридоръ на одной сторонѣ имѣетъ желѣзную дверь съ рѣшеткой, сквозь которую можно смотрѣть вкось и слѣдовательно выстрѣлитъ. Предполагая сію возможность опасною, Боунапартъ во время посѣщенія французскаго театра приказывалъ ставитъ часовыхъ по обѣимъ сторонамъ рѣшетки внутри и снаружи коридора. Ко всѣмъ ложамъ его были придѣланы рѣшетки, которыя могъ онъ поднимать и опускать по произволу. Когда ожидали его въ Музеѣ, въ Библіотекѣ, или въ какомъ-либо другомъ мѣстѣ, то всѣмъ семействамъ, живущимъ въ корпусъ, было приказываемо сидѣть тихо, запершись въ своихъ комнатахъ. Когда онъ ѣхалъ по улицѣ, то на углахъ переулковъ стояли полицейскіе служители и непропускали въ улицу каретѣ до тѣхъ поръ, пока непроѣдетъ Императоръ. Такимъ образомъ жизнь его была безпрестаннымъ мученіемъ со времени прибытія изъ Египта, откуда преслѣдовали его тѣни отравленыхъ солдатъ и перестрѣляныхъ плѣнныхъ Турковъ.

(Изъ Urchin für Geografie, Historie etc.)

"Вѣстникъ Европы", NoNo 2--4, 1815

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru