Пайер Юлиус
Австрийская полярная экспедиция

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: журнал: "Русскій Вѣстникъ", No 11, 1874

   

АВСТРІЙСКАЯ ПОЛЯРНАЯ ЭКСПЕДИЦІЯ

   Въ день торжественнаго въѣзда участниковъ Австрійской полярной экспедиціи въ Вѣну, 25го сентября, въ Neue Freie Presse появился отчетъ составленный однимъ изъ начальниковъ экспедиціи, г. Юліусомъ Пайеромъ, давнишнимъ сотрудникомъ названной газеты, заключающій въ себѣ краткую исторію всей экспедиціи, исполненную чрезвычайнаго интереса. Приводимъ этотъ разказъ который составленъ г. Пайеромъ въ время переѣзда отъ береговъ сѣверной Норвегіи въ Гамбургъ:
   "Извѣстно, пишетъ г. Пайеръ, что цѣль Австро-Венгерской полярной экспедиціи заключалась собственно въ томъ чтобы найти сѣверо-восточный проходъ изъ Ледовитаго въ Тихій Океанъ, а не въ поискахъ за неизвѣстными странами къ сѣверо-востоку отъ Шпитцбергена, хотя предварительная экспедиція 1871 года дала много поводовъ предполагать существованіе такихъ странъ. Между тѣмъ наша экспедиція нашла страну которой она не искала, а сѣверо-восточнаго прохода отыскать ей не удалось. Этимъ я прямо признаюсь что планъ нашъ относительно возможности отысканія упомянутаго про хода былъ основанъ на нѣкоторыхъ ошибочныхъ предложеніяхъ. Необычайно дальній градусъ сѣверной широты (78о 45) котораго удалось достигнуть открытымъ моремъ предварительной экспедиціи лѣтомъ 1871 года рекогносцировавшей Ледовитый Океанъ на пространствѣ между Шпитцбергеномъ и Новою Землей, съ одной стороны; а съ другой, постоянные отзывы Норвежскихъ мореходовъ объ удобствѣ плаванія къ Новой Землѣ по Карскому морю, которое долгое время почиталось неприступнымъ,-- вотъ тѣ данныя которыя побудили начертать указанный выше планъ для Австрійской экспедиціи. Что же касается толковъ объ открытомъ морѣ у самаго полюса, то этой химерой виновники экспедиціи никогда не увлекались. Но мореходная цѣль нашей экспедиціи рушилась подъ вліяніемъ чрезвычайно неблагопріятнаго лѣта 1872 года, спустя нѣсколько недѣль послѣ вступленія нашего въ поясъ вѣчныхъ льдовъ, въ безконечно далекомъ разстояніи отъ того прохода котораго мы надѣялись достигнуть. Въ самомъ дѣлѣ, нужно сознаться что на корабляхъ теперешней конструкціи одинаково трудно какъ пройти изъ Ледовитаго въ Тихій Океанъ сѣверо-западнымъ или сѣверо-восточнымъ путемъ, такъ и достигнуть самаго полюса. Да и вообще нашимъ теперешнимъ кораблямъ слишкомъ трудно проникнуть очень далеко въ полярное море. Счастливая судьба воспрепятствовала намъ въ нашихъ предположеніяхъ которыя могли бы повести лишь къ тому что мы вернулись бы домой ничего не достигши послѣ долговременныхъ безплодныхъ усилій осуществить первоначально задуманный планъ.
   "Въ послѣдующемъ я постараюсь главнымъ образомъ разказать о вновь открытой нами землѣ, предоставляя моимъ товарищамъ, капитану Вейпрехту и лейтенантамъ Орелю и Брошу, изложить особо результаты сдѣланныхъ ими метеорологическихъ и магнитныхъ наблюденій.
   "Экспедиція, снабженная всѣмъ нужнымъ на три года, вышла изъ Бремена 13го іюня 1872 года, на нарочно для нея построенномъ винтовомъ пароходѣ Тегетгофъ. Послѣ двадцатиоднодневнаго плаванія мы прибыли въ Тромзё. Здѣсь мы окончили вполнѣ наше снаряженіе и къ намъ присоединился извѣстный въ Норвегіи мореходъ по ледовитымъ морямъ, капитанъ Карлсенъ. 14го іюля мы вышли изъ Шрамзё и направились въ море омывающее берега Новой Земли. Въ концѣ іюля, подъ 74 1/4о сѣверной широты, открылась предъ нашими базами побережная линія полярныхъ льдовъ. Плаваніе среди льдинъ оказалось на этотъ разъ неожиданно затруднительнымъ. Нѣсколько дней кряду мы были заперты и стояли неподвижно среди льдинъ. Это было въ началѣ августа. Хотя намъ удалось на этотъ разъ высвободиться и приблизиться къ побережью Новой Земли; но необыкновенно низкая лѣтняя температура и огромная масса льдовъ доказали намъ что лѣто 1872 года было далеко не столь благопріятнымъ какъ предшествовавшее. Съ трудомъ пробивались мы, держа курсъ на сѣверъ, вдоль береговъ, и лишь на высотѣ Вильгельмовыхъ острововъ мы вошли въ болѣе свободный отъ льдовъ фарватеръ. Въ этомъ мѣстѣ мы встрѣтились съ графомъ Вильчекомъ и командиромъ Стернекомъ, которые на Избіёрнѣ пробрались отъ Шпицбергена къ мысу Нассаускому, на Новой Землѣ, съ цѣлью устроить здѣсь для насъ запасное депо. Отыскивая удобное для того мѣсто мы проплыли вмѣстѣ до Барентскихъ Острововъ, гдѣ сказанное депо было устроено въ неприступномъ для медвѣдей ущельи. 21го августа, нѣкоторыя благопріятныя, какъ намъ казалось, перемѣны, побудили насъ, экипажъ Тегешгофа, проститься съ Избіёрномъ, и мы на полныхъ ларахъ пустились къ сѣверу, закрытому густымъ туманомъ. 2.000 миль отдѣляла насъ отъ Берингова пролива, котораго мы надѣялись достигнуть. Разочарованіе, увы, слишкомъ скоро разсѣяло эти надежды. Въ тотъ же день вечеромъ мы уже были запе рты во льду, заперты на два безконечные для насъ года! Мрачно и безнадежно было наше положеніе: вмѣсто новыхъ открытій, намъ предстояло быть пассажирами льдины. Необычайно сильные морозы бывшіе здѣсь осенью 1872 года очень быстро сплотили окружавшіе насъ куски льда въ крѣпкую и цѣльную льдину которую никакія человѣческія усилія не могло пробить, дабы высвободиться изъ нея. Оцѣпенѣлые во льду мы такимъ образомъ весь сентябрь и октябрь продолжало свой непроизвольный путь на сѣверо-востокъ, потерявъ совершенно изъ виду всякіе берега. Какъ ни печально было это положеніе само по себѣ, оно съ 13го октября приняло еще болѣе тревожный видъ, когда окружавшая насъ твердыня проснулась изъ летаргіи въ которой она до тѣхъ поръ пребывала, и нашъ корабль съ этого дня во все продолженіе зимы почти ежедневно подвергался страшнѣйшимъ напорамъ лопавшихся вокругъ насъ льдинъ. Много, много разъ грохотъ этихъ напоровъ вызывалъ насъ всѣхъ на палубу, готовыхъ оставить нашъ корабль въ случаѣ крушенія его, и отправиться по льдинамъ во мракъ полярной ночи.... Но корабль устоялъ, и только поднимался, вслѣдствіе напора, все выше и выше надъ своею ватерлиніей.
   "У насъ были сдѣланы всѣ приготовленія къ перезимовкѣ на кораблѣ, среди льдовъ. Часть парусовъ и снастей была снята, а часть изъ нихъ оставлена; вся палуба была покрыта слоемъ снѣга, а весь корпусъ корабля окруженъ искусственнымъ ледянымъ кольцомъ, дабы ослаблять силу напора на стѣны судна. Было великое для насъ счастіе что въ эту зиму не случались такія ужасныя саѣжныя вьюги какимъ подвергалась полярная экспедиція 1869--70 года въ Гренландіи въ каковой экспедиціи нѣкоторые изъ насъ также участвовала. Семь собакъ бывшихъ съ нами были помѣщены на палубѣ въ ящикахъ наполненныхъ соломой. Были установлены правильныя вахты съ двухчасовою смѣной, въ видахъ безопасности, а также для постоянныхъ метеорологическихъ наблюденій. Кромѣ того, имѣя постоянную вахту на палубѣ, мы всегда могли быть заранѣе предупреждаемы о приближеніи бѣлыхъ медвѣдей, коихъ мы во все продолженіе экспедиціи убили 67 и всѣхъ съѣли. Несмотря на столь важное для насъ подспорье въ свѣжей провизіи, гигіеническое состояніе нашего экипажа въ первую зиму было не совсѣмъ удовлетворительно, и нашему экипажному врачу, доктору Кепесу, было не мало хлопотъ. Скорбутъ и легочныя страданія постоянно проявлялись, несмотря на всѣ принятыя нами предупредительныя мѣры.
   "28го октября солнце исчезло съ горизонта на сто девять дней. Недалеко отъ корабля мы выстроили для себя изъ каменнаго угля домикъ на льду въ тѣхъ видахъ чтобъ имѣть въ немъ убѣжище въ продолженіе помянутой ночи на случай еслибы корабль нашъ не выдержалъ ледяныхъ толчковъ и потонулъ. Но въ ночь на Рождество Христово этотъ домикъ былъ разрушенъ слѣдствіе лопнувшей подъ нимъ льдины. Къ счастію мы въ немъ не имѣли нужды, а провели праздники въ каютъ-компаніи. Тутъ же встрѣтили мы Новый 1873 Годъ. Мрачною представлялась намъ перспектива этого года. Мы все еще продолжали подвигаться съ нашею льдиной на сѣверо-востокъ; мы достигли почти 78го градуса широты и 73 долготы. Было весьма вѣроятно для насъ что мы такимъ образомъ достигнемъ сѣверныхъ береговъ Сибири. Но наши ожиданія не сбылись, ибо направленіе вѣтровъ вдругъ перемѣнилось и стало гнать насъ по направленію къ сѣверо-западу. 16го февраля солнце снова показалось надъ горизонтомъ, а 25го февраля навсегда прекратилась наша пытка отъ ежедневныхъ напоровъ льда. Корабль нашъ оказался значительно приподнятымъ въ кормовой части и кромѣ того наклоненнымъ на бокъ. Кругомъ васъ высился цѣлый хребетъ ледяныхъ горъ образовавшихся во время напоровъ. Холодъ все еще усиливался и въ срединѣ февраля достигъ на кораблѣ наибольшей интенсивности 37о Р. Сѣверныя сіянія, невиданнымъ великолѣпіемъ коихъ мы часто любовались, стали ослабѣвать съ увеличеніемъ дня.
   "Съ началомъ лѣта 1873 года въ насъ окрѣпла давно питаемая надежда на то что въ скоромъ времени предстоитъ разрушеніе вашей льдины и вмѣстѣ съ тѣмъ полное наше освобожденіе. Мы дѣлали всевозможныя усилія дабы ускорить или облегчить это событіе, и мѣсяцы іюль и августъ протекли въ усиленной работѣ за распиливаніемъ окружавшихъ корабль оковъ. Но толщина льда, доходившая до 40 футовъ, разбивала всѣ усилія; середина корабля и высоко поднятая корма оставались неподвижными на громадной льдинѣ. Кромѣ того окружавшая насъ масса снѣга и льда понизилась въ теченіе лѣта почти на три сажени. Вслѣдствіе этого корабль находился на семь футовъ выше нормальной ватерлиніи; такъ что опасность быть опрокинутымъ можно было предупредить лишь крѣпкой подпорой мачтъ.
   "Іюльскій сѣверный вѣтеръ отнесъ насъ немного къ югу, но съ августа начался южный вѣтеръ и насъ снова погнало на сѣверъ. Съ каждымъ днемъ уменьшалась наша надежда на вскрытіе льда, несмотря на то что до насъ нерѣдко доходилъ съ близкаго отъ насъ разстоянія знакомый звукъ трущихся льдинъ и что темныя полосы показывавшіяся на горизонтѣ свидѣтельствовали объ образовавшихся трещинахъ и открывшихся полыньяхъ. Но они должны были оставаться для насъ недостижимыми.
   "Въ печальныхъ размышленіяхъ мы готовились встрѣтить вторую зиму, столь же бѣдную хорошими результатами и столь же грозную напорами льдовъ, какъ вдругъ наше положеніе совершенно перемѣнилось, въ благопріятномъ для насъ смыслѣ. Уже давно мы были занесены движеніемъ вмѣстѣ съ на шею льдиной въ такую область куда до тѣхъ поръ еще не проникалъ человѣкъ. Но высматриваніе незнакомыхъ земель оставалось пока безуспѣшнымъ. Поэтому было событіемъ въ высшей степени поразительнымъ и знаменательнымъ для экспедиціи, когда внезапно 31го августа предъ нами возстали изъ облаковъ на сѣверѣ возвышенныя земляныя глыбы, на разстояніи приблизительно четырнадцати морскихъ миль отъ насъ. Южная окраина главной изъ возвышенностей казалась находящеюся подъ 80о. Вмѣстѣ съ тѣмъ мы въ первый разъ замѣтили вокругъ насъ въ большомъ количествѣ ледяныя горы.
   "Невольно мы всѣ бросились по направленію къ этой землѣ; но намъ удалось пройти не болѣе какъ одну морскую милю разстоянія до окраинъ нашей льдины, и мы узнали что безконечныя трещины дѣлали желанную землю для насъ недостижимою. Танталовымъ мученіемъ было для насъ видѣть предъ собою въ теченіе цѣлыхъ мѣсяцевъ незнакомую, обширную землю, имѣя такимъ образомъ возможность сдѣлать рѣдкое въ исторіи полярныхъ экспедицій открытіе и не будучи въ силахъ приблизиться къ горячо желанной цѣли. Нашъ корабль не переставало гнать каждымъ вѣтромъ, и кто оставилъ бы нашу льдину, былъ бы отрѣзанъ и неминуемо погибъ бы. Но въ концѣ октября случилось что мы приблизились къ лежащему предъ главнымъ материкомъ острову недалѣе какъ на три морскія мили. Тогда было брошено всякое размышленіе и, перескакивая чрезъ тысячи трещинъ и перелѣзая чрезъ нагромоздившіяся другъ на друга льдины, мы вступили на землю, находящуюся подъ 79о 54'. Тонкая кора льда у берега указывала на періодическое появленіе воды, въ теченіе минувшаго лѣта. Трудно себѣ представать болѣе печальный и пустынный островъ, чѣмъ тотъ на который мы вступили; снѣгъ и ледъ покрывали промерзшую земляную кору, но для насъ она имѣла очень высокую цѣну и мы назвали ее именемъ графа Вильчека, основателя этой экспедиціи.
   "Солнце снова насъ покинуло 22го октября; но въ продолженіе немногихъ часовъ полумрака въ теченіе слѣдующей недѣли мы еще нѣсколько разъ рѣшились на экскурсіи на разстояніи не болѣе десяти морскихъ миль отъ корабля; но въ эти экскурсіи мы еще не успѣли составить себѣ представленія о формѣ открытой земли. Были ли то незначительные острова, которые мы видѣли предъ собою, или континентъ? Были ли ледники тѣ бѣлыя поляны что виднѣлись между вершинами? Никто не могъ отвѣтить на эти вопросы.
   "Разрѣшеніе этихъ вопросовъ составило цѣль всѣхъ нашихъ стремленій. Къ сожалѣнію, наступившая полярная ночь лишила насъ всякой возможности изслѣдовать эту землю, а до весны 1874 года, когда можно было надѣяться на возможность продолженія такихъ изслѣдованій, насъ могли угнать сѣверные вѣтры на такое разстояніе отъ нея что мы ее совершенно потеряли бы изъ виду. Но съ этого времени счастье не измѣняло намъ. Полярная ночь, продолжавшаяся на этотъ разъ 125 дней, прошла безъ ужасовъ, подобныхъ прошедшимъ; не происходило усиленныхъ напоровъ льда, и корабль оставался неподвижнымъ среди береговаго льда.
   "Эта перемѣна имѣла для экспедиціи чрезвычайно важное значеніе. Она ободрила насъ и благопріятствовала продолжавшимся въ теченіе всей зимы наблюденіямъ явленій земнаго магнетизма, которыя производились, какъ уже было сказано, лейтенантомъ Вейпрехтомъ, лейтенантомъ Брошемъ и г. Орелемъ. Г. Орель кромѣ того опредѣлилъ цѣлымъ рядомъ изслѣдованій положеніе мѣста второй зимовки, находившагося подъ 59о в. д. и 79о 51' с. ш. Для спектральныхъ наблюденій яркаго сѣвернаго сіянія пріобрѣтенный нами въ Мюнхенѣ аппаратъ оказался черезчуръ слабымъ.
   "Зима 1873--74 годовъ была гораздо богаче влажными осадками, нежели предшествовавшая, и частые сѣверные вѣтры приносили продолжительныя метели. Когда полярная ночь достигла наибольшей продолжительности, нельзя было ничѣмъ отличить дня отъ ночи, и совершенная темнота окружала насъ въ продолженіе цѣлыхъ недѣль. Рождество Христово было безпрепятственно отпраздновано на льду въ построенномъ изъ снѣга домикѣ. Послѣ этого снова наступили сильные морозы, и ртуть, какъ и въ предшествовавшую зиму, замерзала на цѣлыя недѣли. Бѣлые медвѣди попрежнему насъ посѣщали; они приближались къ кораблю на очень близкое разстояніе. Мы убивали ихъ прямо съ (юрта. Около 1.200 фунтовъ свѣжаго мяса, которые мы добыли отъ шестидесяти семи убитыхъ медвѣдей, и на этотъ разъ послужили самымъ дѣйствительнымъ средствомъ противъ скорбута. Старанія нашего врача, а также благодѣтельное вліяніе возвратившагося (24го февраля) солнца устранили для большинства больныхъ грозившія имъ продолжительныя страданія. Но на случай третьей зимовки, оставшійся запасъ лѣкарственныхъ снадобій оказался бы недостаточнымъ. Послѣднее соображеніе и печальная увѣренность въ томъ что корабль и въ предстоящее лѣто долженъ будетъ раздѣлять судьбу находящейся подъ нимъ льдины, также большая вѣроятность того что корабль, благодаря высотѣ на которой онъ находился, долженъ будетъ опрокинуться, когда начнетъ таять находящійся подъ нимъ снѣгъ, все это привело къ рѣшенію оставить корабль въ концѣ мая и попытаться достигнуть Европы при помощи нашихъ лодокъ и саней.
   "До того же времени рѣшено было производить далекія поѣздки на саняхъ для изслѣдованія открытой земли. Счастливое осуществленіе этихъ предположеній вполнѣ зависѣло отъ случая; ибо еслибъ отогнало корабль отъ мѣста прежде чѣмъ уѣхавшіе успѣли бы возвратиться, то они были бы обречены на гибель, а оставшійся экипажъ былъ бы значительно ослабленъ для совершенія предстоящаго обратнаго путешествія. Но открытіе находившейся предъ нами загадочной земли и ознакомленіе съ нею имѣло такое громадное значеніе для экспедиціи, что нельзя было не рѣшиться на подобныя дальнія поѣздки.
   "Наступилъ мартъ мѣсяцъ. Погода еще была далеко неблагопріятная, холодъ былъ великъ, а высота солнца незначительна, но указанныя выше обстоятельства не допускали ни малѣйшаго замедленія. 10го марта, я, Галлеръ, Клотцъ и матросы: Катариничъ, Леттисъ, Поспишилъ и Лукиновичъ, съ тремя собаками, оставили корабль. Мы пустились въ путь на большихъ саняхъ и объѣздили въ сѣверо-западномъ направленіи берегъ западнаго материка; мы взобрались также на высокіе скалистые утесы, Тегентгофъ и Макъ-Клинтокъ (2.500 фут.), и пробрались по живописному заливу Норденскіелдъ, задняя сторона котораго ограничена громадною ледяною стѣной, на вершинѣ которой находится глетчеръ 3owкларъ.
   "Лежавшая предъ нами земля была совершенно безжизненна, повсюду торчали предъ нами громадные глетчеры которые смѣло возвышались надъ холмами и равнинами преобладающей долеритной формаціи. Все было покрыто сіяющею бѣлизной; симметрическіе уступы горъ были уставлены ледяными колоннами походящими на леденцы. Нигдѣ не виденъ былъ, какъ это бываетъ даже въ Гренландіи, на Шпитцбергснѣ или въ Новой Землѣ, хотя бы одинъ утесъ въ своемъ естественномъ цвѣтѣ, что происходило отъ множества замороженныхъ на холодныхъ стѣнахъ осадковъ. Необыкновенная насыщенность воздуха влагой была причиной того что мы постоянно ошибались при глазомѣрномъ опредѣленіи разстояній; ясные дни были рѣдки.
   "Температура во время этого путешествія была очень низкая; она достигала до --40о Р., (на кораблѣ въ это время ртуть опускалась только до 37о). Это дѣлало для насъ въ высшей степени мучительными наши ночлеги, и затрудняло переходъ чрезъ Зонкларъ-глетчеръ даже. при незначительномъ вѣтрѣ. Вся наша одежда промерзала и стала похожею на лубокъ, а коньякъ, взятый нами съ собою, обратился въ ледъ и потерялъ для насъ свое благотворное значеніе.
   "16го марта мы возвратились на корабль и стали немедленно приготовляться ко второй поѣздкѣ, которая должна была продлиться 30 дней, и цѣлью которой было изслѣдованіе протяженія материка въ сѣверномъ направленіи. Спустя три дня послѣ этого, мы лишились одного изъ нашихъ спутниковъ, машиниста Крита. Онъ умеръ отъ продолжительнаго страданія болѣзнью легкихъ и скорбутомъ. Похороны его тѣла происходили 17го марта, при сильной мятели; одинокая могила его на дальнемъ сѣверѣ, находится межь двухъ базальтовыхъ колоннъ, обозначенная простымъ деревяннымъ крестомъ.
   "Вторая наша поѣздка на сѣверъ состоялась 24го марта утромъ. Въ ней участвовалъ и г. Орель. Къ сожалѣнію, мы не могли на этотъ разъ воспользоваться услугами всѣхъ нашихъ собакъ; мы могли взять только трехъ, которыя должны были тащить грузъ въ 16 центнеровъ (1.600 фунтовъ), такъ какъ остальныя частью околѣли, а частью стали негодными къ упряжи. Но услуги и этихъ немногихъ были очень велика Противъ всякаго ожиданія, температура во время этой поѣздки не опускалась ниже -- 26о Р.; но за то намъ представили сильныя затрудненія сугробы рыхлаго снѣга, туманъ, образующіяся трещины и разливъ морской воды затоплявшій намъ дорогу.
   "Результаты этой поѣздки безъ подробныхъ указаній на чертежахъ и картахъ можно передать только въ самыхъ общихъ чертахъ. Оставляя подробности для болѣе полнаго отчета, я ограничусь въ настоящее время тѣмъ что скажу что эта земля, насколько мы успѣли изслѣдовать ее, равняется по величинѣ приблизительно Шлитцбергену и состоитъ изъ совокупности нѣсколькихъ острововъ, изъ которыхъ главные островъ Вильчекъ, на востокѣ, и островъ Зичи, на западѣ, остальные же гораздо меньшіе.
   "Огромный проливъ -- Австрійскій Зундъ -- прорѣзываетъ вдоль всѣ эти земли; онъ простирается отъ Ганзейскаго мыса въ сѣверномъ направленіи и развѣтвляется у Земли Принца Рудольфа у 82о сѣв. ш.; одинъ изъ рукавовъ мы прослѣдили до сѣвернаго конца его, названнаго мысомъ Пештъ.
   "Долеритъ является вездѣ преобладающею горною породой. Горизонтальные уступы и цѣли горъ, имѣющіе видъ усѣченнаго конуса и напоминающіе Абиссинскія горы, придаютъ странѣ оригинальный видъ. Въ геологическомъ отношеніи она имѣетъ очевидное сходство съ сѣверовосточною Гренландіей. Среднюю высоту горныхъ вершинъ ея нужно считать отъ 2.000--3.000 футовъ и только на юго-западѣ нѣкоторыя горы поднимаются до 5.000 футовъ. Всѣ лощины образующіяся между горъ занимаютъ колоссальные глетчеры, подобные которымъ можно встрѣчать только въ полярныхъ странахъ. Суточное движеніе ихъ только въ немногихъ случаяхъ было нами опредѣлено съ достаточною точностью. Глетчеръ Дове на землѣ Вильчека не уступаетъ по ширинѣ глетчеру Гумбольдта въ Кеннетскомъ проливѣ.
   "Растительность здѣсь гораздо ниже чѣмъ на Шпитцбергенѣ, Новой Землѣ или Гренландіи, и въ этомъ отношеніи врядъ ли существуетъ болѣе бѣдная страна на всемъ земномъ шарѣ. Земля, какъ по всему видно, необитаема никакими животными, кромѣ бѣлыхъ медвѣдей, встрѣчающихся въ южной части ея. Многія мѣстности очень живописны, несмотря на то что онѣ носятъ на себѣ отпечатокъ полярнаго оцѣпенѣнія. Дальнѣйшая поѣздка убѣдила насъ въ томъ что слѣдующей экспедиціи представится большое затрудненіе при выборѣ зимней стоянки, такъ какъ мы не нашли подходящаго для этой цѣли мѣста.
   "Туманная атмосфера, лежавшая по обыкновенію надъ поверхностью льда, сдѣлала бы для насъ совершенно невозможными никакія наблюденія, еслибы мы не взбирались для этого на горы. Направляя нашъ путь прямо на сѣверъ по Австрійскому Зунду, мы при всякомъ сомнительномъ положеніи взбирались на вершины, которыя отмѣчали на картѣ подъ разными названіями.
   "Проливы между землями представляли льдины покрытыя безчисленными ледяными горами; онѣ очевидно были недавняго происхожденія и прорѣзывались во многихъ мѣстахъ трещинами и кучами безпорядочно нагромоздившихся льдинъ, переходъ черезъ которыя былъ для насъ сопряженъ съ большими усиліями и большою тратой времени. Нашъ путь лежалъ отъ мыса Франкфуртъ, воротъ этого обширнаго пролива, по мѣстностямъ о которыхъ предшествовавшая поѣздка оставила насъ въ полномъ невѣдѣніи.
   "Оставляя въ сторонѣ подробности, достаточно будетъ сказать что слѣдуя вдоль окраины огромнаго острова, мы 26го марта переступили 80о с. ш., Зго апрѣля 81о, и перейдя пять дней спустя 81о 37' с. ш., мы приблизились сухимъ путемъ къ полюсу болѣе чѣмъ кто бы то ни было изъ нашихъ предшественниковъ.
   "У юговосточной стороны Земли Принца Рудольфа мы вступили въ исполинскій зундъ, который, какъ намъ казалось, простирался очень далеко на сѣверъ. Но по этому пути мы натолкнулись на такія массы нагроможденныхъ льдинъ, что мы при огромныхъ усиліяхъ пробирались по нимъ въ теченіе многихъ дней. Слабое горизонтальное наклоненіе магнитной стрѣлки въ этихъ высокихъ сѣверныхъ широтахъ часто вводило насъ въ заблужденіе. Когда препятствія со стороны ледяныхъ глыбъ стали сильно увеличиваться, мы измѣнили направленіе нашего пути и возвратились къ Австрійскому Зунду. Здѣсь намъ часто попадались бѣлые медвѣди и мы охотились на нихъ съ большою ловкостью, пріобрѣтенною нами вслѣдствіе ежедневныхъ упражненій въ этомъ искусствѣ.
   "Истощеніе провіанта заставило насъ торопиться, и мы рѣшили поэтому раздѣлиться на двѣ партіи. Часть нашей партіи съ большими санями осталась на мѣстѣ, укрывшись подъ высокимъ утесомъ, 81о 38', а Орелъ, матросъ Цаниновичъ и я отправились дальше въ сопровожденіи саней, запряженныхъ собаками. Нашей ближайшей цѣлью было проѣхать въ сѣверномъ направленіи Землю Принца Рудольфа. Такъ какъ это можно было только перейдя глетчеръ Миддендорфа, который намъ долженъ былъ представить большія препятствія, то мы немедленно отправились въ путь. Поверхности этого глетчера мы достигли лишь послѣ утомительнаго путешествія по его склону, имѣющему нѣсколько миль протяженія. Но не успѣли мы сдѣлать нѣсколькихъ сотъ шаговъ, какъ Цаниновичъ, собаки и тяжело нагруженныя сани исчезли въ громадной трещинѣ. Сласти ихъ изъ этого отчаяннаго положенія, вдали отъ всякой посторонней помощи, намъ удалось лишь благодаря одной изъ счастливыхъ случайностей, которыя, кажется, всегда сопровождаютъ опасности горнаго путешествія. Цаниновичъ и собаки были спасены, и на слѣдующій день мы продолжали наше путешествіе. Но мы уже не пошли черезъ глетчеръ.
   "Большой обходъ привелъ насъ къ западному берегу Земли Принца Рудольфа, вдоль котораго мы въ третій разъ направили свой путь прямо къ сѣверу.
   "Въ природѣ вокругъ насъ произошла неожиданная перемѣна. Подъ вліяніемъ солнечныхъ лучей, къ небу поднимались блѣдно-желтые пары, температура повышалась, снѣгъ рыхлѣлъ, вслѣдствіе чего дорога становилась мягче. Прежде мы изрѣдка только встрѣчали летѣвшія съ сѣвера стаи птицъ, скалистые же берега Земли Принца Рудольфа были сплошь покрыты ими. Онѣ въ огромныхъ количествахъ взлетали на воздухъ и оглашали его крикомъ и шумнымъ похлопываніемъ крыльевъ. Мы повсюду замѣчали также слѣды медвѣдей, лисицъ и зайцевъ и часто встрѣчали отдыхавшихъ на льдинахъ тюленей. Какъ все это ни говорило въ пользу близости свободной это льда воды, но, наученные горькимъ опытомъ, мы и не помышляли объ "открытомъ полярномъ морѣ".
   "Нашъ путь становился опаснымъ. Подъ нами находился не зимній ледъ, а недавно образовавшійся, толщиною не болѣе двухъ дюймовъ, который поэтому гнулся и трещалъ подъ нами. Онъ однако также былъ покрытъ льдинами предшествовавшихъ вскрытій. Мы привязали себя всѣ къ одной веревкѣ, раздѣлили между собою вещи, и такимъ образомъ подвигались далѣе, прорубая себѣ топорами дорогу и испытывая постоянно крѣпость льда. Еще немного утомительнаго пути, и предъ нами лежало открытое море.
   "Возвышенною красотою отличался этотъ далекій невѣдомый міръ. На темномъ фонѣ морскихъ водъ тамъ и сямъ выступали бѣлоснѣжныя ледяныя глыбы. Низко надъ водой разстилались густыя облака, преломляясь въ нихъ солнечные лучи металическимъ блескомъ отражались въ водяной поверхности. Надъ солнцемъ виднѣлось другое матовое солнце. Сквозь влажный туманъ вдали выступали окрашенные въ фантастическіе цвѣта силуэты ледяныхъ горъ Земли Принца Рудольфа.
   "12го апрѣля было послѣднимъ днемъ нашего движенія къ сѣверу. День этотъ, не совсѣмъ ясный, былъ однако яснѣе большинства ему предшествовавшихъ. Температура стояла на --11о Реомюра.
   "Дальнѣйшій путь по тонкому слою прибрежнаго льда сталъ совершенно невозможнымъ, и мы должны были направиться чрезъ горныя вершины. Мы закопали нашу кладь въ одной впадинѣ, куда не могли бы достигнуть часто попадавшіеся намъ на встрѣчу медвѣди, и отправились по снѣжной полянѣ. У утесистаго мыса Германія (81о 57') мы оставили сани и, привязавшись къ веревкѣ, отправились, слѣдуя по берегу въ сѣверо-восточномъ направленіи, по глетчеру, который спускается къ берегу громадными уступами. Затрудненія нашего пути возрастали вслѣдствіе участившихся разщелинъ и проломовъ; достигши послѣ пятичасовой ходьбы 82о 5' с. ш., мы прекратили наше дальнѣйшее шествіе на сѣверъ у мѣста которое мы назвали мысомъ флигели.
   "Видъ моря въ этомъ мѣстѣ былъ именно таковъ какой уже не разъ вводилъ въ заблужденіе изслѣдователей опредѣлявшихъ характеристическія особенности полярнаго моря. Оно было покрыто во многихъ мѣстахъ недавно образовавшимся льдомъ, а льдины сплошною массою тянулись на горизонтѣ по направленію отъ запада къ сѣверо-востоку. Если принять во вниманіе раннюю пору года и дувшій въ то время западный вѣтеръ, то нѣтъ основанія думать что въ этомъ мѣстѣ море среди лѣта менѣе удобно для плаванія, чѣмъ прочія открытыя воды ледовитаго океана.
   "Но наблюденія въ теченіе только одного часа не могутъ имѣть преимущества предъ свидѣтельствами множества экспедицій. Во всякомъ случаѣ, не говоря уже о препятствіяхъ представляемыхъ свѣжимъ льдомъ, можно сказать что отъ этого берега судно могло бы пройти 10, 20 миль къ сѣверу, совершенно свободно, ибо настолько мы видѣли предъ собою открытое пространство; но прежде чѣмъ достигнуть мѣста на которомъ мы находились, судну пришлось бы пройти Австрійскій Зундъ, длиною во сто миль, весь замерзшій, а тамъ дальше, за предѣлами нашего кругозора, его по всей вѣроятности опять ожидало не что иное какъ сплошной ледъ.
   "Гораздо важнѣе празднаго вопроса о степени судоходности отдаленной части полярнаго моря было для насъ сознаніе того что мы открыли громадное пространство новыхъ земель покрытыхъ горами и раздѣленныхъ большимъ зундомъ, которыя были нами изслѣдованы въ направленіи отъ сѣверо-запада къ сѣверо-востоку и простирались за 83о с. ш. На этомъ градусѣ находится мысъ Вѣна -- сѣверная оконечность видѣнной нами, но не пройденной земли, которая въ признательность знаменитому географу была нами названа землею Петерманна.
   "Не рѣшаясь строить какой-нибудь цѣльной теоріи о распредѣленіи земель у полюса, я укажу только на то обстоятельство что очертаніе береговъ и распредѣленіе глетчеровъ этой земли производятъ впечатлѣніе цѣлой совокупности недалеко другъ отъ друга лежащихъ земель, чѣмъ до извѣстной степени оправдывается гипотеза Петерманна объ арктическомъ архипелагѣ. Въ геологическомъ отношеніи обнаружилось большее сходство съ восточною Гренландіей, чѣмъ со Шпитцбергеномъ. Нѣтъ достаточныхъ фактическихъ данныхъ для того чтобы предположить существованіе здѣсь морскихъ теченій, но отсутствіе ледяныхъ горъ въ морѣ Новой Земли указываетъ на ихъ движеніе къ сѣверу.
   "Въ мирной борьбѣ между націями за расширеніе географическихъ изслѣдованій онѣ всегда водружаютъ свое знамя на томъ крайнемъ пунктѣ котораго имъ удается достигнуть. И вотъ, въ первый разъ австро-венгерскій флагъ развѣвается на дальнемъ сѣверѣ и въ разстояніи болѣе близкомъ отъ полюса чѣмъ до сихъ удавалось развѣваться какому бы то ни было другому знамени.
   "Установивъ на утесистой скалѣ такое документальное доказательство нашего пребыванія, мы отправились въ обратный путь къ кораблю, находившемуся на 160 миль южнѣе этого мѣста.
   "Усиленной ходьбой мы, свободные отъ всякой ноши, кромѣ палатки и припасовъ, скоро добрались до оставшихся позади нашихъ спутниковъ, съ нетерпѣніемъ ожидавшихъ нашего возвращенія, и пустились въ обратный путь. При переходѣ чрезъ одинъ горный хребетъ мы перерѣзали глетчеры красиваго и большаго острова Ладенбургъ. Когда мы Зго апрѣля прошли мысъ Риттера, подъ 80о 45, направляя снова свой путь по прибрежному льду замерзшаго зунда, мы къ немалому нашему безпокойству открыли что морская вода повсюду просачивалась чрезъ ледяной покровъ и выступала на поверхности снѣжнаго слоя. Вечеромъ того же дня, расположившись на ночлегъ, мы очень ясно различали шумъ спирающихся льдовъ и морскаго прибоя.
   "На слѣдующій день, когда мы взобрались на ледяную гору, мы увидали себя безъ всякихъ средствъ водянаго сообщенія, предъ открытымъ моремъ, теченіе водъ котораго было Оправлено къ сѣверу. То южная часть Австрійскаго Зунда обратилась въ такое открытое море и уже въ тридцати шагахъ отъ насъ воды его омывали ледяной берегъ. И только послѣ двухдневнаго блужданія, при сильной метели, намъ удалось обойти это неожиданное препятствіе къ нашему возвращенію. И лишь у Франкфуртскаго мыса, 21 то апрѣля, мы снова вступили на неповрежденную ледяную дорогу, которую и привѣтствовали съ чувствомъ спасшихся отъ почти неминуемой гибели. Не менѣе радостное чувство овладѣло нами когда мы 26го апрѣля убѣдились въ томъ что наше судно осталось на своемъ прежнемъ мѣстѣ у южнаго берега острова Вильчекъ. Мы должны были употребить нѣсколько дней на возстановленіе нашихъ силъ, которыя въ значительной степени были истощены вслѣдствіе несоблюденій нами должнаго отношенія между трудомъ и отдыхомъ. Для ихъ возстановленія было недостаточно питательности мяса восьми медвѣдей, убитыхъ нами во время этого путешествія, такъ какъ мы ежедневно въ теченіе десяти часовъ должны были оставаться запряженными въ тяжело нагруженныя сани, и только пять часовъ могли посвящать отдыху.
   "Третья поѣздка, участниками которой были Брошъ, Галлеръ и я, была предпринята въ началѣ мая на западъ. Въ 40 миляхъ отъ корабля мы могли съ вершины горы Брюкъ убѣдиться въ томъ что въ этомъ направленіи земля имѣетъ значительное протяженіе. Мы могли глазами прослѣдить ее приблизительно до 46о в. д. и убѣдиться въ томъ что она представляетъ гористую мѣстность изрѣзанную частыми заливами. Преобладающій характеръ горъ былъ съ раздвоенными вершинами; среди нихъ выдавалась самая высокая гора Гумбольдтъ (около 5.000ф.).Для васъ было весьма не утѣшительнымъ открытіемъ когда мы увидѣли что съ южной стороны море было покрыто сплошною массой льдинъ, которыя тянулись до самаго горизонта, а въ этомъ направленіи лежалъ нашъ путь при обратномъ плаваніи.
   "Послѣ возвращенія съ этой поѣздки и послѣ того какъ лейтенантъ Вайпрехтъ закончилъ свои астрономическія измѣренія, задача экспедиціи при данныхъ обстоятельствахъ должна была считаться выполненною, и потому всѣ наши помыслы были заняты предстоящимъ возвращеніемъ въ Европу"Мы снова употребили нѣсколько дней на общій отдыхъ. Затѣмъ мы распростились съ могилой нашего усопшаго товарища и землею благодаря которой мы не возвращались съ горькимъ разочарованіемъ неудавшагося предпріятія.
   "20го мая вечеромъ мы прикрѣпили флаги къ покидаемому навсегда, по всѣмъ вѣроятіямъ, кораблю и отправились въ обратный путь. Экипировка каждаго изъ насъ была очень жалка, такъ какъ никто изъ насъ не имѣлъ ничего, кромѣ того платья которое носилъ на себѣ и теплаго одѣяла. Четыре лодки на полозьяхъ и трое большихъ саней, каждыя съ грузомъ въ 17 1/2 центнеровъ, заключали въ себѣ всю провизію и всѣ прочія снадобья запасенныя нами на четыре мѣсяца. Глубокіе снѣга покрывавшіе ледъ вынудили насъ по три раза проѣзжать каждую часть пути, ибо мы не располагали достаточными силами чтобы разомъ передвинуть въ снѣгу наши тяжело нагруженныя сани. Затѣмъ мы достигли края сплошнаго льда и тутъ начались переправы посредствомъ лодокъ-саней со льдины на льдину. Южный вѣтеръ съ возмутительнымъ упорствомъ разбивалъ всѣ наши усилія, относя льдины обратно на сѣверъ, такъ что послѣ двухмѣсячнаго поступательнаго движенія мы отошли отъ корабля не болѣе какъ на двѣ нѣмецкія мяли. Такой результатъ нашихъ безплодныхъ усилій приводилъ насъ къ ужасному сознанію нашей неминуемой гибели, еслибы намъ пришлось въ концѣ концовъ возвратиться на корабль для третьей зимовки на немъ.
   "Ледъ непрерывною массой покрывалъ водяную поверхность и намъ приходилось по цѣлымъ недѣлямъ Ждать на осколкахъ льдинъ пока раскроется предъ нами какой-либо каналъ. Но въ серединѣ іюля сѣверные вѣтры во многихъ мѣстахъ разогнали ледъ; кромѣ того дожди размыли несокрушимую крѣпость ледяныхъ оковъ. Такъ что мы поперемѣнно при помощи топора, веселъ, шестовъ и даже паруса, успѣли въ теченіе двадцати дней подвинуться на 60 миль къ югу.
   "Только въ началѣ августа мы замѣтили на льдинахъ признаки указывавшіе на близость открытаго моря на югѣ, и наши надежды сразу ожили. Но и послѣ этого намъ еще разъ пришлось просидѣть на одномъ мѣстѣ въ теченіе пяти дней. Освободившись на этотъ разъ 13го августа, мы уже на слѣдующій день достигли границы льдовъ на высотѣ 77о 40'. Это была первая неожиданность серіозно обнадежившая насъ въ нашемъ спасеніи. Высокое положеніе на этотъ разъ ледяной границы убѣдило насъ въ томъ что удачею нашего возвращенія мы были обязаны исключительно необыкновенно благопріятному состоянію льда въ нынѣшнемъ 1874 году. Такимъ образомъ освобожденіе изъ льдовъ было послѣднимъ изъ тѣхъ счастливыхъ обстоятельствъ цѣлому ряду которыхъ мы и обязаны нашимъ спасеніемъ. При благопріятной погодѣ мы объѣхали западный берегъ Новой Земли, и 18го августа въ первый разъ снова ступили на землю у Адмиралтейскаго полуострова, а 24го августа вечеромъ, слѣдовательно, послѣ 96 дней пути, мы встрѣтили въ Песочномъ заливѣ русскую шкуну Николай (капитанъ Ѳедоръ Воронинъ), которая приняла насъ съ радушіемъ свойственнымъ Русскому народу. 3го сентября 1874 года мы были уже въ Вардэ, въ Норвегіи, на почву которой мы выступили съ радостнымъ чувствомъ, вызываемымъ сознаніемъ избавленія отъ столькихъ опасностей и тревогъ. Наше плаваніе по берегамъ Норвегіи совершалось при повсемѣстной дружеской встрѣчѣ; всѣ города были украшены флагами, жители же ихъ встрѣчали насъ громкими оваціями."

"Русскій Вѣстникъ", No 11, 1874

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru