Ремезов Митрофан Нилович
Современное искусство

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ХІХ передвижная выставка картин.

   

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.

ХІХ передвижная выставка картинъ.

   Нынѣшнее лѣто можетъ быть по справедливости названо сезономъ выставокъ въ Москвѣ. Общее вниманіе не только Россіи, но и всего цивилизованнаго міра привлекаетъ "Французская выставка" на Ходынскомъ полѣ; огромный интересъ для русскихъ и иностранцевъ представляетъ "Среднеазіатская" выставка въ зданія Историческаго музея; въ школѣ живописи и ваянія открыта ежегодно повторяющаяся передвижная выставка картинъ; вновь составившееся товарищество художниковъ открываетъ на-дняхъ на Тверской свою выставку картинъ, не попавшихъ къ "передвижникамъ"; общество любителей художествъ устраиваетъ на Малой Дмитровкѣ въ помѣщеніи своихъ постоянныхъ выставокъ любопытный "Салонъ" русскихъ картинъ, принадлежащихъ частнымъ лицамъ и потому недоступныхъ публикѣ. Никогда еще Москва не видала такого большаго количества картинъ сразу, какое предлагается ей на посмотръ нынѣшнимъ лѣтомъ. Но ни это обиліе произведеній искусства, ни пестрота выставокъ и ихъ значеніе не могутъ побудить насъ оставить безъ вниманія такое симпатичное, полезное и важное учрежденіе, какъ "передвижная" выставка, въ особенности теперь, когда товарищество "передвижниковъ" переживаетъ тяжелое время. Мы считаемъ неумѣстнымъ распространяться о причинахъ, обусловившихъ это тяжелое время, и отъ всей души желаемъ, чтобы кризисъ миновалъ какъ можно скорѣе безъ ущерба для товарищества, основаннаго лучшими русскими людьми, беззавѣтно преданными искусству. Однако, и въ нынѣшнемъ году неблагопріятныя для дѣла обстоятельства дурно повліяли на составъ выставки уже тѣмъ, что на ней отсутствуютъ произведенія такого первокласснаго мастера, какъ г. Рѣпинъ.
   На этотъ разъ всѣхъ картинъ выставлено 169, но между ними нѣтъ ни одной такой, которая сосредоточила бы на себѣ исключительное вниманіе посѣтителей, знатоковъ и любителей, хотя картинъ хорошихъ на этой выставкѣ найдется не мало. Безраздѣльно и безспорно, ни одна картина не занимаетъ перваго мѣста,-- первыя есть только въ каждомъ родѣ произведеній. Такъ, между пейзажами первое мѣсто принадлежитъ картинѣ Е. Е. Волкова, носящей названіе Юга, т.-е. мгла. Тутъ, на довольно большомъ полотнѣ, съ необыкновеннымъ мастерствомъ передано впечатлѣніе, производимое сухими туманами, заволакивающими знойнымъ лѣтомъ поля, луга, лѣса и небо. Что-то тяжелое залегло въ воздухѣ и страннымъ гнетомъ давитъ, давитъ зелень, воду, живыя существа, всему даетъ своеобразную, необычную и нѣсколько рѣзкую окраску, наводящую и на душу сумрачное и тревожное настроеніе. Такую правду намъ не часто случалось видѣть на полотнѣ въ воспроизведеніи художника. О второмъ мѣстѣ за этой картиной могутъ поспорить между собою Тундры того же г. Волкова и Ока близь Алексина В. Я. Брыжицкаго. Мы совсѣмъ особнякомъ ставимъ превосходную миніатюрную картинку В. Е. Маковскаго Вечерь, представляющую въ своемъ родѣ верхъ совершенства и образецъ изящества. И. И. Левитанъ бодро и сильно идетъ въ первые ряды нашихъ пейзажистовъ своими небольшими, по размѣрамъ, картинками Ветхій дворикъ и Варгетто (въ Италіи). Его большая картина Тихая обитель могла бы стать на ряду съ лучшими пейзажами, если бы художникъ не увлекся слишкомъ яркимъ отраженіемъ церквей и лѣса въ рѣкѣ. Этотъ повторенный, опрокинутый видъ рѣшительно портитъ прекрасную картину. Талантливый художникъ возразитъ на это, быть можетъ, что такъ бываетъ въ дѣйствительности, что онъ самъ такъ видѣлъ и взялъ это съ натуры. Мы объ этомъ и спорить не будемъ; но то, что хорошо въ природѣ, что привлекаетъ и очаровываетъ иногда глазъ подъ настоящимъ небомъ въ живой водѣ, на безконечномъ просторѣ, то въ тѣсныхъ рамкахъ картины, при подчиненіи многимъ условностямъ, производитъ совсѣмъ иное впечатлѣніе. О художникамъ надлежитъ съ большою осмотрительностью выбирать изъ природы и ея явленій лишь то, что поддается воспроизведенію на полотнѣ и что дозволяютъ воспроизводить какъ техническія условія живописи, такъ и средства самого художника. И. И. Шишкинъ, несомнѣнно, большой мастеръ дѣла, но его Дождь въ лѣсу нисколько не похожъ на дождь, и безъ подписи никто бы не догадался о томъ, что это должно изображать "дождь", несмотря на зонты, предупредительно раскрытые художникомъ надъ головами фигуръ, идущихъ въ тѣни деревьевъ. Про Сосну г. Шишкина, одѣтую снѣгомъ сыпучимъ, какъ ризой (Лермонтовъ), мы предпочитаемъ умолчать, ибо и самому лучшему артисту не слѣдуетъ "всякое лыко ставить въ строку". Изъ пейзажей выдается оригинальностью замысла картина H. С. Матвѣева, носящая названіе Вспыхнуло. Художникъ взялся за крайне трудную, по нашему мнѣнію, задачу изобразить зимній видъ деревни, освѣщенной первою вспышкой пожара. Самаго огня не видать, на снѣгъ и строенія падаетъ лишь красный отблескъ недалекаго огня и зарева, загорѣвшагося на темпомъ фонѣ ночи. Въ деревнѣ все тихо еще, обыватели не успѣли проснуться, на улицѣ пусто. Все это написано очень хорошо,но картина насъ не удовлетворяетъ -- чѣмъ, именно, сказать трудно. Всего вѣроятнѣе, что неудовлетворенность является въ данномъ случаѣ слѣдствіемъ неопредѣленности перваго впечатлѣнія, производимаго картиной на зрителя. Проходитъ нѣсколько мгновеній недоумѣнія, прежде чѣмъ смотрящій на картину сообразитъ, въ чемъ тутъ дѣла. Какъ ни коротки эти мгновенія, а они всегда дѣйствуютъ расхолаживающимъ образомъ и подрываютъ тотъ эффектъ, на который разсчитывалъ художникъ. Объ остальныхъ картинахъ чисто-пейзажнаго рода сказать нечего если не отмѣчать всѣхъ заурядностей и не останавливаться передъ такими, какихъ ли писать, ни выставлять не слѣдовало бы, и каковы, напримѣръ Подъ Эльборусомъ Н. И. Дубровскаго, Старый Сурамскій перевалъ А. А. Киселева...
   Изъ картинъ, въ которыхъ пейзажъ составляетъ фонъ, мы за лучи почитаемъ, въ смыслѣ пейзажа и сцены, на немъ изображенной: Надавигаетъ П. А. Брюллова, Соперницы и Большая дорога H. Н. Касатина. На первой изображена спѣшная навивка сѣна на воза, въ виду надвигающейся темной дождевой тучи. Единственный недостатокъ картины состри въ томъ, что она немного излишне выписана, чуть-чуть перерисована. Но въ общемъ превосходно переданы затяжелѣвшій передъ ливнемъ воздухъ, грозный видъ померкшаго неба, хлопотливая работа крестьянъ, торопящій за-сухо убрать сѣно. Все это живо, полно движенія и съ большій правдивостью передаетъ тревожный моментъ деревенской жизни. Соперницы г. Касаткина восхитительны, и картина была бы безукоризненно хороша, если бы художнику не пришла въ голову крайне неудачная мысль подчеркнуть смыслъ взятаго имъ сюжета изображеніемъ "предмета", вызывающаго соперничество двухъ деревенскихъ красавицъ. Зимній пейзажи съ видомъ деревенской улицы, съ снѣжною далью, сливающеюся съ сѣроватымъ небомъ; написанъ прекрасно. Очень хороши двѣ картины B. М. Максимова: Послѣ обѣдни и У своей полосы. Н. П. Богдановъ-Бѣльскій въ картинѣ Безпріютные представилъ среди мало-значительнаго пейзажа двѣ фигуры: спящаго старика и мальчика. Старикъ написанъ не совсѣмъ удачно, мальчикъ же чрезвычайно интересенъ и экспрессивенъ. Въ сущности, онъ представляетъ собою воспроизведеніе въ иной только обстановкѣ того же самаго типическаго ребенка, который былъ уже данъ г. Богдановымъ-Бѣльскимъ въ картинѣ Будущій инокъ, которую мы видѣли на прошлогодней передвижной выставкѣ. Нынѣшняя картина отъ этого нисколько не теряетъ, разумѣется, но для художника мы считаемъ дѣломъ неудобнымъ повторенія одного и того же типа въ различныхъ положеніяхъ. Это можетъ быть сочтено за признакъ слабаго творчества и неумѣнья находить соотвѣтствующія выраженія для совершенно различныхъ идей. Въ томъ же родѣ, но менѣе удачны по исполненію, двѣ картины. C. А. Коровина: Стоянка и Отдули, и картина А. С. Степанова: Журавли летятъ. На послѣдней пейзажъ написанъ очень хорошо, разбросанныя же по немъ въ различныхъ позахъ крестьянскія дѣти представляются разрозненными и ненужными, какъ бы случайно вставленными художниковъ изъ альбомныхъ набросковъ, сдѣланныхъ въ разное время про запасъ.
   Отъ этихъ картинъ всего ближе и прямѣе переходъ къ чистому "жанру", тутъ мы, прежде всего, считаемъ своимъ долгомъ отмѣтить прекрасную картинку Опять провалился А. М. Корина, художника, имя котораго мы впервый разъ встрѣчаемъ въ каталогахъ выставокъ. Сцена взята прямо изъ жизни, и, притомъ, изъ самой современной: красивый юноша-гимназистъ сообщилъ матери о томъ, что онъ "провалился" на экзаменѣ. Вѣсть сама о себѣ очень непріятная, но прибавка слова "опять" придаетъ ей въ настоящее время совершенно ужасающее значеніе для родителей. Въ старые оды можно было неоднократно "проваливаться" и, все-таки, докарабкаться до окончанія курса гимназіи и до университета, самый выходъ изъ гимназіи до окончанія курса не представлялъ собою ничего особенно страшнаго, впереди предстояло какое-нибудь чиновничество, на худшій конецъ -- юнкерство и офицерство. Теперь не то: разъ "провалиться" еще можно, а "проваляться опять" -- это значитъ уже "провалиться" совсѣмъ и навсегда, это значитъ быть исключеннымъ изъ гимназіи, быть вышвырнутымъ на улицу безъ надежды какъ-либо справиться и куда-либо пристроиться. Большой малый, "опять провалившійся" въ классической гимназіи, не можетъ попасть въ реальную, а изъ реальной не имѣетъ возможности перейти въ классическую, вслѣдствіе большой разницы программъ тѣхъ и другихъ гимназій. Чиновничья служба закрыта для недоучекъ, и впереди встаетъ угроза солдатской службы. Для людей богатыхъ все это ни почемъ, имъ служба не нужна и отбываніе воинской повинности вольноопредѣляющимся дѣло не тяжелое, даже очень привлекательное для юноши съ хорошими средствами. А на картинѣ г. Борина мы видимъ бѣдную обстановку; мы понимаемъ, что страшными словами: "опять провалился" нанесенъ жестокій ударъ несчастной матери, бившейся изъ послѣднихъ крохъ въ надеждѣ, что сынокъ пройдетъ положенные ему курсы наукъ, выберется на добрый жизненный путь и дастъ ей хотя умереть спокойно. "Опять провалился" -- и съ тѣмъ вмѣстѣ провалъ неминуемо идетъ всю семью; тамъ, за столомъ, сидитъ и беззаботно чертитъ что-то маленькая дѣвочка; она еще не понимаетъ, что и ея будущность вся "провалилась"... Самъ провалившійся юноша сконфуженно ковыряетъ пальцемъ скатерть на столѣ, но и онъ, очевидно, не сознаетъ всей тяжести и непоправимости удара, нанесеннаго имъ бѣдной матери. Только она одна, эта вѣчная страдалица за дѣтей, принимаетъ на свою сѣдѣющую голову весь непосильный гнетъ несчастья, и въ ея лицѣ, въ ея сокрушенныхъ глазахъ, во всей фигурѣ мы видимъ полноту безысходнаго горя. Что же теперь будетъ? Что станется съ нимъ, съ этимъ мальчикомъ, и съ крошкой-дѣвочкой? Куда я дѣнусь съ ними? Пропадутъ они, пропадутъ... вотъ что говорятъ намъ ея безпомощно устремленные куда-то вдаль глаза. Все это съ большимъ талантомъ выражено г. Боринымъ въ тщательно и хорошо написанной картинкѣ. Легко говорить господамъ педагогамъ, что не годится къ науку тотъ, кто "опять провалился"; легко имъ разсуждать, что негодившійся можетъ сдѣлаться сапожникомъ, столяромъ, и легко имъ вычертятъ изъ списковъ получившихъ на экзаменѣ двойку за латинскій или греческій языкъ. А вотъ подвелъ бы я ихъ къ этой маленькой "жанровсь картинкѣ, показалъ бы имъ лицо нарисованной на ней женщины, предо жилъ бы имъ припомнить, сколько они дѣлаютъ такихъ "жанровъ" ежегодно, спросилъ бы ихъ по душѣ, можно ли изъ этого юноши, послѣ всей ихъ классической науки, сдѣлать сапожника или столяра, и мнѣ думается, что у многихъ изъ нихъ не разъ дрогнетъ рука, прежде чѣмъ выставить отмѣтку о томъ, что юноша "опять провалился". Хорошую, честную, правдивую картинку написалъ г. Коринъ. Спасибо ему.
   Въ первый же разъ выступила Елена Дмитріевна Полѣнова на выставку съ большою картиной, носящей названіе Гости. Очень милы и жизненны эти "гости",-- двое малыхъ ребятокъ, пришедшихъ къ матери, живущей въ услуженіи и занятой глаженьемъ какого-то мелкаго бѣлья. Оторваться отъ работы ей некогда, господа ждутъ, и она удосуживается только чайкомъ побаловать и отогрѣть дорогихъ ея сердцу гостей. Эти дѣти едва ли еще поступили "въ науку" къ сапожнику, гдѣ ихъ будутъ битъ ремнемъ и колодкой и посылать за водкой съ краденымъ хозяйскимъ товаромъ; малы они еще для такой "науки" и живутъ пока у какой-нибудь бабушки "въ углу", въ смрадномъ подвалѣ "Ржановской крѣпости". Гдѣ ихъ отецъ, одному Богу извѣстно; а мать стираетъ и гладитъ, и кушанье готовитъ, и подаетъ, и прибираетъ, и одѣваетъ, и двери отпираетъ, не досыпаетъ ночей, не знаетъ ни отдыха, ни праздника... за какихъ-нибудь шесть рублей въ мѣсяцъ, безъ которыхъ ея малявцы не нашли бы пріюта и въ гниломъ углу подвала. И тутъ опять -- мать-страдалица, въ головѣ которой не разъ пройдетъ мучительная дума о томъ, что сдѣлаетъ "наука" съ ея ребятками: заколотитъ ли ихъ до смерти въ подвальной мастерской, обратить ли ихъ въ пропойцевъ и босяковъ, или же "произведетъ въ дѣло"... В. Е. Маковскій даетъ другой моментъ изъ жизни женщинъ того же класса: Наемъ прислуги. Молодая дѣвушка, принарядившаяся щеголевато, пришла наниматься и застала семью "господъ" за чаекъ. Сухая и злющая барыня очень непривѣтливо встрѣтила миловидную и франтоватую горничную, и не одобряетъ она эту дѣвушку, главнымъ образомъ, потому, кажется, что баринъ-супругъ очень одобрительно смотритъ на молоденькихъ служанокъ. А тутъ еще большой балбесъ сынокъ уметаетъ булку съ чаемъ и не спускаетъ своихъ дурацкихъ глазъ съ "франтихи". Въ сторонѣ стоитъ старая кухарка съ апатичнымъ лицомъ и съ отупѣлыми глазами и безучастно думаетъ свою нехитрую думу: "что-жь, нашей сестрѣ все равно, гдѣ ни жить, толкъ-то все одинъ будетъ..." Менѣе понятна намъ другая картинка г. Маковскаго: Объясненіе. За роялемъ сидитъ барышня въ шляпкѣ; облокотившись на рояль, стоитъ студентъ въ бѣломъ кителѣ; оба они въ затрудненіи, обоимъ неловко, но этимъ для насъ нисколько не уясняется сущность "объясненія", и еще болѣе затрудняется она переводомъ на французскій языкъ въ Иллюстрированномъ каталогѣ, гдѣ подъ снимкомъ съ картины напечатало: Explication. Что это должно означать: объясненіе въ любви или объясненіе по поводу какого-либо недоразумѣнія? Мы не упомянули бы объ этой картинкѣ, по существу своему очень незначительной, если бы она была написана такъ, какъ обыкновенно пишутся маленькія жанровыя картинки. Но В. Е. Маковскій написалъ ее "широко", по техническому выраженію художниковъ. "Широкое" писанье, по нашему мнѣнію, какъ нельзя болѣе пригодно для большихъ картинъ и совсѣмъ не у мѣста въ рамкѣ 12-ти и 8-ми вершковаго размѣра. Очень крупный талантъ можетъ справиться съ этимъ. Но художникъ, обладающій большимъ талантомъ и сильною техникой, не долженъ упускать изъ вида, что сейчасъ же найдутся подражатели, которые, пользуясь примѣромъ "широкаго" письма, начнутъ просто ляпать, благо это легко и скоро. Мы говоримъ это не съ собственнаго вымысла, а потому, что уже слышали преувеличенно-хвалительные отзывы молодыхъ художниковъ о той "манерѣ", какою написано Объясненіе г. Маковскаго. Смѣемъ ихъ завѣрить, что "манера" эта для небольшихъ картинокъ никуда не годится и можетъ привести только къ мазнѣ и къ упадку искусства. "Широта" должна быть всегда пропорціональна тому пространству, въ которомъ ей предстоитъ проявиться.
   На картинкѣ H. С. Матвѣева, названной Сумерки, мы видимъ старушку и старика изъ небогатаго купечества, тихо бесѣдующихъ передъ топящеюся печкой. На дворѣ ясный зимній вечеръ, и для добродушныхъ старичковъ уже наступили жизненныя "сумерки", такія же тихія и ясныя, какъ тѣ, что заглядываютъ къ нимъ въ окно. Хорошо переданъ художникомъ общій тонъ покоя и скромнаго довольства мирно догорающей жизни хорошихъ людей. Тепломъ вѣетъ отъ этой сцены и на душѣ легко становится отъ такихъ безмятежныхъ "сумерркъ". Въ картинѣ г. Матвѣева нѣтъ, собственно говоря, никакого сюжета, ею не затрогиваются никакія "злобы дня", и, тѣмъ не менѣе, картина симпатична тѣмъ, что она вызываетъ доброе настроеніе и возбуждаетъ благожелательное чувство. Художникъ понялъ, что призваніе искусства не въ томъ только заключается, чтобы дразнить и тревожить нервы изображеніемъ явленій печальныхъ или смѣшныхъ, что задачи исскусства не исчерпываются драмами и обличеніями, воспроизведеніями всяческихъ "злобъ", и что въ широкой области искусства есть мѣсто и для успокоительныхъ мотивовъ, дающихъ миръ и отдыхъ душѣ зрителя. П. А. Ярошенко въ картинѣ, названной Въ теплыхъ краяхъ, изобразилъ (умирающую женщину, обложенную въ креслѣ подушками и сидящую на балконѣ подъ (цвѣтущими деревьями; другая большая картина того же художника носить названіе Проводилъ: на платформѣ желѣзно-дорожнаго вокзала стоитъ пожилой баринъ, опершись на трость; сторожъ мететъ платформу, вдали уходитъ въ дверь публика и виднѣется красная фуражка начальника станціи. Рядомъ съ этою картиной можно поставить такое же большое полотно Л. О. Пастернака, подъ заглавіемъ: Къ роднымъ. Въ вагонѣ втораго класса сидитъ молодая дама въ траурѣ; рядомъ съ нею -- кормилица, ужасная рожа,-- надо отдать ей полную справедливость,-- съ ребенкомъ на рукахъ. Это должно изображать вдову, ѣдущую "къ роднымъ" послѣ смерти мужа. Еще одна "жанровая" картинка: Въ ожиданіи шафера, И. М. Прянишникова: сидитъ толстая барыня и разговариваетъ съ пожилымъ бариномъ; въ сторонѣ сидитъ невѣста, въ глубинѣ -- двое лохматыхъ дѣтей, двѣ какихъ-то женщины и тутъ же ливрейный лакей съ шубой на рукѣ. Въ чемъ же смыслъ картины? Что хотѣлъ ею повѣдать намъ ея авторъ и для чего онъ ее писалъ? Сознаемся въ своей недогадливости, мы этого понять не можетъ, такъ же точно, какъ не понимаемъ, гдѣ происходить изображенная сцена. На картинѣ написанъ какой-то длинный и узкій чуланъ, въ которомъ собрались гости, хозяева, дѣти и лакей съ шубой. Двѣ картинки Е. В. Лемоха, Сестренка и Лѣто, были бы недурны, особливо послѣдняя, если бы художникъ не освѣтилъ ихъ слишкомъ краснымъ свѣтомъ, очень похожимъ на отблескъ бенгальскаго огня, тогда какъ дѣйствіе происходить днемъ.
   Русская исторія иллюстрируется на нынѣшней выставкѣ тремя неудачными картинами Н. В. Неврева, о которыхъ мы говорить не будемъ, и картиной К. В. Лебедева Уничтоженіе Новгородскаго вѣча. Г. Лебедевъ обладаетъ, несомнѣнно, очень крупнымъ талантомъ и превосходною техникой; рисунокъ его, поистинѣ, мастерской. Несмотря на это, его картина, при огромныхъ ея достоинствахъ, далеко не удовлетворяетъ насъ. На ней изображенъ моментъ увоза вѣчеваго колокола изъ Новгорода. Середину картины занимаетъ поставленный на сани колоколъ. Вся лѣвая сторона картины (отъ зрителя) исполнена замѣчательно хорошо, толпа -- совсѣмъ живая, старый дьякъ и юродивый написаны прекрасно, а фигура человѣка, забивающаго въ колодки ноги знатнаго гражданина,-- просто безподобна. Хорошъ и мальчикъ, сидящій на снѣгу со связанными за спиной руками. Начиная же отъ этого мальчика, вся безъ исключенія правая сторона картины производить такое впечатлѣніе, что ее хотѣлось бы чѣмъ-нибудь закрыть, настолько въ ней все "не такъ",-- не художественно, недостойно большаго мастера, выступающаго на широкій путь. Три положенныя на снѣгъ фигуры связанныхъ новогородцевъ натянуты, искусственны и некрасивы; стоящій надъ ними воинъ съ сѣкирой совсѣмъ уродливъ и смѣшонъ; дама въ красномъ платьѣ (ужь не посадница ли Марѳа?) тутъ совсѣмъ не у мѣста, а ея красное платье не по времени. Кто бы ни была эта женщина, не могла она такъ нарядиться, когда погибала ея родина: она должна быть въ "смирномъ", по-нашему -- траурномъ, платьѣ, ы, по всей вѣроятности, она въ данный моментъ находилась подъ надежнымъ карауломъ. Такимъ образомъ, исполненіе очень серьезнаго и интереснаго сюжета удалось художнику лишь на половину.
   В. И. Суриковъ написалъ на полотнѣ еще большихъ размѣровъ картину подъ названіемъ: Взятіе снѣжнаго городка, старинная козачья игра въ Сибири на масляницѣ. Во всей этой огромной картинѣ только и есть хорошаго -- коверъ на саняхъ и фигуры двухъ сидящихъ въ саняхъ женщинъ; причемъ одна изъ нихъ, все-таки, испорчена тѣмъ, что, по неумѣнью художника справляться съ перспективой, запряженная въ сани лошадь кажется сидящею на колѣняхъ у козачки. Врывающійся въ снѣжный городокъ козакъ и лошадь, на которой онъ скачетъ, ни на что не похожа. Зритель не сразу сообразить даже, что козакъ сидитъ на конѣ, а сообразивши это, навѣрное, скажетъ, что такихъ коней не бываетъ и что такихъ диковинныхъ движеній лошади не могутъ дѣлать. Фигуръ на картинѣ множество, но всѣ онѣ, кромѣ вышеназванныхъ двухъ, безжизненны, неподвижны, дурно сгруппированы и скучны. А потому и картина вышла скучною этнографическою иллюстраціей.
   Изъ большихъ картинъ съ одиночными фигурами можно назвать перломъ нынѣшней выставки Пробный оттискъ Г. Г. Мясоѣдова. Это, несомнѣнно, портретъ, и, притомъ, мастерской портретъ, и, въ то же время, это превосходная картина, изображающая художника, всматривающагося въ сырой еще "пробный оттискъ" снимка съ своей картины. Такъ же хороши портреты профессора Е. С. Сорокина, написанный В. Е. Маковскимъ, и Н. Д. Кузнецова портретъ г-жи Терещенко. На картинѣ Н. К. Бодаревскаго, Мать и дочь (тоже портреты), прекрасно исполнена фигура молодой женщины и совсѣмъ неудачно головка ея дочери; за то совсѣмъ хороша его же картина-портретъ А. М. Мартыновой съ дочерью.
   Въ печати очень много и очень различно было говорено о большой картинѣ H. Н. Ге, озаглавленной". Совѣсть, съ поясненіемъ въ скобкахъ, что изображенъ Іуда, предавшій Христа. Мы находимъ, что о картинѣ г. Ге было написано хорошаго и дурнаго больше, чѣмъ она того заслуживаетъ. Первое требованіе и самое скромное, которое предъявляется художнику, состоитъ въ томъ, чтобы на его картинѣ можно было что-нибудь разсмотрѣть. Такого вполнѣ законнаго требованія произведеніе г. Ге не удовлетворяетъ. Лица Іуды не существуетъ, предатель поставленъ спиною къ зрителямъ. Безъ подписи, объясняющей, что это Іуда, очень трудно рѣшить, что такое эта фигура, завернутая въ бѣлое одѣяло,-- мужчина или женщина. Вправо едва видны въ густомъ мракѣ ночи нѣсколько удаляющихся человѣческихъ тѣней, готовыхъ скрыться въ черномъ ущельѣ, похожемъ на тоннель. Въ этой толпѣ совсѣмъ уже нельзя ничего различить, кромѣ какихъ-то горящихъ углей. Примите отъ картины подпись, и передъ вами ничего не останется, кромѣ невѣдомой фигуры, спина которой освѣщена луннымъ свѣтомъ. Это не картина, а только покушеніе нависать картину.

Ан.

"Русская Мысль", кн.V, 1891

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru