Шаляпин Федор Иванович
Письма к Ф. И. Шаляпину

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Федор Иванович Шаляпин. Том 1
   М., "Искусство", 1976
   

ПИСЬМА К Ф. И. ШАЛЯПИНУ

1
В. Д. ПОЛЕНОВ

   [Москва] 2 декабря 1897 г.
   Уважаемый Федор Иванович.
   Так как я имел удовольствие с Вами на днях познакомиться, то беру на себя смелость выразить Вам мою искреннюю благодарность за то высокое художественное наслаждение, которое я испытал вчера, присутствуя и как бы участвуя в глубоко Вами понятой и изумительно талантливо выраженной трагической иронии над человеческими страстями и слабостями, радостями и страданиями.
   Я профан как в музыке, так и в сценическом искусстве, но я составляю одну из тех крупиц, из которых складывается вчерашний восторг.
   Позволю себе перечесть несколько мест, которые особенно меня поразили: в кабинете на кресле Фауста, фраза, кончающаяся "а там ты будешь мой", сцена гадания, баллада и жест пляски во втором куплете, немая сцена с Зибелем, страшная своим спокойствием, сцена с мечами, видение всей сцены в саду и изумительный по выразительности мимики конец этого действия и в завершение потрясающая сцена у собора.
   Но что меня менее удовлетворило -- это серенада. Я уверен, что Вы на меня за эту откровенность не разгневаетесь. Вы слишком большой художник. Очень возможно, что я ошибаюсь, но эта сцена произвела на меня впечатление переигранности. Мне казалось бы, простите за смелость, что ее надо вести спокойнее и проще, может быть, и петь равнодушнее, не слишком подчеркивая cresc[endo] и rall[enttando].
   Скажу еще несколько слов о костюме и гриме: по рисунку, т. е. покрою, и по тому, как Вы носите костюм, лучшего желать нельзя, но относительно колорита, т. е. цветового впечатления, то оно однообразно и оттого, я думаю, мало жизненно.
   В такой высокохудожественной фигуре, как Ваш Мефистофель, каждая подробность имеет значение. Мне казалось бы, что верхняя одежда должна быть немного другого цвета, чем ноги, плащ тоже иного оттенка, оставаясь все в красной гамме. Будь, например, сумка кожаная, она давала бы очень живое пятно.
   Конечно, это все мелочи, но где так много крупного, там и мелочи интересны.
   Искренно желаю Вам продолжать с возрастающим успехом так художественно начатую артистическую карьеру, а лично, от всей души желаю Вам счастья.

В. Поленов

   

2
В. Д. ПОЛЕНОВ

   [Москва] 16 января 1898 г.
   Уважаемый Федор Иванович.
   Посылаю Вам сделанную нами сумочку для Мефистофеля и при ней образец "портупеи", сделанной из пледного ремня, прилагаю и рисунок для нее 1.
   В случае если сумка немного светла, ее можно протереть "кольдкремом".
   От души желаю такого же успеха на сегодняшний вечер 2.

Преданный Вам В. Поленов

   

3
В. Д. ПОЛЕНОВ

   [Москва] 16 мая 1913 г.
   Многоуважаемый и дорогой Федор Иванович.
   Ваше согласие вступить в члены нашего кружка доставило нам большую радость *. Я Вам рассказал в общих чертах, в чем состоит наше дело, теперь, после единогласного Вашего избрания, постараюсь изложить подробнее наши мысли, мечтания и надежды.
   В небольшом кружке близких по духу людей возникла мысль помочь пробуждающемуся народу в его стремлении к свету, в его жажде чего-то нового, высокого, в потребности жить не только жизнью материальной, но и духовной, иметь возможность подыматься иногда над действительностью, жить мечтой, грезой, творчеством -- словом, в стремлении к жизни мысли, жизни духа.
   До сих пор эта потребность удовлетворялась крайне скудно, и может быть, что его тяготение к алкоголю объяснимо теми минутами счастья, веселья, забвения неприглядной суровой действительности, что дает скрашивающий жизнь, но предательский напиток.
   Хотя в Петербурге упорно держатся мнения, что добрый русский народ до того любит свое начальство, что пьет для его вящего благополучия.
   Но мне кажется, что это большое заблуждение. Народу, как и нам всем, нужна в жизни радость, а жизнь дает ее скупо -- вот и тянет его у нас к водке, в Китае к опиуму, на востоке к гашишу. Но искусство ведь тоже дает минуты радости, и эти минуты и продолжительнее и много безвреднее алкогольных. Вот мы разные люди, но одинаково одушевленные [желанием] помочь меньшому брату и одинаково любящие искусство и верящие в его силу сплотить в кружок сначала тесный, а теперь уже разросшийся в большое общество, чтобы работать над этой великой задачей.
   Благодаря первой нашей председательнице гр. В. Н. Бобринской дело пошло, хотя и не без препятствий. Теперь мы примкнули к обществу народных университетов, а меня выбрали в председатели, я же выхлопотал себе звание декоратора.
   Редко приходилось мне переживать такие высокие и счастливые минуты, как в настоящее время: в нашем кружке такое настроение объясняют атмосферой, несмотря на холод, сырость и прочие неудобства.
   
   28 мая
   Я удивляюсь, я восхищаюсь, как люди самых различных положений, состояний, занятий, возрастов дружно и бодро работают сообща и работают совершенно бескорыстно.
   Мы, как я Вам уже сказал, задались целью по мере сил и уменья помочь народу удовлетворить высшие потребности человека -- потребности духа. И вот искусство, по нашему глубокому убеждению, есть одно из самых могучих для этого средств. Многостороннее и доступнее всего оно проявляется на сцене, на ней соединяются в одно целое: поэзия, музыка, живопись, пластика и т. д. Поэтому ближайшей нашей задачей было "содействие устройству деревенского, фабричного и школьного театра".
   Для этого мы теперь усиленно работаем над теми отраслями художественного дела, которые входят в театр: мы составляем сборники пьес, пишем об них рецензии, собираем сведения по разным отраслям театральной техники, пишем декорации, ищем костюмы, изготовляем бутафорские принадлежности и т. д. Работа кипит ключом, и все работают ради великой цели, и если какие-нибудь случайности нам не помешают, то дело наше разрастется и мы принесем людям пользу, нам удастся дать народу ту крупицу, которая так облегчает и красит жизнь и без которой так тяжело жить, мы дадим минуты радости.
   Если буду жив и нам удастся свидеться, то я буду счастлив Вас приветствовать как сочлена и товарища по великому делу народного обновления.

Искренно и дружески любящий Вас В. Поленов

   P. S. Прошу передать мой сердечный привет уважаемому сочлену Александру Акимовичу Санину.
   С разных сторон я слышу, как искусство, в настоящем случае -- сценическое, превращает людей, почти погибших, в хороших работников, трезвых, бодрых, талантливых. Один пропойца бросил это занятие, после того как был приставлен к занавеси,-- он уразумел, что и без водки можно испытывать великие минуты счастья.
   Прилагаю нашу инструкцию, вроде устава, и статейку из "Русск[их] вед[омостей]".
   

4
В. Д. ПОЛЕНОВ

   [Москва] 22 октября 1913 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Я нахожусь под сильным впечатлением Вашего Бориса *. Как велик Ваш творческий талант! Нет слов благодарности за то, что Вы нам даете. Ваш переход от царя к человеку, потом к любящему, страдающему отцу прямо потрясает до глубины души.
   С Вами переживаешь всю драму человеческой жизни.
   Слава Вам за то, что Вы силой ума и чувства вложили в Ваш необычайный талант,-- за глубокое понимание человеческих переживаний.

Крепко жму Вашу руку. В. Поленов.

   

5
Н. А. РИМСКИЙ-КОРСАКОВ

   С. Петербург, Загородн[ый] проспект, 28, кв. 24 15 апреля 1899 г.
   Уважаемый и талантливый Федор Иванович.
   С. Н. Кругликов уже писал мне относительно оркестровки "Пророка", и я ответил ему, что занят другим и потому наверно обещать не могу сделать эту работу. Скажу и Вам то же самое. Если обстоятельства позволят мне оторваться денька на два от того, чем я теперь занят, то оркестровка будет сделана и партитура выслана в Москву приблизительно к четвергу святой недели; тогда в три дня ее успеют расписать, а на Фоминой Вы можете спеть мою вещь. Если же на днях не соберусь засесть за это дело, то своевременно уведомлю Вас и Кругликова, чтобы напрасно не рассчитывали на меня.
   Крайне сожалею, что обстоятельства не позволили нам с Вами еще раз повидаться в день отъезда Вашего.
   Желаю Вам здоровья и успеха на императорской сцене, куда Вы скоро вступите.

Ваш Н. Р.-Корсаков

   P. S. Портретов ожидаю.
   

6
Ц. А. КЮИ

   [Петербург] 7 сентября 1899 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович.
   Окажите мне великую услугу.
   Возьмите у Юргенсона клавир моей оперы "Сарацин", выучите партию графа Савуази и, если будете гастролировать в Петербурге, включите "Сарацина" в число Ваших гастролей.
   Я об этом говорил с новым директором кн. Волконским. Он ничего против этого не имеет, а роль как нельзя больше к Вам подходит.
   К тому же труд этот ни в каком случае не будет потерян, ибо г. Теляковский обещал мне самым формальным образом, что "Сарацин" пойдет в Москве в будущем сезоне и, разумеется, с Вами.
   Сделайте это: очень меня утешите.

Душевно преданный
Ц. Кюи

   

7
Е. Н. ЧИРИКОВ

   Петербург 12 января 1901 г.
   Милый Федор Иванович.
   Несколько провинциальных интеллигентов, прибывших в Питер и никогда не слыхавших знаменитого певца Ф. И. Шаляпина, просят оказать им протекцию, чтобы достать, то есть купить, билеты на "Фауста" с участием этого чудного певца. Я говорил, что моя протекция значения не имеет, и решил просить тебя: может быть, ты хорош с Ф. И. Шаляпиным и можешь удовлетворить жажду просителей? Я говорил, что себе не могу доставать билеты на Шаляпина,-- ничего не действует... Обращаюсь к тебе: если можешь,-- устрой. Извини за беспокойство!
   Валентина Георгиевна кланяется, я жму тебе руку.

Евгений Чириков

   

8
Е. H. ЧИРИКОВ

   [Москва] [До 1905 г.]
   Милый друг Федор Иванович!
   Вера Ивановна ("Сандун. бани")1, наверно, уж говорила с тобою об участии в концерте, который нужен для большого и хорошего дела. Если еще не говорила, то -- будет. А пока узнаешь в чем дело от подателя сего...
   Федор Иванович!
   Федя!..
   История с географией поставила всех перед лицом "нового освобождения" русского народа... Собинов даже откликнулся!.. Верю, что ты не можешь отказать в поддержке своим могучим талантом делу освобождения!
   Об этом тебя просит Алексей, человек божий 2, прошу и я, а главное, просит само "дело"...
   Федор Иванович!
   Федя!
   "Пойми последняя своя и во веки не согрешиша"!..
   Аминь.
   Жму руку! Надеюсь! Верю! Ты должен быть с нами...

Преподобный Евгений

   

9
Е. П. ПЕШКОВА

   [Нижний Новгород] 13 сентября [1901 г.]
   Если соберетесь писать Алексею, адресуйте на меня, т. к. письма и телеграммы, адресов[анные] ему, проходят через жандармское управление и получаются распечатанными. Так было и с вашей телеграммой.
   Неприятно получать так корреспонденцию вообще,-- получить же Ваше письмо, человека ему близкого и дорогого, будет для него еще неприятнее. Может быть, и мои письма читают, но по крайней мере их приносят прямо с почты нерасклеенными.
   Мы все еще находимся в том светлом настроении, которое вы нам создали. Только и разговору, что о Вас. Алексей, впрочем, на другой же день после вашего отъезда засел за пьесу. Хочется ему окончить ее к октябрю, тогда, может быть, и в Москву удастся поехать. Хорошо бы уговорить Алексея ехать в Ялту, опять он кашляет, а теперь еще усиленно начал работать. Боюсь, не свалился бы. Ну, да об этом говорить пока рано.
   До свидания, надеюсь, скорого.
   Будьте здоровы, всего Вам доброго, всего хорошего. Еще раз большущее Вам спасибо, хорошо мы при Вас пожили.
   Сердечный привет барону наш и знакомых.
   Вам тоже все кланяются низко.

Е. Пешкова

   

10
А. Т. ГРЕЧАНИНОВ

   Москва [ноябрь 1901 г.]
   Глубокоуважаемый Федор Иванович!
   Посылаю Вам только что вышедшее "Распутье".
   На днях я отправляю в печать свою оперу 1. Перед тем мне так бы хотелось, чтобы Вы просмотрели со мной партию Добрыни Никитича. К себе ждать Вас я отчаялся,-- не можете ли Вы мне назначить какой-нибудь час на этой неделе, который Вы могли бы посвятить мне для этого дела.
   Если бы я явился к Вам, например, в среду часов в 6 веч.?

Искренне преданный Вам А. Гречанинов

   Адр. Б. Палашевский пер., д. Серебрякова, кв. 35
   

11
А. Т. ГРЕЧАНИНОВ

   [Москва] 20 января 1902 г.
   Глубокоуважаемый Федор Иванович!
   Прочел в "Курьере", что 16-го Вы пели мое "Распутье", и очень пожалел, что узнал об этом поздно и лишен был удовольствия слышать эту вещь еще раз в Вашем исполнении.
   Оставляю Вам партитуру, которую только что получил от Юргенсона 1.

Преданный Вам А. Гречанинов

   

12
П. Н. РЕНЧИЦКИЙ

   Харьков.Чернышевская, 15 16 октября 1901 г.
   Приношу Вам свое извинение за столь позднюю доставку Вам печатных экземпляров моего "Чужого горя", посвященного Вам. Эта вещь напечатана в сильно измененном виде сравнительно с тем рукописным экземпляром, который я оставил в прошлом году у Вас. В иных местах она несколько дополнена, в других значительно сокращена и вообще сильно облегчена. Так и для пианиста. Льщу себя надеждой, что Вы соблаговолите исполнить ее на одном из концертов в Москве (напр[имер], на концерте 2 декабря? Или в Литературно-музыкальном кружке).
   Если бы Вы пожелали исполнить ее в первый раз под мой авторский аккомпанемент, то я согласен приехать специально для этого на день в Москву.
   Еще раз прошу простить мне столь позднюю доставку нот; она произошла отчасти не по моей вине.

С истинным почтением П. Ренчицкий

   

13
ДЖ. ГАТТИ-КАЗАЦЦА

   Милан [29 января] 11 февраля 1901 г.
   Дорогой Шаляпин.
   Прилагаю чек на тысячу пятьсот франков золотом за ваш первый спектакль, как установлено контрактом. Маэстро Бойто напишет сегодня же директору императорских театров, адрес коего Вы мне оставили, прося освободить Вас на несколько дней раньше, чтобы Вы, таким образом, могли быть в Милане 23 или 24 февраля, чтобы начать сейчас же репетиции "Мефистофеля". Вые Вашей стороны сделайте, что сможете, чтобы заполучить означенное разрешение. В ожидании Вашего ответа приветствую Вас сердечно 1.

Дж. Гатти-Казацца

   

14
В. М. ДОРОШЕВИЧ

   Милан [1] 14 марта 1901 г.
   Carissimo amico!
   Только сегодня мне передали Вашу записку.
   Хотел ехать сейчас к Вам, да боюсь: перед генеральной репетицией, может быть, Вы захотите отдохнуть.
   Все идет превосходно. Весь театр по сумасшедшим ценам распродан. Секретарь говорит о Вас не иначе, как:
   -- Е un grande artista!
   При этом таращит глаза и показывает рукой выше головы, что по-итальянски совсем уж очень хорошо.
   Артисты,-- я наводил справки,-- говорят, что очень хорошо. Да что артисты! Хористы,-- разве есть судьи строже? -- хористы, и притом хористы-баш, отзываются с восторгом!
   В "галерее" только и разговоров, что о синьоре Шаляпино.
   Поздравляю с итальянской прибавкой.
   Я устроил[ся] через знакомых и буду сегодня на репетиции,-- но после репетиции, дяденька, никуда не пойдем.
   Погода не та, да и время не то.
   -- Ты, старик, сначала спой, а потом и разговаривать будем! За сим, до свиданья. Крепко, дружески жму руку. Свидетельствую свое почтенье Вашей уважаемой супруге.

Ваш В. Дорошевич

   

15
В. М. ДОРОШЕВИЧ

   [Петербург] 19 ноября 1901 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Гг. Габрилович и Клечковский специально едут в Москву, чтоб просить Вас участвовать в январе в концерте в пользу Общества защиты детей от жестокого обращенья.
   "Жестокие, сударь, нравы в нашем городе",-- и такое общество необходимее необходимого. Между тем, средства у общества очень плохи,-- и ему грозит закрытье. Вся надежда на этот концерт, на Ваш талант, на Ваше имя.
   Если Вы согласитесь, на Ваших обычных условиях, принять участие в этом концерте -- Вы сделаете доброе дело, и общество будет обязано Вам своим существованием.
   Со своей стороны, старик, добавлю,-- что ежели ты, старик, в Питер приедешь, я тебя, старика, уконтентую {Производное от французского слова "content" -- довольный. Здесь: "Я тебя, старика, ублажу" (ред.).}.
   Пищу примем в изобилье, а напоследок я, может быть, что-нибудь спою. Что будет тебе и в пользу и в удовольствие.
   Я теперь исполняю рапсодию Листа. Запить можно. Две венгерки уж умерли.
   Шутки в сторону. Если можно,-- исполните просьбу общества.
   Целую Вас несчетно. Супруге свидетельствую свое почтенье.
   Искренно всей душой любящий Вас

В. Дорошевич

   

16
В. М. ДОРОШЕВИЧ

   [Петербург] 19 ноября 1901 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   К Вам приедут гг. Габрилович и Клечковский с моим письмом.
   Меня попросили, и я написал.
   Но эти благотворители иногда и злоупотребляют рекомендациями. Почему объясняю приватно и между нами, в чем дело.
   Общество, действительно, симпатичное, и помочь ему участием в концерте стоит,-- если Вы в это время свободны, если не собираетесь давать в Питере своего концерта и, вообще, если это ничем не может помешать Вашим планам и Вашей деятельности.
   Сбор Вы дадите обществу громадный, и потому пусть они заплатят столько, сколько Вы обыкновенно получаете за концерт.
   Я нарочно упомянул в письме "на Ваших обычных условиях",-- чтоб Вы не подумали, что речь идет о бесплатном участии.
   Огромная сумма, которая им очистится, и то, что Вы из-за них поедете в Питер,-- довольно с них и этого.
   Вообще, должен предупредить, что я лично никакого отношения к этому обществу не имею, и не смотрите на мою просьбу как на особенно усиленное настояние. Попросили написать, я и написал, потому что на то и писатель, чтоб писать.
   -- А может,-- думаю,-- ему понравится и подойдет.
   Неисполненьем просьбы никакой досады мне не причините.
   Крепко жму руку всей душой любящий Вас

В. Дорошевич

   P. S. Супруге засвидетельствуйте мое почтение.
   

17
В. М. ДОРОШЕВИЧ

   [Москва] [1 декабря 1902 г.]
   Милый и дорогой Федор Иванович!
   Тут, очевидно, ошибка. Кроме двух билетов четвертого ряда, я получил еще билет восьмого. Но ошибка сделана,-- нельзя ли оставить этот билет в моем распоряжении и вернуть мне. Есть кандидатка, которая "мрет". Если можно, верните и на конверте скажите сколько.
   Ради бога, ложу! Каждую минуту меня рвут.
   Просьба: если б Горький дал мне прочитать свою пьесу. Никому не покажу. Напишу о ней и напечатаю после представления в Художественном театре. Если можно, устройте.
   Жму руку и крепко целую.
   Сердечно и всей душой любящий Вас

В. Дорошевич

   P. S. Вам кланяется г. Беляев Юрий, который сейчас приехал в Москву и уже, по обыкновению, пьян.
   

18
В. М. ДОРОШЕВИЧ

   [Москва] [До 3 декабря 1902 г.]
   Матушка Федюшка!
   Пришли, ради Христа бога, ложу. Убьют. Так ты их распалил.
   Билет восьмого ряда и ложа не для меня, а посему за них,-- убей! -- пришлю. Иначе -- невозможно. Ведь мне же отдадут деньги! Что ж их мне себе, что ли, оставлять? Старик, черкни только, сколько. Ни в афишах, нигде -- неизвестно.

Всей душой Ваш В. Дорошевич

   P. S. A Беляев Юрий так пьян, что всё еще кланяется.
   

19
В. М. ДОРОШЕВИЧ

   [Москва] [До 3 декабря 1902 г.]
   Милый и дорогой Федор Иванович!
   Ради бога,-- ложу бельэтажа, которую обещал!!!!!! Меня убивают.

Ваш всей душой В. Дорошевич

   

20
В. М. ДОРОШЕВИЧ

   Москва 5 декабря [1902 г.]
   Вот тебе, старику, на дорогу!
   В Мефистофеле Вы, милый и дорогой Федор Иванович, были великолепны.
   Это глубже и сильнее, чем в Милане.
   А уж в Вальпургиевой ночи! Это действительно черт знает что такое.
   Гёте был бы доволен, а пока искренно благодарит за один из лучших вечеров в жизни

Ваш В. Дорошевич

   P. S. После спектакля не мог зайти: торопился в типографию.
   

21
АНДЖЕЛО МАЗИНИ

   [Милан] [(4) 17 марта 1901 г.]
   Уважаемый синьор.
   Вчера вечером я был в Скала, с величайшим удовольствием имел счастье аплодировать Вам: браво, дважды браво.

Тысячи приветствий от коллеги А. Мазини

   

22
ТОММАЗО САЛЬВИНИ

   [Милан] [Март 1901 г.]
   Тысяча и тысяча поздравлений по поводу великого успеха, одержанного в Скала в Милане, и Томмазо Сальвини был бы в высшей степени счастлив и почтен иметь знаменитого Шаляпина помощником и товарищем на вечере благотворительном итальянского общества!
   

23
В. И. САФОНОВ

   Москва 7 октября 1901 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Вчера я не успел поговорить с тобою и сказать тебе, что я хотел видеться с тобою по поводу концерта фонда 15 декабря 1.
   Мне говорил Ф. Ф. Кенеман, что он для тебя что-то должен был приготовить к этому концерту 2.
   На днях пришло тебе официальное известие о принятии тебя в члены фонда с 1 сентября 1900 г. (т. е. со старшинством) 3, а пока обнимаю тебя и надеюсь на днях повидаться и переговорить.

Твой В. Сафонов

   

24
В. И. САФОНОВ

   Москва 5 ноября 1901 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Нам необходимо повидаться по поводу фондовского концерта: пора уже его объявлять. Будь добр назначить мне время хоть сегодня до обеда (хорошо бы часов 51/2); я приеду к тебе, и установим подробности.
   Все это время я так занят, что решительно не имел свободной минуты. На этой неделе, если ты расположен это сделать, можно бы устроить винт,-- кроме вечеров среды и четверга. Если да, то скажи, какой вечер для тебя удобен.
   Жду ответа.

Преданный тебе В. Сафонов

   

25
В. И. САФОНОВ

   Москва 28 ноября [1901 г.]
   Дорогой Федор Иванович!
   Когда бы нам повидаться, чтобы потолковать о концерте в пользу семьи Девойода 1 и о многих других делах? Нельзя ли завтра, в четверг, между 5 и 6 часами? Это, собственно говоря, единственный мой свободный час.

Твой В. Сафонов

   

26
В. И. САФОНОВ

   Москва 15 декабря 1901 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Жена и я очень просим тебя с супругой посидеть у нас вечером после сегодняшнего концерта.
   Митеньку я тебе послал на всякий случай, чтобы приготовить неизбежные бисы.

Преданный тебе В. Сафонов

   

27
В. И. САФОНОВ

   [Москва] [Апрель 1902 г.]
   Дорогой Федор Иванович!
   Сижу с утра до ночи на экзаменах, вырваться из дому некогда, напоминаю тебе о 21 декабря (фонд) и буду очень тебе благодарен, если ты найдешь возможным дать нам это число 1. Напиши мне два слова с посланным, долго ли останешься в Москве. Я останусь до половины июня, а от экзаменов освобождаюсь лишь 30 мая. До этого дня минуты свободной нет.

Твой В. Сафонов

   Пишу на экзамене скрипки.
   

28
В. И. САФОНОВ

   [Москва] 30 мая 1902 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Сегодня первый день, что у меня нет экзаменов. Пользуюсь свободной минутой, чтобы спросить тебя, когда можно тебя повидать, только не сегодня, ибо весь день у меня занят. Будешь ли завтра у нас на акте? Долго ли останешься еще в Москве? Я завтра думаю курьерским поехать в Петербург и вернусь числа 3--4 июня.
   Черкни два слова.

Твой В. Сафонов

   

29
В. И. САФОНОВ

   Москва 3 [декабря] 1902 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   В то время, когда ты будешь внимать грому рукоплесканий, прими эти несколько слов как выражение искренней радости твоему успеху от человека, всегда глубоко ценившего твое высокое дарование, свыше тебе ниспосланное. Ты в искусстве сила и правда, и дай тебе бог еще многие годы здоровья, а остальное придет само собою. Сердечно скорблю, что не буду свидетелем твоего торжества, но за это время накопилось столько работы, что занят я буквально с утра до ночи.
   Нельзя ли нам повидаться как-нибудь после сегодняшнего твоего триумфа? Я не решался беспокоить тебя раньше, зная, как ты, вероятно, озабочен своими делами. 22 дек[абря] я еду за границу, а до этого мне необходимо тебя повидать и сделать годичное собрание членов фонда перед концертом 11 января, о котором я уже говорил и фон Боолю и Теляковскому.

Твой В. Сафонов

   

30
Р. В. ВАСИЛЕВСКИЙ

   [Москва] [8 октября 1901 г.]
   Многоуважаемый и дорогой Федор Иванович!
   Прошу тебя и умоляю, приезжай на репетицию "Псковитянки" 1. Мне ужасно хочется твой въезд сделать эффектным, весь хор будет, и мне твой дорогой совет нужен, и ты мне в этом помоги. Кроме того, поговорим о разных мелочах и о занавесе, которые были так неудачны на репетиции.
   Надеюсь, для нашего общего дела будешь и поможешь мне.

Душой преданный тебе Василевский

   

31
А. А. САНИН

   Москва 11 октября 1901 г.
   Дорогой мой Федюша!
   Просто наказание божье! Не попал я вчера на "Псковитянку" 1 -- мечтал об этом вечере целый месяц. Не выхожу из театра -- Станиславский болен все еще... Когда не занят на "Трех сестрах" -- занимаюсь в школе... Сильно простудился на нашей злосчастной сцене... Кашляю, хриплю, грудь заложило. Но все это не беда. Выскочил у меня на шее дней пять тому назад нарыв -- фурункул. Сильно нарвало. И вот вчера утром, как раз в день "Псковитянки", дело дошло до того, что мне пришлось идти в Екатерининскую больницу и резать эту гадость. Пролежал вчера весь день на постели... Но я ведь не патриций -- мне нежничать не приходится, играть у себя приходится... Сегодня придется играть с повязкой уж и не знаю как... Я настроен убийственно, болен, издерган и, главное, не был вчера на "Псковитянке".
   Ведь это был для меня праздник -- я его предвкушал... Когда теперь я вздохну и освобожусь -- бог знает... Но на "Псковитянку" все-таки я сбегу -- мне подняться нужно, воспрянуть духом. Целую тебя -- крепко, горячо и очень-очень много.

Преданный тебе всецело А. А. Санин

   

32
А. А. САНИН

   [Москва] 17 ноября 1901 г.
   Дорогой Федя!
   Сообщи мне, свободен ли ты сегодня вечером. Если нет, то можешь ли ты так устроиться, чтобы к 9-ти вечера быть дома. Я могу освободиться к вечеру. Приеду к тебе, привезу и прочту тебе пьесу Горького 1.

Целую тебя много и крепко, твой А. А. Санин

   

33
A. А. САНИН

   [Москва] [Между 3 и 11 ноября 1901 г.]
   Дорогой Федюша!
   Так и должно было случиться -- два месяца сезона не могу вырваться из театра и школы, нигде не бываю, никого не вижу, выбрал наконец вечерок для тебя и твоего гнезда -- и никого не застаю. Эх!! Сезон выдался у меня такой. Сначала болел Станиславский. Теперь Немирович уезжал переделывать последний акт своей пьесы. Я дулся и за того и за другого. Играю, кроме старья, в "Утке" и "Крамере". Теперь имею адскую, чудовищную работу. Ставлю пьесу Немировича 1. В 1-ом и 2-ом актах участвует по 75 человек. Выбился из сил, охрип, надорвал мысль, сердце. Простужен, кашляю, как собака, изнервлен, переутомился, тоскую, потому что нет у меня друга-женщины, и все же живу, живу, реагирую, мечтаю, читаю, тружусь, и нет конца моему Sturm'у и Drang'у.
   Для тебя у меня много нового в сфере мышления и чувствования, но что делать, когда я этот сезон занят до одурения и вырваться не могу. Рад за твою "Псковитянку", за твой блестящий концерт... 2
   Жду твоего триумфа 11-го.
   Целую тебя много, крепко и горячо, дорогой, славный, любимый мой крепко Федя.

Весь твой А. А. Санин

   

34
B. П. ШКАФЕР

   7 ноября 1901 г.
   Милый и дорогой Федя!
   Ты говоришь, что у Севастьянова роль Моцарта выходит по-"нижегородски", отчего в таком разе не дать пропеть ее мне на императорском театре? Ведь посодействовать такому случаю ты можешь вполне.
   Теляковский -- человек чуткий и поймет твою просьбу обратить на меня маленькое свое внимание. Ежели бы ты мог написать ему в Петербург, а здесь в Москве сказать два-три слова Альтани и Барцалу, было бы совсем так, как надо, т. е. из этого непременно "что-то" вышло. Так мне кажется. Особенных гонораров я не спрошу.
   У меня сейчас такое безотрадно тяжелое положение, что прямо не знаешь, что делать, работы нет и средств никаких. Сам понимаешь, что жить при таких условиях невыносимо грустно без поддержки и участия добрых друзей.
   Милый Федя! Ты человек сердечный и добрый, не раз высказывал мне свое одобрение по поводу моего артистического исполнения той или другой роли,-- знаешь мое серьезное отношение и любовь к искусству, а следовательно, имеешь полное право свидетельствовать меня перед "начальством". "Начальству", в сущности, решительно все равно, кто и что состоит у него на службе, за исключением премьеров, получающих большие оклады, но искусство, но сцена непременно выигрывает, получая лишнего способного артиста в труппу, вытесняя рутину и бездарность. Разве нет?
   Репертуар Б[ольшого] театра повернулся в сторону русской музыки, заговорили об искусстве, художественном направлении, словом, всколыхнулося царство сонное, безмятежное, просыпается, протирает глаза от долгого сна позорного и уж все, конечно, раскачал, растолкал царство ейное не кто другой, а славный русский певец-молодец Федор свет Иванович Шаляпин. Ему же и честь и славу воспоет русская земля, а с ней и национальное оперное искусство.
   Надо быть слепым или идиотом, чтобы этого не видеть, не почувствовать. Однако истинно любящие искусство люди это видят и понимают. Ну, и слава богу.
   Пишу сие, как сказал Христос.
   -- Просите -- и дастся вам, ищите -- и обрящете, толцыте -- и отверзется вам. -- Вот я и толку, смиренно дожидаясь какого бы то ни было толку.
   Затем целую Вас крепко и прошу прощения в надоедливости.

Ваш Василий Шкафер

   

35
В. П. ШКАФЕР

   Без даты.
   Милый Федя!
   Ты сегодня обещал быть у Аршеневского. Напомни же ему о том, что сказал тебе Теляковский. По телефону с ним можно еще раз переговорить. А мне, ей-богу, заработать нужно до зарезу. Случай к тому есть, и только нажать по начальству. Устрой! Ведь этак с голоду помрешь!..

Василий Шкафер

   

36
И. П. ПЕНЯЕВ

   Минск 10 ноября 1901 г.
   Дорогой Федя!
   Не забыл ли ты о моем существовании? Решаюсь напомнить о моем горьком прозябании и просить тебя -- не найдешь ли ты возможным чем-либо порадовать меня?
   Я служу в Минске с успехом, труппа у нас хорошая, но дела неважные, причина -- равнодушие минской публики... к русскому театру.
   Жалованье получается туго, не получил еще за прошлый полумесяц, а послезавтра наступает срок новому, что будет дальше -- не знаю; 14 ноября ожидаются гастроли артистки императ[орских] теат[ров] Яблочкиной; может быть, поправятся дела; если не получу до 20 ноября все жалованье, то предполагаю уехать в Москву искать счастья, а оттуда куда бог укажет.
   Я недавно познакомился с одной твоей приятельницей оперной артисткой В. А. Леминской, которая собирается у нас в театре поставить 2-й акт "Трубадура" и просит меня спеть Манрико (вот будет парочка на удивление по фигурам -- живая иллюстрация: Дон-Кихот (в юбке) и Санчо Панса).
   Мы уже дома спевались, ей очень нравится мой голос. Вспоминали тебя и делились своими впечатлениями о тебе.
   Тебе кланяется наша артистка А. Т. Полякова, с которой ты познакомился на спектакле у Дальского, она играла с ним.
   Если есть у тебя какое-нибудь приятное известие для меня -- напиши хоть две-три строчки,-- я приеду.
   Передай мой привет Иоле Игнатьевне и поцелуй своих ребят.
   Посылаю тебе несколько штук программ наших спектаклей.
   До свидания, будь здрав, пользуйся успехом во славу "русского оружия" и не забывай преданного тебе

Рахатлукума Вано

   Адрес: Минск[ий] губ[ернский] театр.
   

37
И. П. ПЕНЯЕВ

   Орехово-Зуево 14 августа [1901--1902 гг.]
   Дорогой Федя!
   Увенчался ли каким-либо успехом твой разговор с Теляковским обо мне?
   Если ты забыл про меня в Питере, то не откажи теперь в моей просьбе в память нашей старой дружбы, напиши несколько строчек к сильным мира сего, театрального, конечно. Скажи что-либо в мой profit и попроси возможного содействия в моем поступлении на императорскую сцену.
   В начале сентября если не устроюсь куда-нибудь в один из больших городов провинции, я предполагаю отправиться в Петербург попытать счастья.
   С твоим рекомендательным письмом я явлюсь к Теляковскому и переговорю с ним лично.
   Прошу еще раз, не откажи в моей просьбе -- оставь письмо для меня у себя дома или пришли в Моск[овское] театральное бюро на мое имя.
   Передай привет мой супруге.
   Остаюсь преданный тебе старый друг

Вано Пеняев

   

38
И. А. БУНИН

   Вторник, 13 ноября [1901 г.]
   Дорогой Федор Иванович, позволь тебе напомнить, по общей просьбе моих товарищей, к которой, конечно, от всей души присоединяюсь и я,-- о твоем обещании посетить наш завтрашний вечер. Мы, т. е. небольшая компания пишущих, собираемся так еженедельно (по средам) на квартире Ник[олая] Дмитриевича! Телешова (Чистые Пруды, дом Тереховой) для небольших чтений, разговоров и скромной выпивки и все будем чрезвычайно рады тебе. Если ты свободен весь вечер, поедем часу в 9-м. Могу заехать за тобой, или заезжай ты ко мне в Большую Московскую гостиницу (No 117). Если не свободен,-- приезжай хоть попозднее, хоть на часок.

Искренно уважающий тебя Ив. Бунин

   

39
Ф. Ф. КЕНЕМАН

   19 ноября [1901 г.]
   Глубокоуважаемый Федор Иванович!
   Препровождая Вам печатные экземпляры своих баллад, заранее выражаю Вам благодарность за любезное согласие исполнить их в фондовском концерте 1.
   Василию Ильичу Сафонову я об этом сообщил, оркестровка заготовлена, так что все в порядке.

Уважающий Вас Ф. Кенеман

   

40
В. А. ГИЛЯРОВСКИЙ

   Яновщина 22 ноября [1901 г.]
   Федя милая!
   26 ноября приходи есть сало, украинские кивбаски и пить сливянку с Хутора близ Диканьки. Жду 26 с 7 вечера до часу ночи.
   Мне будет 26 -- 46!
   Справим молодость.

Твой Гиляй

   

41
В. А. ГИЛЯРОВСКИЙ

   Москва 5 декабря 1901 г.
   Милостивый Государь.
   12 декабря 1901 г., в память исполнившегося пятнадцатилетия со дня возникновения художественных вечеров "Среда", назначается собрание, которое будет посвящено воспоминаниям о прошлой деятельности кружка, его членов и посетителей 1.
   Собрание имеет быть в квартире Владимира Георгиевича Шмаровина.
   Считая Вас в числе свидетелей его прошлой деятельности, кружок покорнейше просит почтить его своим посещением в этот дорогой для "Среды" день.
   Всякие воспоминания и сообщения, могущие осветить историю "Среды", были бы приняты кружком с горячей благодарностию.
   Федя!
   Приходи, не забудь старых друзей "Среды"!

Твой Гиляй

   

42
В. А. ГИЛЯРОВСКИЙ

   Шипка. Болгария 17 сентября [1902 г.]
   Федя! Будь здоров -- приеду, угости вином.

Твой Гиляй

   Ждем ответа.
   

43
ОТ ГРУППЫ ПИСАТЕЛЕЙ

   [13 декабря] 1901 г.

Феде Шаляпину

             Тебя с пельменями мы ждали
             И ждем напрасно до сих пор!
             Поели, малость выпивали
             И говорили милый вздор...
             И дальше я скажу, не труся
             (Не удивляйся ничему),
             Решил, как подали нам гуся.
             Что не товарищ ты ему!
   Леонид Андреев, Наш. Власова, Дядя Гиляй, Д. Яворницкий, X. Степ. Власов, Е. Белов
   
   Ждем ответа.
   

44
Н. Д. ТЕЛЕШОВ

   Чистые пруды, д. Тереховой, кв. 3 2 декабря 1901 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович!
   Заготовляю это письмо на случай, если не застану Вас дома.
   Если Вам не было скучно в нашем кружке, то мы надеемся, что Вы приедете к нам в одну из ближайших сред и привезете нам свое стихотворение для нашего товарищеского сборника, который мы в декабре издадим.
   К сожалению, эта среда 5 декабря у нас не состоится. Будем ждать Вас в среду 12-го и, если Вам позволит досуг, будем рады Вашему приезду.
   Кстати: Вы, может быть, не знаете еще, что немец (забыл его имя)* подробно описал в франкфуртской газете все наше путешествие в Подольск. Скоро надеюсь достать этот No и тогда покажу Вам. Я только слышал об этом, но сам еще не читал.
   Позволяю себе сказать Вам "до свидания".

Уважающий Вас Н. Телешов

   

45
Н. Д. ТЕЛЕШОВ

   [Москва] 25 декабря 1901 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович.
   На это письмо прошу не глядеть как на мою личную просьбу. Пишу его по поручению доктора Членова, который не решается ехать к Вам без этого предупреждения.
   Дело в следующем:
   С 2-го по 9 января будет в Москве съезд земских врачей в честь Пирогова. Число членов до 2.000 человек -- главным образом врачи из самых глухих углов России. Художественный театр бесплатно дает им спектакль ("Дядя Ваня"), а Охотничий клуб на 2 января дает помещение для концерта, где участвуют обе Кристман, Собинов, Дейша, Оленин и др. Комитету хочется показать все лучшее, что есть в Москве, и потому они обращаются к Вам: не можете ли Вы приехать и спеть 2 января. Вечер без афиш и без платы.
   Вот и все, что поручено мне сообщить Вам. За объяснением приедет к Вам 27 декабря доктор Членов (в четверг).
   Извините, что я беспокою Вас этим предупреждением, но я считаю, что так лучше. Если Вы захотите участвовать или не захотите, то цель визита Членова будет Вам ясна вперед и, сообразно с Вашими намерениями, Вы и поступите при подаче Вам в четверг карточки доктора Членова.
   Официальная часть окончена. Избави бог: не умею я писать эти холодные слова. Лучше вот что: Горький шлет Вам поклон и спрашивает, бываете ли Вы в нашем кружке? Что я ему могу ответить?
   Милый Федор Иванович!
   Если будете когда свободны в среду -- приезжайте (кроме завтра, 26-го). Все мы до единого будем рады. До свидания.

Ваш Н. Телешов

   Поздравляю Вас с праздником и наступающим Новым годом!
   

46
Н. Д. ТЕЛЕШОВ

   2 апреля 1909 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Обращаюсь к Вам с горячей просьбой поддержать хорошее дело. В течение предстоящих месяцев у Вас, может быть, найдется свободный час, чтобы написать для сборника страниц пять-десять-двадцать. Может быть, Вы расскажете о Вашей жизни (Вы иногда так интересно, остро и мило-шутливо рассказывали нам о некоторых эпизодах); может быть, расскажете о разных приключениях, об удачах и неудачах, о первом выходе, о знакомстве с Горьким, о встречах с интересными людьми, о своей интимной работе над ролями, о судьбе своей, о заграничных впечатлениях и т. д.
   Это не интервью; это будет рукопись самого Шаляпина, что и дорого. А о чем именно напишете -- дело Ваше. Не отказывайтесь от этой недолгой работы. Она нужна для людей, перед которыми все мы -- которые пишут и о которых пишут -- в некотором долгу. Сборник предположено издать к осени в пользу "свинцовой армии", на устройство инвалидного дома для рабочих и тружеников печатного дела, наборщиков и других уставших или пострадавших.
   Бумага, печатание и все иные расходы обеспечены со стороны типографов. Нужно только сделать интересную книгу.
   Если бы почему-либо сборник не удалось издать (что, в сущности, невероятно), то я ручаюсь Вам, что рукопись никуда, кроме моего портфеля, не попадет и я верну ее Вам в полной неприкосновенности. Но я получил уже несколько согласий (от Горького, в том числе, Чирикова и др.), не сомневаюсь в успехе.
   К рассказам будут приложены портреты и факсимиле, поэтому прошу дать то и другое.
   Если же Вы не найдете возможным написать эти несколько страниц, то дайте мне несколько стихотворений Ваших. Я вспоминаю, что они печатались в журналах и их было бы возможно перепечатать.
   Очень прошу поддержать Вашим участием хорошее дело. Писать можно обо всем, о чем хотите. Никакого отношения к целям сборника в статье не надо. Было бы интересно публике, а это несомненно 1.
   Рукопись желательно получить по возможности скоро или к 1 июля по адресу: Москва, Чистые пруды, 217, Н. Д. Телешову.
   Будьте добры ответить. Надеюсь, что согласны. Очень надеюсь на это и очень об этом прошу.
   Желаю всего доброго.
   Жму Вашу руку.

Ваш Н. Телешов

   

47
Н. Д. ТЕЛЕШОВ

   6 ноября 1909 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Извини ради бога, что пристаю "с ножом к горлу". Пришла мысль,-- может быть, путная. Стихи, которые ты читал мне про жилет, интересный хороши... Но а жилет ни при чем. Рассвет, природа, настроение -- все прекрасно.
   А что если все это происходит в мастерской художника или в кабинете ученого... И что если вместо нового жилета на стуле -- в углу стоит скелет?
   Жилет... скелет... рассвет...
   Нельзя ли подумать?
   Так и озаглавить можно: "В мастерской художника".
   Как был бы я рад!
   Если можно, дай волю фантазии, не поленись, ради доброго дела, написать мне это стихотворение. Даю честное слово, что без вторичного разрешения твоего я его не напечатаю и ничего с ним "публичного" не сделаю. Ручаюсь за это. Обещаю под честным словом.
   Сделай одолжение и мне и тем, кто всю жизнь возится со свинцовыми буквами, набирая из них наше и о нас. Мой искренний привет и поклон.

Н. Телешов

   

48
Н. А. МАНЫКИН-НЕВСТРУЕВ

   13 декабря 1901 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Если приедешь сегодня, то будь добр зайти к Василию Ильичу сегодня же часу в 11-м; у него будут Сахновский и Кенеман, чтобы многое обсудить и просмотреть партитуры. Сам В[асилий] И[льич] еще совсем болен, на воздух не выходит и кряхтит. Имей в виду, что завтра, в пятницу, последняя генеральная репетиция 1, а в субботу уже репетировать не придется. Жаждал увидеть твой светлый зрак, но совершенно ошибся в этих расчетах. Addio, carissimo miol Душевно преданный

H. Маныкин-Невструев

   P. S. Билеты супруге твоей вручил... Душа трясется как овечий хвост: а ну -- ты не приедешь?!! Ой-вей мир!
   

49
Н. А. МАНЫКИН-НЕВСТРУЕВ

   27 февраля 1902 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Ко мне уже много раз обращается Е. А. Девойод по поводу концерта 26-го и денег 1. Ради бога, сделай что-нибудь.
   Мне не удалось видеть Трепова 2 самому, т. к. было время такое, что его нельзя было поймать. Но я был у управляющего канцелярией и приблизительно передал ему твои желания. Теперь же положение таково: м-ме Девойод умоляет Трепова выдать деньги, а он говорит ей -- с удовольствием выдам, если от Шаляпина будет хоть визитная карточка с разрешением выдать. Я, с моей стороны, сделал все, и официальное, так и неофициальное: отчеты и деньги представил, всякие поручения передал, и вот теперь приходится опять возиться. Напиши, родной, что-нибудь на имя Дмитр[ия] Фед[оровича] Трепова: разрешаешь выдать деньги или их часть или не разрешаешь совсем,-- и как хочешь пошли -- прямо ему, или через меня, или через м-ме Девойод, наконец, ну, словом, как хочешь, только развяжи с этим делом, умоляю тебя.
   Как здоров, родненький, что новенького? Не видал ли ты романсов Кюи на тексты Ришпена? Многое (если транспонировать) было бы дивным добавком к твоему репертуару. Если хочешь, занесу посмотреть.
   Целую в сахарные уста и шлю привет твоим домашним.
   Твой по гроп жисти Я. Маныкин-Невструев
   

50
Н. А. МАНЫКИН-НЕВСТРУЕВ

   1 декабря 1902 г.
   Дорогой Федор Иванович. Во-первых -- непременно прочти до конца. Во-вторых -- письмо между нами.
   Буду просить об участии в концерте, и ни за что не стал бы обращаться с этой просьбой, но -- кровь льется, люди гибнут, помочь надо! Славянское общество, в котором я работаю, дает концерт 29 декабря для тех, кому в данное время не смеет официально помочь ни одно правительство,-- для македонян 1; кажется -- этим сказано все. Взываю к твоей доброй душе, ты знаешь, что значит твое имя на программе. Знают это и другие, и -- между нами -- я имею сведения, что согласись только -- и ты почетный член Московского о[бщест]ва, а это сейчас же повлечет избрание в таковые же члены в местных о[бщест]вах в Белграде, Софии, Праге, Вене. Слава твоя велика, но при этих условиях каждая могущая случиться поездка за границу будет для тебя обставлена еще славнее, еще более блестяще. Имею также сведения, что такую помощь твою не оставит без серьезной почетной награды и правительство одного из Славянских государств.
   Не имею надежды застать тебя, потому пишу все это. Фантазии тут нет. Если принципиально согласишься, то приглашать тебя приедут главари об[щест]ва in corpore.
   Относительно разрешения не беспокойся, в ход будут пущены все пружины.
   Буду с трепетом ждать ответа, а пока обнимаю.

Твой Н. Маныкин-Невструев

   

51
Н. А. МАНЫКИН-НЕВСТРУЕВ

   13 января 1903 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Так все время занят (началась страдная пора), что минуты не имел забежать к тебе, хотя и справлялся не раз телефоном о твоем здоровье. А оно всех нас очень беспокоит, и Василий Ильич вчера из Петербурга по телефону спрашивал о тебе. Сообщи, ради бога, как ты и что? Какие твои планы (в зависимости от здоровья) на ближайшее будущее и каковы должны быть наши планы на фондовский концерт, в котором мы не отказываем публике и билеты предоставили сохранить. Сообщи, пожалуйста, все, что можешь, и также, в какие часы теперь удобнее навестить тебя.
   Привет семье, обнимаю тебя крепко.

Твой Н. Маныкин-Невструев

   

52
ВЛ. И. НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО

   [24 октября 1902 г.]
   Глубокоуважаемый Федор Иванович!
   Артисты и администрация Художественного театра покорнейше просят Вас сделать честь посетить общее собрание в пятницу, 25 октября. 1 1/2 час. дня.

Директор Вл. Немирович-Данченко

   

53
ВЛ. И. НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО

   [Конец ноября 1902 г.]
   Многоуважаемый Федор Иванович!
   Вы и в прошлом и в нынешнем году обещали спеть в пользу бедных наших учеников.
   Знаю отлично, как Вам это трудно, и потому я устраиваю это так.
   В воскресенье, 1 декабря, в фойе нашего театра, в час дня Горький будет читать "На дне". Билетов продается всего сорок -- пятьдесят штук. Плата за билет 25 руб. (многие платят больше). Таким образом, получится совершенно интимное утро. И вот я обещаю этим сорока -- пятидесяти лицам, что Вы будете в театре, будете слушать пьесу, а потом что-нибудь споете совершенно запросто, даже в сюртуке. Словом, мне хочется, чтоб это Вас вовсе не утомило. Правда же, это Вам не так трудно -- спеть два-три романса в фойе театра. Часа в 4--4 1/2 все кончится.
   Мне бы хотелось попросить Рахманинова проаккомпанировать Вам.
   Пришлите вместе с Вашим согласием -- его адрес. И простите, умоляю Вас, что я не заезжаю просить Вас лично. Вы, наверное, заняты страшно и Вам легче принять мое письмо, чем меня самого.
   Крепко жму Вашу руку.

Ваш Вл. Немирович-Данченко

   

54
ВЛ. И. НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО

   Москва 2 января 1904 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович!
   Вчера, во время "Русалки", хотел лично поблагодарить Вас, но меня к Вам не пустили. Да, может быть, я и помешал бы Вам отдыхать. Заезжать же к Вам -- боюсь побеспокоить. Поэтому пишу.
   От всех нас, художественников, Ваших горячих друзей, спасибо за то, что так просто и сердечно провели с нами встречу Нового года, и давай нам бог и 1904-й год быть связанными и общей любовью к прекрасному и тесной дружбой.

Ваш Вл. Немирович-Данченко

   

55
С. И. ЗИМИН

   24 декабря 1901 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Честь имею поздравить Вас с днем праздника и пожелать Вам тех же блестящих успехов, радости и здоровья. Страшно мы все о Вас, милый Федор Иванович, соскучились, и так Вы бы нас своим приездом порадовали, что и трудно передать. И сейчас мы радостно вспоминаем тот день летом, когда Вы нас осчастливили Вашим посещением.
   Федор Иванович, явите такую милость, пришлите весточку, когда б Вам можно было к нам приехать посидеть вечерок. Будем ждать Вас с нетерпением. Наши все Вам низко кланяются и желают всего хорошего.
   Поздравляю Вашу супругу с праздником.
   Горячо Вас любящий как артиста и человека

Сергей Зимин

   Адрес (если забыли): Таганка. Малая Алексеевская, д. Зиминой.
   Если возможно, напишите накануне. Боюсь Вас обеспокоить -- наверно, Вы очень заняты, а то бы приехал к Вам лично.
   

56
С. M. ИВАНОВ

   Январь 1902 г.
   Федор Иванович!
   5-го сего января в 5 часов вечера при выходе Вашем из театра в то время, как Вы садились в сани извозчика, к Вам подбежал какой-то босяк и, трясясь, просил у Вас подаяния. Вы и Ваш спутник не отказали и подали ему лепту, при этом Ваш спутник бросил слово: "на, получай на пропой", т. е. на водку, а Вы безнадежно махнули рукой -- мол, "даю, а знаю, что пропьет".
   За двенадцать лет пребывания в босяках на Хитровом рынке передо мною прошли сотни бедняков и сотни их ушли на хорошую оседлую жизнь и теперь при встречах уговаривают меня, чтобы я поскорее уходил "оттуда". Два года тому назад на праздник р[ождества] Х[ристова] я, после усиленного трехдневного пьянства (которое, к слову сказать, прекратилось лишь за неимением денег), отправился торговать театральными афишами -- два десятка которых мне дал один знакомый газетчик на "поднятие", и он же дал мне один билет в Частную оперу. "Сходи, говорит, послушай пение". Ну, думаю, как бы не так, лучше продам, да опохмелюсь знатно. Продать билет не пришлось, опоздал.
   Пошел с горя сам в театр. В первый раз довелось мне быть в театре, как увидел я разряженных артистов, услышал пение, и грустно мне стало, досадно, зачем я раньше не ходил в театр, а одну только водку глушил. Как сейчас помню, на "утреннике" шла оп[ера] "Кармен". Очень она мне понравилась, хотя много я в ней и не понял. Все зло брало, зачем музыка заглушает слова и пение артистов. Кармен-цыганку играла Петрова и так хорошо, что мне пришло желание в другой раз послушать ее.
   Скоро опять шла "Кармен" вечером. Заплатил 35 коп. за билет и пошел. После этого стал замечать в себе какое-то перерождение, не одна водка -- и другие потребности явились. Начал ходить в читальни, прочитал у Лермонтова описание Кавказских гор, и потянуло меня посмотреть их.
   Весною собрался в дорогу и пошел. Посетил Пятигорск, прошел по Военно-Грузинской дороге, был в Тифлисе, в Батуме, откуда на пароходе доехал до Нового Афона, посетил Крым, одним словом, за 1 1/2 года излазил весь юг России и вернулся в Москву за паспортом. С будущей весны отправляюсь за границу, для чего беру уроки немецкого языка у босяка -- своего товарища, с которым ночуем вместе в бесплатном ночлежном доме бр. Ляпиных на Яузском бульваре и где ночует до шестисот бедняков и среди которых я один из худших, ибо дольше моего (12 лет) на Хитровке никто не живет, да и я уже намерен ее покинуть навсегда с будущей весны. Вот только выхлопотать паспорт. Притом, бросив пить водку, тут уже жутко становится жить, противно.
   Как талантливому артисту я земно кланяюсь и, как доброй души человеку, приношу благодарность Вам, Федор Иванович; признаюсь чистосердечно, не на водку пошло Ваше подаяние, а одна у меня забота -- собрать денег да купить билет в Большой театр, на оперу "Фауст", когда Вы и Собинов поете.

Московский мещанин Степан Михайлов Иванов

   

57
А. Н. ВЕСЕЛОВСКИЙ

   Чистопрудный 2 января [1902] бульвар, 19
   Милостивый государь Федор Иванович!
   Исполняя поручение, возложенное на меня Академиею Наук, обращаюсь к Вам с просьбой пожаловать в субботу, 5 января, в 3 часа, в фойе Большого театра на совещание об устройстве "Пушкинского" спектакля, к участию в котором Вы, конечно, уже получили приглашение от непременного секретаря Академии 1.
   Прошу Вас принять уверение в моем истинном уважении.

Алексей Веселовский

   

58
С. Н. КРУГЛИКОВ

   6 января 1902 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Трудно же Вас увидать дома. Вчера два раза слышал от Вашей прислуги, что Вы в далеко не ранний час дня все еще почиваете, а в 7 вечера Вы уже куда-то уехали. Заходил же к Вам по той же причине, по какой пишу Вам эти строки. Не найдете ли возможным завтра, 7-го, или послезавтра, во вторник, 8-го, отобедать у нас совершенно запросто и чем бог послал, но только не во Пскове, а в Москве в доме Романова, кв. 2, где живет со своей семьей Вас очень любящий Кругликов. Не поленитесь прислать ответ с посланным, а не по почте,-- в какой именно день, завтра или послезавтра, и в котором часу захотите нас утешить. Жена и ее сестры -- все простой народ, очень Вас желают видеть в своем обществе.
   С Новым Годом!

Ваш Сем. Кругликов

   

59
С. Н. КРУГЛИКОВ

   7 января 1902 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Делаем так, как Вам удобнее: ждем Вас к нам обедать в четверг 10 января в 5 часов дня. Напоминаю адрес: Тверской бульвар, дом Романова, кв. 2.

Искренно Ваш Семен Кругликов

   

60
С. Н. КРУГЛИКОВ

   28 ноября 1902 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Не знаю всех театральных порядков. Помнится, императорские театры присылали в редакции журналов и газет для рецензентов билеты на каждое первое представление новинок и возобновлений. На этом основании я не хлопотал о билете на Ваш бенефис 1. Но сейчас мне внушили сведущие люди, что при бенефисах хозяин билетов не театр, а бенефициант, который может и не пожелать соблюдения давнего театрального обычая. Ввиду того, что билет для рецензента "Новостей дня" еще не доставлен, нахожусь в смущении и необходимости обратиться к Вам с вопросом, будет ли мне билет или нет, и с просьбой так или иначе устроить мое присутствие на Вашем празднике 3 декабря. Вы, конечно, понимаете, что мне на нем быть необходимо, что замолчать такой вечер популярной газете немыслимо, что у меня лично интерес ко всякой Вашей новой роли громаден. Не откажите мне ответить сегодня же и, пожалуйста, не стесняйтесь ценой билета. Пусть будет он какой угодно,-- газета меня не подведет на расходы -- сама оплатит его стоимость. Лишь бы только мне, как рецензенту "Новостей дня" и Вашему испытанному доброжелателю, не остаться без билета.

Ваш Сем. Кругликов

   Адрес: Тверской бульвар, д. Романова, кв. 2, Семену Николаевичу Кругликову.
   

61
А. А. ЭЙХЕНВАЛЬД

   Житомир 27 января 1902 г.
   Глубокоуважаемый Федор Иванович!
   Предлагаю Вам вторично спеть в Нижнем в августе десять спектаклей, начиная с 15-го, и покорнейше прошу Вас сообщить, согласны ли Вы на мое предложение, за что буду Вам очень благодарен.

Остаюсь уважающий Вас Антон Эйхенвальд

   

62
Б. В. КЛЮЧЕВСКИЙ

   Москва 28 января 1902 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович!
   Эта записка -- на случай, если мне не удастся повидать Вас.
   Я раздобыл экземпляр курса лекций моего отца, желание иметь который Вы отцу высказали. Но сей экземпляр не мой и уступлен только для Вас, значит, я не могу оставить в незнакомые руки чужую вещь и прошу Вас, Федор Иванович, прислать за курсом, если Вы не раздумали читать сухие материи.
   За курс желают получить не деньги, а ложу на одно из действ Ваших, всего более на "Псковитянку", если она будет.

Вам преданный Борис Ключевский

   Буду ждать ответа три дня: вторник, среду, четверг.
   

63
Б. В. КЛЮЧЕВСКИЙ

   Москва 17 мая 1902 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович!
   Отец поручил мне передать Вам свою книгу 1. Как ни занят я экзаменами, а счастлив был бы увидаться. Я приду завтра под вечер, надеюсь, что Вас застану и к Вам проникну.

Вас истинно уважающий Борис Ключевский

   

64
А. И. ЗИЛОТИ

   [Петербург] 8 мая 1902 г.
   Милый мой Федя! Так как я уже теперь должен составить план всех концертов, то прошу тебя сообщить мне, могу ли я поставить "Манфреда" на субботу 14-го декабря? Подумай минуту и черкни мне два слова (не откладывай до "писания письма") и в прилагаемом! конверте перешли. Астартой будет Комиссаржевская. Н. К. ф.-Мекк предполагает (с твоего согласия) повторить "Манфреда" с декорациями (новыми) Коровина в Большом театре в субботу 11 января2, впрочем, Н. К. хотел сам с тобой об этом переговорить. Ввиду этого повторения ты, пожалуй, найдешь лучше не повторять наш вечер (14 д[е]к[абря]) 15 дек[абря] днем?3 Или, по-твоему, это можно? Мне кажется, ты устанешь декламировать вечером и на другой день днем?
   Черкни и об этом словечко. Затем позволь тебя, милого, крепко поцеловать. Целую ручки жены.

Любящий тебя А. Зилоти

   

65
А. И. ЗИЛОТИ
телеграмма

   [Петербург] 18 июня 1902 г.
   Милый Федя, сейчас виделся с директором. Все дело будет устроено 1. Крепко целую и люблю.

Зилоти

   

66
А. И. ЗИЛОТИ

   [ст. Ржакса] 5 июля 1902 г.
   Милый мой Федя! Вчера послал тебе (ценной посылкой) экземпляр "Манфреда". Я массу прибавил в твоих монологах, и теперь вышла громадная и благодарная партия. Кроме Мамонтовского, я имел перевод Минаева и Ян-Рубана (?), почти все взяли у Минаева, весь пролог у Мамонтова. По-моему, в таком виде -- превосходно.
   Я тебе вклеил всю музыку, и вообще у тебя теперь полная картина всей вещи. Итак, "великолепное светило", все теперь в твоих руках! Я хочу предложить Юргенсону напечатать этот экземпляр.
   Целую ручку твоей супруги, а тебя, мой милый, крепко целует

любящий тебя Л. Зилоти

   

67
А. И. ЗИЛОТИ

   [ст. Ржакса] 20 июля 1902 г.
   Милый мой Федя! Сегодня получил письмо из Москвы, из которого узнал, что Сафонов усиленно изучает "Манфреда" Шумана. Может быть, это известие и неверно, а может быть, и верно; а в последнем случае Сафонов, зная, что ты у меня декламируешь "Манфреда", не станет приглашать кого-нибудь другого. Остается одно: он будет стараться устроить, чтоб ты повторил "Манфреда" у него в пользу фонда! Прося тебя об этом, он услышит твой ответ, что, по условию со мной, ты не имеешь права исполнять "Манфреда" без меня; он может тебе сказать, что он, Сафонов, согласен, чтоб "Манфреда" я бы дирижировал; но я предупреждаю тебя, что на одной и той же афише мое и Сафонова имя находиться не может! Все это письмо написал тебе на всякий случай. Читал 1 том Скитальца -- превосходно!!
   В том виде, как у нас пойдет "Манфред", Юргенсон его напечатает с русским текстом.
   Целую ручку твоей супруги, а тебя, мой милый, крепко целует

любящий тебя А. Зилоти

   

68
А. И. ЗИЛОТИ

   [Петербург] 28 декабря 1903 г.
   Милый мой, дорогой Федя!
   У меня к тебе громадные просьбы:
   Первая: в воскресенье 4 апреля (конец пасхи) будет концерт в Питере, а в субботу 10 апреля (на Фоминой) -- в Москве. Концерты эти я устраиваю для композитора Эдварда Грига, который будет сам дирижировать 1. Не можешь ли ты принять участие и спеть несколько вещей Грига, причем автор будет аккомпанировать (он не "енотово" аккомпанирует!). За каждый концерт предлагаю тебе (и уплачу!) по 1000 руб. По контракту ты после святой можешь петь -- значит, вопрос от тебя одного зависит.
   Вторая: насколько помнится мне, ты имеешь право давать два концерта в Питере; так вот -- не пожелаешь ли дать свое "благословение" моим концертам и спеть у меня в будущем ноябре соло в кантате "Весна" Рахманинова 2 и что-нибудь (один номер) с оркестром? Я тебе предлагаю максимум 800 руб., т. к. цены у меня невысокие, и расходы из-за хора (оперного) и оркестра -- архигромадные! Как я был бы счастлив, если бы ты на все согласился, я не говорю: сам знаешь.
   Ты мне не пиши, а телеграфируй: "апрель ноябрь согласен" -- это будет самая лучшая депеша!! Жена ("старуха") шлет тебе и жене сердечный привет, целую ручки жены, тебя крепко целую, как люблю.

Твой А. Зилоти

   

69
АРТИСТЫ ХОРА МАРИИНСКОГО ТЕАТРА

   С. Петербург 23 октября 1902 г.
   Глубокоуважаемый Федор Иванович!
   Хор С.-Петербургской императорской оперы, выражая Вам свою искреннюю любовь и уважение, покорнейше просит Вас принять участие в его празднике-бенефисе 1. Пойдет "Мефистофель" Бойто с желанным, давно ожидаемым публикой, дорогим нашим Федором Ивановичем в заглавной роли.
   Не сомневаясь в вашем согласии, просим разрешить нам объявить публике о нашем счастливом празднике при Вашем благосклонном участии.
   Заранее сердечно Вас благодарим. Желаем доброго здоровья, успеха и полного благополучия.

Представители хора: П. Трифонова, Е. Воронцова,
И. Анпилов, Н. Шлыков, А. Вишневский.

   

70
А. П. ЧЕХОВ

   [26 ноября 1902 г.]
   Дорогой Федор Иванович, все ждал Горького, чтобы вместе отправиться к Вам, и не дождался. Недуги гонят меня вон из Москвы. Первого марта приеду опять и тогда явлюсь к Вам, а пока -- да хранят Вас ангелы небесные!
   Фотографию пришлите в Ялту 1.
   Крепко жму руку и целую Вас. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов

   26 ноября (на своей карточке я написал 27 -- ну, да это все равно) 1902 г.
   

71
А. Н. КОРЕЩЕНКО

   [Москва] 13 декабря 1902 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Когда я писал тебе мое первое письмо, я не знал, что ты уехал концертировать. Узнав, что ты возвращаешься сегодня, спешу сообщить тебе, что в котором бы часу ты ни захотел приехать ко мне сегодня, буду страшно рад тебя видеть. Вместо обеда в 7 час. -- будет ужин в 12.
   Может быть, ты, отдохнув с дороги, приедешь к ужину. Пожалуйста, доставь это удовольствие искренно тебя любящему имениннику

Арсению,

   жительство имеющему в Обуховом пер. на Пречистенке.
   

72
А. Н. КОРЕЩЕНКО

   [Москва] 11 ноября 1916 г.-
   Дорогой Федя!
   Позволь рекомендовать твоему вниманию сочинение моего ученика Николая Александровича Гарбузова -- очень даровитого молодого композитора, отлично (с золотой медалью и дипломом на звание свободного художника) окончившего курс в минувшем мае по кл[ассу] композиции в Филармонии. Текст произведения принадлежит перу автора музыки. И автору и мне было бы очень ценно твое мнение, не говоря уже о возможности исполнения, в случае твоего одобрения. Может быть, ты позвонишь мне по телефону? Ужасно хотелось бы с тобой повидаться, не видались сто лет!
   Крепко жму твою руку.

Всегда твой Арсений Корещенко

   

73
Ф. П. ГОРЕВ

   [1902 г.]
   Милый друг Федор Иванович!
   Я ошибкою назвал пьесу Горького "Люди". Последняя пьеса его, кажется, "На дне".
   Пожалуйста, похлопочи и не забудь стареющего льва. "Были когда-то и мы рысаками".
   Надо брать сборы, брат. Дети разоряют.

Твой Ф. Горев

   

74
В. М. ВАСНЕЦОВ

   Май 1902 г.
   Славный и дорогой Федор Иванович!
   Мне грустно, что какое-то нелепое недоразумение втерлось в наши дружеские отношения -- как мне передал наш милейший Иван Иванович. Дело в том, что рисунок "Фарлаф" был приготовлен исключительно для Вас и передан мною Петру Ивановичу Мельникову для личной, и непосредственной, и немедленной передачи Вам в руки, что он и обещал сделать тотчас же.
   Никакого недружелюбного чувства к Вам у меня не было, не могло и не может быть, ибо в моем Славном и Великом Земляке дорог и ценен мне Его гений, обаятельный для всех нас!
   Итак, "друг друга обнимем... поцелуемся и скажем: Христос воскресе! и воистину воскресе!"

Ваш всегда Виктор Васнецов

   

75
Л. В. СОБИНОВ

   Без даты
   Дорогой Федор!
   Мне необходимое тобой переговорить по поводу Глясса. Напиши, в каком часу можно к тебе прийти, только не позднее 5, т. к. я сегодня пою.

Твой Леонид Собинов

   

76
УЧАСТНИКИ "СРЕД"

   [Москва] Среда, 8 января 1903 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   "Среда" собралась после долгого перерыва и узнала от ^Леонида Андреева о твоей болезни. И все мы, собравшиеся, шлем тебе от всей души пожелания скорейшего выздоровления.
   Садимся пить за твое здоровье.

Н. Телешов, И. Белоусов

   Пришли бы сами, если бы не боялись утомить.

И. Бунин, С. Голоушев, Е. Голоушева

   "Выпьем за человека!" 1

Леонид

   

77
М. Г. САВИНА

   Петербург 14 ноября 1903 г.
   Погибаю я, можно сказать, за мою любовь к Вашему таланту, господин Шаляпин! Наслушалась я Вашего пения до воспаления в ухе (адски дует со сцены) и с самой "Псковитянки" 1 сижу в одиночном заключении: ни говорить, ни слушать не позволяют. Репертуар остановила на целую неделю!
   Посылаю Вам "классическую" роль и ноты 2, а что касается длиннот в прозе (если таковые найдете), то от Вас зависит уничтожить их.
   Относительно репетиций условьтесь с Г. Монаховым, а насчет костюма и парика я уже Вас просила. Если выздоровлю до Вашего отъезда, то загляну в театр. "Забегу, как коров погоню,-- не удержит мое сердце"!
   До свидания! Спасибо!

Савина

   P. S. Очень хотела бы показать Вам детский приют и убежище, да не поймаешь Вас.
   

78
А. К. ШОЛЬЦ

   [1903 г.]
   Так как мне неизвестен адрес Максима Горького, который, как я читал в "Московских ведомостях", теперь пребывает в Москве, то я Вас покорнейше прошу вручить г. Горькому прилагаемое письмо дирекции "Kjeines Theater" в Берлине, где будут играть новую драму Горького "На дне жизни" (или если не г. Горькому, то дирекции Художественного театра для М. Горького). За эту любезность я Вам очень буду благодарен.

С искренним уважением А. К. Шольц

   

79
Л. Н. АНДРЕЕВ

   [Москва] [Декабрь 1903 г.]
   Милый мой и дорогой Федор! Целую тебя троекратно за прошлый вечер. Отравил ты меня: хожу и на глас шестой твержу: "далеко, далеко, далеко"1... Дома пугаются -- а чего, собственно, бояться? Ежели у меня слуху нет, так я не виноват. Пою, как умею. И насчет полиции -- вздор. Не смеет она меня взять. Нет такого закона. Если бы в общественном месте -- тогда другое дело, тогда возьми. А дома я хозяин. И насчет волка -- вздор. Совсем по другой причине прибежал он в Тишинский, а не потому, что на волчью свадьбу рассчитывал попасть 2. Мало чего враги наскажут! Только почему все друзья и родственники кричат:
   -- Молчите, проклятые струны!
   Какие струны? Не понимаю. Пою я без аккомпанемента, и никаких струн нету. И потом -- за что же бить? Бить-то за что? Если не так пою -- поучи, объясни, ну дай раз по шее, ну два. Но, давая, не забудь, что испортишь звук, и бей осторожно. А ходатайствовать перед администрацией, чтобы меня на шесть лет выслали в Архангельскую губ. -- неблагородно. Так прямо и говорю: неблагородно.
   А пока я не в голосе -- приходи ко мне с Иолой Игнатьевной -- в субботу. Соберется литературно-художественная братия. Будет очень хороший человек -- Вересаев.
   Приходи, голубчик. Рады будем чрезвычайно. И петь не стану -- единственно ради тебя.

Твой Леонид Тонкогласый

   

80
Л. Н. АНДРЕЕВ

   [Финляндия] [Октябрь 1917 г.]
   Милый мой Федор! Ужасно хочу видеть тебя -- ведь я тебя столько времени не видал, но нездоровье держит меня в деревне и ехать в Петербург -- это значит прямо рисковать моею драгоценною жизнью: там на меня сразу наваливается столько актеров, режиссеров, антрепренеров, доктринеров, цензоров, приглашений, поцелуев, объятий, вибрионов, чтений и слушаний, что я в тот же день умираю. Подумай: я еще не видал своей пьесы и никогда, наверное, не увижу ее -- ибо в тот самый вечер, как ты смотрел ее 1, меня, посадивши в каретную коробку, возили показывать, а они кричали. Я человек слабый, я человек ревматический, я второй раз выдержать этого не могу.
   А у меня тут -- тихо, благородно, безмятежно, привет тебе, приют невинный, где все сияет красотооооооооо-о-о-ой. Стоп.
   Милый, мне очень приятно, что ты побыл на пьесе. Помнишь нашего "с тех пор, как умерли мои родители, мне больше негде столоваться"? Жаль только, что у них плохо вышло. Но дело не в этом: все можно поправить, если ты приедешь сюда. Голубчик, тебе необходимо отдохнуть. Голубчик, поступи ты так: выбери время, когда тебе совершенно некогда, т. е. самый удобный момент для того, чтобы удрать, и всех, кто тебя ищет, оставить с носом: захвати людей, с какими тебе приятно и не скучно, и приезжай сюда. Для тебя единственно приобрел я в Выборге под вексель (я, брат, теперь и курицу приобретаю под вексель) настоящих заграничных вин собственного розлива. Для тебя одного, мой любезный, я могу прочесть трагедию с Диаволом, содовой водою и громом. Потом, когда ты ослабеешь от вина и трагедии, я могу уложить тебя спать. Наконец, должен же ты посмотреть мое чухонское шато.
   Только один день я занят, 30-го. Остальное время до и после жду тебя.
   Милый, я очень хочу тебя видеть и если, правда, тебе это не трудно и с руки, то приезжай. Твоей дружеской телеграммой ты доставил мне большую и, по совести сказать, неожиданную радость: не от злого сердца, а от злой жизни, какова есть наша жизнь, ты легко мог позабыть меня. Сердцем рад, что этого не случилось.
   Если приехать тебе невозможно, будь другом, напиши,-- и я рискну жизнью, чтобы повидать тебя в Петербурге.
   Крепко целую тебя и привет Марии Валентиновне.
   Очень жду.
   Не думай, что в моем желании привлечь тебя в шато, а не ехать самому в Петербург, есть что-нибудь дурное: мне просто хочется как можно больше попользоваться тобою, видеть тебя близко, а не сквозь стену чуждых лиц. Отвык я от людей и несколько стесняюсь их. Твой Леонид
   Ехать надо до ст[анции] Райвола, оттуда извозчик, а если позже шести вечера, то до ст[анции] Териоки, где извозчики есть всегда.
   Целую крепко.
   

81
П. И. ВЕЙНБЕРГ

   Петербург 4 января 1904 г.
   Душевночтимый и дорогой Федор Иванович!
   Согласно Вашему указанию я был у Г. И. Вуича, чтобы узнать приблизительное распределение Ваших спектаклей в Петербурге. Он направил меня к режиссеру Монахову, от которого я узнал, что делать теперь же это распределение нельзя, но что до 27-го числа Вы положительно не выступаете (т. е. не считая Эрмитажного спектакля 23 числа). Но -- раз надо --24 числа, т. е. в день нашего спектакля, состоится оркестровая репетиция "Русалки" с Вами, и окончится она часа в 4. Это последнее обстоятельство несколько смущает меня, но не могу и выразить Вам, насколько велика будет признательность всего Комитета Литературного фонда, если не остановит это обстоятельство Вас, если не помешает оно Вам принять участие и в нашем спектакле исполнением двух-трех вещей. Наиусерднейше молим Вас не отказывать -- бесконечно великую услугу окажете Вы этим Литературному фонду.
   С величайшим нетерпением жду Вашего ответа, ибо в случае Вашего согласия надо немедленно оповестить публику о Вашем участии. За ответ телеграммой был бы Вам весьма признателен.
   Ваш покорнейший и всегда преданный

Петр Вейнберг

   Жду также обещанного Вашего портрета.
   И еще вот что. Вы даете в свой бенефис "Демона"1. В Москве живет Софья Григорьевна Рубинштейн, родная сестра Антона Рубинштейна, единственная от оставшихся в живых в его семье (т. е. из братьев и сестер). Она -- учительница пения, которую всегда ценил очень высоко покойник -- автор "Демона". Понятно ее желание видеть Вас в "Демоне", но она мне говорила, что билета добыть нельзя.
   Не найдете ли Вы возможным послать ей таковой как сестре композитора.
   Ее адрес -- Долгоруковский переулок, д. Лобачева.
   

82
И. M. МОСКВИН

   26 ноября 1905 г.
   Милый друг ты мой Федор Иванович, посылаю тебе твой портрет и прошу приложить к нему руку, а мы засмолим его в рамку и пригвоздим к стене; и будет нам от етого очинно приятно. Между прочим, мы Вас давно не видели и достаточно по Вас соскучились (примите к сведению).
   Прощай, будь здоров.

Твой Москвин

   

83
И. О. ПАЛЬМИН

   Москва 29 ноября 1905 г.
   Дорогой старый друг!
   У меня к тебе большая просьба. Хотел заехать к тебе, но знаю, что тебя бесконечно все беспокоят, а отдохнуть хочется,-- решил избавить тебя от моей персоны, хотя знаю, что ты всегда принимаешь меня ласково, по-товарищески.
   Однако к делу -- актерская нужда в провинции громадна, необходима крупная помощь. Театральное общество делает очень много -- сейчас в Петербургском убежище для стариков и детском приюте более ста человек, кроме того, ежемесячными пособиями и средствами на воспитание детей пользуются более ста человек, в разоренные труппы высылают пособия, выдано ссуд более 60 тысяч, словом, Общество помогает вовсю, но все-таки денег не хватает. К посту явятся голодные актеры, и я хочу gросить тебя -- не найдешь ли ты возможным в январе спеть в Москве в Большом театре с Вашими артистами Гаспара в "Корневильских колоколах"1. Ты окажешь этим грандиозную помощь провинциальным товарищам. Если ты согласишься, я начну готовить спектакль. Прошу ответа.
   Крепко обнимаю тебя.
   Искренно и неизменно преданный всегда твой

И. Пальмин

   

84
А. К. ГЛАЗУНОВ

   Петербург [Конец ноября 1905 г.]
   Дорогой Федор Иванович!
   Прежде всего позволь от Римского-Корсакова и меня принести тебе глубокую благодарность за готовность с твоей стороны помочь моему предприятию.
   Сейчас же после получения твоего письма я отправился в Мариинский театр к режиссеру Монахову, чтобы навести справки о твоем участии в опере на неделе с 5 декабря по 9-е. Оказывается, что среда 7 декабря день балетный; поэтому я немедленно остановился пока на этой среде. Об участии других артистов я пока вопрос отложил впредь до твоего ответа; да и вообще как ты посмотришь на участие других певцов вообще? Имел в виду пригласить из инструменталистов Зилоти и юного скрипача Цимбалиста.
   Зал Дворянского собрания не разрешают, о чем считаю долгом тебя предупредить; вследствие этого имели переговоры с кн. Церетели насчет зала Консерватории и получили ответ благоприятный.
   Вся задержка лишь за разрешением Теляковского, у которого я сегодня утром был. Он ссылается на твой контракт с Дирекцией имп[ераторских] театров, в котором оговорено, что за всякое твое участие вне Дирекции театров ты платишь неустойку в 3000 р. Я уже пробовал торговаться с Владимиром Аркадьевичем, который в общем был со мной очень мил, но тут он не уступает, несмотря на то, что я ссылался на твое письмо.
   Такую крупную неустойку, как 3000 р., заплатить довольно трудно, и поэтому я обращаюсь к тебе с большой мольбой,-- не можешь ли и ты как-нибудь воздействовать на Теляковского. Было бы очень приятно, если бы ты мог дать ответ еще до твоего приезда в Петербург. За ответом на это письмо мое к тебе зайдут от моего имени.
   Так как кн. Церетели уступает зал Консерватории вместе с участием оркестра, то не пожелаешь ли спеть с оркестром? Конечно, я не теряю надежды на уступку Теляковского, в особенности при твоем содействии, но, во всяком случае, даже при условии платежа неустойки я не откажусь от удовольствия и чести считать тебя участником устраиваемого мной концерта.
   Кончая письмо, еще раз прошу тебя простить меня за беспокойство.

Искренно преданный тебе А. Глазунов

   

85
В. А. ТЕЛЯКОВСКИЙ

   Петербург 19 декабря 1902 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович.
   Не видал Вас вчера после спектакля, а потому не мог Вам высказать того высокого художественного наслаждения, которое я испытал во время спектакля "Мефистофеля". Приношу Вам мою сердечную благодарность за прекрасное исполнение. Государь император и государыня императрица остались вполне довольны Вашим исполнением -- и мне об этом говорили -- считаю для себя приятным долгом Вам об этом сообщить.
   С совершенным уважением и истинным почтением

Теляковский

   

86
В. А. ТЕЛЯКОВСКИЙ

   Петербург 17 октября 1908 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович. Вот приблизительно Ваш репертуар:
   1 ноября -- прибытие в Петербург, и в час дня репетиция "Юдифи".
   4 ноября, вторник, "Фауст" -- спектакль.
   7 ноября, пятница, "Юдифь" -- спектакль.
   10 ноября, понедельник, "Юдифь" -- спектакль.
   До двадцатых чисел ноября поете только "Юдифь", за исключением первого спектакля 4 ноября "Фауста" (один раз); после 20 ноября -- "Игорь" и "Юдифь" до конца декабря -- 22 декабря будете свободны.
   5 ноября идет бенефис оркестра -- "Валькирии" с Никишем.
   В Москве я буду 26 октября и пробуду три-четыре дня. Надеюсь Вас видеть.
   Коровин приезжает в Петербург во вторник. Если надо что-нибудь передать с ним -- повидайте его.
   Всего хорошего. Искренне Вас любящий

В. Теляковский

   

87
В. А. ТЕЛЯКОВСКИЙ

   Париж 2(15) мая 1910 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович!
   Спешу Вам сообщить, что государю императору благоугодно было пожаловать Вас званием "солиста его величества" 1. Официально об этом будет известно через четыре дня, т. е. 6 мая. До 6 мая прошу Вас держать это в секрете и об этом никому не говорить.
   От всей души поздравляю Вас с этой исключительной наградой. Радуюсь, не меньше Вас самих за Вас -- это важно и для детей Ваших. Все мои и Головин, который теперь со мной в Париже, Вас поздравляют сердечно. Очень бы хотелось Вас хотя ненадолго видеть, я остаюсь в Париже до 5 мая вечера, потом еду в Карлсбад, где пробуду до 27 мая.
   Советую Вам 6 мая написать письмо или телеграмму министру, прося его принести его величеству Вашу благодарность, а также поблагодарите министра за представление Вас к столь исключительной награде.
   Черкните словечко -- я бы Вам все подробно рассказал -- сам не знал, как удержаться было, чтобы давно Вам об этом не сообщить. Всего хорошего.
   Искренно Вас уважающий

В. Теляковский

   

88
В. А. ТЕЛЯКОВСКИЙ

   Петербург 21 февраля 1912 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Давно получил Ваше письмо, но так завален работой и перепиской, что все не мог Вам написать. У меня Крупенский болеет весь год и уехал на юг Италии на четыре месяца. Терещенко проболел около двух месяцев, и приходится мне распутываться одному.
   Относительно Ваших участий на будущий сезон переговорим в Париже в апреле, когда выяснятся условия сезона 1912--1913 года.
   Пожалуйста, не нервничайте и похладнокровнее смотрите на людей. Вас с нетерпением ждет публика.
   Все это время уговаривал Рахманинова поступить в Москву опять капельмейстером и думаю уговорить на пять-шесть месяцев сезона. Он теперь здесь, в Петербурге, успешно дирижирует у нас "Пиковой дамой". Хороший музыкант [...].
   Все Вам кланяются. Всего хорошего.

Искренно Вас любящий В. Теляковский

   P. S. Сообщите мне адреса, где и когда Вы будете -- март, апрель, май и июнь.
   

89
А. БОЙТО

   [Милан] [2 (15) января 1909 г.]
   Мой дорогой Шаляпин!
   Примите свидетельство моего искреннего восхищения Вашим чудесным исполнением Бориса.1
   Вчера вечером Вы достигли максимума артистической выразительности, оставаясь простым и строгим.
   Браво, богатырь!
   Изо всех сил жму Вашу руку.

Ваш любящий Арриго Бойто

   

90
Д. А. УСАТОВ

   [Осень 1908 г.]
   Здравствуй, Федя!
   Прослышал я, что ты хвораешь, это напрасно, подтянись, измени беспутную жизнь, и все рукой снимет. Приезжай-ка в Ялту, отдохни и наладишь на старое.
   Собирался я давно тебе писать и поблагодарить за карточки, да читал, что ты сидел в Питере, ну, адреса не зная, я не решился писать.
   Теперь сообщу тебе, что карточки пришли довольно поздно и в таком виде, точно кто нарочно старался напакостить. Наши таможни не отличаются аккуратностью, а больше пакостью. Кое-как мы их поисправили, и теперь ничего, виды чудные.
   Познакомился я с твоей детворою, милые детки, орут вовсю, развивают легкие по всем правилам.
   Супруге нижайшее почтение и поклон. Славная у тебя жена, цени ее и береги, без нее ты пропадешь со своим беспутством. Слушайся ее и повинуйся.
   Что тебе сказать о себе: потихоньку доживаю свой век, скоро и на покой в могилку.
   У меня есть к тебе просьба. Один баритончик (фамилия его Дубовенко) пришел ко мне летом и слезно умолял заняться с ним, так как ему голос попортили, а он, как бедный человек, все потерял от этого. Нечего делать, занялся с ним, и представь -- голос исправился настолько, что смело может выступать в опере. Несколько опер я с ним прошел, оказался способный и, пожалуй, сделает карьеру певца.
   Так вот, он придет к тебе зимой, и ты окажи содействие и протекцию в какую-нибудь оперу. Я думаю, что, пригласив его, антрепренер не проиграет.
   Ну, будь здоров, поцелуй от меня жену и деток. Моя жена шлет Вам всем привет и сердечный поклон. До свидания, беспутный Федька. Жму крепко руку.

Д. Усатов

   

91
Д. А. УСАТОВ

   [Ялта] [Сентябрь 1910 г.]
   Спасибо тебе, Федя, за телеграмму из Тифлиса, она во мне пробудила много хороших воспоминаний, а также и о беспутевом Федьке, который, кажется, и сейчас не угомонился. Жена также благодарит за память и кланяется. У нас в Ялте разнесся слух, что ты приедешь концертировать, разумеется, я был рад повидаться с беспутным, но оказалось неправдой. Жаль, тут какая-то Плевицкая за свою декламацию взяла около трех тысяч рублей за один вечер. Лучше бы тебе достались эти деньги. Я все старею, недуги одолевают, и лишь одна стереоскопия меня развлекает. Да, кстати, если ты хочешь утешить старика перед смертью, то съезди в стереоскопическое издательство "Свет", помещается оно Чистые пруды, д. Эппле.
   Там имеются стереоскопические карточки УНДЕРВУДА.
   Кругосветное путешествие сорок томов, и приобрети для меня, они вышлют сами по моему адресу Ялта, д. Усатова. Деньги я тебе потихоньку вышлю. Сейчас же не имею. Плохой был сезон, ремонт дома одолел, на зиму же съезжаются, и я сдал несколько квартир. По частям я тебе все вышлю. Не откажи, потешь старика.
   Жму крепко тебе руку и желаю полной удачи во всем и здоровья.

Целую. Д. Усатов

   

92
МУНИЦИПАЛЬНОЕ ИНТЕНДАНТСТВО

   Буэнос-Айрес 4 сентября 1908 г.
   Мсье Теодор Шаляпин.
   Мне особенно приятно выразить Вам мои лучшие чувства за исключительный успех представлений в сезоне нашего муниципального Колизея -- Театра Колон, которому содействовал Ваш великий талант.
   Прошу верить, что я передаю Вам наши чувства, выражая желание вскоре видеть Вас, так же как и восхищение, которое Вы сумели нам внушить.
   Примите, мсье, с лучшими пожеланиями уверение в моем преклонении.

Мануэль

   

93
Н. П. РОССОВ

   [Москва] [До 1910 г.]
   Милостивый государь Федор Иванович, не посетуйте, если невольно беспокою Вас. Мне было бы очень тяжело остаться перед Вами в двусмысленном положении, тем более что Вы меня совсем не знаете. Я говорю о досадной ссоре с Дальским.
   Ради бога, не подумайте, что мной руководит мелкое чувство обиды, желающее набросить тень на Ваши дружеские отношения с Дальским. Поверьте, таких типично холопских черт во мне еще никто не замечал. Я сам отношусь с искренним уважением к бесспорному таланту Дальского и даже нахожу его обаятельным в личной беседе, но до той минуты, когда в нем говорят лучшие качества артиста. К прискорбию, полицейская сущность его души нередко омрачает эти качества и в жизни и на сцене. Вот почему, вероятно, меня не удовлетворяет Дальский в мировых созданиях поэзии. Без пленительной наивности художника, без мистики, стихийного романтизма, невыразимого величья даже в самом преступлении нельзя играть Шекспира.
   Я об этом несколько раз говорил и писал Дальскому. Не думаю, чтоб мое мнение было совсем ничтожно: ему давали, и не раз, место в печати такие знатоки искусства, как Суворин и Буренин -- люди, во всяком случае, с большим художественным чутьем и образованным вкусом. Может, несколько наивно пускаться в такие откровенности, но, к сожалению, для выяснения причины неприятности с Дальским это необходимо. У Дальского хватило дерзости назвать меня паразитом сцены и не хватило смелости самому выгнать меня, своего гостя, из-за стола, а через посланных. Я простил это Дальскому только потому, что сидел за его ужином, ел его хлеб, а главное, что с нами были женщины.
   Надеюсь, Вы в этом не заподозрите с моей стороны малодушия? Мое положение за последние годы на сцене такое, что я, ей-богу, был бы рад умереть, чем в будущем несомненно испытывать крыловские ослиные ляганья: толпа никогда не прощает падения тому, кто так или иначе владел ею (а я владел ею и не раз). Я не сочиняю, это не наглость озлобленного неудачника: свидетели моих сценических не только успехов, но и триумфов еще живы. Почему я так упал... Впрочем, довольно, "побежденные" своей личной жизнью интересовать не могут. Повторяю, я считаю Дальского большим актером. Но он не трагик в европейском значении. Литературная работа его над ролями в научном смысле сомнительна, а пресловутой актерской техникой теперь не удивишь даже иных любител[ей], которые, как плодовитые клопы, массами стали соперничать с нами, наивно полагая, что в технике-то и заключается весь секрет "игры". Дальский, конечно, не может не знать, что право на европейского актера дается только двумя путями -- или бессознательным гениальным прозрением творчества, или кровавым трудом строгого, систематического самообразования. До сих пор у Дальского я видел только дешевое "падишахство" над слабыми или плохо знающими наши театральные кулисы, что и послужило, наконец, причиной нашего окончательного разрыва, о чем очень жалею, так как все же по-своему люблю Дальского. Федор Иванович, мне было бы очень жаль, если б наше знакомство тем и кончилось. Может, Вы нашли бы возможным оказать мне честь, пожаловать ко мне, моя семья была бы так рада Вам. Вы поймете, почему я первый не делаю Вам визита: в моем положении это имело бы характер назойливости. Поверьте, мне от Вас, кроме Вас, ничего не нужно.

С истинным уважением Н. Россов

   Кудринская площадь, д. Курносовых, кв. 6.
   Забудьте письмо, которое я передал вам с Клементьевым, оно писано было в отчаянии.
   

94
H. A. ШЕВЕЛЕВ

   [Москва] 1 ноября 1909 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Был у Вас несколько раз, хотел лично повидать Вас, но не заставал дома.
   Настоящим письмом обращаюсь к Вам с просьбой, будьте добры, если это не затруднит Вас, сказать несколько слов г. Дягилеву обо мне, если у него в весеннем сезоне, при поездке в Париж и другие заграничные города, пойдет опера "Хованщина" и если он еще не пригласил к себе баритона, то я бы спел у него в этой опере партию Шакловитого.1
   За Вашу любезность буду весьма благодарен.
   Остаюсь искренно преданный и уважающий Вас

Н. А. Шевелев

   

95
Н. Д. КАШКИН

   [Москва] 8 ноября 1909 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Я собираюсь во вторник, 10-го, к Вере Ивановне1 к обеду, не соберешься ли и ты? Вере Ивановне хотелось бы соединить нас у себя, а мне это желательно, конечно, не менее, нежели ей. Другие дни ты, кажется, занят в театре, а я тоже менее свободен. Если сможешь устроить так, чтобы попасть вместе со мной к милой Вере Ивановне, то несказанно обрадуешь искренно любящего и преданного

Н. Кашкина

   

96
Н. Д. КАШКИН

   [Москва] 26 ноября 1915 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Мне нужно отрекомендовать тебе двух композиторов, одного очень маленького, а другой, пожалуй, может сделаться и очень значительным.
   Первый из этих композиторов, дирижер Малого театра, Николай Константинович Шульцев, написал довольно много романсов, положительно талантливых, хотя техника композиции у него вообще слаба, кроме романсов он написал также балладу "Есть на Волге утес", которая мне нравится, хотя самый конец я бы его заставил несколько изменить.
   Мне бы очень хотелось, чтоб ты заставил его показать тебе балладу и кое-что из романсов; он, конечно, будет просто осчастливлен всяким проявлением внимания с твоей стороны. Он человек чрезвычайно скромный, а театральное начальство с ним очень не церемонится. Ему, например, велели написать музыку к "Макбету" и пользуются ею, но ни гроша композитору не заплатили.
   Другой композитор гораздо более высокого сорта и хотя ему нет тридцати лет, но он уже несколько лет профессорствует в Консерватории по классам теории музыки. Зовут его Константин Николаевич Шведов, вышел он из синодальных певчих и с юных лет обратил на себя внимание талантливостью композиции церковной музыки. Его "Литургия", напр[имер], по моему мнению, лучше всего, что в этом роде написано, не исключая сочинений Чайковского и Рахманинова. В последние годы он решительно обратился к светской музыке и в настоящее время усердно работает над оперой на сюжет из "Бранда" Ибсена, причем сам делает либретто. Этот молодой человек очень силен в технике и богат мелодическим изобретением, что можно видеть даже на его "Литургии", экземпляр которой я тебе могу прислать или принести, если ты захочешь позвать меня. Несмотря на то, что он свободно может писать в каком угодно новейшем стиле, его тянет к законченным мелодическим формам и он, преклоняясь перед талантом Вагнера, решительно не признает его манеры подчинения певца симфоническому сопровождению оркестра. По-моему, Шведов -- выдающийся композиторский талант, и ты бы сделал для меня огромное одолжение, если бы согласился дать ему советы и указания относительно избранного им сюжета для оперы; мне кажется, ты сам заинтересуешься им, если позволишь познакомить его с тобою. Происходя из здешних мещан, он довольно неуклюж в своей манере держать себя, но весьма неглуп от природы и даже успел значительно развить себя чтением: впрочем, он не лишен и школьного образования.
   Если ты позволишь, я пришлю его к тебе с моей карточкой или даже сам приду с ним, когда назначишь. Поручи уведомить меня хотя бы своей дочери по адресу: Остоженка 5, кв. 12, Н. Д. Кашкину.
   Я бы очень желал побывать у тебя, но не знаю, когда можно прийти, не будучи "хуже татарина", а потому буду ждать, чтобы ты позвал меня, если надумаешь.

Твой Н. Кашкин

   

97
И. А. БЕЛОУСОВ

   [Москва] [Октябрь 1909 г.]
   Многоуважаемый Федор Иванович!
   27 октября с. г. исполняется 25-летие литературной деятельности Ник[олая] Дмит[риеви]ча Телешова. Литературный кружок "Среда", в членах которой числитесь и Вы, подносит юбиляру альбом. Очень желательно, чтобы и Вы приняли в этом участие. Портрет можно прислать любого размера, но по возможности поскорее.
   Если будете в Москве, надеюсь, Вы постараетесь и лично приветствовать юбиляра, что будет приятно и для нас -- участников "Среды".

С совершенным почтением И. Белоусов

   

98
А. М. ДАВЫДОВ

   [Петербург] 27 ноября 1910 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Посылаю тебе точную копию моего первого письма и еще раз бью челом и очень тебя прошу сделать для меня это громадное одолжение.
   Теперь окончательно выяснилось, что концерт может состояться в один из следующих дней, т. е. 6-го, 10-го, 17 января 1911 г., все, значит, будет зависеть от тебя. Концерт устраиваю в Дворянском собрании.1
   Очень тебя прошу не замедлить ответом, за что заранее сердечно тебя благодарю и крепко целую.

Любящий тебя твой А. Давыдов

   

99
А. М. ДАВЫДОВ

   [Ленинград] 3 декабря 1935 г.
   Дорогой мой Федор!
   Исполняю свое обещание и пишу тебе. Безмерно счастлив, что я наконец дома, на родной земле.1
   Чтобы иметь понятие о том, что представляет из себя теперешняя Советская Россия, надо непременно самому быть здесь, чтобы видеть все, ибо никакие рассказы и никакая газетная информация не могут дать того, что есть в действительности.
   Жизнь наша здоровая, самобытная и чрезвычайно интересная.
   Коснусь главным образом жизни театральной. Выстроены дома культуры с театрами изумительной архитектуры, каких нет нигде в мире. Темп жизни театральной грандиозный, подобающий для народных масс.
   Это как-то необычайно интересно, ново и весело. Народ наш обожает театр и воспринимает это как-то особенно, вернее, с особенным энтузиазмом.
   Со дня своего приезда я все время слышу из уст очень многих людей о громадном сожалении, что тебя нет среди тех, которые никогда тебя не слыхали, среди тех, которые не имеют понятия о твоем бесподобном таланте актерского творчества, и, наконец, среди тех, которые построили себе, как море, свободную жизнь...
   Поверь мне, дорогой мой друг, что твою гениальность в искусстве может понять по-настоящему только твой собрат, вышедший из того же народа, что и ты, и ныне сам творящий чудеса!!!
   Поверь мне, что никакой француз и никакой американец оценить этого не могут так, как может оценить наш теперешний народ, именуемый "пролетариатом".
   Да, мой милый друг Феденька, нет тебе другого места на земле, как только в СССР, где все твое -- земля, дома, роскошь, друзья и слава.
   Словом, все то, над чем тебе приходится ломать себе голову на чужбине и думать о каких-то кризисах... Я сам был очевидцем, каким почетом и славой ты пользуешься за границей, но разве можно сравнить с тем, что будет здесь среди близких тебе людей по духу. Ты неоднократно говорил, что относишься ко мне с большим доверием; горжусь этим и хочу, чтобы это осталось до конца наших дней, а потому никаких колебаний...
   Ты должен бросить все твои поездки по всяким "Япониям и Китаям", которые, кроме переутомления, в твои годы ничего тебе не дадут, и вместо этого как можно скорее вернуться в свой родимый очаг и показать, кто ты такой, на склоне лет.
   Ты по-настоящему отдохнешь здесь, окруженный друзьями и всеми благами.
   У нас есть все, что твоей душе угодно будет, удобства в бытовом отношении наилучшие, чистота безукоризненная и большой порядок.
   К сожалению, А. М. Горький болен теперь и находится в Крыму; как только он вернется в Москву, непременно тотчас же поеду к нему и обо всем, что ты мне сказал, буду с ним говорить.
   Кстати, выясню, почему он не ответил на письмо, посланное ему в Сорренто из Парижа; хотя по-прежнему полагаю, что его секретарь, подлец Крючков, скрыл это письмо от него. Жду на это письмо скорый ответ от тебя. Обнимаю тебя, друже, и крепко целую.

Душевно твой Саша Давыдов

   P. S. При сем прилагаю письмо Леонарда Пальмского.
   

100
МОСКОВСКОЕ ФИЛАРМОНИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО

   23 января 1911 г.
   Милостивый государь Федор Иванович!
   Правление Московского Филармонического общества, заслушав в заседании своем от 14-го сего января доклад директора Музыкально-драматического училища о преподнесении Вам художественным советом училища звания свободного художника (honoris causa) и о последующем затем с Вашей стороны пожертвовании училищу для учреждения стипендии имени Вашего 3000 руб. процентными бумагами, единогласно постановило: искренно приветствовать Вас с столь подобающим Вам званием свободного художника и выразить Вам сердечную благодарность за Ваш щедрый дар и Ваше лестное внимание, оказанное Вами Музыкально-драматическому училищу Московского Филармонического общества.

Председатель Правления Московского
Филармонического общества гофмейстер
высочайшего двора Я. Себринский.
Секретарь Ю. Осберг

   

101
ПАНСИОНЕРЫ УБЕЖИЩА ПРЕСТАРЕЛЫХ АРТИСТОВ

   Петербург 15 июня 1912 г.
   Глубокоуважаемый Федор Иванович.
   Мы, пансионеры Убежища престарелых артистов, от глубины души благодарим Вас за Вашу доброту и отзывчивость к нашим нуждам. Ваша посылка была получена в самое тяжелое для нас время, когда наши ресурсы совершенно истощились и положение было критическое,-- искренно благодарим Вас. В особенности нам дорого то, что Вы, в ореоле Вашей славы, не забываете нас, стариков и детей из приюта артистов, которые Вас любят и также просят Вас принять их сердечную благодарность. От души желаем Вам на многие лета продолжать быть украшением русской сцены. Искренно благодарные Вам

[Сорок семь подписей]

   

102
И. Е. РЕПИН

   Москва 23 декабря 1912 г.
   Неизречимо дорогой и бесконечно обожаемый Федор Иванович!
   Спасибо, спасибо, спасибо!! Я полон восторга и восхищен до небес Досифеем.1
   А вчера?!! Вот был сюрприз! Ну, это уже славословилось... А что всплывает над всем у меня, что для меня упоительнее всего, так это брошенная, оброненная Вами мне, щедро и мило-братски -- надежда, что Вы ко мне приедете, ко мне в Куоккала, даже и попозируете!
   Неужели это сбудется? Жду и буду ожидать всякий день... Но, ради бога, известите только, в какой день, какой час и до кот[орого] часа оставаться в студии, чтобы не пропустить, не прозевать ни одного момента.2
   Сейчас еду в Питер, опьяненный и очень щедро утешенный Москвой. Слава богу, все прошло благополучно: цензор картину разрешил.3
   А весною, со светом все выше и выше восходящего солнца, в мечтах моих рисуется некоторая интересная, гениальная голова. Каждый день я вижу эту героическую голову в слепке кровного таланта Павла Трубецкого, очень люблю эту голову и буду счастлив, если удастся сделать нечто столь же художественное.4
   Прочитав свое послание, сужу, что восторженный старичок молодо и зелено обожает Вас. Правда.

Ваш Ил. Репин

   

103
И. Е. РЕПИН

   [1920-е гг.]
   Обожаемый Федор Иванович!
   Как поднимает нас талант! Во всем, во всем. Что бы ни блеснуло нам в глаза,-- верный признак: когда при взгляде на произведение хочется подскочить до потолка!
   И вот еще издали мне блеснула сияющая свежая молодость, могуче нарисованная фигура -- спящей, обнаженной женщины... Браво! Браво!
   Достоин своего отца этот молодой богатырь! Браво, Шаляпин, браво Борису Федоровичу.1 Браво! Я счастлив, что еще могу радоваться такому божественному созданию...

Глубоко очарованный И. Репин

   

104
П. И. МЕЛЬНИКОВ

   Париж [9] 22 октября 1913 г.
   Дорогой мой Шляпуша, видел я Рауля,1 он встал в позу, сложил ножки бантиком, посмотрел на меня молча минуты две и спросил грустным голосом: "Зачего вы не приехали?"
   Спрашивает, выучишь ли ты Демона по-итальянски,2 и в особенности просит прислать ему твои купюры. Взял мой адрес, но у меня не был.
   Исполняю его поручение и целую тебя крепко.
   Поклон Иоле и всем твоим, Аришу поцелуй в щечку в особенности и скажи ей, что не следует смеяться над отцовским плохим французским языком. Целую крепко и люблю.

П. Мельников

   

105
КОЛЛЕКТИВНОЕ ПИСЬМО ЗРИТЕЛЕЙ

   Москва 1 ноября 1913 г.
   Глубокоуважаемый и горячо любимый Федор Иванович!
   На днях, после окончания "Бориса Годунова", Вы в личной беседе с нами осчастливили нас радостной надеждой устранить вновь утвержденный порядок по распределению билетов на спектакли с Вашим участием.
   Настоящею коллективною просьбою мы обращаемся к Вам, Федор Иванович,-- и, зная Ваше желание предоставить возможность видеть и слушать Вас всем слоям общества, устранить существующее ныне распоряжение по распределению билетов на Ваши спектакли, так как при таком порядке Большой театр является учреждением "закрытым" и билеты поступают без всяких затруднений в руки господ, равнодушных к искусству,-- публике сонной и важной, у которой музыкально-мозговые центры пропитаны л ишь злобой дня и сплетнями о Ваших личных выступлениях!
   А мы,-- мы целыми ночами мокли и мерзли у театра, чтобы получить истинное эстетическое наслаждение, слушая Ваше пение, восторгаясь Вашей игрой,-- остались за бортом и жестоко отстранены от возможности когда-либо услышать Вас.
   Вы, Федор Иванович, один Вы можете устранить это несправедливое нововведение!
   Только на Вас мы надеемся, и, зная, что Вы любите, чтобы на Ваших спектаклях была публика веселая и жизнерадостная -- истинная ценительница и поклонница Вашего неувядаемого таланта,-- мы обращаемся к Вам с вышеизложенной просьбой и искренне верим, что Вы отстоите и защитите наши столь дорогие и законные интересы.
   С искренней любовью к нашему дорогому Федору Ивановичу и трепетной надеждой пребываем:

[Тридцать одна подпись]

   

106
Д. БЕЙЛИС

   [Лондон] [20 марта] 2 апреля 1914 г.
   Дорогой м[истер] Шаляпин.
   Я имею предложение устроить концерт в Альберт-Холле1 с Вами -- 14 июня. Эти концерты очень хорошие и всегда служат хорошей рекламой для открытия оперного сезона. Только самые знаменитые в мире артисты бывают ангажированы для участия в этих концертах.
   Я буду рад, если Вы пришлете мне телеграмму с Вашим согласием петь в этом концерте и, м[ожет] б[ыть], Вы будете любезны указать, какую оплату Вы требуете.
   Концерт состоится в послеобеденное время. Я предполагаю дать полностью русскую программу; возможно, что некоторые номера будут с хором и с другими артистами-солистами. Я очень жду Вашего возвращения и могу заверить Вас, что успех будет значительно большим, чем в прошлом году.
   С сердечным приветом искренно уважающий Вас

Дональд Бейлис

   Сэры Иозеф и Томас Бичем шлют самые сердечные приветы.
   

107
Т. МОДРЖЕЕВСКИЙ

   Варшава 25 октября 1914 г.
   Милостивый государь Федор Иванович!
   Великодушное Ваше пожертвование, милостивый государь, в пользу разоренной Польши трогает сердце каждого чувствующего сына этой несчастной страны.
   Будучи, как и все мы, переполнен чувством глубокой благодарности, осмеливаюсь преподнести Вам, Великий артист, мою книжку, прося сердечно принять скромненький этот подарок на память нынешнего пребывания Вашего в стенах Варшавы.

С глубочайшим почтением Т. Модржеевский

   

108
ПОЛЬСКАЯ КОЛОНИЯ В ПЕТРОГРАДЕ

Телеграмма

   Петроград 25 октября 1914 г.
   Польская колония в Петрограде со своей стороны шлет Вам, гениальный артист и великого отзывчивого сердца человек, свои самые искренние и горячие выражения беспредельной благодарности за братскую помощь несчастным женщинам, детям и старикам разоренной пруссаками Польши и просит верить чувствам глубокого почтения и восторга, которые навсегда сохранят в сердцах своих Ваши друзья по крови, славяне, поляки.

Член Государственной думы Бабянский,
доктор Марцинкевич, профессор Зам, граф Грабовский,
Томашевская, Анна Брешко-Брешковская,
София Залесская, Космовский, Адам Смолинский
и более тысячи членов колонии.

   

109
В. Г. ЧЕРТКОВ

   [Москва] 28 декабря 1914 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович!
   Если решаюсь беспокоить Вас этим обращением, хотя и не будучи лично с Вами знаком, то только потому, что дело касается третьего лица, интересы которого нам обоим одинаково близки к сердцу. Выражаюсь так таинственно, ввиду того, что дело это самого интимного характера и сообщить его Вам я могу только устно при личном свидании. Если Вы найдете возможным принять меня для этой цели, то мне не придется отнять у Вас более десяти минут Вашего времени, и приехать к Вам я мог бы, когда Вам угодно. А для того, чтобы Вам не затрудняться мне письменно отвечать, я выше обозначил номер своего телефона, по которому Вы можете поручить сообщить мне Ваш ответ.
   Для того чтобы Вы имели хоть некоторое понятие о том, кто Вам пишет, скажу, что я был другом Л. Н. Толстого и что у нас есть с Вами общий друг в лице Ильи Ефимовича Репина.

С искренним к Вам уважением В. Чертков

   

110
ПИСЬМО ОТ РАНЕНЫХ СОЛДАТ

   [Москва] Конец декабря 1914 г.
   М[илостивый] Носударь] Федор Иванович!
   Сердечно поздравляем Вас с Новым годом, а также и Ваше семейство, желаем от всей души благополучно дождаться будущего.
   Федор Иванович, будьте настолько любезны, так что мы слыхали, что Вы уезжаете и нам многим не придется Вас больше видеть, так покорнейше просим мы все, раненые, Вас: придите к нам хотя и на маленькое время.

Глубокоуважающие Вас все раненые нижние чины

   

111
С. Г. СКИТАЛЕЦ

   [Москва] [1915 г.]
   Милый Федор!
   Прощай, я уезжаю! Надеюсь, увидимся скоро. Еду на передовые позиции.

Скиталец

   Моя приятельница, у которой я это пишу, писательница Августа Филипповна Даманская, четыре года не бывшая в России, просит меня написать тебе, чтобы ты прислал ей два недорогих билета на твой концерт.
   Адрес ее: Дегтярный пер. (по Тверской), д. 3, кв. 4, тел. 2-22-14.
   
   Из добродетели вы цепи мне сковали,
   Из твердости моей воздвигнули тюрьму,
   И силу мощную, как воры, вы украли,
   И душу ввергнули в безрадостную тьму.
   Те цепи мрачные, как змеи, сердце гложут,
   И в той тюрьме верчу я ваши жернова.
   Унылый звон цепей вас больше не тревожит,
   И вы бросаете мне дерзкие слова.
   Но -- чувствую -- во мне растет и зреет сила:
   Чем дальше я терплю, тем хуже будет вам:
   Пусть света я лишен, но праздник ваш -- могила:
   На вас и на себя я опрокину храм!

Скиталец

   

112
ПИСЬМО ОТ УЧИТЕЛЕЙ И УЧЕНИКОВ КАЗАНСКОГО VI ПРИХОДСКОГО УЧИЛИЩА

   Казань 7 сентября 1916 г.
   Достопочтеннейший Федор Иванович!
   С чувством сердечной радости учащие и учащиеся Казанского VI городского приходского училища, в котором Вы приобрели свое первоначальное образование, получили уведомление от Казанской городской училищной комиссии о наименовании сего училища Вашим знаменательным именем. Теперь это училище не только в Казани, но и далеко за ее пределами гремит сим наименованием, так как в нем не одна тысяча детей, преимущественно жителей Суконной слободы, получила свое начальное обучение, которое со временем довело их до совершенства.
   Мы, учащие, считаем своим долгом довести до Вашего сведения, что 5 октября сего 1916 года в г. Казани VI приходскому училищу имени Ф. И. Шаляпина исполняется 50 лет со дня его открытия.
   Все мы живем светлой надеждой видеть к тому юбилейному празднику Вас, достопочтимый и всеми любимый Федор Иванович, в стенах училища и слышать от Вас доброе слово, которое послужит всем собравшимся в училище на радость и утешение.
   Казанская городская дума постановила в здании VI училища повесить Ваш портрет и портрет Вашего первого учителя -- незабвенного Николая Васильевича Башмакова.
   Будьте добры, поспешив прислать нам свою фотографическую карточку, чтобы ко дню юбилея с нее был увеличен портрет, который навсегда украсит стены дорогого нам и Вам училища. В июле месяце с. г. попечителем VI училища назначен и утвержден казанский купец Николай Михайлович Зобнин. Детей в училище обучается 200 человек.
   С пожеланием доброго здоровья и счастья, с почтением к Вам остаемся учащие и учащиеся VI училища.

Законоучитель протоиерей Л. Сеньский
Заведующая VI училищем М. Павловская
Учительницы А. Никифорова, М. Соколова,
З. Губина, А. Сбоева, Н. Невзорова
Учитель пения И, О. Ефимов

   

113
ПИСЬМО ОТ УЧЕНИКОВ КАЗАНСКОГО VI ПРИХОДСКОГО УЧИЛИЩА

   Казань [Сентябрь 1916 г.]
   Дорогой Федор Иванович!
   Мы, учащиеся Казанского VI городского приходского училища, очень рады, что учимся в училище Вашего имени, в котором и Вы некогда учились.
   Все мы с нетерпением ждем 50-летнего юбилея училища и готовим к празднику песенки. Вот была бы наша радость увидеть Вас среди нас в этот день и услышать знаменитый Ваш голос и наставление.
   Желаем Вам здоровья и всего-всего наилучшего в Вашей жизни.

Любящие Вас ученики Казанского VI городского приходского
училища имени Ф. И. Шаляпина

   

114
ПИСЬМО ОТ ДЕПУТАТОВ МАСТЕРОВЫХ И РАБОЧИХ КУЛЕБАКСКОГО ГОРНОГО ЗАВОДА

   Кулебаки 24 ноября 1916 г.
   Милостивый государь!
   Осмеливаемся обратиться к Вам избранной депутацией от мастеровых и рабочих Кулебакского горного завода Нижегородской губернии с покорнейшей просьбой. Вы как известный артист, пользующийся популярностью не только в России, но и в прочих государствах. Много слышавшие о Вас, что Вы даже по просьбе рабочего класса посещаете провинциальные местечки. Большинством голосов мастеровых и рабочих, насчитывающихся в 13 000 жителей, решили обратиться к Вам и просить, если Вы пожелаете сохранить в нашей среде рабочего класса на долгие лета о себе память, то будьте так добры посетить своим приездом Горный завод Кулебаки для исполнения одного концерта "Современных народных песен".
   Если бы доступно было каждому из рабочего класса быть во время исполнения Ваших концертов в столичном городе, то мы не осмеливались бы беспокоить Вас своей просьбой.
   Остаемся в надежде на получение ответа и скорого Вашего приезда.

Депутаты мастеровых и рабочих
Кулебакского горного завода

   Ответ просим прислать по нижеследующему адресу: Кулебаки, Нижегородской губ[ернии]. Депо железной дороги, кузнецу Василию Ивановичу Важ-лаеву.

[Сорок шесть подписей]

   

115
Н. К. METHEP

   [Москва] [Не ранее 1916 г.]
   Глубокоуважаемый Федор Иванович!
   Ноты эти должны были быть переданы Вам еще в июле, но, к сожалению, только теперь попадают к Вам. Очень жалею, что в собственное владение Ваше мог пока дать Вам только "Мечтателя". Остальные же ноты принадлежат моему ученику.

Преданный Вам Н. Метнер

   

116
К. А. КОРОВИН

   Севастополь 5 декабря 1915 г.
   
   Адрес: Севастополь, гостиница Кист, 35.
   Дорогой Федя!
   Посылаю тебе точный перевод с древнегреческого. Это гражданская присяга херсонитян относится к IV веку до р[ождества] Х[ристова]. Теперь от этого многострадального города, дивной крепости и дивной гавани, остались жалкие камешки и вонючие завалы отбросами Севастополя.
   "Клянусь Зевсом, Землею, Солнцем, Девою, богами и богинями Олимпа и героями, кои охраняют общину, землю и стены херсонаситов, что всегда буду дружно стоять за благо и свободу города и сограждан и не предам ни Херсонаса, ни Прекрасной Гавани, ни иных укреплений и земель, коими херсонаситы владеют или владели, [не предам] ничего никому -- ни эллину, ни варвару; но буду охранять для Херсонаса; и не нарушу демократии, а желающего предать или нарушить ее отвращу и не укрою, а даже заявлю о нем городским властям. Буду врагом всякому злоумышляющему, предающему или склоняющему к отпадению Херсонас, Керкенитиду, Прекрасную Гавань, укрепления и земли херсонаситов, когда буду служить членом совета, буду давать советы наиболее честные и полезные для города и для граждан и буду охранять народ и не передам на словах нашего тайного ни эллину, ни варвару, что могло бы повредить общине. Не дам взятки и не приму ее ко вреду города и граждан; и не замыслю ничего дурного против граждан, верных общине, на суде подам голос по законам. Не вступлю в заговор ни против общины херсонаситов, ни против кого-либо из граждан, если он не объявлен врагом народа. А если я узнаю о каком-либо заговоре, существующем или замышляющемся, то заявлю членам совета. Не буду продавать хлеба из равнины, а равно вывозить его в другое место, помимо Херсонаса.
   Если я свято исполню свое обещание, да ниспошлет Зевс, Солнце, Земля, Дева и боги Олимпа все хорошее мне самому и всему роду, если же я не исполню, пусть злая судьба постигнет меня со всем родом; да не принесет мне плода ни земля, ни море, а жена да не родит..."
   Прошу тебя, передай эту выписку В[ладимиру] А[ркадьевичу]1 для Г[урли] Л[огиновны].
   Как странно, что здесь сейчас как наша весна, март, апрель, более апрель, синие прекрасные гавани, горы из дивного камня, на солнце 25 градусов тепла; камень дивный, из которого можно сложить десять Парижей, климат лучше Парижа. Камень точно такой же, из которого сделан Париж. Напротив Византия. Константинополь -- сердце всей земли, и что же наша столица в снегу: ошибка истории не здесь, а в постоянной, сырой, холодной, тяжкой природе. Будь здесь столица в силу силы России -- из турок давно бы были просто татары и никто бы не сумел отнять такого восточного центра, исторически сложенного славянству по мысли и догматическим основам, а теперь русские проспали и немцы поняли, что русские просыпают, и потому из племен, к нам расположенных, от нас ныне отвернулись и сделались врагами, пошли на подкуп, очень ловко и провокаторски устроенный немцами над болгарами 2, а может быть, и их соседями.
   Здоровье мое -- все еще мучают спазмы в груди пренеприятные, и ходить не могу, задыхаюсь, делается дурно, но все же немного бодрее чувствую себя.

Твой Константин

   Поклон всем, Марье Валентиновне.
   

117
К. А. КОРОВИН

   [Севастополь] 11 декабря 1915 г.
   Дорогой Федя!
   Получил твое письмо, был немного удивлен. Спасибо от души за добрые пожелания. Я, конечно, твой "доброжелатель", как подписывается рыболов Кузьма из Сенежа. "Щука клюет. Ваш доброжелатель Кузьма", помнишь, Антон Серов очень смеялся над этим.
   Денег у меня, конечно, очень мало, работы декораций, по случаю войны, сделались очень дешевы, а вот принадлежности и жизнь стали, по случаю войны, очень дороги. Я до войны был насчет денег очень глуп, боялся в обличении корыстности, а во время войны еще больше боюсь. Иван Иванович видел, что мне много приходится тратить, болезнь Леши и моя стоит дорого, и так как картину "Терраса" предлагали у меня купить, а там мне позировали, как ты помнишь, Лида и Ирина, а потому я думаю, что не купить ли тебе ее, что и сказал Ивану Ивановичу, так как продать ее как-то неловко, дарить ее с удовольствием, только, конечно, деньги сейчас очень нужны. Стоит она 2000 руб., отдаю, по случаю войны, [за] 1500 р. Если, по случаю войны, покупаете, то деньги вышлите [в] Севастополь, гост[иница] Кист, 35, телеграфом. Ежели, по случаю войны, не покупаете, то сообщите. По случаю войны, у Киста в гостинице стало все дорого: молочник молока -- 60 к., самовар, то есть [с] горячей водой -- 90 к., спички -- 40 к., чернила -- 25 руб. Перо -- 600 руб., зубочистки -- 400000 руб. Черт знает что.
   Потом прошу Вас, Федор Иванович, "глупостев" мне не писать, так как здесь очень строго и цензура писем. У меня сестра милосердия, голубого креста общины, утром мне говорит: "Полоскайте рот, у вас в роте будет хорошо", а вечером: "Теперь я пойду ляжу спать".
   Да, вот что. Здесь проводят железную электрическую дорогу -- через [неразборчиво] то есть, где ты купил акции, и говорят про дело этого господина и про его затею с доверием и очень хорошо, говорят, местность самая лучшая в Крыму; если ты купишь на большую сумму, то ты сделаешь отличное дело. Это мне говорила владелица гостиницы Киста, которая тебя знает.
   Прошу, передай мой поклон Марье Валентиновне.
   Также прошу, передай Вл[адимиру] Ар[кадьевичу], что я его сердечно благодарю, он меня так выручил денежно, и Гур[ли] Лог[иновне]. Низкий поклон всем и всем.

Твой Константин К.

   

118
К. А. КОРОВИН

   Севастополь 15 декабря 1915 г.
   Дорогой Федя!
   Пользуюсь любезным предложением его высочества передать тебе письмо это, в котором приветствуем тебя собравшейся компанией из очаровательного Севастополя, в котором здоровье мое становится несколько лучше. Каждый день вспоминаю тебя и, конечно, был бы рад, если бы ты собрался на праздники сюда, провел бы дней пять, так как весеннее солнце здесь светит, как у нас в апреле, и, может быть, один вечер, данный здесь тобой, принесет большую радость нашим прекрасным морякам -- труженикам войны.
   Поклон мой Марье Валентиновне и всем друзьям.

Коровин Конст.

   Дорогой Федор Иванович!
   Позвольте от всей души присоединиться к вышеупомянутому предложению.
   Примите от меня наилучшие пожелания.

Преданный Вам Миро[неразборчиво]

   

119
К. А. КОРОВИН

   Москва 17 февраля 1918 г.
   Дорогой Федя.
   У меня в Охотине была мастерская, дом, в рабочих комнатах там находятся краски, мольберты и проч[ее], я там работал. В настоящее время у меня ее опечатал волостной комитет. Я художник, живу своим трудом, пишу с натуры картины, и, надеюсь, мастерская не подлежит декрету об отчуждении земельных и хозяйственных владений, так как не представляет собой хозяйственности. Прошу тебя попросить Луначарского или кого нужно, чтобы подтвердили мое право пользоваться своей дачей-мастерской1 (которая находится [во] Владимирской губернии], Переяславского уезда, Погостской волости, при деревне Охотино). [...] Я всю жизнь работал для искусства и просвещения и выбран недавно в Художественно-просветительную комиссию при Советском правительстве по охране памятников и художественных ценностей. Жить в Москве не имею средств, надеялся жить и работать в Охотине. При даче только три десятины не пахотной земли, даже в купчей помянуто: "участок, не приносящий дохода", и притом я по происхождению крестьянин той же Владимирской губернии.
   Помоги, дорогой Федя, так как я не знаю, к кому обратиться, кроме тебя. Лично я болен и очень и не могу приехать в Петроград просить. Сердце у меня страдает, и мне трудно ходить. С семьей твоей все благополучно. Подробности всего тебе передаст Леня. Будь добр, позволь ему переночевать у тебя.

Твой Конст. Коровин

   

120
К. А. КОРОВИН

   17 июня 1918 г.
   Дорогой Федя!
   Прошу, окажи возможность сделать с тебя рисунок отличному рисовальному художнику, моему приятелю Гинет Вольтеру Густавичу, он с меня нарисовал отличный и похожий рисунок.
   Прошу, окажи ему возможность услышать тебя в театре.
   Я много работаю, ищу в живописи иллюзию и поэзию, желая уйти от внешнего мастерства. Очень хотел бы, чтоб ты приехал в деревню, тут покуда покойно, не сглазить бы, одно плохо -- нет сахару. Вчера видел Глушкова, у него стало такое серьезное лицо -- купил рысака и пролетку,-- а сахару, говорит, нет. В саду уронило ураганом березу, как раз в том месте, где я ее сковал железным обручем. Странно.

Будь здоров. Твой Коровин

   

121
К. А. КОРОВИН

   21 марта 1920 г.
   Дорогой Федя!
   Мне пишет Федор Егорович Кратин вот что: комиссар по охране памятников старины и ценностей осматривал твои дачи и мою мастерскую -- комиссар, или, вернее, председатель, и передал, чтоб ты и я хлопотали немедленно о возобновлении охранных грамот на помещение у центр[альной власти], т. к. прежние охр[анные] грамоты могут быть признаны теряющими силу. Федор Егорович и просил меня написать тебе тоже... Странно мне: ведь декрет Н[ародного] к[омиссариата] по просвещению за No 205 от 21 сентября 1918 г. говорит, что мастерские художников и студни [неразборчиво] реквизации и уплотнению не подлежат -- разве он отменен? Почему же устарели грамоты этого закона?! Я живу -- Тверск[ая] губерния], станция Удомля Рыбинско-Бологовской ж[елезной] дороги, Островна, дом бывш. Ушакова. Здесь дачи возвращены владельцам даже с землей до 8--10--12 десят[ин] и также под Москвой, бывш[ие] владельцы на них не живут зимой, но почему же моя мастерская все-таки постоянно находится в неопределенном положении. Ведь художнику нужен кров -- мольберт, краски, холсты -- ведь я делаю реальную вещь, т. е. картину.
   [...] Ведь в этих комнатушках я ведь имею старинные тряпочки -- черепки, цветные фарфоры, фотографии. Стеклышки, которые купил в Керчи. Всякую муру, но мне нужную как мой обиход художника. Ведь с этих чуждых и грошевых вещей, для всякого другого, я сделал много постановок, гармоний, музыки, красок и форм для глаз зрителя в театре -- и теперь театр живет моими постановками, декорациями и костюмами.
   Если надо, конечно, сберечь памятники искусства старины, то новое искусство тоже будет старым, нужно и его сберечь.
   Прошу тебя, похлопочи кстати и о моей мастерской.
   Не поехал, я тебе писал уж об этом, в Петербург, т. к. заболел, потом А[нна] Я[ковлевна]1 все болела. Теперь хворала испанкой, ужас на нее посмотреть, остались одни ключицы, куда я дену Анну, жену брата, сестру Варю богаделку, А[нну] Тимоф[еевну] жену брата А[нны] Як[овлевны], которую обокрали до нитки, мать-старуху А[нны] Як[овлевны] и убогую сестру, племянника в сильном туберкулезе, и, наконец, Марсика2. Все ведь это живет моим трудом, т. к. люди эти беспомощные -- но сам я уж устал, сердце плохо, ходить могу плохо -- задыхаюсь, боль в середине груди, я бы и рад работать, как прежде, но не могу, декорации писать не в силах.
   Прости за грустное письмо. Посылаю письмо при этом повеселей, прочти его. Как Вл[адимир] Аркадьевич] ничего не слыхал? Пришли мне его адрес.
   Станция Удомля Рыбинско-Бологовской ж. д., Островна, д. бывш. Ушакова. Приезжай, навести меня.

Твой Константин Коровин

   

122
КРОНШТАДТСКИЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ

   20 апреля 1917 г.
   Гражданин Шаляпин!
   Зная Вас как великого артиста и музыканта в созданных Вами ролях, Кронштадтский Исполнительный Комитет просит Вас, как сына народа, принять активное участие в устройстве спектакля, сбор которого предназначается на нужды революции.

Председатель Комитета*
Секретарь**

   * Подпись отсутствует.
   ** Подпись неразборчива.
   

123
КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ КОМИССИЯ ПРИ КРОНШТАДТСКОМ ОТДЕЛЕ ВСЕРОССИЙСКОГО СОЮЗА РАБОТНИКОВ ВОДНОГО ТРАНСПОРТА

   Кр[епость] Кронштадт 24 декабря 1918 г.
   Дорогой, всеми уважаемый Федор Иванович!
   К Вам как великому представителю и выразителю русского народного искусства, как к бывшему по профессии родному нам обращаемся мы, труженики водного транспорта, с призывом стать близким к нашей морской семье и, по возможности, быть руководителем нашей культурно-просветительной комиссии, приняв на себя по единогласно выраженному пожеланию звание почетного председателя культурно-просветительной комиссии работников водного транспорта Кронштадтского района, и мы смеем надеяться, что эта просьба Вас не обременит и Вы не откажетесь от нее.

Председатель культурно-просветительной комиссии: Юрьев
Секретарь: А. Березкин
Члены [Семь подписей]

   

124
И. С. ОСТРОУХОВ

   [Москва] 16 июля 1918 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Пожалуйста, зайдите на минутку ко мне сегодня, если возможно, днем; принесли чудесного Левитана последней поры, и я очень хотел бы, чтобы Вы его увидали, дабы не пенять на меня.

Ваш И. Остроухов*

   * На обороте письма рисунки Ф. И. Шаляпина.
   

125
Е. К. МАЛИНОВСКАЯ

   [Москва] [До 2 июля 1918 г.]
   Федор Иванович!
   Я у Вас была, без конца звонила, а теперь решаюсь обратиться письменно.
   Штаб устраивает для призванных грандиозный концерт-митинг в Алексеевском военном училище. В первой половине будут участвовать Ленин и др. Присутствовать будут виднейшие представители Съезда Советов.
   Штаб очень просит Вас принять участие и выступить хотя бы на пять минут.
   Слушателей призванных будет там 12000 человек. Концерт намечается во вторник 2 июля.
   Для дополнительных сведений, может быть, Вы разрешите приехать представителю Штаба.

Малиновская

   Если это письмо не застанет Вас, не будете ли добры дать ответ по телефону 33-03 мне или Н. И. Муралову по тел. 4-48-45.
   

126
ПРАВЛЕНИЕ ВСЕРОССИЙСКОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СОЮЗА АКТЕРОВ

   Москва 10 августа 1918 г.
   Глубокоуважаемый Федор Иванович.
   Молодой Всероссийский профессиональный союз актеров, членом которого состоите и Вы, Федор Иванович, приносит сегодня Вам свое глубокое товарищеское спасибо за ту щедрую помощь, которую Вы принесли ему Вашим могучим талантом. Шаляпин -- один, но рядовых работников сцены, собранных в нашем союзе, тысячи и тысячи, их труд тяжел, изнуряюще тяжел, и был поставлен он до сих пор в самые ужасные условия.
   Свободный театр свободной России должен раскрепостить этот труд, должен поставить его в условия, обеспечивающие и им ту маленькую радость творчества, которой они, рядовые армии русской сцены, были лишены. Один за всех, все за одного. Это лозунг всякой профессиональной борьбы, борьбы за лучший труд, за лучший отдых, а с ним вместе и борьбы за лучшее искусство.
   Сегодня наш парад, наш смотр, Вы, Федор Иванович, за них, за тех, кто не вознесен на гребне славы и лавров. Они -- за Вас. В единении -- сила. Стремясь к нему, Всероссийский профессиональный союз актеров ставит своей ближайшей тактической задачей объединение в нем всех отдельных актерских организаций. Горячий друг такого единения, Вы, на афише сегодняшнего концерта Вашего объединили две крупнейшие организации: Всероссийский профессиональный союз актеров и Профессиональный союз московских актеров. Пусть это послужит залогом того близкого уже дня, когда все русское актерство будет в одном мощном профессиональном союзе всероссийского масштаба.
   Товарищ председателя правления Всероссийского профессионального союза актеров В. Владимиров
   Члены правления {Далее следуют три подписи.}
   

127
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ СОЮЗ МОСКОВСКИХ АКТЕРОВ

   [Москва] 10 августа 1918 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   В жадном искании правды -- вечной, одной, всех примиряющей,-- русский народ в бурной борьбе за нее ищет правды и в искусстве.
   Правда в искусстве? Где она?
   Наш гениальный Пушкин, великие образы которого нашли гениального изобразителя в Вашем лице, нашел эту правду:
   
   "Да здравствуют музы, да здравствует разум!"
   "Да здравствует солнце, да скроется тьма!"
   
   Без солнца, без правды -- нет бытия для души, ненавидящей тьму. Так, "ты, солнце святое, гори" над головами людскими!
   И велик тот народ, сын которого силой своего вдохновения всех чарует, мирит и окрыляет стремления людей тьму и зло побороть.
   Идти по Вашему пути жаждет и союз.
   Вы, наш славный старший товарищ, не замедлили прийти на помощь к нам.
   За отклик сердечный -- спасибо!

Председатель исполнительного комитета Мих. Ленин

   

128
ВРЕМЕННЫЙ КОМИТЕТ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ТЕАТРОВ

   [Петроград] 25 октября 1918 г.
   Глубокоуважаемый Федор Иванович,
   Временный комитет государственных Александрийского и Михайловского театров в заседании своем, заслушав отношение Совета государственной Оперы от 23 октября с[его] г[ода], был неожиданно обрадован сообщением, что Вы согласились принять участие в инсценировке рассказа "Певцы", идущего в Александрийском театре 10 ноября с[его] г[ода] в торжественный спектакль, посвященный чествованию памяти И. С. Тургенева по случаю столетия со дня его рождения.
   Это большой дар Русской Драме и любящим ее.
   Передающий настоящее обращение к Вам -- наш сочлен, режиссер Александрийского театра А. И. Долинов -- имеет условиться с Вами обо всех деталях этой инсценировки.
   Примите уверение в нашей общей любви к Вам.

Член Временного комитета Д. Пашковский

   

129
Б. Д. ГРИГОРЬЕВ

   Петроград 1 ноября 1918 г.
   Глубокоуважаемый и дорогой Федор Иванович.
   Мне ужасно грустно вспоминать нашу последнюю встречу и беседу у Вас в уборной театра. Как жаль, что нам пришлось говорить о Мейерхольде, которого я давно люблю и кто так сердечно и радостно пошел навстречу моему искусству, не позируя, а творя для меня в свое время, когда я еще был весь в поисках и потемках.
   Что же делать, я никогда не перестану его любить и утверждать его значение: мне бы только хотелось рассказать Вам, дорогой Федор Иванович, что у меня никогда не было мысли хоть как-нибудь огорчить Вас, или быть к Вам как-нибудь неучтивым, или, тем более, сравнивать Вас с кем-либо, Вас, несравненного, а по отношению ко мне исключительно внимательного, милого и добрейшего. Мне никогда не забыть тех дней, которыми Вы пожертвовали для меня, для Вашего портрета. Теперь я заканчиваю Вас1, вглядываюсь в Ваше лицо. Ваши линии, и мне становится так грустно, грустно... В сущности, нет человека в мире, которому я сделал бы нарочито неприятность и которого я не желал бы обнять каждую минуту. А случилось так, что я Вас как-то огорчил. Припоминаю. Мне сказал Дворищин, что я позволил себе слишком, сказав мою фразу: "Не представляю себе "Паяцев" без Мейерхольда" при Вас, якобы этими словами забывая Вас как режиссера. Но я полагал, что если Вы поручили "Паяцев" Мейерхольду, то, значит, Вы его оценили и ему доверили 2.
   Мысль о "сорежиссерстве" мне, человеку мало театральному, была не совсем понятна, в чем я глубоко винюсь. Упрек Дворищина мне показался нотацией, и я ему ответил, что всегда говорю что хочу и где хочу. И на этот раз я был верен себе и уж никак не думал и не полагал быть дерзким или заносчивым.
   Искренность иногда выглядит как неосторожность.
   Мы -- русские люди -- от этого страдаем, и только русскому уж понятен этот наш общий недостаток.
   Во время нашей общей работы над портретом я слишком был увлечен самой работой и не успел хоть как-нибудь проявить мое увлечение Вами, мое знание Вас и мой интерес к Вам, и только теперь, когда я освободился от моей большой работы над Вами, я понял, будучи совершенно трезвым и снова будничным, все мои светские ошибки и мою большую любовь к Вам.
   Желая чем-нибудь напомнить, что думаю над Вами, живу Вами, я заносил Вам мою книгу: "Intimité".
   Теперь, чтобы совсем закончить Ваш портрет, я позволил бы себе обратиться к Вам с просьбой сделать с Вас набросок в том виде, в котором Вы мне позировали на диване, для складок и некоторых тонкостей, которые [не] уловляются линией сразу. Но я позволил бы себе обратиться к Вам с этой просьбой лишь в том случае, если бы Вы не оставили мое письмо без внимания и ответили бы мне письменно.

Искренне преданный Вам Борис Григорьев

   

130
КОМИССАРИАТ СОЦИАЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ

   Петроград 17 декабря 1918 г.
   Комиссариат социального обеспечения приносит Вам, Федор Иванович, свою искреннюю благодарность за Ваше любезное участие в опере "Юдифь"1 и за Ваш дар в пользу детей Комиссариата социального обеспечения.

Комиссар социального обеспечения З. Лилина

   

131
А. В. ЛУНАЧАРСКИЙ

   [Петроград] 24 апреля 1919 г.
   Дорогой Федор Иванович! Мне больно, что дела совершенно неотложного и экстренного порядка не дают мне счастливой возможности присутствовать на Вашем и нашем, на общем -- надеюсь,-- всех объединяющем празднике Вашего 25-летнего несравненного служения искусству. Кланяюсь Вам и целую Вас в надежде, что Вы еще много радостей -- высоких и возвышающих -- всем нам подарите.

Преданный Вам А. Луначарский

   

132
ПЕТРОГРАДСКИЙ КОМИТЕТ РУССКОГО ТЕАТРАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА

Телеграмма

   Петроград 22 апреля 1919 г.
   Петроградский комитет Русского театрального общества, преклоняясь перед гением великого русского артиста, увенчанного мировой славой, искренно присоединяется к громкому хору сегодняшних приветствий. Ветераны отечественного театра и сироты актеров всегда помнят, как много они обязаны Вам, высокочтимый Федор Иванович, и земно кланяются за широкие щедрые поддержки, которые Вы не раз оказывали учреждениям Общества в тяжелые минуты. Русское театральное общество горячо желает Вам, гордости России, на многие лета здоровья, сил, бодрости на благо искусства, на радость деятелей театра и утешение Ваших обездоленных товарищей.

Председательствующий: Желябужский

   

133
К. С. СТАНИСЛАВСКИЙ И ВЛ. И. НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО

   [Москва] 22 апреля 1919 г.
   За те высокие духовные радости, которыми Вы
                                 питали нас;
   за то, что мечты наши черпали веру и силу в Ваших
                                 художественных достижениях;
   за то, что в наших работах мы часто пользовались
                                 уроками, продиктованными Вашим гением;
   за то, что Вы так высоко держите знамя сценического
                                 искусства -- нашего искусства;
   за то, наконец, что Вы поддерживаете в людях веру в
                       богатство русского народного творчества,--
   в день 25-летия Вашей деятельности,
   глубокоуважаемый и дорогой Федор Иванович,
   Московский Художественный театр в полном своем составе, со старыми и малыми, низко Вам кланяется.

Вл. Немирович-Данченко, К. Станиславский

   

134
К. С. СТАНИСЛАВСКИЙ

   [Москва] 19 апреля 1922 г.
   Милый и дорогой Федор Иванович!
   Через любезное посредство Иолы Игнатьевны, которой низко кланяюсь, целую ручку и благодарю, я получил от тебя пакет с 25 ф. стерлингов. Позволь мне быть его временным хранителем, до наступления лучших времен.
   Мне дорого твое внимание, ласка и доброе чувство ко мне. Теперь [...] мы ценим во сто раз дороже порывы сердца. Спасибо тебе за них.
   В свою очередь не откажи и ты мне в радости. Прими на память о твоем первом посещении моей студии1 посылаемую безделушку. Это ручная фисгармония, сделанная с музейного оригинала XVIII века. Единственный экземпляр в Москве.
   Во время одного из моих скитаний по Европе я встретился с каким-то иностранным певцом, который ежедневно два раза в день снимал с полки вагона такой же ящик, вынимал из него фисгармонию и пел вокализы и романсы, сам себе аккомпанируя.
   Кто знает, быть может, эта игрушка пригодится тебе в дороге, во время предстоящих тебе путешествий, или дома, для того чтобы, лежа в кровати, разучивать партии или петь вокализы.
   Сознание того, что эта безделушка будет напоминать тебе о твоем неизменном пылком и восхищенном поклоннике, доставляет мне истинную радость. Не отказывай же мне в ней.

Душевно преданный и благодарный К. Станиславский

   

135
Е. П. СТРУКОВА, К. И. ЧУКОВСКИЙ

   Петроград 18 июня 1919 г.
   Многоуважаемый Федор Иванович.
   Не хотите ли Вы продолжить или, вернее, закончить диктовку Ваших воспоминаний о Горьком. Редактора очень торопят с этим делом. Может быть, будете любезны, черкнете с моим посланным, когда можно приехать.

Уважающая Вас Е. Струкова

   Умоляю Вас, глубокоуважаемый Федор Иванович, завершите начатое. Если бы у Вас выдалась свободная минутка, я пришел бы лично просить Вас об этом, но теперь, когда нет телефона, боюсь помешать!

Вам преданный К. Чуковский

   

136
А. И. КУПРИН

   [Гатчина] 13 июля 1919 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Гатчинская Театральная секция в лице ее представителя А. И. Афанасьева-Козлова поручила мне передать тебе ее убедительную просьбу о том, чтобы ты согласился спеть в Гатчине какую-нибудь оперу; небольшую; по твоему выбору; может быть, "Русалку"? К этой просьбе и я, гатчинец, присоединяюсь от всей души.
   Если ты будешь так добр, что согласишься,-- обо всех условиях и подробностях с тобою переговорит А. И. Афанасьев-Козлов, которого заочно тебе представляю. Кстати: аудитория в Гатчине очень внимательная и благодарная.

Всегда тебе преданный А. Куприн

   

137
ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ

   [Москва] 27 июля 1919 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   После нашего знакомства у меня долго и в голове шумело и в ушах звенело. Не то я водопад какой-то увидел, не то черт его знает что такое, во всяком случае -- не человека, а явление природы какое-то.
   Покорен.
   Не из таких я, чтобы признаваться в этом, но... пусть будет так.
   Кто-то сказал мне, что Вы должны быть здесь еще в субботу, вчера, т. е. 26-го. И я на этот раз приготовил артиллерию самого крупного калибра, чтобы громить Вас -- вдребезги, "до полной Вашей сдачи".
   Еле на плечах внес в третий этаж груз со снарядами.
   Теперь "стреляю" один, впустую.
   "Неприкосновенный" склад продержу до будущей субботы, т. е. до 2 августа.
   От долгого хранения может быть "взрыв", 3-го, скажем. Взорвется целое состояние.
   Приезжайте, ей-богу, это будет так называемая sterelisatia magna. Или дайте знать, когда Вас можно ждать.
   Если слишком долго, то... наведу орудия на Питер. Все равно мне надо будет побывать там.
   Жму Вашу руку.

Демьян Бедный

   

138
Из письма Е. А. СОБОЛЕВОЙ-РОКШАНИНОЙ

   16 июля 1920 г.
   ...Говорят, Вы знакомы с Владимиром Ильичем Лениным, бываете у него. Очень прошу Вас, передайте ему в руки письмо мое, в котором прошу спасти от голодной смерти и от мороза. [...]
   Федор Иванович, не откажите и попросите за меня. После смерти Н[иколая] О[сиповича] Вы помогли мне стать на ноги. Теперь спасите от голодной смерти... Вы ведь не откажете передать, не правда ли? Вы добрый. Я видела Вас в театре Щукина, сидя в первом ряду, [Вы] смотрели "Преступление и наказание" и заплакали на жалобу Мармеладова "пойти некуда". Я больше на Вас смотрела и радовалась, что Вы такой, умеете плакать. Как это хорошо! Я сама плакала и слала Вам мысленно благодарность за доброе дело. [...].
   

139
С.-Г. САИД-ГАЛИЕВ

   [Казань] 4 февраля 1921 г.
   Дорогой товарищ Федор Иванович!
   Пользуясь случаем, посылаю Вам это маленькое письмо, которое передаст Вам заведующий музыкальным отделом Татнаркомпроса тов. Симаков и он же ознакомит Вас о жизни артистов, театра и всего из мира искусства, имеющегося в Казани -- Вашем родном городе. То, что я Вам обещал (обувь для детей -- азиатскую), послал однажды, но по каким-то случайным обстоятельствам они попали в другой адрес, где и остались. Обещаю Вам в скором времени послать или привезти сам.
   Здесь, в Казани, были слухи, что якобы Вы серьезно заболели, но, к нашему великому счастью, это оказалось пустым слухом обывателей.
   Желательно и о чем бы просил бы Вас -- посетить хоть на один день Татарскую республику, Вашу родную Казань. Если это представится возможным, то не откладывайте в долгий ящик. Осуществите, и мы будем бесконечно рады,
   Горячий привет всей семье Вашей.
   Привет Варваре Васильевне.
   Остаюсь с товарищеским приветом искренно уважающий Вас.

Ваш Саид-Галиев

   

140
Л. M. KAPAXAH

   20 марта 1921 г.
   Глубокоуважаемый Федор Иванович.
   Сотрудники НКИД устраивают завтра в Доме союзов вечер в пользу голодающих. Будет там весь дипломатический корпус. Ваше участие в этом вечере, Вы сами знаете, придало бы исключительный интерес ему.
   Очень прошу Вас не отказать нашим сотрудникам в их просьбе. Меня Вы также обяжете.
   Искренно рад Вашему возвращению.
   С прив[етом]

Ваш Л. Карахан

   

141
М. А. ПЕШКОВ

   Москва Май -- июнь 1921 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Я, нижеподписавшийся, назначен личным секретарем посольства РСФСР в Риме и через три-четыре недели уезжаю со всеми удобствами через Ригу -- Берлин -- Мюнхен в Рим. Сейчас, как никогда, легко выехать на время два-четыре месяца за границу подышать, например, испарениями Везувия, покупаться в море и пожариться на солнце.
   Все сие я изложил Иоле Игнатьевне, Лиде и Ирине и предложил им помочь в смысле выезда.
   Приблизительно на три месяца. Нижеподписавшийся остается там дольше, но и в смысле возвращения может много помочь.
   Многоуважаемый гражданин, сообщите Ваше мнение и благословите семью на отдых. Не надо, по-моему, упускать такого прекрасного и редкого случая.
   Обязательно напишите дочерям и скорее.
   Крепко жму руку. Максим Пешков (гражданин Пикша)1.
   N. В. Привет М[арии] В[алентиновне] и Вам от отца и матери.
   N. В, Вчера получены заграничные пропуска и паспорта для М[арии] Ф[едоровны], П. П. Крючкова, И. Ракицкого и Савостина с женой.
   Отец мой собирается в Киссинген, потом в Италию.

М. Пешков

   

142
Л. Б. КРАСИН

   54, Eton Avenue Hampstead, NW 3 8 октября 1921 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Моя жена и я были бы рады видеть Вас у нас в ближайший понедельник 10 с[его] октября к оСеду в 8 час. вечера.
   Будет Нансен с женой и еще один, два из наших друзей. О Вашем согласии не откажите сообщить по телефону Hampstead 85--74, дабы я мог своевременно прислать за Вами машину.

Преданный Вам Л. Красин

   

143
ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА КРАСНОГО КРЕСТА В АМЕРИКЕ

   Нью-Йорк 29 ноября 1921 г.
   Дорогой Федор Иванович!
   Сегодня нами получена каблограмма от предс[едателя] Центр[ального] комитета Российского Об[щест]ва Красного Креста, тов[арища] Соловьева, копию которой препровождаем Вам при этом письме.
   Судя по этой каблограмме, как Центрокрест, так и тов[арищ] Луначарский, просят Вас выступить на концерте в пользу голодающих1. Для этой цели получилось согласие на продление Вашего пребывания в Америке на две недели.
   Очень были бы признательны, если такого рода выступления для Вас приемлемы, чтобы Вы нас уведомили немедленно. Было бы желательно устроить Ваше выступление в Нью-Йорке или в других крупных городах. Если Вы на это согласны, то будьте добры указать приблизительно время, когда бы Вы могли спеть в пользу голодающих в России.

С искренним приветом к Вам Дубровский,
уполномоченный в Америке

   

144
А. П. ПАВЛОВА

Телеграмма

   Кливленд 10 декабря 1921 г.
   Я счастлива услышать о Ваших огромных успехах. Примите мои искренние дружеские поздравления.

Анна Павлова

   

145
А. П. ПАВЛОВА

   Denver Colo 14 января 1922 г.
   Дорогой Федор Иванович.
   Большое Вам спасибо, что взялись передать деньги нашим в Петрограде, очень прошу, Вы передайте прилагаемое письмо Льву Эг. Дандре для передачи моей матери.
   Желаю от души благополучной дороги и застать дома всех в добром здравии.
   Крепко обнимаю Вас, преданная Вам

Анна Павлова

   

146
ШВЕДСКАЯ КОРОЛЕВСКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ

   Стокгольм 2 апреля 1935 г.
   Господин Федор Шаляпин.
   Имею честь настоящим информировать Вас, что Королевская Шведская музыкальная академия избрала Вас своим членом, посылая одновременно Вам диплом, выдержки из статута и описание парадной формы членов академии. Прошу Вас принять чувство моего самого большого уважения.

Моралес,
постоянный секретарь Королевской музыкальной академии

   

147
ВСЕШВЕДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОЮЗ САМОДЕЯТЕЛЬНОГО ТЕАТРА

   Стокгольм 3 декабря 1935 г.
   Дорогой учитель!
   С теми же горящими факелами и сердцем, с какими приветствовала Тебя в субботу молодежь Шведского самодеятельного театра в своей сценстудии, приносим мы Тебе сегодня свое искреннее спасибо за незабываемые художественные впечатления, которые Ты дал нам в этот Твой приезд в Стокгольм.

Всешведский государственный союз самодеятельного театра
Стокгольмская его районная организация
Сценстудия

   

ПИСЬМА К Ф. И. ШАЛЯПИНУ

   Оригиналы писем, местонахождение которых не указано в примечаниях, находятся в личном архиве И. Ф. Шаляпиной.
   

1

   ЛГТМ, ГИК No 11749/34. "Художники той эпохи не блистали культурностью, а Поленов был человек всесторонне образованный, это [...] выделяло его. Кроме живописи, Поленов страшно увлекался музыкой и сочинял оперы, к которым сам писал декорации. Он был также едва ли не первым "постановщиком" (в домашних, правда, условиях), придумавшим "сукна", как полную или частичную замену декорациям" ("А. Я. Головин. Встречи и впечатления", стр. 22). Музыка была, пожалуй, самым сильным увлечением художника, после живописи, конечно. "Не получив систематического музыкального образования, художник самостоятельно, путем самообразования и через общение с музыкальными людьми, накапливал необходимые музыкальные познания, расширял свой кругозор, упорно овладевал композиторскими навыками. Поленова влекла работа по собиранию и записи народных песен. Большой любитель хорового пения, он пишет ряд произведений для хора и вокальных ансамблей. Сочиняет романсы, фортепианную музыку, пьесы для скрипки и инструментального трио, создает музыку к драматическим спектаклям, оперу "Призраки Эллады" (В. Успенский, В. Д. Поленов и музыка, "Советская музыка", 1948, No 7, стр. 63). Не случаен поэтому тот пристальный интерес, который проявил художник к молодому Шаляпину, он сразу почувствовал необычайное дарование певца.
   

2

   Из этого письма видно, что В. Д. Поленов делал для Ф. И. Шаляпина эскиз костюма Мефистофеля не к первому дебюту Шаляпина в этой роли на сцене Русской частной оперы (1896), как утверждает Вс. Мамонтов ("Воспоминания о русских художниках", стр. 21), а позже.
   1 В Музее В. Д. Поленова можно увидеть папку с рисунками кожаных сумочек, какие носили в средние века знатные немецкие горожане. Это -- эскизы, сделанные Поленовым для шаляпинского Мефистофеля в "Фаусте" (а не для выступления в опере Бойто "Мефистофель" в Милане, как утверждает В. Успенский в цитированной выше статье) еще в начале 1898 г.
   Художник сделал сорок два таких эскиза. Один из них особенно понравился Шаляпину, и по этому рисунку жена художника, Н. В. Поленова, сшила ему сумочку из желтой кожи.
   2 16 января 1898 г. в Русской частной опере шел "Фауст" с Ф. И. Шаляпиным и Марией ван Зандт.
   

3

   ЛГТМ, ГИК No 11749/33
   1 В письме к К. А. Коровину от 6 марта 1913 г. Поленов писал: "При московском Обществе народных университетов (не Шанявского) открылось отделение или секция народных театров; я уже три года, как состою членом этого кружка, а теперь выбран в председатели".
   

4

   ГЦТМ, архив Ф. И. Шаляпина, No 73158.
   1 Дата письма указывает, что оно было написано тотчас после окончания первого спектакля "Бориса Годунова", прошедшего в Большом театре в новой постановке 22 октября 1913 г. под управлением Э. А. Купера.
   

5

   ЛГТМ, ГИК No 11799/28. См. письмо Ф. И. Шаляпина к Н. А. Римскому-Корсакову No 121 Композитор выполнил просьбу Шаляпина, но исполнение "Пророка" с оркестром состоялось позже.
   

8

   Датируется по содержанию.
   1 В. И. Фирсанова -- владелица Сандуновских бань.
   2 А. М. Горький.
   

9

   Датируется по содержанию.
   

10

   Датируется по фразе "Посылаю Вам только что вышедшее "Распутье". Романс А. Т. Гречанинова "На распутье" для баса с оркестром прошел цензуру 24 октября 1901 г.
   1 "Добрыня Никитич". Премьера оперы А. Т. Гречанинова "Добрыня Никитич" в Большом театре с Ф. И. Шаляпиным в заглавной роли состоялась 14 октября 1903 г.
   

11

   1 Вероятно, партитуру оперы "Добрыня Никитич".
   

13

   1 В архиве И. Ф. Шаляпиной хранится письмо представителя дирекции театра "Ла Скала", свидетельствующее о том, как театр заинтересовался артистом.

20 апреля 1901 г., Милан.

   "Мой друг Шаляпин.
   Я рад, что в связи с Вашим неожиданным отъездом смог прийти на вокзал проводить выдающегося артиста и обнять дорогого друга, которого я помню и всегда буду помнить. Надеюсь, что Ваше путешествие было хорошим и что Вы нашли Вашу семью в отличном состоянии и здоровье. Мы здесь начинаем свой отдых, и, кстати, пора, потому что сезон был долгим и утомительным. Как я, так и директор просим, чтобы Вы прислали нам письмо, в котором бы обещали не принимать никакого предложения в Италии, за исключением Ла Скала. На будущий год (1901--1902) мы ничего не будем предпринимать, потому что Вы сами сказали, что будете заняты, но в следующий год (1902--1903) мы постараемся дать несколько опер из Вашего репертуара, может быть, русских авторов. Во всяком случае, держите меня в курсе Ваших успехов, о которых я извещу наши газеты. Я также буду информирован о Ваших делах и, таким образом, смогу переговорить с директором. Согласны? Будьте уверены, что во мне Вы всегда найдете друга искреннего и главное -- бескорыстного. Дорогой Шаляпин, я буду Вам очень благодарен, если Вы перешлете мне две мизансцены Мефистофеля и два эскиза, если они у Вас имеются. Если Вы пожелаете все оставить у себя, дайте мне знать и я сделаю по-иному. Когда я снова смогу повидать Вас? Надеюсь, скоро, тем более что артисты очень порадовали меня своим горячим желанием вновь увидеть Вас.
   Будьте так любезны приветствовать милую синьору Иоле, которой от всего сердца желаю всего доброго.
   Помните обо мне и пишите, за что буду признателен. Обнимаю Вас и крепко жму руку.

Друг Альдо Байнери.

   Наилучшие пожелания от синьора Гатти-Казацца".
   Очень характерно для западных дельцов от искусства и другое письмо, которое хранится в архиве И. Ф. Шаляпиной и приводится здесь в ее переводе, как и предыдущее.
   

9 ноября 1901 г., Милан.

   "Знаменитый синьор.
   Пишу вслед моему письму от 4 [неразборчиво], получив ответ из Лондона. Вы очень умный человек и Вам легко будет понять, что для того, чтобы Вы приобрели успех во всем мире искусства, важно, чтобы триумф, одержанный Вами в Ла Скала, был бы закреплен в мировом театре, каким является Ковент-Гарден...
   Директор Ковент-Гардена высоко ценит Ваше значение в искусстве. Он очень желает видеть Вас на английской сцене. Но успех в одном только театре Ла Скала не дает возможности предложить Вам длительный контракт. Видите, что я ничего не преувеличиваю. Я знаю, что Вы умны и, следовательно, должны понять реальность положения. Вы не можете прибыть в Лондон, чтобы с Вами познакомились бы, но и они не могут приехать в Россию. Если бы Вы пели во Франции или Италии, дело было бы иное.
   Следовательно, Вам предлагается в Ковент-Гардене в июне 1902 года выступить в трех оперных представлениях, выбранных по обоюдному согласию. Конечно, это будет сделано ввиду длительного контракта на будущие годы и также для 1902 года. Спев в Лондоне, Вы быстро завоюете в странах английского языка ту же большую известность, какую имеете в России. Все три представления будут Вам, конечно, компенсированы. Но в этом первом эксперименте вопрос не в материальном интересе, он придет потом, и значительный. Прошу Вас, следовательно, принять предложение, которое может принести Вам в будущем блестящую славу.
   В ожидании встречи прошу принять мои наилучшие приветствия.

Пред. Е. Цорци".

   

14

   В. М. Дорошевич присутствовал на генеральной репетиции и первом спектакле Ф. И. Шаляпина на миланской сцене ("Мефистофель" А. Бойто). Откликом критика на это событие явилась его известная статья "Шаляпин в Seala".
   

17

   Датируется по содержанию. Речь, очевидно, идет о билетах в Большой театр на бенефис Ф. И. Шаляпина, в котором он должен был выступить в заглавной роли оперы "Мефистофель" Арриго Бойто. Бенефис состоялся 3 декабря 1902 г.
   

18, 19, 20

   Датируются по содержанию и по сопоставлению с письмом No 17.
   

21 и 22

   Письма А. Мазини и Т. Сальвини даются в переводах с итальянского И. Ф. Шаляпиной. Сальвини писал на визитной карточке.
   

23

   1 Симфонический концерт Русского музыкального общества, состоявшийся в Консерватории под управлением В. И. Сафонова в пользу вдов и сирот артистов-музыкантов. В программе были 3-й акт "Млады" Н. А. Римского-Корсакова, "Элегия" из "Серенады" П. И. Чайковского, "Весна" А. К. Глазунова и вокальные произведения в исполнении Ф. И. Шаляпина. По свидетельству одного из присутствовавших на этом концерте, после его окончания Ф. И. Шаляпин, видимо, отвечая на продолжительные вызовы публики, прочел уже в полуосвещенном зале стихотворение Надсона "Грезы".
   2 Очевидно, переложить на оркестр фортепианную партию своих баллад "Три дороги" и "Как король шел на войну".
   3 Фонд помощи вдовам и сиротам артистов-музыкантов. Основан в 1868 г. Н. Г. Рубинштейном при Русском музыкальном обществе.
   

25

   Датируется по содержанию.
   1 Жюль Девойод умер на сцене во время спектакля "Риголетто". 26 января 1902 г. Ф. И. Шаляпин дал концерт в пользу его семьи.
   

27

   Датируется по сопоставлению с письмом No 28.
   1 Концерт в пользу фонда в это число не состоялся. 21 декабря было очередное, пятое симфоническое собрание Русского музыкального общества. В программе -- Р. Глиэр и Р. Вагнер; дирижер В. И. Сафонов; солисты: французская певица Эмма Голмстранд и немецкий виолончелист Гуго Беккер.
   

29

   Датируется по содержанию. Письмо ошибочно датировано ноябрем.
   Речь идет о бенефисе Ф. И. Шаляпина 3 декабря 1902 г. ("Мефистофель" Бойто).
   

30

   Датируется по фразе: "...приезжай на репетицию "Псковитянки".
   1 Р. В. Василевский в сезон 1901/02 г. ставил впервые на сцене Большого театра с участием Ф. И. Шаляпина "Псковитянку" Н. А. Римского-Корсакова.
   

31

   1 Премьера "Псковитянки" в Большом театре состоялась 10 октября 1901 г.
   

32

   1 "Мещане".
   

33

   Датируется по фразе "Жду твоего триумфа 11-го". Одиннадцатого ноября 1901 г. в помещении Нового театра артистами Большого театра впервые была исполнена двухактная опера Н. А. Римского-Корсакова "Моцарт и Сальери". Ф. И. Шаляпин пел партию Сальери.
   1 "В мечтах". Премьера в МХТ состоялась 21 декабря 1901 г.
   2 В прессе за этот период есть упоминание о двух концертах с участием Шаляпина. 22 октября 1901 г. состоялось первое исполнительское собрание Литературно-художественного кружка, посвященное М. Ю. Лермонтову. В его концертном отделении приняли участие: О. Л. Книппер, Н. Н. Фигнер, М. Ф. Андреева, А. А. Остужев, Ф. И. Шаляпин и другие. Шаляпин, Фигнер и Дубровская исполнили трио "На севере диком" и "Ночевала тучка золотая", кроме этого, Шаляпин впервые в публичном собрании спел две арии Демона из оперы А. Г. Рубинштейна -- "Не плачь, дитя" и "Я тот, которому внимала". 3 ноября Шаляпин пел в концерте в пользу Общества вспомоществования учащимся женщинам.
   

38

   Датируется по содержанию. Видимо, это первое приглашение Ф. И. Шаляпина на вечер "Среды" -- кружка прогрессивных московских литераторов, начавшего складываться с середины 80-х гг. прошлого столетия (последнее собрание "Среды" состоялось в 1916 г.). Наибольшую активность "Среда" стала проявлять в 1899 г., в период сближения с А. М. Горьким, весьма способствовавшим пополнению кружка новыми яркими представителями русской литературы и объединившим их вокруг издательства "Знание". Через М. Горького члены "Среды" познакомились и с Ф. И. Шаляпиным, встретившись с ним в Подольске, куда они приехали, чтобы увидеть Алексея Максимовича. Эта встреча произошла в ноябре 1901 г., а вслед за нею последовало приглашение Ф. И. Шаляпина, вскоре ставшего частым посетителем вечеров "Среды", как и некоторые другие артисты, музыканты, художники. "В эту зиму,-- вспоминает писатель Н. Д. Телешов, инициатор "Среды",-- время от времени стал приезжать на "Среды" Федор Иванович Шаляпин, не только уже признанный, но и прославленный артист, певший в то время в Большом театре. Иногда он принимал участие в общей беседе, нередко любил пошутить, рассказать анекдот, иногда очень сильно прочитывал какой-нибудь драматический кусок, выявляя и здесь высокую способность, и опять возвращался к шутке и балагурству. А то садился за рояль и, сам себе аккомпанируя, начинал петь" (Н. Д. Телешов, Записки писателя, "Советский писатель", 1950, стр. 48). Постоянными членами "Среды" были братья Ю. А. и И. А. Бунины, А. И. Куприн, Е. Н. Чириков, A. С. Попов (Серафимович), С. А. Найденов, критик С. С. Голоушев (Сергей Глаголь), B. А. Гиляровский, И. А. Белоусов и другие писатели. Близки были к "Среде" А. П. Чехов и В. Г. Короленко. На вечерах "Среды" обычно читались в рукописях новые произведения писателей. Здесь, например, А. М. Горький первый раз прочитал свою пьесу "На дне".
   

39

   Датируется по фразе: "...исполнить их в фондовском концерте". Концерт состоялся 15 декабря 1901 г., см. примечание к письму No 23.
   

40

   Датируется по фразе: "Мне будет 26--46!" -- В. А. Гиляровский родился в 1855 году. Под заголовком "В Квартире Гиляровского" газета "Вечерняя Москва" писала 14 июня 1958 г.: "С замечательными страницами русской культуры связано имя писателя В. А. Гиляровского. В 90-х годах XIX века в его квартире в Столешниковом переулке собирались по субботам многочисленные друзья, среди которых можно было видеть А. П. Чехова, А. И. Куприна, Д. Н. Мамина-Сибиряка, И. И. Левитана. Заглядывал "на огонек" и приезжавший из Петербурга И. Е. Репин. За стаканом чая, налитого из пузатого медного самовара хозяйкой дома Марьей Ивановной, велись нескончаемые беседы о новостях литературной, художественной и театральной жизни Москвы и Петербурга. Частым гостем В. А. Гиляровского в пору его молодости был Шаляпин. Тесно становилось в довольно большой квартире В. А. Гиляровского, когда собирались в ней после очередной театральной премьеры Ф. И. Шаляпин, A. И. Южин, К. А. Коровин, Н. Д. Телешов. Смех, горячие споры раздавались по всему дому. За удачную реплику и экспромт платили по гривеннику, а на вырученные деньги покупались пирожки и конфеты. Но вот шум и гам говоривших покрывает могучий бас: "Ееее-сть хооо-о-чу!" -- Ф. И. Шаляпин напоминает хозяйке об ужине. Ф. И. Шаляпин любил B. А. Гиляровского за его неистощимую жизнерадостность, всегда готовую сорваться с уст шутку, доброту и ласку к людям. Однажды в квартире В. А. Гиляровского раздался телефонный звонок. В трубке забасил голос Ф. И. Шаляпина: "Гиляй, на свет родился новый скульптор. -- Я! Приезжай, посмотри и оцени". Примчался В. А. Гиляровский на квартиру Ф. И. Шаляпина на Новинском бульваре. В одной из комнат в белой рубашке, с расстегнутым воротничком сидел Федор Иванович, любуясь на свой скульптурный автопортрет. -- Как, Гиляй, нравится? -- Нравится, Федя! -- А коль нравится, получи снимок с оригинала, я тебе и надпись уже заготовил. "Моему старому другу дяде Гиляю от новорожденного скульптора". Не забывал Федор Иванович Шаляпин В. А. Гиляровского и его семью и в далеких заграничных поездках. Среди холодных и чопорных иностранцев, вдали от родины еще милее казалась ему шумная и веселая квартира В. А. Гиляровского".
   

41

   1 Зарождение "Среды" относится к 1886--1887 гг., когда, как пишет Н. Д. Телешов, у него стала собираться молодежь, "начинавшая писать -- кто стихи, кто прозу...".
   

42

   В сентябре 1902 г. В. А. Гиляровский, как участник русско-турецкой войны 1877--1878 гг. и корреспондент газеты "Русское слово", приезжает в Болгарию на торжественное празднование 25-летия боев на Шипке. Результатом этой поездки была его книжка "Шипка прежде и теперь", изданная в 1902 г.
   

44

   1 А. К. Шольц, переводчик произведений А. М. Горького.
   

46

   1 Видимо, в результате этой просьбы Шаляпиным было написано стихотворение, помещенное в сборнике "Друкарь" в начале 1910 г.
   

48

   1 Речь идет о репетиции концерта в пользу фонда помощи вдовам и сиротам артистов-музыкантов, состоявшегося 15 декабря 1901 г.
   

49

   1 26 января 1902 г. Ф. И. Шаляпин дал концерт в пользу семьи Жюля Девойода.
   2 Трепов -- обер-полицмейстер Москвы.
   

50

   1 В 1902 г. в Македонии поднялось восстание против турецкого владычества.
   

52

   Датируется по содержанию.
   

54

   Опубликовано в кн.: Вл. П. Немирович-Данченко, Избранные письма, М., "Искусство", 1954.
   

57

   Датируется по предварявшей данное письмо письменной просьбе секретаря Академии наук от 24 декабря 1901 г. об участии Ф. И. Шаляпина в совещании по организации спектакля, сбор с которого должен был поступить в фонд по сооружению памятника А. С. Пушкину в Петербурге.
   1 Этот спектакль состоялся 2 февраля 1902 г. в Большом театре. В его программе были: первая сцена из "Русалки" А. С. Пушкина в исполнении М. Н. Ермоловой (Наташа) и К. Н. Рыбакова (Мельник); третья и четвертая сцены из "Каменного гостя" А. С. Пушкина в исполнении А. И. Южина (Дон Гуан), Е. К. Лешковской (Дона Анна) и М. П. Садовского (Лепорелло); три картины из оперы М. И. Глинки "Руслан и Людмила" и сцена в корчме из оперы М. П. Мусоргского "Борис Годунов" с Ф. И. Шаляпиным (Варлаам).
   

60

   1 В бенефис Ф. И. Шаляпина шел "Мефистофель" Бойто.
   

63

   1 Как свидетельствует Ал. Лесс, эта книга В. О. Ключевского находится в библиотеке известного ученого-археолога, члена-корреспондента Академии наук СССР В. Л. Янина: "...Янин показал мне несколько уникальных изданий, и в их числе -- книгу в черном кожаном переплете. Он подсунул ее незаметно и как-то очень просто сказал: "А теперь посмотрите сию книжицу..." Это был труд Василия Осиповича Ключевского "Боярская дума Древней Руси". На титульном листе я увидел надпись, повергнувшую меня в смятение: "Многоуважаемому Федору Ивановичу Шаляпину на добрую память от автора. Май, 1902 г." (Ал. Лесс, Рассказы о Шаляпине, М., 1973, стр. 90). Как оказалось, университетский товарищ Янина, разбирая библиотеку своего покойного отца, нашел эту книгу и, зная преклонение ученого перед именем Шаляпина, подарил ее Янину.
   

64

   1 Концерт состоялся.
   2 Этот замысел не был осуществлен.
   3 15 декабря днем состоялось повторение концерта.
   

65

   1 Зилоти добивался разрешения дирекции императорских театров на выступление Шаляпина в концерте, где он должен был читать "Манфреда" (по контракту певец не имел права выступать в концертах без специального разрешения дирекции).
   

68

   ГЦТМ, фонд Ф. И. Шаляпина.
   1 Несмотря на старания Зилоти и долгие переговоры с композитором, Григ не приехал.
   2 Первое исполнение кантаты "Весна" С. В. Рахманинова состоялось в Петербурге 8 января 1905 г. в абонементном концерте А. И. Зилоти. Исполнители: Ф. И. Шаляпин и хор Мариин-ского театра, дирижер А. И. Зилоти.
   69 1 В бенефисах хора и оркестра обычно принимали участие лучшие силы театра, что обеспечивало полные сборы. С первого же года работы на императорской сцене Шаляпин регулярно принимал участие в бенефисах хора и оркестра как петербургского, так и московского театра. Бенефис, о котором говорится в письме, состоялся 18 декабря 1902 г. Газета "Новое время" 20 декабря 1902 г. писала: "Бенефис хора Русской оперы при [участии Шаляпина позволил, наконец, увидеть переполненным пустующий вообще в нынешнем сезоне Мариинский театр".
   70 1 Фотография Шаляпина, присланная им Чехову, находится в Доме-музее А. П. Чехова в Ялте.
   74
   Датируется по содержанию. Эскиз костюма Фарлафа, сделанный В. М. Васнецовым для Шаляпина, помечен 20 апреля 1902 г.
   

76

   1 Леонид Андреев цитирует слова Барона из пьесы Горького "На дне".
   

77

   ГЦТМ, фонд 303, No 73493.
   1 Премьера оперы Римского-Корсакова в Мариинском театре состоялась 28 октября 1903 г.
   2 В Мариинском театре 31 января 1904 г. в пользу Русского театрального общества, которое возглавляла М. Г. Савина, была поставлена оперетта Планкетта "Корневильские колокола". Состав был исключительный. Даже второстепенные партии исполняли ведущие артисты Александрийского и Мариинского театров: В. А. Мичурина-Самойлова, М. Г. Савина, В. Н. Давыдов, К. А. Варламов, М. П. Домашёва, М. И. Фигнер (Жермен), А. М. Давыдов (Гренише), Л. Г. Яковлев (маркиз) и другие. Шаляпин исполнял роль Гаспара.
   
   78 Датируется по времени премьеры пьесы М. Горького "На дне" в берлинском Малом театре, состоявшейся 23 января 1903 г. Постановка Макса Рейнгардта. Пьеса шла под названием "Ночлежка".
   

79

   ГБЛ. Отдел рукописей.
   Датируется по содержанию.
   1 Начальные слова дуэта Фауста и Маргариты из "Мефистофеля" Бойто.
   2 Л. Н. Андреев жил тогда в Ср. Тишинском переулке.
   

80

   ЛГТМ, ГИК No 11749/15.
   Датируется по содержанию.
   1 Шаляпин был на премьере пьесы Л. Н. Андреева "Екатерина Ивановна".
   2 Нынешнее название -- Зеленогорск.
   
   81 ГЦТМ, архив Ф. И. Шаляпина, No 65657. 1 Бенефис Ф. И. Шаляпина ("Демон" А. Г. Рубинштейна) состоялся 16 января 1904 г.
   

83

   1 Пальмин просит Шаляпина участвовать в Большом театре в спектакле в пользу РТО, как 31 января 1904 г. в Мариинском театре, где Шаляпин в первый раз исполнил роль Гаспара в "Корневильских колоколах". В Большом театре вместо "Корневильских колоколов" шла опера "Лакме" с Ф. И. Шаляпиным -- Нилакантой.
   
   84
   Датируется по содержанию. Является ответом на письмо Шаляпина от 23 ноября 1905 г.
   

85

   ЛГТМ, ГИК No 11749/13.
   

87

   В своем дневнике В. А. Теляковский записал слова великого князя Сергея Александровича, который сказал, что Шаляпина нельзя делать "солистом его величества" за то, что он дружен с Горьким (тетрадь 14, стр. 4950--4951).
   

88

   ЛГТМ, ГИК No 11749/14.
   
   89 Факсимиле письма Арриго Бойто воспроизведено в журнале "Рампа и жизнь" за 1918 г., No 26--30. 1 Отклик композитора на первое исполнение в Милане "Бориса Годунова" с участием Ф. И. Шаляпина. Премьера оперы состоялась 1 января 1909 года (н. ст.).
   90 Датируется по времени пребывания в Крыму жены и детей Шаляпина.
   91 ЛГТМ, ГИК No 11749/12.
   Датируется по содержанию.
   92 Перевод с французского И. Ф. Шаляпиной. 94 1 В 1910 г. гастроли Русской оперы в Париже не состоялись. 95 1 В. И. Фирсанова, жена приятеля Ф. И, Шаляпина, юриста В. Н. Лебедева.
   97
   Датируется по содержанию. Юбилей Н. Д. Телешова отмечался 27 октября 1909 г. 98 1 Речь идет о юбилейном концерте А. М. Давыдова (двадцатилетие сценической деятельности). Он состоялся 10 февраля 1911 г. в зале Дворянского собрания. В нем приняли участие Медея Фигнер, балерина М. Ф. Кшесин-ская, артист Александрийского театра П.В.Самойлов и другие. Ф. И. Шаляпин не участвовал в концерте, так как был в это время за границей. 99 1 А. М. Давыдов, несколько лет лечившийся за границей и встречавшийся в Париже с Шаляпиным, обещал ему сразу же по возвращении написать о жизни в СССР. Он также имел поручение от Шаляпина встретиться с А. М. Горьким. 101 ЛГТМ, ГИК No 1144/14.
   

102

   ГРМ, фонд No 141, ед. хр. 3. Опубликовано с некоторыми пропусками и неточностями в сборнике "Новое о Репине", Л., 1969, стр. 124--125.
   1 Репин имеет в виду участие Шаляпина в премьере "Хованщины", состоявшейся в Москве, в Большом театре, 12 декабря 1912 г.
   2 И. Е. Репин рисовал портрет Шаляпина у себя в "Пенатах" в феврале 1914 года. Но Шаляпин скоро уехал, и Репин продолжал работу без натуры. В результате хорошо начатый портрет не удовлетворил художника и был им уничтожен.
   3 Имеется в виду картина "А. С. Пушкин на акте в лицее 8-го января 1815 года".
   4 Речь идет о скульптурном портрете Ф. И. Шаляпина работы Паоло Трубецкого, находившемся у И. Е. Репина в "Пенатах". В письме к художнику и архитектору И. Е. Бондаренко, видимо, в ответ на его запрос, Репин, давая характеристику С. И. Мамонтову, писал:
   "...у него... начинал свою карьеру Ф[едор| И[ванович] Шаляпин. Отлично помню я нашего гениального певца, когда ему было около 20 лет (Шаляпину в год поступления в оперу Мамонтова было 23 года. -- Ред.). В это же время С[авва] Иванович дружил и со скульптором -- князем Трубецким, который запросто был вхож к Савве Ивановичу. И сейчас же, как услышал пение этого феноменального юноши, сейчас же стал лепить его бюст. Теперь этот бюст стоит у меня -- отлитый из бронзы и страшно похож и по сие время" ("Новое о Репине", стр. 39). О любовном отношении Репина к Шаляпину свидетельствует К. И. Чуковский: "27 октября того же (1913) года в ресторане "Прага" в Москве состоялось чествование Репина... Шаляпин приветствовал Репина с почтительной сыновней любовью. ...Когда мы в вагоне железной дороги ехали вместе с ним (Репиным) из Москвы, он ни одним словом не упомянул о своих московских триумфах и все время говорил о другом -- главным образом о том, как великолепен Шаляпин. Говорил немногословно и вдумчиво, перемежая свои восклицания долгими паузами. -- Откуда у него эти гордые жесты?.. И такая осанка?.. Да, да, да1 А ведь пролетарий, казанский сапожник... Кто бы мог подумать! Чудеса!
   И, достав из кармана альбомчик, начал тут же в вагоне, по памяти набрасывать шаляпинский портрет" (К. Чуковский, Илья Репин. Из воспоминаний, "Огонек", 1957, No 46).
   

103

   Опубликовано в сборнике "Новое о Репине", стр. 125.
   Датируется по содержанию.
   1 Речь, очевидно, идет о картине Б. Ф. Шаляпина.
   
   104
   1 Р. Гинсбурга.
   2 По имеющимся сведениям, Ф. И. Шаляпин пел "Демона" на итальянском языке еще в 1906 г. (24 марта) в Монте-Карло с известной певицей 3 игр ид Арнольдсон.
   105 ГЦТМ, архив Ф. И. Шаляпина, No 151730. 1 По материалам, хранящимся в Ленинградском государственном историческом архиве, можно установить, что между Дирекцией императорских театров и управлением полицией велась переписка об установлении особого порядка при продаже билетов на спектакли Шаляпина. Выдвигая поводом якобы борьбу с барышниками, а в действительности опасаясь многочисленного скопления народа и каких-либо стихийных демонстраций, полиция предложила прекратить открытую продажу билетов и ввести предварительную запись через контору. Это ограничивало возможности приобретения билетов демократической публикой. Настоящее письмо и было вызвано протестом против полицейского "порядка".
   106 Письмо написано перед вторым сезоном Русской оперы в Лондоне. 1 Альберт-холл в то время -- самый большой и популярный концертный зал в Лондоне.
   107 ЛГТМ, ГИК No 11802/1. 1 Очевидно, речь идет о концерте Шаляпина в Варшаве в 1914 г.
   108 ЛГТМ, ГИК No 11748/16. См. примечание к предыдущему письму.
   ПО
   Датируется по содержанию. Ф. И. Шаляпин с 15 октября 1914 года до 20 октября 1916 года содержал в Петрограде на свои средства лазарет. За этот период там лечилось 247 раненых "нижних чинов"; не было зарегистрировано ни одного смертного случая.
   111 Ф. И. Шаляпин дружил с С. Г. Скитальцем с тех пор, как А. М. Горький ввел его в кружок "Среды". Он любил декламировать стихи Скитальца и нередко читал их публично в кон-
   цертах. Л. В. Никулин, например, вспоминает, как в 1910 г. в Тифлисе на своем сольном концерте, будучи уже не в силах петь после многочисленных "бисов", Шаляпин стал читать "Кузнеца" Скитальца: "...в самом конце стихотворения "и в железные сердца -- бей!", в слове "бей" прозвучала металлическая нота шаляпинской силы и вызвала бурю восторга".
   В своем романе "Кандалы" Скиталец в образе Жигулева вывел Шаляпина.
   114 ЛГТМ, ГИК No 117/48. Откликнулся ли Шаляпин на просьбу рабочих Кулебакского завода или нет, пока не удалось выяснить.
   115
   ЛГТМ, ГИК No 11749/20. Датируется по выходу в свет романса Н. Мет-нера "Мечтателю" на слова А. С. Пушкина. Романс входит в цикл "Шесть стихотворений Пушкина" (о. 32), впервые изданный Российским музыкальным издательством в 1916 г.
   

116

   ГРМ, ф. 141, ед. хр. 2.
   1 Жене В. А. Теляковского.
   2 Очевидно, имеется в виду восшествие на болгарский престол царя Фердинанда, ввергнувшего болгар в первую мировую войну в союзе с Германией.
   

121

   1 Жена К. А. Коровина.
   2 Марсик -- пес К. А. Коровина.
   

122

   ЦГАВМФ. Ф. р.-- 6661, оп. 1, д. 100 и 151.
   

123

   ЛГТМ.
   

125

   Датируется по афише указанного концерта-митинга.
   

126

   ЛГТМ.
   

127

   ГЦТМ, фонд Ф. И. Шаляпина. В своих воспоминаниях М. Ф. Ленин писал: "В 1918 году, организуя в Большом театре концерт в пользу Профессионального союза работников искусств, я поехал к Федору Ивановичу в Петербург с просьбой выступить в этом концерте. Федор Иванович не дал мне определенного ответа, и я просил разрешения возобновить переговоры, когда он приедет в Москву.
   В июле я отправился к нему на Новинский бульвар. С первых слов мы почему-то заговорили не о предстоящем концерте, а о Пушкине. Меня поразила ненасытная жажда Ф. И. Шаляпина к творческому общению с гениальным поэтом: "Русалка", "Руслан и Людмила", "Борис Годунов", "Алеко", "Евгений Онегин", "Моцарт и Сальери", целый ряд романсов --это же все Пушкин!
   Федор Иванович много декламировал мне из Пушкина и вспоминал при этом знаменитого трагика Мамонта Дальского, который научил Шаляпина любить и понимать Пушкина. Мамонт Дальский так читал приезд Татьяны в Москву, что, когда он, заканчивая, говорил: "Возок пред домом у ворот остановился", всем хотелось еще и еще продолжать "поездку".
   Просидели мы с Федором Ивановичем часов около трех. Когда распрощались и я уже взялся за ручку парадной двери, только тут вспомнил о цели своего визита. Возвращаюсь и говорю:
   -- Федор Иванович, я и забыл спросить -- вы согласны выступить в концерте?
   -- Дорогой Михаил Францевич,-- ответил Шаляпин,-- когда три часа поговоришь о Пушкине так приятно, как мы с вами поговорили, отрицательного ответа быть не может.
   Программу этого концерта мы составляли вместе с Федором Ивановичем. Оркестр исполнял Вторую симфонию Скрябина, затем Ф. И. Шаляпин пел с оркестром "Песню Варяжского гостя", потом был хор из "Хованщины". Оркестром и хором дирижировал Ульрих Осипович Авранек. Во втором отделении хор пел "Ковыль" Сахновского, оркестр исполнял увертюру-фантазию Чайковского к трагедии Шекспира "Ромео и Джульетта", Федор Иванович пел романсы и песни. Аккомпанировал ему Федор Кенеман. В этот вечер Шаляпин был в особенном ударе и имел успех, редкий даже для него. В кассу профсоюза актеров поступил огромный сбор -- до 70 000 рублей" (М. Ф. Ленин, Пятьдесят лет в театре, М., изд. ВТО, 1957, стр. 185--186).
   

128

   ЛГТМ.
   Народный артист СССР Л. С. Вивьен, игравший в инсценировке тургеневских "Певцов" роль Обалдуя, вспоминал: "Тургеневский спектакль готовили с большим подъемом. В первую годовщину Великой Октябрьской революции старейший русский театр должен был сказать свежее слово. Образ Тургенева, еще не изгладившийся из памяти многих его современников, обязывал участников этого торжественного спектакля к особенно тщательной и вдумчивой работе. Участие же оперных певцов, в частности Ф. И. Шаляпина, придавало этому вечеру особый интерес. Несмотря на то, что роль Яшки-Турка в "Певцах" состояла буквально из трех фраз, Шаляпин четыре раза репетировал с нами, упорно искал характер своего героя, тончайшие оттенки его настроения, состояния. На первой же репетиции артист А. А. Усачев обратился к Шаляпину: "Зачем вам репетировать, Федор Иванович? Придете на спектакль, споете, и успех обеспечен". Шаляпин отвечал: "Что вы? Вы все такие превосходные драматические артисты, мне с вами играть трудно, я ведь просто певец". Будучи не только великим певцом, но и замечательным драматическим актером, Шаляпин создал глубоко правдивый образ Якова. Шаляпин -- Яков все время "жил" на сцене; он смущался, волновался, внимательно, с упоением слушал песню рядчика -- Пиотровского. Шаляпин пел "Лучинушку". Он начинал тихо-тихо, затем переходил от стеснительного говора к полнозвучному пению, песня лилась все громче, шире, захватывая всех присутствующих на сцене и в зрительном зале. Это был подлинный гимн таланту русского народа". Через три дня после спектакля газета "Жизнь искусства" отмечала: "Сборы в Александрийском театре поправляются. Воскресный вечерний спектакль, устроенный в ознаменование исполнившегося 100-летия со дня рождения И. С. Тургенева, прошел с аншлагом. В текущем сезоне это чуть ли не первый случай, когда в Александрийском театре был полный сбор" (С. С. Данилов и А. Я. Альтшуллер, "Записки охотника" на сцене. -- В кн. "Записки охотника" И. С. Тургенева (1852-- 1952). Сборник статей и материалов", Орел, 1955, стр. 300, 301).
   

129

   ГРМ, фонд No 141, ед. хр. 1.
   1 Художнику Б. Д. Григорьеву принадлежит большой портрет Ф. И. Шаляпина, который экспонировался на Первой государственной свободной выставке произведений искусств в Петрограде, во Дворце искусств, в 1919 году. Теперь этот портрет находится в собрании Квартиры-музея И. И. Бродского в Ленинграде.
   2 "Красная газета" 5 ноября 1918 г. сообщила: "Вопрос о возобновлении "Паяцев" Леонкавалло в Мариинском театре решен положительно. Опера эта пойдет 23 ноября вместе с "Моцартом и Сальери". Первый спектакль состоится в пользу фонда артистов. Пролог и заключительные слова "Комедия окончена" скажет Шаляпин. Постановку "Паяцев" взял на себя В. Э. Мейерхольд. В "Моцарте и Сальери" Шаляпин будет исполнять партию Сальери". Однако, видимо, это новое содружество Шаляпина с Мейерхольдом не состоялось.
   

130

   ЛГТМ.
   На бланке Комиссариата социального обеспечения. Канцелярия. No 7682. Петроград, Казанская ул., No 7. 1 13 декабря в Мариинском театре шла "Юдифь" с участием Ф. И. Шаляпина. Очевидно, в письме имеется в виду этот спектакль.
   131 Опубликовано в календаре "Вестника театра" (1919, No 24). В заметке под заголовком: "Юбилейный спектакль Ф. И. Шаляпина в Петрограде" говорится: "24 апреля в Петроградском Государственном Мариинском театре в ознаменование двадцатилетней (двадцатипятилетней. -- Ред.) службы Ф. И. Шаляпина в Государственных театрах была поставлена опера "Демон", в которой артист выступал в последний раз в Москве двенадцать лет назад. Для юбилейного спектакля академиком К. А. Коровиным были написаны новые декорации. Оперой дирижировал специально приглашенный для этого спектакля из Москвы дирижер Гос. театра Эмиль Купер. Чествование Ф. И. Шаляпина происходило при открытом занавесе по окончании второго действия. Была масса ценных подношений, а также передача адресов и выражение приветствий от различных лиц и учреждений". Спектакль прошел с громадным успехом и необычайным подъемом как среди публики, так и среди артистов.
   Присутствовавший на спектакле Н. К. Черкасов вспоминал:
   "Оперу эту я хорошо знал, слышал ее шесть-семь раз, всегда с хорошими вокалистами, но то, чего достигал Ф. И. Шаляпин в партии Демона, опрокинуло все накопившиеся представления и понятия, до того это было неожиданно и смело, значительно и мощно. Ф. И. Шаляпин уверенно лепил мужественную фигуру влюбленного Демона. Как певец он был величествен в своем лиризме, в полных страсти призывах и заклинаниях. Как актер он сочетал величавость образа с своеобразной зыбкостью, своего рода расплывчатостью его внешних очертаний; появлялся он как-то неожиданно, внезапно вырастая из тьмы и выпрямляясь в полный рост, а затем столь же неожиданно исчезал из поля зрения, как бы растворялся в пространстве. Такому впечатлению помогал длинный, широкий плащ, своего рода хитон из л иловато-серой кисеи, свободно облегавший его тело поверх панцирной кольчуги. Он столь искусно, с таким ощущением линий и форм драпировался в эту легкую материю, что достигал иллюзии зыбкости контуров самого образа, который то материализовался, приобретал реальную плоть, то расплывался, создавая иллюзию бестелесного существа, бесплотного видения. Едва ли не впервые я увидел, понял всю силу мастерства актера-певца, перевоплощающегося в гениально созданный, захватывающий образ.
   Впоследствии, много лет спустя, когда я ехал к бойцам Дальневосточной армии и по пути, из окна железнодорожного вагона, передо мной впервые открылся красавец Байкал, его величавые скалы,-- в вагоне, который был радиофицирован, раздалась шаляпинская ария из "Демона" -- "На воздушном океане, без руля и без ветрил...". И здесь, в сочетании с величественной природой, с чудесными пейзажами Байкала, тотчас воскресло воспоминание о Шаляпине -- Демоне, которое именно в такой обстановке казалось особенно органичным, как нельзя более уместным" (Я. К. Черкасов, Записки советского актера, М., 1953, стр. 12--13).
   

132

   ЛГТМ, ГИК No 11748/8.
   Приветственная телеграмма по случаю 25-летнего юбилея работы Ф. И. Шаляпина на государственной сцене.
   

133

   ЛГТМ, ГИК No 11749/38.
   На бланке МХТ с эмблемой чайки. Отпечатано типографским способом.
   

134

   1 Оперной студии, которой руководил К. С. Станиславский. Она была создана при Большом театре, затем стала работать самостоятельно. В 1926 г. была преобразована в Оперную студию-театр имени К. С. Станиславского, в 1928 г. -- в Оперный театр имени К. С. Станиславского.
   

135

   ЛГТМ, ГИК No 11749/19. На бланке: Издательство "Всемирная литература" при Народном Комиссариате просвещения. Петроград, проспект 25 октября (Невский), 64, тел. 479--32. Приписка К. И. Чуковского сделана от руки.
   

136

   ЛГТМ, ГИК No 11749/24.
   

137

   ЛГТМ, ГИК No 11749/18.
   Сын Демьяна Бедного, Свет Придворов, вспоминал: "...по словам матери, традиция "зайти к Демьяну на огонек" возникла с первых дней переезда нашей семьи в кремлевскую квартиру. Мать вспоминает, что в первый год нашей жизни здесь частым гостем был Федор Шаляпин, с которым отец вел бесконечные беседы, затягивавшиеся до поздней ночи" ("Вечерний Ленинград", 11 апреля 1963 г.). В своей книге "Маска и душа" Ф. И. Шаляпин писал:
   "Этот, несомненно, даровитый в своем жанре писатель был мне симпатичен Я имею много оснований быть ему признательным. Не раз пригодилась мне его протекция, и не раз меня трогала его предупредительность".
   

138

   ЛГТМ, ГИК No 11802/10.
   В отделе рукописей Ленинградского театрального музея хранится множество писем к Шаляпину с просьбой о помощи. Как видно из многих из них, просьба не оставалась без должного ответа. Юрист М. Ф. Волькенштейн, доверенное лицо Шаляпина, возмущался, когда слышал, что Шаляпина упрекают в жадности: "Если б только знали, сколько через мои руки прошло денег Шаляпина для помощи тем, кто в этом нуждался".
   Характерно в этом отношении письмо Екатерины Александровны Соболевой-Рокшаниной, вдовы Николая Осиповича Рокшанина. В начале своего письма к Шаляпину она напоминает ему: "В 1903 году Вы были моим спасителем. Концерт сделал незаметным материальный переход. А после смерти Николая Осиповича остались 100 рублей -- при заработке 14 000. Не умели копить в житницу".
   

139

   ЛГТМ, ГИК No 11749/17. На бланке Председателя Совета Народных Комиссаров Татарской Автономной Советской Социалистической Республики.
   

141

   ЛГТМ, ГИК No 11749/76.
   Пикша -- шутливое прозвище Максима Алексеевича.
   

142

   ЛГТМ, ГИК No 11749/27.
   Письмо Л. Б. Красина относится к периоду выступлений Ф. И. Шаляпина в Лондоне.
   

143

   ЛГТМ (отдел рукописей).
   В газете "Жизнь искусства" от 9--14 августа 1921 г. было опубликовано письмо Ф. И. Шаляпина, в котором говорилось: "Уважаемый гражданин редактор. Ввиду того, что ко мне обращаются многочисленные организации с просьбами дать концерт в пользу голодающих -- прошу Вас напечатать следующее: Все выступления на помощь голодающим в России я имею в виду организовать между моими гастролями -- за границей -- куда и отправляюсь на днях".
   Свое обещание Шаляпин сдержал и спел за границей ряд концертов, сборы с которых поступили в фонд помощи голодающим в России. Видимо, с этим была связана его просьба к Советскому правительству разрешить ему поездку в Буэнос-Айрес. В ЛГТМ сохранилась телеграмма Л. Б. Красина на английском языке, адресованная Шаляпину (1921 г.). Она гласит: "Содержание вашей телеграммы передано в Москву. Результаты будут сообщены" (ГИК No 11749). Там же находится и копия срочной телеграммы за подписью Луначарского и Красина из Москвы в Ригу, Ганецкому: "Передайте Шаляпину: против поездки в Буэнос-Айрес не возражаем при условии долго там не задерживаться. Копия Шаляпину".
   Но просьбу Красного Креста Шаляпину не удалось выполнить. Газета "Новый мир", издававшаяся в Берлине, напечатала интервью Шаляпина, в котором он рассказывал об этой своей заграничной поездке: "Концерты в пользу голодающих у меня прошли только в Англии. Америка в устройстве таких концертов мне отказала, мотивируя отказ тем, что на Поволжье работает организация Гувера".
   

144

   ЛГТМ, ГИК No 11749/22. Послана на адрес импресарио Сола Юрока в Нью-Йорк, на следующий день после первого выступления Шаляпина в "Борисе Годунове" на сцене Метрополитен-оперы. Текст телеграммы на французском языке.
   

145

   ЛГТМ, ГИК No 11749/21.
   31 декабря Шаляпин уже в Чикаго, где встречает Новый год в компании с Анной Павловой.
   

147

   ГЦТМ, фонд Ф. И. Шаляпина.
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru