В. Ф. Одоевский. Городок в табакерке
                                
  
  
      Папенька  поставил на стол табакерку. "Поди-ка сюда, Миша, посмотри-ка", -
  сказал  он.  Миша  был  послушный  мальчик; тотчас оставил игрушки и подошел к
  папеньке.   Да   уж  и  было  чего  посмотреть!  Какая  прекрасная  табакерка!
  пестренькая,  из черепахи. А что на крышке-то! Ворота, башенки, домик, другой,
  третий,  четвертый, - и счесть нельзя, и все мал мала меньше, и все золотые; а
  деревья-то  также  золотые, а листики на них серебряные; а за деревьями встает
  солнышко, и от него розовые лучи расходятся по всему небу.
      - Что это за городок? - спросил Миша.
      - Это городок Динь-Динь, - отвечал папенька и тронул пружинку...
      И  что же? Вдруг, невидимо где, заиграла музыка. Откуда слышна эта музыка,
  Миша не мог понять: он ходил и к дверям - не из другой ли комнаты? и к часам -
  не в часах ли? и к бюро, и к горке; прислушивался то в том, то в другом месте;
  смотрел  и  под  стол...  Наконец  Миша  уверился,  что  музыка точно играла в
  табакерке.  Он  подошел  к  ней,  смотрит,  а из-за деревьев солнышко выходит,
  крадется  тихонько  по  небу,  а  небо и городок всё светлее и светлее; окошки
  горят  ярким огнем, и от башенок будто сияние. Вот солнышко перешло через небо
  на другую сторону, всё ниже да ниже, и наконец за пригорком совсем скрылось; и
  городок  потемнел, ставни закрылись, и башенки померкли, только ненадолго. Вот
  затеплилась  звездочка,  вот  другая,  вот  и  месяц  рогатый  выглянул  из-за
  деревьев,  и в городке стало опять светлее, окошки засеребрились, и от башенок
  потянулись синеватые лучи.
      - Папенька! папенька! нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!
      - Мудрено, мой друг: этот городок тебе не по росту.
      - Ничего,  папенька,  я такой маленький; только пустите меня туда; мне так
  бы хотелось узнать, что там делается...
      - Право, мой друг, там и без тебя тесно.
      - Да кто же там живет?
      - Кто там живет? Там живут колокольчики.
      С этими словами папенька поднял крышку на табакерке, и что же увидел Миша?
  И  колокольчики,  и  молоточки  и валик, и колеса... Миша удивился: "Зачем эти
  колокольчики?  зачем  молоточки?  зачем  валик с крючками?" - спрашивал Миша у
  папеньки.
      А  папенька  отвечал:  "Не скажу тебе, Миша; сам посмотри попристальнее да
  подумай: авось-либо отгадаешь. Только вот этой пружинки не трогай, а иначе все
  изломается".
      Папенька вышел, а Миша остался над табакеркой. Вот он сидел-сидел над нею,
  смотрел-смотрел, думал-думал, отчего звенят колокольчики?
      Между  тем музыка играет да играет; вот все тише да тише, как будто что-то
  цепляется  за каждую нотку, как будто что-то отталкивает один звук от другого.
  Вот  Миша  смотрит:  внизу  табакерки  отворяется дверца, и из дверцы выбегает
  мальчик  с  золотою  головкою и в стальной юбочке, останавливается на пороге и
  манит к себе Мишу.
      "Да отчего же, - подумал Миша, - папенька сказал, что в этом городке и без
  меня тесно? Нет, видно, в нем живут добрые люди, видите, зовут меня в гости".
      - Извольте, с величайшею радостью!
      С  этими  словами Миша побежал к дверце и с удивлением заметил, что дверца
  ему  пришлась  точь-в-точь  по росту. Как хорошо воспитанный мальчик, он почел
  долгом прежде всего обратиться к своему провожатому.
      - Позвольте узнать, - сказал Миша, - с кем я имею честь говорить?
      - Динь-динь-динь,  -отвечал  незнакомец,  -я  мальчик-колокольчик,  житель
  этого  городка.  Мы  слышали, что вам очень хочется побывать у нас в гостях, и
  потому   решились   просить   вас   сделать   нам   честь  к  нам  пожаловать.
  Динь-динь-динь, динь-динь-динь.
      Миша учтиво поклонился; мальчик-колокольчик взял его за руку, и они пошли.
  Тут Миша заметил, что над ними был свод, сделанный из пестрой тисненой бумажки
  с  золотыми краями. Перед ними был другой свод, только поменьше; потом третий,
  еще  меньше;  четвертый,  еще меньше, и так все другие своды - чем дальше, тем
  меньше,  так  что  в  последний,  казалось,  едва  могла  пройти  головка  его
  провожатого.
      - Я  вам  очень благодарен за ваше приглашение, - сказал ему Миша, - но не
  знаю, можно ли будет мне им воспользоваться. Правда, здесь я свободно прохожу,
  но  там,  дальше,  посмотрите, какие у вас низенькие своды, - там я, позвольте
  сказать  откровенно, там я и ползком не пройду. Я удивляюсь, как и вы под ними
  проходите.
      - Динь-динь-динь!  - отвечал мальчик. - Пройдем, не беспокойтесь, ступайте
  только за мной.
      Миша  послушался.  В  самом  деле,  с  каждым  их  шагом,  казалось, своды
  подымались,  и  наши  мальчики всюду свободно проходили; когда же они дошли до
  последнего  свода,  тогда  мальчик-колокольчик попросил Мишу оглянуться назад.
  Миша  оглянулся,  и  что  же он увидел? Теперь тот первый свод, под который он
  подошел,  входя  в  дверцы,  показался ему маленьким, как будто, пока они шли,
  свод опустился. Миша был очень удивлен.
      - Отчего это? - спросил он своего проводника.
      - Динь-динь-динь!  -  отвечал  проводник,  смеясь.  -  Издали  всегда  так
  кажется. Видно, вы ни на что вдаль со вниманием не смотрели; вдали все кажется
  маленьким, а подойдешь - большое.
      - Да,  это  правда,  -  отвечал  Миша,  - я до сих пор не думал об этом, и
  оттого  вот  что  со  мною  случилось:  третьего  дня  я хотел нарисовать, как
  маменька  возле  меня играет на фортепьяно, а папенька на другом конце комнаты
  читает  книжку.  Только  этого мне никак не удалось сделать: тружусь, тружусь,
  рисую  как  можно  вернее,  а  все на бумаге у меня выйдет, что папенька возле
  маменьки сидит и кресло его возле фортепьяно стоит, а между тем я очень хорошо
  вижу,  что  фортепьяно  стоит возле меня, у окошка, а папенька сидит на другом
  конце,  у  камина.  Маменька  мне  говорила,  что  папеньку надобно нарисовать
  маленьким,  но я думал, что маменька шутит, потому что папенька гораздо больше
  ее  ростом;  но  теперь  вижу,  что она правду говорила: папеньку надобно было
  нарисовать  маленьким,  потому  что  он сидел вдалеке. Очень вам благодарен за
  объяснение, очень благодарен.
      Мальчик-колокольчик  смеялся изо всех сил: "Динь-динь-динь, как смешно! Не
  уметь рисовать папеньку с маменькой! Динь-динь-динь, динь-динь-динь!"
      Мише  показалось досадно, что мальчик-колокольчик над ним так немилосердно
  насмехается, и он очень вежливо сказал ему:
      - Позвольте  мне  спросить  у  вас:  зачем вы к каждому слову всё говорите
  "динь-динь-динь"?
      - Уж у нас поговорка такая, - отвечал мальчик-колокольчик.
      - Поговорка?  - заметил Миша. - А вот папенька говорит, что очень нехорошо
  привыкать к поговоркам.
      Мальчик-колокольчик закусил губы и не сказал больше ни слова.
      Вот  перед  ними еще дверцы; они отворились, и Миша очутился на улице. Что
  за  улица!  Что  за  городок! Мостовая вымощена перламутром; небо пестренькое,
  черепаховое;  по небу ходит золотое солнышко; поманишь его, оно с неба сойдет,
  вкруг  руки  обойдет  и опять поднимается. А домики-то стальные, полированные,
  крытые    разноцветными    раковинками,    и    под   каждою   крышкою   сидит
  мальчик-колокольчик с золотою головкою, в серебряной юбочке, и много их, много
  и все мал мала меньше.
      - Нет,  теперь  уж  меня  не  обманут, - сказал Миша. - Это так только мне
  кажется издали, а колокольчики-то все одинакие.
      - Ан  вот  и  неправда,  - отвечал провожатый, - колокольчики не одинакие.
  Если  бы  все  были  одинакие,  то  и звенели бы мы все в один голос, один как
  другой;  а  ты  слышишь,  какие  мы песни выводим. Это оттого, что, кто из нас
  побольше, у того и голос потолще. Неужели ты и этого не знаешь? Вот видишь ли,
  Миша,  это  тебе  урок: вперед не смейся над теми, у которых поговорка дурная;
  иной  и  с  поговоркою,  а  больше  другого  знает,  и  можно от него кое-чему
  научиться.
      Миша,   в   свою   очередь,   закусил   язычок.   Между  тем  их  окружили
  мальчики-колокольчики, теребили Мишу за платье, звенели, прыгали, бегали.
      - Весело  вы живете, - сказал им Миша, - век бы с вами остался. Целый день
  вы  ничего  не  делаете,  у  вас ни уроков, ни учителей, да еще и музыка целый
  день.
      - Динь-динь-динь! - закричали колокольчики. - Уж нашел у нас веселье! Нет,
  Миша, плохое нам житье. Правда, уроков у нас нет, да что же в том толку? Мы бы
  уроков  не  побоялися. Вся наша беда именно в том, что у нас, бедных, никакого
  нет  дела;  нет  у  нас  ни книжек, ни картинок; нет ни папеньки, ни маменьки;
  нечем  заняться;  целый  день  играй  да играй, а ведь это, Миша, очень, очень
  скучно. Поверишь ли? Хорошо наше черепаховое небо, хорошо и золотое солнышко и
  золотые  деревья;  но  мы,  бедные,  мы насмотрелись на них вдоволь, и все это
  очень  нам  надоело;  из  городка  мы  - ни пяди, а ты можешь себе вообразить,
  каково целый век, ничего не делая, просидеть в табакерке, и даже в табакерке с
  музыкою.
      - Да, - отвечал Миша, - вы говорите правду. Это и со мной случается: когда
  после  ученья  примешься  за  игрушки, то так весело; а когда в праздник целый
  день  все  играешь  да  играешь,  то к вечеру и сделается скучно; и за ту и за
  другую  игрушку  примешься  -  всё  не мило. Я долго не понимал; отчего это, а
  теперь понимаю.
      - Да, сверх того, на нас есть другая беда, Миша: у нас есть дядьки.
      - Какие же дядьки? - спросил Миша.
      - Дядьки-молоточки, -отвечали колокольчики, - уж какие злые! то и дело что
  ходят  по  городу да нас постукивают. Которые побольше, тем еще реже "тук-тук"
  бывает, а уж маленьким куда больно достается.
      В  самом  деле,  Миша  увидел,  что  по  улице  ходили какие-то господа на
  тоненьких  ножках,  с  предлинными носами и шептали между собою: "тук-тук-тук!
  тук-тук-тук!    поднимай!    задевай!   тук-тук-тук!".   И   в   самом   деле,
  дядьки-молоточки  беспрестанно  то  по тому, то по другому колокольчику тук да
  тук,  индо бедному Мише жалко стало. Он подошел к этим господам, очень вежливо
  поклонился им и с добродушием спросил, зачем они без всякого сожаления колотят
  бедных мальчиков. А молоточки ему в ответ:
      - Прочь  ступай,  не  мешай!  Там  в палате и в халате надзиратель лежит и
  стучать нам велит. Все ворочается, прицепляется. Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!
      - Какой это у вас надзиратель? - спросил Миша у колокольчиков.
      - А  это господин Валик, - зазвенели они, - предобрый человек, день и ночь
  с дивана не сходит; на него мы не можем пожаловаться.
      Миша - к надзирателю. Смотрит: он в самом деле лежит на диване, в халате и
  с боку на бок переворачивается, только все лицом кверху. А по халату-то у него
  шпильки,  крючочки  видимо-невидимо;  только что попадется ему молоток, он его
  крючком   сперва   зацепит,   потом  спустит,  а  молоточек-то  и  стукнет  по
  колокольчику.
      Только что Миша к нему подошел, как надзиратель закричал:
      - Шуры-муры!  кто  здесь  ходит? кто здесь бродит? Шуры-муры? кто прочь не
  идет? кто мне спать не дает? Шуры-муры! шуры-муры!
      - Это я, - храбро отвечал Миша, - я - Миша...
      - А что тебе надобно? - спросил надзиратель.
      - Да  мне  жаль бедных мальчиков-колокольчиков, они все такие умные, такие
  добрые,  такие  музыканты,  а  по  вашему  приказанию  дядьки  их беспрестанно
  постукивают...
      - А  мне  какое  дело,  шуры-муры! Не я здесь набольший. Пусть себе дядьки
  стукают мальчиков! Мне что за дело! Я надзиратель добрый, все на диване лежу и
  ни за кем не гляжу. Шуры-муры, шуры-муры...
      - Ну,  многому же я научился в этом городке! - сказал про себя Миша. - Вот
  еще  иногда  мне  бывает  досадно,  зачем надзиратель с меня глаз не спускает.
  "Экой  злой!  - думаю я. - Ведь он не папенька и не маменька; что ему за дело,
  что  я  шалю?  Знал бы, сидел в своей комнате". Нет, теперь вижу, что бывает с
  бедными мальчиками, когда за ними никто не смотрит.
      Между  тем  Миша  пошел  далее  -  и остановился. Смотрит, золотой шатер с
  жемчужною  бахромою; наверху золотой флюгер вертится, будто ветряная мельница,
  а  под  шатром  лежит  царевна  Пружинка  и,  как  змейка,  то  свернется,  то
  развернется  и  беспрестанно  надзирателя  под  бок  толкает. Миша этому очень
  удивился и сказал ей:
      - Сударыня царевна! Зачем вы надзирателя под бок толкаете?
      - Зиц-зиц-зиц,  -  отвечала  царевна.  -  Глупый  ты  мальчик,  неразумный
  мальчик.  На все смотришь, ничего не видишь! Кабы я валик не толкала, валик бы
  не  вертелся;  кабы  валик  не  вертелся,  то  он за молоточки бы не цеплялся,
  молоточки  бы  не  стучали;  кабы  молоточки  не  стучали,  колокольчики бы не
  звенели;  кабы колокольчики не звенели, и музыки бы не было! Зиц-зиц-зиц. Мише
  захотелось  узнать,  правду  ли  говорит  царевна.  Он  наклонился и прижал ее
  пальчиком - и что же?
      В  одно  мгновение  пружинка  с  силою развилась, валик сильно завертелся,
  молоточки  быстро  застучали, колокольчики заиграли дребедень и вдруг пружинка
  лопнула.  Все  умолкло,  валик  остановился,  молоточки попадали, колокольчики
  свернулись  на  сторону,  солнышко  повисло,  домики  изломались... Тогда Миша
  вспомнил,  что  папенька  не  приказывал  ему трогать пружинку, испугался и...
  проснулся.
      - Что во сне видел, Миша? - спросил папенька.
      Миша  долго не мог опамятоваться. Смотрит: та же папенькина комната, та же
  перед ним табакерка; возле него сидят папенька и маменька и смеются.
      - Где  же мальчик-колокольчик? Где дядька-молоточек? Где царевна Пружинка?
  - спрашивал Миша. - Так это был сон?
      - Да, Миша, тебя музыка убаюкала, и ты здесь порядочно вздремнул. Расскажи
  же нам по крайней мере что тебе приснилось!
      - Да  видите, папенька, - сказал Миша, протирая глазки, - мне все хотелось
  узнать,  отчего  музыка  в  табакерке  играет;  вот я принялся на нее прилежно
  смотреть  и  разбирать,  что  в ней движется и отчего движется; думал, думал и
  стал уже добираться, как вдруг, смотрю, дверка в табакерку растворилась... Тут
  Миша рассказал весь свой сон по порядку.
      - Ну,  теперь  вижу, - сказал папенька, - что ты в самом деле почти понял,
  отчего  музыка  в  табакерке играет; но ты это еще лучше поймешь, когда будешь
  учиться механике.
  
  
  --------------------------------------------------------------------
  "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 21.05.2002 12:53
  
  
  










Комментарии: 28, последний от 31/05/2020.
Одоевский Владимир Федорович
 (yes@lib.ru)
Год: 1834
Обновлено: 05/06/2017. 17k. Статистика.
Рассказ: Сказки










Оценка: 4.80*540


 Ваша оценка: 

шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать








Связаться с программистом сайта.