Розанов Василий Васильевич
Предисловие ко второй книге "Литературных изгнанников"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Розанов В. В. Собрание сочинений. Литературные изгнанники. Книга вторая
   М.: Республика; СПб.: Росток, 2010.
   

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОЙ КНИГЕ "ЛИТЕРАТУРНЫХ ИЗГНАННИКОВ"

   Кое-как доплетается старость, шагами усталыми и неверными. Бодро я начал "Литературных изгнанников", надеясь выпускать том за томом, и полагая вторым после Страхова взять моего любимца Рцы... мой amor и мой odium, terror, pavor {Любовь... ненависть, ужас, страх (лат.).} и опять же amor. Но издание Рцы требует слишком большой работы, напряжения, внимания... А голова кружится, слабость, обмороки и проч. И пока я издаю то, что полегче.
   К.Н. Леонтьев очаровал меня с первого прикосновения, как я случайно открыл его, в памятный вечер в Городском саду, в Ельце, где в читальне, на столе, увидел "Русский Вестник" со статьею его "Анализ, стиль и веяние". Я прочитал собственно 2-3 страницы, где меня хлестнула по мозгу и по усталому сердцу его фраза: "Вот он каков, наш русский "народ-богоносец", когда над ним не свистит государственный бич". Тут, вскочишь. "Как?!! Я сам из народа, и Л-в хочет меня выпороть???... Положить и выпороть!!! Черт возьми это мне нравится. Теперь все льстят, ломаются и фигурничают. Притворяются христианами и сердобольными, а на душе змея, снег. Леонтьев же, кажется, и кричал: "запорю, если не...". Сейчас же я почувствовал, что это горячее сердце, с которым можно "на-кулачки". Я был молод тогда, и "на-кулачки" всегда молодому нравится. "Да из-за чего ты, черт, хочешь меня пороть? Тем паче со всем народом? Чем мы провинились?"
   -- Чем?
   В дальнейшем Л-в раскрывал язык души своей. Помните, у Толстого:
   
   ... прославляему ныне от всех,
   Но тонущу в сквернах обильных!
   Ответствуй, безумный, каких ради грех
   Побил еси добрых и сильных.
   . . . . . . . . . . . . . . . . .
   . . . . . . . . . . . . . . . . .
   Безумный, иль мнишь бессмертнее нас,
   В небытную ересь прельщенный.
   Вникай же: придет возмездия час
   Писанием нам предреченный,
   И аз, иже кровь в непрестанных боях
   За тя, аки воду лиях и пиях,
   С тобой пред Судьею престану.
   
   Я полюбил Л-ва, слепо, не рассуждая, как девушка старого усталого рыцаря, прямо (я думаю) как Мария Мазепу. Что он-то свиреп, это я видел. Но я, м.б., уже очень любящим взглядом подсмотрел в нем любовь, вот именно как у Курбского к покидаемой России. Что-то шептало мне, что он любит и молодую Россию, любит нас молодежь: а "попороть" хочет потому, что мы чем-то его, старого и умного огорчили. "Блудные сыны"... А ведь "блудный сын" иногда очень любит папашу, хотя и брыкается, ругает его через забор и всеконечно "не послушается". У меня стало (сделалось) какое-то хождение около старика Леонтьева, с желанием ему угодить, "почесать пятки", приголубить, понежить. "Усни, старичок, отдохни старичок, -я за тебя поделаю твое дело". Я стал в значительной степени под влиянием Леонтьева, жесток в литературе, в писаниях; в требованиях, мнениях; жесток, взыскателен и неумолим... "Немилосердный Розанов" 90-х годов минувшего века [потому был таков, что "берет тему своего любимого старика] в значительной степени образовался из "любящей сестры милосердия" около безутешно большого сердца, около безутешной израненной души Конст. Ник. Л-ва. "Ты поспи. А я за тебя батогом их".
   Успокаиваться и отходить от Л-ва я начал только около 1897-го года, 1898-го года, когда... terribile dictu начал отходить (дело прошлое и можно рассказывать) от христианства, от церкви, от всего "скорбного, плачущего и стенающего"... в мир улыбок, смеха, зелени и молодости, в юный и утренний мир язычества. Могу сказать о себе: рожден был в ночь, рос в сумерках, стал стариться стал молодеть. С седыми волосами совсем ребеночек. Пока опять ночь, скорбь и христианство. "Так мы, русские, ростом ни на что непохожие".
   Ну, устал... Теперь все устаешь. Пусть читатель разбирается сам как умеет в напечатанном...

В. Р.

   Вырица, июль 1915 г.
   
   P.S. Примечания, сделанные мною в "Письмах К. Н. Л-ва", я оставляю как они есть. Но они относятся к 1903 году, времени напечатания их в "Русском Вестнике" г. Комарова, и в настоящее время дух их и тон их мне чужд. Но ведь я был таким, а о всем "бывшем" Пушкин сказал и мы все за ним повторяем:
   
   Все минует, все пройдет,
   Что пройдет, то станет мило...
   
   Будем как к "милому" относится к прошлому. Будем и на "настоящее" смотреть как на вечное, но что тоже станет когда-нибудь "милым прошлым":
   Где убеждения твои? спросил человека человек.
   И оглянувшись вокруг человек ответил:
   -- В саду. В лесу. В солнышке. В облаках. В воздухе. В ветрах.
   -- Я свечка. И горю. Сгораю. И дуют на меня ветры, и склоняюсь. А без ветра стою прямо. И погасит меня Бог в свой час. Но пока горю верьте, что этот свет истинный, т. е. что я верю в него и люблю его. Но только он не вечный. Вечный свет один у Бога.
   
   Петроград. 9 ноября 1915 г.
   

КОММЕНТАРИИ

   Вторая книга "Литературных изгнанников" содержит переписку В. В. Розанова с П. А. Флоренским и С. А. Рачинским, письма Ю. Н. Говорухи-Отрока и В. А. Мордвиновой к Розанову с его комментариями, а также не вошедшие в Собрание сочинений статьи писателя. Письма Розанова, публикуемые впервые, расширяют представление о его эстетических, социальных, национальных воззрениях, о проблемах семьи и пола, всегда вызывавших его интерес. В письме к Флоренскому 14 марта 1914 г. он писал: "До чего вообще следовало бы и полезно было бы издать переписку нашу, т.е. письма Ваши в "Лит. изгнанниках". Но страшный долг типографии... заставляет года на 2 прекратить печатание".
   История замысла и создания "Литературных изгнанников" рассказана в пояснениях к первой книге "Литературных изгнанников" (том 13 Собрания сочинений. М., 2001).
   В настоящем томе сохраняются те же принципы комментирования, что и в предыдущих томах
   

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОЙ КНИГЕ "ЛИТЕРАТУРНЫХ ИЗГНАННИКОВ"

   Печатается по автографу в РГАЛИ. Ф. 419. Оп. 1. Ед. хр. 210. Л. 1.
   Письма К. Н. Леонтьева напечатаны в настоящем Собрании сочинений в первой книге "Литературных изгнанников" (М., 2001).
   Розанов цитирует балладу А. К. Толстого "Василий Шибанов" (1858) и неточно стихотворение А. С. Пушкина "Если жизнь тебя обманет..." (1825).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru