Плещеев Александр Алексеевич
От трех до семи

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Александръ Плещеевъ

Безъ ужасовъ

РАЗСКАЗЫ

Вступительная статья Петра Пильскаго

ИЗДАТЕЛЬСТВО "ЛИТЕРАТУРА"
РИГА, УЛ. СВОБОДЫ No 8 1928

   

ОТЪ ТРЕХЪ ДО СЕМИ

   У извѣстнаго доктора внутреннихъ и нервныхъ болѣзней отъ трехъ до семи часовъ пріемъ больныхъ. Собралось человѣкъ двадцать, въ томъ числѣ дамы. Въ гостиной для развлеченій паціентовъ разложены альбомы европейскихъ видовъ, достаточно засаленные, комплектъ "Нивы" за 1893 г. и театральныя афиши. Многіе явились за часъ и болѣе до пріема, потому смотрятъ изнуренными. Каждый помнитъ отлично, послѣ кого пришелъ, и нервно ждетъ момента, когда наступитъ его очередь. Докторъ отворяетъ дверь, кланяется и впускаетъ паціентовъ. Одни паціенты во время ожиданія весело болтаютъ, другіе сумрачны, молчаливы, съ тучами на лицѣ: эти заподозриваютъ, очевидно, у себя тяжелые недуги.
   -- Maman,-- уговариваетъ мамашу взрослая дочка, отъ которой несетъ фіалками,-- настойте непремѣнно, чтобы докторъ насъ въ Aix-les-Bains послалъ! Тамъ весело, музыка, наконецъ, Вольдемаръ туда же ѣдетъ, ему разрѣшенъ отпускъ.
   -- Я думаю, насъ сошлютъ въ Франценсбадъ...
   -- А вы заставьте его сдѣлать по вашему. Въ Aix-les-Bains отъ ревматизмовъ излечиваются прекрасно. Да вообще, и мой, и твой равматизмъ поддаются леченію легко. Принять облатку съ салициломъ, и все пройдетъ!
   -- Не скажи, у меня вчера руку очень ломало, но, конечно, я твоему отцу сказала, что въ глушь не поѣду.
   -- Я люблю путешествовать, maman.
   -- Охъ!-- простоналъ худощавый субъектъ, нажимая себѣ правый бокъ подъ ребрами. Его желтоватое, лицо выражало страданіе.
   -- Междуреберная невралгія?-- спросилъ его сосѣдъ.
   -- Печень!-- произнесъ онъ, тяжко вздохнувъ.
   -- Ревень помогаетъ.
   -- Все перепробовалъ, полное аптекарское меню скушалъ, и все то же самое.
   -- Что ощущаете?
   -- Давитъ, тяжесть... охъ!
   -- Что же говорятъ врачи?
   -- Ничего положительнаго... Одинъ пощупаетъ, говоритъ -- уменьшилась, другой пощупаетъ -- на два пальца выпираетъ. Никакъ въ норму не могу ее привести. Ясно, картина ясная.
   -- Что ясно?
   Ясно, что ракъ, и скрываютъ его отъ меня. У семнадцати заграничныхъ знаменитостей былъ и ничего новаго -- или выпираетъ, или уменьшилась.
   -- Хирургу показывались?
   -- Еще бы! ткнулъ пальцемъ, "немного, говоритъ, выпираетъ".
   -- А лицо у васъ здоровое и вообще хорошій видъ.
   -- Сорокъ девятая консультація сегодня!
   -- Вы, можетъ быть, мнительны.
   -- Не будь здѣсь дамъ, я бы попросилъ васъ самихъ пощупать у ложныхъ реберъ... Каменная! А у васъ что?
   -- Нервусъ тригеминусъ, невралгія въ затылкѣ, объ стѣну бьюсь. Начиная вотъ отсюда...
   -- Я знаю, и вотъ сюда, потомъ немного лѣвѣе и такъ идетъ... Я все это знаю.
   Онъ провелъ нѣсколько линій по своей головѣ.
   -- Чѣмъ васъ лечатъ?
   -- Салициломъ, мигрениномъ, хининомъ.
   -- Палліативы...
   -- И при этомъ оглохъ я, такъ что обуреваютъ черныя мысли, представляется...
   -- Хотите, скажу, что вамъ представляется?
   -- Скажите!
   -- Необходимость трепанаціи черепа, и когда засыпаете, то чувствуете уже, что сверлятъ.
   -- Вы докторъ?
   -- Нѣтъ, но все испыталъ, шалости нервуса тригеминуса я электричествомъ остановилъ. Сначала электризировали доктора, потомъ вижу, что не тамъ, гдѣ нужно, они электризуютъ.. Отказался и самъ принялся за электричество... Какъ видите, отъ этого зла избавился, а другое нажилъ.
   -- Ушная раковина ноетъ даже иногда.
   -- Непремѣнно: по пути нервуса находится, вездѣ заноетъ.
   Онъ говорилъ съ необыкновеннымъ авторитетомъ и какъ-будто желалъ сказать: пострадай и ты немножко, а я настрадался. Затѣмъ онъ вспоминалъ о печени и то и дѣло, оглядываясь по сторонамъ, незамѣтно надавливалъ ее черезъ сюртукъ.
   -- Вы вотъ коснулись печени,-- вмѣшался въ ихъ бесѣду старичокъ, а у меня, по словамъ врачей печень здорова, а боли въ ней отъ почки.
   -- Рефлекторность!-- продолжалъ тотъ же знатокъ человѣческихъ страданій, заподозрившій у себя ракъ.
   -- А такъ -- давишь и ничего!
   -- Рефлекторность бываетъ разнообразная, я знаю, что это такое!
   -- А вы страдали болѣзнью почекъ?
   -- Чѣмъ я не страдалъ, я все перенесъ, и вотъ теперь погибаю, ракъ. О-охъ!
   Онъ вынулъ изъ кармана зеркальце и, высунувъ языкъ, посмотрѣлся въ него. Потомъ спряталъ зеркальце.
   -- Лѣтъ пять языка порядочнаго у себя не видалъ... О-охъ! У васъ, господа, пустяки.
   -- Почему же вы думаете, что только вы одни больны?
   -- Серьезнѣе, чѣмъ вы, во всякомъ случаѣ.
   Онъ приложилъ лѣвую руку къ сердцу.
   -- Вотъ, вотъ... самъ слышу и чувствую.
   -- Да, вѣдь, печень направо, а вы налѣво.
   -- Сердце неважное... Постоянные перебои и шумъ.
   Въ комнату вошелъ розовый, бритый господинъ, въ смокингѣ, надушенный. Ему лѣтъ за 50, но онъ молодится.
   -- Павлинъ Павлиновичъ!-- протянула ему руку брюнетка подъ вуалью.-- Чѣмъ вы больны?
   -- Вазомоторные нервы... Представьте себѣ, Ольга Ивановна, послѣ обѣда у меня одна щека дѣлается красной, совсѣмъ, какъ нарумяненная, и дамы подсмѣиваются... Другую-то,-- говоритъ недавно старуха въ театрѣ,-- забылъ нарумянить!
   -- Ну, а прежніе ваши недуги?
   -- Укрѣпилъ периферическіе нервы... Какъ видите, пополнѣлъ, похорошѣлъ!
   -- Вы вѣдь русскихъ докторовъ не признавали?
   -- Этотъ вотъ -- мой другъ, потому я и пришелъ къ нему. Онъ человѣкъ выдающійся, а другихъ не жалую. Вы чѣмъ хвораете?
   -- Артритизмъ.
   -- Я вамъ дамъ пилюли покойнаго старика Кусмауля изъ Гейдельберга.
   -- Вы мнѣ столько пилюль надавали!
   -- Все первыхъ былыхъ свѣтилъ.
   -- Нѣтъ, я рѣшила не лечиться у дилетантовъ.
   -- Какъ вамъ угодно!
   Онъ вынулъ изъ кармана коробочку.
   -- Что это у васъ за конфетки?
   -- Таблетки доктора Озера изъ Вѣны, возбуждающія дѣятельность желудка.
   -- Вѣчно съ пилюлями.
   -- Три сорта двадцать лѣтъ ношу при себѣ.-- Безъ нихъ не могу! Оживаю.
   -- Зачѣмъ же вы пришли: чтобы вамъ прописали четвертый сортъ? Вы неврастеникъ.
   -- Да вѣдь и вы тоже, вѣдь кто же изъ насъ не неврастеникъ. Разница вся въ томъ, что у меня пошло на полное улучшеніе, а у большинства въ хронику превращается. Я изгоняю неврастенію, а другіе сживаются съ нею. Я вотъ думалъ одно время, что у меня ракъ!
   При этихъ словахъ тощій субъектъ, заподозрѣвающій у себя ракъ, нѣсколько вытянулся.
   Щупалъ себѣ печень, совѣтовался, стоналъ, то мнѣ казалось, что она у меня изъ-подъ реберъ лѣзетъ, то дѣлается меньше, то каменѣетъ. А теперь меня въ этомъ не увѣришь. Нѣтъ, шалишь! Пилюли-то спасли.
   -- Извините, но что это за пилюли?-- обратился къ нему тощій субъектъ.-- У меня рѣшительно тѣ же симптомы болѣзни печени, какъ у васъ.
   -- Каменѣетъ?
   -- Каменѣетъ! Ноетъ!
   -- Ахъ, и ноетъ! И потомъ что-то скребетъ?
   -- Скребетъ!
   -- Ну, вотъ это ракъ-то забрался туда и хочетъ выбраться! Вотъ вамъ моя карточка, приходите, я васъ даромъ вылечу!
   Въ этотъ моментъ докторъ отворилъ дверь и, услышавъ слова Павлина Павлиновича, замѣтилъ громко, улыбаясь:
   -- Павлинъ Павлиновичъ, я на васъ разсержусь, вы опять у меня практику отбиваете.
   -- Типичный неврастеникъ!-- подумалъ докторъ, хлопнувъ дверью.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru