По поводу смерти Императора Николая I. Из записок баронессы М. П. Фредерикс. [1855 г.]
Я уже говорила, что в первые часы после смерти император Николай был чудо как хорош; но когда мы собрались опять в этот же день его кончины к вечерней панихиде и ожидали прихода царской семьи, ко мне подошел В. Б. Бажанов1, только что я вошла в смертную комнату, со словами: "Как жаль! Образовалось большое пятно на лице, посмотрите". Действительно, я увидела на правой стороне от виска, вдоль всей щеки, громадное синевато-красное пятно. Покойник лежал еще не одетый на кровати, как в первые минуты после смерти, выражение же его лица не изменилось, оно продолжало быть спокойно величественно.
В эту ночь с 18 на 19-е и целый день 19-го производилось бальзамирование тела. Вечером 19-го перенесли останки великого императора в нижний зал на половины великих княжон по его распоряжению, найденному после его смерти и написанному за несколько лет до кончины. Гроб поставлен был на катафалк, приставлено дежурство и с ночи начали пускать всех.
Утром 20-го числа я пришла осмотреть, все ли в порядке для прихода императрицы, чтоб ничего слишком тяжелого не могло бы поразить Ее Величество. Но каков же был мой ужас увидеть полное разложение тела. Лицо было страшно раздуто, красное пятно распространилось по всей поверхности обезображенного лица, невозможно было узнать нашего возлюбленного Николая Павловича! Я приложилась к его руке, и у меня моментально раздуло губы. На мой вопрос: "Что это значит?", мне объяснили, что будто бы употребили новый способ бальзамирования, и он не удался. Сейчас же сделано было распоряжение, чтобы лицо и руки были прикрыты, дабы императрица и семейство не видели бы этой страшной перемены!
Когда тело в Бозе почившего императора было выставлено в Петропавловской крепости, то на лице устроено было что-то вроде маски, густо закрытой флером.
Ради всего сказанного о кончине императора Николая I-го родилось убеждение, держащееся упорно, что Николай Павлович, видя обман со всех сторон, расшатание своей славы и безвыходное положение Севастополя -- покончил сам с собою, приняв яду! Этого допустить нельзя ни в каком случае, и только те могут верить подобным лживым предположениям, которые его близко не знали и не изучили его характера. Он был слишком глубоко верующим, слишком преданным своему долгу, слишком искренно любил своего сына, которому этим поступком оставлял такое тяжелое положение, и, наконец, наложить на себя руку в трудную минуту жизни есть такое эгоистическое малодушие, которое можно допустить только в самых низких и мелких созданиях, а нашему великому царю -- рыцарю во всех отношениях -- такого малодушия приписать нельзя! Он это доказал и в начале и в течение всего своего царствования, так что подобную мысль необходимо отвергнуть совсем в истории императора Николая Незабвенного.
Но что доктор Мандт2 был тайный агент врагов императора Николая I-го, как внешних, так и внутренних.., за это я поручусь. Бог ему судья, и Он один знает, что Мандт был за человек! На это мне возразят, что император Николай Павлович был так обессилен и слава его так обрушилась, что его уже не стоило бояться! Нет, это неверно; если б он остался жив, так или иначе вышел бы победителем этого минутного позора и восстановил бы Россию в своей прежней славе!.. Враги России это знали и этого-то боялись!
А что касается до самоубийства государя -- на это я скажу еще одно. Увы! Ровно 10-ть лет спустя мне пришлось пережить и присутствовать при страшном событии, разыгравшемся в Ницце3. Ход всего этого события, конечно, с разницею в обстановке и проч. в сущности очень сходен с кончиною Николая I-го; а тут был молодой человек, полный жизни, счастия и надежд, так что о самоубийстве не могло быть и речи! Приемы медиков всегда непонятны у нас, когда идет дело о смерти императоров или их наследников!
Публикуется по: ОР РНБ. Ф. 849. К. 4. No 11. Л. 4--5. Копия, сделанная Н. К. Шильдером. Им же дано название с пометой "Глава, не напечатанная в Историческом Вестнике". См.: Из воспоминаний баронессы М. П. Фредерике // Исторический вестник. 1898. Т. 71. No 1. С. 52-87; No 2. С. 454-484.
Баронесса Мария Петровна Фредерикс (1832--1903) -- фрейлина императрицы Александры Федоровны, впоследствии была известна как благотворительница и одна из основательниц Российского общества Красного Креста. В своих воспоминаниях она подчеркивала, что считает "нравственным долгом своим оставить после себя точное и правдивое описание царской семьи". (С. 52).
1. Василий Борисович Бажанов (1800--1883) -- с 1835 г. преподаватель Закона Божия детям и внукам императора Николая I и духовник Их Высочеств, с 1848 г. духовник Их Величеств, протоиерей, доктор богословия, протопресвитер Придворного и Московского Благовещенского соборов, член Святейшего Синода, обер-священник Главного штаба Его Императорского Величества, гвардейских и гренадерского корпусов.