Вильям Шекспир Макбет ---------------------------------------------------------------------------- Перевод Сергея Соловьева Спб., "Издательский Дом "Кристалл"", 2002 ---------------------------------------------------------------------------- ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Дункан, король Шотландии. Малькольм | } его сыновья. Дональбен | Макбет | } генералы королевской армии. Банко | Макдуфф | Ленокс | } шотландские дворяне. Meнтис | Энгос | Катнесс | Флинс, сын Банко. Сивард, граф Нортумберлендский, генерал, английских войск. Молодой Сивард, его сын. Сейтон, офицер из свиты Макбета. Сын Макдуффа. Английский доктор. Шотландский доктор. Сержант. Привратник. Старик. Леди Макбет. Леди Макдуфф. Придворная дама, при леди Макбет. Геката и три ведьмы. Лорды, дворяне, офицеры, солдаты, убийцы, свита и вестник. Дух Банко и другие явления. Место действия - Шотландия, в конце четвертого акта - Англия. АКТ ПЕРВЫЙ СЦЕНА I На пустынном месте. Гром и молния. Входят три ведьмы. 1-я ведьма Когда нам вновь сойтись втроем Под ливень, молнию и гром? 2-я ведьма Когда мечей затихнет звон. И будет бранный спор решен. 3-я ведьма Когда зардеет небосклон. 1-я ведьма Где место? 1-я ведьма Степь в закатный час. 3-я ведьма Там встреча с Макбетом ждет нас. 1-я ведьма Иду, мурлыка! 2-я ведьма Жабы зов - сейчас! Все вместе Добро и зло один обман - Летим в сырой, гнилой туман. (Исчезают.) СЦЕНА II Лагерь около Фореса. Входят Дункан, Малькольм, Дональбен, Ленокс со свитой, встречая истекающего кровью сержанта. Дункан Кто этот окровавленный? Он нам, Судя по виду, может сообщить О мятеже. Малькольм Ведь это тот сержант, Отважный добрый воин, что меня От плена спас. - Здорово, храбрый друг! Поведай о сраженье королю; Чем кончилось? Сержант Неверно было все. Войска подобны были двум пловцам, Которые, сцепившись друг со другом, Мешают плыть. Свирепый Макдональд, Достойный быть изменником, - так в нем, Роясь, множатся мерзости природы, От западных собрал он островов Отряды вспомогательные кернов; И, улыбнувшись распре злой, Фортуна Наложницей мятежнику была. Но храбрый Макбет - да, он заслужил Такое имя, - презирая рок, Сжимая сталь, дымящуюся кровью, Любимец славы, дерзновенно он К лицу раба пробил себе стезю: Не жал руки и не прощался с ним, Но, череп расщепив до челюстей, Его главой венчал твердыни башен. Дункан О, храбрый брат! Достойный джентльмен! Сержант Как восстают пред солнцеповоротом Порывы бурь, губящих корабли, Так ключ блаженств уже точит печаль. Заметь, король Шотландии, заметь: Лишь правда, с доблестью вступив в союз, Заставила бежать проворных кернов. Как государь норвежский, перевес Предвидя свой, с отрядом свежих сил Пошел в атаку... Дункан Это ввергло в страх Отважных Макбета и Банко? Сержант Да, Как воробьи орлов иль заяц льва. Сказать по правде, словно два орудья, Двойным перегруженные огнем, Они удвоили удары на врага. Омыться ли в крови дымящих ран Хотелось им иль повторить Голгофу - Не знаю я. Но я ослаб, мои взывают язвы. Дункан Твои слова тебе к лицу, как раны. В них дышит честь. Отвесть его к врачам. Сержант уходит. Кто там идет? Малькольм Достойный Росса тан. Входит Росс. Ленокс В его глазах поспешность: видно, он Приходит к нам с необычайной вестью. Росс О государь, да сохранит вас Бог! Дункан Откуда ты, достойный тан? Росс Из Файфа, Великий государь, где наш народ Норвежские знамена охлаждает, И сам Норвежец, С несметным войском и с кавдорским таном Изменником, вступил в лихую брань, Покуда сам, закованный в броню, Макбет, Беллоны друг, не сшибся с ним, Грудь с грудью и рука с рукой, сломив Его строптивый дух, и наконец Победа нам досталась. Дункан Что за счастье! Росс Свен, государь норвежский, просит мира. Но воинов его похоронить Мы не позволили, пока в Сен-Кольме Он десять тысяч талеров не дал. Дункан Кавдорский тан нас не обманет впредь! Иди к нему со смертным приговором, Кавдорским таном Макбета поздравь. Росс Я все исполню. Дункан Где Макбет выиграл, теряет он. СЦЕНА III В степи. Гром. Входят три ведьмы. 1-я ведьма Где ты была, сестрица? 2-я ведьма Свиней колола. 3-я ведьма А ты, сестрица, где? 1-я ведьма Жена моряка на коленях держала орехи, И грызла, и грызла, и грызла. "Орешков мне дай!" - говорю я. "Вон, ведьма!" - вскричала оплывшая жиром обжора. Уехал в Алеппо ее муженек, он хозяин на "Тигре". На решете взамен плота Помчусь, как крыса без хвоста. Добьюсь, добьюсь, добьюсь. 2-я ведьма Мой ветер даю. 1-я ведьма Благодарю. 3-я ведьма И я повею. 1-я ведьма Другими сама владею. Каждый порт от них гудит. Дуют там, куда глядит Компас моряка. Высохнет, как сено, он. И ни днем, ни ночью сон Не придет глаза смежить, Как проклятый будет жить, Чтоб в бесчисленных ночах Он худел, хирел и чах! Потонуть не может челн, Будет он игрушкой волн. Погляди-ка! 2-я ведьма Покажи. 1-я ведьма Палец лоцмана в руке. Потонул невдалеке Он от дома. Слышен барабан. 3-я ведьма Барабан? Чу! Идет гламисский тан. Все вместе Сестры, вверх! Рука с рукой! Над равниною морской, Над землей кругом, кругом; Круга три да три заплесть, Три еще и девять есть. Тише, чара свершена! Входят Макбет и Банко; солдаты на некотором расстоянии. Макбет Был тяжек день, но вместе и прекрасен. Банко До Фореса далеко ль? Это кто? И тощие, и дикие на вид? Подобных не бывает на земле, И все ж они на ней. Живые ль вы? Поймете ли меня, когда спрошу вас? Вот каждая растрескавшийся палец К губам иссохшим приложила. Верно, Вы - женщины, но бороды про вас Другое говорят. Макбет Скажите, кто вы? 1-я ведьма Привет тебе, Макбет, о тан Гламиса! 2-я ведьма Привет тебе, Макбет, о тан Кавдора! 3-я ведьма Привет тебе, Макбет, король в грядущем! Банко Любезный сэр, вы вздрогнули? Вас в страх Повергла эта речь? - Во имя правды, Вы призраки иль в самом деле то, Чем кажетесь? Вы друга моего Приветствовали милостью великой И предсказаньем царственной надежды. Он восхищен. Скажите также мне, Когда ваш взор, в посев времен проникнув, Грядущих всходов зерна различит. Скажите мне! О милости у вас Я не прошу и не боюсь вражды. 1-я ведьма Привет! 2-я ведьма Привет! 3-я ведьма Привет! 1-я ведьма Меньше, чем Макбет, и больше. 2-я ведьма И несчастней, и счастливей. 3-я ведьма Ты - семя королей, но не король. Да здравствуют Макбет и Банко! 1-я ведьма Банко и Макбет, привет! Макбет Эй, стойте вы, плохие вещуны! Со смерти Сайнеля я - тан Гламиса. Но как же Кавдор? Тан кавдорский жив И благоденствует, и быть царем Не более возможно для меня, Чем Кавдором. Откуда же у вас Такие мысли странные? Зачем В сухой степи вы задержали путь С пророческим приветом? Говорите. Ведьмы исчезают. Банко Есть пузыри земли, как и воды, Они - из тех. Куда они пропали? Макбет Развеялось то, что казалось телом, Как ветра вздох. Когда б они остались! Банко Действительно ли были здесь они Иль проглотили мы безумный корень, Что полонил нам разум? Макбет Трон сужден Твоим сынам. Банко Ты будешь королем. Макбет И также таном Кавдора, не так ли? Банко Да, так они вещали. - Кто пришел? Входят Росс и Энгос. Росс Король был счастлив, Макбет, получить Известье о твоем успехе. Он, Когда читал о подвигах твоих В борьбе с бунтовщиком, был изумлен; Его хвалы взрастали. Он следил, Как весь остаток дня в рядах норвежских Без страха ты сражался и рубил Средь зраков смерти, созданных тобой. Как частый град, являлися к нему Посланцы с поля, каждый приносил Хвалу тебе за оборону царства, Твои заслуги выставляя. Энгос Мы К тебе явились, чтобы передать, Привет и благодарность короля, Не для расплаты. Росс И в залог почета Просил меня приветствовать тебя Он таном Кавдора. Достойный тан, Сей титул твой. Банко (в сторону) Как? Дьявол не солгал? Макбет Кавдорский тан - в живых. Зачем рядить Меня в чужое платье? Энгос Тот живет, Кто таном был, но тяжкий приговор Над ним повис. В союзе ли он был С Норвежцем, или тайно помогал Мятежнику, иль родине на гибель С обоими он действовал - не знаю. Доказано предательство его, Он уличен. Макбет (в сторону) Гламис и тан Кавдора! Трон впереди. (Россу и Энгосу.) Благодарю за труд. (В сторону, к Банко.) Не мнишь ли ты, что суждено царить Твоим сынам, как обещали те, Что танство Кавдора мне дали? Банко Вижу, Что ты зажжен желанием венца, Помимо танства Кавдора. Но странно: Орудья тьмы, желая нас сгубить, Порою нам пророчествуют правду И, честными безделками прельстив, Обманывают нас. - Друзья, прошу На пару слов. Макбет (в сторону) Исполнились две правды, Уже пролог разыгран царской драмы, Она растет. (К Россу и Энгосу.) Благодарю вас, лорды. (В сторону.) Нет, этот сверхъестественный призыв Ни зол, ни добр. Когда он зол, зачем Он сразу мне послал залог успеха И с правды начался: я - тан Кавдора. Когда он добр, зачем от страшных грез На голове зашевелился волос, И сердце ударяется в ребро, Назло природе? Настоящий страх Не так страшит, как бред воображенья. Моя мечта, где встал убийства призрак, Покой души нарушила, все силы В бездействии, и грезы заслонили Весь мир вокруг. Банко Смотри - в восторге он. Макбет (в сторону) Пускай судьба сама меня венчает, Без моего вмешательства. Банко Смущен Он честью новой, как чужой одеждой: Пока нова, неловко как-то в ней. Макбет (в сторону) Что будет - будь; пусть свет сменяет тень: Часы бегут чрез самый бурный день. Банко Достойный Макбет, мы вас ждем давно. Макбет Прошу простить: мой утомленный мозг Блуждал в забытом. Господа, ваш труд Записан там, где ежедневно я Привык читать. Идемте к королю. (Банко.) О происшедшем помни; ход времен Прольет свой луч на все, и мы тогда Поговорим, открыв друг другу сердце. Банко (Макбету) Я очень рад. Макбет (Банко) Довольно же. Идем! Уходят. СЦЕНА IV Форес. Комната во дворце. Трубы. Входят Дункан, Малькольм, Дональбен, Ленокс и свита. Дункан Казнен ли Кавдор? Возвратились те, Кому приказ мы дали? Малькольм Государь, Они не возвратились, но я видел Свидетеля его кончины: он Мне сообщил, что тан чистосердечно Покаялся в измене, умоляя Прощенья вашего. Оставить жизнь Сумел он лучше, чем прожить, - он умер, Как будто в совершенстве научился Он то, что драгоценнее всего, Бросать, как безделушку. Дункан Нет искусства Читать в душе по выраженью лиц. К нему я безусловное доверье Всегда питал. Входят Макбет, Банко, Росс и Энгос. Достойнейший мой брат! Неблагодарности тяжелый грех На мне лежал, но ты летел вперед, И не могли моей надежды крылья Тебя настичь. Когда бы заслужил Ты меньшего, я мог бы отплатить Тебе ценой достойной, но теперь Я не могу тебе воздать, как надо. Макбет Служить вам верно - долг мой, государь, И в нем моя награда. Должно вам От нас услуги принимать, а нам - Лишь быть детьми и слугами престола, Которых долг прямой - исполнить все, Что служит к вашей чести и любви. Дункан Я посадил тебя и потружусь, Чтоб ты расцвел во всей красе и силе. Мой благородный Банко, ты не меньше Нам послужил: позволь тебя обнять. Прижавши к сердцу. Банко Если в нем взойду я, То жатва ваша. Дункан Счастья полнота Сама себя росою скорби кроет В обилье бурном. - Сыновья и таны, И все, кто близки к нам, отныне знайте, Что мы престол наш завещаем Малькольму, сыну старшему, и будет Он принцем Камберлендским называться. И эта милость будет не одна: Подобно звездам, знаки благородства Должны сиять на всех достойных. - Едем Мы в Инвернес, чтобы наш союз скрепить. Макбет Тяжел покой, когда он вам не служит: Я вестником помчусь и слух жены Известием о вашем приближенье Обрадую. Дункан Мой благородный Кавдор! Макбет (в сторону) Принц Камберленд! Вот каменный порог, Где перейти иль пасть судил мне рок. Не озаряйте, звезды, с вышины Моих желаний черной глубины. Пускай пугливый взор не различит То, что во тьме рука моя свершит. Дункан Да, правда, Банко! Он так дивно храбр. Хвалами я пресытился, как пиром! Последуем за ним, его забота Летит вперед, готовя нам прием. Он - человек бесценный. Уходят при звуках труб. СЦЕНА V Инвернес. Комната в замке Макбета. Входит леди Макбет, читая письмо. Леди Макбет "Они встретились со мною в день успеха, и совершившиеся события убедили меня, что знания их превышают человеческие. Когда я сгорал желанием расспросить их подробнее, они превратились в воздух, в котором исчезли. Пока я стоял, охваченный изумлением по поводу этого, пришли посланцы от короля, которые приветствовали меня таном Кавдорским, каковым титулом меня приветствовали перед тем вещие сестры, предсказав еще больше восклицанием: "Да здравствует король!" Я счел моим долгом уведомить об этом тебя, дорогая подруга моего величия, чтобы ты не была лишена своей доли радости, не зная об обещанном тебе величии. Сохрани это в сердце своем и прощай". Да, Гламис, ты и Кавдор, и ты будешь Тем, что тебе обещано. Но я Боюсь твоей природы, что полна Млеком любви, мешающим избрать Кратчайший путь. Ты хочешь быть великим, Ты не без честолюбья, но в тебе Так мало зла. Осуществить желанье Желал бы ты безгрешно, ты не хочешь Быть шулером, но выиграть. О Гламис, Услышь призыв: "Ты должен сделать все, Что повергает в страх, что ты желал бы Не совершать". Скорей спеши сюда, Чтоб в уши я тебе влила мой дух И языком разрушила преграды Между тобой и золотым венцом. Судьба и сверхъестественные силы Тебя венчали им. Входит слуга. Какие вести? Слуга Король сюда прибудет на ночь. Леди Макбет Ты Сошел с ума? Не с ним ли твой хозяин? Будь это так, меня б он известил. Слуга Простите, это правда. Тан - в дороге, Товарищ мой его опередил. Задохшийся до полусмерти, он Чуть говорил. Леди Макбет Займись же им; большую Принес он весть. Слуга уходит. И ворон сам охрип, Прокаркавший нам здесь приезд Дункана Нежданный, роковой. Слетайтесь, вы, Смертельных мыслей духи, измените Мой женский пол и от главы до пят Меня жестокой злобой напоите. Сгустите кровь мою, закройте путь К раскаянью, чтоб голоса природы Не колебали замыслов моих При их осуществлении; прильните К моим сосцам и превратите в желчь Их молоко, вы, демоны убийства, Где б вы ни ждали гибели природы, Незримые! Приди, густая ночь, Окутанная мглистым дымом ада, Чтоб острый нож своих не видел ран, Чтоб небеса, прорвав покровы мрака, Не закричали "стой!". Входит Макбет. Великий Гламис, Достойный Кавдор, больший их обоих! Твое письмо перенесло меня За грань ничтожных буден: в этот миг Я будущим полна. Макбет О дорогая, Дункан приедет к ночи. Леди Макбет А уедет? Макбет Предполагает завтра. Леди Макбет Никогда Над этим "завтра" солнце не взойдет. Твое лицо, мой тан, подобно книге, Где можно вещи странные прочесть. Чтоб время обмануть, пусть дышат лаской Твои глаза и речь: цветком невинным Ты выгляди, но будь под ним змеей. Принять должны мы гостя хорошенько, И предоставь мне дело этой ночи, Чтоб ночи все и дни мы пили всласть Державный блеск и царственную власть. Макбет Поговорим потом. Леди Макбет Но только будь Светлей лицом, чтобы страх их обмануть. О прочем позабочусь я сама. СЦЕНА VI Перед замком Макбета. Трубы. Слуги из свиты Макбета с факелом. Входят Дункан, Малькольм, Дональбен, Банко, Ленокс, Макдуфф, Росс, Энгос и свита. Дункан Приятно расположен этот замок, И воздух благорастворенный нам Ласкает чувства. Банко Этот летний гость, Ютящийся в карнизах храма, стриж, Доказывает нам, что небеса Здесь веют миром. Нет ни уголка, Ни выступа стены, где б эта птица Не прилепила зыбкую постель. Я замечал, что, где они плодятся, Там воздух чист. Входит леди Макбет. Дункан Почтенная хозяйка! Любовь порой бывает в тяготу, Но мы ей благодарны. Научитесь И Господа, и нас благодарить За труд и хлопоты. Леди Макбет Вся наша служба, Когда б ее удвоили мы дважды, Была б жалка, не возросла ничуть В сравнении с высокой благостыней, Которой вы осыпали наш дом. За старые и новые щедроты Мы - ваши богомольцы. Дункан Где ж тан Кавдор? Вотще за ним мы мчались по пятам, Стремясь нагнать, - он скачет превосходно, Как шпорами, любовью уязвлен, Он нас опередил. Моя хозяйка, Мы - ваши гости на ночь. Леди Макбет Ваши слуги! Самих себя и все, чем мы владеем, Считаем вашим мы, всегда готовы Дать вашему величеству отчет И ваше вам вернуть. Дункан Так дайте руку. К хозяину пойдем: его мы любим И милостями будем осыпать. Хозяюшка, позвольте!.. Все удаляются. СЦЕНА VII Комната в замке. Гобои и факелы. Входят и проходят через сцену кравчий и разные слуги с блюдами и посудой. Затем входит Макбет. Макбет Да, если б кончить все одним ударом, Я б не замедлил; если бы убийство Могло, учтя все следствия, поймать Один успех, когда бы мой удар Однажды навсегда решал бы все - Хоть только здесь, на берегу времен, - О будущей бы жизни я не думал. Но суд нас ждет и здесь; лишь только дан Урок кровавый, он падет обратно На голову учителя, и быстро Подносит правосудье - наш же яд До наших губ. Он под двойной охраной: Во-первых, я и родственник его, И подданный; затем я, как хозяин, Закрыть перед убийцей должен дверь, Не сам идти с ножом; и, наконец, Дункан царил так благостно и кротко, Так ясен был в своем великом сане, Что доблести его возопиют, Как трубы ангелов, грозя проклятьем, И жалость, как нагой, новорожденный Младенец, как небесный херувим, По воздуху, незримая, помчится, Дохнет ужасным делом всем в глаза, И ветр в слезах утонет. Не могу Мой замысел пришпорить; честолюбье Вздымается, чтобы прыгнуть в седло, И на сторону валится. Входит леди Макбет. Ну, что же? Леди Макбет Уж он почти поужинал. Зачем Из комнаты ты вышел? Макбет Про меня Он спрашивал? Леди Макбет А разве ты не знаешь? Макбет Не будем это дело продолжать: Он так меня почтил, и приобрел Златую славу я во всем народе. Хочу в наряде новом поблистать, А не бросать его. Леди Макбет Твоя надежда Была пьяна и выспалась теперь? И, бледная, зеленая, глядит На прежнюю решимость? С этих пор Я о любви твоей того же мненья. Боишься ты на деле храбрым быть, Каким желаешь? Хочешь ты иметь То, что считаешь украшеньем жизни, Оставшись трусом в собственных глазах? И "я хочу" слабеет пред "не смею", Как бедный кот в пословице. Макбет Молчи! Дерзну на все, что смеет человек, Кто смеет больше - зверь. Леди Макбет Какой же зверь Тебя толкал поведать мне твой план? Дерзнув на это, был ты человеком, И, большим став, чем был, ты стал бы мужем И больше человеком. Ведь тогда Благоприятных времени и места Ты не имел и их хотел создать. Все сделалось само собой, и это Тебя крушит. Кормила грудью я, И знаю я, как сладостно любить Сосущее дитя, когда оно Смеется мне в лицо, но мой сосец Я вырвала бы из беззубых десен И размозжила б череп, если б я Клялась, как ты. Макбет А если не удастся? Леди Макбет Удастся! Лишь отвагу напряги, Удастся все. Когда заснет Дункан, Тяжелою дорогой утомленный, Двоих телохранителей его Я так вином и брагой напою, Что память, сторож мозга, станет дыбом, И обратится в перегонный куб Сосуд ума, и будут в свинском сне Их пьяные тела подобны мертвым. Чего тогда не сможем сделать мы С Дунканом беззащитным? Свалим все На пьяных слуг, и пусть вина убийства Падет на них. Макбет Рожай мне лишь сынов! Твой пыл бесстрашный должен создавать Одних мужей. Ужели не поверят, Когда мы спящих кровью обагрим, Употребим кинжалы их, как будто Работа их? Леди Макбет Кто смеет не поверить, Когда раздастся наш плачевный вопль Над этой смертью? Макбет Дело решено. Я силы все скреплю на подвиг страшный. Идем, и пусть сокроет лживый вид Все то, что сердце лживое таит. АКТ ВТОРОЙ СЦЕНА I Инвернес. Двор замка Макбета. Входит Банко, впереди него Флинс с факелом. Банко Который час, мой мальчик? Флинс Луна зашла, я не слыхал часов. Банко Она заходит в полночь. Флинс А сейчас Уже поздней. Банко Возьми мой меч. - На небе Скупятся и не зажигают свеч. Меня гнетет дрем_о_та, как свинец, Но спать я не хотел бы: силы неба, От мыслей злых меня предохраните, Смущающих во сне! - Подай мне меч. Кто это? Входят Макбет и слуга с факелом. Макбет Друг. Банко Как, ты еще не спишь? Король в постели. Он необычайно Был радостен и щедро наградил Всех ваших слуг. Супруге он твоей Поднес алмаз как лучшей из хозяек. Безмерно он доволен. Макбет Я врасплох Застигнут был; мое желанье было Лишь скудости рабом и не могло Свободно развернуться. Банко Все прекрасно. Таинственные сестры в эту ночь Приснились мне: они отчасти правду Тебе сказали. Макбет Я про них забыл, Но если ты мне подар_и_шь часок, Об этом деле на досуге мы Поговорим. Банко Когда тебе угодно. Макбет Вступив со мной в согласье, ты получишь Почет. Банко Стремясь к его увеличенью, Не потерять бы вовсе; впрочем, если Он не противен верности и долгу, Я соглашусь. Макбет Но все же доброй ночи! Банко Спасибо, сэр, того же вам. Банко и Флинс уходят. Макбет Ты госпоже скажи, чтобы она, Питье мне приготовив, позвонила, И спать иди. Слуга уходит. Что вижу я? Кинжал! Дай мне схватить тебя за рукоять! Ты ускользаешь, но тебя я вижу. Иль осязанью недоступен ты, Как зрению? Ты - призрак роковой, Кинжал мечты, дитя воображенья, Что породил разгоряченный мозг. Но нет, ты осязателен, как тот, Который вынут мной. Меня ведешь ты по тому пути, Каким я шел, и с этим же оружьем. Мои глаза - игрушка прочих чувств Иль ст_о_ят всех. Ты все передо мной: На лезвии я вижу капли крови, Которых не было... Все это - бред... Мой замысел кровавый так морочит Мои глаза. Полмира спит теперь, Мертва природа, только злые грезы Тревожат спящего, и волшебство Свершает таинства Гекаты бледной; И чахлое убийство, пробудясь На волчий вой, неслышными шагами Крадется, как прелюбодей Тарквиний, За жертвою скользя, как дух. О ты, Незыблемо стоящая земля! Не слышь моих шагов, чтоб сами камни Не закричали мне: "Куда идешь?" Не отняли у мига этот ужас, Что так ему к лицу. Но грежу я, А он живет! Возможно ль, чтоб остыл От долгих слов деянья гордый пыл? Звон колокола. Иду, свершилось, колокол зовет. Не слышь, Дункан, - то похоронный звон: В рай или в ад тебя торопит он. СЦЕНА II Входит леди Макбет. Леди Макбет Что опьянило их, - дало мне смелость, Что потушило их, - меня зажгло. Чу! То сова, зловещий сторож, мрачно Желает доброй ночи. Он - уж там. Раскрыты двери, слуги пьяным храпом Над долгом издеваются своим. Я столько примешала злого зелья В ночное их питье, что смерть с природой Теперь за них в раздоре. Макбет (из другой комнаты) Кто там? Эй! Леди Макбет Беда! Я вся дрожу: они проснулись, А ничего не сделано. Попытка, А не деянье нас погубит... Чу! Я положила их кинжалы; он Найти их должен. Если бы он не был Похож во сне на моего отца, Я кончила бы с ним сама. - Мой муж! Входит Макбет. Макбет Я кончил все - ты не слыхала шума? Леди Макбет Сова визжала, и трещал сверчок. Ты говорил? Макбет Когда? Леди Макбет Теперь. Макбет За дверью? Леди Макбет Да. Макбет Чу! Кто в комнате второй? Леди Макбет Там Дональбен. Макбет (смотря на свои руки) Какой плачевный вид! Леди Макбет Как это глупо! Где плачевный вид? Макбет Один захохотал во сне; другой Вскричал: "Убийство!" - и проснулись. Я Стоял и слушал. Помолившись, вновь Они уснули. Леди Макбет Да, там двое спят. Макбет Один вскричал: "Умилосердись, Боже!" Другой - "аминь", как будто бы меня Увидели с руками палача, Внушающего страх: а я не мог Сказать "аминь", когда они сказали: "Умилосердись, Боже!" Леди Макбет Перестань. Макбет Зачем не мог я произнесть "аминь"? Я больше всех нуждался в милосердье - "Аминь" же замер в глотке. Леди Макбет Этих дел Не представляют так, иначе можно С ума сойти. Макбет Казалось мне, что слышу Я дикий вопль: "Не спите больше! Макбет Зарезал сон!" - невинный сон, что нити Развязывает у клубка забот, Смерть жизни дня, купель трудов тяжелых, Бальзам болящих душ, вторую смену За трапезой природы, и на пире Великой жизни - лучшее из блюд! Леди Макбет Что хочешь ты сказать? Макбет Носился крик "Не спите больше! - оглашая дом. - Гламис зарезал сон, отныне Кавдор Не будет спать, не будет Макбет спать!" Леди Макбет Кто ж так кричал? О мой достойный тан, Ты силу благородную теряешь В безумье дум. Пойди, возьми воды И смой с руки кровавую улику. Зачем кинжалы ты принес сюда? Их место там: пойди и спящих слуг Запачкай кровью. Макбет Нет, я не пойду. О том, что сделал я, мне страшно думать - Опять взглянуть на это не дерзну. Леди Макбет Безвольный! Дай же мне кинжалы: спящий И мертвый - лишь картины. Только дети Пред чертом намалеванным дрожат. Коль он кровоточит, я лица слуг Вином кровавым вызолочу так, Что их сочтут виновными. (Уходит.) Слышен стук. Стучат! О, что со мной, что каждый звук меня Приводит в дрожь? А что за руки? Они глаза мне вырвут!.. Нет, весь великий океан Непт_у_на Не смоет эту кровь с моей руки! Скорей побагровеют волны моря, Зардеет зелень их. Возвращается леди Макбет. Леди Макбет Моя рука Красна, как и твоя, но я стыжусь, Что сердце у меня так бело. Слышен стук. Стук У южных врат: скорее в нашу спальню. Немножечко воды, и чисты мы, И как легко тогда! Ты потерял Всю твердость. Слышен стук. Чу! Стучат! Поди, надень Ночной халат, чтоб, если нас увидят, Не приняли за бдящих. Не теряйся Так жалко в мыслях. Макбет Знать об этом деле!.. Нет, лучше бы не знать себя. Слышен стук. Буди Дункана, стук! О, если бы ты мог! Уходят. СЦЕНА III Там же. Слышен стук. Входит привратник. Привратник Вот это стук, в самом деле! Если бы был привратник у ворот ада, пришлось бы ему повертеть ключом. Слышен стук. Стук, стук, стук! Кто там, во имя Вельзевула? Наверное это фермер, который повесился в ожидании урожая. Добро пожаловать, довольно ли у тебя платков? Здесь придется тебе попотеть за это! Слышен стук. Стук, стук, стук! Кто там, во имя другого дьявола? Честное слово, это словоблудник, который мог давать показания против той и другой стороны, что совершил довольно предательств во славу Божью, однако не мог обмануть небеса. О, добро пожаловать, словоблудник! Слышен стук. Кто там? Провались я на месте, если это не английский портной, что стянул малую толику от французских штанов. Милости просим, портной, здесь ты можешь погреть свой утюг. Слышен стук. Стук, стук! Ни минуты покоя! Ты кто такой? Однако здесь для ада слишком холодно. Не хочу больше быть привратником у дьявола. А хотелось бы мне залучить по штучке из всех сословий, что бегут по усеянной цветами дорожке к вечно горящему потешному костру. Слышен стук. Сейчас, сейчас! Прошу вас не забыть привратника. (Отворяет ворота.) Входят Макдуфф и Ленокс. Макдуфф Должно быть, друг, ты поздно лег в постель, что поздно так встаешь? Привратник Ей-богу, сударь, пображничали мы до вторых петухов; а пьянство, сударь, всегда производит три вещи. Макдуфф Какие же такие три особенные вещи производит пьянство? Привратник Вестимо, сударь: покраснеет нос, потянет ко сну и захочется отлить. А распутство, сударь, пьянство и производит, и уничтожает; оно рождает похоть, но не дает ей осуществиться, поэтому можно сказать, что пьянство водит за нос распутство: оно его и производит, и уничтожает; оно натравливает его и осаживает; оно приободряет его и запугивает; заставляет его крепко держаться и не дает крепко держаться; и в заключение погружает его в глубокий сон и, надув, оставляет. Макдуфф Кажется, этой ночью оно тебя здорово надуло. Привратник Да, оно навалилось на меня, но я отплатил ему за это надувательство - я, видно, был ему не под силу. Оно уже несколько раз отнимало у меня ноги, но я изловчился и выставил его. Макдуфф Встал твой господин? Входит Макбет. Стук разбудил его, вот он пришел. Ленокс Сэр, с добрым утром! Макбет С добрым утром, лорды! Макдуфф Король уж встал с постели? Макбет Еще нет. Макдуфф Он мне велел будить его чем свет: Едва я не проспал. Макбет Я провожу вас. Макдуфф Приятен вам, я знаю, этот труд, Но все ж он - труд. Макбет Не труд, а наслажденье. Вот дверь. Макдуфф Беру я смелость разбудить, Приказ исполнив точно. (Уходит.) Ленокс Государь Сегодня едет? Макбет Да, он так назначил. Ленокс Ночь бурная была: там, где мы спали, Вихрь трубы поломал, как говорят, Рыданья раздавались, вопли смерти По воздуху, пророчествуя грозно Ужасные событья, мятежи, На горе нашим дням; ночная птица Всю ночь кричала, долгую, как жизнь, И, говорят, земля как в лихорадке Тряслася. Макбет Да, ночь бурная была... Ленокс Моя младая память не припомнит Подобной ночи. Возвращается Макдуфф. Макдуфф О ужас! Ужас! Ужас! Ни язык Не вымолвит, ни сердце не постигнет! Ленокс и Макбет Что, что случилось? Макдуфф Образец злодейства! Убийца святотатственный взломал Храм Господа, помазанный елеем, И жизнь украл. Макбет Что вы сказали? Жизнь? Ленокс Его величества? Макдуфф Войдите в комнату, и ослепит Вас новая Горгона. Не просите, Чтоб я сказал, взгляните, и тогда Рассказывайте сами. - Пробудитесь! Макбет и Ленокс уходят. В набат ударьте! Подлое убийство! Измена! Банко! Дональбен! Малькольм! Стряхните мирный сон - подобье смерти, И на нее взгляните самое. Вставайте посмотреть на Страшный суд В прообразе! Малькольм и Банко! Мчитесь, Как духи из могил, чтоб посмотреть На этот ужас! Бейте же в набат! Звон колокола. Входит леди Макбет. Леди Макбет Что, что случилось, что трубой ужасной Зовут из дома спящих? Говорите! Макдуфф Я не могу, любезная хозяйка, Вам повторить слова мои: в них - смерть Для слуха женского. Входит Банко. О Банко! Банко! Убит наш государь! Леди Макбет О, горе, горе! У нас в гостях? Банко Где б ни было, жестоко. Мой милый Дуфф, противоречь себе, Скажи, что это ложь. Возвращаются Макбет и Ленокс. Макбет Когда бы часом раньше умер я, Я прожил бы блаженно: с этих пор Все в мире обесценено, все вздор, Игра - ни славы нет, ни милости; Вино иссякло жизни, лишь осадком Похвастать может бочка. Входят Малькольм и Дональбен. Дональбен Что случилось? Макбет И вы еще не знаете? Иссяк Священный ключ, источник вашей жизни, У самого начала он иссяк. Макдуфф Ваш царственный отец убит. Малькольм О, кем же? Ленокс По-видимому, спавшими при нем: Покрыты кровью руки их и лица; Нашли мы неотертые кинжалы На их подушках; выпученный взор Глядел безумно; кто бы мог доверить Им охраненье жизни? Макбет Раскаиваюсь я, что, разъярясь, Зарезал их. Макдуфф Зачем вы их убили? Макбет Кто может быть в один и тот же миг Взбешен и хладнокровен, верен долгу И равнодушен? Пыл моей любви Опередил рассудок. Предо мной Лежал Дункан, и золотая кровь Серебряную кожу окаймляла; На ней зияли раны, как проломы Природы, где вломилась гибель. Здесь Убийцы спят, окрашенные цветом Их ремесла, в запекшейся крови Кинжалы их - кто мог бы удержаться, В ком есть любовь и мужество в груди, Чтоб доказать ее? Леди Макбет О, помогите! Макдуфф Взгляните на нее. Малькольм (к Дональбену) Что ж мы безмолвны, Когда нам это горе ближе всех? Дональбен (Малькольму) Что говорить нам здесь, где наша гибель На нас глядит из каждого угла? Скорее прочь - слезам еще не время. Малькольм (Дональбену) И печаль Еще недвижна. Банко Поддержите леди. Леди Макбет уносят. Покрывши нашу бренность, что так страждет, Обнажена от всех покровов, мы Сойдемся вновь, чтоб это злодеянье Исследовать. Сомненья и боязнь Пугают нас; но в руки я Господни Себя предал и встану против козней Коварного злодейства. Макдуфф Также я. Все Мы все. Макдуфф Решимостью вооружась, Сберемся вместе в зале. Все Мы идем. Все уходят, кроме Малькольма и Дональбена. Малькольм Что ж делать? Нам не по дороге с ними: Выказывать притворную печаль Легко вралям. Я в Англию поеду. Дональбен А я в Ирландию; обезопасим Себя мы, наши судьбы разделив, - Ведь здесь в улыбке каждой скрыт кинжал И близкие опасней всех. Малькольм Стрела Еще летит; не будем ей мишенью И убежим. Скорее на коней! Не будем тратить время на прощанье; Прочь, прочь, когда пощада нас не ждет! Ведь тот - не вор, кто сам себя крадет. Уходят. СЦЕНА IV За стенами замка Макбета. Входят Росс и старик. Старик Лет семьдесят я помню хорошо: За это время много я видал И страшных, и диковинных вещей. И все они - пустяк пред этой ночью. Росс Да, дедушка, ты видишь, небеса Деяниям кровавым человека Грозят - часы показывают день, Но лампа дня затмилась ночью черной: Стыдится ль день иль побеждает ночь, Что мрак густой лицо земли хоронит, А не целует животворный луч! Старик Все неестественно. В прошедший вторник Я видел, как паривший в небе сокол Совою был настигнут и заклеван. Росс А лошади Дункана - это странно, Но достоверно - кроткие всегда, Своей породы перл, сломали стойло, Взбесились и помчались, словно в бой Хотели с человечеством вступить. Старик Они пожрали, говорят, друг друга. Росс Да, на моих глазах, на диво мне!.. Идет наш добрый Макдуфф. Входит Макдуфф. Что творится На белом свете, сэр? Макдуфф Ты видишь сам. Росс Известно ль, кто свершил убийство? Макдуфф Те, Кого зарезал Макбет. Росс Но на что же Надеялись они? Макдуфф Их подкупили. Сыны царя, Малькольм и Дональбен, Бежали тайно: пало подозренье На них. Росс Как все идет против природы! О, расточительное честолюбье, Ты собственных корней не бережешь! Теперь престол получит, верно, Макбет? Макдуфф Он наречен и уж уехал в Скон Короноваться. Росс Где же прах Дункана? Макдуфф Перевезен в Колм-Кил, В священную опочивальню предков, Где кости их лежат. Росс Со мной ты едешь в Скон? Макдуфф Нет, братец, в Файф. Росс Ну, я один поеду. Макдуфф Прощай! Смотри, чтоб не пришлось признать, Что в старом платье легче щеголять. Росс Прощай, старик! Старик Благослови вас Бог, а также всех, Кто обратит ко благу зло и грех. Уходят. АКТ ТРЕТИЙ СЦЕНА I Форес. Комната во дворце. Входит Банко. Банко Ты - Гламис, Кавдор, царь; владеешь всем, Что обещали ведьмы, и боюсь, Что ты играл нечестно; но венец Не перейдет к твоим потомкам: я, По предсказанью, - корень и отец Бесчисленных царей. И если правду Они рекли (что доказал ты, Макбет), То почему не сбыться и на мне Их прорицанью и моей надежде Не возрасти? Но - тсс! - ни слова больше. Трубы. Входят Макбет - король, леди Макбет - королева, Ленокс, Росс, лорды и свита. Макбет Вот главный гость наш. Леди Макбет Если б был забыт Он нами, это было бы пробелом На празднике, и пир - не в пир. Макбет Сегодня вечером даем мы ужин, И я прошу вас быть. Банко Как вам угодно. Располагайте мною, государь, Я неразрывными цепями долга Привязан к вам навек. Макбет После полудня Вы едете? Банко Да, государь. Макбет А мы узнать желали ваше мненье В сегодняшнем совете, - ведь оно Всегда так ценно. Все равно, отложим До завтра. Едете вы далеко? Банко Так далеко, что возвращусь не раньше, Чем к ужину. Коль бега не ускорит Мой добрый конь, придется час-другой Занять у тьмы. Макбет Не опоздайте к пиру. Банко Нет, государь. Макбет Слыхали мы про кровожадных братьев, Что выдумками странными они В Ирландии и Англии смущают Всеобщий слух, признаться не желая В отцеубийстве; но об этом завтра, Когда на государственный совет Мы соберемся. Добрый путь, прощайте До вечера. Поедет с вами Флинс? Банко Да, государь, и время нас торопит. Макбет Желаю вашим к_о_ням быстроты И спинам их вверяю вас. Прощайте. Банке уходит. Пусть все свободно до семи часов Располагают временем; я сам Хочу один остаться, чтоб тем слаще Была беседа. Расходитесь с Богом. Все уходят, кроме Макбета и одного слуги. Эй ты, одно лишь слово: ожидают Те люди? Слуга Они, милорд, за ворот_а_ми замка. Макбет Веди их к нам. Слуга уходит. Быть королем - ничто; Спокойно быть им - все. Мой страх пред Банко Проник глуб_о_ко; есть чего бояться В его природе царственной - он смел, При мужестве неустрашимом он Имеет ум, что руков_о_дит храбростью, Чтоб бить наверняка. Нет никого, Кого бы мог страшиться я, но им Подавлен гений мой, как Марк Антоний Был Цезарем подавлен... На сестер Он бросился, когда они назвали Меня царем, и был поздравлен ими Пророчески как предок королей: Моей же голове - венец бесплодный, Моей руке дарован праздный скиптр - Его рука чужая вырвет, сын мой Не унаследует. Коль это так, Я осквернился для потомков Банко; Для них убил я доброго Дункана И чашу мира ядом напоил Лишь из-за них; и вечный перл души Врагу спасенья нашего я продал, Чтоб их венчать, венчать потомков Банко! Нет, если так, то выходи, судьба, Чтобы на жизнь и смерть сразиться! - Кто там? Возвращается слуга с двумя убийцами. За дверью стой, пока не позову я. Слуга уходит. Я с вами говорил вчера? 1-й убийца Так точно. Макбет Вы речь мою обдумали? Так знайте, Что это он вас притеснял все время, Он, а не я, как полагали вы; И я в последнем нашем разговоре Вам объяснил, как вас водили за нос И мучили, и кто служил орудьем. Я это все так ясно показал, Что даже идиот и полоумный Сказали бы: "Да, это дело Банко". 1-й убийца Вы вразумили нас. Макбет Я это сделал И далее пошел, призвавши вас Вторично. Иль терпения так много В природе вашей, что готовы вы Ему спустить? Иль столько благочестья, Чтоб воссылать молитвы за того, Кто вас пригнул к могиле и довел До нищеты? 1-й убийца Нет, государь, мы - люди. Макбет Вы числитесь людьми по нашим спискам, Как гончие, борзые, водолазы, Овчарки и дворняги - все зовутся Собаками, однако различают В разрядном списке быстрых и ленивых, Дворовых и охотничьих, согласно Дарам природы щедрой, потому И есть у них особые прозванья Вдобавок к общим - так же у людей. Теперь, коль вы не на последнем месте По мужеству стоите в списке том, Скажите, и я вам доверю дело, Что, уничтожив вашего врага, Вас прикует к моей любви сердечной. Пока он жив - я болен, а умри он - И я здоров. 2-й убийца Так много, государь, Пощечин и ударов видел я На белом свете, что на что угодно Теперь готов на зло ему. 1-й убийца Я также Устал от бед и так судьбой потрепан, Что жизнью, не задумавшись, рискну, Чтоб проиграть иль выиграть. Макбет Обоим Известно вам, что Банко был ваш враг. 2-й убийца Да, государь. Макбет И враг он также мне, И каждый миг его существованья Подтачивает жизнь мою; я мог бы Его смести открыто с поля зренья Одной моею волей, но не должен Так поступать: у Банко и меня Есть общие друзья; я б не хотел Их потерять, и буду вместе с ними Оплакивать падение его. Итак, имея веские причины От глаз толпы все это дело скрыть, Я обращаюсь к вам. 2-й убийца Мы, государь, Приказ исполним. 1-й убийца Если б наша жизнь... Макбет Ваш дух блестит в глазах! Чрез час, не больше, Я извещу, где надо вам засесть; Назначу точно время, самый миг. Все это дело нужно кончить к ночи, Невдалеке от замка; не забудьте, Что я остаться чистым должен: с ним, - Чтоб не было прорехи в нашем деле - Поедет Флинс; уничтоженье сына Желанно мне не меньше, чем отца. Он должен разделить с ним черный жребий. Решайте же наедине, а я Сейчас вернусь. Оба убийцы Мы, государь, решились. Макбет Я позову вас, ждите. Убийцы уходят. Решено. Коль небеса тебя, о Банко, ждут. Ты будешь там чрез несколько минут. (Уходит.) СЦЕНА II Другая комната во дворце. Входят леди Макбет и слуга. Леди Макбет Уехал Банко со двора? Слуга Да, госпожа, но возвратится к ночи. Леди Макбет Скажи его величеству, что я Его прошу на пару слов. Слуга Сейчас. (Уходит.) Леди Макбет Нет ничего, погибло все, когда Мы цели достигаем без плода Спокойствия - отрадней жертвой быть, Чем, умертвив, в тревоге вечной жить. Входит Макбет. Ну что, мой друг? Зачем ты все один, В сообществе мучительных раздумий? Все с мыслями, что умереть должны С предметом их? То, что непоправимо, Пора забыть: не изменить того, Что сделано. Макбет Мы ранили змею, Но не убили: нашей жалкой злобе Она грозит все тем же самым зубом. Нет, прежде распадется связь вещей И рухнут оба мира, чем я буду Со страхом есть мой хлеб и спать под гнетом Ужасных грез, пугающих в ночи. Нет, лучше с мертвым быть, кому мы дали Покой и мир, чем в вечном исступленье На ложе пытки корчиться. Дункан в могиле; Горячка жизни кончена, он спит Так сладостно, и ни кинжал, ни яд, Ни кознь друзей, ни рать иноплеменных, Ничто ему не страшно. Леди Макбет Милый друг, Приди в себя, расправь свое чело И будь с гостями весел этот вечер. Макбет Да, милая, и ты будь весела: Воспоминаньем обращайся к Банко И взорами и речью докажи, Как ценим мы его - в потоках лести Наш сан принуждены мы омывать И делать лица масками сердец, Скрывая то, что в них. Леди Макбет Оставим это. Макбет О, скорпионами полна душа! Ведь Банко с Флинсом живы, дорогая. Леди Макбет Не вечными они сотворены. Макбет Не вечными, и в этом утешенье. Развеселись и знай, что прежде, чем В монастырях зареет нетопырь, И прежде, чем на зов Гекаты черной Черепокожий жук жужжаньем сонным В дремоту погрузит усталый мир, Свершится дело страшное. Леди Макбет Какое? Макбет Невинной будь, не знай, моя голубка, До времени. Приди, слепая ночь, Зеницы сострадательного дня Смежи; рукой незримой и кровавой Уничтожай и разрывай ту цепь, Что вяжет дух мой. Свет померкнул, ворон В туманный лес направил свой полет. Дневное все поникло и уснуло, И пробудились деятели тьмы. Дивишься ты? Иду я напролом: Начав со зла, должны мы кончить злом. Прошу, иди со мной. СЦЕНА III Парк около дворца. Входят трое убийц. 1-й убийца А кто велел тебе пристать к нам? 3-й убийца Макбет. 2-й убийца Ему доверить можно; знает он, В чем наше дело, помнит предписанья В подробностях. 1-й убийца Так оставайся с нами. На западе едва мерцает день; Теперь коня пришпоривает путник, Чтоб загодя доехать; близок тот, Кого мы ждем. 3-й убийца Чу! Слышен конский топот. Банко (за сценой) Эй! Эй! Огня! 2-й убийца Наверно, это он! Другие, приглашенные на ужин, Уж съехались. 1-й убийца Сворачивают кони. 3-й убийца Объезд здесь будет с милю: как и все, Обычно он отсюда до ворот Идет пешком. Входят Банко и Флинс с факелом. 2-й убийца Огонь! 3-й убийца Вот он. 1-й убийца Дружнее! Банко А ночью быть дождю. 1-й убийца Уж он пошел. (Нападает на Банко.) Банко Измена! Милый Флинс, беги, беги! Ты отомстить сумеешь. - Подлый раб! (Умирает.) Флинс убегает. 3-й убийца Кто потушил огонь? 1-й убийца А разве зря? 3-й убийца Здесь лишь один лежит; а сын бежал. 2-й убийца Проиграно наполовину дело! 1-й убийца Ну что ж, пойдем, доложим все, как есть. Уходят. СЦЕНА IV Зал во дворце. Накрытый стол. Входят Макбет, леди Макбет, Росс, Ленокс, лорды и свита. Макбет Вы сами знаете свой сан, садитесь: Я рад равно последним, как и первым. Лорды Спасибо, государь. Макбет Хозяин скромный, Я сяду среди вас. Хозяйка наша Уже на месте; в добрый час она Нас подарит своим приветом. Леди Макбет Приветствуй от меня своих друзей, Мой государь, я всем сердечно рада. 1-й убийца показывается в дверях. Макбет Взгляни - они тебя благодарят От всей души. Стол занят с двух сторон; Я сяду посреди - пусть разольется Веселья шум за кубком круговым. (Подходя к дверям.) Твое лицо в крови. Убийца Она - из Банко. Макбет Ей лучше на тебе, чем в нем. Ну что же? Прикончили? Убийца Ему Я перерезал горло, государь. Макбет Ты - лучший изо всех головорезов; Хорош и тот, кто сделал то же с Флинсом. Коль это ты, тебе подобных нет! Убийца Мой царственный властитель, Флинс бежал... Макбет Я болен вновь: умри он, я бы снова Был здрав, как мрамор, прочен, как скала, Как воздух волен; а теперь я сжат, Охвачен, сдавлен, связан подлым страхом И жалкими сомненьями! Но Банко - Наверняка? Убийца О да, мой государь! Во рву лежит он, двадцать ран глубоких На голове, последняя из них Приносит смерть. Макбет Спасибо и за это. Матерый змей задавлен, но червяк, Что ускользнул, ужалит тем же ядом; Но он - еще беззубый. Уходи, Я завтра вновь послушаю тебя. Убийца уходит. Леди Макбет Мой государь, вы про гостей забыли, И пир похож на купленный обед. Кормиться можно дома, а в гостях Любезность - лучшая приправа к яствам: Все пресно без нее. Макбет Вот это правда, Мой милый друг. Желаю всем здоровья И аппетита. Дух Банко входит и является на Макбетовом месте. Леди Макбет Вам угодно сесть? Макбет Здесь был бы собран лучший цвет страны, Будь налицо наш благородный Банко. Надеюсь я, что здесь была небрежность, А не несчастный случай. Росс Обещанье Нарушил он. Угодно государю Нас осчастливить, сев за общий пир? Макбет Стол полон. Леди Макбет Здесь еще осталось место. Макбет А где же? Леди Макбет Вот. Что с вами, государь? Макбет Кто это сделал? Лорды Что, наш государь? Макбет Не можешь ты сказать, что я виновен: Кровавыми кудрями не тряси! Росс Вставайте, лорды, государю дурно! Леди Макбет Друзья, сидите, это часто с ним Случается, от юных лет; припадки Мгновенны, он сейчас придет в себя. Вниманием его вы раздражите, Затянете припадок. Я прошу: Сидите, кушайте. - И ты - мужчина?! Макбет Да, и бесстрашный: я смотрю на то, Пред чем сам дьявол побледнел бы. Леди Макбет Вздор! Созданье страха - призрачный кинжал, Что вел тебя к Дункану, как ты сам Мне говорил. Поверь, все эти бредни - Пародия на настоящий страх - Приличны только бабушкам, зимою, У камелька. Стыдись! В конце концов Ты видишь только стул. Макбет Но погляди туда! Взгляни! Смотри! Что скажешь? Когда кивать ты можешь, говори. Коль склепы и могилы погребенных Нам шлют назад, пусть коршунов утробы Гробами будут нам. Дух исчезает. Леди Макбет Ты оробел? Макбет Клянусь, его я видел! Леди Макбет Что за срам! Макбет И раньше лили кровь, когда закон Не охранял общественного блага! И после совершалися убийства, Ужасные для слуха, но тогда, Раз выбит мозг и умер человек, Кончалось все; теперь они встают, Имея двадцать ран на голове, И гонят нас со стульев, что страннее, Чем самое убийство. Леди Макбет Государь, Вас ждут давно друзья. Макбет Я позабылся. Не удивляйтесь на меня, друзья, Есть у меня престранная болезнь, Которая нимало не тревожит Моих знакомых. Прежде чем я сяду, Я пью за всех; полнее пеньте кубок. Я пью за здравие всего стола И Банко, друга нашего! Как жаль, Что нет его средь нас! Дух возвращается. Лорды Благодарим. Макбет Прочь с глаз моих исчезни! Пусть земля Тебя покроет! Кровь твоя застыла, В костях нет мозга, зренья нет в глазах, Что на меня уставил ты... Леди Макбет Обычный Припадок, пэры, больше ничего; Но только жаль, что праздник наш расстроен. Макбет Дерзну на все, что может человек: Явись косматым русским медведем, Гирканским тигром, грозным носорогом, В любой личине - нервом ни одним Не дрогну я; иль снова оживи И вызови с мечом на поединок, И если дрогну я, зови меня Игрушкой девочки. Прочь, страшный призрак! Прочь, чучело поддельное! Дух исчезает. Исчез! Я снова муж. Прошу сидеть спокойно... Леди Макбет Но вы совсем испортили наш пир Своим расстройством странным. Макбет Невозможно, Чтобы, подобно летним облакам, Явления такие проходили, Не поразив нас. Я в себе самом Уверенность теряю, видя вас, Глядящих на подобные явленья С естественным румянцем на щеках, Тогда как я от ужаса белею. Росс Что за явленья, государь? Леди Макбет Прошу вас, Не говорите с ним; ему все хуже; Его вопросы сердят. Доброй ночи! Вставайте разом с места, без чинов, И расходитесь все. Ленокс Покойной ночи И лучшего здоровья королю Желаем мы. Леди Макбет Вам всем - спокойной ночи. Все уходят, кроме Макбета и леди Макбет. Макбет Так, кровь за кровь. Деревья говорили, Сдвигались камни с места в оны дни, И авгуры, гадая по грачам, Сорокам и воронам, находили Скрывавшихся убийц. - Как поздно за ночь? Леди Макбет Рассвет чуть брезжит, утро спорит с тьмой. Макбет Что скажешь ты о том, что не был Макдуфф На празднике? Леди Макбет Ты посылал за ним? Макбет Я слышал стороной... но я пошлю - У каждого из них держу я в доме Продажных слуг. А завтра я пойду, Лишь рассветет, в пещеру к вещим сестрам. Они мне скажут больше; я теперь Готов узнать все худшее. Для нас Пригодны средства все. Я так погряз В кровавой тине, что уже навряд Идти вперед труднее, чем назад. В моем мозгу так много странных дум, И рвутся руки делать наобум. Леди Макбет Ты сна лишен, блаженства всей природы. Макбет Пойдем же спать. Мой странный взрыв тоски - Страх новичка, что не набил руки. Мы молоды еще для этих дел. Уходят. СЦЕНА V Степь. Гром. Входят три ведьмы и навстречу им Геката. 1-я ведьма Геката, что с тобой? Ты смотришь гневно. Геката Мне есть за что негодовать. Увы! Старухи дерзкие, как смели вы С Макбетом тайно торг вести И в круг загадок заплести! А я, царица ваших чар, Что вам дала губящий дар, Не разделила с вами часть, Не проявила блеск и власть. Жестокий, своенравный сын, Не первый он, не он один В преступных подвигах погряз Лишь для себя, а не для вас. Сойдитесь утром с трех сторон, Где льется мрачный Ахерон: Он в заколдованный вертеп Придет искать ответ судеб. Вы приготовьте в этот час Волшебных снадобий запас; Всю ночь я буду напролет Готовить роковой исход. До полдня грянет сила чар: С рогов луны туманный пар, Пока не пал он в пустоту, Перехвачу я на лету. Волшебным ядом растворен, Прикличет хитрых духов он, Чтобы обманом обольстить, Заворожить и погубить. И гордо попирая прах, Он презрит рок, забудет страх: Но ведь беспечность - людям враг. Музыка и пение за сценой: "Приди ко мне, приди ко мне..." Малютка-дух ко мне взывает - чу! Он на туманном облаке. Лечу! (Уходит.) 1-я ведьма За дело же, она вернется скоро. Уходят. СЦЕНА VI Форес. Дворец. Входят Ленокс и другой лорд. Ленокс Я лишь слегка затронул ваши мысли, Судите дальше сами. Да, здесь много Есть странного: был Макбетом Дункан Оплакан - ну еще бы, он ведь умер - Наш храбрый Банко ехал слишком поздно; Коль вам угодно, Флинс его убил - Ведь Флинс бежал - не надо ездить поздно! Кто не причтет Малькольма с Дональбеном К чудовищам, когда они решились Убить такого доброго отца? Проклятые! Как возмущен был Макбет! Не сразу ли в святом негодованье Он двух злодеев заколол, рабов Вина и сна? Не благородно ль это? Да и умно: кто мог бы хладнокровно Их гнусным отпирательствам внимать? Все сделано на славу. Мне сдается, Что, попадись ему сыны Дункана, - Чего, надеюсь, не допустит Бог - Они бы поняли, чем это пахнет - Убить отца! И заодно и Флинс... Но тише! Ведь за пару смелых слов И за отказ прийти на пир к тирану В немилость Макдуфф впал. Вы не слыхали, Где он теперь? Лорд Дунканов сын, лишенный Законного наследия, живет При английском дворе. С такой любовью Его принял благочестивый Эдвард, С таким почетом, будто не померкла Его звезда. Туда уехал Макдуфф, Чтоб попросить святого короля На помощь нам поднять Нортумберленда И Сиварда воинственного, чтобы С их помощью и Божьей возвратить Трапезам нашим хлеб и сон - ночам, Чтоб пиршества избавить от кинжалов, Восстановить законные права, Все, без чего мы чахнем. Эти слухи Так раздражили короля, что он Готовится к войне. Ленокс Он посылал За Макдуффом? Лорд Да, и угрюмый вестник, Услышавши решительное "нет", Пробормотал: "Поплатишься ты скоро За твой ответ". Ленокс Его научит это Быть осторожным и на расстояньи Себя держать. О, если б добрый ангел Пред ним летел к английскому двору, Чтобы вернулось вновь благословенье Стране, что долго страждет под рукой Проклятою. Лорд И я молюсь о том же. Уходят. АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ СЦЕНА I Пещера. В середине кипящий котел. Гром. Входят три ведьмы. 1-я ведьма Трижды пестрый кот мяукнул. Слышишь, слышишь ли, сестра? 2-я ведьма Пискнул ежик, дятел стукнул. 3-я ведьма Гарпий крик: "Пора, пора!" 1-я ведьма Кругом, сестры! Сестры, в ряд! И в котел бросайте яд. Жабы слизистый отстой, Что под хладною плитой Тридцать суток проспала, Бросьте первым в глубь котла. Все Пламя, взвейся и гори! Наш котел, кипи, вари! 2-я ведьма Ты, змеи болотной жир, Закипай, чтоб вышел пир. Пса язык бросайте вы, Кровь ехидн, крыло совы, Ящериц, нетопыря, Чтоб котел кипел, варя. Пусть растет заклятье чар И клокочет адский взвар. Все Пламя, взвейся и гори! Наш котел, кипи, вари! 3-я ведьма Кольчатый дракона труп, Пасть акулы, волчий зуб, Корень, вырытый в ночи, И когда луны лучи Повернутся на ущерб, Заклятые ветви верб, Желчь козлиную сюда, Печень грешного жида, Турка нос, татарский рот И любви преступной плод, Тот, что матерью убит И во рву тайком зарыт. Гуще взвар! Котел кипит. Все Пламя, взвейся и гори! Наш котел, кипи, вари! 2-я ведьма Павиана брызнем кровь, Станет взвар холодным вновь. Входит Геката. Геката Прекрасно! Я хвалю ваш труд; Награда и прибыль каждую ждут. Запойте у костра в кругу, Подобно эльфам на лугу И довершите ворожбу. Музыка и пение. "Черные духи..." и т. д. Геката удаляется. 2-я ведьма Палец у меня зудит, Что-то злое к нам спешит. Стук. Так и быть, Надо открыть. Входит Макбет. Макбет Ну что, ночные черные колдуньи, Чем заняты? Все Тем, что назвать нельзя. Макбет Искусством вашим заклинаю вас, Откуда бы оно ни исходило, Ответьте мне, хотя б от ваших слов Помчались ветры ратовать с церквами, И поглотили вспененные волны Все корабли; хотя б созревший хлеб Был бурей смят и дерева поникли; Хотя бы башни пали на главы Защитников, дворцы и пирамиды Склонились к основаниям своим, И рухнула сокровищница вся Зародышей природы, - отвечайте! 1-я ведьма Скажи. 2-я ведьма Спроси. 3-я ведьма И мы дадим ответ. 1-я ведьма От нас самих или от наших старших Ты хочешь слышать? Макбет Призывайте их. 1-я ведьма Кровь свиньи, что пожирала Поросят своих, и сало Из убийцы, что повис, Бросьте в пламя. Все Вверх и вниз Рейте, духи! Покажись! Гром. Первое видение - Голова в шлеме. Макбет Скажи, неведомая мощь... 1-я ведьма Молчи И слушай - сам твои он знает мысли! 1-й призрак О Макбет! Макбет! Макбет! Берегись Макдуффа, тана Файфского. Довольно! (Исчезает.) Макбет Кто б ни был ты, за предостереженье Благодарю; ты страха моего Задел струну. Еще одно лишь слово... 1-я ведьма Ему нельзя приказывать. Но вот Другой, сильнейший. Гром. Второе видение - окровавленный младенец. 2-й призрак Макбет! Макбет! Макбет! Макбет Имей три уха я, я б слушал всеми! 2-й призрак Будь зол и смел и не страшись препон. Никто из всех, кто женщиной рожден, Не повредит Макбету. (Опускается.) Макбет Живи ж, Макдуфф! Мне нечего бояться. Но нет, себя вдвойне я обеспечу, Возьму залог судьбы: тебе не жить, Я страху бледному скажу: "Ты лжешь" И буду спать назло громам. Гром. Третье видение - младенец в короне, с ветвью в руке. Кто это? Он кажется отродьем королей, И на его младенческом челе Венец величия. Все Молчи и слушай! 3-й призрак Будь яр, как лев; не страшны с этих пор Тебе ни бунт, ни злобный заговор. Макбет непобедим, пока к нему Не выйдет к Дунсинанскому холму Бирнамский лес. (Опускается.) Макбет Нет, этому не быть! Кто завербует лес? Как отделить Деревья от корней? Спи, заговор, Пока не двинулся Бирнамский бор. Взнесенный высоко, живи, Макбет, Угаснешь ты от времени и лет, Как д_о_лжно смертным. Но еще одно Я знать хочу: ужели суждено Потомкам Банко в этом королевстве Стяжать венец? Все Не домогайся больше! Макбет Я жажду знать: ответите отказом, И вечное проклятие на вас. Котел упал. Откуда этот шум? Музыка. 1-я ведьма Явись! 2-я ведьма Явись! 3-я ведьма Явись! Все Растерзайте грудь ему; Промелькните - и во тьму. Показываются восемь королей, последний - с зеркалом в руках; за ними следует дух Банко. Макбет Ты слишком сходен с духом Банко, прочь! Твоя корона мне палит глаза. Другой златовенчанный сходен с первым, И также третий. Гнусные старухи! Зачем мне их показывать? Четвертый! Иль будет плыть до Страшного суда Их грозный сонм? Еще один! Седьмой! Я больше видеть не хочу! Восьмой! Он - с зеркалом, и много в нем других С тройными скиптрами, с двойной державой. Ужасный вид! О да, я вижу ясно: Окровавл_е_нный Банко, улыбаясь, Своих сынов мне кажет. Неужель Все это правда? 1-я ведьма Да, это правда; но зачем Макбет стоит, смущен и нем? Чтобы рассеять сумрак дум, Пойдем плясать, подымем шум, И зачаруем пеньем слух, И образуем дикий круг, Чтоб мог сказать великий царь, Что нами был почтен, как встарь. Музыка. Ведьмы танцуют и затем исчезают. Макбет Куда они исчезли? Этот час В календаре останется проклятым. Эй, вы! Сюда войдите! Входит Ленокс. Ленокс Что угодно? Макбет Вы не видали ведьм? Ленокс Нет, государь. Макбет И там их нет? Ленокс Нет, правда, государь. Макбет Так будь же самый воздух заражен, Что их умчал; да будет проклят всякий, Кто верит им!.. Я слышал конский топот, Кто прискакал? Ленокс Два или три гонца, Мой государь, с известием, что Макдуфф Бежал недавно в Англию. Макбет Бежал? Ленокс Да, государь. Макбет О время, ты меня опережаешь: Намерений летучих не нагнать, Когда дела не идут с ними в ногу. Пусть будут сердца первенцы мои И первенцами рук. Я буду мысли Венчать делами. Нападу на Файф И овладею Макдуффовым замком; Предам мечу его жену, детей, Все души, что приходятся ему Родными. Здесь не похвальба глупца; Я замысел исполню до конца, Пока он не остыл. Но не хочу Я больше призраков! - А где гонцы? Веди же к ним меня. Уходят. СЦЕНА II Файф. Комната в замке Макдуффа. Входят леди Макдуфф, ее сын и Росс. Леди Макдуфф Что сделал он, что должен был бежать? Росс Терпение, сударыня. Леди Макдуфф А он Его имел? Его побег - безумье! Коль не дела, то наша трусость нас Изменниками делает. Росс Поверьте, Благоразумье было здесь, не страх. Леди Макдуфф Благоразумье! Бросить дом, именье, Жену, детей и самому бежать! Он нас не любит; чуткости природной Недостает ему: ведь королек, Слабейшая из пташек, охраняет Свое гнездо от хищницы совы. Здесь - только страх и никакой любви. Благоразумья мало там, где бегство Бессмысленно. Росс Сестрица дорогая, Прошу вас успокоиться: ваш муж Благоразумен, благороден, знает Он лучше всех, чт_о_ делать в наше время. Я далее не смею говорить; Жестоки времена, когда зовемся Изменниками мы, не зная сами Своей вины, и нас страшит молва, Хотя не знаем мы, чего боимся. Мы носимся по яростным волн_а_м Туда, сюда. - Я распрощаюсь с вами. Но скоро мы увидимся опять: Когда дела так скверны, как теперь, Всему конец, иль все придет в порядок. - Благословенье Божье над тобой, Мой милый мальчик. Леди Макдуфф Отец в живых, а он - уже сиротка. Росс Безумно мне здесь дольше оставаться. Я этим поврежу себе и вам: Прощайте же. (Уходит.) Леди Макдуфф Итак, отец твой умер. Что будешь делать? Как ты станешь жить? Сын Как птичка, мама. Леди Макдуфф Мушками, червями? Сын Тем, что попало, так же как они. Леди Макдуфф Ах, птичка бедная! Ты не боишься Силков и западней? Сын Зачем? Их ставят не для бедных птичек. И жив отец, что ты ни говори. Леди Макдуфф Нет, умер он; как ты отца добудешь? Сын А как себе добудешь мужа ты? Леди Макдуфф Хоть двадцать штук могу купить на рынке. Сын Ты купишь их, чтобы опять продать. Леди Макдуфф Ты говоришь умн_о_ для лет твоих, Совсем умн_о_. Сын Отец - изменник, мама? Леди Макдуфф Да, он им был. Сын А кто такой изменник? Леди Макдуфф Тот, кто, поклявшись, лжет. Сын Так, значит, всякий, Кто это делает, - изменник? Леди Макдуфф Да, всякий, кто так делает, - изменник, И должен быть повешен. Сын Значит, надо Повесить всех, кто, раз поклявшись, лжет? Леди Макдуфф Да, каждого. Сын Кому ж их надо вешать? Леди Макдуфф Конечно, честным людям. Сын Ну, тогда те, кто клянутся и лгут, - просто дураки, ведь их столько, что они сами могли бы избить и перевешать честных людей. Леди Макдуфф Господь с тобой, моя бедная обезьянка! Но как ты добудешь себе теперь отца? Сын Если б он умер, ты бы об нем плакала; а если бы ты не плакала, это было бы добрым знаком, что у меня скоро будет новый папенька. Леди Макдуфф Что ты болтаешь, бедный малютка! Входит вестник. Вестник Храни вас Бог, прекраснейшая леди! Я незнаком вам, правда, но известен Мне хорошо ваш благородный сан, И я боюсь, что вам грозит опасность. Когда совет простого человека Согласны вы принять, не оставайтесь, Бегите прочь, малюток захватив. Пугая вас, я, может быть, жесток, Но к вам беда, что много раз жесточе, Уж близится. Да охранит вас небо! Не смею я остаться дольше здесь. (Уходит.) Леди Макдуфф Куда бежать? Я ничего плохого Не сделала. Но забывать нельзя, Что на земле за зло нас часто хвалят, А доброе считают иногда Опаснейшим безумием. Увы! Поможет ли мне женская защита, Когда скажу, что не свершила зла? Входят убийцы. А это что за лица? 1-й убийца Где твой муж? Леди Макдуфф Надеюсь, не в таком нечистом месте, Где господа, подобные тебе, Его найти могли бы. 1-й убийца Он изменник! Сын Ты лжешь, злодей лохматый! 1-й убийца А, цыпленок! Изменничек! (Закалывает его.) Сын Меня убил он, мама. Прошу тебя, беги! Леди Макдуфф убегает с криком: "Режут!" Убийцы ее преследуют. СЦЕНА III Англия. Перед дворцом короля. Входят Малькольм и Макдуфф. Малькольм Пойдем искать уединенной сени И там печаль слезами облегчим. Макдуфф Нет, вынем меч, чтобы восстать за наши Права и честь, поверженные в прах. Ведь с каждым утром ударяет в небо И крик сирот, и стоны бедных вдов, И воплям скорби вторит свод небесный. Гудит, как будто сострадает горю Шотландии. Малькольм Я плачу лишь о том, Чему я верю; верю в то, что знаю, И помогу, когда найду друзей И время подходящее. Пожалуй, Я ваши речи истолкую так: Тиран, чье имя ранит нам язык, Считался честным; вы его любили; Он вас еще не тронул... Да, я молод; Но можете ему вы услужить Через меня; не мудро ли ягненка, Невинного и слабого, заклать, Чтобы смирить разгневанного бога? Макдуфф Я не изменник. Малькольм Но изменник - Макбет! А добродетель часто отступает Пред царской мощью. Я прошу прощенья; Мои сужденья не изменят вас: Ведь ангелы светлы и лучезарны. Хоть самый светлый пал, хотя б все зло Личиною добра себя одело, Добро все то ж. Макдуфф Я потерял надежды. Малькольм Там, где как раз сомненья я нашел. Зачем с такой поспешностью бросать Жену, детей - бесценные залоги И узы неразрывные любви - И даже не простившись? Извините, Я вовсе не хочу вас оскорбить. Вы можете быть честным человеком, Что б я ни думал. Макдуфф Истекай же кровью, Мой бедный край! Тиранство, торжествуй! Тебя не смеет обуздать законность, Владей похищенным, оно - твое. Прощайте, лорд, подобным негодяем, Каким меня вы мните, я не стал бы За все, что может дать тиран, за все Богатства Азии. Малькольм Не обижайтесь, Я опасаюсь вас не безусловно. Ваш край, я знаю, страждет под ярмом, Вопит, исходит кровью; каждый день Приносит раны новые; я знаю, Что много рук в защиту прав моих Поднимутся; уж Англия любезно Мне предлагает тысячи. И что ж? Когда я раздавлю главу тирана Иль подыму на острие меча, Моя отчизна бедная застраждет, Как никогда, едва властитель новый Взойдет на трон. Макдуфф Какой? Малькольм Я сам. Я знаю, Что виды все порока привил_и_сь К моей душе; когда они пред миром Раскроются, то даже черный Макбет Покажется невинен, чист, как снег, И государство бедное ягненком Его сочтет, сравнив его дела С моими. Макдуфф В страшных адских легионах Нет дьявола ужаснее, чем Макбет. Малькольм Да, вы правы: он скуп и кровожаден, Коварен, лжив, причастен всем грехам, Имеющим названье, но бездонно Мое женонеистовство: не могут Все ваши жены, дочери, все девы И женщины заполнить водоем Моих желаний страстных; я сломаю Все целомудрия преграды. Нет, Пусть лучше Макбет правит. Макдуфф Сластолюбье Безмерное есть тоже деспотизм; Оно нередко низвергало с трона Счастливых королей. Но не страшитесь Принять венец, принадлежащий вам. Вы можете, предавшись всем утехам, Казаться хладным и морочить свет. Довольно дам податливых у нас, И как ни ненасытен этот коршун, Живущий в вас, едва ли он пожрет Всех тех, что отдавать себя готовы Желаниям величества. Малькольм Притом В моей душе, глубоко развращенной, Стяжательность такая возросла, Что, будь я королем, я б перерезал Всю знать за их владенья: у того Я взял бы дом, у этого - алмазы. Обогащенье разжигает голод, Как острый соус; заводил бы тяжбы Я с честными и добрыми и их Губил из-за богатства. Макдуфф Правда, жадность Пускает глубже, гибельнее корни, Чем сластолюбье вешнее, оно Сразило многих наших королей. Но бросьте страх: Шотландия богата, И собственностью вашею она Насытит вас. Пороки эти все Снести возможно, если есть другие Достоинства у вас. Малькольм Увы, их нет! Все доблести царей, правдивость, твердость, Умеренность и кротость, справедливость, Терпенье, смелость, набожность и храбрость, - Их нет во мне совсем, зато избыток Пороков всех, и, получи я власть. Млеко согласья сладкое со злобой Я вылью в ад, разрушив мир вселенной, Сотру во прах единство на земле. Макдуфф Шотландия! Шотландия! Малькольм Скажите: Ужель такой достоин править царством? А я такой. Макдуфф "Достоин править царством"! Он не достоин жить! О мой народ, Раздавленный тираном кровожадным, Дождешься ль ты опять счастливых дней, Когда престола подлинный наследник Себе изрек проклятье, опозорил Свой славный род?.. Твой царственный отец Был праведник, а королеву-мать Видали люди чаще на коленях, Чем на ногах, и были дни ее - Сплошная смерть. Прощай же! Те пороки, В которых сам ты обличил себя, Меня с Шотландиею разлучили. Здесь кончились мои надежды! Малькольм Макдуфф, Твой страстный пыл, что честностью рожден, Во мне развеял черные сомненья И примирил меня с твоею честью И верностью. Уловками такими Меня не раз пытался дьявол Макбет Поймать в силки; благоразумье мне Велит не быть доверчивым чрезмерно. Но с этих пор между тобой и мной Судьей лишь Бог! Я отдаюсь всецело В твое распоряженье: отрекаюсь От всех клевет на самого себя, От всех грехов, моей природе чуждых, В которых я винился. До сих пор Не знал я женщин; не нарушил клятвы; Едва я домогаюсь своего; Всегда я верен слову: я б не пр_е_дал И черта самого другим чертям; Я истину люблю как жизнь: впервые Я лгал теперь, оклеветав себя. Действительный Мальк_о_льм всецело предан Тебе и нашей страждущей стране. На помощь ей до твоего прибытья Собралось десять тысяч человек, И их предводит старый Сивард. Вместе Мы двинемся, и наша правда в деле - Порукой за успех. Что ж ты молчишь? Макдуфф Мгновенно перейти от горя к счастью Не так легко. Входит доктор. Малькольм Прекрасно, мы потом Поговорим. - Король сегодня выйдет? Доктор Да, от него толпа болящих душ Ждет исцеленья; против их болезней Бессильны все старания врачей; Но лишь одно его прикосновенье Целит недуг - так много благодати В его руке. Малькольм Благодарю вас, доктор. Доктор уходит. Макдуфф Что за болезнь? Малькольм Она зовется немощь. Король наш чудотворец, и я сам Бывал тому свидетелем не раз, С тех пор как прибыл в Англию. Не знаю, Как молится он небу, но больных, Что дико стонут в опухолях, в язвах, Оставленных врачами, он цел_и_т Одною силою святых молитв, повесив На шею им монету золотую. И говорят, что дар чудотворенья Он передаст наследникам. Притом Имеет он небесный дар пророчеств, И многое другое говорит, Что подлинно он полон благодати. Входит Росс. Макдуфф Кто там пришел? Взгляни-ка! Малькольм Мой земляк, Но я его не знаю. Макдуфф Милый брат, Привет тебе. Малькольм Теперь его узнал я. О Боже, удали скорее все, Что нас чужими делает. Росс Аминь. Макдуфф В Шотландии по-прежнему? Росс Увы! Отчизна наша бедная от страха Не узнает сама себя! Она Не матерью нам стала, а могилой, Где улыбаться может только тот, Кто ничего не знает, где никто Не замечает вздохов, воплей, криков; Где самая неистовая скорбь Слывет пустым экстазом; где никто, Услышав похоронный звон, не спросит, По ком звонят; где увядают люди Скорей цветов на шляпах; умирают, Не заболев. Макдуфф О, это слишком мрачно, Но слишком верно! Малькольм А какое горе Последним было? Росс Опоздав на час, Освистан буду я; с мгновеньем каждым Оно растет. Макдуфф Ну, что моя жена? Росс Что ж? Хорошо. Макдуфф А дети? Росс Ничего. Макдуфф Тиран их мира не нарушил? Росс Нет, Я их оставил в мире. Макдуфф Слишком скуп Ты на слова; ну, как идут дела? Росс Когда сюда с тяжелыми вестями Я уходил, везде пронесся слух, Что многие из наших вышли в поле, И это подтвердилось: я видал, Что поднялось все полчище тирана. Пора на помощь! Ваш единый взгляд Родит солдат в Шотландии, и жены В сраженье кинутся, чтобы стряхнуть Страданий бремя. Малькольм Радуйтесь! Уж мы Готовы к выступленью: англичане Дают нам десять тысяч войска; их Предводит добрый Сивард - лучший воин Средь христиан. Росс Желал бы я ответить Вам радостью на радость! Но в пустыне Я лучше бы провыл мои слова, Где б их никто не слышал. Макдуфф Эти вести Затрагивают общие дела Иль одного? Росс Они всем честным людям Доставят боль, но б_о_льшая их часть Принадлежит тебе. Макдуфф Коль так, зачем же Скрывать их от меня? Скажи скорей. Росс Пускай же слух твой не возненавидит Навеки мой язык; он поразит Неслыханными звуками тебя. Макдуфф Догадываюсь я. Росс Твой замок взят, Твоя жена, малютки беспощадно Зарезаны: рассказывая как, Я только бы прибавил к их добыче Еще твой труп. Малькольм О, милосердный Боже! Мой друг! Не надвигай на брови шляпу, Пусть скорбь твоя слезами изойдет: Немая скорбь на части сердце рвет. Макдуфф Так и детей? Росс Жену, детей и слуг, Все, что могли найти. Макдуфф И я там не был! Так и жену? Росс Уж я сказал. Малькольм Мужайся, Великой местью можно исцелить Твою печаль смертельную. Макдуфф А он Бездетен. Всех моих малюток милых? Всех, говоришь ты? Адский коршун! Всех? Как? Милых птенчиков и их наседку Одним налетом? Малькольм Рассуждай, как муж. Макдуфф Я буду им, но не могу я также, Как человек, не чувствовать печаль. Я не могу забыть то, что мне было Всего дороже. Как же небеса Не защитили бедных? Грешный Макдуфф! Из-за тебя они погибли все: Не за свои грехи, а за твои Они убиты; упокой их, небо! Малькольм Точи свой меч - да обратится в гнев Твоя печаль; яри сильнее сердце, А не смягчай. Макдуфф Пусть я не разыграю Глазами бабу, труса - языком. Но, милостивый Боже, уничтожь Отсрочки все; сведи лицом к лицу Меня с врагом Шотландии, поставь Передо мной, и если ускользнет он, Прости и ты ему. Малькольм Вот голос мужа. Пойдемте к королю, войска готовы. Нам остается лишь проститься. Макбет Для гибели созрел, и силы неба Уж точат серп. Крепись, хоть и невмочь. Дождемся дня, хоть беспросветна ночь. Уходят. АКТ ПЯТЫЙ СЦЕНА I Дунсинан. Комната в замке. Входят врачи придворная дама. Врач Я уже две ночи бодрствовал с вами, но не мог еще убедиться в правде ваших показаний. Когда она в последний раз блуждала? Дама С тех пор как его величество выступил в поход, я видела, как она вскакивала с постели, накидывала на себя ночное платье, отпирала свой письменный стол, вынимала из него бумагу, складывала ее, писала на ней, прочитывала написанное, потом запечатывала и опять возвращалась в постель. И все это в самом крепком сне. Врач Великое расстройство природы! Наслаждаться благодеяниями сна и в то же время вести себя как наяву. В этом дремотном возбуждении, кроме блуждания и других действий, не слыхали ли вы, что она что-нибудь говорила? Дама Такие вещи, сэр, которых я не повторю. Врач Мне вы можете их доверить, и даже должны это сделать. Дама Ни вам, ни кому-либо на свете, так как я не имею свидетеля, чтобы подтвердить мои слова. Входит леди Макбет со свечкой. Смотрите, она идет сюда! Это ее обычная манера; и, клянусь жизнью, она в глубочайшем сне. Наблюдайте ее; стойте тихо. Врач Как достала она свечу? Дама Она стоит около ее постели: у нее непрерывно горит огонь - так она приказала. Врач Вы видите - ее глаза открыты. Дама Да, но чувство их закрыто. Врач Что это она теперь делает? Посмотрите, как она трет свои руки. Дама Это ее обычное занятие, она как будто их моет: я видела, как она терла их целые четверть часа. Леди Макбет Вот здесь еще пятно... Врач Тсс! Она что-то говорит. Я запишу то, что от нее слышу, дабы таким образом закрепить мои воспоминанья. Леди Макбет Прочь, проклятое пятно! Прочь, говорю я. Раз, два: ну да, теперь время делать дело. Ад мрачен! Фу, мой друг, фу! Солдат - и трусишь? Чего нам бояться, если кто и узнает, когда никто не может позвать нас к ответу? Кто бы, однако, подумал, что в старике так много крови? Врач Вы замечаете? Леди Макбет У тана Файфского была жена: где она теперь? Как, неужели эти руки никогда не будут чисты? Полно, друг мой, полно - ты все испортишь этим страхом. Врач Так-так, похоже мы узнали то, чего не должны были знать! Дама Она сказала то, о чем обыкновенно умалчивают наяву, в этом я уверена: лишь одному небу это было известно. Леди Макбет Здесь все еще пахнет кровью: все ароматы Аравии не перебьют аромата этой маленькой руки. О! О! О! Врач Как она вздыхает! Тяжелое же бремя у нее на сердце! Дама Я не согласилась бы иметь в груди такое сердце даже за царское достоинство всего тела. Врач Хорошо, хорошо, хорошо! Дама Дай Бог, чтобы все было хорошо, сэр. Врач Эта болезнь выходит за пределы моего искусства; впрочем, я знаю людей, которые бродили во сне и благочестиво умерли в своих постелях. Леди Макбет Вымой руки, накинь ночное платье; не выгляди таким бледным. Говорю тебе еще раз: Банко погребен, он не может прийти из своей могилы. Врач В самом деле? Леди Макбет В постель, в постель; вот стучат у ворот. Иди, иди, иди, иди, дай мне твою руку. Что сделано, то сделано. В постель, в постель, в постель! (Уходит.) Врач И она теперь ляжет? Дама Немедленно. Врач Дурные слухи носятся в народе; И естеству противные дела Ведут к расстройству; зараженный дух Глухим подушкам доверяет тайны. Она нуждается не во враче, А в исповеднике. Прости нас, Боже! Смотрите же за ней и удаляйте Опасные предметы от нее; Во все глаза смотрите. Доброй ночи! Она мой слух смутила, поразила Мне зрение. Сказать не смею я, Что думаю. Дама Покойной ночи, доктор. СЦЕНА II Сельская местность близ Дунсинана. Барабаны и знамена. Входят Ментис, Катнесс, Энгос, Ленокс и солдаты. Ментис Уж близок с войском _а_нглийским Малькольм, С ним дядя его Сивард, добрый Макдуфф. Горит в них месть за страшные обиды, Что подняли бы на кровавый бунт И мертвого. Энгос Мы у Бирнамской рощи Столкнемся с ними, там они пойдут. Катнесс Не знаете вы, Дональбен при брате? Ленокс Нет, сэр, наверное: всего дворянства Есть список у меня - там юный Сивард И много безбородой молодежи, Что мужество покажет в первый раз. Ментис Что ж Макбет? Катнесс Укрепляет Дунсинан. Кто говорит, что он сошел с ума; А те, кому он меньше ненавистен, Зовут его безумным храбрецом. Но ясно, что расстроенное дело Уже не может поясом правленья Он затянуть. Энгос Он чувствует теперь, Как тайные убийства прилипают К его рукам; бунты за вероломство Его карают; только приказаньем Он действует, любовью - никогда. Он чувствует теперь, что царский сан На нем повис, как платье исполина На вороватом карлике. Ментис Не чудо, Что чувства зачумленные его В смятении, хотя бы потому, Что в нем они. Катнесс Так принесем покорность Всем тем, кому она принадлежит: Примкнем к врачу больного государства И, чтоб очистить родину, прольем Всю нашу кровь. Ленокс По крайней мере столько, Чтоб царственный цветок ее омыть И плевела навеки затопить. Вперед! Держите путь на Бирнам. Уходят, маршируя. СЦЕНА III Дунсинан. Комната в замке. Входят Макбет, врач и свита. Макбет Не приходить с докладами, довольно! Пусть все бегут; пока Бирнамский лес Не двинулся на Дунсинан, я страхом Себя не замараю. Что такое Дитя Малькольм? Ужели не рожден Он женщиной? Мне сведущие духи Вещали так: "Не опасайся, Макбет, Никто из тех, кто женщиной рожден, Тебя не победит". Бегите ж, таны - Изменники; передавайтесь все Эпикурейцам Англии - мой дух Не возмутит сомненье никогда, Бесстрашно сердце и рука тверда. Входит слуга. Бездельник, что ты белый, как сметана? Глядит, как гусь! Слуга Там целых десять тысяч... Макбет Кого - гусей? Слуга Солдат, мой государь. Макбет Натри лицо и нарумянь свой страх, Лилейнолицый трус. Каких солдат? Чтоб ты издох! Ты бел, как полотно, И вводишь в страх других. Каких солдат, Творожная ты харя? Слуга Извините, Английских войск... Макбет Пошел отсюда вон! Слуга уходит. Эй, Сейтон! - Да, на сердце станет грустно, Как поглядишь. - Эй, Сейтон! - Этот день Иль вознесет меня или низвергнет. Довольно жил я; мой житейский путь Привел меня к засухе, к желтым листьям; Но где же спутники преклонных лет: Почет, любовь, толпа друзей? Увы! Мне не видать их; вместо них придут Проклятия, негромкие, глухие, Дыханье лести... да и в нем бы мне Отказывали, если б смели... Сейтон! Входит Сейтон. Сейтон Что вашему величеству угодно? Макбет Что нового? Сейтон Все то подтверждено, О чем докладывали, государь. Макбет Сражаться буду я, покуда мяса Мне не сдерут с костей. Подай доспехи. Сейтон В них нет еще нужды. Макбет Я их надену. Пошлите верховых во все концы, И вешать всех, кто говорит о страхе. Ну что? Как ваша пациентка, доктор? Врач Не столь больна, как тяжестью фантазий Подавлена, которые смущают Ее покой. Макбет Так вылечи ее От этого. Ужели ты не можешь Уврачевать болящий дух, с корнями Из памяти исторгнуть злую скорбь, Стереть в мозгу написанное горе; Противоядьем сладким и дающим Забвение очистить грудь от дряни, Что давит сердце? Врач Только сам себе Больной помочь здесь может. Макбет Брось тогда Лекарства псам; а мне они не н_у_жны. Надень доспех мне, Сейтон, дай мне жезл И выслать верховых. А таны, доктор, Оставили меня. (К Сейтону.) Да поживей! О, если б мог исследовать ты, доктор, Болезнь моей страны и возвратить Ей прежнее здоровье, я б заставил И эхо гор греметь тебе хвалу. (Сейтону.) Прочь это, говорю тебе! Нельзя ли Листом александрийским, ревенем Или другим слабительным, мой доктор, Прочистить нас от англичан? О них Ведь слышал ты? Врач Конечно, государь. О царственных приготовленьях ваших Мы кое-что слыхали. Макбет Принеси Мне после это. Не боюсь я смерти: Ведь не пойдет пред ратью англичан Бирнамский лес войной на Дунсинан. Врач (в сторону) Когда отсюда цел я уберусь, Ни за какие блага не вернусь. СЦЕНА IV Сельская местность близ Дунсинана. Кругом лес. Барабаны и знамена. Входят Малькольм, старый Сивард и его сын, Макдуфф, Ментис, Катнесс, Энгос, Ленокс, Росс и солдаты, маршируя. Малькольм Друзья, надеюсь я, что близки дни, Когда, как прежде, станут безопасны Жилища наши. Ментис В этом нет сомненья. Сивард Какой пред нами лес? Ментис Бирнамский лес. Малькольм Пусть каждый воин срубит сук с деревьев И пред собой несет, мы скроем тенью Число солдат и донесенья их Запутаем. Солдаты Приказ исполнен будет. Солдаты уходят. Сивард Итак, самонадеянный тиран Намерен, укрепившись в Дунсинане, Выдерживать осаду? Малькольм Это главный Его оплот, последняя надежда. Ведь бунт растет внизу и на верхах; Они ему лишь из-под палки служат, А не от сердца. Макдуфф Это мы на деле Узнаем все. Пока же мы должны Лишь на искусство воинское наше Надеяться, друзья. Сивард Уж близок час, Когда, кто против нас и кто за нас, Узнаем мы. Чем думать и гадать - Сомненья прочь. Скорее двинем рать, И битва все решит. Уходят, маршируя. СЦЕНА V Дунсинан. Во дворе замка. Входят Макбет, Сейтон и солдаты с барабанным боем и знаменами. Макбет Повесить наши стяги по стен_а_м; Все тот же крик "идут"! Наш крепкий замок Смеется над осадой их: пускай Они от голода и лихорадки Подохнут здесь. Когда б не подкрепили Их наши перебежчики, мы б с ними Сцепились, с бородою борода, И их домой прогнали. Женский крик за сценой. Что за шум? Сейтон То женский крик. (Уходит.) Макбет Да, я почти забыл, Как пахнет страх: а ведь в былое время Мне крик совы все чувства леденил, И волосы от страшного рассказа На голове вставали, как живые. Но ужасами я до пресыщенья Поужинал; и об убийствах мысль Так свыклась с ними, что теперь ничто Не страшно мне. Сейтон возвращается. Что значил этот крик? Сейтон О государь, скончалась королева. Макбет Она могла бы умереть попозже, Тогда бы время было у меня Для этой вести. - Завтра, завтра, завтра... День ото дня влачится мелким шагом Вплоть до последней буквы в книге жизни. И все "вчера" лишь освещали путь Туда, где прах. Так догорай, огарок! Жизнь - только тень минутная; фигляр, Свой краткий час шумящий на помосте, Чтобы навек затихнуть; это - сказка В устах глупца, где много звонких фраз, Но смысла нет. Входит вестник. Ты хочешь говорить? Так говори скорей. Вестник Мой государь, Я должен доложить о том, что видел, Но я не знаю, как начать. Макбет Как хочешь. Вестник На том холме стоял я на часах, Смотря на Бирнам; вдруг мне показалось, Что двигаться он начал. Макбет Лжец и раб! (Бьет его.) Вестник Карай меня ваш гнев, коль это ложь: Вы можете увидеть за три мили, Как двигается роща и идет! Макбет Коль ты солгал, на первом же суку Тебя повешу, чтоб живой ты высох От голода: но если это правда, Повесь, пожалуй, самого меня. Решительность моя поколебалась; Да, дьявола двусмысленная речь Теперь ясна: он правдой лжет: "Не бойся, Пока Бирнамский лес на Дунсинан Не двинулся" - и лес теперь идет На Дунсинан. К оружию и в поле! Коль правда то, в чем уверяет он, Остаться здесь, бежать отсюда вон - Не все ль равно? Постыл мне жизни пир, Устал от солнца я, пусть рушится весь мир. Бить, бить в набат! Дуй, ветер! Смерть, приди! Пусть я умру с доспехом на груди. (Уходит.) СЦЕНА VI Равнина перед замком. Барабаны и знамена. Входят Малькольм, старый Сивард, Макдуфф и их войско с ветвями. Малькольм Теперь довольно близко - бросьте эти Листвяные щиты и покажитесь Тем, что вы есть. Достойнейший мой дядя, Вы с вашим храбрым, благородным сыном Начнете бой. Я и достойный Макдуфф Возьмем все остальное на себя, Согласно с нашим планом. Сивард Так прощайте, И пусть тиран нас перебьет до тьмы, Когда сражаться не умеем мы. Макдуфф Дохните в трубы, дайте им язык, Чтоб кровь и смерть предвозвестил их крик. Уходят при звуках труб. СЦЕНА VII Другая часть поля. Входит Макбет. Макбет Меня связали; не могу бежать И должен драться, как медведь на травле. Где ж тот, кто женщиною не рожден? Лишь он мне страшен. Входит молодой Сивард. Молодой Сивард Имя как твое? Макбет Ты задрожишь, его услышав! Молодой Сивард Нет, Хоть будь оно ужасней всех имен, Что есть в аду! Макбет Я именуюсь Макбет. Молодой Сивард О, ненавистней имени сам дьявол Изобрести не мог бы! Макбет И страшней. Молодой Сивард Ты лжешь, тиран, и докажу мечом Я ложь твою. Они сражаются, и молодой Сивард падает убитый. Макбет Ведь женщиной рожден ты! Мне лишь смешон оружья блеск и звон В руках того, кто женщиной рожден. (Уходит.) Шум битвы. Входит Макдуфф. Макдуфф Здесь битвы шум, - яви свой лик, тиран! Коль ты падешь не от моей руки, Меня тревожить будут вечно тени Моей жены убитой и детей. Я не могу рубить по бедным кернам, По найму только взявшимся за меч. Мне нужен Макбет, или пусть обратно В ножны вернется лезвие без крови И без зазубрин. Ты наверно там: Видать по шуму, что борец могучий Сражается. Судьба, лишь об одном Тебя прошу! Дай Макбета найти мне! Шум битвы. Входят Малькольм и старый Сивард. Сивард Сюда, милорд, сдался без боя замок. Войска тирана бьются с двух сторон, И таны благородные на славу Воюют. Бой решился в вашу пользу, Идет к концу. Малькольм Мы встретились с врагом, Что стал на нас. Сивард Войдемте в замок, сэр. Уходят. Возвращается Макбет. Макбет Зачем играть мне римского глупца И умирать, упав на меч? Покуда Живых я вижу, лучше наносить Удары им. Возвращается Макдуфф. Макдуфф Ни с места, адский пес! Макбет Из всех людей я избегал тебя: Ступай назад, моя душа довольно Отягчена твоею кровью. Макдуфф Слов Нету у меня; мой голос весь в мече, Не выразить словами, как ты мерзок, Злодей кровавый! Они сражаются. Макбет Брось напрасный труд! Скорее ты неуязвимый воздух Пронзишь мечом, чем ранишь плоть мою. Рази по черепам, доступным ране! Я зачарован, мне не повредит Рожденный женщиной. Макдуфф Отчайся в чарах! Да возвестит тебе тот черный ангел, Которому доселе ты служил, Что я из чрева матери исторгнут До времени. Макбет Будь проклят тот язык, Что возвещает это; доблесть мужа Во мне сломил он: я проделкам ада Не верю больше - нас морочит он, Двусмысленно заворожив словами И их сдержав, на деле все надежды Он рушит вдруг. Я не дерусь с тобой. Макдуфф Так сдайся, трус, Живи, чтоб быть позорищем вселенной. Ты - редкое чудовище, тебя Мы выставим, и на столбе напишем: "Тирана здесь показывают". Макбет Нет! Не сдамся я, чтобы у ног Малькольма Дорожный прах смиренно лобызать, Выслушивать проклятья буйной черни. Хотя пошел войной на Дунсинан Бирнамский лес, хотя мой неприятель И не рожден женой, - я испытать Последнее хочу: бросаю с тела Мой бранный щит и обнажаю грудь. Кто первый крикнет "стой!", навеки проклят будь! Они уходят, сражаясь. Шум битвы. Отбой. Трубы. Входят с барабанным боем и знаменами Малькольм, старый Сивард, Росс, другие таны и солдаты. Малькольм Хотел бы я, чтоб все вернулись целы. Сивард Иным не возвратиться: все ж победа Нам обошлась недорого. Малькольм Но где Ваш благородный сын и добрый Макдуфф? Росс Ваш сын, милорд, свой верный долг солдата Уж заплатил, погибши в цвете лет; Он доказал бесстрашие и доблесть И пал, как муж, в неистовом бою. Сивард Так умер он? Росс Да, и доставлен с поля. Вы не должны соразмерять печаль С достоинствами павшего, иначе Ей нет конца. Сивард А спереди ль он ранен? Росс Да, прямо в лоб. Сивард Он будет Божий воин! Имей я сыновей не меньше, чем Волос на голове, я б не желал Им лучшей смерти. Жизни краткий час Он отзвонил. Малькольм Он стоит большей скорби, И я ее дарю ему. Сивард Напрасно! По их словам, он кончил хорошо И свел счета. Да будет с ним Господь! А вот и радость новая приходит. Входит Макдуфф с головой Макбета на шесте. Макдуфф Привет тебе, король! Ведь ты им стал - Вот голова проклятого тирана. Шотландия свободна! Вижу я Вокруг тебя все перлы королевства; Сердца их вторят мне, и я хочу, Чтобы со мной они вскричали дружно: Да здравствует Шотландии король! Все Да здравствует Шотландии король! Звуки труб. Малькольм Не будем тратить время, но теперь же Я вам воздам за службу и любовь. Отныне будьте, таны и родные, Вы - графами; впервые этот титул В Шотландии мы вводим. Предстоит Нам далее призвать из-за границы Изгнанников, бежавших от сетей Коварного тирана; покарать Прислужников презренных живодера И королевы дьявольской; она, Как думают, от собственной руки Скончала жизнь. И с помощью Господней Все остальное, что лежит на нас, Исполним мы, как следует, в свой час. Благодарю вас. Каждый приглашен На торжество коронованья в Скон. Трубы. Уходят. 1606 ПОСЛЕСЛОВИЕ Эта трагедия написана, надо думать, в 1606 г. {Во всяком случае она не могла появиться раньше октября 1604 года, когда шотландский король Иаков, вступивший, после смерти Елизаветы, на престол Англии, соединил на голове своей три короны, и поздней 1607 г., когда в одной комедии уже упоминается "тень Ванко". Точнее, Мalone (Variorum 1821 г.) относит пьесу именно к 1606 г. потому, что в 3-й сцене II акта в словах привратника: "Here's a farmer that hanged hemself on th'expectation of plenty" очевиден намек на отличный урожай этого года, и в его же словах: "Here's an ezuivocator" и т. д. столь же очевидное указание на бесчестное поведение супериора иезуитов Генри Garnet'a на суде по поводу так называемого "порохового заговора" (март 1606 г.).}, стало быть, в лучшую пору деятельности великого драматурга, когда он, в сорок с небольшим лет от роду, был в полном развитии физических и умственных сил, а свое материальное благосостояние и положение в обществе мог считать вполне обеспеченным. В это время далеко не всем в Англии были ясны крупные недостатки в характере молодого (хотя и не годами) короля, а недавнее открытие так называемого "порохового заговора" сделало правительство чрезвычайно популярным в простом народе и в среднем классе. Иаков всегда был любителем литературы и театра, и к Блакфрейрскому театру, где работал Шекспир, и к заслуженной труппе его относился с особой благосклонностью <...> Желая сделать удовольствие королю Иакову, Шекспир обратился за сюжетом к легендарной истории Шотландии; факты к легендарной истории Шотландии; факты (точнее, полународные, полулитературные предания), на которых построена трагедия "Макбет", изложены в Scotorum Historiae Гектора Боэция (по английскому произношению Бойса), впервые напечатанной в Париже в 1526 году. А по Боэцию составлена "Xроника" Голиншеда {Raphael Holinshed, Chronicles of England, Scotland and Ireland. 1-ое изд. 1577 г., 2-ое (с выпусками) 1587 г.; восстановлен текст 1-го изд. в 1808 г.}, которою пользовался Шекспир <...> Сравнивая трагедию с ее источником, мы во-первых убеждаемся, что поэт чрезвычайно искусно воспользовался сюжетом, чтобы доставить возможно большее нравственное удовлетворение и самому королю и народу, который в то время относился к нему с искренней любовью: он не только придумал в начале IV действия эффектную сцену, в которой является длинный ряд королей "со скиптрами двойными, с тройною державою" {Тройная держава - власть над Англией, Шотландией и Ирландией; двойной скипетр от двух великих островов.}, который указывает и на происхождение короля от безвинно убитого Банко и на бесконечное продолжение царственного рода Стюартов в будущем, но и сильно возвысил характер его предка. У Голиншеда, как можно увидеть, Банко был одним из соучастников Макбета в цареубийстве. В трагедии же он безусловно чист от этого преступления и вообще представляет собою идеал человека и деятеля, непоколебимо верного долгу и друзьям, спокойного, осторожного, предусмотрительного, властвующего над страстями, так что не одно предсказание ведьм, но и самые нравственные его достоинства делали его ненавистным цареубийце Макбету и были таким образом причиной его убийства. Правда, художественный такт побудил поэта сделать исполнителями убийства личных врагов Банко (а не простых наемных убийц, как в хронике), но кто не увидит в словах Макбета: Ну что ж, друзья, Мои слова успели вы обдумать? Вы знаете что он (Банко - А. К.) вас угнетал, А я был вами обвинен напрасно. Я объяснил вам все, как вас ловили, Кто разорил вас, кто вам ставил сети и пр. - бесчестной клеветы, нового низкого преступления, мотивированного его ненавистью к Банко и стремлением сделать убийц особо энергичными? Для возвеличения Иакова, который, как известно, восстановил древний обычай допускать во дворец больных злой немочью (evil, особый вид разъедающей золотухи) и исцелять их прикосновением королевской руки и возложением на шею их монеты, поэт ввел в 3-ю сцену IV действия рассказ Малькольма о том, как исцеляет больных английский король, при дворе которого шотландский принц нашел убежище и помощь. Далее, при сравнении хроники с трагедией нельзя не усмотреть стремления поэта к возможному (но не насильственному) _единству времени_ и склонности усиливать краски там, где это не нарушает психологического вероподобия. Так, у Голиншеда между предсказанием ведьм и казнью Кавдора прошло _немного времени_, но, разумеется, не несколько часов, а недель и месяцев {См. выше: Банко _нередко_ в шутку называл Макбета "шотландским королем" и т. д.}; в трагедии же казнь изменника и награждение Макбета новым достоинством одновременны или даже предшествуют его беседе с ведьмами; только Макбет и Банко не знают о служившемся. В хронике между этим возвышением Макбета и провозглашением Малькольма принцем Камберлендским и наследником престола предполагается порядочный промежуток, во время которого Макбет мечтал о получении короны законным путем; в трагедии оба эти события происходят в тот же день, когда ведьмы разожгли честолюбие героя. Хроника оставляет читателя в неизвестности, где именно убил Макбет Дункана; в трагедии преступление усугубляется тем, что убийца оскорбил в то же время и святыню гостеприимства. Поэт игнорирует 10 лет хорошего правления Макбета, не считая вероподобным, чтобы человек, поддавшийся страсти до такой степени, мог исполнять с честью свои высокие обязанности. По хронике жестокость Макбета против Макдуффа до некоторой степени мотивирована тем, что Макдуфф не явился _на работу_ и начал сноситься с врагами короля, стало быть нарушил свой долг; в трагедии же он только отказался приехать _на праздник_. В хронике Макбет идет сам с войском на непокорного и изменившего ему вассала; в трагедии он расправляется с его невинной семьей посредством подосланных убийц. Впрочем, поэт и сам, по-видимому, забыл это свое отступление от источника, и в конце IV действия Россе рассказывает Макдуффу о взятии его замка и об истреблении всех его вассалов, что, конечно, было невозможно для некоторых подосланных убийц. Критика почти единогласно видит в трагедии "Макбет" редкие даже у Шекспира драматические и сценические достоинства; но та же беспристрастная критика должна признать, что эта трагедия написана несколько наскоро, не так глубоко обдумана, как другие пьесы Шекспира того же периода его деятельности. Кроме вышеуказанного противоречия, это более всего сказалось в довольно длинном диалоге между Малькомом и Макдуффом, который без натяжки, без предвзятого намерения находить совершенным все без исключения, что создано Шекспиром, едва ли можно признавать психологически вероятным. Начать с того, что Малькольм, как все изгнанники, слишком внимательно следил за тем, что делалось в Шотландии, чтобы не знать, насколько возненавидел Макбет Макдуффа, и, как все изгнанники, скорей склонен ошибаться в обратную сторону - излишнего доверия. Главное же: Макдуфф не такой младенец, чтобы счесть Малькольма негодяем только на основании его собственных слов, в которых так явно звучит непомерное преувеличение. Жизнь принцев на виду у всех, особенно в чужой стране, а на основании разговора с Малькольмом Макдуфф мог убедиться разве в одном недостатке будущего короля - крайней его нервности и болезненной страсти к самообвинению, которое сильно напоминает "признания" Гамлета перед Офелией в 1-й сцене III действия. Также мало естественно и слепое доверие Макдуффа к самовосхвалениям Малькольма. Читатели видят, что Шекспир взял этот диалог из своего легендарного источника с весьма незначительными изменениями (причем, однако, сумел придать ему особое драматическое значение, соединив его в одну сцену с ужасным известием, которое приносит Макдуффу Россе, что обусловливает уверенность зрителя в предстоящей гибели Макбета именно от руки Макдуффа); но то, что уместо в наивном эпосе, где идолище сам говорит о себе: А я, идолище поганое..., неуместно в серьезной драме. С другой стороны то же сравнение трагедии с ее источником, хотя бы в самых общих чертах, наглядно показывает нам, как свободно и с какой художественной целесообразностью драматург воспользовался своим грубоватым материалом. Все характеры, начиная с героя и героини, созданы им целиком; целиком создано и развитие внутренней трагедии в душе Макбета, который по хронике был довольно пошлой игрушкой адских сил и слепой судьбы. Такой же пошлой эгоисткой, дальнейшая судьба которой вовсе не интересовала читателя, была в хронике и жена Макбета, из которой в пьесе вышел едва ли не самый трагически ужасный характер во всей новой литературе; ее ужасная душевная болезнь и самоубийство созданы поэтом. Из слабого Дункана он сделал идеал кроткого и благородного государя {1, 7. Слова Макбета: Дункан царил так доблестно и кротко, Высокий сан так чисто сохранял, и т. д.}. Свободно создана и ужасающая по своему контрасту с предыдущим и последующим добродушная болтовня полупьяного невыспавшегося привратника (3-я сцена II действия) {Известно, что она ужаснула своим реализмом Шиллера, который в своем переводе Макбета (в других местах очень точном) заменил ее благочестивым утренним гимном.} и т. д. {Кто в 7-ой сцене III действия видит указание на прежнее намерение Макбета (предшествующее началу пьесы), убить Дункана, должен, конечно, и это отнести на счет свободного создания поэта. Но мы полагаем, что такое толкование слов леди Макбет противоречит характеру героя.} Не подлежит сомнению, что как во время появления Макбета на сцене, так и у последующих поколений, до нашего включительно, зрителей особенно восхищало соединение в этой трагедии глубокой психологической правды со смелой и красивой фантастикой {Известно, что во время реставрации сцены с ведьмами ставились с необыкновенной роскошью и превратились как бы в особый балет с пением. См. Н. И. Стороженко. Опыты изучения Шекспира. М. 1902, стр. 175-176.}. Основу последней поэт получил из хроники, но эту довольно скудную основу он разработал свободно и художественно: он ввел в 5-ю сцену III действия античную Гекату и всю 1-ую сцену IV действия, в которой изображено последнее роковое свидание героя с ведьмами, обставил чрезвычайно роскошно и эффектно. Кроме того, он на свой, так сказать, страх ввел два новых фантастических момента: в начале II действия, когда первое преступление Макбета уже решено бесповоротно, сцену с кинжалом, служащую как бы предвкушением предстоящих герою мучений и появление окровавленной тени Банко на королевском пиру (для чего он должен был переместить это убийство, происходящее в хронике после королевского пира, на несколько часов вперед. Выше упомянуто, что еще при жизни поэта, почти немедленно после появления трагедии, эта ужасная тень вошла в поговорку; трудно указать даже у Шекспира другую сцену, равную этой по внутреннему и внешнему драматизму. Обе эти прибавки: кинжал и тень Банко - галлюцинации глубоко потрясенной души Макбета, и, стало быть, поэт остается в них на почве живой действительности, тогда как в сценах с ведьмами народное верование заставляет его представить вымышленное реально существующим. Но, как известно, во время создания "Макбета" колдовство и сношения с злыми духами вовсе не были п_р_о_с_т_о_н_а_р_о_д_н_ы_м_и верованиями или п_е_р_е_ж_и_в_а_н_и_е_м, а глубоким убеждением даже правящих классов, которое находило себе весьма серьезное применение в юридической практике {На основании закона 1603 г. в первые годы царствования Иакова было казнено немало женщин, заподозренных в колдовстве.}. Ведьмы или колдуньи (Witches) {Герой, в 1-ой сцене IV акта называет их weird sisters - роковыми сестрами.} "Макбета" - очень сложные фигуры: в них объединены древнегерманские вещие жены, о почитании которых говорит еще Тацит, темные воспоминания о богинях и девах - служительницах богов (у скандинавов - валкирии) с литературными преданиями о библейских волшебницах и о классических пророчицах; их исключительное служение злу и их внешнее безобразие в 1-ой и 3-ей сценах I действия - неизбежное следствие благочестиво христианского взгляда на все остатки языческой древности. Призраки 1-ой сцены IV действия (голова в шлеме, окровавленное дитя, дитя в короне с ветвью) надо думать, заимствованы поэтом из бесконечно богатого арсенала чернокнижной литературы XVI века, имевшей влияние и на действительную жизнь во времена Шекспира {Есть и другое объяснение, приписывающее изобретение этих ужасов самому поэту (голова воина есть голова самого Макбета, отрубленная Макдуффом; окровавленное дитя - сам Макдуфф, вырезанный из чрева матери; дитя с короною и ветвью - Малькольм, приказавший нарубить ветви. См. A new Variorum edition - by Horace Howard Furness. Philadelphia. Vol. II 1873. 207-208); но оно отзывается натяжкою.}. Первыми толкователями Макбета, конечно, были английские режиссеры и актеры эпохи Шекспира и последующих. Но о том, как ставили эту трагедию при жизни ее автора, мы почти не имеем сведений {Только Форман свидетельствует, что в 1610 г. леди Макбет и сам герой напрасно старались смыть кровь со своих рук, и тень Банко во время тоста за отсутствующего уселась сзади Макбета. См. Н. И. Стороженко, ibid, С. 174-175.}; при реставрации трагедию переделали почти до неузнаваемости. Знаменитый Гаррик {Род. 1716 г., выступил в Лондоне 1741 г., Макбета играл с 1744 г., сошел со сцены 1776 г., ум. 1779 г.} изображал Макбета грустным, даже скорбным, человеком, сильным от природы, но п_о_д_а_в_л_е_н_н_ы_м страстью, которая оказалась гораздо сильнее его; игравшая с ним вместе артистка Притчард изображала леди Макбет больше фурией, чем женщиной, и следовательно понимала этот характер слишком односторонне; истинной создательницей этой роли была мистрисс Сидонс, проявлявшая в игре своей некоторую мягкость и женственность, а в то же время и ужасную силу страсти; но с III действия у нее замечался сильный упадок духа, вполне объяснявший и сцену лунатизма и ее насильственную смерть. В этом же роде играла леди Макбет и знаменитая Ристори {Подробно о Макбете на сцене см. в вышеназванной прекрасной статье Н. И. Стороженко, с. 176-192. О мистрисс Сидонс и др. леди Макбет см. Н. Н. Furness. I. с. 415-428.}. Первый влиятельный разбор трагедии и ее главного характера дал Август Вильгельм Шлегель в своих "Лекциях о драматическом искусстве и литературе", которые он читал в 1808 г., а напечатал в 1809 г. и которые вскоре были переведены на главные европейские языки. Вот содержание этого разбора: Шекспир хотел изобразить честолюбивого, но благородного человека, который поддается могучим дьявольским ухищрениям; все преступления, на которые его толкает стремление обеспечить за собою плоды своего первого злодеяния, не могут стереть с его образа печати прирожденного героизма. В убийстве Дункана нужно различать три момента. Первая мысль о преступлении исходит от существ, всецело отдавших себя на служение злу. Вещие сестры встречают Макбета, упоенного победой, удовлетворившего свою жажду славы. Они представляют ему делом судьбы то, что в действительности может быть только делом его собственных рук, и внушают доверие к своим словам немедленным осуществлением первого предсказания. Непосредственно за тем ему представляется удобный случай убить короля; жена Макбета заклинает мужа воспользоваться им; она убеждает Макбета с пламенным красноречием; ее софизмы облекают преступление в какое-то ложное величие. На долю Макбета не приходится почти ничего, кроме самого факта убийства; он настолько взволнован и растерян, рассудок его так отуманен, что он не в силах сопротивляться влиянию, толкающему его руку. Раскаяние не только непосредственно следует за убийством, оно даже п_р_е_д_ш_е_с_т_в_у_е_т ему; угрызения совести ни днем, ни ночью не дают покоя Макбету. Но теперь он запутался в адских сетях. Поистине ужасно видеть, как прежний смелый воин, прямо смотревший в лицо смерти, теперь, из страха перед загробной жизнью, цепляется с возрастающей энергией за свое земное существование, которое становится с каждым днем все мучительнее, и безжалостно сбрасывает с дороги все, в чем его мрачная подозрительность чует опасность. И все же, несмотря на отвращение, которое нам внушают его злодеяния, мы не можем вполне отказать ему в сочувствии; мы оплакиваем гибель стольких благородных качеств; мы как бы против желания восхищаемся и в самом конце борьбою смелой воли с робкой совестью. Можно было бы подумать, что в этой трагедии мы встречаемся с всемогущим роком греческой драмы: в основе лежит вмешательство сверхъестественных сил, с которым последующие события связаны теснейшим образом. Есть тут также и двусмысленные предсказания, буквальное осуществление которых губит тех, кто полагается на них. Но не трудно доказать, что Шекспир проявил в своей драме более просвещенный взгляд, чем был у древних. Он хочет показать, что борьба добра и зла в этом мире совершается по воле Провидения, которое обращает проклятия, навлекаемые на себя одними людьми, в благословение для других... По развитию действия Макбет является прямой противоположностью Гамлету; здесь события развертываются одно за другим с поразительной быстротой... Трудно постичь, как Шекспир нашел возможность вместить в такие узкие рамки не только массу происшествий, фактов внешних, но и изображений души человеческой, раскрывающей перед нами тайники свои! Кажется, будто с часов времени сняты гири, и оно вертится без перерыва и задержек. Ничто не может сравниться по силе с этой возбуждающей ужас картиной! Достаточно упомянуть о подробностях убийства Дункана, о кинжале, мелькающем перед глазами Макбета, о появлении тени Банко на пиру, о ночных блужданиях леди Макбет - что можно сказать обо всем этом такого, что не ослабило бы непосредственного впечатления зрителя?.. Только один Шекспир умеет изображать ужасное с такой силой и в то же время не переходить границ прекрасного {Буквально "это сцены единственные и встречаются только у этого поэта; иначе трагическая муза должна была бы сменить свою маску на голову Медузы". Изд. Heidelb. 1811, II, 2, с. 156-161.}. К этим прочувствованным и красиво выраженным положениям А. В. Шлегеля шекспировская критика XIX века может присоединить не много такого, что должно считаться более или менее общепризнанным. Прежде всего характеристику Макбета, сделанную Шлегелем, необходимо дополнить указанием на его чрезмерно сильно развитое, особенно для храброго воина и практического деятеля, воображение; он не только не проявляет страха смерти в бою, напротив - является одним из хладнокровнейших и лучших полководцев и бойцов, но он сам говорит о себе: А было время - чувства замирали При крике сов, а от ужасных сказок На голове вставали волос_а_ Как будто в них дышала жизнь (V, 5). Он трепещет перед всем, что приближается к сверхъестественному. На такого человека предсказания ведьм, предсказания, из которых одно исполняется немедленно, не могли не произвести огромного впечатления, столь сильного, что весь его нравственный облик как бы мгновенно переродился и у этого вернейшего вассала вдруг является мысль о цареубийстве. Но покамест он еще настолько честный человек, что быстро отбрасывает эту ужасную мысль и успокаивается на решении: Когда судьбе угодно Меня венчать, то пусть меня венчает; Я ей не помогу! Без сомнения, он имеет в виду тот древний закон, в силу которого престол мог легально достаться ему при малолетстве принцев. В следующей же сцене (I, 4) наступает для него неожиданное разочарование, и мысль о преступлении снова овладевает его потрясенным мозгом. Он говорит про себя: Померкните, светила, в небесах! Не озаряйте замыслов моих! {*} Пускай удар мой ниспадет впотьмах! Рука верна: она не промахнется. {* В оригинале: "моих ч_е_р_н_ы_х и глубоких желаний; пусть глаз не видит руки; пусть совершится, на что со страхом посмотрит взор!"} Однако ясно, что если б Макбет был предоставлен самому себе, он снова нашел бы возможность возложить ответственность на судьбу и остался бы чистым, если не в помышлениях, то по крайней мере в делах своих. Но тогда выступает на сцену леди Макбет, натура несравненно более определенная и решительная. У нее сильный и ясный ум, но полное отсутствие всякой нравственной сдержанности. Она говорит о муже: Королем ты будешь! Но я боюсь: в твоей душе так много Любови млека {*}, что не изберешь ты Пути кратчайшего. В тебе, я знаю, И гордость есть и жажда громкой славы, Но нету зла, их спутника. Престола Путем прямым желал бы ты достигнуть. {* В оригинале: "млека человеческой нежности".} Считая это невозможным, леди уверена, что сумеет вдохнуть в мужа свой непоколебимый дух. Она встречает Макбета лестью и лаской; она делает вид, будто и не догадывается о его колебаниях, не может допустить и мысли о подобной слабости; она заботится только о том, чтобы лицо Макбета при гостях не выражало его душевного настроения; она же превосходно владеет собой и рассыпается перед королем в изъявлениях будто бы самой простодушной благодарности! Между 6-й и 7-й сценами, по-видимому, надо предполагать разговор Макбета с женою, в котором он, руководимый ею, но воображающий себя вполне свободным, клялся ей страшными клятвами, что Дункан, обидевший его назначением себе наследника, не выйдет живым из его дома. Но просидев некоторое время за столом с добрым Дунканом и мучимый заранее раскаянием, он вышел подумать. В монологе, с которого начинается 7-я сцена, он вполне убедительно доказывает себе, что задуманное им предприятие совершенно безумно, не говоря уже об его ужасной безнравственности. Входит леди Макбет, прекрасно понимающая, что происходит в душе Макбета, и старающаяся не выпускать его из-под своего влияния. Макбет предлагает ей отказаться от плана убийства, так как он желал бы сохранить за собою то "золотое мнение", которое он заслужил во всем народе. Будто пораженная такой неожиданностью, леди в ответ на это разражается упреками, выбирая нарочно самые ядовитые: мужа-воина упрекает она в возмутительной трусости: она был храбр и решителен только под влиянием выпитого вина; теперь только она оценила его любовь - при чем тут л_ю_б_о_в_ь, она, может быть, и сама не могла бы объяснить; но она прекрасно сознает, что упрек в отсутствии любви крайне тяжел для мужа; она называет его клятвопреступником! Заметив, что он начинает опять склоняться на ее сторону, она спешит занять его подробностями и представить дело чрезвычайно удобоисполнимым. Увлеченный ею, Макбет придумывает новую хитрость, и цареубийство уже решено бесповоротно. С этого момента настоящий убийца - леди Макбет - уходит на задний план, а на первый выступает сам Макбет. Он терзается душою; его мучит галлюцинация; но он смело идет к своей цели и достигает ее! По совершении преступления, его внутренние мучения еще более усиливаются, доходят до невероятной степени; он на минуту даже поддается паническому ужасу, и леди идет вместо него возвратить кинжалы слугам Дункана. Но это уже последнее проявление ее силы и последнее же проявление его сознательной слабости. "По сводам замка Неумолкаемый носился вопль: Гламис зарезал сон! За то отныне Не будет спать его убийца Кавдор..." и пр. Когда обнаружилась смерть Дункана, Макбет ведет себя чрезвычайно умно и целесообразно; он притворяется мастерски, как самый опытный и хладнокровный убийца, тогда как его жена принуждена прибегнуть к самому банальному средству - обмороку (который, может быть, является полуискусственным результатом потрясения). Следующее крупное и обдуманное преступление, убийство Банко - убийство пьяных слуг Дункана совершено внезапно, будто по вдохновению, - Макбет всецело берет на свою ответственность; он и предпринимает его и сам себя раздражает против ненавистного ему будущего родоначальника королей и производит руками наемных им обманутых убийц; королеву, которая уже теперь мечтает о т_и_х_о_м с_н_е в м_о_г_и_л_е (III, 2), он отстраняет от всякого участия в страшном деле, предоставляя ей воспользоваться только сладкими плодами его. Это - такое проявление деликатной нежности в его как бы одичавшей душе, которое трогает нас даже против воли {По собственной же инициативе и плану он совершает и последнее путешествие к "вещим сестрам".}. Только при неожиданном появлении тени Банко на пиру, роли как будто опять переменяются: Макбет - в безумном ужасе, а жена поддерживает его и оправдывает его в глазах гостей болезнью, но ведь она не видит тени убитого, да и не знает положения дел. После этого она появляется только в V акте в страшной сцене сомнамбулизма, когда ее не по-женски сильная натура оказывается уже не надломленной, а окончательно сокрушенной. За этим хоть бессознательным, но невыносимым страданием может последовать только самовольная смерть. Конец самого Макбета драматичнее и величественнее. Уже со смерти Дункана он мучится непрерывно; он завидует мертвецам; он, по словам жены (V, 4), лишился сна, отрады всех существ; ошибочно приписывая свои страдания предсказанию ведьм относительно Банко, он совершает новое преступление, но им только ухудшает свое положение. Тогда он вступает в отчаянную борьбу с судьбою, в глубине души не надеясь на победу, но хватаясь, как утопающий за соломинку, за предсказания призраков; он проявляет нечеловеческую энергию и решительность, которые естественно переходят в небывалое ожесточение и даже нравственное отупение; он, как зверь, бросается на окружающих, и героизм свой проявляет только в храбрости отчаяния. Окруженный со всех сторон гибелью, он забыл, что значит страх (V, 4), но зато забыл и то, что значит человеческое чувство: узнав о гибели единственного дорогого ему существа, он не испытывает горести, а только ненависть к жизни, за которую однако продолжает держаться, назло врагам и себе, с судорожными усилиями. Убедившись в фальшивой двусмысленности первого предсказания, он еще надеется на второе; обманувшись и в нем, он вынужден признать себя одураченным {Только уверенность в своей полной безопасности могла его вызвать из неприступного замка в открытое поле.} и побежденным; но угроза позором вновь заставляет вспыхнуть его энергию, и он спешит выпить до конца свою горькую чашу. В заключение этого краткого разбора приводим два отзыва о Макбете из Белинского. В 1840 г. в своем разборе комедии Грибоедова великий критик так определяет два главных характера этой трагедии: "Макбет Шекспира - злодей, но злодей с душою глубокою и могучею, отчего он, вместо отвращения, возбуждает участие: вы видите в нем человека, в котором заключалась такая же возможность победы, как и падения, и который, при другом направлении, мог бы быть другим человеком. Но есть злодеи как будто по своей натуре, есть демоны человеческой природы, по выражению Ретшера {Heinrich Theodor Rotscher (1803-1871) - немецкий теоретик искусства, последователь Гегеля.}: такова леди Макбет, которая подала кинжал своему мужу, подкрепила и вдохновила его сатанинским величием своего отвержения от всего человеческого и женственного, своим демонским торжеством над законами человеческой и женственной натуры, адским хладнокровием своей решимости на мрачное злодейство. Но для слабого сосуда женской организации был слишком не в меру такой сатанинский дух, и сокрушил его своей тяжестью, разрешив безумство сердца помешательством рассудка, тогда как сам Макбет встретил смерть, подобно великому человеку, и этим помирил с собою душу зрителя, для которого в его падении совершилось торжество нравственного духа". А в 1846 г., разбирая "Петербургский Сборник, изд. Н. Некрасовым", где появились "Бедные люди" Достоевского, Белинский говорит по поводу Кронебергова перевода {См. Вильям Шекспир. Трагедии. СПб.: "Кристалл", 2001. С. 817-912. - Примеч. ред.} трагедии: ""Макбет" - одно из самых колоссальных и, вместе с тем, самых чудовищных произведений Шекспира, где, с одной стороны, отразилась вся исполинская сила творческого его гения, а с другой, - все варварство века, в котором жил он. Много рассуждали и спорили о значении ведьм, играющих в "Макбете" такую важную роль: одни хотели видеть в них просто ведьм, другие - олицетворение страстей "Макбета", глухо свирепствовавших на дне души его; третьи - поэтические аллегории. Справедливо только первое из этих мнений. Шекспир - может быть, величайший из всех гениев в сфере поэзии, каких только видел мир, но в то же время он был сын своего времени, своего века, того варварского века, когда разум человеческий едва начал пробуждаться от своего тысячелетнего сна, когда в Европе тысячами жгли колдунов, и когда никто не сомневался в возможности и прямых сношений человека с нечистою силою. Шекспир не был чужд слепоты своего времени, и, вводя ведьм в свою великую трагедию, он нисколько не думал делать из них философские олицетворения и поэтические аллегории. Это доказывается, между прочим, и важной ролью, какую играет в "Гамлете" тень отца героя этой великой трагедии. "Друг Горацио", - говорит Гамлет, - "на земле есть много такого, о чем и не бредила ваша философия". Это убеждение Шекспира, это говорит он сам, или, лучше сказать, невежество и варварство его века, а обскураты нашего времени так и ухватились за эти слова, как за оправдание своего слабоумия. Шекспир видел и Бог весть какую удивительную драматическую и трагическую пружину в ходе Бирнамского леса и в том обстоятельстве, что Макбет не может пасть от руки человека, рожденного женщиной. Дело оказалось чем-то в роде плохого каламбура; но такова творческая сила этого человека, что, несмотря на все нелепости, которые ввел он в свою драму, "Макбет" - все-таки огромное, колоссальное создание, как готические храмы средних веков. _Что-то сурово-величаво-грандиозно-трагическое лежит на этих лицах и их судьбе; кажется, имеешь дело не с людьми, а с титанами, и какая глубина мысли, сколько обнаженных тайн человеческой природы, сколько решенных великих вопросов, какой страшный и поучительный урок_!.. Вот доказательство, что время не губит гения, но гений торжествует над временем, и что каждый момент всемирно-исторического развития человечества дает равнообильную жатву для поэзии". проф. А. И. Кирпичников * Воспроизводится (в сокращ. виде) по изданию: Шекспир. Том III. С.-Петербург, Изд. Брокгауз-Ефрона, 1903. Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. - Примеч. ред.