Lib.ru/Классика: Ремезов Митрофан Нилович. Современное искусство

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.

"Малый театръ": По разнымъ дорогамъ, комедія въ 5-ти дѣйствіяхъ, Аэнве.-- Безчестные, драма въ 3-хъ дѣйствіяхъ, Джеролама Роветта, переводъ съ итальянскаго Александры Веселовской.-- Своя рука -- владыка, драма въ 4-хъ актахъ, П. Д. Боборыкина.-- Грѣхъ попуталъ, драма въ 5-ти дѣйствіяхъ, И. В. Шпажинскаго.-- Выше судьбы, драма въ 5-ти дѣйствіяхъ, П. М. Невѣжина).

Сентябрь, повидимому, становится окончательно мѣсяцемъ "проваловъ" новыхъ пьесъ, принимаемыхъ на сцену Малаго театра. Такъ, по крайней мѣрѣ, идетъ дѣло нѣсколько лѣтъ сряду, и нынѣшній годъ не внесъ никакого измѣненія въ этомъ отношеніи. Трудно допустить, чтобы въ силу какой-либо случайности одно и то же явленіе могло повторяться хронически изъ года въ годъ, и невольно возникаетъ предположеніе, что на сентябрь отбираются такія пьесы, "одобренныя" и "принятыя", на успѣхъ которыхъ надежды очень мало. Если это такъ, то зачѣмъ же "одобрять" и "принимать" подобныя произведенія и утруждать ихъ разучиваніемъ и разыгрываніемъ нашихъ милыхъ артистовъ, которымъ и безъ того работы слишкомъ много? Разучить и исполнить умную, хорошую пьесу, навѣрное, много легче, чѣмъ плохую, по смыслу своему слабую. Въ пьесахъ перваго рода для артистовъ все ясно и не особенно большого труда стоитъ ввести зрителей въ кругъ понятій и чувствъ, логически вытекающихъ изъ характеровъ и взаимныхъ отношеній дѣйствующихъ лицъ, тогда какъ въ пьесахъ второй категоріи исполнители вынуждены напрягать всѣ свои силы и способности на то, чтобы, по возможности, естественностью игры прикрыта отъ публики плоды недомыслія автора, что удается, впрочемъ, до крайности рѣдко. Въ отдѣльныя сцены, въ отдѣльныя фразы талантливый и опытный артистъ можетъ вложить много искренности и задушевности и тѣмъ вызвать извѣстное настроеніе въ публикѣ, дѣйствуя на ея впечатлительность мастерски обработаннымъ голосомъ, выразительностью лица и жеста, но этимъ онъ лишь на нѣсколько мгновеній введетъ въ заблужденіе, такъ сказать, обманетъ зрителя. А какъ только смолкнетъ увлекавшій голосъ и исчезнетъ привлекательный образъ, такъ и опредѣлится съ полною ясностью вся фальшь того, что передъ нами происходило. За такіе "tours de force" публика апплодируетъ исполнителямъ и иногда очень усердно, какъ она это дѣлала въ истекшемъ сентябрѣ. Такими апплодисментами артисты очень дорожатъ, разумѣется, такъ какъ заполучаютъ они ихъ съ тяжелаго боя. Но самый этотъ "бой" артистамъ приходится не рѣдко вести не съ кѣмъ инымъ, какъ съ авторомъ пьесы, съ неестественностью или нелѣпостью выпавшей на ихъ долю роли. Окрѣпшія и установившіяся "первыя силы" нашей превосходнѣйшей труппы выходятъ побѣдителями изъ подобныхъ "боевъ" безъ существеннаго для себя ущерба. Что же касается молодыхъ артистовъ, то фальшь этого рода,-- какъ мы думаемъ,-- не можетъ полезно вліять на развитіе ихъ сценическихъ даро ваній. Да и для публики никакой пользы нѣтъ отъ пьесъ, въ которыхъ нѣтъ художественной правды, а правда житейская сводится къ "казусу", возможному въ дѣйствительности, но не имѣющему никакого идейнаго значенія, или имѣющему значеніе парадокса весьма сомнительнаго достоинства. Таковы три новыхъ пьесы нашего сентябрьскаго репертуара.

Комедія г. Аэнве По разнымъ дорогамъ опоздала своимъ появленіемъ на сценѣ лѣтъ, примѣрно, на тридцать, если не больше, хотя въ ней говорится очень много и очень скучно о предстоящей войнѣ Россіи съ Турціей за освобожденіе болгаръ, т.-е. о событіяхъ, происходившихъ восемнадцать лѣтъ назадъ. Но суть дѣла тутъ не въ войнѣ и не въ болгарахъ, а вотъ въ чемъ: Ленинъ, "молодой гусарскій офицеръ" (г. Багровъ) соблазняетъ "модистку" Олю (г-жа Лешковская), дочь крестьянина Морозова (г. Макшеевъ). Модистка Оля, при помощи студента Сухова (г. Южинъ), успѣшно обучается разнымъ паукамъ и выдерживаетъ экзаменъ на званіе сельской учительницы. А пока она обучалась, гусаръ получилъ большое наслѣдство, закутилъ, къ Олѣ охладѣлъ, жениться на ней, какъ болталъ о томъ прежде, раздумалъ и предложилъ ей просто жить у него на содержаніи, принимать участіе въ его кутежахъ,-- говоря просто, превратиться въ кокотку. Оля на это не соглашается, предпочитаетъ полный разрывъ съ своимъ офицеромъ, но въ покоѣ его не оставляетъ и является даже на его квартиру, гдѣ происходятъ всякія пьяныя безобразія, убѣждаетъ Ленина полюбить ее снова. А на это Ленинъ не согласенъ. Въ послѣднемъ дѣйствіи благородный студентъ Суховъ, сдѣлавшійся врачомъ, давно любящій Олю, предлагаетъ ей руку и сердце. Оля отвѣчаетъ, что попробуетъ еще разъ убѣдить Ленина вступить съ нею въ законный бракъ. Но убѣждать его принимается самъ Суховъ, причемъ неоонократно обзываетъ бывшаго гусара "подлецомъ" и грозить избить его и его товарища. Ленинъ остается при своемъ нежеланіи жениться на своей бывшей любовницѣ и уходитъ, не обращая вниманія на ругань Сухова. Оля слышала весь ихъ разговоръ, спрятавшись въ павильонъ. По уходѣ Ленина и его спутника, она выходитъ и объявляетъ о своемъ согласіи выйти замужъ за Сухова. Стало-быть и пречудесно,-- они настоящая пара, и должна эта самая Оля всю жизнь благодарить бывшаго гусара Ленина за то, что онъ на ней не женился, не сдѣлалъ ее на вѣкъ несчастною,-- за то, что любилъ ее, "покуда любится",-- за то, что своею любовью побудилъ ее учиться и изъ модистки превратиться въ учительницу... Конечно, соблазнять честныхъ модистокъ очень дурно, тянуть соблазненныхъ дѣвицъ на жизнь кутежей и разврата -- тоже очень гадко. Только все это давнымъ-давно извѣстно безъ г. Аэнве изъ повѣстей, трактовавшихъ подобные сюжеты болѣе четверти столѣтія назадъ. Въ этихъ повѣстяхъ фигурировали такіе же точно шаблонные соблазнители и точь-въ-точь такіе же деревяпно-благородные "покрыватели" чужихъ прегрѣшеній. Для чего же понадобилось поднимать изъ архивной пыли это затрепанное старье? Многое, имѣвшее нѣкоторое значеніе двадцать пять или тридцать лѣтъ назадъ, утратило всякій смыслъ теперь. Съ тѣхъ поръ весьма измѣнились взгляды на бракъ и на возможность, и на удобство для обѣихъ сторонъ исправлять законнымъ бракомъ ошибки, сдѣланныя въ юношескомъ увлеченіи. Въ старые годы такъ называемыхъ соблазнителей "заставляли" жениться на "соблазненныхъ" ими дѣвушкахъ. И это было, до извѣстной степени, логично и резонно въ томъ убѣжденіи, что бракъ крѣпко связываетъ вступившихъ въ него, что онъ нерасторжимъ по желанію или по прихоти супруговъ. Кромѣ того, въ то давнее время на вѣру принималось предположеніе, что дѣвицы, не исключая модистокъ и бѣлошвеекъ, неопытны, наивны, несмышлено-невинны, какъ птенцы въ гнѣздышкѣ. Насколько вѣрно было такое предположеніе, мы разбирать не будемъ. Но въ наше время, къ счастью для нашихъ дѣвушекъ, дѣло это обстоитъ совсѣмъ иначе, и въ птенческой несмышлености никто не заподозритъ ни гимназистку, ни институтку, ни, тѣмъ паче, мастерицу моднаго магазина, очень близко видящую всѣ реальности жизни въ годы своего ученичества и доподлинно знающую, чего отъ нея добиваются ухаживающіе за нею "кавалеры". А затѣмъ, въ каждомъ данномъ случаѣ, подлежитъ тщательному разсмотрѣнію вопросъ: кто кого соблазнилъ, "кавалеръ" дѣвицу или дѣвица избраннаго ею кавалера? И въ большинствѣ случаевъ приходится сознаться въ томъ, что никто никого не соблазнялъ, а увлекла обоихъ молодость и обоюдная любовь, или то, что они приняли за любовь. Если одинъ изъ соблазненныхъ молодостью и любовью потомъ разлюбитъ, то едва ли это можетъ служить основаніемъ къ его обвиненію въ нечестности. Наоборотъ, было время, когда съ достаточною твердостью установился такой взглядъ, что разлюбившая мужа жйпа или разлюбившій жену мужъ поступаютъ честно, заявляя о томъ прямо своей супругѣ или разлюбленному супругу. Если это такъ при законномъ бракѣ, то почему же при незаконномъ сожитіи то же самое дѣяніе можетъ быть почитаемо и квалифицируемо "подлостью"? Еслибы не гусаръ (въ комедіи г. Аэнве) разлюбилъ Олю, а она разлюбила его и прогнала бы продолжающаго обожать ее молодого человѣка, былъ ли бы вправѣ благородный медикъ Суховъ обозвать ее "подлою" дѣвицей? Этимъ мы отнюдь не хотимъ оправдывать негоднаго франта, выведеннаго въ комедіи г-номъ Аэнве, а желаемъ только сказать, что негодяй онъ не потому, что разлюбилъ дѣвицу Морозову, а потому, что онъ -- просто дрянь. И мы удивляемся тому, что такая умная и достаточно развитая дѣвушка, какъ Ольга Морозова, до конца пьесы упорно стремится сдѣлаться женой такого гаденькаго человѣчка. По милости всѣхъ этихъ недомыслій, пьеса г. Аэнве провалилась вполнѣ заслуженно.

Относительно драмы Джероламо Роветта Безчестные, переведенной г-жею Веселовскою и шедшей въ первый разъ 12 сентября, московскія газеты единодушно и деликатно заявили, что "публика отнеслась къ этой пьесѣ очень сдержанно". Изъ такихъ отзывовъ читателю ясно, что пьеса публикѣ не понравилась и успѣха не имѣла. Такая пьеса,-- несмотря на нѣкоторыя ея достоинства и на прекрасное исполненіе,-- но могла поправиться нашей публикѣ, такъ какъ мысль, вложенная авторомъ въ основу драмы, совершенно невѣрна, а самое развитіе этой мысли ничего не доказываетъ. Въ пьесѣ нѣтъ ни одного честнаго человѣка, и впечатлѣніе получается такое, будто авторъ полагаетъ, что и въ жизни нѣтъ честныхъ людей. Герой драмы, Карлъ Моретти (г. Южинъ), очень твердо говоритъ "о честности высокой", крайне рѣзко относится къ людямъ, злоупотребляющимъ чьимъ-либо довѣріемъ, безпощадно осуждаетъ товарища по службѣ, растратившаго ввѣренныя ему деньги. А самъ онъ, Карлъ Моретти, очевидно, не знаетъ счета деньгамъ и въ расходахъ по своему богато со. держимому дому, не умѣетъ разобрать, сколько тратится изъ его скромнаго жалованья и какія суммы приходятъ изъ невѣдомыхъ ему источниковъ. Неизвѣстный Карлу источникъ оказывается очень грязнымъ: его жена Элиза (г-жа Ермолова) находится въ связи со старикомъ Пеппино Сиджисмонди (г. Степановъ) и, тайно отъ мужа, пользуется его средствами, дающими Карлу возможность сладко кушать, пить хорошее вино и не стѣсняться въ образѣ жизни получаемымъ имъ жалованіемъ. Пеппино, крестный отецъ Карла и директоръ того банка, въ которомъ служитъ Карлъ, умираетъ въ первомъ дѣйствіи, зарѣзанный кѣмъ-то на улицѣ. Разбирая бумаги убитаго, Карлъ находитъ несомнѣнныя доказательства того, что онъ, Карлъ, жилъ въ достаткѣ и роскоши потому, что жена его, Элиза, пользовалась деньгами богатаго и стараго любовника. Изъ опасенія, какъ бы перемѣна образа жизни на болѣе скромный, соотвѣтствующій ихъ дѣйствительнымъ средствамъ, не навела знакомыхъ на позорящія его имя догадки, Карлъ растрачиваетъ на поддержаніе роскоши деньги, которыя ввѣрены ему для спасенія отъ суда его проворовавшагося товарища. Такимъ образомъ самъ Карлъ превращается въ вора и предателя. Напуганный участью этого товарища, приговореннаго судомъ къ тюремному заключенію, Карлъ спасается бѣгствомъ. На этомъ пьеса кончается, и дальнѣйшая судьба героя и героини остается для насъ неизвѣстною. Разъяснять ее, очевидно, не входило въ задачу автора, желавшаго ограничиться развитіемъ одной мысли, что всѣ люди "поступаютъ" честно лишь до тѣхъ поръ, пока имъ хорошо живется "по-честному", и дѣлаются мошенниками и ворами при первомъ къ тому побужденіи неблагопріятно сложившимися обстоятельствами. Мысль очень мрачная и совсѣмъ не вѣрная, а развитіе ея въ драмѣ ничего не доказываетъ, кромѣ того, развѣ, что герой этой пьесы только языкомъ мололъ о честности, не имѣя за душой никакихъ убѣжденій. Такихъ людей, конечно, не мало на бѣломъ свѣтѣ, но въ герои драмы они не годятся. Да и самая честность въ денежныхъ дѣлахъ есть лишь элементарнѣйшій видъ благородства такъ же точно, какъ предосудительное и незаконное пользованіе чужими деньгами есть самое низкое проявленіе безчестности, свидѣтельствующее только о низменности, дрянности, о полной ничтожности человѣка, залѣзающаго въ чужіе карманы. Можно быть безукоризненнымъ въ денежныхъ дѣлахъ, не только по дѣйствіямъ, но и по убѣжденію, можно быть формально даже очень нравственнымъ человѣкомъ, строгимъ блюстителемъ всѣхъ внѣшнихъ признаковъ установленной морали, и быть въ то же время очень "безчестнымъ" человѣкомъ, тѣмъ болѣе отвратительнымъ, чѣмъ онъ неуязвимѣе для обличенія. Г-жа Ермолова и г. Южинъ сдѣлали все, отъ нихъ зависящее -- а наша публика знаетъ, какъ много они могутъ сдѣлать -- и, все-таки, не спасли пьесу.

За симъ намъ предстоитъ довольно большая непріятность говорить о драмахъ нашихъ двухъ заслуженныхъ писателей, И. Д. Боборыкина и И. В. Шпажинскаго. Обѣ пьесы такъ же, какъ и предшествовавшія имъ, "успѣха не имѣли". Драма г. Боборыкина озаглавлена Своя рука владыка, драма г. Шпажинскаго -- Грѣхъ попуталъ, въ сущности же обоихъ почтенныхъ драматурговъ одинъ и тотъ же "грѣхъ попуталъ" -- измѣна женщины своему законному супругу. Героиня пьесы г. Боборыкина, Лидія (г-жа Лешковская), желая вырваться на свободу изъ-подъ гнета матери, женитъ на себѣ князя Курашева (г. Ильинскій), богатаго молодого человѣка, плохонькаго, безхарактернаго, нервнаго и безсильнаго представителя выродившейся аристократической семьи, падающаго въ обморокъ два раза въ первомъ дѣйствіи и затѣмъ уже не появляющагося на сценѣ. Въ обморокъ онъ падаетъ отъ того, что жена бросила его, собрала свои пожитки и уѣхала за границу съ пѣвцомъ, ученикомъ консерваторіи Коробовымъ (г. Рыжовъ). Въ оставленной запискѣ Лидія говоритъ, что объясняться съ княземъ не желаетъ, покидаетъ же его потому, что хочетъ быть свободной и самостоятельной, жертвовать собою ради больного мужа -- считаетъ очень глупымъ. Записку читаетъ вслухъ старый товарищъ и другъ князя, Надеждинъ (г. Южинъ), не одобрявшій пріятеля въ предыдущей сценѣ за то, что увлеченный Лидіей князекъ отдалъ ей довольно большую сумму денегъ. Надеждинъ убѣждаетъ князя догнать или черезъ полицію задержать обворовавшихъ его людей. Князь не соглашается на это и падаетъ въ обморокъ. Призванный врачъ (г. Ленскій 2) находитъ положеніе больного не опаснымъ для жизни. Между первымъ и вторымъ дѣйствіемъ проходитъ три года. Лидія исполнила все, что задумала и обѣщала Коробову въ первомъ дѣйствіи и ради чего бросила мужа. Пользуясь деньгами молодой женщины, пѣвецъ сдѣлался знаменитостью подъ фамиліей Корбини. Онъ съ княгиней въ томъ же городѣ и въ томъ же номерѣ гостинницы, откуда они уѣхали за границу. Теноръ Корбини поетъ въ мѣстной итальянской оперѣ и пользуется большимъ успѣхомъ. А Лидія опять недовольна своимъ положеніемъ -- независимости и самостоятельности, о которыхъ она мечтала, изъ-за которыхъ продѣлала все предыдущее, опять нѣтъ: въ глазахъ общества, преклоняющагося передъ талантомъ Коробова, она все-таки не болѣе какъ жена прославленнаго тенора. Въ числѣ многихъ почитателей пѣвца является на сцену Надеждинъ, припоминаетъ, что когда-то встрѣчалъ Лидію, пытается добиться подтвержденія своимъ догадкамъ. Лидія смѣло и не стѣсняясь говоритъ, кто она, и такъ пылко развиваетъ передъ Надеждинымъ свои взгляды на самостоятельность женщины, такъ убѣжденно доказываетъ ему справедливость своего поступка съ мужемъ, что Надеждинъ увлекается умомъ и силою столь оригинальной женщины. Въ третьемъ дѣйствіи передъ нами развертывается новый планъ, измышленный Лидіей для того, чтобы добиться страстно искомой ею независимости. Лидія принялась за писанье стиховъ, которые иногда почитываетъ на литературныхъ вечерахъ. Чтобы сразу занять видное положеніе въ литературѣ, соотвѣтствующее высотѣ ея призванія, она, по совѣту друзей, рѣшается издать книжку своихъ стихотвореній. Съ Коробовымъ уже давно идутъ у Лидіи нелады, и, наконецъ, уличивши его любовными письмами въ измѣнѣ, она выгоняетъ тенора изъ своей квартиры. Въ четвертомъ актѣ наступаетъ полное крушеніе всѣхъ надеждъ молодой женщины: ея книжка,-- подобно пьесамъ нынѣшняго сезона,-- "успѣха не имѣетъ"; деньги, полученныя отъ мужа, давно истрачены; является не безосновательное предположеніе, что и за квартиру, занимаемую Лидіей, приплачиваетъ Надеждинъ. При такихъ-то тяжелыхъ обстоятельствахъ получается извѣстіе о смерти мужа Лидіи. Къ такому сообщенію она относится довольно спокойно и без участно, въ силу фантастическаго представленія о женской самостоятельности, отказывается отъ слѣдующей ей по закону вдовьей, части и, когда Коробовъ предлагаетъ деньги и векселя въ возвратъ денегъ, затраченныхъ Лидіей на его обученіе, она отсылаетъ ихъ обратно. Надеждинъ, пришедшій съ запоздавшимъ извѣстіемъ о смерти князя, съ большимъ волненіемъ выслушиваетъ разсказъ Лидіи о постигшихъ ее неудачахъ, о жестокихъ ударахъ судьбы. Въ первый разъ въ жизни она падаетъ духомъ настолько, что нервно рыдаетъ. Растроганный и давно увлекающійся ею Надеждинъ объясняется Лидіи въ любви, на что она отвѣчаетъ злымъ смѣхомъ. Надеждинъ "отомщеваетъ" не раздѣляющей его чувствъ женщинѣ разсказомъ о томъ, что ея мужъ отравился, въ доказательство чего передаетъ ей письмо князя и пузырекъ съ остаткомъ яда, въ увѣренности, что Лидія не воспользуется для себя отравой. Лидія ушла въ другую комнату и отравилась, о чемъ публикѣ сообщаютъ Надеждинъ и Петровичъ (г. Правдивъ), старый идеалистъ, пріятель Лидіи. Г-жа Лешковская и г. Южинъ играли превосходно, сдѣлали все, что въ состояніи сдѣлать такіе большіе мастера, какъ они; остальные исполнители болѣе видныхъ ролей, гг. Правдивъ, Ильинскій и Рыжовъ отлично передали то, что имъ передать надлежало,-- въ результатѣ ничего изъ этого не вышло, и пьеса "успѣха не имѣла". Авторъ задумалъ, повидимому, показать намъ если не типъ -- куда ужъ тамъ до "типа" -- то образъ умной и сильной женщины, не мирящейся съ теперешнимъ положеніемъ женщины въ семьѣ и въ обществѣ, смѣло идущей на борьбу за свою независимость и самостоятельность. И правда, въ недостаткѣ смѣлости нельзя обвинить героиню г. Боборыкина, и говоритъ она умно и складно, какъ по писанному, но поступаетъ глупо и гадко. Въ погонѣ за независимостью и чтобъ избавиться отъ непріятной маменьки, она выходитъ замужъ за разслабленнаго князька, т.-е. добровольно разстается съ тою долей независимости, которою можетъ пользоваться дѣвушка. Въ дальнѣйшей погонѣ за самостоятельностью она пользуется слабостью мужа, забираетъ его денежки и пускается въ авантюры -- развивать талантъ красиваго и здороваго тенора, взятаго ею въ любовники. Таковы первыя дѣянія "умной и сильной" женщины. Да любая же дура продѣлываетъ то же самое, только дурѣ-то простительно "развивать" таланты пригожаго молодца, а отъ умной можно бы ожидать чего-нибудь получше. Захватавши и растративши деньги несчастнаго обожающаго ее мужа, Лидія вдругъ проявляетъ необыкновенную гордость въ денежныхъ дѣлахъ, отказывается отъ слѣдующаго ей по закону наслѣдства и не принимаетъ уплаты долга отъ пѣвца. То и другое весьма пригодилось бы ей для независимой и самостоятельной жизни свободной отъ всякихъ стѣспеній вдовы, достаточно проученной горькимъ опытомъ. Разсчетъ Лидіи на пріобрѣтеніе независимости посредствомъ писанія стиховъ представляется дѣтски-наивнымъ и забавнымъ. Наконецъ, отравилась она совсѣмъ не отъ сознанія, что "такъ жить нельзя", а просто потому, что Надеждинъ -- хорошъ тоже -- принесъ и вручилъ ей пузырекъ съ ядомъ, въ качествѣ вещественнаго доказательства того, что ея мужъ отравился, точно для этого было недостаточно письма отравившагося князя. Невольно приходитъ на мысль вопросъ: что бы стала дѣлать героиня, еслибъ Надеждинъ не сдѣлалъ глупости, не далъ ей яда?...На этотъ вопросъ отвѣчаетъ, по-своему, г. Шпажинскій въ своей еще менѣе удачной драмѣ Грѣхъ попуталъ. Тутъ героиня, Ироида (г-жа Ермолова), изъ небогатой купеческой или мѣщанской семьи провинціальнаго города, вышла замужъ за немолодого, по богатаго, купца Егора Савича Ельцова (г. Рыбаковъ), чтобы досадить подругамъ и вызвать ихъ зависть. У Ельцова въ домѣ живетъ пріемышъ Михайло (г. Рыжовъ). Отъ бездѣлья и скуки, да и отъ того, что мужъ старъ, Пройда заигрываетъ съ Михайлой и доигрывается... извѣстно до чего. У Ельцова начинаютъ возникать смутныя подозрѣнія, растравляемыя пожилою кухаркой Аленой (г-жа Садовская). Старикъ задумываетъ удалить пріемыша, отправивши его на мельницу. Чтобъ утишить ревность мужа и удержать при себѣ Милайлу, Пройда женитъ его на молоденькой, бѣдной и робкой дѣвушкѣ Евгеніи (г. Музиль 2), дочери пропившагося купца Федулова (г. Макшеевъ). Кухарка Алена разными подвохами старается вызвать на откровенности хозяйку и Михаилу, сдѣлаться ихъ сообщницей и пособницей изъ корыстныхъ видовъ, разумѣется. Когда же это ей не удается, она подводитъ дѣло такъ, что Евгенія собственными глазами убѣждается въ невѣрности мужа. Въ четвертомъ актѣ Ельцовъ уѣзжаетъ куда-то по торговымъ дѣламъ, а въ пятомъ возвращается домой нежданно, потому что въ городѣ, гдѣ онъ былъ за 300 верстъ, до него дошли слухи объ измѣнѣ жены. Ельцовъ является среди ночи, въ разгаръ войны между Ироидой и Евгеніей изъ-за Михайлы. Старый мужъ требуетъ всѣхъ къ отвѣту. Евгенія молчитъ, Михайло молчитъ, кухарка пытается плести что-то, выступаетъ Ироида, говоритъ все напрямикъ и убѣгаетъ за кулисы. Черезъ двѣ минуты появляется кухарка и сообщаетъ, что хозяйка повѣсилась въ чуланѣ. Изъ этого слѣдуетъ, что можно обойтись и безъ яда, а больше изъ всей пьесы ровно ничего не слѣдуетъ. О всѣхъ предыдущихъ пьесахъ можно говорить и, при особенномъ желаніи, даже поспорить, выведенныхъ въ нихъ героевъ и героинь можно судить такъ и эдакъ, можно винить ихъ или одобрять за ихъ дѣянія, такъ какъ они за нихъ отвѣтственны, можно не соглашаться съ авторами въ правильности постановки вопросовъ и въ основательности ихъ разрѣшеній. Героиня драмы г. Боборыкина стремилась къ опредѣленной цѣли, способной увлекать и нерѣдко увлекающей очень умныхъ и хорошихъ женщинъ. Эта героиня ошиблась въ средствахъ для осуществленія своей завѣтной мечты, за что она и поплатилась полнымъ нравственнымъ банкротствомъ. Что она отравилась -- это случайность, несчастная и неудачно придуманная авторомъ, чтобы какъ-нибудь закончить пьесу. Авторъ драмы Безчестные поступилъ лучше, не закончивши свою пьесу "убійственнымъ" финаломъ. Для окончанія такой пьесы, какъ Своя рука -- владыка, достаточно видимаго и яснаго для зрителей нравственнаго крушенія героини, ея твердаго сознанія, что вся жизнь загублена, вся душа разбита изъ-за того, что выбранныя героиней средства никуда не годны. Самостоятельность и независимость женщины, такъ же точно, какъ самостоятельность мужчины, пріобрѣтается только однимъ способомъ -- упорнымъ трудомъ. Вслѣдствіе издревле установившагося различія положеній въ обществѣ мужчины и женщины, мужчинамъ для труда открыто болѣе дорогъ и дороги эти легче доступны, чѣмъ для женщинъ. Это извѣстно всѣмъ и изъ этого всѣмъ ясно, на что должны быть направлены силы и способности женщинъ, идущихъ на борьбу за личную самостоятельность и за свою нравственную свободу. Ни для кого нѣтъ никакихъ иныхъ путей и способовъ, что отчасти и косвенно явствуетъ изъ драмы г. Боборыкина, въ которой теноръ очутился въ прескверномъ положеніи человѣка, прожившаго три года на содержаніи у женщины, на него разорившейся. И самъ теноръ сознаетъ гадость своего положенія, такъ какъ пытается возвратить этой дамѣ затраченныя ею на него деньги. Такимъ образомъ вся драма, возможная въ жизни, основана на недоразумѣніи и на ошибкахъ ея героини и героя, а не на той житейской неизбѣжности, которая стоитъ очень трудно устранимымъ препятствіемъ передъ каждою дѣвушкой и женщиной, когда онѣ хотятъ вырваться изъ-подъ тяготѣющаго надъ ними гнета. На такую именно борьбу съ условностями и предразсудками, связывающими женщинъ, шла Магда (въ Родинѣ Зудермана), а Лидія г. Боборыкина пустилась не на борьбу, не на трудъ, а просто въ авантюры ради удовлетворенія странной и нехорошей прихоти, при полной личной свободѣ (мужъ соглашается даже на разводъ) и съ большими матеріальными средствами. Ни съ кѣмъ Лидія не ведетъ никакой борьбы и надобности въ томъ не имѣетъ, никто и ни въ чемъ ей не препятствуетъ,-- напротивъ, всѣ на ея сторонѣ. Изъ подобнаго положенія барыни, легкомысленно снарядившейся на битвы и не встрѣчающей противниковъ, можно было сдѣлать комедію, не лишенную нѣкоторой ѣдкости, но ужъ никакъ не драму. Совсѣмъ не такова купеческая жена Ироида въ драмѣ г. Шпажинскаго. Грубая, невѣжественная и чувственная купчиха никакихъ запросовъ къ жизни не предъявляетъ и не подозрѣваетъ даже возможности какихъ-либо желаній и требованій, кромѣ желанія веселиться и тѣшиться. Балуется она съ молодымъ приказчикомъ отъ скуки, поддаваясь чисто-животнымъ инстинктамъ, дѣлаетъ гадости совершенно безсознательно, такъ какъ по умственному развитію и по своимъ понятіямъ о нравственности она не выше стряпухи и любой посадской бабы. Характера у этой Пройды нѣтъ никакого -- не въ томъ смыслѣ, чтобъ она была безхарактерна или слабохарактерна, нѣтъ -- въ этой фигурѣ, вмѣсто характера, пустое мѣсто, въ которомъ орудуютъ ничѣмъ не сдерживаемые инстинкты. При такихъ условіяхъ, само собою разумѣется, не можетъ быть никакой душевной борьбы, ни раздвоенности, ни малѣйшихъ признаковъ драмы, и все сводится на грубыя ухищренія, направленныя къ тому, чтобы скрыть отъ домашнихъ свои продѣлки и не выпустить изъ рукъ пригожаго молодца. Остальныя лица ничуть не новы, мы ихъ видали многократно, только на этотъ разъ они явились передъ нами значительно вылинявшими и обезцвѣченными. Изъ столь скуднаго матеріала нельзя сдѣлать драму, а потому и получился прискорбный случай, возможный въ полудикой купеческой семьѣ.

Г. Невѣжинъ озаглавилъ свою, столь же злосчастно провалившуюся драму: Выше судьбы. Къ заглавію мы придираться не будемъ и не остановимся надъ вопросами: что въ данномъ случаѣ надо разумѣть подъ словомъ "судьба", можетъ ли человѣкъ стремиться стать выше судьбы, или долженъ онъ признавать себя ниже судьбы и покорно ждать, что судьбѣ угодно будетъ съ нимъ продѣлывать? Г. Невѣжинъ держится, повидимому того мнѣнія, что надъ человѣкомъ властвуетъ судьба и супротивъ это власти никто идти не смѣетъ. Здѣсь не мѣсто пускаться въ разсужденія о томъ, правъ или не правъ г. Невѣжинъ, и пьеса его -- недостаточный поводъ для такихъ разсужденій. Ея герой Антонинъ Горыновъ слишкомъ плохъ для того, чтобы тягаться съ "судьбой", онъ и передъ людьми на каждомъ шагу пасуетъ. Антонину Горинову (г. Горевъ), сыну зажиточнаго провинціальнаго помѣщика Аркадія Дмитріевича (г. Левицкій), удалось быстро сдѣлать въ столицѣ блестящую карьеру, въ сорокъ два года онъ важная особа, имѣющая власть раздавать видныя мѣста чиновникамъ на только въ "своемъ" вѣдомствѣ, но и въ другихъ министерствахъ, пользуясь силой своего вліянія. Горыновъ пріѣхалъ къ отцу въ губернскій городъ погостить и отдохнуть. Знакомыхъ у Горынова полонъ городъ, разумѣется. Изъ ихъ числа авторъ показываетъ намъ двухъ стариковъ, бывшихъ учителей Антонина frr Степановъ и Гарина), двухъ его бывшихъ университетскихъ товарищей, доктора Бывальцева (г. Ѳедотовъ) и бухгалтера Красоткина (г. Васильевъ), судебнаго слѣдователя по особо важнымъ дѣламъ Лухмачева (г. Правдивъ), двухъ молодыхъ чиновниковъ (гг. Пометковскій и Ленскій 2-й), адвоката Геннадія Ахватова (г. Южинъ). По о немъ, его сестрѣ и теткѣ -- рѣчь особо. Старики учителя, бывшіе товарищи и чиновники, во фракахъ, въ вицмундирахъ, а слѣдователь въ мундирѣ и при шпагѣ -- это даетъ понятіе о томъ положеніи, какое занимаетъ Горыновъ въ чиновномъ мірѣ -- являются къ Горыпову и привѣтствуютъ его превозносительнымя рѣчами. Горыновъ принимаетъ ихъ очень сухо, на просьбу одного изъ нихъ о "мѣстечкѣ" отвѣчаетъ нотаціей, въ которой говоритъ, между прочимъ, что никому протекціи не оказываетъ, что самъ всего добился безъ протекціи, въ своемъ вѣдомствѣ мѣстъ не раздаетъ, въ чужія съ просьбами о мѣстахъ не ходитъ, дабы не быть вынужденнымъ отплачивать тѣмъ же. Сухость пріема и рѣзкость отвѣтовъ авторъ, видимо, ставитъ въ укоръ своему герою, а мы ставимъ то и другое въ укоръ автору, съ первыхъ же шаговъ принизившему своего героя. Передъ нами не петербургскій чиновникъ, мѣтящій въ большіе сановники, не серьезный карьеристъ, отлично выдрессированный и отполированный, безукоризненно вѣжливый и любезный, иногда съ нѣкоторымъ даже лишкомъ,-- это, просто, зазнавшійся выскочка, неблаговоспитанный, не умный, безъ выдержки и такта. Все это сказывается съ еще большею грубостью въ предшествовавшей сценѣ съ Калисой Глѣбовной (г-жа Садовская), родственницей Ахватова. У Еалисы Глѣбовны и у Ахватовыхъ онъ бывалъ какъ самый близкій другъ, какъ свой, а теперь онъ протягиваетъ старухѣ два пальца, не предлагаетъ ей сѣсть, едва удостоиваетъ отвѣчать, старается поскорѣй отъ нея отдѣлаться. Горыпову непріятно всякое напоминаніе о прошломъ, когда онъ былъ небольшимъ провинціальнымъ чиновникомъ, въ особенности же раздражаетъ его напоминаніе о томъ, что онъ любилъ Маргариту Ахватову (г-жа Лешковская), былъ ею любимъ, былъ съ нею въ близкихъ отношеніяхъ, прерванныхъ его отъѣздомъ въ Петербургъ. Эта прежняя связь тѣмъ болѣе тяготитъ Горынова, что онъ увлеченъ любовью "второй молодости" къ очень молоденькой и богатой дѣвушкѣ Манѣ (г-жа Садовская 2-я), которая боготворитъ его. Его папаша и мачиха (г-жа Уманецъ-Райская) къ восторгѣ отъ ихъ предстоящаго брака, а тутъ является досадною помѣхой его старая связь съ Маргаритой, отъ которой надо во что бы ни отало отдѣлаться окончательно. Для этого онъ отправляется къ Ахватовымъ. Но, прежде чѣмъ передавать, что тамъ произошло, намъ необходимо выяснить отношенія между Маргаритой и Гориновымъ. Въ то время, когда они любили другъ друга, Маргарита была уже не молоденькой дѣвушкой, ей было за двадцать пять лѣтъ, Горынову -- за тридцать. Почему они тогда не обвѣнчались, намъ неизвѣстно. У Маргариты есть сынъ отъ Горынова. Разстались они лѣтъ, по меньшей мѣрѣ, десять-двѣнадцать назадъ, срокъ довольно короткій для того, чтобы изъ маленькихъ чиновниковъ попасть въ большіе сановники, но достаточно долгій для того, чтобы въ разлукѣ успѣла остыть очень пылкая любовь людей, для которыхъ и самая молодость стала уже далекимъ воспоминаніемъ. Любовь Горынова не только остыла, но въ данную минуту смѣнилась увлеченіемъ пожилого человѣка совсѣмъ молоденькою дѣвочкой, что служитъ уже нѣкоторымъ признакомъ приближающейся старости. Маргарита продолжаетъ любить по-прежнему и напряженно ждать своего возлюбленнаго. А онъ является лишь затѣмъ, чтобы объяснить,-- замѣтимъ къ слову, тридцати-пяти-лѣтней женщинѣ,-- что его любовь прошла, осталась только дружба, что своей доли отвѣтственности онъ съ себя не слагаетъ: готовъ принять на себя воспитаніе сына и дать ему свое имя черезъ усыновленіе. Отъ этихъ предложеній Маргарита отказывается и уходитъ жестоко потрясенная,-- она ждала любви, брака, счастья. На смѣну ей входитъ Геннадій Ахватовъ, подслушивавшій весь разговоръ за дверью. Съ револьверомъ въ рукѣ Геннадій требуетъ, чтобы Горыновъ женился на Маргаритѣ. Горыновъ не соглашается, указываетъ на неблаговидность поступковъ Ахватова, заманившаго его къ себѣ и нападающаго съ пистолетомъ на безоруженнаго. Если Ахватову угодно, Горыновъ готовъ стрѣляться съ нимъ на дуэли. Геннадій кладетъ револьверъ на столъ и говоритъ, что стрѣляться не желаетъ и ни въ какомъ случаѣ не будетъ, а нанесетъ Горынову оскорбленіе дѣйствіемъ, и будетъ онъ, Горыновъ, "ходить всю жизнь битымъ". Свою угрозу Ахватовъ готовъ привести въ исполненіе. Горыновъ хватаетъ со стола револьверъ, Ахватовъ бросается съ поднятою рукой, раздается выстрѣлъ. Черезъ нѣсколько минутъ раненый Ахватовъ умираетъ, объявляя сестрѣ и прибѣжавшимъ на выстрѣлъ людямъ, что онъ застрѣлился самъ, что въ смерти его никого винить не слѣдуетъ. Ничего невозможнаго нѣтъ въ томъ, что изобразилъ авторъ, но нѣтъ въ томъ и ничего разумнаго. Тутъ опять, какъ въ комедіи По разнымъ дорогамъ, возникаютъ старые и запутанные вопросы: обязанъ ли мужчина жениться на дѣвушкѣ, съ которой онъ когда-то сошелся свободно, безъ обмана, безъ обольщенія? Вправѣ ли кто-нибудь насильно заставлять мужчину вступить въ бракъ съ дѣвушкой, съ которой онъ былъ въ связи и которую потомъ разлюбилъ? Въ данномъ случаѣ интересно рѣшеніе не этихъ вопросовъ, а другихъ: почему Геннадій Ахватовъ столько лѣтъ сидѣлъ спокойно и воспылалъ яростью лишь тогда, когда Горыновъ на склонѣ дней вернулся въ родной городъ? А затѣмъ, какъ могла Маргарита, столь превознесенная авторомъ, допустить крайне унизительное для нея вмѣшательство брата, пытающагося насильно женить на ней человѣка, который ее не любитъ? Все это несодѣянности, лишающія пьесу всякаго смысла. Остальные два акта заняты изображеніемъ терзаній Горынова, въ которомъ угрызенія совѣсти такъ перепутываются съ боязнью за карьеру, что трудно разобраться, на какой сторонѣ перевѣсъ. Оказывается, что Калиса Глѣбовна, докторъ и слѣдователь Лухмачевъ, которому поручено дѣло, знаютъ доподлинно, что Горыновъ убилъ Ахватова. Докторъ и Калиса Глѣбовна успокоиваютъ Горынова: они доносить на него не будутъ. Успокоиваетъ его и Лухмачевъ, у котораго въ рукахъ всѣ улики противъ убійцы,-- слѣдователь ихъ скроетъ изъ расположенія къ преступнику и изъ опасенія за здоровье его папаши, т.-е. попросту говоря, учинитъ подлогъ по службѣ. Хорошъ судебный слѣдователь по особо важнымъ дѣламъ! Авторъ, видимо, одобряетъ такіе поступки слѣдователя, совершенно немыслимые въ дѣйствительной жизни. Горыновъ отъ приступовъ раскаянія и трусости начинаетъ пьянствовать. Къ нему является Маргарита, сестра убитаго имъ человѣка, и уговариваетъ его "не кутить по трактирамъ"!... Финалъ: приходятъ отецъ Горынова, мачиха и невѣста Маня. Почтенный Аркадій Дмитріевичъ Горыновъ воздѣваетъ руки къ небу и убѣждаетъ сына во всемъ сознаться: покайся, сынокъ, претерпи законную кару, искупи, легче тебѣ будетъ...-- только что не добавляетъ: "таетае"!... Сынъ отвѣчаетъ: сейчасъ, папенька, пойду... теперь мнѣ легко стало...-- Папаша, мачиха и невѣста заявляютъ, что они не разстанутся съ милымъ героемъ, куда бы его ни отправили по суду.-- "Ахъ, какъ легко! Ахъ, какъ хорошо!" -- восклицаетъ герой. Всѣ обнимаются, занавѣсъ падаетъ. Вотъ какъ просто: надѣлалъ гадостей, убилъ человѣка, пошелъ къ слѣдователю, все разсказалъ и готово,-- "легко и хорошо", скаталось все, какъ съ гуся вода!... Только въ томъ то и штука, что по-эдакому-то слишкомъ ужъ просто, черезъ-чуръ -- "тае-тае"... До сихъ поръ никакой драмы не было, а было изложеніе болѣе или менѣе неправдоподобныхъ событій, предшествующихъ драмѣ, и авторъ прикончилъ свою пьесу въ тотъ моментъ, когда начинается настоящая драма. Его "гуси" собираются стряхнуть съ себя воду, забывая, что при этомъ они непремѣнно должны забрызгать грязью несчастную Маргариту. Герой пьесы, несомнѣнно, человѣкъ съ мелкою душонкой, эгоистъ, очень ограниченный и трусливый; но надо быть совершеннымъ прохвостомъ для того, чтобы публично на судѣ объявить о своихъ отношеніяхъ къ дѣвушкѣ и опозорить ее въ глазахъ общества ради того, чтобы самому было потомъ "легко и хорошо". Это выходитъ не "тае", а нѣчто посложнѣе: признался бы, облегчилъ бы душу свою, насколько это нравственно возможно, но сдѣлать этого нельзя безъ постыднаго нарушенія элементарныхъ законовъ внутренней порядочности. Вотъ гдѣ узелъ настоящей драмы, способной заинтересовать и волновать зрителя. Развязкою пьесы г. Невѣжина не удовлетворяются простыя требованія справедливости по отношенію къ Горынову. Бывшіе товарищи и знакомые обнимаются съ нимъ и цѣлуются, провозглашаютъ тосты въ честь его; брошенная имъ дѣвушка, сестра убитаго имъ друга, приходитъ утѣшать его и даже беретъ отъ него деньги; родные и молоденькая невѣста обожаютъ его по-прежнему и отправляются съ нимъ... Да такое "возмездіе" дай Богъ получить всякому за большія добродѣтели. Г. Горевъ влагалъ всю силу своего таланта и мастерства въ олицетвореніе Горынова, вызывалъ дружные и шумные апплодисменты. Г-жа Лешковская съ поразительною выдержанностью и тонкостью представила цѣльный образъ глубоко симпатичной дѣвушки. Г-жа Садовская была неподражаемо хороша. Г. Южинъ очень страстно провелъ крайне неблагодарную роль. Г-жа Садовская 2-я была наивна и мила, какою ей и быть полагается Гг. Правдивъ и Ѳедотовъ, какъ исполнители, были типичны. Весь ансанбль былъ превосходенъ. Всѣмъ много хлопали и всѣхъ вызывали. Но пьесы они не спасли,-- ничего не могли подѣлать противъ ничтожества героя, противъ несодѣянности положеній, противъ всяческой фальши и натяжекъ, которыми переполнена и на которыхъ основана эта, яко бы, драма

Ан.

"Русская Мысль", кн.XI, 1896

Оставить комментарий Ремезов Митрофан Нилович (bmn@lib.ru) Год: 1896 Обновлено: 08/04/2025. 39k. Статистика. Статья: Критика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: "Малый театр": "По разным дорогам", комедия въ 5-ти действиях, Аэнве.- "Бесчестные", драма в 3-х действиях, Джеролама Роветта, перевод с итальянского Александры Веселовской.- "Своя рука - владыка", драма в 4-х актах, П. Д. Боборыкина.- "Грех попутал", драма в 5-ти действиях, И. В. Шпажинского.- "Выше судьбы", драма в 5-ти действиях, П. М. Невежина).

Ремезов Митрофан Нилович Современное искусство

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.

Ремезов Митрофан Нилович
Современное искусство