Lib.ru/Классика: Бобренев Александр. Павел Васильич Мухортин

ПАВЕЛЪ ВАСИЛЬИЧЪ МУХОРТИНЪ

ФИЗІОЛОГИЧЕСКІЙ ОЧЕРКЪ

По дѣіамъ, мнѣ случилось пріѣхать въ Москву и провалъ тамъ нѣсколько мѣсяцевъ.

Остановившись въ одной гостиницѣ, гдѣ отдавались помѣсячно нумера со столомъ, я скучалъ ужаснымъ образомъ, и отъ нечего дѣлать шагалъ взадъ и впередъ по длинному корридору моей гостиницы.

Нужно сказать, что въ Москвѣ всѣ эти нумера составляютъ родъ особаго міра, въ родѣ міра небольшаго провинціальнаго городка. Не только-что происходитъ въ самой Москвѣ, но даже что происходитъ въ томъ же домѣ, да только въ другихъ отдѣленіяхъ, остается неизвѣстнымъ и повидимому не интересуетъ никого, тогда какъ самая ничтожная вещь, случившаяся въ своемъ корридорѣ, уже обращаетъ на себя вниманіе всѣхъ тамошнихъ жителей, и по этому все извѣстно имъ другъ о другѣ: такая-то барыня влюблена въ монаха и по этому случаю ѣздитъ каждый день въ монастырь къ обѣднѣ; такой-то развелся съ женою; этотъ вотъ невѣсту себѣ пріискиваетъ, а этой и хотѣлось бы замужъ, да не берутъ... словомъ, все, все извѣстно.

Лакеи, въ этомъ случаѣ, служатъ живою газетою, и мой человѣкъ, охотникъ до новостей, докладывалъ мнѣ ихъ всякое утро.

Одинокій человѣкъ невольно сближается съ лакеемъ, который ему служить, и разговоръ съ послѣднимъ не разъ замѣняетъ холостяку откровенную бесѣду семейнаго кружка. Такъ бываетъ и со мною...

Въ первое же утро послѣ моего пріѣзда, мой Василій, подавая мнѣ стаканъ чаю, началъ свой докладъ.

-- Около насъ тутъ въ номерѣ какой то полковникъ живетъ, сказалъ онъ.

-- Ну что жь этотъ полковникъ? спросилъ я, замѣчая по его лицу, что онъ хочетъ разказать мнѣ что-то такое.

-- Да такъ! то-есть дрянной самый человѣкъ, отвѣчалъ онъ съ презрительною миной.-- Хозяйкѣ мѣсяца за три ужь никакъ задолжалъ, сапожишки разорванные, хуже, то-есть, послѣдняго нищаго, а вѣдь тоже полковникъ прозывается.

-- Да за чѣмъ же онъ живетъ здѣсь?

-- А Богъ его знаетъ! Ищетъ, купчиху какую не подцѣпитъ ли съ приданымъ, чтобы, то-есть, жениться; да еще вотъ винными откупами занимается.

-- Какъ винными откупами? Тутъ, братецъ, нужно имѣть деньги, сказалъ я.

-- Нѣтъ-съ; онъ такъ, просто... безъ денегъ. Вздумаетъ, значитъ, что-нибудь такое, ну и предлагаетъ, вотъ хоть бы, напримѣръ, вамъ. Согласились, ну вотъ онъ съ васъ деньги и слупитъ.

-- Да за что же слупить-то?

-- А такъ! онъ ужь тутъ ко всѣмъ подъѣзжалъ; смотрите, и васъ въ покоѣ не оставитъ.

-- Чепуху, братецъ, какую ты городишь, сказалъ я.-- Налейка мнѣ вотъ лучше еще стаканъ чаю.

-- Слушаю-съ, отвѣчалъ Василій, принимая стаканъ.-- Вы вотъ не изволите вѣрить, а это подлинно такъ, мнѣ въ корридорѣ люди сказывали, договаривалъ онъ уже за перегородкою, наливая чай.

Въ тотъ же день, возвратясь домой и расхаживая по корридору, въ ожиданіи обѣда, я увидѣлъ, что дверь изъ нумера, сосѣдняго съ моимъ, отворилась, и на порогѣ появился господинъ высокаго роста, пожилыхъ лѣтъ, съ небольшимъ такъ-называемымъ майорскимъ брюшкомъ, но съ гордою, молодцоватою осанкою, дерзкимъ нахальнымъ взглядомъ, черными усами, закрученными вверхъ, такого же цвѣта бровями и волосами, тщательно приглаженными.

Распахнувъ халатъ, выставивъ широкую, выпуклую грудь, прикрытую чистымъ голландскимъ бѣльемъ, онъ, посвистывая, смотрѣлъ на меня и повидимому искалъ случая вступить въ разговоръ.

-- Не безпокою ли я васъ? сказалъ онъ, лишь только, ходя по корридору, я поровнялся съ нимъ!

Я не понялъ этого вопроса и, остановившись, съ удивленіемъ посмотрѣлъ на него.

-- Проклятыя крысы такую возню подымаютъ по ночамъ, что спать не даютъ, договорилъ онъ,-- такъ я стучу, чтобъ испугать ихъ... Извините, если безпокою.

-- Помилуйте... могъ я только сказать.

-- А съ кѣмъ имѣю честь говорить? спросилъ онъ снова, хотя я рта еще почти не успѣлъ разинуть.

Я назвалъ мою фамилію.

-- Очень пріятно познакомиться, отвѣчалъ широкогрудый господинъ въ усахъ, съ достоинствомъ протягивая мнѣ руку для пожатія и какъ видно считая лишнимъ назвать самого себя, какъ такое лицо, которое я долженъ былъ знать непремѣнно.-- Мы съ вами близкіе сосѣди, продолжалъ, онъ.-- Милости просимъ зайдти безъ церемоніи.

Я зашелъ. Въ комнатѣ, за исключеніемъ хозяйской мебели, было совершенно пусто. Только груда бумагъ лежала на столѣ, да въ углу стоялъ образъ въ серебряномъ, вызолоченномъ окладѣ, и передъ нимъ горѣла лампада.

-- Милости просимъ садиться, сказалъ герой моего разказа, который по наружности въ самомъ дѣлѣ годился если не въ герои, то по крайней мѣрѣ въ театральные короли.-- Вы здѣсь въ Москвѣ по какому случаю? продолжалъ онъ допрашивать меня.

-- Я пріѣхалъ хлопотать по дѣлу.

-- А гдѣ у васъ дѣло?

Я назвалъ присутственное мѣсто.

-- Помилуйте, тамъ все мошенники, то-есть аспиды такіе, что и не приведи Господи! Лучше и не надѣйтесь выиграть... А знаете-ли, что я вамъ посовѣтую? воскликнулъ онъ съ одушевленіемъ.-- Возьмите эдакого надежнаго адвоката. Есть у меня на примѣтѣ такой: просто золото, а не человѣкъ. То-есть, что хотите, ему поручите... Вотъ батюшка, продолжалъ онъ,-- какъ судьба то бываетъ иногда несправедлива къ человѣку: умница вѣдь какой, еслибы вы знали... образованъ какъ... благородства души необыкновеннаго... то есть геній, однимъ словомъ геній и безъ сапогъ! заключилъ онъ съ комическою важностью.

Я не могъ не улыбнуться.

-- Знаете ли, почтеннѣйшій...

-- Павелъ Васильевичъ, поспѣшилъ добавить онъ.

-- Да, Павелъ Васильевичъ... продолжалъ я.-- Знаете ли; мнѣ плохо вѣрится во всѣхъ этихъ геніевъ безъ сапогъ. Я никакъ ее допускаю, чтобъ умный, честный и образованный человѣкъ, какъ вы вотъ говорите теперь, могъ нуждаться до такой степени....

Мои слова, казалось, задѣли за живое Мухортина (такъ звали моего героя). Ясно было, что онъ и самого себя причислялъ къ разряду этихъ непризнанныхъ геніевъ, гонимыхъ судьбою.

-- Вотъ и видно, что вы молодой человѣкъ, который мало еще жили на свѣтѣ, сказалъ онъ съ досадою, очевидно стараясь уколоть меня. -- Да я вотъ самъ, продолжалъ онъ,-- сколько ужъ лѣтъ хлопочу по такому дѣлу, отъ котораго зависитъ все счастіе государства, пожертвовалъ этому и службою и состояніемъ, да вотъ нѣтъ! не удается.

-- Что жъ это за дѣло тажое? спросилъ я съ участіемъ.

-- О! я васъ познакомлю съ этимъ дѣломъ, отвѣчалъ онъ такимъ гономъ, который показывалъ, что и безъ моей просьбы, онъ это сдѣлалъ бы непремѣнно.-- Вотъ возьмите-ка, да прочтите, продолжалъ онъ, взявъ со стола рукописную тетрадь въ сафьянномъ переплетѣ,-- такъ вы и увидите тогда, что это за штука такая. Видите въ чемъ дѣло: одинъ мой знакомый, необыкновеннаго ума человѣкъ, написалъ проектъ, гигантскій проектъ!... это -- объ уничтоженіи откуповъ. Ну, разумѣется, въ Петербургѣ и вездѣ тотчасъ же заговорили объ этомъ... Откупщики же какъ узнали: "постой, говорятъ, зададимъ тебѣ проектъ!..." Такую штуку смастерили, что знакомого-то моего взяли да и сослали въ Сибирь.

-- Да за что же? спросилъ я.

-- А такъ! интрига, сказалъ Мухортинъ, кагь бы неохотно отвѣчая на мой вопросъ.-- Служилъ онъ тамъ, видите ли, такъ и потребовали его будто подъ тѣмъ предлогомъ, чтобы дать объясненіе по какому-то дѣлу, а на самомъ дѣлѣ только для того, чтобъ удалить его отсюда. Вотъ онъ видитъ, что дѣлать нечего, и написалъ ко мнѣ письмо. Пишетъ, что, зная благородство моего характера, безкорыстіе мое, преданность къ пользамъ отечества, онъ поручаетъ мнѣ свой проектъ... Такъ-что выдумаете, сударь мой? Мошенники-откупщики и подъ меня вѣдь подкопались... А вы вотъ говорите, что умный да благородный человѣкъ не можетъ страдать безвинно! заключилъ онъ, не объясняя впрочемъ, въ чемъ именно заключались эти страданія.-- Да я не унываю, продолжалъ онъ.-- Какія бы козни противъ меня ни замышляли, какія несчастія ни случались, я остаюсь твердь, какъ незыблемая скала какая-нибудь... уповаю на Пречистую, съ трагическимъ жестомъ добавилъ онъ, указавъ на образъ,-- и иду... смѣло... впередъ.

Онъ выставивъ грудь, и величественными шагами прошелся по комнатѣ.

-- Вотъ, батюшжа, каковъ Павелъ Васильевичъ, дополнилъ онъ, разчитывая на произведенный на меня эффектъ.-- Ужъ не сробѣетъ... нѣтъ!... не тажой человѣкъ! А вы, что? сказалъ онъ съ презрительною миной, подпершись въ бока, желая, какъ видно, уничтожить меня окончательно, показавъ всю неизмѣримую разницу съ собою,-- хлопочете по своимъ дѣлишкамъ, а нѣтъ, вѣдь, чтобъ о государственной пользѣ подумать. Займитесь-ка вотъ лучше нашимъ дѣломъ.

Это уже начинало походить на то, о чемъ утромъ разказывалъ мой Василій. Я отвѣчалъ однако, что съ моей стороны я готовъ, только не знаю, чѣмъ могу быть полезенъ въ этомъ дѣлѣ.

-- Какъ чѣмъ? возразилъ онъ.-- Чѣмъ больше людей будетъ на нашей сторонѣ, тѣмъ лучше. И то теперь заговорили во всѣхъ журналахъ объ откупахъ... А кто это сдѣлалъ? Кто этотъ толчокъ-то далъ? Все вѣдь Павелъ Васильевичъ!... Такъ вотъ возьмите-ка, да прочтите повнимательнѣе, заключилъ онъ, какъ видно утомленный своимъ ораторствомъ, давая мнѣ переплетенную рукопись.-- Въ особенности обратите вниманіе на восьмую главу. Какъ тамъ отдѣланы подлецы-откупщики, я вамъ скажу, такъ это просто прелесть!

Я отвѣчалъ, что прочту непремѣнно, тѣмъ болѣе, что объ этомъ важномъ проектѣ я уже давно наслышанъ.

-- Тѣмъ пріятнѣе... тѣмъ пріятнѣе, отвѣчалъ онъ, провожая меня.

Ввечеру, выйдя въ корридоръ, я встрѣтился съ хозяйкой гостиницы.

-- Вы, кажется, познакомились съ вашимъ сосѣдомъ? спросила сна меня съ улыбкою.

-- Познакомился, отвѣчалъ я, и онъ мнѣ далъ прочесть очень дѣльный проектъ объ откупахъ.

Она залилась смѣхомъ.

-- О! съ этой библіей онъ ко всѣмъ тутъ суется, отвѣчай она.-- А денегъ еще онъ у васъ не просилъ?

-- Нѣтъ, не просилъ,

-- Ну, такъ не безпокойтесь, попроситъ, У насъ тутъ стоитъ купецъ, изъ Сибири пріѣхалъ, такъ присталъ тоже къ нему: тотъ перепугался такъ, что не зналъ, какъ и отдѣлаться... Мнѣ вотъ ужъ три мѣсяца не платитъ. Рада была бы, хоть бы ужъ такъ съѣхалъ куда-нибудь, да нѣтъ вотъ -- не съѣзжаетъ.

Зная всѣ невыгоды нашей откупной системы и злоупотребленія, дѣлаемыя откупщиками, наслышавшись много еще въ Петербургѣ о весьма дѣльномъ проектѣ уничтоженія откупной системы, отъ котораго казна получила бы значительныя выгоды, да и помѣщики, имѣя право заводить небольшія винокурни, могли бы увеличить число рогатаго скота и улучшить хлѣбопашество, я жалѣлъ объ одномъ, что такое важное дѣло попало въ руки человѣка, не заслуживающаго ни малѣйшаго довѣрія.

Съ участіемъ взявъ въ руки данный мнѣ проектъ, я къ удивленію моему, встрѣтилъ въ немъ совершенно другое: тутъ говорилось о замѣнѣ всѣхъ откупщиковъ однимъ, который, подъ названіемъ главнаго коммиссіонера, получалъ бы отъ правительства водку безъ малѣйшаго обезпеченія и продавалъ бы ее по всей Имперіи, по назначенной цѣнѣ. Ясно, что проектъ такого рода не могъ быть никогда принятъ и служилъ Мухортину только средствомъ пускать, что называется, пыль въ глаза и выставлять себя героемъ, который хлопочетъ о важномъ государственномъ дѣлѣ, а подъ этимъ предлогомъ выманивать деньги у довѣрчивыхъ людей.

На слѣдующее утро, подавая мнѣ стаканъ чаю, мой Василій принялся за обычный докладъ о новостяхъ вашего корридора.

-- Сегодня утромъ къ полковнику-то квартальный приходилъ, сказалъ онъ.

-- Квартальный? Да за чѣмъ же это?

-- Да, говорятъ, въ тюрьму хотятъ посадить, отвѣчалъ онъ съ усмѣшкою.-- Надулъ, вишь, барыню какую-то...

-- Ну, такъ что же?

-- Да ничего. Посылалъ вонъ корридорнаго за какимъ-то приказнымъ. Бумагу, значитъ, настрочить хочетъ, чтобы, то-есть, вывернуться какъ-нибудь. Теперь вотъ и сочиняютъ вдвоемъ...

Мнѣ тотчасъ же пришелъ въ голову тотъ геній безъ сапогъ, о которомъ съ такимъ увлеченіемъ разказывалъ мнѣ Мухортинъ. Часа черезъ полтора послѣдній и самъ явился.

-- А! вскрикнулъ онъ, дружески протягивая мнѣ руку, какъ старому пріятелю, и при этомъ улыбка такъ и сіяла на его лицѣ.

"Ну, подумалъ я, вѣрно отписался".

-- Вы, вотъ, сибаритъ, продолжалъ онъ,-- только что встать изволили, а нашъ-то братъ, такъ ужь съ ранняго утра занять дѣломь... Ну что? прочли вы нашъ проектъ?

-- Прочелъ, отвѣчалъ я.

-- Неправда ли, какая богатая мысль! Какая, можно сказать, неисчерпаемая была бы польза для государства! Русскій человѣкъ могъ бы по дешевой цѣнѣ выпить чарку добраго вина, а не бурды какой-то, разбавленной водою; акцизовъ этихъ на трактиры ужь не существовало бы; дешевизна стала бы необыкновенная; жизненные припасы продавались бы по настоящей цѣнѣ, а во въ три-дорога какъ теперь... Посудите сами: мужикъ привезъ на рынокъ, положимъ, хоть возъ дровъ. Онъ не можетъ ихъ продать по настоящей цѣнѣ, потому что разчитываетъ, сколько съ него цѣловальникъ сдеретъ въ кабакѣ... Стало быть, всему злу, всей дороговизнѣ виной -- все таки откупъ!!

-- Я совершенно согласенъ съ вами, почтеннѣйшій Павелъ Васильевичъ, отвѣчалъ я, и тутъ же вздумалъ испытать, какое дѣйствіе произведетъ на него, если я исподоволь обнаружу, что мнѣ извѣстны нѣкоторыя, невыгодныя для него, обстоятельства. Перестанетъ ли онъ, думаю себѣ, играть эту комедію.-- Все это совершенно справедливо, началъ я,-- только проектъ, о которомъ я наслышался еще въ Петербургѣ, какъ я уже говорилъ вамъ вчера, и который возбудилъ тамъ общее участіе, совсѣмъ вѣдь другой. Откровенно окажу вамъ, что тотъ гораздо дѣльнѣе... основательнѣе...

-- Это проектъ Желвакова -- то, что ли? перебилъ онъ меня, нимало не смущаясь.-- Это то же самое, только въ другомъ видѣ нѣсколько. Оно, конечно, дѣльнѣе, если хотите... я самъ вижу, что дѣльнѣе!.. Гдѣ дѣло идетъ о благѣ государства, тамъ пустое самолюбіе должно быть отброшено въ сторону. Восемь лѣтъ вотъ трудился по нашему проекту, пожертвовалъ этому всѣмъ, а скажу, что проектъ Желвакова дѣльнѣе. Вотъ какой я человѣкъ!

Я не могъ не улыбнуться.

-- Такъ изъ чего жь, говорю, вы хлопочете-то теперь?

-- Какъ, изъ чего? отвѣчалъ онъ, повидимому разсерженный моимъ вопросомъ.-- Агенты Желвакова только на днямъ вотъ были у меня. Пришли ко мнѣ съ такимъ почтеніемъ: "вы, говорятъ, такъ много хлопотали объ уничтоженіи откупной системы, такъ помогите, говорятъ, нашему дѣлу..." Ну, конечно, я имъ не отказалъ въ этомъ.

Меня начинаю уже сердить это безстыдство.

-- Да что же вы сами можете тутъ сдѣлать? сказалъ я,

-- Какъ что? возразилъ онъ.-- Не имѣю я протекцій, связей, что ли, выдумаете? Слава Богу! Со всѣми почти генералъ-губернаторами въ перепискѣ... Сергѣй Павловичъ Бодарыкинъ, вотъ, что департаментомъ-то управляетъ, мнѣ вѣдь закадычный другъ. Иначе какъ Сережей его и не называю. Славный малый, а не прочь взять взятку при случаѣ. Можетъ же вѣдь случиться таимъ образомъ, что проектъ Желвакова поступитъ къ нему на разсмотрѣніе, а тутъ подъѣдетъ какой-нибудь откупщикъ: возьмите, молъ, сто тысячъ, только не пускайте въ ходъ. Можетъ же это быть? ну, посудите сами?

-- Конечно, отвѣчалъ я.

-- Ну вотъ видите! А я тутъ-то и нагряну. Нѣтъ, дескать, Сережа, шалишь! Это ужь не по-пріятельски. Коль проекту этому ходу не дашь, я и знать тебя не хочу! Такъ-то съ! А вы вотъ говорите, что я тутъ ничего не могу сдѣлать, добавилъ онъ, съ важностію пройдясь по комнатѣ.

"Нѣтъ, подумалъ я, роль свою онъ вытвердилъ отлично: не собьешь никакимъ образомъ. Попробую-ка я съ другой стороны испытать его."

-- Хозяйка наша узнала, что я съ вами познакомился, сказалъ я, какъ будто мимоходомъ, -- и жаловалась, что вотъ ужь три мѣсяца, какъ вы ей не платите.

-- Неужели жь она вамъ говорила это? воскликнулъ онъ съ одушевленіемъ, нѣсколько смутившись.-- Скажите, вѣдь подлая женщина какая! Сколько денегъ я ей переплатилъ, а не можетъ подождать какихъ-нибудь ста цѣлковыхъ. Мнѣ нужно получить деньги... тысячи три цѣлковыхъ, съ одного богатаго полтавскаго помѣщика... пять тысячъ душъ у него... нужно было бы самому съѣздить въ Полтаву, похлопотать тамъ, да все не могу оставить откупнаго дѣла. Жду теперь Желвакова, чтобы съ нимъ окончательно условиться. Хотѣлось бы ужь продать это заемное письмо хоть съ убыткомъ, продолжалъ онъ, какъ бы разсуждая самъ съ собою.-- Я вамъ сейчасъ покажу его, неожиданно добавить онъ.

-- Да зачѣмъ же, Павелъ Васильевичъ? Я вамъ и безъ того вѣрю...

-- Нѣтъ, нѣтъ, упорно отвѣчалъ онъ.-- Я сейчасъ принесу... можетъ-быть, посовѣтуете что-нибудь такое... А проектъ мой вамъ ужъ ненуженъ?

-- Нѣтъ, ненуженъ.

Взявъ со стола свой проектъ, Мухортинъ исчезъ, но не прошло минуты, какъ онъ снова явился, держа въ рукахъ замасленное заемное письмо.

-- Вотъ, говорилъ онъ, показывая мнѣ заемное письмо, -- посмотрите... на полторы тысячи... да процентовъ за пятнадцать лѣтъ, итого выходитъ три тысячи слишкомъ. Законнымъ порядкомъ протестовано и записано въ маклерской книгѣ.

Я взглянулъ на заемное письмо. Оно было написано на имя какой-то госпожи Ордынской и потомъ передано Мухортину.

-- Вижу, отвѣчалъ я.

-- Вѣдь это тѣ же деньги, я полагаю, сказалъ онъ.-- Ну, не безсовѣстно ли со стороны хозяйки, что она мнѣ не вѣритъ, да еще распускаетъ такіе слухи на мой счетъ? Кто не знаетъ меня, можетъ подумать, что я и въ самомъ дѣлѣ какой-нибудь шильникъ. Какъ только получу деньги, ни минуты же не останусь въ этой паршивой гостиницѣ. Знаю, что упрашивать будетъ, да не останусь!

Я невольно улыбнулся. Мухортинъ замѣтилъ это.

-- Вѣрно она еще вамъ говорила что-нибудь про меня? спросилъ онъ.

-- Нѣтъ, сказалъ я, -- ничего.

-- Полноте, ужь я вижу, что говорила, продолжалъ онъ, выпытывая меня.

-- Если вы ужь хотите знать непремѣнно, такъ говорила, сказалъ я, думая уже разомъ озадачить его и избавить себя отъ дальнѣйшихъ нападеній, -- говорила, что вы у всѣхъ просите денегъ взаймы, и что какой-то сибирскій купецъ такъ перепугался, что не зналъ, какъ и отдѣлаться отъ васъ...

Мухортинъ нѣсколько смутился.

-- Эдакая вѣдь низкая клевета, сказалъ онъ.-- Точно, и купцу я зашелъ одинъ разъ, но денегъ у него взаймы вовсе не думалъ просить. Видите въ чемъ дѣло: узналъ я, что изъ Сибири пріѣхалъ какой-то богатый купецъ... милліонеръ... Что жь, думаю, ему стоитъ принять участіе въ такомъ важномъ дѣдѣ, какъ наше?.. Предполагаю, знаете, во всѣхъ это сочувствіе къ государственной пользѣ, ну, и конечно случается ошибаться нерѣдко... Вотъ, прихожу я къ Сибиряку, да и говорю: вотъ, говорю, проектъ одного вашего земляка, Сибиряка... дѣло, говорю, государственное, принялся я за него, службой, состояніемъ, пожертвовалъ... да вотъ, говорю, не хватило средствъ, чтобы окончательно-то привести въ исполненіе. Безъ денегъ, говорю, эдакаго дѣла, сами знаете, сдѣлать нельзя. Не вѣрите, говорю, такъ вотъ возьмите заемное письмо въ обезпеченіе... Разсказалъ я ему это все и проектъ оставилъ, полагая, что онъ, какъ путный человѣкъ, пойметъ, что я вѣдь не изъ своихъ выгодъ тутъ хлопочу, заинтересуется... Куда! Гдѣ этимъ сиволдаямъ понять что-нибудь? Вообразите, прихожу на другой день, а онъ пьянехонекъ сидитъ... Что жь, говорю, прочли проектъ? Нѣтъ-съ, говоритъ, не успѣлъ-съ; товарища провожалъ. Каковъ подлецъ! а? тутъ дѣло идетъ о благѣ цѣлаго государства, прожектъ такого же Сибиряка, какъ онъ самъ, а онъ товарища провожалъ. Чуть-чуть я ему въ морду не залѣпилъ, дополнилъ онъ съ выразительнымъ жестомъ.-- О! доберусь я когда-нибудь до этихъ бородачей, сказалъ онъ, видимо взволнованный,-- опишу всѣ ихъ низости, да и напечатаю въ журналѣ. Я знаю, что цензура пропустить!

Это нахальство меня чрезвычайно забавляло. "Постой, думаю себѣ, предложу ему еще вопросъ. Какъ-то онъ тутъ вывернется?"

-- Зачѣмъ это квартальный приходилъ къ вамъ сегодня? спросилъ я.

-- Квартальный? отвѣчалъ онъ, нимало не смущаясь.-- То же вотъ, все интриги откупщиковъ. Задолжалъ я въ Петербургѣ одной барынѣ... бывшей любовницѣ моей... Она и заемнаго письма не хотѣла брать, да я ужь насильно настоялъ на этомъ. "Полноте, говорю, возьмите... въ животѣ и смерти Богъ воленъ." Вотъ что значитъ благородство-то души! Я уѣхалъ изъ Петербурга, а откупщики узнали о моемъ долгѣ, да и настроили ее: "мы, говорятъ, вамъ платимъ этотъ долгъ, только посадите его въ тюрьму". Она съ дуру-то послушалась, да и представила.

-- Скажите однако, какая низость, сказалъ я съ участіемъ.-- Ну, что жь? Васъ такъ таки и засадятъ?

-- Кого? меня? отвѣчалъ онъ гордо.-- Нѣтъ, далека пѣсня! Мы съ Иваномъ Ивановичемъ Поплевкинымъ -- это тотъ адвокатъ, о которомъ я вамъ говорилъ ужь кажется -- такое, батюшка, возраженіе написали, что чудо! Поди-ка раскуси прежде!

-- Ну, а еслибъ откупщикамъ удаюсь засадить-то васъ? Долго бы васъ продержали въ тюрьмѣ?

-- Какъ долго? отвѣчалъ онъ съ принужденною улыбкою:-- въ этомъ случаѣ я утѣшаю себя однимъ только, что всѣ люди, которые брались за какую-нибудь великую идею, подвергаясь напастямъ. Вотъ хоть Фультенъ, напримѣръ, то же самое... Вы вѣдь, я чай, читали исторію... Однако прощайте. Отобѣдаю, отдохну немножко, да и во всенощной... Ухаживаю тутъ за одной вдовушкой, объяснялъ онъ, лукаво подмигну въ глазомъ.-- Я вопьюсь въ нее главами, а она стоитъ себѣ голубушка, потупя глаза въ землю, малюточки около нея... и вѣдь не подумайте, чтобъ красавица собою была, такъ... недурна, а ужъ влюбленъ-то я какъ, такъ вы и вообразить не можете...

-- Что жь? богата она? спросилъ я.

-- Богата? отвѣчалъ онъ, съ презрительною миной, понявъ мою мысль.-- Я не справлялся... имѣетъ, кажется, набольшее состояніе. Да вы думаете, я о богатствѣ хлопочу, что ли? По моему, это вздоръ, пустяки. Было бы вотъ тутъ, дополнилъ онъ, показывая на лобъ,-- а богаты-то мы будемъ!

И онъ ушелъ, напѣвая какую-то веселую пѣсню. "Ну, слава Богу, подумалъ я, теперь поневолѣ онъ уже такъ высказался передо мною, что мнѣ кажется ужъ нечего опасаться дальнѣйшихъ нападеній."

И точно. Дня три Мухортинъ оставлялъ меня въ покоѣ и только при встрѣчѣ въ корридорѣ удостоивалъ меня любезнымъ пожатіемъ руки. Наконецъ онъ снова явился ко мнѣ.

-- Вообразите, батюшка, говорилъ онъ, входя съ сіяющимъ лицомъ,-- какая со мною вчерашній день исторія случилась! Нужно вамъ сказать, что еще до коронаціи какъ-то встрѣчаю я одного пустынника, человѣка святой жизни, смотритъ онъ за меня своимъ ястребинымъ взоромъ, да и говоритъ: "до 1858 года ты будешь постоянно несчастливъ, въ пятьдесятъ же восьмомъ году ты сдѣлаешься, говоритъ, благополученъ на вѣкъ". Представьте себѣ, такъ вѣдь и случилось! Иду я вчера по Кремлевскому саду, только вдругъ слушу: "ахъ, Павелъ Васильевичъ!" оборачиваюсь и вижу даму, высокаго роста, эдакую, очень прилично одѣта... "Не узнали, говоритъ, а помните Катеньку?" Что жь вы думаете: начинаю припоминать себѣ и вдругъ вспомнилъ, что въ Петербургѣ, когда я еще служилъ въ уланахъ, а встрѣчалъ въ одномъ знакомомъ домѣ молоденькую дѣвочку. Катенька, Катенька, бывало, говоришь ей, конфетъ иногда припасешь, а вдругъ, это она-то и есть! Ну, мы разговорились. Узналъ я, что она была замужемъ, овдовѣла, живетъ постоянно въ Петербургѣ и въ Москвѣ здѣсь только проѣздомъ: ѣздила, видите, къ Троицѣ на богомолье. "Что, говоритъ, вы,Павелъ Васильевичъ, не женитесь до сихъ поръ." -- И радъ бы, говорю, да не не комъ. "Хотите, говоритъ, я вамъ посватаю невѣсту. Есть у меня одна знаковая вдовушка въ Петербургѣ. Милліонъ, говоритъ, чистаго капитала въ ломбардѣ лежитъ. Какъ живетъ, говоритъ, такъ это просто удивленіе. Мебель, это, вся обита пунцовымъ бархатомъ." Каково это, а? говорилъ онъ, подпершись въ бока и наслаждаясь повидимому произведеннымъ на меня эффектомъ. "Стоитъ, говоритъ, продолжала она, поѣхать только со мною въ Петербургъ, и я васъ женю на ней непремѣнно".

-- Ну такъ зачѣмъ же дѣло-то стало? спросилъ я, начиная уже понимать къ чему клонится весь этотъ разказъ.

-- За бездѣлицей, отвѣчалъ онъ.-- За какими-нибудь пятью стами рублей серебромъ. Я ей, признаться, откровенно высказалъ мое положеніе. Долженъ, говорю, бездѣлицу хозяйкѣ, нужно, говорю, выкупить изъ залога кой-какія вещи, да вотъ, говорю, и въ Петербургъ нужно тоже взять съ собою на расходы. "Пустяки, говоритъ, иного брать не совѣтую. Сотни двѣ, три за глаза довольно. Неужели жь, говоритъ, никто изъ знакомыхъ вамъ не повѣритъ эдакой бездѣлицы? Я бы, говоритъ, вамъ свои дала, да вотъ поиздержалась дорогою." Вотъ, покупайте мое заемное письмо, продолжалъ онъ.-- Такъ и быть! Наживайте ужь рубль на рубль, добавилъ онъ, махнувъ рукою, какъ человѣкъ, рѣшающійся изъ крайности на самую невыгодную для него сдѣлку.

Но я уже былъ приготовленъ къ этому.

-- Любезнѣйшій Павелъ Васильевичъ, отвѣчалъ я,-- подобными банкирскими дѣлами я не занимаюсь. Еслибъ у меня были свободныя деньги, я бы скорѣе вамъ повѣрилъ, чѣмъ заемному письму человѣка, котораго вовсе не знаю. Да притомъ, можете ли вы быть такъ увѣрены, что эта вдова ужь непремѣнно согласится выйдти за васъ?

-- Вотъ новости! отвѣчалъ онъ съ сердцемъ на мое скептическое замѣчаніе.-- Кабы не былъ увѣренъ, развѣ я сталъ бы вамъ это разказывать? Что жь вы меня за ребенка считаете, что ли? Катеринѣ Петровнѣ я откровенно объяснилъ мои обстоятельства. Состоянія, говорю, у меня никакого нѣтъ, долговъ, говорю, тысячъ до десяти наберется. А она только смѣется на это: "Есть, говоритъ, тутъ о чемъ безпокоиться? Сватался, говорить, одинъ полковникъ, у котораго сто тысячъ было долгу, да и на то она не посмотрѣла. Ужъ все было слажено, какъ вдругъ онъ самъ скоропостижно умер."

-- Да помилуйте, Павелъ Васильевичъ, сказалъ я, не желая дать повода думать, что онъ можетъ дурачить меня какъ ему угодно,-- развѣ надо въ Петербургѣ жениховъ? Сколько, я думаю, тамъ генераловъ однихъ, которые были бы ради какъ нельзя болѣе составить себѣ подобную партію. У этой вдовы, при этомъ огромномъ состояніи, вѣроятно вѣдь есть и кругъ знакомства приличный. Что ей за крайность отыскивать себѣ жениховь черезъ сваху?

Мухортинъ не на шутку разсердился на это.

-- Черезъ сваху? какія глупости вѣдь вамъ въ голову-то придутъ, право! отвѣчать онъ съ сердцемъ.-- Вамъ говордть: старая знакомая, коротка! пріятельница ей, а вы называете свахой... хм!

Онъ презрительно улыбнулся и пожалъ плечами, какъ на такую глупость, противъ которой даже и возражать не стоило.

-- Объ женихахъ-то, я ужь ей говорилъ, продолжалъ онъ, смягчивъ свой презрительный тонъ, -- вашими словами такъ-таки говорилъ, да она меня и тутъ убѣдила. "За пріятельницей, говоритъ, моею много ухаживаютъ, больше все гвардейскіе адъютанты да флигель-адьютанты, только на нихъ она и вниманія не обращаетъ. Я знаю, говоритъ она, что имъ нужна не я, а мои деньги. Я желала бы, говоритъ, выйлти замужъ за человѣка степеннаго, среднихъ лѣтъ, который пожилъ, видѣлъ свѣтъ, и съ которымъ я могла бы быть счастлива." Словомъ, нарисовала мой портретъ, какъ двѣ капли воды. Каково это? Вотъ дьявольское положеніе, дополнилъ онъ, какъ бы разсуждая самъ съ собою, -- имѣть въ виду милліонъ и рисковать потерять его изъ-за какихъ-нибудь пяти сотъ цѣлковыхъ! Послушайте, началъ онъ снова, если вы не хотите покупать вексель, дайте мнѣ взаймы. Честію вамъ ручаюсь, что черезъ двѣ недѣли я вамъ заплачу рубль за рубль. Въ жизни, Богъ дастъ, встрѣтимся и почемъ знать, Павелъ Васильевичъ не пригодится ли еще вамъ на что-нибудь.

Я начиналъ уже терять всякое терпѣніе.

-- Да помилуйте, оказалъ я,-- у меня всего въ настоящее время какихъ-нибудь пять сотъ цѣлковыхъ. Отдамъ я ихъ вамъ, съ чѣмъ же самъ-то останусь? Мнѣ вѣдь нужно прожить здѣсь, хлопотать по дѣламъ, потомъ ѣхать за нѣсколько сотъ верстъ.

Муюртинъ не останавливался однако ни передъ какими затрудненіями.

-- Хорошо, отвѣчалъ онъ.-- Для того, чтобы прожить въ Москвѣ, какъ достаточно двухъ сотъ пятидесяти цѣлковыхъ. Стало-быть, подѣлимся пополамъ. Поручитесь еще вотъ за меня хозяйкѣ, а черезъ двѣ недѣли я вамъ аккуратно доставлю деньги. Ну, согласны?

Я не могъ согласиться и на это предложеніе.

-- Что жъ вы? оказалъ онъ съ нахмуреннымъ видомъ, видя, что краснорѣчіе его было потеряно по напрасну и принимая вслѣдствіе этого на себя роль обиженнаго, -- не вѣрите мнѣ что ли? Думаете, что я обманывать васъ хочу, а?

-- Ничуть не бывало, отвѣчалъ я, смутившись также въ свою очередь.-- Въ готовности вашей заплатить мнѣ долгъ я нисколько не сомнѣваюсь, но опасаюсь только, что вы сами будете поставлены въ такое положеніе, что при всемъ желаніи не въ состояніи будете этого сдѣлать.

-- Да какъ же это можетъ случиться? Вѣдь я вамъ всѣ резоны, кажется, представилъ. Впрочемъ не думайте, чтобъ у меня въ Москвѣ не было знакомыхъ, которые съ радостію не предложили бы мнѣ подобной бездѣлицы. Вамъ однимъ только я объяснилъ мое положеніе, а другіе считаютъ меня такимъ богачомъ, что чудо! Денегъ я непремѣнно достану. Нужно будетъ взять только приличный экипажъ, чтобъ разъѣзжать по городу. Надѣюсь, что вы мнѣ не откажете въ какихъ-нибудь двадцати пяти рубляхъ для этого.

-- Да зачѣмъ же вамъ они? отвѣчалъ я, не желая дать себя обмануть даже и на двадцать пять рублей.-- Извощикъ не спроситъ съ васъ денегъ впередъ, и вы заплатите ему, какъ только достанете у знакомыхъ.

Этого отказа Мухортинъ, повидимому, не ожидалъ, и потому ужасно смутился.

-- Ну такъ прощайте, холодно сказалъ онъ.-- Надѣюсь, по крайней мѣрѣ, что этотъ разговоръ останется между нами.

-- Помилуйте, вѣжливо отвѣчалъ я, провожая его до двери.

Съ этой минуты, посѣщенія Мухортина прекратились. Встрѣчаясь со мною въ корридорѣ, онъ сухо кивалъ головою и проходилъ мимо.

Дней черезъ пять, Василій, подавая утромъ чай, сказалъ съ улыбкою:

-- А полковникъ-то нашъ какого-то жида, что ли, огрѣлъ на пятьсотъ цѣлковыхъ.

-- Будто бы? спросилъ я.

-- Такъ точно-съ, отвѣчалъ Василій.-- Огрѣлъ! форситъ теперь такъ, что чудо. Шинель съ бобрами изъ залога взялъ, ордена тоже, сапоги новые купилъ. Фертомъ такимъ ходитъ: сторонись да и только! приказалъ, чтобы завтра къ девяти часамъ безпремѣнно карета была.

-- Зачѣмъ же это?

-- Да свататься должно быть поѣдетъ. Корридорному Сидеру велѣлъ ливрею достать, чтобы, значитъ, ѣхать съ нимъ за лакея.

Въ это время раздался въ корридорѣ голосъ Мухортина: "что это за безпорядокъ такой?" говорилъ онъ громко, съ явнымъ намѣреніемъ быть услышаннымъ мною. "Часы остановились, времени знать нельзя. Ну починить ихъ на мой счетъ!"

"А! подумалъ я, видно и въ самомъ дѣлѣ правда, что жида огрѣлъ. Любопытно знать, чѣмъ однако кончится все это."

На другой день, смотря въ окно, я дѣйствительно увидѣлъ у подъѣзда карету на лежачихъ рессорахъ; въ которую съ приличною важностію усаживался Мухортинъ въ шинели съ бобрами, почтительно поддерживаемый корридорнымъ Сидоромъ, разыгрывавшимъ родъ выѣзднаго лакея.

Очевидно, что встрѣча со старою знакомою и петербургская невѣста съ милліономъ была одна только мистификація. А вѣдь не дурно было придумано?

Ввечеру, выходя со двора, я неожиданно увидѣлъ Мухортина, важно стоявшаго въ дверяхъ своего нумера.

-- Здравствуйте, Павелъ Васильевичъ, сказалъ я ему.-- Каково идутъ дѣла?

-- Отлично, сухо отвѣчалъ онъ.-- За вексель-то мнѣ ужъ рубль за рубль даютъ да и то не беру. Хочу проценты всѣ сполна подучить.

-- Вы ужъ ныньче въ каретѣ все разъѣзжаете, сказалъ я съ улыбкою.

Онъ обидѣлся.

-- Да, въ каретѣ, отвѣчалъ онъ.-- Вы такъ на любаго Ваньку можете сѣсть, продолжалъ онъ съ намѣреніемъ уколоть меня,-- вамъ все пристало, ну, а у меня кругъ знакомства такой, что въ другомъ экипажѣ и пріѣхать нельзя.

-- Когда же въ Петербургъ-то поѣдете?

-- А вотъ на дняхъ, какъ только устрою дѣла, отвѣчалъ онъ и вошелъ къ себѣ, не желая какъ видно продолжать разговоръ.

Черезъ день послѣ того, проснувшись по обыкновенію довольно поздно, я спросилъ себѣ чаю. Василій мой явился съ радостнымъ лицомъ, на которомъ написано было, что произошло что-то такое, весьма интересное. Я предчувствовалъ, что предметомъ его разказа будетъ опять мой сосѣдъ, и не ошибся.

-- Полковникъ-то сегодня утромъ съѣхалъ отсюда, оказалъ онъ.

-- Куда же? въ Петербургъ поѣхалъ?

-- Какой въ Петербургъ? въ больницу отправился. Пріѣзжалъ за нимъ, было, квартальный, чтобы въ тюрьму посадить, да онъ сказался больнымъ. Ну вотъ его и свезли въ больницу.

Вечеромъ хозяйка гостиницы встрѣтила меня въ корридорѣ.

-- Сосѣдъ вашъ наконецъ съѣхалъ, сказала она съ улыбкою. Слегъ въ больницу, чтобы только отдѣлаться отъ тюрьмы. Въ Петербургѣ подъѣхалъ онъ къ одной госпожѣ Ордынской, обобралъ ее да и скрылся. Та подала прошеніе; ну вотъ, и велѣно посадить въ острогъ.

Я вспомнилъ, что фамилію Ордынской я видѣлъ на заемномъ письмѣ, переданномъ Мухортину, и разказъ хозяйки мнѣ объяснилъ теперь, какимъ образомъ это заемное письмо попало въ руки нашего героя.

Неужели же однако этотъ безкорыстный патріотъ, этотъ заклятой врагъ всѣхъ откупщиковъ въ мірѣ, этотъ постоянный претендентъ на руку всѣхъ вдовицъ съ милліономъ приданаго, больницею и тюрьмою кончитъ свое существованіе?

Sic transit gloria mundil невольно скажешь со вздохомъ, подумать объ этомъ.

Александръ Бобреневъ.

"Русскій Вѣстникъ", No 12, 1858

Оставить комментарий Бобренев Александр (bmn@lib.ru) Год: 1858 Обновлено: 24/09/2018. 38k. Статистика. Рассказ: Проза 19 век	Скачать FB2 Ваша оценка:

Бобренев Александр Павел Васильич Мухортин

ПАВЕЛЪ ВАСИЛЬИЧЪ МУХОРТИНЪ

Бобренев Александр
Павел Васильич Мухортин