А. Серафимовичъ. Городъ въ степи. Романъ. Сочиненія. Томъ шестой. Изд. "Шиповникъ". (Года нѣтъ). Стр. 228. Ц. 1 р. 25 к.
А. Серафимовичъ -- писатель опредѣлившійся. По скромности своей онъ никогда не рѣшалъ никакихъ "проблемъ", не брался за кричащія, модныя темы, не ошеломлялъ читателя дерзаніями и, можетъ быть, потому имя его ни разу не было окружено большимъ шумомъ, хотя, по размѣрамъ таланта, онъ несомнѣнно крупнѣе не одного изъ прославленныхъ метеоровъ нашей литературной современности. Можетъ быть, это отсутствіе отваги, литературная честность, строгость къ себѣ -- не частыя въ наши дни писательскія качества -- и держатъ его въ нѣсколько узкой сферѣ изображенія, главнымъ образомъ, южно-русскаго быта, степи, степныхъ людей,-- той области, которую онъ доподлинно знаетъ, безошибочно понимаетъ и чувствуетъ. Тутъ онъ -- рѣдкій мастеръ и пейзажа, и жанра, и бытового діалога, искрящагося своеобразнымъ юморомъ, красочнаго и многоцвѣтнаго, какъ сама жизнь. Романъ "Городъ въ степи" даетъ широкую картину той же степи, мухой, пустынно-дикой а вперино потревоженной господиномъ Купономъ,-- той современной культурой, въ первыхъ рядахъ которой шагаетъ откровенный хищникъ и грабитель. Надо видѣть эти интересные поселки-города американскаго типа, возникающіе и по сей день, на нашихъ глазахъ, среди молчаливыхъ, безбрежныхъ степей, растущіе съ головокружительной быстротой, гдѣ рядомъ съ гигантскими заводскими сооруженіями, электричествомъ, отдѣленіями банковъ въ безпорядкѣ разсыпаны полу-землянки безъ дворовъ, похожія больше на собачьи конуры, чѣмъ на человѣческое жилье, гдѣ не менѣе трехъ-четырехъ шантановъ, десятки публичныхъ домовъ, игорныхъ притоновъ, трактировъ, пивныхъ -- и нѣтъ церкви, нѣтъ школы, на улицахъ невылазная грязь пла гигантскія кочки; гдѣ съ почти сказочной стремительностью создаются богатства, вчерашній лапотникъ сегодня становится милліонеромъ и надѣваетъ цилиндръ, продолжая въ кружокъ стричь волосы; гдѣ въ погонѣ за удачей люди по-волчьему перегрызаютъ горло другъ другу... Надо -- повторяемъ -- хоть мелькомъ видѣть эту лихорадочную, жадную, жестокую жизнь, чтобы вполнѣ оцѣнить то мастерство, съ какимъ изобразилъ ее А. Серафимовичъ въ своемъ романѣ. "Дымки подымаются надъ глинистыми бугорками. Когда приглядишься, это -- мазанки и землянки, Далеко разбросанныя то кучками, то врозь, безъ улицъ, безъ переулковъ, безъ церквей... Словно невѣдомая орда шла по степи и заночевала, и надъ становищемъ подымается пахучій кизячный дымъ. Но, связывая съ представленіемъ о людяхъ, о людскомъ, обыкновенномъ, прочномъ и долговѣчномъ, бѣлѣютъ за полотномъ станціонныя зданія, незаконченныя желѣзнодорожныя стройки да великолѣпное зданіе съ садомъ, клумбами, тополями, Которое занимаетъ начальникъ дистанціи. А съ другой стороны, на отшибѣ Отъ поселка, прямо и высоко четырьмя углами новаго двухъэтажнаго сруба подымается трактиръ"... Это -- первый ростокъ "города въ степи". Центромъ его былъ этотъ вотъ самый трактиръ и его владѣлецъ Захарка Короѣдовъ,-- центральная фигура въ романѣ,-- впослѣдствіи Захаръ Касьянычъ, владѣлецъ фабрики и нѣсколькихъ заводовъ. "Люди проводили дорогу, шили сапоги, набивали обручи, строили землянки, торговали, работали, пьянствовали, рождались и умирали -- казалось Захаркѣ -- только для него, чтобы крѣпъ, росъ и ширился его домъ, его дѣла. Даже воровали для его благополучія, такъ какъ безъ остатка пропивали наворованное въ его трактирѣ"... Вмѣстѣ съ ростомъ поселка росъ и Захарка, а рядомъ съ нимъ другіе хищники -- помельче. Всѣ они изображены авторомъ ярко, выпукло, чертами рѣзкими, но вполнѣ реальными. Въ этомъ изображеніи чувствуется настоящая сила таланта. Не забываются также нѣкоторыя эпизодическія фигуры -- странниковъ, рабочихъ, мѣщанъ, фальшивомонетчиковъ. Въ изображеній персонажей изъ интеллигенціи чувствуется нѣкоторая робость, склонность къ трафарету. Читаешь и невольно припоминаетъ: гдѣ-то были уже эти лица,-- можетъ быть, у того же А. Серафимовича. Есть и еще недостатки въ романѣ, Порой автору какъ будто намѣняетъ чувство мѣры. Трагическая фигура Кары, дочери трактирщика Захарки, лишь выиграла бы, если бы была менѣе демонической и трагической, Кстати; почему-то сынъ Кары Сергѣй носитъ тоже фамилію Короѣдова; Хотя по роману Захарка Короѣдовъ приходится ему одновременно дѣдомъ я отцомъ, но есть указанія я на наличность юридическаго родителя, мужа Кары, находящагося въ полку. Конечно, зять могъ быть и однофамильцемъ тестя, но -- можетъ быть -- авторъ просто не справился съ метриками? Съ беллетристами это случается... Не выигрываетъ романъ я отъ нѣкоторой -- мѣстами -- вычурности языка и образовъ,-- результатъ уклона въ сторону модернистской мадеры письма, Серафимовичъ -- превосходный пейзажистъ и никакой де было ему надобности прибѣгать къ такимъ, напримѣръ, фигурамъ: "неподвижно и немѣняемо, какъ разинутый ротъ, глядѣла неоглядная степь"... Недостатки эти тонутъ въ томъ значительномъ и яркомъ, чѣмъ густо насыщенъ "Городъ въ стони". То обстоятельство, что это произведеніе прошло почти незамѣченнымъ въ критикѣ, а около вещей, несравненно менѣе талантливыхъ, былъ даже нѣкоторый шумъ, характерно для современныхъ вкусовъ, но не убійственно для романа А, Серафимовича.