На холмѣ, возвышающемся надъ Могадоромъ, приморскимъ портомъ на западномъ побережья Марокко, миссіонеръ, въ предвечерней прохладѣ, слѣдуетъ совѣту Вольтера, воздѣлывая свой садъ. Онъ пожилой шотландецъ, закаленный духомъ, ибо ему приходится плыть, проповѣдуя свою вѣру, по водамъ, запруженнымъ другими судами; но все же онъ убѣжденный сынъ свободной церкви и ревностный служитель сѣверно-африканской миссіи. У него честные глаза и спокойная миролюбивая душа. У него тонкая фигура, смуглое лицо, тонкія рѣшительныя черты и в.ъ глазахъ свѣтится мягкій юморъ. На головѣ у него соломенный шлемъ; онъ въ темныхъ очкахъ и въ бѣлыхъ полотняныхъ башмакахъ, т. е. въ обычномъ костюмѣ шотландскихъ миссіонеровъ. Но вмѣсто общепринятаго дешеваго туристскаго костюма, т. е. сѣрой фланелевой рубашки, мягкаго бѣлаго воротника и зеленаго галстуха бантомъ, съ торчащей въ немъ дешевой булавкой, на немъ платье изъ чистаго бѣлаго полотна, соотвѣтствующее вкусамъ арабскаго населенія по цвѣту, если и не по покрою.
Изъ сада открывается видъ на атлантическій океанъ и къ югу на длинную полосу песчанаго берега, обвѣянную сѣверо-восточнымъ вѣтромъ. На ней высятся лишь голыя перечныя деревья, нѣсколько чахлыхъ пальмъ и тамарисковъ. Горизонтъ замыкается низкими холмами у самаго моря: это отроги атласскихъ горъ. Миссіонеръ, который достаточно наглядѣлся каждодневно на этотъ пейзажъ за тридцать лѣтъ, проведенныхъ въ странѣ, не обращаетъ вниманія на него. Онъ поглощенъ уходомъ за огромнымъ кустомъ красной герани, которая кажется гигантской на европейскій взглядъ. Кромѣ герани на грядкѣ торчатъ еще только два другихъ запыленныхъ цвѣтка. Миссіонеръ работаетъ, сидя на низкой скамеечкѣ въ мавританскомъ стилѣ. Домъ миссіонера стоитъ въ юго-западномъ углу сада, а кустъ герани въ сѣверо-восточномъ.
Въ дверяхъ дома показывается человѣкъ. Онъ явно не уроженецъ Марокко, а менѣе привлекательный продуктъ современной промышленной культуры. Онъ съ виду худосочный парень лѣтъ семнадцати -- но дѣйствительный возрастъ его трудно опредѣлить: отсутствіе всякаго намека на сѣдину въ его волосахъ бураго цвѣта заставляетъ предположить, что во всякомъ случаѣ ему нѣтъ сорока лѣтъ, причемъ возможно, что ему менѣе двадцати. Лондонскій житель сразу призналъ бы въ немъ, несмотря на его коренастость, типичный образчикъ вырожденія, отмѣчающаго всѣхъ, выросшихъ въ столичныхъ трущобахъ. Онъ одѣтъ въ платье таможеннаго стражника -- причемъ платье его съ чужого плеча, и принимаетъ видъ бывалаго морского волка, но въ лучшемъ случаѣ можетъ сойти за плутоватаго носильщика рыбы, получившаго случайный заработокъ въ горячую пору выгрузки въ мелкомъ порту. Онъ говоритъ съ миссіонеромъ заискивающимъ тономъ, вѣроятно съ нечестнымъ умысломъ.