Развлечение-Издательство
Драма из ревности

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Шерлокъ Холмсъ - выпуск 92.

Драма из ревности

(Шерлокъ Холмсъ - выпуск 92)

Издательство "Развлечение"

Санкт-Петербург, 1909

  

Глава I

Два покойника в одном гробу

   (От нашего корреспондента).
   "Вчера вечером из Темзы около Вестгурука, выловили ящик с двумя покойниками.
   С первого взгляда не оставалось сомнений, что несчастные, мужчина под 40 лет, с небольшой лысиной и женщина молодая и очень красивая, с великолепными, золотисто-рыжими волосами, сделались жертвами чьей-то дьявольской выдумки. Крышка странной формы гроба, вмещавшего двоих, была заперта висячим замком. Вода отчасти смыла окраску страшного ящика, оставив только отдельная полосы.
   Несчастных, очевидно, заперли в ящик, чтобы уморить ужасной смертью.
   К сожалению, надежда разыскать виновника этого зверского преступления чрезвычайно слаба. На белье меток не оказалось.
   Хотя на трупах не имеется никаких внешних знаков насилия, однако, белое платье покойницы в крови, что еще более осложняет и запутывает и без того загадочное дело.
   Предполагают, что несчастные являются не единственными жертвами какого-то сложного преступления. Возможно, что в одной из многочисленных трущоб Лондона, а может быть и в одном из его дворцов, разыгралась страшная драма, и что не сегодня-завтра мы услышим о других злодеяниях".
  
   Шерлок Холмс положил газету и слегка зевнул.
   -- "Ежедневная почта" начинает проявлять сильную страсть к сенсациям! -- сказал он, обращаясь к своему ученику Гарри Тэксону, указывая на только что прочитанную статью.
   -- Однако, это очень загадочная история, м-р Холмс, -- отозвался Гарри. -- Я нахожу, что некоторые данные этого сообщения заслуживают особого интереса хотя бы потому, что ни корреспондент, ни полиция, по-видимому, не обратили на них должного внимания, но...
   Раздался сильный звонок телефона. Гарри бросился к аппарату.
   -- М-р Холмс, вас просят из 13-го полицейского бюро!
   Сыщик подошел.
   -- Это я... Чем могу служить?
   -- Какое счастье, что вы дома! -- услышал он в трубку. -- Вы читали о нашей страшной находке?
   -- Читал.
   -- Что вы скажете?
   -- Ничего, пока не увижу трупов.
   -- Ради Бога, м-р Холмс, приезжайте сейчас. Вы человек опытный, к тому же археолог.
   -- Гм! При чем тут археология? -- с улыбкою отозвался Холмс.
   -- Видите ли, мы нашли между трупами, в гробу, кубок из настоящего чеканного золота!
   -- А! Это интересно! И вы полагаете, что кубок этот старинного происхождения?
   -- Да. Но какого именно -- этого я, откровенно говоря, совсем не берусь сказать. Я совершенно не компетентен в такого рода вопросах. Мне кажется, что он относится ко времени древних франков, даже скорее лангобардов, так как рисунок на нем, пожалуй, итальянский.
   -- Вы не думаете, что он английского происхождения?
   -- Не думаю, хотя -- повторяю -- доказать не берусь! Мы вообще не знаем, как приступить к делу, до такой степени оно темно и загадочно!
   -- Хорошо! Сейчас буду!
   Шерлок Холмс тотчас же, вместе с Гарри, поехал в полицейское бюро.
   Там, в дверях, их встретил маленький, кривоногий полицейский инспектор.
   -- А, вот и вы! С привычной быстротой! Скоро ли вы заведете себе аэроплан, м-р Холмс?
   -- Как только потеряю под ногами твердую почву, м-р Снаттербокс! -- сострил сыщик.
   -- А я, признаюсь, хотел бы полетать!
   -- Это вполне в вашей власти, -- не унимался Холмс, будучи в очень веселом настроении.
   -- Как так? -- не понял намека инспектор.
   -- Сделайте две или три служебных ошибки и вы полетите! -- улыбнулся сыщик.
   М-р Снаттербокс не знал смеяться ему или обидеться.
   Шерлок Холмс, предоставив своему тощему сопернику решить этот вопрос вместе с Гарри, торопливо пошел вслед за дежурным чиновником в покойницкую. Тела погибших все еще лежали в их странном гробу с полуразмытыми, отсыревшими и почерневшими от воды цветными полосами.
   Страшный гроб стоял открытым; молодая женщина и мужчина лежали в нем, плотно прижавшись друг к другу.
   Шерлок Холмс молча смотрел на эту ужасную картину.
   -- Вы обыскали трупы?
   -- Полицейский врач, осматривавший их, не нашел никаких следов насилия или ран, а поэтому мы и не считали нужным разнять тела несчастных, которые совершенно закоченели, -- ответил дежурный чиновник.
   Сыщик тщательно осмотрел закрытые глаза покойников, ногти на руках и одежду.
   Снаттербокс, пришедший в покойницкую вслед за Холмсом, нашел это излишним:
   -- Да ведь они умерли, это всякий дурак, видит, -- заметил он, -- неужели нужны еще доказательства?
   -- Что дурак видит, то при нем и останется, -- с невозмутимым спокойствием ответил Шерлок Холмс, -- но, разнять трупы все-таки придется, даже, если бы пришлось при этом поломать им кости!
   Снаттербокс пожал плечами.
   -- Для чего?
   -- Для того чтобы показать одну мелочь, на которую вы до сих пор не обратили внимания!
   Снаттербокс небрежно махнул рукой.
   -- Знаем, знаем! Капли крови? Да я и без вас уже пришел к заключению, что в присутствии этих двух несчастных было убито еще третье лицо -- мужчина, или женщина, пока неизвестно... Дело совсем не в них. Вы, вот, только скажите, откуда взялся этот замечательный кубок, тогда я живо разузнаю, чья кровь на платье покойницы.
   Гарри Тэксон громко захохотал.
   -- А когда Шерлок Холмс скажет вам номер дома, в котором произошло преступление, вы, пожалуй, днем с огромным фонарем разыщете его, предполагая, конечно, что из него будет пахнуть покойником.
   -- Перестань, Гарри! -- повернулся Холмс к своему ученику.
   Два полисмена, исполняя приказание сыщика, разняли трупы, что даже не потребовало особенного труда.
   Шерлок Холмс отстегнул у мужчины воротник и указал на легкие, синие подтеки на его шее. Тоже оказалось и на шее женщины.
   -- Какая указана в протоколе причина смерти? -- спросил он.
   -- Недостаток воздуха и избыток воды.
   -- Ну, так вычеркните эту глупую фразу и напишите: "задушение".
   Снаттербокс чуть не взбесился.
   -- Черт возьми! Да ведь эти подтеки могли явиться вследствие узкого воротничка. Вон у женщины посмотрите -- точно хомут какой-то! Ох, уж эта мода!
   Сыщик ничего не ответил; он достал из кармана увеличительное стекло и стал разглядывать головы, лица и ногти покойников.
   -- Гарри, ты захватил фотографический аппарат?
   -- Разумеется, м-р Холмс.
   -- Вставь самую чувствительную пластинку и сперва сними эти подтеки, а потом и трупы. Волосы этой женщины мы возьмем с собой. Затем, отправляйся в ближайшую парикмахерскую и купи мне мужской парик, черный, с пробором, прочесанным до самого затылка.
   -- Хорошо, начальник! Я сначала сбегаю за париком, а потом сделаю снимок.
   Гарри ушел. Снаттербокс заволновался.
   -- Да что это за сумасшествие! На что вам черный парик? Зачем вы хотите срезать у этой женщины волосы? Не довольно разве нескольких прядей. Неужели вам нужна сейчас вся коса? Вы, может быть, продаете волосы? Вы -- парикмахер, что ли?
   -- Ничего подобного! -- возразил Шерлок Холмс, который всегда с удивительным терпением переносил все выходки Снаттербокса. -- Мне только важно узнать, у кого куплен этот рыжий парик?
   -- Парик? -- ошалел инспектор.
   -- Конечно! Разве вы не видите, что эти волосы не настоящие; правда, они ловко сплетены с настоящими, их даже не легко будет снять, но тем не менее я докажу вам, что прав.
   Действительно, прошло довольно много времени, прежде чем сыщику удалось снять с головы фальшивые волосы; однако лицо покойницы не особенно от этого изменилось; только волосы ее стали несколько реже и короче.
   -- Ну скажите! -- удивился Снаттербокс, -- это, вероятно, какая-нибудь актриса, которую убили во время представления.
   -- Удивительные вы делаете иногда открытия, милейший Снаттербокс, -- возразил Шерлок Холмс и, достав пузырек с какой-то жидкостью, принялся обмывать ею волосы покойницы,
   Через двадцать минут они почернили и, точно по мановению волшебного жезла, все лицо совершенно преобразилось.
   -- Ну-с, милейший Снаттербокс, что вы на это скажите? -- улыбаясь спросил Холмс.
   -- Черт возьми, м-р Холмс, вы действительно молодец! -- не мог не сознаться инспектор. -- Но скажите, как это вы так быстро все сообразили? Вы, вероятно, уже заранее составили себе какое-нибудь определенное мнение?
   -- Совершенно верно. По состоянию тел я заключаю, что они были в воде не долее шести часов.
   -- Браво! Таково же мнение и полицейского врача!
   -- Да, но только он забыл отметить, что несчастные умерли, по крайней мере, за десять часов до того, как очутились в Темзе!
   -- Чем же вы это-то докажете?
   -- По ногтям, господин Снаттербокс.
   Полицейский инспектор, растопырив свои тощие пальцы, похожие на лапки паука, стал их внимательно разглядывать.
   -- Гм! Это надо будет запомнить!
   -- У вас тоже пятна на ногтях, господин инспектор, -- вмешался вернувшийся Гарри Тэксон, -- однако, будем надеяться, что ваша смерть наступит не так уж скоро!
   Но это было уже чересчур. Снаттербокс огрызнулся и начал читать молодому сыщику пространную нотацию о самомнении современной молодежи, о ее неуважении к старшим и т.п.
   Между тем Шерлок Холмс надел, принесенный Тэксоном, черный парик на лысую голову покойника.
   И опять, точно по волшебству, произошло превращение: присутствующие увидали человека, не старше тридцати лет, с симпатичным, умным лицом.
   Снаттербокс вытаращил глаза.
   -- Но... но..., -- начал он захлебываясь, -- ведь это все какие-то престидижитаторские опыты, м-р Холмс! Откуда же вы узнали, что этот человек носил парик?
   -- Он и не думал носить, у него были хорошие, густые, черные волосы.
   -- И что же, они у него все выпали? -- попробовал было сострить инспектор, но Гарри вопросительно посмотрев на своего начальника, сказал:
   -- Я, кажется, догадываюсь, каким образом вы пришли к такому заключению.
   Холмс кивнул ему головой, ободряя его говорить.
   -- А именно?
   Молодой сыщик принялся объяснять.
   -- Когда вы, взяв увеличительное стекло, стали разглядывать лысину покойника, я сейчас же сообразил в чем дело, присмотрелся и тоже увидел на голом черепе бесчисленные черные точечки, ничто иное, как луковицы волос; с правой стороны, вплоть до самого затылка, точечки эти стояли гораздо реже, на основании чего и можно было заключить, что здесь находился пробор.
   -- Браво! -- сказал Холмс, -- вижу, Гарри, ты начинаешь делать успехи. Будьте любезны, м-р Снаттербокс, занести все это в протокол!
   Снаттербокс, затаив в душе досаду, вследствие нового своего поражения, скрепя сердце, принялся записывать показания знаменитого сыщика. Несколько минут в комнате слышался только скрип пера.
   Гарри Тэксон тем временем сделал несколько фотографических снимков, а Шерлок Холмс вырезал из платья покойницы большой лоскуток с кровавым пятном.
   В эту минуту, дежурный чиновник, все время с большим интересом следивший за всеми приемами знаменитого сыщика, подошел к нему.
   -- М-р Холмс! -- сказал он. -- Все это вышло оригинально: я просил вас пожаловать по поводу одного только кубка, а вы с места в карьер разбиваете все наши теории о самом преступлении. Не хотите ли теперь посмотреть на этот кубок?
   Сыщик кивнул головой. Чиновник принес кубок.
   -- Где он лежал? -- спросил прежде всего Холмс.
   -- Между покойниками.
   Шерлок Холмс задумался. Значит тот, кто положил этот кубок в гроб, имел какую-то причину желать, чтобы его там нашли. Несомненно, что осмотр кубка должен дать важные указания.
   Сыщик взял кубок и стал его разглядывать.
   -- Черт возьми, ценная штука!
   В самом деле, это был довольно широкий кубок, тяжелый, золотой, какие употреблялись в средние века. По верхнему краю шел венок сверкающих рубинов.
   -- Да, -- сказал Холмс после некоторого раздумья, -- этому кубку, по крайней мере, триста лет, но он, по-моему, несомненно английского происхождения.
   -- Но скажите на милость, м-р Холмс, при чем этот трехсотлетний кубок? Какое отношение имеет он к этим двум несчастным?
   -- Очень просто: убийца нарочно положил его к ним в гроб.
   -- Но с какою же целью?
   -- Да ведь это ясно! -- заметил тут Снаттербокс, которому тоже хотелось себя показать. -- Это было сделано для того, чтобы ввести в заблуждение полицию.
   -- Совершенно с вами согласен, господин инспектор, - иронически поклонился Шерлок Холмс.
   Снаттербокс, ободренный этим, продолжал.
   -- Очевидно, преступник хотел обмануть полицию относительно древности гроба и его происхождения; Как будто гроб этот попал сюда из каких-то далеких, чужих стран.
   -- Несомненно, -- подхватил Гарри, заметив, лукавую усмешку своего начальника, -- и, вероятно, преступник хотел ввести нас в заблуждение также относительно возраста погибших, чтобы мы подумали, будто им уже, по крайней мере, триста лет. Но мы, конечно, не попадемся на эту удочку, неправда ли, м-р Снаттербокс?
   Снаттербокс фыркнул от злобы.
   -- Я немного рассеян! -- сказал он, чувствуя, что опять оскандалился.
   Холмс сел в кресло и погрузился в раздумье.
   -- Когда произведена была последняя кража в церкви Спасителя? -- вдруг спросил он собравшихся в мертвецкой полицейских чиновников.
   -- Да не более месяца назад, -- ответил один из них.
   -- В таком случае я посоветовал бы узнать, не пропал ли тогда в числе других вещей и старинный золотой кубок?
   Чиновники вытаращили глаза.
   -- Другими словами, -- заметил один из них, -- вы хотите сказать, что этот кубок попал в руки убийцы после церковного грабежа, который, как и другие за последнее время кощунственные хищения до сих пор остался не открытым?
   -- Да, я убежден, что этот кубок украден из церкви Спасителя, построенной в конце шестнадцатого столетия, т.е. в то самое время, к которому относится и кубок.
   -- Но ведь это открывает перед нами совершенно новую грандиозную перспективу! -- заметил старший полицейский чиновник. -- Я, действительно, припоминаю, что в списке вещей, украденных из упомянутой вами церкви, в самом деле, помечен какой-то кубок, правда, без точного обозначения его происхождения!
   -- Ну вот, значит вопрос более или менее решен! -- сказал Холмс и встал.
   -- Да какое же решен! -- закричал инспектор Снаттербокс, которому, во чтобы то ни стало, хотелось привлечь на себя внимание. -- Смотрите, пожалуйста, до вашего прихода все было так хорошо и ясно: мотивом убийства признана ревность, кубок, из которого влюбленные пили, может быть, еще в последнюю минуту, когда домик их был брошен в воду, хотя и старинный, но все-таки не представлял ничего замечательного, -- а вот вы явились и все перевернули вверх дном! Оказывается, что кубок -- часть церковной утвари, похищенной неизвестными грабителями; что у женщины черные волосы, а не рыжие, что голова мужчины не имела лысины, а была выбрита нарочно и еще, Бог вас знает, чего только вы не нашли! И вот полиция изволь теперь разбираться во всей этой путанице. Попробуйте-ка разобраться сами!
   Шерлок Холмс снова улыбнулся, хотя, видимо, уже начинал понемногу терять терпение.
   -- И попробую, -- сказал он. -- Я никогда и не рассчитывал на ваше содействие и не просил, чтобы вы помогали мне пользоваться моими же собственными выводами.
   Шерлок Холмс, поклонившись полицейским чиновникам, вышел.
   Гарри Тэксон, менее вежливый и менее сдержанный, не преминул прибавить:
   -- Мы вообще никогда не ожидали, м-р Снаттербокс, что вы могли справиться с каким-нибудь мало-мальски запутанным делом!
   Снаттербокс, как разъяренный тигр, подскочил к Гарри Тэксону и поднес ему кулак к самому носу.
   -- Помяните мое слово, молокосос, -- прошипел он, -- если когда-нибудь мы встретимся в уединенном месте, то...
   -- То м-ру Снаттербоксу следует предварительно пронумеровать свои косточки, чтобы потом лучше их собрать! -- докончил Гарри и бросился вдогонку за своим начальником.
   После этого бедный Снаттербокс должен был выслушать еще довольно пространную речь со стороны старшего чиновника, уснащенную не очень ласковыми эпитетами.
   На Снаттербокса, как на составителя статьи в "Ежедневной почте", падала ответственность за совершенно ложное освещение дела, осрамившее репутацию всей полиции.
   Да, для бедного полицейского инспектора выдался совсем несчастный день!

Глава II

Шаг вперед

   -- Ну, что? Ничего?
   -- Пока ничего, начальник.
   Шерлок Холмс снова откинулся на спинку дивана и закурил свою любимую трубку. Вскоре вся комната наполнилась густыми клубами дыма.
   Гарри Тэксон перелистывал последний номер газеты "Таймс".
   -- А снимки хороши, м-р Холмс! -- сказал он.
   -- Ты сделал их по нашему новейшему методу?
   -- Да. Трупы вышли великолепно. Принимая во внимание все, что вы над ними проделали, мне кажется, что каждый, знавший их при жизни, несомненно, узнает их по этим фотографиям!
   -- Вот поэтому-то я и удивляюсь, что до сих пор не поступает никаких заявлений, хотя мы поместили эти снимки почти во всех газетах. Странно! Неужели этих людей решительно никто не знал? Мои визиты к парикмахерам с целью узнать, у кого был куплен рыжий парик, тоже не дали никаких результатов; никто не узнает его, хотя я объездил не только весь Лондон, но и добрую часть предместий. Таким образом, надежда, что с помощью этого парика удастся найти хоть какой-либо след, оказывается тщетной!
   -- Все газеты только и говорят о Снаттербоксе, -- после паузы объявил Гарри.
   -- Отчего ты говоришь это таким ядовитым тоном?
   -- Оттого, что этот идиот всегда суется вперед. Поверить его сообщениям, так можно подумать, что преступник вот-вот, не сегодня-завтра, будет уже в его руках. Вы позволите мне говорить откровенно?
   -- Говори, между нами не должно быть никаких тайн.
   -- Я удивляюсь, что вы предоставляете Снаттербоксу разыскивать и выслеживать преступление по пятнам крови на платье несчастной женщины. Ведь возможно, что он случайно нападет на верный след и тогда весь триумф окажется на его стороне.
   Шерлок Холмс, взял с углового стола лоскут, который он вырезал из белого платья покойницы, теперь пестревший всеми цветами радуги, но, тем не менее, все-таки еще носивший ясный след бывшего на нем кровавого пятна.
   -- Я сделал над ним химическое исследование! -- объяснил сыщик. -- Будь спокоен, Снаттербокс не найдет следа!
   -- Вы так уверены в этом, начальник...
   Шерлок Холмс улыбнулся, но ничего не ответил.
   -- А что же говорят о Снаттербоксе газеты?
   -- Они полны всяких таинственных намеков, что полицейский инспектор, уже напал на верный след преступления, что предстоят ошеломляющие разоблачения и т. п.
   -- Ну да! Это обычная тактика! Поживем -- увидим! Настоящий криминалист должен уметь не только действовать, но и терпеливо выжидать. Кажется, звонили, Гарри?
   Молодой сыщик бросился в переднюю и вернулся оттуда с пачкой писем.
   Интересно было смотреть, как знаменитый сыщик разбирал свою корреспонденцию. Одного взгляда на письмо оказывалось достаточно, чтобы решить, достойно оно внимания, или нет. Отобрав неважные, а ненужные бросив в корзину, сыщик принимался за чтение тех, которые имели отношение к занимавшему его в данный момент делу.
   Само собою разумеется, что сыщик получал массу писем, которые, отчасти с умыслом, а иногда и без всякого умысла со стороны корреспондента, могли навести его на совершенно ложный след. Вот эти-то письма Холмс считал самой большой опасностью для успеха дела, а поэтому всегда относился к каждому посланию с большой осторожностью.
   На этот раз внимание Холмса сосредоточилось на одном писем; он долго читал и перечитывал его, наконец бросил на стол, лег на диван и стал о чем-то размышлять
   Гарри Тэксон, воспользовавшись этим, взял письмо и, в свою очередь, прочел его.

"Милостивый государь!

   Я видел в газете снимки двух трупов, найденных в плававшем по Темзе гробу; читал также объявление, которым все лица, знавшие покойных, приглашаются заявить об этом в редакцию данной газеты. Так как дама, сделавшаяся жертвою гнусного преступления, была мне хорошо знакома, и так как я мог бы сообщить кое-какие данные о ее личности и жизни, то решил отозваться на вышеупомянутое объявление.
   Самый способ расследования дела, меры, принятые при этом, ясно доказывают мне, что за всем этим скрываетесь Вы, м-р Холмс, почему я и обращаюсь прямо к Вам. Если Вы найдете, что двести фунтов стерлингов слишком высокая награда за верные и основательные показания, -- разорвите это письмо, в противном же случае приходите завтра утром, в десять часов, в северо-западный угол Гайд-парка, в Лондоне, где мы и переговорим. Вы узнаете меня по ярко-красной гвоздике в петлице".
  
   Гарри положил письмо и пытливо посмотрел на своего начальника.
   -- Вы пойдете, м-р Холмс? -- спросил он.
   -- Разумеется!
   -- И ожидаете какого-либо успеха?
   -- Без сомнения!
   -- Вы заплатите двести фунтов?
   -- А разве поимка такого мошенника не стоит этого?
   -- Значит, автор письма представляет для вас известный интерес?
   -- Да! Во-первых, интересно, что он вымогает у меня деньги за показание, которое я во всякое время могу вынудить у него и без них, если только ему действительно что-нибудь известно. Но это еще ничего. Почерк письма выдает в авторе человека нервно больного; как таковой он может представить особый интерес и с юридической точки зрения. Наконец, важно то, что он, зная о преступлении, в то же время не живет в Лондоне. Если же он может сделать хоть малейшее указание, где именно совершилось злодеяние, то этим сразу двинет меня на много вперед и сократит мою работу на целые недели, быть может, даже на целые месяцы.
   Гарри взял конверт и посмотрел почтовый штемпель.
   -- Однако, письмо опущено в Лондоне! -- сказал он. -- На каком же основании вы заключаете, что автор живет не здесь? Ведь этого по почерку не узнаешь; я ничего не понимаю, начальник!
   -- Ты недостаточно внимательно читал письмо, Гарри. Неизвестный пишет: "Гайд-парк, в Лондоне". Человек, живущий в Лондоне, никогда не стал бы прибавлять к слову Гайд-парк название города. Если ты напишешь письмо и условишься с приятелем встретиться в каком-либо ресторане, общественном здании или парке, ты, наверно, не станешь прибавлять "в Лондоне", оно и так ясно само собою.
   Гарри поднял брови.
   Да! Это опять одно из тех необычайно остроумных и тонких психологических наблюдений, на которые способен только Шерлок Холмс. Кто, кроме него, сумел бы на основании такого, по-видимому, совершенно ничтожного обстоятельства, придти к заключениям, которые могут приобрести первостепенную важность для успешного решения дела?
   Шерлок Холмс еще раз взял письмо.
   -- Оно опущено вчера, -- заметил он.
   На другое утро Шерлок Холмс и Гарри к назначенному часу были на месте встречи. Напрасно они прождали целых два часа, никакой субъект с красной гвоздикой так и не появился.
   Шерлок Холмс с досадою отправился в обратный путь.
   -- С каким удовольствием я проучил бы этого обманщика! -- проворчал Гарри, видя недовольное лицо своего начальника.
   -- То, что мы напрасно прогулялись, еще не такая беда, Гарри, -- заметил Холмс, -- но боюсь, что я лишился возможности получить очень важные и ценные для дела показания!
   -- Но отчего же, м-р Холмс? Мне кажется, что если бы человек, написавший письмо, действительно знал что-нибудь, он наверно пришел бы.
   -- И я не сомневаюсь, но дело то в том, что ему, быть может, помешали.
   -- Т.е. как? Неужели вы полагаете, что...
   В эту минуту навстречу сыщикам прибежало несколько мальчишек-газетчиков, выкрикивая:
   -- Новая интересная история! Инспектор Снаттербокс напал на след! Загадочное преступление!
   Гарри Тэксон купил газету и, отыскав сенсационную статью, прочел следующее:
   "Сегодня инспектор Снаттербокс сдал в полицейскую больницу какого-то человека, которого подобрал в одном трактире со всеми признаками тяжелого заболевания. Несмотря на все расспросы, от него не удалось получить никаких ясных показаний. Он был, несомненно, тяжко болен, но, тем не менее, врачи никак не могли определить характера болезни. Больной умер вскоре после того, как его привезли. Предполагается преступление. Ожидаются объяснения от Шерлока Холмса, так как он был последним лицом, с которым покойник имел дело: по крайней мере, у него нашлась квитанция о получении двухсот фунтов стерлингов от Шерлока Холмса. Знаменитый сыщик, таким образом, за что-то уплатил ему двести фунтов; за что -- это пока неизвестно. М-р Снаттербокс полагает, что покойный, был один из тех тайных агентов Шерлока Холмса, которых сыщик содержит целые тысячи во всех концах Лондона".
   -- Ну вот, -- проворчал Гарри Тэксон, -- опять наврал мошенник! Удивительный талант выдумывать небылицы!
   Но Холмс, по-видимому, ничуть не рассердился на Снаттербокса. Он подозвал экипаж и поехал вместе с Гарри в полицейскую больницу.
   Снаттербокс был еще там.
   -- Ну что вы скажете? -- сейчас же спросил он Холмса, самодовольно ударяя себя в грудь. -- Ведь я опять обнаружил преступление!
   -- Во-первых, вы никакого преступления не обнаруживали, -- возразил Гарри, -- вы даже не знаете, от чего этот человек умер, а во-вторых, я могу вам сообщить, что это наш 9786 агент, с которым мы прогуляли всю ночь. Холмс вчера только пригласил его. Каждому агенту, при поступлении на службу Шерлок Холмс сейчас же выдает двести фунтов задатку. Можете себе представить, как он богат!
   Полицейский инспектор разинул рот.
   -- Черт возьми! Откуда же у Шерлока Холмса такая масса денег?
   -- Он получает их от одной готтентотской принцессы, по уши в него влюбленной и все еще надеющейся, что он когда-нибудь на ней женится!
   Полицейский инспектор выругался, а Гарри Тэксон счел за лучшее поспешно отретироваться.
   -- Ну, этого болвана я проучил! -- тихо сказал он Шерлоку Холмсу. -- Больше о наших агентах он, вероятно, никогда не станет говорить!
   Шерлок Холмс уже успел осмотреть труп и установить, что смерть последовала от отравления.
   -- Вы нашли этого бедняка в каком-то трактире, где он прокучивал полученные от меня деньги? -- обратился он к Снаттербоксу.
   -- Совершенно верно. Я день и ночь брожу по всему Лондону, разыскивая след преступления, которое так занимает и вас и меня, и вот, в Попларе, вблизи самого дока, я нашел этого человека на улице, перед трактиром, в котором он, по-видимому, провел ночь.
   -- Вы, конечно, сейчас же навели справки и, по всей вероятности, узнали где он живет? Я еще вчера был у него на квартире и мне, признаюсь, крайне неприятно, если бы это сделалось известно в публике. Вы понимаете меня, м-р Снаттербокс?
   -- Конечно, конечно! -- благосклонно подмигнул сыщику Снаттербокс, поспешно занося что-то в свою записную книжку.
   Холмс и Гарри простились и ушли.
   В вечерних газетах того же дня появились необычайные разоблачения. Каким-то образом стало известным, что человек, так загадочно погибший от отравления, всю ночь накануне смерти кутил с Шерлоком Холмсом в своей квартире на Виктория-стрит N 17. Каковы именно были отношения Холмса к погибшему -- это еще подлежало выяснению.
   Шерлок Холмс быль чрезвычайно доволен.
   -- На этот раз мы поймали врунишку в его же собственную ловушку, -- сказал он и поехал вместе с Гарри на Виктория-стрит N 17.
   Швейцар, только что получивший извещение о смерти квартиранта, никого не хотел впускать; но, когда знаменитый сыщик назвал свое имя, он с величайшей готовностью немедленно передал ему ключи.
   Квартира покойного м-ра Самуила Смитсона, так звали покойного, помещалась в третьем этаже. Она состояла из трех комнат, битком набитых всякого рода старинными редкостями и художественными произведениями искусства, благодаря чему походила на лавку антиквария, без разбору нагромождающего у себя и всякий хлам и вещи неимоверно высокой ценности.
   Шерлок Холмс подошел к письменному столу, открыл его отмычкой и стал просматривать лежавшие в нем письма; по-видимому, некоторые из них представили для него известный интерес, так как он отобрал их и спрятал в бумажник
   -- Ну теперь пойдем! -- сказал он, наконец, вставая, -- а то явится полиция и по всему свету раструбит, что мы были здесь!
   -- Плохо же вы меня знаете! -- вдруг раздался чей-то голос и из камина, весь вымазанный сажей, вылез полицейский инспектор Снаттербокс. -- Я давно уже просмотрел эти бумаги, раньше вас, м-р Холмс. Но скажите на милость, на что вам эти любовные письма? Ведь это все одни только любовные письма! На что они вам?
   -- Отчего же мне не поинтересоваться и любовными письмами, в особенности такими оригинальными, как эти!
   -- Гм! А ведь подруга этого господина, кажется, дорого продавала свою любовь!
   -- Без сомнения! -- возразил сыщик.
   -- Хотел бы я только знать, для какой цели человек, имеющий у себя в квартире такую роскошь, приходит в жалкий трактир в Попларе? -- заметил Снаттербокс, пытливо глядя в глаза сыщика.
   -- Да, я тоже хотел бы это знать! -- с невозмутимым спокойствием ответил Холмс.
   -- Да вы посмотрите только на эти богатства! -- продолжал Снаттербокс и подошел к большой старинной картине. -- Одна эта Мадонна представляет собою целое состояние; я -- знаток в этих вещах!
   -- Совершенно верно! -- согласился сыщик, -- она тоже висела в церкви.
   Снаттербокс даже присел.
   -- Как в церкви? Разве церкви устраивают у себя продажу картин?
   -- Нет! Но они не могут помешать тому, что воры их иногда крадут.
   -- Значит, вы считаете м-ра Смитсона вором? Ах вот оно что? Я начинаю понимать!
   -- Понимаете, да только не совсем! Дело в том, что Смитсон -- не вор.
   -- Черт возьми! Что же вы меня морочите? Вы говорите, что эта Мадонна украдена?
   -- Да, украдена, точно так же, как и вот эта бронзовая статуя борца, которая, как вы, может быть, помните, пропала из Академии Художеств месяц назад.
   Снаттербокс вдруг разозлился.
   -- Но это я разыскал м-ра Смитсона! Прошу, не забывайте, что я разыскал этого наглого вора!
   -- Милейший, м-р Снаттербокс! Повторяю, он вовсе не вор! Человек, которого вы доставили в полицейскую больницу совсем ничтожный, хотя, правда, несколько сомнительный субъект.
   -- Но ведь вы же сами заявили, что все вещи в квартире этого человека краденые; почему же самый квартирант -- не вор?
   -- Да ведь это ясно из тех любовных писем.
   -- М-р Холмс! Не издевайтесь надо мной! Я готов сто лет жариться у чертей в аду, но всегда буду говорить, что вы самый великий сыщик на всем свете, только объясните мне в чем дело, прошу вас, умоляю!
   Шерлок Холмс достал одно из писем и прочел его вслух:

"Дорогой друг!

   "Сегодня я готова тебя принять. Но ты знаешь, поцелуи мои дороги. Я готова быть сладострастной Венерой, только не скупись, не жадничай, как последний раз; я хочу, чтобы ты знал, чего я стою! Жду тебя к девяти часам вечера.

Твоя Амелия".

   -- И на основании дрянного любовного письма вы делаете заключение, что этот человек -- не вор? -- воскликнул Снаттербокс.
   -- Вы все еще говорите о любовных письмах! -- ответил Шерлок Холмс. -- Да разве вы не видите, милейший господин инспектор, что это вовсе не любовное письмо?
   -- Ну, уж извините! Эта Амелия пишет о поцелуях, о том, что она -- Венера и, черт знает, что еще, а вы сомневаетесь...
   -- Ну не буду вас более мучить. Дело вот в чем: во-первых, письмо написано вовсе не женщиной, а мужчиной, хотя он, видимо, старался подделать свой почерк под дамский; во-вторых, письмо шифрованное. Отправитель, всякий раз, предлагая Смитсону какой-нибудь новый предмет для продажи, скрывал свои предложения под формою любовного письма, чтобы на всякий случай, -- даже если бы письмо попало в неверные руки, -- не могло послужить против него уликой. Таким образом, в переводе письмо означает следующее:
   "На этот раз я украл Венеру, но она очень дорога. Я не хочу, чтобы ты торговался так же, как последний раз. Принеси достаточно денег".
   И инспектор, и Гарри Тэксон онемели от удивления.
   -- Так как некоторые из этих писем, -- продолжал Холмс, -- носят штемпель замка Мирамаре, ясно, что вор, которого я пока не знаю, по крайней мере, некоторое время жил там. Очевидно, человек этот узнал, что Смитсон, который покупал и продавал все, -- даже тайны -- предложил нам свои услуги и за двести фунтов взялся сделать какие-то важные сообщения: это совершенно не входило в расчеты неизвестного, и он, не долго думая, отравил Смитсона. Все дальнейшее мы узнаем в замке Мирамаре.
   С этими словами Холмс повернулся и вышел. Гарри за ним. Снаттербокс поспешно записал в своей книжке: "Замок Мирамаре".
   Когда сыщик и его ученик уже вышли из подъезда на улицу, Гарри сказал:
   -- Зачем вы сказали название замка инспектору? Теперь мы можем быть уверены, что он моментально помчится туда!
   Холмс улыбнулся.
   -- Тем лучше. Дело в том, что замок называется "Юнона", а Мирамаре лежит от него на расстоянии целых восьми часов.

Глава III

Замок на Темзе

   Замок "Юнона" стоял на берегу Темзы, живописно возвышаясь на высоком, скалистом берегу, о который с шумом ударялись волны реки. Он был построен, по крайней мере, лет сто назад, несколько раз перестраивался и таким образом сделался со временем роскошным и красивым дворцом.
   До ближайшего города отсюда было миль семь-восемь; больших деревень тоже по близости не имелось.
   Единственными обитателями этой тихой местности являлись рыбаки, бедные домики которых, точно собравшись в кучку, теснились у самого берега.
   Когда Шерлок Холмс и Гарри приблизились к замку, они издали увидали большую белую вывеску с надписью:
   "Замок продается. Справки у управляющего и нотариуса лорда Сеймура".
   Холмс подошел к одной из боковых дверей замка, имевшую дощечку с надписью "кастелян" и позвонил.
   Довольно долго пришлось ждать, прежде чем послышались чьи-то тяжелые шаги, и дверь открыл седой кастелян с типичной, бритой лакейской физиономией.
   -- Что вам угодно?
   -- Мне хотелось бы осмотреть замок, так как я собираюсь его купить! -- ответил Холмс.
   Кастелян кивнул головой и лукаво усмехнулся.
   -- Вы уже второй покупатель сегодня! -- сказал он. -- Час назад здесь был какой-то господин, он, впрочем, хотел еще раз зайти. Замок, кажется, очень ему понравился.
   -- Какой господин?
   -- Не могу вам сказать. Он не изволил себя назвать.
   Кастелян пошел вперед. Из большого вестибюля, с высокими массивными колоннами, он повел сыщиков по длинной анфиладе роскошных комнат, убранных с необыкновенным вкусом и умением.
   -- А что стоит замок? -- спросил Холмс.
   -- Цена назначена очень низкая, так как лорд желает продать замок как можно скорее. Он это подтвердил и письмом.
   -- Вы не можете показать мне это письмо?
   Старик посмотрел на Холмса с удивлением:
   -- Нет! Ведь всем этим делом заведует нотариус; он живет в Лондоне. Цена замка назначена в двадцать тысяч фунтов, даром, не правда ли?
   В самом деле, цена была поразительно низкая.
   -- Лорд сам назначил цену?
   -- Да. У него свои капризы. Не то, чтобы я имел повод жаловаться на него. Напротив лорд необыкновенно добрый, хороший человек, но раз заберет себе что-нибудь в голову, так чтобы это было исполнено непременно, все равно, хоть с убытками.
   -- Кажется, я воспользуюсь случаем и куплю замок! -- сказал Шерлок Холмс, обращаясь не то к кастеляну, не то к Гарри Тэксону, который напрасно ломал себе голову, для чего Холмс непременно хотел приобрести замок, владелец которого очевидно уехал, или вернее куда-то бежал.
   В эту минуту раздался звонок.
   Кастелян пошел открывать и через некоторое время вернулся с господином необыкновенно высокого роста, в котором, по гладко выбритому лицу и по одежде, можно было безошибочно узнать американского янки.
   Бросив на сыщика короткий пытливый взгляд, он поклонился и сказал с заметным американским акцентом.
   -- Вы, вероятно, тоже собираетесь купить замок?
   -- Да!
   -- В таком случае должен сказать, что вы опоздали. Я уже переговорил с нотариусом лорда, м-ром Шеффильдом; завтра мы заключаем купчую...
   -- А! значит, вы ее еще не заключили! В таком случае я сегодня же пошлю м-ру Шеффильду телеграмму и предложу ему двадцать пять тысяч. Он, вероятно, с удовольствием согласится уступить мне замок, если получит за него целых пять тысяч лишних.
   Гарри, все время внимательно наблюдавший за незнакомцем, отлично заметил, как при словах Холмса на лбу его появилась глубокая складка; однако она моментально исчезла.
   -- О сэр! Если на то пошло, я дам и двадцать шесть тысяч!
   -- Тогда мне придется предложить тридцать. Я твердо решил не упускать случая прибрести такой чудный замок.
   Лицо незнакомца мгновенно вспыхнуло; Гарри, у которого было очень тонкое чутье, чувствовал, что между его начальником и этим американцем сразу встало какое-то таинственное нечто.
   Но американец сейчас же любезно улыбнулся.
   -- Пожалуй, -- медленно сказал он, как бы обдумывая, насколько он может еще взвинтить цену, -- пожалуй, я дам и тридцать пять тысяч.
   -- Ну была не была, -- воскликнул Холмс, -- предложим сорок пять! Гарри, отправляйся на станцию и отправь м-ру Шеффильду телеграмму.
   Незнакомец выругался. Сорок пять тысяч фунтов, очевидно, была для него такая сумма, выше которой он уже никак не мог пойти.
   -- Ну, Бог с вами! -- крикнул он и на лице его появилась демоническая улыбка. -- Покупайте этот дом! Увидите чудеса!
   Шерлок Холмс вопросительно посмотрел на кастеляна. Тот смущенно улыбнулся.
   -- Вы ничего об этом не слыхали? Боже мой, я живу здесь уже целый десяток лет и с тех пор, как лорд исчез, ни одной ногой не выходил из дома; тогда-то и началась вся эта история, но меня призрак, ей Богу, никогда еще не трогал!
   -- А! значит, тут бродят духи? -- сбросил Холмс и засмеялся.
   Кастелян кивнул головой.
   -- Только вы напрасно смеетесь, м-р. Я старик, много видал на своем веку, нет сомнения, что бывают такие бедные души, которые не находят себе успокоения и, я не удивлюсь... -- тут старик понизил голос, -- если здесь бродит сам мой барин, о котором я уже давно ничего не слыхал!
   -- Но ведь это еще не доказывает, что он умер, -- заметил Холмс.
   -- Конечно, нет, но только очень уж он любил всякие опасные приключения: то поедет в Африку охотиться на львов, то в Америку -- воевать с индейцами, то на Кавказ -- взбираться на неприступные горы... Ах! удивительный был человек, мой дорогой лорд... и вместе такой молодой, красивый, изящный... я всю жизнь не найду себе покоя, если с ним что-нибудь стряслось!
   -- Ну, поживем -- увидим! -- заметил Холмс. -- Что до меня, то я никаких духов не боюсь; у меня сон хороший! Итак, через несколько дней я буду владельцем замка "Юноны". Давайте, выпьемте по этому поводу бутылочку вина! -- предложил он незнакомцу. -- До станции добрых два часа, а, кстати, я хочу подождать здесь своего друга, который пошел отправлять телеграмму!
   -- Хорошо! -- согласился незнакомец.
   Они пошли в единственный кабачок, который находился в рыбацкой деревушке. Шерлок Холмс заказал вина.
   -- Одну минутку! -- сказал незнакомец, -- я только посмотрю на свою лошадь.
   Холмс сел за стол. Американец скоро вернулся.
   -- Вы курите? -- предложил он, протягивая сыщику свой портсигар.
   Холмс поблагодарил, взял папироску и закурил.
   -- Хороший табак, -- сказал он, -- где вы его покупаете?
   -- Это китайский; немножко подбавлено опия.
   -- А! Очень хороши, только немножко крепки, я...
   Шерлок Холмс сказал последние слова медленно, точно сквозь сон; вслед затем рука его бессильно опустилась, голова откинулась назад.
   Когда хозяин кабачка принес бутылку с вином, гость его лежал уже без сознания.
   Прошло два часа, прежде чем сыщик пришел в себя.
   Между тем вернулся и Гарри Тэксон.
   -- Ничего! Маленький обморок! -- сказал ему Холмс. -- Проклятый американец со своими папиросками! Впрочем, я сам виноват, зачем не был более осторожным!
   -- Я встретил его на дороге! -- сказал Гарри. -- Он несся во весь опор.
   -- Да, очевидно, у него было не очень-то чисто на душе! -- сказал Холмс и пощупал у себя боковой карман. Портфеля не было.
   -- Так вот какого сорта господам! Впрочем, добыча его не ахти как велика: каких-нибудь сто фунтов; но... вот это гораздо досаднее: в портфеле были и мои визитные карточки; вероятно, он только и хотел убедиться в том, кто я... ну все равно... начнем борьбу!
   Холмс встал и расплатился.
   -- Ты знаешь, Гарри, ведь этот человек -- убийца!.. Я не задержал его только потому, что у меня нет против него достаточных улик. Надо его оставить пока на свободе, а накрыть его... впрочем, он скоро явится.
   -- Я полагаю, начальник, что он не очень-то захочет попасться нам на глаза.
   -- А я держу пари, что он придет скорее, нежели ты думаешь. Пока вернемся в Лондон и покончим дело с нотариусом.
   На другой же день Холмс был уже владельцем замка "Юнона", а через два дня въехал в него вместе с Гарри Тэксоном.
   Вечером сыщики пошли прогуляться.
   -- Одного только я не понимаю, начальник, -- сказал по дороге Гарри. -- Вы говорите, что таинственный незнакомец -- убийца, т.е. вы, очевидно, считаете его виновным в смерти той несчастной четы. С другой стороны, принимая во внимание, что вы непременно хотели купить этот замок, я начинаю думать, что мужчина, убитый им, есть не кто иной, как лорд Сеймур.
   -- Ты угадал!
   Гарри невольно остановился.
   -- Начальник, вы позволите мне указать вам на некоторые противоречия?
   -- Говори, говори, Гарри, я очень рад, если ты осветишь вопрос с разных сторон.
   Гарри почесал затылок.
   -- Во-первых, -- сказал он, краснея от волнения, -- отчего же никто не отозвался, когда мы поместили портрет лорда в газетах; ведь эти рыбаки здесь, очевидно, должны же его знать?
   -- На это я тебе скажу, Гарри, что эти бедняки едва ли читать лондонские газеты, а разве только какой-либо местный листок, который, конечно, не поместил наших фотографий, кроме того, лорд почти никогда не бывал дома, а годами путешествовал.
   -- Но все-таки, мне кажется, они должны были помнить его лицо! -- не унимался Гарри.
   Холмс улыбнулся.
   -- Я утверждаю, что нет, иначе, конечно, уже навел бы у них справки.
   -- В таком случае я убежден, что вы не сделали этого еще по какой-то особенной причине, о которой мне пока не говорили.
   -- Опять угадал.
   Гарри задумался.
   -- Вот что! -- вдруг воскликнул он. -- Я укажу вам еще на одно обстоятельство.
   -- Говори!
   -- Если этот человек убил лорда Сеймура, то как же нотариус мог получить от него письмо в то время, когда, по всем расчетам, лорда уже не было более в живых?
   -- Все это было бы совершенно верно, друг мой, но дело в том, что лорд этого письма и не писал. -- Холмс достал свой новый портфель. -- История эта сразу показалась мне в высшей степени подозрительной, -- продолжал он. -- Отчего это лорд вдруг продавал свой замок, а главное -- по такой неслыханно дешевой цене. Я попросил нотариуса показать мне письмо; вот оно -- присмотрись-ка хорошенько.
   Гарри прочел письмо.
   -- Гм! Почерк, действительно, кажется мне немного знакомым... Но ведь нотариус, без сомнения, знал почерк лорда.
   -- Конечно, знал; но он великолепно подделан; тем не менее, я нахожу некоторые характерные черточки, точь-в-точь похожие на те, которые подметил в любовных письмах, найденных у Смитсона.
   -- Черт возьми! -- проговорил Гарри, -- в таком случае наш таинственный американец тождественен с тем грабителем церкви, который вот уже сколько времени водит за нос всю лондонскую полицию.
   -- Я в этом убежден так же, как и в том, что он угостил Смитсона напитком, от которого тот отдал Богу душу. Всеми этими нечистыми делами он нажил себе изрядное состояние, -- я полагаю около 20.000 фунтов. На эту сумму он хотел купить замок "Юнону" и вот, от имени лорда известил нотариуса, чтобы тот назначил его к продаже за баснословно низкую цену.
   -- Для того, чтобы затем продать его вдвое дороже! -- заметил Гарри. -- Нечего сказать, ловкий делец!
   -- Я не думаю, чтобы это именно была его главная цель; мне кажется, он имел в виду другое.
   -- А что? Начальник, скажите ради Бога!
   -- Предположение мое несколько смелое, милый Гарри, и мне не хочется о нем говорить. Догадайся сам!
   -- Не могу, начальник!
   -- В таком случае тебе придется подождать.

Глава IV

Призраки-соперники

   Был уже вечер, когда Шерлок Холмс и Гарри вернулись обратно в замок. Кастелян почтительно открыл двери и спросил лорда -- Шерлок Холмс назвал себя лордом Ратклифом -- не угодно ли ему чего-нибудь.
   Холмс заказал чаю и, закурив трубку, расположился вместе с Гарри в уютном кабинете.
   Вскоре подали чай. Кастелян удалился. В комнате воцарилась тишина; только тихо пела вода в чайнике.
   -- Странные духи употреблял лорд Сеймур, -- заметил Гарри. -- Запах их чувствуется до сих пор.
   Шерлок Холмс кивнул головой.
   Время проходило. Сыщики давно уже напились чаю; Гарри потягивался, его начинало клонить ко сну, но Холмс как будто не замечал этого.
   -- Гарри, хочешь сделать мне удовольствие?
   -- Еще бы, начальник! что вам угодно?
   -- Пройдись по подвалам и кладовым замка, по возможности без огня. На всякий случай возьми с собою маленькую свечку, чтобы не разбить головы.
   Гарри отлично заметил лукавую улыбочку в глазах начальника; он откашлянулся, но все-таки сказал спокойно, как всегда:
   -- Хорошо!
   Он положил в карман свечу и вышел.
   В самом деле, поручение, данное ему Холмсом было далеко не из приятных; чтобы там ни говорили, а бродить одному по темным закоулкам совершенно незнакомого замка, да к тому же такого, о котором ходят разные подозрительные слухи это, во всяком случае, удовольствие сомнительное. Но молодой сыщик скорее вырвал бы себе язык, чем сказал начальнику: я боюсь.
   Итак, он медленно и осторожно стал спускаться по широкой каменной лестнице. Дом был еще освещен, но когда он дошел до конца коридора и отомкнул большую железную дверь, ведущую в подвал, когда на него дохнуло оттуда холодом и сыростью -- он вдруг невольно остановился, но тут же пожал плечами и стал поспешно спускаться прямо в адский мрак.
   Лестница как будто не имела конца, но, помня приказание Холмса, неуверенный к тому же, не наблюдает ли он за ним, Гарри не зажигал свечи.
   Вот, наконец, он почувствовал под ногами ровный пол. Воздух стал еще хуже; кругом -- непроницаемая тьма. Несколько раз молодой сыщик спотыкался и падал, наконец, изо всей силы наткнувшись на какую-то колонну, решил, что настал момент засветить взятую с собою восковую свечу. Только что он это сделал -- как что-то дохнуло, наверху захлопнулась железная дверь и свечка потухла.
   Гарри схватился за голову. Черт возьми! Неужели он не умел держать себя в руках? Ведь не барышня же он, в самом деле... Ему просто почудилось.
   Он стал плотнее к колонне и опять зажег свечку. Она опять мгновенно потухла, на этот раз Гарри знал, что он не обманулся: он ясно различил перед собою что-то белое, бесформенное, что-то, что не подавалось описанию, но вместе с тем обладало жизнью, так как двигалось, двигалось навстречу ему.
   -- Черт возьми! Я не дам над собою шутить! -- крикнул Гарри и в третий раз зажег свечу, в то же время быстро прикрыв ее рукою.
   Прямо перед собою он увидал два глаза, два страшных глаза, в которых отражался свет свечи. Какая-то фигура то вырастала, то съеживалась и подползала все ближе, ближе.
   Гарри Тэксон находился в состоянии близком к помешательству. Он всю жизнь смеялся над призраками, но даже самые сильные нервы поддаются влиянию обстановки, а обстановка, в которой находился молодой сыщик, была поистине ужасна.
   Призрак подошел уже совсем близко; Гарри встрепенулся и с мужеством отчаяния обхватил его обеими руками; однако дух моментально выскользнул из его объятий и, в, то же время, Гарри почувствовал на виске что-то холодное, точно дуло, револьвера. Он инстинктивно схватил поднятую руку привидения -- она осталась у него в руках, холодная, как лед.
   Гарри свистнул; это был раз навсегда условленный между ним и Холмсом сигнал, на тот случай, если бы кто-нибудь из них попал в беду.
   В тот же момент привидение несколько отошло назад; яркая полоса света вдруг озарила тьму; призрак, как белое пятно, постепенно удалялся, но вдруг почему-то остановился.
   Гарри показалось, что волосы у него становятся дыбом: у привидения явился соперник. Та же белая фигура, как будто сразу выросшая из земли, та же слегка раскачивающаяся походка.
   Но тут молодой сыщик, забыв страх, чуть не расхохотался. Привидение, которое оставило ему свою руку, казалось, испугалось своего неожиданного двойника и начало медленно, шаг за шагом, пятиться.
   Второй призрак между тем стал быстро приближаться. Вот-вот должна была произойти встреча; вдруг Гарри громко закричал -- на этот раз не столько от испуга, сколько от безмерного удивления.
   Появилось третье привидение.
   Этого было чересчур даже для Гарри; он сел на пол и стал ждать, что будет дальше.
   Второй дух, по-видимому, тоже изумился, во всяком случае, он остановился. Что же касается первого, то он испугался еще больше, чем при появлении второго, одним прыжком перескочил через сидевшего на полу Гарри, так что белое одеяние хлестнуло его по лицу, и с быстротою молнии скрылся, неслышно и быстро, как и подобает хорошему духу.
   Второй дух произнес проклятие, но должен был сосредоточить все свое внимание на третьем, так как тот начал к нему приближаться с явно враждебными намерениями.
   Прежде чем Гарри успел опомниться, третий дух уже изо всей силы ударил второго кулаком в лицо.
   Вся картина сразу переменилась.
   Второй дух со своей стороны занес кулак и так ударил третьего в подбородок, что тот кубарем покатился прямо к ногам Гарри.
   -- Ох! -- застонал он, потом приподнялся, посмотрел на Гарри своими страшными, большими подведенными глазами и заревел: -- Молокосос, беспутник! Разве вы не видите, что я борюсь с убийцей? Зачем же вы не приходите мне на помощь?
   Гарри, разинув рот от удивления, увидал перед собою полицейского инспектора Снаттербокса.
   В эту минуту приблизилось и второе привидение.
   -- Снаттербокс, -- сказало оно, -- вы знаете, ведь вас повесить мало!
   Снаттербокс обомлел. Перед ним стоял Шерлок Холмс.
   -- Если бы вы не помешали мне, -- продолжал между тем сыщик, -- то негодяй был бы теперь в моих руках. Несчастный, вы вечно появляетесь невпопад!
   Но тут Снаттербокс дал своей досаде полную волю.
   -- Напротив, м-р Холмс, -- с достоинством возразил он, -- это вы виноваты; не будь у вас этой сумасшедшей идеи явиться сюда привидением, то я имел бы дело только с одним призраком и, разумеется, не мог бы тогда ошибиться. Но ведь вы всегда так делаете! Только я возьмусь за что-нибудь, уж вы, без сомнения, сочтете своим долгом сыграть со мной какую-нибудь штуку. Да и вообще... даже если бы я был преступником... нечего так, драться! -- прибавил он обиженным тоном и потер себе посиневший подбородок.
   Шерлок Холмс улыбнулся.
   -- Раз вы были духом, то не должны чувствовать боли! Ну, давайте помиримся! -- сказал он с обычным своим юмором. -- На этот раз дело пропало, нечего нам вдыхать напрасно этот гадкий воздух! Пойдемте!
   Он взял инспектора под руку и пошел с ним наверх, Гарри за ними.
   -- Ну, покажи, Гарри, что это у тебя там за добыча? -- спросил Холмс, когда все трое вернулись в кабинет.
   Гарри Тэксон положил на стол оторванную у привидения руку.
   Снаттербокс вскрикнул.
   -- Ничего, ничего! -- успокоил его сыщик и подержал странную руку над лампой.
   Рука начала таять, а на стол упало несколько больших капель воска.
   -- Да, ловкий наш дух! Необыкновенный! -- смеясь, заметил Холмс. -- Эта ночь, к сожалению, потеряна, но мы завтра постараемся ее наверстать!
   Он повернулся к инспектору.
   -- М-р Снаттербокс, выбирайте: или я запру вас в самый темный подвал замка Юноны и продержу там неделю на хлебе и на воде...
   -- Стойте, стойте! Лишение свободы -- уголовное преступление! Я -- представитель британской королевской полиции...
   -- А я -- владелец замка Юноны и имею право расправляться с привидениями, как хочу!
   -- Но ведь я -- не привидение, а полицейский инспектор!
   -- Поэтому-то я и предоставляю вам выбирать: не хотите, чтобы я вас запирал, так дайте клятву, что будете делать только то, что я прикажу!
   -- Другими словами, вы хотите поймать мошенника, а я опять останусь с носом?
   -- Будем говорить разумно, милый Снаттербокс! Вы поймете, что во второй раз я не дам вам испортить мне дело! Поэтому, если вы не уступите, я в самом деле запру вас в какой-либо комнате. Кастелян предан мне душой и телом, а больше здесь нет никого, кто бы мог вас освободить!
   Снаттербокс скрестил руки.
   -- Да кого же вы разыскиваете, собственно говоря? -- спросил он.
   -- Я ищу человека, который убил несчастных, найденных в плавучем гробу!
   -- Великолепно! Так поделим же себе задачу: вы ищите себе этого негодяя, а я постараюсь узнать, кто был убийца того несчастного, чья кровь забрызгала белое платье женщины.
   Шерлок Холмс на минуту задумался.
   -- Хорошо, -- сказал он наконец, -- на эту сделку я согласен!
   -- Ну вот и прекрасно! -- обрадовался Снаттербокс. -- А теперь дайте мне, пожалуйста, компресс для моего подбитого подбородка!
   Гарри Тэксон с нежностью сестры милосердия сделал Снаттербоксу компресс.
   Тем временем злополучный инспектор рассказал сыщикам, каким образом он попал в замок "Юнону". В газете он прочел объявление нотариуса, что замок продан некоему лорду Ратклифу. Между тем, инспектор успел уже побывать в замке Мирамаре, откуда владелец замка, в ответ на его заявление, что он пришел ловить какого-то мошенника, просто-напросто выставил его.
   Тогда инспектор сообразил, что Холмс нарочно ввел его в заблуждение, и что дело шло, очевидно, о другом замке.
   Не долго думая, он поехал в Лондон и там узнал, что в родословных дворянских книгах никакого лорда Ратклифа нет. Это сразу убедило его, что покупателем замка был не кто иной, как Шерлок Холмс. Он поехал дальше, расспросил некоторых рыбаков и узнал, что в замке нечисто.
   Этого было для него достаточно. Он более не сомневался, что дух, блуждающий в замке, преступник и что Холмс купил замок, именно для того, чтобы этого преступника накрыть. И вот у него явилась грандиозная идея: поймать мошенника.
   Весь вечер, когда Холмс и Гарри сидели в кабинете и пили чай, он обыскивал стены замка, пока наконец не нашел маленького слухового окошечка, через которое и пролез в подвал.
   Таким-то образом он, ко всему ряду своих прежних глупостей, прибавил еще одну, самую большую.

Глава V

Дело выясняется

   На следующий день, кастелян не мало удивлялся, видя, как новый владелец замка вместе со своим другом и неожиданно явившемся вчера гостем, обшаривает весь замок сверху до низу.
   Он как будто что-то искал.
   -- Главный вопрос теперь, явится ли наш дух еще раз, или нет? -- заметил Холмс, на минуту прерывая свою работу. -- Одно ясно: в здешних подвалах должны быть против него какие-нибудь улики. Надо их отыскать. Покупая замок, я был убежден, что здесь кроется какая-то тайна, которая должна навести меня на верный след.
   Гарри усердно помогал начальнику. День уже подходил к концу. Раз как-то Гарри показалось, что Холмс, подняв некоторые плиты в каменном полу подвала, сделал какую-то находку. Но сыщик быстро прикрыл опять дыру, так что Гарри ничего не успел увидеть.
   Наконец часов около шести, Холмс вдруг бросил молоток и достал из открытой им странной ниши небольшой ящичек. После нескольких неудачных попыток его удалось открыть. Внутри оказалось около двадцати пожелтевших от времени писем, из которых каждое было тщательно обернуто в папиросную бумагу. На каждом женской рукою была сделана какая-нибудь отметка, поставлена дата, записано имя и т. д.
   Лицо Шерлока Холмса стало необыкновенно веселым. Он взял ящик и пошел вместе с Гарри наверх.
   Наверху, в кабинете, Снаттербокс увидя сыщиков, вскочил на стол и во все горло закричал:
   -- Ур-ра!
   -- Что вы с ума сошли, господин инспектор?
   -- Нет, я только нашел доказательство, что негодяй этот убил еще какое-то четвертое лицо.
   -- А! Это интересно!
   -- Это четвертое лицо находилось здесь в замке и я уверен, что мы его найдем!
   -- Т.е. вы хотите сказать -- труп?
   -- Ну да!
   -- Совершенно верно! Труп этот лежит внизу, под каменными плитами!
   -- Что-о?
   -- Да я вам говорю -- труп этот уже нашелся. А что же вы нашли?
   Снаттербокс притащил мужской костюм: брюки, элегантный жилет, сюртук из тончайшего сукна, на котором можно было заметить несколько следов крови. Человек, носивший это платье, очевидно, был невысокого роста, очень стройный. У сыщика явилась внезапная мысль.
   -- Гарри, позови-ка мне кастеляна!
   Кастелян явился.
   -- Вы узнаете этот костюм? -- спросил его Холмс.
   -- Узнаю, господин лорд. Это костюм лорда Сеймура.
   -- В таком случае, -- закричал Снаттербокс, -- ясно, что лорд Сеймур убит.
   Шерлок Холмс подсел к столу, достал свои письма и спокойно сказал:
   -- Вы с ума сошли!
   -- Как так! Мое утверждение совершенно логично. Вот костюм лорда, а костюм этот обрызган кровью!
   -- И непременно это должна быть кровь Сеймура.
   -- Вы забываете одно, многоуважаемый м-р Холмс, -- ведь и платье той женщины тоже было забрызгано кровью! Ах, я отлично представляю себе все дело: лорд Сеймур был убит у ног той женщины; может быть, как раз в ту самую минуту, когда он признавался ей в любви! Романтичное преступление!
   -- Я абсолютно никакой романтики не вижу, -- возразил сыщик, -- мало того, я утверждаю, что кроме трех уже намеченных нами убийств, никакого четвертого, имеющего отношение к нашему делу, не произошло.
   -- Вы опять изволите шутить! -- нетерпеливо заметил Снаттербокс. -- Сами же вы говорили, что труп лежит внизу.
   -- Ну да -- идемте со мною, я покажу вам его.
   Все трое спустились по лестнице. Любопытство Гарри Тэксона достигло крайнего предала. Он видел, как Холмс опять приподнял каменные плиты; под ними открылась неглубокая яма, а в яме лежала... мертвая собака!
   Снаттербокс стоял, как остолбенелый.
   -- И это вы называете трупом! От него, по-вашему, те капли крови?
   -- Ну да, пойдемте наверх, там я вам все объясню. Должен вам сказать, что я химически исследовал кровавое пятно на лоскуте белого платья покойницы и тогда уже пришел к убеждению, что кровь не человеческая, а животного. Если бы ваша полиция не забывала всегда обращать внимание на самое существенное, то она давно уже установила бы этот важный факт.
   Снаттербокс даже запыхтел от злобы и досады.
   -- И из-за мертвой собаки вы поднимаете целую историю?
   -- Извините, пожалуйста, ведь это вы непременно хотели разыскать ту жертву, чьей кровью обрызгано белое платье женщины!
   Позвали опять кастеляна. Он показал, что у лорда действительно была любимая собака, которую он, уезжая, взял с собою.
   -- Но, если собака убита, так нет сомнения, что убили и лорда! -- воскликнул Снаттербокс. -- Очевидно, она пыталась защитить жизнь своего господина и за это сама поплатилась!
   -- На этот раз наши мнения совершенно сходятся! -- возразил Шерлок Холмс и взял принесенный Снаттербоксом костюм.
   -- Где вы нашли его? -- спросил он.
   -- В шкапу одной из крайних комнат.
   Шерлок Холмс вынул из кармана сюртука какую-то бумажку. На ней неумелой рукой было написано следующее:
   "Рыбак Том Смит Сим подтверждает, что получил от леди Лейонель в долг 50 фунтов стерлингов".
   Снаттербокс хватился за голову.
   -- Кажется, в это дело замешана вся английская аристократия! Ну кто же опять это леди Лейонель?
   -- Тоже одна из жертв преступления!
   -- Значит, все-таки четвертая жертва?
   -- Нет, одна из тех же троих!
   Шерлок Холмс опять позвал кастеляна.
   -- Вы знали леди Лейонель?
   -- Да. Она была подругой лорда и нередко проживала в замке целые недели.
   На это сыщик задал вопрос, до крайности изумивший и Гарри, и Снаттербокса:
   -- Но леди всегда жила в замке, когда лорд бывал в отсутствии?
   -- Да! -- ответил кастелян. -- Я сам обратил на это внимание.
   -- Припомните, не правда ли, леди и лорд Сеймур, в сущности говоря, были очень похожи друг на друга?
   Старик задумался.
   -- Ей Богу, -- проговорил он, наконец, -- у нее в самом деле были те же тонкие аристократические черты. Но я никогда не обращал на это особенного внимания, и вот сейчас припоминаю, что вы правы.
   Кастеляна отпустили.
   -- Неужели вы полагаете, что эта леди Лейонель и лорд Сеймур на самом деле были одно и то же лицо? -- спросил Снаттербокс, задыхаясь от волнения.
   Сыщик опять занялся найденными в подвале письмами.
   -- Голову даю на отсечение, что это так, -- сказал он, -- Лорд Сеймур, или вернее леди -- на самом деле этот лорд был женщина -- имела некоторые странности. Подробности дела еще подлежать выяснению, но одно несомненно: леди, замечательная красавица, вела двойную жизнь, то мужчиной, то женщиной. Очевидно в жизни ее была какая-то тайна. Теперь и понятно, почему наших фотографий никто не узнал. Эта женщина...
   -- Простите, -- прервал его Снаттербокс, -- т.е. вы полагаете, что женщина в гробу была и леди Лейонель и лорд Сеймур в одном и том же лице?
   -- Вот именно! Убийца ее, тот самый, которого мы встретили вчера ночью в подвале, отлично знал, что я напал на верный след и, прежде всего, захотел как можно лучше спрятать эти письма, в которых хранится тайна его преступления.
   -- Значит, эти письма служат против него уликой?
   -- Да. Они все написаны его рукой; притом, заметьте -- это та самая рука, которая написала письмо нотариусу Шеффильду, а, следовательно, и мнимые любовные письма к Смитсону. Содержание вот этих писем, которые лежат здесь передо мною, во всех одно и то же. В них некий Джон Томсон признается в своей страстной любви к прекрасной леди. Письма, заботливо собранные, содержат весь роман. Садитесь, инспектор, и слушайте; я расскажу вам, что я вычитал.
   Снаттербокс сел.
   -- А может быть эти любовные письма трактуют только о статуях и других краденых вещах?
   Сыщик засмеялся.
   -- Нет, дорогой мой; на этот раз это действительно настоящие любовные письма. Слушайте же: леди Лейонель, вдова, была не здешняя. Сама по себе она была бедна и только благодаря замужеству сделалась обладательницей огромного состояния, о котором в этих письмах говорится не раз. Но пользование этим состоянием ей предоставлялось только до того момента, пока она не вступить во вторичный брак. Леди Лейонель пришлось покориться, если она не хотела вернуться в прежнюю нищету. Ясно, что должны существовать лица, которым очень выгодно было бы уличить леди в известном проступке, чтобы таким образом получить право лишить ее наследства, оставленного покойным лордом Лейонель.
   Вот в этом-то обстоятельстве и надо искать разгадку, что леди жила то мужчиной, то женщиной. В качестве мужчины она жила здесь гораздо свободнее, но, с другой стороны она была слишком женщина, чтобы долго выносить эту маску, и, когда наш добрый кастелян воображал своего барина в Африке на охоте за львами, она просто на просто уезжала в свое вдовье имение в Шотландию или появлялась в замке в качестве подруги лорда. Джон Томсон быль ее другом детства. Но она вышла за другого, потому что он был гол, как сокол. Возможно также, что она вовремя распознала его и убедилась, что он негодяй. Как бы то ни было Джон Томсон затаил в душе страшную ненависть против своей подруги. Он оставил Шотландию и исчез в омуте лондонских преступников, сделавшись одним из самых дерзких воров и грабителей церквей. Несмотря на все старания самых знаменитых и остроумных чиновников полиции, -- Холмс лукаво подмигнул Гарри, а Снаттербокс сделал вид, что ничего не понимает, -- этот разбойник оставался безнаказанным. Он подыскал товарища в лице Смитсона, который перепродавал награбленные им вещи. Смитсон только для виду жил в Лондоне, на самом же деле главный его магазин находился за границей; может быть, у него было даже несколько магазинов и он появлялся то тут, то там, так что полиции никак не удавалось находить следы пропавших вещей.
   Мало-помалу Томсон нажил себе целое состояние. Он повел двойную жизнь: с одной стороны он разыгрывал светского кавалера и вращался, как это видно по письмам, в лучшем обществе; с другой -- оставался вором и преступником, посещая самые последние притоны. Припомните смерть Смитсона. Томсон, очевидно, кутил с ним в кабаке, в Попларе и отделался от товарища в тот самый момент, когда убедился, что тот собирается его выдать.
   -- Как все это ясно и просто! -- воскликнул Гарри, который слушал с раскрасневшимися щеками. -- Затем Томсон и леди Лейонель как-нибудь встретились снова?
   -- Совершенно верно. Леди Лейонель приехала в Лондон под видом лорда Сеймура. Тут Томсон, как друг детства, сразу разгадал ее тайну, может быть потому, что ему пришлось случайно увидеть леди в ее настоящем образе. Он стал искать нового сближения. Теперь уж он не был бедняком, он был богат и знатен, почему бы леди не напомнить о своей прежней привязанности? Она стала с ним встречаться, но не в замке, а где-то в другом месте, когда она будто бы уезжала в далекие путешествия. Таким образом, Томсон, пользуясь, что ему известна тайна леди, начал ее преследовать. Но леди более уже не любила Томсона. Она встречалась с ним только потому, что чувствовала себя в его руках. Напрасны были все ее попытки освободиться: чем более она старалась от него отделаться, тем страстнее делались его письма, тем тон их становился все более и более угрожающим.
   Вот они, эти письма! Они в моих руках! Томсон не даром пришел искать их, даже рискуя быть при этом накрытым. Он знал, что эти письма, выдавали мне всю его тайну, из них я узнал то имя, под которым он вращался в аристократических кружках; благодаря им, я получил косвенное доказательство, что он убийца леди Лейонель, которую убил из безумной ревности.
   -- Ревности? -- переспросил Снаттербокс.
   -- Да, ревности. Ясно, что постоянные маскарады леди Лейонель имели какую-то определенную цель. Зачем ей было снимать мужское платье? Но то обстоятельство, что она так часто снимала его, доказывает, что она тяготилась им, что она имела потребность оставаться женщиной для кого-то другого. В своих письмах Томсон говорит о каком-то другом мужчине, которому при первом удобном случае непременно свернет шею. Слушайте, что он пишет:
   "Да, я его убью! Во всем Лондоне нет никого, кто стал бы его искать; никто его не узнает; вы знаете так же хорошо, как я, что у него нет родственников, что он не поддерживает никаких знакомств, что его знают одни только товарищи по жизни на море. А пока те вернутся, все дело давно уже забудется"...
   -- Можете себе представить, -- продолжал Холмс после небольшой паузы, -- как оскорблял бедную леди уже один тон этих грубых писем. Наконец катастрофа разразилась. Леди, которая в роли лорда Сеймура объявила кастеляну, что уезжает, на следующий день должна была вернуться в качестве подруги лорда. Ночью в замок должен был явиться Томсон. Она была еще в мужском костюме, но женское платье, которое она собиралась надеть завтра, лежало наготове. Вероятно, она начинала Томсона бояться, и на всякий случай, позвала в замок того другого, которого любила и который, в случае опасности, должен ее защитить. Как именно произошли события той ужасной ночи -- я, конечно, не знаю; но мы можем догадываться о них на основании тех немногих фактов, которые нам пока известны. Томсон, вероятно, задушил сначала леди. Крепко сдавив ей шею, он лишил ее возможности позвать на помощь, и несчастная умерла в то время, когда любимый ею человек даже не подозревал о том, что случилось. Собака леди присутствовала при нападении на госпожу и бросилась на Томсона; тот выстрелил и верное животное, в предсмертных судорогах обагрило своей кровью, лежавшее тут же белое платье леди. На выстрел прибежал неизвестный молодой друг леди Лейонель. Началась борьба на жизнь и смерть. Несчастный очевидно не устоял против богатырской силы Томсона; негодяй задушил и его, а затем должен был подумать о том, как отделаться от трупов.
   Если бы леди осталась в мужском костюме, то в ней, пожалуй, слишком легко могли бы признать мнимого лорда Сеймура. И вот негодяй одел ее в приготовленное белое платье, выкрасил ей волосы и еще наклеил рыжий парик, а молодому человеку обрил голову. Таким образом, он надеялся окончательно стереть всякий след погибших и ввести полицию в полное заблуждение.
   -- Что ему, однако, не удалось, -- гордо заметил Снаттербокс, -- я сейчас же узнал...
   -- Да, вы сейчас же узнали, что голова мужчины выбрита, сейчас же, как только м-р Холмс надел на нее черный парик! -- заметил Гарри.
   Снаттербокс бросил на него молниеносный взгляд.
   Шерлок Холмс продолжал:
   -- Томсону важно было внести в дело как можно больше путаницы. Не подозревая, что этим именно ему суждено будет себя выдать, он положил в гроб кубок из церкви Спасителя, рассуждая так: найдя труп, полиция решит, что молодой человек был вор и грабитель церквей, или окончательно запутается, не зная, как и чем объяснить наличность кубка. Словом, каковы бы ни были комбинации преступника, он совершенно правильно предположил, что кубок должен еще более затемнить и без того уже таинственное дело. Тем самым подвалом, в котором Томсон явился нам в роли духа, он отнес трупы к берегу Темзы. Там стояла маленькая будка, вероятно, служившая купальней. Негодяй положил в нее несчастных, скрестил их руки в тесное объятие, запер ящик на замок и сбросил этот импровизированный гроб в реку, которая на своих волнах понесла его вниз и вскоре прибила к берегу, вместо того, чтобы, как рассчитывал преступник, унести в далекое молчаливое море.
   Гарри Тэксон и Снаттербокс ничего не возразили. Каждое предположение сыщика нашло себе неоспоримое подтверждение; как звенья одной цепи они соединились в одно непрерывное целое.
   -- Теперь я понимаю, -- сказал, наконец, Гарри, -- почему Томсон написал нотариусу письмо, подделываясь под руку лорда Сеймура, прося его продать замок, как можно скорее за самую ничтожную сумму. Он хотел овладеть замком, чтобы уничтожить все, что могло навести на его след и послужить против него уликой.
   Холмс кивнул головой.
   -- Совершенно верно. В эту роковую ночь он, вероятно, пытался узнать у леди, где она хранила его письма. Она была достаточно умна и отважна, чтобы отказать ему в выдаче, важных документов и он, ослепленный к тому же страстью, убил ее, не получив писем. Она знала, что эти письма в ее руках были самым сильным и могучим орудием простив него; дело в том, что она, очевидно, знала о его преступной профессии; вероятно, он сам, в безумии страсти, сказал ей, что стал вором и грабителем, что опустился на степень преступника из-за нее, из-за того, что она ему изменила, словом сваливал на нее всю ответственность. Таким образом, если, с одной стороны, он имел возможность угрожать ей раскрытием ее тайны, то, с другой -- и она имела против него очень веские доказательства. Этим-то и объясняется, почему Томсон не захотел воспользоваться самым простым средством: выдать леди Лейонель ее родственникам и тем вогнать ее в нищету и позор. В этом случае леди, без сомнения, тоже выдала бы его тайну. Она очень хорошо знала, как важны были для нее эти письма, в которых Томпсон, в минуту сентиментального отчаяния, сам уличал себя в воровстве и грабеже. Поэтому она спрятала их в потайной нише в подвале. В предсмертную минуту, думая себя спасти, она, быть может, намекнула на это; но подвалы велики и Томсон, долгое время разыгрывая роль привидения, бродил по подвалу, но писем так и не нашел; мы предупредили его. Но я уверен, что он завтра ночью явится опять, хотя, конечно, знает, что мы теперь настороже. Вероятно, он придет вооруженным с головы до ног и при первой встрече будет стрелять. Поэтому -- подстерегать его в подвале безумие. Я предлагаю другой план; сегодня, после полуночи, когда можно предположить, что Томсон находится уже в замке, мы расположимся около потайного входа; тогда уж он от нас не уйдет, и мы поймаем его без кровопролития.
   Сказав эти слова, Холмс встал и позвонил.
   -- Мне очень хотелось бы знать, -- поспешил его спросить Гарри Тэксон, -- как вы полагаете, начальник, удастся ли когда-нибудь установить тождество личности того погибшего молодого друга леди Лейонель?
   Холмс, не отвечая, обратился к вошедшему кастеляну.
   -- Скажите, пожалуйста, не стояло ли здесь несколько недель назад какое-либо судно?
   Старик задумался.
   -- Вы говорите об "Атланте"?
   -- Вот именно.
   -- Да это судно часто здесь приставало. Оно стояло здесь по несколько дней, а потом опять уходило в море. Кажется, оно совершает правильные рейсы между Нью-Йорком и Лондоном и перевозит товары какой-то большой торговой фирмы.
   -- Благодарю вас. Можете идти.
   Кастелян ушел.
   -- Итак, раскрывается последняя завеса, -- обратился Холмс к Гарри и Снаттербоксу. -- Тот несчастный был одним из офицеров судна, может быть, даже самим капитаном. Здесь он встречался с леди Лейонель. Здесь влюбленные жили для своей любви. Теперь понятно, почему и этого несчастного никто не узнал, почему никто не приходил давать о нем показания. Его товарищи, единственные, которые его знали, плавали в это время в Атлантическом океане. Когда "Атлант" вернется в Лондон, тогда мы и узнаем, кто тот молодой человек, который так жестоко поплатился за свою любовь к прекрасной леди Лейонель.
   Шерлок Холмс посмотрел на часы.
   -- У нас еще очень много времени. Хочешь, Гарри, пойдем немного прогуляться!
   -- С удовольствием начальник.
   -- А я остаюсь, -- сказал Снаттербокс, -- мне необходимо составить большой рапорт.

Глава VI

Гениальная проделка полицейского инспектора

   Снаттербокс остался в замке один. Было около шести часов вечера. Над Темзой начал спускаться голубоватый туман.
   Полицейский инспектор зашагал по комнате.
   -- Ну вот, опять все та же история! -- начал он сам с собою разговор. -- Шерлок Холмс опять пожнет все лавры, а я, конечно, останусь на бобах! Во всех газетах станут писать о Шерлоке Холмсе, начнут курить ему фимиам... а над инспектором Снаттербоксом будут разве только смеяться. Нет, я до этого не допущу! Быть подручным у Холмса, благодарю покорно! Гм! Но как же быть?
   Он подошел к окну и стал раздумывать. О рапорте он совсем забыл. Целый час стоял он и все думал, думал...
   Наконец у него как будто явилась какая-то необычайно остроумная мысль. Он хлопнул себя по лбу побежал в соседнюю комнату, подсел к письменному столу, достал бумагу и быстро набросал на нее следующее:
   "Вы узнаны! Спасайтесь! В полумиле от замка вы найдете в заливчике небольшую моторную лодку. Садитесь в нее и уезжайте. Вас спасает друг, тоже участвовавший в ограблении церквей".
   С этой замечательной запиской Снаттербокс отправился в подвал и, отыскав то самое место, где Холмс нашел роковые письма, положил туда записку, но так, что каждый должен был ее заметить с первого же взгляда.
   -- Перехитрил тебя, великий сыщик! -- внутренне ликовал он. -- Да, со Снаттербоксом шутки плохи!
   Он вспомнил, что видал в селении две моторные лодки. За небольшое вознаграждение, владелец одной из них, согласился отвести лодку в залив, в означенное место.
   Затем полицейский инспектор попросил рыбака получше объяснить ему, как управлять и пользоваться лодкой и припасти побольше бензина, чтобы хватило на целую ночь.
   Сделав все эти приготовления, Снаттербокс вернулся в замок, потирая руки, довольный своей хитроумной выдумкой. Когда Холмс и Гарри вошли в кабинет, он сидел уже над огромным листом бумаги и что-то строчил.
   Шерлок Холмс мельком взглянул на него.
   -- Голову даю на отсечение, что, этот молодец опять что-то такое придумал!
   Подали ужин. Все подкрепились.
   -- Пора! -- сказал после этого Холмс. -- Уже одиннадцатый час!
   Все осмотрели револьверы, вышли из замка и, сделав большой круг, снова вернулись к тому месту, где находился потайной вход в подвалы.
   Холмс указал на стоптанную траву.
   -- Попалась лиса! Сидит в ловушке!
   -- А где Снаттербокс? -- спросил вдруг Гарри, оглядываясь.
   Полицейский инспектор исчез. Но разыскивать его было некогда. Шерлок Холмс и Гарри должны были сосредоточить все свое внимание на выходе, чтобы не пропустить момента, когда покажется преступник.
   Прошло два-три часа. Наконец начала заниматься заря. Холмс приподнялся.
   -- Пойдем.
   Гарри нервно провел рукою по лбу.
   -- Кажется, мы попались впросак! -- мрачно проговорил он. -- И наверно тут опять виноват этот болван, этот осел Снаттербокс.
   -- Не смею тебе противоречить! -- лаконически ответил Холмс и на животе пролез в ту самую дыру, перед которой он напрасно просидел всю ночь.
   Сыщики забрались в подвал. Вскоре они дошли до того места, где Холмс нашел письма; там лежала какая-то разорванная надвое записка. Сыщик составил ее и прочел; Гарри смотрел ему через плечо.
   -- Черт возьми! -- в бешенстве закричал он, -- пускай только попадется мне на глаза; ей Богу, я задушу его!
   -- Ради Бога, Гарри! Нам остается одно -- пойти спасать инспектора от смерти, если только он еще жив!
   И Холмс со всех ног бросился наверх.
   Дверь подвала стояла открытой; в вестибюле видны были следы грязных ног.
   -- Да, этак мы могли бы прождать хоть целую вечность! -- сказал Холмс не без некоторого юмора. -- Пока мы сидели там, как кошки перед мышиной норкой, наш красавец преспокойно вышел парадным ходом, да и был таков!
   Сыщики бегом пустились вдоль берега реки и вскоре нашли залив, в котором Снаттербокс назначил грабителю свидание.
   Но никакой моторной лодки не было. Тихо и спокойно было на реке и только в одном месте зоркий глаз сыщика заметил, что слегка помят камыш.
   -- Камыш помят с севера на юг. Лодка, следовательно, поехала по Темзе вниз, -- сказал Холмс, -- надо поскорее раздобыть себе судно.
   Сыщики бегом понеслись обратно в селение.
   Рыбаки, узнав, что незнакомцы пришли за моторной лодкой, не хотели ее давать, по причине сильного тумана.
   Но Холмс сунул им несколько золотых, а Гарри, отлично умевший обращаться с такого рода лодками, без разговоров пустил машину и стал к рулю.
   Как стрела, лодка понеслась и вскоре скрылась из глаз оторопевших рыбаков.

* * *

   А что сталось со Снаттербоксом?
   Улизнув от Шерлока Холмса и Гарри, он со всех ног побежал к заливу. Моторная лодка стояла на месте. Он сел в нее и стал ждать. Прошло немного времени и из-за кустов показалась высокая темная фигура.
   При свете луны Снаттербокс увидал в ее руке револьвер.
   -- Кто там? -- спросил незнакомец.
   -- Друг! -- ответил Снаттербокс.
   Но незнакомец не опустил револьвера.
   -- Это вы положили в подвале записку?
   -- Я!
   -- Зачем?
   -- Болван! Чтобы вас спасти!
   Послышался громкий смех.
   -- Вы думаете я такой дурак, что поверю вам!
   Темная фигура подошла поближе. Снаттербокс и преступник стояли друг против друга. Снаттербокс увидел богатырские плечи, бледное лицо и сверкающие злобою глаза.
   Несправедливо было бы назвать инспектора трусом. Бывали минуты, когда он выказывал действительную отвагу; как, например, в данном случае, когда, повинуясь безграничному тщеславию, он думал только об одном -- как бы не дать Холмсу победы.
   Преступник, вероятно, понял, что данное положение было для него чересчур опасно.
   -- Вы умеете управлять лодкой? -- спросил он.
   -- Я чувствую себя, как рыба в воде, -- ответил Снаттербокс.
   Преступник вскочил в лодку:
   -- Валяйте!
   Но Снаттербокс не шевельнулся.
   -- Оставьте сначала эту штуку! -- сказал он, указывая на револьвер, который тот все еще держал в руке.
   Томсон опять захохотал.
   -- Ничего! Ведь мы -- друзья! -- сказал он, и в то же время, оттолкнув лодку, так что она сразу отлетела на несколько футов от берега, поднес револьвер к самому носу Снаттербокса.
   -- Говорю вам -- валяйте! Не то я всажу вам пулю в лоб!
   -- Куда же ехать? -- спросил инспектор.
   -- В Кале! Только, когда я буду на французской территории, я буду чувствовать себя более или менее безопасным.
   Послышался целый град ругательств по адресу Шерлока Холмса; наконец, мошенник снова заревел:
   -- Пусти мотор, негодяй, слышишь! Не то...
   У Снаттербокса выступил холодный пот. Томсон не отводил револьвера. Пришлось повиноваться. Он пустил мотор и лодка, подгоняемая течением, стрелою полетела вниз.
   Тут только убийца сел.
   -- Слава Богу! Через час мы будем в море!
   Между тем начал собираться густой туман. Снаттербокс, никогда в жизни не управлявший ни одной моторной лодкой, поминутно направлял ее то туда, то сюда.
   -- Какой вы болван! -- прикрикнул на него мошенник.
   -- Погодите! -- холодно возразил Снаттербокс. -- Все устроится.
   Лодка зигзагами подлетала то к одному берегу, то к другому, но к морю не приближалась. Несколько раз около самой лодки неожиданно вырисовывалась черная громада, опасность столкновения с каким либо другим судном с каждой минутой становилась все больше и больше. У Джона Томсона, по-видимому, явился вдруг какой-то новый план, и он крикнул Снаттербоксу:
   -- Причаливай!
   Полицейский инспектор только этого и желал. Через пять минут лодка пристала к берегу, проплавав по Темзе около трех часов. В густом тумане невозможно было узнать местности. Но, в ту самую минуту, когда под кормою лодки скрипнул песок Снаттербокс вдруг вскочил и, в свою очередь выхватив револьвер, крикнул:
   -- Руки вверх, Джон Томсон! Именем закона, я...
   Последние слова он не договорил, так как в эту минуту лодка с силою толкнулась о берег, и Снаттербокс полетел носом вниз. Он хотел моментально снова вскочить на ноги, но преступник предупредил его. Железными руками вцепился он в шею несчастного инспектора, приподнял его и, как мячик, бросил в воду. Раздался нечеловеческий крик, рев, от которого затрясся бы весь Лондон, волны сомкнулись, отлив унес лодку прочь, а Джон Томсон скрылся в тумане.

* * *

   -- Слышали, начальник? -- спросил Гарри и сразу круто повернул лодку влево.
   Через секунду лодка причалила к берегу. Холмс поддался вперед, Гарри бросился в воду. Пока молодой сыщик с необыкновенным присутствием духа и мужеством рассекал волны Темзы, Холмс исчез в тумане, побежав в том самом направлении, в котором скрылся Томсон.
   Все разыгралось в несколько секунд. Гарри Тэксон схватил Снаттербокса, который, захлебываясь и отчаянно работая руками и ногами, как раз вынырнул на поверхность, потащил его за собою и благополучно доплыл с ним до берега.
   Снаттербокс, как пудель, отряхнулся и подал Гарри руку.
   -- Это мы с вами ловко сделали, а?
   В эту минуту вдали раздался пронзительный свисток.
   -- Это -- начальник! -- крикнул Гарри и бросился на сигнал.
   Снаттербокс за ним. Вода брызгами разлеталась от него во все стороны. При каждом прыжке мокрое платье шлепалось о члены, но он и теперь еще не хотел дать Холмсу торжества и изо всех сил старался перегнать, мчавшегося впереди его, Гарри. Но это ему не удалось.
   Молодой сыщик, прибежав к начальнику, нашел его перед какою-то грязной, жалкой лачугой, именовавшейся, тем не менее, очень громко: "Ресторан Пата Моргана".
   -- Пойман! -- проговорил Шерлок Холмс. -- Выход у этого ресторана один. Стой смирно!
   Между тем подскочил и Снаттербокс.
   -- Я пойду, м-р Холмс! Я схвачу его!
   -- Если вы сделаете хоть один шаг, я вас свяжу!
   -- Что? Что такое? Вы хотите связать полицейского инспектора, состоящего на королевской службе?
   -- Я не допущу, чтобы вы во второй раз рисковали отправиться на тот свет!
   -- Да разве я отправлялся на тот свет?
   -- Да, но Гарри, к счастью, успел вас вытащить!
   -- А разве я его просил? Плыву себе весело, как рыба, а он возьми да схвати меня за ворот. Если бы я не сделал усилий выбраться на берег да потащить с собою и вашего Гарри, то многообещающий ваш ученик лежал бы теперь на дне реки!
   Гарри Тэксон даже фыркнул от злобы и досады. Но в эту минуту внутри кабака поднялся какой-то адский шум. Очевидно, там произошла драка. Несколько оборванцев с грубыми лицами, носившими печать порока и преступления, вышли один за другим на улицу.
   -- Он от нас не уйдет! -- проговорил Снаттербокс. -- Я отлично знаю его. На нем очень элегантный костюм, коричневая фуражка.
   Холмс вместе с Гарри и полицейским инспектором прикорнули за дощатым забором и оттуда стали выглядывать за проходившими мимо бродягами.
   Зоркий глаз сыщика внимательно следил за каждым в отдельности. Туман немного рассеялся. Холодное и серое утро вставало над Лондоном, вступая в борьбу с горевшими еще фонарями.
   -- Нет, это все не он, -- проговорил Снаттербокс. -- Этот тоже нет, и не этот...
   В общем прошло человек десять -- оборванные хулиганы со зверскими физиономиями, которые, видимо, не остановились бы ни перед каким преступлением.
   Наконец все стихло. Лампы внутри кабака потухли, Холмс тихо свистнул, перебежал через улицу и вошел в кабак. Гарри и Снаттербокс, последовали за ним по пятам.
   Хозяин сам, такой же разбойник, как и посетители его "ресторана", подошел к вошедшим.
   -- Что вам угодно, джентльмены?
   -- У вас спрятался Джон Томсон.
   -- Джон Томсон? Вы с ума сошли. Не знаю я никакого Джона Томсона!
   Снаттербокс выступил вперед.
   -- Послушайте, братец, мое имя -- Снаттербокс. Я -- полицейский инспектор. Если вы сейчас же не дадите мне прямого ответа, то ваша лавочка будет закрыта, можете быть уверены!
   Угроза, по-видимому, произвела надлежащее впечатление.
   Хозяин заговорил более вежливым тоном и, как будто, в самом деле не врал, повторяя:
   -- Уверяю вас, джентльмены, что я понятия не имею, что это за Джон Томсон!
   -- Во всяком случае, вы спрятали этого негодяя! -- снова закричал Снаттербокс.
   -- Да клянусь вам честью, джентльмены...
   -- Хорошо, хорошо! -- вмешался тут Шерлок Холмс. -- Четверть часа назад в ваш кабак вошел человек в коричневой фуражке, довольно элегантно одетый.
   -- Да!
   -- Он отсюда не выходил.
   -- О! на этот счет вы ошибаетесь! -- возразил хозяин, и на лице его появилась злорадная усмешка. -- Вы значит разыскиваете Билля? "Церковного Билля" как его называют. О...-- он протянул это "о" до бесконечности, с явной насмешкой в тоне, -- того давно уже нет!
   -- Это неправда! -- закричал Снаттербокс.
   -- Прошу вас, джентльмены, обыщите, если хотите, весь дом. Билль всегда так делает. Придет джентльменом, а уйдет рыбаком, либо матросом, либо, наконец, хулиганом.
   Холмс вдруг быстро повернулся и вышел. Гарри за ним.
   Снаттербокс продолжал пререкаться с хозяином.
   -- Ты лжешь, каналья! -- кричал он, бросая на него молниеносные взгляды. -- Мы видали бы его!
   Инспектор преступил к обыску: осмотрел кухню, заглядывал в каждый чан, велел отпереть все шкапы, но Джона Томсона не оказалось нигде.
   Страшно раздосадованный, Снаттербокс вернулся опять в переднюю комнату и, приоткрывая дверь, крикнул:
   -- Его нет, м-р Холмс.
   Ответа не последовало.
   -- М-р Холмс!
   Опять молчание.
   Тогда инспектор, как ужаленный, бросился вон из кабака на улицу и закричал, как одержимый бесом:
   -- Он надул меня! Перелавливает у меня каждого преступника!
   Между тем Холмс, оставив кабак, пробежал до следующего угла, где находилась стоянка автомобилей.
   -- Он провел нас, Гарри! -- крикнул он по дороге, -- какая способность притворяться! Феноменальный мошенник!.. Шофер!
   Один из дремавших шоферов встрепенулся.
   -- В Скотланд-Ярд!
   Через четверть часа автомобиль, пыхтя, остановился перед зданием главного полицейского бюро.
   -- Подожди! -- крикнул Холмс своему ученику и скрылся в подъезде.
   Через пять минут сыщик был опять внизу.
   -- Он живет на Регент-стрит 87!
   Шофер, получив адрес, снова погнал автомобиль. Через полчаса последний остановился перед означенным домом.
   -- Подождите! -- приказал Холмс шоферу. -- Поднимите кузов!
   Сыщики вошли в дом. В первом этаже на двери они увидели дощечку с надписью.

"Джон Томсон".

   Прошло несколько минут, прежде чем на звонок Холмса лакей отворил дверь.
   -- Что вам угодно?
   -- Джон Томсон дома?
   -- Нет, м-р!
   -- Он дома!
   -- Да нет же, говорят вам! -- с досадою проговорил лакей.
   Но сыщик уже переступил порог и, бесцеремонно отталкивая лакея, вошел в прихожую. Гарри за ним.
   Квартира Джона Томсона была убрана с необыкновенной роскошью.
   -- Проведите нас в спальню! -- приказал Холмс.
   Лакей пожал плечами.
   -- Хорошо, как хотите! Только вам придется подождать.
   Лакей пошел вперед и, проведя сыщиков в спальню, пододвинул им два кресла.
   -- У вас спешное дело?
   Шерлок Холмс кивнул головой.
   -- Да, спешное.
   -- В таком случае я протелефонирую!
   Он повернулся и подошел к двери, но дверь оказалась запертой: Холмс, войдя в комнату, запер ее за собою на ключ.
   -- Это что такое? -- проговорил, лакей, задыхаясь от злобы.
   Холмс сунул руки в карманы и прислонился к спинке великолепной резной кровати.
   -- Снимайте парик, Джон Томсон! Комедия кончена!
   Несколько секунд разбойник простоял, точно пораженный громом.
   Но лицо Шерлока Холмса ясно доказывало, что он не сомневался. Томсон, задыхаясь от злобы, стал искать глазами выходы и заметил в зеркале Гарри, который сидел с заряженным револьвером в поднятой руке.
   Преступник вдруг как будто весь съежился. Он снял парик, провел рукою по лицу, покрытому густым слоем грима и сказал:
   -- Да! Комедия кончена!
   Он даже не сделал попытки к сопротивлению. Гарри Тэксон надел на него наручники и накинул ему на плечи плащ. Никто из прохожих не подозревал, кто были три господина, которые сели в ожидавший перед домом автомобиль и быстро умчались.
   Вскоре автомобиль снова остановился перед зданием полицейского управления.
   Полицейский инспектор Снаттербокс уже выбежал ему навстречу.
   -- Я знаю, где он живет, м-р Холмс! Скорее... А кто это у вас там?
   -- Джон Томсон! -- холодно ответил Шерлок Холмс.
   Полисмены взяли давно разыскиваемого полицией разбойника и увели его.
   Шерлок Холмс закурил свою трубку и сказал:
   -- Гарри, скажи шоферу наш адрес. Поедем домой! Я думаю, нам с тобою не мешает отдохнуть.
   Автомобиль уехал.
   Инспектор все еще стоял у подъезда. Наконец, пожав плечами, он повернулся и пошел в кабинет начальника.
   -- Я пришел доложить, каким образом мне удалось захватить Джона Томсона, грабителя и убийцу! -- начал он...
  
   Создание файла (nbl), февраль 2011 г.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru