Сочиненія Шелли. Переводъ съ англійскаго К. Д. Бальмонта. Выпускъ IV. Москва, 1896 г. Цѣна 50 коп. Значительную часть этого выпуска занимаетъ поэма Эпипсихидіонъ, съ предисловіемъ самого Шелли и съ предисловіемъ переводчика. Какъ самая поэма, такъ и объяснительныя къ ней предисловія знакомы нашимъ читателямъ: они были напечатаны въ Русской Мысли за прошедшій годъ. Другую половину книжки занимаетъ прозаическій этюдъ Шелли Въ защиту поэзіи, написанный въ 1820 году въ отвѣтъ на статью друга поэта, Пикока, озаглавленную Четыре вѣка поэзіи. Статью эту г. Бальмонтъ называетъ "исполненнымъ парадоксовъ памфлетомъ противъ поэзіи и поэтовъ".-- Сущность статьи Пикока состоитъ въ утвержденіи, что поэзія свой вѣкъ отжила и совсѣмъ неумѣстна въ человѣческомъ обществѣ, достигшемъ соціальной зрѣлости. "Дѣлать изъ поэзіи что-то серьезное,-- говоритъ Пикокъ,-- это такой же абсурдъ, какъ хотѣть засыпать непремѣнно подъ звонъ серебряныхъ колокольчиковъ". Подобное отношеніе къ поэзіи,-- замѣчаетъ г. Бальмонтъ,-- всегда имѣло своихъ сторонниковъ, оно имѣетъ ихъ и теперь. Шелли вступился за поэзію и за ея право существовать во всѣ вѣка, пока живетъ само человѣчество. Этюдъ не конченъ, но мысль поэта высказана въ немъ съ достаточною полнотой. Но нѣкоторыя неясности обусловливаютъ собою необходимость самаго напряженнаго вниманія при чтеніи этого произведенія, и необходимость даже перечитать его два и три раза, дополняя его самостоятельною работой мысли, не всегда, быть можетъ, склонной соглашаться съ положеніями автора. Къ такимъ положеніямъ, недостаточно яснымъ и убѣдительнымъ, мы относимъ, между прочимъ, мнѣнія Шелли о трагедіи и, вообще, о сценическихъ произведеніяхъ. Приводить здѣсь эти мнѣнія, могущія вызвать недоумѣнія и разногласія, мы считаемъ неудобнымъ: для разъясненія таковыхъ потребовалась бы статья, невмѣстимая въ рамки Библіографическаго отдѣла журнала. Не можемъ мы, равнымъ образомъ, согласиться со взглядомъ англійскаго поэта на переводы поэтическихъ произведеній съ одного языка на другой. Шелли говоритъ: "Языкъ поэтовъ всегда стремился къ извѣстнаго рода однообразному и гармоническому повторенію звуковъ, безъ чего онъ не былъ бы поэзіей, и что врядъ ли менѣе необходимо для сообщенія ея вліянія, чѣмъ самыя слова, взятыя внѣ отношенія къ этому особому порядку. Отсюда безплодность всякаго перевода; стремиться передать созданія поэта съ одного языка на другой -- это то же самое, какъ еслибъ мы бросили въ тигель фіалку съ цѣлью открыть основной принципъ ея красокъ и запаха. Растеніе должно возникнуть вновь изъ собственнаго сѣмени или оно не дастъ цвѣтка,-- въ этомъ то и заключается тяжесть проклятія вавилонскаго смѣшенія языковъ". Если суживать границы поэзіи до проявленія ея только въ стихотворной формѣ, какъ то дѣлаетъ Шелли въ данномъ случаѣ, то и тогда съ нимъ нельзя согласиться и нельзя признавать безплоднымъ всякій переводъ. Примѣровъ въ подкрѣпленіе нашей мысли мы приводить не будемъ, они слишкомъ извѣстны каждому поэту и огромному большинству читателей. Нельзя, конечно, повторить на русскомъ языкѣ созвучій, данныхъ намъ поэтомъ, писавшимъ на иностранномъ языкѣ, но можно найти равносильныя созвучія для точной передачи мысли и чувствъ, выраженныхъ въ подлинникѣ, и тѣмъ произвести такое же впечатлѣніе, какое получается отъ чтенія подлинника. Правда, достижимо это не всегда, но мы не можемъ признать, какъ то дѣлаетъ Шелли, чтобъ это было всегда недостижимо... Въ книжкѣ г. Бальмонта помѣщены, кромѣ того, переводы двухъ стихотвореній Шелли: Вопросъ и Облако. Переводъ послѣдняго стихотворенія былъ уже напечатанъ въ первомъ выпускѣ Сочиненій Шелли, переведенныхъ г. Бальмонтомъ, но, по признанію самого переводчика, онъ "не передаетъ всѣхъ его образовъ и страдаетъ тѣмъ существеннымъ недостаткомъ, что не воспроизводитъ пѣвущаго ритма подлинника. Это побудило меня,-- продолжаетъ г. Бальмонтъ,-- перевести его вновь съ соблюденіемъ размѣра подлиннника и съ возможно близкимъ воспроизведеніемъ всѣхъ его образовъ". О достоинствахъ переводовъ г. Бальмонта мы уже говорили не разъ.