Рёскин Джон
Король Золотой реки

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 7.09*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    The King of the Golden River.
    (Сказка).

Джон Рёскин

Король Золотой реки

(Сказка)

С.-Петербург
Книгоиздательсво А. Ф. Суховой
1912

I.
Господин Юго-Западный ветер вмешивается в дела Черных братьев.

   В гористой части немецкой земли Штирии была долина. Ее окружали со всех сторон горы, с вершин которых в долину падало много потоков. Один из потоков падал с громадной высоты и вода его отливала золотом под лучами солнца. За это его и прозвали жители "Золотой рекой". В долине этой всегда рождались в большом количестве как овощи, так хлеб и фрукты и она обогащала своих владельцев.
   Удивительно в ней было то, что ни один из горных потоков не протекал по ней. Все они текли в различные стороны, в равнины, где виднелись селения и города, но зато над долиной вечно висело водяное облако и в сильнейшие засухи в ней не было недостатка в дожде. Благодаря этому окрестные жители назвали счастливую долину "Долиной сокровищ".
   Долина сокровищ принадлежала трем братьям: Шварцу, Гансу и Глюку. Шварц и Ганс были старшими братьями. Оба они отличались нелюдимостью и черствостью к людям, а лица у них были замечательно безобразны. Как за свои качества, так и за внешний вид они прослыли всюду под именем "Черных Братьев".
   Младший брат, Глюк совсем не был похож на своих братьев. Это был красивый, голубоглазый двенадцатилетний мальчик. Душа у него была добрая, а сердце мягкое и он готов был помочь каждому. Братья не любили Глюка и главным образом за его доброту. Они заставляли его работать на себя, подчас били его, нередко заставляли голодать даже. Нужно, впрочем, сказать, что Черные братья, несмотря на свои богатства, были очень скупы и даже себе во многом отказывали, а уж Глюку и подавно приходилось терпеть.
   Братья богатели с каждым годом и становились от этого скупее и еще больше обижали своего младшего братишку.
   Так шли дела. Однажды случилось дождливое лето и всюду в окрестностях погибли посевы. В долине же сокровищ все обстояло благополучно. Всюду лили дожди, а в ней светило солнце и Черные братья радовались.
   Отовсюду приходили к ним покупать хлеб и каждый уходил от них с бранью и проклятьями. Братья ломили такие цены, что становилось невмоготу, но больше негде было взять хлеба и люди покупали. Бедняки же, у которых не было ничего, попросту умирали под окнами дома Черных братьев, не вымолив у них ни зерна.
   Подошла зима. Как-то раз старшие братья ушли из дому, приказав Глюку жарить баранину, никого не впускать в дом и никому ничего не давать.
   Глюк сидел у огня. По крыше стучал сильный ливень и стены кухни совсем отсырели от него. Глюк ворочал вертел и мясо уже начало подрумяниваться.
   -- "Жалко, -- подумал Глюк, -- что братья никогда ни с кем не делятся своим достатком. Пригласи они какого-нибудь бедняка на обед хотя бы и вероятно на сердце у них стало бы легче".
   В это время кто-то два раза стукнул в дверь.
   -- Ветер верно, -- подумал Глюк с грустью, -- кто осмелится стучать в хижину Черных братьев.
   Стук повторился громче и стал торопливым. Кто-то требовал, чтобы ему открыли. 'Глюк выглянул в окно.
   К его удивлению стучал очень маленький старичок, каких Глюку не приходилось видеть. У незнакомца был широкий, бронзового цвета, нос, круглые, красные щеки и очень веселые глаза, блестевшие из под длинных ресниц. Усы закручивались длинными кольцами, а серые волосы падали по плечам. Ростом он был в аршин с вершком. На голове его красовался остроконечный громадный колпак, украшенный длинным пером. Черный плащ, раздуваемый ветром, был чуть ли не вчетверо длиннее своего хозяина.
   Глюк так удивился, что не мог и слова вымолвить. Старик же стукнул в дверь еще раз и, заметив белокурую головку Глюка, сказал:
   -- Эй, ты! Не стоять же мне у двери! Впусти -- я промок.
   На самом деле он промок сильно. Перо колпака опустилось книзу, а с усов вода лилась ручьями.
   -- Простите, сударь, -- сказал Глюк, -- мне очень жалко, но я не могу впустить вас.
   -- Почему не можешь? -- удивился старик.
   -- Братья заколотят меня на смерть. Право я не могу. Что вам угодно?
   -- Что угодно? -- сердито сказал старик. -- Я хочу погреться и пообсохнуть. Впусти меня!
   Глюк, простояв у окна, сам убедился, что на дворе очень холодно. Глюку жалко стало старика и того, что дрова, горевшие так ярко, сгорят зря, не обогрев никого. Он подошел к двери и впустил старика. Когда маленький человек вошел в дом, пронесся такой порыв ветра, что даже очаг задрожал.
   -- Вот славный мальчик! -- сказал старичок. -- Ты не бойся братьев. Я поговорю с ними!
   -- Нет, не делайте этого, сударь! Вы не должны оставаться до их прихода, иначе они меня поколотят.
   -- Это неприятно. А до каких пор я могу оставаться здесь?
   -- Пока не изжарится баранина, а она уже наполовину готова.
   Старик молча вошел в кухню и уселся у очага, не снимая ни шляпы, ни плаща.
   -- У огня вы скоро обсохнете, -- сказал Глюк, принимаясь вертеть баранину.
   Старик не обсыхал: вода каплями стекала с него в очаг и медленно гасила огонь.
   -- Извините, сударь, -- сказал Глюк, -- не позволите ли вы взять ваш плащ?
   -- Нет, благодарю, -- ответил старик.
   -- Ну шляпу вашу?
   -- Спасибо, она не мешает мне, -- довольно сурово отозвался гость.
   -- Но, сударь... вы гасите огонь.
   -- Это хорошо. Баранина зажарится не так скоро.
   Глюк удивился гостю: он был то скромен, то резок и суров. Мальчик снова завертел баранину и оба некоторое время молчали.
   -- А баранина верно вкусна, -- заметил старик, -- не дашь ли ты мне кусочек?
   -- Не могу, сударь, -- ответил Глюк.
   -- Я страшно проголодался, так как не ел ни вчера, ни сегодня. Братья не заметят, если отрезать маленький кусочек.
   Он говорил таким печальным тоном, что Глюк разжалобился.
   -- Они обещали мне дать кусочек. Его я могу предложить вам, но не больше.
   -- Ты хороший мальчик, -- сказал старичок.
   Глюк наточил нож и согрел тарелку.
   -- "Не беда, если они и поколотят меня, -- подумал он. Но едва он отрезал широкий ломоть, как в двери сильно постучали. Старичок соскочил со своего места, а Глюк в испуге постарался поаккуратнее приладить к баранине отрезанный кусок.
   -- Что ты так долго держишь нас под дождем? -- крикнул Шварц, входя в кухню и кидая в лицо Глюку мокрый зонтик.
   -- Ах ты негодяй, -- прибавил Ганс, награждая Глюка затрещиной.
   -- Господи помилуй! -- крикнул Шварц, увидев старика.
   -- Аминь! -- вежливо раскланялся старик, снимая шляпу.
   -- Кто это? -- крикнул свирепо Глюку Шварц, хватаясь за скалку.
   -- Я не знаю, брат, -- ответил испуганно Глюк.
   -- Но как он вошел?
   -- Дорогой брат, если бы ты видел, как он промок.
   Шварц замахнулся на Глюка скалкой, но в эту минуту старик ловко подставил под удар свою шляпу. Скалка вырвалась из рук Шварца и покружившись упала в дальний угол. Из шляпы же брызнуло столько воды, что она залила весь пол в кухне.
   -- Кто вы такой? -- спросил Шварц старика.
   -- Чем вы занимаетесь? -- промычал Ганс.
   -- Я бедный старик, сударь, -- проговорил гость. -- Увидел огонек, ну и зашел погреться на четверть часа.
   -- А теперь я прошу вас уйти, -- сказал Шварц. У нас не сушильня.
   -- Но, сударь, нельзя же гнать старика в такую погоду. -- Поглядите на мои седины.
   -- О, у вас волос вполне хватит, чтобы согреть голову.
   -- Но я голоден. Не дадите ли вы мне кусок хлеба?
   -- Как бы не так? -- крикнул Шварц. -- Что вы думаете, что у нас запасен хлеб для таких красноносых попрошаек.
   -- Отправляйтесь! Продайте свое перо и будет хлеб! -- посмеялся Ганс.
   -- Но дайте мне хлеба кусочек.
   -- Вон! -- крикнул Шварц.
   -- Но, господа...
   -- Убирайся вон! -- крикнул Ганс, хватая старика за шиворот.
   Едва Ганс прикоснулся рукой к старику, как тотчас же полетел, кружась по комнате, и упал в угол на скалку. Шварц тоже кинулся к старику, но и его постигла участь брата. Так они и остались друг на друге.
   Старичок закружился в другую сторону. Плащ обвился вокруг него ровными складками. Он остановился и сказал хладнокровным тоном:
   -- До свидания, господа! В полночь я вернусь, но, так как вы приняли меня очень скверно, то это посещение мое будет последним.
   Дверь с треском распахнулась и потом захлопнулась за стариком.
   Братья, оправившись от испуга, принялись за еду, предварительно выгнав Глюка в подвал. Пообедав, они завалились спать.
   И ночка же выдалась! Ветер бушевал и дождь лил без устали. Братья, хотя и были пьяны, но однако, ложась спать, позаботились закрыть дверь и ставни. Спали они в одной комнате.
   Ровно в полночь страшный треск разбудил их. Дверь распахнулась и дом затрясся до основания.
   -- Что это? -- вскочили братья.
   -- Это я! -- отозвался старичок.
   Комната была наполнена водой. При тусклом свете луны они увидели большой шар из пены, кружившийся в воздухе. На шаре, словно на пуховой подушке, сидел старичок в своем колпаке, которому уже крыша не мешала прямо сидеть на голове, потому что она была снесена.
   -- Жалко, что мне пришлось беспокоить вас, -- с насмешкой сказал старик, -- Опасаюсь, что ваши постели немного подмокли. Советую вам перебраться в комнату брата: в ней я не тронул потолка.
   Братья не дожидались повторения этих слов и бросились в комнату Глюка.
   -- Карточку мою вы найдете на столе в кухне, но помните, что больше я не навещу вас! -- крикнул старик.
   -- Дай Бог! -- отозвался перепуганный Шварц.
   Пенный шар пропал.
   Когда рассвело, братья выглянули из окошка Глюка и пришли в ужас: Долина сокровищ была разрушена и опустошена. Все, что лишь только было на ней -- исчезло. Остался лишь красный песок вместо плодородной почвы. В доме тоже ничего не осталось: запасы хлеба, деньги, все пропало, все было унесено водой. Только из вещей Глюка ничего не было тронуто, да в кухне остался стол, на котором лежала бумажка. На ней размашистым почерком было написано: "Господин Юго-Западный ветер".
  

II.
О том, как жили три брата и как познакомился Глюк с Королем Золотой реки.

   Юго-Западный ветер остался верен своему обещанию. После своего ночного визита он больше уже не навещал братьев. Однако, от этого было не легче. В Долину Сокровищ перестали заглядывать и другие ветры, очевидно, он уговорил своих братьев действовать против долины. В ней целый год не выпало ни капли дождя, и между тем, как в окрестностях всюду получился богатый урожай, у Черных братьев не было даже зерна хлеба. Плодородная земля Долины Сокровищ превратилась теперь в сухой песок, на котором даже трава не росла. Братья в отчаянии покинули свои владения и пошли по городам и селам искать работы. Денег у них не было и оставалось только несколько золотых вещей -- последние крохи их прежнего богатства.
   -- А не стать ли нам золотых дел мастерами? -- Сказал как то Шварц. -- Деньгу зашибить можно, если с умом за дело взяться. Стоит только подмешивать в золото побольше меди и дело с концом!
   Предложение понравилось Гансу, и братья, обзаведясь горном, начали плавить в нем остатки своего золота.
   Не особенно все-таки блестящими стали их дела. В городе плохо покупались их скверные и недобросовестные изделия, а кроме того, братья, едва успев продать что-нибудь, оставляли у горна Глюка, а сами отправлялись в кабак, где и пропивали целиком свой заработок.
   Они расплавили все золото и у них все-таки не осталось денег на покупку нового. Оставалась последняя вещица -- золотая кружка, подаренная Глюку дядей. Глюк очень любил эту кружку. Да и интересная была она. Ручка её казалась сплетенной из шелковистых волос, а не вылитая из золота -- до такой степени была тонка работа. Волосы эти сплетались с такими же усами и бородой, которые в свою очередь окружали злое личико из красного золота. Глаза смотрели с кружки точно живые и Ганс как то говорил, что они подмигнули ему однажды, когда он в семнадцатый раз наполнял кружку вином.
   Когда братья решили расплавить и эту кружку, больно сжалось сердце Глюка. Но с братьями было плохо шутить. Они бросили кружку в горн и, велев Глюку плавить золото, сами отправились в кабак.
   Глюк бросил печальный взгляд на расплавившуюся кружку и отошел к окну.
   Солнце заходило и лучи его играли в Золотой реке. Охваченная с двух сторон радугами, она сверкала и искрилась настоящим золотом.
   -- Ах! -- сказал Глюк, -- как бы хорошо было, если бы река в самом деле была золотой!
   -- Нет, Глюк, ничего в этом не было бы хорошего -- раздался над его ухом чей-то металлический голос.
   Глюк привскочил от неожиданности и оглянулся. В комнате никого не было. Он обыскал все углы, но ни кого не нашел. Он снова присел у окна и теперь только подумал, что вправду было бы хорошо, если бы река была золотая.
   -- Неправда, мальчик! -- сказал тот же голос, но громче прежнего.
   -- Господи, что это такое! -- опять воскликнул Глюк.
   Он закружился по комнате, думая найти говорив- шаго, но напрасно.
   " Лала-лара-ла! -- весело запел тот же голос и Глюку показалось, что несется он из тигеля, в котором плавилась кружка.
   Он подбежал к горну. Правда. Звуки неслись из котелка. Глюк в страхе отбежал подальше от котла. Пение прекратилось, и голос ясно произнес:
   -- Эй ты!
   Глюк не отозвался.
   -- Эй, мальчик! -- снова закричало в котле.
   Глюк, чуть дыша от страха, подошел к огню и открыл горшок. Золото уж совсем расправилось,
   -- Ну -- на, Глюк, -- снова послышалось из золота, -- выливай меня: я совсем готов.
   Глюк был так испуган, что не мог шевельнуться.
   -- Ну, выливай же! -- несколько нетерпеливо сказал голос.
   Но Глюк еще овладел собой.
   -- Да выльешь ли ты, наконец? -- послышался вопль: -- Мне страшно жарко!
   Глюк, собравшись с духом, взялся за горшок и наклонил его, чтобы золото вылилось. Однако вместо золота показались сперва из горшка пара желтых ног потом одежда и, наконец, подбоченившиеся руки старого приятеля, бывшего на кружке. Все эти части соединились друг с другом и на полу очутился бодрый золотой карлик в пол аршина ростом.
   -- Ну вот, я и готов! -- сказал он.
   Он вытянул руки, ноги и помотал головой, точно желая убедиться, что все члены его тела в порядке.
   Когда карлик оправился, то устремил свой проницательный взгляд на Глюка и, простояв минуты две, сказал:
   -- Нет, Глюк, мой мальчик, это было бы не хорошо.
   Начало разговора было довольно странным; слова эти могли относиться к мыслям Глюка, но могли относиться и к другому чему-нибудь, но во всяком случае, к чему бы не относилось сказанное, Глюк совсем не хотел возражать карлику.
   -- Вы думаете, что это было бы не хорошо? -- почтительно спросил Глюк.
   -- Не хорошо, не хорошо! -- подтвердил карлик, нахлобучил шляпу и принялся прохаживаться по комнате.
   Глюк смотрел на него и, наконец, решился спросить;
   -- Скажите, сударь, -- смущенно спросил он: -- вы были моей кружкой?
   Карлик круто повернулся, выпрямился во весь рост и пошел прямо к Глюку.
   -- Я -- сказал он -- Король Золотой реки!
   Потом он опять отвернулся и прошел по комнате два раза. Затем опять он остановился перед Глюком, точно ожидая, что он скажет что-нибудь.
   Наконец Глюк решился.
   -- Надеюсь ваше величество чувствуете себя хорошо?
   -- Слушай! -- сказал карлик, не обращая внимания на вежливый вопрос Глюка. -- Я -- король реки, что зовется у вас смертных, золотой. В кружку превратил меня враг мой злой волшебник, но ты сегодня разрушил чары. Я знаю и тебя и твоих братьев и мне хочется сделать что-нибудь для тебя. Поэтому слушай: если кто-нибудь взберется на эту вершину, с которой вытекает моя река и выльет в ее источник хотя бы три капли чистой воды, то для того река станет золотою, но только для него одного. Тот, кому не удастся сделать это в первый раз, пусть лучше и не пытается вторично; если кто вольет в реку нечистую воду, то река проглотит его и превратит в черный камень.
   Сказав это, король Золотой реки храбро вошел в горн. Сперва он покраснел, потом побелел и наконец исчез совершенно.
   -- Ой! -- ой! -- воскликнул Глюк, подбегая к горну, -- где моя кружка? Боже, что мне делать? Где моя кружка?
  

III.
Ганс пошел к источнику и что из этого вышло.

   Вернулись братья Глюка и так рассердились узнав про потерю последнего золота, что добрых четверть часа колотили бедного мальчика. Потом они бросились в кресла и выслушали рассказ Глюка, но понятно, не поверили ни слову и опять били его до полного изнеможения. Потом завалились спать.
   Утром, видя, что Глюк настойчиво повторяет эту историю, они поверили ему наконец и, проспорив довольно долго о том, кому идти к источнику Золотой реки, разодрались наконец. На шум сбежался народ, появилась полиция. Ганс поспешил убежать, а Шварца схватили и, за нарушение тишины, посадили в тюрьму.
   Узнав, что брат не может ему мешать, Ганс обрадовался и решил немедленно отправиться к источнику Золотой реки.
   В трех верстах от города был целебный ключ под названием "Серебряный ключ". Вода этого ключа считалась самой чистой водой, но владелец его давал воду только больным.
   Ганс отправился к владельцу ключа с просьбой дать ему воды, но тот ответил, что такому негодяю он не позволит загрязнить источник. Тогда Ганс ночью прокрался к ключу и украл из него полную кружку воды. На следующий день он встал до зари, положил в корзину две бутылки вина, кусок мяса, взвалил себе на плечи и, захватив палку, отправился на гору.
   Проходя мимо тюрьмы, он увидел за решеткой брата.
   -- Доброго утра, брат! -- сказал Ганс. -- Нет ли у тебя поручений к королю Золотой реки?
   Шварц зубами заскрежетал от злости. Ганс, расхохотавшись, пошел дальше.
   Утро было прекрасное и Ганс чувствовал себя веселым и счастливым.
   Золотая река, вытекавшая из низких, бесснежных утесов, еще не освещалась солнечными лучами.
   Мысли и взоры Ганса были заняты только этой рекой и больше ничем. Не рассчитав расстояния, он сначала пошел слишком скоро и потому, не дойдя даже до первой гряды зеленых холмов, почувствовал усталость. При подъеме его неприятно поразило к тому же то обстоятельство, что между ним и источником Золотой реки лежала большая полоса льда (ледник), о существовании которой он никогда не подозревал даже.
   Как настоящий горец он смело ступил на ледник. Никогда еще не приходилось ему идти по такому опасному пути. Лед был страшно скользким и вокруг зияли глубокие расщелины, в которых слышался шум потоков воды.
   С каждым шагом путь становился труднее: лед трескался под ногами и разверзались новые пропасти. Глыбы льда колебались под тяжестью шагов и проваливались так, что Ганс еле успевал соскакивать с них. Часто и раньше приходилось Гансу ходить по ледникам, но никогда еще не встречался ему такой опасный как этот.
   Громадным прыжком перескочил он наконец через последнюю расщелину и очутился на твердой скале.
   Корзинку с едой и питьем ему пришлось бросить на леднике, так как она стала ему в тягость и теперь он освежился только несколькими кусочками льда. Отдохнув немного, он снова тронулся в путь.
   Теперь пришлось идти по совершенно голым скалам. В них нигде не было даже маленького уступа, который бы мог укрыть на минуту от солнечных лучей. Было за полдень и солнце палило невыносимо. Ганс устал и почувствовал сильную жажду. Он поглядывал на фляжку с водой висевшую у пояса. "Ведь мне нужно только три капли", подумал он и поднес фляжку к губам.
   Не успел он глотнуть воды, как почувствовал, что под ногами у него что-то шевелится. Он наклонился и увидел, что эта была собачонка, умирающая от жажды. Бедняжка лежала протянув лапы и высунув язык и по губам ее ползали муравьи. Она жалобно посмотрела на фляжку Ганса. Ганс спокойно поднес фляжку к губам, отпил немного воды и, оттолкнув ногой собаку, пошел дальше.
   Ему показалось словно тень какая то промелькнула в это время по голубому небу и он не знал чем это объяснить.
   Дорога становилась круче и труднее. Воздух не освежал ни капли, а вызывал только лихорадочный жар. Гансу слышался шум водопадов, но они были очень далеко и не могли освежить его. От этого становилось еще мучительнее и жажда усиливалась с каждой минутой. Спустя час он снова решил глотнуть воды из фляжки. В ней оставалось только половина влаги, но нужно-то ведь было всего три капли.
   Он остановился, чтобы открыть фляжку и снова что-то зашевелилось возле его ног. Это оказался прелестный ребенок, распростертый на скале и почти без признаков жизни. Глаза его были закрыты, губы запеклись и лишь грудь поднималась в муках жажды. Ганс равнодушно посмотрел на него, выпил глоток воды и пошел дальше. В это время темное облако заслонило свет солнца, а длинные тени от него долго извивались на скалах словно змеи. Гансу стало жутко. Солнце садилось уже, но, несмотря на это, воздух не становился прохладным. От раскаленных скал несло жаром, точно от хлебных печей. Свинцовая тяжесть давила грудь и жажда не переставала мучить. Но уже немного оставалось до источника Золотой реки. Саженях в семидесяти пяти, не больше, падал с утеса водопад. Ганс остановился на минуту, чтобы перевести дух, и быстро кинулся потом вперед, к своей цели.
   Не ступил он и двух шагов, как позади него раздался слабый крик. Ганс оглянулся и увидел седого старика, в изнеможении лежавшего на скале. Лицо его было бледно как у трупа. С отчаянием во взоре, он протягивал Гансу руки и молил слабым голосом:
   -- Воды! воды! я погибаю от жажды.
   -- Нет у меня воды, -- ответил Ганс, -- да и к чему она тебе? Ты пожил на свете довольно и пора уже умирать.
   И он скорым шагом двинулся вперед. В это время яркий голубой свет вспыхнул на востоке и пронесся три раза по небу наподобие меча. Тень покрыла небо непроницаемой массой, солнце зашло, погрузившись за горные хребты, точно накаленный до красна шар.
   В ушах Ганса слышался шум Золотой реки. Голова сильно кружилась. Какой-то непонятный страх охватил его всего, он содрогнулся даже, но, поборов себя, Ганс выхватил бутылку и швырнул ее в середину потока. Сразу же по телу его прошел могильный холод; он пошатнулся, страшно крикнул и упал. Вода выплеснулась из потока, поглотила его и река дико ревела всю ночь, катаясь над черным камнем.
  

IV.
Шварц пошел к Золотой реке и что из этого вышло.

   Бедный Глюк, оставшись один, с тревогой поджидал Ганса. Однако тот не возвращался и, наконец, Глюк, сильно испуганный, отправился в тюрьму к Шварцу и рассказал ему о том, что случилось. Шварц очень обрадовался: он решил, что Ганс вероятно превращен в Черный камень, и что богатства теперь будут в его власти.
   Глюк же, сильно огорченный потерей брата, горько плакал всю ночь.
   Дома не было ни денег, ни хлеба и на утро Глюк пошел, нанялся работать к золотых дел мастеру.
   Работал он усердно и довольно скоро заработал столько денег, чтобы освободить из тюрьмы брата.
   Тотчас же он отправился в тюрьму, отдал Шварцу деньги и тот вышел на волю, заплатив штраф.
   Страшно обрадованный, Шварц сразу же решил отправиться раздобывать золото.
   Узнав, что Ганс украл воду из Серебряного ключа, он подумал, что именно это-то и рассердило короля Золотой реки. Какая же это чистая вода, раз она украдена? Он решил действовать иначе. У него осталось еще немного денег из тех, что дал ему Глюк. На эти деньги он подкупил сторожей Серебряного ключа и те продали ему фляжку воды.
   Шварц был уверен, что вода, добытая таким путем, должна быть по вкусу королю Золотой реки.
   На следующий день поднялся он до восхода солнца, взял корзинку с хлебом и вином, привесил к поясу фляжку с водой и отправился в горы.
   Шварц, также как и Ганс, был удивлен, наткнувшись на ледник, перейти который стоило много труда. Перебираясь через ледник, и ему пришлось бросить корзину с провизией.
   Облаков на небе не было, но день все-таки не был ясным: какая-то красноватая дымка заволакивала воздух и от этого горы казались мрачными.
   Взбираясь по обнаженным скалам, Шварц, как и Ганс, почувствовал жажду. Поднеся ко рту фляжку, он увидел распростертого на скале красивого ребенка. Мальчик звал его и тихим голоском просил воды.
   -- Воды! Да мне самому мало! -- сказал Шварц и пошел дальше.
   В эту же минуту ему почудилось, что лучи солнца. потускнели, и что темная туча надвигается с запада.
   Спустя час его снова стала мучить жажда. Он опять решил сделать глоток из фляжки
   Но тут попался ему на встречу старик, просивший воды.
   -- Тебе воды? Мне самому ее не хватает, -- сказал он и пошел своей дорогой.
   Опять показалось ему, что свет померк перед глазами и кроваво-красный туман заволок небо. Тучи поднялись высоко, колтыхаясь точно морские волны во время бури и кидали длинную черную тень на тропинку, по которой подвигался Шварц.
   Еще час прошел. Снова жажда стала томить Шварца. Он взялся за фляжку, но в ту же минуту увидел брата Ганса, лежавшего на скале, протягивавшего к нему руки с мольбой дать немного воды.
   -- Ха-ха-ха! -- рассмеялся Шварц. -- И ты здесь, голубчик? Вот штука! Припомни, как ты смеялся надо мною, когда я сидел за тюремной решеткой. Что? Воды? Ого, чего захотел. Уж не воображаешь ли ты, что я для тебя тащил ее сюда?
   И Шварц пошел дальше. Проходя мимо брата, он заметил на лице Ганса зловещую усмешку. Пройдя несколько шагов, Шварц оглянулся, но на скале никого уже не было.
   Безотчетный страх остановил на секунду кровь в жилах у Шварца. Он в нерешительности остановился. Однако, желание овладеть золотом было сильнее страха и он пошел дальше. Над головой же его собрались черные тучи, началась гроза. При блеске молний тучи, как волны морские, носились по всему небу... Рокотал гром зловещим рокотом... На западе светилась багровая полоска, пока ветер не разорвал ее на части и не рассеял в наступавшей мгле.
   Остановившись у источника Золотой реки, Шварц увидел волны, черные как тучи и пену, отливавшую огнем. Он бросил фляжку в поток. Раздался страшный удар грома, молния сверкнула перед глазами Шварца, земля заколыхалась под ногами, и он рухнул в воду.
   Дико ревела целую ночь река, протекая над двумя новыми черными камнями.
  

V.
Путешествие Глюка к Золотой реке и что из него вышло.

   Убедившись, что и Шварц не вернется больше, Глюк очень опечалился. Денег у него не было и ему снова пришлось взяться за работу у золотых дел мастера.
   Работа была очень трудная и тяжелая. Через два месяца Глюк так устал, что и сам, наконец, решился пойти к Золотой реке попытать счастья.
   -- Король Золотой реки не злой, -- думал он, -- и мне кажется, что он не сделает мне зла.
   И Глюк пошел к владельцу Серебряного ключа за водой. Старику, хозяину ключа, очень понравился симпатичный мальчик и он сразу же позволил ему взять воды из ключа сколько угодно. Глюк положил тогда в корзинку хлеба, бутылку воды и направился в горы.
   Переход по леднику, который с трудом одолели его братья, для Глюка был в сто раз труднее и мучительнее. Он был ребенком еще, силы у него было меньше, чем у братьев, да, кроме того, он и не привык ходить по горам. Глюк скользил, падал, часто ушибался, потерял корзинку с запасами, и очень боялся шума воды подо льдом.
   Наконец он прошел ледник и долго отдыхал, сидя на скале.
   В самый сильный зной пришлось ему идти, среди голых скал. Взбираясь на них, он почувствовал сильную жажду и как братья его, решил был напиться. В туже минуту он увидел слабого старика, медленно спускавшегося вниз, опираясь на палку.
   -- Сын мой, -- сказал старик -- я изнемогаю от жажды. Дай мне воды.
   Глюк посмотрел на старика и. увидев, что старик еле движется, подал ему фляжку.
   -- Только не выпейте всего, -- попросил он.
   Старик отпил из фляжки ровно треть и, возвращая ее Глюку, пожелал ему счастливого пути.
   Глюк отправился дальше и дорога показалась ему легче, потому что на скалах кое где появилась зеленая травка, в которой трещали кузнечики, мальчику казалось, что никогда он не слышал такого прекрасного пения.
   Спустя еще час времени, Глюк так сильно захотел пить, что твердо решил сделать несколько глотков из фляжки. Он поднес ее уже к губам, но в это же время увидел ребенка, лежавшего возле дороги и жалобно просившего пить. Глюка самого мучила жажда, а воды оставалось так мало. Однако, жалость взяла в нем верх и он решил потерпеть немного. Жадно прильнул малютка к Глюковой фляжке и выпил почти всю воду, оставив на дне лишь несколько капель. Зато как весело улыбнулся он Глюку и также весело побежал вниз.
   Глюк смотрел ему вслед до тех пор, пока ребенок не превратился в маленькую точку и не исчез из виду.
   Бесплодные голые скалы сменились теперь на пути Глюка прекрасной поляной, обросшей сплошь мхом и цветами. Бледная гвоздика, синие горчанки, белоснежные лилии усеивали дорогу. Тут и там мелькали в воздухе разноцветные бабочки, а с неба лились такие светлые лучи, что Глюк чувствовал себя счастливым как никогда еще.
   Прошел еще час и Глюк опять страшно захотел пить. Однако, заглянув в бутылку он увидел, что в ней всего несколько капель. Выпить их значило отказаться от сокровищ Золотой реки, так как второй раз уже нельзя было пытаться достигнуть ее. Глюк начал снова привязывать к поясу фляжку и вдруг увидел собачонку, лежавшую на скале и умирающую от жажды.
   Глюк остановился. Он посмотрел на собачку и потом на Золотую реку, протекавшую всего в каких-нибудь пятидесяти саженях от него. Он хотел было пройти мимо собаки, но жалобный стон ее заставил его опять остановиться.
   -- Бедная собака, -- сказал он. -- Если я не помогу тебе сейчас, то ты умрешь уже к тому времени, когда я вернусь.
   Он еще внимательнее посмотрел на собачку. Она глядела на него так жалобно, что он не мог пройти мимо нее безучастно. Он подумал еще секунду и сказал:
   -- А ну его, короля Золотой реки, вместе со всем его золотом!
   И, открыв фляжку, он вылил в рот собаки всю воду, до капли.
   Собака мигом вскочила и встала на задние лапы. Шерсть ея стала исчезать и заменяться золотистой тканью, нос покраснел глаза засверкали и через три секунды собаки уже не было, а вместо нее стоял король Золотой реки.
   -- Спасибо тебе, -- сказал он. -- Только не бойся, -- добавил он, увидя, что Глюк испугался за свои непочтительные слова, сказанные только что про короля, -- все идет как нельзя лучше. Но почему ты пришел сюда не первый а прислал своих негодяев-братьев? Их я вынужден был превратить в камни. И крепкие же камни вышли из мерзавцев!
   -- Господи! -- воскликнул Глюк. -- Неужели вы поступили так жестоко?
   -- Жестоко! Разве я мог допустить, чтобы они безнаказанно грязнили мой источник, вливая в него нечистую воду?
   -- Сударь! Вода не была нечистой. Уверяю вас, что воду они брали из Серебряного ключа!
   -- Очень может быть, -- ответил карлик, -- однако... -- тут лицо его стало суровым, -- однако, вода в руках человека, который отказывает умирающему в утолении жажды, никогда не может быть чистой. Пусть благословляют эту воду все люди всего мира, но раз она в немилосердных руках, то ее нельзя считать чистой. Только из источника милосердия бьет чистая вода. Она всегда чиста как кристалл, хотя бы на самом деле и была осквернена гниющими трупами.
   С этими словами карлик наклонился и сорвал белоснежную лилию. На лепестках цветка блестели как алмазы три капли росы. Карлик вытряхнул их в фляжку Глюка, и сказал:
   -- Брось это в реку, а сам спустись с противоположного склона горы в долину сокровищ и будь счастлив!
   Лицо короля Золотой реки стало неясным. Яркая одежда превратилась в росистый туман. Он стоял, окруженный словно широкой радугой и таял, как дым в морозном воздухе. Цвета побледнели, притом стали неясными и наконец рассеялись совершенно.
   Глюк подошел к Золотой реке. Чисты и прозрачны были воды ее, как хрусталь и ясны как солнце. Когда же упали в ее источник три капли росы, то на месте падения открылся маленький водоворот и в него начала падать вода с чудесным шумом.
   Несколько времени Глюк стоял над рекой и ждал, когда она начнет превращаться в золото, но не дождался. Река не только не превращалась в золото, но даже вода в ней заметно убывала, уходя в водоворот. Глюк разочарованно вздохнул, но все-таки послушался совета своего приятеля карлика и сошел в долину сокровищ с другой стороны горы. По дороге он слышал шум под землей, словно там вода прокладывала себе новый путь.
   Когда же он увидел "Долину сокровищ", то прямо не узнал ее. Река, похожая на Золотую, выбивалась из трещины утеса и многочисленными потоками разбегалась по всей долине.
   На глазах Глюка, на местах, орошенных водою, зазеленела трава, а из влажной земли стали пробираться различные растения. По берегам реки появились цветы, мирты и виноградные лозы; вырастая, они бросали тень на мертвую до сих пор долину. "Долина сокровищ" снова возвратилась к жизни и снова сделалась самой цветущей и самой плодородной долиной во всем мире.
   Глюк поселился в "Долине сокровищ". Много богатства принесла она ему и таким образом Золотая река для него действительно стала золотой. Однако, что ни получал Глюк, все он делил с бедняками. Каждый смело стучался в двери его дома, зная, что здесь ждет его ласка, горячее участие и братская помощь.
  

-------------------------------------------------------

   Источник текста: Король Золотой реки. (Сказка) / Джон Рескин; С рис. худож. Э. Муйжеля. - Санкт-Петербург: А.Ф. Сухова, 1912. - 26 с.; 22. - (Дешевая избранная библиотека для семьи и школы).
   OCR, подготовка текста: В. Г. Есаулов, август 2013 г.
  
  
  
  
Оценка: 7.09*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru