Оршер Иосиф Львович
Друзья гласности

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ДРУЗЬЯ ГЛАСНОСТИ.

   ...Это было маленькое общество, состоявшее изъ врача, юриста, инженера, чиновника и дѣльца.
   Случайно они встрѣтились въ "Буффѣ" и во время антракта отправились въ буфетъ покурить, закусить и покалякать.
   Понятно, по обязанности русскихъ интеллигентовъ, они заговорили о темнотѣ народа, о кадетахъ, о Думѣ съ ея хроническимъ роспускомъ. Досталось на орѣхи крайнимъ лѣвымъ и правымъ. Осудили тероръ, пожалѣли одесскихъ евреевъ. Наконецъ, зашла рѣчь о печати.
   Всѣ оживились.
   -- Мои убѣжденія вамъ извѣстны,-- сказалъ инженеръ, закуривая папиросу и передавая горящую спичку врачу,-- я люблю печать и отлично понимаю пользу гласности.
   Онъ затянулся и продолжалъ:
   -- Какъ хотите, но каждая газета -- окошко въ Европу. Большая газета -- большое окно; маленькая газета -- маленькое окошечко. Въ эти окошки мы смотримъ на Европу, учимся у нея. Газета, несомнѣнно, сыграла значительную и весьма почтенную роль въ освободительномъ движеніи. Но, господа, не могу не сознаться, что газета очень часто вмѣшивается въ такія дѣла, о которыхъ понятія не имѣетъ. Возьмемъ хотя-бы мосты, трамвай, освѣщеніе. Положимъ, многое тутъ, между нами, ни къ чорту не годится. Подрядчики врали, члены управы покрывали, ловкачи крали... Но какой шумъ поднимали газетчики каждый разъ по поводу постройки трамвая. Точно въ самомъ дѣлѣ что-нибудь понимаютъ въ этомъ. Вѣдь не инженеры-же они! Вѣдь они... Вѣдь они... Вѣдь они... Нѣтъ, господа! Я -- другъ гласности. Но... все, что касается инженернаго искусства, нужно имъ запретить...
   Инженеръ сердито швырнулъ окурокъ на полъ.
   -- Да что инженерное искусство!-- сказалъ съ грустью врачъ.-- Медицина еще темнѣе, а они и туда стараются заглянуть чрезъ свое "окно въ Европу", какъ вы изволили выразиться. Медицина! Сами врачи, т.-е. большинство изъ нихъ, бродятъ въ потемкахъ. А тутъ какой-то писака учитъ насъ: дѣлайте такъ! Дѣлайте иначе!.. Вотъ хотя-бы городскія больницы. Скверно во многихъ изъ нихъ, что и говорить. Приходится принимать въ часъ 50 -- 60 паціентовъ. Тутъ ужъ, конечно, не до правильнаго діагноза. Фельдшера флиртуютъ съ сидѣлками. Молодые врачи лечатъ поцѣлуями хорошенькихъ паціентокъ. Больные выздоравливаютъ, какъ мухи... Но газетчики,-- что смыслятъ они въ больничномъ дѣлѣ? Тѣмъ не менѣе...
   Врачъ постепенно распалялся и кончилъ почти крикомъ:
   -- Вѣдь вмѣшательство этихъ профановъ возмутительно! Запретить имъ писать о медицинѣ, медикахъ и ихъ женахъ. Поколотить кого-нибудь изъ нихъ такъ, что бы безъ помощи врача...
   Врачъ спохватился и какъ-то осѣкся на полуфразѣ и сконфуженно добавилъ послѣ минутной паузы:
   -- Вы, конечно, понимаете, что я это такъ, не серьезно... Вѣдь вы знаете мои взгляды на печать...
   -- Ну, конечно,-- сказалъ юристъ,-- кто можетъ сомнѣваться въ вашемъ просвѣщенномъ взглядѣ на прессу.
   Онъ сдѣлалъ паузу и вдругъ заговорилъ:
   -- Знаете, я -- большой другъ печати. Самъ писалъ. Т.-е. не писалъ, а предъ выборами въ первую Думу самъ газету издавалъ. Глупцы и забіяки говорили, что чрезъ газету я хочу въ Думу попасть. Но, конечно, это говорили только глупцы. Изъ этого вы видите, какъ я люблю печать и слово, то слово, которое "бѣ у Бога и бѣ Богъ"...
   Юристъ съ пафосомъ стукнулъ себя въ фрачную сорочку.
   -- Но, -- продолжалъ онъ,-- но я долженъ признаться, что въ юридическихъ дѣлахъ они буквально ни бельмеса не смыслятъ. А разсуждаютъ! Да еще съ какимъ амиломбомъ! Помню, я разъ защищалъ какого-то проворовавшагося... тамъ... Ну, да долго разсказывать... И всего за какія-то тамъ 2 -- 3 тысячи. Боже! Какой шумъ подняла печать! Такъ разозлили, что...
   Юристъ поперхнулся.
   -- Впрочемъ, господа, вы вѣдь знаете, какъ я люблю печать... самъ писалъ...
   -- Зато нашего брата какъ костятъ!-- тихо перебилъ сконфуженнаго юриста чиновникъ,-- ужъ мы должно быть спеціально и созданы для пищи господамъ газетчикамъ. Все это съ легкой руки Гоголя, Николая Васильевича, пошло-съ, не тѣмъ будь помянутъ. Ну, да намъ ничего-съ. Руки коротки-съ. Хоть молъ и свобода, и трудовики, и кадеты, а до нашего брата, шалите, миленькіе! Не добраться вамъ. Чуть что, такъ мы насчетъ "тона" такъ* нациркуляримъ, что только держись. Отлично, молъ, все, голуби, у васъ. А тонъ у васъ того-съ, не хорошій, закройте, дѣточки, лавочку... А все-таки безъ нихъ скучно было-бы...
   Чиновникъ добродушно улыбнулся.
   -- А мы ихъ совсѣмъ таки ничегосеньки не боимся, -- сказалъ дѣлецъ, лукаво сощуривъ глаза.-- Мы хоть и не состоимъ подъ покровительствомъ важныхъ особъ, а бояться не боимся, ибо дѣла наши имъ совсѣмъ не по разуму. Хлещутъ нашего брата, хлещутъ, да все по верхамъ-съ. Въ самую-же центру куда имъ? Подойдутъ этакъ къ нашему брату, понюхаютъ и скажутъ: -- "Отъ того банка скверно пахнеть". А почему скверно пахнетъ? Гдѣ эта "пахучая" собака зарыта? Ужъ извините-съ. Не всякаго ума это дѣло. Только...
   Дѣлецъ почесалъ затылокъ и процѣдилъ сквозь зубы:
   -- Только, признаться, не всегда это пріятно, когда вокругъ тебя люди ходятъ и все въ твою комерческую суть стараются вникнуть. Непріятно и народу соблазнъ. Иногда такая злость разбираетъ, что такъ и хочется крикнуть городового.
   Дѣлецъ также не закончилъ фразы и сконфуженно добавилъ:
   -- Вы понимаете, что насчетъ городового это я шутя... Слава Богу, не какой-нибудь Меньшиковъ...
   И что-бы замять разговоръ, онъ весело предложилъ:
   -- А не дернуть-ли намъ по рюмашечкѣ...
   Друзья гласности нерѣшительно переглянулись.
   Дѣлецъ соблазнялъ:
   -- Дернемъ по канашечкѣ. За печать...
   -- Развѣ за печать!-- согласился инженеръ.-- Вы какъ думаете, докторъ?
   -- За печать можно!-- согласился и докторъ.
   Друзья гласности направились къ буфету.

О. Л. Д'Оръ.

"Сѣрый Волкъ", No 13, 1907

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru