По Эдгар Аллан
Ворон

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 8.39*14  Ваша оценка: 
  

  

       Эдгар По. Ворон

  

       Перевод Константина Бальмонта

  

  Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,

  Над старинными томами я склонялся в полусне,

  Грезам странным отдавался, - вдруг неясный звук раздался,

  Будто кто-то   постучался - постучался в дверь ко мне.

  "Это, верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине,

           Гость стучится в дверь ко мне".

  

  Ясно помню... Ожиданье... Поздней осени рыданья...

  И в камине очертанья тускло тлеющих углей...

  О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа

  На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней -

  О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, -

           О светиле прежних дней.

  

  И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,

  Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.

  Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:

  "Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,

  Поздний гость приюта просит в полуночной тишине -

           Гость стучится в дверь ко мне".

  

  "Подавив свои сомненья, победивши спасенья,

  Я сказал:  "Не осудите замедленья моего!

  Этой полночью ненастной я вздремнул, - и стук неясный

  Слишком тих был, стук неясный, - и не слышал я его,

  Я не слышал..." Тут раскрыл я дверь жилища моего:

           Тьма - и больше ничего.

  

  Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный,

  Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого;

  Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала,

  Лишь - "Ленора!" - прозвучало имя солнца моего, -

  Это я шепнул, и эхо повторило вновь его,  -

           Эхо - больше ничего.

  

  Вновь я в комнату вернулся - обернулся - содрогнулся, -

  Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.

  "Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,

  Там, за ставнями, забилось у окошка моего,

  Это - ветер, - усмирю я трепет сердца моего,  -

           Ветер - больше ничего".

  

  Я толкнул окно с решеткой, - тотчас важною походкой

  Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней,

  Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво

  И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей

  Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,

           Он взлетел - и сел над ней.

  

  От печали я очнулся и невольно усмехнулся,

  Видя важность этой птицы, жившей долгие года.

  "Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты   презабавно, -

  Я промолвил, - но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,

  Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?"

           Молвил Ворон: "Никогда".

  

  Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.

  Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.

  Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,

  Кто поверить согласится,  чтобы где-нибудь, когда -

  Сел над дверью говорящий без запинки, без труда

           Ворон с кличкой: "Никогда".

  

  И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово,

  Точно всю он душу вылил в этом слове "Никогда",

  И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он,  -

  Я шепнул: "Друзья сокрылись вот уж многие года,

  Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда".

           Ворон молвил: "Никогда".

  

  Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге  мрачной.

  "Верно, был он, - я подумал, - у того, чья жизнь - Беда,

  У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье

  Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда

  В песне вылилось о счастьи, что, погибнув навсегда,

           Вновь не вспыхнет никогда".

  

  Но, от скорби отдыхая, улыбаясь и вздыхая,

  Кресло я свое придвинул против Ворона тогда,

  И, склонясь на бархат нежный, я фантазии безбрежной

  Отдался душой мятежной:  "Это - Ворон, Ворон, да.

  Но о чем твердит зловещий этим черным "Никогда",

           Страшным криком: "Никогда".

  

  Я сидел, догадок полный и задумчиво-безмолвный,

  Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая звезда,

  И с печалью запоздалой головой своей усталой

  Я прильнул к подушке алой, и подумал я тогда:

  Я - один, на бархат алый - та, кого любил всегда,

           Не прильнет уж никогда.

  

  Но постой: вокруг темнеет, и как будто кто-то веет, -

  То с кадильницей небесной серафим пришел сюда?

  В миг неясный упоенья я вскричал: "Прости, мученье,

  Это бог послал забвенье о Леноре навсегда, -

  Пей, о, пей скорей забвенье о Леноре навсегда!"

           Каркнул Ворон: "Никогда".

  

  И вскричал я в скорби страстной: "Птица ты - иль дух ужасный,

  Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, -

  Ты пророк неустрашимый! В край печальный,  нелюдимый,

  В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда!

  О, скажи, найду ль забвенье, - я молю, скажи, когда?"

           Каркнул Ворон: "Никогда".

  

  "Ты пророк, - вскричал я, - вещий! "Птица ты - иль  дух зловещий,

  Этим небом, что над нами, - богом, скрытым навсегда, -

  Заклинаю, умоляя, мне сказать - в пределах Рая

  Мне откроется ль святая, что средь ангелов всегда,

  Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?"

           Каркнул Ворон: "Никогда".

  

  И воскликнул я, вставая: "Прочь отсюда, птица злая!

  Ты из царства тьмы и бури, - уходи опять туда,

  Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной,

  Удались же, дух упорный! Быть хочу - один всегда!

  Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь - всегда!"

           Каркнул Ворон: "Никогда".

  

  И сидит, сидит зловещий Ворон черный, Ворон вещий,

  С бюста бледного Паллады не умчится никуда.

  Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный,

  Свет струится, тень ложится, - на полу дрожит всегда.

  И душа моя из тени, что волнуется всегда.

           Не восстанет - никогда!




















Оценка: 8.39*14


 Ваша оценка: 










Связаться с программистом сайта.























Рейтинг@Mail.ru