Lib.ru/Классика: Шассен Шарль-Луи. Хроника парижской жизни

ХРОНИКА ПАРИЖСКОЙ ЖИЗНИ.

I.
Политика.-- Три неудавшіеся дня.-- Рабочій кризисъ, эксплуатированный монархистами и анархистами.-- Митингъ 9-го марта на эспланадѣ Инвалидовъ.-- Луиза Мишель и булочныя на Севрской улицѣ.-- Запросъ Кассаньяка 10-го марта.-- Дѣвица д'Эрленкуръ.-- Ивъ Гюйо, избитый революціонерами и спасаемый полиціей.-- Прогулки и нападенія 11 марта.-- Рабочее собраніе на Ліонской улицѣ и его петиція.-- Мѣры и намѣренія правительства.-- Предложенія муниципальному совѣту.-- Военныя, полицейскія и судебныя предосторожности.-- Промахъ судебнаго слѣдователя.-- 18-ое марта.-- Окончаніе парламентской сессіи 19-го.-- Сенатъ, палата, принцы и клерикалы, одобряющіе колоніальную политику Шальмель-Лакура.-- Муниципальный законъ и различныя соціальныя преобразованія, предпринятыя депутатами.-- Отклоненіе предложенія объ амнистіи въ пользу осужденныхъ въ Ріомѣ и Ліонѣ.-- Ходатайство англійскихъ ученыхъ въ пользу Крапоткина.-- Пересмотръ конституціи, отложенный палатою.-- Основаніе Лиги въ пользу пересмотра.-- Выходка монархической газеты противъ графа Шамбора.

Вопреки ожиданіямъ, несмотря на поданный лондонскими феніями примѣръ, несмотря на намѣренія нѣкоторыхъ французскихъ анархистовъ и даже на открытую пропаганду на одномъ изъ парижскихъ публичныхъ собраній дешеваго способа приготовленія азотной кислоты, "три дня" т. е. 9 ое, 11-ое и 18-ое марта, во всякомъ случаѣ, могутъ быть названы только "маленькими днями". Въ силу ли здраваго смысла, или вслѣдствіе апатіи, парижское населеніе осталось спокойнымъ. Впрочемъ, и власти приняли свои мѣры.

Довольно серьёзный рабочій кризисъ открылся въ концѣ нынѣшней зимы, во время которой, за отсутствіемъ холодовъ, въ теченіи всего января и февраля не прерывались постройки. Каменьщики, являющіеся въ Парижъ, главнымъ образомъ, изъ Крёзскаго и Ньеврскаго департаментовъ, не вернулись на зиму къ своимъ женамъ, промышляющимъ вскармливаніемъ дѣтей изъ воспитательныхъ домовъ. Но такъ какъ предприниматели построекъ, воздвигающіе дворцы на Plaine Monceau, вмѣсто того, чтобы строить какія-нибудь помѣщенія для рабочихъ, по сосѣдству съ большими мастерскими, истратили всѣ свои капиталы ранѣе, чѣмъ нашли богатыхъ жильцовъ, то результатомъ явилась внезапная остановка работъ, выбросившая на мостовую сотни и тысячи каменьщиковъ, плотниковъ, кровельщиковъ и т. д. Все это усилило безработицу, проявившуюся еще ранѣе, съ одной стороны, въ мебельномъ дѣлѣ, вслѣдствіе громаднаго производства роскошныхъ мебельныхъ издѣлій, съ другой -- по причинѣ ввоза норвежскихъ готовыхъ рамъ, дверей и паркетовъ. Доставить республикѣ повтореніе іюньскаго возстанія 1848 года и воспользоваться реваншемъ парижской коммуны 1871-го для того, чтобы запугать французское большинство -- такова любимая мечта монархистовъ всѣхъ оттѣнковъ. Они полагали, что имъ можно расчитывать на раздраженіе теоретиковъ коллективизма, осужденныхъ и переосужденныхъ въ Ріомѣ, Ліонѣ и Монбризонѣ, а также и на измученныхъ лишеніями незанятыхъ рабочихъ въ Парижѣ. Клерикальный соціализмъ гр. Меня и К^о, по всей вѣроятности, не остался чуждымъ внушеніямъ, заставившимъ одну группу рабочихъ-плотниковъ созвать товарищей, находящихся безъ занятій, на большое собраніе, въ родѣ англійскихъ митинговъ и, мѣстомъ для котораго назначена была эспланада предъ домомъ Инвалидовъ.

Изъ всѣхъ демократическихъ органовъ, только одинъ, а именно носящій двойное заглавіе "Le Citoyen et la Bataille", поддерживалъ этотъ подозрительнаго свойства починъ. Редакторомъ этой газеты состоитъ двоюродный братъ Кассаньяковъ, Лиссагарё, случайно попавшій въ водоворотъ коммуналистскаго движенія и сдѣлавшійся его историкомъ-апологистомъ. Всѣ же остальные органы демократической печати, не исключая и рош(форовскаго "Intransigeant", проповѣдывали недовѣріе и воздержаніе отъ участія въ манифестаціи. "Intransigeant" потерялъ въ два дня добрую треть своихъ 30,000 розничныхъ покупателей. "Figaro", "Gaulois", "Clairon" выбивались изъ силъ, сѣя смуту.

Всѣ ихъ репортеры и большая часть депутатовъ и сенаторовъ изъ буйныхъ элементовъ правой, въ назначенный часъ находились въ назначенномъ мѣстѣ, готовые восхищаться народомъ и поощрять его къ безразсудствамъ. Листокъ Кунео д'Орнано и принца Наполеона "L'Appel au Peuple" съ утра отправилъ въ предмѣстья, а послѣ полудня къ Дому Инвалидовъ, своихъ разнощиковъ, съ экстреннымъ нумеромъ, заглавіе котораго было напечатано гигантскими буквами, а на первой страницѣ значилось: "Воззваніе къ лишеннымъ хлѣба рабочимъ!"

Около 2 часовъ пополудни, нѣсколько группъ, составлявшихъ въ общей сложности отъ трехъ до десяти тысячъ человѣкъ, изъ которыхъ большинство не принадлежало къ числу лишенныхъ заработка рабочихъ, ходили взадъ и впередъ по эспланадѣ Инвалидовъ, среди отрядовъ полицейскихъ, позволявшихъ проходить и возвращаться, но не допускавшихъ ни скопищъ, ни образованія кортежа. Около половины третьяго, въ сопровожденіи двадцати человѣкъ, несшихъ черное знамя, появилась Луиза Мишель. Ее поставили на лѣстницу и отсюда она произнесла слѣдующую краткую рѣчь: "Друзья мои, если полиція хочетъ запрещать наши свободныя собранія, то не будемъ же и мы вести себя какъ бараны. Будемъ умѣть противопоставлять силѣ силу и громко подтвердимъ свое право на трудъ!"

Отъ зданія министерства иностранныхъ дѣлъ, образующаго уголъ эспланады и Орсейской набережной, сбѣжалось двѣсти городскихъ сержантовъ. Толпа, сплоченная рѣчью Луизы Мишель, была быстро перерѣзана на-двое. Раздался крикъ (кричалъ репортеръ монархическаго "Clairon") и всѣ манифестанты были оттѣснены въ сторону Сены, по направленію къ Елисейскому дворцу. Они дошли до Avenue Montaigne, съ крикомъ: "Хлѣба! Хлѣба!".. Во время пути, полицейскіе арестовали бывшаго префекта полиціи Кератри, выпущеннаго, впрочемъ, десять минутъ спустя.

На углу площади Бово манифестантовъ встрѣтилъ Греви, покинувшій свой дворецъ. Въ присутствіи маршала Канробера, случайно проѣзжавшаго въ каретѣ, и легитимистскаго оратора Жоржа Берри, горячо разсуждавшаго о чемъ-то у дверей виннаго погреба на площади Бово, полиція, которую державшейся на готовъ кавалеріи не пришлось даже поддерживать, сильнымъ натискомъ разсѣяла половину манифестантовъ.

Остальная половина, съ Луизою Мишель, оттѣсненная съ эспланады въ улицу La Tour Maubourg и rue de l'Université, перебила стекла у нѣсколькихъ каретъ, въ томъ числѣ у кареты Гонто Бирона, а также и въ нѣсколькихъ домахъ, причемъ рисковали подвергнуться той же участи окна папскаго нунція и германскаго посланника. Въ количествѣ около 300 человѣкъ, манифестанты образовали шествіе въ Севрской улицѣ и, предводимые чернымъ знаменемъ, бросились на три-четыре булочныя, забрали хлѣбъ и побросали на мостовую. Нѣсколько произведенныхъ въ ту минуту арестовъ послужили страннымъ усложненіемъ происшествію. Нѣкоторые изъ числа арестованныхъ имѣли при себѣ суммы денегъ, не допускавшія мысли о нуждѣ и голодѣ, а четверо изъ наиболѣе ярыхъ бунтовщиковъ оказались нѣмцами.

Луиза Мишель, избѣжавши ареста на Эспланадѣ, а затѣмъ и у булочныхъ, добралась до площади Бастиліи въ сопровожденіи небольшой группы неутомимыхъ фанатиковъ. Она остановилась у подножія Іюльской колонны и сказала: "Граждане, мы доказали, что улица принадлежитъ народу. Разойдемтесь добровольно и до слѣдующаго воскресенья! Да здравствуетъ народъ!"

"Gaulois", "Clairon", "Figaro" и имъ подобныя были въ отчаяніи, что не могли указать ни на одного "человѣка изъ народа", убитаго республиканской полиціей. Имъ пришлось довольствоваться однимъ несчастнымъ, который съ перепуга бросился въ Сену. Съ другой стороны и "Lanterne" и "Intransigeant" ничего не могли сказать противъ начальника полиціи Кобэ (бывшій администраторъ Philosophie Positive), который, принимая мѣры противъ манифестаціи подъ открытымъ небомъ, дѣйствовалъ на точномъ основаніи закона, дозволяющаго собранія, какъ частныя, такъ и общественныя, но не иначе какъ въ закрытыхъ помѣщеніяхъ.

Въ палатѣ, Поль-де-Кассаньякъ пытался обострить дѣло о манифестаціи, въ надеждѣ, что она повторится въ слѣдующее воскресенье и въ болѣе грозныхъ размѣрахъ. Но министръ внутреннихъ дѣлъ воспользовался его запросомъ, чтобы доказать республиканскимъ рабочимъ, если кто-либо изъ такихъ принималъ участіе въ манифестаціи, что такое участіе можетъ служить только на пользу антиреспубликанскаго заговора, такъ какъ насилія, если повторятся, должны быть энергически подавлены. Несмотря на возраженія де-Мёна и Ларошъ-Жубера, желавшихъ исправить неловкость П. де-Кассаньяка, палата отвергла всякую критику образа дѣйствій властей, принявъ единогласнымъ рѣшеніемъ 391 депутатовъ простой переходъ къ очереднымъ дѣламъ.

Между тѣмъ, Луиза Мишель, объ арестованіи которой сдѣлано было распоряженіе, скрылась, увѣдомивъ о своемъ исчезновеніи "Intransigeant" и небольшой комитетъ плотниковъ, т. е. Монтана, Тортелье и проч., которые вечеромъ 10-го числа созвали публичное собраніе въ Salle d'Austerlitz, съ цѣлью протестовать противъ употребленія насилія во время манифестаціи и подтвердить созваніе митинга подъ открытымъ небомъ на слѣдующій день. На собраніи присутствовали, по обыкновенію, журналисты различныхъ оттѣнковъ, сидѣвшіе у приготовленнаго для нихъ стола съ письменными принадлежностями. Одинъ изъ ораторовъ обращается къ нимъ и называетъ ихъ "подлецами, лакеями, продажными, негодяями", прибавляя, что "публично плюетъ имъ въ лицо". Присутствующіе встрѣчаютъ это заявленіе рукоплесканіями. "Журналисты на трибуну!" кричатъ съ разныхъ сторонъ. Гражданинъ Тортелье бросается впередъ, какъ бы желая предотвратить столкновеніе. "Нельзя требовать отъ золотарей, чтобы они производили благовонные товары. Вы не можете принудить журналистовъ говорить. Оставьте ихъ заниматься своимъ ремесломъ!" Представители печати поднялись съ мѣстъ и вышли, сопровождаемые свистомъ и крикомъ. Нѣкоторые, разсчитывая на свою хорошую память, смѣшались съ публикой. Они слышали, какъ анархистъ чистѣйшей воды обвинялъ Рошфора въ томъ, что онъ доставляетъ себѣ 50,000 франковъ дохода и плюетъ на народъ, и какъ миловидная особа, по имени m-lle д'Эрленкуръ пропѣла "La Marianne".

Эта же артистка появилась и на слѣдующій день въ salle Rivoli, въ широкополой черной шляпѣ, украшенной длинной красной лентой. На этотъ разъ, однакоже, ей не представилось случая пѣть, такъ какъ собраніе, созванное дѣйствительно рабочими, было внезапно распущено при ея появленіи. Въ эту минуту на трибунѣ находился муниципальный совѣтникъ Ивъ Гюйо, главный редакторъ "Lanterne", извѣстный своими замѣчательными экономическими статьями. Онъ говорилъ о двойномъ кризисѣ, квартирномъ и строительномъ, и предлагалъ различные практическіе способы для его смягченія, горячо возставая, въ то же время, противъ "шарлатановъ, обѣщающихъ панацеи для всякихъ золъ".

Въ это самое время въ залу ворвалась кучка людей, которые кричали: "Что вы здѣсь дѣлаете? Десять тысячъ гражданъ ждутъ васъ на улицѣ... Идемъ въ ратушу! Присоединяйтесь къ манифестаціи!" Ораторъ пытается продолжать. Сознавая, что большинство присутствующихъ на его сторонѣ, онъ смѣется надъ крикунами, которыхъ сравниваетъ съ оперными хорами, поющими: "впередъ!" идемъ!-- и не двигающимися съ мѣста. Въ отвѣтъ на это хористы двинулись не къ выходу, а къ трибунѣ. Ивъ Гюйо не сходитъ съ своего мѣста и обвиняетъ ихъ въ томъ, что они повинуются внушеніямъ бонапартиста Кунео д'Орнано и Appel au peuple". Они бросаются на него, разбиваютъ ему въ кровь лицо, подшибаютъ глазъ, вырываютъ часть бороды. Между тѣмъ какъ его уносятъ друзья, свалка продолжается и одинъ изъ членовъ бюро проналивается въ турецкій барабанъ, оставленный въ залѣ оркестромъ, играющимъ на балахъ, которые тамъ обыкновенно даются. На шумъ, а вѣроятно также и вслѣдствіе жалобы нѣкоторыхъ изъ явившихся на собраніе рабочихъ, вошла полиція. Напрасно Ивъ Гюйо, понимая комичность своего положенія спасаемаго полиціей, на которую онъ нападалъ въ теченіи долгихъ лѣтъ, проситъ власть не заботиться объ его дѣлахъ и отказывается подписать жалобу на тѣхъ, кто подвергъ его насилію. Сержанты разгоняютъ собраніе и уводятъ человѣкъ двѣнадцать изъ наиболѣе шумѣвшихъ, въ томъ числѣ и современную Теруань де-Мирекуръ, т. е. in-lle д' Эрленкуръ, которую продержали двѣ недѣли въ сенъ-Лазарской тюрьмѣ, а затѣмъ освободили по недоказанности преступленія. Ивъ Гюйо первый увѣрялъ, что она не принимала никакого участія въ сдѣланномъ на него нападеніи. Отецъ этой особы, г. Пуарэ, у котораго она живетъ, служитъ кассиромъ на зеркальномъ заводѣ. Онъ демократъ и радикалъ. Относительно дочери онъ показалъ, что она изучаетъ драматическое искуство и музыку, для чего и беретъ уроки декламаціи и пѣнія на дому. На собраніяхъ же поетъ только въ видѣ пробы силъ и пріученія себя къ пѣнію при публикѣ, не принимая ни малѣйшаго участія въ народныхъ волненіяхъ. Печать сдѣлала громадную рекламу начинающей пѣвицѣ, весьма юной и весьма красивой m-lle Пуарэ, именующей себя д'Эрленкуръ. Она можетъ быть вполнѣ увѣрена, что въ какой бы café-concert или опереточную сцену она ни явилась, ее примутъ вездѣ и она будетъ имѣть успѣхъ, если... у нея окажется дарованіе.

Такъ какъ 11 е марта было въ воскресенье и погода, стояла превосходная, то множество зѣвакъ отправилось, между двѣнадцатью и двумя часами, чтобы посмотрѣть на манифестацію у Hotel de Ville, противъ которой, какъ увѣряли газеты, правительствомъ приняты были строжайшія мѣры. Полицейскія эволюціи могли быть выполнены безъ всякихъ препятствій среди этой толпы безобидныхъ гуляющихъ, съ ихъ женами и дѣтьмя. На минуту, во время происшествія въ salle Rivoli, послышались крики: "Хлѣба!", на которые, впрочемъ, толпа отвѣчала въ насмѣшливомъ толѣ: "И безъ труда!" Послѣдовала небольшая свалка и нѣсколько арестовъ. Къ четыремъ часамъ, вокругъ ратуши, на улицѣ Риволи и на Avenue Victoria, но не на площади этого имени, которая была занята войсками, собралось около 20,000 человѣкъ. Республиканская конная гвардія вмѣшалась въ дѣло; медленно подвигалась она. расчищая дорогу до самой башни St Jacques, среди криковъ нѣсколькихъ уличныхъ мальчишекъ, волновавшихся у самыхъ лошадей, которыя отодвигались, чтобъ никого не задѣть. Въ восемь часовъ замѣчалось еще довольно много молчаливыхъ и безобидныхъ группъ. Они были окончательно разсѣяны въ десятомъ часу вечера внезапно повалившими хлопьями мокраго снѣга.

Говорили о манифестантахъ, которые должны собраться у Тронной заставы, спуститься вдоль Сент-Антуанскаго предмѣстья и по улицамъ Сент-Антуанской и Риволи дойти до'"Н01е1 de Ville" и занять его. Но напрасно разъѣзжали по городу репортеры "Gaulois", "Clairon" и "Figaro", истративъ значительныя суммы на извощиковъ, эти путешествія не доставили имъ и двадцати газетныхъ строчекъ, такъ какъ манифестаціи не было нигдѣ и традиціонно-бунтовщическій кварталъ никогда еще не былъ такъ безмятеженъ, какъ въ тотъ день, несмотря на то, что ему дѣйствительно всего болѣе приходится терпѣть отъ нынѣшней безработицы. Рабочая федерація мёбельщиковъ созвала въ одной изъ концертныхъ залъ rue de Lyon собраніе, гдѣ, послѣ весьма серьёзныхъ и долгихъ техническихъ преній, рѣшено было обратиться съ петиціей къ муниципальному совѣту и къ палатѣ депутатовъ. Эта петиція заключаетъ въ себѣ требованія нисколько не анархическія и къ удовлетворенію которыхъ въ большинствѣ случаевъ готовы и палата, и правительство. Таковы требованія "продолженія крупныхъ предпріятій въ Парижѣ -- постройки помѣщеній для рабочихъ на принадлежащихъ городу участкахъ -- ограниченія закономъ часовъ рабочаго дня, отмѣны налога на сырье и охранительнаго тарифа для ввозныхъ продуктовъ, уменьшенія налога на предметы первой необходимости, возможно скораго рѣшенія квартирнаго вопроса и запрещенія тюремной работы".

Эта петиція 11-го марта побудила правительство поспѣшить взять на себя починъ нѣкоторыхъ изъ указанныхъ мѣръ. Президентъ совѣта министровъ, которому извѣстно, что въ клерикально-монархическій планъ входитъ сокращеніе расходовъ на предметы роскоши, торопитъ возобновленіе меблировки въ министерствахъ, что уже давно признано необходимымъ; кромѣ того, онъ можетъ немедленно приступить къ значительнымъ заказамъ по школьной обстановкѣ, требуемой закономъ 28-го марта 1882 г., предписывающимъ, чтобы каждая община, каждая деревушка имѣла благоустроенное школьное помѣщеніе. Съ другой стороны, онъ выговорилъ у директоровъ общества земельнаго кредита и работъ города Парижа авансы, гарантированные и городомъ, и государствомъ, въ виду быстрой постройки здоровыхъ и дешевыхъ квартиръ. Министръ внутреннихъ дѣлъ учредилъ комиссію, которой поручено изысканіе средствъ и поставокъ для общественныхъ сооруженій, а равно и изученіе вопроса о томъ, въ какой мѣрѣ возможно было бы добиться отъ предпринимателей, чтобы они давали своимъ рабочимъ участіе въ прибыляхъ.

По открытіи засѣданія муниципальнаго совѣта, 12-го марта, сенскій префектъ предложилъ основать фондъ въ 220 милліоновъ франковъ для немедленнаго употребленія его на продолженіе пріостановленныхъ работъ. Но въ тоже вромя Дрейфусъ (изъ редакціи "Lanterne") потребовалъ назначенія комиссіи для изслѣдованія причинъ парижскаго промышленнаго кризиса, а Жоффренъ, единственный представитель рабочей партіи, выразилъ слѣдующее изъ четырехъ частей состоящее предложеніе: 1) возстановить національную гвардію и распустить полицейскіе отряды; 2) учредить муниципальныя мастерскія; 3) открыть булочныя, мясныя и квартиры отъ города, гдѣ рабочіе могли бы покупать хлѣбъ, мясо и имѣть помѣщенія по своей цѣнѣ, и 4) раздать рабочимъ обществамъ, въ видѣ пособія, 500,000 франковъ.

Затѣмъ, префекту полиціи былъ сдѣланъ запросъ по поводу принятыхъ имъ наканунѣ мѣръ, а такъ какъ онъ отказался отвѣчать, то перешли къ очереднымъ дѣламъ, "поздравляя рабочихъ, что они съ презрѣніемъ отнеслись къ провокаціямъ, предметомъ которыхъ служатъ, и приглашая ихъ воздержаться и въ будущемъ отъ манифестацій, вызванныхъ врагами республики".

Этотъ очередной порядокъ муниципальнаго совѣта, повидимому, окончательно отвратилъ настоящихъ рабочихъ отъ манифестаціи, которую такъ заботливо подготовляли для "третьяго" дня, то есть для годовщины возстанія 1871 г., монархическіе и фигаристскіе органы. Почтеннымъ представителямъ "Gaulois" и "Clairon" казалось немыслимымъ, чтобы угнетенный безработицею народъ не попалъ въ ихъ ловушку, когда къ тому же ему такъ ловко помогаютъ не всегда разумные революціонеры, какъ, напримѣръ, Луиза Мишель. Возлагались, вѣроятно, надежды и на барышню въ широкополой революціонной шляпѣ съ красной лентой, которая такъ увлекательно поетъ задорныя пѣсни...

Не подлежитъ сомнѣнію, что еслибы произошло что-нибудь серьёзное, то отпоръ и усмиреніе имѣли бы самый интенсивный характеръ, а результатомъ явилось бы въ Парижѣ дискредитированіе правительства республики, а въ провинціи -- страхъ и ненависть къ парижанамъ...

За нѣсколько дней передъ тѣмъ, "Temps" сообщилъ, что гражданскія и военныя власти приняли самыя обширныя предосторожности; еслибы явились манифестанты на Марсово Поле (мѣсто, назначенное для манифестаціи), ихъ арестовали бы всѣхъ, по мѣрѣ ихъ приближенія. Если бы же гдѣ бы то ни было проявился отпоръ, то, но троекратномъ барабанномъ боѣ, примѣнили бы во всей строгости законъ 9 іюня 1848 года. По этому закону, какъ извѣстно, признается вооруженнымъ скопищемъ малѣйшая кучка людей, въ средѣ которыхъ хотя у одного человѣка найдено будетъ какое бы то ни было оружіе.

По указаніямъ полиціи, "Justice" напечатала вызовъ къ суду противъ газеты "Citoyen et Bataille", единственнаго изъ республиканскихъ органовъ, отстаивавшаго манифестаціи, а также около нолдюжины повѣстокъ явиться въ судъ довольно извѣстнымъ анархистамъ.

У одного изъ арестованныхъ 9-го марта нашли карточку, на которой значились съ одной стороны имена этихъ лицъ, а напротивъ таинственныя цифры: XI -- 1.961;-- XX, 1.552, и т д. Признали, что римскія цифры отвѣчаютъ парижскимъ округамъ и предположили, что арабскія указываютъ на число людей, которыми располагаетъ каждый изъ арестованныхъ вожаковъ. Впослѣдствіи, однако же, оказалось, что это были цифры голосовъ, полученныхъ рабочими кандидатами во время послѣднихъ выборовъ, и пришлось освободить Аллемана и его товарищей. Что касается до Луизы Мишель, то она уклонялась отъ ареста до 29-го. Въ этотъ день она отправилась къ префекту полиціи, но не была имъ принята. Затѣмъ, снова направилась къ префектурѣ, но на пути была арестована агентами полиціи. Она будетъ предана суду присяжныхъ по обвиненію въ грабежѣ, во главѣ вооруженной шайки.

18-го марта погода была еще лучше, чѣмъ 11-го. Весь Парижъ отправился за городъ праздновать возвращеніе весны. Даже на кладбище Отца Лашеза не принесли обычныхъ вѣнковъ на общую могилу, въ которой погребено столько разстрѣлянныхъ коммунаровъ. На площади Бастиліи, "Hôtel de Ville", на Марсовомъ полѣ -- ни дупіи, никого, кромѣ городскихъ сержантовъ, грѣвшихся на солнышкѣ, да солдатъ, скучавшихъ за стѣнами своихъ казармъ. Войско держали наготовѣ весь вечеръ, по причинѣ многочисленныхъ коммуналистскихъ банкетовъ, которые были назначены на 18-е число и дѣйствительно происходили. На нихъ произносились ярые тосты, пѣлись ярыя пѣсни, даже плясали кое-гдѣ карманьолу. Затѣмъ, каждый спокойно и совершенно буржуазнымъ образомъ вернулся домой.

Палаты, въ виду могущихъ быть происшествій, отложили отъ 17-го до 19-го начало своихъ пасхальныхъ каникулъ. Сенатъ занимался 1-го запросомъ генерала Робера, поддержаннымъ герцотомъ Одифрэ-Пакье, по поводу отставки, которой только что подверглись орлеанскіе принцы, по распоряженію военнаго министра. На этотъ разъ сенатъ поправилъ ошибку, сдѣланную имъ отклоненіемъ законопроэкта противъ претендентовъ и отвѣчалъ на запросъ простымъ переходомъ къ очереднымъ дѣламъ большинствомъ 154 голосовъ противъ 110. Послѣ того, онъ выслушалъ Жюля Симона, поддерживавшаго обширный проэктъ Дюфора о правѣ ассоціаціи, на который нападали бывшіе рабочіе, нынѣ сенаторы Корбонъ и Толэнъ, и Шенелона, требовавшаго свободы для конгрегацій. Къ великому ужасу набожныхъ людей, отцы отечества 169-ти голосами противъ 122-хъ отвергли 1-ю статью проэкта, то-есть самый принципъ смѣшенія обществъ католической пропаганды съ какими бы то ни было иными ассоціаціями. Сенатъ довершилъ пораженіе клерикаловъ и монархистовъ, утвердивъ, вопреки лихорадочной оппозиціи Фурту, Френо, Бюффе, Карнэ и Гаварди, новое ассигнованіе 120 милліоновъ въ пользу школъ, въ видахъ полнаго и окончательнаго приведенія въ исполненіе закона о первоначальномъ свѣтскомъ и даровомъ образованіи. Несмотря на возраженія герцога Брольи. сенаторы 226 голосами противъ 3-хъ одобрили устройство французскихъ судовъ въ Тунисскихъ владѣніяхъ, а также и колоніальную политику, изложеніе которой представилъ новый министръ Шальмель-Лакуръ. Послѣ всего этого сенатъ могъ разойтись въ мирѣ, съ сознаніемъ исправленія ошибокъ, сдѣланныхъ имъ въ этой сессіи.

Что касается палаты, то она приняла въ первомъ чтеніи муниципальный законъ, выработанный уже нѣсколько лѣтъ тому назадъ и доложенный Марсеромъ, получила отъ министра финансовъ проэктъ очереднаго бюджета на 1884 г. и вновь открыла пренія по изученію соціальныхъ вопросовъ, принявъ къ свѣденію предложеніе Лакретеля относительно "учрежденія пріютовъ для найденышей". Былъ подвергнутъ первымъ преніямъ вопросъ объ отвѣтственности хозяевъ въ случаяхъ несчастій съ рабочими во время работы, объ обществахъ взаимнаго вспомоществованія, гарантированныхъ и поддерживаемыхъ государствомъ. На послѣднемъ засѣданіи, не желая показать, что она уступаетъ угрозамъ манифестаціями, палата, 384-мы голосами противъ 81-го, отказала въ требованіи Анри Марэ, относительно амнистіи осужденнымъ въ Ріомѣ и Ліонѣ. Правда, что министръ внутреннихъ дѣлъ Вальдекъ Руссо, высказавъ энергическое порицаніе анархистамъ, возводящимъ въ добродѣтель все, что отвергается доброю нравственностью и существующими законами, обѣщалъ помилованіе заблудшимъ.

Послѣ закрытія сессіи палатъ, нѣсколько выдающихся англійскихъ ученыхъ, поддержанныхъ Викторомъ Гюго, подали петкцію президенту республики, прося возвратить наукѣ князя Нрапоткина, для котораго, при состояніи его здоровья, заключеніе должно оказаться смертельнымъ, и который, вмѣстѣ съ единомышленникомъ своимъ, Элизэ Реклю, оказалъ важныя услуги геологіи и географіи.

Какъ увѣряютъ, Греви подписалъ бы помилованіе, еслибы ліонскій узникъ согласился отказаться отъ политической и соціальной агитаціи и посвятить себя исключительно наукѣ.

Вопросъ о пересмотрѣ конституціи, потерпѣвшій крушеніе вмѣстѣ съ министерствомъ Гамбетты, снова всплывшій 23-го сентября и 20-го октября 1882 г. стараніями Бародэ и Андріё, былъ опять-таки отданъ на разсмотрѣніе комиссіи иниціативы, которая 22-го января, вслѣдствіе отчета Анри Жиро, рѣшила въ пользу принятія къ свѣденію. Этотъ вопросъ вызвалъ продолжительныя пренія 5-го и 6-го марта, во время которыхъ особый интересъ представлялъ словесный поединокъ Ферри и Клемансо. Президентъ совѣта не отстаивалъ совершенства нынѣшней конституціи, но доказалъ несвоевременность пересмотра, въ виду оппозиціи сената и равнодушія громаднаго большинства націй. Тремя послѣдовательными голосованіями прошло рѣшеніе, которымъ палата отвергла принятіе къ свѣденію, "довѣряя заявленію правительства, что оно само предложитъ пересмотръ, когда будетъ увѣрено въ принятіи его сенатомъ, а въ концѣ законодательной сессіи предложитъ условія выборовъ депутатовъ и сенаторовъ, что должно и можетъ войти въ составъ этого пересмотра".

Два дня спустя, по отсрочкѣ парламентскихъ засѣданій, депутаты, стоящіе за пересмотръ, радикальные комитеты сенскаго департамента, и также различныя провинціальныя республиканскія общества, въ число которыхъ затесалось и одно бонапартистское, устроили большое собраніе въ Tivoli-Vauxliall, съ цѣлью организовать легальную агитацію въ пользу общаго пересмотра конституціи. Поэтъ Кловисъ Гюгъ сравнилъ "усы Наполеона III съ котлетками Жюля Ферри". Публицистъ Камиллъ Пеллетанъ жестоко нападалъ на тѣхъ изъ своихъ товарищей въ палатѣ, которые обѣщали избирателямъ, два года назадъ, что будутъ стоять за пересмотръ, и подали теперь голоса въ пользу новой отсрочки. Третій депутатъ Вернъ обозвалъ политическими souteneur'aMH республиканцевъ, принявшихъ министерскія отговорки. Собраніе завершилось приглашеніемъ подать въ отставку тѣмъ изъ депутатовъ, которые обѣщали пересмотръ въ своихъ professions de foi, которые даже вотировали въ пользу "принятія къ свѣденію", и затѣмъ отвергли его 6-го марта.

Одинъ изъ депутатовъ, г. Мальрикъ поспѣшилъ возвратить 14-го свое полномочіе избирательному комитету въ Нарбоннѣ. Въ смѣломъ письмѣ, онъ объявилъ, что ставитъ интересъ демократіи выше повиновенія сумасбродамъ и считаетъ рѣшеніе своей совѣсти болѣе вѣскимъ, чѣмъ мнѣніе избирательнаго комитета. "Пересмотръ, пишетъ онъ: -- былъ лишь отводомъ глазъ, камнемъ, брошеннымъ подъ колеса министерства Ферри, чтобъ опрокинуть его. Могъ ли я не поддерживать правительства, имѣющаго нѣкоторую прочность, послѣ двухъ мѣсяцевъ министерской дезорганизаціи, среди дѣла о претендентахъ и наканунѣ соціалистскихъ манифестацій?"

Сторонники пересмотра учредили руководящій комитетъ на засѣданіи, происходившемъ 15-го марта, подъ предсѣдательствомъ санатора Лорана Пиша и съ маіоромъ Лабордеромъ, Барода и президентомъ парижскаго муниципальнаго совѣта, въ видѣ ассистентовъ. Собраніе было осложнено изгнаніемъ газетныхъ репортеровъ, которые, хотя всѣ были изъ республиканцевъ, но не всѣ стояли за пересмотръ конституціи, напримѣръ, репортеръ "Temps". Вице-президентъ Бутеллье и депутаты -- журналисты де-Ланессонъ, Лефевръ, Гюгъ, сопровождали репортеровъ въ ихъ изгнаніе.

20-го Лига конституировалась окончательно принятіемъ манифеста и предварительнаго устава изъ 7-ми статей, опредѣляющаго ежемѣсячный членскій взносъ въ 10 сантимовъ, учреждающаго центральный комитетъ въ Парижѣ и содѣйствующаго образованію и провинціальныхъ комитетовъ. Мы будемъ слѣдить за этой агитаціей, которая должна начаться предложеніями въ средѣ генеральныхъ совѣтовъ 90-ти французскихъ и алжирскихъ департаментовъ, сессія которыхъ начинается 2-го апрѣля и попытается воспользоваться своимъ избирательнымъ вліяніемъ при переизбраніи половины членовъ названныхъ совѣтовъ, въ іюлѣ и августѣ.

Предприниматель реакціонныхъ газетъ, достаточно прославившійся въ періодъ 16-го мая, Лаведанъ, бывшій директоромъ печати нравственнаго порядка и не имѣющій никакихъ иныхъ публицистическихъ заслугъ, пустилъ недавно довольно крупную шутиху, приписанную газеткѣ "L'Echo lorrain" и повторенную 52 другими провинціальными изданіями, якобы выходящими одинъ или нѣсколько разъ въ недѣлю въ разныхъ городкахъ, а на самомъ дѣлѣ гуртомъ редактируемыми въ Парижѣ, на Сенъ-Мишельскомъ бульварѣ, трудами Ипполита Оливье. Въ первую минуту, и такъ какъ ни въ Нанси, ни въ департаментѣ Мёрты и Мозели никто не знаетъ о существованіи "Echo lorrain", приняли за шутку кандидатуру герцога Омальскаго, помимо его согласія, на мѣсто умершаго сенатора Варруа, бывшаго министра общественныхъ работъ. Но вотъ теперь, 31-го марта, "Фигаро" уступаетъ цѣлые два столбца Оливье; "Gaulois" относится къ дѣлу совершенно серьёзно, "Clairon" напираетъ на него, а за нимъ и "Gazette de France" и "Union", между тѣмъ какъ наиболѣе орлеанистская изъ парижскихъ газетъ, "Soleil", хранитъ глубокое молчаніе. Редакторъ 53 "монархическихъ и конституціонныхъ газетъ", заявляетъ вмѣсто программы, что "г. де-Шамборъ есть единственное препятствіе къ нашему избавленію" и, что во всѣхъ будущихъ сенатскихъ и законодательныхъ выборахъ, слѣдуетъ "плебисцировать имя герцога Омальскаго", котораго, по случаю пересмотра конституціи, предложатъ въ качествѣ регента до смерти невозможнаго Генриха V. Это, конечно, шутка, но кто платилъ за нее? Во всякомъ случаѣ время для нея выбрано удачно для того, чтобы быть эксплуатированной самыми разнообразными партіями.

II.
Театръ, нравы.-- Новая опера Сенъ-Санса "Генрихъ VIII".-- "Формоза" Вакери и ея успѣхъ въ Одеонѣ.-- Возобновленіе пьесы Ожье "Les Effrontés".-- "Le roi des Grecs" на сценѣ театра Gaîté.-- "l'As de Trèfle" въ Ambigu.-- Палерояльскія и другія театральныя новости.-- Скандалезный вердиктъ суда присяжныхъ.-- Дѣла Полиньяка, Мэніэля и Монастеріо.

Два событія волновали театральный міръ въ мартѣ мѣсяцѣ: новая опера Сенъ-Санса "Генрихъ VIII" и 4-хъ-актная драма Вакери "Формоза", поставленная въ Одеонѣ.

Камилль Сенъ-Сансъ также, и, можетъ быть, даже болѣе извѣстенъ за-границей, чѣмъ во Франціи, какъ піанистъ и симфоническій композиторъ. Въ концертахъ исполнялись его библейскія симфоніи "Потопъ" и "Далила", а на сценѣ "Лирическаго театра", нынѣ не существующаго, давалась его якобы комическая опера "Le timbre d'argent". Первая большая опера его, поставленная въ Ліонѣ, имѣла значительный успѣхъ въ нѣсколькихъ провинціальныхъ городахъ. Наконецъ, дирекція "Національной Академіи музыки" рѣшилась испробовать менѣе стараго композитора, чѣмъ Гуно и Амбруазъ Томасъ.

Либретто новой оперы написано двумя журналистами: Детрона и Арманомъ Сильвестромъ. Послѣдній довольно сносный поэтъ, а первый, бывшій морской офицеръ, племянникъ Эмиля де-Жирардена, большой практикъ и дѣлецъ. Ему-то главнымъ образомъ обязанъ "Генрихъ VIII" своимъ сравнительно быстрымъ появленіемъ на столичной сценѣ и избавленіемъ отъ тѣхъ мытарствъ, чрезъ которыя приходится проходить новымъ операмъ и которыя заставляютъ иногда композиторовъ уѣзжать за предѣлы родины, какъ-то случилось, напримѣръ, съ Массенэ и его "Иродіадой", поставленной въ Брюсселѣ.

Либреттисты не захотѣли путаться въ лабиринтѣ матримоніальныхъ похожденій англійскаго Синяго Бороды и удовольствовались эпизодомъ отставки Екатерины Аррагонской, замѣщенной Анной Болейнъ, усложнивъ его разрывомъ между англійскимъ королемъ и папою.

Въ первомъ дѣйствіи Екатерина еще королева и самъ король представляетъ ей въ качествѣ придворной дамы, Анну, которую только что сдѣлалъ маркизой. Въ то же время онъ принимаетъ испанскаго посланника дона-Гомеза де-Феріа, который видѣлъ Анну при французскомъ дворѣ и даже былъ ея женихомъ. Но здѣсь, въ Лондонѣ, онъ узнаетъ, что она ему измѣнила и приходитъ въ отчаяніе въ ту минуту, какъ король объясняется ей въ любви, а съ сосѣдней площади слышатся погребальные звуки. Это ведутъ на казнь Бокингема, о помилованіи котораго королева въ послѣдній разъ и напрасно просить Генриха. Казнь происходитъ за сценой.

Екатерина опускается на колѣни у окна и плачетъ не столько объ умирающемъ измѣнникѣ, сколько надъ собственною участью, такъ какъ король видимо покидаетъ ее. Испанскій посланникъ утѣшаетъ королеву и жалуется на свою судьбу, а на противоположномъ концѣ сцены происходитъ страстный діалогъ между королемъ и Анной, на фонѣ двухъ хоровъ: ликующихъ придворныхъ съ одной стороны и поющихъ De profundis монаховъ на площади, гдѣ происходитъ казнь -- съ другой.

Второе дѣйствіе переноситъ насъ въ прелестные Ричмондскіе сады, куда новая маркиза Пемброкъ удалилась изъ Лондона, гдѣ въ то время свирѣпствовала чума. Посланникъ донъ-Гомезъ упрекаетъ Анну за ея невѣрность, но разговоръ прерывается появленіемъ Генриха VIII. Король угадываетъ соперника, но онъ слишкомъ страстенъ, и потому у него легко изглаживается первое ревнивое чувство. Не имѣя возможности сдѣлать Анну любовницей, онъ сдѣлаетъ ее королевой. Екатерина является вскорѣ вслѣдъ затѣмъ и упрекаетъ свою фрейлину за недостойный образъ дѣйствій. Король вмѣшивается въ ссору, грозя женѣ разводомъ. Появляющійся въ эту минуту легатъ, именемъ папы, противится предполагаемому разводу. Король выражаетъ полное неуваженіе къ его святѣйшеству. "Отдадимся веселью"! восклицаетъ онъ въ отвѣтъ на слова папскаго представителя.

Всѣ непрошеные посѣтители, то-есть посланники Гомезъ, Екатерина Аррагонская и легатъ удаляются, а на сцену является кордебалетъ и исполняетъ, замѣчу мимоходомъ, весьма посредственные танцы. Занавѣсъ опускается въ ту минуту какъ корифейка Сюбри останавливается въ тріумфаторской позѣ на чемъ-то, напоминающемъ ложе, сплетенное изъ вѣтвей хмѣля.

Ходъ драмы возобновляется въ третьемъ дѣйствіи рѣзкой сценой между королемъ и легатомъ. Эту сцену пришлось сократить на три четверти. Перемѣна декорацій -- и мы присутствуемъ на засѣданіи синода, въ большой парламентской залѣ, гдѣ обсуждается вопросъ о разводѣ съ Екатеринсй, поставленный королемъ. Королева допущена на засѣданіе и ей предоставлено право защиты. Выслушиваютъ и испанскаго посланника, который, защищая свое дѣло, напрасно пытается отмстить за себя измѣнившей ему Аннѣ. Когда рѣшеніе постановлено, папскій легатъ протестуетъ. Король велитъ ввести въ залу народъ и спрашиваетъ: желаетъ ли онъ повиноваться чужеземному закону и допустить, чтобы папа въ Римѣ кассировалъ рѣшеніе, постановленное пэрами въ Англіи? "Нѣтъ, нѣтъ! гремитъ толпа. Среди грома виватовъ, Генрихъ возражаетъ на папское отлученіе, порывая всякую связь между Великобританіей и Римской куріей; онъ провозглашаетъ себя главою англиканской церкви и объявляетъ о предстоящемъ бракѣ своемъ съ Анною Болейнъ. Этимъ кончается 3-й актъ, такъ какъ весьма длинный монологъ легата, оставленный въ партитурѣ, былъ выпущенъ для сцены. Онъ заключалъ объясненіе отлученія отъ церкви.

4-е и послѣднее дѣйствіе имѣетъ совершенно интимный характеръ. Первая картина происходитъ у Анны, которая заставляетъ своихъ фрейлинъ протанцовать весьма граціозный минуэтъ. Донъ Гомезъ, котораго она призвала, опасаясь, чтобы онъ не воспользовался возникающею ревностью въ сердцѣ Генриха, успокоиваетъ ее, объявляя, что ненависть умерла въ немъ вмѣстѣ съ любовью. Онъ уничтожилъ всѣ письма, которыя она писала къ нему, исключая, впрочемъ, одного, находящагося въ рукахъ развѣнчанной королевы: этимъ письмомъ рѣшенъ былъ переходъ дона-Гомеза изъ французскаго посольства въ англійское. Ревнующій государь прерываетъ эту бесѣду, старается разгадать испанца и, наконецъ, идетъ къ Екатеринѣ Аррагонской, чтобы добыть доказательства невѣрности новой королевы. Въ холодной залѣ Кимбольдскаго замка, у пылающаго камина сидитъ та, которая была королевой Англіи, и, сравнивая туманы Альбіона съ чуднымъ небомъ своей родины, вспоминаетъ о пылкихъ мечтахъ своей дѣвичьей жизни, чувствуя, что близокъ конецъ ея разбитой жизни. Въ эту минуту, подъ окнами замка проходитъ толпа народа съ веселою пѣснью, въ которой величаетъ короля. Умирающая королева призываетъ своихъ приближенныхъ и раздаетъ имъ на память свои вещи. Она проситъ исполнить ея послѣднія распоряженія, между прочимъ, и передачу дону-Гомезу ея молитвенника, въ который заложено пресловутое письмо Анны Болейнъ. Эта послѣдняя внезапно появляется, предупредивъ, такимъ образомъ, короля. Она на колѣняхъ умоляетъ бывшую королеву возвратить ей письмо и, само собою разумѣется, получаетъ отказъ. Входитъ король и донъ-Гомезъ. Король начинаетъ съ того, что выказываетъ раскаяніе по поводу поступка своего съ прежней супругой и готовность снова принять ее, если онъ убѣдится, что новая королева любила, можетъ любить кого нибудь, кромѣ его. Екатерина колеблется, но близкая къ смерти, какъ добрая христіанка, прощаетъ врагу. Она вынимаетъ письмо изъ молитвенника и бросаетъ его въ огонь. Генриху VIII остается только воскликнуть:

Она взяла съ собой въ могилу тайну!

Но... если случай гнѣву моему

Подслужится, и я ее открою

Когда-нибудь -- тогда топоръ и плаха!..

Это "тогда" убійственно своею сухостью. Но вся сцена такъ горяча, что оно прохо щтъ незамѣченнымъ сквозь послѣдній аккордъ блестящаго квартета, съ которымъ можетъ сравняться развѣ только знаменитый квартетъ въ "Риголетто".

Здѣсь, какъ и въ другихъ выдающихся мѣстахъ оперы, СенСансъ вполнѣ опровергъ тѣхъ музыкальныхъ критиковъ, которые видѣли въ немъ вагнериста. Его музыка оказалась вполнѣ итальянской, вагнеровской же можетъ быть названа развѣ только по своей ученой оркестровкѣ. Всѣ мелодіи носятъ итальянскій и вообще южный характеръ. Таковъ романсъ Гомеза въ 1-мъ дѣйствіи: "La beauté que je sers!". Такова арія короля "Qui donc commande quand il aimer". Или дуэтъ 2-го дѣйствія между Генрихомъ и Анной. Мелодіи Сен-Санса всего болѣе напоминаютъ "фаворитку", отчасти "Аиду". Онѣ всѣ почти принимаютъ форму каватинъ.

Речитативъ далеко уступаетъ вагнеровскому. Однако, характеръ четырехъ главныхъ дѣйствующихъ лицъ какъ нельзя лучше выдержанъ съ начала до конца. Слушая нѣсколько разъ оперу Сен-Санса, открываешь въ ней новыя подробности, ускользающія вначалѣ. Двѣ большія музыкальныя ситуаціи: конецъ перваго дѣйствія и засѣданіе синода, прекрасно выполнены, если ихъ изучить, но на большинство публики онѣ не производятъ того впечатлѣнія, на которое очевидно расчитывали либреттисты. De profundis далеко уступаетъ вердіевскому Miserere, который онъ нѣсколько напоминаетъ. Отлученіе отъ церкви точно вырвано изъ генделевской ораторіи. Оно прекрасно по распредѣленію голосовъ и оркестровкѣ и тѣмъ съ большимъ успѣхомъ будетъ исполняться въ концертахъ, что не поется въ оперѣ. Засѣданіе въ парламентѣ съ допущеніемъ въ него народа, даетъ три сперва отдѣльныхъ, а потомъ сливающихся хора, сопровождающіе маршъ съ разнообразнымъ ритмомъ, мѣняющимся сообразно съ характеромъ проходящихъ группъ. Этотъ нумеръ весьма интересенъ съ точки зрѣнія музыкальнаго искуства, которое доведено здѣсь до изумительнаго совершенства. Но все-таки это не столько грандіозно, сколько учено. Въ сценѣ разрыва между короной и тіарой ждешь чего-нибудь потрясающаго, чего-нибудь равносильнаго "благословенію кинжаловъ" въ Гугенотахъ, но ждешь напрасно. Талантливо, учено, но не геніально. И это не по винѣ исполнителей. Лассаль -- Генрихъ VIII нигдѣ не выказалъ всего богатства своего бархатнаго голоса въ такой мѣрѣ, какъ въ новой оперѣ Сен-Санса. Крауссъ очень драматична въ роли Катерины Аррагонской. Анна Болейнъ -- Ришаръ блистаетъ красотою и обладаетъ весьма симпатичнымъ голосомъ. Дона Гомеза поетъ молодой теноръ, Дереймсъ, недавно окончившій курсъ въ консерваторіи, и который сдѣлалъ все, что можно изъ своей не особенно значительной партіи, важной только въ финалѣ послѣдняго дѣйствія. Наконецъ, Бурдурескъ хорошъ въ роли легата. Благодаря въ особенности квартету 4-го дѣйствія, тяжелыя мѣста Генриха VIII забываются и является желаніе еще разъ слушать всю оперу, къ великой выгодѣ Сеи Санса, такъ какъ въ противномъ случаѣ, на его долю выпалъ бы только такъ называемый succès d'estime.

Въ Одеонѣ пожиналъ лавры зять Виктора Гюго, неутомимый журналистъ Огюстъ Вакери, который, основавъ въ 1869 г. газету "Rappel", ежедневно помѣщаетъ въ ней по передовой статьѣ. Вакери дебютировалъ на той же сценѣ въ 1844 г. переводомъ Софокловой "Антигоны", при сотрудничествѣ товарища своего по оружію, Поля Мёриса. Немного позже, при Луи Филиппѣ, онъ далъ мелодраматическую комедію "Tragaldabas", которая, несмотря на похоронившіе ее свистки, осталась весьма оригинальнымъ типомъ крайняго романтизма. Онъ доставилъ репертуару "Театра (французской комедіи" остроумную двух-актную идиллію "Souvent homme varie", "Le Fils", "Jean Baudry" и "Les Funérailles de l'Honneur".

"Формоза" написана тридцать лѣтъ тому назадъ. Первоначально она носила названіе "Le faiseur des rois". Ее приняла для сцены Французскаго театра и главную роль должна была исполнять Рашель. По артистка умерла, имперія была возстановлена, а авторъ пьесы, послѣдовавшій за Викторомъ Гюго въ изгнаніе, лишенъ былъ возможности требовать ея постановки. По возвращеніи во Францію, онъ не разъ имѣлъ намѣреніе поручить роль Формозы актрисѣ Фаваръ, затѣмъ, послѣ войны, Круазеттъ, наконецъ, Сарѣ Бернаръ, когда она оставила "Théâtre franèais".

Остановившись на Тессандье, но не имѣя возможности перевести ее съ лѣваго берега Сены на правый, онъ не безъ труда взялъ свою драму у Перрена и передалъ ее въ Одеонъ. Здѣсь, вокругъ названной главной исполнительницы сгруппированы были лучшіе актеры: Шелль, Порель, Поль Мунэ (братъ Мунэ Сюлли), который превосходно передалъ сложный характеръ Уарвика, создающаго королей, но побѣжденнаго любовью.

Авторъ вполнѣ основательно озаглавилъ пьесу женскимъ именемъ. Назвать ее громкимъ именемъ изъ исторіи Англіи, значило бы дать слишкомъ несоотвѣтствующую историческую претензію совершенно личной драмѣ.

Историческая сторона разсказывается въ двухъ словахъ: Уаринкъ только что заключилъ въ Лондонскую башню сумасшедшаго Генриха VI и возвелъ на престолъ Эдуарда IV. Но этотъ послѣдній поручилъ ему просить руки дочери Людовика XI, а пока онъ велъ переговоры по этому поводу во Франціи, новый король женился на вдовѣ лорда Грея, Елизаветѣ Вудвилль. Взбѣшенный посланникъ возвращается въ Лондонъ, прогоняетъ Эдуарда, который бѣжитъ въ Голландію, и намѣревается возвести на престолъ герцога Іоанна, потомка Эдуарда III.

Однако, если вся Англія преклоняется предъ ужаснымъ воителемъ, который держитъ ее въ своихъ рукахъ, то надъ собственнымъ сердцемъ онъ не властенъ. Громъ грянулъ на него во время похоронъ графа Эссекса, тѣло котораго разъяренный народъ хотѣлъ бросить въ канаву. Дочь графа осталась у гроба, не дрогнувъ предъ чернью, защищая отца отъ цѣлаго города. Толпа колебалась. Тогда, чтобъ оскорбить ихъ всѣхъ въ лицѣ ихъ бога, Формоза Эссексъ сорвала съ себя траурное покрывало и обратила къ Уарвику полное негодованія лицо свое, блѣдное, но такое прекрасное, что онъ былъ пораженъ его красотою. Онъ былъ на лошади и въ двухъ шагахъ отъ нея.

Вотъ какъ онъ заканчиваетъ свой разсказъ объ этомъ.

"J'arrêtai mon cheval et je la saluai:

Et ceux par qui le mort venait d'être hué,

Se découvrirent tous, et laissèrent le père

A la fille, et tombant à genoux sur la terre,

Celle chez qui la peur ne savait pas entrer,

Ne vit plus que son père et se mit à pleurer.

(Я остановилъ лошадь и поклонился ей. И тѣ, которые только что ругались надъ мертвецомъ, обнажили головы и оставили отца дочери. Тогда упала на колѣни та, которой невѣдомо было чувство страха, забыла обо всемъ, кромѣ отца, и залилась слезами).

Съ той минуты всесильный Уарвикъ полюбилъ Формозу Эссексъ. Но доблестная дѣвушка любитъ герцога Іоанна и обручена съ нимъ.

Между тѣмъ, герцогъ очень скоро соображаетъ, что ему придется отказаться отъ трона, если онъ не уступитъ невѣсты "творцу королей", а потому онъ проситъ у Уарвика руки его сестры Элленъ, уступая ему такимъ образомъ Формозу.

Формоза узнаетъ объ этомъ отъ самой наивной соперницы своей. Однако, она хочетъ испытать послѣднее средство вернуть къ себѣ того, кого считаетъ заблудшимъ, если не оклеветаннымъ. Герцогъ у нея. Приходитъ Уарвикъ и она прячетъ Іоанна за занавѣсъ. Она старается показать, что польщена, почти очарована Уарвикомъ, и выражаетъ негодованіе противъ того, кто обѣщалъ ей вѣчную вѣрность "предъ лицомъ звѣзднаго неба, превращая звѣзды въ лжесвидѣтелей".

За занавѣсомъ ни единаго движенія. Она подбѣгаетъ къ Іоанну, восклицая: "Если такъ держитъ онъ свои клятвы, если сердца женщинъ сдѣлались товаромъ, если вѣрность -- служанка, которую можно прогнать, если онъ отрекается отъ меня, если онъ предоставляетъ меня вамъ, то...

И вмѣсто того, чтобъ протянуть руку Уарваку, она отдергиваетъ занавѣсъ и гнѣвно кричитъ:

...Lâche! Tu paraîtras!

Онъ появляется и предъ нимъ, склонивъ голову, она обѣщаетъ быть женою графа, но подъ условіемъ, что недостойный герцогъ не будетъ королемъ.

Но въ ту минуту какъ она должна сдержать свое слово, ужасъ охватываетъ ее при мысли, что она будетъ принадлежать тому, кого никогда не можетъ полюбить, потому что все сердце свое отдала другому; она принимаетъ ядъ и падаетъ мертвою. Уарвикъ открываетъ окно, выходящее на площадь, гдѣ собравшійся народъ требуетъ короля, и кричитъ: "Да здравствуетъ Генрихъ VI"! отмщая такимъ образомъ за Формозу.

Какъ видите, это просто и построено исключительно на благороднѣйшей струнѣ женскаго сердца. Молодежь была потрясена до глубины души на первыхъ представленіяхъ и восторгъ не ослабѣлъ и до сихъ поръ. Давно уже не приходилось видѣть ничего подобнаго. Впрочемъ, не одна молодежь, но и сѣдовласые литераторы, не прощавшіе Вакери его юношескихъ ультраромантическихъ увлеченій, вынуждены были признать вмѣстѣ съ массою публики, что "Формоза" мастерское произведеніе.

Парижская публика очень охотно смотритъ возобновленныхъ "Les Effrontés" Эмиля Ожье; несмотря на то, что пьеса написана въ 1861 году, она нисколько не устарѣла и, увы! стрѣлы этой соціальной сатиры и въ настоящую минуту попадаютъ не въ бровь, а въ глазъ финансовымъ плутамъ и пособничающей имъ печати.

На сценѣ театра "Gaîté", Адольфъ Бэло поставилъ мелодраму, передѣланную имъ изъ романа-фельетона: "Le roi des Grecs". Дѣло идетъ не объ эллинахъ, конечно, а о шулерахъ разнаго рода, носящихъ въ Парижѣ наименованіе "грековъ". Картина этого рода плутовства довольно любопытна и предъ нами проходитъ нѣсколько типовъ игроковъ навѣрняка.

Эта тэма, повидимому, у насъ въ модѣ, такъ какъ молодой писатель П. Де-Курсель (ему еще нѣтъ двадцати пяти лѣтъ) написалъ по поводу страсти къ картамъ большую народную драму въ 5 дѣйствіяхъ и 9-ти картинахъ: "L'As de trèfle", первое представленіе которой въ "Ambigu" происходило нѣсколько дней спустя послѣ "Le roi des Grecs". Пьеса Де-Курселя не уступаетъ извѣстной старинной пьесѣ "Тридцать лѣтъ или жизнь игрока" и вѣроятно замѣнитъ ее на добрые четверть вѣка на провинціальной сценѣ. Картина всевозможныхъ притоновъ, нравовъ убійцъ, мошенниковъ, всякаго рода грязныхъ промышленниковъ производитъ потрясающее впечатлѣніе, тѣмъ болѣе, что авторъ показываетъ намъ ихъ, воздерживаясь отъ проповѣдей о прелести добродѣтели.

Прочія новыя пьесы: "Peau Neuve", раскаявшіяся кокотки которой были дружно освистаны нераскаявшимися посѣтительницами Пале-Рояля. "La faute de М. Tabouret" Бюснака, и оперетка "Le premier baiser въ театрѣ Nouveautés не выходятъ изъ ряда тѣхъ недолговѣчныхъ новинокъ, которыми такъ богатъ парижскій театръ.

Отъ театровъ перейдемъ къ нравамъ. Къ великому изумленію публики, сенскій ассизный судъ оправдалъ судившагося за кражу со взломомъ студента (счетъ годамъ пребыванія его въ университетѣ потерянъ), единственно на томъ основаніи, что отецъ его мировой судья. Этотъ судья, съ похвальною поспѣшностью, замѣстилъ украденную Альфонсомъ Маргаритой сумму. Тѣмъ не менѣе было вполнѣ доказано, что молодой человѣкъ, которому понадобились средства для содержанія какой-то прелестницы изъ пивной, сломалъ замокъ въ сундукѣ одной старушки, посвятившей его въ тайны своихъ денежныхъ дѣлъ, видя въ немъ будущаго адвоката. Точно также не подлежало сомнѣнію, что изъ двухъ служанокъ старушки, обвинявшихся въ кражѣ, одна сломала себѣ обѣ ноги, бросившись изъ окна, а другой пришлось просидѣть недѣлю или двѣ въ предварительномъ заключеніи! Въ былое время, дворяне злоупотребляли королевскими lettres de cachet для того, чтобы спасать честь опозорившихъ себя чѣмъ-нибудь благородныхъ семействъ. Это привело, какъ извѣстно, къ взятію Бастиліи. Теперь же буржуа-присяжные злоупотребляютъ принципами 89 года, чтобы оправдать вора-сыяа по той только причинѣ, что отецъ его мировой судья!

Князь Полиньякъ, не тотъ, который вызвалъ революцію 1830 года, но одинъ изъ его прямыхъ или непрямыхъ потомковъ, не хотѣлъ ни узаконить незаконнорожденнаго сына, ни давать сыну приличнаго содержанія. Г. Полиньякъ съ лѣвой стороны, не получая отъ папаши того, что считалъ себя вправѣ отъ него ожидать, забрался въ кабинетъ князя, облилъ мебель керосиномъ и поджегъ папироской. Прибѣжали пожарные, а полиція арестовала поджигателя.

Далѣе, такъ какъ было обнаружено, что молодой Полиньякъ человѣкъ вспыльчивый, а отецъ его дѣйствительно не заботился о томъ, умретъ онъ съ голода или нѣтъ, то присяжные признали поджигателя невиновнымъ.

Вскорѣ послѣ того, другой незаконный сынъ, Шарль Ришаръ, прозябавшій подобно только что упомянутому князю, рѣшилъ пустить въ ходъ шантажъ противъ графа де-Мэніэля, бывшаго любовника своей матери. Грозя убить въ случаѣ отказа, онъ потребовалъ 200,000 франковъ и былъ взятъ съ револьверомъ въ карманѣ, въ то время, какъ прогуливался передъ родительскимъ домомъ, препроводивъ къ законной супругѣ графа Мэніэля письмецо слѣдующаго содержанія: "Если черезъ пять минутъ я не получу 200,000 франковъ, графъ будетъ убитъ". Этого предпріимчиваго молодого человѣка предали суду исправительной полиціи, опасаясь, что ассизами судъ оправдаетъ и его, какъ оправдалъ Полиньяка. Доказательства его происхожденія были достаточно убѣдительны. Его приговорили только за угрозу смертью и ношеніе оружія къ 3 мѣсяцамъ заключенія и нѣсколькимъ франкамъ штрафа.

Оба эти процесса много занимали парижскую печать, только что сдавшую въ архивъ горестную тему смерти герцогини де-Шонъ (Chaulnes), которая не пережила торжества своей свекрови и католическихъ духовныхъ обществъ надъ ея материнскомъ чувствомъ. Несчастная умерла отчасти отъ волненія, вызваннаго въ ней неслыханнымъ дѣломъ Монастеріо, разъигравшимся именно въ ту минуту, когда парламенту предстоитъ заняться исправленіемъ закона 1838 года, который слишкомъ облегчаетъ роднымъ и докторамъ запирать въ сумасшедшій донъ неудобныхъ людей.

Фиделія Монастеріо -- законная дочь г-жи Монастеріо, которая довольно много времени спустя послѣ смерти мужа своего въ Чили, прижила неизвѣстно съ кѣмъ сына, носящаго имя Карлоса Лафита. Эта женщина, которой теперь шестьдесятъ лѣтъ, сынъ ея, человѣкъ лѣтъ тридцати, изобрѣтатель непримѣняемыхъ электрическихъ машинъ, Румигьеръ, учредитель "БарреГя", Барбьё и двое врачей: Ривьеръ и носящій славное въ лѣтописяхъ психіатріи имя докторъ Пинель, явились 27 -- 30 марта передъ судомъ исправительной полиціи, по обвиненію въ секвестраціи и похищеніи дѣвицы Монастеріо, исчезнувшей изъ Франціи.

Допросъ подсудимыхъ и свидѣтелей далъ цѣлый рядъ поражающихъ гнусностью и грязью показаній. Адвокатъ г-жи Монастеріо имѣлъ основаніе сказать о нѣкоей Шалантонъ, пріютившей Фиделію, что "она въ одно и тоже время была любовницей дочери и любовникомъ сына". Но товарищу прокурора, Барду, не трудно было доказать, что истиннымъ двигателемъ дѣяній матери и сына противъ идіотки Фиделіи, было желаніе присвоить около 10,000 франковъ дохода, доставшіеся ей отъ отца, въ видѣ недвижимой собственности, въ Вальпарайзо. Оба врача, вмѣшавшіеся въ дѣло съ цѣлью доказать сумасшествіе, изобрѣтатель и журналистъ, очевидно, были сильно заинтересованы въ похищеніи. Мать -- отвратительное созданіе, пьяная съ утра до вечера и отдающая въ стирку бѣлье два раза въ полтора года. Барбьё предложилъ ей свои услуги для похищенія, увѣривъ, что пользуется громаднымъ вліяніемъ въ полицейской префектурѣ. Нѣкоторые изъ свидѣтелей увѣряли, что этотъ господинъ выдавалъ себя въ этой средѣ за самого Клемансо! Несмотря на это, онъ нѣсколько разъ повторилъ въ своемъ показаніи: "Вѣдь я дѣйствовалъ по закону, не такъ ли?"

30-го числа, къ всеобщему изумленію: подсудимыхъ, адвокатовъ и публики, трое судей исправительной полиціи, констатируя, что Фиделія Монастеріо не появлялась, что секвестрація, которой она подверглась, перешла за десятидневный срокъ и, что, слѣдовательно, проступокъ становится преступленіемъ, подлежащимъ вѣдѣнію ассизнаго суда, объявили дѣло неподсуднымъ суду исправительной полиціи.

Людовикъ

Парижъ, 31-го марта, 1883 года.

"Отечественныя Записки", No 4, 1883

Оставить комментарий Шассен Шарль-Луи (yes@lib.ru) Год: 1883 Обновлено: 26/12/2024. 59k. Статистика. Статья: Переводы, Публицистика Сочинения	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: I. Политика.- Три неудавшиеся дня.- Рабочий кризис, эксплуатированный монархистами и анархистами.- Митинг 9-го марта на эспланаде Инвалидов.- Луиза Мишель и булочныя на Севрской улице.- Запрос Кассаньяка 10-го марта.- Девица д"Эрленкур.- Ив Гюйо, избитый революционерами и спасаемый полицией.- Прогулки и нападения 11 марта.- Рабочее собрание на Лионской улице и его петиция.- Меры и намерения правительства.- Предложения муниципальному совету.- Военные, полицейские и судебные предосторожности.- Промах судебного следователя.- 18-ое марта.- Окончание парламентской сессии 19-го.- Сенат, палата, принцы и клерикалы, одобряющие колониальную политику Шальмель-Лакура.- Муниципальный закон и различные социальные преобразования, предпринятые депутатами.- Отклонение предложения об амнистии в пользу осужденных в Риоме и Лионе.- Ходатайство английских ученых в пользу Крапоткина.- Пересмотр конституции, отложенный палатою.- Основание Лиги в пользу пересмотра.- Выходка монархической газеты против графа Шамбора. II. Театр, нравы.- Новая опера Сен-Санса "Генрих VIII".- "Формоза" Вакери и ее успех в Одеоне.- Возобновление пьесы Ожье "Les Effrontés".- "Le roi des Grecs" на сцене театра Gaîté.- "l"As de Trèfle" в Ambigu.- Палерояльские и другие театральные новости.- Скандалезный вердикт суда присяжных.- Дела Полиньяка, Мэниэля и Монастерио. Перевод Е. Г. Бартеневой(?).

Шассен Шарль-Луи Хроника парижской жизни

ХРОНИКА ПАРИЖСКОЙ ЖИЗНИ.

Шассен Шарль-Луи
Хроника парижской жизни