Сен-Виктор Поль
Венера Милосская

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Поль де Сен-Виктор.
Боги и люди

Предисловие автора

   Пусть читатель представит себе мастерскую, в которой художник собрал несколько наименее слабых своих этюдов, чтобы выставить их на суд публики: историческую картину рядом с офортом, рисунок с античной статуи рядом с портретом или фантазией. Вот образ этой книги, составленной из страниц, написанных по самым различным поводам. Напрасно стараться установить между ними мнимую связь: разнообразие тем будет рвать ее каждое мгновение; между ними есть лишь одно сходство: все они воспроизводят сцены и фигуры прошлого. Собирая эти рассеянные страницы, я приложил все старания, чтобы исправить их форму и заполнить пробелы.
   Но если книге этой и не хватает единства композиции, то оно восполняется, по крайней мере, единством вдохновения, продиктовавшего эти страницы: глубокой любовью к искусству и правдивым исканием истины.

Книга первая

I.
Венера Милосская

   Да будет благословен тот греческий крестьянин, заступ которого отрыл богиню, покоившуюся уже две тысячи лет в глубине пшеничного поля. Благодаря ему идея красоты поднялась на высочайшую ступень; мир пластичного обрел свою царицу.
   Сколько рухнуло алтарей, сколько очарований погасло при ее появлении! Как в библейском храме, все идолы пали перед нею лицом в землю. Венера Медицейская, Венера Капитолийская, Венера Арльская склонились перед Венерой дважды Победительной, которая своим появлением отодвинула их на второй план. Созерцал ли когда-либо человеческий глаз формы более совершенные? Ее волосы, небрежно связанные, струятся как волны успокоенного моря. Под их прядями рисуется лоб ни слишком высокий, ни слишком низкий, но такой, который создан для пребывания мысли божественной, единой, неизменной. Глаза углублены под аркадой бровей, которая прикрывает их тенью, и поражает их той нечеловеческой слепотой богов, взгляд которых, нечувствительный к внешнему миру, в себя вбирает свет и разливает его по каждой точке их существа. Нос соединен с челом чертой прямой и чистой, которая являет линию самой красоты. Уста полуоткрытые, вдавленные у краев, оживленные тенью, падающей от верхней губы, выдыхают непрерывное дуновение бессмертных жизней. Легкое движение рта подчеркивает величественную округлость подбородка, отмеченного едва заметной извилиной.
   Красота струится от этой божественной головы и разливается по всему телу подобно сиянию. Шея не имеет тех изнеженных лебединых изгибов, которыми непосвященный скульптор украшает своих Венер. Она пряма, крепка, почти кругла, как ствол колонны, поддерживающий бюст. Узкие плечи своим контрастом развертывают гармонию персей, достойных, как грудь Елены, служить формой для жертвенных чаш, персей, одаренных вечною девственностью, не утомленных прикосновениями губ Амура, персей, от которых могли бы вскормиться четырнадцать детей Ниобеи, не нарушив их очертания. Торс развертывается планами мерными и простыми, подобными эпохам жизни. Правое бедро, смягченное наклоном тела, продолжает свои волнистые линии под скользящей тканью, которая падает величественными складками с колена, выдвинутого вперед.
   Но высшая красота -- это красота несказанная. Язык Гомера и Софокла один был бы достоин прославить эту царственную Венеру; полнота греческих ритмов одна могла бы передать, не унизив эти совершенные формы. Каким словом выразить величие этого трижды священного мрамора, обаяние, смешанное с ужасом, которое внушает он, идеал величественный и простодушный, им раскрываемый? Двусмысленный лик сфинкса менее загадочен, чем эта юная голова, которая кажется такой наивной. С одной стороны ее профиль дышет утонченной мягкостью; с другой стороны рот сжимается в складку, в глазах скользит выражение презрительного вызова. Посмотрите ей прямо в лицо: успокоенный лик выражает только уверенность в победе и полноту счастья. Борьба длилась одно мгновение; единым взглядом Венера, выходя из волн, измерила свое царство. Боги и люди признали ее власть... Она ставит ногу на морскую отмель и полуобнаженная отдает себя на обожание смертным.
   Но эта Венера не легкомысленная Киприда Анакреона и Овидия, та, что воспитывает Амура в любовных хитростях и в жертву которой приносят сладострастных птиц. Эта Венера небесная, Венера-победительница, всегда желанная, никогда недостижимая, безусловная как жизнь, чье первосущное пламя пребывает в ее груди, непобедимая, как притяжение пола, которым она владеет, чистая, как вечная красота, которую она воплощает. Эта Венера, которую обожал Платон и имя которой -- Venus viсtrix [Венера победительная (лат.).] -- Цезарь накануне Фарсальского сражения дал паролем своей армии. Она -- пламя создающее и охраняющее, вдохновительница великих дел и предприятий. Все, что есть чистого в земных привязанностях, душа чувств, творческая искра, частица неба, влитая в сплав грубых страстей, все это принадлежит ей по праву. Остальное -- достояние Венер всенародных, оскверненных повторений ее типа, украшенных ее атрибутами и незаконно овладевших ее престолом. Некоторые предполагают, что ее поврежденная нога покоилась на сфере; этот символ дополнял бы ее величие. Звезды размеренно проходят вокруг Афродиты Небесной и мир гармонично вращается под ее ногой.
   Венеру Милосскую приписывали Праксителю: сотрем это имя с ее незапятнанного цоколя. Пракситель с куртизанок ваял своих богинь. Он размягчил мрамор обожествленный Фидием. Его книдская Венера опалила Грецию нечистой страстью. Современница Парфенона, великая Венера, как его герои и боги, родилась от непорочного зачатия. В этом царственном мраморе нет ни единого атома плоти; эти величественные черты не отражают никакого подобия; это тело, в котором грация облечена силой, обличает рождение от духа. Она вышла из мужественного мозга оплодотворенного идеей, а не присутствием женщины. Она принадлежит тем временам, когда ваятель воплощал лишь сверхчеловеческие лики и вечные идеи.
   О Богиня! Лишь на одно мгновение явилась ты людям во всем блеске своей истины и нам дано созерцать этот свет! Твой светящийся образ открывает Эдем Греции, когда при первых лучах искусства человек выявлял богов из чресл дремлющей материи. По каким анфиладам веков ты идешь к нам, о юная Владычица! В какие священные предания ты посвящаешь нас! Гомер сам не ведал твоего величия, он, накрывший твою тень сетью, в которой Вулкан застигает любодеяние. Чтобы воспеть тебя была бы нужна та трехструнная лира, которую Орфей заставлял звучать молитвенно строго в долинах рождавшегося мира! Вскоре твой первоначальный лик исказится и унизится. Поэты тебя истончат в изнеженностях Амафонта [древний город на Кипре, известный храмом Афродиты и культом Адониса. Оба святилища были финикийского происхождения и связаны культом Астарты. (Прим. перев.)]: своими чувственными сказками они проституируют твою идею; на всех ложах земли они будут распростирать твое обесчещенное тело. Скульпторы сделают из тебя вакханку и наложницу; они увлекут тебя в оргии мрамора и бронзы. Твой благородный стан изогнут сладострастными позами; душа гетер проникнет в твое божественное тело и развратит твой образ. Венера будет улыбаться, изображать стыд, выходить из ванны, причесывать волосы, глядеться в зеркало... Что до этого тебе, о Богиня! ты выходишь неоскверненной из этих кощунственных превращений. Данте показывает нам в своей поэме Фортуну, движущую колесо и проливающую на человеческий род таинственное распределение благ и зол, успехов и неудач, катастроф и процветаний. Люди проклинают и обвиняют ее. "Но она не слышит оскорблений. Спокойная, посреди первичных творений, она кружит сферу, радуется и пребывает в блаженстве". Так великая Венера вызывает случайно в душах великие мысли и низкие желания, священные восторги и непристойную похоть. Но оскорбления не касаются ее, кощунство не оскорбляет, пена, взметенная ею не достигает ее. Стоя во весь рост на своем пьедестале, сосредоточенная в самой себе, она спокойно кружит звездный шар:
   
   "Volge sua sfera a beata si gode".
   [Крутит свой шар, блаженна и светла (ит.). Пер. М .Л. Лозинского. (Ред.)]
   
   Кто не чувствовал, входя в залу Лувра, где царит Богиня, тот священный ужас "deisadaimonia" [Суеверный страх перед богами (греч.). Пер. Г.А. Стратановского (Ред)]. о котором говорят греки? Поза ее надменна, почти угрожающая. Высота счастья, которое выражает ее лицо, это неиссякаемое блаженство, которое черпает в самом себе существо совершенное, вас поражает и принижает. Нет ни скелета в этом гордом теле, ни слез в этих слепых глазах, ни внутренностей в этом торсе, где обращается кровь спокойная и размеренная, как соки растений. Она из каменной расы Девкалиона, а не из семьи крови и слез, порожденной Евой. Припоминается приписываемый Гомеру гимн Аполлону, в котором с таким олимпийским презрением и с такою жестокою ясностью улыбается эта строфа: "И музы, перекликаясь прекрасными голосами, хором начинают петь вечное счастье богов и бесконечное несчастье людей, которые по воле бессмертных живут безрассудными и бессильными и не могут найти ни исцеления от смерти, ни защиты от старости".
   Предоставьте чаре действовать. Утомившись сомнениями и томлением современной мысли, отдохните у подножия царственного мрамора, как в тени древнего дуба. Вскоре глубокий мир прольется вам в душу. Статуя покроет вас своими торжественными очертаниями, и вы почувствуете себя как бы охваченным ее отсутствующими руками. Она тихо вознесет вас к созерцанию чистой красоты. Ее тихая жизненность проникнет в ваше существо. Свет и мера настанут в душе, затемненной напрасными грезами, плененной гигантскими призраками. Ваши мысли примут спокойный черед античного мышления. Вам покажется, что вы рождаетесь вновь на заре мира в то время, когда юноша-человек легкой ногой попирал весеннюю землю и сверкающий смех богов звучал под сводами Олимпа, как веселый гром в ясном небе.

----------------------------------------------------------------

   Источник текста: М. А. Волошин. Собрание сочинений. Том 4. Переводы. - Москва: Эллис Лак-2000, 2006. -- 990 с.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru