Рюдберг Виктор
Приключения маленького Вигга в ночь под Рождество

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод О. Корчевской (1902).

0x01 graphic

Приключения маленького Вигга в ночь под Рождество.
Виктора Рюдберга

   Ледяная кора снега, сверкая, растилалась по земле, и в этой огромной снежной пустыне виднелась только одна маленькая избушка--серенькая, старенькая. Скучно должно быть жить в этой избушке, думали, вероятно, многие из тех, кому случалось проезжать мимо. Да и правда, что равнина была скучная и пустынная даже летом. Но сама избушка была в своем роде, все-таки, хороша. Проконопаченные мохом здоровые, крепкие бревна хорошо защищали от холода и ветра; летом крыша походила на зеленый бархат, и вся разукрашивалась ярко-красными цветочками. По одну сторону домика росли огурцы, репа, капуста, а по другую, вдоль забора, мак, колокольчики, розы. Там стояла также яблоня, а под ней скамеечка. В окне висела белая занавеска, всегда чисто вымытая.
   Изба и садик принадлежали маме Гертруде, й она там жила с маленьким мальчиком, которого звали Вигг.
   Было еще очень рано, когда мама Гертруда ушла из дому за покупками к лавочнику в соседнюю деревню. Солнце стало уже садиться, а она не возвращалась. Вигг сидел в избушке один. Кругом по всей равнине царила тишина. За весь день не слышно было колокольчика, не видно было ни одного проезжего. Вигг забрался на лавку, стал на колени и, опираясь локтями на стол, смотрел в окно. В окне было четыре стекла; три из них совсем поросли ледяными узорами, а на четвертое он надышал так, что лед стаял. Вигг поджидал маму Гертруду; она должна была принести пшеничный хлеб, пряники и праздничную свечу [В Швеции накануне Рождества зажигают особенную праздничную свечу], потому что это было накануне Рождества; но мама все еще не показывалась. Солнце заходило, и светлые облачка по краям неба озарялись самыми нежными розовыми цветами. По снежной равнине разливался красноватый отблеск. Скоро все краски слились в один морозный синеватый цвет, и в избушке стемнело. Вигг подошел к камину, где еще лежало в золе несколько горячих угольков, и стал раздумывать о том, будут ли у пряника, которого он ждал, позолоченные рога и четыре ноги. Он подумал также о том, каково теперь, в рождественскую ночь, воробьям.
   Трудно сказать, сколько времени сидел таким образом Вигг, как вдруг он услышал звон бубенчиков. Он подбежал к окну, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть, так как не могла же мама Гертруда приехать с бубенчиками.
   В небе искрились и сияли звезды, а по блестящей снежной равнине быстро летело что-то черное, и веселый звон бубенчиков слышался все громче и громче.
   -- Кто бы это мог ехать? Ведь он едет не по дороге, а прямо через равнину. Уж Виггу ли не знать, где идет дорога? Летом он там собирал бруснику и чернику и бродил далеко кругом на несколько сотен шагов во все стороны от своего дома. Что, если бы можно было прокатиться с такими бубенчиками и править самому! Только успел Вигг пожелать это, как экипаж подъехал и остановился у окна. Это были сани, запряженные четырьмя лошадками; ростом меньше самых маленьких жеребят. Лошадки остановились, так как сидящий в санях сильно натянул вожжи, но, по-видимому, лошадки совсем не были довольны этим отдыхом, потому что они храпели, ржали, потряхивали гривами и били снег копытами.
   -- Не сердись, Вороной! Тише, Быстрый! Держись смирно, Милый! Резвый! Стой! -- закричал тот, кто сидел в санях. После этого он выскочил из саней и подошел к окну. Такого человека Вигг еще никогда не встречал. Правда, он мало еще видал людей. Это был маленький старичок, как раз под стать лошадям. Лицо его было все в морщинах, и длинная борода походила на- мох, что рос на крыше избушки. С головы до ног он был одет в меха. Из одного угла рта у него торчала трубка, из другого выходил колечками дым.
   -- Добрый вечер, курносик! -- сказал он.
   Вигг потрогал себя за нос и ответил:
   -- Добрый вечер.
   -- Отчего это у тебя так темно? ведь сегодня рождественский сочельник.
   -- Когда мама вернется, у меня будет и рождественская свеча, и рождественский пряник с золотыми рогами.
   -- Вот что! Но мама Гертруда не пришла еще домой, и ты теперь один, и, пожалуй, просидишь еще один--целый час. Ты не боишься?
   -- Я храбрый мальчик-швед, -- отвечал Вигг.
   Этим словам он научился от мамы Гертруды.
   -- Вот ты какой! -- сказал старик, потряс рукавицами и вынул изо рта трубку.
   -- А знаешь ли ты, ворчун, кто я?
   -- Нет, -- сказал Вигг, -- а знаешь ли ты, кто я?
   Старик снял свою меховую шапку, поклонился и сказал:
   -- Я имею честь разговаривать с Виг- гом, с храбрым мальчиком, который недавно надел на себя первую пару штанишек и не пугается даже самой длинной бороды. Ты Вигг, а. я рождественский дед. Знаком ли я тебе?
   -- А, так ты рождественский. дед! Значит, ты добрый старик. Мама часто рассказывала о тебе.
   -- Благодарю на добром слове. Хочешь прокатиться со мною, Вигг?
   -- Я-то хочу, да, пожалуй, нельзя мне: мама вернется, а меня дома нет, тогда как- же это будет?
   -- Я обещаю, что ты будешь дома раньше мамы, а у меня слово твердо. Ну, пойдем.
   Вигг выбежал наружу. Но как там было холодно и как легко был одет Вигг!
   Его вязаная курточка была совсем тоненькая, а деревянные башмачки опять протерли на пятках чулки, которые мама Гертруда штопала уже столько раз. Но рождественский дед, заперев дверь, посадил Вигга в сани, закутал его в меховую полость, и они помчались.
   Скоро они оставили за собою равнину и въехали в темный лес, о котором рассказывала мама Гертруда й в котором стоят такие высокие деревья, что звезды, как будто, повисли на их ветвях.
   Между стволами мелькали иногда в маленьких домиках огоньки...
   Дед остановил лошадей подле одного сарайчика.
   Сквозь камни фундамента просунулась голова, и в темноте засветились два глаза. Это была голова старичка домового, которая, пригнувшись, отвесила любезный поклон. Рождественский дед приподнял в ответ меховую шапку и спросил:
   -- Ведун-Разведчик, Хвостик колечком, скажи нам, каков этот дом.
   Старичок домовой отвечал:
   
   Здесь работы не боятся,
   Честно, весело трудятся,
   Правду молвить в добрый час,
   Все в порядке здесь у нас."
   
   -- Ну, это хорошо, -- сказал дед. -- Еще один вопрос, Разведчик, Хвостик колечком, нравятся ли тебе дети хозяйские?
   
   Дети добры и послушны всегда,
   С ними мне нет ни хлопот, ни труда.
   
   -- Они получат рождественские подарки, -- сказал дед. -- А теперь прощай, Разведчик, Хвостик колечком! Спокойной рождественской ночи!
   -- Спокойной ночи, Вороной и Быстрый! Спокойной ночи, Резвый и Милый!
   -- Спокойной ночи, дорогой рождественский дед! -- сказал старичок домовой, и голова его опять скрылась между камнями.
   В санях у сиденья стоял ящик. Дед отпер его и вынул оттуда много разных вещей: азбуку и перочинный ножик для мальчика, наперсток и молитвенник для девочки, теплый платок для матери, календарь и стенные часы отцу, по паре очков дедушке и бабушке. Но, кроме этого, он наполнил свои пригоршни чем-то, чего Вигг никак не мог разглядеть.
   -- Это добрые пожелания и благословения, -- сказал дед. И он, вместе с Виггом, проскользнул в избу. Там, внутри, все сидели у веселого огонька, и отец читал вслух из Священнаго писания о Младенце Иисусе. Дед сложил потихоньку, никем незамеченный, свои подарки у двери и пошел с Виггом назад к саням.
   И вот они опять помчались по темному лесу. Во второй раз дед остановился у гумна, неподалеку от крестьянской избы.
   Из гумна доносился глухой, равномерный стук, как будто кто-нибудь бил цепом; но этот стук почти совсем пропадал за журчаньем ручейка, ворчливо спорившего с камнями и корнями сосен. Дед постучал в завешанное окно, и оно растворилось. Внутри стояли два веселые маленькие старичка, с густыми бровями, круглыми, как у детей, щечками, в красненьких шапочках и серых курточках. Они молотили при свете фонаря так усердно, что пыль стояла столбом.
   -- Домовые старички, что вы так поздно молотите на гумне?
   Старички домовые ответили, взмахивая цепами:
   
   Махай цепом!
   Бросай снопом!
   Добра сберешь ты
   Полон дом.
   
   -- Но в рождественский вечер можно бы и отдохнуть, -- заметил дед.
   Старички возразили:
   
   Есть зерно,
   Есть и хлеб,
   Каждый час
   Дорог для нас.
   
   Дед открыл свой ящик, набрал полные руки подарков и побежал в избу к отцу, матери и детям.
   И так они мчались от избы к избе, от дома к дому/Больше всего понравилось Виггу в доме священника, куда он заглянул через окно. Там сидел старый священник, и его Вигг узнал сейчас же, потому что священник бывал несколько раз в избушке на поляне, слушал, как Вигг заучивал азбуку, и гладил его, при этом, по голове. Жену священника и его славных дочек Вигг тоже знал, потому что они были очень ласковы к маме Гертруде. И рождественский дед очень любил дом священника за то, что люди, жившие в нем, всегда были добры и веселы и всем желали счастья.
   Старичок домовой вышел из амбара и поздоровался с дедом.
   -- Здесь, должно быть, все хорошо, -- сказал дед.
   -- Да, здесь хорошо живется, -- отвечал домовой, -- но я, все-таки, должен тебе пожаловаться.
   -- Так говори, что такое!
   -- Видишь, маленькая телочка, Гримма, была летом очень огорчена, когда ее отняли от матери.
   
   Гримма у калитки
   Плакала, вздыхала:
   Как мне теперь быть?
   Как теперь прожить?
   Трудно мне по кустам,
   По холмистым лужкам
   За травою ходить.
   Гримма травки не хотела,
   Ничего почти не ела.
   
   -- Ну, a как теперь поживает Гримма? -- спросил дед.
   -- Э, теперь она есть траву и сено не хуже других коров и так потолстела, что даже лоснится.
   -- Так нечего было и жаловаться, --сказал дед.
   -- Я и сам так думал, но, все-таки, обещал поговорить об этом с тобой.
   -- А если обещал, так и держи слово, это ты хорошо сделал, -- сказал дед. -- Ну, прощай же теперь. До Нового года.
   Дед и Вигг поехали дальше и на дороге в лесу встретили старичка домового, который шел, повеся нос, и казался на вид очень хмурым.
   -- Куда ты идешь, дружище? -- сказал дед.
   
   -- Старичок домовой по тропинке лесной,
   Пробираясь снегом, льдом,
   Ходит ищет новый дом, --
   
   отвечал домовой.
   -- Почему так? -- спросил дед.
   Домовой проворчал:
   
   "Дети капризны,
   Всегда замарашки,
   Учиться не любят,
   В школу не ходят,
   Все плачут и спорят.
   Надоел мне старый дом,
   Не хочу остаться в нем".
   
   -- Ты, все-таки, попробуй остаться еще на год, -- попросил рождественский дед. -- Может быть, они еще исправятся к будущему году.
   -- Ну, так и быть, раз ты это просишь, -- сказал старичок и повернул обратно.
   Через минуту дед остановился перед большим королевским замком, -- все окна в нем так и светились, так и сияли.
   -- Здесь мне нужно только отдать несколько подарков принцу, -- сказал дед.'
   Он опять раскрыл ящик, и Вигг просто онемел от удивления, -- таких чудесных подарков ему и во сне не снилось. На серебряной крышке ящика стояло много-много маленьких куколок - музыкантов. Когда ящик заводился, музыканты играли веселые пьески, а капельмейстер махал палочкой. Дед вынул также великолепные санки, крытые красным бархатом и обитые золотой бахромой; в санках были запряжены две лошадки, которые показались Виггу совсем живыми.
   С этими великолепными подарками дед побежал к наследному принцу, но очень, скоро вернулся. Вороной и Быстрый, Резвый и Милый ждали нетерпеливо, храпели и ржали. Дед вскочил в сани, и они снова въехали в темный лес.
   Вигг сделался серьезен и, помолчав немного, сказал:
   -- Что, ящик твой пуст теперь?
   -- Почти, -- ответил деде и сунул в рот трубку.
   -- Другие все получили рождественские подарки, а для меня разве у тебя ничего нет? --осведомился Вигг.
   Я и тебя не забыл; твой рождественский подарок лежит на дне ящика.
   -- Покажи мне его, будь так добр.
   -- Подожди, пока вернешься домой, к матери.
   -- Нет, дед, уж ты сейчас дай мне его посмотреть, --сказал нетерпеливо Вигг.
   -- Ну, так смотри сюда, и, повернувшись в санях, он вытащил из ящика пару толстых шерстяных чулок.
   -- И ничего другого? -- пробормотал Вигг.
   -- Разве они тебе не нравятся? Ведь твои чулки уже в дырах.
   -- Их мать может заштопать. Если ты принцу и другим дал такие красивые, славные вещицы, ты мог бы и мне подарить что-нибудь вроде этого.
   Дед не сказал на это ни слова, только положил чулки обратно в ящик; но он теперь чаще, чем раньше, пускал колечки дыма и сделался, в свою очередь, серьезен, как и Вигг.
   Таким образом продолжали они путь молча. Вигг молчал, надув губы, и завидовал королевскому сыну и его подаркам, и сердился на шерстяные чулки. Дед молчал и пускал дым во все стороны. А сосны гудели, звезды еле мерцали сквозь их густые ветви, и снег хрустел под копытами лошадей. В лесу становилось все темнее и темнее, Виггу казалось, что к нему протягиваются со всех сторон чьи-то мохнатые руки, а в чаще леса мелькают и пляшут какие-то зеленоватые огоньки. А дед все молчал и курил свою трубку. Виггу сделалось страшно. Он прижался к деду и закричал:
   -- Я хочу домой, к маме.
   -- Храбрый мальчик-швед! -- сказал дед.
   Тогда Вигг замолчал, а дед стал говорить. Он начал говорить о том, как бедная мама Гертруда взяла к себе в избушку маленького сиротку Вигга, как она плела ковры и вязала метлы и продавала их деревенскому торговцу, чтобы прокормить своего мальчика, как она шила и чинила ему платье, как она работала весело и с любовью и отказывала себе, ради него, во всем, как она радовалась на его веселый характер, храброе сердце, розовые щечки и правдивые глаза и охотно прощала ему его шалости; да, она молилась за него каждый вечер, прежде, чем заснуть, а сегодня рано утром, она пошла в трескучий мороз далеко в деревню только для того, чтобы порадовать его рождественской свечей и маленькими подарками.
   И, пока дед говорил, маленькому Виггу делалось все стыднее и стыднее. А когда дед кончил, он посмотрел на Вигга так кротко и с такой грустью, что Вигг закрыл глаза обеими руками и начал громко всхлипывать.
   Да, он всхлипывал еще во сне, когда рождественский дед и его лошадки исчезли, и Вигг очутился на кроватке, в избушке, на равнине. Когда ой проснулся, в камине трещал самый яркий рождественский огонь, а мама Гертруда наклонилась над его кроваткой и говорила:
   -- Бедный маленький Вигг, тебе так долго пришлось оставаться в темноте. Но теперь я принесла с собой и рождественские свечи, и белый хлеб, и пряники, и еще лепешку, которую ты завтра отдашь воробьям.
   -- А посмотри сюда, -- прибавила мама Гертруда, -- вот тебе пара шерстяных чулок, которые я связала тебе в подарок к Рождеству; ведь они тебе очень нужны. А вот тебе пара кожаных сапог; я их купила, чтобы ты на Рождестве не шлепал больше в своих деревянных башмаках.
   Виггу давно хотелось иметь кожаные сапоги, и теперь он весело разглядывать их со всех сторон:
   Но еще дольше смотрел он на шерстяные чулки. Виггу казалось, будто чулки совсем походили на те, которые он видел в ящике у деда. Затем он обеими руками обнял за шею маму Гертруду и сказал: "Спасибо, мама, за чулки и за сапоги... и еще раз за чулки".
   И вот поставили на огонь котелок, стол накрыли белой скатертью и зажгли рождественскую свечу. Вигг скакал кругом в новых чулках и новых сапожках. Иногда он останавливался у окна и внимательно глядел на равнину и никак не мог вспомнить, как это он вернулся домой.
   Но что рождественский дед добрый и мама Гертруда добрая, это он знал хорошо, и что рождественский вечер веселый вечер, это он тоже знал.
   А там, над тихой равниной сверкали тысячи звезд. А в одинокой избушке царили свет и теплота и радость сердечная.

0x01 graphic

---------------------------------------------------------------------

   Источник текста: Северные народные сказки для маленьких детей. Сост. по Виктору Рюдбергу, З. Топелиусу и Гансу-Христиану Андерсену О. Корчевской / С 20 рис. Е. Герунг и обл. красками Е. Бем. -- Санкт-Петербург: тип. А.С. Суворина, 1902. -- 103 с.; ил. ; 24 см.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru