Николай Первый
Объявление герольдами о выносе из Зимнего дворца в Петропавловский собор тела императора Николая I

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Николай I: личность и эпоха. Новые материалы.
   СПб.: Издательство "Нестор-История", 2007.
   

Объявление герольдами1
о выносе из Зимнего дворца в Петропавловский собор
тела императора Николая I. 24 февраля 1855 г.

Всенародное объявление герольдами о выносе из Императорского
Зимнего дворца в Петропавловский собор тела в Бозе2 почившего
императора Николая I

   Накануне выноса, 26-го февраля, в десять часов пополуночи, чиновники, назначенные от Печальной Комиссии герольдами, соберутся на площадь против Зимнего дворца, верхом, в полном мундире, имея через плечо большой черный флеровый шарф. С белыми креповыми кокардами и флером на тех местах, где оный положен по их чинам постановлением о трауре; сверх того два сенатских секретаря в черных кафтанах, верхом, и при них, по распоряжению Военного начальства, конвой Кавалергардского Ее Высочества [Величества] полка3 и четыре трубача. Герольдам и секретарям даны будут от Придворной конюшни лошади, с приличною траурною сбруею; по проигрании трубачами на трубах пред окнами Зимнего дворца, одному из сенатских секретарей прочесть нижеозначенное объявление; то же самое потом учинить перед всеми дворцами, а затем, разделяясь на две части, в каждой с герольдом и секретарем, ехать одному герольду, с отрядом, по всей Адмиралтейской стороне; а другому (также с отрядом) -- на Васильевский остров, на Петербургскую и Выборгскую стороны и читать объявление: на площади, на главных улицах и перекрестках, и, по учинению повсюду объявления, съехаться на ту же площадь против Зимнего дворца, отпустить команды по квартирам, а самим с рапортами явиться в Печальную Комиссию.
   

Объявление

   По Высочайшему повелению Его Императорского Величества назначено быть 27-го числа сего февраля в одиннадцать часов пополуночи выносу тела в Бозе почившего Благоверного Великого Государя Императора Николая Павловича из Императорского Зимнего дворца в Петропавловский собор, где, по отправлении панихиды, начато будет чтение Святого Евангелия и будут допускаемы на поклонение телу всякого звания люди каждодневно до 5-го числа будущего марта месяца от восьми часов утра до одиннадцати пополуночи и от двух до семи часов пополудни.
   Подписал: Верховный маршал Высочайше учрежденной Печальной Комиссии граф Гурьев.
   
   Публикуется по: Прибавление к No 42 "Северной Пчелы" от 24 февраля 1855 г.: ОР РНБ. Ф. 637 (Репинский К. Г.4). Д. 557. Л. 1 об.
   Во время нового обострения восточного вопроса накануне Крымской войны в одном из писем Николай Павлович не смог скрыть своих чувств: "Сколько все это мне на старости прискорбно, отгадаешь. Желал бы кончить жизнь в покое!" (цит. по: История внешней политики России. Первая половина XIX века. М., 1999. С. 210; см. также: Тютчева А. Ф. Дневники (Фрагменты) // Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра П. М., 1990. С. 89--90). Николай Павлович помнил о смерти и порой допускал общие фразы о бренности жизни в своих письмах.
   
   Крымская война в еще большей степени подействовала на общее самочувствие императора. Управляющий III Отделением Л. В. Дубельт записал в дневнике 13 января 1854 г.: "Его величество страдает ногою и лежит в постели. Мандт говорит, что у него рожа, а другие утверждают, что это подагра" (Дубельт Л. В. Заметки и дневники // Российский архив. Вып. VI. М., 1995. С. 233). Судя по всему, в последние годы жизни император не избежал и остеохондроза. Фрейлина А. Ф. Тютчева отметила в своем дневнике 7 декабря 1854 г.: "Сегодня утром я была в арсенале, когда подошел император. Он подошел ко мне и спросил, почему вид у меня больной. Я ответила, что у меня болит спина. "У меня тоже, -- сказал он, -- для лечения я растираю себе спину льдом и советую Вам делать то же". Он еще некоторое время поговорил со мной с большим участием..." (Тютчева А. Ф. Дневники (Фрагменты). С. 79). В неопубликованной части воспоминаний А. Д. Блудовой сохранилось свидетельство о том, что незадолго до смерти Николай I "жаловался на начало боли в горле и сказал, что опять начинает стрелять в палец ноги -- подагра опять". "Я сидела, -- пишет А. Д. Блудова, -- подле него и посмотрела на его сапоги. Доктор Мандт перед тем говорил отцу моему, что государю нужно надевать бархатный сапог, мягкий и теплый, чтоб не застудить подагру." (РГИА. Ф. 711. Оп. 1. Д. 35. Л. 21). (Возможно, имелся в виду сапог из мягкой шевровой ([мягкой кожи хромового дубления, выделанной из шкур коз -- сост.] кожи с теплой подкладкой). Император не последовал совету. "Я должен служить во всем по порядку, -- заявил он. -- А уж если стану дряхл, так уж в чистую отставку пойду... Если не гожусь на службу -- уйду, а пока есть сила -- буду перемогаться до конца" (РГИА. Ф. 711. Оп. 1. Д. 35. Л. 22).
   Крымская война, особенно после вступления в нее Англии и Франции, была огромным нервным потрясением для стареющего и отягощенного различными болезнями императора. Фрейлина А. Ф. Тютчева так описала Николая I в день именин цесаревны Марии Александровны 22 июля 1854 г. в Петергофе: "Сегодня утром опять имели место поздравления, затем обедня в маленькой готической церкви. Туда пришел государь. Стоя очень близко от него в церкви, я была поражена происшедшей в нем за последнее время огромной переменой. Вид у него подавленный; страдание избороздило морщинами его лицо. Но никогда он не был так красив: надменное и жесткое выражение смягчилось; крайняя бледность, особенно выделяющая изумительную правильность черт его лица, придает ему вид античной статуи" (Тютчева А. Ф. Дневник (Фрагменты). С. 72).
   Большую часть времени Николай Павлович теперь проводит в Гатчине, он как будто скрывается в нелюбимом ранее пригороде. Обостряется болезнь императрицы. Николай I дежурит у ее изголовья, его мучит бессонница. Он с болью воспринял известие А. С. Меншикова об Инкерманском сражении 24 октября
   1854 г., на которое возлагалось столько надежд. "Печальное известие" об этой неудаче, привезенное в Гатчину 31 октября, произвело в Гатчине "удручающее впечатление". "Огромная потеря, -- сообщает Д. А. Милютин в своих записках, -- крайне огорчила Государя" (Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1843--1856 / Под ред. Л. Г. Захаровой. М., 2000. С. 291). Часто бесцельно он бродит с остановившимся взглядом по комнатам Гатчинского дворца, в дворцовой церкви шепчет молитвы. Его молитвы о здоровье Александры Федоровны и победе России. Но, подобно эпидемии гриппа, охватившей столицу, вирусы пацифизма разлагают общество. "Одна мысль, что Николай I выйдет из войны победителем, приводила в трепет -- писал Е. М. Феоктистов. -- Торжество его было бы торжеством системы, которая глубоко оскорбляла лучшие чувства и помыслы... и с каждым днем становилась невыносимее..." (цит. по: Ляшенко Л. Александр II, или История трех одиночеств. Л., 1989. С. 158). Некоторые старые недруги открыто злорадствуют и мечтают, применяя более позднюю терминологию, о "поражении своего правительства". В Сибири откровенно радовался поражению николаевской России И. Д. Якушкин. Узнав о кончине Николая I, А. И. Герцен в письме к Л. Пьянчани в марте 1855 г. писал: "Смерть Николая имеет для нас величайшее значение; сын может быть хуже отца, но все же должен быть иным, при нем не может продолжаться тот непрерывный, неумолимый гнет, какой был при его отце. Война для нас нежелательна -- ибо война пробуждает националистическое чувство. Позорный мир -- вот что поможет нашему делу в России" (Герцен А. И. -- Л. Пьянчени, 4 марта 1855 г. // Герцен А. И. Сочинения: В 30 т. М., 1961. Т. 25. С. 248).
   В начале 1855 г. Николай Павлович решается, наконец, из Гатчины вернуться в столицу, но настроение его еще больше омрачается безрадостными вестями из Крыма. Император старался держать себя в руках, но люди, его знавшие, видели, до какой степени он угнетен. В воспоминаниях А. М. Скабичевского сохранился такой эпизод: "Возвращаясь домой с родными из театра, я обратил внимание на высокую фигуру, медленно двигавшуюся по Дворцовой набережной в полном одиночестве. Лодочник, перевозивший нас через Неву, сообщил нам, что это -- царь, что каждую ночь он по целым часам ходит взад и вперед один по набережной" (Скабичевский А. М. Литературные воспоминания. М., 1987.).
   "Императрица рассказывала мне, -- делилась в своем дневнике от 21 февраля
   1855 г. А. Ф. Тютчева, -- что за последнее время цесаревичу случалось говорить: "Я не узнаю императора, у него нет прежней энергии -- он слабеет, слабеет!"" (Тютчева А. Ф. Дневники (Фрагменты). С. 95). Об одном из последних обедов с императором, состоявшемся 31 января 1855 г., вспоминает граф П. Д. Киселев: "31 генваря, при моем докладе, государь изволил мне сказать с обыкновенного его приветливостью: "Ты ведь не забудешь, что нынче понедельник и что мы обедаем вместе". Я отвечал, что простудился и опасаюсь быть неприятным гостем для императрицы, на что государь возразил: "Я тоже кашляю, -- жена с нами обедать не будет, и мы вдвоем будем кашлять и сморкаться". Так и последовало, стол был накрыт в комнате Ее Величества, которую застал я на канапе и которая в сей день оставалась на диете, т. е. без обеда. Государь кашлял изредка и жаловался на спинную боль, но был покоен и даже весел..." (цит. по: Штакелъберг Н. С. Загадка смерти Николая I //Русское прошлое. Пг.; М., 1923. Кн. 1. С. 59--60; подлинник см.: РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 762. Л. 1). На следующий день Николай Павлович занемог.
   По официальной версии Николай Павлович умер от пневмонии 18 февраля 1855 г., заболев незадолго до смерти гриппом. Насыщенное медицинскими подробностями заключение было опубликовано 26 февраля под названием "Описание хода болезни в Бозе почившего императора Николая Павловича". Каких-либо важных медицинских документов о кончине императора не сохранилось. Известно, что недомогание началось 27 января. 31 января он уже кашлял и жаловался на боль в спине, одышку. 4 февраля исследование показало упадок деятельности в верхней доле левого легкого. Нижняя доля правого легкого была поражена гриппом. 2 февраля император уже не выходил из своего кабинета. 5 и 6 он почувствовал себя лучше, но кашель не прекращался. С 8 февраля к наблюдению за императором присоединился лейб-медик Ф. Я. Карелль. Почувствовав некоторое облегчение, император решил 9 февраля, несмотря на протесты врачей, проводить маршевые гвардейские батальоны. По возвращении он почувствовал лихорадочный приступ и тупую боль в боку, начался кашель. Несмотря на мороз, как обычно, в легком плаще и открытых санях, Николай Павлович поехал в Манеж. 10 февраля царь последний раз покинул Зимний дворец, отправившись на строевой смотр. 11 февраля врачи настояли на постельном режиме. У Николая был сильный озноб. Потом лихорадочный жар. В это время подоспело сообщение "о деле под Евпаторией". 13 и 14 февраля лихорадка продолжалась, и император почти не спал. На следующий день извержение "мокрот" сопровождалось кровью. Вечером августейший больной жаловался на подагрическую боль в большом пальце ноги. 16 февраля была сильная боль в "задних реберных мускулах с правой стороны". 17 февраля лихорадка усилилась. По официальным документам, именно в этот день медики предположили возможность летального исхода. Утром у Николая Павловича начался "легкий бред". В полдень было сильное "колотье" в левой стороне груди. К двум лечащим врачам в тот день присоединился врач наследника лейб-медик И. В. Енохин. По некоторым сведениям, Александру Николаевичу сообщили о возможности "паралича сердца". По свидетельству Л. В. Дубельта, "разнесся смутный слух о болезни государя императора" (Дубельт Л. В. Заметки и дневник. С. 238). До этого времени болезнь императора удавалось держать в тайне. С этого дня стали появляться бюллетени (которые вывешивались во дворце) за подписями всех трех врачей. Копии бюллетеней выдавались также некоторым сановникам, которые приезжали во дворец справляться о здоровье императора (например, П. Д. Киселеву был выдан бюллетень под No 3). Всего их было четыре, последний из них был датирован девятью часами утра 18 февраля, то есть за 3 часа до кончины Николая I. Бюллетени были опубликованы все сразу 18 февраля. Надежда исчезла в ночь с 17 на 18 февраля. Около 3 часов ночи, по свидетельству Л. В. Дубельта, Николай Павлович спросил Мандта: "Скажите мне откровенно, какая у меня болезнь? Вы знаете, что и прежде я всегда вам приказывал предупреждать меня вовремя, если заболею тяжело, чтоб не упустить исполнения христианского долга". -- "Не могу скрыть, перед Вашим Величеством, что болезнь ваша становится серьезною; у вас поражено правое легкое". -- "Вы хотите сказать, что ему угрожает паралич?" -- "Если болезнь не уступит нашим усилиям, то, конечно, это может последовать; но мы того еще не видим и не теряем надежды на Ваше выздоровление". -- "А, теперь я понимаю мое положение, теперь я знаю, что мне делать" (Там же. С. 272--274). В других источниках (Д. Н. Блудов, А. Ф. Тютчева) этот разговор относят к 2 часам ночи. А. Ф. Тютчева описывает этот эпизод более драматически: "Мандт приложил стетоскоп к его груди и стал выслушивать. "Плохо, Ваше Величество", -- сказал врач. -- "В чем же дело, -- спросил государь, -- образовалась новая каверна?" -- "Хуже, Ваше Величество". -- "Что же?" -- "Начинается паралич". -- "Так это смерть?" Мандт рассказывает, что несколько мгновений он не мог произнести ни слова, потом сказал: "Ваше Величество, вы имеете перед собой несколько часов"" (Тютчева А. Ф. Дневники (Фрагменты).
   В бюллетене No 3 о состоянии здоровья императора говорилось: "В три часа дня на 18 февраля, при сделанном исследовании впервые оказались в нижней доле правого легкого явные признаки начинавшегося паралича. Извержение мокроты за несколько уже перед тем часов сделалось гораздо затруднительнее; большой палец на ноге оставался по-прежнему нечувствителен, а кожа сухою. Появление этих опасных признаков возвестило безнадежность положения государя. Между тем головной боли и никаких нервических припадков вовсе не было; сознание совершенно ясное; даже дыхание меньше затруднительное, хотя развитие паралича в легких, по направлению снизу вверх, продолжало распространяться" (Описание хода болезни в Бозе почившего императора Николая Павловича // Северная пчела. 1855. No 44). В 5 часов утра Николай продиктовал депешу в Москву, в которой сообщал, что умирает и прощается с первопрестольной. В последнюю ночь, когда уже наступил паралич легких, и дыхание становилось более стесненным и хриплым, император спросил Мандта: "Долго ли еще продлится эта отвратительная музыка?". Затем прибавил: "Если это начало конца, это очень тяжело. Я не думал, что так трудно умирать" (Там же. С. 86). Император нашел силы проститься со всеми. Во время прощания с императрицей перед причастием Николай Павлович попросил одеть его в мундир. Протопресвитер В. Б. Бажанов выслушал последнюю исповедь Николая Павловича. В 8 часов 20 минут духовник отец Бажанов начал читать отходную. Когда священник благословил его, император сказал: "Думаю, что я никогда сознательно не сделал зла". В 10 часов он потерял способность речи. В 20 минут первого 18 февраля Николая Павловича не стало. Судя по воспоминаниям, агония царя была мучительной. Николай Павлович был требователен не только к другим, но и к себе в еще большей степени. Император должен был подавать пример и накануне смерти, уже исповедавшись и призвав наследника, сказал ему: "Учись умирать".
   Вот как описывала покойного императора А. Ф. Тютчева сразу после кончины: "Император лежал поперек комнаты на очень простой железной кровати. Голова покоилась на зеленой кожаной подушке, а вместо одеяла на нем лежала солдатская шинель. Казалось, что смерть настигла его среди лишений военного лагеря, а не в роскоши пышного дворца. Все, что окружало его, дышало самой строгой простотой, начиная от обстановки и кончая дырявыми туфлями у подножия кровати" (Тютчева А. Ф. Дневники (Фрагменты). С. 87--88). В дневнике от 19 февраля фрейлина А. Ф. Тютчева записала: "Вечером я пошла на панихиду. Тело государя лежит все еще на кровати, но уже одето в кавалергардский мундир. Черты застыли, лицо имеет свинцовый оттенок. Прекрасное и мягкое выражение первой минуты исчезло. Это поистине смерть со всем ужасом разрушения, смерть, неумолимо провозглашающая ничтожество и непрочность всего земного" (Там же. С. 92).
   Сразу же по столице пошли слухи об отравлении, о яде, который якобы дал по просьбе Николая лейб-медик М. Мандт (об этой версии см.: Смирнов А. Ф. Разгадка смерти императора // Пресняков А. Е. Российские самодержцы. М., 1990. С. 435-- 462). Слухам способствовало быстрое разложение тела покойного императора. Как отмечает А. Ф. Тютчева (и это очень похоже на покойного императора!), "он сам сделал все распоряжения на случай своей смерти и пожелал, чтобы его бальзамировали по системе Ганоло (Ганналя -- сост.), заключающейся в том, что делается простой надрез в артерии шеи и впускается туда электрический ток" (Тютчева А. Ф. Дневники (Фрагменты). С. 92). Естественно, фрейлина не была точна в медицинском объяснении. Бальзамирование производилось "путем вливания в кровяные жилы жидкостей, задерживающих гниение". Для бальзамирования тела, которое должно было проходить в присутствии министра Императорского двора, были приглашены на следующий день в 9 часов утра доктор Ф. Я. Карелль, лейб-хирург И. В. Енохин, лейб-медики Э. Рейнгольд, М. Мандт и М. Маркус. Бальзамирование было произведено незадолго до этого приглашенным в Россию из Вены для работы в Медико-хирургической академии профессором анатомии прозектором Венцелем Грубером. Ему помогал Г. Ю. Шульц. Соответствующий акт был написан рукой В. Л. Грубера и скреплен подписями 21 февраля. Особое мнение составил профессор анатомии П. А. Наронович, который приписывал неудачу в бальзамировании тела императора неопытности исполнителей. Специальная комиссия рассматривала процедуру бальзамирования 23 февраля и затем отметила в своем заключении от 25 февраля: "...Если бы при бальзамировании были удалены внутренности, то сохранение тела в целостности было бы гораздо вернее; но так как внутренности оставлены неприкосновенными, к бальзамированию же было приступлено спустя значительное после смерти время, то употребленный прозекторами Грубером и Шульцем способ мы считаем более верным..." (цит. по: Гайваронский И. В., Свирса А. А. Венцель Грубер и 18 февраля 1855 года// Морфофункциональные преобразования органов и тканей при воздействии на организм экстремальных факторов: Материалы научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения профессора Е. А. Дыскина. СПб., 1998. С. 30). Участники бальзамирования и аптекари были награждены.
   Тем не менее, в обществе бальзамирование тела Николая I также не осталось без внимания. В дневнике от 21 февраля А. Ф. Тютчева добавляет: "Бальзамирование произведено неудачно, и тело начинает разлагаться. Запах был очень ощутителен. Императрица-мать в залу не входила, она присутствовала на панихиде в соседней комнате. Вернувшись к себе, я застала там Лизу Карамзину, Ольгу Смирнову и Антонину Блудову. Эта последняя сказала мне, что необходимо уговорить государя немедленно опубликовать подробности смерти императора Николая, так как в народе уже ходит множество слухов, волнующих массы и могущих привести к беспорядкам. Все поражены внезапностью смерти..." (Тютчева А. Ф. Дневники (Фрагменты). С. 93).
   Автор последней статьи о смерти Николая I И. В. Зимин писал о трех версиях кончины императора: 1) официальная причина -- смерть от "паралича легких"; 2) смерть в результате соматических причин, связанных со стрессовой ситуацией и желанием уйти из жизни, совпавших с простудным заболеванием; 3) смерть в результате отравления. В свою очередь, эта версия делится на две: а) самоубийство при помощи лейб-медика М. Мандта; б) отравление М. Мандтом как результат заговора (Зимин И. В. "Медики и самодержцы": Загадка смерти Николая I // Отечественная история. 2001. No 4. С. 64. Последняя версия о заговоре и убийстве наиболее безапелляционном варианте представлена в брошюре: Шахмагонов Н. Ф. Великая жизнь и странная смерть. М., 1999). Все политические противники покойного императора с радостью ухватились за слухи о самоубийстве. Оно, как им казалось, подводит печальный итог и всему царствованию (Признание доктора Мандта // Природа. 2004. No 1. С. 81. С публикацией письма А. И. Михельс академику Е. В. Тарле по поводу самоубийства Николая I со ссылками на семейные предания. Статья подписана инициалами: С. М. С). Но эти суждения были поспешны, и обстоятельный анализ врачей-специалистов не подтверждает этих слухов (Молин Ю. Романовы: Путь на Голгофу. Взгляд судебно-медицинского эксперта. СПб., 2002). Да и вся жизнь, служба, морально-этические христианские принципы Николая Павловича не укладывается в эту версию. Он работал до конца, составляя новые стратегические планы ведения войны.
   Великая княжна Ольга Николаевна писала о своем отце: "Папа стоял как часовой на своем посту. Господь поставил его туда, один Господь был в состоянии отозвать его оттуда. И мысль об отречении была несовместима с его представлениями о чувстве долга. В то время он был на высоте своей власти, и его влияние на окружающих казалось безграничным. Позднее, когда он узнал, что существуют границы даже для самодержавного монарха и что результаты тридцатилетних трудов и жертвенных усилий принесли только очень посредственные плоды, его восторг и рвение уступили место безграничной грусти. Но мужество никогда не оставляло его, он был слишком верующим, чтобы предаваться унынию; но он понял, как ничтожен человек. Как часто он говорил нам в это время: "Когда меня не будет больше, молитесь обо мне"" (Сон юности: Воспоминания великой княжны Ольги Николаевны. 1825--1846 // Николай I: Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 237).
   
   Основные источники:
   Дубельт Л. В. Заметки и дневники // Российский архив. М., 1995. Т. VI; Завещание и последние дни императора Николая Первого. М., 1856; Кинг Л. И. Рассказы об императоре Николае Павловиче // Исторический вестник. 1886. No 11. С. 413--419; Николай Первый и его время: Документы, письма, дневники, мемуары, свидетельства современников и труды историков: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 305--312 (см. реакцию дворника на смерть императора. С. 308); Киселев П. Д. 1) Записка гр. П. Д. Киселева о последних днях жизни и смерти Николая I, 18 февраля 1855 г. -- В ст.: Штакельберг П. С. Загадка смерти Николая I // Русское прошлое: Исторические сборники. Пг., 1923. Кн. I. С. 60--62. Подлинник см.: РГИА. Ф. 958 (П. Д. Киселев). Оп. 1. Д. 762; 2) Записка графа Киселева о государе Николае Павловиче // Николай I: Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 522--531; Мандт М.
   1) Ночь с 17-го на 18-е февраля 1855 г. // Русский архив. 1884. No 1. С. 192--198;
   2) О последних неделях императора Николая Павловича // Русский архив. 1905. No 2. С. 479--480;[Чернышевский П. Т.] Письмо из провинции. [Январь 1860] // Чернышевский П. Т. Полное собрание сочинений. М., 1950. Т. 7. С. 1001--1004; Тютчева А. Ф. Дневники (Фрагменты) // Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра П. М., 1990. С. 43--183. См. также: Дневники (фрагменты). 1855 год// Николай Первый и его время: Документы, письма, дневники, мемуары, свидетельства современников и труды историков. М., 2000. Т. 2. С. 392--411; Тютчева А. Ф. Воспоминания // Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра П. С. 3--42. См. также: Воспоминания (отрывок) // Николай Первый и его время: Документы, письма, дневники, мемуары, свидетельства современников и труды историков. С. 385--392.
   
   Публицистика:
   [Блудов Д. П.] Последние часы жизни императора Николая Первого. М., 1855; Панаев В. И. Последние минуты в Бозе почившего императора Николая Павловича// Русская старина. 1892. Т. 76. С. 491--496; Описание хода болезни в Бозе почившего императора Николая Павловича // Северная пчела. 1855. No 44. 26 февраля; Последние минуты в Бозе почившего императора Николая Павловича // Санкт-Петербургские ведомости. 1855. No 37. 18 февраля; Русский художественный листок. 1855. No 12. [Кончина Николая I; здесь же отчет из "Северной пчелы"]; Ростислав [Ф. М. Толстой]. Ночь у гроба в Бозе почившего и вечные памяти государя императора Николая I // Северная пчела. 1855. No 1; Кончина государя императора Николая Павловича // Москвитянин. 1855. Т. 2. No 5. С. 33--42; Последние минуты и кончина в Бозе почившего императора незабвенного и вечной славы достойного, Николая I. M., 1855; Последние часы из жизни императора Николая Первого. М., 1855.
   
   Литература:
   Богданов П. Роль врачей в убийстве царей. М., 2004. С. 176--189; Виноградов В. П. 1) Восточный вопрос и англо-русские отношения в 30-е годы // Советское славяноведение. 1982. No 3. С. 2--22; 2) Николай I в "Крымской ловушке" // Новая и новейшая история. 1992. No 4; 3) Князь А. М. Горчаков -- министр и вице-канцлер // Новая и новейшая история. 2003. No 2. С. 172--196; Тайворонский И. В., Свирса А. А. 1) Венцель Грубер и 18 февраля 1855 года // Морфофункциональные преобразования органов и тканей при воздействии на организм экстремальных факторов: Материалы научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения профессора Е.А. Дыскина. СПб., 1998. С. 28--31; 2) Карьера доктора Г. Ю. Грубера // Там же. С. 109--112; Зимин И. В. "Медики и самодержцы": загадка смерти Николая I // Отечественная история. 2001. No 4. С. 57--66; Молин Ю. Романовы: Путь на Голгофу. Взгляд судебно-медицинского эксперта. СПб., 2002; СвирсаА. А. 1) Аномальное реноме "выборгского императора" // Психология Петербурга и петербуржцев за три столетия: Материалы Российской научной конференции 25 мая 1999 г. СПб., 1999. С. 41--44; 2) "Зимние" искушения искусного бальзама-тора в кривом зеркале одного ученого противостояния // Там же. С. 58--60. (Использовано "Дело о рассмотрении акта бальзамирования тела в Бозе почившего императора Николая Павловича и награждении некоторых лиц по бальзамированию тела Его Величества": РГИА. Ф. 472. Оп. 35 (143/480). Д. 12. Л. 1--26); Смирнов А. Ф. Разгадка смерти императора // Пресняков А. Е. Российские самодержцы. М., 1990. С. 435--462; Шидловский А.[Ф.] Болезнь и кончина императора Николая Павловича // Русская старина. 1896. Т. 86. No 6. С. 615--631; Штакельберг П. С. Загадка смерти Николая I // Русское прошлое: Исторические сборники. С. 58-73.
   
   1. Герольд (нем. Herold, позднелат. Heraldus, от франкского heriwald -- военное должностное лицо) -- в Западной Европе в Средние века глашатай, церемониймейстер при владетельных домах, распорядитель на рыцарских турнирах. Также специалист в составлении гербов и родословий. В России с 1722 г. существовала должность герольдмейстера, а с 1725 г. -- Герольдмейстерская контора (позднее -- департамент Герольдии Сената). Временные должности герольдов учреждались также во время торжественных церемониалов, связанных с торжественными событиями (как праздничными, так и печальными) в царской семье.
   2. См.: Михайловский В. Словарь православного богослужебного языка и священных обрядов // Краткий церковно-богослужебный словарь. М., 1997.
   3. В 1826--1860 гг. шефом Кавалергардского полка была Ее Императорское Высочество императрица Александра Федоровна.
   4. Аннотированный указатель фондов ГПБ: Фонды русских деятелей XVIII--XX вв.: В 4 вып. Л., 1981--1984; Репинский К. Г. Путеводитель по архивным собраниям Отдела рукописей Российской национальной библиотеки / Сост. Л. И. Бучина, Н. А. Зубкова. СПб., 2000.

Подготовка текста и комментарии Л. В. Выскочкова

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru