Розанов В. В. Собрание сочинений. Признаки времени (Статьи и очерки 1912 г.)
М.: Республика, Алгоритм, 2006.
"В ЛИТЕРАТУРЕ ЕСТЬ ПРОИЗВОЛЬНАЯ СТОРОНА..."
В литературе есть произвольная сторона, но есть и роковая. Помню, когда Лев Николаевич хило и трудно поднялся с кресла и, протянув вверх руку, стал выбирать из лежавших на полочке тетрадочек одну, "искомую", -- я подумал с глубоким и недоумением, и страданием:
Т. е. "не может" перестать все перебирать и перебирать тетрадочки, все писать новые и новые тетрадочки... Он был болен (был припадок после обеда), очень устал, но -- "вот еще тетрадочка".
-- У вас есть знакомые священники, -- сказал он. -- Вот передайте им, пожалуйста.
В вагоне я посмотрел; это было "Разрушение и восстановление ада", и о том, что "детей не надо учить закону Божию", потому что он начинается с Библии, а в Библии с первых глав начинаются все глупости. Прочитав страниц по 6-ти из "тетрадочки", я не мог далее, от скуки, и заснул. "К чему это?"
-- Графомания, -- мелькнуло у меня.
Из духовенства я не решился никому передать "тетрадочек": так мне было неловко и больно за старца, еще великолепного в натуре своей. Сколько огня в беседе! Сколько молодости, энергии в припоминаниях, в соображениях. Когда я заговорил о "послесловии" к "Крейцеровой сонате", он сказал:
-- Да, конечно, род человеческий будет вечно множиться и жить; но мне хотелось дать толчок к умеренности здесь, к удержанию от излишеств. Но и излишества будут...
Он повел рукой и продолжал:
-- Но нужно, чтобы человек плакал об этом. Знаете, кто мне представляется самым нравственным человеком из всех, каких я знал? Один священник, с которым был странный случай или, лучше сказать, происходили странные случаи. Он был очень благочестив и богобоязнен. От этого ли страха не испытать дурных мыслей во время богослужения или от другого чего, но всякий раз, как, служа службу, он входил в алтарь, -- он испытывал именно прилив дурных возбуждений, а когда из алтаря выходил на солею, оно проходило. Священник страшно мучился, считал себя страшным грешником и вечно оплакивал свое падение. Вот этот священник, с вечным грехом и вечным плачем о себе, и кажется мне праведнее всех праведников, каких я тоже знавал, но у которых не было греха -- не было и раскаяния.
Толстой рассказал гораздо грубее, чем я здесь передаю; рассказал в непереносимых для печати словах, называя все своим именем. Я поразился. "Бывают же случаи, каких и предположить нельзя". Во всяком случае, от заключения "Крейцеровой сонаты" он отказался, сказав, что это "порочно" и для "вспомоществующего действия на читателей".
Но я отвлекся. Рок в писательстве тоже нужно принимать во внимание, и не класть на лицо автора всех темных теней, которые вытекали бы из суммы им написанного. Мысли эти приходят на ум, когда читаешь переписку его с теткой его, Александрой Андреевной Толстой, и вот теперь при воспоминаниях об его сестре, графине Марье Николаевне Толстой.
КОММЕНТАРИИ
Печатается впервые по автографу. РГАЛИ. Ф. 419. Оп. 1.Ед. хр. 199. Л. 136--137 (без даты и подписи; датируется 1912 г. по содержанию статьи).
Публикация В. Г. Сукача
Помню, когда Лев Николаевич... -- Единственная личная встреча и беседа В. В. Розанова с Л. Н. Толстым состоялась 6 марта 1903 г., когда Розанов с женой посетили Толстого в Ясной Поляне.
...это было "Разрушение и восстановление ада", и о том, что "детей не надо учить закону Божию"... -- Речь, очевидно, идет о брошюрах Л. Н. Толстого "Разрушение ада и его восстановление" (1903) и "О преподавании Катехизиса. Письмо к деятелю по народной школе" (1900). Возможно также, что второй брошюрой была известная работа Толстого "Мысли о воспитании" (1902).
...я заговорил о "послесловии" к "Крейцеровой сонате"... -- Л. Н. Толстой к своей повести "Крейцерова соната" (1889) написал специальное "Послесловие" (1889-1890), где отстаивал в качестве идеала жизни аскетизм и безбрачие.
...когда читаешь переписку его с теткой... -- Переписка Л. Н. Толстого с А. А. Толстой. 1857-1903. Т. 1. СПб.: Толстовский музей, 1911.
...и вот теперь при воспоминаниях об его сестре... -- Сестра Л. Н. Толстого графиня М. Н. Толстая умерла 6 апреля 1912 г.